Контрольнаяработа по теме:
Террористическийакт как преступление, представляющее повышенную опасность
1.Историко-правовые аспекты терроризма
Борьбас терроризмом как с социально-политическим явлением в России имеет давнююисторию, и на всем ее протяжении в качестве главного правового инструментаиспользовалась правовая квалификация террористической деятельности как уголовнонаказуемых деяний. В развитии упомянутой квалификации можно выделить трипериода: царский, советский и постсоветский.
Законодательствоцарской России не содержало правовой квалификации терроризма как преступления.В то же время уже в Судебнике царя и великого князя Иоанна Васильевича 1550 г.была предпринята попытка установить самостоятельную ответственность засовершение государственных преступлений. Так, в п. 61 Судебникапредусматривалось, что «государственному убойце живота не дати, казнитисмертною казнею». В дальнейшем Российское государство совершенствовало своезаконодательство с учетом преобразований, происходивших в Европе. Так, в XIX в.Устав уголовного судопроизводства допускал изъятия из общего порядкасудопроизводства в отношении определенных категорий дел. К ним относились идела о государственных преступлениях. В соответствии с п. 204 Устава дела отаких преступлениях были подсудны Судебным палатам или Верховному уголовномусуду. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных предусматривало разделыо преступлениях против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц, а такженанесении увечий, ран и других повреждений здоровью, в соответствии с которыми,как правило, и наказывались лица, совершившие деяния, внешне схожие стерроризмом. Наряду с этим был предусмотрен раздел «О преступлениях противСвященной Особы Государя Императора и Членов Императорского Дома». Так, ст. 241Уложения предусматривала, что «всякое злоумышление и преступное действие противжизни, здоровья или чести Государя Императора и всякий умысел свергнуть его сПрестола, лишить свободы и Власти Верховной, или же ограничить права оной, илиучинить священной особе его какое-либо насилие, подвергают виновных в том:лишению всех прав, состояния и смертной казни». Таким образом, появляетсятермин «политический преступник», под которым понимался человек, «вступающий вборьбу с правительством, стремящийся к унижению господства Капитала и созданиюцарства Труда», однако законодательно закреплено это не было, что имелонегативные последствия.
Послевосстания декабристов в 1826 г. была создана тайная полиция, в функции которойвходил сбор сведений о сектантах и раскольниках, наблюдение за лицами,состоящими под надзором полиции, а также за иностранцами. Она взяла под жесткийконтроль творческую интеллигенцию, включая театральную, средства массовойинформации и издание литературных произведений. Так, в России изначально былотдан приоритет организационно-профилактической работе по делам огосударственных преступлениях с использованием специальных сил и средств.
Наактивизацию терроризма в России в конце XIX в. власти отреагировали созданиемвоенно-полевых судов, в ведение которых были переданы все дела о политическихубийствах и иных насильственных действиях в отношении должностных лиц (раньшеэти дела рассматривались в судах присяжных), которым вменялось рассматриватьдела незамедлительно на закрытых процессах, а апелляции не принимать. В этомслучае власти задействовали уже более широкие организационно-правовыемеханизмы.
Послеэкономического и политического кризиса 1903 — 1906 гг. в России, несмотря нато, что социально-политические причины терроризма не были ликвидированы, авыработка правовой квалификации самого преступления никого не интересовала,царское правительство смогло переломить ситуацию и на время покончить соппозиционным терроризмом. Как представляется, этому способствовал широкийкомплекс чрезвычайных средств, который включал прежде всего принятие меруголовно-правового и уголовно-процессуального, а также административногохарактера. За короткий срок были изданы законы об усилении уголовнойответственности военнослужащих за государственные преступления, об усиленииответственности за распространение среди войск противоправительственных ученийи суждений и о передаче дел по данным преступлениям в ведомство военных ивоенно-морских судов, а также о предоставлении генерал-губернаторам правасоздавать особые военно-полевые суды, рассматривавшие дела без производствапредварительного дознания, без допроса свидетелей, без права кассации и безконфирмации (утверждение высшей властью судебного приговора) приговора.
Аналогичнымобразом поступило советское правительство после революции 1917 г. На первомэтапе этого периода уголовное законодательство также не определяло ни составтерроризма, ни его формы, ни само понятие. Так, Постановление Совета НародныхКомиссаров от 5 сентября 1918 г. «О красном терроре», по своей сути являясьформой чрезвычайного законодательства, не определяло нормативного содержания имеханизма правового регулирования в данной сфере, а использовало террор вкачестве ответной меры по аналогии с событиями во Франции (Декреты Конвента оподозрительных от 17 сентября 1793 г. и Национального конвента, реорганизующегореволюционный трибунал, от 10 июля 1794 г., Постановление Парижской коммуны отом, кого считать подозрительным, от 10 октября 1793 г.).
Второйэтап этого периода, когда, собственно, впервые и появляется правоваярегламентация террористических посягательств как преступных деяний, следуетдатировать вступлением в силу Уголовного кодекса Р.С.Ф.С.Р. 1922 г., ст. 64которого устанавливала ответственность за «организацию в контрреволюционныхцелях террористических актов, направленных против представителей советскойвласти или деятелей революционных рабоче-крестьянских организаций, а равноучастие в выполнении таких актов, хотя бы отдельный участник такого акта и непринадлежал к контрреволюционной организации», а также за укрывательство ипособничество (ст. 68) и недонесение (ст. 89) в связи с подготовкойтеррористического акта. Законодатель четко определил цели террористическогодеяния и социальную принадлежность объекта террористических посягательств,подчеркнув политическую сущность терроризма, однако состав террористическогоакта или терроризма как преступлений не раскрывался. Таким образом, в этотпериод появились первые специальные акты — предвестники тех моделей правовогорегулирования, которые будут приняты позднее.
Статья58.8 Уголовного кодекса РСФСР 1926 г. фактически воспроизводила диспозициюуказанной ст. 64, за исключением положения о контрреволюционных целях.Одновременно ст. 58.11 в качестве преступной определялась всякого родаорганизационная деятельность, направленная к подготовке или совершениютеррористического акта, а равно участие в организации, образованной длясовершения террористического акта. При этом Уголовно-процессуальный кодекс,исходя из названия гл. 33 и положений ст. 466, всю организационную деятельностьв смысле ст. 58.11 Уголовного кодекса именовал террористической организацией.Несмотря на все свои недостатки, это была первая законодательная фиксацияопределения террористической организации как она тогда виделась. Однако самадиспозиция состава террористического акта как уголовно наказуемого деянияотсутствовала, что не могло не сказываться на качестве судопроизводства.
Третийэтап советского периода начинается с принятия Уголовного кодекса РСФСР 1960 г.,который впервые описал диспозиции террористических преступлений (также приотсутствии дефиниции терроризма). В качестве таковых рассматривалисьтеррористический акт и террористический акт против представителя иностранногогосударства (ст. 66, 67), под которыми понималось убийство (причинение тяжкихтелесных повреждений) представителей властей по политическим мотивам илипредставителей иностранного государства с целью провокации войны илимеждународных осложнений. Одновременно при совершении преступлений, связанных стеррористической деятельностью, могла осуществляться квалификация посовокупности преступлений за бандитизм, захват заложников и т.д. Такой подходне позволял в полной мере учитывать специфику преступлений, связанных стеррористической деятельностью, однако в отсутствие питательной среды длясерьезных террористических угроз существовавшие правовые инструментыпредставлялись достаточными.
1994г. можно считать началом отсчета первого этапа постсоветского периодауголовно-правовой квалификации терроризма. Тогда Уголовный кодекс 1960 г. былдополнен ст. 213.3 «Терроризм», которая впервые, пусть и недостаточноквалифицированно, ввела его определение: совершение в целях нарушенияобщественной безопасности либо воздействия на принятие решений органами властивзрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинениязначительного имущественного вреда, а равно наступления иных тяжкихпоследствий.
Вконце XX в. терроризм претерпел серьезные изменения, что, однако, не повлеклоадекватного реагирования со стороны российского законодателя, хотя отдельныесдвиги все же произошли.
Уголовныйкодекс РФ 1996 г. впервые не только указал понятие терроризма, но и определилего цели. Кроме этого, Федеральный закон РФ от 25 июля 1998 г. № 130-ФЗ «О борьбес терроризмом» также впервые закрепил криминологическое понятие терроризма иего целей.
Статья205 Уголовного кодекса РФ (в первоначальной редакции) в качестве целейтерроризма называла нарушение общественного порядка, устрашение населения либооказание воздействия на принятие решений органами власти.
Федеральныйзакон РФ «О борьбе с терроризмом» (в первоначальной редакции) определял, чтоцелями терроризма являются:
1)нарушение общественного порядка;
2)устрашение населения;
3)оказание воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам,или удовлетворения их неправомерных имущественных и (или) иных интересов;
4)прекращение государственной или иной политической деятельности государственногоили общественного деятеля.
Каквидно, на момент принятия Уголовного кодекса РФ 1996 г. и Федерального законаРФ «О борьбе с терроризмом» 1998 г. законодатель не выработал единой концепции,связанной с пониманием целей терроризма. Технико-юридическое исполнениедиспозиции данной статьи, как, впрочем, и предшествовавших, имело серьезныепогрешности, на что указывали многие исследователи.
ПринятиеФедерального закона РФ от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействиитерроризму», практически полностью отменившего положения Федерального закона РФ«О борьбе с терроризмом», повлекло за собой корректировку как самого понятиятерроризма, так и его целей. Под целями терроризма стало пониматьсяпротивоправное воздействие на принятие решения органами государственной власти,органами местного самоуправления или международными организациями.
Окончательновопрос о соотношении целей терроризма, содержащихся в Уголовном кодексе РФ иФедеральном законе о терроризме, был решен совсем недавно Федеральным закономРФ от 27 июля 2006 г. № 153-ФЗ «О внесении изменений в отдельныезаконодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федеральногозакона «О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма» иФедерального закона «О противодействии терроризму».
Статья205 Уголовного кодекса России стала именоваться «Террористический акт», а целитеррористического акта (как проявления терроризма в конкретном общественноопасном преступном деянии) и в Уголовном кодексе РФ, и в Федеральном законе РФ«О противодействии терроризму» стали определяться единообразно, как воздействиена принятие решения органами власти или международными организациями.
2.Терроризм, террористический акт, акт терроризма: соотношение понятий
Терроризм- это общественный феномен, заключающийся в противоправном использованиикрайних форм насилия или угрозы насилием для устрашения противников с цельюдостижения конкретных политических целей. Понятием «терроризм» в научнойлитературе в настоящее время стали обозначать действия оппозиционныхорганизаций, практикующих политические убийства, а понятие «террор» закрепилосьза репрессивными действиями государства по отношению к своим гражданам. В этомконтексте подразумевается, что терроризм есть осуществление террора.
Ю.Динстейн (Израиль) утверждает, что сущность терроризма вообще и международноготерроризма в частности проявляется в беспорядочном насилии, обычно направленномпротив людей без разбора (невинные жертвы террористического акта) в целяхсоздания в массах идеи, что цель оправдывает средства: чем ужаснеепреступление, тем лучше с точки зрения террористов. По существу, Ю. Динстейнпытается провести разграничение между понятиями «внутригосударственныйтерроризм» (политический, криминальный и иной) и «международный терроризм».
С.Агравала (Индия) считал, что наиболее удачным является смешанное определениепонятия «международный терроризм», включающее общую дефиницию и основныеэлементы этого преступления. По его мнению, необходимые элементы международноготерроризма — это угроза насилием или применение насилия, создающие условияопасности дли невинных людей или населения в целом, и международный характерпреступления. Следовательно, С. Агравала указывает на террористические акты,которые в известной мере затрагивают международные отношения, но угрожают несобственно их субъектам и международному правопорядку, а людям, гражданскомунаселению, которые не имеют отношения к целям террористического акта.
Л.Кабрал (Аргентина) предлагал рассматривать в качестве международногопреступления такие действия, как:
1)покушение на главу иностранного государства или сопровождающих его официальныхлиц, представителей международных организаций;
2)захват воздушного судна во время международного рейса и другие подобныедействия;
3)преступления против средств или путей международных связей;
4)покушения, совершаемые в местах проведения встреч международного характера,штаб-квартирах международных организаций, конгрессов, олимпийских деревнях ит.д.
Данныйперечень, однако, не учитывает такого существенного момента, как то, чтообъектом посягательств иностранных террористов, даже при политических мотивах,могут быть мирные граждане.
И.П.Блищенко и Н.В. Жданов писали, что международный терроризм охватывает не тольконасилие против представителей иностранного государства или на иностраннойтерритории лицами, имеющими гражданство, отличное от гражданства страны местасовершения террористического акта, но и подрывной деятельности одногогосударства против другого либо поощрения такой деятельности на территорииодного государства с территории другого.
И.И.Карпец рассматривал терроризм как преступление международного характера особоговида: это международная либо внутригосударственная, но имеющая международный(охватывающая два или более государств) характер организационная и инаядеятельность, направленная на создание специальных организаций и групп длясовершения убийств и покушений на убийство, нанесения телесных повреждений,применения насилия и захвата людей в качестве заложников с целью получениявыкупа, насильственного лишения человека свободы, сопряженного с глумлением надличностью, применением пыток, шантажа и т.д.; терроризм может сопровождатьсяразрушением и ограблением зданий, жилых помещений и иных объектов.Охарактеризовав столь широко терроризм, И.И. Карпец считал, что это деяниеможет рассматриваться и как международное преступление.
В«Словаре международного права» 1986 г. международный терроризм оценивался каксовокупность общественно опасных в международном масштабе деяний, влекущихбессмысленную гибель людей, нарушающих нормальную дипломатическую деятельностьгосударств и их представителей и затрудняющих осуществление международныхконтактов и встреч, а также транспортных связей между государствами.
Большинствоисследователей отмечают политический характер акций международного терроризма,их серьезную опасность для мира и межгосударственных отношений. Лишь отдельныеавторы, расширяя понятие международного терроризма, относят к нему и акцииобщеуголовного характера.
Анализнаучной литературы, международных документов и материалов уголовного законодательстваряда стран, доступных автору, показывает, что терроризму, как деянию,свойственны следующие четыре отличительных признака:
Впервую очередь, отличительной чертой терроризма является то, что он порождаетобщую опасность, возникающую в результате совершения общеопасных действий либоугрозы таковыми. Опасность при этом должна быть реальной и угрожатьнеопределенному кругу лиц.
Следующаяотличительная черта терроризма — это публичный характер его исполнения. Другиепреступления обычно совершаются без претензий на огласку, а при информированиилишь тех лиц, в действиях которых имеется заинтересованность у виновных.Терроризм же без широкой огласки, без открытого предъявления требований несуществует. Терроризм сегодня — это, бесспорно, форма насилия, рассчитанная намассовое восприятие. Поэтому когда правоохранительные органы на практике имеютдело с общеопасными деяниями неясной этимологии, то чем больше неясностей, темменьше вероятности, что это акты терроризма.
Нарядус порождением общей опасности и публичным характером действий следующимотличительным и самым важным признаком терроризма является преднамеренноесоздание обстановки страха, подавленности, напряженности. «Совершенно разныецели, — пишет Ю.М. Антонян, — могут преследоваться при нападении на государственныхи политических деятелей, сотрудников правоохранительных органов и «рядовых»граждан при уничтожении или повреждении заводов, фабрик, предприятий связи,транспорта и других аналогичных действиях, но о терроризме можно говорить лишьтогда, когда смыслом поступка является устрашение, наведение ужаса. Этоосновная черта терроризма, его специфика, позволяющая отделить его от смежных иочень похожих на него преступлений». Причем создается эта обстановка страха,напряженности не на индивидуальном или узкогрупповом уровне, а на уровнесоциальном и представляет собой объективно сложившийсясоциально-психологический фактор, воздействующий на других лиц и вынуждающий ихк каким-либо действиям в интересах террористов или принятию их условий.Игнорирование указанных обстоятельств приводит к тому, что к терроризму поройотносят любые действия, породившие страх и беспокойство в социальной среде.Однако терроризм тем и отличается от других порождающих страх преступлений, чтоздесь страх возникает не сам по себе в результате получивших общественныйрезонанс деяний и создается виновным не ради самого страха, а ради других целейи служит своеобразным объективным рычагом воздействия, причем воздействияцеленаправленного, при котором создание обстановки страха выступает не вкачестве цели, а в качестве средства достижения цели. Благодаря созданнойобстановке страха террористы стремятся к достижению своих целей, причем не засчет собственных действий, а благодаря действиям иных лиц, на кого призванооказывать воздействие устрашение, поэтому в отличие от других преступленийздесь наличествует страх иного рода, это страх не «парализующий», а, таксказать, «мобилизующий» на выбор варианта поведения, устраивающего виновных.
Вчастности, анализ уголовного законодательства, принятого в государствах,образовавшихся на постсоветском пространстве, показывает, что содержащиеся вуголовных кодексах составы терроризма существенно различаются по своимпризнакам, а порою вообще несопоставимы. Так, в Уголовном законе Латвии при отсутствиисостава диверсии ч. 1 ст. 88 (терроризм) сформулирована таким образом, чтопрактически те же признаки характеризуют состав диверсии в Уголовных кодексахРоссии (ст. 281), Украины (ст. 113), Беларуси (ст. 360), Туркменистана (ст.173), Узбекистана (ст. 161).
Вто же время согласно ч. 1 ст. 155 УК Республики Узбекистан, предусматривающейответственность за терроризм, под это понятие наряду со многими другимидеяниями подпадают и нападения на лиц и учреждения, пользующиеся международнойзащитой, тогда как в УК РФ (ст. 360), УК Украины (ст. 444), УК Белоруси (ст.125), УК Туркменистана (ст. 170) эти деяния предусмотрены в самостоятельномпорядке отдельно от составов терроризма.
Обращаетна себя внимание и то обстоятельство, что одни и те же деяния в ст. 205 УК РФ впервоначальной редакции и ст. ст. 289, 290 УК Беларуси называются терроризмом,а в ст. 258 УК Украины — террористическим актом. Кроме того, если в уголовномзаконодательстве России и Беларуси существуют составы, предусматривающиеответственность отдельно за терроризм и террористический акт, то согласно ч. 2ст. 88 Уголовного кодекса Латвии и ч. 2 ст. 155 УК Узбекистана понятием«терроризм» охватываются и те деяния, которые в России и Беларуси расцениваютсякак террористический акт.
Малотого, и в национальных законодательствах рассматриваемые понятия нередкоупотребляются далеко не однозначно. Так в УК Республики Беларусь за терроризм(ст. ст. 289, 290) и террористический акт (ст. ст. 124, 359) в раздельномпорядке предусмотрена ответственность лишь для случаев совершения этих деянийна территории данного государства. В случае совершения тех же действий натерритории иностранного государства квалификация их будет осуществляться по ст.126 УК РБ, которая предусматривает ответственность за международный терроризм ине устанавливает различий между собственно терроризмом и террористическимактом.
Такаяже ситуация складывалась в Российской Федерации и на Украине. Если в УК РФ былапредусмотрена уголовная ответственность отдельно за терроризм (ст. 205) и посягательствона жизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в целяхпрекращения его государственной или иной политической деятельности либо измести за такую деятельность (террористический акт) (ст. 277), а в Федеральномзаконе от 25 июля 1998 г. «О борьбе с терроризмом» в раздельном порядке речьидет о терроризме и преступлениях террористического характера, то в другихважнейших документах эти категории представляются как взаимозаменяемые слова — синонимы. В частности, в Указе Президента РФ от 22 января 2001 г. «О мерах поборьбе с терроризмом на территории Северо-Кавказского региона РоссийскойФедерации» не различаются «терроризм» и «террористические акции», а вФедеральном законе от 3 апреля 1995 г. «Об органах федеральной службы безопасности»сказано, что органы ФСБ осуществляют оперативно — розыскные мероприятия повыявлению, пресечению и раскрытию «террористической деятельности» (ст. 10), ап. «д» ст. 12 обязывает органы ФСБ выявлять, предупреждать и пресекать «актытерроризма».
Вступившийв силу 10 марта 2006 г. Федеральный закон от 6 марта 2006 г. «О противодействиитерроризму» дает определение некоторых понятий, которые используются и вУголовном кодексе РФ.
Нив правовой доктрине, ни в следственной и судебной практике ни у кого невызывает сомнений, что термины, одинаково используемые в отечественномзаконодательстве, должны иметь одинаковое содержание во всех отраслях права.
Вместес тем в названном Федеральном законе содержание некоторых понятий отличается отсодержания аналогичных, используемых в УК РФ. Так, в соответствии с п. 1 ст. 3Закона «О противодействии терроризму» терроризм определяется как идеологиянасилия и практика воздействия на принятие решения органами государственнойвласти, органами местного самоуправления или международными организациями,связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправныхнасильственных действий. А согласно ст. 205 УК терроризм — это совершениевзрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинениязначительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасныхпоследствий, если эти деяния совершены в целях нарушения общественнойбезопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятиерешений органами власти, а также угроза совершения указанных действий в тех жецелях, что, по существу, соответствует понятию террористического акта, признакикоторого раскрываются в п. 3 ст. 3 ФЗ от 6 марта 2006 г. (террористический акт- совершение взрыва, поджога или иных действий, связанных с устрашениемнаселения и создающих опасность гибели человека, причинения значительногоимущественного ущерба либо наступления экологической катастрофы или иных особотяжких последствий, в целях противоправного воздействия на принятие решенияорганами государственной власти, органами местного самоуправления илимеждународными организациями, а также угроза совершения указанных действий втех же целях).
Вместес тем террористический акт в ст. 277 УК определяется лишь как посягательство нажизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в целяхпрекращения его государственной или иной политической деятельности либо измести за такую деятельность.
Редакцияст. 205 УК существенно изменена Федеральным законом от 27.07.2006 № 153-ФЗ. Всоответствии с положениями ст. 3 Федерального закона «О противодействиитерроризму» статья получила новое название «Террористический акт». Такоерешение законодателя, на наш взгляд, является обоснованным с точки зренияточности определения содержания конкретного деяния. Как справедливо отмечалосьв научной литературе, терроризм — это термин, который более уместноиспользовать для обозначения социального феномена в целом, а не отдельногопреступления.
Террористическийакт является преступлением против общественной безопасности и выражается вдействиях, которые предназначены посеять страх среди населения, запугать какрядовых граждан, так и власть, чтобы добиться тех или иных целей. Именнопоэтому основным объектом данного преступления закон рассматривает не жизньграждан, которые погибают от рук террористов, и не собственность, котораяповреждается или приходит в негодность в результате действий виновных, аобщественную безопасность, т.е. нормальное состояние общественных отношений,чувство защищенности у граждан. Вместе с тем от рассматриваемого преступлениястрадают и дополнительные объекты — жизнь, здоровье, собственность, нормальнаядеятельность органов власти, государственных, общественных учреждений, иныхсоциальных институтов. Также изменилось содержание объективной стороны составапреступления.