Стилистическое использование различных типов простого предложения
Изучение стилистического использования различных типов предложений выдвигает на первый план функционально-стилевой аспект. Для стилистической оценки того или иного типа предложения важно определить его употребительность в разных стилях речи. Функциональные стили характеризуются избирательностью употребления простых и сложных, односоставных и двусоставных предложений. Например, для научного стиля показательно преобладание двусоставных личных предложений (их частотность — 88,3% от числа всех />простых предложений), среди односоставных преобладают обобщенно- и неопределенно-личные (5,7%), безличные употребляются реже (4,8%) и как исключение встречаются инфинитивные и номинативные, вместе они составляют 1%. В такой избирательности употребления различных предложений отражается специфика научного стиля: его точность, подчеркнутая логичность, отвлеченно-обобщенный характер.
При стилистическом анализе разных типов предложений важно также показать их экспрессивные возможности, от которых зависит обращение к то или иной конструкции в определенной речевой ситуации. Русский синтаксис предоставляет множество вариантов для выражения одной и той же мысли. Например, при соответствующей интонации стилистический прием тавтологического сочетания придает высказыванию «Учитель должен учить» известную выразительность. Однако ее можно усилить, избрав более эмоциональные синтаксические конструкции:
1. Обязанность учителя — учить...
2. Учитель должен быть у-чи-те-лем.
3. Учителю надо учить.
4. Ты учитель — и будь учителем.
5. Ты учитель — ты и учи!
6. Что же учителю и делать, как не учить!
7. Кому и учить, как не учителю?!
Все они выражают субъективно-модальные значения, т.е. все те значения, в которых заключено отношение говорящего к тому, о чем он сообщает. Степень их интенсивности от первого предложения к последующим нарастает, что влияет на их использование в речи. Примеры 1 — 3 могут быть использованы в книжных стилях (1-е тяготеет к официально-деловому), во 2-м и 3-м-книжная окраска последовательно убывает. В 4 — 7-м предложениях выделяется яркая экспрессия, придающая им подчеркнуто разговорный и просторечный характер. Так субъективно-модальные значения дополняют функционально-стилевой аспект в стилистической оценке типов предложений. Исходя из этого перейдем к анализу конкретных синтаксических единиц.
Для русского языка характерна синонимия односоставных и двусоставных предложений. Покажем это на экспериментальных примерах двусоставных предложениях, соотнесенных с односоставными.
Односоставные предложения
Двусоставные предложения
1. Знаю, выйдешь к вечеру за кольцо дорог, сядем в копны свежие(Ес.)
1. Я знаю, ты выйдешь...
2. Что новенького в газетах пишут? (Шол.)
2. Что новенького пишут газеты?
3. Жила я радостно, по-детски — проснешься утром и запоешь (Ч.).
3.… Я, бывало, просыпалась утром и пела...
4. Мне вздумалось сорвать этот репей (Л. Т.)
4. Я вздумал сорвать этот репей.
5. Все мне видится Павловск холмистый (Ахм.)
5. Все я вижу Павловск холмистый.
6. Мне не жить без России (Пр.).
6. Я не смогу жить без России.
7. Вот эта синяя тетрадь с моими детскими стихами (Ахм.).
7. Вот передо мной лежит эта синяя тетрадь с моими детскими стихами.
8. Не спится, няня… (П.).
8. Я не могу уснуть.
--PAGE_BREAK--
Нередко синонимизируются и разные типы односоставных предложений, например определенно-личные — безличные: Дыши последней свободой (Ахм.). — Надо дышать последней свободой; Не мучь меня больше (Ахм.). — Не надо мучить меня больше; неопределенно-личные — безличные: Близким говорят правду. — Близким принято говорить правду; обобщенно-личные — безличные: Говори, да не заговаривайся (посл). — Говорить можно, да не надо заговариваться; Озвереешь в такой жизни (М. Г.). — Можно озвереть в такой жизни;… Нарочно лезет под колеса, а ты за него отвечай (Дост.). — … А тебе за него приходиться отвечать; номинативные — безличные: Тишина. — Тихо; Озноб, лихорадка. — Знобит, лихорадит; инфинитивные — безличные: Не нагнать тебе бешеной тройки (Н.). — Невозможно нагнать тебе бешеную тройку. Богатство вариантов создает широкие возможности для стилистического отбора синтаксических конструкций. Причем синтаксические />синонимы (как это легко было заметить по нашим примерам) далеко не равноценны в стилистическом отношении. Рассмотрим односоставные предложения.
Определенно-личные предложения в сравнении с двусоставными придают речи лаконизм, динамичность; не случайно этот тип односоставных предложений ценят поэты: Люблю тебя, Петра творенье! (П.); Как он [Байрон], ищу спокойствия напрасно, гоним повсюду мыслию одной. Гляжу назад — прошедшее ужасно, гляжу вперед — там нет души родной! (Л.); Всюду родимую Русь узнаю (Н.); Стою один среди долины голой (Ес.).
Определенно-личные предложения придают экспрессию газетными заголовкам: «Не верь глазам своим» (о рекламе); «Здравствуй, добрый человек» (о старожилах); «Ожидаем большой эффект» (о развитии деловых контактов).
Определенно-личные предложения со сказуемым, выраженным формой 1-го лица множественного числа, используются и в научном стиле: Проведем прямую и обозначим на ней точку; Опишем дугу; Обозначим точки пересечения прямых; вычислим среднюю квадратичную ошибку. В таких предложениях внимание сосредоточено на действии безотносительно к его производителю, это сближает их с неопределенно-личными предложениями. Личная форма сказуемого активизирует читательское восприятие: автор как бы вовлекает читателя в решение поставленной проблемы, приобщает его к рассуждениям при доказательстве теоремы.
Лингвисты неоднократно отмечали преимущество определенно-личных односоставных предложений перед синонимичными двусоставными: указание лица в последних придает речи лишь более спокойный тон, делает ее «более вялой, разжиженной», по выражению А.М. Пешковского. Однако в подобных случаях все же употребляются не односоставные предложения этого типа, а двусоставные с подлежащим, выраженным местоимением. Обращение к ним диктуется стилистическими соображениями. Во-первых, мы используем двусоставные предложения, если необходимо подчеркнуть значение 1-го или 2-го лица как носителя действия: Ты живешь в огромном доме; я ж средь горя и хлопот провожу дни на соломе (П.); И этот говорите вы!; Мы послушаем, а вы постарайтесь нас убедить. В подобных случаях местоимения-подлежащие выделяются в устной речи ударением. Во-вторых, двусоставные предложения используются при выражении побуждения с оттенком увещевания: Вы не торопитесь, я подожду; Да вы не тревожьтесь! При этом стилистическое значение имеет порядок слов: в таких конструкциях подлежащее-местоимение предшествует сказуемому. При иной их последовательности и соответствующей интонации двусоставные (побудительные предложения с подлежащим-местоимением 2-го лица (чаще единственного числа) выражают пренебрежение, звучат резко, грубо: Да замолчи ты!; Отстань ты от меня!; Подождите вы!
Неопределенно-личные предложения не имеют особых экспрессивных качеств, которые бы выделили их на фоне других односоставных предложений. Основная сфера употребления неопределенно-личных конструкций — разговорная речь: Стучат!; Продают клубнику; Говорят, говорят… — Ну и пусть говорят!, откуда они легко переходят в художественную речь, придавая ей живые интонации:… А в комнате метут и убирают… (Гр.); Идет. Ему коня подводят (П.); Вот тащат за ноги людей и кличут громко лекарей (Л.). Подобные односоставные предложения нейтральны в стилистическом отношении и могут быть использованы в любом стиле. Вот, например, предложения из научно-популярной книги: Молоко называют «легкой пищей»; Особенно много вырабатывают у нас кисломолочных напитков, из монографии: Железо получают восстановлением его из окислов, которые входят в состав железных руд; В качестве восстановителя используют окись углерода; из газеты: Рейн уже не раз отравляли промышленными отходами. Но подобного удара реке еще не наносили. Эти примеры убедительно свидетельствуют о том, что для неопределенно-личных предложений нет функционально-стилевых ограничений.
Неопределенно-личные предложения интересны в стилистическом плане тем, что в них подчеркивается действие: Подсудимых куда-то выводили и только что ввели назад (Л. Т.); Сейчас за вами придут (Сим.); Блинами, понятно, не встретят… Вздернут еще… Жгут и вешают народ (Буб.). Употребление таких предложений позволяет акцентировать внимание на глаголе-сказуемом, в то время как субъект действия отодвигается на задний план, независимо от того, известен он говорящим или нет. Особенно выразительны в семантико-стилистическом отношении такие неопределенно-личные предложения, в которых носитель действия представлен как лицо неопределенное: — А завтра меня в кино приглашают. — Кто же это? — спросила мать. — Да Виктор, — ответила Луша (Лид.).
Подчеркнутая глагольность неопределенно-личных предложений придает им динамизм, создает благоприятные условия для использования в публицистическом стиле: Сообщают из Киева...; Из Дамаска передают… Особенно эффективно употребление неопределенно-личных предложений в качестве заголовков газетных материалов: «Наживаются на беспошлинном ввозе сигарет»; «Пятятся назад» (о международной политике); «Неугодных убирают»; «Где отмывают деньги».
В научном стиле использование неопределенно-личных предложений диктуется стремлением автора обратить внимание на характер действия, например при описании опытов: Смесь взбалтывают и подогревают. Затем в сосуд добавляют… Полученную массу охлаждают.
В официально-деловом стиле неопределенно-личные предложения используются наряду с безличными: У нас не курят. — Курить воспрещается; а также с инфинитивными: Не курить!; Просят соблюдать тишину. — Не шуметь! При сопоставлении таких конструкций очевидно, что неопределенно-личные предложения представляют более вежливую форму запрета, поэтому в известных условиях они оказываются предпочтительнее по этическим соображениями.
В отдельных жанрах официально-деловой речи прочно закрепились неопределенно-личные предложения, выражающие побуждение в смягченной, подчеркнуто вежливой форме, например в объявлениях (особенно при трансляции их по радио): Товарища Петрова просят подойти к справочному бюро; Пассажиров приглашают на посадку.
Обобщенно-личные предложения выделяются из всех односоставных личных своей экспрессией: Сердцу не прикажешь; Голой овцы не стригут; Что имеем, не храним, потерявши — плачем. Наиболее характерная форма сказуемого для этих предложений — форма 2-го лица единственного числа, получающая обобщенное значение, — является и самой экспрессивной: За чем пойдешь, то и найдешь; Поспешишь — людей насмешишь; Перед смертью не надышишься. Афористичность и яркость таких высказываний ставит их в ряд высокохудожественных произведений-миниатюр русского фольклора.
Глагол-сказуемое 1-го и 3-го лица в обобщенно-личных предложениях указывает на действие, которое может относиться к любому лицу: В чужом глазу — сучок видим, а в своем и бревна не замечаем; За одного битого двух небитых дают.
Народно-поэтический оттенок обретают строки из художественных произведений, в которых писатели прибегают к обобщенно-личным предложениям: Глядишь и не знаешь, идет или не идет его величавая ширина (Г.); В себя ли заглянешь? — там прошлого нет и следа… (Л.) Экспрессивность подобных конструкций отчасти достигается переносным употреблением форм лица: 2-лицо глагола указывает на самого говорящего. В иных случаях действенность речи усиливается использованием формы давнопрошедшего времени: Эх, бывало, заломишь шапку, да заложишь в оглобли коня… (Ес.)
Яркая экспрессивность таких конструкций ограничивает их функционирование. Кроме разговорной и художественной речи, для них открыт />публицистический стиль. В критических статьях, публицистике обобщенно-личные предложения придают суждениями большую объективность: На каких весах взвесишь, измеришь, например, это маленькое стихотворение...; Писать, о чем думаешь (из газ.).
Наименее экспрессивны среди обобщенно-личных предложений конструкции со сказуемым в форме 3-го лица множественного числа: Льет дождь. На даче спят два сына, как только в раннем детстве спят (Паст.). По структуре и семантике такие предложения близки к неопределенно-личным, но, в отличие от них указывают на действие, которое может принадлежать всякому (все спят, каждый в детстве так спит). Эта структурная схема односоставных предложений находит применение и в научном стиле.
Безличные предложения отличаются особым разнообразием конструкций и их стилистическим применением в речи. Среди них есть такие, которые типичны для разговорной речи: Хочется есть; Больно!; Не спится; Морозит; Ни души; Нет денег; Пора домой; Стыдно сказать, и такие, которые выделяются канцелярской окраской: Воспрещается без согласия усыновителей… выдавать выписки из книг регистрации актов гражданского состояния; О сохранении правоотношений с одним из родителей… должно быть указано в решении об усыновлении. Есть лирические по эмоциональной окраске, излюбленные поэтами конструкции: И скучно и грустно, и некому руку подать (Л.); Все помнится, и кажется, и мнится, что осень прошлых лет была не так грустна (Бл.); Легко проснуться и прозреть, словесный сор из сердца вытрясть и жить, не засоряясь впредь (Паст.); Быть твоею сестрою отрадной мне завещано давней судьбой (Ахм.), и есть предложения, используемые в публицистической речи, предназначенные для обычной информации: Строителям предстоит возвести санно-бобслейный комплекс; Ответ надо искать всем заинтересованным организациям. Правда, журналисты черпают из состава безличных конструкций и эмоциональные, которые необходимы для усиления действенности речи: Стоя приветствовали болельщики чемпиона, и не было конца восторгам; Нужно было бы искать ему [спортсмену] замену, а достойных кандидатов в сборной нет; На равных бороться ему не по силам; Побеждать всегда приятно, но не разумнее ли отвлечься на время от дня сегодняшнего и заглянуть чуть дальше?
Отдельные группы безличных предложений постоянно используются в научном стиле: Известно, что...; Приходится признать, что...; Начинать опыт следует с вливания наименее концентрированного раствора и переходить к более концентрированным; За один опыт рекомендуется применять не более 7-10 раздражений кислотой. Отличающий этот функциональный стиль безличный принцип изложения обусловливает сравнительно частое использование безличных предложений со сказуемыми, выражающими различные оттенки долженствования, необходимости: При установлении исходного функционального состояния организма следует обратить внимание на объективные физиологические данные; С подобной неоднозначностью приходится сталкиваться при всех прямых методах решения структур. Возможно использование здесь и безлично-предикативных слов в роли сказуемых: Можно заметить следующую закономерность...; Для характеристики пегмалитового поля одного образца недостаточно.
При стилистической оценке безличных предложений важно учитывать, с одной стороны, возможность замены их другими конструкциями, что создает конкуренцию этих синонимов, и, с другой стороны, полное отсутствие такой возможности, что снимает проблему стилистического выбора.
Поясним эту мысль. Нельзя предложить какие-либо замены для безличных предложений такого типа: И стало страшно вдруг Татьяне (П.); Ах, в самом деле рассвело (Гр.); Ему стало приятно от этой мысли (М. Г.); На небе ни облака (Ч.); Ногу ломит; Везет же людям!; Писем нет. Иные же безличные предложения легко трансформировать в двусоставные или односоставные неопределенно- или определенно-личные; ср.: Сегодня тает. — Снег тает; Следы засыпало снегом. — Следы засыпал снег; Метет. — Метет пурга; Хочется есть. — Я хочу есть; Где тебя носило? — Где ты был?; Следует уступать места старшим. — Уступайте места старшим; Полагается принимать лекарство. — Принимайте лекарство; Про батарею Тушина было забыто. — Про батарею Тушина забыли; Решено начать атаку на рассвете. — Атаку решили начать на рассвете; Меня там не было. — Я там не был.
При возможности двоякого выражения мысли следует учитывать, что «личные конструкции содержат элемент активности, проявления воли действующего лица, уверенности в совершении действия, тогда как безличным оборотам присущ оттенок пассивности, инертности»/>. Кроме того, в отдельных типах безличных предложений заметна функционально-стилевая окраска, хотя порой и слабая. Так, подчеркнуто разговорные предложения: Где тебя носило?; Везет же людям!; В доме ни души. Книжную окраску имеют такие: Следует уступать...; Полагается принимать...; Решено начать...
Инфинитивные предложения предоставляют значительные возможности для эмоционального и афористического выражения мысли: Чему быть, того не миновать (посл.); Кого любить, кому же верить? (Л.); Так держать!; От судьбы не уйти; Быть бычку на веревочке! Поэтому они используются в пословицах, в художественной речи, эта конструкция приемлема даже для лозунгов: Работать без брака! Однако основная сфера их функционирования — разговорный стиль: Сказать бы об этом сразу!; А не вернуться ли нам?; Берега не видать. Последняя конструкция (распространенная дополнением со значением объекта) имеет просторечную окраску.
Художники слова обращаются к инфинитивным предложениям как к средству создания непринужденно-разговорной окраски речи: Ну, куда тебе возиться с женой да нянчиться с ребятишками? (П.)
Экспрессивная окраска препятствует использованию />инфинитивных конструкций в книжных стилях. В художественной и публицистической речи эти предложения вводятся в диалоги и монологи, насыщенные эмоциями: Подать свежих шпицрутенов! (Л. Т.); Унять старую ведьму! — сказал Пугачев (П.). Эти конструкции ценят поэты: Февраль. Достать чернил и плакать! Писать о феврале навзрыд… (Паст.); Светить всегда, светить везде, до дней последних донца, светить — и никаких гвоздей! (Маяк.) При соответствующем интонационном оформлении инфинитивные предложения несут огромный экспрессивный заряд и выделяются особой напряженностью.
Номинативные предложения по сути своей как бы созданы для описания: в них заложены большие изобразительные способности. Называя предметы, расцвечивая их определениями, литераторы рисуют картины природы, обстановку, описывают состояние героя, дают оценку окружающему миру: Смятенье, обморок, поспешность, гнев, испуга! (Гр.); Золото холодное луны, запах олеандра и левкоя… (Ес.); Черный ветер, белый снег (Бл.); Вот оно, глупое счастье с белыми окнами в сад (Ес.). Однако подобные описания не отражают динамики событий, так как номинативные предложения указывают на статическое бытие предмета, даже если номинативы — отглагольные существительные и помощью них рисуется живая картина: Бой барабанный, клики, скрежет, гром пушек, топот, ржанье, стон… (П.) Здесь, как на фотографии, запечатлено одно мгновение, один кадр, так как линейное описание событий номинативными предложениями невозможно: они фиксируют только настоящее время. В контексте оно может получать значение настоящего исторического, но грамматическое выражение форм прошедшего или будущего времени переводит предложение в двусоставное, ср.: Бой. — Был бой. — Будет бой.
Использование в речи номинативных предложений разнообразно. Они выполняют и чисто «техническую» функцию, обозначая место и время действия в пьесах, называя декорацию постановки: Декорация первого акта. Восемь часов вечера. Звонок (Ч.). Но и в драматургии художественное значение номинативных предложений может увеличиваться, если ремарки указывают на поведение героев, их душевное состояние: Пауза. Смех. Ропот и шиканье (Ч.). В новом жанре драматургии — киносценариях — номинативные предложения стали сильным средством художественных описаний: Открытое пространство большого аэропорта, залитого солнцем. Грандиозная перспектива самолетов, выстроенных к параду. Оживленные группы военных летчиков. Чкалов неторопливым шагом идет вдоль линии самолетов.
Номинативные предложения могут звучать и с большим напряжением, выполняя экспрессивную функцию при соответствующем интонационном оформлении. Это относится прежде всего к оценочно-бытийным и желательно-бытийным предложениям, которые выделяются в составе номинативных: Какая ночь! Я не могу… (Ес.); Только бы силы!; Если бы не уверенность!
Наглядно изобразительная функция номинативных предложений была продемонстрирована писателями еще в прошлом веке. Вспомним знаменитые строки А. Фета, поразившие современников: Шепот, робкое дыханье, трели соловья, серебро и колыханье сонного ручья… — все стихотворение состоит из одних номинативов, что возводит в принцип их стилистическое применение. Можно назвать поэтов и нового времени, которые питали особую склонность к номинативным предложениям. Так, многие стихи А. Ахматовой открывают номинативы: Пустых небес прозрачное стекло; Двадцать первое. Ночь. Понедельник. Очертанья столицы во мгле; Чугунная ограда, сосновая кровать. Как сладко, что не надо мне больше ревновать; Вот и берег северного моря, вот граница наших бед и слав… У Б. Пастернака целые строфы состоят из подобных конструкций:
Осень, сказочный чертог,
Весь открытый для обзора.
Просеки лесных дорог,
Заглядевшихся в озера.
Как на выставке картин:
Залы, залы, залы, залы
Вязов, ясеней, осин
В позолоте небывалой.
Липы обруч золотой,
Как венец на новобрачной.
Лик березы под фатой
Подвенечной и прозрачной.
Для многих поэтов стилистическое использование номинативных предложений стало важным художественным приемом.
Интересно сравнить разные редакции произведений, свидетельствующие о том, что в процессе авторедактирования поэт порой отказывается от двусоставных предложений, отдавая предпочтение номинативным, например у А.Т. Твардовского:
Черновой вариант
Кому жизнь, кому смерть, кому слава.
На рассвете началась переправа.
Берег тот был, как печка, крутой,
И, угрюмый, зубчатый,
Лес чернел высоко над водой,
Лес чужой, непочатый.
А под нами лежал берег правый, -
Снег укатанный, втоптанный в грязь,
Вровень с кромкою льда.
Переправа
В шесть часов началась.
Окончательная редакция
Переправа, переправа...
Берег левый, берег правый,
Снег шершавый, кромка льда...
Кому память, кому слава,
Кому темна вода, -
Ни приметы, ни следа...
Как видим, номинативные предложения создают динамизм, выхватывая из развернувшейся панорамы главные штрихи, детали обстановки, способные отразить трагизм событий. Более распространенное описание, построенное из двусоставных предложений, при сопоставлении проигрывает, оно кажется растянутым, обремененным несущественными подробностями. Таким образом, в подобных случаях номинативные предложения явно предпочтительнее.
В наши дни номинативные предложения привлекают внимание и журналистов, которые видят них средство лаконичных и образных описаний обобщающего характера:
Тайга, рассеченная бетонными трассами. Мох и лишайник, содранные гусеницами. Гнилые черные лужи с пленкой нежнейшего спектра. Сырые цветы кипрея на гарях. Легчайшие, как аэростаты, серебряные цистерны. Раскрытый дерн под ногой и короткий изгиб трубы с дрожащим манометром, будто глянуло око земли.
Такие протяженные описания, насыщенные номинативами, характерны в первую очередь для очерков, но этим не ограничиваются стилистические рамки использования этой конструкции. К ней обращаются авторы научно-популярных книг.
Стилистические возможности русского синтаксиса расширяются и благодаря тому, что с полными предложениями, рассмотренными нами, могут успешно конкурировать предложения неполные, имеющие четкую функционально-стилевую закрепленность и яркую экспрессивную окраску. Их стилистическое использование в речи определяют экстралингвистические факторы и грамматическая природа.
Неполные предложения, образующие диалогические единства, создаются непосредственно в процессе живого общения: — Когда ты придешь? — Завтра. — Одна или с Виктором? — Конечно, с Виктором. Из разговорной речи они проникают в художественную и публицистическую как характерная особенность диалога: — Какие новости? — спросил офицер. — Хорошие! (Л. Т.); — Прекрасный вечер, — начал он, — так тепло! Вы давно гуляете? — Нет, недавно (Т.). Журналисты используют неполные предложения чаще всего в интервью: — Но, как и в любой другой стране, у вас, очевидно, тоже есть проблемы. В чем они? — Наиболее актуальная из них — переломный период в нашей экономике. Однако обращение к контекстуально неполным предложениям, представляющим собой реплики и ответы в момент беседы, в публицистическом стиле весьма ограничено, а в других книжных стилях практически невозможно. Здесь даже при диалогизации стиля используются полные предложения, характерные для синтаксиса письменной речи.
Неполные предложения, представляющие собой части сложносочиненных и сложноподчиненных предложений, употребляются в книжных стилях, и прежде всего в научном: Считалось, что геометрия изучает величины сложные (непрерывные), а арифметика — дискретные числа. Обращение к ним диктуется стремлением избежать повторения однотипных структур.
Иными мотивами обусловлено предпочтение эллиптических предложений — они выступают как сильное средство эмоциональности речи. Основная сфера их применения — разговорная речь, однако они неизменно привлекают и художников слова. />Эллиптические конструкции придают описаниям особый динамизм: Григорий Александрович взвизгнул не хуже любого чеченца, ружье из чехла — и туда; я за ним… А бывало, мы его вздумаем дразнить, так глаза кровью и нальются, и сейчас за кинжал (Л.); Я к ней, а он в меня раз из пистолета (Остр.); Аксинья — в лавку! (М. Г.); К барьеру! (Ч.); Назад, домой, на родину… (А. Т.) Соотносительные с такими эллиптическими предложениями полные, имеющие сказуемые со значением движения, побуждения, желания, бытия, восприятия, речи и др., значительно уступают им в экспрессии.
Для поэтов синонимия эллиптических конструкций и полных предложений открывает возможности выбора варианта, удобного для версификации:
Зима прошла. Я болен.
Я вновь в углу, средь книг.
Он, кажется, доволен,
Досужий мой двойник.
Да мне-то нет досуга
Болтать про всякий вздор.
Мы поняли друг друга?
Ну, двери на запор.
(А.А. Блок)
Употребление сказуемого в выделенных предложениях удлинило бы сроку, что в стихотворной речи недопустимо.
Предложения с пропуском слов, не представляющих ценности в информативном отношении, получили большое распространение и в газетном языке: «К вашему столу»; «Только для женщин»; «Магазин — на диване»; «Технические средства обучения — в классы»; «Вычислительную технику — в аудитории»; «Вся власть — правительству» — вот типичные заглавия газетных статей. В таких неполных предложениях обозначены лишь целевые слова данного высказывания, все остальное восполняется текстом, речевой ситуацией. Разнообразные эллипсы, используемые в заглавиях, в наше время стали синтаксической нормой в их структуре. Они формулируют мысль в предельно сжатой форме, обладают функционально-стилевой и экспрессивной окраской, что останавливает внимание читателя. Однако увлечение подобными неполными предложениями таит в себе и опасность: в них может возникнуть неясность, эстетическая неполноценность.
Стилистическое использование порядка слов
При стилистическом изучении порядка слов в предложении возникают разные аспекты — использование />порядка слов для правильного и стилистически оправданного выражения мысли, усиление действенности речи с помощью инверсии, особенности словорасположения в разных функционально-смысловых типах речи. При этом важнейшее значение имеет изучение порядка слов как средства смысловой организации предложения.
В последние десятилетия значительно расширились знания о зависимости порядка слов от смысловой структуры предложения, которая в свою очередь отражает семантические отношения, возникающие в речи между отдельными предложениями, зависящими друг от друга. Сильным импульсом к исследованию данных проблем явилось учение об актуальном членении высказывания, созданное в конце 40-х годов чешским лингвистом В. Матезиусом/>.
Чтобы уяснить важность теории актуально членения высказывания для изучения порядка слов в предложении, рассмотрим пример: Редактор прочитал рукопись. Значение этого простого предложения до конца прояснится лишь в речи, потому что оно может быть употреблено в различных ситуациях и в неоднозначных контекстах. Возможны такие варианты:
1. Нам известно о том, что рукопись у редактора, но мы не знаем, прочитал ли он ее. Это можно выяснить в таком диалоге. — Редактор прочитал рукопись? — Редактор прочитал рукопись.
2. Тому, кто спрашивает, неизвестно, что прочитал редактор (рукопись или отзыв рецензента). Тогда смысл вопроса и ответа в диалогическом единстве изменится: — Редактор прочитал рукопись? — Редактор прочитал рукопись .
3. Задающий вопрос знает, что кто-то уже прочитал рукопись, и хочет уточнить, кто же это сделал (редактор или рецензент): — Рукопись прочитал редактор? — Рукопись прочитал редактор .
Употребление предложения в речи обязательно требует приспособления его грамматической структуры к выражению той или иной информации. В этом и выражается актуальное членение высказывания, под которым следует понимать смысловое членение для данного контекста или ситуации.
Какие же части мы выделим при актуальном членении наших высказываний? В зависимости от содержания ответа в них выделяются разные части. В первом случае смысл информации передает словосочетание прочитал рукопись; во втором — только слово рукопись (так как спрашивающему известно, что редактор что-то прочитал, но, может быть, это был не рукопись, а рецензия...); в третьем — слово редактор. Как видим, при актуальном членении высказывание делится на две части: в первой содержится уже ранее известное — тема высказывания, во второй-то, что сообщается о ней — рема. Сочетание темы и ремы и составляет предмет сообщения.
Актуальное членение, в отличие от грамматической организации предложения всегда двучленно, причем обе части высказывания могут объединять несколько членов предложения и включать в свой состав то главные, то второстепенные члены в разных сочетаниях (см. примеры). Основное содержание высказывания заключено в реме; в теме указывается то, что уже известно (или вполне очевидно, или вытекает из предшествующего контекста). Тема лишь устанавливает связь данного высказывания с предшествующим, а рема содержит основное сообщение. Любое высказывание должно иметь рему, а тема может быть и не указана. Так, в наших примерах возможны были ответы в виде неполных предложений; ср.: — Редактор прочитал рукопись? — Прочитал; — Рукопись прочитал редактор? — Редактор. Тема может быть восстановлена из контекста, а может и просто отсутствовать. Например, она не выделяется в высказываниях, содержащих лишь сообщение о том или ином факте, событии: Прошел год; Снег идет; Ночь. Улица. Фонарь. Аптека (Бл.).
Возможно и многоступенчатое актуальное членение высказывания, если оно достаточно распространено: Редактор / прочитал рукопись внимательно и с большим интересом. Выделив как тему слово редактор, мы можем в реме дополнительно выделить «вторую рему» — внимательно и с большим интересом.
Какова же связь тема — рематического членения высказывания с порядком слов в предложении? На этот вопрос можно ответить, рассмотрев наши примеры: в них тема на первом месте, а рема — на втором; не случайно в третьем диалоге порядок слов изменился: подлежащее, ставшее ремой, заняло свое место. Таким образом, порядок слов нельзя рассматривать в отрыве от актуального членения высказывания, «понятия «прямой» и «обратный» />порядок слов означает не последовательность расположения грамматических членов предложения (подлежащего, сказуемого, определения и обстоятельства), а последовательность расположения темы и ремы и их компонентов»/>.
При прямом порядке слов тема стоит на первом месте в предложении, а рема — на втором, как это было в каждом из трех наших примеров. При этом употребление подлежащего на втором месте (3-й пример) может соответствовать норме: в таком случае подлежащее является ремой, в нем заключена новая информация. Для аналогичного высказывания препозиция подлежащего была бы не оправдана. Однако подобное построение предложения возможна, но в нем необходимо интонационно выделить рему, компенсируя логическим ударением утрату актуализирующей функции порядка слов: Редактор прочитал рукопись [а не кто другой!]. этот порядок слов для данного конкретного случая будет />инверсией.
Таким образом, в свете учения об актуальном членении высказывания изменяется традиционные понятия прямого и обратного порядка слов: к прямому порядку слов относятся все случаи перехода от темы к реме. Для синтаксического строя русского языка наиболее характерна препозиция подлежащего. Обычно такое положение соответствует и актуальному членению высказывания, так как подлежащее чаще всего является темой: Николай / взял два письма. Одно / было от матери, другое / — от Сони (Л. Т.); Поймать леща или окуня / — это такое блаженство! (Ч.); Киев / — город моего детства; День / солнечный и теплый. Такой порядок слов традиционно рассматривается как прямой. В то же время следует иметь в виду, что в русском языке немало конструкций с прямым порядком слов, в которых подлежащее и постпозитивно. К ним относятся прежде всего те, в которых сказуемое относится темой: Есть / другое средство: вы можете отыграться(П.); Ближе всех были / Федор Васильевич и Петр Иванович (Л. Т.); Утешение служили / письма многочисленных учеников (Леон.). Препозитивное сказуемое вместе с подлежащим может образовать рему, неделимую в смысловом отношении, а темой в этих случаях явится стоящее впереди имя в косвенном падеже: Яковом, / видимо, овладевало упоение (Т.); Меня / тотчас охватила неприятная, неподвижная сырость (Т.); Светлое северное небо / слабо озаряла туманная луна (Каз.). Такова же последовательность главных членов предложения в конструкциях с нулевой темой, которые с точки зрения актуального членения неделимы: Был теплый июнь, стояли белые ночи (Пауст.); Шел дождь; Началась жатва; Зазвонил телефон.
Обычно препозитивно сказуемое в вопросительных и восклицательных предложениях: Будете ли вы или нет?; Не заступятся ли за меня дедушка или тетушка (П.); Какое приятное занятие эти танцы! (Остр.); Как худо его лицо, как коротки его волосы! Как длинны руки! Как изменился он с тех пор, как он оставила его! (Л. Т.) Правда, актуальное членение таких предложений особое; в них рема на первом месте и логическое ударение выделяет ее.
Наконец, возможны конструкции с препозитивным подлежащим, в которых тем не менее порядок слов обратный: Только случайное обстоятельство уберегло его от падения (Фад.) — здесь рема занимает необычное положение — стоит вначале, ее подчеркивает интонация и усилительная частица только, что компенсирует нарушение порядка слов.
Определяя место второстепенных членов предложения, следует иметь в виду, что предложение обычно строится из словосочетаний, которые используются с их привычным словорасположением: согласуемые слова предшествуют стержневому слову, а управляемые следуют за ним. При таком порядке компонентов «словосочетание представляет собой единую номинацию, обозначает одно понятие»/>. Нарушение />порядка слов в словосочетании лишает его единства или даже разрушает словосочетание. Например, обязательно расположение слов в высказывании в каждой детали из никеля делается отверстие, так как при иной последовательности — «в детали делается отверстие из никеля» возникают новые связи, которые искажают смысл. Обычно словосочетания в составе высказывания получают определенную коммуникативную функцию, выступая в качестве либо темы, либо — ремы; ср.: в детали из никеля — тема, делается отверстие — рема.
Охарактеризуем />порядок слов в словосочетаниях, которые наиболее часто используются в русских конструкциях.
I. В сочетаниях имен существительных с прилагательными последние обычно препозитивны: хороший человек, веселая прогулка, абстрактное мышление. Постпозитивное прилагательное выделяется в семантико-стилистическом отношении и подчеркивается интонацией: Здесь вы встретите бакенбарды единственные, пропущенные с необыкновенным и изумительным искусством под галстук, бакенбарды бархатные, атласные, черные как соболь или уголь… Здесь вы встретите усы чудные, никаким пером, никакою кистью не изобразимые… Здесь вы встретите улыбку единственную, улыбку — верх искусства (Г.). При этом важно заметить: если словосочетание с постпозитивным прилагательным входит в состав темы, то это не влияет на актуальное членение высказывания: Улица пустая вообще производит ужасное впечатление, а тут еще где-то под ложечкой томило и сосало предчувствие (Булг.). Но прилагательное может в постпозиции нести и основную смысловую нагрузку, и тогда оно становится ремой: Белинский был человек сильный и решительный (Черн.). В таких случаях прилагательное сильно подчеркивается интонацией: В деревне жизнь началась днями мирными, очаровательными (Бун.).
Стилистические интерес представляют конструкции, в которых постпозитивные прилагательные не получают особого смыслового значения в контексте и, следовательно, не несут на себе логического ударения. В этом случае их необычное положение в словосочетании придает ему разговорную окраску: Мох седой далеко вокруг нивы, на сотни верст лежит, на нем сосенки курносые в рост человека и березки корявые могут только расти (Пришв.); в иных контекстах — поэтический оттенок:
Тучки небесные, вечные странники!
Степью лазурною, цепью жемчужною
Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники
С милого севера в сторону южную.
(М. Лермонтов);
народно-поэтический колорит:
Вот нахмурил царь брови черные
И навел на него очи зоркие,
Словно ястреб взглянул с высоты небес
На молодого голубя сизокрылого
(М. Лермонтов.)
Если в предложении нарушается целостность словосочетания и прилагательное отделяется от существительного глаголом, то независимо от тема-рематического членения высказывание такое прилагательное всегда сильно инверсировано: Скука меня томила страшная (Т.); Ранний перепадал снежок (Шол.). Однако вариант с поэтической окраской представляет только коммуникативно нерасчлененные предложения (в них прилагательное связано по смыслу лишь с существительным, а глагол обладает незначительной информативностью): Сильная крутила метель (Сейф.); Большие зеленеют почки (Пришв.); Невидимый звенел жаворонок (Наг.). Именно такие варианты словорасположения широко распространены в стихотворной речи.
II. В словосочетаниях из двух существительных зависимая словоформа, как правило, постпозитивна: любовь матери, прогулка при луне, путь к победе. Однако зависимая форма существительного в родительном падеже, указывающая на внешний вид, размер, цвет и другие свойства предмета, может быть и препозитивной, выступая всегда в обязательном сочетании с прилагательным: [Собакевич] …ему на этот раз показался весьма похожим на средней величины медведя. (Г.); На голове была надета высокая, с плоским верхом папаха … (Л. Т.) Такая зависимая словоформа в препозитивном положении часто оказывается в ряду однородных определяющих членов: Лукавый, изменчивый, непроницаемый, тонкого ума, легкого очарования и большого упрямства человек, он умел заставить считаться с собой даже Наполеона (Наг.).
Зависимое существительное всегда предшествует другому в устойчивых словосочетаниях типа гвардии старший лейтенант, красного дерева буфет; во фразеологизмах — одного поля ягода.
Важно подчеркнуть, что в субстантивных словосочетаниях с препозицией зависимого существительного появляется разговорная окраска, если это инверсированное существительное получает в контексте особое смысловое значение и, следовательно, выделяется логическим ударением: Стоял раз полк в первой линии; целую неделю с турками перестрелка была… (Гарш.) Однако при таком же словорасположении, но с интонационно-смысловым выделением стержневого существительного такие словосочетания получают поэтическую окраску: Затягивает тина морская белых ночей решето (Леон.). Подобная />инверсия применяется в «орнаментальном», украшенном стиле: Ей казалось, что дней доцветенье приходит (А. Б.). В публицистической речи такое словорасположение создает риторический оттенок: «Героев славные имена», «Кубка граней многоцветье» (заглавия газетных статей).
III. В словосочетаниях со стержневым словом-прилагательным на первом месте обычно стоит наречие: очень добрый, смертельно бледный, неправдоподобно большой. Такое же положение занимает и существительное, указывающее на качественный признак прилагательного: на редкость терпеливый, в корне неправильный. Однако существительные с иными значениями в косвенных падежах обычно препозитивны: Старик с черной с проседью бородой… неподвижно стоял, держа чашку с медом (Л. Т.); Никогда не видела скупая на цвета северная природа такого богатого сочетания красок (Шол.).
Далее, не задерживая внимания на именных словосочетаниях, отметим, что порядок слов имеет важное смысловое значение в сочетаниях количественных числительных с существительными. При точном обозначении числа числительное препозитивно: два часа, сто рублей, двадцать шагов; ср.: Я три тарелки съел (Кр.); иной порядок слов указывает на приблизительность количества: часа два; ср.: Я внутренне хохотал и даже раза два улыбнулся (но он, к счастью, этого не заметил) (Л.).
IV. В глагольных словосочетаниях с зависимой падежной формой существительного оно, как правило, на втором месте: люблю грозу, пишу карандашом, подошел к окну. Однако возможна и препозиция существительного, если оно указывает на качество или способ действия: Быстрыми шагами она шла к дому (Г. Ник.); Потом он тем же изучающим взглядом оглядел Кочаряна и Митю (Кетл.). Если к глаголу относятся два существительных, то непосредственно после него ставятся словоформы со значением адресата или обстоятельственным, орудийным значением: написал для студентов пособие, взял в шкафу бумагу, открыл ключом дверь; конечную же позицию занимает словоформа, которая по смыслу теснее связана с глаголом: получил из редакции ответ, пишет друзьям письма. Такое словорасположение объясняется тем, что при отсутствии в речи специального коммуникативного задания «в языке действует тенденция к устранению с конечной позиции такой словоформы, которая потенциально может стать самостоятельной ремой»/>. В зависимости от актуального членения высказывания порядок слов в подобных глагольных словосочетаниях может меняться: Рецензент вернул рукопись редактору и Рецензент вернул редактору рукопись (конечную позицию занимает рема).
/>Инверсия зависимой словоформы, подчеркнутой логическим ударением, создает яркую экспрессию: Судьбы свершился приговор (Л.); Но дочь преступница… преданья Об ней молчат. Ее страданья, Ее судьба, ее конец Непроницаемою тьмою от нас закрыты (П. Полтава), а в иных случаях придает речи разговорную окраску: Наталья вечера просиживала, вывязывая жениху традиционный шарф (Шол.); Слышала, как сказал комиссар: — Кто обидит, будет с ротой дело иметь (Песк.).
В сочетаниях глаголов с наречиями />порядок слов зависит от смыслового членения высказывания: наречия постпозитивны, если на них приходится основная смысловая нагрузка и, следовательно, логическое ударение: Работал он артистически (М. Г.); Встретились приятельски (Фурм.); Костер горел жарко (Ч.). Если же наречие исключено из состава ремы, то оно препозитивно по отношению к глаголу: Издалека доносилась песня (А. Т.); Быстро сохнет трава (Т.). Разговорную окраску имеют словосочетания, в которых наречие следует за глаголом, но интонационный центр сохраняется на глаголе: …Того Степан Аркадьевич никогда не мог понять хорошенько (Л. Т.). При одинаковом интонационном выделении обоих компонентов словосочетания в подобных случаях может возникнуть и поэтический оттенок речи: …И вся дубрава зашумит широколиственно и шумно (П.).
Изучение последовательности компонентов в словосочетаниях не может, однако, составить полного представления о порядке слов в предложении, так как виды синтаксической связи в нем многообразнее, шире.
На уровне предложения следует рассмотреть порядок слов при употреблении однородных членов, связанных сочинительной связью. Особый стилистический интерес представляет употребление нескольких определений, занимающих в предложении одинаковые синтаксические позиции: По широкой большой бесшоссейной дороге шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом (Л. Т.). Как видно из примера, ближе к существительным ставятся прилагательные, называющие более важный признак. Если при этом сочетаются качественное и относительное прилагательные, то непосредственно рядом с существительным окажется последнее: бесшоссейная дорога, венская коляска. Если же все прилагательные качественные, то надо учитывать их значения и ставить рядом с существительным те, которые указывают на более постоянный признак: теплые летние вечера, красивые серые глаза. В случае, если все определения выражены относительными прилагательными, «обычно они располагаются в порядке восходящей смысловой градации (от более узкого понятия к более широкому)»/>: иллюстрированный детский журнал, еженедельные редакционные совещания. Если в ряду однородных определений оказывается местоимение, оно выдвигается вперед: На голове у него был картуз (из барашкового меха) какой-то странной формы (Ч.); Да я еще коменданта не видал, а мне надо сдать кой-какие казенные вещи (Л.); Но и все ж возвращаться не надо, потому и достался не в срок, как любовь, как печаль, как отрада твой красивый рязанский платок (Ес.).
Особое внимание надо обратить на />порядок слов в предложении при употреблении детерминантов — второстепенных членов, формально не связанных с другими словами в предложении, характеризующихся некоторой независимостью функционирования и относящихся ко всему предложению в целом: К вечеру метель усилилась; Ночью над рекой опустился туман (Пауст.). В качестве детерминантов обычно выступают обстоятельства и дополнения, которые, однако, не зависят от глагола-сказуемого, а относятся ко всему предложению как свободные словоформы. Связь их с другими членами предложения носит характер свободного присоединения. Детерминирующие члены предложения обычно препозитивны. Как однородные члены они могут выстраиваться «цепочкой»: А далеко за вокзалом, за домами, за заводами, словно нарисованное на краю неба, виднелось белое здание университета (Ант.).
При инверсии детерминирующие члены предложения оказываются в его конце: Шелестит плющ у балкона и возится сонная птица в кустах (А. Т.); Женщина истинно любит только однажды (Гонч.).
Добавочное замечание можно сделать о порядке слов в предложении при употреблении инфинитива. Зависимый />инфинитив всегда постпозитивен: Саша… покраснела, готовая заплакать (Ч.); Я хотел бы жить и умереть в Париже, если б не было такой земли — Москва (Маяк.); Ей пока не угрожала опасность остаться вдовой (Марк.). Препозитивное употребление инфинитива придает речи разговорную окраску: Куплю, куплю, только ты плакать-то перестань; У меня ведь недолго, я и на кухню горшки парить пошлю (Остр.) — или архаический оттенок: Ветр в лесах шуметь забыл (Лом.).
Наблюдения над вариантами словорасположения в предложении и словосочетании неоднократно обращали нас к инверсии — стилистическому приему, состоящему в намеренном изменении обычного порядка слов с целью эмоционального, смыслового выделения какой-либо части высказывания: Славная бекеша у Ивана Ивановича (Г.); Сей Дубровский, отставной поручик гвардии, был ему ближайшим соседом (П.); Необъятным казалось звездное небо над этой непонятной землей (А. Т.). />Инверсия является сильным стилистическим средством создания эмфатической интонации. Если прямой порядок слов, как правило, не имеет стилистического значения, то инверсионный — всегда стилистически значим. Правомерно задать вопрос: как оценивается инверсия в разных функциональных стилях?
Инверсия возможна лишь в экспрессивной речи/>. Этот стилистический прием ценят не только писатели, но и публицисты:
Места заповедные.
Лежит в нижегородском Заволжье Светлояр-озеро, хранящее одну из самых поэтичных легенд Древней Руси — сказание о невидимом граде Китеже. Когда четверть века назад пришел я на его берега студентом, собиравшим фольклор, озеро поразило заповедным покоем… Казалось, упал когда-то в чащобу огромный колокол и наполнился родниковой свежестью…
(Ю. Андрианов)
В научном и официально-деловом стилях, как правило, порядок слов не используется в экспрессивной функции и потому />инверсия не может быть оправдана. Что же касается предпочтения конструкций с препозицией или постпозицией подлежащего, то их выбирают, учитывая характер изложения материала. В научной речи порядок слов выполняет важную смысловую функцию, подчеркивая логическое членение текста.
По свидетельству специалистов, большинство предложений в научной речи начинается не с подлежащего, а с обстоятельства, дополнения или предикативного члена: За последние годы в исследованиях, касающихся нисходящих влияний мозжечка, используется… реакция спинного мозга; В этом районе было проведено два испытания.
В официально-деловом стиле преобладают иные конструкции: подлежащее, как правило, препозитивно; причем в тексте обычно повторяются однотипные конструкции: Родители обязаны воспитывать своих детей, заботиться об их физическом развитии и обучении, готовить к общественно полезному труду, растить достойными членами общества; Родители являются законными представителями своих несовершеннолетних детей и выступают в защиту их прав и интересов…; Отец и мать имеют равные права и обязанности в отношении своих детей. Такое построение высказываний не только способствует предельной ясности формулировок, но и служит достижению единообразия в изложении, что приводит к строгой стандартизации языковых средств, характерной для подобных жанров официально-делового стиля.
Специальный стилистический интерес представляет использование порядка слов в различных функционально-смысловых типах речи. В этом случае противоборствуют две конструкции: подлежащее — сказуемое, сказуемое — подлежащее. В повествовании, описании, рассуждении эти конструкции используются по-разному.
Еще Н.М. Карамзин, немало потрудившийся над разработкой порядка слов в русской художественной прозе, дал образец двух конструкций, типичных для русского языка: Колокольчик зазвенел, лошади тронулись (препозиция подлежащего) и Светит солнце; Наступила осень; Идет дождь (препозиция сказуемого). Обе конструкции отражают прямой порядок слов, однако их стилистическое применение различно. Предложения первого типа используются чаще в повествовании:
Мы плыли довольно медленно. Старик с трудом выдергивал из вязкой тины свой длинный шест… Наконец мы добрались до тростников, и пошла потеха. Утки шумно поднимались, «срывались» с пруда, испуганные нашим неожиданным появлением в их владениях, выстрелы дружно раздавались вслед за ними… эти кургузые птицы кувыркались на воздухе, тяжело шлепались об воду… Легко подраненные ныряли; иные, убитые наповал, падали в такой густой майер, что даже рысьи глазки Ермолая не могли открыть их; но все-таки к обеду лодка наша через край наполнилась дичью.
(И.С. Тургенев)
Эти конструкции живо передают движение, развитие действия, как нельзя лучше отражая динамику событий.
Предложения с препозитивным сказуемым употребляются при описании обстановки, констатации того или иного факта, наличия предмета:
Был прекрасный июльский день… Весело и величаво, словно взлетая, поднимается могучее светило. Около полудня обыкновенно появляется множество круглых высоких облаков… Кое-где протянутся сверху вниз голубоватые полосы: то сеется едва заметный дождь… На всем лежит печать какой-то трогательной кротости…
(И.С. Тургенев)
Такой />порядок слов характерен для эпического, спокойного тона речи; он наиболее приемлем для создания статических картин.
Не останавливаясь специально на особенностях порядка слов в иных функционально-смысловых типах речи, отметим, что и в рассуждении, и в диалогическом единстве тема-рематическое членение высказывания зависит от коммуникативной установки и характера предшествующего текста.
Устранение речевых ошибок в строе простого предложения
Стилистическая оценка порядка слов в предложении обращает наше внимание и на нарушения литературно-языковых норм в конкретных текстах. Редактор, анализируя синтаксические конструкции, может не согласиться с предложенным автором актуальным членением высказывания, затемняющим его смысл; ср.:
1. Город с 200-тысячным населением полностью обеспечит молочными продуктами новый завод в Житомире.
1. Новый завод в Житомире полностью обеспечит молочными продуктами город с 200-тысячным населением.
2. Просторные лоджии обрамляют экраны из армированного стекла.
2. Экраны из армированного стекла обрамляют просторные лоджии.
3. Семь действующих платформ обслуживают несколько сот человек.
3. Несколько сот человек обслуживают семь действующих платформ.
продолжение
--PAGE_BREAK--
В подобных конструкциях подлежащее по форме не отличается от прямого дополнения, и поэтому />инверсия не может быть оправдана.
В иных случаях перестановка темы и ремы в авторском тексте объясняется небрежностью или низкой речевой культурой пишущего: Полувагоны выделены из общей массы, отдельно по ним расчеты и анализ ведутся. Во второй части этого сложного предложения темой являются подлежащие, а ремой — состав сказуемого, поэтому необходима правка: Полувагоны выделены из общей массы; анализ и расчеты по ним ведутся отдельно.
Стилистически не оправданная инверсия мешает правильному пониманию текста. На этом построена шутка А.П. Чехова: Желаю вам всевозможных бед, печалей и напастей избежать. Возможность по-разному объединить слова в словосочетания порождает двусмысленность: Шестилетним деревенским мальчишкой он бежал босиком по осенней распутице, чтобы увидеть вблизи севший самолет (увидеть вблизи или вблизи севший?).
Неудачный />порядок слов нередко становится причиной неуместного комизма и абсурдности высказывания: Детский комбинат «Белочка» принимает детей после капитального ремонта; В универмаге проводится выставка-продажа товаров для мужчин весенне-летнего сезона, В большом выборе имеются украшения для женщин зарубежного производства; В магазины поступили коляски для детей различных расцветок. Подобные речевые ошибки чаще всего встречаются в составленных наспех объявлениях. Однако, к сожалению, такие ляпсусы иногда остаются не исправленными и в печати: Как справедливо заметил в беседе со мной поседевший Раушнинг…; Обнаружен Скриквин в момент задержания автомашины в спящем состоянии; Произвел осмотр места происшествия, где была совершена кража из магазина с участием понятых.
Внимательное отношение к порядку слов в предложении позволит избежать речевых ошибок, создающих />абсурдность высказывания.
Немало речевых ошибок приходится устранять редактору при анализе построения синтаксических конструкций. Часто можно наблюдать немотивированный пропуск того или иного члена в составе предложения, нарушающий его структуру, а порой искажающий и смысл высказывания. Нельзя признать правильной такую фразу:
В редакцию пришло письмо от гражданки Логиновой, в котором сообщала о неудовлетворительной работе заведующего милятинским магазином А.Г. Тарасова.
Стилистическая правка в этом случае требует употребления подлежащего в придаточной части сложноподчиненного предложения (…она сообщала). Немотивированный пропуск одного из элементов составного сказуемого приводит к дефектности такого предложения:
В 1985 году труженики села смогли собрать зерновых 29 центнеров, других овощей 360 центнеров, довести поголовье коров до 8,5 тысяч, надоить молока 3,9 центнеров, яиц 158,5 миллиона штук.
Неуместный />эллипсис не только делает конструкцию неполноценной, но и провоцирует неверное толкование текста, порождая комизм высказывания (получилось: надоить … яиц). При стилистической правке этого предложения редактор вставит опущенные инфинитивы, постарается уточнить авторскую мысль таким образом:
В 1985 году труженики села смогли собрать с каждого гектара по 29 центнеров зерновых, по 260 центнеров картофеля и по 360 центнеров других овощей, довести поголовье крупного рогатого скота до 8,5 тысячи; надоить по 3,9 центнера молока от каждой фуражной коровы, получить 158,5 миллиона штук яиц.
Дефектные синтаксические конструкции — следствие нечеткости мысли пишущего, который, конструируя фразу, порой не решил еще, что в ней должно быть темой, а что — ремой, как лучше подать информацию. Примером неудачного тема-рематического членения высказывания может быть такое предложение: Производство черных металлов требует значительного увеличения заготовки металлического лома, ибо около половины всего объема стали выплавляется из металлического лома.
Такую конструкцию необходимо преобразовать: Увеличение сбора металлического лома очень важно для производства черных металлов: ведь половина всей стали выплавляется из лома.
В отредактированном варианте в центре внимания мысль о необходимости увеличить сбор металлолома.
Грубой ошибкой в построении предложения является неправильное употребление словоформ: Постоянное увлечение Андрея, поглощающее все его свободное время, — это спортом .
В данном случае, вместо ожидаемой формы именительного падежа существительного (его увлечение — спорт), появляется творительный, уместный в иной конструкции: Он увлекается спортом. Стилисты называют такую ошибку смещением синтаксической конструкции.
Рассмотрим примеры стилистической правки предложений, в которых произошло смещение в сочетании словоформ:
1. Из других спортивных событий поговорим о штанге.
1. Из других спортивных событий следует выделить соревнования по штанге.
2. Что такое труд, он не знает: в свои неполные тридцать лет его трудовой стаж исчисляется полтора годами.
2. Что такое труд, он не знает: ему около тридцати лет, однако его трудовой стаж составляет всего полтора года.
3. Прежде чем попасть в главный цех на ремонтный пост, машину пропустят сквозь автоматическую моечную линию.
3. Прежде чем машина попадает в главный цех на ремонтный пост, ее пропускают через автоматическую моечную линию.
Как видим, устранение этой синтаксической ошибки требует значительной переработки авторского текста: редактор может усложнить конструкцию, преобразовав />простое предложение в сложное (второй пример), может заменить безличную конструкцию личной (третий пример) и т.д.
Анализируя структуру предложения, редактор сталкивается и с незавершенностью синтаксических конструкций. Например: Только за последнее время принятые законы об охране здоровья, укреплении семьи, землеустройстве, водопользовании, по усилению борьбы с преступностью.
Так, конечно, нельзя закончить предложение, но автор поставил точку и перешел к следующей фразе. Редактор должен восполнить отсутствие сказуемого в незавершенной конструкции, что можно сделать, почти не меняя авторского текста: достаточно заменить полное причастие кратким: приняты законы.
Выражение подлежащего и сказуемого
Стилистический интерес представляют нестандартные формы выражения главных членов предложения, поскольку именно они получают в речи особую экспрессивную окраску и имеют функционально-стилевое назначение, в то время как большинство двукомпонентных предложений, строящихся по структурным схемам, с наиболее характерными для русского языка способами выражения подлежащего и сказуемого, не нуждаются в специальном стилистическом комментарии, например: Ветер разогнал тучи; Светит солнце; Достигнуто мирное урегулирование конфликта.
В зависимости от лексико-грамматических свойств главных членов можно выделить такие основные структурные схемы двусоставных предложений: 1) «имя + спрягаемая форма глагола»; 2) «имя + имя»; 3) «инфинитив + имя»; 4) «инфинитив + инфинитив». Их частотность зависит от стиля речи. В книжных стилях чаще употребляются предложения, реализующие вторую схему, а также первую, использование которой не имеет функционально-стилевых ограничений. Например: Вопрос о свободной научной мысли не ограничивается свободой поиска истины. Вопрос этот несравненно шире и глубже. Свобода научного поиска и обсуждения истины не однозначна по своему моральному содержанию со свободой выбора цели исследования. Объекты исследования безграничны, а возможности исследования ограничены. В этом отрывке из четырех простых предложений три построены по второй структурной схеме, одно — по первой. При этом «книжность» конструкции определяет тип сказуемого: составное именное сказуемое более характерно для языка науки.
Из этого, однако, не следует, что в разговорном стиле не употребляются предложения типа «имя + имя» (ср.: «Ты чудак», «Она хитрая»), но частотность их меньше, чем в книжных стилях.
Каковы же особенности выражения подлежащего в разных функциональных стилях?
Следует прежде всего отметить, что подлежащее, выраженное существительным и субстантивированным прилагательным, причастием, числительным, употребляется в речи без всяких ограничений. Приведем примеры употребления таких подлежащих в публицистическом стиле: Можно ли считать, что мы сейчас переходим к рыночным методам ведения хозяйства? Возможно, на первых порах так и получится: «богатые» будут богатеть, а «бедные» беднеть… Сейчас, когда одни предприятия работают на самофинансировании, а другие — нет, плохого работника первые гонят, вторые охотно берут, лишь бы заполнить штаты… У нас все безработные (те, кто числится в штате предприятия, но ничего не делает) получают зарплату. Должны ли мы от них освобождаться?.. Плохие никому не нужны (АиФ. — 1986. — № 50); Недавно «Правда» рассказала о случае на Шуровском цементном заводе… Происшедшее — вполне закономерный, сознательный поступок молодого инженера (Правда. — 1986. — 12 дек.).
Как видим, в публицистической речи и прилагательные, и причастия, и числительные легко становятся подлежащим. В официально-деловом и научном стилях то же самое, причем ряд терминов в них представляет собой именно субстантивированные прилагательные и причастия (пострадавший, недееспособный, трудоспособный, задержанный, совершеннолетний, обвиняемый и т.д., а также: прямая (линия), кривая, щелевой, взрывной (звуки), парнокопытные, зонтичные и под.), так что замена существительного субстантивированными, именами может даже усилить функционально-стилевую окраску текста, принадлежащего к одному из книжных стилей при употреблении соответствующей специальной лексики.
Использование же местоимений для обозначения подлежащего в научной, официально-деловой речи и отчасти в публицистической сталкивается с ограничениями: в книжных стилях употребительны двусоставные предложения с подлежащим, означающим «авторское мы», которое представлено в процитированном выше отрывке из еженедельника «Аргументы и факты». Другие личные местоимения (за исключением форм третьего лица: он, она, оно, они) в функции подлежащего используются в книжных стилях редко. />Научный и />официально-деловой стили, которым свойственна безличная форма изложения, отвергают подлежащие, выраженные словами я, ты, вы. В этих стилях невозможно и употребление в роли подлежащего неопределенных местоимений, поскольку это несовместимо с требованием точности и объективности в подаче материала. Словом, и в выражении подлежащего разными частями речи несомненны функционально-стилевые особенности.
Ограничения на выражение подлежащего некоторыми субстантивированными частями речи и целыми конструкциями, обретающими при этом категориальное значение предметности, налагает и возникающая в таких случаях экспрессия, которая указывает на разговорный характер подобных высказываний. Например: Ваши «ах» и «как бы чего не вышло» всем надоели; Эти «завтра», «в другой раз», «звоните» не радуют. В художественной речи получают яркое стилистическое применение подобные нестандартные способы выражения подлежащего: Вдруг, среди чрезвычайной тишины в воздухе… ясно раздается его: «тпру, тпру» (Т.); Кое-где стучали в доску, лениво раздавалось откуда-то протяжное «Слушай!» (Гонч.); …Громкое: «Благодарствуйте, батюшка Алексей Степанович!» огласило поляну (Акс.).
/>Инфинитив в роли подлежащего используется без стилистических ограничений, однако частотность его невелика: Разубедить его в чем-нибудь трудно, спорить с ним невозможно (Ч.); Напраслину-то терпеть кому ж приятно! (Остр.); Участвовать в психологическом эксперименте нельзя заставить (из монографии); Отказаться от работы значило подвести всю бригаду (из газ.); Курить воспрещается! Экспрессивно окрашены, как правило, подлежащие, выраженные инфинитивом, в предложениях, построенных по четвертой структурной схеме (Верить — значит любить).
Несравненно большими стилистическими возможностями обладают разные типы сказуемого, употребление которых заслуживает внимательного изучения.
Простое глагольное сказуемое универсально, для его употребления нет стилистических преград, хотя особые случаи его использования в речи представляют стилистический интерес. В каждом из функциональных стилей простое глагольное сказуемое обретает характерные формы лексического и грамматического выражения. Так, для разговорной речи характерна прежде всего спрягаемая форма глаголов, принадлежащих общеупотребительной нейтральной лексике (Ты не знаешь, кто приходил?) или имеющих разговорно-просторечную окраску (Он не стерпел, конечно, а выдал все сполна). В книжных стилях чаще используется сказуемое, выраженное глаголами страдательного залога, что связано с частотностью пассивных конструкций. Функционально-стилевую окраску речи при этом придают специальные глаголы: Эти лечебные ванны назначаются через день; Вода фторируется; Заплывать за буйки запрещается .
Разнообразные формы выражения простого глагольного сказуемого дают основание стилистически противопоставить два способа его грамматического оформления: 1) сказуемое, формально уподобляемое подлежащему (то есть выраженное глаголом любого наклонения, времени и лица), по своей грамматической природе стилистически нейтрально; 2) простое глагольное сказуемое, формально не уподобляемое подлежащему, выраженное особыми формами глаголов, глагольных междометий, употребленными в значении изъявительного наклонения, назначение которых в усилении действенности речи. В самой природе их заложена яркая экспрессия: Поступи Иван Никифорович не таким образом, скажи он «птица», а не «гусак», еще бы можно было поправить (Г.); И новые друзья ну целоваться, ну обниматься … (Кр.); Вдруг что-то шумно упало в воду, я хвать за пояс — пистолета нет (Л.). Богатые модально-экспрессивными оттенками, такие формы простого глагольного сказуемого используются только в разговорной речи и в экспрессивных стилях, открытых для ее влияния.
Особого стилистического комментария заслуживает замена спрягаемой формы глагола, выступающей в роли простого глагольного сказуемого, сочетанием отглагольного существительного и вспомогательного глагола, имеющего ослабленное лексическое значение: Врач оказал помощь больному (вместо: Врач помог больному). При стилистической оценке этого явления следует учитывать функционально-стилевую принадлежность текста.
Обращение к глагольно-именным сочетаниям может быть вполне обоснованным в книжных стилях: Высокий гость предпринял поездку по стране… (из газ.). Государство проявляет заботу о семье путем создания и развития широкой сети родильных домов (Кодекс о браке и семье); В проблемной ситуации человек сначала производит ориентировку, рассматривая варианты возможного выхода… И лишь после этого осуществляет само общение (Социальная психология). При этом употребление глагольно-именных сочетаний вместо соответствующих глаголов не только подчеркивает функционально-стилевую ориентацию в отборе языковых средств, но и уточняет смысл высказывания, обращает к использованию специальных терминов и порой даже усиливает действенность речи. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить ряд глагольно-именных сочетаний с соответствующими глаголами: дать указание — указать, объявить благодарность — поблагодарить; наложить взыскание — взыскать (первые закрепились в официально-деловом стиле как специальные), оказать широкую поддержку — поддержать, проявить горячую заинтересованность — заинтересоваться, оказать неоценимую услугу — услужить (первые экспрессивны, так как отглагольное существительное дает возможность оттенить его определением, а соответствующий глагол не всегда сочетается с подобным наречием (невозможно: «неоценимо услужить»). Уточнению смысла помогает и правильный выбор вспомогательного глагола при употреблении глагольно-именного сочетания: В этом случае личность претерпевает некоторые изменения (ср.: меняется); Слушатель вступает в общение при условии… (ср.: общается).
С другой стороны, можно часто наблюдать стилистически не оправданную замену простого глагольного сказуемого глагольно-именным сочетанием, придающим речи неуместную канцелярскую окраску: Богомолов внес предложение, чтобы мы организовали восстановление бракованных дисков путем наложения дополнительного сварочного шва. В подобных случаях говорят о «расщеплении сказуемого», усматривая в этом негативное влияние официально-делового стиля. Безусловно, стилистика предостерегает против употребления подобных канцеляризмов.
Неуместное употребление глагольно-именных сочетаний вместо спрягаемых форм глагола легко устраняется при стилистической правке: Богомолов предложил нам восстанавливать бракованные диски путем наложения дополнительного сварочного шва.
Осложненное глагольное сказуемое представляет значительный стилистический интерес, так как в нем обычно заключена качественная характеристика, оценка действия. Так, повторение сказуемого, выраженного глаголом изъявительного наклонения, подчеркивает длительное, интенсивное действие: А я сидел, сидел, слушал, слушал, глядел, сердце у меня расширялось, и мне опять казалось, что я любил (Т.). Особая экспрессия отличает разговорные конструкции типа: вот сказал так сказал и подобные, которые используют писатели как характерологическое средство: Ну что же, занят так занят (Ч.); Что ж? убейте, Пантелей Еремеич: в вашей воле; а вернуться я не вернусь (Т.); Дяденька-то Любим Карпыч взял да в отместку ему и созорничал, пошел да с нищими и стал у собора (Остр.); Ни с кем не разговаривает, дичится, — знай себе по саду гуляет (Т.); Поглупеть-то я не поглупел, но чувства как-то притупились (Ч.); Я так и вскрикнула: «Умер!» Да за волосы себя схватила… (Леск.)
Такие и подобные формы осложненного сказуемого «имеют различные оттенки значения. Они указывают, например, на действие и его цель (пойду напишу); на произвольность действия (взял да и пришел); на неопределенность действия (стрелять не стреляете); на невозможность осуществления действия (ждем не дождемся); на полноту действия, избыточность (глядит не наглядится)»/>. Они возможны в эмоционально окрашенной речи, характерны для устного поэтического творчества и стилистически близких к нему произведений: Ждет-пождет с утра до ночи. Смотрит в поле… (П.)
К осложненному глагольному сказуемому относятся и фразеологизмы, которые синтаксически неделимы: Постой же, я выведу тебя на свежую воду (Гонч.). Они используются художниками слова как средство усиления эмоциональности речи.
Составное глагольное сказуемое характеризуется ограниченными стилистическими возможностями в выражении оценочных значений и отсутствием функционально-стилевой прикрепленности. Источником его стилистической актуализации могут быть лишь входящие в его состав модальные глаголы и отдельные словоформы: Мартышка вздумала трудиться; Орел для друга сослужить большую взялся службу и вызвался сам Львенка воспитать (Кр.); Я очень хорошо знаю Ивана Никифоровича и могу сказать, что он даже не имел намерения жениться (Г.); Старик… все норовил припасть, поцеловать стремя, но Андрей, брезгливо морщась, отдергивал ногу (Шол.); …Все знали, что уж если Нагульнов взвел курок, то при необходимости он не задумается его спустить (Шол.); Дед Щукарь ухитрился-таки пробуравить шум своим по-бабьи резким голосом (Шол.).
Добавление компонентов в составное глагольное сказуемое придает ему различные смысловые оттенки: решил продолжить писать; согласился бросить курить, горел желанием продолжить заниматься; имел намерение начать работать. Однако и многокомпонентные сказуемые этого типа не обретают особой выразительной силы.
Именное сказуемое может быть использовано в любом стиле речи, но особенно часто употребляется в книжных, что обусловлено преобладанием в них именного характера изложения. При этом наиболее продуктивны формы именного составного сказуемого с отвлеченной связкой являться: Компания «Бука» является одним из официальных дистрибьютеров «Сони» на российском рынке; Из разнообразных моделей сотовых телефонов самой популярной у нас является «Би-Лайн» («Известия»); Забота о семье, в которой гармонически сочетаются общественные и личные интересы граждан, является одной из важнейших задач государства (Кодекс о браке и семье). Вторым из упомянутых выше сложных социально-психологических образований, в которых проявляются социальные аспекты групповых психических процессов, является образ жизни (Социальная психология).
Использование в качестве отвлеченной связки глагола являться стало стилеобразующей чертой в официально-деловом, научном стилях, поэтому за их пределами может оцениваться как канцеляризм, если эта форма именного составного сказуемого вносит стилевой разнобой в характер высказывания. Например: Январь является вершиной зимы, порой жгучих морозов; Весомым является участие нашего самодеятельного коллектива в этом смотре-конкурсе.
Борьба за высокую культуру речи обязывает нас более внимательно относиться и к выбору связки в именном сказуемом, и не только разнообразить состав вспомогательных глаголов, но и более точно передавать смысл высказывания. Насколько выигрывают отредактированные предложения, в которых стилистически оправдано употребление связки, можно судить по таким примерам:
1. Задача защиты среды является первоочередной в наше время.
1. Защита среды представляется одной из самых важных задач в наше время.
2. Очень важным является использование для этой цели химикатов.
2. Для этой цели необходимо использовать химикаты.
3. Россия пока является великой железнодорожной державой, занимая второе место в мире после США по протяженности железнодорожной сети.
3. Россия пока остается великой железнодорожной державой, занимая второе место в мире после США по протяженности железнодорожной сети.
В современном публицистическом стиле отмечается тенденция избегать употребления связки являться в тех случаях, когда подчеркнуто книжная окраска речи нежелательна. Например: Выборы стали настоящей школой подлинной демократии; Важнейшая задача состоит в том, чтобы ни одна полезная мысль не повисла в воздухе, не осталась без внимания.
В официально-деловом стиле целесообразно разнообразить глаголы-связки для более точной передачи информации. Проанализируем формы именного сказуемого в таких предложениях: Имущество, нажитое супругами во время брака, является их общей совместной собственностью… В случае раздела имущества… их доли признаются равными… Имущество каждого из супругов может быть признано их общей совместной собственностью… (Кодекс о браке и семье). Очевидно, что в каждом случае связка вносит нужный семантический оттенок в формулировку и наиболее популярная для этого стиля универсальная связка являться оказалась бы неточной.
Тем не менее использование ее в дефинициях всегда стилистически оправдано. Например: Одним из средств выражения синтаксических значений и эмоционально-экспрессивной окраски синтаксических единиц является интонация (Бабайцева В.В., Максимов Л.Ю. Современный русский язык. — С. 10); Высшим руководящим органом агентства печати «Новости» является избираемый раз в четыре года совет учредителей (Справочник журналиста. — С. 141). Попутно заметим, что в дефинициях также употребительно в роль связки местоимение это, «нулевая связка»: Примыкание — это такой способ подчинительной связи… Интонация — одно из основных средств оформления восклицательных предложений (Бабайцева В.В., Максимов Л.Ю. Современный русский язык. — С. 46, 66).
Стилистическая особенность отвлеченной связки быть заключается в том, что она общеупотребительна только в формах прошедшего и будущего времени (Была без радостей любовь, Разлука будет без печали (Л.). Однако в настоящем времени употребление ее стилистически окрашено, так как нормой для современного русского языка стала в этом случае нулевая связка (Москва — столица нашей Родины). Связка есть может использоваться в книжных стилях: «Гроза» есть, без сомнения, самое решительное произведение Островского (Добр.). Однако эта же форма связки характерна и для разговорно-просторечных конструкций (Кто ты есть?) «В людях — ангел, не жена, дома с мужем — сатана»… Истинная правда… Сатана была, сатана и есть (Ч.).
Связка есть становится экспрессивным средством, если сказуемое лексически повторяет подлежащее и автор хочет подчеркнуть его значение: Жена есть жена (Ч.); Приказ есть приказ, еду (Сим.). В случае противопоставления настоящего и прошедшего времени эта связка также является средством актуализации: Болконский был вам друг… он и есть вам друг (Л. Т.); «Шалопай ты был, шалопай и есть», — подумал я, засыпая (Леск.).
Стилистически обособлена форма множественного числа этой связки — суть, которая еще изредка употребляется в научном стиле в дефинициях (Львы, тигры и пантеры суть хищные животные) и у писателей прошлого. Современному читателю такая форма представляется несколько архаичной: Люди, житье-бытье которых составит предмет этого рассказа, суть жители Старгородской слободы (Леск.).
Закрепившееся в разговорной речи выражение «Это не суть важно» с искаженной грамматической формой связки (множественное число вместо единственного) к нашему времени нейтрализовалось: в «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д.Н. Ушакова оно давалось с пометкой (разг.), а в Словаре русского языка АН СССР 1984 года издания — без стилистических помет.
В сравнении с отвлеченными связками (а также с полуотвлеченными — становиться, казаться, считаться, используемыми без всяких функционально-стилевых ограничений), связки, выраженные знаменательными глаголами, чаще встречаются не в книжной речи, что обусловлено их семантикой: это глаголы, полностью сохраняющие свое лексическое значение: Мы расстались большими приятелями (П.); Он два года прослужил… приехал оттуда младшим лейтенантам (Сим.). Подобные сказуемые не могут быть популярны в научном, официально-деловом стилях в силу их отвлеченно-обобщенного характера. В газетно-публицистическом стиле они становятся средством предметно-образной конкретизации речи и потому привлекают внимание очеркистов, фельетонистов.
Именная часть сказуемого также требует стилистического изучения. Она может быть выражена всеми именами в различных грамматических формах, однако стилистическое использование их неоднозначно.
Стилистически нейтрально именное сказуемое с нулевой связкой, выраженное существительным в именительном падеже: Пушкин — поэт; Я ужасно рада, что ты мой брат (Л. Т.). Подобная форма именного сказуемого может употребляться в любом стиле. Приведем примеры из научного: Сосна — хвойное дерево; Одышка — ощущение затруднения дыхания, сопровождающееся нарушением его частоты, глубины и ритма; из публицистического: Самое главное — осознание целостности и неделимости мира как исторической реальности; Трезвость — норма жизни (из газ.). Замена именительного падежа творительным придает речи разговорную окраску: Давно ты здесь рыбаком? (Т.); Я снова посудником на пароходе «Пермь» (М. Г.). Экспрессивно окрашены сказуемые, в которых именная часть выражена тавтологическим сочетанием существительных в именительном и творительном падеже: Э! Да вы молодец молодцом, голубушка! (С.-Щ.); А он туча тучей (Леск.).
В сочетании с отвлеченной связкой в форме прошедшего или будущего времени именительный падеж существительного воспринимается в роли сказуемого как архаизующаяся форма: В то время был еще жених ее супруг (П.) (теперь мы бы сказали: был женихом); Он решил, что женитьба на Элен была бы несчастье (Л. Т.). В современном русском языке форма именительного падежа существительного при отвлеченной связке подчеркивает протяженность во времени указанного сказуемым значения. Сравним: Моя подруга была артистка (это ее постоянная профессия) — Она была артисткой (а потом стала педагогом).
Грамматисты отмечают заметную архаизацию именительного падежа существительного в роли предикативного члена и вытекающую из этого утрату семантических оттенков этой формы именного сказуемого.
Развивающейся, активной формой предикативного члена, выраженного существительным, в наше время стал творительный падеж, который используется с отвлеченной и полуотвлеченной связкой. Для современного русского языка закономерно употребление в творительном падеже присвязочного члена в сочетании с глаголами стать, становиться, являться, казаться, сделаться, считаться и подобными. Поэтому нам кажутся странными устаревшие конструкции: Я сделался ремесленник (П.); — Что ж, сударь, я вам шутиха досталась? (С.-К.); Ну, присядьте, вон там на стульчике, будьте гости (Т.).
Однако в просторечии подобные формы именного сказуемого встречаются, и художественная литература находит в них характерологическое средство при передаче речи героев: — А еще первые бойцы улицы считаетесь (М. Г.); Я грубиян считаюсь (Остр.).
При некоторых связках возможны варианты форм падежа существительных — именительный и творительный: Итак, она звалась Татьяной — Ее сестра звалась Татьяна (П.); Появилось новое зимовье, Игарка. Потом и вся местность кругом стала зваться Игарка (Кож.). Новый поселок назвали в шутку Париж. В подобных случаях употребление формы именительного падежа служит средством актуализации наименования: До революции это место называлось Батбах, то есть болото (Эрен.).
Если в качестве связки употребляется знаменательный глагол (работал, жил, ходил, умер и под.), именная часть сказуемого всегда выступает в форме творительного падежа: жил иждивенцем; работал помощником, умер нищим. Эта норма установилась еще в начале прошлого века: Онегин жил анахоретом (П); Добрый Максим Максимыч сделался упрямым, сварливым штабс-капитаном (Л.).
Предикативный член именного сказуемого может быть выражен и другими падежными формами имени существительного: Мать ее… не была слишком высокого мнения об ее умственных способностях (Т.); Из чиновников или из отставных каких он был, бог его знает (Л. Т.); Мы против войны (Фед.); Этот рыцарь [Захар] был со страхом и с упреком (Гонч.); Он знал службу,… всегда был при деньгах (Л. Т.). Как видно из примеров, сфера их употребления — разговорная и художественная речь.
Именная часть сказуемого может быть выражена прилагательным в краткой и полной форме, а также в сравнительной степени. При этом возникает синонимия конструкций: Девушка красива — девушка красивая. Полные прилагательные указывают на более устойчивый признак, непреходящее вневременное качество (Она хорошая, добрая, славная, я ее очень люблю. — Ч.); краткие же — на непостоянное временное состояние (Вы счастливы… Это великое слово. Впрочем, это понятно: вы молоды. — Т.).
Смысловое различие между полной и краткой формой прилагательного может заключаться и в том, что первая называет абсолютное качество, а вторая — относительный признак: Узкие брюки опять вошли в моду — Брюки узки, я не смогу их надеть; В новостройках низкие потолки — Для такой люстры и в этой комнате потолок низок (ср.: Туфельки 20-го размера будут велики малышке). Однако в контексте эти оттенки могут и отсутствовать (Велика Россия, а отступать некуда).
Только при кратком прилагательном возможно употребление зависящего от него существительного в косвенном падеже: Любви все возрасты покорны; Но юным девственным сердцам ее порывы благотворны (П.). Употребление же в такой конструкции полного прилагательного встречается в просторечии: С новой жизнью я согласный (Шол.); в разговорной речи: Это я только к тебе добрый (М. Г.); и еще чаще — в диалектах.
Именное сказуемое с краткой формой прилагательного чаще употребляется в книжных стилях: Независимость ученого от общества, господствующих в нем воззрений всегда весьма относительна; Такая постановка вопроса отнюдь не схоластична (Наука и нравственность). Нередко они придают особый лиризм художественной речи: Земля велика и прекрасна, есть в ней много чудесных мест (Ч.); Загадочны и потому прекрасны темные чащи лесов, глубины морей; загадочен крик птицы и треск лопнувшей от теплоты древесной почки (Пауст.). Однако введение их писателями в разговорную речь для современного читателя представляется неестественным, потому что краткие формы прилагательных в современном русском языке перестали быть продуктивной категорией в устной речи. Не случайно еще А.М. Пешковский, Л.А. Булаховский, А.Н. Гвоздев отмечали «книжность» их и «разговорность» полных прилагательных, выступающих в предикативной функции/>. В то же время Д.Э. Розенталь указывает, что можно выделить немало случаев, «в которых употребление обеих форм равноценно или… сводится к трудноуловимым оттенкам стилистического различия»/>. Назовем такие сочетания, в которых предпочтительна (или только единственно возможна) краткая форма прилагательного: условия неприемлемы, ответ неточен, поступки его непредсказуемы, пословицы афористичны; Девочка мила; Я виноват; Вы правы; Настоящая мудрость немногословна (Л. Т.) и т.д.
Особую «разговорность» сказуемому, выраженному полным прилагательным, придает присоединение его сравнительным союзом: Отец и мать ей как чужие (Добр.); Я точно деревянный теперь (Гонч.); Он был в доме как чужой (Триф.).
Синонимичны также выступающие в функции именной части сказуемого краткая форма прилагательного и полная в творительном падеже: Из огня тот выйдет невредим, кто с вами день пробыть успеет (Гр.) — Он из огня выйдет невредимым; Я возвратился к Зурину грустен и молчалив (П.) — Он вернулся грустным и молчаливым. При сравнении таких сказуемых, употребленных с отвлеченной связкой, трудно уловить в них стилистические различия, хота все же краткие прилагательные тяготеют к книжным стилям в отличие от полных. При знаменательном глаголе-связке в современном языке закрепились полные формы прилагательных в творительном падеже, поэтому примеры из русской классической литературы звучат как />архаизмы. В подтверждение этой мысли вспомним еще такие: Темна стояла теперь жизнь перед нею (Т.); Вера опять стояла безукоризненна в его уме (Гонч.); Тарас не спал; он сидел неподвижен (Г.).
Среди именных форм сказуемого, выраженных другими частями речи, стилистически маркированы краткие формы причастия, которые используются в книжных стилях: К участию в деле должен быть привлечен орган опеки и попечительства (Кодекс о браке и семье); Родители не могут быть восстановлены в родительских правах… (Там же); Факт, что наука есть разрушительница фиктивного всезнания… был глубоко понят в философии Канта (Наука и нравственность); Распределение и особенности проявления социальной активности могут быть изучены в трех направлениях (Социальная психология).