--PAGE_BREAK--1.2 Понятие умысла в российском законодательстве
Умысел– это психическое отношение, при котором лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их или сознательно допускало наступление этих последствий либо безразлично к ним относилось (ч. 2 и 3 ст. 25 УК).
Такая характеристика умысла во многом обусловлена предшествующими исследованиями русских криминалистов. Так, Н.Д. Сергеевский в начале прошлого века писал, что «субъективная виновность» имеет место, если лицо «действительно понимало свойства совершаемого, действительно предусматривало или предвидело последствия, действительно сознавало запрещение закона и действительно имело возможность принять это запрещение в руководстве своей деятельностью».[1]
Большинство криминалистов полагают, что содержанием умысла является отражение психикой виновного противоправного характера деяний. Однако сознание противоправности нельзя отождествлять с сознанием запрещенности деяния той или иной нормой.
Сознание уголовной противоправности означает, что лицо знало об уголовной ответственности за деяния, которые оно совершало (хотя бы в общих чертах), знало, что его деяния запрещены под страхом наказания.
Сознание признаков, характеризующих самого субъекта, не входит в содержание умысла. Так, если пятнадцатилетний полагал, что ответственность за разбой наступает с шестнадцати лет, он все же будет нести ответственность за совершение разбойного нападения. Однако умысел включает сознание свойств специального субъекта, которые являются обязательными признаками преступления (например, должностного преступления). В этих случаях сознание признаков специального субъекта является необходимой предпосылкой сознания уголовной противоправности совершаемого деяния, поскольку они связаны с нарушением специальных обязанностей, возложенных на виновного2.
С сознанием противоправности связано сознание, пусть даже в общих чертах, признаков объекта преступления. При совершении умышленных преступлений содеянное следует квалифицировать в соответствии с тем объектом, который сознавался виновным, хотя реально посягательство было направлено на другие общественные отношения. Например, если виновный сознает, что он посягает на жизнь сотрудника правоохранительного органа, а реально убивает гражданина, не состоявшего на службе в этих органах, он будет отвечать за покушение на жизнь сотрудника правоохранительного органа.
Предвидение последствий своего деяния (действия или бездействия) включает предвидение их наступления и предвидение их противоправного характера.
При этом сознанием охватываются последствия не «вообще», а определенного характера, которые являются признаком преступления.
При умысле предвидение последствий может носить характер осознания неизбежности либо же реальной возможности их наступления.
Субъект предвидит неизбежность последствия, когда между деяниями и последствием имеется однозначная причинная связь. Предвидя реальную возможность наступления последствий, он сознает, что своими действиями создаст условия, которые могут повлечь, но могут и не повлечь последствия. Последние не связаны однозначно с действием (бездействием), а являются следствием стечения ряда условий, в том числе и не зависящих от виновного. Предвидение последствий предполагает осознание субъектом, хотя бы в общих чертах, развития причинной связи между деянием и последствиями.
Волевое содержание умысла в действующем законодательстве определяется как желание или сознательное допущение последствий преступления.
Желание как признак умысла заключается в стремлении к определенным последствиям, которые могут выступать в качестве конечной цели промежуточного этапа, средства достижения цели и необходимого сопутствующего элемента деяния.
Желание как стремление к определенным последствиям имеет место, когда последствия доставляют виновному внутреннее удовлетворение, когда при внутренне отрицательном отношении к последствиям субъект стремится причинить их, так как они являются неизбежными на пути к удовлетворению потребности, ставшей для него побудительным мотивом. Последствия признают желаемыми и в случае, когда они представляются для виновного неизбежно сопутствующими деянию.
При совершении преступления, в котором последствия не являются обязательным признаком (формальные преступления), волевой элемент умысла определяется волевым отношением к самим противоправным деяниям.
Сознательное допущение последствий предполагает, что виновный своими действиями обусловливает определенную цепь событий и при этом сознательно, т.е. намеренно, допускает объективное развитие вызванных им событий и наступление последствий1.
2. УГОЛОВНО – ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА УМЫСЛА2.1 Уголовно – правовая характеристика прямого умысла
Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо, его совершившее, осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления (ч. 2 ст. 25 УК).
Осознание общественно опасного характера совершаемого деяния и предвидение его общественно опасных последствий характеризуют процессы, протекающие в сфере сознания, и поэтому образуют интеллектуальный элемент прямого умысла, а желание наступления указанных последствий относится к волевой сфере психической деятельности и составляет волевой элемент прямого умысла1.
Осознание общественно опасного характера совершаемого деяния означает понимание его фактического содержания и общественного значения. Оно включает представление о характере тех благ, на которые совершается посягательство, т.е. об объекте преступления, о содержании действия (бездействия), посредством которого осуществляется посягательство, а также о тех фактических обстоятельствах (время, место, способ, обстановка), при которых происходит преступление. Отражение всех этих компонентов в сознании виновного дает ему возможность осознать объективную направленность деяния на определенные социальные блага, его вредность для системы существующих в стране общественных отношений, т.е. его общественную опасность. Осознание общественной опасности деяния не требует специального доказывания по каждому конкретному делу, поскольку способность сознавать социальное значение своих поступков присуща каждому человеку на основе его жизненного опыта и приобретенных знаний.
Осознание общественной опасности деяния не следует отождествлять с осознанием его противоправности, т.е. запрещенности уголовным законом. В подавляющем большинстве случаев лица, совершающие умышленные преступления, осознают их противоправность. Однако УК не включает осознание противоправности совершаемого деяния в содержание этой формы вины, поэтому преступление может быть признано умышленным и в тех (весьма редких) случаях, когда противоправность совершенного деяния не осознавалась виновным.
Предвидение– это отражение в сознании тех событий, которые обязательно произойдут, должны или могут произойти в будущем. Поэтому под предвидением общественно опасных последствий следует понимать мысленное представление виновного о том вреде, который причинит или может причинить его деяние общественным отношениям, поставленным под защиту уголовного закона. При прямом умысле предвидение включает, во-первых, представление о фактическом содержании предстоящих изменений в объекте посягательства, во-вторых, понимание их социального значения, т.е. вредности для общества, в-третьих, осознание причинно-следственной зависимости между действием или бездействием и общественно опасными последствиями (хотя опережающее сознание субъекта отражает не все детали, а лишь общий характер причинно-следственной зависимости)1.
В одном из определений Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указала, что осуждение Ф. за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью является необоснованным, поскольку обстоятельства совершения преступления не позволяют утверждать, будто Ф. предвидела, что в результате ее действий потерпевшая упадет и получит закрытый перелом шейки левого бедра со смещением, поэтому квалификация деяния как умышленного преступления исключается1. В данном случае Ф. не осознавала причинно-следственной зависимости между своими действиями и причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей и не предвидела такого последствия, поэтому прямой, да и вообще умысел, исключается.
В соответствии с законом (ч. 2 ст. 25 УК) прямой умысел характеризуется, в частности, предвидением возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий. Интеллектуальный элемент этого вида умысла включает, как правило, предвидение неизбежности наступления общественно опасных последствий. Лицо, намеренное причинить определенные последствия, убеждено в реальном осуществлении своих намерений, оно опережающим сознанием отражает общественно опасные последствия в идеальной форме, т.е. видит их как уже наступившие, и, следовательно, представляет их себе как неизбежные. Лишь в отдельных случаях совершения преступления с прямым умыслом общественно опасные последствия предвидятся не как неизбежные, а лишь как реально возможные. Такая ситуация складывается, если избранный виновным способ осуществления преступления объективно способен с примерно равной степенью вероятности вызывать разноплановые последствия. Например, выбрасывая малолетнего ребенка из окна третьего этажа многоэтажного дома, виновный понимает, что и смерть, и любой тяжести вред здоровью потерпевшего будут в зависимости от обстоятельств падения одинаково закономерным результатом этого преступления. В данном случае желаемое последствие (смерть) является закономерным, но не единственно возможным результатом совершенных действий, поэтому оно предвидится не как неизбежное, а как реально возможное последствие преступления.
Волевой элемент прямого умысла, характеризующий направленность воли субъекта, определяется в законе как желание наступления общественно опасных последствий.
Желание– это воля, мобилизованная на достижение цели, это стремление к определенному результату. Оно может иметь различные психологические оттенки. Желаемыми следует признавать не только те последствия, которые доставляют виновному внутреннее удовлетворение, но и те, которые при отрицательном эмоциональном отношении к ним виновного представляются ему тем не менее нужными или неизбежными на пути к удовлетворению потребности, ставшей побудительной причиной деяния, его мотивом. При прямом умысле желание заключается в стремлении к определенным последствиям, которые могут выступать для виновного в качестве: 1) конечной цели (убийство из ревности, мести), 2) промежуточного этапа (убийство с целью облегчить совершение другого преступления), 3) средства достижения цели (убийство с целью получения наследства), 4) необходимого сопутствующего элемента деяния.1
В законодательном определении прямого умысла, ориентированном на преступления с материальным составом, желание связывается только с общественно опасными последствиями, в которых воплощен вред, причиняемый объекту. Однако в российском законодательстве большинство преступлений имеют формальный состав, и последствия находятся за его пределами. В таких составах предметом желания являются сами общественно опасные действия (бездействие). Так, субъект клеветы, осознавая, что распространяемые им сведения порочат честь и достоинство другого лица или подрывают его репутацию и при этом являются заведомо ложными, желает распространить именно ложные и порочащие другое лицо измышления. Следовательно, при совершении преступлений с формальным составом предметом желания являются действия (бездействие), которые по своим объективным свойствам обладают признаком общественной опасности независимо от факта наступления вредных последствий.
Помимо содержания важным показателем прямого умысла является его направленность, которая во многих случаях определяет квалификацию умышленного преступления. Под направленностью умысла понимается мобилизация интеллектуальных и волевых усилий виновного на совершение деяния, посягающего на определенный объект, совершаемого определенным способом, причиняющего определенные последствия, характеризующегося наличием определенных отягчающих или смягчающих обстоятельств. Верховный Суд РФ, учитывая значение направленности умысла для квалификации преступлений, неоднократно подчеркивал необходимость ее установления по конкретным уголовным делам. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указывала, что деяние не является преступлением, если умысел лица «после приобретения маковой соломки был направлен на доставку ее к месту своего жительства для личного пользования»1, что убийство может квалифицироваться как совершенное с особой жестокостью, если умысел виновного был направлен на причинение особых страданий близким потерпевшего2, что убийство может квалифицироваться по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК только при условии, что умысел был направлен на лишение жизни именно двух лиц (смерть обоих охватывалась единым умыслом)3, что хищение квалифицируется как кража или грабеж в зависимости от направленности умысла на изъятие имущества тайным или открытым способом.4
продолжение
--PAGE_BREAK--2.2 Косвенный умысел в уголовном праве России
Косвенный умысел в соответствии с законом (ч. 3 ст. 25 УК) имеет место, если лицо, совершившее преступление, осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, и хотя и не желало, но сознательно допускало их либо относилось к ним безразлично.
Осознание общественно опасного характера деяния при косвенном умысле, по существу, не отличается от соответствующего элемента прямого умысла. Но характер предвидения общественно опасных последствий неодинаков при прямом и косвенном умысле.
Предвидение неизбежности наступления последствий означает наличие не косвенного, а прямого умысла. Невозможно говорить о нежелании причинить вредные последствия, если человек мобилизует свою волю на совершение действий, которые заведомо повлекут указанные последствия. Поэтому действующий УК связывает предвидение неизбежности наступления общественно опасных последствий исключительно с прямым умыслом, волевое содержание которого определено в законе как желание, чтобы указанные последствия наступили (ч. 2 ст. 25 УК)1.
Напротив, косвенному умыслу свойственно предвидение только возможности наступления общественно опасных последствий. При этом субъект предвидит возможность наступления таких последствий как реальную, т.е. считает их закономерным результатом развития причинной связи именно в данном конкретном случае. Косвенный умысел, да и вообще умысел, исключается, если субъект не распространяет возможность наступления вредных последствий на данный конкретный случай, т.е. осознает закономерность наступления таких последствий в других аналогичных случаях. Практика высших судебных органов страны связывает именно с косвенным умыслом предвидение лишь возможности наступления общественно опасных последствий.2
Итак, интеллектуальный элемент косвенного умысла характеризуется осознанием общественной опасности совершаемого деяния и предвидением реальной возможности наступления общественно опасный последствий.
Волевой элемент косвенного умысла характеризуется в законе как отсутствие желания, но сознательное допущение общественно опасных последствий либо безразличное к ним отношение (ч. 3 ст. 25 УК). Сравнивая косвенный умысел с прямым, следует иметь в виду, что при косвенном умысле общественно опасное последствие – это чаще всего побочный продукт преступных действий виновного, направленных к достижению иной цели, находящейся за рамками данного состава преступления. Виновный не стремится причинить общественно опасные последствия. Однако подчеркнутое законодателем отсутствие желания причинить вредные последствия означает лишь отсутствие прямой заинтересованности в их наступлении, его нельзя понимать как нежелание указанных последствий, стремление избежать их наступления (активное нежелание). Было бы неверным утверждать, что лицо, действующее с косвенным умыслом, относится к общественно опасным последствиям отрицательно, стремится к их ненаступлению. На самом деле сознательное допущение означает, что виновный вызывает своими действиями определенную цепь событий и сознательно, т.е. осмысленно, намеренно, допускает развитие причинно-следственной цепи, приводящее к наступлению общественно опасных последствий. В отличие от нежелания – активного волевого процесса, связанного с отрицательным отношением к общественно опасным последствиям, сознательное допущение есть активное переживание, связанное с положительным волевым отношением к последствиям, при котором виновный заранее соглашается с наступлением общественно опасных последствий, готов принять их как плату за достижение конечной цели деяния. Содержание воли, проявляемое в сознательном допущении, довольно близко по своей психологической сущности к желанию. Именно положительное, одобрительное отношение к последствиям сближает сознательное допущение с желанием, делает их разновидностями волевого содержания одной и той же формы вины.
Волевое содержание косвенного умысла может проявиться и в безразличном отношении к наступлению общественно опасных последствий. Оно, по существу, мало чем отличается от сознательного допущения и означает отсутствие активных эмоциональных переживаний в связи с общественно опасными последствиями, реальная возможность наступления которых отражается опережающим сознанием виновного. В этом случае субъект причиняет вред общественным отношениям, что называется не задумываясь о последствиях совершаемого деяния, хотя возможность их причинения представляется ему весьма реальной1.
Косвенный умысел фиксируется в законодательстве и встречается в реальной жизни значительно реже, чем прямой. Он невозможен при совершении преступлений с формальным составом, в преступлениях, состав которых включает специальную цель деяния, при покушении на преступление и приготовлении к преступлению, при сознании неизбежности наступления общественно опасных последствий, а также в действиях организатора, подстрекателя и пособника.
2.3 Характеристика других видов умысла в теории уголовного права
В действующем уголовном законодательстве содержится определение понятия лишь двух видов умысла. Однако в теории уголовного права выделяются и иные виды (подвиды) умысла, с которыми сталкиваются правоприменительные органы при расследовании и судебном рассмотрении дел. Выделяемые в теории подвиды умысла не составляют самостоятельной формы вины, не заменяют понятий прямого и косвенного умысла, а существуют лишь в их рамках. Деление умысла на подвиды, основанное на учении об особенностях психического отношения виновного при совершении умышленных преступлений, позволяет более точно индивидуализировать психическое отношение субъекта, определить степень его вины, индивидуализировать наказание.
Учитывая момент формирования преступного намерения, выделяют умысел заранее обдуманный и внезапно возникший.
1) когда деяние учинено вследствие не внезапного, а заранее обдуманного намерения или умысла и 2) когда оное учинено хотя и с намерением, но по внезапному побуждению, без предумышления.
Заранее обдуманный умысел (предумысел) формируется задолго до совершения преступления. Для него характерно то, что намерение совершить преступление осуществляется через какой-то промежуток времени, во время которого лицо обдумывает детали преступления, выбирает соучастников, составляет план, намечает способ совершения преступления и т.п. Наличие заранее обдуманного умысла на квалификацию, как правило, не влияет. Чаще всего он выступает как атрибут институтов приготовления и организованной группы. Вместе с тем заранее обдуманный умысел может свидетельствовать о более высокой степени вины, а также общественной опасности лица, намеревающегося совершить преступление, так как говорит о стойкости его антиобщественной установки. При заранее обдуманном умысле виновный более тщательно готовится к совершению преступления, обдумывает способы и сокрытие преступления, прибегая к изощренным, требующим тщательной подготовки действиям.
Однако в отдельных случаях наличие заранее обдуманного умысла может и не свидетельствовать о повышенной степени общественной опасности лица, намеревающегося совершить преступление. Это может иметь место в случаях, когда значительный промежуток времени между сформированием умысла и его осуществлением объясняется колебаниями субъекта, поисками других вариантов решения проблемы и пр.
В отличие от заранее обдуманного внезапно возникший умысел характеризуется тем, что намерение совершить преступление возникает внезапно и сразу же через незначительный промежуток времени приводится в исполнение. Преступник, совершающий преступление с внезапно возникшим умыслом, как правило, не обладает стойкими преступными намерениями.
Обычно этот умысел появляется при обстоятельствах, способствующих совершению преступления. Наличие заранее обдуманного или внезапно возникшего умысла в то же время не может во всех случаях автоматически свидетельствовать о большей или меньшей степени общественной опасности лица, совершающего преступление. Так, лицо, совершившее убийство из хулиганских побуждений встречного гражданина, потому что последний ему не понравился, безусловно, характеризуется более высокой степенью общественной опасности, нежели гражданин, совершивший убийство из ревности после долгих колебаний и раздумий.1
Разновидностью внезапно возникшего умысла является аффектированный умысел. Его особенность заключается в том, что состояние сильного душевного волнения, характерное для аффектированного умысла, ослабляет, а порой даже полностью парализует тормозящие процессы, затрудняет осознание субъектом характера совершаемого деяния, исключает обдуманность действий. Уголовно-правовое значение аффектированный умысел имеет лишь в тех случаях, когда его возникновение обусловлено неправомерными действиями других лиц, чаще всего потерпевших. Такого рода действия или длительная психотравмирующая ситуация вызывают у субъекта эмоциональное волнение, затрудняющее сознательный контроль за волевыми процессами. Влияние в таких случаях ситуации как внешнего повода совершения преступления учитывается законодателем при конструировании некоторых составов преступления. Так, убийство в состоянии аффекта (ст. 107 УК) и причинение тяжкого либо средней тяжести вреда здоровью в таком же состоянии (ст. 113 УК) отнесены законодателем к числу привилегированных составов, т.е. составов со смягчающими признаками. Наличие аффектированного умысла при совершении отдельных преступлений дало наряду с другими обстоятельствами основание для включения в действующий УК РФ общей нормы об уголовной ответственности лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости (ст. 22 УК).
Вместе с тем совершение преступления в состоянии сильного душевного волнения (аффекта) исключено законодателем из числа обстоятельств, смягчающих наказание, в том виде, как это обстоятельство было предусмотрено УК РСФСР 1960 г. – «совершение преступления под влиянием сильного душевного волнения, вызванного неправомерными действиями потерпевшего» (ч. 5 ст. 38). Однако законодатель включил в перечень обстоятельств, смягчающих наказание, обстоятельство, охватывающее совершение преступления в состоянии аффекта. Это п. «з» ст. 61 УК РФ – «противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления». Следовательно, преемственность отнесения состояния аффекта к числу смягчающих обстоятельств в целом сохраняется.
По своей направленности в зависимости от степени определенности и представлений субъекта о важнейших фактических и социальных свойствах своего деяния и его последствий умысел может быть конкретизированным и неконкретизированным.1
Конкретизированный умысел имеет место в случаях, когда виновный точно определяет желаемый результат, предвидит наступление конкретных общественно опасных последствий. Умысел в этих случаях характеризуется, как правило, четким представлением о каком-то одном индивидуально определенном результате.
Неконкретизированный умысел заключается в том, что у субъекта имеется общее представление о причиняющих свойствах деяния и его последствиях, которые хотя и охватывались в общей форме предвидением виновного, однако величина причиненного ущерба не была конкретизирована. Так, при избиении жертвы в драке виновный сознает, что причиняет вред здоровью, но не знает, какой по степени тяжести будет этот вред.
В этих случаях ответственность должна определяться фактически наступившими последствиями.
По данным одного выборочного исследования около 40% убийств совершается с неопределенным умыслом.1 По вопросу о том, какой вид умысла (прямой или косвенный) возможен при совершении преступлений, характеризующихся подвидами умысла, в юридической литературе высказывались различные мнения.
Некоторые ученые полагают, что при наличии любого подвида речь идет только о прямом умысле.2 Другие считают, что при любом подвиде возможен как прямой, так и косвенный умысел.3
Наконец, третьи полагают, что преступления, совершенные с конкретизированным альтернативным умыслом, предполагают наличие только прямого умысла, в остальных же случаях умысел может быть как прямым, так и косвенным.
Действительно, при наличии конкретизированного или альтернативного умысла речь может идти лишь о прямом умысле, так как названные подвиды умысла предполагают предвидение конкретных последствий и желание их наступления.
Однако при неконкретизированном умысле, а равно заранее обдуманном и внезапно возникшем волевой критерий умысла может характеризоваться сознательным допущением либо безразличным отношением к общественно опасным последствиям, возможность наступления которых субъект предвидит.
продолжение
--PAGE_BREAK--3. ОТГРАНИЕЧЕНИЕ КОСВЕННОГО УМЫСЛА ОТ ПРЯМОГО УМЫСЛА, ПРЕСТУПНОГО ЛЕГКОМЫСЛИЯ И КАЗУСА3.1 Отграничение косвенного умысла от прямого умысла
Прямой и косвенный умысел – это разновидности одной и той же формы вины, поэтому между ними много общего. Интеллектуальный элемент обоих видов умысла характеризуется осознанием общественной опасности совершаемого деяния и предвидением его общественно опасных последствий. Общим для волевого элемента прямого и косвенного умысла является положительное, одобрительное отношение к наступлению предвидимых общественно опасных последствий. Тем не менее речь идет о различных видах умысла, каждый из которых имеет свои особенности.
Различие между прямым и косвенным умыслом по содержанию интеллектуального элемента состоит в неодинаковом характере предвидения последствий. Если прямой умысел характеризуется предвидением, как правило, неизбежности, а иногда реальной возможности наступления общественно опасных последствий, то косвенному умыслу присуще предвидение только реальной возможности наступления таких последствий. Но основное различие между прямым и косвенным умыслом заключается в том, что волевое отношение субъекта к последствиям проявляется в различных формах. Положительное отношение к ним при прямом умысле выражается в желании, а при косвенном умысле — в сознательном допущении либо в безразличном отношении.
Установление вида умысла очень важно для правильной квалификации преступления, что подтверждается многими примерами.
М. был осужден за покушение на убийство, совершенное при следующих обстоятельствах. Потерпевшая Ч., звеньевая совхоза, велела осужденному возвратить на ферму похищенные им два мешка комбикорма. Решив отомстить ей за это, М. пришел на ферму и нанес Ч. удар ножом в шею, а затем попытался нанести второе ранение, но из-за сопротивления со стороны потерпевшей второй удар получился слабым, а дальнейшие попытки были пресечены рабочими, подбежавшими на помощь Ч. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР переквалифицировала действия М. по ч. 1 ст. 108 УК 1960 г. исходя из того, что М., «нанеся удар ножом в шею потерпевшей и пытаясь ударить второй раз, сознавал общественно опасный характер своих действий, предвидел наступление смерти потерпевшей и сознательно допускал это», т.е. действовал с косвенным умыслом, а значит, деяние должно квалифицироваться по фактически наступившим последствиям. Не соглашаясь с таким выводом, Президиум Верховного Суда РСФСР отменил кассационное определение и указал, что при решении вопроса о содержании умысла виновного суд «должен исходить из совокупности всех обстоятельств преступления и учитывая, в частности, способы и орудие преступления, количество, характер и локализацию ранений и иных телесных повреждений (например, в жизненно важные органы человека), причины прекращения преступных действий виновного и т.д.»1
Конкретные обстоятельства совершения данного преступления: нанесение сильного удара ножом в шею (в часть тела, где расположены жизненно важные органы), попытка ударить вторично, не удавшаяся из-за активного сопротивления потерпевшей, пресечение дальнейшего посягательства с помощью посторонних лиц, а также предотвращение тяжких последствий благодаря своевременному оказанию медицинской помощи свидетельствуют в своей совокупности, что М. не только предвидел последствия в виде смерти потерпевшей, но и желал их наступления, т.е. действовал с прямым умыслом.
В преступлениях, совершаемых с прямым умыслом, сознание и воля виновного непосредственно направлены на совершение общественно опасного деяния и причинение вредных последствий. Поэтому общественная опасность таких преступлений обычно больше, чем преступлений, совершаемых с косвенным умыслом.
Следует также отметить, что различие между прямым и косвенным умыслом коренится и в волевом моменте. Для прямого умысла характерно желание, а для косвенного – сознательное допущение преступных последствий либо безразличное к ним отношение (ч. 3 ст. 25 УК). Действуя с косвенным умыслом, лицо сознательно допускает преступное последствие, однако оно не является ни целью, ни средством ее достижения, ни этапом на пути достижения цели. Виновный в этом случае занимает пассивную позицию по отношению к последствиям, поэтому преступления с косвенным умыслом (при прочих равных условиях) принято считать менее опасными, чем совершаемые с прямым умыслом.
Совершая преступление с косвенным умыслом, лицо может полагать, что последствия почему-либо не наступят (надежда «на авось»), может надеяться и на определенные обстоятельства, позволяющие рассчитывать на предотвращение последствий.
При косвенном умысле виновный может безразлично или отрицательно относиться к последствиям либо надеяться, что они не наступят, – все это разновидности отношения к преступным последствиям, которое присуще косвенному умыслу. При этом необходимо установить, что лицо предвидело преступные последствия и рассчитывало их предотвратить.
Приведем один из таких примеров. М. сопровождал автобусы, погруженные на платформу поезда. В пути следования при подъезде к станции вблизи от полотна железной дороги М. заметил группу подростков, игравших в мяч. При приближении платформы некоторые из них начали бросать в автобусы камни. М., чтобы воспрепятствовать порче автобусов, стал кидать в подростков подвернувшиеся под руку предметы. Металлической деталью значительного веса, брошенной М., подростку Б. был причинен тяжкий вред здоровью.
В этом случае М. преследовал цель предотвратить порчу автобусов, но ради достижения этой цели (позитивной) он внутренне соглашался с возможностью причинения возможных преступных последствий. М., предвидя возможность наступления преступных последствий, не желал, но сознательно допускал их наступление (косвенный умысел).
Сознательное допущение как волевой момент косвенного умысла в литературе чаще всего связывают с безразличным отношением виновного к преступным последствиям.1
Обратимся к другому примеру из судебной практики. Н., находясь в пьяном виде, открыл беспорядочную стрельбу в комнате, полной людей, в результате чего убил одного из присутствующих и троих ранил. Н. в данной ситуации сознавал, что его действия опасны для окружающих, предвидел реальную возможность наступления преступных последствий, но отнесся к ним безразлично, сознательно допуская в числе последствий смерть кого-либо из присутствовавших.
Однако далеко не всегда виновный, действующий с косвенным умыслом, относится к преступным последствиям с полным безразличием. Трудно быть безразличным к возможным преступным последствиям своих действий, если с их наступлением наступает угроза уголовной ответственности. Поэтому чаще лицо к преступным последствиям относится отрицательно, желает их ненаступления.
Косвенный умысел предполагает определенное психическое отношение лица к возможности наступления преступных последствий (сознательное их допущение), а поэтому область совершения преступлений с этим видом умысла ограничена только так называемыми материальными составами преступлений, объективная сторона которых содержит последствия в качестве обязательного признака.
В формальных составах преступлений последствия не входят в число обязательных признаков объективной стороны и для решения вопросов о юридической оценке (квалификации), об ответственности не играют никакой роли. А следовательно, и не требуется установления к ним психического отношения.
Что же касается вины в отношении самого действия, составляющего объективную сторону формальных преступлений, то она может быть выражена только в прямом умысле, так как воля лица в этих случаях направлена на совершение действий, лицо желает совершить эти действия.
Итак, прямой и косвенный умысел по волевому моменту различаются тем, что при прямом умысле лицо желает наступления предвиденных последствий, а при косвенном оно лишь сознательно допускает наступление таких последствий (не желает их наступления и относится к ним либо безразлично, либо отрицательно, желая их ненаступления).
Деление умысла на прямой и косвенный имеет практическое значение. Во-первых, чтобы установить умышленную форму вины, необходимо выявить признаки прямого или косвенного умысла (разновидности данной формы вины). Во-вторых, ряд преступлений совершается только с прямым умыслом; их обязательным признаком является цель преступления. Отсутствие признаков прямого умысла не позволяет привлечь лицо к уголовной ответственности. Приготовление и покушение на преступление возможно лишь при наличии прямого умысла.
Таким образом, подразделение умысла на прямой и косвенный, основанное на различиях в их психологическом содержании, помимо чисто теоретического, имеет немалое практическое значение. Строгое разграничение обоих видов умысла необходимо для правильного применения ряда уголовно-правовых институтов (приготовление, покушение, соучастие и др.), для квалификации преступлений, законодательное описание которых предполагает только прямой умысел, для определения степени вины, степени общественной опасности деяния и личности виновного, а также для индивидуализации уголовной ответственности и наказания.
продолжение
--PAGE_BREAK--