Содержание
Введение………………………………………………………………………..3 Развитие криминологии в Японии……………………………………..4 Развитие криминологии в Китае……………………………………….8
3. Развитие криминологии в иных государствах Азиатско-тихоокеанского региона…………………………………………………………………………14
Заключение……………………………………………………………………..17 Список используемой литературы……………………………………………18 Введение
Термин «криминология» происходит от двух слов: лат. Crimen – преступление + греч. Logos – наука, учение. Впервые слово «криминология» было использовано итальянским юристом Р. Гарофало, который в 1885 г. выпустил книгу под таким названием. Как видно, это сравнительно молодая наука, получившая своё развитие главным образом в xx веке.
Криминология – это общетеоретическая наука о преступности, её причинах и условиях, ей сопутствующих, личности тех, кто совершает преступления, а также о методах контроля за преступностью и борьбы с ней (включая в понятие борьбы с преступностью и её предупреждение на всех стадиях и во всех выработанных наукой и практикой формах).
Страны восточного региона интересны для криминологического анализа тем, что во многих из них уровень преступности весьма низок. Кроме того, в этих странах накоплен значительный опыт успешного противостояния криминальному злу. Исследования причин успеха позволяют понять особую роль национальной культуры и традиционного образа жизни в системе антикриминогенных факторов. Культура и образ жизни оказываются теми феноменами, которые настолько существенно трансформируют меры воздействия на преступность, что на разном культурном и социальном фоне одни и те же меры могут привести к диаметрально противоположным результатам.
1. Развитие криминологии в Японии
Японская система воздействия на преступность наиболее интересна тем, что в ней почти идеально удалось совместить относительную мягкость с высокой эффективностыо. Американский криминолог Д. Фут назвал её патерналистской и охарактеризовал ее как «благожелательную».
В Японии даже существует специальная судебная подсистема (первичные суды), которая занимается разбирательством преступлений, за которые может быть назначен только штраф. Судебная процедура в первичных судах предельно упрощена и дела разрешаются в ускоренном порядке! Уголовные дела о преступлениях несовершеннолетних рассматриваются так называемыми семейными судами. Эти суды особое внимание уделяют исследованию причин и условий преступления, а также назначению наиболее оптимального наказания (обычно не связанного с лишением свободы). Теория стигмы в определенной мере работает и в Японии.
3начительный интерес представляет деятельность японских полицейских. Создано оригинальное структурное подразделение — так называемая полицейская будка. Методика работы такой будки несложна: один полицейский объезжает участок (обычно на велосипеде) в поисках сигналов о происшествиях, другой полицейский дежурит у входа в будку в готовности принять соответствующие заявления граждан, резервный полицейский отдыхает либо оформляет документы о поступившем сигнале.
Полиция стимулирует мероприятия по предупреждению преступлений. В конце 80-х гг. особую тревогу стал вызывать рост так называемых слепых мест в городах-кварталах, где никто ничего не видел и ничего не знает, т. е.
районов, находящихся под контролем преступных групп. Работники полиции прилагают огромные усилия для того, чтобы организовать жителей этих районов, научить их совместно противостоять преступности и оказывать им в этом необходимую помощь. Эти усилия обычно завершались созданием в криминогенных кварталах общин безопасности. Благодаря такому стилю работы между населением и полицией поддерживаются тесные контакты, люди питают глубокое доверие к сотрудникам полиции и оказывают им всяческое содействие при проведении расследований.
Значительную роль в привлечении общественности к проблемам противостояния преступности играют ежегодно проводящиеся начиная с 1977 г. общенациональные кампании по предупреждению преступлений. Такие кампании способствуют повышению озабоченности общества необходимостью принятия мер воздействия на преступность.
Значительное место в стратегии воздействия на преступность в Японии занимает забота о потерпевшем. 1 января 1981 г. в Японии вступил в силу закон о выплатах компенсаций потерпевшим от преступлений.
Японские ученые Матсумура и Текеучи в 1992 г. провели интересное исследование факторов, влияющих на преступность. Результаты их изучения вскрыли парадоксальный факт: безработица оказывает воздействие на уровень убийств, в то время как количество арестов или смертных казней не оказывает сколь-нибудь существенного воздействия на уровень преступности.
Главными в японской системе воздействия на преступность являются следующие фундаментальные факторы:
— традиционная послушность, готовность подчиняться, строго придерживаться установленных правил поведения. Для них характерно благоговение перед иерархичностыо жизни (японская женщина, например, на любое замечание мужа должна ответить: «Вы правы,» — и лишь после этого может попытаться доказать, что муж не прав. Практика пяти конфуцианских постоянств оказалась в японском сознании весьма живучей);
низкий уровень разводов (на тысячу браков приходится один развод);
традиционная общинность и семья из нескольких поколений;
мононациональность страны и монорелигиозность;
Япония со всех сторон окружена морем и имеет ярко выраженную гомогенную (однородную) культуру;
система пожизненного найма в японских фирмах;
уровень безработицы в стране низок, разрыв между богатыми и бедными не значителен, людям гарантированы равные права в получении работы и социального статуса;
огнестрельное оружие и наркотические вещества находятся под строгим контролем!
Результаты деятельности японской системы воздействия на преступность весьма впечатляющи. С 1946 г. по 1988 г. преступность выросла на 59% (с 387 тыс. до 2,2 млн.). Однако этот рост преступности в большей мере обусловлен ростом населения. Если анализировать преступность в относительных величинах (количество преступлений, приходящееся на 100 тыс. населения), то наивысший коэффициент преступности был зарегистрирован в 1948 г. (2000/100 000). К 1973 г. он снизился до 1091/100000. В 1985 г. коэффициент преступности достиг 1328/100 000, и с тех пор с небольшими колебаниями сохраняется примерно на том же уровне (например, в 1986 и 1987 гг. регистрировалось его снижение, в 1987 г. — незначительный рост). Одним словом, можно констатировать достаточно благоприятную динамику, отражающую стабильность криминального феномена. Весьма благоприятна и структура японской преступности, наибольший удельный вес имеют преступления, не представляющие значительной общественной опасности (квартирные кражи, кражи из магазинов, кражи велосипедов). В 1987 г. в Японии было зарегистрировано полторы тысячи убийств (численность населения Японии составляла 122 млн.), в том же году в США было зарегистрировано 20 тыс. убийств (население США составляет 243 млн.), в Великобритании (население 49 млн.) — 2,7 тыс. убийств, в ФРГ (население 61 млн.) — 2,6 тыс., во Франции (население 55 млн.) — 2,2 тыс.
Отмечая замечательные успехи Японии в воздействии на криминальный феномен, нельзя не упомянуть о довольно тревожной тенденции в развитии преступности этой страны. Речь идет о японской организованной преступности, так называемом сообществе «Бориокудан», которое многими оценивается как одно из самых развитых и самых влиятельных в мире (членов этой организации называют якудза, боевиков – сокайя, их помощников из числа молодёжи (криминальный резерв) – сансита, аналогичные мафии преступные синдикаты – гуми). К 90-м гг. годовой доход японского преступного мира не уступал прибылям концернов типа «Тойота» или «Сони». Проникновение организованной преступности во все сферы жизни общества настолько велико, что ее с полным основанием называют «Джапан инкорпорейтед». Запрещенные законом проституция и игорный бизнес находятся под негласным покровительством властей!
Особую озабоченность в обществе вызывает растущее влияние организованных криминальных структур на различные слои общества, и особенно на молодежь. За послевоенный период (с 1945 г.) Япония пережила три волны молодежной преступности. Первый пик: пришелся на вторую половину 40-х (послевоенная дезорганизация). Второй — на средину 60-х, когда сельская молодежь начала активно переселяться в города. Третья волна была вызвана экономической депрессией 70-х гг. До сих пор Японии удавалось справляться с негативными тенденциями молодёжной преступности.
В 80-х гг. весьма тревожной стала ситуация с пьянством. К 1985 г. Япония оказалась мировым лидером по количеству потребляемого алкоголя на душу населения, причем половина пьющих — женщины. Соответственно резко возросло число женщин, совершающих преступления. Эти тревожные симптомы могут свидетельствовать о серьезных негативных процессах, происходящих в недрах японской культуры.
Настораживают и факты криминала в полицейской среде. Например, в августе 1996 г. к двум годам лишения свободы был приговорен полицейский Нагана, который незаконно проникал в детские сады, штаб-квартиры профсоюзов, офисы различных фирм и совершил более 30 хищений на общую сумму более 100 тыс. долларов.
Немалую озабоченность в Японии вызывает проблема преступности иностранных военнослужащих. После очередной криминальной акции — изнасилования в 1995 г. на Окинаве американскими солдатами японской девочки – по всей Японии прошли массовые демонстрации протеста. С 1972 г. 27 тыс. американских военнослужащих, проходящих службу на Окинаве, совершили 4700 преступлений, включая 12 убийств и 110 изнасилований.
Анализ процесса противостояния общества и преступности в Японии показывает, что даже в такой благополучной стране он идет непросто (в этом смысле японскую практику надо изучать, но не следует ее идеализировать). На месте решенных проблем возникают новые, а пристальный анализ социальных процессов, не вызывающих тревоги на первый взгляд, может дать повод для достаточно неблагоприятных прогнозов. Социальное воздействие на преступность должно быть столь же гибким и динамичным, как криминогенная обстановка в стране: система разрушения криминального феномена должна трансформироваться соответственно разрушению или блокированию одних криминогенных факторов и возникновению новых.
2. Развитие криминологии в Китае
Ядром системы воздействия на преступность является общественно-политическая структура китайского общества, основанная на социально-экономическом равенстве, всеобщей занятости и материальной обеспеченности (по минимальному уровню удовлетворения потребностей). Такой подход отвечает менталитету китайцев, выработанному в течение тысячелетий, — достаточно скромный образ жизни можно считать атрибутом китайского общественного сознания.
Весьма существенные факторы воздействия на преступность в КНР — китайская идеология и пропагандистско-воспитательная политика. Ее принципиальными установками являются формирование у граждан с раннего детства беззаветной преданности родине, безграничной веры в политических лидеров, их мудрость и граничащую с божественным провидением: правильность проводимой ими политики, справедливость установленного в стране порядка.
Мощный пропагандийский аппарат позволяет привлекать широкие массы к решению общенациональных проблем. К числу таковых с конца 80-х гг. стали относить и избавление от преступности. Когда в развитии криминальных процессов наметились тревожные тенденции в стране развернулась общегосударственная кампания против роста преступности. Вообще, проведение широкомасштабных кампаний — один из основных методов руководства обществом в КНР, наиболее любимый китайскими руководителями способ оказания действенного влияния на развитие различных социальных процессов, в том числе и криминальных.
В 80-х гг. в Китае развернулась общенациональная кампания против коррупции, которая сопровождалась достаточно жесткими репрессивными мерами: публичными процессами над взяточниками и публичным приведением в исполнение смертных приговоров над ними, причем для устрашения расстрелянных оставляли на улицах в течение некоторого времени. Эта кампания имела определенный положительный результат, однако к концу 80-х проблема коррупции вновь стала актуальной. В августе 1991 г. китайское правительство объявило, что оно продолжает борьбу против коррупции, вызванной «пагубным влиянием идеологии эксплуататорских классов». Одновременно было заявлено об ужесточении борьбы с незаконным распространением наркотиков.
Конец 80-х в КНР ознаменовался значительным ростом преступности. Если в 1987 г. было зарегистрировано лишь 570 тыс. преступлений, то в 1988 г. — уже 827 тыс. В 1989 г. преступность выросла более чем вдвое — зарегистрировано 1 млн. 971 тыс. преступлений, а в 1990 г. преступность перевалила двухмиллионный рубеж — 2 млн. 216 тыс. Коэффициент преступности с 1987 г. возрос почти в 4 раза: в 1987 г. он составлял 540 / 100 000, в 1990 — 2000/100 000. Директор Центра изучения молодежной преступности при Китайском университете политических наук и права Гау Ксянг объяснил этот рост переменами, происходящими в трех важнейших областях социальной жизни Китая: государственной политике, экономике и культуре. Дают себя знать и интенсивные процессы урбанизации в Китае. Число крупных городов (с населением свыше 1 млн. человек) за десятилетие возросло вдвое: с 13 (в 1978 г.) до 25 (в 1987 г.). Соответственно традиционные методы социального контроля стали работать менее эффективно. Попытки противопоставить этому процессу полицейские меры (регистрацию населения, административные аресты лиц, не имеющих разрешения на жительство, и т. п.) особого успеха не имели. К началу 90-х в КНР стала ощущаться потребность в смещении приоритетов в работе народной милиции. Были проведены некоторые реформы. Цели полицейской деятельности сместились с преступников на наиболее криминогенные регионы. Этому способствовали проведенные в КНР криминологические исследования, которые показали, что 40% всех преступлений в Китае регистрируется в 11 наиболее неблагополучных городах, провинциях и автономных областях.
В конце 80-х в китайском обществе значительно обострилась проблема молодежной преступности. Первые тревожные симптомы были отмечены еще в 70-х гг. Столкновения студенчества с вооруженными силами в июне 1989 г. на площади Тяньанмынь дали мощный импульс развитию криминальной активности молодежи. Доля преступлений, совершенных молодежью в возрасте до 25 лет, в общей структуре китайской преступности составляет 75%. Среди лиц, отбывающих уголовное наказание в тюрьмах КНР, молодые люди составляют 45%.
Одним из важнейших инструментов проведения государственной политики в КНР является семья. Почти так же, как в Древней Спарте, китайцам удалось обеспечить достаточно всеобъемлющий контроль семейных отношений. Это позволило сделать первичную ячейку социальной жизни одним из главных элементов китайской системы воздействия на преступность. Серьезные надежды на китайскую семью возлагаются в работе по предупреждению преступлений несовершеннолетних.
Административно-судебной и пенитенциарной системе отводится одна из главных ролей в воздействии на преступность. В КНР насчитывается 680исправительных заведений, которые делятся на три категории: 110 тюрем, 533 лагеря перевоспитания физическим трудом и 37 исправительных центров для молодых правонарушителей. Направление в трудовые лагеря и центры по перевоспитанию молодёжи – это не уголовная, а административная санкция. Эта мера имеет целью принятие превентивных мер исправительного воздействия на граждан, которые совершили правонарушения и данные о личности которых позволяют предположить, что они находятся на грани преступления. Правонарушители направляются в эти учреждения решением административной комиссии по ходатайству их семей или предприятия, где они работают, как правило, на 1-2 года (максимальный срок — 4 года). С тех пор как в Китае начали практиковать трудовое воспитание, в подобные учреждения ежегодно направляется в среднем 50 тыс. человек.
Лозунг изменений пенитенциарной системы Китая «Реформы через образование». В соответствии с этим направлением политики в 1980 г. в Китае впервые были опробованы учебно-трудовые школы, которые сразу же весьма положительно зарекомендовали себя. Вот выдержка из заключения Государственной комиссии по образованию КНР: «Факты свидетельствуют, что китайская система учебно-трудового образования вполне эффективна в плане предупреждения преступлений, контроля и перевоспитания трудных подростков, совершивших правонарушения и преступления. С 1980 г. по 1987 г. эти школы закончили 30 тыс. трудных учеников. Практически все они встали на путь исправления и успешно продолжили обучение. В 1980 г. было создано 100 таких школ со штатом 3 тыс. учителей, рассчитанных на 6 тыс. учеников. Направление в такую школу дает комитет соседей по собственной инициативе, по представлению директора общеобразовательной школы, по заявлению соседей или родителей. Главная задача школы — трансформация ученика (обращение его из плохого в хорошего). Эта реабилитация — достаточно длительный процесс сроком в 2-3 года (по усмотрению администрации школы). В этой же школе проходят краткий курс обучения и родители (их готовят продолжать воспитание трудного подростка в правильном направлении после возвращения того домой).
Вообще, низкий уровень рецидива можно отнести к уникальным достижениям китайской пенитенциарной системы — в течение многих лет он колеблется в пределах 6-8 процентов (в то время как в развитых странах этот показатель достигает 30 и даже 50 процентов).
К числу непростых проблем относится проникновение организованной преступности в Китай, возрождение там кланов «Триад», уничтоженных социалистическим режимом. Организованное преступное сообщество в Китае до народной революции относилось к числу наиболее мощных и развитых. Придя к власти, народное правительство уничтожило эту криминальную сеть в Китае, однако достаточно развитая сеть «Триад» продолжает функционировать за пределами КНР (на Филиппинах, в Гонконге, Таиланде, США и др. странах).
В мае 1996 г. руководство КПК предприняло широкомасштабную акцию по ликвидации возрождающейся сети организованной преступности — началась общенациональная кампания по пресечению убийств, грабежей, проституции и наркомании, незаконного владения оружием и боеприпасами. Органы общественной безопасности ликвидировали свыше ста крупных банд, изъяли несколько тысяч единиц огнестрельного оружия. «Решительный удар» — под таким кодовым названием проходила вся операция. Главная сила удара пришлась на южные провинции Гуандун и Юньнань, в наибольшей степени пораженные наркомафией. Там удалось ликвидировать несколько группировок (местных отделов транснациональной мафии), занимавшихся контрабандой и сбытом наркотиков. У пойманных с поличным преступников конфисковано свыше 600 кг героина (для Китая это значительный объем). Правоохранительные органы этих провинций выявили и ликвидировали свыше 170 публичных домов, начато расследование в отношении торговцев «живым товаром». Ряд преступников были приговорены к смертной казни.
Чем большее воздействие на общественную жизнь определенной страны оказывает современная цивилизация (изрядно пропитанная всевозможными пороками), тем более неблагоприятно развиваются криминальные процессы. Реформирование китайского общества наряду с гуманизацией общественных отношений инициировало и процесс их криминализации. Пример Запада показывает, что рост криминала ведет к ограничению демократических свобод и прав человека. Поэтому риск возврата к политике «затягивания гаек» во избежание сползания в криминальную пропасть очень велик.
3. Развитие криминологии в иных государствах Азиатско-тихоокеанского региона
Очень похожа на китайскую система воздействия на преступность в Северной Корее. В противостоянии преступности в этой стране акцент делается на информационную обработку граждан на фоне достаточно жестких мер подавления инакомыслия. Мощная пропагандистская сеть (от электронных и печатных средств массовой информации до передвижных мегафонных установок) подобно паутине опутывает сознание всех граждан и уничтожает в зародыше мысли о преступлении. В арсенале корейских лидеров культ руководителя, единство взглядов, нетерпимость к инакомыслию, превентивные полицейские меры.
Не чужды корейским политикам и жесткие репрессивные меры: только за 5 месяцев с октября 1995 г. по март 1996 г. в Северной Корее было проведено более трехсот показательных смертных казней. Так новый корейский вождь Ким Сен Ир продемонстрировал свою твердую руку.
Таиланд продемонстрировал миру оригинальный подход к перевоспитанию преступников и преодолению негативных тенденций их отчуждения от общества. Раз в год в этой стране в течение семи дней в тюрьмах проводится акция, получившая название «Открытые двери». В этот период заключенные могут неограниченно общаться с родственниками и близкими. Этот эксперимент проводится уже несколько лет, и, по отзывам специалистов, такая практика положительно влияет на фиксируемое в Таиланде снижение уровня рецидива.
Австралию можно считать экспериментальным полигоном для макромасштабной проверки теорий криминального наследования. Несколько столетий назад англичане облюбовали этот материк для ссылки своих преступников. Одичавшие собаки, которых завезли в Австралию из Старого Света, образовали новую породу — динго. А вот из английских преступников новая порода человека (гомо криминал) не сформировалась. Более того, в плане преступности обстановка в современной Австралии куда более благоприятна, нежели в Соединенном Королевстве. Интересно, что в австралийском городе Порт-Артур, который в прошлом веке был прибежищем для наиболее опасных преступников, сейчас практически не фиксируются преступления, местная каторжная тюрьма там превращена в музей (и серия убийств, совершенных там 28 апреля 1996 г. маньяком, была для портартурцев все равно, что гром среди ясного неба).
На территории Афганистана, контролируемой религиозным движением «Талибан», полностью отменено гражданское судопроизводство. В этой части страны действуют исключительно средневековые нормы права – религиозные догмы (все тот же закон шариата). Талибы практикуют весьма суровые меры наказания преступников. За кражу отрубают руку, за грабеж — руку и ногу, изменившую своему супругу женщину родственники мужа забивают камнями. Экзекуции обычно проводятся на центральных площадях, где преступник, лишенный той или иной части тела, остается истекать кровью. Наказанный таким образом часто умирает от потери крови — к преступнику не отваживаются подойти даже его близкие. Нередко приговор религиозного суда приводят в исполнение родственники потерпевших.
Когда в 1975 г. 64 страны предоставили в ООН данные об уровне преступности, Непал оказался среди наиболее благополучных государств. Американская исследовательница Фреда Адлер попыталась изучить причины столь низкого уровня преступности в этой горной стране. Главным элементом непальской системы сдерживания преступности является семейная община — род и клан. Королевство Непал — бедная страна, уровень доходов и материального потребления непальцев очень низок низка и преступность. Причина этого заключается в относительном социальном равенстве. Конечно, далеко не все непальцы одинаково бедны. Однако патриархальный уклад жизни, замкнутость родовой жизни сельских общин в горных долинах формируют достаточно низкие стандарты потребления и относительно бесконфликтный образ жизни. Коммуникации и средства связи в стране развиты слабо, большинство сельских общин находится в естественной информационной блокаде соответственно порокам развитых стран не удалось поразить непальскую молодежь. Сопоставление непальской и швейцарской систем воздействия на преступность показывает, что наиболее действенными элементами социального контроля являются семья и община небольшого населенного пункта.
Заключение
Традиционный уклад жизни Японии, Китая и иных стран Азиатско-тихоокеанского региона существенно повлиял на развитие криминологии в этих странах. Основными инструментами проведения политики в этих странах является традиционная общинность и семья. Воспитательная политика сочетается с весьма жесткими мерами воздействия на нарушителей. Большое значение в снижении преступности играет сотрудничество населения и полиции, например, в Японии в конце 80-х гг., благодаря созданию в криминогенных кварталах общин безопасности снизилось количество преступлений. Так же в Японии и Китае значительную роль в привлечении общественности к проблемам противостояния преступности играют широкомасштабные общенациональные кампании по предупреждению преступлений. Такие кампании способствуют повышению озабоченности общества необходимостью принятия мер воздействия на преступность. Однако, отмечая значительно успешное воздействие на криминогенную обстановку в этих государствах, нельзя не упомянуть о развитии в них организованной преступности и растущем влиянии организованных криминальных структур на различные слои общества, и особенно на молодёжь.
В мусульманских же странах прослеживается функционирование системы социального контроля, основанной на исламской традиции, где для уменьшения преступности к нарушителям применяются суровые меры наказания. Например, в Афганистане экзекуции обычно проводятся на центральных площадях, где преступник, лишенный той или иной части тела, остается истекать кровью.
Наиболее низкий уровень преступности среди государств Азиатско-тихоокеанского региона наблюдается в Непале. Главным элементом непальской системы сдерживания преступности является семейная община — род и клан, которые являются наиболее действенными элементами социального контроля.
Учитывая положительные и отрицательные стороны развития криминологии в восточных странах, можно сделать вывод, что социальное воздействие на преступность должно быть столь же гибким и динамичным, как криминогенная обстановка в стране: система разрушения криминального феномена должна трансформироваться соответственно разрушению или блокированию одних криминогенных факторов и возникновению новых.
Список используемой литературы
Белявская О. А. Уголовная политика в Японии. М., 1992. – 27 с.
Блувштейн Ю. Д., Добрынин А. В. Основания криминологии. Минск, 1990. – 37 с.
Иншаков С. М. Криминология зарубежных стран. М.: ИНФРА-М-НОРМА, 1997. – 272-294 с.
Кваша Ю. Ф., Зайналабидов А. С., Зрелов А. П. Криминология. Ростов-на-Дону: ФЕНИКС, 2002. – 56-68 с.
Келина С. Г. Криминология и уголовная политика. М.: ИГПАН, 1985. – 123 с.
Криминология. Учебник/Под ред. Кудрявцева В. Н., Эминова В. Е. М.: ЮРИСТЪ, 1999. – 10,46 с.
Лунеев В. В. Преступность XX века. Мировой криминологический анализ. М., 1997. – 50-62 с.
Судебная и пенитенциарная система в Китае // Борьба с преступностью за рубежом. 1993. — № 7 – 32 с.
Уэда К. Преступность и криминология в современной Японии. М., 1989. – 95 с.
Хохряков Г. Ф. Криминология. М., 1999. – 78-83 с.