--PAGE_BREAK--Следующим этапом было закрепление мошенничества в УК РСФСР 1926 года1. В соответствии с дифференциацией собственности в государстве, разделялась и ответственность за мошенничество: часть 1 ст. 169 УК предусматривала ответственность за мошенничество в отношении личного имущества граждан, а часть 2 названной статьи – за мошенничество, имевшее своим последствием причинение убытка государственному или общественному учреждению.
4 июня 1947 года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества». Он стал единственным актом, предусматривающим ответственность за хищение, т. к. на тот период соответствующие статьи УК 1926 года не применялись. Указ не давал исчерпывающего перечня форм хищения. Однако на практике выделение форм (в том числе и мошенничества) происходило в соответствии со статьями Уголовного кодекса (хотя при квалификации на них не ссылались)2. Период его действия закончился лишь в 1958 году с принятием «Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик» от 25 декабря и Уголовного кодекса РСФСР от 27 октября 1960 года, введенного в действие с 1 января 1961 года3.
Нормами Уголовного кодекса РСФСР от 27 октября 1960 года, устанавливалась ответственность за хищение государственного или общественного имущества, совершенного путем мошенничества (ст. 93) и ответственность за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 94).
Изменениями, произошедшие в политической, экономической, социальной сферах общественной жизни России, послужили принятию 24 мая 1996 года нового Уголовного кодекса Российской Федерации4. Раздел VIII (Преступления в сфере экономики) которого, открывает глава 21 (Преступления против собственности), определяющая в статье 159, понятие и ответственность за мошенничество.
1.2 Понятие и признаки мошенничества
Мошенничество как таковое, является одним из способов совершения хищения чужого имущества. Недаром законодатель в части 1 статьи 159 УК РФ определяет мошенничество как «хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием».
Определение «хищения» чужого имущества является исходным пунктом в составе мошенничества, поскольку все признаки хищения одновременно являются и признаками мошенничества. Кроме того, понятие хищения позволяет разграничить разновидности мошенничества: хищение чужого имущества и приобретение права на чужое имущество.
В течение многих лет, несмотря на распространенность хищений, определение самого этого понятия отсутствовало в законе, а в теории уголовного права с некоторыми модификациями воспроизводилось толкование Пленума Верховного Суда СССР №4 от 11 июля 1972 года, согласно которому хищение «заключается в незаконном безвозмездном обращении государственного или общественного имущества в свою собственность или в собственность других лиц». Эта дефиниция с уточнениями, относящимися к предмету посягательства, использовалась и применительно к хищению индивидуального имущества1.
Законодательное определение хищения в настоящий момент сформулировано в примечании 1 к ст. 158 УК РФ: «совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества». Данное определение, как представляется, обеспечивает единообразное понимание хищения как родового понятия, объединяющего все формы и виды хищений, включая мошенничество.
Определение хищения близко по смыслу к вышеназванному разъяснению Пленума Верховного Суда СССР, но, по мнению Л.Л. Кругликова отличается от него тем, что: а) иначе трактует предмет посягательства, определяя его как чужое имущество, находящееся в любой форме собственности; б) использует для характеристики деяния, образующего объективную сторону хищения, соединительный союз «и» в альтернативе с разъединительным союзом «или», что дает повод выделять три варианта хищения (изъятие + обращение, изъятие без обращения, обращение без предварительного изъятия); в) прямо указывает на причинение хищением ущерба (хотя и без расшифровки его характера) как самому собственнику, так и иному владельцу имущества; г) распространяет приведенное определение на все формы и виды деяния, предусмотренные в ст. 158–162, 164, и тем самым ограничивает понятие хищения1.
Сформулированное в уголовном определение хищения содержит шесть признаков, один из которых характеризует предмет, четыре – объективную сторону и один – субъективную сторону любого хищения. Этими признаками соответственно являются; 1) чужое имущество; 2) изъятие и (или) обращение в пользу виновного или других лиц; 3) противоправность; 4) безвозмездность; 5) причинение ущерба собственнику или иному владельцу; 6) корыстная цель2. Все перечисленные признаки взаимосвязаны между собой. Хищению присуща их совокупность и отсутствие любого из них означает отсутствие хищения3.
В рамках настоящего дипломного исследования хотелось бы более подробно остановиться на характеристике признака безвозмездного завладения чужим имуществом.
В научной литературе существует мнение, что при мошенничестве действия, связанные с передачей имущества (или соответствующего права) носят добровольный характер4. Этот признак «добровольности» передачи потерпевшим имущества или права на него в свое время был отражен в ныне утратившем силу, пункте 12 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 05.09.1986 г. №11 «О судебной практике по делам о преступлениях против личной собственности». Однако нельзя не согласиться с утверждением С.А. Ворожцова о том, что указывать на добровольность действий потерпевшего как на отличительный признак мошенничества было бы не вполне корректным, поскольку в данном случае налицо дефект воли, только он вызван не применением физического насилия или угроз, а возник в результате обмана или злоупотребления доверием1.
Представляется, что именно способ безвозмездного завладения чужим имуществом отличает мошенничество от прочих видов хищения, не связанных с применением насилия, таких как кража, присвоение и растрата. На это отличие мошенничества от иных видов хищения указывается в первом пункте Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 27.12.2007 года №51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»2.
Хищения подразделяются на формы и виды. Деление хищений на формы проводится по двум критериям – общему и частному, а на виды – по трем – одному общему и двум частным. При этом под формами хищений понимаются предусмотренные уголовным законом способы их совершения, отличающиеся друг от друга по механизму завладения имуществом и влияющие на квалификацию хищения3. Исходя из этого определения, общим критерием дифференциации хищений на формы является способ его совершения.
Совершаемые при хищении действия, направленные на обращение чужих имущественных ценностей в собственность отдельных лиц, могут совершаться различными способами, которые укладываются в рамки шести указанных уголовным законом форм хищения: кражи (ст. 158); грабежа (ст. 161); разбоя (ст. 162); 4) мошенничества (ст. 159) 5) присвоения (ст. 160); 6) растраты (ст. 166).
Анализ определения хищения чужого имущества, его форм и видов позволяет определить мошенничество, как одну из форм хищения.
Следует обратить внимание на то обстоятельство, что определение мошенничества данное в статье 159 УК РФ и в ст. 93 УК РСФСР 1960 года с первого взгляда мало чем отличаются друг от друга. Так, статья 93 УК РСФСР 1960 года сформулирована как, «хищение государственного или общественного имущества, совершенное путем мошенничества», однако мошенничество, в нормах данной статьи определено как «завладение чужими имуществом или приобретение права на чужое имущество путем обмана либо злоупотребления доверием». Получается, что такие слова как «хищение» и «завладение» для законодателя представлялись равнозначными. Представляется, что указанное не совсем верно: термин «завладение» не всегда может являться «хищением» в прямом смысле этого слова. Так, можно «владеть» чужим имуществом на абсолютно законном праве (например, одолжив у приятеля на время вещь, пользоваться ею определенное короткое время, не имея умысла и намерений ее похитить). Видимо, учитывая такое различие словосочетаний, отечественный законодатель счел необходимым подчеркнуть именно «хищение», а не «завладение». Полагаем, что с точки зрения юридической техники такая правовая конструкция уголовной правовой нормы оправдана, ибо сужается сфера, круг случаев привлечения лиц к уголовной ответственности за «хищение», но не «завладение» чужим имуществом.
Кроме того, исходя из анализа ст. 93 УК РСФСР 1960 года к хищению государственного или общественного имущества, относилось мошенничество, совершенное путем обмана или злоупотребления доверием, однако названной статьей не признавалось в качестве хищения приобретение права на имущество. Напротив, в статье 147 УК РСФСР 1960 года мошенничество, определялось не только как завладение личным имуществом граждан, но и как приобретение права на имущество, однако хищением не именовалось, в частности, постольку, поскольку таковым приобретение права на имущество не является[1].
Исходя из конструкции ст. 159 УК РФ: 1) мошенничество существует в двух видах: как хищение чужого имущества и как приобретение права на него; 2) мошенничество совершается конкретными противоправными способами, отграничивающими его от других видов преступных деяний, а именно путем обмана или злоупотребления доверием. Более подробно способы совершения мошенничества будут рассмотрены нами в § 1.3. настоящего исследования.
1.3 Способы совершения мошенничества
Как уже было сказано в параграфе 1.2. настоящего дипломного исследования, от других составов хищения чужого имущества, мошенничество отличается специфическими противоправными способами его совершения: 1) путем обмана; 2) путем злоупотребления доверием.
Рассмотрим их более подробно.
Любая форма обмана и злоупотребления доверием сводится к тому, что виновный путем уверений или умолчаний создает у потерпевшего уверенность в правомерности или выгодности для него передачи имущества или права на него1.
Понятие обмана выработано теорией и практикой. Так, в юридической литературе обман определяется как «сознательное искажение истины (активный обман) или умолчание об истине, состоящее в сокрытии фактов или обстоятельств, которые при добросовестном и соответствующем закону совершении имущественной сделки должны быть сообщены (пассивный обман)»2.
Мошеннический обман весьма разнообразен по содержанию в своих конкретных проявлениях. Форма мошеннических обманов весьма разнообразна. Обман может быть устным и письменным, он может заключаться в фальсификации предмета сделки, в применении шулерских приемов при игре в карты или «в наперсток», в использовании при расчете фальсифицированных предметов расплаты3. Обман может совершаться путем использования подложных документов. Он может быть связан с характеристикой предметов при совершении различных сделок (их ценности, количества и качества, самого факта их наличия и т.д.), введением в заблуждение относительно якобы имеющихся оснований для передачи имущества, различных событий и действий.
Обман возможен и в отношении личности мошенника, его должности, общественного положения, профессии (например, лицо выдает себя за работника правоохранительных органов и получает деньги под обещание облегчить участь привлеченного к уголовной ответственности лица).
Широко распространен в настоящее время мошеннический обман в намерениях, когда виновный обманывает потерпевшего в своих намерениях. Такой обман имеется, например, в случаях, когда виновный получает от потерпевшего деньги, обещая оказать определенную услугу, выполнить работу, берет имущество в прокат, обещая его вернуть, в долг при получении кредита и т.п., хотя фактически не имеет намерения ни выполнять работу или услугу, не возвращать вещь, взятую в прокат, ни погасить долг. Путем мошенничества субъект может приобрести право требования на чужое имущество: безналичные деньги, вклад в банке, заложенное имущество и пр.
Обман собственника или владельца имущества (либо лица, которому доверено управлять имуществом, поставлять, охранять его и т.д.) может заключаться в сознательном искажении истины или же умолчании об истине, когда виновный сознательно пользуется имеющимися у потерпевшего заблуждениями, возникающими независимо от него.
Своеобразным случаем обмана в намерениях является так называемое «мнимое посредничество», когда субъект обещает выполнить посреднические услуги по передаче взятки должностному лицу или помочь осуществить коммерческий подкуп лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, но фактически этого не собирается делать и завладевает чужим имуществом. По сложившейся практике, такой «посредник» отвечает за мошенничество, а если к тому же он сам склонил другое лицо к даче взятки или коммерческому подкупу (ч. 1 ст. 204 УК РФ), то он также несет ответственность за подстрекательство к совершению указанных преступлений (п. 18 ныне утратившего силу Постановления Верховного Суда СССР «О судебной практике по делам о взяточничестве» от 30 марта 1990 года №3)1.
Злоупотребление доверием как способ мошенничества законодатель выделил в качестве самостоятельного способа совершения мошенничества, на что указывает наличие в диспозиции части первой ст. 159 УК РФ разделительного союза «или».
Мошенничество путем злоупотребления доверием будет иметь место тогда, когда виновный при хищении имущества или приобретении права на имущество пользуется доверительным отношением к нему собственника или иного владельцы этого имущества. Такое доверие может существовать вследствие родственных или дружеских отношений, длительного знакомства и сотрудничества, рекомендации и положительных характеристик, должностного положения виновного и т.п. Важно лишь, что бы уже при получении имущества вследствие доверительного к нему отношения, виновный имел намерение совершить хищение имущества, пользуясь оказываемым ему доверием.
В качестве примера приведем случай из судебной практики.
М.Д., М.А. и У. осужденные каждый 5 годам лишения свободы по ст. 159 ч. 3 п. п. «а», «б» УК РФ за мошенничество, совершенное организованной группой, в крупном размере обратились с кассационной жалобой в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда РФ за отменой в отношении них приговора Брянского областного суда от 24 мая 2007 года.
М.Д., М.А. и У., являлись членами МС ОО «МИЦ», созданного по принципу «финансовой пирамиды» и основным содержанием деятельности которого было приглашение большого количества новых членов, побуждение их к внесению вступительных денежных взносов, продвижение по установленной в организации иерархической схеме на более высокую ступень и извлечение из этого прибыли в свою пользу и в пользу третьих лиц.
М.Д., М.А. и У. считают, что их действия следует квалифицировать не как мошенничество, а как злоупотребление доверием без цели хищения по (ст. 165 УК РФ). Однако Судебная коллегия Верховного Суда РФ нашла приговор законным и обоснованным указав следующее. Осужденные М.Д., М.А. и У. знали, что их деятельность финансово рискованна, не является производственной или предпринимательской, не создает новых товаров, что в ее результате у новых членов организации возможны финансовые потери. Каждый из осужденных в соответствии с выполняемыми ими ролями проводил предварительное собеседование, участвовал в проведении собраний и индивидуальных собеседований со вступающими членами, учебных занятий и структурных встреч, принимал вступительные и страховые взносы. Из показаний потерпевших следует, что деньги в ООО «МИЦ» они внесли в связи с тем, что были введены в заблуждение и обмануты руководством МИЦ и осужденными, которыми для этого использовалась целая система вовлечения в организацию граждан и завладения их денежными средствами путем обмана и злоупотребления их доверием1.
В третьем пункте Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 года №51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» дано определение злоупотребление доверием, которое включает упоминание о возможности использования виновным элементов обмана. В этой связи нельзя не согласиться с С.А. Ворожцовым в том, что «злоупотребление доверием представляется лишь определенной формой обмана» 2.
Действительно, доверительные отношения виновного с потерпевшим могут быть вызваны различными юридическими и иными основаниями, например, наличием между ними договорных отношений, длительным партнерством по бизнесу или просто личным знакомством. Эти доверительные отношения используются виновным в целях изъятия чужого имущества или получения права на него. При этом относительно корыстных целей своего контрагента потерпевший остается в неведении, что уже само по себе является обманом, который в данной ситуации осуществляется путем бездействия, т.е. умолчания об истинных намерениях одной из сторон. Более того к обману нередко прибегают именно для того, чтобы завоевать доверие потерпевшего, которое в частности может возникнуть в результате сообщения виновным ложных сведений о себе, например о своей личности или финансовом положении. Как, например, это бывает в довольно распространенных случаях безвозмездного приобретения имущества, продаваемого в кредит, когда приобретатель при оформлении договора предъявляет чужой или поддельный паспорт, фальшивую справку о доходах.
продолжение
--PAGE_BREAK--По мнению Л.Л. Кругликова «в отличие от обмана, при злоупотреблении доверием имущество получается субъектом на внешне законных основаниях, от собственного имени, без искажения событий прошлого или настоящего, которые могли бы воспрепятствовать подобному получению. Но с точки зрения субъективной, вступая в договорные отношения с собственником (владельцем), виновный действует недобросовестно, ибо не собирается выполнять достигнутую договоренность. Если же, вступая в такие отношения, субъект прибегает к искажению истины, использует чужие или подложные документы, то он действует не путем злоупотребления доверием, а посредством обмана»1.
С данным утверждением вряд ли можно согласиться, т. к. судебно следственная практика свидетельствует о том, что при мошенничестве обман, как правило, используется преступниками наряду со злоупотреблением доверием. Использование одного только злоупотребления доверием, так сказать, в чистом виде – достаточно редкое явление. Правоведы и практические работники пришли к единому мнению о том, что едва ли не единственным примером такого преступления можно назвать злоупотребление бланковой подписью, т.е. использование в целях завладения чужим имуществом незаполненного, но подписанного уполномоченным лицом бланка2.
Наиболее распространенными в практике примерами совершения хищения путем злоупотребления доверием, как указывается в анализируемом нами Постановлении, является неисполнение принятых на себя лицом гражданско-правовых обязательств: обращение виновным товаров в свою пользу, полученных по договору бытового проката, либо приобретенных на предприятиях розничной торговли в кредит без внесения соответствующих платежей и взносов собственникам имущества.
2. Анализ элементов состава мошенничества
2.1 Объект и объективная сторона мошенничества
Объективная сторона мошенничества выражается в хищении чужого имущества, либо в приобретении права на имущество. От других составов хищения чужого имущества мошенничество отличается специфическими способами его совершения – обманом и злоупотреблением доверия.
Диспозиция статьи 159 УК РФ состоит из трех частей: в части 1 предусмотрен основной состав, в части 2 – квалифицированный и в части 3 – особо квалифицированный.
Часть 2 ст. 159 УК предусматривает мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору; неоднократно; лицом с использованием своего служебного положения; с причинением значительного ущерба гражданину.
Часть 3 ст. 159 УК предусматривает мошенничество, совершенное организованной группой; в крупном размере; лицом, ранее два или более раза судимым за хищение либо вымогательство.
Объектом мошенничества является собственность, выступающая как форма общественных отношений между людьми по поводу материальных благ.
К объективным признакам мошенничества относится: 1) изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц; 2) причинение этим действием реального материального ущерба собственнику или иному владельцу этого имущества; 3) противоправность совершения этих действий; 4) безвозмездность их совершения.
Анализ диспозиций норм УК РФ показывает, что в уголовном праве в качестве предмета хищения может выступать либо «имущество», либо «право на имущество» («право на имущество» является непосредственно предметом состава, предусмотренного ст. 159 УК РФ). Однако в УК РФ эти понятия не определены.
К содержанию термина «имущество» в науке уголовного права существует два подхода. Сторонники одного подхода рассматривают имущество и право на имущество как самостоятельные, отличные друг от друга, категории уголовного права1. Сторонники другого подхода признают универсальным содержание имущества, раскрытое в ст. 128 ГК РФ, и относят к имуществу в уголовном праве, в том числе и имущественные права2.
Данные подходы требуют уточнения. В российском законодательстве легальное универсальное определение термина «имущество» отсутствует, однако понятие «имущества» является базисным институтом гражданского права, а его содержание раскрывается в нормах ГК РФ.
Все ученые-цивилисты, исходя из толкования норм ГК РФ, единодушно признают, что в гражданском праве термин «имущество» употребляется в трех значениях: 1) вещь или совокупность вещей (в таком значении данный термин употребляется, например, в ст. ст. 301–303, 305 ГК РФ); 2) вещи и имущественные права (ст. ст. 63, 128 ГК РФ); 3) вещи и имущественные права, а также имущественные обязанности и исключительные права (ст. ст. 132, 340, 1013, 1173 ГК РФ).
Представляется необходимым сделать два замечания. Во-первых, в связи с тем, что объекты исключительных прав относятся к категории нематериальных объектов и к ним неприменимы нормы о праве собственности, преступные посягательства на исключительные права образуют самостоятельные составы преступлений (ст. ст. 146, 147, 180 УК РФ). Следовательно, исключительные права в уголовном праве к имуществу не относятся и не являются предметом хищений.
Во-вторых, законодательное определение термина «имущественное право» в настоящее время отсутствует, и общего мнения по данному поводу в науке гражданского права также не существует. Наиболее обоснованным представляется следующее понятие, основанное на анализе норм международного, конституционного и гражданского права. Под имущественными правами понимаются: во-первых, вещные права участников гражданских правоотношений, возникающие по поводу владения, пользования и распоряжения имуществом, во-вторых, обязательственные права требования, вытекающие как из договорных, так и из внедоговорных обязательств1. Для аргументации своей позиции будем исходить именно из такого понимания имущественных прав.
Уголовное право, равно как и другие отрасли российского права, не предлагает самостоятельного определения имущества. Поэтому обоснованно сформулировать данное понятие в том значении, в котором оно используется в УК РФ, можно только путем последовательного толкования норм УК РФ, согласовываясь с нормами гражданского права.
Буквальное толкование норм УК РФ позволяет сделать вывод, что данный Кодекс относит к «имуществу» только вещи. Значит ли это, что «право на имущество» в уголовном праве тождественно «имущественным правам» в гражданском? Если «имущество» – это вещи, то соответственно «право на имущество» – это право на вещи. Следовательно, данное право является вещным2, в отличие от обязательственного права, представляющего собой право на действия обязанного лица. А значит, «право на имущество», являющееся вещным правом, нельзя отождествлять с «имущественным правом», поскольку имущественные права включают в себя не только вещные, но и обязательственные права.
Представляется, что обязательственные права предметом хищений выступать не могут: указанное следует как из содержания УК РФ, так и из юридической природы данных прав3. Приобретая обязательственное право, преступник приобретает не право непосредственно на вещь, а право на действия обязанного лица, и может только требовать предоставления ему вещи. Таким образом, реальная возможность распорядиться этой вещью возникает только после ее фактического получения, и предметом хищения будет являться именно имущество, а не право на него. Каким же образом следует квалифицировать содеянное в таких случаях? Так как обязательственные права возникают именно из обязательства, то их приобретение всегда связано с документальным удостоверением якобы имеющего место обязательства. Поэтому квалификация должна осуществляться по ч. 2 ст. 327 УК РФ, как подделка удостоверения или иного официального документа, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей, в целях его использования, и по ст. 159 УК РФ как мошенничество (если же вещь не была получена, то требуется ссылка на ч. 3 ст. 30 УК РФ, т.е. покушение на мошенничество).
Как представляется, «право на имущество» в уголовном праве выступает в качестве самостоятельного предмета хищений. Преступник, приобретая «право на имущество» (вещное право), зафиксированное в правоустанавливающем документе, получает возможность распоряжаться вещью даже без непосредственного воздействия на нее, т.е., по сути, обладание вещным правом равносильно обладанию самой вещью (исчерпывающий перечень вещных прав содержит ГК РФ, относя к ним право собственности. право пожизненного наследуемого владения земельным участком, право постоянного пользования земельным, участком сервитуты право хозяйственного ведения и оперативного управления права членов семьи собственника жилого помещения (ст. ст. 209, 265, 268, 274, 277, 294,296, 292).
Однако если это так, то обоснованно ли противопоставление в УК РФ «права на имущество» и «имущества» как предметов хищений? Представляется, что такой подход законодателя является не совсем корректным и создает ряд проблем. Первая проблема заключается в том, что разграничение в диспозиции ст. 159 УК РФ имущества и права на имущество вступает в противоречие с родовым понятием хищения, закрепленным в примечании 1 к ст. 158 УК РФ. Данная норма определяет в качестве предмета хищения только имущество и не содержит какого-либо указания на право на имущество, т.е., следуя логике законодателя, право на имущество предметом хищения не является. Косвенным подтверждением такого вывода является и формулировка ст. 159 УК РФ, в которой речь идет не о хищении права на имущество, а о приобретении права на чужое имущество.
В науке уголовного права уже неоднократно обращалось внимание на данное противоречие, и диспозиция ст. 159 УК РФ подвергалась обоснованной критике1. Поскольку мошенничество является одной из форм хищений, то соответственно приобретение права на имущество также является хищением и, по сути, представляет собой «обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц», о котором говорится в примечании 1 к ст. 158 УК РФ.
Другая проблема связана с тем, что право на имущество может выступать предметом не только мошенничества, но и других форм хищения. Например, право на недвижимость может стать предметом присвоения или растраты2, однако согласно ст. 160 УК РФ предметом данных преступных деяний является только имущество, а не право на него.
Вероятно, такое изложение диспозиций статей УК РФ, устанавливающих ответственность за хищение, объясняется исторической традицией: все действовавшие ранее уголовные кодексы (УК РСФСР 1922 г., 1926 г., 1960 г.) содержали аналогичные формулировки в части, касающейся предмета хищения. Представляется, что в современных условиях, характеризующихся активным вовлечением имущественных прав в хозяйственный оборот, для разрешения указанных проблем необходимо внести ряд изменений в статьи УК РФ, устанавливающие ответственность за преступления против собственности.
Подводя итог вышесказанному, предлагается дополнить ст. 158 УК РФ следующим примечанием: под имуществом в статьях настоящего Кодекса понимаются вещи и права на вещи. Соответственно из диспозиции ст. 159 УК РФ необходимо исключить указание на «приобретение права на чужое имущество» (аналогичные изменения необходимо внести и в ст. 163 УК РФ, поскольку, хотя вымогательство и не является хищением, действующая редакция этой статьи предусматривает возможность передачи права на имущество).
2.2 Субъективные признаки мошенничества
В соответствии с положениями уголовного закона субъектом преступления является лицо, совершившее общественно опасное деяние и способное, в соответствии с законом, нести за него уголовную ответственность.
Общими признаками субъекта преступления являются: вменяемость и достижение возраста уголовной ответственности1.
Статья 20 УК РФ устанавливает, что уголовной ответственности подлежат лица, которым до совершения преступления исполнилось шестнадцать лет. Гражданское, трудовое и административное законодательство исходят из того, что по достижении шестнадцати лет несовершеннолетний по уровню своего психологического развития в состоянии действовать на основе здравого рассудка и вполне может осознавать общественно опасный характер своих действий и их возможные последствия. Можно считать, что наступление уголовной ответственности с шестнадцати лет и за мошенничество является достаточно обоснованным.
Мошенничество как преступление требует от субъекта во многих случаях определенных знаний, умений, опыта. Такими качествами человек в шестнадцать лет может и не обладать. Но помимо крупных и сложных махинаций в обществе продолжает совершаться и простые, «легкие» мошенничества, которые способен понять и осуществить несовершеннолетний в шестнадцать лет. Именно из этого исходил законодатель, устанавливая уголовную ответственность за мошенничество с шестнадцатилетнего возраста.
Однако, в реальной практике из-за относительной сложности способов посягательства несовершеннолетние составляют лишь 1% мошенников и обычно выполняют второстепенные роли в составе преступных групп2.
Понятие субъекта преступления, уяснение его психофизических свойств или признаков играет важную роль при привлечении человека к уголовной ответственности и назначении ему наказания за совершение преступления.
Мошенничество представляет собой необычный вид посягательств на собственность и с точки зрения социально-психологической характеристики личности виновных лиц, особой типологии преступников, использующих данный способ. Преступники этого типа – своего рода «артисты» преступного мира. Нередко они действуют в составе тесно сплоченных групп, где каждый из участников разыгрывает тщательно отрепетированную роль со своим «монологом», репликами и даже мизансценами в месте совершения преступления. В составе группы совершается примерно четвертая часть всех посягательств.
Мошенники изобретательны в махинациях, искусны в разработке методов обмана, тщательно, вплоть до мельчайших деталей, готовят намеченное преступление. По общему правилу, они коммуникабельны, изворотливы, быстро ориентируются в обстановке, умеют расположить к себе чересчур доверчивых граждан.
Сегодняшняя обстановка в стране, в частности в экономике предъявляет «большие требования» к личности преступника. На данный момент прослеживается высокий уровень образования преступников, совершающих противозаконные деяния в экономической сфере. Если рассмотреть такое преступление как мошенничество, то надо отдать должное преступникам при подготовке, совершении и сокрытии этого преступления.
Однако УК РФ во многих своих нормах предусматривает уголовную ответственность не только для лиц, подпадающих под общие признаки субъекта преступления, но и для лиц, обладающих особыми свойствами (признаками) – специальных субъектов.
Признаки специального субъекта по своему содержанию очень разнообразны. Они могут относиться к различным характеристикам личности преступника: к занимаемому положению по службе или работе, к должности, к профессии, к отрицательной характеристике, связанной с совершением преступления, к военной обязанности, к семейному положению и т.д.
По отношению к мошенничеству о специальном субъекте говориться, например, в п. «в» ч. 2 ст. 159 УК – «мошенничество с использованием служебного положения». То есть, исходя из норм анализируемой статьи субъектом квалифицированного мошенничества, является лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, либо должностное лицо1. Мошенническое хищение с использованием своего служебного положения наиболее часто происходит в торговле, отраслях агропромышленного комплекса, строительстве, сфере бытового обслуживания и других сферах услуг.
Выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, по смыслу УК РФ признается лицо, постоянно, временно либо по специальному полномочию выполняющее организационно – распределительные или административно – хозяйственные обязанности в коммерческой организации независимо от формы собственности, а также в коммерческой организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления, государственным и муниципальным учреждением.
Должностными лицами, согласно УК являются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию выполняющие функции представителя власти, либо выполняющие организационно – распределительные, административно – хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, а также в вооруженных силах РФ, других войсках и воинских формированиях РФ2.
Злоупотребление должностными полномочиями для мошенничества возможно лишь по месту службы должностного лица и в пределах тех функциональных обязанностей, которые на него возложены, причем в компетенцию виновного должны входить определенные правомочия в отношении имущества или по месту его работы, или в контролируемых им подразделениях. Если же должностное лицо, используя свой авторитет, положение, оказывает давление на других людей, склоняя их к совершению хищения, то оно подлежит уголовной ответственности за соучастие в преступлении.
продолжение
--PAGE_BREAK--Использование лицом в случае мошенничества, а равно присвоения или растраты, своего служебного положения существенно повышает возможности совершения данных видов преступлений, притом в значительно большей мере, чем когда имеют место другие квалифицирующие обстоятельства, предусмотренные наряду с ним в ч. 2 ст. 159 и 160 УК РФ1. Поэтому, на наш взгляд, рассматриваемый признак должен быть ранжирован как особо квалифицирующий и предусмотрен в частях третьих названных норм. Предлагаемое изменение уголовного закона повысит его эффективность в борьбе с коррупцией.
Похищенное имущество может перейти к расхитителю в результате совершения юридически значимых действий, дающих лицу определенные права на материальные ценности. Например, умышленное незаконное получение должностным лицом государственных или общественных средств в качестве премий, надбавок к зарплате, пособий и других выплат должно квалифицироваться по п. «в» части 2 статьи 159 УК РФ, как заведомо незаконное назначение или выплата должностным лицом в корыстных целях государственных или общественных средств в качестве платежей лицам, не имеющим права на их получение.
Как мошенническое хищение должно квалифицироваться также обращение в свою собственность средств по заведомо фиктивным трудовым или иным договорам под видом зарплаты, вознаграждения за работу или услуги, которые фактически не выполнялись, или были выполнены не в полном объеме, совершенное по сговору между должностными лицами, заключившими сделку.
Таким образом, мы видим, что субъектом мошенничества, в принципе, может быть любое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста.
2.3 Преступный результат и причинная связь
Обязательным признаком объективной стороны мошенничества является наступление преступного результата, так как оно относится к преступлениям с «материальным» составом. В уголовно – правовой норме о мошенничестве, характер вредных последствий не конкретизируется.
Завладение имуществом является типичным результатом любой формы хищения, в том числе хищения совершенного путем мошенничества. Оно сопряжено с причинением материального ущерба потерпевшему и одновременно с неправомерным увеличением имущества, находящегося в сфере распоряжения виновного.
Таким образом, завладение понимается как преступный результат, включающий в себя причинение имущественного ущерба, но к нему не сводится.
Иногда вредные последствия мошенничества (и других форм хищения) характеризуется как обогащение виновного или других лиц, извлечение или материальной выгоды, прибыли. Представляется, что термин «обогащение» неудачен, так как создается представление о крупной наживе, непомерно большой выгоде, что не является обязательным признаком хищения.
Что касается имущественной выгоды вообще, то ее следует понимать шире, чем получение прибыли. Преступник может передать имущество потерпевшего (или обманом добиться, что потерпевший передаст его) какому-то третьему лицу, не получая от последнего ничего взамен. Но такая передача представляет собой противоправное увеличение имущества, находящегося в сфере распоряжения виновного. В этом и состоит здесь извлечение имущественной выгоды.
Приобретение права на имущество, а также завладение имуществом при мошенничестве, как и при любой другой форме хищения, происходит безвозмездно. Это означает, что потерпевшему не возмещается или возмещается не полностью стоимость предметов, которыми завладевает виновный.
Если же обманщик полностью возмещает стоимость вещи полученной посредством обмана или злоупотреблением доверием, то в его действиях нет состава мошенничества. Такое возмещение должно быть обязательно реальным. Нельзя считать достаточным эквивалентом за переданное имущество, например, долговую расписку, если виновный, получая имущество в долг, в действительности не намеревается его возвращать.
При мошенничестве, аналогично другим формам хищения, преступный результат обычно наступает в тот момент, когда имущество выходит из обладания потерпевшего и виновный одномоментно получает возможность распорядиться имуществом как своим собственным.
Однако, отдельные способы мошенничества имеют свои особенности. В тех случаях, когда мошенничество совершается под видом сделки купли – продажи, нередко преступник вначале получает имущество потерпевшего, а затем передает ему якобы соответствующий эквивалент и при этом обманывает. Например, получив товар, виновный вместо обусловленной суммы денег передает потерпевшему меньшую сумму. Или получив деньги вперед, мошенник передает затем потерпевшему фальсифицированный предмет, цена которого не соответствует полученной сумме. В обеих случаях, ущерб определяется в виде разницы между стоимостью полученного мошенником имуществом и предоставленного им эквивалента. Этот ущерб возникает не во время передачи потерпевшим своего имущества, а в тот момент, когда виновный путем обмана вручает потерпевшему возмещение, не соответствующее стоимости имущества. Указанному моменту и соответствует оконченный состав преступления.
Для привлечения виновного к уголовной ответственности за общественно опасный результат, требуется установить причинную связь между действием (бездействием) и этим результатом.
Основу преступного действия (бездействия) в мошенничестве составляет обман или злоупотребление доверием. Поэтому принято говорить о причинной связи между обманом (злоупотреблением доверием) и завладении имуществом (приобретении права на имущество).
Причинная связь при мошенничестве, совершенным путем обмана, развивается весьма своеобразно: в акте перехода имущества из владения потерпевшего к виновному принимает участие непосредственно сам потерпевший, действующий под влиянием заблуждения.
Причиной передачи имущества преступнику является заблуждение потерпевшего, а причина этого заблуждения – обман. Таким образом, заблуждение потерпевшего является необходимым средним звеном в цепи причинной связи: с одной стороны, оно является условием перехода имущества (права на имущество), с другой стороны, оно выступает как своего рода результат обмана.
Выпадение этого звена разрушает всю цепь причинной связи. Поэтому, в любом случае, должно быть установлено, что заблуждение имело место в результате обмана со стороны виновного или хотя и возникло вначале помимо действий виновного (при пассивном обмане), но было использовано им. Если нет заблуждения, нет и мошенничества, как например, в случае когда субъект обманывая потерпевшего в цене товара, а тот сознавая это, готов уплатить по завышенной цене. Обман, будучи искажением истины или умалчивании об истине, может не привести к заблуждению потерпевшего. Здесь многое зависит не только от искусности обмана, но и от личных качеств потерпевшего, его общего умственного развития, знания или тех обстоятельств, по поводу которых совершается обман, отношения к мошеннику, и т.д. Поэтому, включать заблуждение в понятие обмана неверно. Обман – это действие виновного. Заблуждение – состояние потерпевшего, которое не возникает с механической неизбежностью вслед за обманом.
Заблуждение должно быть действительным, а не мнимым. Если потерпевший передает имущество виновному не потому, что поверил его лжи, а по какой-либо иной причине, например, из сострадания, то состав мошенничества отсутствует, так как между обманом и передачей имущества нет причинной связи.
Для признания деяния мошенничеством не требуется, чтобы заблуждение было полным и безоговорочным. Возможны случаи, когда потерпевший колеблется, верить или не верить утверждениям данного лица. Иногда ему кажутся подозрительными некоторые черты повеления личности виновного, но если в конечном итоге потерпевший, несмотря на все свои сомнения, передает имущество – причинная связь между обманом и завладением налицо. Она имеется и тогда, когда потерпевший признал истинными утверждениями мошенника. Так совершается обычно мошеннический обман путем получения «сдачи» с денежной суммы, которую виновный в действительности не платил.
В отличие от иных форм хищения при мошенничестве потерпевший преступнику как бы по собственной воле. Но добровольность передачи имущества здесь обычно кажущаяся, так как воля потерпевшего проявилась в результате обмана.
Подлинно добровольный характер носит передача имущества при мошенничестве, совершенным путем злоупотребления доверием. Здесь сам акт доверия, предшествующий завладению, обычно выражается в добровольной передаче имущества или права распоряжаться имуществом. Если этому акту предшествуют обманные действия виновного, направленные на то, чтобы вызвать к себе доверие, а затем злоупотребить им, то передачу имущества потерпевшим нельзя считать добровольной. обман или злоупотребление доверием при мошенничестве всегда предшествует завладению имущества или совпадает с ним по времени. Иначе они не находились бы в причинной связи с завладением, однако, момент завладения не тождественен моменту передачи имущества. Поэтому, обман как средство завладения может применяться и после фактической передачи имущества. Например, при расчете за купленную вещь преступник завладевает той частью имущества, которая не оплачена, не с получением имущества, а в момент передачи потерпевшему возмещение, не соответствующей стоимости вещи. Завладение осуществляется здесь путем обмана после фактического перехода имущества. При мошенничестве путем злоупотребления доверием передача имущества, как правило, предшествует злоупотреблению доверием и причинно связанному с ним завладению имуществом.
Любой обман, направленный на завладение чужого имущества и приведший к этому результату, является мошенничеством. Наличие прчинной связи и преступного результата всегда означает преступный характер обмана. Степень общественной опасности мошенничества является, в первую очередь, степенью вреда, причиненного объекту, т.е. размером материального ущерба. Даже самая малая степень искусности обмана, фактически послужившего средством завладения имуществом, не может сама по себе, без учета размера причиненного ущерба явиться основанием для исключения уголовной ответственности.
Тоже самое следует сказать и о тех случаях, когда обманными действиями был достигнут лишь первый непосредственный результат – заблуждение потерпевшего, но завладения имуществом не состоялось по причинам, не зависящих не от виновного не от потерпевшего (например, преступление не доведено до конца, т. к. преступник задержан милицией). По иному оценивается обман, который не вызвал заблуждение, вследствие чего преступнику не удалось овладеть чужой собственностью. Поскольку преступный результат не наступил, не было и причинной связи, вопрос об уголовной наказуемости действий виновного в таких случаях должен решаться, исходя из того, на сколько реальной была опасность наступления вредных последствий с учетом общественной значимости объекта и размера возможного вреда. Степень искусности обмана в таких случаях должна учитываться при оценке реальной опасности завладения имуществом.
Иногда обман облегчается небрежностью потерпевшего. Например, лицо, получающее расписку, не знакомиться с ее содержанием, которое, как потом выясняется, не соответствует действительности. Подобная небрежность потерпевшего не исключает ответственности за мошенничество, ибо обман находился в причинной связи с завладением имуществом.
Обман при мошенничестве, как правило, является единственной причиной передачи имущества. Однако, встречаются ситуации, когда обман сочетается с такими действиями, которые характерны для других форм хищения (кражи, грабежи, вымогательства и т.д.). Квалификация содеянного как мошенничества в таких случаях возможна, если обман играл главную роль в причинении преступного результата.
3. Проблемы квалификации мошенничества
3.1 Отличие мошенничества от нарушений гражданско-правового характера
Расширение сферы жизнедеятельности общества в свете новых социально-экономических условий в России повлекло за собой появление нетрадиционных форм мошенничества, что потребовало их осмысления и совершенствования правоприменительной практики, так как часть этих преступлений ошибочно оценивается как гражданско-правовые деликты и остается за рамками уголовно-правового регулирования. Несмотря на кажущуюся «простоту» состава преступления, споры, возникающие в судебно-следственной практике при отграничении мошенничества от иных правонарушений, не прекратились. Причиной этих споров как представляется, является, прежде всего, несовершенство нормы об ответственности за мошенничество, содержащейся в ст. 159 УК РФ.
Наиболее сложной является в юридической литературе считается проблема отграничения мошенничества от правонарушений гражданско-правового характера при совершении различного рода сделок (купли – продажи, залога, поручения, кредитного договора и др.)1.
Неисполнение принятых на себя лицом гражданско-правовых обязательств является наиболее распространенным в практике примером совершения хищения путем злоупотребления доверия2. Однако невыполнение стороной таких обязательств по договору далеко не всегда свидетельствует о намерении преступления3.
В процессе правовой оценки в случаях неисполнения принятых на себя обязательств необходимо учитывать, что любая предпринимательская деятельность сопряжена с риском. В частности невыплата дивидендов по акциям может быть вызвана необходимостью вложения привлеченных денежных средств в производство, а вовсе не являться свидетельством преступного злоупотребления доверием акционеров со стороны эмитента.
Отличием мошенничества от неисполнения гражданско-правового обязательства вследствие предпринимательского риска могут в частности, являться фактические обстоятельства дела, свидетельствующие о заведомом отсутствии у обвиняемых в мошенничестве лиц намерениях исполнить взятые на себя договорные обязательства (связанные, в частности с оплатой поставленного товара, возвратом полученного кредита, предоставлением услуг). К таковым, могут например, относиться обстоятельства, которые подтверждают отсутствие у лица реальной возможности исполнения взятых на себя обязательств, использование для уклонения от исполнения таких обязательств надуманных. Не подтвержденных какими-либо документами причин либо обоснование невозможности исполнения взятого на себя лицом обязательства путем предоставления контрагентом поддельных документов, или создание видимости исполнения договорных обязательств путем предоставления фиктивных платежных документов, поддельных векселей и т.п.
Необходимым условием для привлечения к уголовной ответственности является заведомое отсутствие у данного лица намерения исполнять свои обязательства. То есть умысел на безвозмездное завладение чужим имуществом должен появиться у виновного до момента передачи ему этого имущества. В противном случае последующее обращение его в собственность или в собственность третьих лиц должно квалифицироваться как присвоение вверенного имущества. Таким образом, преступление часто имеет вид законной гражданско-правовой сделки и основной проблемой при решении вопроса о наличии или отсутствии в действиях обвиняемых состава мошенничества является оценка доказательств прямого умысла у лица на противоправное завладение чужим имуществом или правом на него.
Здесь необходимо иметь в виду следующие обстоятельства. Во-первых, обман и злоупотребление при мошенничестве как способы хищения чужого имущества или приобретение право на чужое имущество должны наличествовать уже в момент получения имущества или приобретения на него права. Во-вторых, необходимо, чтобы уже в этот момент виновное лицо имело умысел безвозмездно завладеть чужим имуществом (правом на имущество) и не выполнять принимаемых по договору обязательств (передать вещь, вернуть долг, выполнить поручение, возвратить денежную сумму, полученную по кредитному договору и т.д.). Об обмане в намерениях при заключении гражданско-правового договора могут свидетельствовать создание лжепредприятий, исключительно с целью получения кредита, другого имущества и завладения им, очевидном уже в момент заключения сделки невозможность исполнения принимаемого на себя обязательства, действия виновного. До завладения и после завладения имуществом, направленные на облегчение уклонения от возврата долга и т.п.
Однако в случае получения кредита, но использования его не на целевые нужды предприятия (например, когда кредит брался для целей пополнения оборотных средств) действия заемщика, по такому «нецелевому» использованию не являются достаточным для наличия в них состава хищения денежных средств. Указанные действия сами по себе являются лишь нарушением условий кредитного договора и дают право кредитной организации потребовать досрочного и полного погашения кредита, а не привлекать заемщика к уголовной ответственности за мошенничество.
продолжение
--PAGE_BREAK--Если мошенничество внешне выражается в частно – правовом договоре, необходимо, что бы мошенник в момент совершения сделки и завладения имуществом или приобретения права на него не имел намерения осуществить услугу или иным образом обеспечить обязательство. В данном случае налицо мошеннический обман в намерениях. А частно – правовая сделка здесь – лишь внешнее проявление мошеннического завладения чужим имуществом или приобретения права на имущество.
О наличии умысла, направленного на хищение, могут свидетельствовать, в частности, заведомое отсутствие у лица реальной финансовой возможности исполнить обязательство или необходимой лицензии на осуществление деятельности, направленной на исполнение его обязательств по договору, использование лицом фиктивных уставных документов или фальшивых гарантийных писем, сокрытие информации о наличии задолженностей и залогов имущества, создание лжепредприятий, выступающих в качестве одной из сторон в сделке.
Как представляется, может рассматриваться как мошеннический, обман при заключении сделки относительно обеспеченности выполнения принятых обязательств, предоставление при этом заведомо ложных сведений о хозяйственном положении либо о финансовом состоянии предпринимателя. Однако в любом случае следует учитывать, что указанные обстоятельства сами по себе не могут предрешать выводы суда о виновности лица в совершении мошенничества. В каждом конкретном случае необходимо с учетом всех обстоятельств дела установить, что лицо заведомо не намеревалось исполнять свои обязательства.
Так, в случаях создания коммерческой организации без намерения фактически осуществлять предпринимательскую или банковскую деятельность, имеющего целью хищение чужого имущества или приобретение права на него, содеянное полностью охватывается составом мошенничества. Указанные деяния следует дополнительно квалифицировать по статье 173 УК РФ как лжепредпринимательство, только в случаях реальной совокупности названных преступлений, когда лицо получает также иную, не связанную с хищением, имущественную выгоду (например, когда лжепредприятие создано лицом не только для совершения хищений чужого имущества, но и в целях освобождения от налогов или прикрытия запрещенной деятельности, если в результате указанных действий, не связанных с хищением чужого имущества, был причинен крупный ущерб гражданам, организациям или государству, предусмотренный статьей 173 УК РФ).
Если лицо осуществляет незаконную предпринимательскую деятельность путем изготовления и реализации фальсифицированных товаров, например спиртсодержащих напитков, лекарств, под видом подлинных, обманывая потребителей данной продукции относительно качества и иных характеристик товара, влияющих на его стоимость, содеянное образует состав мошенничества и дополнительной квалификации по статье 171 УК РФ не требует. В тех случаях, когда указанные действия связаны с производством, хранением или перевозкой в целях сбыта либо сбытом фальсифицированных товаров, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей, содеянное образует совокупность преступлений, предусмотренных соответствующими частями статей 159 и 238 УК РФ1.
Необходимо также сказать и о том, что использование в целях совершения хищения вывески хозяйствующего субъекта – юридического лица или частного предпринимателя, позволило маскировать мошенничество и придавать хищению видимость финансово – хозяйственной деятельности. Завладение чужим имуществом осуществляется от имени юридического лица по различного вида договорам: вкладов, поручения, оказания услуг и т.д. Определить при этом наличие обмана, возможно только путем установления умысла на совершение хищения в момент завладения чужим имуществом.
После завладения чужим имуществом оно формально становится собственностью юридического лица, от имени которого действуют мошенники. Оно может продать это имущество, выдать в качестве ссуды и т.д. Такие действия мошенников могут выражаться в целой цепочке сделок. При этом причиненный ущерб представляется как результат неудачной финансово – хозяйственной деятельности, а не хищения. В качестве виновных в невыполнении обязательств могут быть выставлены подставные физические или юридические лица. Установить при этом умысел на совершение хищения у руководителей юридического лица непросто2.
Мошенники не прячутся, завладев чужим имуществом, не скрываются с ним, а всячески демонстрируют желание работать над возмещением ущерба, стремясь снять претензии кредиторов, сами становятся инициаторами процедуры банкротства юридического лица, использованного для совершения хищения.
Возможен случай, когда мошенниками создается «добропорядочная» фирма, заключающая с различными компаниями договоры на поставку товаров этим компаниям. В первый месяц делаются небольшие заказы, и они почти всегда полностью оплачиваются. На второй месяц заказы делаются уже в больших объемах, но стоимость их оплачивается не полностью, а в размере около одной четверти. В течение третьего месяца, используя появившееся доверие к фирме, установившееся в результате четкой оплаты за предыдущие заказы, берутся товары на большие суммы, после чего мошенники скрываются.
Такое мошенничество требует несколько месяцев для совершения мошеннических операций. Используются и более быстротечные варианты. Это происходит следующим образом. Скупается преуспевающая, пользующаяся доверием фирма. Однако об изменении в составе основных акционеров не афишируется, т.е. продолжается деятельность под маской прежнего кредитоспособного владельца. В дальнейшем фирма закупает большое количество товаров у прежних поставщиков и у новых. После получения заказов товары продаются, а мошенники скрываются.
Порой мошенники, пытаясь отсрочить оплату, делают новый заказ. Такой психологический прием нередко им удается, поскольку партнер считает, что, во-первых, тем самым новый контракт укрепляет связи с клиентом; во-вторых, при получении нового заказа возникает уверенность в финансовых возможностях клиента. Поэтому, чтобы не попасть на удочку мошенников, необходимо взять себе за правило принимать новый заказ от клиента только после оплаты им предыдущего, а также разделить заказ на несколько частей и требовать расчета за каждую часть, отказываясь от дальнейшей работы, пока не будет оплачена предыдущая часть.
В других случаях мошенники пытаются подделать платежные документы, создавая видимость оплаты получаемых товаров. Наиболее часто для этого применяются фиктивные платежные поручения. Платежное поручение может быть по сути фиктивным, но по форме – и настоящим. Для этого мошенник дает поручение обслуживающему его банку перечислить денежную сумму в определенный адрес и получает копию платежного поручения с отметкой банка. Через небольшой промежуток времени он отзывает эту сумму, предъявляя в дальнейшем оставшуюся на руках копию платежного поручения продавцу. В таких случаях для придания большей убедительности мошенники прибегают к различным уловкам и ухищрениям.
Так, водин из магазинов по продаже импортных автомобилей обратился хорошо одетый мужчина и спросил, может ли он купить десять автомобилей марки «Мерседес». Обрадованные выгодным покупателем продавцы ответили, что конечно может. После этого мужчина записал все необходимые реквизиты магазина для перечисления денег и сообщил, что сначала он купит только два автомобиля. Затем он узнал адрес ближайшего банка и сказал, что поедет оплатить покупку автомашины. Через некоторое время он привез платежное поручение и получил два автомобиля. На следующий день он снова позвонил в магазин и поинтересовался, пришли ли деньги. Когда узнал, что деньги не поступили, то пообещал «разобраться» с работниками банка, которые слишком долго перечисляют денежные средства, но затем скрылся1.
Как выяснилось впоследствии, платежное поручение оказалось фиктивным, а он звонил в магазин, для того, чтобы притупить бдительность продавцов и выиграть время для реализации автомашин. Практика хозяйственной деятельности предпринимателей, действующих осмотрительно, уже выработала эффективные меры против такого рода посягательств. В таких случаях одни бизнесмены, получив платежное поручение, или вексель, обращаются в свой банк с просьбой проверить, действительно ли существует факт перечисления денег или нет.
3.2 Особенности расследования и квалификации отдельных видов мошенничества
В последнее время появились отличные от традиционных виды мошенничества с использованием компьютеров, поддельных кредитных карт и банковских авизо, связанные с созданием так называемых финансовых пирамид, фиктивных инвестиционных фондов и т.д1. Особенности совершения некоторых видов мошенничеств создали ряд проблем, разрешение которых представляет значительную сложность для сотрудников правоохранительных органов.
Охарактеризуем некоторые из них.
1. Мошенничество в сфере банковской деятельности.
Среди преступлений в сфере банковской деятельности одним из наиболее распространенных является мошенничество.
Практика расследования мошенничества в сфере денежного обращения, кредита и банковской деятельности свидетельствует, что способы этих преступлений в отличие от традиционных способов совершения мошенничества имеют свою специфику2.
Способов мошенничества в сфере денежного обращения, кредита и банковской деятельности достаточно много, вследствие чего осветить их все в рамках настоящего дипломного исследования не представляется возможным. Выделим только некоторые из них – наиболее распространенные: хищение с расчетных счетов клиентов путем использования основных форм банковских расчетов; хищение вкладов физических лиц; хищение при совершении операций, связанных с приемом различных платежей от населения; хищение с использованием подложных платежно-расчетных документов в системе межбанковских расчетов, хищение через механизм банковского кредитования.
1. Хищение с расчетных счетов клиентов путем использования основных форм банковских расчетов.
Данный вид мошенничества совершается, обычно по сговору банковских работников с работниками хозяйственных организаций. При этом преступники, работающие в предприятиях и учреждениях, прибегают к составлению подложных документов от имени хозяйственной организации, рассчитывая на то, что соучастники преступления, работающие в банке, используя свое служебное положение, примут меры к тому, чтобы не допустить разоблачения, а в случае внезапной ревизии хозяйственная организация сумеет достать и сфабриковать тот или иной бухгалтерский документ, позволяющий хотя бы на время скрыть факт мошенничества. Во всех случаях преступники должны, прежде всего, приобрести денежные чеки, по которым можно получить наличные деньги в кассе банка и скрыть факт их получения по учету бухгалтерии хозяйственного органа. В противном случае они рискуют быть разоблаченными при первой же проверке бухгалтерии или кассы.
Хищения такого рода обычно совершаются организованными группами лиц. Из числа банковских сотрудников в мошенничестве чаще всего участвуют контролеры, операционисты, бухгалтеры, управляющие отделениями банков. Из числа работников хозяйственных органов – кассиры, бухгалтеры, руководители.
2. Хищение вкладов физических лиц.
Мошеннические действия могут быть направлены на деньги на счету в банке и банковский вклад. Получение путем обмана услуг или работ, уклонение от исполнения обязательств составом мошенничества не охватываются ввиду отсутствия предмета этого преступления. Так, не будет мошенничеством выдача чека, заведомо не подлежащего оплате, с целью побудить к оказанию транспортных или иных услуг или вручение денежной «куклы» с тем, что бы побудить к выдаче документа об уплате долга.
Наиболее часто встречающимся видом хищения денежных средств в указанной сфере является хищение вкладов путем неоприходования сумм и последующего получения их по подложным документам. В совершении таких преступлений, как правило, участвуют контролеры, кассиры, бухгалтеры банка, действующие как в одиночку, так и в группах.
В ряде случаев хищение вкладов работники банка осуществляют путем обманного получения от вкладчиков их подписи на незаполненных бланках расходных ордеров. В качестве резерва для хищения чаще всего используют занижение ставок по вкладам или их занижение при индексации.
3. Хищения при совершении операций, связанных с приемом различных платежей от населения.
Обычно совершают кассиры и операторы, принимающие в банке различные платежи клиентов, кассир при приеме платежей в документах по кассе пробивает сумму меньшую, чем указано в платежном документе, а разницу присваивает. Мошенники могут также по окончании рабочего дня оформить некоторые платежи как несостоявшиеся, а полученные по ним деньги присваивают. При этом соучастниками мошенничества могут быть должностные лица (бухгалтеры, начальники отделов), которые утверждают акты о несостоявшихся платежах.
Мошенничества указанными способами могут совершаться как эпизодически, так и систематически, в зависимости от состояния контроля в банке за работой кассиров и операторов.
4. Хищение с использованием подложных платежно-расчетных документов в системе межбанковских расчетов.
Классификацию способов мошенничества, совершенных с использованием подложных расчетных документов можно привести взяв за основу схему взаиморасчетов клиентов через банк. Кратко она выглядит так: плательщик – банк плательщика – расчетно-кассовый центр (РКЦ) – банк плательщика (фирма А) – РКЦ банка получателя-банк получателя – получатель (фирма Б). От того на каком этапе или в каком звене происходит внедрение подложных платежно-расчетных документов, зависит способ деятельности мошенников при подготовке, совершении и сокрытии мошенничества. Подобные мошенничества совершаются следующими способами: а) подложный платежно-расчетный документ внедряется в банк плательщика, проходит через всю цепочку, и мошенничество происходит через фирму получателя; б) подложный платежно-расчетный документ внедряется в РКЦ банка плательщика, проходит через всю цепочку, и хищение происходит через фирму получателя; в) подложный платежно-расчетный документ, в основном авизо внедряется в РКЦ получателя со стороны через средства связи (телеграф, телетайп, ЭВМ, почту, нарочным), деньги обналичиваются и похищаются через фирму получателя; г) подложный платежно-расчетный документ составляется в РКЦ получателя, а деньги обналичиваются и похищаются через получателя.
5. Хищение через механизм банковского кредитования.
Мошеннические хищения кредитных средств могут быть осуществлены путем совершения ряда неправомерных действий: создания подставных фирм с целью получения и присвоения кредитов; использования подложных документов, дающих видимость финансовой состоятельности; предоставления подложных или полученных неправомерным путем гарантийных писем и поручительств; предоставления в качестве залога неполноценного либо уже заложенного, а иногда и не принадлежащего заемщику имущества. При этом, по мнению Р.О. Рогалева одним из самых распространенных и опасных видов мошенничества в сфере банковской деятельности является обман посредством использования подложных авизо1.
Вопрос, связанный с конкуренцией ст. 159 УК РФ и ст. 176 «Незаконное получение кредита») УК РФ решается следующим образом.
УК РФ определяет незаконное получение кредита как получение индивидуальным предпринимателем или руководителем организации кредита либо льготных условий кредитования путем предоставления банку или иному кредитору заведомо ложных сведений о хозяйственном либо финансовом положении индивидуального предпринимателя или организации, если это деяние причинило крупный ущерб. Часть анализируемой статьи устанавливает ответственность за незаконное получение государственного целевого кредита, а равно его использование не по прямому назначению, если эти деяния причинили крупный ущерб гражданам, организациям или государству. Закон при этом не определяет крупный ущерб, оставляя этот вопрос на усмотрение суда.
Следует отметить, что при совершении того и другого преступлений объективная сторона может быть выражена в виде действий схожей направленности (например, обман сотрудников кредитной организации относительно финансового состояния лица, стремящегося получить кредит). В данном случае, как отмечают многие ученые, правильно квалифицировать преступление можно по направленности умысла виновного1. При незаконном получении кредита присвоение средств не охватывается умыслом виновного, наоборот – виновное лицо считает, что сможет вернуть их, а при мошенничестве наличие умысла на присвоение кредитных средств присутствует уже в момент обращения за их получением.
продолжение
--PAGE_BREAK--Предоставление заведомо ложных сведений о хозяйственном либо финансовом состоянии может быть выражено в передаче банку или иной кредитной организации сфальсифицированных документов, в частности анкетных данных клиента, учредительных и регистрационных документов, бухгалтерской отчетности, прогнозов поступления денежных средств на счета заемщика и т.д.
Профессор А.М. Яковлев считает, что предоставление заведомо ложных сведений о хозяйственном положении или финансовом состоянии возможно как до подписания кредитного договора, так и после его подписания, если такие сведения предоставляются с целью сокрытия обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что предоставленная заемщику сумма не будет возвращена в срок2.
Позволим себе усомниться в справедливости данного утверждения. Безусловно, заведомо ложные сведения о хозяйственном положении или финансовом состоянии могут быть предоставлены кредитору и после подписания кредитного договора, однако это не будет иметь уголовно-правового значения. Статья 176 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за незаконное получение кредита, но не за предоставление ложных сведений, поэтому, когда денежные средства (кредит) уже получены и находятся у заемщика, имеет значение лишь то обстоятельство, каким образом были получены эти денежные средства – законным или нет.
Следует отметить, что не всегда посягательства в сфере банковского кредитования квалифицируются по ст. 176, 177 УК РФ. Значительное число деяний такого рода продолжает квалифицироваться по нормам о мошенничестве. На практике этот состав используется гораздо чаще, чем специализированные составы, поскольку: 1) он хорошо освоен следственно-судебной практикой; 2) ответственность, предусмотренная указанной статьей, более дифференцирована, включает целый ряд квалифицирующих признаков1.
В отличие от мошенничества, незаконное получение кредита (ст. 176 УК РФ) и злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности (ст. 177 УК РФ), по нашему мнению, возможно лишь в узкой сфере предпринимательской деятельности – финансово-кредитной.
В последнее время способы совершения мошенничества в сфере денежного обращения, кредита и банковской деятельности, по сравнению с уже известными, претерпевают и еще долгое время будут претерпевать большие изменения. Если ранее в большинстве случаев мошенничество в сфере денежного обращения, кредита и банковской деятельности совершали должностные лица и материально ответственные лица одного предприятия, учреждения, где они работали, то сейчас в преступление втягиваются различные коммерческие структуры и учреждения банков, а преступные группы состоят не только из служащих этих учреждений, но и из посторонних лиц. Нередко способы мошенничества в указанной сфере усложняются, включая в себя элементы нескольких уже описанных нами способов.
В этих условиях особое значение приобретает степень осведомленности работников правоохранительных органов и служб безопасности о приемах и методах, используемых преступниками, обучение практическим шагам по предупреждению и раскрытию противоправных посягательств. Важным представляется также координация, объединение усилий банковских администраций (в первую очередь служб безопасности) и правоохранительных органов по выявлению и пресечению противоправных действий в сфере денежного обращения, кредита и банковской деятельности.
2. Мошенничество в сфере страхования
По российскому уголовному праву «страховое мошенничество» не выделяется в специальный состав преступления, и ответственность за него наступает по ст. 159 УК РФ. Виновный путем обмана или злоупотребления доверием нарушает общественные отношения в области, связанной с заключением, действием и выполнением договоров об обязательном или добровольном страховании.
В настоящий момент страховщикам многое приходится изобретать на ходу, опираясь на старые методы сдерживания мошенничества и обрывочную информацию об успешном опыте других страховых компаний. Не отличается однозначностью практика привлечения страховых мошенников к уголовной ответственности, а также досудебная и судебная практика урегулирования сомнительных страховых событий.
За небольшой срок после вступления в силу федерального закона «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» российские мошенники освоили более двухсот разновидностей преступных схем, известных западным странам1.
Существуют возможные способы мошенничества, совершаемого при страховании транспортных средств.
Рассмотрим некоторые из них.
Завышение страховой суммы путем представления заведомо ложных сведений при заключении договора страхования.
В частности, искажается информация о годе выпуска, классе и модели транспортного средства (далее – ТС), а также о наличии или отсутствии сигнализации и (или) аудиоаппаратуры. Если при страховании ТС страховщик производит его осмотр, то мошенник может показать другое ТС, но той же марки и модели, что и страхуемое. После заключения договора страхования наступает (вернее, имитируется самим мошенником) страховой случай: ДТП с неустановленным ТС, угон или поджог. Эта схема может быть использована и для того, чтобы за счет страховой компании (далее – СК), оплатить ремонт ранее поврежденного ТС. Незаконное завышение страховой суммы (равно как и любое другое страховое мошенничество) значительно облегчается при соучастии агентов и оценщиков СК.
Страхование ТС в нескольких СК и получение в каждой из них страхового возмещения в размере полной страховой стоимости. Поскольку при составлении договора страхователь обязан сообщить обо всех заключенных в отношении его имущества договорах страхования, то утаивание этих сведений и последующее незаконное получение превышающего ущерб возмещения можно охарактеризовать как мошенничество.
Незаконное получение страхового возмещения путем фальсификации страхового случая: ложный ущерб, ложный пожог, ложный угон.
При ложном поджоге инсценируется возгорание ТС от случайных причин. Конечно, сжечь собственное ТС и получить его стоимость бессмысленно. Но можно предварительно снять с него новые детали и заменить их на старые или привезти со свалки обугленный кузов, а потом попытаться доказать, что сгорело именно застрахованное ТС.
При ложном ущербе мошенник за счет СК возмещает ущерб, причиненный его ТС при обстоятельствах, не являющихся страховым случаем (например, при управлении ТС в нетрезвом состоянии или лицом, не имеющим права управления). При этом имитируется ДТП, виновник которого скрылся. Либо преступник ссылается на хищение частей ТС, которые в действительности реализуются или используются на других ТС. Известен случай, когда собственник автомобиля требовал у СК возмещения стоимости «поврежденных» в результате ДТП по вине неустановленного водителя фары, бампера, крыла и т.п. На самом же деле поврежденные детали получал он от клиентов автосервиса, в котором работал. В другой СК несколько раз возмещали расходы на починку автомобилей ВАЗ-2110 разного цвета с переходным помятым бампером1.
Ложный угон совершается следующим образом. После заключения договора страхования мошенник, спрятав ТС, заявляет в милицию о его угоне, уведомляет СК о наступлении страхового случая и незаконно получает страховое возмещение. После чего ТС может быть продано или разобрано на запчасти. Для повторного использования ТС в преступных целях мошенник изменяет номера агрегатов и получает на него поддельные документы. Схема угона может применяться и для получения денег за те ТС, которые не были растаможены в установленном порядке, имеют перебитые номера узлов и агрегатов или находятся в розыске по линии Интерпола. Ведь их легальная продажа затруднена.
Получение выплат по поддельным документам без страхового случая
Гражданин К. подделал определение и исполнительный лист о взыскании со СК возмещения ущерба, якобы причиненного автомобилю гр-на Д. (К. также подделал утерянный Д. паспорт).
Подделываться могут справки о ДТП, якобы совершенном по вине водителя с застрахованной ГО. Особую опасность для страховщиков представляют подделки документов о ДТП со сравнительно небольшим размером ущерба, так как число обращений в СК возрастает, а контроль с их стороны ослабевает из-за дефицита времени и квалифицированного персонала.
Подводя итог сказанному напрашивается неутешительный вывод том, что преступления в сфере страхования затрудняют формирование полноценного целевого страхового фонда, предназначенного для возмещения возможного ущерба, вызванного крупными страховыми случаями. В результате становятся малоэффективными такие важные функции страхования, как повышение стабильности, ограничение экономических рисков, стимулирование предпринимательской инициативы, повышение кредитоспособности.
3. Мошенничество в сфере финансово-хозяйственной деятельности
Действующее законодательство в рамках государственного материального обеспечения государственных и муниципальных служащих, военнослужащих и лиц гражданского персонала регламентирует порядок и условия осуществления целого ряда денежных выплат указанным категориям лиц. Однако, как показывает практика, достаточно часто указанными лицами при получении денежных выплат совершаются хищения с представлением подложных документов.
Как нам представляется, трудности, возникающие при квалификации подобных преступлений, во многом связаны с недостатками формулировок диспозиций некоторых статей УК РФ в части, касающейся определения предмета хищений. По этой причине необходимо четко обозначить, что является предметом данных преступлений: право на денежные выплаты либо непосредственно денежные средства. Для этого следует, во-первых, сформулировать общее для всех хищений понятие предмета, основываясь на анализе используемых в нормах УК РФ терминов «имущество» и «право на имущество»; во-вторых, обозначив юридическую природу права государственных и муниципальных служащих, военнослужащих и лиц гражданского персонала на денежные выплаты, определить предмет рассматриваемых преступлений.
Анализ диспозиций норм УК РФ показывает, что в уголовном праве в качестве предмета хищения может выступать либо «имущество» либо «право на имущество» («право на имущество» является непосредственно предметом состава, предусмотренного ст. 159 УК РФ). Однако в УК РФ эти понятия не определены.
К содержанию термина «имущество» в науке уголовного права существует два подхода. Сторонники одного подхода рассматривают имущество и право на имущество как самостоятельные, отличные друг от друга, категории уголовного права1. Сторонники другого подхода признают универсальным содержание имущества, раскрытое в ст. 128 ГК РФ, и относят к имуществу в уголовном праве в том числе и имущественные права1.
Буквальное толкование норм УК РФ позволяет сделать вывод, что данный Кодекс относит к «имуществу» только вещи. В свою очередь «право на имущество» в уголовном праве выступает в качестве самостоятельного предмета хищений. Преступник, приобретая «право на имущество» (вещное право), зафиксированное в правоустанавливающем документе, получает возможность распоряжаться вещью даже без непосредственного воздействия на нее, т.е., по сути, обладание вещным правом равносильно обладанию самой вещью
Сформулировав общее понятие предмета хищений и раскрыв его содержание, можно определить предмет хищений, совершаемых при осуществлении различных денежных выплат. Установленные действующим законодательством выплаты в зависимости от оснований их осуществления можно условно разделить на следующие категории:
– заработная плата (денежное довольствие для военнослужащих);
– единовременные пособия и пособия, носящие долговременный характер;
– компенсации расходов;
– выплаты на различные расходы.
Очевидно, что при совершении хищения виновный, представляя заведомо подложные документы о якобы имеющих место основаниях для осуществления выплат, приобретает право на них. Является ли данное право предметом хищений, т.е. «правом на имущество»?
По своему содержанию и последствиям осуществления установленное нормативными правовыми актами право на денежные выплаты является имущественным – именно так оценивается данное право и в международной судебной практике2, и в действующем российском законодательстве. Соответственно право государственных и муниципальных служащих, военнослужащих и лиц гражданского персонала на различные денежные выплаты также является имущественным, о чем прямо говорится в различных актах судебного толкования1. Действительно, при наличии указанных в законе оснований у государства возникает обязанность произвести выплаты денежных средств, а служащий (военнослужащий) по представлении документов, удостоверяющих указанные в законе основания, приобретает право требовать осуществления таких выплат, т.е., по сути, возникает обязательство, основанное на публичном праве. Следовательно, право таких лиц на различные денежные выплаты является обязательственным правом.
В качестве примера хотелось бы рассмотреть хищения, совершаемые при получении безвозмездной финансовой помощи.
Действующее законодательство предоставляет гражданским служащим и военнослужащим право на получение безвозмездной финансовой помощи на приобретение (строительство) жилого помещения. Схема хищений в этом случае выглядит так: названные лица представляют подложные документы о составе семьи, общей продолжительности службы, другие документы, подтверждающие якобы имеющиеся основания для получения безвозмездной финансовой помощи. На основании представленных документов указанные денежные средства в зависимости от того, строится или покупается жилье, перечисляются безналичным порядком на расчетные счета жилищно-строительного (жилищного) кооператива, подрядчика либо продавца, указанного в договоре купли-продажи. Очевидно, что квалифицировать содеянное следует как мошенничество по ст. 159 УК РФ.
Основную сложность при квалификации в данном случае представляет определение момента, с которого хищение признается оконченным. Представляется, что при решении данного вопроса необходимо исходить из того, что указанные денежные средства носят целевой характер: они могут быть использованы только для покупки (строительства) жилого помещения. Обратить в свою пользу именно денежные средства (безвозмездную финансовую помощь), каким-либо образом распоряжаться этими средствами служащий просто не может. Следовательно, предметом хищения является именно право на жилое помещение. А значит, подобные деяния будут считаться оконченными только с момента приобретения права собственности на жилое помещение (следует заметить, что на практике встречаются случаи, когда виновный вступает в сговор с работниками банков и получает безвозмездную финансовую помощь именно с целью хищения денежных средств).
В судебной практике момент окончания рассматриваемых хищений определен несколько по-иному: «мошенничество считается оконченным с того момента, когда виновный путем обмана или злоупотребления доверием приобретает право на имущество и имеет реальную возможность распорядиться похищенным имуществом по своему усмотрению»1. Представляется, что такая формулировка не совсем корректна: как было замечено выше, право на имущество в уголовном праве является вещным правом и обладание им равносильно фактическому обладанию вещью. В рассматриваемом случае лицо имеет реальную возможность распорядиться полученным жильем с момента приобретения права на него.
Подводя итог вышеизложенному, хотелось бы заметить, что для достижения единообразия правоприменительной практики и обоснованной квалификации хищений с учетом приведенных выше замечаний необходимо внести изменения в статьи УК РФ, определяющие содержание предмета хищений, детально разъяснить понятие и содержание предмета хищений в одном из постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации.
3.3 Ошибки квалификации при рассмотрении дел о мошенничестве
В настоящее время при квалификации мошенничества, наиболее сложной является проблема отграничения мошенничества от иных смежных составов преступлений, как предусмотренных статьями, содержащимися в главе 22 УК РФ (кража, грабеж, разбой, растрата чужого имущества, обмана потребителей, присвоение чужого имущества, так и от иных (например, взяточничества).
Исследование вопросов отграничения мошенничества от составов преступлений, Объем настоящего дипломного исследования не позволяет достаточно подробно остановиться на рассмотрении всех имеющихся отличий мошенничества и иных составов преступлений, вследствие чего нами будут рассмотрены лишь некоторые из них.
1. Ошибки квалификации, при разграничении мошенничества и кражи.
продолжение
--PAGE_BREAK--Не всегда легко отличить и мошенничество от кражи. Сравнивая составы кражи и мошенничества, следует отметить: объективная сторона кражи (ст. 158 УК РФ) характеризуется тем, что субъект изымает чужое имущество из владения лица вопреки его воли, и без согласия и делает это тайно. Тогда как при мошенничестве сам потерпевший собственник или владелец вещи, вследствие обмана или использования виновным его доверием, выводит имущество из своего владения, передает его преступнику, предоставляет последнему в отношении имущества правомочия владения, пользования, управления и даже распоряжения, если имущество передается в собственность.
Мошенничество следует отличать от кражи, поскольку при ее совершении виновные тоже могут прибегать к обману с целью проникновения в помещение, жилище, иное хранилище и тайного хищения имущества. Однако при совершении кражи обман или злоупотребление доверием используются не для завладения имуществом, а лишь для облегчения хищения путем получения доступа к имуществу, проникновением в жилище, помещение или иное хранилище и т.п., либо же для сокрытия уже совершенного хищения.
Совершенно иную роль играет обман в составе мошенничества, выступая здесь как основная причина передачи имущества субъекту, который и обращает его в свою пользу.
В этой связи нельзя не согласиться с С.А. Ворожцовым в том, что «не образует состава мошенничества получение денег из банкомата или осуществление платежа по похищенной или поддельной кредитной (расчетной) карте, так как это происходит втайне от владельца банковского счета и самого банка, поскольку банковские операции осуществляются посредством электронного программно-технического устройства без участия работников кредитной организации. Обман такого средства невозможен, поэтому содеянное представляет собой кражу, а не мошенничество»1.
В случае, же если хищение чужих денежных средств происходит путем использования заранее похищенной или поддельной кредитной (расчетной) карты, либо, если выдача наличных денежных средств осуществляется посредством банкомата без участия уполномоченного работника кредитной организации состав мошенничества не образуется и содеянное следует квалифицировать по соответствующей части статьи 158 УК РФ.
Кроме того, важной особенностью мошенничества является передача имущества в собственность или, во всяком случае, в титульное владение лица с наделением его в отношении этого имущества определенными правомочиями. Поэтому корыстное завладение имуществом, переданным лицу для осуществления чисто технических операций (помочь поднести чемодан, присмотреть за ненадолго оставленными вещами и т.д.) без наделения субъекта соответствующими правомочиями образует кражу, а не мошенничество.
2. Ошибки квалификации, при разграничении мошенничества и грабежа.
Грабеж определяется в уголовном законе (ч. 1 ст. 161 УК РФ) как открытое хищение чужого имущества и посягает не только на отношения собственности, но также на личные интересы граждан, не причастных к этому преступлению2. При этом, похищение признается открытым, если последнее совершается в присутствии собственников, лиц, во владении или под охраной которых находится это имущество, либо иных непричастных к преступлению лиц, когда виновный сознает, что эти лица понимают преступный характер его действий, но игнорирует данное обстоятельство (п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»)1.
Поскольку одним из видов этого преступления является грабеж, сопряженный с насилием над потерпевшим (ч. 2 ст. 161 УК), постольку, объектом его, кроме отношений собственности, следует признать так же здоровье человека, тогда как объектом мошенничества является только чужое имущество либо право на имущество.
Пленум Верховного суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 г. №51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» дал разъяснение, касающееся квалификации действий виновных, когда например, лицо просит на улице мобильный телефон с тем, чтобы позвонить, а затем скрывается с этим телефоном. В пункте 17 названного Постановления указывается, что содеянное в подобных случаях следует квалифицировать не как мошенничество, а как грабеж. Здесь, обман используется виновным лишь для облегчения доступа к чужому имуществу, а когда в ходе его изъятия действия лица обнаруживаются, и виновный, сознавая это, продолжает удерживать это имущество против воли его владельца и тем самым совершает открытое хищение чужого имущества.
3. Ошибки квалификации, при разграничении мошенничества и разбоя.
Рассмотрим ошибки, допускаемые и при разграничении мошенничества и разбоя (ст. 162 УК РФ).
Разбой предполагает нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия (ч. 1 ст. 162). Мошенничество и разбой отличаются по объективной стороне данных преступлений: объективная сторона разбоя выражается в нападении на граждан, совершенном с применением насилия, опасного для их жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия. Действие при грабеже совершается открыто, преступник тем самым ведет себя более дерзко и зачастую готов применить насилие в случае противодействия его поведения. Все это делает грабеж более опасным по сравнению с мошенничеством.
Степень общественной опасности разбоя весьма высока, он относится к числу так называемых многообъектных преступлений, поскольку его совершение сопряжено с посягательством не только на собственность как в составе мошенничества, но и на здоровье человека.
При разбойном нападении насилие применяется чаще всего к собственникам имущества или к лицам, во владении, ведении или под охраной которых находится имущество. Реже подвергаются насилию третьи лица, препятствующие преступному завладению имуществом. В отличие от мошенничества, когда потерпевший добровольно передает мошеннику имущество или право на имущество, как физическое, так и психическое насилие выступает при разбое в качестве средства завладения чужим имуществом. Если же насилие применяется как акт мести со стороны лица, безуспешно покушавшегося на совершение корыстного преступления, либо служит средством уклонения от задержания, состав разбоя отсутствует1.
Мошенничество имеет материальный состав. С учетом повышенной опасности разбоя и в целях усиления охраны личности, законодатель конструирует состав этого преступления как усеченный. Это означает, что преступление признается оконченным с момента совершения нападения, даже если при этом виновный не смог завладеть имуществом.
Например, действия К. расценены Вологодским областным судом от 18 августа 2005 года2, как мошенничество и умышленное убийство, совершенное совместно с Б. при отягчающих обстоятельствах.
К., введя в заблуждение П., обманул его, завладев деньгами в сумме 25000 рублей, которые израсходовал на свои нужды.
В кассационной жалобе Б. ставит вопрос об отмене приговора, просит исключить осуждение по ст. 159 УК РФ и направить дело на новое рассмотрение. Б. указывает, что ему не было известно о мошеннических действиях К., у него не было умысла на убийство. О том, что К. взял у потерпевшего деньги, он узнал лишь на месте преступления.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации правильно квалифицировала действия Б. как мошеннические, указав, что из данных на предварительном следствии показаний самого Б. и свидетеля Федорова, следует, что К. предложил Б. убить П., чтобы не возвращать последнему взятые у него деньги, а также в связи с тем, что последний намеревался сообщить в милицию.
4. Ошибки квалификации, при разграничении мошенничества и присвоении либо растраты чужого имущества.
В правоприменительной практике возникают трудности в разграничении мошенничества и присвоении либо растраты чужого имущества, вверенного виновному вследствие договорных отношений, специального поручения или занимаемого им служебного положения.
Сравнивая мошенничество и состав, предусмотренный статьей 160 УК РФ (присвоение или растрата), необходимо отметить следующее.
По смыслу закона, присвоение или растрата – это хищение чужого имущества, вверенного виновному.
Присвоение или растрата отличаются от других форм хищения, в том числе и от мошенничества тем, что субъект этих форм (присвоения и растраты) обладает специальным признаком – фактической возможностью распоряжаться чужим имуществом, поскольку оно ему вверено для осуществления правомочий по распоряжению, управлению, хранению, ремонту, перевозки, временному пользованию и т.п. Такие правомочия имеют, например, агенты по снабжению, кассиры, продавцы и иные лица.
В пункте 18 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 г. №51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» указано, что решая вопрос об отграничении составов присвоения или растраты от мошенничества, суды должны установить наличие у лица вышеуказанных полномочий. Совершение тайного хищения чужого имущества лицом, не обладающим такими полномочиями, но имеющим доступ к похищенному имуществу в силу выполняемой работы или иных обстоятельств, должно быть квалифицировано не как мошенничество, а как кража1.
Кроме того, при присвоении или растрате умысел на хищение имущества возникает у лица уже после того, как ему были вверены определенные материальные ценности, и он ими некоторое время владел на законных основаниях. Присвоение считается оконченным с того момента, когда законное владение вверенным лицу имуществом стало противоправным и это лицо начало совершать действия, направленные на обращение указанного имущества в свою пользу (например, с момента, когда лицо путем подлога скрывает наличие у него вверенного имущества, или с момента неисполнения обязанности лица поместить на банковский счет собственника вверенные этому лицу денежные средства).
В свою очередь в пункте 21 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 10 февраля 2000 г. №6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе»2 указано, что если лицо получает от кого-либо деньги или иные ценности якобы для передачи должностному лицу или лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, в качестве взятки, либо предмета коммерческого подкупа и, не намереваясь этого делать, присваивает их, содеянное им следует квалифицировать как мошенничество.
Так же, следует квалифицировать как мошенничество получение должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, денег, ценных бумаг и других материальных ценностей якобы за совершение действия (бездействия), которое он не может осуществить из-за отсутствия служебных полномочий или невозможности использовать свое служебное положение (только при наличии умысла на приобретение указанных ценностей)3.
5. Ошибки квалификации, при разграничении мошенничества и взяточничества.
Анализ судебной практики по делам о взяточничестве позволяет обратить внимание на две основные особенности. Во-первых, нередки случаи квалификации получения и дачи взятки по совокупности с хищениями. Во-вторых, распространенность взяточничества должностных лиц правоохранительных органов1.
В качестве примера варианта сочетания получения и дачи взятки с хищениями приведем следующий.
Начальник отделения связи К., которая принимала от граждан и юридических лиц различные платежи, систематически совершала хищения денежных средств путем завышения сумм остатков в учетных документах и последующего изъятия и присвоения денег. За счет похищенных ею средств К. вручила взятку работнику ИТК за содействие досрочному освобождению сына2.
Возможен случай подстрекательства к даче взятки и мошенничество.
Так, по ст. 17 и ч. 1 ст. 174, ч. 2 ст. 147 УК РФ были квалифицированы действия К., который получил от В. деньги якобы для передачи должностному лицу в целях способствования досрочному освобождению сына В.3.
Пленум Верховного Суда СССР разъяснил в п. 18 Постановления «О судебной практике по делам о взяточничестве» №3 от 30 марта 1990 года4, что действия лица, не намеревающегося передавать предмет взятки и склоняющего к даче взятки в целях завладения ценностями, следует квалифицировать по совокупности как мошенничество и подстрекательство к даче взятки.
Однако имели место и случаи квалификации подобных деяний только в качестве мошенничества.
Г. взяла у Д. магнитолу и видеомагнитофон якобы для передачи директору завода в качестве взятки и, не сделав этого, присвоила указанные вещи. Органы предварительного следствия квалифицировали содеянное Г. по ч. 3 ст. 147 и ст. 17 и ч. 1 ст. 174 УК РФ. Но суд не согласился с такой оценкой действий Г. В частности в приговоре было указано, что умысел Г. был направлен не на дачу взятки, а действия ее явились способом завладения личным имуществом Д.1.
6. Ошибки квалификации, при разграничении мошенничества и обмана потребителей.
На практике вызывает затруднение также разграничение квалификации мошенничества и обмана потребителей. Ошибки здесь заключаются, прежде всего, в определении субъекта преступления.
Например, Ц. была осуждена за мошенничество по ч. 1 ст. 159 УК РФ. Преступление совершено при следующих обстоятельствах: работая продавцом в коммерческом киоске по договору подряда с частным предпринимателем, при продаже спиртных напитков Ц. обсчитала покупателя на 11 тыс. рублей, присвоив их себе.
При данных обстоятельствах действия Ц. (и других – в таких же ситуациях) надлежит квалифицировать по ст. 200 УК РФ, а не по ст. 159 УК РФ. Ведь Ц. – не частное лицо, она заключила трудовое соглашение с индивидуальным предпринимателем; по договору она наделена частью его прав (на реализацию товара). Следовательно, она является субъектом преступления, предусмотренного ст. 200 УК РФ (Обман потребителей).
Несмотря на то обстоятельство, что пунктом «в» ч. 2 ст. 159 УК РФ включен дополнительный квалифицирующий признак мошенничества – совершение его лицом с использованием своего служебного положения необходимо учитывать то обстоятельство, что обманывая (злоупотребляя доверием) собственника или владельца имущества, виновный использует при этом свое служебное положение, прежде всего как работник предприятия, организации или учреждения. Поэтому, во избежание ошибок при квалификации смежных составов надо иметь в виду, что обмеривание, обвешивание, обсчет или иной обман потребителей в организациях, осуществляющих реализацию товаров или оказывающих услуги населению, со стороны их работников при определенных условиях не образуют состав мошенничества: здесь имеет место обман потребителей, ответственность за который предусмотрена ст. 200 УК РФ.
7. Ошибки квалификации, при разграничении мошенничества и причинении имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием.
Предметом преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ выступают имущественные ценности, обычно денежные средства, подлежащие передаче государству в качестве обязательных платежей (скажем, пошлина за оформление нотариальных документов) или иным субъектам в виде платы за пользование имуществом или иные услуги. Иногда таким предметом считают и то имущество, которое эксплуатируется виновным для извлечения незаконной выгоды, либо стоимость его износа или потребления1.
Причинение имущественного ущерба собственнику или владельцу, как указывается в уголовном законе, происходит при отсутствии признаков хищения. Субъект не производит изъятия чужого имущества и не обогащается за счет такого изъятия. Он совершает преступление в форме бездействия, не выполняет правовую обязанность передать денежные ценности соответствующим юридическим или физическим лицам.
В этой связи нельзя согласиться с высказанной в юридической литературе мнением о том, что действия лица, незаконно получившего субсидии по оплате коммунальных услуг следует квалифицировать по ст. 165 УК РФ, а не по нормам о мошенничестве2.
Действия, состоящие в получении социальных выплат и пособий, иных денежных выплат (например, предусмотренных законом компенсаций, страховых премий) или другого имущества путем представления в органы исполнительной власти, учреждения или организации, уполномоченные принимать соответствующие решения, заведомо ложных сведений о наличии обстоятельств, наступление которых согласно закону, подзаконному акту и (или) договору является условием для получения соответствующих выплат или иного имущества (в частности, о личности получателя, инвалидности, наличии иждивенцев, участии в боевых действиях, отсутствии возможности трудоустройства, наступлении страхового случая), а также путем умолчания о прекращении оснований для получения указанных выплат, согласно п. 11 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 г. №51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», надлежит оценивать как хищение чужого имущества в форме мошенничества
продолжение
--PAGE_BREAK--