Соотношениемеждународного права и внутреннего права государств
Содержание
1. Соотношение международного права ивнутреннего права государств
1.1 Доктринальные подходы к проблемесоотношения международного и национального права
1.2 Влияние национального права напроцесс международного нормотворчества
1.3 Влияние международного права нафункционирование национального права
Список использованных источников
международное право национальное процесс
1. Соотношениемеждународного права и внутреннего права государств
1.1 Доктринальные подходык проблеме соотношения международного и национального/> права
Проблема соотношениямеждународного и национального права занимает центральное место в доктрине ипрактике современного нормотворческого процесса, хотя имеет давние историческиекорни.
По мере развитиямеждународных отношений вопрос о взаимосвязи международного и национальногоправа стал привлекать внимание юристов-международников уже в начале XIX в.
Так, русский юрист Ф.Ф.Мартене писал, что «современное международное право нельзя понять, не знаядействующего государственного права образованных народов». Другой русскиймеждународник JI.A. Камаровский подчеркивал, что «нормы, выставленныекаким-либо одним государством, превращаются в международные лишь на основаниисогласия всех остальных народов, выраженного либо молчаливо (обычай), либоформально (договор)».
Однако доктринальныеконцепции соотношения международного и внутреннего права были разработаны втрудах западных ученых. Ими были выдвинуты две теории, признаваемые и внастоящее время: дуалистическая и монистическая.
Дуалистическая концепция была впервые сформулирована немецкимученым XIX в. Г. Трипелем в его работе «Международное и внутригосударственноеправо». Суть ее сводилась к следующему: «Международное и внутригосударственноеправо суть не только различные отрасли права, но и различные правопорядки. Этодва круга, которые тесно соприкасаются, но никогда не пересекаются».
Наиболее вернымпоследователем дуалистической теории среди современных ученых был итальянец Д.Анцилотти. Однако и Г. Трипель, и Д. Анцилотти, относя международное инациональное право к различным правовым системам, не отрицали их взаимосвязи.
Г. Трипель указывал, чтомеждународное право будет «во многих отношениях совсем бессильным», если оно небудет постоянно «обращаться за помощью к внутреннему праву».
Советская доктринамеждународного права в абсолютном большинстве разделяла дуалистическуюконцепцию, но акцентировала внимание на взаимодействии международного инационального нрава в процессе нормообразования.
Современный итальянскийюрист-международник А. Кассезе, поддерживая позицию Г. Трипеля, указывает, чтомеждународное право не является самодостаточной правовой системой, так какгосударство не способно самостоятельно выражать свою волю, являясь абстрактнойструктурой действующей через индивидов.
Монистическая концепция рассматривает международное инациональное право как части единой правовой системы. Впервые в 1899 г. даннуюидею выдвинул немецкий ученый В. Кауфманн. Однако он признает ихнеравноправными по своему статусу, а отдает предпочтение либо приоритетунационального права, либо приоритету международного права. Отсюдасформировалось два направления в монистической теории.
Первое — наиболее раннее,получившее развитие в XIX в., исходило из признания верховенства национальногоправа и рассматривало международное право как сумму внешнегосударственногоправа различных стран. Выразителем указанного направления явился немецкийфилософ Г. Гегель, который утверждал, что «взаимоотношения между государствамипредставляют собой взаимоотношения между самостоятельными контрагентами,которые стипулируют между собой, но… остаются выше этих стипуляций».Рассматривая государство как «абсолютную власть на земле», он приходил квыводу, что государство способно не только по своей воле изменить внутреннееправо, но и нормы внешнегосударственного права, т.е. международного права.Несостоятельность указанных постулатов очевидна, ибо они легализируют произволв международных отношениях, отрицая возможность создания международногоправопорядка.
Однако в настоящее времямонистическая теория, признающая верховенство национального права, не имеетсторонников среди юристов-международников.
Наибольшеераспространение получило второе направление монистической концепции,основывающееся на признании примата международного права. Следует подчеркнуть,что среди представителей указанного направления нет единства относительноправовых последствий доминирующего влияния международного права на процессвнутригосударственного регулирования, что привело к возникновению двух течений:радикального монизма и умеренного монизма.
Выразителем идеирадикального монизма является австрийский ученый Г. Кельзен, который считаетсяавтором монистической теории. По мнению Г. Кельзена, международный правопорядокимеет значение как часть универсального правопорядка, включающего всенациональные правопорядки. Международный правопорядок определяеттерриториальную, персональную и временную сферы действительности национальныхправопорядков, делая возможным существование множества государств. Причеммеждународное право определяет содержание национального права, регулируя тевопросы, которые бы государства, в противном случае регулировали бы произвольнов одностороннем порядке. Государство, по мнению Г. Кельзена это правовоеявление, юридическое лицо, корпорация. Отсюда соотношение международного праваи национального «напоминает соотношение национального правопорядка и внутреннихнорм корпорации». Отвергая дуалистическую теорию, он утверждает, что лишьчистая теория права, по его мнению, дает возможность рассматриватьмеждународное и национальное право как части единой универсальной системы,проистекающей из единой общей нормы. Международное право, являясь высшим правопорядком,делегирует полномочия государствам осуществлять юрисдикцию на своей территории.Поэтому нормы национального права должны основываться на нормах международногоправа и в случае противоречия последним теряют юридическую силу1.
Позицию Г. Кельзенаразделяли французские ученые Ж. Ссель и Ш. Руссо, которые признавали«существование международного правопорядка, стоящего над государственнымифедеральными правопорядками» 2. Однако ошибочность теоретических воззренийрадикальных монистов, отрицающих государственный суверенитет, сразу становиласьочевидной при сопоставлении их с реальным процессом нормотворчества, чтоподчеркивалось в советской доктрине международного права 70-80-е гг. прошлогостолетия. Советские юристы-междуна- родники (Р.А. Мюллерсон, Е.Т. Усенко, Г.И.Тункин, Д.Б. Левин и др.) указывали, что сторонники как верховенстванационального права, так и примата международного права противопоставляютмеждународное право и государственный суверенитет, но государственныйсуверенитет и международное право предполагают друг друга. Объективнаяреальность такова, что государства в силу своего суверенитета являютсяосновными субъектами и творцами международного права, определяя по своемуусмотрению его содержание. В то же время суверенитет государства не являетсяабсолютным, и оно обязано соблюдать международный правопорядок, установленныймеждународным сообществом. Отсюда суверенитет государства означает ихравенство, неподчинение друг другу, а не международному праву.
Неправильностьутверждений радикальных монистов стала очевидной и для западных юристов, чтопривело к появлению нового течения умеренного монизма. Его представители Я.Броунли, X. Лаутерпахт (Англия), А. Фердросс (Австрия), В.Фридман (США)считают, что концепция радикальных монистов «не соответствует правовымреальностям существования суверенных государств и низводитвнутригосударственное право до положения служанки международного права».Умеренные монисты подвергают критике и постулат о делегировании международнымправом юрисдикционных полномочий государствам, подчеркивая тот факт, чтомеждународное право устанавливает пределы деятельности каждого государства,ограничивая тем самым свободу их действий на международной арене. Поэтомувнутреннее право в случае противоречия международным обязательствам государстваавтоматически не теряет силы, законы и иные нормативные акты продолжаютвременно применяться национальными судами до тех пор, пока государство неприведет их в соответствие с международными обязательствами.
Если такие акты затрагиваютинтересы другого государства — участника международного договора, оно можетпотребовать через дипломатические каналы, чтобы первое государство выполнилосвои международные обязательства, т.е. привело свое законодательство всоответствие с положениями договора.
Следует отметить, чтопредложенная умеренными монистами концепция относительно временнойдействительности национальных законов, противоречащих международнымобязательствам, привела к появлению в современной западной доктрине новоготечения, называемого теорией гармонизации, выдвинутой английским юристом Дж.Фитцморисом. Он ссылается на международную ответственность государства, еслионо не приводит свое законодательство в соответствие с международным правом, иуказывает на то, что вопрос трансформации национального права лежитисключительно в сфере компетенции государства. Международная ответственностьгосударства не аннулирует закон. Международный Суд может только обязатьгосударство уплатить репарацию, если таким законом нанесен ущерб другому государству.
И наконец, ряд западныхюристов-международников (М. Шоу (Великобритания), Б. Баархорн (Нидерланды))считают, что разногласия между монистами и дуалистами по проблеме соотношениямеждународного и национального права носят нереальный, искусственный характер иотрицают существование общей системы, в которой одновременно действуютмеждународное и национальное право либо одному из них принадлежит приоритет,или право вмешательства в правовую систему другого. Каждое право являетсяверховным в своей собственной системе: английское право — на территорииВеликобритании, французское — во Франции. Нельзя говорить о верховенствефранцузского права над английским, а лишь о двух различных правовых системах,действующих самостоятельно. Такой же подход применим к проблеме соотношениямеждународного и национального права, оба они являются правовыми системами,действующими в различных правопорядках. Вопрос о соотношении возникает лишь вслучае конфликта обязательств, когда государство, основываясь на внутреннемправе, действует вопреки международным обязательствам. В таком случае поведениегосударства является неправомерным, но не преодолевается соответствующей нормоймеждународного права. Очевидно, что указанная аргументация при всем еекритическом отношении к монизму и дуализму, фактически отражает дуалистическуюконцепцию.
Что касается позицииученых стран СНГ, особенно российских, в трудах которых проблема соотношениямеждународного и национального права обсуждается наиболее активно, то в отличиеот советской доктрины большинство из них разделяет позиции умеренных монистов,рассматривая международное и национальное право как части единой системы правапри определяющем влиянии первого на процесс национального нормотворчества.
Лишь некоторые российскиеученые (Е.Т. Усенко, С.В. Черниченко) продолжают отстаивать дуалистическиеподходы. В частности, Е.Т. Усенко утверждает, что возражения противсамостоятельности двух правовых систем научно не обоснованы. Где нетсамостоятельности, там нет отношений между ними, а лишь «состояние слитности,нерасчлененности». Отношение предполагает связь. Однако эта связь не имеетхарактера подчинения, а лишь координации, взаимосогласованности ивзаимодополняемости. Такой же аргумент приводится С.В. Черниченко, указывающимна то, что международное и внутригосударственное право не подчинены друг другув плане юридического старшинства: «Они действуют в разных плоскостях,реализуются в разных сферах, обусловленных природой регулируемых».
При всей справедливостипоследнего высказывания нельзя согласиться с утверждением Е.Т. Усенко, чтомеждународное право не имеет «собственной юридической силы на территориигосударства. Для того, чтобы оно приобрело такую силу, оно должно иметь статуснациональной нормы. А это может сделать только территориальный суверен, издавсоответствующий национально-правовой акт». Как будет показано ниже, вследствиеинтернационализации современной общественной жизни, способы влияниямеждународного права на реформирование национальной правовой системыразнообразны и включают, при наличии явно выраженной воли государства, прямоедействие международных норм на его территории.
В целом же анализдуалистической и монистической концепций позволяет сделать вывод, что, толькоиспользуя все рациональное в доктринальных подходах дуалистов и монистов, можнопонять механизм современного нормообразования. Базируясь на положенияхдуалистической теории, следует признать автономность, специфику действиямеждународного права и национального права в субъектной, нормообразовательной иправоприменительных сферах. Но их самостоятельность не означаетизолированность. Международное и национальное право находится в тесномвзаимодействии, постоянном взаимном влиянии как в содержательном, так и впроцессуальном плане.
Причины теснойвзаимосвязи и взаимовлияния международного и национального права выражаются вследующем:
— совпадение субъектовмеждународного и национального права. Государства, являясь основными субъектамимеждународного права, создают нормы международного права. И в то же времягосударства осуществляют суверенную законодательную и исполнительную власть насвоей территории, определяя внутреннюю и внешнюю политику. При этом следуетучитывать, что нормы международного права по процедуре принятия значительноотличаются от норм внутреннего права. Если первые выражают интересы государств,участвующих в разработке договора, и носят компромиссный характер, то вторыезащищают интересы конкретного государства;
— определяющее значениеимеют объективные факторы: процессы, происходящие в современном мире.Стремление государств к интеграции, развитию мирохозяйственных связей, особеннона региональном уровне, приводит к созданию международных организацийнаднационального характера (например, ЕС), которым государства передаютверховные полномочия в основных сферах деятельности (экономика, оборона),наделяя их правом принимать решения прямого действия не только в отношениигосударств, но их физических и юридических лиц.
Интернационализацияобщественной жизни и, как следствие, усиление взаимозависимости государств,сближение правовых систем, ведет к расширению объектов международно-правовогорегулирования, включению в них вопросов, ранее входивших в исключительновнутреннюю компетенцию государства. Такие сферы, как права человека, экономика,разоружение, стали предметом совместного регулирования международного инационального права.
1.2Влияние национального права на процесс международного нормотворчества
Взаимодействиемеждународного права и национального права выражается в их взаимовлиянии в процессенормотворчества.
Влияние национальногоправа на международное право исторически является первичным, т.к. сначалавозникли государства, а затем у них появилась потребность в развитиисотрудничества, что и выразилось в разработке договоров, формировании обычаев,иными словами, «государства создают международное право, а не наоборот».
Первичность влияниянационального права не предполагает его верховенства. Это лишь подтверждение суверенитетагосударства, от усмотрения которого зависит его участие в разработкемеждународного договора либо подписание и ратификация последнего. Если участиев договоре противоречит внутренним интересам государства, оно не станет егостороной.
Влияние национальногоправа на международное право осуществляется двумя путями: непосредственноевлияние и опосредованное влияние.
Непосредственное (прямоевлияние) национального права наиболее распространено в международном нормотворчестве. Причем онопроявляется при разработке как материальных норм международного права (влияниена содержание нормы), так и процессуальных (порядок заключения, вступления всилу).
Влияние национальногоправа на содержание норм международного права — это постоянно происходящийпроцесс, определяющий специфику формирования договорных и обычных норммеждународного права. При разработке конвенций, особенно универсальногохарактера, предварительно анализируется и обобщается законодательствогосударств в соответствующей области и затем идентичные нормы получаютзакрепление в конвенции.
Важную роль играетнациональное законодательство при формировании международного обычая. Закрепление поведения государства вкакой-либо сфере сотрудничества в национальном законодательстве квалифицируетсякак доказательство opinio juris, признание государством такого поведения для себяобязательным является определяющим критерием для формирования обычной нормымеждународного права.
Абсолютное большинствоинститутов и отраслей международного права имеет обычно-правовое происхождение.Так, следующие принципы международного права вначале получили отражение взаконодательстве государств:
— принцип уважениягосударственного суверенитета и невмешательства во внутренние дела государства- в декретах Французской буржуазной революции;
— принцип права наций насамоопределение — в декретах Советской России, затем были воспринятызаконодательством других стран и таким образом получили международноепризнание.
Такой же процессформирования характерен для институтов дипломатического, консульского иморского права. Первично закрепленные в законодательстве государств обычныенормы дипломатического, консульского и морского права приобрели статусдоговорных соответственно в Венских конвенциях 1961 и 1963 гг., в четырехЖеневских конвенциях по морскому праву 1958 г. и Конвенции ООН по морскомуправу 1982 г.
Влияние национальногоправа на создание процессуальных норм международного права касается главнымобразом порядка заключения и вступления в силу международных договоров.Необходимость координации национального и международного права объясняется тем,что заключение договоров является одной из важнейших функций государств ипорядок заключения и вступления в силу международных договоров закрепляется вконституциях и законах государств, отличающихся различными подходами к этомувопросу. В то же время процедура заключения договоров регулируетсямеждународным правом. Поэтому при разработке проекта Конвенции о правемеждународных договоров Комиссией международного права ООН проводилсятщательный анализ законодательства государств в этой области.
Венская конвенция о правемеждународных договоров 1969 г. регламентирует различные способы вступлениядоговора в силу, но от государства зависит, какие способы оно считает для себяприемлемыми, что находит отражение в его законодательстве (например, вРеспублике Беларусь — в Законе Республики Беларусь от 23 июля 2008 г. № 421-3«О международных договорах Республики Беларусь»).
Приоритетное значениенациональной процедуры заключения и вступления в силу международного договораподчеркивается ст. 46 Венской конвенции о праве международных договоров 1969г., которая предусматривает возможность для государства оспариватьдействительность международного договора, если он заключен в нарушение нормвнутреннего права, касающегося компетенции заключать договоры, если этонарушение было явным и касалось «нормы внутреннего права особо важногозначения».
Опосредованное влияниенационального права на международное право проявляется в применении иностранного законодательства всфере межгосударственных отношений. Такое влияние характерно для соглашений оправовой помощи (например, соглашение о применении иностранного приговора, опередаче судебного преследования, о передаче контроля за условно освобожденнымиили условно осужденными).
Применение иностранногозаконодательства может быть закреплено в соглашении-компромиссе о передачеспора в международный арбитраж, где стороны уполномочивают суд применять нормынационального права. Встает вопрос о статусе норм национального права приприменении их в международно-правовой сфере. Международный Суд ООН в своемрешении 1970 г. по делу Барселонской компании (Бельгия против Испании) высказалтакое мнение: «Суд не имеет компетенции во внутреннем праве, он может толькоссылаться на него. Ссылаясь на такие нормы, он не может модифицировать, а темболее, искажать их».
Таким образом, нормынационального права, используемые международными судами, являются лишьдоказательством факта в конкретном случае.
1.3 Влияниемеждународного права на функционирование национального права
Современный характернационального нормотворчества делает влияние международного права необходимымэлементом модификации и совершенствования национального законодательства. Этообусловлено, во-первых, признанием принципа pacta sunt servanda императивнойнормой международного права и во-вторых, более высоким уровнем регламентации вмеждународном праве ряда вопросов, относящихся к сфере совместногорегулирования с национальным правом, например, прав
человека.
Влияние международногоправа на практике выражается в помощи национального права при реализации норммеждународного права. Необходимость такой помощи обусловливается спецификойнорм международного права. Так, Г. Кельзен указывал, что «большинство норммеждународного права являются неполными и требуют имплементации со сторонынационального права».
С такой мотивировкойнельзя полностью согласиться. Основная причина не в содержании норммеждународного права, а в субъектах, которым они адресованы. Нормымеждународного права ориентированы на государство.
Однако деятельностьгосударства, по справедливому замечанию Р.А. Мюллерсона, осуществляется черезего органы, статус которых регулируется национальным правом. Именно внациональном праве определяется, какие органы уполномочиваются реализоватьнормы международного права. Следовательно, первой причиной, объясняющейнеобходимость помощи национального права при реализации норм международногоправа, является то, что к субъектам международного права относятся сложныесоциальные образования, которые в международном праве воспринимаются как единоецелое, несмотря на сложную структуру их организации и деятельности. Этаособенность подчеркивалась Г. Трипелем, который указывал, что международноеправо регулирует общую жизнь государств, но государство способно действоватьчерез свой собственный механизм, являющийся результатом действия правовых норм,созданных им самим.
Вторая причина,вызывающая необходимость помощи со стороны национального права, заключается втом, что многие международные договора содержат положения, ориентированные научастие субъектов национального права (например, законодательных иправоприменительных органов). Таковы конвенции по правам человека,гуманитарному праву, по борьбе с отдельными видами уголовных преступлений. Вчастности, последние требуют от государств привлечь преступника к судебнойответственности и наказать как за тяжкое уголовное преступление. Такие нормымеждународного права, в отличие от других, регулирующих межгосударственныеотношения, обусловливают помощь национального законодательства не только вформе указания конкретным органам, ответственным за обеспечение международныхобязательств, но и требования существенной модификации национального права(разработка новых законов, отмена или изменение действующих). Отсюда можносделать вывод, что, независимо от формы помощи национального правамеждународному праву, возможен лишь один способ влияния последнего нанациональное законодательство — опосредованное влияние. Юридические основанияопосредованного влияния международного права вытекают из принципа pacta suntservanda (договоры должны соблюдаться), который следующим образом трактуется вЗаключительном акте СБСЕ 1975 г.: «При осуществлении своих суверенных прав,включая право устанавливать законы и административные правила», государства«будут сообразовываться со своими юридическими обязательствами помеждународному праву».
Приоритетное влияниемеждународного права на внутреннее законодательство гарантируется ст. 27 Венскойконвенции о праве международных договоров 1969 г., согласно которой«государство не может ссылаться на положения своего внутреннего права вкачестве оправдания для невыполнения договора».
Следует отметить, что вдоктрине международного права нет единой терминологии, определяющей способы иформы реализации норм международного права в национальном законодательстве.Используются следующие термины: имплементация, принятие, отсылка, рецепция,инкорпорация, трансформация, адаптация, гармонизация. Большинство авторов, иэто вполне обоснованно, под имплементацией понимают весь процесс реализациинорм международного права в национальное законодательство.
Представляется, чтонаиболее детальное и всеохватывающее определение понятия «имплементации» данобелорусским юристом В.Ю. Калугиным: «имплементация норм международного права — это деятельность государств по всестороннему, своевременному, полномувоплощению в жизнь предписаний, содержащихся в нормах международного права, атакже и иное обеспечение этой деятельности, предпринимаемые ими навнутригосударственном уровне самостоятельно, или на международном уровне индивидуальноили совместно с другими государствами, в том числе и в рамках международныхорганизаций»1.
Наибольшие разногласиявызывает трактовка термина «трансформация». В западной доктрине онрассматривается как один из способов имплементации норм международного права,наряду с другим способом — «адаптацией» (adoption). В российской доктрине рядюристов (В.Г. Вуткевич, С.В. Черниченко, Е.Т. Усенко) настаивают на широкомпонятии трансформации, подразумевая под ней весь механизм реализации норммеждународного права 2. Указанная точка зрения подвергается критике другимироссийскими юристами, например, Р.А. Мюллерсоном, Г.В. Игнатенко. Причемпоследний считает иллюзорной концепцию трансформации международно-правовых нормв национально-правовые нормы по следующим причинам:
1) трансформация означаетпрекращение существования трансформируемых предметов, что международнымдоговорам не присуще;
2) на стадии применения,если учитывать данное суждение, взаимодействие двух правовых систем заменяетсяодной национально-правовой системой .
Представляется, чтоприведенные аргументы достаточно убедительны для обоснования неудачностииспользования термина «трансформация» в широком смысле. Он вполне можетприменяться для определения способа влияния международного права, результатомкоторого является радикальная модификация национального законодательства.
Как и во внутреннемправе, нормы международного права в зависимости от характера действий егосубъектов реализуются в различных формах, к которым относятся соблюдение,исполнение, использование и применение. Однако, несмотря на наличиеопределенного сходства с формами реализации внутригосударственного права,содержание этих форм обладает значительными особенностями, предопределяемымиспецификой международно-правового регулирования.
Соблюдение являетсяформой, с помощью которой реализуются нормы-запреты. Субъекты международногоправа воздерживаются от совершения действий, которые запрещены нормамимеждународного права. Например, п. 2 ст. 55 Дополнительного протокола I кЖеневским конвенциям 1949 г., касающегося защиты жертв международныхвооруженных конфликтов, запрещается «причинение ущерба природной среде вкачестве репрессалий». Таким образом, непричинение ущерба природной среде вкачестве репрессалий либо отказ в соответствии с п. 1 ст. 55 от «использованияметодов или средств ведения войны, которые имеют целью причинить или, как можноожидать, причинят такой ущерб природной среде», будут свидетельствовать о том,что данные международно-правовые нормы реализуются.
Исполнение как форма имплементациимеждународного гуманитарного права предполагает активную деятельность субъектовпо осуществлению норм. Исполнение характерно для норм, предусматривающихконкретные обязанности, сопряженные с определенными действиями. В таком видесформулирована, например, норма, содержащаяся в п. 1 ст. 27 Венской конвенции одипломатических сношениях 1961 г., которая гласит: «Государство пребываниядолжно разрешать и охранять свободные сношения представительства для всехофициальных целей. При сношениях с правительством и другими представительствамии консульствами аккредитующего государства, где бы они не находились,представительство может пользоваться всеми подходящими средствами, включаядипломатических курьеров и шифрованные депеши. Тем не менее, представительствоможет устанавливать и эксплуатировать радиопередатчик лишь с согласиягосударства пребывания».
При такой формеимплементации, как использование, происходит воплощение в жизнь так называемыхуполномочивающих норм. В отличие от первых двух форм имплементации в этомслучае нет жесткого предписания конкретного поведения (действия илибездействия). Например, п. 3 ст. 27 Конвенции о правах ребенка 1989 г.определяется, что «государства-участники в соответствии с национальнымиусловиями и в пределах своих возможностей принимают необходимые меры пооказанию помощи родителям и другим лицам, воспитывающим детей, в осуществленииэтого права и, в случае необходимости, оказывают материальную помощь иподдерживают программы, особенно в обеспечении питанием, одеждой и жильем».Решения об использовании таких нормативных положений принимаются субъектамисамостоятельно.
Особой формойимплементации международного права является применение. При применении субъектымеждународного права организуют, с одной стороны, выполнение предписаниймеждународно-правовых норм посредством принятия их органами индивидуальныхактов, а с другой — охрану и защиту права от нарушения. Главная функцияприменения заключается в необходимости юридической обеспечительнойдеятельности, выражающейся в использовании принуждения для восстановлениянарушенного права государствами индивидуально или через создаваемые ими наоснове соглашения соответствующие правовые средства и организационно-правовыеформы.
Примером применения норммеждународного права может служить деятельность Международного трибунала побывшей Югославии при рассмотрении дел в отношении лиц, совершивших военныепреступления.
Список использованныхисточников
1. Игнатенко, Г.В. Проблемыреализации норм международного права / Г.В. Игнатенко. — Свердловск, 1989.
2. Зыбайло, А.И. Соотношениемеждународного и внутригосударственного права / А.И. Зыбайло. — Минск: Право иэкономика, 2007.
3. Игнатенко, Г.В. Взаимодействиевнутригосударственного и международного права / Г.В. Игнатенко. — Свердловск:Изд-во Уральского университета, 1981.
4. Мюллерсон, Р. А. Соотношениемеждународного и национального права / Р.А.Мюллерсон. — М.: Международныеотношения, 1982.
5. Павлова, Л.В. Имплементация норммеждународного права во внутреннее право / Л.В. Павлова [и др.]. — Минск:Изд-во БГУ, 2001.
6. Суворова, В.Я. Реализация норммеждународного права / В.Я. Суворова. — Екатеринбург, 1992.
7. Международное публичное право.Общая часть: учеб. Пособие / Ю.П. Бровка [и др.]; под ред. Ю.П. Бровки,Ю.А.Лепешкова, Л.В.Павловой. \ Минск: Амалфея, 2010. 496 с.
8. Калугин, В.Ю. Механизмимплементации международного гуманитарного права / В.Ю. Калугин. — Минск:Светоч, 2003.