--PAGE_BREAK--Глава 1. Тенденции становления и развития принципов гражданско-процессуального права 1.1. Особенности становления и развития гражданско-процессуального права в римском праве
Римское право занимает в истории человечества совершенно исключительное место: оно пережило создавший его народ и дважды покорило себе мир.
Зародилось оно в далекой глубине времени — тогда, когда Рим представлял еще едва заметное пятно на территории земного шара, маленькую общину среди многих других подобных же общин средней Италии. Как и весь примитивный склад жизни этой общины, римское право являло собою тогда несложную, во многом архаическую систему, проникнутую патриархальным и узконациональным характером. И если бы оно осталось на этой стадии, оно, конечно, было бы давным-давно затеряно в архивах истории.
Но судьба вела Рим к иному будущему. Борясь за свое существование, маленькая civitas Roma постепенно растет, поглощая в себя другие соседние civitates, и крепнет в своей внутренней организации. Чем далее, тем все более и более расширяется ее территория, распространяется на всю Италию, захватывает близлежащие острова, перебрасывается на все побережье Средиземного моря, — и на сцене истории появляется огромное государство, объединяющее под своей властью почти весь тогдашний культурный мир; Рим стал синонимом мира.
Вместе с тем Рим изменяется и внутренне: старый патриархальный строй рушится, примитивное натуральное хозяйство заменяется сложными экономическими отношениями, .«унаследованные от древности социальные перегородки стесняют. Новая жизнь требует наивысшего напряжения всех сил, всех способностей каждого отдельного индивида. В соответствии с этим римское право меняет свой характер, перестраиваясь по началам индивидуализма: свобода личности, свобода договоров и завещаний делаются его краеугольными камнями.
Отношения военные и политические приводят Рим и к сношениям экономическим. Между тем, еще задолго до появления Рима на сцене всемирной истории на побережье Средиземного моря шел оживленный международный торговый обмен: Египет, Финикия, Греция, Карфаген давно уже находились друг с другом в постоянных торговых отношениях. Рим неизбежно втягивался в этот международный оборот, и по мере того, как он делался центром политической жизни мира, он становился также центром мирового торгового оборота. На его территории непрерывно завязывались бесконечные деловые отношения, в которых принимали участие торговцы разных национальностей; римские магистраты должны были разбирать споры, возникающие из этих отношений, должны были вырабатывать нормы для разрешения этих споров. Старое римское национальное право для этой цели не годилось; необходимо было новое право, которое было бы свободно от всяких местных и национальных особенностей, которое могло бы одинаково удовлетворить римлянина и грека, египтянина и галла. Нужно было не какое-либо национальное право, а право всемирное, универсальное. И римское право проникается этим началом универсальности; оно впитывает в себя те обычаи международного оборота, которые до него веками вырабатывались в международных сношениях; оно придает им юридическую ясность и прочность.
Так возникало то римское право, которое стало затем общим правом всего античного мира. По существу творцом этого права был, таким образом, весь мир; Рим же явился лишь тем лаборантом, который переработал рассеянные обычаи международного оборота и слил их в единое, поразительное по своей стройности, целое. Универсализм и индивидуальность — основные начала этого целого.
Мастерски разработанное в деталях беспримерной юриспруденцией классического периода, римское право нашло себе затем окончательное завершение в знаменитом своде — Corpus Juris Civilis императора Юстиниана, и в таком виде было завещано новому миру. Железный колосс, державший в своих руках судьбы мира, дряхлел: разнообразные народности, входившие в состав всемирного римского государства, тянулись в разные стороны; с границ напирали варвары новые претенденты на активное участие в мировой истории. Наступил момент, они хлынули могучими потоками и затопили весь античный мир. Настала беспокойная эпоха великого переселения народов, и кажется, что вся богатая культура древности погибла навсегда, что порвались все связи между старым и новым, что история вовсе зачеркивает страницы прошлого и начинает писать все заново.[1]
Но это „кажется“ — обманчиво. На некоторое время, действительно, ход человеческого культурного развития как будто приостанавливается; влившийся большой массой новый человеческий материал нуждается в предварительной обработке. Несколько веков проходит в беспрерывных передвижениях новых народов, в их взаимных столкновениях; пришельцы еще не могут освоиться на новых местах, двигаются, устраиваются. Много ценного, конечно, погибает при этом из античной культуры, но не все.
Мало—помалу беспокойный период переселения и устроения проходит. Новые народы начинают вести более или менее спокойную жизнь, развиваются, и еще через несколько столетий наступает момент, когда все, что было продумано и создано античным гением, делается понятным и ценным его наследникам. Наступает одни за другим возрождение античного права, античной культуры, античного искусства.
Естественное экономическое развитие новых народов приводит их также мало—помалу к международным торговым отношениям. Снова, как в старом мире, на почве международного обмена сходятся друг с другом представители разных национальностей, и снова для регулирования этого обмена возникает нужда в едином общем праве, праве универсальном. Снова экономический прогресс требует освобождения личности от всяких феодальных, общинных и патриархальных пут, требует предоставления индивиду свободы деятельности, свободы самоопределения. И наследники вспоминают о заброшенном ими завещании античного мира, о римском праве, и находят в нем как раз то, что было нужно.
Римское право делается предметом изучения: оно начинает применяться в судах: оно переходит в местное и национальное законодательство, совершается то, что носит название рецепции римского права. Во многих местах Corpus Juris Civilis Юстиниана делается прямо законом. Римское право воскресло для новой жизни и во второй раз объединило мир. Все правовое развитие Западной Европы идет под знаком римского права вплоть до настоящего времени: лишь со времени вступления в действие нового общегерманского гражданского уложения — лишь с 1 января 1900 г. исчезло формальное действие Юстиниановского Свода в тех частях Германии, в которых оно еще сохранялось. Но материальное действие его не исчезло и теперь: все самое ценное из него перелито в параграфы и статьи современных кодексов и действует под именем этих последних.
Римское право определило не только практику, но и теорию. Непрерывное многовековое изучение римского права, в особенности остатков римской юридической литературы, формировало юридическое мышление Западной Европы и создавало сильный класс юристов, руководителей и деятельных помощников во всякой законодательной работе. Объединяя Европу на практике, римское право объединяло ее и в теоретических исканиях: юриспруденция французская работала все время рука об руку с юриспруденцией немецкой или итальянской, говорила с ней на одном и том же языке, искала разрешения одних и тех же проблем. Так возникала на почве римского права дружная общая работа всей европейской юриспруденции, продолжавшая работу мыслителей античного мира: факел, зажженный каким—либо римским Юлианом или Папиньяном, через бесконечную цепь сменявшихся рук дошел до современных ученых всех наций.
Такова историческая судьба римского права. Явившись синтезом всего юридического творчества античного мира, оно легло затем в качестве фундамента для правового развития новых народов, и в качестве такого фундамента, общего для всех народов Западной Европы, оно изучается повсеместно — в Германии, Франции, Италии, Англии и т.д. Явившись базисом, на котором веками формировалась юридическая мысль, оно изучается и теперь, как теория гражданского права, как правовая система, в которой основные юридические институты и понятия нашли себе наиболее чистое от всяких случайных и национальных окрасок выражение. Недаром в прежнее время оно считалось за самый писаный разум, за ratio scripta.[2]
Волею нашей исторической судьбы мы, русские, были долгое время отрезаны от общения с Западной Европой, оставались чуждыми ее культуре, и, когда, наконец, отделявшие нас перегородки пали, мы очутились в хвосте общечеловеческого движения. Отстали мы и в области права. И если мы хотим в этом последнем отношении сравняться с Европой, если мы хотим говорить с ней на одном языке, мы должны, по крайней мере в школе, освоиться с основным фундаментом общеевропейского права — с правом римским. Если оно повсеместно является основой юридического образования, то у нас для этого причин еще больше.
Но изучение римского права отнюдь не должно приводить к слепой вере в его непогрешимость, к вере в то,.что дальше идти некуда. Такая вера была бы противна истории, была бы противна и тому духу свободного исследования, которым были проникнуты самые творцы римского права -римские юристы. Лозунгом современной юриспруденции является знаменитое изречение Иеринга — «durch das romische Recht, aber uber dasselbe hinaus» —«через римское право, но вперед, дальше его». Усвоив то, что было создано предками, потомки должны работать дальше сами, ибо правовые проблемы не таковы, чтобы они могли быть решены раз навсегда. Новые условия постоянно ставят на очередь новые задачи, и юриспруденция должна постоянно оставаться на своем посту. Ее высшим призванием, ее долгом перед народом является освещение изменяющихся в истории условий и возникающих в связи с ними проблем. Быть впереди народа, освещать ему путь, направлять его правосознание ко благу и правде в человеческих отношениях — такова истинная обязанность юриспруденции и ее отдельных представителей.
Термином «римское право» обозначается право античного Рима, право Римского государства рабовладельческой формации. История развития этого государства и всей системы римского права в целом изучается в составе курса истории государства и права зарубежных стран.
Предметом изучения «Основ римского гражданского права» являются важнейшие институты имущественного права (а в связи с ними также семейного права).
Термином «гражданское право» в современных системах права обозначают в основном ту область права, которая регулирует имущественные отношения в данном обществе.
В латинском языке слову «гражданский» соответствует, вообще говоря, слово civilis. Однако ius civile в римском праве по своему содержанию не соответствует современному термину «гражданское право». Ius civile в римском праве имеет различное значение. Этим термином обозначается прежде всего исконное национальное древнеримское право, распространяющее свое действие исключительно на римских граждан квиритов; поэтому оно и именуется также квиритским правом. В этом смысле ius civile противопоставляется «праву народов» (ius gentium), действие которого распространялось на все римское население (включая так называемых перегринов).[3]
Поскольку ius gentium регулировало имущественные отношения, возникавшие и между перегринами, и между римскими гражданами, и между теми и другими, оно представляло собой разновидность римского гражданского права. Надо заметить, что тем же термином ius gentium римские юристы обозначали и представлявшуюся им более широкой философскую категорию — право-общее для всех народов; полагая, что сюда входят правила, подсказываемые самой природой человека, они употребляли для обозначения этой категории также выражение ius naturale, естественное право.
Ius civile в других случаях противопоставляется той системе права, которая сложилась в практике преторов (и некоторых других магистров) и именуется преторским правом.
В этом противопоставлении ius civile обозначает нормы права, исходящие от народного собрания, позднее — сената.
Таким образом, гражданскому праву (в современном смысле) в Риме более или менее соответствовала совокупность всех трех названных систем — цивильного права, права народов и права преторского. В качестве единого термина для всей этой совокупности наиболее подходящим является ius privatum, частное право.
Римский историк Тит Ливии назвал законы XII таблиц «fons omnis publici privatique iuris» источником всего публичного и частного права. Слово «источник» в этой фразе употреблено в смысле корня, из которого выросло могучее дерево римского права; Ливии хотел термином «источник» обозначить начало, от которого идет развитие римского права.
В римском праве на протяжении его истории формами правообразования служили: 1) обычное право; 2) закон (в республиканский период — постановления народного собрания; в эпоху принципата -сенатусконсульты, постановления сената, которыми вуалировалась воля принцепса; в период абсолютной монархии — императорские конституции); 3) эдикты магистратов; 4) деятельность юристов (юриспруденция).
продолжение
--PAGE_BREAK--1.2. Особенности становления отечественного гражданско-процессуального права
Полноценное развитие гражданское процессуальное право получило в принятом в ходе судебной реформы Уставе гражданского судопроизводства 1864 г. Устав состоял из 5-ти Книг. В Книге 1 имелась глава, посвящённая исполнению решений Мировых судей, в Книгу 2 входил раздел «Об исполнении судебных решений».
Порядок приведения в исполнение судебных решений по Уставу гражданского судопроизводства 1864 г. существенно отличался от дореформенного порядка. Одно из главных отличий заключалось в том, что в основу дореформенного порядка был положен следственный принцип, в силу которого решения приводились в исполнение даже в отсутствие просьбы взыскателя с помощью полиции. Устав гражданского судопроизводства распространил на процесс исполнения действие принципа диспозитивности. Это выразилось в том, что судебные решения обращались теперь к исполнению не иначе, как по желанию взыскателя. От выбора взыскателя зависил способ исполнения взыскания и по его усмотрению взыскание обращалось на то или иное имущество должника. Суд не мог избранный взыскателем способ исполнения заменить другим способом, или избранное взыскателем имущество заменить другим по указанию должника. Однако, и судебный пристав, и взыскатель были ограничены рамками закона, а именно ст. ст. 933, 934 Устава Гражданского судопроизводства, в которых устанавливались способы исполнения. Иными словами, «для ограждения личной свободы должника закон указывал допустимые им способы исполнения и запрещал прибегать к таким способам, которые им не предусмотрены».[4]
Устав гражданского судопроизводства 1864 г. предусматривал несколько основных способов исполнения судебных решений. К ним относились, во-первых, обращение взыскания на движимое имущество должника; во-вторых, обращение взыскания на недвижимое имение должника; в-третьих, передача имения натурой лицу, которому оно присуждено; в-четвертых, обращение взыскания на доходы должника; в-пятых, разрешение взыскателю произвести за счет должникаь те действия или работы, которые не совершены им в назначенный судом срок. Помимо основных способов в Уставе, безусловно, были предусмотрены и другие. [5]
Профессор А. Х. Гольмстен классифицировал меры принудительного исполнения. Он выделил четыре способа исполнения судебных решений:
· передача вещи натурою;
· исполнение работ за счет ответчика;
· получение доходов с имущества ответчика;
· осуществление права судебного залога.
Е. В. Васьковский определял, что «устав группирует исполнительные меры следующим образом:
· обращение взыскания на движимое имущество;
· обращение взыскания на недвижимое имущество;
· понудительная передача отсуженного имущества;
· воспрещение должнику выезда из места жительства;
· розыскание средств к удовлетворению взыскания».
Меры, описанные в первых двух пунктах, представляли собой, по мнению Е. В. Васьковского, меры реального исполнения или прямого принуждения, так как они вели к непосредственному удовлетворению требований истца. Остальные меры являлись мерами личного исполнения или косвенного принуждения, так как они вели не к непосредственному удовлетворению требований истца, а к только понуждали ответчика удовлетворить их. [6]
По нашему мнению, анализируя классификацию мер принудительного исполнения, данную русскими учеными, можно сделать вывод о возможности их частичного использования в современном исполнительном производстве, что может сделать его более совершенным. Во-первых, применение мер косвенного принуждения при существующем на практике «неуважительном» отношении должника к исполнению решения может оказаться очень действенным. Во-вторых введение и развитие института судебного залога, как средства обеспечения исполнения решения, сможет улучшить реальное исполнение решения и ускорить процесс исполнения. В отличие от действующего российского законодателства, в дореволюционном российском праве существовал институт предварительного исполнения решений. Под предварительным понималось исполнение не вступившего в законную силу решения окружного суда. Оно называлось предварительным в виду того, что могло быть уничтожено в случае отмены решения окружного суда палатой.
Допущение или недопущение предварительного исполнения зависело от суда, который мог, давая предварительное исполнение, потребовать от истца обеспечения убытков, грозящих ответчику. Способами обеспечения служили приостановка передачи истцу присужденного имущества или взыскания сумм и отсрочка продажи описанного имущества.
Помимо защиты интересов истца институт предварительного исполнения защищал и интересы ответчика, предусматривая возмещение убытков, причиненных ему исполнительными действиями в случае отмены судебного решения.
По нашему мнению, введение института предварительного исполнения в современное российское право могло бы стать существенным дополнением к действующей системе исполнительного производсва. Существующии меры по обеспечению иска в должной мере не защищают интересы истца и во многом предоставляют ответчику возможность скрывать имеющееся у него имущество, а также затягивать исполнения решения. Возможность предварительного исполнения решения будет стимулировать ответчика к достижению соглашения с истцом и значительно ускорит реальное исполнение судебных решений.
Возвращаясь к дореволюционному российскому законодательству, следуетотметить, что согласно Устава гражданского судопроизводства 1864 г., органами, приводящими в исполнение судебные решения, являлись судебные приставы, состоящии при окружных судах и при мировых съездах. Решения земских начальников и городских судей в пределах земских участков приводились в исполнение полицией. [7]
Судебные приставы в своей деятельности полностью находились под контролем суда, при котором они состояли. Обжаловались все действия судебного пристава по исполнению решений в течение 2-х недель тому суду, в округе которого исполнялось решение.
Исполнительное производство — комплексное правовое образование
Исполнительное производство представляет собой устанавленный законом порядок принудительной реализации актов юрисдикционных органов, имеющий своей целью обеспечение реальной защиты нарушаемых или оспоренных субъективных материальных прав или охраняемых законом интересов.
На основании ст. 7 Федерального конституционного закона «Об арбитражных судах в Российской Федерации» и ст. 13 АПК вступивший в законную силу судебный акт арбитражного суда обязателен для всех государственных органов, органов местного самоуправления и иных органов, организаций, должностных лиц и граждан и подлежит исполнению на всей территории Российской Федерации. Неисполнение судебных актов арбитражного суда влечет ответственность, установленную АПК и другими федеральными законами.
В порядке исполнительного производства исполняются решения судов общей юрисдикции, акты арбитражных судов, а также акты иных несудебных органов. К примеру, исполнительное производство может возбуждаться когда требуется исполнить решение третейских судов, исполнительных Общим для этих актов является указание в них на необходимость исполнения обязанности в пользу конкретного субъектаСледует отметить, что не все юрисдикционные акты подлежат исполнению. Решения, выносимые по искам о признании, не подлежат принудительному исполнению по правилам исполнительного производства. Они констатируют наличие или отсутствие правоотношения и реализуются в зависимости от волеизъявления заинтересованных лиц государственными и иными органами и должностными лицами. Не подлежат принудительному исполнению также большинство решений по делам особого производства и решения по ряду категорий дел, возникающих из административно-правовых отношений. [8]
Принудительному исполнению подлежат решения о присуждении, т. е. когда вынесено решение о совершении ответчиком определенных действий или о воздержании от совершения определенных действий. Ответчик может исполнить судебное решение добровольно, но если он почему-либо будет уклонятся от исполнения, то истец вправе потребовать от органов государственной власти принятия к ответчику таких мер, которые привели бы к реализации решения суда. Принятие таких мер происходит в порядке исполнительного производства.
В дореволюционной России исполнительное производство регулировалось гражданским процессуальным правом. Нормы исполнительного производства были закреплены в Уставе гражданского судопроизводства России 1864 года.
В процессе развития российского гражданского процессуального права в дальнейшем сохранялась определенная преемственность.
В российском праве оно являлось длительное время заключителльной (самостоятельной) стадией гражданского процесса, в которой происходит реальное восстановление субъективных прав участников гражданского оборота.
Так, до недавнего времени исполнительное производство регулировалось в основном разделом 5 Гражданского процессуального кодекса РСФСР и Инструкцией об исполнительном производстве от 15 ноября 1985 г. № 22, утверждённой Министерством юстиции СССР.
Исполнительное производство — это последняя, завершающая стадия гражданского процесса, которой приводится в исполнение решения суда по делу. Процесс по защите права после вынесения решения и вступления его в законную силу продолжается в форме исполнительного производства, образуещего самостоятельную стадию процесса.
В соответствии с современным этапом развития гражданского процессуального права и действующего законодательства, можно выделить следующие признаки этих правоотношений. Прежде всего, в гражданских процессуальных правоотношениях обязательным участником является суд.
Следующим отличительным признаком, а также принципом всего процесса, является диспозитивность, которая определяет механизм движения гражданского процесса. Диспозитивность предпологает, что основным движущим началом гражданского судопрозводства служит инициатива участвующих в деле лиц.
Среди других признаков гражданских процессуальных правоотношений необходимо выделить признак взаимосвязанных прав и обязанностей всех субъектов этих правоотношений и признак обязательной урегулированности гражданских процессуальных отношений нормами права.
Указанные признаки гражданских процессуальных правоотношений позволяют отличить их от других видов правоотношений. В настоящем исследовании нас интересует их различие и сходство с административно — правовыми отношениями, т. к. именно эти отношения просматриваются в исполнительном производстве. [9]
Административно — правовые отношения, как и гражданские процессуальные правоотношения, можно назвать властеотношения. В отличие от гражданских процессуальных отношений, где носителем властных полномочий является суд, в административно — правовых отношениях носителем властных полномочий является орган государственного управления или орган исполнительной власти, которые прямо и непосредственно выражают волю и интересы государства.
Существенной особенностью административно — правовых отношений является то, что обязательный властный субъект этих правоотношений действует именно властно, т. е. принимаемые им решения либо совершаемые им действия приобретают юридическую силу независимо от согласия или несогласия другой стороны. Поэтому принцип диспозитивности не применим в административном процессе.
Приведенный анализ особенностей гражданских процессуальных правоотношений и административно — правовых отношений позволяет выделить ряд таких же особенностей в правоотношениях, возникающих в исполнительном производстве. В правоотношениях в исполнительном производстве, как и в гражданских процессуальных и административно — правовых, действует основной и обязательный субъект — судебный пристав — исполнитель.
Судебный пристав — исполнитель является представителем исполнительной власти и наделен властными полномочиями. Так же в правоотношениях в исполнительном производстве просматриваются отношения подчинения нижестоящих звеньев управленческой вертикали вышестоящим, что то же является признаком административно — правовых отношений.
Правоотношения в исполнительном производстве как и гражданские процессуальные правоотношения пронизывает принцип диспозитивности, что придает им сходство. Единство гражданских процессуальных правоотношений и правоотношений в исполниетльном производстве проявляется также в основаниях возникновениях этих правоотношений.
Из вышеизложенного следует, что правоотношения в иполнительном производстве очень сходны с гражданскими процессуальными правоотношениями, хотя обладают рядом отличительных черт, присущих административно — правовым отношениям, т. е. правоотношения в исполнительном производстве не являются ни «чисто» гражданскими процессуальными правоотношениями, ни «чисто» административно — правовыми отношениями. Иными словами, на правовое регулирование исполнительного производства распространяются нормы административного права и административного процесса, нормы гражданского процессуального права, а также других отраслей права, например, гражданского.
По мнению автора, с учетом сказанного, исполнительное производство — это не стадия гражданского (или арбитражного) процесса. По нашему мнению, отношения, возникающие в связи с исполнением решений юрисдикционных органов являются предметом регулирования самостоятельной отрасли права — исполнительного права.
Аналогоичные взгляды высказывались учёными в дореволюционной России. Известный представитель цивилистической и процессуальной науки професор Ю. С. Гамбров исключил исполнительное поизводство из курса лекций по гражданскому процессу. Эта идея близка и многим другим учёным. В этой связи М. А. Гурвич указывал, что исполнительное производство не входит в состав деятельности по правосудию и является по отношению к ней «инородным клином». Он утверждал, что это производство «также связано с правосудием, как и с деятельностью арбитража и нотариуса в части его исполнительных действий». [10]
Развивая идею выделения исполнительного производства в самостоятельную отрасль права, В. В. Ярков предложил проект Исполнительного кодекса РФ, который, по его мнению, должен объеденить в себе различные способы реализации исполнительных документов и разнообразные исполнительные процедуры, учитывающии особенности гражданского, налогового, финансового, инвестиционного, земельного, жилищного и иного законодательства.
Законодательная практика России нашего времени развивается по пути создания самостоятельных от гражданского процессуального права актов, регламентирующих исполнение судебных и иных решений. 6 ноября 1997 года в Российской Федерации вступили в силу новый Федеральный закон «Об исполнительном производстве», а также Федеральный закон «О судебных приставах».
В соответствии со ст. 10 Конституции РФ государственная власть осуществляется на основе разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную. Исполнительное производство по федеральным законам «О судебных приставах» и «Об исполнительном производстве» организационно выведено из сферы судебной власти и переданно к ведению органов исполнительной власти. Задача судов заключается в разрешении правового конфликта и вынесения судебного акта, а также контроле за процессом исполнительного производства при подаче жалоб одним из его участников. Тем самым с судов сняты непосредственные обязанности по организационному обеспечению исполнения принятых ими судебных актов и других исполнительных документов. Судебные приставы-исполнители теперь полностью подчинены органам исполнительной власти — органам юстиции.
Принятие названных законов было вызванно тем, что действующий до недавнего времени механизм принудительного исполнения судебных и других актов сформировался в иных, по сравнению с современными, экономических условиях и не был рассчитан на рыночные отношения и реальное обращение взыскания на имущество не только граждан, но и индивидуальных предпринимателей и юридических лиц по их долгам. Для многих граждан, организаций и судебной власти в целом стало серьёзной проблемой побуждение должника к исполнению своих обязательств, закреплённых в правоприменительном акте.
В этих условиях получила широкое распространение так называемая «теневая юстиция», т. е. посредничество организованных преступных формирований и их лидеров в урегулировании имущественных споров и взыскания долгов путём создания параллельных государственным службам криминальных структур, дествующих противозаконными методами.
Сложное положение с исполнением судебных актов и актов иных органов подтверждается рядом примеров. Так, согласно статистике, в 1996 г. в Российской Федерации были произведены взыскания и исполнительные действия по 35 % от всех оконченных производством исполнительных документов. В пользу юридических лиц взыскания произведены на 23 %. [11]
Разработка и принятие Федерального закона «Об исполнительном производстве» преследовала следующии цели:
· восполнить пробелы в действующем законодательстве, регулирующем отношения, связанные с обращением взыскания на денежные средства и имущество граждан и организаций должников;
· устранить противоречия в действующем законодательстве;
· добится реального и своевременного исполнения судебных актов и актов других органов;
· повысить ответственность организаций и граждан по своим обязательствам;
· поднять эффективность решения судов и иных органов, а следовательно и их авторитет в обществе.
Принятие названных законов сняло определенные противоречия, ввело в действие многие новые нормы, устраняющие пробелы в законодательстве, но не решило многих насущных проблем. Некоторые из которых мы ниже рассмотрим.
Помимо упомянутых законов, регулирование исполнительного прозводства осуществляется самыми различными правовыми актами, что объясняется комплексным характером данной правовой сферы.
В соответствии со ст. 2 Федерального закона «Об исполнительном производстве» законодательство России об исполнительом производстве состоит из данного Федерального закона, Федерального закона «О судебных приставах» и иных федеральных законов, регулирующих порядок и условия принудительного исполнения судебных актов и актов других органов. К числу правовых актов, регулирующих осуществление исполнительного производства и совершения исполнительных действий, можно отнести следующие федеральные законы:
ГПК. Поскольку нет иного Перечня видов имущества граждан, на которое может быть обращено взыскание по исполнительным документам, то подлежит применению Перечень, прилагаемый к ГПК (Приложение № 1 к ГПК). Значение источников правового регулирования исполнительного производства имеет также Приложение № 2 к ГПК (Восстановление утраченного судебного или исполнительного производства). В практике совершения исполнительных действий возникает необходимость обращения к ГПК и по другим вопросам.
АПК. Здесь урегулированы следующии вопросы, не получившие разрешения в Федеральном законе «Об исполнительном производстве»: немедленное исполнение решения арбитражного суда (ст. 135), выдача нескольких исполнительных листов по одному судебному акту (ст. 199), поворот исполнения судебного акта (ст. 208-209), и ряд других вопросов. [12]
ГК. Здесь урегулированы: порядок обращения взыскания на заложенное имущество и его реализация (ст. 349, 350), порядок проведения торгов (ст. 447-449). В исполнительном производстве имеют непосредственные значение нормы ГК о собственности, обязательствах и другие положения ГК, так или иначе связанные с совершением конкретных исполнительных действий, оценки фактических обстоятельств в стадии исполнительного производства.
Федеральный закон «Об ипотеке (залоге недвижимости)». В этом законе подробно урегулированы вопросы, связанные с обращениемм взыскания на недвижимость.
Закон РФ «О международном коммерческом арбитраже». Здесь урегулированы вопросы порядка исполнения решений международных коммерческих арбитражей (разд. 8).
Данный перечень не носит исчерпывающего характера, иные федеральные законы также могут содержать нормы исполнительного законодательства. Например, Закон РФ «О банках и банковской деятельности» в части органов и лиц, имеющих право запрашивать информацию о счетах граждан и организаций, когда необходимость в таком запросе связана с совершением исполнительных действий; федеральные законы «О рынке ценных бумаг», «Об акционерных обществах», «Об обществах с ограниченной ответственностью» и др.
В соответствии с п. 2 ст. 2 Федерального закона «Об исполнительном производстве» Правительство РФ может принимать нормативные правовые акты по вопросам псполнительного производства на основании и во исполнении данного Федерального закона и иных федеральных законов. Правительством РФ в соответствии с Законом «Об исполнительном производстве» приняты следующие нормативные правовые акты: Положение о внебюджетном фонде развития исполнительного производства, утвержденное постановлением Правительства РФ от 26 июня 1998 г. № 659 16; Положение о порядке и условиях хранения арестованного и изътого имущества, утвержденное постановлением Правительства РФ № 723 от 7 июля 1998 г. 16; Порядок наложения ареста на ценные бумаги, утвержденный постановлением Правительства РФ № 934 от 12 августа 1998 г. [13]
По смыслу закона к числу нормативных правовых актов Правительства РФ, регулирующих вопросы исполнительного производства (помимо тех, которые должны быть приняты на основании Федерального закона «Об исполнительном производстве»), относятся также правовые акты, устанавливающие порядок лицензирования при осуществлении определенных видов деятельности, в частности торговли недвижимым и движимым имуществом и др.
Приоритетный характер носят нормы международных договоров России по сравнению с внутрироссийским законодательством. К числу международно-правовых документов, содержащих правила исполнительного производства, можно отнести Соглашения стран СНГ от 20 марта 1992 г. «О порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности»; Конвенцию о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам между государствами-членами СНГ, подписанную 22 января 1993 г. и ратифицированную Федеральным Собранием России; Указ Президиума Верховного Совета СССР от 21 июня 1988 г. «О признании и исполнении в СССР решений иностранных судов и арбитражей»; Гаагскую конвенцию (1966) о признании и исполнении иностранных решений по гражданским и торговым делам; Нью-Йоркскую (1958) конвенцию о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений и др.
В качестве источников исполнительного законодательства Федеральный закон «Об исполнительном производстве» не называет инструкций федеральных органов исполнительной власти, нормативные акты субъектов РФ. Такое сужение круга источников источников исполнительного законодательства крайне негативно, поскольку Закон, хотя и является процедурным по характеру, тем не менее не содержит развернутых процедур исполнения отдельных видов исполнительных документов. Поэтому при решении целого ряда процедурных вопросов исполнительного производства в настоящее время практически нечем воспользоваться, кроме как актами федеральных органов исполнительной власти. Например, порядок предоставления налоговыми органами судебным приставам — исполнителям информации о счетах юридических лиц урегулирован совместным письмом ГНС РФ от 11 сентября 1995 г. № ВГ-6-08/481 и Министерства юстиции РФ от 7 сентября 1995 г. № 06-02-85-95 «О предоставлении налоговыми органами судебным исполнителям информации о наличии расчетных и иных счетов у юридических лиц — должников». Порядок списанияи средств со счетов юридических лиц отражен в правовых актах, принятых Центральным банком России, и т. д.
Исполнительное законодательство как комплексное правовое образование по отдельным своим составляющим относится к сфере совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов. В отдельных случаях субъекты РФ вынуждены осуществлять правотворчество с тем, чтобы заполнить пробелы федерального законодательства. В этом плане интересен опыт правового регулирования, имеющийся в Нижегородской области. Здесь принят целый ряд процедурно-процессуальных актов, облегчающих совершение конкретных исполнительных действий, например: Временное положение о порядке проведения торгов по продаже имущества и имущественных прав; Временное положение о порядке реализации имущества юридических лиц, на которое обращено взыскание. Данные правовые акты содержат конкретный «алгоритм» действий, облегчая процесс правоприменения.
Таким образом, исполнительное производство представляет собой устанавленный законом порядок принудительной реализации актов юрисдикционных органов, имеющий своей целью обеспечение реальной защиты нарушаемых или оспоренных субъективных материальных прав или охраняемых законом интересов. Принудительному исполнению подлежат решения о присуждении, т. е. когда вынесено решение о совершении ответчиком определенных действий или о воздержании от совершения определенных действий. [14]
С новой сменой политического режима в 90 — х годах, развитием предпринимательской деятельности, изменении форм владения, пользования и распоряжения возникла настоятельная потребность в реформе исполнительного производства.
Принятие Федеральных законов «Об исполнительном производстве» и «О судебных приставах» является важнейшей частью судебной реформы
Принятие данных законодательных актов повлекло за собой ряд принципиальных позитивных изменений в организации принудительного исполнения судебных актов и актов иных органов, уполномоченных законом. Исполнительное производство организационно выведено из сферы судебной власти и переданно к ведению органов исполнительной власти… Исходным является понимание исполнительного законодательства как самостоятельного, комплексного правового образования, объеденяющего в себе совокупность различных способов реализации исполнительных документов, разнообразные исполнительные процедуры, учитывающии особенности гражданского, налогового, финансового, инвестиционного, земельного, жилищного и иного законодательства
продолжение
--PAGE_BREAK--Глава 2. Система принципов гражданско-процессуального права 2.1. Понятие и значение принципов гражданского процессуального права
Проблема принципов каждой отрасли права, в том числе гражданского процессуального права, обусловливается тем, что они отражают суть, характер и основные черты этой отрасли. Поэтому для правильного и полного раскрытия понятия, значения и механизма действия принципов гражданского процессуального права необходимо сделать анализ отдельных норм и институтов данной отрасли права и институтов судопроизводства, в которых и действуют принципы. Эта проблема усложняется и тем, что в гражданско-процессуальной литературе и судебной практике вопрос о понятии и содержании принципов разрешается по-разному.
Одни авторы под принципами гражданско-процессуального права понимают общие руководящие нормативные положения, на которых основан гражданский процесс. Принципы в данном случае рассматриваются как нормы права, лишь с более общим содержанием.
По мнению других, принципы гражданского процессуального права — это его коренные основы. Некоторые ученые под принципами права понимают теоретические положения, которые выражают необходимость определения средств и форм регулирования процессуальных правоотношений. Наконец, есть и такие авторы, которые сводят принципы гражданско-процессуального права к основным идеям, положениям по вопросам осуществления правосудия по гражданским делам, которые закреплены нормами данной отрасли права.
Термин «принцип» в переводе с латинского языка означает «основа», «первоначало». В определении содержания этого термина (у разных авторов) есть рациональное зерно. Но каждое из них не совсем точно отображает суть данного уникального правового явления. Исходя из достижений современной правовой науки, суть принципов гражданского процессуального права необходимо сводить к следующему.
Как идеи, представления о суде и правосудии, принципы возникают исторически раньше, чем отрасль права. Далее они становятся концентрированным отображением действительности, объединяют нормы права в органическое целое в целях единства правового регулирования; отражаются в общественном правосознании, определяют перспективы развития процессуального права, поскольку они менее склонны к изменениям, чем все право.
Итак, принципами гражданского процессуального права являются основные идеи, представления о суде и правосудии, которые закреплены в гражданском процессуальном праве и вследствие этого стали его основными положениями, качественными особенностями, определяющими характер гражданского процессуального права, порядок его применения и перспективы дальнейшего развития.
Значение принципов гражданского процессуального права состоит, прежде всего, в их влиянии на нормотворческую деятельность. При внесении любых изменений в законодательство нормотворческие органы не должны допускать противоречия новых норм права действующим его принципам. Большое значение имеют принципы права и в правоприменительной деятельности: они определяют основные формы и методы деятельности суда и других участников процесса при осуществлении правосудия по гражданским делам, сущность процессуальной формы гражданского судопроизводства. Нарушение принципов гражданско-процессуального права, как правило, влечет за собой отмену решения суда первой инстанции. Но такие последствия в судебной практике бывают не всегда, поэтому обоснованными представляются рекомендации о необходимости предусмотреть в ГПК правило, согласно которому нарушение судом любого принципа гражданско-процессуального права должно влечь за собою отмену решения.[15]
В науке гражданского процессуального права до сих пор остается спорным вопрос о «едином гражданском процессуальном праве», идею которого впервые выдвинул Н.Б. Зейдер в 1962 г. Суть возражений противников этой идеи в самом общем виде сводится к следующему:
1) невозможно выделить общий предмет и метод правового регулирования;
2) невозможно построить систему принципов для всех форм защиты гражданских прав, поскольку принципы основываются на предмете и методе правового регулирования;
3) только правосудию присуща процессуальная форма, тогда как остальные формы защиты действуют по правилам юридической процедуры;
4) невозможно кодифицировать нормы, регулирующие деятельность различных форм защиты субъективных гражданских прав и интересов (что характерно для любой отрасли права), и тем более проецировать нормы гражданского процессуального права на другие формы защиты гражданских прав и интересов.
Неприятие идеи Н.Б. Зейдера, которую шутливо-саркастически называют «зейдеризация», и ныне объясняется тем, что «объединить все формы защиты права под «общей крышей» гражданского процессуального права теоретически неверно и практически бесперспективно».
Гражданское процессуальное право при всей самостоятельности теснейшим образом связано с материальным (гражданским в широком смысле) правом, «нормальное функционирование и принудительное осуществление которого оно обеспечивает».
Связывая гражданское процессуальное право только с правосудием судов общей юрисдикции, противники «единого гражданского процессуального права» тем не менее не отрицают процессуальный характер норм, регулирующих отношения, складывающиеся в других формах защиты гражданских прав. А это значит, что данные отношения являются не просто процессуальными, а именно гражданско-процессуальными, поскольку, в конечном счете, направлены на применение санкций норм гражданского права. Отсюда следует вывод, что предмет гражданского процессуального права составляют не только отношения, складывающиеся при осуществлении правосудия по гражданским делам судов общей юрисдикции, а вообще все отношения, возникающие в связи с защитой нарушенных субъективных прав и законных интересов.
Признав единым предмет правового регулирования, следует определить и метод регулирования, поскольку каждая отрасль права обособляется не только по предмету, но и по методу правового регулирования.
Государство, регулируя общественные отношения, либо что-то запрещает, либо дозволяет, либо предписывает, определяя, таким образом, должное поведение участников общественных отношений, подтверждая его принудительной силой со своей стороны. В процессуальных отраслях невозможно выделить в качестве метода регулирования какой-либо из трех выше указанных методов: «метод запрета», «метод дозволения» или «метод предписания».
Большинство гражданских процессуальных норм, независимо от форм защиты права, построено по «методу дозволения». Это и нормы, регулирующие право на обращение за защитой нарушенного субъективного права или законного интереса, и нормы, определяющие процессуальные права и обязанности при защите этого права или интереса и порядок пересмотра вынесенных актов, и, наконец, нормы, связанные с исполнением принятых постановлений. В то же время часть гражданских процессуальных норм императивна, причем не столько по «методу запрета», сколько по «методу предписания», в связи с тем, что в любой из форм защиты действует юрисдикционный орган, разрешающий гражданско-правовой спор, и действия этого органа, обращенные к другим участникам процессуальной деятельности в ходе осуществления защиты права, носят обязательный (императивный) характер. Это обстоятельство позволяет утверждать, что все гражданско-процессуальные нормы построены по «диспозитивно- императивному методу».[16]
Значит, если во всех формах защиты права существуют единый предмет и метод правового регулирования общественных отношений, складывающихся в этих формах защиты, то не может быть отдельных процессуальных отраслей права, связанных с защитой субъективных гражданских прав и интересов, а есть единое гражданское процессуальное право, охватывающее собой все формы защиты.
Входя в единое гражданское процессуальное право, каждая из форм защиты отличается от другой по своему предмету и методу защиты, ибо иначе было бы бессмысленным существование самих этих форм. В общем виде предметом защиты являются нарушенные или оспоренные гражданские права и интересы. Но предмет защиты достаточно широк, поскольку широк сам спектр гражданских правоотношений, которые в достаточной степени динамичны и могут меняться в зависимости от изменений, происходящих в государстве на том или ином этапе его развития. Именно особенности предмета защиты определяют подведомственность того или иного юрисдикционного органа, разрешающего гражданско-правовые споры.
Среди методов защиты можно выделить четыре: «метод правосудия», «метод арбитрирования», «административный метод» и «метод общественного воздействия», каждый из которых используется законодателем, исходя из политических, экономических, нравственных и иных целей, стоящих перед государством. Самым универсальным методом, дающим наивысшие гарантии защиты субъективных прав и законных интересов, является «метод правосудия», посредством которого защита нарушенных гражданских прав осуществляется от имени государства (судебная система составляет третью ветвь государственной власти любого правового государства) независимым юрисдикционным органом (судом) в соответствии со строго регламентированным процессуальным законом порядком рассмотрения и разрешения гражданско-правового спора.6
«Методом арбитрирования» осуществляется защита нарушенного права путем выработки основанного на законе соглашения между спорящими сторонами под наблюдением и контролем со стороны юрисдикционного органа. Этот метод защиты лежит в основе процессуальной деятельности третейских судов.
«Административным методом» достигается защита нарушенного права путем осуществления властных полномочий исполнительно-распорядительными органами, юрисдикционная деятельность которых составляет часть их общей компетенции. Этот метод защиты используется либо в случае бесспорности заявленных требований, либо когда государство сознательно ограничивает конституционные права и свободы своих граждан и организаций.
И, наконец, «методом общественного воздействия» защита нарушенного права основывается на авторитете общественности, действующей в рамках закона и тех полномочий, которыми она наделяется государством.7
Различие в предмете и методе защиты каждой из форм защиты права не позволяет объединить их в рамках единого гражданского процесса, а именно эту ошибку и допустил Н.Б. Зейдер, когда писал: «… деятельность суда, органов арбитража, профсоюзных организаций, товарищеских судов и т. д. в определенной области служит одной общей цели и имеет один предмет — разрешение спора о праве и защиту нарушенного или оспоренного права. Это дает основание всю деятельность различных органов по разрешению споров о праве и защите права объединить в общем понятии советского гражданского процесса». Именно общность предмета и метода правового регулирования общественных отношений, складывающихся в каждой из форм защиты права, говорит в пользу «единого гражданского процессуального права», объединяющего «под своей крышей» все эти формы.[17]
2. Под правовым принципом в юридической науке, как правило, понимается какая-либо руководящая идея, определяемая существующим строем общества, закрепленная в норме (нормах) права и оказывающая регулирующее воздействие на те или иные общественные отношения. Разработке учения о принципах в гражданско-процессуальной литературе посвящено множество работ, в которых не только раскрывается содержание самих принципов и их система, но и даются различные классификации принципов гражданского процессуального права. Не вдаваясь в полемику относительно этих классификаций, мы считаем, что есть организационные принципы, определяющие природу, структуру, компетенцию того или иного юрисдикционного органа, осуществляющего защиту нарушенных гражданских прав и интересов, и есть процессуальные принципы, связанные с процессуальной деятельностью юрисдикционного органа и иных субъектов гражданских процессуальных отношений по защите нарушенных гражданских прав и интересов. Первая группа принципов не имеет прямого отношения к гражданскому процессуальному праву, поскольку они лежат в основе построения организационно-правовых норм и являются неотъемлемой частью государственного и административного права.
Гражданское процессуальное право базируется на процессуальных принципах, которые лежат в основе построения процессуальных норм, и потому нельзя говорить о том, что принципы «единого гражданского процессуального права» выходят за рамки его предмета и метода регулирования. Как раз наоборот, процессуальные принципы самым тесным образом связаны с предметом и методом правового регулирования единой отрасли гражданского процессуального права.
3. В гражданской процессуальной науке существуют две абсолютно противоположные тенденции: с одной стороны, четкая грань между понятиями «процессуальная форма» и «юридическая процедура», а с другой — размывание границы между «процессуальной формой» и «юридической процедурой», придание процессуальной форме универсального характера.10
Действительно, если существует гражданский процесс, земельный процесс, арбитражный процесс, уголовный процесс, процесс правотворчества, процесс принятия решений и т. п., то совершенно естественно возникает вопрос: где здесь «процессуальная форма», а где «юридическая процедура»? Каждый из вышеназванных и другие юридические процессы состоят из совокупности правил и действий, направленных на достижение какой-либо определенной цели тем или иным органом в соответствии с его компетенцией, определенной государством. И в этом смысле «процессуальная форма» и «юридическая процедура» одинаковы по своему фактическому содержанию.
Но юридически «процессуальной форме» внутренне присущи система, строгая последовательность осуществления процессуальных правил и действий, регламентированных процессуальным законом, когда каждое последующее действие не может быть осуществлено без совершения предыдущего, причем каждое такое действие фиксируется и закрепляется в определенной правовой форме (процессуальном документе).
«Юридическая процедура» не представляет собой систему строго последовательных правил и действий, фиксированных и закрепленных в определенной правовой форме. Совокупность правил и действий любой «юридической процедуры» регламентируется, как правило, не только законом, но и другими актами нормативного характера.
И, наконец, если процессуальная форма всегда самым тесным образом связана с юрисдикционной деятельностью правоприменительных органов, то юридическая процедура характерна для любой юридической деятельности в связи с реализацией права или правотворчеством любым общественным или государственным органом.
Исходя из изложенного, мы полагаем, что любая форма защиты нарушенных гражданских прав и интересов представляет собой процессуальную форму, а не юридическую процедуру с теми особенностями, которые определяются предметом и методом защиты в каждой из форм защиты права.
4. Нельзя согласиться и с тем, что любая отрасль права должна быть обязательно кодифицирована в каком-либо одном правовом акте. Естественно, нельзя распространять нормы ГПК РСФСР, регулирующие деятельность по отправлению правосудия в судах общей юрисдикции, на другие юрисдикционные органы, разрешающие гражданско-правовые споры, тем более что действуют Арбитражный процессуальный кодекс, Положение о третейском суде, Временное положение о третейском суде для разрешения экономических споров и ряд других нормативных актов. Но думается, что абсолютно прав В.Н. Щеглов, утверждая, что перед наукой гражданского процессуального права (а не гражданского процесса, в его понимании) стоит задача идентификации норм, регулирующих деятельность суда, арбитража (арбитражного суда) и других форм.
В этой связи, на наш взгляд, необходимо и правильно создать Основы гражданского процессуального законодательства Российской Федерации, которые станут кодификационным актом, объединяющим «под своей крышей» то общее, что присуще всем процессуальным формам защиты субъективных гражданских прав и интересов.
В заключение отметим, что упразднение органов государственного арбитража и создание системы арбитражных судов в значительной степени поколебало позиции противников «единого гражданского процессуального права», которые вынуждены признать, что «законодательство об арбитражном суде — органическая часть гражданского процессуального права и должно быть включено в его состав, поскольку общим является не только предмет защиты (споры, возникающие из гражданских правоотношений, и в сфере управления), но и правовая природа органа защиты, принципы его организации и деятельности, закрепленные как в Конституции, так и в процессуальных кодексах».
Значит, идея Н.Б. Зейдера о «едином гражданском процессуальном праве» не только теоретически осмысленна, но и практически перспективна. Дело лишь за разработкой Общей и Особенной частей гражданского процессуального права. Общая часть, как нам представляется, должна включать в себя разделы: «Предмет, метод и систему гражданского процессуального права», «Источники и нормы гражданского процессуального права (их действие и толкование)», «Принципы гражданского процессуального права», «Гражданские процессуальные отношения и их субъекты», «Процессуальные формы и процессуальные средства защиты права», «Доказательства, используемые при защите нарушенных прав и интересов», «Расходы, связанные с рассмотрением и разрешением гражданско-правовых споров». В Особенной части необходимо рассмотреть вопросы процессуальной деятельности по защите гражданских прав и интересов отдельных юрисдикционных органов (суда общей юрисдикции, арбитражного суда, третейских судов и административных органов).
Принципы гражданского процессуального права тесно взаимосвязаны между собою и в совокупности составляют систему (греческое слово означает целое, составленное из частей). А.Т. Боннер определил понятие системы принципов как совокупности принципов гражданско-процессуального права в их соотношении и взаимосвязи Каждый из принципов системы играет самостоятельную роль, характеризует область в целом, отдельную стадию или отдельный процессуальный институт, но между ними существует связи и взаимодействия, которые определяются единством целей и задач гражданского судопроизводства, действие одного принципа обуславливает действие других. Содержание отдельных принципов раскрывается с учетом содержания других принципов области права.[18]
Систематизация принципов гражданского процессуального права — это сведение их в группы в соответствии с определенным критерием, основанием. В научной и учебной литературе по гражданскому процессу такими критериями являются:
1.По источнику закрепления принципов:
А. конституционные принципы
Б. закрепленные в процессуальном законодательстве
2.По предмету регулирования:
А. принципы организации
Б. принципы осуществления правосудия
3.По функциональной роли
А. организационно-функциональные
Б. функциональные
Наиболее привлекательной и практически значимой есть систематизация принципов гражданского процессуального права по их содержанию и сфере распространения (общеправовые, межотраслевые, отраслевые принципы и принципы отдельных правовых институтов).
Общеправовые принципы — это принципы, присущие всем отраслям права, в том числе и гражданскому процессуальному праву. Это демократизм, гуманизм, законность.
Межотраслевые принципы — это принципы гражданского процессуального, уголовно-процессуального и некоторых других отраслей права. К ним относятся: осуществление правосудия только судом, равенство граждан перед законом и судом, коллегиальность, независимость судей и подчинение их только закону, национальный язык судопроизводства, гласность, объективная истина, участие общественности.
Отраслевые принципы — это принципы, которые характерны только для гражданско-процессуального права (диспозитивность, состязательность, процессуальное равноправие сторон).
Принципы отдельных правовых институтов — это принципы гражданского процессуального права, которые определяют порядок судебного разбирательства гражданских дел (непосредственность, устность).
Система принципов является объективным и единым целым. Каждый ее элемент взаимосвязан с другим, во взаимосвязи они проявляются и действуют.
продолжение
--PAGE_BREAK--2.2. Организационные принципы
1) Демократизм гражданского процессуального права состоит, прежде всего, в том, что при осуществлении правосудия по гражданским делам суд призван охранять социально-экономические, политические, личные права и свободы граждан; права и охраняемые законом интересы предприятий, учреждений, организаций. Деятельность суда должна быть направлена на укрепление правового государства, социальной справедливости, обеспечения демократизации и дальнейшего развития самоуправления народа.
2) Гуманизм гражданского процессуального права состоит в том, что: а) участникам процесса обеспечивается равное положение независимо от образования, уровня культуры, социального положения, возраста, пола и т.п.; б) истцы по ряду категорий дел (о взыскании алиментов, восстановлении на работе, возмещении вреда, причиненного увечьем) освобождены от уплаты судебных расходов; в) гражданское процессуальное право устанавливает льготную подсудность по ряду категорий и т.д..
3) Принцип законности является межотраслевым принципом, «который пронизывает все отрасли российского права». Являясь принципом гражданского процессуального права, он заключается в требовании к суду и всем участникам процесса неукоснительно руководствоваться в своей деятельности нормами материального и процессуального права в целях достижения задач гражданского судопроизводства, сформулированных в ст. 2 АПК, ст. 2 ГПК РФ. А.Т. Боннер последовательно проводит эту мысль в своих работах, он же подвергает жёсткой критике как позицию других учёных, не замечающих существование этого принципа, так и деятельность судов по рассмотрению и разрешению гражданских дел, не отвечающую принципу законности. В его трудах мы находим объективные, основанные на подчинении задачам гражданского судопроизводства взгляды на принципы гражданского судопроизводства в целом. В своём выступлении я хочу остановиться на некоторых положениях новых АПК и ГПК РФ, которые включены в законы с нарушением принципа законности как требования ко всякой, в том числе нормотворческой деятельности.
1. В соответствии с ч. 1 ст. 1 ГПК, ч. 2 ст. 3 АПК РФ порядок судопроизводства в судах общей юрисдикции определяется Конституцией РФ, Федеральными конституционными законами «О судебной системе Российской Федерации», ГПК РФ и принимаемыми в соответствии с ними другими федеральными законами. Нет никаких сомнений в верховенстве Конституции РФ и Федеральных конституционных законов над любыми другими федеральными законами, однако из содержания указанных выше статей процессуальных законов следует, что ими (обычными федеральными законами) установлен приоритет их норм перед нормами иных федеральных законов одинаковой с ними силы. Подобные приоритеты установлены другими федеральными законами (ГК РФ, ТК РФ, например). Автор настоящих заметок в числе многих других с восторгом в течение нескольких лет комментировала на лекциях, в выступлениях содержание абз. 2 п. 2 ст. 3 ГК РФ: «Нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему Кодексу». Прошло восторженное состояние, пришло понимание незаконности этой нормы для ситуаций, когда федеральные законы, принятые позже, чем ГК РФ, содержат нормы, не соответствующие ГК РФ. Следует заметить, что Конституционный Суд РФ предостерегает законодателя о не конституционности установления приоритета одних нормативно-правовых актов перед другими нормативно-правовыми актами одинаковой силы, выводы о приоритете норм позднее принятых законов делает Верховный Суд РФ. [19]
Нормы АПК и ГПК РФ о приоритете их норм перед равными по силе законами следует расценивать как нормы-рекомендации законодателю: принимая новые нормативно-правовые акты он должен вносить соответствующие изменения и дополнения в действующие нормативные правовые акты, хотя и без этих рекомендаций это является обязанностью законодателя.
2. Новые процессуальные законы не всегда чётко определяют и разграничивают права и обязанности суда по осуществлению процессуальных действий. В результате остаются нерешёнными задачи, стоящие перед судами в соответствии со ст. 2 АПК и ст. 2 ГПК РФ.
Так, в силу ст. 47 АПК и ст. 41 ГПК РФ суд «может» по ходатайству или с согласия истца допустить замену ненадлежащего ответчика. Употребление глаголов «может допустить» означает право, а не обязанность суда осуществить замену ответчика. Судья Индустриального районного суда г. Хабаровска не пожелал воспользоваться своим «правом», отказав Р., предъявившей иск о взыскании не только не выплаченной, но и не начисленной заработной платы не к работодателю (ООО), а к его учредителю, являющемуся одновременно руководителем работодателя, в замене ответчика. Отказ был мотивирован тем, что замена ненадлежащего ответчика не является обязанностью судьи, а работник вправе обратиться с отдельным иском к ненадлежащему ответчику, тем более, что он освобождён от уплаты госпошлины. Позиция судьи противоречит ст. 2 ГПК РФ.
В течение более месяца находилось дело о взыскании заработной платы с ненадлежащего ответчика в производстве судьи до вынесения им решения об отказе во взыскании заработной платы с ненадлежащего ответчика, сколько ещё времени понадобится суду для рассмотрения и разрешения «отдельного» иска к работодателю? Закон и исполняющий его судья не учитывают и общих тенденций развития гражданского процессуального законодательства, с 1995 года позволившего заменять ненадлежащую сторону, применяя при этом материально- и процессуально-правовые нормы в ходе подготовки дела к судебному разбирательству. Цель ясна: обеспечить правильное и своевременное разрешение дела, защитить нарушенное право.
3. Как поступить суду, если закон содержит нормы, устанавливающие различные последствия одних и тех же фактов? В доверенности, выданной представителю, истец уполномочил его на различные действия, в том числе на подписание и предъявление искового заявления. Представитель предъявил в суд не подписанное им исковое заявление. Судья возвратил его, сославшись на п. 4 ст. 135 ГПК РФ. Между тем, требование подписания заявления содержится в ч. 4 ст. 131 ГПК РФ, и несоблюдение его в силу ч. 1 ст. 136 ГПК РФ влечёт оставление заявления без движения. Из этих двух последствий судья должен был выбрать то, что в большей мере соответствует требованиям выполнения задач, поставленных перед ним ст. 2 ГПК РФ. Подобное совпадение последствий нарушения порядка предъявления иска мы находим в п. 1 ст. 135 и ч. 1 ст. 136 ГПК РФ.
4. Не имеет отношения к исковому производству последнее из оснований к отказу в принятии иска, перечисленных в п. 1 ст. 134 ГПК РФ: «если в заявлении, поданном от своего имени, оспариваются акты, которые не затрагивают права, свободы или законные интересы заявителя». Однако судья не вправе применять его и к заявлениям о защите публичных прав, так как право на обращение с ним в суд статьи 251, 254 и 259 ГПК РФ связывают с тем, что заявитель считает соответствующие акты нарушающими его права и свободы. Практика судов Хабаровского края показывает, что суды не видят различий в содержании приведённых выше норм и отказывают в принятии заявлений, ориентируясь на собственные представления о сложившейся ситуации.
5. Процессуальные законы содержат нормы, в которых не совпадают по объёму их заголовки и содержание. Так, например, если исходить из названия ст. 31 ГПК РФ, то альтернативной (по выбору истца) может быть подсудность лишь при факультативном соучастии, основанном на однородности требований истца к нескольким субъектам. Однако, во-первых, это не следует из содержания ч.1 ст. 31 ГПК РФ, а во-вторых, запрет истцу выбирать суд при обязательном процессуальном соучастии, основанном на множественности субъектов обязанности в спорном материальном правоотношении, противоречит принципиальным началам гражданского процессуального права. Заметим при этом, что в соответствии с ч. 2 ст. 36 АПК РФ, посвященной альтернативной подсудности, иск к ответчикам, находящимся или проживающим на территориях разных субъектов Российской Федерации, предъявляется в арбитражный суд по месту нахождения или месту жительства одного из ответчиков. Статья 29 ГПК РФ («Подсудность по выбору истца») такой нормы не содержит, что подтверждает применение в ситуациях обязательного соучастия ч.1 ст. 31 ГПК РФ. [20]
Иную позицию занимает по этому вопросу Хабаровский краевой суд. Оставив без изменения определение судьи Кировского районного суда о передаче дела по подсудности в один из муниципальных судов г. Москвы, краевой суд указал, что истец не вправе избирать суд, так как участие в деле двух ответчиков при их обязательном соучастии не подпадает под действие ч. 1 ст. 31 ГПК РФ.
Мнением Верховного Суда РФ объясняют суды запрет использовать приведённую норму для определения территориальной подсудности. Можно догадаться об истоках этого разъяснения. В последние годы правило об альтернативной подсудности дел по искам к двум и более ответчикам стало использоваться некоторыми недобросовестными лицами в их стремлении направить заявление в определённые, избранные ими суды. Причины такого стремления могут быть различными.
Реализуется оно, как правило, включением в число ответчиков лиц, не имеющих отношения к делу, но проживающих (находящихся) на территориях юрисдикции «нужных» судов. Бороться с этим, несомненно, нужно. В частности, посредством применения институтов оставления заявления без движения и возвращения, если в заявлении нет указаний на факты обоснования причастности соответствующих лиц к обязанности, входящей в содержание спорного материального правоотношения.
Тем, кто оспаривает приоритет содержания правовой нормы и заголовка статьи закона, в который она содержится, можно посоветовать найти в ГПК РФ норму, установившую единственный пока случай коллегиального рассмотрения дела в суде первой инстанции. По крайней мере, 260 статей придётся прочитать, пока найдёте её в статье с названием «Сроки обращения в суд и рассмотрения заявления». Ситуация «наоборот» — название и содержание норм раздела VII ГПК РФ.
В новых ГПК и АПК РФ воспроизведены, а в отдельных случаях усилены процессуальные нормы, признанные неконституционными Конституционным Судом РФ. Таковы нормы п. 4 ст. 33 ГПК РФ в части «других» причин невозможности замены судей или рассмотрения дела в данном суде (см. постановление КС РФ от 16 марта 1998г. о проверке конституционности статьи 44 УПК РСФСР и статьи 123 ГПК РСФСР в связи с жалобами ряда граждан); ч. 2 ст. 376 ГПК РФ (См. постановление КС РФ от 23 июня 1992г. о проверке конституционности правоприменительной практики восстановления на работе, сложившейся при применении ч. 4 ст. 90 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о труде, ч. 5 ст. 211 КЗоТ РСФСР и п. 271 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 26 апреля 1984г. «О применении судами законодательства, регулирующего заключение, изменение и прекращение трудового договора»); ст. 311 АПК РФ (см. постановление КС РФ от 03.02.1998 по делу о проверке конституционности ст. 180, 181, п. 3 ч. 1 ст. 187 и 192 АПК РФ, а также определение КС РФ от 08.02.2001 по жалобе акционерного общества «Алроса» на нарушение принципа конституционности прав и свобод ст. 333 ГПК РСФСР).
Осуществление правосудия только судом.
Юрисдикция судов распространяется на все правоотношения, возникающие в государстве и обществе. Это означает, что все общественные отношения, урегулированные нормами права, в случае возникновения спора могут быть предметом судебного рассмотрения .
Участие народных заседателей и присяжных в осуществлении правосудия является их гражданской обязанностью.
Делегирование функций судов, а также присвоение этих функций другими органами или должностными лицами не допускается.
Лица, которые незаконно взяли на себя выполнение функций суда, несут предусмотренную законом ответственность
Целью правосудия является защита конституционного строя, прав и свобод граждан, прав и законных интересов предприятий, учреждений и организаций, независимо от форм собственности.
Судебную систему составляют суды общей юрисдикции и Конституционный Суд
Равенство граждан перед законом и судом. В соответствии со статьями 24 и 129 Конституции, ст. 6 ГПК правосудие по гражданским делам осуществляется на началах равенства перед законом и судом всех граждан независимо от их происхождения, расы, цвета кожи, социального и имущественного положения, пола, образования, языка, отношения к религии и характера занятий, места жительства и других обстоятельств.
Данные положения выражают еще один аспект принципа равенства: необходимость применения одинаковых стандартов прав и обязанностей ко всем лицам без исключения. Это означает, что каждый гражданин имеет и может пользоваться на равных основаниях с другими гражданами всем объемом конституционных прав и свобод без дискриминации со стороны государства или других лиц по каким-либо мотивам.[21]
Все граждане также равны перед законом. То есть обязанность придерживаться закона, его выполнять, право использовать закон в своих интересах, а также юридическая ответственность перед законом за его нарушение является равной для всех граждан. Не может быть исключений из этого правила, учитывая какие-либо особые заслуги лица, его социальный статус и др.
Независимость судей и подчинение их только закону. Согласно ст. 129 Конституции, ст. 8 ГПК, при осуществлении правосудия по гражданским делам судьи независимы и подчиняются только закону. Судьи разрешают гражданские дела на основе закона в условиях, исключающих постороннее влияние на них.
Органы и должностные лица государственной власти, органы местного самоуправления, их должностные лица, граждане и их объединения, а также юридические лица обязаны уважать независимость судей и не посягать на нее.
Вмешательство в осуществление правосудия, влияние на суд или судей каким-либо способом, неуважение к суду или судьям, собирание, хранение, использование и распространение информации устно, письменно или другим способом с целью нанести вред их авторитету или повлиять на беспристрастность суда запрещается и влечет предусмотренную законом ответственность.
Судьям обеспечивается свобода беспристрастного решения судебных дел в соответствии с их внутренним убеждением, которое основывается на требованиях закона.
Данный принцип имеет важное значение как общий принцип судопроизводства и правосудия, закрепленный в соответствующем действующем законодательстве о судоустройстве, судопроизводстве, статусе судей.
По своему содержанию норма имеет двоякое значение. Она запрещает какое-либо ограничение и постороннее влияние (принуждение, натиск, прямое или непрямое вмешательство и др.) с чьей бы то ни было стороны, в том числе органов законодательной и исполнительной власти, должностных лиц, общественных организаций, партий, движений, коллективов и отдельных граждан в процессуальную деятельность профессиональных судей.
При разрешении конкретных дел они не зависят также от вышестоящих судов, следственных органов, прокуроров, и от выводов и мнения каждого из участников судебного рассмотрения дела.
Таким образом, в целом, принцип независимости судей при осуществлении правосудия наделяет их правом самостоятельности в проведении процессуальных действий и одновременно требует от них всестороннего, полного и объективного рассмотрения каждого дела, соблюдения прав его участников и принятия законного и обоснованного решения .
Коллегиальность в рассмотрении дел. В соответствии со ст. 7 ГПК гражданские дела во всех судах рассматриваются коллегиально или единолично судьями. Судья при единоличном рассмотрении дела действует от имени суда.
При коллегиальном рассмотрении дел судьи пользуются равными правами с председательствующим в судебном заседании в решении всех вопросов, возникающих при рассмотрении дела и постановлении решения.
Согласно ст. 16 ГПК рассмотрение гражданских дел производится:
1. В судах первой инстанции:
а) в составе трех судей; либо
б) судьей единолично.
2. В апелляционной инстанции:
а) в составе трех судей (среди которых определяется председательствующий);
3. В кассационной инстанции:
а) не менее чем тремя судьями судебной палаты Верховного Суда;
б) коллегией судей судебной палаты Верховного Суда.
При пересмотре решений или определений, вступивших в законную силу, в связи с вновь открывшимися и исключительными обстоятельствами суд действует в том же численном составе, в котором они были постановлены, если законодательством не предусмотрено иное.[22]
Рассмотрение дел в апелляционном, кассационном порядке, а также в других случаях, предусмотренных законом, осуществляется судом коллегиально в составе не менее трех профессиональных судей в соответствии с законом. Дела в порядке повторной кассации рассматриваются составом судей соответствующей судебной палаты (Военной судебной коллегии) Верховного Суда в соответствии с требованиями процессуального закона.
Гласность судебного разбирательства. Данный принцип закреплен в ст. 10 ГПК и состоит в том, что разбирательство во всех судах ведется открыто, за исключением случаев, когда это противоречит интересам охраны государственной тайны. Закрытое судебное разбирательство допускается и в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни лиц, участвующих в деле, а также обеспечения тайны усыновления, о чем выносится мотивированное определение суда.
Принцип гласности судебного разбирательства не распространяется на граждан моложе шестнадцати лет, если они не являются лицами, участвующими в деле, либо свидетелями, в связи с чем они в зал судебного заседания не допускаются.
Слушание дела в закрытом судебном заседании ведется с соблюдением всех правил судопроизводства и в присутствии лиц, участвующих в деле представителей общественности, а в необходимых случаях свидетелей, экспертов и переводчиков. Кроме решений об усыновлении, решения судов во всех случаях провозглашаются публично.
Принцип гласности позволяет суду выполнять воспитательную работу. Этот принцип направлен на осуществление одной из основных задач гражданского судопроизводства — укреплению законности, предупреждению правонарушений, воспитанию граждан в духе неуклонного исполнения и уважения законов.
Объективная истина. В теории гражданского процессуального права признано, что сущность этого принципа состоит в требовании, предъявляемом к суду, как органу правосудия, разрешать гражданско-правовые споры и иные гражданские дела в полном соответствии с действительно существующими фактическими обстоятельствами, в их правовой оценке (квалификации), открывающей возможность достижения истинного вывода о субъективных правах и обязанностях. Получение верного суждения суда об основаниях возникновения гражданских прав и обязанностей составляет важнейшее условие правосудия и одновременно является целью доказательственной деятельности в судебном процессе. В соответствии с рассматриваемым принципом решение суда должно глубоко, всесторонне, правильно и полно отражать юридически значимые фактические обстоятельства дела и применительно к исковому производству содержать истинный вывод суда о субъективных правах и обязанностях сторон, т.е. объективную истину.
Таким образом, решение суда должно быть законным и обоснованным и соответствовать всем обстоятельствам дела
Несоблюдение данного принципа влечет отмену судебных решений, ввиду необоснованности [23]
продолжение
--PAGE_BREAK--2.3. Функциональные принципы
Принцип диспозитивности (от лат. Dispono — распоряжаюсь) является главным принципом гражданского процессуального права, поскольку он определяет механизм возникновения, развития и окончания дела. Поэтому его обычно называют движущим началом гражданского судопроизводства. Право граждан на обращение в суд за защитой и на судебную защиту закреплено в Конституции, поэтому принцип диспозитивности опирается на конституционную основу.
Несмотря на то, что гражданский процесс – это судебное производство частноправового характера, большей частью, зависящее от воли участвующих в нем сторон, процесс постепенного возрождения прежних частноправовых процессуальных принципов и общепризнанных стандартов начался только в конце 80х – начале 90х годов, с началом демократических преобразований в области политики и экономики в бывшем СССР. В результате этого применение принципа диспозитивности в гражданском процессе существенно расширилось.
Необходимо отметить, что принцип диспозитивности относили к безусловным началам судопроизводства еще в начале ХХ века, но уже тогда гражданские процессуалисты понимали, что полная свобода распоряжения процессуальными правами, несмотря на характер судопроизводства, в большинстве случаев повлечет нарушение прав других лиц, участвующих в деле. Поэтому в качестве золотой середины была определена позиция, в соответствии с которой право свободного распоряжения сторон в процессе строго очерчено определенными границами, внутри которых свобода реализации этого права абсолютна.5
Принцип диспозитивности состоит в предоставлении заинтересованным лицам, принимающим участие в деле возможности свободно осуществлять свои права (материальные и процессуальные), распоряжаться ими, выполняя процессуальные действия, направленные на возбуждение, развитие и прекращение дела в суде, а также использовать иные процессуальные средства с целью защиты субъективных имущественных и личных неимущественных прав и охраняемых законом интересов, государственных и общественных интересов. Смысл принципа диспозитивности раскрывается в юридической литературе неоднозначно.
Принцип диспозитивности проявляется и находит свое нормативное закрепление применительно ко всем стадиям гражданского судопроизводства и применительно ко все видам производства.
Согласно ст.4 ГПК любое физическое или юридическое лицо имеет право на эффективное восстановление в правах компетентными судебными инстанциями в случае нарушения его прав, свобод и законных интересов. Это положение процессуального закона предоставляет заинтересованному лицу право процессуально инициативы возбудить дело в суде. В соответствии с данным принципом эта процессуальная инициатива влечет за процессуальной результат (в данном случае – возбуждение гражданского дела) лишь при наличии распорядительного действия судьи – постановление определения о возбуждении гражданского дела. Судья в данной процессуальной ситуации проверяет наличие права на процессуальную инициативу (права на предъявление иска или заявления), а также соблюдения порядка ее осуществления и помогает заинтересованному лицу осуществить ее.
Свобода действий сторон, но в рамках закона, в регулятивных отношениях определяет и сущность диспозитивности гражданского процесса.
Диспозитивностью определяются также права других лиц, принимающих участие в деле. Третьи лица, заявляющие самостоятельные требования на предмет спора, пользуются всеми правами и несут все обязанности истца (ст. 39 ГПК). Прокурор может отказаться от поданного им заявления или изменить их (ст. 44 ГПК). Содержание принципа диспозитивности закреплено в иных правах лиц, принимающих участие в деле. Лица, принимающие участие в деле, должны пользоваться соответствующими процессуальными правами добросовестно, не причиняя ими вред другим лицам, государственным или общественным интересам.[24]
Принцип диспозитивности оказывает огромное влияние на правовое положение лиц, участвующих в деле, именно на стадии подготовки дела к судебному разбирательству. В соответствии с принципом диспозитивности, участникам спорного правоотношения при обращении в суд обеспечивается широкая возможность свободно распоряжаться как предметом спора, субъектным материальным правом, так и правами, направленными на возникновение, развитие и прекращение самой деятельности по защите субъективных прав. Учитывая возможность использовать свои права, лица, участвующие в деле, в стадии подготовки могут заявлять ходатайство, заявление о принятии мер по обеспечению иска.
В соответствии с принципом диспозитивности стороны в любом виде производства и в любой стадии процесса могут распоряжаться рядом процессуальных прав: знакомиться с материалами дела, делать из них выписки; получать копии решений, определений, постановлений, других документов, имеющихся в деле; принимать участие в судебных заседаниях, заявлять ходатайства и отводы и т.д. Особое место среди прав сторон занимают субъективные права, осуществление которых влияет на движение дела, — право истца изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований или отказаться от иска. Ответчик имеет право признать иск полностью или частично. Стороны могут окончить дело мировым соглашением во всякой стадии процесса, требовать исполнения решения, определения, постановления суда.
В кассационном производстве стороны согласно с принципом диспозитивности распоряжаются широким кругом прав, главными из которых являются права, которые влияют на развитие производства. Согласно ст. 443 ГПК сторона, подавшая кассационную жалобу, имеет право отказаться от нее. Однако этот отказ принимается кассационным судом только тогда, если он не противоречит закону или не нарушает чьих-либо прав или охраняемых законом интересов. Кроме того, истец имеет право отказаться от иска, а обе стороны — заключить мировое соглашение в кассационном производстве, то есть после подачи кассационной жалобы или представления (ст. 166 ГПК).
Свобода распорядительных действий сторон имеет некоторые пределы, т.е. ограничения, определяемые в интересах принципа законности.
Проявление и действие принципа диспозитивности в судебно-надзорном производстве несколько ограничены, так как это особый вид пересмотра — пересмотр решений, вступивших в законную силу. Стороны и третьи лица, принимавшие участие в данном деле, не имеют права возбуждать надзорное производство.
Таким образом, принцип диспозитивности в гражданском судопроизводстве проявляется и действует главным образом в трех основных направлениях:
1.Осуществление заинтересованными лицами прав, связанных с возбуждением и развитием процесса (подача заявления, кассационной жалобы и так далее);
2.Осуществление прав по изменению процесса (замена ненадлежащей стороны по согласию истца, изменение основания или предмета иска, увеличение или уменьшение размера исковых требований и так далее);
3.Осуществление прав по окончанию процесса (отказ от иска, отказ от принудительного исполнения, мировое соглашение).
Производство по делу в суде первой инстанции, по общему мнению, является основной, центральной стадией гражданского процесса. Значение этой стадии для всего гражданского судопроизводства определяется тем, что именно здесь решаются все основные задачи правосудия по гражданским делам. Не случайно поэтому в ГПК вопросам разбирательства дела в суде первой инстанции посвящается наибольшее количество статей (ст.ст. 166-354). В производстве судов первой инстанции наиболее полно и всеобъемлюще проявляется действие основных принципов гражданского процесса. Широк диапазон действия здесь и принципа диспозитивности. Его влияние существенным образом сказывается на регулировании уже на начальном этапе процесса определяется, по инициативе кого, при каких условиях и в каком порядке может быть начато дело в суде, по каким основаниям может быть отказано в возбуждении дела; привлечения или вступления в дело соответчиков и третьих лиц, соединения и разъединения нескольких исковых требований, принятия мер по обеспечению иска; при рассмотрении дела в судебном заседании определяются условия и порядок замены ненадлежащих сторон (возможные изменения в иске), а также отказа истца от иска и признания иска ответчиком.[25]
Практика последних лет показывает, что судам нередко приходится сталкиваться со случаями неосновательных отказов от обращения к ним юридических и физических лиц, иногда в связи с принятием соглашений (например, по делам о взыскании алиментов, по делам о признании гражданина ограниченно дееспособным). Все эти о подобные им отступления от требований ГПК должны расцениваться как нарушения важнейшего права — права на судебную защиту. По смыслу ст. 4 ГПК обращение в суд с иском (жалобой или заявлением) непосредственно заинтересованного лица является основным способом возбуждения гражданских дел в судах.
Вместе с тем, стремясь сделать защиту законных прав и интересов юридических и физических лиц более действенной и своевременной, закон устанавливает, что правом процессуальной инициативы по возбуждению любого дела обладает так же прокурор. В полном соответствии с принципом диспозитивности ст. ГПК устанавливает, что лицо, в интересах которого прокурором или органами управления начато дело, должно быть извещено о возникшем процессе и участвует в нем в качестве истца, поскольку решение, вынесенное по иску прокурора, обязательно для него; поэтому отказ прокурора от предъявления иска не лишает истца права требовать рассмотрения дела по существу. При отказе прокурора от иска дело может быть прекращено лишь при условии, если заинтересованное лицо поступит так же. В то же время, отказ истца от иска в деле, возбужденном по заявлению прокурора, может быть принят судом, если прокурор согласится с позицией истца и не будет настаивать на рассмотрении дела.
В полном соответствии с принципом диспозитивности находится и другое важное положение гражданского процесса: суды не могут по собственной инициативе рассматривать незаявленное требование. В судебной практике последних лет малейшие отступления от этого правила расцениваются как существенные нарушения принципа диспозитивности, являются безусловным поводом к отмене принятого по делу решения. Это находится в соответствии с важнейшим постулатом, лежащим в основе диспозитивного начала — суд не рассматривает требования, не заявленного истцом. Едва ли можно рассчитывать на объективность и беспристрастность суда в случаях, когда он сам возбуждает дело, то есть знакомится с обстоятельствами дела заранее, до его возбуждения и рассмотрения в заседании. В соответствии с принципом непосредственности выводы суда относительно фактических обстоятельств дела должны быть основаны только на тех материалах, которые стали ему известны из доказательств, исследованных в судебном заседании. Суд не может принимать решение по внепроцессуальным материалам. Это требование явно нарушается при возбуждении дела самим судом, при отсутствии заявления об этом заинтересованных лиц.
Свободное распоряжение правом обращаться в суд предполагает не только свободу заинтересованного лица в выборе времени для этого, но также в определении предмета и основания иска, размера требований и назначении ответчика. При этом важно отметить, что заинтересованное лицо не только вправе, но обязано указать предмет и основание своих требований, их размер, нарушителя (нарушителей) своих субъективных прав, который привлекается к участию в деле в качестве ответчика (ответчиков).
В дальнейшем, после принятия дела к производству, истец вправе изменить предмет или основание иска, увеличить или уменьшить размер своих требований. В свою очередь, ответчик также свободен в выборе средств защиты от требований истца: он может ограничиться отрицанием иска либо возражать против него, выдвинуть свои предложения по урегулированию спора, предъявить встречное требование. При этом суд не должен ограничивать инициативу сторон в решении указанных вопросов, а обязан разъяснить им их процессуальные права, добиваясь точного и наиболее полного их осуществления. Вместе с тем суд не связан основанием и пределами требований, указанных сторонами, их оценкой сложившихся отношений, определением предмета и основания иска. Надо иметь в виду, что суд должен уяснить действительные права и взаимоотношения сторон, их намерения в возникшем конфликте и разрешить спор в полном соответствии с истиной. Поэтому, проверяя законность предъявления иска, судья в каждом конкретном случае обязан принять все необходимые меры для исправления допущенных как истцом, так и ответчиком ошибок.
Действующее законодательство (ст. 169 ГПК) предельно четко и исчерпывающе определяет основания, по которым может быть отказано в возбуждении гражданского дела в суде. Закрепление в нормативном порядке перечня основания к отказу в принятии заявления направлено на обеспечение процессуальных гарантий прав граждан и организаций при обращении в суд и, несомненно, является одним из проявлений принципа диспозитивности. Отказ в возбуждении дела в каких-либо иных случаях по мотивам, не предусмотренным законом, является недопустимым.[26]
Вместе с тем, после устранения условий, послуживших основанием для оставления заявления без рассмотрения, заинтересованное лицо вправе обратиться в суд с заявлением в общем порядке (ст. 166 ГПК).
Право на изменение предмета, также как и право на изменение основания иска, предоставлено только истцу; лишь с его согласия суд может осуществить такую замену. Этим правом истец может воспользоваться на протяжении всего производства дела в суде первой инстанции, на любом его этапе, однако не позднее удаления суда в совещательную комнату для вынесения решения. Если изменение иска происходит в судебном заседании, то рассмотрение дела должно быть отложено, поскольку ответчику и другим участникам процесса нужно время для подготовки к защите и для предоставления необходимых доказательств.
Принято считать, что сущность принципа диспозитивности, как важнейшего начала, обеспечивающего сторонам широкую возможность свободно распоряжаться предметом спора и активно влиять на все движения процесса, наиболее полно и отчетливо проявляется в таких его институтах, как отказ истца от иска, признание иска ответчиком и в судебном мировом соглашении. Закон предоставляет истцу право отказаться от иска, а ответчику — признать иск, устанавливает, что стороны могут заключить мировое соглашение, ликвидировав таким образом возникший между ними спор. При этом они могут поступить так как при рассмотрении дела в суде первой инстанции, так и на последующих этапах процесса (при проверке решения в кассационном процессе, в стадии судебного решения). Указанные процессуальные действия сторон имеют единую правовою природу, все они представляют собой, в большей или меньшей степени акты распоряжения определенными процессуальными, в некоторых случаях и материальными правами сторон.
Отказываясь от иска, истец заявляет тем самым суду о своем безоговорочном отречении и от самого материально-правового требования к ответчику, и от права на судебную защиту этого требования, то есть права на обращение в суд. Но он может означать и только отказ от права на судебную защиту (например, если истец окажется ненадлежащим). В такой же мере распорядительным актом окажется признание иска ответчиком, который тем самым заявляет суду, что он согласен не только с размерами заявленных к нему требований, но и с данной им квалификацией отношений сторон и обстоятельствами, положенными в основание иска.
Если отказ истца от иска, признание иска ответчиком или мировое соглашение сторон выражены в адресованных суду письменных заявлениях, то эти документы приобщаются к делу, о чем указывается в протоколе судебного заседания. Установлено, что до принятия отказа истца от иска или утверждения мирового соглашения сторон суд должен разъяснить истцу или сторонам последствия соответствующих процессуальных действий. Совершение указанных распорядительных действий с нарушением данных требований делает их недействительными — они не могут порождать каких-либо правовых последствий.
Утверждая мировое соглашение, суд должен проверить, чтобы его условия были ясны и определены, чтобы они не допускали споров при исполнении; а отказ от иска или признание иска не нарушали чьих-либо прав и охраняемых законом интересов.
Недопустимо утверждение мирового соглашения, если его условия противоречат трудовым правам граждан или в обход закона направлены на освобождение лиц от материальной ответственности за ущерб, причиненный при исполнении ими трудовых обязанностей. Заключением в суде мирового соглашения стороны не вправе изменять размер возмещения за вред, причиненный здоровью при исполнении трудовых обязанностей, а также размер алиментов, если он установлен законом.
Согласно ст. 166 ГПК истец вправе соединить в одном исковом заявлении несколько требований в случаях, когда они связаны между собой. ГПК не предусматривает оснований объективного соединения исков, предоставляя право решать этот вопрос суду в зависимости от особенностей конкретного дела. На практике объединение нескольких дел в одно производство имеет место в случаях, когда они связаны между собой по основаниям возникновения или представленным доказательствам, а также когда законодательством допускается соединение исковых требований. Так, по бракоразводному делу вместе с иском о расторжении брака обычно заявляются требования о разделе совместно нажитого имущества, а при наличии несовершеннолетних детей — при ком из родителей они должны остаться на воспитание и о взыскании алиментов с них.
При разбирательстве дела, а иногда при его возбуждении, суд может прийти к выводу, что истец в действительности не является тем лицом, которому принадлежит право требования по данному иску, что оно принадлежит другому лицу, или что иск предъявлен ненадлежащему ответчику, что по нему должно отвечать совсем другое лицо. И в том, и в другом случае, положительный результат процесса может быть достигнут только при условии, если в качестве сторон в деле будут выступать действительные участники спорного правоотношения. Этим целям служит институт замены ненадлежащей стороны.[27]
Принцип диспозитивности решающим образом влияет на все формирование данного института. Ненадлежащая сторона— это всегда лицо процессуально правоспособное, правомочное обращаться в суд. Поэтому недопустим отказ в принятии искового заявления по мотивам предъявления иска ненадлежащим истцом или к ненадлежащему ответчику, как невозможно выдворить из процесса ненадлежащего истца вопреки его воле. Такие действия равносильны отказу в правосудии. Влияние принципа диспозитивности сказывается и в том, что помимо воли истца, без его согласия суд не может исключить из процесса ненадлежащего ответчика, заменив его другим лицом, или ввести в процесс надлежащего ответчика без его согласия.
Иначе обстоит дело при предъявлении иска лицом не правоспособным или неправомочным. В каждом таком случае в принятии заявления должно быть оказано, если заявление ошибочно было принято, производство по делу должно быть прекращено, поскольку процесс возник неправомерно, не законно (ст. 170 ГПК).
В силу принципа диспозитивности ответчик полностью свободен в выборе средств защиты по заявленным к нему требованиям. Он может ограничиться отрицанием или привести мотивированное возражение как по существу предъявленных к нему требований, так и процессуально-правового характера. Защита интересов ответчика может выразиться и в форме предъявления им самостоятельных исковых требований для совместного рассмотрения с первоначальным иском (встречный иск). Влияние принципа диспозитивности здесь проявляется и в том. что от распорядительной воли ответчика зависит, будет ли заявлен такой иск в данном процессе или отдельно, всякое ограничение распорядительной воли ответчика, ограничение его возможностей в выборе средств защиты является существенным нарушением принципа диспозитивности.
Причинами нарушения принципа диспозитивности при применении данного института могут быть следующие:
1.суд не разъяснил ответчику его право на предъявление встречного иска, хотя это требовалось для установления действительных прав и взаимоотношений сторон
2.суд неосновательно отказал в принятии встречного иска, что привело к тем же результатам;
3.суд неосновательно оставил встречный иск без рассмотрения или выделил его в самостоятельное производство.
В судебной практике все эти случаи расцениваются как существенное нарушение прав ответчика, служат одним из оснований для отмены решения по первоначальному иску.
Действие принципа диспозитивности в производстве суда первой инстанции выражается и в ряде других полномочий как сторон, так и иных лиц, участвующих в деле. Так, в соответствии со ст. 174 ГПК по заявлению сторон и иных лиц, участвующих в деле, а также по инициативе самого суда могут быть приняты меры к обеспечению иска, если непринятие этих мер может затруднить или сделать невозможным исполнение решений суда.
На основе принципа диспозитивности определяется в ГПК порядок замены выбывшей из процесса стороны ее правопреемником.
Лицо, считающее свои права нарушенными в возникшем процессе, может вступить в него в качестве третьего лица с самостоятельными требованиями па предмет спора. Оно пользуется всеми правами стороны и несет такие же обязанности, как и истец. В соответствии с принципом диспозитивности стороны и другие лица, участвующие в деле, могут просить как о приостановлении производства по делу, так и о возобновлении, по устранении обстоятельств вызвавших его. Такая же возможность есть и у суда.
Принцип состязательности. В свете тех изменений, которые происходят в обществе, состязательность следует рассматривать не только как демократическую основу, а и как гарант непредубежденного решения дела. Вся система доказывания в суде может строиться на состязательности, где взаимоотношения сторон определяет противостояние.
С закреплением в Конституции основных начал судопроизводства состязательность получила свой конституционный статус.
Вместе с тем, до настоящего времени в гражданской процессуальной литературе остаются дискуссионными вопросы о понятии принципа состязательности, его соотношении с другими принципами гражданского процесса и др.
Действительно, субъектами состязания являются лица или их представители, которые принимают участие в деле. Все они имеют равные возможности для пользования процессуальными средствами, необходимыми для выражения и обоснования собственных правовых позиций, с целью защиты субъективных прав и охраняемых законом интересов. Наделение сторон равными процессуальными правами разрешает им состязаться перед судом.
Состязательная форма гражданского процесса имеет определенную систему взаимосвязанных и взаимообусловленных процессуальных полномочий, реализация которых позволяет, с одной стороны, заинтересованным лицам обосновать свои требования и возражения против них, а с другой — установить суду объективную истину по гражданскому делу.
Комаров В.В. считает, что принцип состязательности состоит в проявлении в состязательной форме инициативы активности лиц, участвующих в деле, и деятельности суда при осуществлении прав и выполнении обязанностей по определению круга обстоятельств, которые имеют значение для решения дела, и по собиранию, исследованию и оценке доказательств, которые подтверждают или опровергают эти обстоятельства .
На начало 90-х годов в науке гражданского процессуального права уже сложилось понимание принципа состязательности, в который входило три компонента: а) каждая сторона должна доказать основание своих требований и возражений, отстаивать свою позицию в суде; б) суд не может оставаться в положении безучастного арбитра, а должен при недостаточности доказательств дополнить их; в) состязательная форма гражданского процесса, в соответствии с которой, не только представление и исследование доказательств, но и все гражданское судопроизводство проходит в форме спора, состязательности сторон и других лиц, которые принимают участие в деле.
Не следует считать, что лишение суда права собирать доказательства по собственной инициативе делает его лишь пассивным «орудием» в руках сторон. Именно за судом закреплено полномочие сделать окончательный вывод о фактических обстоятельствах по делу, установить истину. Рассматривая принцип состязательности, Штефан М.И. отмечает, что «состязательная форма процесса обеспечивается активным процессуальным положением суда, которому принадлежит окончательное определение предмета доказывания, содействие в собирании, при необходимости, надлежащих доказательств .
Объединяя состязательные и следственные начала в процессе, он пришел к заключению, что состязательность как элемент судебного механизма защиты прав включает в себя два органически взаимосвязанных средства — инициативу и самодеятельность сторон как частно-правовую природу гражданского судопроизводства и судейское руководство как публичный аспект. При этом суд довольно ограничено руководит деятельностью участников процесса. По его мнению, наиболее рациональным является процесс смешанный — состязательный с элементами следственного.[28]
Именно поэтому состязательность как демократическая процессуальная основа создает максимально благоприятные условия для отыскания истины. Широкие возможности сторон и других лиц, которые принимают участие в деле, определять и использовать доказательства, и средства доказывания в производстве по делу, при содействии суда, которые составляют содержание принципа состязательности, направляются на выполнение обязанности по доказыванию фактического состава по делу, на который они ссылаются как на основание своих требований и возражений, на установление действительных обстоятельств по делу.
Принципы, среди которых состязательность следует считать аксиомой, содержатся в гражданском процессуальном праве в виде отдельных правил. Одной из таких аксиом является «necssitas probandi incumbitu gui aget» — «необходимость доказывания ложится на истца», которая была предпосылкой для современного принципа состязательности. Преодолев сложный путь в своем историческом развитии, видно, что приблизительно в том же виде он попал в современное законодательство — «истец должен доказать обстоятельства, на которые он ссылается». Интересным является то, что именно с общим развитием науки процессуального права состоялась трансформация в этом институте субъекта с «истца» на «стороны».
Таким образом, под принципом состязательности гражданского процесса следует понимать положение, в силу которого на стороны возложена обязанность по доведению обстоятельств, на которые они ссылаются в обоснование своих требований и возражений. Во время осуществления этой обязанности деятельность сторон приобретает характер состязания, а ее сутью является противостояние. Если рассматривать этот принцип, прежде всего, как обязанность, то естественно, что невыполнение этой обязанности будет влечь за собой процессуальные санкции в виде неблагоприятных для стороны последствий.
Поиск доказательств, представление процессуального материала является исключительной обязанностью сторон, а суд только наблюдает за этим состязанием сторон. Состязание начинается еще при досудебной подготовке (ст. 143 ГПК).
Принцип процессуального равноправия сторон. Одним из руководящих положений гражданского процессуального права, закрепляющих одинаковые возможности осуществления и защиты прав сторон в гражданском процессе и исключающих какие-либо преимущества в этом отношении одной стороны перед другой, одних лиц, участвующих в деле, перед другими, является принцип процессуального равноправия сторон, т.е. такое нормативно-руководящее начало, которое обеспечивает сторонам равное процессуальное положение перед судом при осуществлении правосудия.
Данный принцип закреплен прежде всего в статьях 99, 103 ГПК. Существо его состоит в том, что стороны в гражданском процессе наделяются равными (но не одинаковыми) процессуальными правами и обязанностями. Истец и ответчик имеют право знакомиться с материалами дела, делать из них выписки, получать копии решений, определений и т.п., принимать участие в судебных заседаниях, представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, обжаловать решения и т.д.
Стороны наделяются не только равными правами, но и равными обязанностями: они обязаны добросовестно пользоваться надлежащими им процессуальными правами
Этот принцип относится к специфическим (функциональным) принципам гражданского процесса, характеризующим деятельность судов по рассмотрению и разрешению гражданских дел, и базируется на более общем, организационно-функциональном или конституционном принципе равенства граждан перед законом и судом. Одновременно он является частным проявлением последнего в гражданском судопроизводстве.
Осуществление правосудия на основе равенства всех граждан перед законом означает применение судом норм единой системы права одинаково в отношении всех граждан. Недопустимы изъятия и исключения судом тех или иных положений закона ввиду каких-либо личных и социальных различий граждан, в отношении которых ведется судебный процесс. Суд, исходя из данного принципа, решает конкретное гражданское дело с учетом того, что все законы и другие нормативные акты в равной степени обязательны для всех судов.
Равенство граждан перед судом означает, что рассмотрение и разрешение дел всеми судами и в отношении всех граждан осуществляются в одном и том же порядке, независимо от расовой и национальной принадлежности, социального, служебного и имущественного положения, религиозных или атеистических убеждений истца, ответчика и других лиц, участвующих в деле.
В развитие этого принципа и в соответствии с ним сторонам в процессе предоставлены равные процессуальные права.
Поэтому вышеназванный принцип имеет вполне самостоятельное значение и относится к числу наиболее характерных, специфических принципов гражданского процесса, которые наряду с участием в защите гражданских прав юрисдикционных органов составляют компоненты метода регулирования гражданских процессуальных правоотношений.[29]
Итак, в содержание принципа процессуального равноправия сторон входит: закрепленное в законодательстве равенство процессуальных прав и обязанностей сторон; процессуальные гарантии, обеспечивающие одинаковые возможности для осуществления прав и исполнения обязанностей в процессе; равная процессуальная помощь суда. Принцип процессуального равноправия сторон тесно связан с принципами диспозитивности и состязательности, в сочетании с которыми и достигается действительное равенство сторон в гражданском судопроизводстве. Суд и прокурор обязаны принимать все предусмотренные законом средства по обеспечению данного принципа .
Принцип устности судебного разбирательства. Разбирательство дел происходит устно. Исключения из данного принципа определяются процессуальным законом.
Принцип устности — это закрепленная в гражданском процессуальном законодательстве основополагающая идея, сущность которой заключается в том, что все участники гражданского процесса выступают перед судом, дают объяснения, заключения и показания, высказывают свои соображения в устной форме. Доказательства по делу подвергаются в судебном разбирательстве устному обсуждению и исследованию.
Данный принцип в гражданском судопроизводстве обеспечивает «тесное и оперативное общение состава суда со всеми участниками процесса и информирование последних и граждан, находящихся в зале судебного заседания, о содержании и целях определенных действий суда. В условиях гласности процесса это имеет важное значение для воспитательного воздействия судебного разбирательства. Устная форма облегчает и ускоряет непосредственное восприятие доказательств судом и лицами, участвующими в деле, ускоряет сам процесс рассмотрения дела. Она делает возможным и облегчает постановку процессуальной деятельности суда под непосредственный контроль лиц, участвующих в деле, благодаря чему поднимается ответственность суда за надлежащее выполнение задач гражданского судопроизводства.
Устность не исключает совершения многих процессуальных действий в письменной форме. Более того, некоторые из них, в силу закона, должны быть совершены только в письменной форме.
Таким образом, говоря о соотношении устности и письменности в гражданском процессе, можно констатировать, что письменные материалы при рассмотрении дела играют двоякую роль. С одной стороны, они служат объектом для устного судоговорения (они оглашаются). Материалы, изложенные письменно, могут иметь значение для дела лишь в том случае, если их содержание будет доведено до сведения суда и лиц, участвующих в деле, в устной форме.
С другой — они являются важным средством закрепления всего процесса, протекающего в устной форме. Материалы устного судоговорения фиксируются в протоколе судебного заседания. Это не является исключением из принципа устности.
Таким образом, не может быть сомнений в том, что принципом устности лучше обеспечивается собирание сведений, необходимых для вынесения правосудного решения. В отличие от опосредованных сведений суд в результате прямого и устного обсуждения действий и показаний участников процесса, свидетелей, экспертов, а также других лиц, участвующих в деле, имеет возможность получить более объективную картину об утверждаемых фактах и исследуемых доказательствах. Тем самым принцип устности способствует реализации принципа материальной истины.[30]
Принцип непосредственности судебного разбирательства. Принцип непосредственности судебного разбирательства определяет порядок исследования и восприятия материалов гражданского дела судом. В соответствии со ст. 160 ГПК суд первой инстанции обязан непосредственно исследовать доказательства по делу: заслушать объяснения лиц, участвующих в деле, показания свидетелей, заключения экспертов, ознакомиться с письменными доказательствами, осмотреть вещественные доказательства.
Данный принцип относится к доказательственной деятельности, направленной на установление истинности фактов, необходимых для решения дела. Он складывается из следующих требований:
а) суд обязан основывать решение лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании, так как только в этом случае решение может быть обоснованным;
б) при исследовании обстоятельств дела суд должен получить сведения из непосредственного источника. Суд первой инстанции при рассмотрении дела обязан непосредственно исследовать доказательства: заслушать объяснения самих лиц, участвующих в деле, показания свидетелей, заключения экспертов, ознакомиться с письменными и осмотреть вещественные доказательства. Именно при этом условии непосредственного восприятия необходимых суду сведений может быть обеспечена истинность решения;
в) суд должен стремиться к использованию так называемых первоначальных доказательств, которые образовались под непосредственным воздействием определенных фактов (например, свидетель сам видел известные события). Принцип непосредственности требует использования первоначальных доказательств, но это не значит, что они всегда «лучше» доказательств производных. Подобная точка зрения приводила бы к восстановлению присущей феодализму теории формальных доказательств.
Вместе с тем необходимо иметь в виду, что иногда непосредственное восприятие фактических данных судом, рассматривающим дело, невозможно или нецелесообразно. Для подобных случаев гражданский процессуальный закон предусматривает некоторые исключения из принципа непосредственности. Так, если кто-нибудь из лиц, участвующих в деле, или свидетелей, которые проживают вне района нахождения суда, рассматривающего данное дело, не могут по уважительным причинам явиться в судебное заседание, их может допросить суд по месту проживания по судебному поручению. Свидетель может быть допрошен судом в месте его пребывания, если вследствие болезни, старости, инвалидности или других уважительных причин не может явиться по вызову суда, который рассматривает гражданское дело, В этих случаях суд получает сведения о фактах не из первоисточника, а из соответствующих протоколов, оглашенных в судебном заседании.
Исключением из данного принципа являются и различного рода случаи обеспечения доказательств: допрос свидетелей, назначение экспертизы, истребование и осмотр письменных и вещественных доказательств до возбуждения гражданского дела или до рассмотрения его по существу. В этом случае субъектом непосредственного восприятия является судья, даже если дело будет рассматриваться коллегиальным судом;
Требование к составу суда состоит в том, что в случае коллегиального рассмотрения дела состав суда от начала и до окончания дела должен быть неизменным. При единоличном рассмотрении дела оно должно быть рассмотрено от начала и до конца одним судьей. Только судьи, которые принимали участие в исследовании обстоятельств дела, могут участвовать в постановлении итогового процессуального документа — решения или определения. Если ходатайство об отводе судьи (судей) удовлетворено или судья (или один из судей) выбывает из процесса по иной причине (болезнь, командировка и т.п.), рассмотрение данного дела необходимо начинать сначала.
Таким образом, в силу принципа непосредственности решение суда должно быть основано на доказательствах, полученных непосредственно из источников, располагающих сведениями, проверенными в судебном заседании.[31]
продолжение
--PAGE_BREAK--Глава 3. Принципы гражданского процессуального права (проблемы и перспективы) 3.1. Демократические начала принципов гражданского процессуального права
В принципах гражданского процессуального права отображены наиболее характерные демократические черты и общая направленность права и его важнейших институтов, в связи, с чем они дают возможность познать суть этой области права, ее общественный характер в целом, а также отдельных институтов.
Демократические основы гражданского судопроизводства направлены на обеспечение надлежащих условий для защиты прав граждан и государственных интересов. Почти принципы гражданского процессуального права являются демократическими, но основой, безусловно, являются закреплённые в Конституции. К ним относятся:
•осуществление правосудия исключительно судами (ст. 124);
•участие народа в осуществлении правосудия через народных заседателей и присяжных закрепленный в ст. 124 Конституции, в гражданском процессуальном праве не реализован. Рассмотрение гражданских дел в порядке гражданского судопроизводства ведется профессиональными судьями (статьи 16, 124' ГПК), тогда как привлечение народных заседателей к осуществлению правосудия более свидетельствовало бы о демократизме, было бы надежной гарантией установления объективной истины в деле и правильного решения дел, обеспечивало бы законность, убедительность, обоснованность и воспитательное значение судебных решений.
•Участие заседателей усиливает доверия к суду общества, и является одним из институтов оплота свободы личности и приоритета права, есть тем демократическим идеалом, при котором гражданин принимает участие в осуществлении судебной власти, которая возможно не должна целиком полностью находиться в руках профессионалов, независимо от их квалификации.;
•выборность и назначаемость судей (ст. 128). Принцип выборности и назначения судей расширяет существующие правовые системы замещения судий. Зарубежным законодательством предусмотрено две системы замещения судий — путем выборов и назначение. Выборы осуществляются: всем населением, общеполитическим выборным собранием, судебными коллегиями верховных судов, специальными выборными органами. Назначение реализуется: центральным правительством и местными органами власти с предыдущей выборкой кандидатов населением или судебными коллегиями верховного суда по результатам конкурсной оценки. В юридической литературе подчеркивается, что из всех способов замещения судей наиболее демократической есть выборная система.;[32]
•осуществление правосудия судьей единолично, коллегией судей или судом присяжных (ч. 2 ст. 129);
•независимость и неприкосновенность судей и подчинение их только закону (ч. 1 ст. 126, ч. 1 ст. 129);
•законность (п. 1 ст. 129);
•равенство всех участников процесса перед законом и судом (г. 2 ст. 129);
•состязательность сторон и свобода в предоставлении ими суду своих доказательств и доказывании перед судом их убедительности (п. 4 ст. 129);
•гласность судебного процесса и его полное фиксирование техническими средствами (п. 7 ст. 129);
•обеспечение апелляционного и кассационного обжалования решения суда, кроме случаев, установленных законом (п. 8 ст. 129);
• доступность и гарантированность судебной защиты прав и свобод человека и гражданина (ч. 3 ст. 8, ч. 4 ст. 32, ч. 1, 2 ст. 55, ч. 1 ст. 59, п. 6 ст. 129);
• участие общественности в защите прав граждан (ст. 36);
• публичность (ч. 2 ст. 19, п. 2 ст. 121);
• неприкосновенность человека (статьи 3, 29);
• неприкосновенность жилья (ст. 30);
• охрана личной и семейной жизни гражданина (ст. 32).
Также это находит отражение в следующих принципах граждаснко-процессуального права
1) Демократизм гражданского процессуального права состоит, прежде всего, в том, что при осуществлении правосудия по гражданским делам суд призван охранять социально-экономические, политические, личные права и свободы граждан; права и охраняемые законом интересы предприятий, учреждений, организаций. Деятельность суда должна быть направлена на укрепление правового государства, социальной справедливости, обеспечения демократизации и дальнейшего развития самоуправления народа.
2) Гуманизм гражданского процессуального права состоит в том, что: а) участникам процесса обеспечивается равное положение независимо от образования, уровня культуры, социального положения, возраста, пола и т.п.; б) истцы по ряду категорий дел (о взыскании алиментов, восстановлении на работе, возмещении вреда, причиненного увечьем) освобождены от уплаты судебных расходов; в) гражданское процессуальное право устанавливает льготную подсудность по ряду категорий и т.д..
3) Принцип законности является межотраслевым принципом, «который пронизывает все отрасли российского права». Являясь принципом гражданского процессуального права, он заключается в требовании к суду и всем участникам процесса неукоснительно руководствоваться в своей деятельности нормами материального и процессуального права в целях достижения задач гражданского судопроизводства, сформулированных в ст. 2 АПК, ст. 2 ГПК РФ. А.Т. Боннер последовательно проводит эту мысль в своих работах, он же подвергает жёсткой критике как позицию других учёных, не замечающих существование этого принципа, так и деятельность судов по рассмотрению и разрешению гражданских дел, не отвечающую принципу законности. В его трудах мы находим объективные, основанные на подчинении задачам гражданского судопроизводства взгляды на принципы гражданского судопроизводства в целом. В своём выступлении я хочу остановиться на некоторых положениях новых АПК и ГПК РФ, которые включены в законы с нарушением принципа законности как требования ко всякой, в том числе нормотворческой деятельности.
Состязательность как демократическая процессуальная основа создает максимально благоприятные условия для отыскания истины. Широкие возможности сторон и других лиц, которые принимают участие в деле, определять и использовать доказательства, и средства доказывания в производстве по делу, при содействии суда, которые составляют содержание принципа состязательности, направляются на выполнение обязанности по доказыванию фактического состава по делу, на который они ссылаются как на основание своих требований и возражений, на установление действительных обстоятельств по делу.[33]
Принципы, среди которых состязательность следует считать аксиомой, содержатся в гражданском процессуальном праве в виде отдельных правил. Одной из таких аксиом является «necssitas probandi incumbitu gui aget» — «необходимость доказывания ложится на истца», которая была предпосылкой для современного принципа состязательности. Преодолев сложный путь в своем историческом развитии, видно, что приблизительно в том же виде он попал в современное законодательство — «истец должен доказать обстоятельства, на которые он ссылается». Интересным является то, что именно с общим развитием науки процессуального права состоялась трансформация в этом институте субъекта с «истца» на «стороны».
Демократический характер принципов состоит в том, что закрепленные в нормах права, они характеризуют осуществление правосудия только судом и на основах равенства граждан перед законом и судом, единоличность и коллегиальность рассмотрения гражданских дел, независимость судей и подчинение их только закону, гласность, осуществление судопроизводства на государственном языке. Широкие и реальные процессуальные права участников процесса и надежные гарантии их реализации, доступность и простота судопроизводства, которые дают возможность каждому заинтересованному лицу реализовать право на обращение в суд за защитой и на судебную защиту, предоставленное Конституцией.
продолжение
--PAGE_BREAK--3.2. Проблемы и перспективы принципов гражданского процессуального права
В ныне действующей редакции ГПК и в проекте пришлого в первом чтении ГПК РФ значительно более четко сформулирован принцип диспозитивности как двигающего начала гражданского судопроизводства, в соответствии с которым гражданские дела возникают,, изменяются, переходят из стадии в стадию и прекращаются главным образом в соответствии с инициативой лиц, заинтересованных в защите своих прав, свобод и интересов. В частности, существенно уточнен (ограничен) круг субъектов, наделенных такого рода полномочиями (ст. 4 проекта). Из числа лиц, участвующих в деле, т.е. тех субъектов, которые как раз и могут влиять на возбуждение, изменение, прекращение процесса в ст. 34 проекта, исключено прямое упоминание о мифических или полумифических фигурах, которые якобы могли вести дела в чужих интересах, однако же на практике никогда не возбуждали их никогда либо делали это крайне редко (профсоюзы, государственныепредприятия, учреждения, организации, колхозы, иные кооперативные организации, их объединения, другие общественные организации или отдельные граждане). Правда, ст. 42 ГПК и ст. 46 проекта все еще допускают возможность скорее теоретического нежели практического характера, что в случаях, предусмотренных законом, с иском в защиту прав, свобод и охраняемых законом интересов других лиц по их просьбе в суд могут обратиться организации или отдельные граждане.
Приведена в соответствие с действующей редакцией ФЗ «О прокуратуре Российской Федерации» ст. 45 проекта, в которой записано, что прокурор вправе обратиться в суд с иском в защиту прав, свобод и охраняемых законом интересов граждан по их просьбе, неопределенного круга лиц или интересов государства. Иск в защиту прав, свобод и охраняемых законом интересов гражданина может быть предъявлен прокурором лишь в случаях, когда он по состоянию здоровья, возрасту, недееспособности и другим уважительным причинам не может сам обратиться в суд. Одновременно подчеркнем, что по ныне действующему законодательству прокурор не вправе возбудить дело в интересах юридического лица.
В ст. 41 проекта предлагается устранить явно противоречившее принципу диспозитивности правило, сформулированное в ч. 3 ст. 36 ГПК РСФСР, в соответствии с которым, если истец не согласен на замену ответчика другим лицом, суд мог привлечь это лицо в качестве второго ответчика. Буквальное применение этой нормы без ее систематического и логического толкования с иными положениями Кодекса порой приводило к довольно серьезным процессуальным коллизиям. Под влиянием судебно-надзорной практики Верховного Суда РФ суды постепенно стали отказываться от буквального применения ч. 3 ст. 36 ГПК РСФСР и при решении вопроса о возможности замены ответчика в первую очередь стали исходить из диспозитивной воли сторон. Ныне в ст. 41 проекта предлагается записать, что замена ненадлежащего ответчика допускается только с согласия истца.
В ст. 54 проекта в свете принципа диспозитивности уточнен круг процессуальных действий, на совершение которых представитель должен иметь специальное полномочие. В соответствии с проектом право представителя на подписание искового заявления, предъявление его в суд, предъявление встречного иска, уменьшение размера заявленных требований, изменение основания иска должно быть специально оговорено в доверенности, выданной представляемым. Отсутствие об этом прямого указания в ст. 46 ГПК РСФСР порой создавало сложности в судебной практике.
В ГПК РСФСР поныне имеется по существу не работающая норма, в соответствии с которой суд может выйти за пределы заявленных истцом требований, если признает это необходимым для защиты прав и охраняемых законом интересов истца, а также в других случаях, предусмотренных законом. В п. 3 ст. 198 проекта предлагается Ограничиться последней частью этого правила, в соответствии с которым суд сможет выйти за пределы заявленных требований в случаях, предусмотренных законом. А поскольку такого рода случаев по муществу нет, то проект в этом смысле угрозы, для принципа диспозитивности не представляет.[34]
В соответствии с ГПК РСФСР и проектом ГПК РФ принцип диспозитивности является двигающим началом и апелляционного производства. Так, на основании ч. 2 ст. 3185 Кодекса и ч. 2 ст. 328 проекта апелляционная жалоба возвращается мировым судьей по просьбе лица, подавшего жалобу, если дело еще не направлено в районный суд. А в соответствии со ст. 3187 Кодекса и ст: 330 проекта лицо, подавшее апелляционную жалобу, вправе отказаться от нее до вынесения решения или определения районным судьей. Принимая отказ от жалобы, судья выносит определение о прекращении апелляционного производства. Другими словами, суд не вправе контролировать правомерность отказа от апелляционной жалобы. Аналогичным образом в проекте ГПК предлагается решить вопрос и о возможности отказа от кассационной жалобы (ст. 346, 349 проекта).
По проекту ГПК элементы диспозитивности вводятся и в надзорное производство.
Развитие гражданского процессуального законодательства показало несостоятельность концепции, в соответствии с которой предлагалось выделять самостоятельный принцип процессуальной активности суда (В.М. Семенов) либо принцип активной помощи в защите права со стороны государства в лице суда, прокуратуры и иных компетентных органов (Р.Е. Гукасян).
Разумеется, суд, прокуратура, а также государственные (муниципальные) органы в отдельных ситуациях могут влиять на ход гражданского процесса Тем не менее главной движущей пружиной возникновения и развития гражданского судопроизводства является инициатива субъективно заинтересованных в исходе дела лиц. А в условиях рыночной экономики значение принципа дисгозитивности в гражданском судопроизводстве неизбежно возрастает.
Сказанное не означает, что в современном гражданском процессе действия суда должны полностью подчиняться диспозитивной воле сторон. Жизнь показала, что, некоторые новеллы, введенные в этом отношении в действующий ГПК, себя оправдали не вполне. В частности, речь идет о содержании ст. 34 Кодекса, в соответствии с которой суд не имел права не принять отказа истца от иска, а совершение такого действия в процессе вело к безусловному прекращению производства по делу. В соответствии со ст. 39, 174 проекта ГПК суд не принимает отказа истца от иска, признания иска и не утверждает мирового соглашения сторон, если эти действия противоречат закону. В случае непринятия судом отказа истца от иска суд должен вынести об этом, определение и продолжить рассмотрение дела по существу.
Принцип состязательности в современном его понимании уже относительно давно сформулирован в ст. 14 и 50 ГПК. Эти положения сформулированы и в проекте ГПК. В то же время роль участников процесса в доказательственной деятельности согласно проекту ГПК должна еще больше возрасти. В частности, такой важный, этап процессуальной деятельности, как подготовка дела к слушанию, из деятельности главным образом суда превращается в деятельность под руководством суда. В соответствии со ст. 148 проекта подготовка к судебному разбирательству проводится сторонами, лицами, участвующими в деле, их представителями под руководством судьи. В определении о подготовке дела к судебному разбирательству судья указывает действия, которые следует совершить сторонам, другим лицам, участвующим в деле, и сроки этих действий для обеспечения правильного и своевременного разрешения дела.
А на основании ст. 153 проекта с целью процессуального закрепления распорядительных действий сторон, совершенных при подготовке дела к судебному разбирательству, определения достаточности доказательств по делу, исследования фактов пропуска сроков обращения в суд и сроков исковой давности возможно проведение подготовительного заседания суда.
Стороны в подготовительном заседании суда имеют право представлять доказательства, приводить доводы, заявлять ходатайства.
В подготовительном заседании суда может рассматриваться возражение ответчика о пропуске истцом срока исковой давности для защиты права без исследования иных фактических обстоятельств по делу, а также пропуска установленного законом срока обращения в суд без уважительных причин.
При установлении судом факта пропуска срока исковой давности и срока обращения в суд без уважительных причин суд выносит решение об отказе в иске без исследования других, фактических обстоятельств. Это решение может быть обжаловано в кассационном порядке. Таким образом, в период подготовки дела к слушанию существенно возрастает значение процессуальной активности лиц, участвующих в деле, как в аспекте состязательности, так и диспозитивности.[35]
В свете изменении в гражданском процессуальном законодательстве и практики его применения нельзя не коснуться и проблемы о существовании в системе его принципов принципа объективной (судебной) истины. Не дает ли основания существенное изменение формулировок ст. 14 и 50 ГПК для постановки вопроса о том, что ныне принципа объективной истины в гражданском судопроизводстве не существует или что по крайней мере, сфера его действия в достаточной степени ограничена? Эти изменения в законодательстве нашли отражение и в процессуальной литературе. Так, в ряде издании учебника по гражданскому процессу, подготовленного коллективом авторов кафедры гражданского процесса МГУ, принцип объективной истины оказался исключенным как из его текста, так и из программы учебной дисциплины. Аналогичную позицию занимают и наши коллеги из Уральской юридической академии А авторы некоторых монографических работ пытаются доказать, что «суд не устнавливает истину по гражданским делам».
В самом общем виде мы бы ответили на данный вопрос отрицательно в силу следующих соображений. Думается, что установление истины как конечная цель гражданского судопроизводства остается неизменной. Только имея в виду необходимость установления действительных обстоятельств гражданских дел, закон устанавливает такую достаточно сложную, трудоемкую и дорогостоящую процедуру как гражданское судопроизводство. Если согласиться с тем, что установления истины как цели процесса более не существует, то соответственно нужно было бы отказаться и от гражданского судопроизводства как установленного процессуальным законом порядка рассмотрения и разрешения гражданских дел. По-видимому, в свете ст. 46. 123 и иных положений Конституции РФ такой вывод следовало бы признать абсурдным.
Думается, что и по ныне действующему законодательств) установление истины как цель гражданского судопроизводства остается неизменной. В то же время существенно изменились методы установления истины в суде. Законодатель справедливо отказался от превалирующей роли суда установлении истины по делу, когда гражданское судопроизводство по ряду моментов являлось состязательным лишь формально, а по существу во многом носило ярко выраженный следственный характер. В современном процессе состязательность судопроизводства в ее исконном и подлинном, а не политизированном (социалистическом) смысле слова должна стать основным инструментом установленияистины в правосудии (ст. 14 и 50 ГПК). В связи с этим нельзя не согласиться с В.М. Жуйковым, который полагает, что современные условия требуют от судей принципиально нового подхода к осуществлению правосудия по гражданским делам, глубоких знаний материального и процессуального права. Только при этих условиях суд сможет организовывать и проводить подлинно объективные, состязательные, равноправные для сторон процессы, используя для этого новые и достаточно эффективные средства, закрепленные в новейшем гражданском процессуальном законодательстве.
Есть основания полагать, что проект ГПК РФ, несмотря на имеющиеся в науке процессуального права отдельные разногласия по данному вопросу, исходит из принципа объективной (судебной) истины в качестве цели, а в большинстве случаев и результата процесса. Так, в соответствии со ст. 68 проекта суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.
Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.[36]
Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, а другие отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.
Доказательство признается судом достоверным, если в результате его исследования, сопоставления с другими доказательствами выясняется, что содержащиеся в нем сведения сххлветствуют действительности.
А на основании п. 3 ст. 69 проекта, если у суда имеются основания полагать, что признание стороной факта совершено с целью сокрытия действительных обстоятельств дела либо под влиянием обмана, насилия, угрозы, заблуждения, он не принимает признания, о чем выносит определение. В этом случае соответствующие обстоятельства подлежат доказыванию на общих основаниях.
В ст. 198 проекта ГПК РФ записано, что при вынесении решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены и какие не установлены, каковы правоотношения сторон и подлежит ли иск удовлетворению.
Суд, признав необходимым выяснить новые обстоятельства, имеющие значение для дела, или дополнительно исследовать доказательства, выносит определение о возобновлении судебного разбирательства. А п. 4 ст. 200 проекта требует, чтобы в мотивировочной части решения были указаны: обстоятельства дела, установленные судом; доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, а также доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства.
Следует подчеркнуть,.что несмотря на измененюгв гражданском процессуальном законодательстве, большинство процессуалистов продолжает полагать, что принцип объективной истины существует. И этот взгляд, с нашей точки зрения, есютветствует действующему гражданскому процессуальному законодательству и проекту ГПК РФ. Если же отказаться от этой идеи, то, по-видимому, нужно будет отказаться и от института гражданского судопроизводства в целом как сложного, дорогого, но тем не менее в целом достаточно эффективно работающего механизма защиты субъективных гражданских прав.
Продолжает трансформацию соотношение единоличного и коллегиального начал в рассмотрении гражданских дел. В подавляющем большинстве случаев гражданские дела в районных судах рассматриваются единолично, а в мировых судах только единолично. Аналогичным образом рассматриваются в апелляционном порядке и жалобы на судебные постановления мировых судей. Следовательно, проверка законности и обоснованности судебных постановлений в принципе может осуществляться единоличным судьей.
Считается, что аналогичная проверка, осуществляемая кассационной инстанцией, происходит коллегиально, однако коллегиальность здесь действует чисто формально. Если исходить из реальной нагрузки суда кассационной инстанции, то нельзя не признать, что двое из трех судей за редчайшим исключением с материалами дела до его рассмотрения по существу ознакомиться не в состоянии. В то же время даже формальное присутствие в коллегии отнимает у судей массу времени. Реально это приводит к тому, что качественно изучить материалы дела не может даже докладчик.В результате «доклад» нередко сводится к элементарному пересказу, а то и цитированию обжалованного решения. При этом содержание кассационной жалобы и иных материалов, являющихся предметом рассмотрения суда кассационной инстанции, вопреки положениям ст. 301 ГПК, за редчайшим исключением остается за рамками доклада. Кроме того, на разрешение дела по кассационной жалобе практически приходятся считанные минуты. Все это ведет к нервозности, спешке, оставлению без изменения явно незаконных и необоснованных судебных постановлений, появлению разного рода вполне обоснованных нареканий со стороны участников процесса. [37]
В связи с этим отдельными процессуалистами (И.А. Приходько) вполне обоснованно, с нашей точки зрения, в последнее время был поставлен вопрос о необходимости отказа от лже-коллегиальности в деятельности суда второй инстанции. Думается, что принятие этого предложения в современных условиях является единственно возможным средством реального улучшения деятельности суда второй инстанции.
Характер гражданских процессуальных отношений определяется принципами судопроизводства. Между тем до самого последнего времени характер этих отношений в процессуальной литературе, в том числе и новейшей, до известной степени определяется неправильно. В значительной степени по старинке эти отношения однозначно квалифицируются как властеотношения. Соответственно правосознание студентов-юристов — будущих судей, прокуроров, адвокатов и т.п. формируется исходя из того, что гражданские процессуальные отношения в современном гражданском процессе носят исключительно властный, публично-правовой характер.
Между тем представляется, что гражданские процессуальные отношения развиваются по специфическим законам, в которых диалектически и гармонично сочетается диспозитивное и императивное начала. Разумеется, участие суда в гражданском процессуальном отношении в качестве его непременного субъекта накладывает на него известные черты авторитарности. Однако нельзя забывать, что гражданское процессуальное право не носит вполне самостоятельного характера, а призвано «обслуживать» определенный комплекс материальных правоотношений. Таким отношениям в значительной степени свойственно диспозитивное начало. Вполне естественно, что это начало является весьма существенным и при разрешении споров, возникающих из гражданских (в широком смысле этого слова) правоотношений.
Действительно, суд руководит ходом процесса. Но сам процесс возник только потому, что в нем появилась потребность у одной или обеих сторон и подачей соответствующего заявления лицо возбудило судебную деятельность. В связи с этим можно сказать, что в первую очередь заинтересованные лица направляют деятельность суда, а не наоборот. Они сами решают, обращаться ли им в суд, если обращаться, то когда именно, кого указать в качестве нарушителя права, каким образом сформулировать элементы иска и т.п. Возбудив судебную деятельность, заинтересованные лица своими волеизъявлениями влияют на дальнейшее движение процесса — развитие, переход из стадии в стадию, а в некоторых случаях и приостановление (п. 1-3 ст. 215 ГПК). Таким образом, суд разрешает гражданские дела лишь постольку, поскольку они переданы на его рассмотрение волеизъявлением заинтересованных лиц и не сняты этими лицами с судебного разбирательства (ст. 3-4, 34,165 ГПК).
Действия суда в современном гражданском процессе в значительной степени детерминируются лицами, участвующими в деле, также в ходе представления и исследования доказательств, заявления ходатайств, высказывания мнений по поводу ходатайств других участников процесса и т.д. Разумеется, суд как орган государства не связан полностью волеизъявлениями сторон и может в определенных ситуациях отклонять их (ч. 2 ст. 34, ст. 165 ГПК). Необходимость в реализации подобных полномочий встречается сравнительно редко. Однако сам факт их существования свидетельствует о сочетании диспозитивного и императивного начал в механизме гражданского процессуального регулирования.
Разумеется, суд выносит постановления, имеющие властный характер. Вместе с тем властность предписаний гражданских процессуальных актов имеет свои пределы. Роль диспозитивного начала в гражданском судопроизводстве настолько велика, что стороны практически в любой момент односторонним либо согласованным совместным волеизъявлением в состоянии аннулировать судебный акт либо ликвидировать его действие. Так, отказ от иска или заключение мирового соглашения в суде кассационной либо надзорной инстанции является основанием к отмене состоявшихся судебных постановлений и прекращению производства по делу (ст. 309, 330 ГПК). В случае отказа взыскателя от взыскания либо заключения взыскателем и должником мирового соглашения прекращается исполнительное производство (п. 1 и 2 ч. 1, ч. 2 ст. 364 ГПК, п. 1 и 2 ст. 23 ФЗ «Об исполнительном производстве»).[38]
Властеотношение предполагает наличие двух его сторон — повелевающей и подчиненной, субъекта и адресата команды. Между тем суд по гражданским делам существует лишь потому, что у граждан и иных субъектов права есть социальные потребности в правосудии. И суд призван эти потребности удовлетворять. Таким образом, при рассмотрении и разрешении гражданских дел суд выступает в первую очередь не как «командующий», а как обслуживающий орган. «Командовать» все ему приходится лишь постольку поскольку это необходимо для разрешения конкретного гражданского дела.
Процессуальные действия, совершаемые судом и участниками процесса, порождают правовые последствия лишь в том случае, если они будут соответствующим образом дополнять друг друга. Так, возбуждение дела в суде предполагает подачу заявления заинтересованным лицом и принятие его судьей. Для прекращения производства по делу в связи с заключением сторонами мирового соглашения необходимо соответствующее волеизъявление сторон и принятие его судом; Таким образом, властно-решающая воля суда не может быть реализована без диспозитивной воли сторон и наоборот; Следовательно, в развитии гражданского процессуального отношения властное и диспозитивное начала гармонично сочетаются между собой и дополняют друг друга.
Властный характер отношений суда и сторон носит ограниченный и условный характер. Отношения власти и подчинения между указанными субъектами существуют при условии, что стороны не отказались от продолжения процесса и действия судебного решения, в том числе и решения, вступившего в законную силу. С определенными оговорками можно вести речь и о властном характере отношений суда с прокурором либо государственными органами и органами местного самоуправления.
Отношения суда со свидетелями, экспертами; переводчиками носят безусловно властный характер. Суд вправе в соответствующих случаях применять к ним меры процессуальною принуждения. Однако практическая необходимость В этом возникает крайне редко.
Таким образом, степень властности отношений суда с разными участниками процесса различна. К этому нужно добавить, что эта степень варьируется и наказных стадиях процесса. Однако это не касается лиц, участвующих в деле, поскольку властный характер отношений с судом как с органом государства для них в значительной степени смягчается благодаря действию принципа диспозитивности.
Развитие гражданского процессуального права на современном этапе развития общества характеризуется рядом интересных тенденций. С одной стороны, роль гражданского судопроизводства в жизни современного общества многократно возрастает. В связи с изменениями в законодательстве и правовыми позициями, сформулированными в постановлениях Конституционного Суда РФ, в настоящее время по существу все правовые споры, а также многие иные важные правовые вопросы подведомственны судам. Кроме того, в связи с постепенным повышением правовой культуры и изменением менталитета судебный порядок разрешения споров из занятия малопочетного и даже постыдного постепенно превращается в дело абсолютно обычное.
С другой стороны, существенно меняется процессуальное положение суда и лиц, участвующих в деле, а гражданское судопроизводство постепенно утрачивает чрезмерные черты властности, которыми оно до недавнего времени обладало. К тому же в новых социальных и экономических условиях существенное изменение претерпел и еще будет претерпевать ряд принципов гражданского судопроизводства, и прежде всего диспозитивности, состязательности, объективной истины, коллегиальности и участия народных заседателей в рассмотрении дел.[39]
Заключение
В ходе проведенного исследования можно резюмировать следующее:
С развитием общества принципы процессуального права развиваются и усовершенствуются с учетом потребностей политических и социально-экономических преобразований, дальнейшего обеспечения гарантий защиты субъективных прав граждан, их объединений и государственных интересов, а также повышения эффективности судебной деятельности в обеспечении законности и справедливости. На современном этапе развития РФ строгое следование и законодательное усовершенствование полноты выражения и действия демократических принципов гражданского процессуального права является важной гарантией усиления законности как неотъемлемой части функционирования правового государства и демократического правопорядка.
Таким образом, значение принципов гражданского процессуального права состоит в том, что в них отражены наиболее характерные демократические черты и общая направленность права и его важнейших институтов, в связи с чем они предоставляют возможность понять суть этой отрасли права, ее общественный характер в целом, а также отдельных институтов.
Таким образом, рассмотрев такую объёмную тему как принципы гражданского процессуального права можно сделать такой вывод, что принципы служат основой гражданского процесса и на основе их происходит развитие и построение областей права современной науки. Каждый из принципов системы играет самостоятельную роль, характеризует область права в целом, отдельную стадию или отдельный процессуальный институт, но между ними существует плотное взаимодействие, которое характеризуется единством цели и задач гражданского судопроизводства. Каждый из принципов не может существовать в отдельности от принципов системы, а только во взаимодействии с ними, содержание отдельных принципов раскрывается с учетом содержания других принципов.
С развитием общества принципы гражданского процессуального права развиваются и усовершенствуются с учетом потребностей политических и социально-экономических преобразований, дальнейшего обеспечения гарантий защиты субъективных прав граждан, их объединений и государственных интересов, а также повышение эффективности судебной деятельности в обеспечении законности и справедливости. На современном этапе развития строгое соблюдение и законодательное усовершенствование полноты выражения и действия демократических принципов гражданского процессуального права выступает важной гарантией укрепления законности как неотъемлемой части функционирования правового государства и демократического правопорядка.
Эффективность выполнения задач гражданского судопроизводства находится в прямой зависимости от правильного применения судами в деле норм процессуального и материального права, для чего необходимо познать их содержание, место в системе права, их связь с другими нормами и юридические принципы, которые в них воссоздаются.
В своей работе я старался по возможности шире раскрыть содержание каждого из принципов показать их взаимосвязи между собою и роль в современной жизни. Принципы оказывают содействие правильному познанию и применению норм гражданского процессуального права, выступают основой для законодательной практики, для подготовки, разработка и принятия соответствующих им по смыслу правовых норм и их усовершенствования. Изучение принципов очень важно для дальнейшего развития гражданского процесса и для построения правового, демократического государства и гражданского общества, без которых невозможно осуществление гражданского правосудия.
Проблемным вопросом является соотношение принципа диспозитивности и принципа публичности тогда, когда инициатором обращения в суд является прокурор или иной орган государства или местного самоуправления, а в то же время лицо, в интересах которого предъявляется иск и чьи права нарушены, является дееспособным и не желает обращаться в суд за защитой.
Эффективность выполнения задач гражданского судопроизводства находится в прямой зависимости от правильного применения судами в деле принципа диспозитивности, для чего необходимо понимать его смысл, место и значение в системе права.
Изучение принцип диспозитивности очень важно для дальнейшего развития гражданского процесса и для построения правового государства и гражданского общества, без которого невозможно осуществление гражданского правосудия.
Библиографический список
1. Конвенция о защите прав человека и основных свобод ETS N 005 (Рим, 4 ноября 2000 г.) (с изм. и доп. от 21 сентября 2000 г., 20 декабря 2001 г., 1 января 2000 г., 6 ноября 2000 г., 11 мая 2004 г.) // Бюллетень международных договоров. — март 2001 г. — №3.
2. Конституция РФ. Принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г. – М., 1995.
3. Гражданский Кодекс РФ, «ИНФРА-М», Москва, 2004;
4. Афанасьев С. Ф. Проблема истины в гражданском судопроизводстве. Саратов, 2000. С. 25-33;
5. Богатых Е.А. Гражданское и торговое право. — М.: ИНФРА-М,2002.- 192с.
6. Боннер А.Т. Принцип диспозитивности гражданского процессуального права, Москва, 2005г.
7. Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. — М., 2002. — 226 с.
8. Викут М.А., Зайцев И. М. Гражданский процесс.России. М., 2000. С. 40-42;
9. Вишневский А.А. Залоговое право. Учебное практическое пособие. — М.: Издательство БЕК,2001.-179с.
10. Гражданский процесс под редакцией Треушникова М.К., Москва, 2000г.
11. Гражданский процесс: Учебник / Отв. Ред. проф. В.В. Ярков – 4-е изд., перераб. и доп. – М.: Издательство БЕК, 2001..
12. Гражданский процесс: Учебник / Под ред. В.В. Комарова. — X.: ООО «Одиссей», 2000.
13. Гражданский процесс: Учебник/ Под ред. В.А, Мусина, НА. Чечиной, Д.М. Чечота. М, 2000. С. 33-35.
14. Гражданский процесс: Учебник/ Под ред. М.К Треушникова. М, 2000. С. 8-9, 52-62; Гражданский процесс: Учебник/ Под ред. В.В. Яркова. М., 2000.
15. Гражданский процесс: Учебное пособие. / Под ред. Червонного Ю.С. – Х.: «Одиссей», 2003.
16. Гражданское право / Под ред. Е.А. Суханова. М„ 2003. Т. 1,2.
17. Гражданское право России. Курс лекций. Под ред. О.Н.Садикова. – М.: Юридическая литература, 2002.
18. Гражданское право. Учебник. Часть I. / Под ред. А.П.Сергеева, Ю.К.Толстого.- М.: “Проспект”, 2002.
19. Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М„ 2002.
20. Жуйков В.М. Проблемы гражданского процессуального права. — М., 2001. — 286 с.
21. Жуйков В.М. Проблемы гражданского процессуального права. М, 2001. С. 27-29.
22. Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Г.П.Ивлиев — М.: Юрайт-Издат, 2002.
23. Народная энциклопедия. Том 11. Юридический. Полутом II. Гражданское судопроизводство. – М.: 2001..
24. Решетникова ИВ. Доказательственное право в гражданском судопроизводстве. Екатеринбург, 2005. С. 13, 11, 50 и др.
25. Советский гражданский процесс. — М.: Юридическая литература, 2005.
26. Тархов В.А. Гражданское правоотношение. Уфа. 2003.
27. Тертышников В.И. Гражданский процесс (курс лекций). — X., 2003.
28. Тертышников В.И. Гражданский процесс: Курс лекций. – Х.: «Консум», 2001.
29. Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. Л„ 2000.
30. Шакарян М.С. Гражданский процесс, Москва, 2003г.
31. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права, 10-е изд. М„ 2002.
32. Эрделевский А.М. Компенсация морального вреда. — М.: Юрист, 2002
33. Жуйков В. Принцип диспозитивности в гражданском судопроизводстве // Российская юстиция. — 2003. — № 7. — С. 14-18.
34. Международный пакт о гражданских и политических правах (Нью-Йорк, 19 декабря 2006 г.) // Библиотечка Российской газеты. — выпуск N 22-23. — 2000 г.
35. Основные принципы независимости судебных органов (приняты седьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, Милан (Италия), 26 августа — 6 сентября 2005 г., одобрены резолюциями Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 2005 г. N 40/32 и от 13 декабря 2005 г. N 40/146) // Советская юстиция. — 2001 г. — №16..
36. Папкова О.А. Судебное усмотрение в гражданском процессе и его виды // Вестник Московского Университета. Серия 11. Право. — 2002. — № 3. — С. 100-108
37. Сапожников С. Принцип диспозитивности в арбитражном процессе // Российская юстиция. — 2003. — № 1. — С. 27-28.
38. Сахнова ТВ. Проект ГПК РФ: нерешенные проблемы // Теоретические и прикладные проблемы реформы гражданской юрисдикции: Межвуз. сб. науч. тр. Екатеринбург, 2004. С. 98-101;
--PAGE_BREAK--