Объясняя замысел «Мертвых душ», Гоголь писал, что образы поэмы — «ничуть не портреты с ничтожных людей, напротив в них собраны черты тех, которые считают себя лучше других». «Мертвые души» — это представители господствовавших в то время общественных слоев. Поэма построена как похождение «приобретателя» Чичикова, покупающего мертвые фактически, но живые юридически, т.е. не вычеркнутые из ревизских списков, души. Центральное место в первом томе занимают пять «портретных» глав (со второй по шестую). Эти главы, построенные по одинаковому плану, показывают, как на почве крепостничества складывались разные типы крепостников и как крепостное право в 20-30-х годах XIX века, в связи с ростом капиталистических сил, приводило помещичий класс к экономическому упадку. Гоголь дает эти главы в определенном порядке. Бесхозяйственного помещика Манилова (2 глава) сменяет мелочная Коробочка (3 глава), безалаберного прожигателя жизни Ноздрева (4 глава) — прижимистый Собакевич (5 глава). Завершает эту галерею помещиков Плюшкин — скряга, доведший свое имение и крестьян до полного разорения. С большой выразительностью в «портретных» главах дана картина упадка помещичьего класса. От праздного мечтателя, живущего в мире своих грез, Манилова, к «дубинноголовой» Коробочке, от нее — к бесшабашному моту, вралю и шулеру Ноздреву, далее — к оскотинившемуся кулаку — «прорехе на человечестве» — Плюшкину ведет нас Гоголь, показывая все большее моральное падение и разложение представителей помещичьего мира. Поэма превращается в гениальное обличение крепостничества, того класса, который является вершителем судеб государства. Галерея портретов помещиков открывается образом Манилова. «На взгляд он был человек видный; черты лица его не были лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур было передано сахару; в приемах и оборотах его было что-то заискивающее расположения и знакомства. Он улыбался заманчиво, был белокур, с голубыми глазами». Раньше он «служил в армии, где считался скромнейшим, деликатнейшим и образованнейшим офицером». Живя в поместье, он «иногда приезжает в город… чтобы увидеться с образованнейшими людьми». На фоне обитателей города и поместий он кажется «весьма обходительным и учтивым помещиком», на котором лежит какой-то отпечаток «полупросвещенной» среды. Однако, раскрывая внутренний облик Манилова, его характер, рассказывая о его отношении к хозяйству и времяпрепровождении, рисуя прием Маниловым Чичикова, Гоголь показывает полнейшую пустоту и никчемность этого «существователя». Писатель подчеркивает в характере Манилова его никчемность и слащавую, бессмысленную мечтательность. У Манилова не было никаких живых интересов. Он не занимался хозяйством, передоверив его приказчику. Он даже не знал, умирали ли у него крестьяне со времени последней ревизии. Вместо тенистого сада, обычно окружавшего барский дом, у Манилова «только пять-шесть берез...» с жидкими вершинами. Свою жизнь Манилов проводит в праздности. Он отошел от всякого труда, даже не читает ничего: два года в его кабинете лежит книга, заложенная все на той же 14-ой странице. Свое безделье Манилов скрашивает беспочвенными мечтами и бессмысленными «прожектами» (проектами), вроде постройки подземного хода дома, каменного моста через пруд. Вместо настоящего чувства — у Манилова «приятная улыбка», вместо мысли — какие-то бессвязные, глупые рассуждения, вместо деятельности — пустые мечты. Другим представителем «мертвых душ» в поэме мы назовем Плюшкина. Это «прореха на человечестве». Все человеческое умерло в нем, в полном смысле это мертвая душа. К такому выводу ведет нас Гоголь, развивая и углубляя тему духовной гибели человека. Деревенские избы села Плюшкина имеют вид «особенной ветхости», барский дом выглядит «инвалидом», бревенчатая мостовая пришла в негодность. А каков хозяин? На фоне жалкой деревушки перед Чичиковым предстала странная фигура: не то мужик, не то баба, в «неопределенном платье, похожем на женский капот», таком рваном, замасленном и заношенном, что «если бы Чичиков встретил его, так принаряженного, где-нибудь у церковных дверей, то, вероятно, дал бы ему медный грош». Но не нищий стоял перед Чичиковым, а богатый помещик, владелец тысячи душ, у которого кладовые, амбары и сушильни полны были всякого добра. Однако все это добро гнило, портилось, превращалось в труху. Отношения Плюшкина к покупщикам, его хождения по селу за сбором всякой дряни, знаменитые кучи хлама на его столе и на бюро выразительно говорят о том, как скряжничество приводит Плюшкина к бессмысленному накопительству, приносящему его хозяйству одно разорение. Все пришло в полный упадок, крестьяне «мрут, как мухи», десятками числятся в бегах. Бессмысленная скупость, царящая в душе Плюшкина, порождает в нем подозрительность к людям, недоверие и враждебность ко всему окружающему, жестокость и несправедливость по отношению к крепостным. У Плюшкина нет никаких человеческих чувств, даже отцовских. Вещи для него дороже людей, в которых он видит только мошенников и воров. «И до такой ничтожности, мелочности, гадости мог снизойти человек!» — восклицает Гоголь. Вся галерея образов, данная в первом томе «Мертвых душ», убедительно раскрывает внутреннее убожество и косный, затхлый вид крепостников-душевладельцев. Герои Гоголя — не Онегины и Печорины, а то поместное дворянство, которое представлено на балу у Лариных. «Мертвым душам» поэмы противопоставлены «живые» – народ талантливый, трудолюбивый, многострадальный. С глубоким чувством патриота и верой в великое будущее своего народа пишет о нем Гоголь. Он видел бесправие крестьянства, его приниженное положение и то отупение и одичание, которые явились результатом крепостного права. Таковы дядя Митяй и дядя Миняй, крепостная девочка Пелагея, не отличавшая, где право, а где лево, плюшкинские Прошка и Мавра, забитые до крайности. Но и в этой социальной подавленности Гоголь видел живую душу «бойкого народа» и расторопность ярославского мужика. Он с восхищением и любовью говорит о способности народа, смелости и удали, выносливости и жажде свободы. Крепостной богатырь, плотник Пробка «в гвардию годился бы». Он исходил с топором за поясом и сапогами на плечах все губернии. Каретник Михей создавал экипажи необыкновенной прочности и красоты. Печник Милушкин мог поставить печь в любом доме. Талантливый сапожник Максим Телятников — «что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо». А Еремей Сорокоплехин «одного оброку приносил по пятьсот рублей!». Вот беглый крепостной Плюшкина Абакум Фыров. Не вьщержала его душа гнета неволи, потянуло его на широкий волжский простор, он «гуляет шумно и весело на хлебной пристани, подрядившись скупцами». Но нелегко ему ходить с бурлаками, «таща лямку под одну бесконечную, как Русь, песню». В песнях бурлаков Гоголь слышал выражение тоски и стремление народа к другой жизни, к прекрасному будущему. Горячая вера в скрытые до времени, но необъятные силы всего народа, любовь к родине, позволили Гоголю гениально предвидеть ее великое будущее.