--PAGE_BREAK--Уголовно наказуемо также умышленное доведение компании до банкротства (ст. 196 УК РФ) и заведомо ложное публичное объявление руководителем или учредителем о несостоятельности организации, то есть фиктивное банкротство (ст. 197 УК РФ) [9].
Глава 2. Разновидности банкротства
2.1. Фиктивное банкротство
Фиктивным банкротством признается заведомо ложное объявление должником (руководителем организации, а равно индивидуальным предпринимателем) о своей несостоятельности в целях введения в заблуждение кредиторов для получения отсрочки или рассрочки причитающихся кредиторам платежей или скидки с долгов, а равно для неуплаты долгов.
Объективная сторона фиктивного банкротства заключается в фиктивном банкротстве, т.е. заведомо ложном объявлении должника о своей несостоятельности. Для такого объявления должник подает заявление в письменной форме в арбитражный суд. В этом заявлении содержатся сведения, касающиеся кредиторов, расшифровка кредиторской и дебиторской задолженностей, бухгалтерский баланс и др. Если эти данные не соответствуют реальному финансовому состоянию коммерческой организации или индивидуального предпринимателя, а свидетельствуют о якобы имеющейся несостоятельности должника, то подача указанного заявления образует состав фиктивного банкротства[10].
Рассматриваемое преступление считается оконченным с момента наступления общественно опасных последствий в виде крупного ущерба. Ущерб может быть реальным, а может заключаться в упущенной выгоде.
Субъективная сторона характеризуется виной в виде прямого умысла, поскольку конструктивным признаком данного преступления является цель — ввести в заблуждение кредиторов для получения отсрочки или рассрочки причитающихся кредиторам платежей или скидки с долгов, а равно для неуплаты долгов[11].
Субъект преступления — собственник или руководитель коммерческой организации, а также индивидуальный предприниматель[12].
Ответственность за рассматриваемое преступление наступает с 16 лет.
2.2. Преднамеренное банкротство
Суть преднамеренного банкротства состоит в умышленном создании или увеличении неплатежеспособности. Однако говорить о преднамеренном банкротстве можно только в том случае, если должник в действительности является банкротом. При этом следует различать фактическое банкротство, когда налицо все признаки неплатежеспособности, имущества должника не достаточно на покрытие его долгов и т.п., и банкротство юридическое, когда факт недостаточности имущества должника подтвержден вынесенным в установленном порядке решением арбитражного суда.
Каждая отрасль права, оперирующая понятием преднамеренного банкротства (уголовное, административное право и др.), должна самостоятельно определиться, в каком смысле она принимает банкротство – как подтвержденную судом или фактическую неплатежеспособность. Отечественное законодательство пока находится в процессе реформирования и прямо оно часто не отвечает на этот вопрос, оставляя его на откуп правоприменительной практике, которая, в свою очередь, пока очень малочисленна[13].
Различие между фактическим и юридическим пониманием банкротства может оказаться достаточно существенным на практике, поскольку прежде, чем фактическая неплатежеспособность окажется подтверждена юридически действительным образом (решением суда), может пройти достаточно длительное разбирательство. Кроме того, это разбирательство может оказаться парализовано из-за отсутствия у должника денег на проведение процедур банкротства, предполагающих уведомление всех кредиторов, публикации, вознаграждение арбитражного управляющего, выплаты привлекаемым экспертам и специалистам. Совокупность указанных обстоятельств может осложнять на практике привлечение недобросовестных лиц к ответственности.
Преднамеренное банкротство всегда имеет неправомерный характер. С точки зрения имущественных последствий, вопрос о том, связан ли с банкротством чей-либо умысел, не имеет большого значения для кредиторов. Процедура признания их требований и распределения конкурсной массы является одинаковой в обоих случаях. Показательно, что в Законе о банкротстве не содержится определения преднамеренного банкротства. Поэтому основой для предупреждения и борьбы с преднамеренными банкротствами должны выступать нормы уголовного и административного права, устанавливающие ответственность за неправомерные действия[14].
Вместе с тем, преднамеренное банкротство, как правило, сопровождается иными гражданско-правовыми нарушениями, например, уводом ликвидного имущества через недействительные сделки, преимущественным удовлетворением некоторых кредиторов и проч. Борьба с подобными нарушениями вполне может происходить в рамках гражданского права[15].
Объективную сторону данного преступления образует создание или увеличение неплатежеспособности.
Создание неплатежеспособности заключается в совершении действий, в результате которых возникает действительная или мнимая неспособность должника исполнить свои обязательства, например сокрытие, уничтожение или повреждение имущества.
Увеличение неплатежеспособности — действия, направленные на увеличение размера задолженности, например, заключение заведомо убыточных сделок, приобретение имущества, цена которого по договору заведомо не соответствует рыночной стоимости, искусственное создание обязательств, после удовлетворения которых у лица возникают признаки банкротства. Квалификация содеянного не зависит от факта обращения должника в суд для признания его банкротом.
Преднамеренное банкротство считается оконченным с момента причинения крупного ущерба. Ущерб может быть реальным, а может заключаться в упущенной выгоде. Необходимо установить причинно-следственную связь между совершенными действиями и наступившими последствиями[16].
Субъективная сторона характеризуется умышленной формой вины. Следует учитывать, что анализируемое преступление совершается в личных интересах или интересах иных лиц, т.е. мотив является конструктивным признаком субъективной стороны.
Субъект преступления — индивидуальный предприниматель, собственник или руководитель коммерческой организации.
Рассматриваемое преступление следует отграничивать от незаконных действий при банкротстве, предусмотренных ст. 195 УК. Незаконные действия, перечисленные в диспозиции ч. 1 указанной статьи, совершаются во время предвидения банкротства, т.е. признаки несостоятельности существуют объективно, а не создаются намеренно, как при совершении преступления, ответственность за которое установлена в ст. 196 УК. В каждом случае воля лица, совершающего преступное деяние, направлена на достижение разных целей[17].
Увеличение неплатежеспособности при совершении преступления, ответственность за которое предусмотрена ст. 195 УК, имеет целью уменьшение конкурсной массы, а то же деяние, совершенное с целью создания признаков банкротства, должно квалифицироваться по ст. 196 УК. Кроме того, признаком субъективной стороны преднамеренного банкротства является совершение определенных действий в личных интересах или интересах иных лиц, а для незаконных действий при банкротстве мотив не является обязательным признаком субъективной стороны[18].
Глава 3. Ответственность за банкротство
3.1. Ответственность за фиктивное банкротство
Традиционная система норм о банкротстве, сложившаяся в уголовном праве народов континентальной Европы (в том числе и в России) к 19 веку, включала две основные нормы: 1) норму о «злостном» банкротстве; 2) норму о «неосторожном» банкротстве. «Злостное» (злонамеренное, обманное, мошенническое) банкротство понималось как умышленное причинение вреда кредиторам вследствие обманного уменьшения активов (сокрытия имущества) или увеличение пассивов (фальсификации долгов). «Неосторожное» банкротство трактовалось как виновное причинение должником ущерба кредиторам вследствие расточительности. Слово «банкротство» использовалось для обозначения исключительно преступных деяний. Несчастная (простая) «несостоятельность» уголовной ответственности не влекла. Практически во всех правовых системах предусматривались «объективные предпосылки» уголовного преследования банкротства (чаще всего — начало конкурсного производства).
В 20 столетии традиционная система норм о банкротстве сохранилась в праве многих европейских стран (например, в Австрии, большинстве Скандинавских стран). В Германии, Франции, Швейцарии и некоторых других странах была проведена реформа норм о банкротстве, основным направлением которой явилось ужесточение ответственности за наиболее опасные проявления «неосторожного» банкротства — за явную и грубую бесхозяйственность. При этом от традиционного различения «злостного» и «неосторожного» банкротства пришлось отказаться.
Российское законодательство об ответственности за преступления, связанные с банкротством (ст. 195-197 УК), находится в стадии становления. Законодательство это крайне неэффективно, чрезвычайно либерально, казуистично, противоречиво и находится за рамками европейской правовой традиции. В результате процедуры банкротства в России нередко используются для недобросовестного обогащения
за чужой счет.
Особенностью российского законодательства является то, что для уголовного преследования банкротских злоупотреблений не требуется каких-либо объективных гражданско-процессуальных предпосылок, что, с учетом материальных составов преступлений, предусмотренных ст. 195 и 197 УК, значительно усложняет уголовное преследование лиц, совершивших эти преступления. Сотрудники правоохранительных органов нередко воздерживаются от возбуждения уголовного дела, ожидая окончания производства по делу о несостоятельности в арбитражном суде.
Следует исходить из того, что уголовное дело может быть возбуждено в любой момент, когда имеются достаточные данные, указывающие на признаки преступления (ст. 140 УПК РФ), независимо от возбуждения производства в арбитражном суде и от стадии этого производства. При этом «вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом» (ст. 69 АПК РФ), а не наоборот.
Другая особенность — слово «банкротство» используется в законодательстве России в качестве синонима слова «несостоятельность», а также для обозначения «процедур банкротства» — объясняется влиянием законодательств правовой семьи общего права (прежде всего, британского).
Объективная сторона преступления выражается в действии (заведомо ложное объявление должником о своей несостоятельности), последствии в виде крупного ущерба и причинной связи между деянием и последствием.
Добровольное объявление должником (совместно с кредиторами) о несостоятельности предусмотрено в ч. 2 ст. 65 ГК РФ, однако порядок реализации этой нормы действующий Закон о несостоятельности (банкротстве) не предусматривает (см. характеристику объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК). В литературе предложено рассматривать в качестве объявления должником о банкротстве обращение его в суд с заявлением о признании банкротом. Обращение должника в суд с заявлением о банкротстве является не только правом должника (руководителя), но и его обязанностью, неисполнение которой влечет гражданско-правовую ответственность. Если, осуществляя это право или исполняя обязанность, должник или руководитель сообщит ложные сведения, утверждая о несостоятельности платежеспособной организации, содеянное образует действие, характеризующее объективную сторону фиктивного банкротства.
Последствие преступления — крупный ущерб (более 250 тыс. руб.). Ущерб причиняется кредиторам в связи с необоснованным предоставлением отсрочки или рассрочки платежей, скидки с долгов (как до возбуждения производства по делу о несостоятельности, так и в ходе производства путем заключения мирового соглашения), а также в связи с освобождением должника от долгов по завершении конкурсного производства (организация-должник при этом ликвидируется).
Следует отметить, что само по себе ложное объявление о банкротстве не причинит крупного ущерба, если оно не сопряжено с сокрытием имущества. Поэтому возникает проблема отграничения фиктивного банкротства от неправомерных действий при банкротстве и преднамеренного банкротства.
Представляется, что основное отличие — это инициатива должника при фиктивном банкротстве (объявление им о своей несостоятельности). Субъективная сторона фиктивного банкротства характеризуется виной в виде прямого умысла и целью введения в заблуждение кредиторов для получения отсрочки или рассрочки причитающихся кредиторам платежей или скидки с долгов или для неуплаты долгов.
Субъект преступления — достигшие возраста 16 лет индивидуальные предприниматели, а также руководители или собственники коммерческих организаций.
На практике эта норма почти не применяется. Фиктивное банкротство — очень нетипичное поведение.
Обычно недобросовестный должник не спешит объявлять о своей несостоятельности, так как это поставит его хозяйственную деятельность (в том числе и прошлую) в рамки жесткого контроля. Напротив, он пытается максимально отдалить правовые процедуры, выиграть время с тем, чтобы растратить остатки имущества или скрыть их по фиктивным сделкам. При этом он нередко ложно сообщает кредиторам о том, что невозможность исполнить обязательство является временной, и вскоре обязательство будет исполнено.
Деяние является преступным только при условии, что благодаря ему был причинен крупный ущерб. Под крупным ущербом понимается ущерб, превышающий двести пятьдесят тысяч рублей. Преступление является оконченным в момент наступления последствий в виде крупного ущерба.
Преступление совершается с прямым умыслом и целями, указанными в статье. Лицо, осознающее общественную опасность своих действий, желает ввести кредиторов в заблуждение, преследует цель невыполнения или несвоевременного выполнения денежных обязательств[19].
Уголовное право пока запаздывает по сравнению с законодательством о банкротстве. Наказание предусматривается только для руководителей коммерческой организации, руководители некоммерческой организации не могут штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или штрафом в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет либо лишением свободы на срок до шести лет либо лишением свободы на срок до шести лет со штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей либо лишением свободы на срок до шести лет со штрафом в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев привлекаться к ответственности по указанной статье УК РФ, хотя вот уже более года законодательство разрешает банкротство большинства некоммерческих организаций.
Возбуждение уголовного дела и предварительное расследование по факту фиктивного банкротства относятся к компетенции следователей органов внутренних дел (милиции). Предварительное следствие по делу о фиктивном банкротстве может проводиться также следователями органа, выявившего это преступление. Тем самым облегчается задача потерпевших от фиктивного банкротства. Для них достаточно поставить в известность любой из органов следствия: прокуратуру, ФСБ и др. При этом, конечно, следует подходить разумно к данным правилам и при наличии такой возможности подавать заявление непосредственно в органы внутренних дел (милицию).
Дело о фиктивном банкротстве является публичным и поэтому, будучи возбужденным, оно не подлежит прекращению ввиду примирения подозреваемого (обвиняемого) и потерпевшего[20].
На практике возбуждение уголовного дела по статье 197 УК РФ — большая редкость. По признанию представителей Федеральной службы по финансовому оздоровлению и банкротству, только треть случаев, расследуемых ФСФО и содержащих признаки фиктивного банкротства, заканчиваются возбуждением уголовного дела. До суда доходят единицы.
Одна из причин такой ситуации в том, что «обанкротившееся» предприятие старается заключить мировые соглашения со своими кредиторами до того, как суд признает его банкротом. К такому шагу его, как правило, подталкивает начало проверки со стороны ФСФО, милиции или прокуратуры. А без решения арбитражного суда уголовное дело по этой статье возбудить нельзя. Другая причина — несовершенство уголовного закона. УК РФ в старой редакции требовал доказать, что руководитель компании объявил о банкротстве с определенной целью — не заплатить долги либо получить отсрочку/рассрочку причитающихся кредиторам платежей или скидки с долгов. Фактически требовалось получить признание самого обвиняемого или показания свидетелей, которые наверняка знали о целях преступления. Сделать это стороне обвинения было проблематично. Правда, теперь необходимость в этом отпала. Следователю не нужно доказывать, что побудило предпринимателя заявить о банкротстве и какую цель он преследовал. Главное — заявление должно быть заведомо ложным и публичным[21].
продолжение
--PAGE_BREAK--