Экзаменационнаяработа по литературе(реферат)
Творческийпуть Л. Н. Толстого
НовиковойЕлены, 9 «в». Москва,1999 г.
План
Введение. Обоснование выбора темы.
Основная часть. Творческий путь Л. Н. Толстого.
Появление писателя в литературном мире.
«Детство», «Отрочество», «Юность».
Севастопольские рассказы.
Художественное своеобразие повести «Казаки».
Роман-эпопея «Война и мир».
а) созданиепроизведения;
б) утверждениев романе «мыслинародной»;
в) путь идейныхи нравственныхисканий положительногогероя Толстого;
г) изображениеправды войныв романе.
д) «Война имир»- книга овеликом обновлениижизни, вызванномгрознымиисторическимисобытиями.
«Азбука» Толстого.
«Анна Каренина»- роман о современности.
а) отражениесемейной жизнии жизни светав книге;
б) связь вразвитии судебАнны и Левина;
в) «Признакивремени» всодержаниии художественнойформе «АнныКарениной».
Способ толстовского познания и воплощения мира через психологический анализ в «Смерти Ивана Ильича».
Роман-обозрение «Воскресение».
Тема борьбы с самодержавным деспотизмом в повести «Хаджи-Мурат».
Заключение. Ценность художественного наследия писателя.
«Цель художникане в том, чтобынеоспориморазрешитьвопрос, а в том, чтобы заставитьлюбить жизньв бесчисленных, никогда неистощимых всехее проявлениях.Ежели бы мнесказали, чтоя могу написатьроман, которымя неоспоримоустановлюкажущиеся мневерным воззрениена все социальныевопросы, я быне посвятили двух часовтруда на такойроман, но ежелибы мне сказали, что то, что янапишу, будутчитать теперешниедети лет через20 и будут надним плакатьи смеяться иполюблятьжизнь, я бы посвятилему свою жизньи все свои силы…»Л.Н. Толстой.ВведениеЯ выбраладля написанияреферата темутворчестваЛ. Н. Толстого, так как еголичность, глубоко эпохальная, жизнеутверждающая, историко-философскаялитература, отношение кжизни, к поискусвоего местав ней наиболееблизки мне.Изучение егожизни и творчества– идеальныйпуть самовоспитания.В мучительныхпоисках ответовна неисчислимыевопросы, которыезадает себекаждый здравомыслящийчеловек наопределенномэтапе своейжизни, Лев Толстойписал: «Мнесмешно вспомнить, как я думывали как вы, кажется, думаете, чтоможно себеустроить счастливыйи честный мирок, в котором спокойнои, без ошибок, без раскаяния, без путаницыжить себе потихонькуи делать неторопясь, аккуратновсе толькохорошее. Смешно!.. Чтоб жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать ибросать, и вечнобороться илишаться. Аспокойствие– душевнаяподлость».
В начале ХХвека Л. Н. Толстогоназывали “учителемв жизни и искусстве”.В последующиедесятилетиявплоть до нашихдней наследиегениальногохудожникапродолжаетпоражать ижизненными, и творческимиоткрытиями.Читательлюбого возрастанайдет здесьответ на своивопросы.И не просторазъяснит себенепонятное, а “подчинится”редкостно живымтолстовскимгероям, восприметих как реальныхлюдей.Вот он-феноменписателя.Мудрость егопостижениячеловека, эпохи, страны всегосущего приходитк нам в близкихкаждому переживаниях.
Стремлениек нравственномусовершенствованию, проповедь любвик ближнему, добра, поискисмысла жизни– ведущие идейныемотивы творчестваписателя. Онипредставляютпуть истинный, дорогу к разумному, доброму, вечному.Все это — общечеловеческиеценности.
Читая иныхзнаменитых, прекрасных, русских писателей, таких как А. С.Грибоедов, Н.В. Гоголь, Н. А.Некрасов, А. Н.Островский, М. Е. Салтыков-Щедрин, Ф. М. Достоевский…чувствуешьнекоторуюбезысходность.Кажется, нетвыхода из сетинескончаемыхпроблем какна государственном, так и на бытовомчеловеческомуровне.
Лев Николаевичне только гневнопротестует, обличает иликлеймит несправедливость, пороки и несовершенстваэтого миравообще и действительностьв русском обществев частности, а стараетсяпонять русскогочеловека. Этописатель-философ.Писатель, любящийлюдей и умеющийувидеть светлыестороны жизни.
Толстой рисуеткартину целойэпохи в жизниРоссии. Произведенияписателя — отражениемельчайшихдеталей реальнойжизни тоговремени. А правона оценку событийон предоставляетнам.
Л. Н. Толстомубыло 24 года, когдав лучшем, передовомжурнале техлет- «Современнике»- появиласьповесть «Детство».В конце печатноготекста читателиувидели лишьничего не говорившиеим тогда инициалы: Л. Н.
Отправляясвое первоесоздание редакторужурнала, Н.А.Некрасову, Толстой приложилденьги – наслучай возвращениярукописи. Откликредактора, более чемположительный, обрадовалмолодого автора«до глупости». Первая книгаТолстого –«Детство» –вместе с последующимидвумя повестями,«Отрочеством»и «Юностью», стала и первымего шедевром.Романы и повести, созданные впору творческогорасцвета, незаслонили собойэту вершину.
«Это талантновый и, кажется, надежный», — писал о молодомТолстом Н.А.Некрасов.1«Вот, наконец, преемник Гоголя, нисколько нанего не похожий, как оно и следовало…»,- вторил НекрасовуИ.С.Тургенев.Когда появилось«Отрочество», Тургенев написал, что первоеместо средилитераторовпринадлежитТолстому поправу и ждетего, что скоро«одного толькоТолстого ибудут знатьв России»2.
Внешненезамысловатоеповествованиео детстве, отрочествеи нравственномуоблику героя, НиколенькиИртеньева, открыло длявсей русскойлитературыновые горизонты.Ведущий критиктех лет,.Г.Чернышевский, рецензируяпервые сборникиТолстого («Детствои Отрочество»,«Военные рассказы»), определил сутьхудожественныхоткрытий молодогописателя двумятерминами:«диалектикадуши» и «чистотанравственногочувства».
Психологическийанализ существовалв реалистическомискусстве доТолстого. Врусской прозе– у Лермонтова, Тургенева, молодого Достоевского.Открытие Толстогосостояло в том, что для негоинструментисследованиядушевной жизни– микроскоппсихологическогоанализа сделалсяглавным средидругих художественныхсредств. Н.Г.Чернышевскийписал в этойсвязи: «Психологическийанализ можетприниматьразличныенаправления: одного поэтазанимают всегоболее очертанияхарактеров; другого – влиянияобщественныхотношений истолкновенийна характеры; третьего –связь чувствс действиями; четвертого– анализ страстей; графа Толстоговсего более– сам психическийпроцесс, егоформы, его законы, диалектикадуши, чтобывыразитьсяопределительнымтермином3».
Небывалопристальныйинтерес к душевнойжизни имеетдля Толстого-художникапринципиальноезначение. Такимпутем открываетписатель всвоих герояхвозможностиизменения, развития, внутреннегообновления, противоборствасреде.
По справедливомумнению исследователя,«идеи возрождениячеловека, народа, человечества…составляютпафос творчестваТолстого…Начиная сосвоих раннихповестей, писательглубоко и всестороннеисследовалвозможностичеловеческойличности, ееспособностик духовномуросту, возможностиее приобщенияк высоким целямчеловеческогобытия»1.
«Подробностичувств», душевнаяжизнь в ее внутреннемтечении выступаютна первый план, отодвигая собою«интерес событий».Сюжет лишаетсявсякой внешнейсобытийностии занимательностии до такой степениупрощается, что в пересказеего можно уложитьв несколькострок. Интересныне события самипо себе, интересныконтрасты ипротиворечиячувств, которые, собственно, и являютсяпредметом, темой повествования.
«Люди, какреки» — знаменитыйафоризм изромана «Воскресение».Работая надпоследним своимроманом, в дневникеТолстой записал:«Одно из величайшихзаблужденийпри сужденияхо человеке втом, что мы называем, определяемчеловека умным, глупым, добрым, злым, сильным, слабым, а человекесть все: всевозможности, есть текучеевещество»2.Суждение этопочти буквальноповторяетзапись, сделаннуюв июле 1851 г., т. е, как раз в пору«Детства»:«Говоритьпро человека: он человекоригинальный, добрый, умный, глупый, последовательныйи т. д.… слова, которые не даютникакого понятияо человеке, аимеют претензиюобрисоватьчеловека, тогдакак часто толькосбивают с толку3».
Уловить ивоплотить«текучее вещество»душевной жизни, само формированиечеловека — вэтом главнаяхудожественнаязадача Толстого.Замысел егопервой книгиопределенхарактернымназванием:«Четыре эпохиразвития».Предполагалось, что внутреннееразвитие НиколенькиИртеньева, ав сущностивсякого человекавообще будетпрослеженоот детства домолодости. Инельзя сказать, что последняя, четвертая частьосталасьненаписанной.Она воплотиласьв других повестяхмолодого Толстого— «Утре помещика»,«Казаках».
С образомИртеньевасвязана однаиз самых любимыхи задушевныхмыслей Толстого— мысль о громадныхвозможностяхчеловека, рожденногодля движения, для нравственногои духовногороста. Новоев герое и воткрывающемсяему день заднем мире особеннозанимает Толстого.Способностьлюбимого толстовскогогероя преодолеватьпривычные рамкибытия, постоянноизменятьсяи обновляться,«течь» таитв себе предчувствиеи залог перемен, дает ему нравственнуюопору дляпротивостоянияотрицательными косным элементамв окружающейего среде. В«Юности» эту«силу развития»Толстой прямосвязывает сверой «вовсемогуществоума человеческого».
Поэзия детства— «счастливой, счастливой, невозвратимойпоры» сменяется«пустынейотрочества», когда утверждениесвоего «я»происходитв непрерывномконфликте сокружающимилюдьми, чтобыв новой поре— юности — мироказался разделеннымна две части: одну, освещеннуюдружбой и духовнойблизостью; другую — нравственновраждебную, даже если онапорою и влечетк себе. При этомверность конечныхоценок обеспечивается«чистотойнравственногочувства» автора.
Толстой писалне автопортрет, но скорее портретровесника, принадлежавшегок тому поколениюрусских людей, чья молодостьпришлась насередину века.Война 1812 годаи декабризмбыли для нихнедавним прошлым.Крымская война— ближайшимбудущим; в настоящемже они не находилиничего прочного, ничего, на чтоможно было быопереться суверенностьюи надеждой.
Вступая вотрочествои юность, Иртеньевзадается вопросами, которые малозанимают егостаршего братаи, вероятно, никогда неинтересовалиотца: вопросамиотношений спростыми людьми, с НатальейСавишной, сшироким кругомдействующихлиц, представляющихв повествованииТолстого народ.Иртеньев невыделяет себяиз этого кругаи в то же времяне принадлежитк нему. Но онуже ясно открылдля себя правдуи красоту народногохарактера.Искание национальнойи социальнойгармонии началось, таким образом, уже в первойкниге в характернотолстовскойформе психологическогоисторизма.
С характерным, рано сложившимсячувством стиляТолстой противопоставилв повествованиистоличную, светскую идеревенскуюжизнь героя.Стоит Иртеньевузабыть о том, что он человек«comme il faut, оказатьсяв родной стихиии стать самимсобой, как исчезает«иноплеменное»слово и появляетсячисто русское, иногда слегкаокрашенноедиалектизмом.В пейзажныхописаниях, вобразе старогодома, в портретахпростых людей, в стилевыхоттенкахповествованиязаключена однаиз главных идейтрилогии —мысль о национальномхарактере инациональномобразе жизникак первоосновеисторическогобытия.
В описанияхприроды, в сценахохоты, в картинахдеревенскогобыта Толстойоткрывал читателямродную страну, Россию.
Прочитав«Отрочество», Н. А. Некрасовнаписал Толстому:«Такие вещи, как описаниелетней дорогии грозы… и многое, многое дадутэтому рассказудолгую жизньв нашей литературе»1.
В «Юности»поэтическийобраз дома, который, какнекое живоесущество, помнити ждет Иртеньева, слит с представлениемо патриархальномукладе жизни, отошедшей впрошлое вместес детством, Натальей Савишнойи maman. Но тот жедом пробуждаетновые надеждыгероя, его мечтыо душевнойгармонии иполезной, добройжизни. Дом, усадьба, родная земляолицетворяютв глазах Иртеньевародину, и трудноне видеть, какмного в этомолицетворениихарактернотолстовского, личного. В очерке«Лето в деревне»(1858) он писал: «Безсвоей ЯснойПоляны я трудномогу себе представитьРоссию и моеотношение кней. Без ЯснойПоляны я, можетбыть, яснееувижу общиезаконы, необходимыедля моего отечества, но я не буду допристрастиялюбить его.Хорошо ли, дурноли, но я не знаюдругого чувствародины...»1.
Проведя болеетрех лет (1851—1854)на Кавказе, участвуя тамв военных действиях, живя подолгув казачьейстанице, Толстойоткрыл для себяновый, неведомыйранее мир.
Когда егопервые военныерассказы появилисьна страницах«Современника», Н. А. Некрасовделился впечатлениемс другим деятельнымсотрудникомжурнала, И, С.Тургеневым:«Знаешь ли, чтоэто такое? Этоочерки разнообразныхсолдатскихтипов (и отчастиофицерских), то есть вещь, доныне небывалаяв русской литературе.И как хорошо!»БлистательноискусствоТолстого —военного писателяразвернулосьв цикле Севастопольскихрассказов.
Толстой писало защитникахСевастополякак наблюдатель, очеркист. Онсам был участникомэтих событий.В заглавиикаждого рассказанамеренно точнообозначеновремя: «Севастопольв декабре месяце»,«Севастопольв мае», «Севастопольв августе 1855 года».Но военнаяхроника обернуласьхудожественнымоткрытиемподлиннойправды о войне, рассказаннойгениальнымписателем. ВСевастополеТолстой вполнеузнал, что такоесмертельнаяопасность ивоинская доблесть, как переживаетсястрах бытьубитым и в чемзаключаетсяхрабрость, побеждающая, уничтожающаяэтот страх. Онувидел, чтооблик войныбесчеловечени проявляется«в крови, встраданиях, в смерти». Нотакже и то, чтов сраженияхиспытываютсянравственныекачества борющихсясторон и проступаютглавные чертынациональногохарактера.
«Чувствородины», патриотизм, одушевляетвесь цикл рассказово Севастопольскойобороне В СевастополеТолстой лучшеузнал и ещебольше полюбилпростых русскихлюдей — солдат, офицеров. Онпочувствовалсебя самогочастицей огромногоцелого — народа, войска, защищающегосвою землю.Зорким глазомписателя онзаметил множестводеталей военногобыта, которыеперенес в своирассказы.
Главное, чтоувидел и узналТолстой ещена Кавказе ипотом в Севастополе,—психологиюразных «типов»солдат, разные— и низменные, и возвышенные— чувства, руководящиеповедениемофицеров. Здесьон познал «чувство, редко проявляющееся, стыдливое врусском, нолежащее в глубинедуши каждого,—любовь к родине».
Прочитавэтот очерк в«Современнике».И. С. Тургеневнаписал: «СтатьяТолстого оСевастополе—чудо! Я прослезился, читая ее, и кричал: ура!..»2.
Рассказываяпотом всю правдуо человеке навойне. Толстойименно этуправду провозглашает«главным героем»своего произведения.Он любит правду«всеми силамидуши» и стараетсявоспроизвести«во всей еекрасоте». Этотгерои, то естьправда, по глубокомуубеждениюТолстого, «всегдабыл, есть и будетпрекрасен».Но именно овойне рассказатьправду чрезвычайнотрудно. Многоесовершаетсятак неожиданно! И почти каждомухочется выглядетьгероем.
Умение Толстогодокапыватьсядо самых глубокихпластов душевнойжизни, подмечатьмимолетныедетали, которыетолько поверхностномунаблюдателюкажутся незначительными, замечательнопроявилосьв его военныхрассказах.
Писательпродолжаетисследоватьповедениечеловека навойне — на этотраз в тяжелейшихусловиях неудачныхсражений- Онсклоняется«перед этиммолчаливым, бессознательнымвеличием итвердостьюдуха, этойстыдливостьюперед собственнымдостоинством».В лицах, осанках, движенияхсолдат и матросов, защищающихСевастополь, он видит «главныечерты, составляющиесилу русского».Он воспеваетстойкостьпростых людейи показываетнесостоятельность«героев», точнеетех, кто хотятказаться героями.
И во всехрассказах идетотрицание войныкак ненормального, противоестественногосостояния, противногочеловеческойприроде и всейкрасоте окружающегомира. «Севастопольв мае» заканчиваетсяпотрясающейкартиной: мальчикрвет цветы в«роковой долине», а затем в страхебежит «от страшного, безголовоготрупа». Этакартина, воссоздаваяужас, жестокостьвойны, вместес тем протестуетпротив них иутверждаетрадость, любовь, счастье мира.У Толстого миротрицает войну, потому чтосодержаниеи потребностьмира — труд исчастье, свободное, естественноеи потому радостноепроявлениеличности, асодержаниеи потребностьвойны — разобщениелюдей, разрушение, смерть и горе.
Высокаячеловечность, прославлениемира как естественногосостояния жизнисоединяютсяв Севастопольскихрассказах спатриотическимвоодушевлением.
От этихзамечательныхрассказов —прямой путьк роману-эпопее«Война и мир».Севастопольскиерассказы —выдающеесядостижениехудожественноготворчестваЛьва Толстого.И вместе с темобразец дляписателей, работавшихпосле Толстогов этом жанре, в частностидля советскихписателей, свидетелейВеликой Отечественнойвойны.
О значенииТолстого каквоенного писателяне раз горячоговорил ЭрнестХемингуэй.Известныйпрогрессивныйтурецкий поэтНазым Хикметв тюрьме работалнад переводом«Войны и мира».В стихотворнойэпопее «Человеческаяпанорама»Хикмет прославляетсцену братаниясолдат из рассказа«Севастопольв мае» «каксимвол будущегомира без оружия, как образ дружбы, братания всехнародов земли»1.
Говоря опроизведенияхТолстого, посвященныхКавказу, Р. Ролланписал: «Надовсеми этимипроизведениямиподнимается, подобно самойвысокой вершинев горной цепи, лучший из лирическихроманов, созданныхТолстым, песньего юности, кавказскаяпоэма «Казаки».Снежные горы, вырисовывающиесяна фоне ослепительногонеба, наполняютсвоей гордойкрасотой всюкнигу»2.
Оставив Москвуи попав в станицу, Оленин открываетдля себя новыймир, которыйсначала заинтересовываетего, а потомнеудержимовлечет к себе.
По дорогена Кавказ ондумает: «Уехатьсовсем и никогдане приезжатьназад, не показыватьсяв общество».В станице онвполне осознаетвсю мерзость, гадость и ложьсвоей прежнейжизни.
Однако стенанепониманияотделяет Оленинаот казаков. Онсовершаетдобрый, самоотверженныйпоступок —дарит Лукашкеконя, а у станичниковэто вызываетудивление идаже усиливаетнедоверие:«Поглядим, поглядим, чтоиз него будет»;«Экой народпродувной изюнкирей, беда!.. Как раз подожжетили что». Еговосторженныемечты сделатьсяпростым казакомне поняты Марьяной, а ее подруга, Устенька, поясняет:«А так, врет, что на ум взбрело.Мой чего неговорит! Точнопорченый!» Идаже Брошка, любящий Олениназа его «простоту»и, конечно, наиболееблизкий емуиз всех станичников, застав Олениназа писаниемдневника, незадумываясь, советует оставитьпустое дело:«Что кляузыписать!».
Но и Оленин, искренне восхищаясьжизнью казаков, чужд их интересами не приемлетих правды. Вгорячую порууборки, когдатяжелая, непрестаннаяработа занимаетстаничниковс раннего утрадо позднеговечера, Оленин, приглашенныйотцом Марьяныв сады, приходитс ружьем наплече ловитьзайцев. «Легколи в рабочуюпору ходитьзайцев искать!»— справедливозамечает бабукаУлита, И в концеповести он нев состояниипонять, чтоМаръяна горюетне только из-зараны Лукашки, а потому, чтопострадалиинтересы всейстаницы — «казаковперебили».Повесть завершаетсягрустным признаниемтой горькойистины, чтостену отчужденияне способныразрушить нистрастнаялюбовь Оленинак Марьяне, ниее готовностьполюбить его, ни его отвращениек светскойжизни и восторженноестремлениеприобщитьсяк простому имилому емуказачьему миру.
Однако ненужно думать, что в повестипоказанопревосходствоказаков надОлениным. Этоневерно.
В конфликтеОленина с казачьиммиром обе стороныправы. Обе утверждаютсебя: и эпическивеличавый стройнародной жизни, покорный своейтрадиции, иразрушающийвсе традиции, жадно стремящийсяк новому, вечнонеуспокоенныйгерой Толстого.Они еще не сходятся, но они оба должнысуществовать, чтобы когда-нибудьсойтись. В конфликтемежду нимиТолстой, верныйсебе, подчеркиваетпрежде всегоморальнуюсторону. Крометого, социальныепротиворечия, с таким блескомраскрытые вповестях орусской крепостнойдеревне — «Утрепомещика» и«Поликушке»,—здесьбыли не такважны: казаки, не знающиепомещичьегоземлевладения, живут в постоянномтруде, но и вотносительномдовольстве.Однако дажеи в этих условиях, когда социальныйантагонизмне играетсущественнойроли, стенанепониманияостается. Иглавное: Оленинне может статьЛу кашкой, которомуневедомо внутреннеемерило хорошегои дурного, которыйрадуется какнежданномусчастью убийствуабрека, а Лукашкаи Марьяна недолжны промениватьсвое нравственноездоровье, спокойствиеи счастье надушевную изломанностьи несчастьеОленина.
Конфликтглавного героясо своей средойносит совсеминой характер.Почти не показаннаяв повести, отвергнутаяв самом ее начале, эта московскаябарская жизньвсе время памятнаОленину и предъявляетна него своиправа — то всоболезнующихписьмах друзей, боящихся, какбы он не одичалв станице и неженился наказачке, то впошлых советахприятеля Белецкого.В станице Оленин«с каждым днемчувствовалсебя… более иболее свободными более человеком», но «не мог забытьсебя и своегосложного, негармонического, уродливогопрошедшего».!
Путь идейныхи нравственныхисканий положительногогероя Толстогоне завершаетсяс его отъездомиз станицыНовомлинской.Он будет продолженАндреем Болконским, Пьером Безуховымв «Войне и мире», Левиным в «АннеКарениной»и Нехлюдовымв «Воскресении».
Заглавие— «Казаки» —вполне соответствуетсодержаниюи пафосу произведения.Любопытно, что, выбирая в ходеработы разныеназвания, Толстой, однако, ни разуне остановилсяна «Оленине».
Тургенев, считавшийОленина лишнимлицом в «Казаках», был, конечно, неправ. Идейногоконфликтаповести не былобы без Оленина, Но тот факт, что в жизниказачьей станицыОленин — лишнеелицо, что поэзияи правда этойжизни существуюти выражаютсянезависимоот него,— несомненен.Не только длясуществования, но и для самосознанияказачий мирне нуждаетсяв Оленине. Этотмир прекрасенсам по себе исам для себя.
Эпическивеличавоеописание историии быта гребенскихказаков развертываетсяв первых главахповести внекакой-либосвязи с историейжизни Оленина, Впоследствии—в столкновенииказаков с абреками, в замечательныхсценах уборкивинограда истаничногопраздника, ввойне, трудеи веселье казаков— Оленин выступаеткак сторонний, хотя и оченьзаинтересованныйнаблюдатель.Из уроков Брошкипознает он ижизненнуюфилософию, имораль этогопоразительногои такого привлекательногодля него мира.
Историческижизнь гребенскихказаков сложиласьтак, что ихстолкновенияс соседями-горцами, защита от нападенийабреков и походына ту сторону, за Терек, былинеизбежны, Постояннаяопасность инеобходимостьзащищать плодысвоего трударазвили в характереказаков удальи молодечество.Вместе с Ерошкой, который в молодыегоды сам былпервым джигитом, автор любуетсяудалью Лукашкии преисполненуважения кхрабростиврагов — горцев.Но считает, чтовсе люди должныжить в мире.Как и многиедругие самыедорогие Толстомумысли, эта мысльвысказанаЕрошкой: «Всебог сделал нарадость человеку.Ни в чем греханет. Хоть с зверяпример возьми.Он и в татарскомкамыше и в нашемживет. Кудапридет, там идом. Что богдал, то и лопает-А наши говорят, что за это будемсковородылизать. Я такдумаю, что всеодна фальшь».Надо жить ирадоваться, потому что«сдохнешь...—трава вырастетна могилке, воти все».
Повестьутверждаеткрасоту изначительностьжизни самойпо себе. Ни одноиз созданийТолстого непроникнутотакой молодойверой в стихийнуюсилу жизни иее торжество, как «Казаки».И в этом смыслекавказскаяповесть намечаетпрямой переходк «Войне и миру».
Впервые всвоем творчествеТолстой создалв «Казаках»не беглые зарисовкинародных типов, а цельные, яркоочерченные, своеобразные, не похожие другна друга характерылюдей из народа— величавойкрасавицыМарьяны, удальцаЛукашки, мудрецаЕрошки.
С самогоначала повестьсоздаваласьв полемике сромантическимисочинениямио Кавказе. Вместовоображаемыхпоэтическихкартин в духеБестужева-Марлинского,«Амалат-беков, черкешенок, гор, обрывов, страшных потокови опасностей», рисующихсяОленину, когдаон едет на Кавказ, ему предстоялоувидеть настоящуюжизнь, подлинныхлюдей и окружающуюих природу. Ноэти действительныеобразы былине менее, а толькоиначе поэтичны.Воспроизвестипоэзию реальностидля Толстого— важнейшаяхудожественнаязадача. «Казаки»— одна из самыхпоэтическихего книг.
К созданию«Войны и мира»Толстой пришелот замысла, начатого в 1860году романа«Декабристы».Декабристскаятема определялана раннем этапеработы композициюзадуманногомонументальногопроизведенияо почти полувековойистории русскогообщества (от1812 до 1856 г.).
Толстовское«стремление«дойти до корня», исследоватьглубины историческогои личного бытиязамечательносказалось вработе надвеликой эпопеей.В поисках истоковдекабристскогодвижения оннеизбежнопришел к эпохеОтечественнойвойны, сформировавшейбудущих дворянскихреволюционеров.Преклонениеперед героизмоми жертвенностью«лучших людей»начала прошлоговека писательсохранил навсю жизнь.Историческаяподготовкадвижения декабристовнашла отражениеи в завершенномромане. Но этатема не занялав нем главногоместа. Болеетого: в эпилоге«Войны и мира»вместе с рассказомо возвышенныхмечтах НиколенькиБолконскогоироническиповествуетсяо гордых исамонадеянныхрассужденияхПьера Безухова, полагавшего, что деятельностьнебольшойгруппы людейв Петербургеспособна переменитьосновы всейжизни России.Каким-то историческиминстинктомТолстой догадывался, что декабристыбыли страшнодалеки. от народа.Мысли о необходимостиболее теснойсвязи с народомприходили исамим декабристампосле поражениявосстания, затем революционнымдемократами деятелям«Земли и воли».
Шестидесятыегоды обозначилив русской историиповорот к новойэпохе— подготовкипервой русскойреволюции, начинавшегосяреволюционногопробуждениясамих народныхмасс.
Толстой, надеясь набескровноеразрешениеобщественныхконфликтовэпохи, переживалпериод страстногоувлечения«педагогией».Это была нетолько новаясистема образованиянарода: писательнадеялся такимутопическимпутем воздвигнутьидеальныйсоциальныйстрой.
В начале 60-хгодов в мировоззренииТолстого происходяточень важныеи значительныесдвиги. Он признаетза народомрешающую рольв историческомпроцессе. Втаком представлениио роли народав движенииистории Толстойоказался близоквзглядамреволюционныхдемократов(в особенностивзглядам Герценаэтой поры) ирешительноразошелся с«прогрессистами-либералами», спор с которымион начал в повести«Декабристы»и педагогическихстатьях и продолжилна страницах«Войны и мира».Убеждениям«эмансипаторов»-революционеровон противопоставилсвою теориюнарода каксубстанцииистории, какстихийной«роевой» силы, бессознательнонаправляющейход историческогоразвития.
Пафос «Войныи мира» — вутверждении«мысли народной».Глубокий, хотяи своеобразныйдемократизмавтора обусловилнеобходимыйдля эпопеи уголзрения в оценкевсех лиц и событий— на основе«мнения народного».
Отечественнаявойна 1812 года, когда усилиявсей русскойнации, всего, что было живогои здоровогов ней, напряглисьдля отпоранаполеоновскомунашествию, представилаблагодарныйматериал длятакого произведения.
Раскрытьхарактер целогонарода, характер, с одинаковойсилой проявляющийсяв мирной, повседневнойжизни и в больших, этапных историческихсобытиях, вовремя военныхнеудач и пораженийи в моментынаивысшейславы,— таковаважнейшаяхудожественнаязадача «Войныи мира». ВпервыеТолстой ставилподобную цельв повести «Казаки», хотя и на сравнительноузком и специфическомжизненномматериале.Именно в периодработы над«Казаками», незадолго доначала «Войныи мира», Толстойзаписал в дневнике:«Эпическийрод мне становитсяодин естественен»1.
«Война и мир»— одно из немногихв мировой литературеXIX века произведений, к которому поправу прилагаетсянаименованиеромана-эпопеи.События большогоисторическогомасштаба, жизньобщая, а не частнаясоставляютоснову ее содержания; в ней раскрытисторическийпроцесс, достигнутнеобычайноширокий охватрусской жизниво всех ее слоях, и вследствиеэтого так великочисло действующихлиц, в частностиперсонажейиз народнойсреды; в нейпоказан русскийнациональныйбыт, и, главное,—история народаи путь лучшихпредставителейдворянскогокласса к народуявляютсяидейно-художественнымстержнемпроизведения.
Путь идейногои нравственногороста ведетположительныхгероев «Войныи мира», каквсегда у Толстого, к сближениюс народом. Онеще не требуетот дворянскихгероев разрывас тем классом, к которому онипринадлежатпо рождениюи воспитанию; но полноенравственноеединение снародом ужестановитсякритериемподлинночеловеческогобытия.
Жизнеспособностькаждого изперсонажей«Войны и мира»поверяется«мыслью народной».Пьер острочувствует своюничтожностьв сравнениис правдой, простотойи силой солдати ополченцевна Бородинскомполе. Но в народнойсреде оказываютсянужными и лучшиекачества Пьера— физическаясила, пренебрежениек удобствамжизни, простота, бескорыстие.Идеалом, к которомуон стремилсяво время войныи затем плена, становитсяжелание «войтив эту общуюжизнь всемсуществом, проникнутьсятем, что делаетих такими».
Высшая похвалаАндрею Болконскому— прозвище «нашкнязь», данноеему солдатамиполка. Глубокийсмысл заключенв том, что слова«великого»Наполеона о«прекраснойсмерти» князяАндрея наАустерлицкомполе звучатфальшиво иничтожно, апохвала храбростиВолконского, высказаннаядаже не названнымпо имени фейерверкером, оказываетсядостойной и, главное, достаточнойего оценкой.
Главные чертыгероини романа, Наташи Ростовой, с особеннойяркостью раскрываютсяв тот момент, когда она передвступлениемфранцузов вМоскву заставляетсбросить сподвод семейноедобро и взятьраненых. В другую, счастливуюи радостную, минуту—в русскойпляске, в увлеченностинародной музыкойпроявляетсявся сила заключенногов ней национального«духа». Точнотак же скромная, необщительная, замкнутая всвоем душевноммире МарьяБолконскаявдруг преображаетсяи неизмеримовырастает внаших глазах, когда она гневноотвергаетпредложениесвоей компаньонки, француженкиБурьен, покоритьсязавоевателями остаться вовласти Наполеона.
Истинноезначение историческихлиц проверяетсявсе тою же «мысльюнародной».«Умные» предначертанияСперанскогоотвергаются, ибо они неприложимык народнойжизни и чуждыее интересам.
«Чистотанравственногочувства», котораясоставляетэтический пафос«Войны и мира», утверждаетистинностьрусского народногопредставленияо величии: «Длянас нет величиятам, где нетпростоты, добраи правды».
Наполеонподвергаетсяуничтожающемуразоблачению, потому что онизбрал для себяпреступнуюроль «палачанародов. Кутузоввозвеличиваетсякак полководец, умеющий подчинятьвсе свои мыслии действиянародномучувству.
Народ протестуетпротив захватническихвойн Наполеонаи благословляетосвободительнуюборьбу, в которойнарод отстаиваетсвое право нанезависимость.
Такое отношениек войне усваиваюти нерассуждающийрыцарь войныНиколай Ростов, и ее строгийаналитик АндрейБолконский, и философ ПьерБезухов.
Эпическоеначало в романе«Война и мир»невидимыминитями связываетв единое композиционноецелое картинывойны и мира.Точно так же, как «война»означает неодни военныедействия враждующихармий, но ивоинственнуювраждебностьлюдей, в мирнойжизни разделенныхсоциальнымии нравственнымибарьерами, понятие «мир»фигурируети раскрываетсяв эпопее в своихсамых разнообразныхзначениях. Мир— это жизньнарода, ненаходящегосяв состояниивойны. Мир —это крестьянскийсход, затеявшийбунт в Богучарове.Мир — это будничныеинтересы, которыев отличие отбранной жизнитак мешаютНиколаю Ростовубыть «прекраснымчеловеком»и так досаждаютему, когда онприезжает вотпуск и ничегоне понимаетв этом «дурацкоммире». Мир —это весь народ, без различиясословий, одушевленныйединым чувствомболи за поруганноеотечество. Мир— это ближайшееокружение, которое человеквсегда носитс собой, где быон ни находился, на войне илив мирной жизни, вроде особенного«мира» Тушина.Но мир — это ивесь свет вселенная, о нем говоритПьер, доказываякнязю Андреюсуществование«царства правды».Мир—это братстволюдей независимоот национальныхи классовыхразличий, здравицукоторомупровозглашаетНиколай Ростовпри встречес австрийцем.Мир и войнаидут рядом, переплетаются, взаимопроникаюти обусловливаютдруг друга.
Для историческогоповествованияТолстого одинакововажны и война, и мир, и грандиозныесражения, итакие бытовыекартины, какименинный обед, ряженые, святочноекатание. ОхотаНиколая Ростоварассказанаболее подробночем атакапавлоградскихгусар под Островной, в которой онучаствует.Пожалуй, извсех двадцатисражений, изображенныхв романе, лишьБородинскоепоказано стольже детально, как эта охота.И величественноесражение иохота одинаковораскрываютисторическиеи национальныечерты русскогохарактера.
В общей концепцииромана миротрицает войну.Ужас смертисотен людейна плотинеАугеста, вовремя отступлениярусской армиипосле Аустерлица, потрясает темболее, что Толстойсравниваетэтот ужас свидом той жеплотины в другоевремя — когдаздесь «стольколет мирно сиживалв колпакестаричок-мельникс удочками, вто время каквнук его, засучиврукава рубашки, перебирал влейке серебрянуютрепещущуюрыбу», и «стольколет мирно проезжалина своих парныхвозах, нагруженныхпшеницей, вмохнатых шапкахи синих курткахморавы и уезжалипо той же плотине, запыленныемукой, с белымивозами». Страшныйитог Бородинскогосражения рисуетсяв следующейкартине: «Несколькодесятков тысяччеловек лежаломертвыми вразных положенияхи мундирах наполях и лугах…на которыхсотни летодновременносбирали урожаии пасли скоткрестьянедёревень Бородина, Горок, Шевардинаи Семеновского».Весь ужаснеобходимостиубийства навойне становитсяясен НиколаюРостову, когдаон видит «самоепростое комнатноелицо» врага,«с дырочкойна подбородкеи светлымиголубыми глазами».
Мировыесобытия и крупныеявления общественнойжизни наблюдаетв «Войне и мире»как бы случайныйсвидетель, обыкновенныйсмертный, и этапростая, естественная, непредвзятаяточка зренияобеспечиваетнужный автору«человеческий»взгляд. Представляясобытия счеловеческой, нравственнойстороны, писательпроникал и вих подлиннуюисторическуюсущность.
Само изображениеправды войны— в «крови, страданиях, смерти», котороеТолстой провозгласилсвоим художественнымпринципом ещев Севастопольскихрассказах, исходит изнародной точкизрения на сущностьвойны. Правителямнародов: Наполеонуи Александру, равно как ивсему высшемуобществу, малодела до этихстраданий. Онилибо не видятв этих страданияхничего ненормального, как Наполеон, либо с брезгливо-болезненнойминой отворачиваютсяот них, как Александрот раненогосолдата.
Рассказатьправду о войне, замечает самТолстой в «Войнеи мире», оченьтрудно. Егоноваторствосвязано нетолько с тем, что он показалчеловека навойне (это жесделал в европейскойлитературеСтендаль, чейопыт Толстой, несомненно, учитывал), ноглавным образомс тем, что, развенчавложную, он первыйоткрыл подлиннуюгероику войны, представилвойну как будничноедело и одновременнокак испытаниевсех душевныхсил человекав момент ихнаивысшегонапряжения.И неизбежнослучилось так, что носителямиподлинногогероизма явилисьпростые, скромныелюди, такие, как капитанТушин или Тимохин, забытые историейгенералы Дохтурови Коновницын, никогда неговорившийо своих подвигахКутузов, Именноони влияют наисход историческихсобытий. Силаприказания:«Круши, Медведев!»—не слабеетоттого, чтоТушин «пропищал»его, как не тускнеетвся его героическаяфигура от несколькокомическойвнешности.Возвышенныеслова, обращенныевсегда такимпростым и какбудто будничнымКутузовым кБагратиону:«Благословляютебя на великийподвиг»,—противостоятлживой мишуревысокопарныхфраз Наполеона.
В статье«Несколькослов по поводукниги «Войнаи мир» Толстойзаявил, что дляхудожника, взявшегосяописыватьисторическиесобытия, нети не может бытьгероев, а должныбыть люди. Сэтой человеческоймеркой подойдяк деятелям1812года, он развенчиваетНаполеона ипрославляетКутузова.
Наполеон— единственныйобраз в эпопее, обрисованныйпрямо сатирически, с использованиемсатирическиххудожественныхсредств. Ядовитаяирония, открытоевозмущениеавтора не щадятни Анну ПавловнуШерер и посетителейее салона, нисемействаКурагиных, Друбецких иБергов (вспомним«любовное»объяснениеБориса Друбецкогос Жюли Карагинойили званыйвечер Бергов), ни АлександраI, но сатирическийгротеск вступаетв свои правалишь в тех сценах, где появляетсяНаполеон с егоне знающимграниц самообожанием, дерзостьюпреступленийи лжи (эпизодс Лаврушкой, с награждениеморденом Почетноголегиона солдатаЛазарева, сценас портретомсына, утреннийтуалет передБородинскимсражением и, наконец, тщетноеожидание депутации«бояр» в деньвступленияв Москву).
Свое эстетическоекредо в периодсоздания «Войныи мира» Толстойопределилследующимобразом: «Цельхудожника нев том, чтобынеоспориморазрешитьвопрос, а в том, чтобы заставитьлюбить жизньв бесчисленных, никогда неистощимыхвсех ее проявлениях.Ежели бы мнесказали, чтоя могу написатьроман, которымя неоспоримоустановлюкажущееся мневерным воззрениена все социальныевопросы, я быне посвятили двух часовтруда на такойроман, но ежелибы мне сказали, что то, что янапишу, будутчитать теперешниедети лет через20 и будут надним плакатьи смеяться иполюблятьжизнь, я бы посвятилему всю своюжизнь и всесвои силы»1.
«Любить жизньв бесчисленных, никогда неистощимых всехее проявлениях»— в этом основаоптимистическойфилософии«Войны и мира».Сила жизни, ееспособностьк вечному изменениюи развитиюутверждаютсякак единственнонепреходящаяи бесспорнаяценность. Этавысшая с точкизрения творца«Войны и мира»ценность определяетисторическуюдеятельностьнарода и судьбутех представителейпривилегированныхклассов, которыесоприкасаются,«сопрягаются»с народныммиром.
Способностьчеловека изменятьсятаит в себепотенциальнуювозможностьнравственногороста; умениене замыкатьсяв узких рамкахбытия открываетпути к народу, миру. Мудрыйжизнеутверждающийпафос книгии вся ее поэтикаоснованы назнании этойдиалектики.
Персонажи«Войны и мира»делятся не наположительныхи отрицательных, даже не на хорошихи дурных, но наизменяющихсяи застывших.Придворнаяи светскаясреда критикуетсяв романе преждевсего потому, что люди этойсреды живут«призраками, отражениямижизни» и потомунеизменны.
Всегда и всемодинаковоулыбается Элен.При первомпоявлении Эленее «неизменнаяулыбка» упомянутатрижды. КнязьВасилий Курагин, как и Элен, способенлишь на «одинаковоеволнение»ленивого актера, то есть всегдабезжизнен.«Маленькойкнягине» Болконскойне прощаетсяее вполне невинноекокетствотолько потому, что и с хозяйкойгостиной, и сгенералом, исо своим мужем, и с его другомПьером онаразговариваетодинаковым капризно-игривымтоном, и князьАндрей раз пятьслышит от нее«точно ту жефразу о графинеЗубовой». Старшаякняжна, не любящаяПьера, смотритна него «тусклои неподвижно», не изменяявыражения глаз.Даже и тогда, когда она взволнована(разговоромо наследстве), глаза у нееостаются теже, старательноподмечаетавтор, и этойвнешней деталидовольно длятого, чтобысудить о духовнойскудости еенатуры.
Берг всегдаговорит оченьточно, спокойнои учтиво, нерасходуя приэтом никакихдуховных сил, и всегда о том, что касаетсяего одного Таже безжизненностьоткрываетсяв государственномпреобразователеи внешне поразительноактивном деятелеСперанском, когда князьАндрей замечаетего холодный, зеркальный, отстраняющийвзгляд, видитничего не значащуюулыбку и слышитметаллический, отчетливыйсмех. В другомслучае «оживлениюжизни» противостоитбезжизненныйвзгляд царскогоминистра Аракчееваи такой же взгляднаполеоновскогомаршала Даву.Сам великийполководец, Наполеон, всегдадоволен собой.Как и у Сперанского, у него «холодное, самоуверенноелицо», «резкий, точный голос, договаривающийкаждую букву».
Раскрываяне только характерныепризнаки типа, но и мимолетныедвижения человеческойдуши. Толстойиногда вдругоживляет этизеркальныеглаза, этиметаллические, отчетливыефигуры, и тогдакнязь Василийперестает бытьсамим собой, ужас смертиовладеваетим, и он рыдаетпри кончинестарого графаБезухова; маленькаякнягиня испытываетискренний инеподдельныйстрах, предчувствуясвои тяжкиероды; маршалДаву на мгновениезабывает своюжестокую обязанностьи способенувидеть варестованномПьере Безуховечеловека, брата; всегда самоуверенныйНаполеон в деньБородинскогобоя испытываетсмятение ибеспокойноечувство бессилия.Толстой убежден, что «люди, какреки», что вкаждом человекезаложены всевозможности, способностьлюбого развития.Она мелькаети перед застывшими, самодовольнымилюдьми примысли о смертиили при видесмертельнойопасности, однако у этихлюдей «возможность»не превращаетсяв «действительность».Они не способнысойти с «привычнойдорожки»; онитак и уходятиз романа духовноопустошенными, порочными, преступными.
Внешняянеизменность, статичностьоказываютсявернейшимпризнакомвнутреннейхолодностии черствости, духовной инертности, безразличияк жизни общей, выходящей заузкий кругличных и сословныхинтересов. Всеэти холодныеи лживые людине способныосознать опасностьи трудное положение, в каком находитсярусский народ, переживающийнашествиеНаполеона, проникнуться«мыслью народной».Воодушевитьсяони могут лишьфальшивой игройв патриотизм, как Анна ПавловнаШерер или ЖюлиКарагина; шифоньеркой, удачно приобретеннойв тот момент, когда отечествопереживаетгрозное время,—как Берг; мысльюо близости квысшей властиили ожиданиемнаград и передвиженийпо служебнойлестнице,— какБорис Друбецкойнакануне Бородинскогосражения.
Их призрачнаяжизнь не тольконичтожна, нои мертва. Онатускнеет ирассыпаетсяот соприкосновенияс настоящимичувствами имыслями. Даженеглубокое, но естественноечувство влеченияПьера Безуховак Элен, рассказываетТолстой, подавилособою все ипарило надискусственнымлепетом гостиной, где «шутки былиневеселы, новостине интересны, оживление —очевидно поддельно».
Но ярче всегоничтожностьпоказных ивеличие истинныхчувств раскрываютсяв тот момент, когда грознаяопасностьнависает надвсей Россией.
Любимые героиТолстого виспытаниях1812 года соответствуютобщему волнениюисторическогоморя и потомупостигают смыслжизни и обретаютсчастье. В книгеТолстого подвиги счастье идутрядом. Перед1812 годом Пьеркак будтопредчувствуетэто. Его охватываетрадость ожидания«чего-то ужасного»(для поэтикиТолстого характерноэто соединениепротивоположныхначал — такреализуетсяв искусстведиалектикабытия). Пройдячерез катастрофы,«долженствующиеизменить всюего жизнь», Пьер убедится, что предчувствиене обманулоего, и выскажеткак твердоеубеждение однуиз заветныхмыслей всейкниги: «Мы думаем, что как насвыкинет изпривычнойдорожки, всепропало, а туттолько начинаетсяновое, хорошее».Способностьвырыватьсяиз привычныхусловий жизни, разрушать рамкиустоявшегосябытия — радитого, чтобыприобщитьсяк новому, народному,—главная, исходнаяситуация романа.«Война и мир»—книга о великомобновлениижизни, вызванномгрознымиисторическимисобытиями.Эпитет «новый»главенствуетв рассказе одушевных переживанияхосновных героев.
Может показаться, что народноемироощущениепредставлялосьТолстому неизменнымв его эпическомсодержаниии что люди изнарода данывне их душевногоразвития. Вдействительностиэто не так. Ухарактеровэпических, таких, как Кутузовили Каратаев, способностьк изменениюпросто иначевоплощается.Она выглядиткак естественноеумение всегдасоответствоватьстихийномуходу историческихсобытий, развиватьсяпараллельноходу всей жизни.То, что ищущимгероям Толстогодается ценойдушевной борьбы, нравственныхисканий и страданий, людям эпическогосклада присущеизначально.Именно поэтомуони, люди простые, и оказываютсяспособными«творить историю».
Закончивв 1869 году печатание«Войны и мира».Толстой невозвратилсяк замыслу«Декабристов», который привелего к созданиюромана-эпопеиоб Отечественнойвойне 1812 года.Творческоевоображениехудожникаволновалидругие историческиетемы. Постепеннотворческиеинтересысосредоточиваютсяна времениПетра I. Но в 1870году работанад романомбыла едва начата.
Социально-философские, этические, эстетическиеискания, вообщехарактеризующиетворческийпуть Толстого, достигаютмучительногонапряженияв 70-е годы — период, непосредственнопредшествующийперелому вмировоззрениии творчествехудожника.Ощущение творческогоперепутья, овладевшееТолстым в 1870 году, определилохарактер всейего деятельностина целое десятилетие.
В 70-е годы Толстомустановитсявполне ясенпереломныйхарактер современнойему эпохи. Сознаниетого, что «всепереворотилосьи только укладывается», причем неизвестно, как уложится, что это самыйважный вопросдля всякогочеловека думающегои чувствующего, владеет имнеотступно.
«Переворотился»вековой крепостнойстрой, начал«укладываться»новый, капиталистическийпорядок вещей, но именно вРоссии ему несуждено былоуложитьсянадолго.
Перед, самимписателем иего положительнымгероем с трагическойостротой встаетпроблема выборапути; поискисмысла жизнипривадят кпересмотрупрежних решений.Одновременнос очевидностьюраскрываютсянеисчислимыебедствия, принесенныеновым временемтрудовомународу и преждевсего русскомумужику, судьбакоторого особенноволновалаТолстого.
Спокойствиетворческоготруда, характерноедля предшествующихсеми лет, отданных«Войне и миру», сменяетсянепрерывнооттесняющимидруг другастрастнымиувлечениямито народнойшколой, тоисторическимироманами изразных эпох, то романом осовременнойжизни — «АннойКарениной», то планамирелигиозно-философскихсочинений.
Открываявновь своюяснополянскуюшколу и содействуяорганизациишкол по всейокруге, Толстоймечтал «спаститех тонущихтам Пушкиных, Остроградских, Филаретов, Ломоносовых», которые «кишатв каждой школе»1.Он был переполненбезграничнойлюбовью к «маленькиммужичкам», какименовал онкрестьянскихдетей. Плодомэтой любви иявилась «Азбука», над которойписатель трудилсяс огромнымупорством в1871—1872 годах и затемв 1875 году, когда, откладываяработу над«Анной Карениной», составлял«Новую азбуку»и переделывал«Книги длячтения».
Убедившисьв том, что задесять лет, протекших послепрекращенияжурнала «ЯснаяПоляна», «невышло ни однойкнижки», которуюбы можно былодать в рукикрестьянскомумальчику»1, Толстой своимидетскими рассказамивосполнял этотпробел. С «Азбукой»он связывалсамые «гордыемечты», полагая, что несколькопоколенийрусских детей, от мужицкихдо царских, будут учитьсяпо ней и получатиз нее первыепоэтическиевпечатления.«… Написав этуазбуку, мнеможно будетспокойно умереть»2,—делился он в1872 году своимимыслями с А. А.Толстой.
Своей «Азбукой»Толстой неоткрыл наилучшийспособ обученияграмоте илипростейшийпуть усвоениячетырех действийарифметики.Но помещеннымитам рассказамион действительносоздал целуюлитературудля детскогочтения. Многиеиз этих рассказови поныне входятво все хрестоматиии буквари: «Филипок»,«Три медведя»,«Акула», «Прыжок»,«Лев и собачка»,«Кавказскийпленник», рассказыо Бульке и др.
Писательскаявзыскательностьк своему труду, вообще в высшейстепени свойственнаяТолстому, впроцессе работынад детскимирассказамипривела к тщательномуобдумываниюи взвешиваниюбуквальнокаждого слова.Простота языкаи всего художественногорисунка доведеназдесь до кристальнойясности.
СтилевоебогатствопоследующеготворчестваТолстого, создателя«Анны Карениной»и «Воскресения»,«Смерти ИванаИльича» и«Хаджи-Мурата»,«Власти тьмы»и «Плодовпросвещения», конечно, неукладываетсяв рамки того, по необходимостипримитивногохудожественногостроения, какоеявляют рассказыдля детскогочтения.
Но художественныепринципы, выработанныев рассказах«Азбуки» («надо, чтобы все былокрасиво, коротко, просто и, главное,—ясно»), несомненно, оказали затемвоздействиене только настиль «народныхрассказов», но также настиль «АнныКарениной», незавершенныхисторическихроманов и другихпроизведенийпозднейшегопериода деятельностиТолстого.
В 1873 г,, неожиданнодля себя самого,«невольно»,«благодарябожественномуПушкину» Толстойначал романо современности.Начерно книгабыла законченас небывалой, стремительнойбыстротой: долго сдерживаемыйпоток новыхмыслей и переживанийкак будто прорвалплотину и разлилсяна полотне«свободногоромана», каквпоследствииТолстой называл«Анну Каренину».
Роман всемирногои вечного значения,«Анна Каренина»была в высшейстепени современнойкнигой. Вопрекипрежним «историческимзамыслам» «АннаКаренина»строилась какзлободневныйи полемическиострый романо настоящемдне русскойжизни.
Новый романобозначилважный рубежв идейной илитературнойэволюции Л.Толстого: здесьвоплотилисьвсе мировоззренческиеискания, всехудожественныеоткрытия, совершенныеим в сложнуюпереходнуюэпоху 70-х годов.
Завершивроман. Толстойзаметил, чтокак в «Войнеи мире» он любил«мысль народную», так в «АннеКарениной»— «мысль семейную».Глубокие причиныличного иобщественногосвойства обусловилитот факт, чтов романе о переломнойэпохе русскойистории главнойоказалась«мысль семейная».
В «Исповеди»Толстой рассказал, что отчаяние, которое овладелоим в середине70-х годов и предшествовалокоренномуизменению еговзглядов, былосходно с душевнымсостоянием, пережитым намного лет раньше, после смертибрата Николая, в начале 60-х годов.Но если тогда, по словам Толстого, неизведанныеим радости изаботы семейнойжизни вывелиего из этогоотчаяния, тов 70-е годы емустало ясно, чтосемейное счастьебыло для негомнимым или, вовсяком случае, временнымспасением отвсеобщей жизненнойнеурядицы, отпредчувствиясоциальныхкатастроф.
Создаваяновый, «семейный»роман, Толстойуже знал, чтосемейное счастьене спасает отмучительныхразмышленийнад большимифилософскими, социальнымии этическимивопросамибытия. Счастливаясемейная жизньЛевина (историяего объясненияс Кити, венчание, отношение ковсему домуЩербацкихнасквозьавтобиографичны)не освобождаетего от раздумийо смысле жизни, от тяжкогосознания виныперед народомот поисковсчастья, равногодля всех людей.
В России «всепереворотилось»— «все смешалосьв доме Облонских»*Смысл переломнойэпохи, ее «неисчислимыхбедствий»раскрывалсяв драматическойистории крушенияпоследней, казалось бы, незыблемойкрепости —«дома», семьи.История «потерявшейсебя, но невиноватой»женщины, поставленнаяв центре романа, внутреннесоотносиласьсо всей атмосферойпореформеннойрусской жизни.Аристократическиесемьи, у которых, казалось бы, есть все, чтосоставляетблагополучиеи счастье, разрушаютсяв «Анне Карениной»одна за другой, словно необоримыйи злой рок тяготелнад ними.
Всеобщаясумятица охватываетсемейные отношенияво всех слояхобщества. Погибаетгероиня романа, разрушающаясемью (вернее, призрачноеподобие семьи); в напрасныхпоисках семейногоблагополучиянадрываетсяДолли, истратившаясвои душевныесилы на то, чтобыуберечь отразвала «домОблонских»; Левин — счастливыймуж и отец —прячет шнурок, чтоб не повеситьсяна нем, и убираетс глаз долойружье, чтобыне застрелиться.Истинно счастливаясемья—это, навзгляд Толстого, крестьянскаясемья: вместес Левиным, мечтающимжениться накрестьянке.Толстой любуетсяцеломудреннойлюбовью и радостнымкрестьянскимтрудом на землеИвана Парменоваи его молодойжены. Но правбыл Н Н. Страхов, когда, повторяя, как эхо, сказанноеТолстым в романе, писал: «Толькомир крестьян, лежащий насамом дальнемплане и лишьизредка ясновыступающий, только этотмир сияет спокойною, ясною жизнью, и только с этиммиром Левинуиногда хочетсяслиться. Ончувствует, однако, что неможет этогосделать»1.
Водоворотновых отношенийи связей разламываетосновы и традиции, казавшиесякрепкими ещетак недавно.Больше всегострадают отболезней эпохилюди с чистымсердцем и большимумом — Анна иЛевин. В отличиеот других персонажейромана они немирятся с привычнойобщепринятойложью и мучительно, каждый по-своему, ищут: Анна —истинной, правдивойлюбви, Левин— правдивойжизни.
Путь Анныи Левина различен.Искания Аннызамкнуты вкругу личногосчастья, счастья«для себя», аэто, на взглядТолстого, логическипорочный круг(вечная темастрасти, вовсей ее прелестии всем ее ничтожестве).Левин ищетвсеобщей правдыи даже, как емукажется, находитее в конце романа.Параллельность, независимостьразвития судебАнны и Левина— кажущаяся; композициюромана определяетне параллельноеразвертываниедвух сюжетныхлиний, а связывающееэти линии единствоего основноймысли. Отрицаямир социальнойнеправды инравственногозла, Левин иАнна приходятк одинаковомувыводу. «… Нато дан разум, чтоб избавиться, стало быть, надо избавиться.Отчего же непотушить свечу, когда смотретьбольше не начто, когда гадкосмотреть навсе это?… Всенеправда, вселожь, все обман, все зло..» — думаетАнна, конечно, не об однихсвоих отношенияхс Вронским, Теже мысли почтив тех же выраженияхповторяетЛевин: «„.Этоне только быланеправда, этобыла жестокаянасмешка какой-тозлой силы, злой, противной итакой, которойнельзя былоподчиняться.Надо было избавитьсяот этой силы.И избавлениебыло в рукахкаждого. Надобыло прекратитьэту зависимостьот зла. И былоодно средство— смерть».
Трагическиесдвиги переломнойэпохи с одинаковойсилой ощущаютсяв повествованиио прерваннойжизни Анны ио счастливойсудьбе Левина.Пессимистическоевосприятиежизни, свойственноеТолстому 70-хгодов, не случайнослышится вразмышленияхобоих героевромана. Этотпессимизм, конечно, нерезультаткакого-нибудьлитературноговлияния (например, Шопенгауэра).Он порожденрусской историческойдействительностьюи своеобразиемидейной позициисамого Толстого.Вполне осознавв 70-е годы бесповоротныйкризис старогои не приемлянового, «укладывающегося», капиталистическогостроя, Толстоймучительноискал и не находилпутей избавленияот социальныхи нравственныхзол, которыенесла с собойэпоха ломки.
Но пессимистическиевыводы не последниевыводы в «АннеКарениной».Издатель «Русскоговестника», гдепечаталсяроман, обнаружилполнейшеенепониманиесмысла «АнныКарениной», когда заявил, что со смертьюгероин романсобственнокончился, «Мысльнародная», которая развиваетсяв «Анне Карениной»вместе с «мысльюсемейною» и, в сущности, определяетразвитие этойсемейной мысли, провозглашаетжизнеутверждающуюнародную правдукак истинноемиропонимание.Именно к немуприходит Левинв эпилогеповествования.Трагедия в«Анне Карениной»побеждаетсяэпосом, оптимистическаяфилософияпересиливаетпессимизм.
Мрачный общийфон «Анны Карениной», исполненныйзловещихпредчувствий, разрывается, когда в романвходит миркрестьянскойжизни и труда.И тогда Левину, соприкасающемусяс этим миром, открываетсянебо — то самоенебо, котороееще в «Войнеи мире» символизировалопостижениеистинногосмысла бытия, преодолениеэгоистических, личных стремлений, разобщающихлюдей, единениесо всем миром.Строй символическихобразов, свойственныхвсей художественнойсистеме романа, становитсясветлым ижизнеутверждающим.Таинственныеизмененияоблака, напоминающегоперламутровуюраковину, сопровождаюти как будтопоясняют смыслразмышленийЛевина о «прелестной»крестьянскойжизни; «высокое, безоблачноенебо» подтверждаетему справедливостьслов, сказанныхподавальщикомФедором; «знакомыйему треугольникзвезд и… проходящийв середине его.Млечный путь»утверждаютв мысли о том, что его жизньне только небессмысленна, как была прежде, но имеет несомненныйсмысл добра, который онвластен вложитьв нее.
Жизненныесудьбы Анныи Левина сопутствуютдруг другу вотрицании злажизни, но резкорасходятсяв поисках добра.На протяжениивсего романаЛевин приближаетсяк истокам народногобытия, Анна жесамым роковымобразом шагза шагом от нихотходит. «Естественнаяи простая» вначале романа(Анна первыхглав говориттолько по-русски, нигде не переходяна французскуюречь; искренностьее поступкови мыслей противоречитусловностямсвета так жеявственно, каксама Анна всцене на балупротивостоит«тюлево-ленто-кружевно-цветнойтолпе» светскихдам; тонкие, почти музыкальныеописания русскойприроды в глубокомпсихологическомподтекстесопутствуютей, как бы окутываяее тем воздухомродины, в которомона только иможет жить идышать), онапостепенноутрачиваетестественностьи простоту: вовтором томепоявляютсяфранцузскиерумяна и английская, французскаяречь; самозаграничноепутешествиес Вронским былодля Анны попыткойбежать от самойсебя. ЖизньАнны как бынадламываетсяу самых корнейи, естественно, увядает.
Образ мыслейположительногогероя времени, как он представляетсяТолстому, противостоити легкомыслиюОблонского, и хищническимповадкам купцаРябинина, иусвоеннымВронским «новым»капиталистическимметодам веденияхозяйства. Отсвоего положительногогероя Толстойтребует в 70-егоды не толькозаинтересованностинародной жизнью, духовногоединения снародом (какэто было в периодсоздания «Войныи мира»), но инепосредственноготруда вместес крестьянамина земле.
Положительныйгерой Толстоговозмущаетсяпраздностьюгородскойжизни, испытываетпрямую ненавистьк длинным ногтями огромнымзапонкам сослуживцаОблонскогоГриневича, таккак эти ногтии запонки служатдля него вернымпризнакомнетрудовогообраза жизни.С явной ирониейрассказываетсяв романе обесполезнойслужебнойдеятельностиОблонскогои саркастически— о «государственной»службе Каренина, занятого бесплоднымипроектамиустройствабыта инородцеви орошенияполей Зарайскойгубернии, В«Анне Карениной»бюрократическийаппарат царскойРоссии критикуетсяс гораздо большейрезкостью, чем, например, деятельностьСперанскогов «Войне и мире».Там ТолстойобнаруживалнеприложимостьлиберальныхначинанийСперанскогок действительности, чуждость рассудочныхпостроенийтечению живойжизни; здесьон показываетгубительное, мертвящеевоздействиебюрократическихначинаний, бюрократическогообраза мыслейна все живое.
Рассказ окосьбе Левинавместе с мужикамии «веселомобщем труде»крестьян вовремя уборкисена без соображенияо том, для коготруд и какиебудут плодытруда, воссоздаеттот идеал, которыйТолстой хотелбы видетьосуществленнымв жизни. Однако, анализируяреальные отношенияс крестьянами, герой Толстогоприходит кнесомненномувыводу о «фатальнойпротивоположности»интересовпомещиков«самым справедливыминтересам»крестьян.
Толстойпериода «АнныКарениной»еще не сталкиваетв непримиримомконфликтебарина и мужика.Он сделает этопозднее, в 80—90-хгодах, послеперелома вмировоззрениии окончательногоперехода напозиции патриархальногокрестьянства.
«Признакивремени» явственносказались нетолько в содержании, но и в художественнойформе романа«Анна Каренина».Принципы толстовской«диалектикидуши», заявленныев предшествующийпериод еготворчестваи блистательнопримененныев «Войне и мире», остаются главнойформой раскрытиячеловеческогохарактера ив «Анне Карениной», хотя акцентв этой «диалектике»делается теперьне на связиэмоций и размышлений, а на борьбепротивоположныхчувств и мыслейОдни и те желюди, неожиданнодля себя, вдругпроявляютразные, частопротивоположныестороны своегохарактера идушевногооблика.
Героиняромана, прелестная, обаятельная, правдивая, умная женщина, человек большого, чистого сердца, оказываетсявместе с темужасной своей«бесовской»прелестью, эгоистическойстрастью инеизбежнойложью, паутинакоторой опутываетее не толькоизвне (Каренини светскоеобщество), нои изнутри. Силасостраданиявозрождаетживую душу дажев Каренине —«министерскоймашине», черствой, окаменелойи мертвенной.Вронский, типичныйпредставитель«золоченоймолодежипетербургской», приученныйжить по строгоопределенномукодексу правил, оказываетсяспособным напоступки неожиданныеи отчаянные(самоубийство, пренебрежениекарьерой и т.п.).
Все находитсяв движении.«Люди, как реки»— этот принципне отменяетсоциальнуюобусловленностьи типичностьхарактера, ноломает узкиерамки этойобусловленностии тем самымнаивернейшимобразом раскрываетдиалектикуличной и общественнойжизни в эпоху, когда все«переворотилось».
Для внутреннейжизни героев«Анны Карениной»—и это отличительнаяих черта — характереннапряженныйдраматизм.Контрастыдушевных проявлений, соединениев душевном миреодного человекакрайностейдобра и зласоздают этотдраматизм. Вжанре романа(Толстой настоятельноподчеркивал, что «Анна Каренина»— первый в еготворчествероман) быласоздана глубокооригинальнаяхудожественнаяформа, сочетающаяэпос и трагедию.
Центральноеместо в творчествеТолстого 80-хгодов принадлежитповести «СмертьИвана Ильича»(1884—1886). В ней воплотилисьважнейшие чертыреализма позднегоТолстого. Поэтой повести, как по высокомуи надежномуобразцу, можносудить о том, что объединяетпозднее и раннеетворчествоТолстого, чтоих отличает, в чем своеобразиепозднего Толстогосравнительнос другимиписателями-реалистамитех лет.
Испытаниечеловека смертью— излюбленнаясюжетная ситуацияу Толстого. Такэто было и в«Детстве», гдевсе герои какбы проверяютсятем, как ониведут себя угроба maman; в кавказскихи севастопольскихрассказах —смерть на войне; в романах «Войнаи мир» и «АннаКаренина». В«Смерти ИванаИльича» темапродолжается, но как бы концентрируется, сгущается: всяповесть посвященаодному событию— мучительномуумиранию ИванаИльича Головина.
Последнееобстоятельстводало поводсовременнымбуржуазнымлитературоведамрассматриватьповесть какэкзистенциальную, то есть рисующуюизвечную трагичностьи одиночествочеловека. Притаком подходеснижается и, может быть, снимаетсясовсем социально-нравственныйпафос повести— главный дляТолстого. Ужасневерно прожитойжизни, суд наднею — в этомосновной смысл«Смерти ИванаИльича».
Лаконичность, сжатость, сосредоточенностьна главном —характернаячерта повествовательногостиля позднегоТолстого. В«Смерти ИванаИльича» сохраняетсяосновной способтолстовскогопознания ивоплощениямира — черезпсихологическийанализ. «Диалектикадуши» и здесь(как и в другихповестях 80-хгодов) являетсяинструментомхудожественногоизображения.Однако внутренниймир позднихгероев Толстогосильно изменился— он стал напряженнее, драматичнее.Соответственноизменилисьи формы психологическогоанализа.
Конфликтчеловека сосредой всегдазанимал Толстого.Его лучшиегерои обычнопротивостоятсреде, к которойпринадлежатпо рождениюи воспитанию, ищут путей кнароду, к миру.Позднего Толстогоинтересуетглавным образомодин момент: перерождениечеловека изпривилегированныхклассов, познавшегосоциальнуюнесправедливостьи моральнуюнизость, лживостьокружающейего жизни. ПоубеждениюТолстого, представительгосподствующихклассов (будьто чиновникИван Ильич, купец Брехуновили дворянинНехлюдов) можетначать «истиннуюжизнь», еслиосознает, чтовся его прошедшаяжизнь была «нето».
В произведенияхпозднего периодасама социальнаясреда, ее общиеконфликты инеустройствавыдвигаютсяна первый план.Противоречияее Толстой, верный главнымосновам своегометода, переноситв сферы внутренние, рисуя мучительнуюдушевную борьбусвоих героев.Это можно сказатьобо всех повестях80-х годов и о романе«Воскресение»— в части, касающейсяНехлюдова иМасловой. Вромане, крометого, появитсямного страниц, почти независимыхот сюжетногоконфликта ипредставляющихсобою непосредственносоциальныйанализ.
Герои позднихпроизведенийТолстого обычноне яркие индивидуальныехарактеры, нообыкновенныелюди, какихмного. Лишь всамые последниегоды, наканунеи во время первойрусской революции, в творчествоТолстого опятьвойдут незаурядныефигуры: князьКасатский(«Отец Сергий»),«Хаджи-Мурат», революционерыиз «Воскресения», рассказов«Божеское ичеловеческое»,«За что?» и др.
Иван ИльичГоловин, Позднышев, Брехунов, Нехлюдов— обыкновенныелюди. Эту обыкновенностьих, обычностьих жизни, похожейна жизнь многихлюдей, писательмногократноподчеркивает.С самого началаповести «СмертьИвана Ильича»Толстой указывает, что тема ее —описание жизнии смерти обыкновенногочеловека, какихмного, каковывсе, всегда, везде.
И вот такогообычного вовсех отношенияхчеловека писательставит в драматическое, внешне случайное,«исключительное»положение: ИванИльич преждевременнои мучительноумирает от ракаиз-за случайногоушиба В рассказе.«Хозяин и работник»Брехунов замерзает, случайно попавв метель. Также внешне случайностановитсяубийцей женыПозднышев.Жизнь князяНехлюдовастановитсянеобычной послеслучайнойвстречи на судес жертвой егоюношескогоувлечения.Эпизод, рассказанныйв «После бала», также выглядитвнешне случайным.Герой рассказатак и заявляет:«Вотвы говорите, что человекне может сампо себе понять, что хорошо, чтодурно, что вседело в среде, что среда заедает.А я думаю, чтовсе дело в случае».
Исключительноеположение, вкоторое ставятсягерои позднихпроизведенийТолстого, необходимоавтору длятого, чтобы онипо-новому осмыслилисвою прежнююжизнь, понялиее ложь и обман.
Резкая заостренностьсоциально-этическогоконфликта —основная чертавсех позднихпроизведенийТолстого. Именнопоэтому дляих сюжета икомпозициихарактерныдраматизм, напряженность.Справедливозамечание Р.Роллана: «… вэтот периодтворческаямысль Толстогонаходится подсильным воздействиемзаконов театра.«Смерть ИванаИльича», «Крейцеровасоната» — этоименно внутренниедрамы, драмыдуши, отсюдаих сжатость, сосредоточенность...»1.
Всегдашнийинтерес Толстогок движениюжизни и внутреннегомира человекав поздний периодтворчествапревращаетсяв показ полногопереворотав сознаниигероя. Чтобысовершилсяэтот переворот, нужна катастрофа.Именно поэтомукатастрофаприсутствуетво всех позднихпроизведенияхТолстого иопределяетих композиционноепостроение.Катастрофаслужит темтолчком, откоторого пробуждаетсячеловек. Пробуждениеэто длитсячасто долго, в процессемучительнойборьбы, нозавершаетсявсегда «просветлением».Предысториямало интересуетписателя изанимает небольшуючасть текста.Дается этапредысторияобычно в авторскомкратком пересказе.В центре внимания— душевнаяжизнь героя, осуждающегосвою прошлуюжизнь, и еговзаимоотношенияс окружающейсредой.
В «СмертиИвана Ильича», как обычно упозднего Толстого, сюжет строитсяне в соответствиис последовательнымразвитиемсобытий, ноумышленнонарушая хронологическийпринцип. Повестьначинается, по существу, с конца — впечатления, произведенногосмертью ИванаИльича насослуживцев.«Крейцеровасоната» начинаетсяс заявленияоб убийствежены, а потомтолько выясняютсяпричины иобстоятельстваубийства;«Воскресение»— со сцены суда, а потом излагаютсяобстоятельства, приведшиеКатюшу Масловуи Нехлюдовав заседаниесуда.
Такое композиционноепостроение— характернаячерта художественнойманеры именнопозднего Толстого.Нарушая последовательностьсобытий, писательосвещает весьрассказ отблескамикартины страшногоитога.
В дневнике26 января 1891г. Толстойзаметил: «Какбы я был счастлив, если бы записалзавтра, чтоначал большуюхудожественнуюработу. Да, начатьтеперь и написатьроман имелобы такой смысл.Первые, прежниемои романы былибессознательноетворчество.С «Анны Карениной», кажется больше10 лет, я расчленял, разделял, анализировал; теперь я знаючто что, и могувсе смешатьопять и работатьв этом смешанном»2.
Настала порадля обобщающейкартины жизни, освещеннойновым взглядомна вещи.
Роман «Воскресение»был Законченв 1899 году. Сравнительнос Войной и миром»и «Анной Карениной»это был новый, открыто социальный,«общественный»роман.
Для структуры«Воскресения»чрезвычайноважны три момента.
Главная задачаромана — исследовать художественновесь существующийстрой жизни, снизу доверхуи но всем направлениямвширь. Эпическийразмах «Войныи мира», глубокиесоциально-психологическиеанализы «АнныКарениной»все-таки несоздавалиисчерпывающейкартины общественногобытия- «Воскресение»— социальныйроман-обозрение— в этом смыслеэнциклопедичен.В окончательномтексте исходныйсюжетный мотив(дворянин исоблазненнаяим девушка)хотя и служитсвоего родастержнем, накоторый нанизываетсяостальнойматериал, всущности, отодвигаетсяна второй план— сравнительносо значительностьювсего остального.Это чутко уловилЧехов, когдаписал, что самоенеинтересноев романе — отношенияНехлюдова иКатюши, а самоеинтересное— разные тетушки, смотрители, генералы и т.п. В подчеркнутосоциальномповествованиивторостепеннойоказалась нетолько любовнаяинтрига, но идуховное прозрениеглавного героя, обозначенноев заглавииромана.
Второй момент, определившийхудожественнуюструктуру«Воскресения», связан с кардинальнымрешением, котороеТолстой принялв 1895 году и такзаписал в дневнике:«Ясно понял, отчего у меняне идет «Воскресенье».Ложно начато».Я понял, чтонадо начинатьс жизни крестьян, что они предмет, они положительное, а то — тень, то— отрицательное…Надо начатьс нее»1.
«Ложно» былоне только начато, а «ложно» писалосьвообще — еслисудить с этойновой, изменившейсяточки зрения.Писалось огрехе, раскаяниии возрождениидворянинаНехлюдова. Нопрежний страстныйинтерес Толстогок этой теме ксередине 90-хгодов явноиссякал. И хотяв публицистическихсвоих работахон по-прежнемувзывал к совестигоспод, в искусствеэто пересталобыть для негоглавным. Напервый планкак предметвыдвинулосьдругое — жизньобиженногонарода, невинноосужденнойМасловой.
В критическойлитературемного раз отмечаласьхолодность, с какой ведетсярассказ о душевныхпереживанияхНехлюдова.Относилосьэто за счетхудожественнойнеудачи Толстого.Это едва ливерно. Дело, видимо, в том, что Толстойразлюбил самыйэтот тип — кающегосядворянина.
Наконец, третья важнейшаячерта — остраяпублицистичностьромана.
Вся литературанакануне первойрусской революции1905—1907 гг. отмеченаусилениемпублицистичности.В последнемромане Толстогострастнаяпублицистическаяречь, особымобразом организованная, становитсяхудожественновыразительнымсредством.Знаменитыйзачин «Воскресения»(«Как ни старалисьлюди…») — этоне только идейный, но и художественныйключ ко всемуроману.
Композицияромана строитсяв соответствиис основнымсоциальнымконфликтом, увиденнымавтором. Мирразделен надва неравныхи враждебныхдруг другулагеря: господствующиеклассы и все, кто охраняетих привилегии; обиженный, забитый народ— крестьяне, городскаябеднота, арестантыи ссылаемыена каторгузащитникинарода — революционеры.Пропасть непонимания, ненависти, презренияразделяет этидва лагеря.Лишь Нехлюдов, порвав со своейсредой, становитсязащитникомнарода и спристальнымвниманиемотносится кполитическим.
ПодлиннымхудожественнымоткрытиемТолстого явилосьизображениедушевной жизнигероини романа, женщины изнарода КатюшиМасловой. Историяее нравственныхпадений и«воскресения»рассказываетсяпросто и строго.Сложность, неопределенность, спутанностьпереживаний, свойственнаяобычно героямТолстого, уКатюши отсутствуетвовсе, и не потому, что ее внутренниймир беден иневыразителен.Наоборот, она, по мнению автораи ставших еетоварищамиреволюционеров, замечательная, много пережившаяженщина. Нохудожникомизбран инойспособ раскрытияее переживании— не «диалектикадуши», с ее«подробностямичувств», пространнымивнутреннимимонологамии диалогами, снами, воспоминаниями, а, употребляявыражениесамого Толстого,«душевнаяжизнь, выражающаясяв сценах» (т.88, с. 166).
Здесь психологизмТолстого вчем-то существенномсходен с чеховскойманерой.
«Воскресение»как бы подвелоитог всемутворчествуТолстого 80—90-хгодов. В художественномплане задачиуниверсальногообличения иморальнойпроповеди былиосуществленыэтим романом.
В канунреволюционныхсобытий 1905 г. передвсей литературойи Толстым тожевстали какглавные иныезадачи.
В конце 90-х —начале 900-х годовв произведениях, дневниках иписьмах Толстогоусиливаютсяактивные ноты, нередко оправдываетсяборьба, активноевмешательствов жизнь, чащевозникаютсомнения в том, что непротивлениеи христианскаялюбовь — действительные средствапереустройстважизни. Страстнаякритика уходаот жизни, монастырскогозатворничествав «Отце Сергии»(повесть законченав 1898 г.) в известноймере направленаи противрелигиозно-нравственногоучения самогоТолстого, котороетоже было уходомот действительнойжизни, кипящейв ней борьбы.По меткомуслову Короленко, это учение —своеобразная«часовенка», где Толстойспасался «отмучительныхжитейскихпротиворечий».
В отличиеот повестейи рассказов80-х годов и дажеромана «Воскресение»в начале 900-х годовповедениеглавного героя, изображаемогос безусловнымавторскимсочувствием, не призваноподтвердитьидеи самоусовершенствованияи непротивления, но, напротив, отрицает догмутолстовскогоучения, утверждает«настоящую», деятельнуюжизнь: Хаджи-Муратв одноименнойповести, Альбинаи Иосиф Мигурскиев рассказе «Зачто?». В созданнойв этот периоддраме «Живойтруп» писательсочувствуетФедору Протасову, хотя его жизньи поступки вомногом противоречатучению, котороепродолжаетпроповедоватьв своих публицистическихработах Толстой.
В высшейстепени показателентот факт, чтов условияхобщедемократическогоподъема наканунепервой русскойреволюцииТолстой сделалреволюционеровпредметомхудожественногоизображения(последниередакции«Воскресения», рассказы «Божескоеи человеческое»,«Фальшивыйкупон»). Отрицая, как и прежде, целесообразность«насильственного»революционногодействия. Толстойвместе с темоткрыто высказываетсвое сочувствиереволюционерам.
Революцию1905 г. Толстой, какизвестно, непонял и отстранилсяот нее. Разгоревшейсяво время революцииклассовойборьбе онпротивопоставилтребованиедобрых, незлобивыхличных отношений(«Корней Васильев»); жестокой ибесплодной, с его точкизрения, революционной«насильственной»деятельности— «истину» об«агнце», которыйпобедит всех(«Божеское ичеловеческое»), а царю советовалвместо расправыс революционнымдвижениемдобровольноотказатьсяот власти исвязанногос ней «греха»(«Посмертныезаписки старцаФедора Кузмича»).
Но как главнаяв его творчествеэтих лет выдвинуласьтема борьбыс самодержавнымдеспотизмом(«Хаджи-Мурат»,«За что?»). Вновьпробудилсяинтерес к историидекабристов, хотя замыселромана о нихи теперь не былосуществлен.
Художественноесвоеобразиеповестей ирассказов, созданныхТолстым в начале900-х годов, отмеченонекоторымиобщими чертами, отличающимиих не толькоот произведенийраннего периода, но и от повестей, рассказов 80-хгодов и романа«Воскресение».)
Произведения80-90-x годов как быделятся на двегруппы: в одних, предназначенныхдля «интеллигентныхчитателей», преобладаетпсихологическийанализ; другие(«народныерассказы»)отличаютсялаконизмомописаний иэлементарнойхудожественнойформой.
В произведениях, созданных после1900 г., происходитсинтез этихразных линий.Создается некийновый типпроизведения, с предельнострогой художественнойформой, лаконичнойв описаниях, четкой и резкойв лепке характеров, построеннойна быстром, драматическомразвитии действия, но с присутствиемв ней, в иномсравнительнос прежней манеройвиде, психологическогоанализа, подчиненногозадаче обрисовкихарактера. Всеэти черты можнонайти в драме«Живой труп», повести «Хаджи-Мурат», рассказах «Зачто?», «КорнейВасильев» идр.
Вместо подчеркнутообыкновенныхлюдей главнымигероями делаютсянезаурядные, яркие натуры, будь то князьКасатский, горец Хаджи-Муратили крестьянинКорней Васильев, И это тоже былвозврат — нановом этапе— к принципамраннего творчества, периода «Войныи мира» и «АнныКарениной».
После жестких, аскетическихзачинов «СмертиИвана Ильича»,«Крейцеровойсонаты», «Воскресения»поражает самаяпервая страница'«Хаджи-Мурата»с ее красочнымописаниемцветущего поляи подробным, с мельчайшимидеталями, рассказомо сломленномрепье-татарнике.
Работая над«Хаджи-Муратом», Толстой говорилП. А» Сергеенко:«Все это младость».Действительно, красочнаяизобразительностьреализма молодогоТолстого входитв этот последнийего шедевр.Поэтическиеи красочныекартины природыпоявляютсязатем на многихстраницах, чтобы в концезавершитьсявзволнованнымописаниемпоследней ночиХаджи-Муратас соловьинымпеньем и щелканьем.
Поэтическуюживописностьпридают повестиизумительныегорские песни, невольно напоминающиедругую «кавказскуюповесть» Толстого— «Казаки», стакими же песнями— фольклорнымипараллелямик судьбам героев.
Кажется, будтороманом «Воскресение»Толстой выполнилнаконец свойхудожественныйдолг; в трактате«Что такоеискусство?», законченномтогда же, выговорилвсе свои требованияк «настоящемуискусству», а себе самомудал наконецсвободу отвсяких стесненийи догм.
Высокий пафоссоциальногообличенияприсутствует, конечно, и в«Хаджи-Мурате».Сам Толстойговорил, чтоего интересовализдесь два полюсаабсолютизма: европейский, выраженныйфигурой НиколаяI, и азиатский, выраженныйШамилем. С тойже беспощадностью, с какою обличалон разных сановниковв романе «Воскресение», срывает Толстоймаски с НиколаяI и с Шамиля. Подсходными маскамискрываетсяодинаковоелицо: показноевеличие и внутреннееничтожество, желание представитьсяаскетом и совершеннаяморальнаяраспущенность, игра в великодушиеи потрясающаяжестокость, Толстой работалнад повестьюдолго, собирали проверялисточники. И, как всегда, докопался докорня, до историческойправды: гибельХаджи-Мурата,«собачья жизнь»крепостныхслуг, смертьсолдата Авдеева, разоренныеаулы — звеньяодной цепи.
Но пафоссоциальногообличения неограничиваеттеперь художникав разностороннейобрисовкехарактеровперсонажей.В дневникепериода работынад «Хаджи-Муратом»находится оченьважная запись: читая Чехова, Толстой понял, какую яркостьприобретаютхарактеры от«смело накладываемыхтеней», и собиралсяприменить этотспособ к образамсвоей повести.
Вообще, рисуяв «Хаджи-Мурате»(как и в пьесе«Живой труп», повести «ОтецСергий») остроконфликтную, драматическуюситуацию. Толстойне отказываетсяот пристальногоинтереса киндивидуальнымчертам характера, главным ивторостепенным, сильным и слабым.У Хаджи-Муратаэто жажда жизни, смелость, решительность, предприимчивость, глубокая любовьк семье, детскаянепосредственностьи добродушие, соединенныес гордым сознаниемсвоего достоинства.
В русскойлитературеконца XIX — началаXX в., несомненно, Толстому принадлежитпервое, главенствующееместо. Его авторитет— не только какписателя, нокак выдающейся, несравненнойличности — былгромадным.Общеизвестнысуждения наэтот счет Чехова, Горького, Куприна, Бунина, многихзарубежныхписателей —Р. Роллана, Т.Манна, Дж. Голсуорсии др. Гениальныйхудожник, великийсоциальныйкритик, Толстойсохраняет своеживое значениедля всей мировойдействительностинашего времени.
Список литературы
Литературное наследство. «Толстой и зарубежный мир». М., «Просвещение», 1965.
Некрасов Н. А. Полн. собр. соч. и писем, М., «Правда», 1952.
Роллан Р. «Жизнь Толстого». Собр. соч., М., 1954, «Комета».
Страхов Н. Н. «Критические статьи об И. С. Тургеневе и Л. Н. Толстом». СПб, «Невский проспект», 1887.
Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. в 90 т. М., «Правда», 1953.
Толстой Л. Н. Собр. соч. в 12-ти т. М., «Правда», 1987.
Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем в 28 т. Письма, М., «Голос», 1961.
Храпенко М. Б. «Лев Толстой как художник». М., 1971, «Прогресс».
Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. в 15 т. М., 1947, «Просвещение».