--PAGE_BREAK--2.2 Структура Европейского суда по правам человека
Пленарное заседание Судаможно назвать его высшим распорядительным органом. В его состав входят все судьи. В компетенцию пленарного заседания Суда входят только организационные вопросы, как, например: выборы Председателя Суда, его заместителей, председателей секций; образование секций и утверждение их состава; выборы Грефье – руководителя аппарата Суда – и его заместителей; принятие, толкование и изменение Регламента Суда; освобождение судьи от должности, другие вопросы, предложенные председателем или судьями на рассмотрение пленарного заседания.
Пленарное заседание правомочно при условии, что в нем участвует не менее двух третей от общего числа избранных судей.
Председатель Судаявляется ключевой фигурой, наделенной обширной компетенцией, среди которой: осуществляет руководство работой Суда и управление его делами; отвечает за отношения с руководящими органами Совета Европы; председательствует на пленарных заседаниях Суда, большой Палаты и комитетов. Председатель избирается сроком на три года и может быть переизбран.
Секции и палатыявляются структурными подразделениями Суда.
Секция как таковая в полном своем составе дела не рассматривает, но из ее состава образуются палаты для рассмотрения конкретных дел. Всего в Суде пять секций с равным распределением судей. Они образуются на пленарном заседании Суда сроком на три года. Там же избирается председатель секции.
Непосредственное рассмотрение конкретных дел с вынесением решения по существу – функция палат Суда и Большой Палаты Суда.
По каждому делу, которое по распределению передано в одну из секций, она образует для его рассмотрения палату, в которую входят: председатель секции, судья от государства, являющегося стороной в деле, и пять членов секции, которых назначает ее председатель в порядке очередности. Таким образом, в состав палаты входит 7 судей.
Переданные им жалобы палаты рассматривают в порядке очередности в зависимости от готовности дела к рассмотрению. В компетенцию палаты так же входит пересмотр ранее рассмотренного ею дела по вновь открывшимся обстоятельствам в течение 6 месяцев с момента, когда стороне стали известны эти обстоятельства. Однако ни одного случая пересмотра в практике не было.
Большую Палатуможно назвать высшей судебной инстанцией в рамках Суда. Состоит она из 17 судей и трех запасных судей. Председательствует на ее заседаниях Председатель Суда или один из его заместителей, а так же туда могут входить председатели секций. В компетенцию Большой палаты входит рассмотрение наиболее значительных и сложных дел, какие именно, определяется в каждом конкретном случае. На ее рассмотрении могут также оказаться дела в результате «уступки юрисдикции» или «обращения стороны о передаче дела в Большую Палату». Здесь Большая Палата выступает в качестве Суда второй инстанции, однако, только в исключительных случаях. Под «исключительными» Регламент понимает случаи, требующие толкование или применение Конвенции, а так же «существенный общезначимый вопрос», требующий внимания Палаты.
Решение о передаче дела принимает специальный комитет в составе 5 членов: Председателя Суда, председателей секций и их заместителей, кроме секции, которая рассматривала данное дело и дополнительно еще один судью, назначенный в порядке очередности из числа судей, не участвовавших в рассмотрении дела. В состав комитета может быть включен судью от государства, являющегося стороной в деле.
Существует и другой вид комитетов – комитеты по фильтражу. Общее число комитетов определяется Председателем Суда. Они образуются на срок двенадцать месяцев, каждый в составе трех судей одной секции. Председательствует в комитете судья, отвечающий критерию старшинства среди членов секции.
Основная и единственная задача комитета – решение вопроса о том, является ли жалоба, переданная в секцию, при которой он создан, приемлемой к рассмотрению, или она должна быть отклонена. При этом он не рассматривает жалобу по существу.
Грефье– руководитель аппарата Суда, и его заместители избираются на пленарном заседании Суда тайным голосованием присутствующих судей сроком на пять лет с правом переизбрания. При вступлении в должность они приносят присягу. Персонал секретариата, включая референтов, назначается Генеральным секретарем Совета Европы с согласия Председателя Суда или по его поручению – Грефье. На секретариат ложится задача адекватности всех официальных документов Суда, публикуемых в обязательном порядке на английском и французском языке, равно как и подготовительных материалов к судебным заседаниям.
Грефье осуществляет связь с прессой.
С образованием после реформы 1998г. четырех секций в каждой из них введена должность секретаря (Грефье) секции.
2.3 Компетенция Европейского суда по правам человека
В соответствии со ст. 1 Конвенции каждое государство-участник обеспечивает каждому человеку, находящемуся под его юрисдикцией, гарантированные Конвенцией права и свободы. Юрисдикция государства распространяется прежде всего на территорию, и соответственно юрисдикция Суда распространяется на территорию, охватывающую всех участников Конвенции.
Из общего принципа, вытекающего из ст.1 Конвенции следует, что Суд компетентен рассматривать только те дела, где речь идет о нарушениях прав и свобод, гарантированных Конвенцией, и решения Суда могут основываться только на ее нормах.
О компетенции Европейского суда по правам человека в очень сжатой форме говорится в ст. 32 (Компетенция Суда) Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В частности в ней сказано, что в ведении Суда находятся все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции и Протоколов к ней, которые могут быть ему переданы в случаях, предусмотренных положениями статей 33 (Межгосударственные дела), 34 (Индивидуальные жалобы) и 47 (Консультативные заключения).
Следует сказать о том, что защита прав и свобод, это прежде всего задача самих государств-участников. Роль же Европейского суда по правам человека субсидиарна, т.е. носит дополняющий характер и состоит в рассмотрении конкретных споров о нарушении прав и свобод, которые не удалось решить на национальном уровне. Таким образом, субсидиарность означает, что компетенция Суда в отношении национального правопорядка государств-участников существенно ограничена.
Рассматривая жалобу о нарушении какого-либо права, защищаемого Конвенцией, Суд не может не обратиться к нормам внутреннего права государства, против которого поддона жалоба. Однако Страсбургский Суд признав Конвенцию нарушенной, тем не менее не вправе отменять правовые нормы и акты внутреннего законодательства, требовать такой отмены или осуществления каких-либо иных властных мер по обстоятельствам рассмотренного дела. Кроме того, Страсбургский Суд не вправе отменить по жалобе заявителя приговор или решение, вынесенное национальным судом; он не является вышестоящей инстанцией по отношению к национальной судебной системе. К тому же решения Европейского Суда, в том числе и по тем делам, где в качестве ответчика выступало данное государство, не носят характера обязательного прецедента для законодателя и судебной системы государства-ответчика.
Осуществление Судом своей компетенции является беспристрастным, что обусловлено его наднациональным характером. В этом смысле показательно дело «Вилле против Лихтенштейна». В 1997г. Князь – глава государства Лихтенштейн – отказался утвердить Представление парламента о назначении на новый срок Председателя Административного Суда Герберта Вилле по той причине, что в 1992г., когда Вилле занимал пост вице-премьера у него были разногласия с князем относительно вступления Лихтенштейна в ЕЭС, а уйдя затем в отставку, Вилле опубликовал критическую статью, в которой, в частности, затрагивал конституционно правовой статус князя. Последний открыто признал, что именно эта публикация послужила ему в 1997г. основанием для отказа в переназначении Вилле. Герберт Вилле, в свою очередь, посчитал, что таким образом нарушено его право на свободу выражения мнения. Однако в государственной системе Лихтенштейна ни один орган (включая Конституционный суд) не мог рассмотреть жалобу Г. Вилле, поскольку она была направлена против главы государства. Вилле обратился в Европейский суд по правам человека, который решением от 28 октября 1999г., признал, что заявитель является жертвой нарушения как ст. 10 (Свобода выражения мнения), так и ст. 13 (Право на эффективное средство правовой защиты) Конвенции.
Суд неоднократно подчеркивал в своих решениях, что он не дает никаких указаний, тем более обязательных, государствам ответчикам в отношении их законодательной, судебной или иной деятельности.
Следует сказать и о принятом в 1963 году Протоколе № 2, который ввел институт консультативных заключений Суда. Впоследствии Протокол был инкорпорирован в текст Конвенции (ныне ст. 47-49, детализированные Регламентом, ст.82-90).
Нормами этого института установлено, что:
консультативные заключения Суда могут иметь своим предметом юридические вопросы, касающиеся толкования только самой Конвенции и Протоколов к ней; тем самым все иные акты Совета Европы не охватываются этой компетенцией Суда;
Суд может давать консультативные заключения только по запросам Комитета министров, куда и должны обращаться заинтересованные государства;
все, что должно быть рассмотрено в судебном порядке не может решаться с помощью консультативных решений Суда;
вопрос о том, относится ли данный запрос Комитета министров к компетенции Суда, решает сам Суд.
Однако эта компетенция не используется и хотя, в течение 30 лет после вступления в силу Протокола № 2 Суд не дал ни одного консультативного заключения, эта компетенция в 1998г. была сохранена в новой редакции Конвенции и детализирована в Регламенте.
3. Порядок подачи и рассмотрения жалобы и контроль исполнения решений Суда
3.1 Обращение в Суд и рассмотрение жалобы
Для того чтобы заявление было принято к рассмотрению Европейским судом по правам человека, необходимо соблюдать некоторые правила:
1. Суд рассматривает петиции, направленные в его адрес от любого лица, неправительственной организации или группы лиц, которые утверждают, что в отношении их были нарушены права, предусмотренные Европейской конвенцией или протоколами к ней.
2. Жаловаться можно только на те нарушения, которые имели место после ратификации Конвенции. На это положение следует обратить особое внимание. Ни один российский гражданин или неправительственная организация не имеют права настаивать на удовлетворении даже самых справедливых требований, если сам факт нарушения тех или иных прав произошел до ратификации Россией Конвенции о защите прав человека (5 мая 1998г.). Исключение может быть сделано для длящихся нарушений, т.е. таких которые начались до момента ратификации и продолжаются после нее.
3. Суд рассматривает жалобы, связанные с нарушением только тех прав, которые гарантированы Конвенцией и протоколами к ней. В остальных случаях жалобы отклоняются.
4. В качестве определяющего условия принятия жалоб к рассмотрению Конвенция формулирует требование об исчерпании всех внутригосударственных правовых средств защиты. Таким образом подчеркивается, что защиты прав человека должны обеспечивать прежде всего государственные органы, включая национальные суды, которые обязаны признавать принципы и нормы Конвенции в качестве приоритетной основы своей деятельности.
5. Особое внимание следует обратить на правило, по которому Суд может принять дело к рассмотрению лишь в течение шести месяцев с дня принятия окончательного решения на национальном уровне.
6. Поскольку Суд рассматривает жалобы только против действий или решений государственных органов власти, он не принимает жалобы, направленные против частных лиц или негосударственных учреждений.
Суд не рассматривает жалобы, которые:
являются анонимными;
являются по существу теми же, которые уже были рассмотрены Судом ранее или уже являются предметом другой процедуры международного разбирательства или урегулирования, и не содержат относящейся к делу новой информации;
являются несовместимыми с положениями Конвенции или Протоколами к ней;
являются необоснованными;
представляют собой злоупотребление правом подачи петиции.
Суд может на любой стадии разбирательства принять решение об исключении жалобы из своего списка дел, т.е. определить ее как неприемлемую, если обстоятельства приводят его к выводу о том, что:
жалоба не соответствует вышеперечисленным правилам;
заявитель более не намерен добиваться рассмотрения своей жалобы;
вопрос был решен или по любой другой причине, если Суд посчитает неоправданным продолжать рассмотрение петиции.
Суд может принять решение восстановить жалобу в списке дел, если он сочтет, что обстоятельства оправдывают такой шаг.
Решения Суда относительно приемлемости жалоб являются окончательными и обжалованию не подлежат. Однако заявитель может представить на рассмотрение новую жалобу, если в деле возникли дополнительные обстоятельства.
Конвенция различает два вида дел, подлежащих рассмотрению Европейского суда по правам человека: споры между государствами («Межгосударственные дела», ст.33 Конвенции) и споры, основанные на индивидуальных жалобах, ответчиком по которым является государство («Индивидуальные жалобы» — ст.34 Конвенции).
Для обращений первого типа характерно, что сторонами такого спора могут быть только государства – члены Совета Европы, участники Конвенции. Предметом спора могут быть только нарушения прав и свобод человека, причем только тех, которые признаны Конвенцией и протоколами к ней. К тому же обращение в Суд не предполагает обязательного предварительного уведомления о том государства, против которого направлена жалоба, причем такие обращения возможны не только тогда, когда затронуты права и свободы его граждан, но и во всех случаях, когда оно полагает, что государство-ответчик нарушает признанные Конвенцией права и свободы.
Примером таких дел может служить обращение Дании, Норвегии, Швеции и Нидерландов в конце 60-х гг. в Европейский суд по правам человека по поводу тотального нарушения прав человека и массовых репрессий в Греции с приходом к власти «черных полковников». Тогда до разбирательства в суде дело не дошло. Комитет министров приостановил членство Греции в Совете Европы, а Греция со своей стороны, денонсировала Конвенцию.
Однако, как уже отмечалось, основную массу дел составляют споры, инициированные индивидуальными жалобами. В соответствии со ст.34 Конвенции Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц.
Круг физических лиц, которые могут подать жалобу предельно широк, так как такому заявителю не предъявляются ограничительные условия, связанные с возрастом, грамотностью или гражданством. Однако некоторые страны при ратификации Конвенции сделали оговорку по поводу жалоб военнослужащих. Заявителем может быть гражданин государства, не являющегося членом Совета Европы, но находящийся в пределах юрисдикции Суда.
В случае принятия дела к рассмотрению Суд проводит расследование по фактам нарушений прав человека и направляет материалы заинтересованным сторонам для дружественного решения спора.
Важная роль в справедливом и дружественном разрешении жалоб принадлежит представителю Российской Федерации в Европейском суде. Он должен не только отстаивать интересы государства, но и искать пути и способы дружественного урегулирования разногласий между участниками спора. Если усилия по дружественному урегулированию спора увенчаются успехом, Суд исключает дело из своего списка, вынося решение, в котором дается только краткое изложение фактов и суть достигнутого урегулирования. И лишь в том случае, когда стороны не приходят к согласию, их спор разрешается судом.
Заявитель, если его жалоба принята, может выразить желание участвовать в процедуре рассмотрения своего дела в Европейском суде. Если необходимо, а это случается весьма часто, заявитель может быть представлен адвокатом.
Процесс рассмотрения жалобы Европейским судом не предполагает никаких расходов, так как процедура является бесплатной и не требует обязательного участия адвоката (тем не менее, это рекомендуется). Благодаря финансовым средствам, предоставляемым Советом Европы, Суд при определенных условиях может оказывать бесплатную юридическую помощь заявителю, не располагающему достаточными финансовыми средствами. В этом случае заявитель должен документально подтвердить отсутствие у него необходимых средств.
Вынося решение в пользу заявителя, Палаты, как правило, предоставляют справедливое удовлетворение потерпевшей стороне, возмещая ущерб, нанесенный ей государством.
Решение Палаты считается окончательным:
если стороны заявляют, что они не собираются подавать прошение о рассмотрении спора в Большой Палате; или
если прошло три месяца со дна вынесения Палатой решения по существу, и за это время от сторон не поступало требований о направлении дела в Большую Палату; или
если камера Большой Палаты, состоящая из пяти членов, отказала в просьбе о рассмотрении спора.
Решения Большой Палаты являются окончательными и не подлежат пересмотру.
3.2 Механизм контроля за исполнением решений Суда
Изначально, еще перед создателями Конвенции, стояла задача обеспечить ее действие реальными контрольными механизмами.
Имеется несколько путей реального, а точнее результативного влияния решений Суда на правопорядок государства-участника.
Во-первых, определенные юридические обязанности государства, вытекающие из Конвенции.
Во-вторых, политическая ответственность государства перед Советом Европы, если судебная практика показывает, что нарушения Конвенции носят систематический характер и связаны с несовершенством законодательства и правопорядка.
В-третьих, добровольное осуществление государством законодательных и иных мер, необходимость или, во всяком случае, полезность которых следует из решения Суда. При этом в одних случаях решение Суда служит как бы катализатором изменений, которые осознавались государственными властями, но с которыми пор тем или иным основаниям не торопились. В других случаях решения Суда помогают заметить пробел в действующем законодательстве, который отчетливо не ощущался на национальном уровне.
Важную роль играет завоеванный Судом авторитет, высокая планка его правовых позиций, принимаемых им решений, опыт, накопленный путем обобщения на европейском уровне особенностей большого числа национальных правовых систем.
К юридическим возможностям относится та единственная санкция, которой снабжены материально правовые нормы Конвенции, а именно налагаемая Судом на государство-ответчика в случае признания факта нарушения права заявителя обязанность возместить причиненный последнему материальный ущерб и моральный вред в размерах, определенных в решении Суда. В каждом решении, где Суд пришел к выводу о том, что нарушение имело место, фигурирует ст.41- «Справедливая компенсация», согласно которой, если внутреннее право государства-ответчика допускает возможность лишь частичного возмещения причиненного нарушением вреда, Суд «в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне». Применение этой санкции – своеобразное «воспитание рублем» — способно повлечь за собой достаточно заметную корректировку законодательства и судебной практики государства-ответчика, особенно когда речь идет о типичных, многократно повторяющихся нарушениях, что грозит государству ощутимыми финансовыми потерями.
Однако опосредованная форма этого воздействия Судом на внутренний правопорядок государства-ответчика выражается в том, что государство может позволить себе не принимать никаких иных мер, кроме выплаты возмещения потерпевшему, или во всяком случае не торопиться с такими мерами.
Другая возможность юридического воздействия Суда на национальный правопорядок государства-ответчика основана на п.2 ст. 46 Конвенции «Обязательная сила и исполнение постановлений», где говорится: «Окончательное постановление Суда направляется Комитету министров, который осуществляет надзор за его исполнением». Осуществляя эту функцию, Комитет министров руководствуется принятыми им в 1976г. «Правилами применения ст. 54 Европейской Конвенции о правах человека».
Комитет министров, получив от Суда решение, констатирующее нарушение Конвенции государством-ответчиком, контролирует как его исполнение в узком смысле слова – выплату этим государством присужденной заявителю денежной компенсации, так и в более широком плане – корректировку государством ответчиком законодательства или правоприменительной практики в той мере, в какой их несоответствие требованиям Конвенции явилось непосредственной причиной нарушения. Комитет министров просит государство-ответчика сообщить ему, что оно предпринимает в этой связи, и при неполучении ответа повторяет запрос через каждые шесть месяцев; у него нет права устанавливать для государства определенные сроки для принятия соответствующих мер. Процедура эта может длится достаточно долго, но в конце концов, как показывает практика, процедура заканчивается принятием резолюции Комитета министров, констатирующей достигнутый результат.
По существу, это приведение национального права в соответствие с нормами Конвенции. Такое приведение в соответствие предопределено также и тем, что, как правило, Конституции государств-участников, особенно новейшие, в той или иной форме признают ратифицированные ими международные договору источником своего действующего права. Со всей отчетливостью это сформулировано в ч.4 ст.15 Конституции РФ, которая не только называет такие договоры составной частью правовой системы страны, но и отдает им приоритет в случаях противоречия между нормой такого договора и законом.
Когда государство осознает важность того, что происходит в Страсбурге, оно не редко принимает меры законодательного или правоприменительного характера, даже не дожидаясь окончательного решения Суда.
Можно привести многочисленные примеры того, как решение Суда влекло за собой на национальном уровне не законодательные, а иные меры: решения высшего суда, корректирующие судебную практику, указания министрам юстиции или других компетентных органов управления и т.п.
продолжение
--PAGE_BREAK--
4.Дела против России
4.1 Бурдов против России
Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе: Х. Розакиса, Председателя Палаты Суда, судей Ф.Тюлькенс, П. Лоренсена, Н. Ваич, Э. Левитса, А. Ковлера, В. Загребельского, с участием Э. Фриберга, секретаря Секции Суда, заседая 18 апреля 2002 года за закрытыми дверями, вынес в тот же день следующее Постановление:
Обстоятельства дела
1 октября 1986 г. заявитель был мобилизован военными властями для ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Заявитель принимал участие в операции до 11 января 1987 г. и, как результат, пострадал от чрезмерной дозы радиоактивного излучения. В 1991 году, согласно экспертному заключению, которое установило причинную связь между ухудшившимся здоровьем заявителя и его участием в чернобыльских событиях, заявителю была назначена компенсация. В 1997 году заявитель подал иск к Управлению социальной защиты населения по г. Шахты, поскольку указанная компенсация не была выплачена. 3 марта 1997 г. Шахтинский городской суд вынес решение в пользу заявителя. Суд постановил выплатить заявителю компенсацию в размере 23786567 руб., а также пеню за имевшую место задержку выплаты компенсации. 9 апреля 1999 г. Службой судебных приставов г. Шахты было возбуждено исполнительное производство по взысканию пени в соответствии с решением суда от 3 марта 1997 г. В 1999 году заявитель подал иск к Управлению социальной защиты населения по г. Шахты, оспаривая законность снижения ежемесячного размера выплачиваемой компенсации и требуя взыскать невыплаченную компенсацию. 21 мая 1999 г. Шахтинский городской суд восстановил первоначально установленный размер компенсации и постановил, что Управление социальной защиты населения по г. Шахты должно выплачивать заявителю ежемесячно 3011 руб. 36 коп. с последующей индексацией. Кроме того, суд постановил выплатить заявителю задолженность по компенсации в размере 8752 руб. 65 коп. 30 августа 1999 г. Службой судебных приставов г. Шахты было возбуждено исполнительное производство в соответствии с исполнительным листом от 21 мая 1999 г. 16 сентября 1999 г. Служба судебных приставов г. Шахты уведомила заявителя о том, что несмотря на то, что исполнительное производство по решению суда от 3 марта 1997 г. продолжалось, выплатить указанные суммы заявителю не представлялось возможным в связи с отсутствием средств у Управления социальной защиты по г. Шахты. 7 октября 1999 г. Главное управление юстиции Ростовской области уведомило заявителя о том, что и первое, и второе решения суда не могут быть исполнены в связи с недостатком средств у ответчика. В связи с жалобой заявителя на неисполнение решений суда 12 ноября 1999 г. прокурор г. Шахты проинформировал заявителя, что Служба судебных приставов г. Шахты следовала установленному порядку исполнения решений суда, но натолкнулась на отсутствие должного финансирования ответчика. 22 декабря 1999 г. Главное управление юстиции Ростовской области проинформировало заявителя о том, что средства для выплаты компенсации за последствия участия в работах по ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС были уже выделены из федерального бюджета и что выплата будет сделана после получения средств, перечисленных из Министерства финансов Российской Федерации. 26 января 2000 г. Прокуратура Ростовской области проинформировала заявителя, что вину за неисполнение решений суда нельзя возлагать на Службу судебных приставов г. Шахты и что задолженность будет погашена, как только соответствующие средства поступят из федерального бюджета. 22 марта 2000 г. Главное управление юстиции Ростовской области проинформировало заявителя о том, что компенсация пострадавшим от аварии на Чернобыльской АЭС будет финансироваться из федерального бюджета. 11 апреля 2000 г. Служба судебных приставов г. Шахты уведомила заявителя о невозможности исполнить вынесенные в его пользу решения суда в связи с недостаточным финансированием Министерства труда и социального развития Ростовской области. 16 мая 2000 г. прокурор г. Шахты уведомил заявителя о том, что хотя Управление социальной защиты населения по г. Шахты и произвело перерасчет сумм компенсации в соответствии с решением суда от 21 мая 1999 г., соответствующие выплаты не были сделаны в связи с отсутствием финансирования. 9 марта 2000 г. Шахтинский городской суд распорядился проиндексировать сумму пени, назначенной решением суда от 3 марта 1997г., которая так и не была выплачена заявителю. Был выписан дополнительный исполнительный лист на сумму 44 095 руб. 37 коп. В соответствии с решением Министерства финансов Российской Федерации Управление социальной защиты населения по г. Шахты 5 марта 2001 г. выплатило заявителю задолженность в размере 113 040 рублей 48 копеек. В соответствии с информацией, предоставленной Управлением социальной защиты населения по г. Шахты 11 февраля 2002 г., ежемесячная компенсация, причитающаяся заявителю в период с апреля 2001 г. по июнь 2002 г., была установлена в размере 2 500 руб.
Заявитель утверждал, что существенные и необоснованные задержки исполнения вступивших в законную силу решений суда нарушили его права, закрепленные в Конвенции. Суд изучил жалобу заявителя на предмет возможного нарушения пункта 1 Статьи 6 Конвенции и Статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции.
Ущерб
Суд обращает внимание на то, что в соответствии с Правилом 60 Регламента Суда любое требование о выплате справедливой компенсации представляется в подробном перечне по пунктам с приложением соответствующих подтверждающих документов или квитанций, "в противном случае Палата вправе отказать в удовлетворении требования полностью или частично". Что касается данного дела, то 26 июня 2001 г., после того как жалоба была признана частично приемлемой, заявителю было предложено представить в Секретариат Суда свои требования в отношении выплаты справедливой компенсации. Заявитель не представил никаких подобных требований. В своей первоначальной жалобе, однако, заявитель требовал возместить ему моральный ущерб в размере 300000 долларов США. Власти хотя и ссылались на эту жалобу, не представили в этой связи никаких конкретных замечаний по поводу этих требований. Суд придерживается мнения, что заявителю был причинен некоторый моральный ущерб в результате выявленных нарушений, который не может быть установлен путем простого признания Судом факта нарушения. Однако требуемая сумма представляется чрезмерной. Производя оценку на справедливой основе, руководствуясь при этом Статьей 41 Конвенции, Суд присуждает заявителю денежную компенсацию в размере 3000 евро.
Процентная ставка по просроченному долгу
В соответствии с предоставленной Суду информацией установленный уровень процентной ставки, действующий в России на день принятия данного постановления, составляет 23% годовых.
На основании вышеизложенного суд единогласно
1.Постановил, что заявитель может утверждать, что он является «жертвой» по смыслу Статьи 34 Конвенции; 2. Постановил, что имело место нарушение пункта 1 Статьи 6 Конвенции; 3. Постановил, что имело место нарушение статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции; 4. Постановил: (а) что государство-ответчик обязано выплатить заявителю в течение трех месяцев со дня вступления постановления в законную силу — в соответствии с пунктом 2 Статьи 44 Конвенции — 3000 евро (три тысячи евро) в качестве компенсации морального ущерба в пересчете на национальную валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день вынесения постановления, а также уплатить необходимые налоги; (b) что простые проценты по годовой ставке в 23% начисляются на эту сумму по истечении вышеупомянутого трехмесячного срока до момента фактической уплаты.
4.2
Калашников против России
Европейский Суд по правам человека (третья секция), рассматривая дело в составе Палаты, состоящей из:
Mr. J-P. Costa, Председателя, Mr. W.Fuhrmann, Mr. L. Loucaides, SirNicolasBratza, Mrs. H.S. Greve, Mr. K.Traja, Mr. A.Kovler, судей, и Mrs. S. Dolle, секретаря секции.
Посовещавшись 18 сентября 2001 г. и 24 июня 2002 г., вынес следующее решение, принятое последней указанной датой:
Предметом жалобы заявителя являются, в частности, условия его содержания под стражей, длительность его содержания под стражей и продолжительность производства по возбужденному против него уголовному делу.
По просьбе суда власти Российской Федерации представили фотографии камеры, в которой содержался заявитель. Власти Российской Федерации передали суду видео ролик с видами камеры и окружающих помещений после ремонта, который был сделан после освобождения заявителя.
Решением от 18 сентября 2001 г. суд объявил жалобу частично приемлемой.
Суд затем нашел, что проверка с выездом на место, или «направление миссии с целью установления фактов», не вызывается необходимостью, поскольку в распоряжении суда имелось достаточно материалов дела для того, чтобы прийти к необходимым выводам по делу. В частности, суд нашел, что таковое мероприятие не сможет достичь какой-либо полезной цели, так как нынешние условия в камере, как это было показано в видеозаписи, больше не напоминали условия в период содержания в ней заявителя. Это было подтверждено и представленными фотографиями.
Обстоятельства дела
Что касается первого периода своего заключения в Магаданском сизо, то заявитель утверждал следующее.
Он содержался в камере площадью 17 кв. м., в которой имелось восемь спальных мест в два яруса. При этом в камере почти всегда содержались 24 заключенных, лишь иногда их количество сокращалось до 18. Поскольку каждое спальное место предназначалось для троих заключенных, то спать приходилось по очереди. Остальные ожидали своей очереди, лежа или сидя на полу или картонных коробках. Нормальные условия для сна отсутствовали, поскольку в камере круглосуточно работал телевизор, а в дневное время в камере царила общая суета и шум. Свет в камере никогда не выключался.
Унитаз находился в углу камеры, на всеобщем обозрении. Перегородка отделяла унитаз от умывальника, но не от жилой части камеры и обеденного стола. Унитаз находился на возвышении, на высоте приблизительно полметра от пола, а высота перегородки составляла 1,1 м. Так что человек, сидящий на унитазе, был виден не только его сока мерникам, но и надзирателю, наблюдавшему за заключенными через глазок в двери камеры.
В камере отсутствовала вентиляция, летом в ней было душно и жарко, зимой — очень холодно. В камере все время был спертый воздух, поэтому окно было постоянно открыто. Поскольку вокруг много курили, заявитель невольно стал пассивным курильщиком. Заявитель утверждает, что ему ни разу не выдавали нормальное постельное белье, тарелки и другие столовые приборы. Администрация сизо выдала ему только ватный матрас и тонкое фланелевое одеяло, а столовые принадлежности ему приходилось одалживать у сокамерников, которым их передавали родственники из дома.
Камеры сизо кишели тараканами и муравьями, но к их истреблению никаких мер не принималось. Единственная профилактическая санитарная мера состояла в том, что раз в неделю надзиратели приносили заключенным ведро хлорки для туалета.
У заявителя возникли различные кожные заболевания и грибковые инфекции, у него сошли ногти на ногах и на некоторых пальцах рук. В период проведения судебного разбирательства по делу заявителя — с 11 ноября 1996 г. по 23 апреля 1997 г. и с 15 апреля 1999 г. по 3 августа 1999 г. в судебном заседании объявлялись перерывы с тем, чтобы заявитель мог пройти курс лечения от чесотки.
Шесть раз в камеру, где содержался заявитель, помещали заключенных с туберкулезом и сифилисом, и ему делали профилактические инъекции антибиотиков.
Заявитель утверждает, что его ежедневно выводили из камеры на прогулку только на один час, а горячий душ он мог принимать только два раза в месяц.
Наконец, заявитель утверждает, что после того, как 9 декабря 1999 г. он был переведен обратно в сизо, условия содержания существенно не улучшились. Его не обеспечили нормальным постельным бельем, полотенцами или столовыми принадлежностями. Из-за отсутствия соответствующих медикаментов ему не было обеспечено лечение в связи с кожными заболеваниями. Камера, в которую он был помещен, по-прежнему кишела тараканами, и мероприятия по уничтожению насекомых не проводились уже 5 лет. Однако в марте — апреле 2000 г. число заключенных в камере с 8 койками сократилось до 11 человек.
… заявитель обратился в Конституционный суд Российской Федерации с жалобой о несоответствии Конституции Российской Федерации положений статей 223-1 и 239 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, касающихся предельных сроков начала рассмотрения дел в суде. В письме от 10 марта 1998 г. Конституционный суд известил заявителя о том, что, поскольку оспариваемые положения не устанавливают каких-либо сроков содержания под стражей на период судебного разбирательства по делу, его жалоба не подлежит рассмотрению.
Все жалобы заявителя были направлены инстанциями, в которые они были поданы, для рассмотрения в Магаданский городской суд.
22 июня 1999 г. Высшая квалификационная коллегия судей Российской Федерации отстранила от занимаемых должностей председателя Магаданского городского суда, а также председателя Магаданского областного суда и двух его заместителей, — за допущенные проволочки с рассмотрением дела заявителя.
Приговором от 3 августа 1999 г. городской суд признал заявителя виновным по одному пункту обвинительного заключения, в котором содержались 9 отдельных обвинений, еще по двум пунктам он был признан невиновным. Суд назначил заявителю наказание в виде лишения свободы сроком на 5 лет и 6 месяцев с отбыванием наказания в исправительном учреждении общего режима, с исчислением срока наказания с 29 июня 1995 г. Городской суд отметил низкое качество предварительного следствия и указал на необоснованные попытки следователей увеличить число пунктов обвинения. Кроме того, суд выявил нарушения процессуальных норм, выразившиеся, inter alia, в недостатках, связанных с надлежащим представлением в суд необходимых документов. Эти недостатки пришлось устранять в ходе судебного рассмотрения дела, что и привело к задержке производства по делу. Суд указал, что в ходе расследования не был обеспечен надлежащий надзор за соблюдением процессуальных норм со стороны органов, осуществлявших руководство следствием, а также со стороны прокуратуры Магаданской области.
Определением от того же числа городской суд вынес решение о возвращении дела в одной из частей обвинения прокурору для производства дополнительного расследования. Заявитель обжаловал данное определение в Верховный суд Российской Федерации, который 30 сентября 1999 г. признал вынесенное определение законным.
Приговор городского суда от 3 августа 1999 г. мог быть обжалован в областном суде в течение семи дней после его провозглашения. Заявитель не подал кассационную жалобу, так как полагал, что областной суд также сыграл свою роль в вынесении обвинительного приговора, и считал, что шансов на успех у него нет. 11 августа 1999 г. приговор городского суда вступил в законную силу.
Медицинские документы и отчет эксперта
В соответствии с медицинскими документами, у заявителя была чесотка в сентябре 1996 года, аллергический дерматит в июле и августе 1997, грибковая инфекция на ногах, в июне 1999 г., грибковая инфекция на руках в августе 1999 г., микозом 1999 г. и грибковая инфекция на ногах и руках в октябре 1999 г. в медицинских документах также содержится информация о том, что заявитель получил лечение от этих заболеваний.
Отчет медицинского эксперта, датированный июлем 1999 года, указывает на то, что заявитель страдал невро-циркулярной дистонией, астено-невротическим синдромом, хроническим гастродуоденитом, грибковой инфекцией на руках и ногах, микозом.
Материальный ущерб.
Заявитель требовал возмещения ущерба по следующим пунктам:
1. $ 130,599 за потерю заработной платы в Северо-Восточном акционерном банке за период его заключения с июля 1995 г. по апрель 2000 г 2. $ 203, 000 за потерю заработной платы в другой компании, из которой он был уволен по причине его задержания. 3. $ 500, 000 за потерю собственности компании из-за его задержания. 4. $ 8, 600 за утрату автомобиля 5. $ 11,734,376 в качестве потери прибыли акций, которые он не смог продать по рыночной стоимости в 1995 г. 6. $ 436,226 за утрату большинства своих акций фабрики, которая была объявлена банкротом в 1997 г.Общая сумма материального ущерба составила 13, 012,702
Правительство возражало против этих сумм. Суд указывает, что присуждает компенсацию в соответствии со ст. 41, только если установлено нарушение Конвенции и ущерб наступил в результате установленного нарушения.
В отношении требования по п.1, Суд отмечает, что заявитель был осужден и что период предварительного следствия был засчитан полностью в срок его наказания. Поэтому Суд считает, что данное требование не подлежит удовлетворению. Относительно иных требований, Суд считает, что не было причинной связи между установленным нарушением и наступившим ущербом. Поэтому в этой части суд отклоняет требования заявителя.
Моральный вред.Заявитель потребовал компенсацию морального вреда в сумме 9 636 000 французских франков. Правительство возражало, считая данную сумму чрезмерной, указывая, что сам факт установления нарушения станет достаточной компенсацией. Суд считает, что длительность заключения заявителя в таких условиях, также как и длительность уголовного процесса, должно было вызвать чувства фрустрации, неопределенности и беспокойства, которые не могут быть компенсированы только признанием нарушения. Суд присуждает заявителю общую сумму 5 000 евро в отношении компенсации морального вреда. Заявитель указал, что его затраты на услуги адвоката в национальном процессе составили приблизительно $40 000. Правительство считает эту сумму необоснованной и чрезмерной, относительно уровня оплаты адвокатов в тот период времени в Магадане. Они также оспаривали подлинность документов, представленных заявителем. Также правительство возражало против того, что расходы, понесенные заявителем в национальном процессе, должны быть возмещены, так как заявитель был признан виновным и осужден к отбытию наказания в условиях лишения свободы. Суд повторяет, что в отношении издержек, которые присуждаются лицу в соответствии со ст. 41 Конвенции, должно быть установлено, что они должны быть необходимыми и действительно понесенными лицом и иметь цель защитить его права, защищаемые Конвенцией. Из материалов дела очевидно следует, что заявитель пытался защитить свои права, предусмотренные Конвенцией, когда пытался добиться освобождения из-под стражи. Однако, заявитель представил только часть документов, подтверждающих свои расходы. Более того, данные расходы не относились исключительно к восстановлению прав, предусмотренных ст. 3, 5.3 и 6 (1) Конвенции. Таким образом, Суд считает разумным и достаточным присудить заявителю 3000 евро по данному требованию.
Суд считает, что процент за невыплату суммы должен равняться годовой ставке Европейского центрального банка плюс три процента.
Таким образом, Суд единогласно:1. Постановил, что имело место нарушение ст. 3 Конвенции2. Постановил, что имело место нарушение ст. 5.3. Конвенции3. Постановил, что имело место нарушение ст. 6.1 Конвенции4.Постановил, что а) государство-ответчик должно выплатить заявителю в течение трех месяцев с даты, когда решение суда становится окончательным в соответствии со ст. 44 Конвенции, следующие суммы, переведенные в валюту Российской Федерации по курсу, действовавшему на день выплаты:) 5 000 евро как компенсацию морального вреда;) 3 000 евро в качестве компенсации расходов и издержек;) все налоги, которыми эти суммы могут облагаться) что процентная ставка равна процентной ставке Европейского центрального банка плюс три процента, если требуемая сумма не будет выплачена в срок три месяца.5.Отклонил остальные требования заявителя по справедливой компенсации.
4.3 Марченко против России
Европейский Суд по правам человека (первая секция), заседая палатой в составе: г-н К.Л. РОЗАКИС, Председатель, судьи, г-жа Н.ВАЙИЧ, г-н А.КОВЛЕР, г-жа Э.ШТАЙНЕР, г-н Х.ГАДЖИЕВ, г-н Д.ШПИЛЬМАН, г-н С.Э.ЙЕБЕНС, и г-н С.НИЛЬСЕН, секретарь секции.
Посовещавшись при закрытых дверях 14 сентября 2006 года, Суд вынес в этот день настоящее Постановление.
Обстоятельства дела
Заявитель родился в 1951 году в деревне Тимирязевское Томской области. 3 декабря 1997 года заявитель подал иск к Томской областной центральной больнице с требованием о возмещении ущерба в результате неправильного лечения. 1 марта 1998 года судья Ф. Томского районного суда был назначен слушать дело. С марта 1998 года по 22 апреля 1999 года состоялось четыре заседания Томского районного суда. На заседании 22 апреля 1999 года заявитель уведомил районный суд, что его медицинские документы могли быть сфальсифицированы и ходатайствовал о проведении расследования. Его ходатайство было удовлетворено. Расследование было завершено 11 августа 1999 года и 7 сентября 1999 года районный суд получил экспертное заключение и провел заседание. Следующее слушание состоялось 8 декабря 1999 года. Районный суд удовлетворил ходатайство заявителя о проведении медицинской экспертизы. Разбирательство было отложено до 8 февраля 2000 года. Из трех заседаний, назначенных в период с 8 марта по 22 марта 2000 года, одно было отложено из-за неявки заявителя, и одно – по просьбе ответчика. В период с июля по сентябрь 2000 года заседания не назначались, поскольку судья Ф. ушел в отставку. Слушать дело был назначен судья А. Слушание дела началось сначала. 19 сентября 2000 года районный суд провел заседание. Суд вновь назначил медицинскую экспертизу и отложил слушания. После возобновления слушаний заседание было назначено на 4 июля 2001 года. Оно, однако, было перенесено, поскольку заявитель захотел изменить свои исковые требования. Следующее заседание, назначенное на 4 августа 2001 года, было отложено из-за увольнения судьи А. Дело было поручено судье И. В период с 9 августа по 6 ноября 2001 года заседаний не было, поскольку судья И. был в отпуске или в назначенный день не являлся ответчик. Назначенные на 6 и 12 ноября 2001 года заседания были отложены по просьбе заявителя. На следующем заседании 29 ноября 2001 года заявитель заявил отвод судье, который был удовлетворен. Дело было поручено судье К. Из четырнадцати заседаний, назначенных в период с декабря 2001 года по январь 2003 года, одно заседание было отложено из-за неявки заявителя, одно – из-за болезни судьи, три – из-за неявки свидетелей, семь – из-за болезни заявителя. С 3 февраля по 7 апреля 2003 года состоялось шесть заседаний. Похоже, что каждое заседание длилось около трех часов по причине плохого самочувствия заявителя. Из четырнадцати заседаний, назначенных в период с 8 по 28 апреля 2003 года, пять заседаний было отложено из-за болезни заявителя или его желания вызвать дополнительных свидетелей и ознакомиться с делом. В период с мая по 22 июля 2003 года заседаний не было, поскольку судья был в отпуске. В период с 22 июля по 8 августа 2003 года состоялось тринадцать заседаний районного суда. Заседания длились примерно три часа, поскольку заявитель представил в районный суд медицинскую справку о том, что он не может эффективно участвовать в заседании, если оно длится более трех часов. С 8 августа 2003 года по 20 января 2004 года Томский районный суд не назначал заседаний по просьбе заявителя и из-за отсутствия судьи. В период с 20 января по 19 марта 2004 года состоялось восемнадцать заседаний. Каждое заседание длилось примерно три часа, поскольку заявитель плохо себя чувствовал и не мог эффективно участвовать в заседании. 19 марта 2004 года Томский районный суд Томской области отклонил иск заявителя к больнице как необоснованный. Заявитель и его представитель покинули зал судебных заседаний в начале слушаний. 6 июля Томский областной суд в кассационном слушании оставил решение без изменения.
Заявитель жаловался на то, что длительность судебного разбирательства была не совместима с требованием «разумного срока», зафиксированным в статье 6 § 1 Конвенции, в которой говорится следующее:“Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях..., имеет право на… разбирательство дела в разумный срок… судом...”
Суд напоминает, что судебное разбирательство началось 3 декабря 1997 года. Однако Суд рассмотрит только период разбирательства, который начался с 5 мая 1998 года, когда конвенция вступила в силу в отношении России. При оценке разумности срока, прошедшего с этой даты, необходимо, вместе с тем, учитывать состояние разбирательства в этот период. Период, о котором идет речь, закончился 6 июля 2004 года с окончательным решением Томского областного суда. Таким образом, разбирательство длилось приблизительно шесть лет и семь месяцев, из которых шесть лет и два месяца на двух судебных уровнях подпадают под юрисдикцию Суда ratione temporis.
Аргументы сторонПравительство считает, что длительность судебного разбирательства является результатом поведения заявителя. По ходатайству заявителя и его представителя было отложено 16 заседаний. Тридцать три заседания, назначенные в период с 7 по 28 апреля 2003 года, с 22 июля по 7 августа 2003 года и с 22 февраля по 19 марта 2004 года, прерывались по его ходатайству. Разбирательство откладывалось также три раза, поскольку заявитель ходатайствовал о проведении экспертиз. По меньшей мере семь раз заявитель заявлял отвод составу суда. Что касается поведения национальных властей, то правительство утверждает, что ни один период бездействия не может быть отнесен на их счет. Заявитель оспаривает утверждения правительства. Он считает, что национальным судам потребовалось более шести лет и семи месяцев для рассмотрения его иска. Из этого времени более шести лет и трех месяцев разбирательство шло в районном суде без всякого продвижения. Районному суда часто требовалось до шести месяцев, чтобы назначить заседание. Состав районного суда менялся четыре раза. И только один раз он менялся по ходатайству заявителя. Каждый раз районный суд должен был начинать заново рассмотрение дела. Заявитель утверждает, что экспертизы были необходимы. Однако они заняли слишком много времени, а районный суд не предпринял никаких шагов, чтобы призвать экспертов к порядку.
Что касается поведения заявителя, то Суд отмечает, что стороны согласились о том, что заявитель не явился на заседание только однажды, 16 февраля 2000 года. Независимо от причин неявки, вызванная этим задержка является несущественной. Суд отмечает, что пять заседаний было отложено, поскольку заявитель хотел изменить исковое требование, вызвать дополнительных свидетелей или ознакомиться с делом. Суд вновь напоминает, что нельзя порицать заявителя за использование всех средств, предоставленных национальным законодательством для защиты своих интересов
Суд обращает внимание, что задержка примерно в десять месяцев была вызвана отложением, по крайней мере, восьми заседаний и тем, что заседания в марте, апреле, июле и августе 2003 года, а также в феврале и марте 2004 года длились около трех часов из-за плохого состояния здоровья заявителя. В этой связи Суд отмечает, что заявитель имел представителя в ходе судебного разбирательства. Таким образом, хотя его стремление обеспечить собственное присутствие в суде для лучшего представления своих интересов понятно, но способ, каким он реализовывал свои процессуальные права, несомненно, способствовал удлинению разбирательства. Правительство также указывает, что заявитель семь раз заявлял отвод составу суда. Суд отмечает, что шесть раз отвод не удовлетворялся, а задержка в результате одного удовлетворенного отвода 29 ноября 2001 года
составила всего лишь около трех месяцев.
Суд отмечает, что судебное разбирательство откладывалось три раза для подготовки экспертных заключений. Общая задержка от этого составила примерно четырнадцать месяцев. Суд вновь повторяет, что основная ответственность за задержку, вызванную экспертизами, лежит полностью на государстве
Кроме того, Суд отмечает, что задержка примерно в два года была вызвана двумя увольнениями судей. При каждом увольнении разбирательство начиналось вновь, что включало в себя назначение новых слушаний, новое заслушивание сторон и новое изучение доказательств. В этой связи Суд отмечает, что статья 6 § 1 Конвенции возлагает на Договаривающиеся Стороны обязательство организовать свою судебную систему таким образом, чтобы их суды могли соответствовать обязанности рассматривать дела в течение разумного срока
Учитывая общую длительность разбирательства, то, что стояло на кону у заявителя, и тот факт, что суд первой инстанции рассматривал дело примерно шесть лет и три месяца, Суд приходит к заключению, что дело заявителя не было рассмотрено в течение «разумного срока». Соответственно имело место нарушение статьи 6 § 1 Конвенции.
На вышеизложенных основаниях Суд единогласно:1. Провозгласил приемлемой жалобу, касающуюся чрезмерной длительности судебного разбирательства, а остальные жалобы – не приемлемыми;
2. Постановил, что имело место нарушение статьи 6 § 1 Конвенции в связи с чрезмерной длительностью судебного разбирательства дела заявителя;
3. Постановил, что не было требования о присуждении заявителю справедливой компенсации.
продолжение
--PAGE_BREAK--