--PAGE_BREAK--Однако, по мнению Л. Андреевой и Г. Овчинниковой «указание по толкованию понятия применения оружия и иных предметов невозможно напрямую распространить на новую редакцию ч. 1 ст. 213 УК РФ. Потому что оно относилось к особо злостному хулиганству и давало разъяснения относительно различных действий с оружием, связанных с насилием. Но в новой редакции законодатель вообще исключил насилие как способ грубого нарушения общественного порядка. С другой стороны, указание на то, что хулиганство – это грубое нарушение общественного порядка, связанное с применением оружия, позволяет сделать вывод, что законодатель имел в виду в ч. 1 ст. 213 любые общественно опасные действия, связанные с проявлением явного неуважения к обществу: физическое и психическое насилие, повреждение или уничтожение материальных объектов и другие действия».[19]
Под оружием следует понимать любой вид оружия, который указан в ФЗ «Об оружии» от 13.12.1996г. №150-ФЗ. Согласно данному ФЗ оружием считаются устройства и предметы, конструктивно предназначенные для поражения живой или иной цели, а также для подачи сигналов. Для квалификации деяния по ч. 1 ст. 213 УК РФ, по мнению некоторых специалистов, «не имеет значения, каким образом – кустарным или заводским – оружие было изготовлено. Чтобы оно считалось примененным, не обязательно произвести выстрел (для огнестрельного оружия) или осуществить попадание в цель иным способом (для холодного оружия). Квалификация по данной части имеет место и в случаях, когда нападавший угрожал применением оружия или предметов, используемых в качестве такового»[20].
Под понятием применения оружия или предметов, используемых в качестве оружия, некоторые исследователи понимают «реальное использование или попытка использования, а также демонстрация этих средств при совершении хулиганских действий в целях запугивания потерпевших».[21]
Однако ряд ученых отмечает, что в нормативных актах, регулирующих различные законные и противозаконные действия с оружием, принципиально разведены понятия применения оружия и использования его.[22]
Так, в ФЗ «Об оружии» понятие «использование» упомянуто в числе действий, входящих в понятие оборота оружия; понятие «применение» раскрыто в статье 24 данного ФЗ, где речь идет о причинении вреда здоровью или о лишении жизни.
Л. Андреева и Г. Овчинникова на основании анализа нормативных актов аргументировано различают понятие «применение» и понятие «использование» оружия: «так под применением огнестрельного оружия следует понимать производство поражающего человека выстрела, а под использованием — действия, без намерения причинить и не причинившие фактического вреда человеку, например стрельбу по колесам автомашины, по замкам и другим запирающим устройствам, в опасное животное и другое».[23]
Так как из диспозиции ч.1 ст.213 УК РФ законодателем было убрано понятие насилия как форма проявления грубого нарушения общественного порядка и введен новый, образующий состав преступления признак – применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, можно сделать вывод, о том, что законодатель определил понятие применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия как в целях направленных для причинения вреда здоровью, покушения на жизнь или здоровье либо в целях создания реальной опасности причинения такого вреда.
Следует также выяснить, что можно считать предметами, используемыми в качестве оружия.
Под предметами, которые используются в качестве оружия, ученые, основываясь на судебную практику, считают «любые предметы, которыми можно причинить вред здоровью, как специально приготовленные, приспособленные для этого (велосипедные цепи, городошные биты и т.д.), так и предметы хозяйственно-бытового назначения (топор, шило, отвертка, вилы, молоток, лопата, лом и др.). Таковыми могут быть и предметы, подобранные на месте преступления (камень, палка)». [24]
Е.И. Овчаренко, анализируя практику Верховного Суда РФ за 1999 год, относительно предметов, которые использовались в качестве оружия при совершении хулиганских действий, приводит следующий показательный случай. Президиум Верховного Суда РФ удовлетворил протест заместителя Генерального прокурора по уголовному делу о признании Кукушкина виновным в совершении хулиганства, предусмотренного ч. 3 ст.213 УК РФ (в первоначальной редакции), которое ранее Судебной коллегией по уголовным делам было квалифицировано по ч.1 ст.213 УК РФ (в первоначальной редакции). Как видно из материалов дела, Кукушкин использовал металлическую крышку кастрюли-скороварки, применил ее в качестве оружия как средство насилия над потерпевшим, причинив ему рану на голове именно этой крышкой. Президиум Верховного Суда РФ указал, что предметами, используемыми при хулиганстве в качестве оружия, могут быть любые предметы, в том числе и хозяйственно-бытового назначения, применение которых может причинить телесные повреждения. Таким образом, необходимо лишь установить, что в ходе хулиганских действий виновный применил предметы, с помощью которых причинил потерпевшему телесные повреждения.[25]
Характеризуя объективную сторону хулиганства, следует иметь ввиду что исключение законодателем из диспозиции статьи 213 УК РФ таких ранее обязательных признаков объективной стороны данного состава преступления, как применение насилия либо угроза его применения, а также уничтожение или повреждение чужого имущества, по мнению ряда исследователей, не означает, что при определении состава преступления не следует обращать внимание на данные действия.
Так, например, Е.И. Овчаренко полагает, что вышеотмеченные признаки остались в поле зрения законодателя, однако стали входить в характеристику деяния, вызвавшего грубое нарушение общественного порядка.[26]Таким образом, конкретное проявление грубого нарушения общественного порядка выражается в том, что в ходе хулиганских действий было применено насилие, имелась реальная угроза его применения, а также произошло уничтожение или повреждение чужого имущества.
Кроме того, считается, что по сравнению с содержавшимся в прежней редакции ст. 213 УК РФ перечень признаков объективной стороны этого деяния расширился. Его можно дополнить таким проявлением, как угроза уничтожения или повреждения чужого имущества.[27]
2.2. Квалифицирующие признаки объективной стороны хулиганства.
Квалифицирующим признаком объективной стороны хулиганства, согласно ч. 2 ст. 213 УК РФ, является совершение хулиганских действий, связанных с сопротивлением представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка.
Необходимо выяснить, что законодатель понимает под понятием «представитель власти».
Согласно примечанию к статье 318 УК РФ представителем власти признается должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости.
Таким образом, к представителям власти относятся прокуроры, следователи, лица, производящие дознание и осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, сотрудники органов внутренних дел, контрразведки, государственной охраны, контрольных органов Президента РФ и глав администрации субъектов РФ, таможенных органов, органов надзора и др.
Сопротивление представителю власти имеет место в случаях, когда лицо уведомлено о том, что перед ним – сотрудник милиции или иных аналогичных структур. Если же сотрудник не был одет в форменную одежду, то до начала пресечения хулиганских действий он должен был официально представиться или иным образом уведомить нарушителя о своей принадлежности к органам государственной власти. В противном случае деяние будет квалифицироваться по той же части статьи, однако лицу будет вменяться совершение хулиганства, связанного с сопротивлением лицу, пресекающему нарушение общественного порядка.
Под сопротивлением представителю власти или иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка, следует понимать активное противодействие осуществлению ими служебного или общественного долга. Сопротивление может выражаться в таких действиях, как попытка вырваться от задерживающих лиц, связывание, запирание или ограничение свободы этих лиц. Кроме того, сопротивление может выражаться в угрозах или применении физического насилия, например в нанесении ударов, повреждении одежды и т.п. Насилие не должно быть опасным для жизни или здоровья.
При квалификации хулиганства следует различать, было ли оказано сопротивление с применением насилия представителю власти в процессе совершения хулиганских действий или же такое сопротивление было оказано после совершения хулиганских действий, с целью избежать задержания.
В первом случае деяние подпадает только под признаки ч.2 ст.213 УК РФ.
В другом случае, если сопротивление с применением насилия было оказано после окончания хулиганских действий с целью избежать задержания, все содеянное следует квалифицировать по совокупности ст. 213 УК РФ (Хулиганство) и 318 УК РФ (Применение насилия в отношении представителя власти).
Если же имело место сопротивление представителю власти при совершении хулиганских действий, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего, то соответственно также данное деяние должно квалифицироваться по совокупности ст. 213 и ч.2 ст.318 УК РФ.
Примером такой обоснованной квалификации по совокупности преступлений, на мой взгляд, может служить Определение Верховного Суда РФ от 04.02.1998г. по уголовному делу в отношении Демидова.[28]
Согласно данному определению Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оставила приговор Московского городского суда от 13.11.1997г. без изменения, по которому Демидов был признан виновным в совершении хулиганства с применением предметов, используемых в качестве оружия по ч.3 ст.213 УК РФ (в первоначальной редакции), а также в применении насилия, опасного для здоровья, в отношении представителя власти – работника милиции В. по ч.2 ст.318 УК РФ. Этим определением Судебная коллегия оставила кассационный протест прокурора – без удовлетворения.
По данному делу государственный обвинитель в основном и дополнительном кассационных протестах поставил вопрос об изменении приговора, исключении осуждения Демидова по ч.2 ст.318 УК РФ как излишне вмененного в связи с ошибочной квалификацией одних и тех же действий осужденного и как хулиганство и как применение насилия в отношении представителя власти, поскольку, по мнению прокурора, не доказано, что потерпевший в момент совершения преступления исполнял свои должностные обязанности. Кроме того, действия Демидова, квалифицированные по ч.3 ст.213 УК РФ (в первоначальной редакции), прокурор просил переквалифицировать на ч.1 ст.213 УК РФ (в первоначальной редакции), считая, что применение молотка, специально не приспособленного для нанесения телесных повреждений, не может служить основанием для такой квалификации содеянного.
Судебная коллегия признала, что вина Демидова в совершенных преступлениях, помимо его частичного признания, полностью установлена приведенными в приговоре доказательствами.
С доводами прокурора о том, что суд излишне квалифицировал действия Демидова по ч.2 ст.318 УК РФ, согласиться нельзя.
Как установлено судом, и это не оспаривалось в протесте, Демидов, совершая хулиганские действия, оказал сопротивление представителю власти – работнику милиции В., ударил его молотком по голове, причинив легкий вред его здоровью, т.е. применил насилие, опасное для здоровья потерпевшего.
По смыслу ст. 213 УК РФ, если при совершении хулиганства, сопряженного с сопротивлением представителю власти, было применено насилие, опасное для здоровья, то оно (в зависимости от конкретных обстоятельств) должно быть дополнительно квалифицировано по ст. 318 УК РФ. Поскольку в данном случае Демидов знал, что В. – работник милиции, представитель власти, но, несмотря на это, применил по отношению к нему насилие, опасное для его здоровья, суд правильно квалифицировал действия осужденного дополнительно и по ч.2 ст.318 УК РФ.
Довод государственного обвинителя о том, что потерпевший В. не находился при исполнении своих должностных обязанностей, необоснован, так как согласно п.1 ст.10 Закона Российской Федерации «О милиции» от 18.04.1991г. №1026-1 милиция обязана предотвращать и пресекать преступления и административные правонарушения; выявлять обстоятельства, способствующие их совершению, и в пределах своих прав принимать меры устранению данных обстоятельств. При этом не имеет значения, находился ли работник милиции на дежурстве или же по своей инициативе принял меры к пресечению преступления. В соответствии с этим Законом работник милиции В. принял меры к пресечению преступления, совершенного Демидовым.
Нельзя также согласиться с доводами прокурора о переквалификации действий Демидова с ч.3 ст.213 на ч.1 ст.213 УК РФ (в первоначальной редакции). В протесте государственного обвинителя сделан ошибочный вывод о том, что применение во время хулиганства молотка в данном случае не может служить основанием для квалификации действий осужденного по ч.3 ст.213 УК РФ (в первоначальной редакции), поскольку молоток не был заранее приспособлен для нанесения телесных повреждений. Диспозиция ч.3 ст.213 УК РФ предусматривала ответственность за хулиганство, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия.
Молоток и являлся тем предметом, который был использован Демидовым в качестве оружия, так как по закону, не требуется, чтобы эти предметы были заранее приспособлены для нанесения телесных повреждений.
Уголовным законом защищаются также иные лица, исполняющие обязанности по охране общественного порядка или пресекающие нарушения общественного порядка. Под данными лицами следует понимать народных дружинников, отдельных граждан, принимающих участие в пресечении нарушений общественного порядка по своей инициативе.
Сопротивление вышеуказанным лицам совершенное с применением насилия в процессе хулиганских действий квалифицируется по совокупности ст.213 УК РФ (Хулиганство) и ст.111 УК РФ (Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью), ст.112 УК РФ (Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью), в зависимости от характера вреда, причиненного личности.
Хулиганство является преступлением с формальным составом. Оконченным оно считается с момента совершения действий, грубо нарушающих общественный порядок и выражающих явное неуважение к обществу, совершенных с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия. Чтобы данное преступление считалось оконченным, наступления каких-либо последствий не требуется.
3. Субъект хулиганства.
Субъект данного преступления общий, то есть уголовной ответственности за совершение хулиганства, согласно ст.19 УК РФ (Общие условия уголовной ответственности) и ст.20 УК РФ (Возраст, с которого наступает уголовная ответственность), будет подлежать любое вменяемое физическое лицо, достигшее ко времени совершения преступления шестнадцатилетнего возраста (по ч.1 ст.213 УК РФ).
Уголовной ответственности за хулиганство при отягчающих обстоятельствах, то есть совершенное в составе группы лиц по предварительному сговору или организованной группе либо связанное с сопротивлением представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране порядка или пресекающему нарушение общественного порядка (по ч.2 ст.213 УК РФ), подлежит лицо, на основании ст.20 УК РФ, достигшее ко времени совершения преступления четырнадцатилетнего возраста.
4. Субъективная сторона хулиганства.
4.1. Общие признаки субъективной стороны хулиганства.
Субъективная сторона хулиганства всегда должна выражаться только в форме прямого умысла, который характеризуется тем, что лицо осознает общественно опасный характер своих действий, предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий (интеллектуальный момент) и желает их наступления (волевой момент).
Обязательным признаком субъективной стороны состава хулиганства являются хулиганские побуждения. В основе них лежат извращенные потребности, стремления, удовлетворяемые антиобщественным способом.
По мнению Н.А. Зелинской содержание хулиганского мотива можно выразить «как стремление лица в неуважительной форме противопоставить себя обществу, проявить пьяную удаль, грубую силу, буйство, жестокость, демонстративное пренебрежение нормами поведения, морали».[29]
При квалификации хулиганства, следует отграничивать данное деяние от преступлений против личности и собственности, поскольку в некоторых составах этих преступлений, в качестве квалифицирующего признака выступают хулиганские побуждения. Отграничивать хулиганство от других преступлений следует в зависимости от содержания и направленности умысла, мотивов, целей и обстоятельств совершенных лицом действий.
продолжение
--PAGE_BREAK--Хулиганство как особая форма нарушения общественного порядка нередко выражается в посягательстве на личность, в частности, нанесении легкого вреда здоровью. В судебной практике встречаются случаи, когда причинение вреда здоровью безосновательно квалифицируется как хулиганство, а не как преступление против здоровья. Для правильного решения таких вопросов необходимо исходить из того, что посягательство на личность потерпевшего, его здоровье, поводом для которого явились неприязненные отношения между обвиняемым и потерпевшим, по общему правилу, не может квалифицироваться как хулиганство и должно рассматриваться как преступление, направленное на причинение вреда здоровью, личности в целом.
В связи с этим показателен следующий случай из практики Верховного Суда РФ за 2002 год.[30] Так, суд ошибочно квалифицировал действия лица как хулиганство. Коптевским районным судом г. Москвы Лопухов осужден по ч.3 ст.213 (в первоначальной редакции), п. «д» ч.2 ст.112 УК РФ. Он признан виновным в совершении хулиганства, т.е. в грубом нарушении общественного порядка, выражающем явное неуважение к обществу, сопровождающемся применением насилия к гражданам и угрозой его применения, с применением предметов, используемых в качестве оружия, а также в умышленном из хулиганских побуждений причинении средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни человека, но вызвавших длительное расстройство здоровья.
Согласно материалам дела 10 декабря 1998 года вечером Лопухов с умыслом совершил хулиганские действия в отношении ранее ему незнакомых Рзаева и Капитоненковой шел за ними от Коптевского рынка г. Москвы до дома N 20 по Коптевской улице. Проследовав за ними в подъезд дома, он на лестничной площадке начал угрожать им, используя в качестве оружия зажигалку, выполненную в виде пистолета. При этом Лопухов кричал: «Я вас убью, вы моего друга посадили на иглу!» и требовал отдать наркотическое средство, при этом нецензурно выражался. В дальнейшем стал избивать Рзаева по лицу рукояткой пистолета-зажигалки. Капитоненкова пыталась остановить Лопухова, но он нанес ей удар пистолетом-зажигалкой по руке, причинив закрытый перелом средней фаланги пальца правой руки со смещением, относящийся к повреждению, причинившему вред средней тяжести по признаку длительного расстройства здоровья свыше трех недель. Затем он был задержан работниками милиции. Судебная коллегия Московского городского суда приговор оставила без изменения. Заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации в протесте поставил вопрос об отмене приговора в части осуждения Лопухова по ч.3 ст.213 УК, а также о переквалификации его действий с п. «д» ч.2 ст.112 УК на ч.3 ст.118 УК (в первоначальной редакции: причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью по неосторожности). Президиум Московского городского суда 13.04.2000 г. протест удовлетворил. Как было выяснено дополнительно по материалам уголовного дела, Лопухов принял Рзаева и Капитоненкову ошибочно за лиц, которые якобы причинили вред его другу, приобщив того к потреблению наркотиков, и ошибочно преследовал их до дома, в котором и произошла драка. Однако стало известно, что Лопухов действительно ударил Рзаева, чтобы его напугать, и между ними завязалась драка, Капитоненкову он не бил, но мог по неосторожности задеть ее пистолетом-зажигалкой, она же ударила его бутылкой по голове. Когда Лопухов убедился, что он не прав и обознался, то извинился перед ними. Таким образом, приведенные доказательства свидетельствуют о том, что вывод суда о совершении Лопуховым хулиганства ошибочный, так как он не имел умысла на грубое нарушение общественного порядка, своими действиями он причинил Рзаеву физическую боль, а Капитоненковой – вред здоровью средней тяжести из неприязни, приняв их за лиц, причастных к продаже наркотиков его другу. Как видно из материалов уголовного дела, повреждение потерпевшей Лопухов причинил по неосторожности.
Следует согласиться с В.И. Радченко в том, что если хулиганские действия совершаются в общественных местах, и «сознанием виновного охватывается, что они грубо нарушают общественный порядок в общественных местах, ведут к срыву общественных мероприятий, нарушению нормальной работы предприятия, учреждения, общественного транспорта и т.д., то их следует квалифицировать как уголовно наказуемое хулиганство».[31]
В.И. Радченко отмечает, что «также должны квалифицироваться как хулиганство действия, предлогом для которых послужил малозначительный повод, несоразмерный причиненному насилию (например, отказ уступить место в общественном транспорте)».[32]
Как было сказано выше, хулиганство всегда совершается с прямым умыслом. Однако в некоторых случаях действия лица при отсутствии умысла на грубое нарушение общественного порядка иногда ошибочно квалифицируются судами как хулиганство. Таковым примером ошибочной квалификации может служить приговор Нурлатского районного суда Республики Татарстан от 29.01.2001 г. по уголовному делу в отношении Мухаметова, признанного данным судом виновным в совершении хулиганства с применением предметов, используемых в качестве оружия по ч.3 ст.213 УК РФ (в первоначальной редакции). [33]
Как видно из материалов дела, 10 октября 2000 года около 19 часов Мухаметов со своей женой на автомашине приехал на свекольное поле, которое с находившейся там техникой охраняли Кадыров и Мухаметзянов. Кадыров сделал Мухаметову замечание и попросил покинуть поле, в ответ тот ударил его каким-то предметом (не установленным следствием) по голове и толкнул, отчего Кадыров упал и ударился о бампер автомашины. Мухаметзянов пытался пресечь хулиганские действия Мухаметова, последний же, выражаясь нецензурно, свеклой несколько раз ударил его по голове.
В результате действий Мухаметова Кадырову был причинен легкий вред здоровью с кратковременной потерей трудоспособности, а Мухаметзянову – кровоподтеки на лице.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Татарстан определением от 16.03.2001 г. приговор оставила без изменения.
Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об изменении судебных решений – переквалификации действий осужденного.
Президиум Верховного Суда Республики Татарстан в постановлении от 10.04.2002 г. протест удовлетворил, указав следующее.
Согласно закону субъективная сторона состава преступления, предусмотренного ст.213 УК РФ, характеризуется наличием у виновного умысла на грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, и применение с этой целью насилия к гражданам.
Вывод суда о применении Мухаметовым насилия к потерпевшим из хулиганских побуждений сделан без учета конкретных обстоятельств, предшествовавших событию преступления.
Как видно из показаний осужденного Мухаметова, потерпевшего Кадырова, свидетеля Мухаметовой, вечером 10 октября 2000 года Мухаметов с женой на своей автомашине искали пропавшего теленка. Во время поисков они заехали на свекольное поле, где их автомашина заглохла. Мухаметов пытался устранить неисправность, чтобы уехать. В это время к нему подошел пьяный охранник – Кадыров и стал прогонять его. Мухаметов ударил Кадырова неустановленным предметом по голове и толкнул. На помощь Кадырову подошел охранник Мухаметзянов, также находившийся в состоянии опьянения, потребовал от Мухаметова уехать, тот ответил нецензурно, тогда Мухаметзянов натравил на него свою собаку. Мухаметов поднял с земли свеклу и кинул ее в Мухаметзянова.
Преступные действия виновного в безлюдном месте (в поле) были обусловлены неправомерным поведением потерпевших, а не его хулиганскими побуждениями.
Президиум ВС Республики Татарстан указал, что действия Мухаметова в отношении Кадырова по ст.115 УК РФ как умышленное причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья, а в отношении Мухаметзянова – по ст.116 УК РФ как нанесение побоев.
Таким образом, чтобы избежать неправильной квалификации хулиганства, важно учитывать вышеизложенные признаки субъективной стороны данного преступления.
4.2. Квалифицирующие признаки субъективной стороны хулиганства.
Квалифицирующим признакам субъективной стороны хулиганства (ч.2 ст.213 УК РФ) является его совершение группой лиц по предварительному сговору или организованной группой.
В соответствии с ч.2 ст.35 УК РФ хулиганство следует признавать совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. В содержание предварительного сговора, как правило, входит соглашение о функциях каждого из соучастников, а также о самом преступлении, при этом предварительность сговора означает, что он должен предварять преступление, т.е. он должен быть совершен за какое-то время до него. Исходя из ч.1 ст.35 УК РФ следует, что число лиц, совершивших хулиганство, должно быть не менее двух. При этом с учетом ст.32 УК РФ, в которой указывается, что соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления, необходимо отметить, что хулиганские действия должны быть в определенной степени согласованными, т.е. каждый из соисполнителей должен осознавать, что участвует в совместном совершении преступления с предварительным сговором.
Таким образом, хулиганство, совершенное группой лиц по предварительному сговору, совершается двумя или более лицами, которые действовали совместно с прямым умыслом и хулиганским мотивом, грубо нарушили общественный порядок и выразили явное неуважение к обществу своими действиями, применив при этом оружие или иные предметы, используемые в качестве оружия.
В процессе квалификации преступлений нередко возникает вопрос о том «должны ли все лица, входящие в группу, быть достигшими возраста уголовной ответственности или вменяемыми, либо даже, несмотря на то, что лишь один соучастник достиг возраста уголовной ответственности, его действия следует квалифицировать как групповое преступление»[34].
По мнению А.В. Рагулина «разрешение данного вопроса необходимо осуществлять в соответствии с действующим на сегодняшний день уголовным законом и Постановлениями Пленума ВС РФ».[35]
В соответствии со ст. 19 УК РФ уголовной ответственности подлежит только вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного УК. С учетом того, что не достигшее возраста уголовной ответственности или невменяемое лицо не является субъектом преступления, а также, поскольку основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего в себе все признаки состава преступления, такое лицо преступление не совершает.
В соответствии с п. 9 Постановления Пленума ВС РФ от 14 февраля 2000 г. N 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» совершение преступления с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста или невменяемости, не создает соучастия. Следовательно, лицо, совершающее преступление совместно с лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности или невменяемым, в силу ч.2 ст.33 УК РФ, является исполнителем этого преступления, а не соучастником такого лица. А так как лицо юридически является единственным исполнителем преступления, его действия не могут быть квалифицированы как групповое преступление.
А.В. Рагулин относительно этой проблемы приходит к выводу о том «что групповое хулиганство возможно только при наличии как минимум двух лиц, подлежащих уголовной ответственности в силу статьи 19 УК РФ, т.е. лиц, достигших возраста уголовной ответственности».[36]
Рассматривая такой признак хулиганства как совершение его группой лиц по предварительному сговору, следует обратить внимание на положения статьи 36 УК РФ, указывающие на эксцесс исполнителя. Эксцессом исполнителя преступления признается совершение исполнителем преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников, вследствие чего другие соучастники преступления уголовной ответственности не подлежат.
Применительно к данному понятию в рамках изучаемой проблемы А.В. Рагулин указывает на то обстоятельство, что при хулиганских действиях эксцессом исполнителя следует признавать не только совершение исполнителем преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников, но и совершение исполнителем действий, не охватывающихся умыслом других соисполнителей, производимых в рамках совместно совершаемого преступления. В этом случае речь идет не о количественном эксцессе, когда один из соучастников совершает большее количество преступлений, а о качественном эксцессе, когда один из соучастников совершает то же преступление, но в более тяжкой его форме.[37]
Так, постановлением Президиума Московского городского суда от 22.01.2001г. по уголовному делу в отношении Тараскина и Естехина, осужденных ранее судом первой инстанции по ч.3 с.213 (в первоначальной редакции) справедливо были признаны эксцессом исполнителя действия Тараскина, который совершил хулиганские действия совместно с Естехиным при следующих обстоятельствах. Естехин и Тараскин заранее договорились о совершении хулиганства, и в то время, когда Естехин. избивал потерпевших Шарафетдинову и Рвачеву, Тараскин удерживал пытавшегося пресечь эти действия Горбачева, приставив нож к его горлу. Затем Естехин и Тараскин совместно нанесли Горбачеву удары ногами. С учетом того, что нож во время совершения хулиганства применял Тараскин, а также того, что ни органами следствия, ни судом не установлено предварительной договоренности между Естехиным и Тараскиным о применении последним ножа, а также не выяснено, знал ли Естехин о наличии у Тараскина ножа, действия Тараскина, применившего нож при хулиганстве, были признаны эксцессом исполнителя, а действия Естехина переквалифицированы с ч.3 ст. 213 УК РФ на пп. «а», «б» ч.2 ст.213 УК РФ.[38]
В настоящее время однозначно не решена проблема определения вида соучастия в группе лиц по предварительному сговору. По выражению А.В. Рагулина, существуют две точки зрения ученых по этому вопросу. Одни ученые считают, что в данной группе возможно лишь соучастие в форме соисполнительства, другие же кроме соисполнительства указывают также и соучастие с распределением ролей.[39]
Соисполнительство представляет собой форму соучастия, при которой все соучастники действуют совместно и непосредственно выполняют действия, входящие в объективную сторону преступления. При этом каждый из них может выполнять эти действия целиком либо выполнять их только частично, но в сложении совместных усилий соучастников достигается единая и охватываемая единым умыслом преступная цель. В случае, когда присутствует соучастие с распределением ролей, один или несколько исполнителей выполняют действия, входящие в объективную сторону преступления, а действия других соучастников (организатора, подстрекателя, пособника), как правило, находятся за рамками объективной стороны состава преступления.
А.В. Рагулин на основании изучения постановлений Пленума Верховного Суда РФ и позиций ученых-юристов, приходит к выводу, о том, что действия соисполнителей в групповом хулиганстве следует квалифицировать по ч.2 ст.213 УК РФ. В случае, когда имеет место совершение хулиганства одним лицом-исполнителем в совокупности с наличием лиц, выполняющих функции подстрекателя, организатора или пособника, действия исполнителя надлежит квалифицировать по ч.1 ст.213 УК РФ, а действия прочих лиц – по соответствующим пунктам ст.33 и ч.1 ст. 213 УК РФ.
Имеется и другая точка зрения, согласно которой распределение ролей на исполнителя, подстрекателя, пособника и организатора в группе лиц по предварительному сговору возможно не только в «техническом» плане, но и в виде соучастия в полном смысле этого слова. Данная точка зрения основывается на том, что в ч.2 ст.35 УК РФ, в отличие от ч.1 этой статьи, не указывается, что все участники группы лиц по предварительному сговору должны быть именно соисполнителями преступления, а указывается лишь на лиц, заранее договорившихся о совершении преступления. Согласно этой точке зрения действия исполнителя надлежит квалифицировать непосредственно по ч. 2 ст. 213 УК РФ, а действия других соучастников – по ч.2 ст.213 УК РФ со ссылкой на соответствующие пункты ст.33 УК РФ. Эта точка зрения представляется А.В. Рагулину правильной, поскольку она основывается, прежде всего, на конструкции уголовно-правовой нормы, содержащейся в ч.2 ст.35 УК РФ[40].
Однако, А.В. Рагулин, в результате проведенного им исследования, отмечает, что случаи хулиганства с распределением ролей, даже «технических», чрезвычайно редки. Данное утверждение подтверждается данными проведенного исследования. Было установлено, что около 75,8% групповых хулиганств совершается группой лиц, в 23,9% — группой лиц по предварительному сговору и лишь в 0,3% — организованной группой. В основном преступные группы хулиганов имеют по 2 — 3 участника (60%), реже 3 и более участников (40%), причем в 94% случаев при совершении групповых хулиганских действий присутствует соучастие в форме соисполнительства, в 3,9% в составе группы имеются подстрекатели, в 1,8% – пособники и лишь в 0,3% имеется организатор группы.[41]
продолжение
--PAGE_BREAK--