УСЛУГИКАК ОБЪЕКТ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ
ПЛАН РАБОТЫ
§1. Понятие услуг как объекта гражданских прав
§2. Правовой режим услуг
Литература
§ 1. Понятие услуг как объекта гражданских прав
Исследование услуг как объекта гражданских правцелесообразно начать с рассмотрения самой категории «объекты гражданскихправ», которая является новеллой ГК РФ 1994 г. Отсутствие в ГК РФ еелегального определения обусловливает различное толкование.
Большинство ученых отождествляет понятия объектагражданских прав и объекта гражданского правоотношения. В наиболее категоричнойформе данное мнение было высказано В.И. Мозолиным: «Точнее было бы взаконе пользоваться понятием объект гражданского правоотношения». С этимтрудно согласиться. Правоотношение, субъекты и объект правоотношения являютсядоктринальными понятиями и использование их в законодательстве не вполнекорректно. Законодатель явно избегает употребления их и в других нормах ГК РФ,используя, в частности, вместо термина «правоотношения» термин«отношения, регулируемые гражданским законодательством» (например, вгл. 5 ГК РФ «Участие Российской Федерации, субъектов Российской Федерации,муниципальных образований в отношениях, регулируемых гражданскимзаконодательством»).
Кроме того, понятие объекта является едва ли несамым спорным вопросом в теории гражданского правоотношения, хотя и признаетсядоминирующей концепция «объект — материальные и нематериальныеблага». Использование же законодателем в ГК РФ нового термина«объекты гражданских прав» позволило ему по существу не заниматькакой-либо определенной позиции в дискуссии об объекте правоотношения.
В качестве универсальных для объектов любого родаВ.А. Лапач называет такие признаки, как дискретность, юридическая привязка,системность. Однако этот тезис вряд ли можно считать доказанным, так как данныепризнаки не были рассмотрены им в отношении всех объектов гражданских прав.
Указание на то, что по поводу благ«складываются общественные отношения как предмет гражданского права, атакже устанавливаются правовые связи в ходе урегулирования данныхотношений», означает, по существу, отождествление понятий объекта гражданскихправ и объекта гражданских правоотношений. Именно этим и объясняется выделениеВ.А. Лапачем в его концепции, наряду с юридическим объектом правоотношения — воля и сознание обязанного лица, — материального объекта.
Отождествление двух различных по своей сути категорий«объект гражданских прав» и «объект гражданскихправоотношений» происходит прежде всего потому, что значение явленийобъективной действительности в правоотношении традиционно сводится к их участиюв качестве объектов этих правоотношений. Однако то или иное явление можетвыступать в правоотношении и в ином качестве, имеющем правовое значение. Вобязательстве перевозки, например, вещи, не являясь объектом данногоправоотношения, выступают и как груз, и как транспортное средство. Услугиявляются объектом обязательства об оказании услуг, а в обязательствекупли-продажи, например, послепродажные услуги носят факультативный характер.
Таким образом, категорию «объекты гражданскихправ» следует признать самостоятельной гражданско-правовой категорией,используемой в ГК РФ для обозначения круга материальных и нематериальных благ,имеющих значение для возникновения, осуществления и прекращения гражданскихправ и обязанностей.
Услуги относительно недавно были признаны объектомгражданских прав путем включения в ст. 128 ГК РФ, хотя отношения по оказаниюнекоторых видов услуг (например, по оказанию банковских, транспортных услуг,услуг по хранению и т.д.) регулировались и в предыдущих гражданских кодексах.
В связи с этим в качестве первоочередной задачицивилистов видится формирование единого понятия услуг, охватывающего все илибольшинство видов данного явления. В основу такого понятия должна быть положенаэкономическая сущность услуг.
В имущественном обороте услуги участвуют в качествеэкономического блага, которое раскрывается большинством ученых-экономистов какосуществление деятельности. Но характер этой деятельности, как правило, неуточняется. Исключение составляет определение услуги, предложенное экономистомТ. Хиллом: "… изменение состояния человека или предмета, принадлежащеголюбому участнику экономических отношений, с их предварительного согласия".
Следует отметить, что в экономической литературе,особенно зарубежной, работы не выделяются в качестве самостоятельногоэкономического блага, а включаются в понятие услуг. В ст. 128 ГК РФ в перечнеобъектов гражданских прав наряду с услугами указаны и работы. В связи с этимпредставляется целесообразным, исходя из определения Т. Хилла, попытатьсясформулировать понятия не только услуги, но и работы.
С этой точки зрения под работой следуетрассматривать изменение состояния предмета-вещи, которое заключается визменении ее качественных характеристик при изготовлении новой вещи или иныххарактеристик при переработке (обработке) вещи. Такое понимание нашло отражениеи в легальном определении работы (п. 1 ст. 703 ГК РФ): «Договор подрядазаключается на изготовление или переработку (обработку) вещи либо на выполнениедругой работы с передачей ее результата заказчику». Однако такаяформулировка была размыта указанием на возможность выполнения «другойработы», в качестве отличительного признака которой указывалась«передача ее результата заказчику».
Именно последнее указание и сместило акценты с самойдеятельности на ее результат, что в итоге и завело исследователей в тупик. Исходяиз этого, к услуге можно отнести любую деятельность, результат которой в тойили иной степени отделим от самой деятельности и на который может претендоватьзаказчик. Весьма показательна в этом плане позиция Е.В. Измайловой, котораяотносит договор на выполнение маркетинговых исследований к типу договоров навыполнение работ только на том основании, что полученные результатымаркетинговых исследований отделимы от личности исполнителя и всегдаобъективируются на материальном носителе. При этом не принимается во вниманиетот факт, что результат маркетинговых исследований всегда носит нематериальныйхарактер независимо от носителя, так как представляет собой информацию. Сдругой стороны, Д.И. Степанов предлагает отнести к услугам ремонт оборудованияи бытовой техники на том основании, что их вещественный результат неустойчив.
Представляется, что специфику работы необходимоискать не в результате, а в предмете, по поводу которого осуществляет своюдеятельность исполнитель. Конструкция договора подряда изначально быларассчитана на то, что предметом деятельности подрядчика, а соответственно и егорезультатом, является вещь. К.П. Победоносцев определял подряд как«договор, в котором предметом служит произведение самой вещи или изделияпосредством работы». Г.Ф. Шершеневич также указывал, что «трудовойэлемент заключается в обязательстве исполнить работу в смысле созданиякакой-либо вещи».
В советский период нормы о подряде по аналогиизакона были распространены и на смежные отношения, в частности на репетиторскиеуслуги, услуги салонов красоты и т.д. Такое решение было обоснованным ввидунемногочисленности услуг, нуждающихся в специальном гражданско-правовомрегулировании. При этом нужно учитывать, что оказание образовательных имедицинских услуг регулировалось нормами административного права.
Таким образом, в качестве отличительного признакаработы предлагается рассматривать предмет, по поводу которого совершаютсядействия подрядчика, — вещь, независимо от наличия отделимого и (или)овеществленного результата. Соответственно, к работам относятся действия посозданию вещи, переработке, обработке, ремонту, техническому обслуживанию вещии т.д. В целях уточнения легального определения работы предлагается исключитьиз п. 1 ст. 703 ГК РФ фразу «либо на выполнение другой работы с передачейее результата заказчику».
Под вещами традиционно понимаются физическиосязаемые предметы материального мира. Но правовой режим вещей, в определеннойего части, может распространяться и на физически неосязаемые блага. Например,электрическая энергия как особое свойство материи признается объектом договораэнергоснабжения, являющегося разновидностью договора купли-продажи. В связи сэтим в современном российском гражданском праве вещь определяется довольношироко как материально-телесная субстанция. Соответственно, к вещам относят нетолько материальные, физически осязаемые предметы, но и тела в газообразномсостоянии, а также различные виды подвластной человеку энергии.
Те блага, которые не обладают материально-телеснойсубстанцией, являются по своей сущности невещественными. К ним следует отнестиимущественные права; работы и услуги; информацию; результаты интеллектуальнойдеятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальнаясобственность); нематериальные (духовные) блага.
Таким образом, блага, являющиеся объектамигражданских прав, можно разделить на вещественные и невещественные взависимости от их физической природы.
В отличие от работ, услуги имеют своим предметомневещественные блага. В правоотношениях по оказанию услуг невещественные благавыступают в качестве объекта, на который оказывается воздействие в процесседеятельности исполнителя при оказании услуг (далее — объект воздействия).Выделение новой категории — объекта воздействия — представляется необходимым дляраскрытия сущности услуг. В современной цивилистической литературе такаякатегория, как объект воздействия, используется, но преимущественно в качествекритерия классификации услуг. В настоящей книге объект воздействия предлагаетсярассматривать как структурный элемент услуги.
Круг явлений, которые могут выступать в качествеобъекта воздействия, целесообразно ограничить теми благами, которые признаютсяобъектами гражданских прав. К таковым из перечисленных в ст. 128 ГК РФ объектовгражданских прав могут быть отнесены следующие: информация, безналичные деньги,а также нематериальные (духовные) блага.
Правовая сущность услуг определяется ихэкономическим содержанием и заключается в совершении действий по изменениюсостояния невещественного блага. Характер этих действий зависит от вида блага,выступающего в качестве объекта воздействия. Для того чтобы раскрыть сущностьуслуг, требуется исследовать перечисленные невещественные блага в роли объектавоздействия, а также проанализировать, в чем выражается изменение их состояния.
Рассмотрение информации в качестве объектавоздействия при оказании услуг возможно лишь при признании ее невещественнымблагом. Однако вопрос об отнесении информации к числу нематериальных(невещественных) благ является дискуссионным.
Наличие тесной связи информации с ее материальнымносителем позволяет ряду авторов причислять ее к материальным благам. Так, А.А.Снытников считает необходимым признать информацию, при ее участии вгражданско-правовых отношениях, в качестве материального блага. Разделяет егопозицию и Е.Н. Насонова, которая также предлагает признавать информациюобъектом гражданских прав только «в случаях, при которых сведения о лицах,предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах находят свое отображение наматериальных объектах в виде символов, образов, сигналов и техническихрешений».
Действительно, физическая природа информациидвойственна. Как справедливо отмечает О.А. Городов, «благо,предоставленное информацией, особого рода: оно материально в том смысле, чтоматерия способна переносить, отражать или содержать информацию и нематериально,поскольку не является особым видом материи». Такое пониманиематериальности информации не дает оснований для отождествления ее сматериальным носителем, на котором она зафиксирована. В связи с этимзаслуживает поддержки утверждение С.И. Семилетова о нематериальной (в смыслевещи) сущности информации.
Невещественный характер информации нашел отражение ив ее определении, которое содержится в ст. 2 Федерального закона от 20 февраля1995 г. N 24-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации»:«Информация — сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях ипроцессах независимо от формы их предоставления». Данное определение можетбыть использовано и для целей настоящего исследования, так как в ГК РФ понятиеинформации как объекта гражданских прав отсутствует.
Информация перечислена в ст. 128 ГК РФ наряду сдругими объектами гражданских прав. Тем не менее в цивилистической литературеполучила распространение идея о том, что информация является составляющей рядаобъектов гражданских прав. Так, А.А. Ефремов предложил термин «объектгражданского права, имеющий информационное (или преимущественно информационное)содержание», для обозначения тех объектов гражданских прав, источникомценности которых является информация. К таковым он относит конфиденциальнуюинформацию, объекты интеллектуальной собственности, деньги, ценные бумаги, атакже такие нематериальные блага, как имя, изображение, честь, достоинство,деловая репутация. А.В. Трофименко в своих рассуждениях пошел дальше,рассматривая все нематериальные объекты как объекты информационной природы. Притаком подходе размывается сущность информации как объекта гражданских прав, чтоведет к смешению правового режима информации с правовыми режимами иных благ,признаваемых объектами гражданских прав.
Вместе с тем можно согласиться с утверждением, что«информация в определенных формах, как материальный и нематериальныйпредмет отношений, входит элементом в любые правоотношения». В частности,это справедливо в отношении информационных услуг, в которых информациявыступает в качестве предмета правового воздействия.
Информационные услуги упоминаются в ст. 779 ГК РФ иФедеральном законе «Об информации, информатизации и защитеинформации». Но их легальное определение дается лишь в Федеральном законе«Об участии в международном информационном обмене»: действиясубъектов (собственников и владельцев) по обеспечению пользователейинформационными продуктами (ст. 2).
Несмотря на то что в правовой литературевысказываются мнения о необходимости закрепления понятия информационных услугв ГК РФ, данная категория недостаточно полно исследована в науке гражданскогоправа (как, впрочем, и информационного). Как следствие, отсутствует и единоепонимание информационных услуг.
Большинство авторов выделяет услуги по передачеинформации и, соответственно, обязательства по передаче информации. Так, А.Е.Шерстобитов предложил обособить группу договоров на передачу информации, вкоторых «передача информации выступает как специфическая услуга, дающаяположительный эффект в виде своевременного полного и точного осведомлениязаинтересованных лиц в порядке, позволяющем им использовать информацию впрактической деятельности». В.А. Дозорцев определяет договор о передаче информациикак договор, заключаемый между информационным центром и потребителем, «опредоставлении данных по конкретному запросу, содержание которого строгоиндивидуально: потребителю передается специально подобранная информация,представляющая для него интерес». На необходимость включения в ГК РФ главыо договорах на передачу информации указывает И.Л. Бачило.
Различает обязательства по передаче информации иобязательства по оказанию информационных услуг Е.Н. Шаблова, хотя и признает ихединую целевую направленность. Информационные услуги она определяет как«способ удовлетворения потребностей заказчика, который предполагает непросто передачу информации клиенту, а осуществление координируемой с заказчикомдеятельности, например, по сбору, поиску, переработке, распространению,систематизации, порядку использования информации, т.е. информация тут выступаеткак „opus“ (результат)».
Представляется, что информационные услуги — болееширокое понятие, чем услуги на передачу информации. Передача информации — этозавершающий этап действий по оказанию информационных услуг. Для того чтобыпередать ту или иную требуемую информацию, предварительно необходимо собрать исистематизировать ее, например, по договору на справочно-информационноеобслуживание. В связи с этим разграничение услуг по передаче информации иинформационных услуг выглядит искусственным.
Информационные услуги рассматриваются Е.Н. Шабловойкак самостоятельные по отношению к услугам консультирования и маркетинговымуслугам. Такой подход в полной мере соответствует действующемузаконодательству, так как в ст. 779 ГК РФ информационные услуги перечисляютсянаряду с аудиторскими и консультационными. Однако и консультационные, иаудиторские, и маркетинговые услуги могут быть объединены по признаку объектавоздействия, в качестве которого во всех перечисленных услугах выступаетинформация.
Информационная сущность консультационных услугвытекает из семантического значения слова «консультация» — совет,даваемый специалистом. Следует отметить, что в литературе, как в экономической,так и в юридической, широко используется понятие консалтинговых услуг. Слово«консалтинг» произошло от англ. consult — «консультироваться», поэтому есть основания рассматривать термины«консультационные услуги» и «консалтинговые услуги» в качествесинонимов.
Под консультированием (консалтингом) в экономическойлитературе понимается «деятельность, осуществляемая профессиональнымиконсультантами и направленная на обслуживание потребностей коммерческих инекоммерческих организаций в консультациях, обучении, исследовательских работахпо проблемам их функционирования и развития». Исходя из широкого пониманияконсультационной деятельности, к консультационным услугам относятся различныевиды профессиональных услуг: маркетинговые, юридические, аудиторские,рекрутинговые и др..
Представляется допустимым объединение в рамкахконсультационных услуг тех видов профессиональных услуг, которые по тем илииным причинам не нуждаются в специальном правовом регулировании. Данные видыуслуг будут подпадать под правовой режим консультационных (консалтинговых)услуг.
В то же время это не должно препятствоватьпостепенному формированию для отдельных видов услуг особых правовых режимов, вбольшей степени учитывающих их специфику. На сегодняшний день в качествесамостоятельных услуг, обладающих тем не менее информационной природой, могутрассматриваться маркетинговые, аудиторские, оценочные услуги.
Маркетинговые исследования, по мнению Е.В.Измайловой, заключаются в сборе, обработке, систематизации и анализемаркетинговой информации с применением научных приемов и методов, но этимработам не свойственен признак теоретического творчества, характерный длянаучно-исследовательских работ. Е.Г. Шаблова также не отрицает информационнуюсущность маркетинговых услуг, хотя и подчеркивает, что «это не простодеятельность по сбору и передаче информации, это весьма специфическая,творческая деятельность, охватываемая понятием „маркетинговыеисследования, характеризующиеся хорошо разработанным научныминструментарием“.
Деятельность аудитора (аудиторской организации)заключается в проверке документации, связанной с финансово-хозяйственнойдеятельностью аудируемого лица. По ее результатам аудитор выражает свое мнениео достоверности финансовой (бухгалтерской) отчетности аудируемого лица в формеаудиторского заключения (ст. 10 Закона об аудиторской деятельности).Следовательно, сущность аудиторской услуги заключается в анализе информации(данных), содержащейся в документах финансовой (бухгалтерской) отчетности, наих соответствие законодательству РФ.
Действия оценщика, как справедливо отмечает В.В.Гущин, состоят в сборе, обработке и анализе правоустанавливающих документов,сведений и обременений объекта оценки, данных бухгалтерского учета иотчетности, технических и эксплуатационных, количественных и качественныххарактеристик, а также иной информации об объекте оценки, что свидетельствуетоб информационной сущности оценочных услуг.
Вместе с тем в литературе существует мнение онеобходимости разграничения таких понятий, как „знания“ и»информация". В частности, А.Е. Шерстобитов предлагал различатьобязательства по передаче информации и обязательства по передаче знаний,указывая, что под использованием знаний понимается их внедрение, а подиспользованием информации — осведомление в порядке, позволяющем воспользоватьсяею в практической деятельности. С этой точки зрения объектом воздействия приоказании консультационных, маркетинговых, аудиторских услуг являются скореезнания.
Однако противопоставление информации и знанийпредставляется не вполне корректным. Знания — это информация особого рода. Каксправедливо отмечает С.Н. Шевердяев, «информация полезна, прежде всего,как усвоенное знание, иначе ее можно отнести к разряду информационного шума,т.е. информации не задействованной, по существу, в отношениях информационногообмена в обществе». Следовательно, понятие «информация» болееширокое, включающее в себя и знания. Тем не менее специфика знаний как объектавоздействия при оказании определенного вида услуг должна найти отражение вправовом режиме этих услуг.
Таким образом, понятие информационных услугцелесообразно рассматривать в качестве родового, объединяющего те услуги, вкоторых объектом воздействия выступает информация. При этом сущностьинформационных услуг можно охарактеризовать как деятельность по изменениюсостояния информации, заключающуюся в сборе сведений, их обработке(систематизации, анализе и т.п.), а также передаче их заказчику.
Из имущественных прав в качестве предметавоздействия при оказании услуг могут выступать безналичные денежные средства.Хотя вопрос об их правовой природе является дискуссионным, большинствоцивилистов (Л.А. Новоселова, С.В. Сарбаш, Е.А. Суханов и др.) считает, что онимогут быть только объектом обязательственных прав. С этой точки зрениябезналичные деньги представляют собой разновидность имущественных прав — праватребования к банковскому учреждению. Невещественная природа безналичныхденежных средств не вызывает сомнений, так как они существуют в виде записей посчету.
Особый интерес представляет позиция тех авторов,которые предлагают рассматривать деньги (и наличные, и безналичные) каксамостоятельный объект гражданских прав. В.А. Лапач полагает, что «болееотвечающей современным реалиям была бы редакция ст. 128 ГК РФ, обеспечивающая»прямое" вхождение денег (в наличной и безналичной формах) в объемпонятия «имущество» как самостоятельного имущественного блага".Этого же мнения придерживается и К.Т. Трофименко, указывая на единство сущностидвух форм денег (наличных и безналичных). Т.Б. Замотаева относит деньги ккатегории имущественных прав, приводя следующие аргументы: «деньги естьустановленная законом правовая возможность (имущественное право) совершенияплатежа. Форма существования (представления) денег может быть различной(банкноты, монеты, записи по счету и т.п.), но если она предусмотрена законом,то независимо от формы представления данная возможность всегда заключается вправе совершить определенные конкретные действия (платеж)». Но при этом неучитывается, что в заемных и кредитных обязательствах, а также в обязательствахбанковского счета и банковского вклада деньги выступают не только в ролиплатежного средства. Тем не менее предложение о закреплении денег (наличных ибезналичных) в качестве самостоятельного объекта гражданских прав представляетсявесьма плодотворным.
Оказание услуг по договорам банковского счета ибанковского вклада заключается в совершении операций по счету (вкладу):зачисление, выдача или перечисление денежных средств, начисление процентов посчету (вкладу), осуществление безналичных расчетов, совершение валютныхопераций и т.д… По сути, совершение операции по счету состоит в изменениизаписей по счету.
В качестве объекта воздействия при совершении данныхдействий выступают преимущественно безналичные денежные средства, хотя наличныеденьги также используются (например, при принятии и выдаче вклада, приосуществлении кассового обслуживания в рамках договора банковского счета ит.д.). Но форма денежных средств (наличная или безналичная) не влияет насущность услуг по обязательствам банковского вклада и банковского счета,состоящей в изменении записей по счету (вкладу) клиента.
В процессе оказания ряда услуг (медицинских,образовательных, культурно-просветительских, спортивно-оздоровительных и др.)воздействие оказывается непосредственно на человека. В.В. Кванина предложиларассматривать услугополучателя (его личность) в качестве объекта воздействия втакого рода услугах. Однако согласно современной юридической доктрине человекможет участвовать в правоотношениях исключительно как субъект, а не объект(предмет) права.
Представляется, что при оказании услуг, направленныхнепосредственно на услугополучателя, так же как и при оказании иных услуг, вкачестве объекта воздействия выступают невещественные блага, являющиесяобъектами гражданских прав. Таковыми могут быть признаны нематериальные(духовные) блага, неразрывно связанные с личностью. Открытый переченьнематериальных благ содержится в п. 1 ст. 150 ГК РФ: жизнь, здоровье,достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловаярепутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и другиенематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона.
Особенно ярко двойственность положения человека (икак субъекта, и как, de facto, объекта воздействия) проявляется вправоотношениях по оказанию медицинских услуг. Показательна в этом планепозиция В.Н. Соловьева. С одной стороны, он относит медицинские услуги к такназываемым материальным услугам (т.е. к работам. — Прим. авт.), указывая, что«медицинская деятельность направлена на фактически материальный объект — человеческий организм. Человеческий организм благодаря специфике своегоюридического статуса (как физическая форма субъекта права) не признается вещью,но это ничего не меняет в материальной предметности медицинской помощи». Сдругой стороны, он признает, что «нематериальные блага являются объектами,претерпевающими фактическое воздействие в процессе исполнения договорногообязательства (на оказание медицинских услуг. — Прим. авт.)».
Следует согласиться с утверждением М.Н. Малеиной,что «телесную оболочку человека нельзя признать самостоятельным объектом,поскольку при жизни человека она не существует сама по себе, а являетсянеотъемлемой частью индивида». Применительно к исследуемой проблеменеобходимо уточнить, что тело человека, его органы, ткани не являются объектамигражданских прав и не могут выступать в качестве объекта воздействия приоказании медицинских услуг.
В правовой литературе справедливо отмечается направленностьмедицинской деятельности, медицинских услуг на восстановление здоровья — физического и психического состояния человека. В частности, А.В. Тихомировуказывает, что «медицинская услуга ориентирована на особое благо — здоровье». При этом место здоровья как нематериального блага вправоотношениях по оказанию медицинских услуг не определяется.
Представляется, что при оказании медицинских услугздоровье выступает в качестве объекта воздействия. Действия, совершаемые приоказании медицинских услуг, направлены на сохранение, восстановление илиулучшение здоровья.
Но здоровье может выступать предметом воздействия ипри оказании иных услуг (например, санаторно-курортных,спортивно-оздоровительных, косметических и т.д.). В.А. Белов считает, чтокритерием отнесения услуг к числу медицинских является не цель их оказания(поправка здоровья), а их содержание (направленное нарушение целостностичеловеческого организма или иное вмешательство в биологические процессы егофункционирования). С таким подходом, в принципе, можно согласиться.Разграничить медицинские и иные услуги, в которых объектом правовоговоздействия выступает здоровье, представляется возможным только исходя изхарактера и способов совершаемых действий.
Более подробно эти действия характеризуются специалистамив области медицинского права, исследующими правоотношения по оказаниюмедицинских услуг. А.В. Тихомиров рассматривает поддержание, восстановление иукрепление здоровья как «специальную деятельность, включающую инвазивные(с нарушением целостности покровов, проникающие) и неинвазивные способывоздействия на организм». В.Н. Соловьев определяет медицинскую помощь как«обусловленный психосоматическим состоянием пациента, социально идоктринно обоснованный комплекс действий с использованием дозволенных методов,технологий, лекарственных средств, иммунобиологических препаратов идезинфекционных средств, заключающийся во вмешательстве биологическими,механическими, физическими, химическими, психоэмоциональными или другимиспособами, а также в косвенном воздействии на организм человека, его отдельныеорганы или ткани в целях сохранения, восстановления и достижения наивысшегоуровня физического и психического здоровья человека, регулирования, управленияи конструирования жизнедеятельности человеческого организма».
Таким образом, сущность медицинских услугзаключается в совершении действий по сохранению, восстановлению или улучшениюздоровья.
Довольно сложно определить объект воздействия приоказании культурно-просветительских услуг (услуги театров, музеев, концертнаядеятельность и т.д.), так как ни один из объектов гражданских прав,перечисленных в ст. 150 ГК РФ, не может быть признан таковым. Но этот переченьносит открытый характер, поэтому представляется возможным дополнить его такимнематериальным благом, как духовное состояние человека.
В данном контексте духовное состояниепротивопоставляется физическому состоянию человека. В словаре русского языкапод «духом» понимается, в частности, сознание, мышление, психическиеспособности человека. Духовное состояние человека формируется в процессеобучения, воспитания, знакомства с произведениями литературы и искусства(изобразительного, театрального, музыкального, кинематографического,прикладного) и т.д. Следовательно, духовное состояние личности может рассматриватьсяв качестве объекта воздействия при оказании культурно-просветительских услуг.Представляется, что при оказании культурно-просветительских услуг изменяетсядуховное состояние личности, хотя, в отличие от других видов услуг, этоизменение невозможно формализовать в тех или иных параметрах.
Несмотря на коммерциализацию сферыкультурно-просветительских услуг в процессе социально-экономических реформ,проводимых в России, отношения по их оказанию не получили специальнойрегламентации. Недостаточно исследованы они и в науке гражданского права. Всвязи с этим представляет особый интерес исследование М.Н. Малеиной договора пооказанию зрелищных услуг. Зрелищные услуги следует признать разновидностьюкультурно-просветительских услуг. Характер действий при оказании данного видауслуг раскрывается М.Н. Малеиной в предлагаемом ею определении договора обоказании зрелищных услуг: «По договору об оказании зрелищных услугзрелищная организация обязуется продемонстрировать гражданину результат своейтворческой и иной деятельности в форме публичного показа или исполнения, агражданин вправе требовать обеспечение ему доступа для пользования благамикультуры с учетом установленных правил для удовлетворения своих культурныхпотребностей и организации досуга».
В п. 2 ст. 779 ГК РФ в перечне услуг называются иуслуги по обучению. Однако и в законодательстве об образовании, и в правовойлитературе используется преимущественно термин «образовательныеуслуги».
В.М. Сырых раскрывает понятие образовательных услугдовольно узко. По его мнению, «образовательные услуги не ставят своейцелью освоение всей образовательной программы и не завершаются итоговойаттестацией и выдачей документа о соответствующем образовании и (или)квалификации». Данное утверждение справедливо только в отношении платныхобразовательных услуг, оказываемых государственными и муниципальнымиобразовательными учреждениями. В соответствии со ст. 45 Закона об образованииони могут оказываться данными учреждениями лишь как дополнительные по отношениюк образовательной деятельности, финансируемой за счет средств бюджета.Негосударственные образовательные учреждения вправе оказывать платныеобразовательные услуги и в пределах государственных образовательных стандартов(ст. 46 Закона об образовании). Кроме того, в Методических рекомендациях позаключению договоров для оказания платных образовательных услуг в сфереобразования (письмо Минобразования РФ от 1 октября 2002 г. N 31ю-31нн-40/31-09)образовательная деятельность определяется как услуги, предоставляемые в пределахгосударственных образовательных стандартов, а дополнительные образовательныеуслуги — как услуги, не предусмотренные соответствующими образовательнымипрограммами и государственными образовательными стандартами.
Следовательно, в законодательстве об образованииотсутствуют основания для противопоставления образовательных программ иобразовательных услуг. Образовательные программы — как основные, так идополнительные, реализуются в процессе оказания образовательных услуг. С этойточки зрения можно согласиться с О.В. Сагиновой, которая определяетобразовательную программу как «комплекс» образовательных услуг,направленный на изменение образовательного уровня или профессиональнойподготовки потребителя и обеспеченный соответствующими ресурсами образовательнойорганизации".
Сущность образовательных услуг в цивилистическойлитературе раскрывается по-разному. С.В. Куров под образовательной услугойпонимает «организованную, целенаправленную, устойчивую деятельность(действия), осуществляемую одним или несколькими субъектами (преподавателем,педагогом или коллективом педагогов) посредством коммуникативных средств(личного, непосредственного взаимодействия с другим субъектом — обучающимся) попередаче знаний, формированию умений, навыков, оказанию воздействий, формирующихличность человека, гражданина путем организации и управления его учебнойдеятельности (действий)». А.В. Белозеров определяет образовательные услугикак «услуги по воспитанию и обучению, то есть действия по передачеобучающемуся информации, направленные на усвоение ее обучающимся в виде знаний,навыков и умений».
Из предложенных определений образовательных услугможно сделать вывод, что объектом их воздействия являются знания, умения,навыки. В.М. Сырых также считает, что «объектом образовательных отношенийвыступают духовные блага в виде знаний, навыков и умений».
Как уже отмечалось выше, знания можно рассматриватьи как разновидность информации. В связи с этим правомерен вопрос А.В.Белозерова: можно ли считать объектом образовательного обязательства информацию?Отвечая на него, он указывает, что «суть образовательных услуг заключаетсяне просто в передаче информации, а в определенных действиях исполнителя,направленных на усвоение этой информации обучающимся». Однако корректностьотождествления обязательства по передаче информации с обязательствами, объектомкоторых является информация, вызывает сомнения.
Представляется также, что объект воздействия приоказании образовательных услуг не ограничивается знаниями, умениями, навыками.В соответствии со ст. 14 Закона об образовании содержание образования должнообеспечивать не только формирование у обучающегося адекватной современномууровню знаний и уровню образовательной программы картины мира, но иформирование человека и гражданина, интегрированного в современное ему обществои нацеленного на совершенствование этого общества. Задача формирования человекаи гражданина решается не столько в процессе обучения, сколько в процессевоспитания. Понятие «воспитание» раскрывается в литературепо-разному: «Если педагогика с авторитарным уклоном трактует его какцеленаправленное формирование личности, то все более укрепляющаяся в нашемобществе гуманистическая педагогика сотрудничества рассматривает воспитание каксоздание оптимальных условий для саморазвития личности». Следовательно,деятельность по воспитанию состоит в развитии духовного состояния личности.
Несмотря на выявленные различия между обучением ивоспитанием, вряд ли целесообразно обособление услуг по обучению и услуг повоспитанию. Обучение и воспитание неразрывно связаны, так как они, посправедливому утверждению М.Н. Малеиной, «объединены в единомпроцессе». Однако их соотношение при оказании различных видовобразовательных услуг может быть неодинаковым. Так, роль воспитания приобучении ребенка несравненно больше, чем при обучении взрослого человека.
Таким образом, предметом воздействия при оказанииобразовательных услуг следует признать не только знания, умения и навыки, но идуховное состояние личности. Соответственно, сущность образовательной услугиможно раскрыть как деятельность по обучению и воспитанию, состоящую в передачезнаний, умений и навыков, направленную на развитие духовного состояния личностиобучаемого.
Нельзя не признать, что при таком широком подходе ксущности образовательных услуг представляется затруднительным отграничить их откультурно-просветительских услуг. Например, обучение хореографии можетквалифицироваться и как образовательные услуги, и каккультурно-просветительские — в зависимости от субъекта их оказания. Если вкачестве услугодателя будет выступать образовательное учреждение, в нашемпримере — хореографическое училище, то это будут образовательные услуги, а еслихореографическая студия при местном клубе — культурно-просветительские услуги.Однако использованный формальный признак — правовой статус услугодателя — является далеко не основным критерием для разграничения этих услуг.
В связи с рассматриваемой проблемой интереспредставляет позиция Ю. Свит, которая считает, что понятия«образование» и «обучение» с правовой точки зрения неидентичны. В ее обоснование она приводит следующие аргументы: «Задачаобучения — передача другому лицу, обучаемому, определенных знаний, навыков.Образование же, согласно законодательному определению, включает в себя какпроцесс воспитания и обучения, так и официальное подтверждение достижениягражданином (обучающимся) установленного государством образовательного уровня(образовательного ценза)». В.М. Сырых также отмечает, что «объектобразовательных отношений — это не любые знания, навыки и умения, приобретенныев процессе обучения, а такие, уровень которых соответствует государственномуобразовательному стандарту, что подтверждается итоговой аттестацией обучающихсяи удостоверяется соответствующим документом».
Используя предлагаемый этими авторами формальныйкритерий — официальное подтверждение достижения гражданином образовательногоуровня, установленного государством, можно разграничить услуги по обучению иобразовательные услуги. Цель такого разграничения видится в формировании иустановлении различных правовых режимов для этих услуг. Необходимость в этомобусловлена более строгими требованиями, предъявляемыми к образовательнымуслугам из-за их повышенной социальной значимости. На услуги по обучению можетраспространяться более мягкий правовой режим культурно-просветительских услуг.
Таким образом, исследование основных типов услуг,преимущественно не урегулированных на уровне ГК РФ, подтверждает в целом выводученого-экономиста Т. Хилла о том, что сущность услуги заключается в изменениисостояния человека или предмета. Следует особо подчеркнуть, что при проведенииданного исследования не ставилась задача выработать определения анализируемыхуслуг. Целью его было выявление такой сущностной характеристики услуг, котораябыла бы присуща всем видам услуг. Именно такая сущностная характеристика можетбыть положена в основу определения услуг как блага, признанного самостоятельнымобъектом гражданских прав.
Как уже указывалось выше, для большинства услугхарактерно изменение состояния невещественного блага в процессе их оказания. Ноданное утверждение справедливо не для всех видов услуг. Так, не все медицинскиеуслуги состоят именно в изменении состояния здоровья. Профилактические услуги,напротив, оказываются в целях сохранения здоровья. Не изменяется состояниездоровья и при оказании диагностических услуг. Охранные услуги заключаются вобеспечении физической неприкосновенности личности, т.е. по существу всохранении определенного состояния личности, а не в изменении его.Следовательно, сущность услуг может заключаться не только в изменении, но и всохранении состояния невещественного блага.
Обычно в определение услуг как объекта гражданскихправ включается их направленность на удовлетворение индивидуальной потребностилица. Однако вряд ли удовлетворение потребности можно признать специфическимсвойством услуг, так как оно присуще любому объекту гражданских прав. Вкачестве объектов гражданских прав выступают блага, т.е. предметы или явления,признаваемые таковыми из-за их способности удовлетворять какие-либо человеческиепотребности.
Направленность услуг на удовлетворение именноиндивидуальной потребности проявляется далеко не во всех случаях. В связи ссущественным расширением сферы услуг возрастает роль стандартизации услуг.Разработка и внедрение стандартов рассматривается учеными-экономистами какосновной способ обеспечения стабильности качества услуг. Стандартизация в сфереуслуг, в свою очередь, снижает и степень индивидуализации оказываемых услуг.
На основании изложенного можно предложить следующееопределение услуг как объекта гражданских прав — это действия услугодателя посохранению или изменению состояния невещественных благ (имущественных прав,информации, нематериальных благ), совершаемые им в пользу услугополучателя.
§ 2. Правовой режим услуг
Роль категории «объекты гражданских прав»не ограничивается определением круга материальных и нематериальных благ,участвующих в гражданском обороте или защищаемых гражданским законодательством.В подразд. 3 «Объекты гражданских прав» разд. I ч. 1 ГК РФ не толькоперечислены те блага, которые признаются в качестве таковых, но и закрепленыобщие положения в отношении некоторых из них.
В ГК РСФСР 1964 г. отсутствовали какие-либо общиеположения как о материальных благах, участвующих в гражданском обороте, так и онематериальных. Отдельные элементы правового режима конкретного благасодержались в различных главах, посвященных тем видам правоотношений, объектомкоторых выступало это благо. Так, правила о главной вещи и принадлежности (ст.139 ГК РСФСР) были помещены в гл. 13 «Приобретение и прекращение правасобственности», хотя эта классификация вещей имеет правовое значение нетолько для правоотношений собственности, но и для правоотношений купли-продажи.
В гл. 6 «Общие положения» ГК РФсосредоточены те правила о том или ином благе, которые имеют правовое значениедля различных по своей правовой природе правоотношений. Например, деление вещейна недвижимые и движимые, закрепленное в ст. 130 ГК РФ, порождает определенныеправовые последствия в правоотношениях собственности, купли-продажи, аренды,ренты, подряда и др.
В связи с этим цель закрепления в ГК РФ правил обобъектах гражданских прав видится в установлении определенного правового режимав отношении конкретных благ, на что справедливо указывается в цивилистическойлитературе.
«Правовой режим» — довольно универсальныйтермин. В разных отраслях права он используется в отношении различных правовыхявлений: режима наибольшего благоприятствования, таможенного режима, колонииобщего режима, режима труда и отдыха и т.д. В юридических словарях термин«правовой режим» определяется, как правило, через совокупностьправовых норм. Так, И.Л. Бачило предлагает рассматривать правовой режим как«нормативно установленные правила относительно определенного предметаотношений или ситуаций, которые должны соблюдаться участниками отношений поповоду этого предмета (объекта или ситуации)». Однако в приводимомопределении не раскрывается смысл установления особых правил в отношенииконкретных предметов.
В гражданском праве данный термин чаще всегоупотребляется применительно к объектам гражданских прав: правовому режимунедвижимости, правовому режиму имущества супругов и т.д. Цель закрепленияособых правил в отношении объектов гражданских прав может быть раскрыта черезсемантическое значение слова «режим»: «установленный порядокчего-то», т.е. правовой режим объекта — это порядок его использования,определенный правовыми нормами.
Таким образом, под правовым режимом конкретногообъекта гражданских прав понимается совокупность правовых норм, устанавливающихпорядок использования этого блага для участников гражданских правоотношений.
Представляется, что порядок использования блага неможет ограничиваться только «возможностью или невозможностью совершения сними определенных действий (сделок), влекущих известный юридический(гражданско-правовой) результат». Порядок использования, кроме юридическихдействий (сделок), может включать в себя совершение и действий фактическогохарактера, имеющих определенное правовое значение.
Профессор Е.А. Суханов особо подчеркивает, чтоправовой режим «устанавливается не для различных благ, а для людей,совершающих по поводу этих благ различные юридически значимые действия. Иначеговоря, он определяет поведение участников правоотношений, касающееся соответствующихматериальных и нематериальных благ». Согласна с ним и И.Д. Кузьмина,утверждающая, что «категория „правовой режим“ традиционноупотребляется доктриной гражданского права для определения поведения участниковгражданских правоотношений в связи с различными благами». Подобнаятрактовка правового режима допустима в учебной литературе для объяснениязначения данной категории, но в монографических исследованиях ее использованиене вполне оправданно.
Вряд ли у кого возникают сомнения, что нормы правапризваны регулировать поведение участников правоотношений. Суть проблемы вдругом. Правила в отношении конкретного блага устанавливаются исходя из свойствсамого блага, которым придается правовое значение. Следовательно, правовойрежим конкретного блага составляют только те нормы, в которых установленыопределенные юридические последствия в зависимости от юридически значимыхсвойств того или иного блага.
Структура правового режима блага определяетсяучеными по-разному в зависимости от целей исследования.
По мнению В.И. Сенчищева, гражданско-правовой режимнекоего явления будет определяться следующими моментами:
— правовыми нормами, содержащимися в нормативныхправовых актах, определяющими принадлежность данного явления объективнойдействительности (иногда не существующего в реальности, но возможного вбудущем) к числу объектов гражданских прав;
— правовыми нормами, содержащимися в нормативныхправовых актах, определяющими принадлежность данного явления объективнойдействительности к той или иной разновидности объектов гражданских прав;
— правовыми нормами, содержащимися в нормативныхправовых актах, о конкретной разновидности объектов гражданских прав, к которойотнесено данное явление в силу действия норм, обозначенных во второй группе, и(или) правовыми нормами, содержащимися в индивидуальных правовых актах, оданном конкретном явлении (если таковые имеются);
— субъективными правами и обязанностями,существующими относительно данного явления объективной действительности.
Кроме того, он предлагает выделить в рамках правовогорежима некоторую его часть, состоящую из императивных норм относительноисследуемого явления, именуемую им правовым статусом.
Оригинальность этой конструкции обусловливаетсяпрежде всего тем, что правовой режим явления объективной действительности данныйавтор рассматривает в качестве объекта гражданского правоотношения. Не вступаяв дискуссию об объекте правоотношения, отметим, что традиционно в правовойрежим включаются лишь нормы объективного права. С учетом этого замечанияструктура правового режима, разработанная В.И. Сенчищевым, представляетсядовольно перспективной, хотя и нуждающейся в более детальной разработке.
Структура правового режима конкретного блага можетбыть определена и по аналогии со структурой норм об объектах гражданских прав вГК РФ. В гл. 6 ГК РФ устанавливается общий правовой режим для отдельных благбезотносительно к видам правоотношения, в которых они могут участвовать.Специальный правовой режим этих благ определяется нормами, содержащимися вразличных главах ГК РФ, посвященных конкретным видам гражданскихправоотношений. Соответственно, в правовом режиме любого блага, признанногообъектом гражданских прав, можно выделить общий и специальный правовой режим.При этом как общий, так и специальный правовой режим составляют нормы,содержащиеся не только в ГК РФ, но и в других законах и иных правовых актах.
По этому принципу может быть выстроен и правовойрежим услуги. Формирование общего правового режима услуг видится в качествепервоочередной задачи цивилистов, так как только на его базе могутразрабатываться специальные режимы для отдельных видов услуг, нуждающихся вособом правовом регулировании.
В действующем законодательстве наиболее общиеположения об услугах сконцентрированы в гл. 39 ГК РФ «Возмездное оказаниеуслуг». Однако действие норм, содержащихся в ней, распространяется не навсе виды услуг, а только на те, которые не получили специального регулированияв рамках отдельных глав ГК РФ. Представляется, что правила, составляющие общийправовой режим услуг, должны быть закреплены в ч. 1 ГК РФ в подразд. 3«Объекты гражданских прав» разд. I.
В первую очередь требуется закрепить определениеуслуг, в качестве которого предлагается понятие, сформулированное в § 1настоящей главы: услугами признаются действия услугодателя по сохранению илиизменению состояния невещественных благ (имущественных прав, информации,нематериальных благ), совершаемые в пользу услугополучателя.
Для формирования общего правового режима услугпринципиальное значение имеет вопрос об их результате. Представляется, чтолюбые услуги направлены на получение некоего результата. Суть этого действия,как было обосновано выше, заключается преимущественно в изменении состояниятого невещественного блага, которое является объектом воздействия.Следовательно, результат данного действия выражается в фиксации измененногосостояния. Способ и форма фиксации зависят от вида услуги. Допускается, вчастности, и наличие отделимого результата услуг, например документа или иногоносителя информации.
Наиболее трудно, практически невозможно,зафиксировать изменение духовного состояния личности при оказаниикультурно-просветительских услуг. Просмотр кинофильма, спектакля, посещениеконцерта или выставки художественных произведений влечет изменение духовногосостояния личности, которое сама личность может оценивать по-разному — какположительно, так и отрицательно. Если оказанная услуга оценена отрицательно,это ставит под сомнение и правомерность рассмотрения ее в качестве блага. Онасвидетельствует о том, что потребность не была удовлетворена и, соответственно,результат не был достигнут. Однако субъективная оценка не может служитькритерием достижения результата оказанной услуги, а следовательно, порождатькакие-либо правовые последствия. Представляется, что достижение результата приоказании культурно-просветительских услуг должно законодательнопрезюмироваться, хотя данная презумпция может быть и опровергнута. Так, судпризнал, что выставка работ художников «Осторожно, религия!»,проходившая в Центре им. академика Сахарова, оскорбила религиозные чувстваверующих.
Результатом образовательных услуг является получениеобразования, т.е. достижение и подтверждение обучающимся определенногообразовательного уровня, которое удостоверяется соответствующим документом(преамбула Закона об образовании). При этом сам документ не можетрассматриваться в качестве результата услуги. Поэтому следует согласиться сГ.В. Жуковой о недопустимости указания в договоре об оказании образовательныхуслуг получения государственного диплома о высшем образовании в качестве«конечного результата и завершающего этапа процесса оказания услуг».
Результатом информационных услуг являетсяпредоставление определенного рода информации. Информация может либопередаваться устно, либо фиксироваться на материальных носителях (бумажных илиэлектронных). Как уже отмечалось выше, неразрывная связь информации с еематериальным носителем не дает оснований для вывода о том, что результат такогорода информационных услуг носит овеществленный характер. В законе или вдоговоре могут устанавливаться особые требования к форме передаваемойинформации. В частности, результатом аудиторской проверки является аудиторскоезаключение.
Таким образом, анализ основных типов услуг показал,что их результатом можно признать выраженное в том или ином виде сохраненноеили измененное состояние невещественного блага, достигнутое в процессе оказаниясоответствующей услуги. При этом результат услуг, как правило, нематериален(невещественен) по своей природе.
Признание невещественности результата услуг не противоречитранее сделанному выводу о том, что наличие или отсутствие овеществленногорезультата не может признаваться приемлемым критерием разграничения работ иуслуг. Данный признак вторичен по отношению к предлагаемому в данной работекритерию — невещественности объекта воздействия при оказании услуг, так каквытекает из последнего.
При характеристике услуг в качестве одного из ихпризнаков в литературе указывается на негарантированность их результата. Так,М.В. Кротов отмечает, что «услугодатель не гарантирует достижениепредполагаемого положительного результата». В действующем законодательствепредусмотрена ситуация, когда невозможность исполнения возникла пообстоятельствам, за которые ни одна из сторон не отвечает (п. 3 ст. 781 ГК РФ).При этом риск неисполнения обязательства возлагается на заказчика, который пообщему правилу обязан возместить исполнителю фактически понесенные расходы.Однако вероятность возникновения подобной ситуации относительно невелика,«поскольку, — как справедливо отмечает В.А. Кабатов, — в роли исполнителяпо рассматриваемому договору выступают обычно лица, осуществляющиепредпринимательскую деятельность», а они, как известно, освобождаются отответственности только при невозможности исполнения вследствие непреодолимой силы(п. 3 ст. 401 ГК РФ).
М.И. Брагинский допускает существование особоймодели, при которой «исполнитель принимает на себя обязанность совершитьопределенное действие с тем, что если действие приведет к тому, что весьмаудачно называют „эффектом услуги“, то исполнителю будет выплаченаиная, более высокая сумма». В качестве примера он приводит договоры наоказание медицинских или ветеринарных услуг, которые могут иметь своимпредметом либо «лечение», либо «излечение», а также наоказание правовых услуг.
Действительно, при оказании медицинских услугдовольно сложно гарантировать достижение положительного результата, так какорганизм человека еще недостаточно изучен современной медицинской наукой. Но вмедицине существуют определенные стандарты, соблюдение которых в большинствеслучаев дает положительный эффект. В связи с этим заслуживает поддержки позицияВ.Н. Соловьева, который предлагает в интересах пациентов исходить из«презумпции результативности медицинской услуги (поскольку из содержанияне вытекает иное)». Данную презумпцию целесообразно распространить на всевиды услуг.
Принципиально иная ситуация складывается приоказании правовых услуг. В качестве их результата в договоре нередкоуказывается вынесение решения судебными органами в пользу услугополучателя иливзыскание долга в его пользу по исполнительному листу. Аналогичным образомопределяется результат и иных профессиональных (или деловых) услуг, напримерпри оказании консалтинговых услуг — заключение инвестиционных соглашений ипривлечение инвестиций, при оказании маркетинговых услуг — увеличение объемапродаж и т.д. Обычно от его достижения зависит и выплата дополнительноговознаграждения, так называемой премии успеха.
Представляется, что с точки зрения теории указанныепоследствия не могут рассматриваться в качестве результата услуги. Между ихнаступлением и действиями услугодателя не может быть установлена прямая(непосредственная) причинно-следственная связь, так как они зависят от действийтретьих лиц: решение принимается судом или иным государственным органом,инвестор принимает решение об инвестировании проекта и т.д. Действияуслугодателя лишь способствуют их наступлению. В связи с этим даже надлежащееисполнение услугодателем своих обязанностей по договору не гарантирует ихнаступления.
По-видимому, исходя из подобных рассуждений,Президиум ВАС РФ в информационном письме от 29 сентября 1999 г. N 48 «Онекоторых вопросах судебной практики, возникающих при рассмотрении споров,связанных с договорами на оказание правовых услуг» признал не подлежащимудовлетворению «требование исполнителя о выплате вознаграждения, еслиданное требование истец обосновывает условием договора, ставящим размер оплатыуслуг в зависимость от решения суда или государственного органа, которое будетпринято в будущем».
Необходимо подчеркнуть, что в приведенноминформационном письме не говорится о недействительности положения договора,содержащего условие о результате правовых услуг в виде решения суда илигосударственного органа. Для этого нет легальных оснований, так как отсутствуетзакон или иной правовой акт, запрещающий указывать в качестве результатаправовых услуг вынесение решения судом (иным государственным органом) в пользууслугополучателя.
Не ставя под сомнение правомерность определения вдоговоре в качестве результата оказанных правовых услуг вынесение решения судом(иным государственным органом) в пользу услугополучателя, Президиум ВАС РФсчитает недопустимым удовлетворение требования о выплате вознаграждения задостижение данного результата. Так, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 2декабря 2003 г. N 11406/03 указывается: «В силу правовой природыотношений, возникающих из договора возмездного оказания услуг, не подлежитудовлетворению требование исполнителя о выплате вознаграждения, если данноетребование обосновывается условием договора, ставящим размер вознаграждения, аравно и обязанность оплаты услуг в зависимость от решения суда илигосударственного органа, которое будет принято в будущем. Заключенный междусторонами договор от 30.06.98 является договором возмездного оказания услуг.Следовательно, при определении его условий управление и коллегия адвокатовдолжны были учитывать вышеуказанные положения гражданскогозаконодательства».
Однако такой способ определения цены договора непротиворечит требованиям п. 1 ст. 424 ГК РФ: «Исполнение договораоплачивается по цене, установленной соглашением сторон». Выплата частивознаграждения («премии успеха») может быть поставлена под условие(п. 1 ст. 157 ГК РФ). В качестве отлагательного условия допустимо указывать, вчастности, и вынесение решения судом или иным государственным органом в пользууслугополучателя, так как относительно его неизвестно, наступит оно или ненаступит.
Отказ в удовлетворении требования о выплате такназываемой премии успеха не лишает услугодателя права на вознаграждение, размеркоторого «должен определяться в порядке, предусмотренном статьей 424Гражданского кодекса Российской Федерации, с учетом фактически совершенныхисполнителем действий» (п. 2 информационного письма Президиума ВАС РФ от 29сентября 1999 г. N 48). Исходя из этого, можно сделать вывод, что арбитражныесуды не включают премию успеха в состав оплаты за фактически совершенныедействия, тем самым ставя под сомнение эквивалентность вознаграждения подоговору об оказании правовых услуг. Но в гражданском законодательствеотсутствует требование об эквивалентности платы или иного встречногопредоставления по возмездному договору. Эквивалентность встречногопредоставления при обычных условиях гражданского оборота презюмируется.
Таким образом, позиция Президиума ВАС РФ, выраженнаяв информационном письме от 29 сентября 1999 г. N 48, представляетсянеобоснованной и противоречащей принципу свободы договора.
Следует особо отметить, что в отношении отдельныхвидов услуг в соответствующих правовых актах могут устанавливаться испециальные правила о способе определения размера вознаграждения в договоре.Так, в ст. 16 Закона об оценочной деятельности устанавливается, что размероплаты оценщику за проведение оценки объекта оценки не может зависеть от итоговойвеличины стоимости объекта оценки.
Возмездность признается одним из важнейших признаковуслуги, получившим закрепление в действующем гражданском законодательстве (гл.39 ГК РФ «Возмездное оказание услуг»). Большинство современныхцивилистов считает принципиально невозможным существование безвозмездныхобязательств об оказании услуг, хотя договор поручения, в частности, может бытьи безвозмездным.
Допуская принципиальную возможностьгражданско-правового регулирования безвозмездных услуг, Д.В. Мурзин предлагаетиспользовать в этих целях конструкцию договора дарения, несмотря на то чтобезвозмездные услуги не включены в предмет договора дарения (ст. 572 ГК РФ). Поего мнению, «представить себе модель безвозмездного обязательства пооказанию услуг возможно, только предположив, что услуга оценена (ее стоимостьизвестна сторонам прямо или стороны осознают, что такого рода услуги, какправило, являются платными) и, следовательно, услугодатель изначально (вотличие от прощения долга) обязуется освободить услугополучателя отимущественной обязанности перед собой. В этом случае отношения сторон будутстроиться исключительно по модели договора дарения».
На первый взгляд, предложенная модель безвозмездногообязательства по оказанию услуг имеет право на существование, так как онаформально не противоречит действующему законодательству. Однако при болеевнимательном рассмотрении возникают сомнения в ее целесообразности.
Основной недостаток данной модели видится в том, чтораспространением на эти отношения норм договора дарения не достигается цель ихправового регулирования, а именно регламентация деятельности услугодателя.Оказание услуг на безвозмездной основе не означает, что услугодатель вправе несоблюдать требований, предъявляемых к процессу осуществления деятельности,составляющей сущность услуг, или к ее результату.
Кроме того, представляется неприемлемымраспространять на отношения по безвозмездному оказанию услуг действие ст. 577ГК РФ, в которой право дарителя на отказ от исполнения договора существенноограничено. Такой отказ допустим только в том случае, если после заключениядоговора имущественное или семейное положение либо состояние здоровья дарителяизменилось настолько, что исполнение договора в новых условиях приведет ксущественному снижению уровня его жизни, а также если одаряемый совершилпокушение на его жизнь, жизнь кого-либо из членов его семьи или близкихродственников либо умышленно причинил дарителю телесные повреждения. Востальных же случаях у одаряемого возникает право требовать исполнения обязательствав натуре.
В связи с этим трудно не согласиться с утверждениемД.И. Степанова, что «закрепление на уровне позитивного права возможноститребовать исполнения в натуре услуг, вытекающих из договора безвозмездногооказания услуг, равносильно признанию внеэкономической зависимости одногочеловека от другого (для услуг, где исполнителем выступает физическое лицо),что противоречит не только базовым принципам частного права, но также исовременной концепции прав человека».
В действующем законодательстве не предусматриваетсявозможность требования исполнения в натуре даже возмездного обязательства обоказании услуг. Исполнитель вправе в одностороннем порядке отказаться от егоисполнения, полностью возместив заказчику убытки (п. 2 ст. 782 ГК РФ).Закрепление в нормах о возмездном оказании услуг права услугодателя наодносторонний отказ от исполнения обязательства имеет принципиальное значение,так как, по справедливому утверждению М.И. Брагинского, «среди мер,предназначенных специально для обеспечения реального исполнения, можно назвать,прежде всего, общее правило о недопустимости одностороннего отказа отисполнения обязательств». Представляется, что, устанавливая дляисполнителя (услугодателя) возможность в одностороннем порядке отказаться отисполнения обязательства, законодатель сознательно, в качестве исключения изобщего правила, лишил заказчика (услугополучателя) права требовать реальногоисполнения обязательства возмездного оказания услуг. Следовательно, применениест. 577 ГК РФ противоречило бы самой сущности обязательства об оказании услуг.
Однако это не означает принципиальную невозможностьгражданско-правового регулирования безвозмездных отношений по оказанию услуг.Согласно общему правилу, закрепленному в п. 2 ст. 396 ГК РФ, возмещение убытковв случае неисполнения обязательства и уплата неустойки за его неисполнениеосвобождают должника от исполнения обязательства в натуре. В безвозмездныхобязательствах ответственность ограничивается, как правило, возмещениемреального ущерба (например, ст. 692 ГК РФ).
Вместе с тем Д.И. Степанов считает, что «приподобном положении частное право будет несправедливо перераспределять блага,дистрибутивная (распределительная) функция права будет реализовыватьсянеэффективно: как при допущении юридической возможности требовать исполнениябезвозмездных услуг в натуре, так и при возможности применения иных санкций кисполнителю безвозмездных услуг будет устанавливаться неравновесность враспределении имущественных благ… соответственно, одно лицо будет лишь терять(исполнитель услуг), а другое — только приобретать». Последовательноразвивая эту идею, можно прийти к выводу о недопустимости любых безвозмездныхобязательств в гражданском праве как несправедливо перераспределяющих блага.Смеем предположить, что дистрибутивной функцией роль частного права неограничивается. Односторонность такого подхода к роли безвозмездныхобязательств в гражданском обороте весьма убедительно показал В.В. Витрянский:«Мотивы поведения субъектов гражданского права гораздо богаче и разнообразнее.Сделки могут совершаться в том числе и из сострадания к попавшим в беду, изжелания оказать помощь, просто материально поддержать кого-либо. Поэтомувстречающийся иногда в юридической литературе взгляд на безвозмездные отношенияв гражданском праве как на вынужденный „довесок“ к»нормальным" имущественным отношениям, пронизанным насквозьмеркантильными интересами их участников, представляется намеренноискусственным, примитивизирующим субъекты имущественного оборота (в особенностифизических лиц)". Безвозмездные обязательства занимают свое, особое местов системе гражданско-правовых обязательств.
Довольно спорным представляется и другое суждениеД.И. Степанова: "… все прочие соглашения, направленные на безвозмездноеоказание услуг, порождают лишь натуральное обязательство". К натуральнымобязательствам можно отнести лишь те безвозмездные обязательства по оказаниюуслуг, которые возникают между гражданами и не связаны с осуществлениемпредпринимательской деятельности хотя бы одной из сторон. По существу, речьидет о так называемых товарищеских услугах, т.е. действиях, совершаемых однимгражданином в пользу другого гражданина в порядке товарищеской взаимопомощи.Применительно к данному случаю справедливо утверждение М.В. Кротова о том, чтобезвозмездная услуга не является товаром и поэтому вообще не регулируетсянормами гражданского права. Представляется целесообразным установить презумпциюбезвозмездности в отношении товарищеских услуг и исключить их из сферыгражданско-правового регулирования.
Но безвозмездные обязательства об оказании услугмогут возникать и в предпринимательской сфере. М.И. Брагинский отмечает, что«безвозмездные отношения как таковые являются, несомненно, антитезойпредпринимательских отношений… И все же в определенных случаях в системепредпринимательства находят свое место и безвозмездные отношения». Такихпримеров в сфере услуг достаточно много. В ходе рекламных акций косметическихкомпаний оказываются бесплатные диагностические консультации о состоянии кожи,волос и т.д., услуги по нанесению макияжа и т.п. В ряде торговых центровсуществуют детские комнаты, в которых услуги по организации досуга для детейоказываются профессиональными педагогами бесплатно. Культурно-развлекательныеучреждения, как правило, бесплатно оказывают услуги для детей, не достигшихопределенного возраста. Отказ от гражданско-правового регулирования такого родаотношений недопустим, так как существенно ослабляет защиту прав потребителей.
Активно обсуждается в литературе вопрос овозмездности услуг, оказываемых государственными (муниципальными) учреждениямигражданам бесплатно. Речь идет преимущественно о медицинских и образовательныхуслугах. А.В. Тихомиров настаивает на универсально возмездном характеремедицинских услуг: "… подзаконные нормативные акты выделяют платныемедицинские услуги, предполагая порядок непосредственной их оплаты. В остальныхже случаях медицинские услуги являются бесплатными для населения, новозмездными для медицинского учреждения, их оказывающего". Согласен с ними В.А. Белов, отмечая, что «медицинская организация получает плату заоказанные ею услуги. Другое дело, что деньги поступают не непосредственно отпациента, а от страховой организации».
В ст. 423 ГК РФ «Возмездный и безвозмездныйдоговоры» не содержится указания на то, от кого именно должна поступитьплата или иное встречное предоставление. Поэтому предлагаемое А.В. Тихомировыми В.А. Беловым понимание возмездности не противоречит буквальному толкованиюнормы ст. 423 ГК РФ. Однако оно противоречит доктринальному толкованию. Большинствоцивилистов при определении возмездности указывает, что обязанность повстречному предоставлению возлагается на контрагента по договору.
Признание бесплатных медицинских и образовательныхуслуг возмездными само по себе не решает проблемы отнесения их к сферегражданско-правового регулирования. Так, Д.В. Мурзин квалифицирует бесплатныемедицинские и образовательные услуги как возмездные, но при этом указывает, чтоих возмездность обеспечивается посредством налогового механизма. Поэтому онсчитает, что «эти сферы должны, соответственно, относиться не к частному,а публичному праву (возможно, эти услуги могло бы вобрать в себя правосоциального обеспечения)».
Полагаю, что включение таких услуг в предметгражданско-правового регулирования не может зависеть только от формальногопризнака — их возмездности. Более логична и последовательна позиция техавторов, которые относят или не относят правоотношения по оказанию медицинскихили образовательных услуг к гражданско-правовым независимо от их возмездности.Аргументы в пользу гражданско-правового регулирования отношений по оказаниюмедицинских и образовательных услуг были высказаны в предыдущей главе, поэтомуздесь остается лишь отметить принципиальную возможность гражданско-правовогорегулирования не только возмездных, но и безвозмездных медицинских иобразовательных услуг.
Следовательно, возмездность не может быть признанасущественным признаком услуги как объекта гражданских прав. В предметгражданско-правового регулирования подлежат включению не только возмездныеотношения по оказанию услуг, но и безвозмездные.
Таким образом, целесообразно закрепить общийправовой режим услуг в гл. 6 «Общие положения» подразд. 3«Объекты гражданских прав» разд. I ч. 1 ГК РФ в отдельной статье,которая может быть сформулирована следующим образом:
«1. Услугами признаются действия услугодателяпо сохранению или изменению состояния невещественных благ (имущественных прав,информации, нематериальных благ), совершаемые им в пользу услугополучателя.
2. Под результатом услуг понимается достигнутое впроцессе оказания услуг такое сохранение или изменение невещественного блага,которое предусмотрено законом, иным правовым актом, договором, обычаем деловогооборота или вытекает из существа оказываемых услуг.
Достижение результата гарантируется услугодателем,если иное не установлено законом, договором, обычаем делового оборота или невытекает из существа оказываемых услуг.
3. Правила настоящей статьи не применяются котношениям по оказанию религиозных и оккультных услуг, а также товарищескихуслуг, когда услуги оказываются одним гражданином в пользу другого гражданинане в связи с осуществлением хотя бы одним из них предпринимательскойдеятельности».
Регламентация в законе общего правового режима услугпозволяет развивать правовое регулирование отношений по оказанию услуг уже врамках специальных правовых режимов. В цивилистической литературе формированиеспециальных правовых режимов относится к весьма отдаленному будущему. Так, Е.Г.Шаблова полагает, что «на данном этапе целесообразно усилить общиеположения главы 39 ГК РФ». Перспективность дальнейшего совершенствованиягл. 39 ГК РФ «Возмездное оказание услуг» вызывает сомнение. Насегодняшний день большинство ученых в сфере гражданского права отмечает низкуюэффективность данной главы, оправдывая ее закрепление в ГК РФ лишьнацеленностью на будущее. Представляется, что свою роль катализатора процессаправового регулирования отношений по оказанию услуг она уже выполнила иреализовала весь заложенный в ней потенциал.
Трудно согласиться и с предлагаемым Е.Г. Шабловой,так называемым сценарием отпочкования новых договорных типов: дифференциациейна первом этапе норм о договорах, отражающих видовые особенности того или иногодоговора возмездного оказания услуг в рамках гл. 39 ГК РФ. Рассуждения М.И.Брагинского по этому поводу дают основания полагать, что данный сценарий былотвергнут законодателем изначально. В частности, он пишет, что«законодатель, определяя место услуг в ГК РФ, мог бы, казалось,воспользоваться в качестве образца для регулирования отношений, возникающих поповоду возмездного оказания услуг, моделями построения тех глав, в которых,наряду с общими положениями о договоре определенного типа, содержитсярегулирование в соответствующих пределах каждого из его видов… Однако применительнок услугам такое решение было бы практически невозможным. Причина этому — обилиеиспользуемых в гражданском обороте разновидностей услуг».
Разнообразие услуг обусловливает существование двухопасностей при правовом регулировании отношений по их оказанию. Перваяопасность заключается в излишнем обобщении нормативных положений об услугах.Именно в этом заключается основной недостаток действующей гл. 39 ГК РФ. Следуетпризнать, что попытка создания единой модели договора об оказании услуг вряд лиможет быть оценена как успешная с точки зрения ее применения на практике. Темне менее выделение и законодательное закрепление наиболее существенныхположений об услугах, универсальных для всех видов услуг, несомненно,требуется.
Вторая опасность состоит в другой крайности — излишней дифференциации правового регулирования. Стремление к регулированиюуслуг на уровне их отдельных видов можно охарактеризовать как стремление«объять необъятное». Представляется целесообразным объединитьнаиболее распространенные виды услуг в рамках определенного типа. Это позволилобы по аналогии с другими главами ГК РФ выделить общие положения, характерныедля всех договоров об оказании услуг данного типа, а также регламентироватьнаиболее важные их виды. От выбора оптимального критерия классификации услуг натипы будет зависеть и эффективность правового регулирования отношений пооказанию услуг конкретного типа.
В правовой литературе предлагается достаточнобольшое количество классификаций. Так, Е.Г. Шаблова выделяет до 20классификационных критериев, но они носят преимущественно частный характер.Более 10 классификаций услуг приводит Д.И. Степанов. Интерес могло быпредставлять его деление услуг на «чистые», «такназываемые» и из смешанных договоров. Однако сам автор считает, что оно«не соответствует целям классификации, поскольку в данном случае невыдерживается определенный критерий, основание деления».
Представляется, что для целей формированияспециальных правовых режимов в качестве классификационного критерия должениспользоваться существенный признак услуг. Таковым может считаться объектвоздействия при оказании услуг. В предлагаемом определении услуг указываютсяневещественные блага, являющиеся объектом воздействия: имущественные права,информация и нематериальные (духовные) блага.
Те услуги, в которых объектом воздействия выступаютимущественные права в виде безналичных денежных средств, урегулированы науровне ГК РФ в рамках договоров банковского счета и банковского вклада. На ихпримере подтверждается выдвинутая выше гипотеза о возможности выделения дляодного типа услуг общих положений. Несмотря на то что в российскомзаконодательстве договоры банковского счета и банковского вклада закреплены какдва самостоятельных типа, их близость не вызывает особых сомнений. На этоуказывает, в частности, норма п. 3 ст. 834 ГК РФ, в которой допускаетсяприменение к отношениям банка и вкладчика по счету, на который внесен вклад,правил о договоре банковского счета. Кроме того, в законодательстве рядазарубежных стран договор банковского вклада рассматривается в качестверазновидности договора банковского счета.
Не получили правовой регламентации ни на уровне ГКРФ, ни на уровне федеральных законов услуги, при оказании которых воздействиеоказывается на информацию. При рассмотрении понятия «услуги»обосновано широкое понимание информационных услуг как действий не только попередаче информации, но по ее сбору, анализу, обработке и т.д. При такомподходе понятие информационных услуг охватывает довольно обширный круг услуг, вкоторый включаются консультационные, маркетинговые, аудиторские, оценочные идр. услуги. Для них представляется возможным разработка неких общих положений,распространяющихся на все виды услуг данного типа. В частности, для всехинформационных услуг одним из основных требований к качеству необходимопризнать достоверность информации. В рамках этого типа могут быть урегулированыи наиболее значимые разновидности информационных услуг, к которым можно отнестипрежде всего маркетинговые и аудиторские услуги.
В отличие от предыдущих невещественных благ,выступающих в качестве объекта воздействия, понятием «нематериальные(духовные) блага» объединяется довольно широкий круг разнородных по своемухарактеру явлений. В связи с этим представляется невозможным и нецелесообразнымразработка общих положений для всех услуг, в которых в качестве объектавоздействия выступают нематериальные (духовные) блага. Думается, что приопределении потребности в формировании специальных правовых режимовзаконодатель должен исходить из социальной значимости услуг, в которых те илииные нематериальные блага являются объектами воздействия.
На сегодняшний день наиболее остро перед обществомстоят проблемы правового регулирования медицинских и образовательных услуг. Какбыло показано выше, в медицинских услугах объектом воздействия выступаетздоровье человека, а в образовательных — духовное состояние личности. Каждая изэтих услуг нуждается в правовой регламентации в рамках самостоятельного типадоговора. Сомнения в целесообразности закрепления в ГК РФ договора на оказаниемедицинских услуг и договора на оказание образовательных услуг могут возникнутьв связи с попытками разработать медицинский кодекс и кодекс об образовании.Представляется, что в ГК РФ подлежат закреплению наиболее принципиальныеположения, обеспечивающие реализацию и защиту конституционных прав граждан наобразование (ст. 43 Конституции РФ), а также на охрану здоровья и медицинскуюпомощь (ст. 41 Конституции РФ). В рамках соответствующих кодексов данныеположения могут быть конкретизированы.
Духовное состояние личности выступает в качествеобъекта воздействия и в культурно-просветительских услугах. В настоящее времярегулирование отношений по оказанию культурно-просветительских услуг в ГК РФпредставляется излишним. Вполне допустима их регламентация на уровнефедерального закона или иных правовых актов.
На основании изложенного можно выделить три группыуслуг, для которых требуется создание специальных правовых режимов. Для этогонеобходимо закрепить в ГК РФ самостоятельные типы договоров об оказании следующихвидов услуг:
— информационных;
— медицинских;
— образовательных.
Представляется, что в рамках предложенных договорныхтипов возможно урегулировать большинство разновидностей услуг, которые насегодняшний день нуждаются в правовой регламентации. Разработка специальныхправовых режимов не входит в задачи настоящей работы и требует самостоятельныхисследований.
Литература
1. БачилоИ.Л., Лопатин В.Н., Федотов М.А. Информационное право: Учебник. СПб., 2006.С. 93.
2. ГородовО.А. Информация как объект гражданских прав // Правоведение. 2001. N 5. С. 74.
3. Гражданскоеправо: Учебник. В 2 т. Т. I / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. М., 1998. С. 294;Гражданское право: Учебник. Ч. 1 / Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. М.,2001. С. 67; Сенчищев В.И. Объект гражданского правоотношения // Актуальныепроблемы гражданского права / Под ред. М.И. Брагинского. М., 1998. С. 110.
4. ГущинВ.В. Правовое регулирование оценочной деятельности // Право и экономика. 2004.N 10. С. 20.
5. ЕфремовА.А. Информация как объект гражданских прав //www.netlaw.spb.ru/articles/paper16.htm.
6. ИзмайловаЕ.В. Договор на выполнение маркетинговых исследований: Автореф. дис… канд.юрид. наук. М., 2005. С. 17.
7. КванинаВ.В. Договор на оказание возмездных услуг. С. 31; Шаблова Е.Г.Гражданско-правовое регулирование отношений возмездного оказания услуг:Автореф. дис… д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2003. С. 16.
8. Комментарийк Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Под ред. Т.Е.Абовой и А.Ю. Кабалкина. М., 2004. С. 388.
9. Комментарийк Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Под ред. Т.Е.Абовой и А.Ю. Кабалкина. С. 389.
10. КорниловС.М. Юридическая природа договора энергоснабжения // Закон. 1995. N 7. С. 118.
11. НасоноваЕ.Н. Информация как объект гражданского права: Автореф. дис… канд. юрид.наук. М., 2006. С. 8.
12. СемилетовС.И. Информация как особый нематериальный объект права // Гос-во и право. 2000.N 5. С. 69.
13. СнытниковА.А. Информация как объект гражданских правовых отношений: Автореф. дис…канд. юрид. наук. СПб., 2000. С. 7.
14. СтепановД. Услуги как объект гражданских прав // Российская юстиция. 2006.N 2. С. 16 — 17.
15. ШабловаЕ.Г. Гражданско-правовое регулирование отношений возмездного оказания услуг:Автореф. дис… д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2003. С. 21.