Правотворчество как вид социального проектирования

Курсовая работа
На тему:
«Правотворчество как вид социальногопроектирования»
Йошкар-Ола, 2010
Введение
Рассматриваяданную тему в современных условиях, необходимо учесть историческую фабулуразвития идеи формирования правового государства в России и попытки еепрактического осуществления.
Именно набазе исторического опыта возможно высветить основные закономерностизаконотворческого процесса.
Менялисьэпохи, на смену одним государствам приходили другие, но неизменной оставаласьцель: обеспечение порядка, развитие различных процессов в обществе в рамкахправовых норм. Стабильность общества – гарантия его процветания,соответственно, обеспечение этой стабильности – основная цель государства. Какотмечал Томасс Гоббс: «Только в государстве существует всеобщий масштаб дляизмерения добродетелей и пороков, таким масштабом могут служить лишь законыкаждого государства».
Известно, чтокризисные периоды в жизни общества чреваты переоценкой прежних и бурнымрасцветом новых идей. Кризисы особенно болезненны для тех областей знаний,которые изучают стабильные, устойчивые явления и процессы. К ним относится июриспруденция.
Правовыесистемы по своей природе малоподвижны, они меняются «скачками», порой опережаясобытия, но большей частью отставая от текущей жизни. Такие периоды «правовогобезвластия» крайне болезненны для общества и государства. Создалась крайнепарадоксальная ситуация: провозгласив построение правового государства, мы несоздали условия для стабильного развития общественных процессов, установлениярежима законности. А, ведь, правовое государство – это такой тип государства, вкотором функционирует наличие реального разделения властей с их эффективнымвзаимодействием и взаимным контролем, с развитым социальным контролем политикии власти.
«Правосоздается государством, которое вместе с тем, должно быть им связано». Процесссоздания правовых норм начинается с возникновения объективных общественныхзакономерностей, требующих правового регулирования, проходит через институтыобщества и государства, реализуется законодательной, исполнительной и судебнойвластями в присущих им формах. Но процесс создания правовых норм не может бытьпроизвольным, субъективным, он базируется на принятых и закрепленныхконституционно и нормативно правилах, которые государство обязано соблюдать.Оно связано собственной правовой системой, и эта зависимость закреплена вОсновном законе государства. Отступая от принципа законности либо создаваязаконы, неспособные прижиться в обществе, противоречащие друг другу иобщественной системе в целом, государственная власть ослабляет свой авторитет,снижает степень общественного доверия.
Проблемы,затронутые в моей работе, недостаточно разработаны в юридической литературе.Последние фундаментальные научные работы по этой теме относятся к 60–70 гг.и, естественно, уже не могут комментировать спорные вопросы законотворческойдеятельности в современных условиях.
Какой-либоконцепции развития законодательства в настоящее время нет. Оно развиваетсяметодом проб и ошибок, а также за счет механического копирования западныхобразцов. Ясно, что движение по этому пути имеет свои пределы и рано или поздновстанет вопрос: какую правовую систему мы хотим у себя иметь.

1. О соотношении действительности и возможности в праве
Темойкурсового проекта является рассмотрение возможностей в праве и правотворчестве,поэтому считаю важным выявить соотношение действительности и возможности вправе, а также дать определение данным понятиям.
Категории«возможность» и «действительность» широко используются в правовом мышлении. Ониприсутствуют в содержании многих понятий права и представлены в нормахдействующего законодательства.
Посредствомкатегории «возможность» определяются понятия «правоспособность», «субъективноеправо», «правомочие», «притязание» и ряд других. Мера свободы как сущностнаячерта права может быть раскрыта только через возможность, что нормативнозакреплено уже в Декларации прав человека и гражданина 1789 года. «Свобода,– записано в ст. 4 данной Декларации, – состоит в возможности делатьвсе, что не вредит другому: таким образом, осуществление естественных правкаждого человека ограничено лишь теми границами, которые обеспечивают другимчленам общества пользование этими же правами». Возможность и правовая свободаиспользуются как однопорядковые категории в определении юридического содержаниядиспозитивности. Диспозитивность в гражданско-правовом регулировании О.А. Красавчиковпонимает как основанную на нормах данной отрасли права юридическую свободу(возможность) субъектов гражданских правоотношений осуществлять своюправосубьектность и свои субъективные права (приобретать, реализовывать илираспоряжаться ими) по своему усмотрению [с. 45]. Категория «возможность»закреплена в определении понятия права указанием на возможностьгосударственного принуждения, обеспечивающего охрану общеобязательных норм [с. 81–82].
Категория«действительность» также используется в юриспруденции. Достаточно сказать, чтоона присутствует в определении предмета учения о государстве и праве.«Предметом общей теории государства и права являются государственно-правоваядействительность, общие и специфические объективные закономерности ее развития,на основе познания и использования которых разрабатываются фундаментальныепроблемы, имеющие методологическое значение для отраслевых юридических наук» [с. 15].Анализ докторского диссертационного исследования Г.А. Нанейшвили,проведенного по теме «Действительность права и опыт обоснования нормативныхфактов», показывает, что многоплановость категории «действительность» требуетее использования не только в юридической науке но и в правотворчестве, вправореализации [с. 126].
Указаннаялогическая связь рассматриваемых категорий с важнейшими понятиями ихарактеристиками права свидетельствует об их фундаментальном значении дляюридической науки.
В понятийномаппарате правоведения, равно как и в позитивном праве, термин «возможность»употребляется значительно чаще, чем «действительность». В Гражданском кодексеРФ, например, первый из них используется (включая производные от неголексикоконцепты) 129 раз, что в несколько раз превышает число случаевиспользования термина «действительность». Это невольно наводит на мысль оприоритетной роли возможности в праве. Исследуя возможность и действительностьв праве Н.И. Матузов приходит именно к такому выводу. Он так формулируетсвою позицию по данному вопросу: «Вообще в правовой сфере преобладают восновном юридически закрепленные возможности, а не реальности…Правовыевозможности – это своего рода настоящее, перенесенное в будущее. Весь процессреализации права есть процесс осуществления закрепленных в нем возможностейчерез волевую деятельность людей [с. 19]». О.Э. Лейст использует прихарактеристике диспозитивности «право» и «возможность» как равнозначные,взаимозаменяемые в определенном отношении термины. «Диспозитивность, – пишетон, – обозначается как право (возможность) поступать иначе, чем указано нормой,как определение лишь цели, которая должна быть достигнута, использованием«оценочных понятий» и др. (их содержание раскрывается в процессе реализацииправа) [с. 377]». В связи с приведенными фактами и мнениями возникаетвопрос о том, насколько обоснованным является тезис о преобладании в правеюридически закреплённых возможностей и в каком именно аспекте анализа праваэтот тезис можно признать достоверным.
Категории«возможность» и «действительность» используются в юридической науке и практикекак в их собственно философском смысле, так и в значениях учитывающих спецификуправовой сферы. Философское их понимание не позволяет в полной мере выразитькачественное своеобразие технико-юридического закрепления правовой возможностии действительности. Особенно наглядно это можно показать на примере правовойвозможности. Для общетеоретического анализа права во многих случаях вполнеприемлемо понимание возможности как предпосылок и условий возникновения новогоявления, как выражение тенденций развития заложенных в существующих явленияхили даже того, чего еще нет, но что может наступить, проявиться в ходеразвития. Специфику правового понимания возможности весьма четко выразил И.А. Ильин.Исследуя содержание права он пишет: «Право всегда указывает человеку то, что«можно», то чего ему «нельзя», и то, что он «обязан» делать. При этом, говоря о«возможности» («можно») и «невозможности» («нельзя»), следует иметь в виду нетелесную или душевную способность человека… Правовое «можно» следует понимать всмысле «позволено, предоставлено», а правовое «нельзя» – в смысле «воспрещено»[с. 99] Правовое позволение, поясняет И.А. Ильин, состоит в том, чточеловеку указывается, какие внешние поступки предоставлены на его усмотрение,причем правовые нормы обеспечивают ему защиту этих поступков.
Правовая возможность,истолкованная как дозволение образует, как уже отмечалось, содержаниедиспозитивности. В этой связи настаивать на преобладании в правовой сфереюридически закрепленных возможностей означает умаление роли и значенияимперативности. Вполне обоснованно говорить о превалировании дозволений(правовых возможностей) в частном праве, но не в публичном. Можно привестидовольно примеров использования термина «возможность» в публично-правовыхнормах. Однако никакие подобного рода примеры не поставят под сомнениеимперативность публичного права, равно как и то, что субсидиарный,восполнительный характер частноправовых норм не отменяет публичность прававообще.
Вопрос о приоритетеюридических возможностей относительно правовой действительности нуждается вконкретизации применительно к праву субъективному и объективному. На этообстоятельство обращает внимание С.С. Алексеев: «Субъективное право, илиправо в субъективном смысле, – это юридические возможности данного лица,субъекта, его собственная основа для свободного поведения (опирающаяся,понятно, на правопорядок данной страны, на законы)». Объективное же право, подкоторым понимается действующая система общеобязательных юридических норм«существует и функционирует как внешняя объективная реальность, не«привязанная» к тем или иным конкретным субъектам, лицам» [с. 17]. Само жеобъективное право, как частное, так и публичное, возникает в силу определенныхсобственных и в этом смысле правовых возможностей. Здесь о возможности речь ужеидет в смысле предпосылок его возникновения, т.е. в философском смысле термина.Мы полностью согласны с Н.И. Матузовым в том, что возможность идействительность «получают в «правовой материи» самые разнообразные проявления,но прежде всего в виде юридической и фактической возможности» [с. 19].
Не могу не привестипример диалектической концепции развития, которая источником новогорассматривает связи и взаимодействия. Новое не есть дар Божий и не спрятано впредшествующих состояниях предмета. Оно возникает в процессе взаимодействияобразующих его элементов и частей, а так же в результате взаимодействия сдругими, внешними по отношению к ним предметами. Высмеянный К. Марксом и Ф. Энгельсомв «Немецкой идеологии» святой Санчо наивно полагал, что огонь, который мывысекаем ударом стали из камня, хранится в возможности, в скрытом виде в этомкамне. Он и не подозревал, что огненные частички отделяются не от камня, а отстали. Ему неведомо было, что действительная причина огня состоит вовзаимодействии камня и стали [с. 423].
Наглядным примеромдиалектического подхода к процессу правообразования, развития права можнопривести теорию Р. Иеринга. Характеризуя его правовые воззрения Г.Ф. Шершеневичотмечает, что «для Иеринга нет раздвоения права на положительное иестественное, – право существует только в виде положительного. Для Иеринга нетвечного, неизменного и всеобщего права, – все право исторически сменяемоеявление» [с. 102]. Солидаризируясь с исторической школой в еепротивостоянии школе естественного права, Иеринг вместе с тем выступаетрешительным критиком исторической школы. Один из основных его аргументовзаключается в том, что «право развивается не из самого себя, а под влияниемвнешних сил. Этими факторами являются интересы, двигающие человеком изаставляющие его ставить цели, осуществимые при посредстве права» [с. 103].
Такой подходпозволяет рассматривать образование и развитие права как процесс реализациивозможностей, коренящихся вне сферы позитивного права, в области социальнойдействительности. Правовая возможность, понимаемая как возможность образованиякачественно нового явления – позитивного права, имеет социальный характер.Исследуя данный аспект проблемы, Д.А. Керимов подчеркивает, что правоваявозможность является лишь потенцией социальной действительности. Однако, по егомнению, она неразрывно и органически связана с социальной действительностью,будучи ее продуктом, свойством, стороной, моментом развития. Правоваявозможность как предпосылка права «является продуктом развивающейся социальнойдействительности, тех ее факторов, связей и отношений, которые потенциальнопредполагают соответствующее правовое регулирование» [с. 348].
Особый интерес в этойсвязи представляет предположенная и развиваемая С.В. Полениной и В.М. Барановымсоциально-юридическая трактовка явлений и процессов, образующих правотворчествовообще и законотворчество, в частности [с. 4; с. 26–55; с. 90].Социально-юридическая концепция правообразования рассматривает социальныефакторы материальным источником, основанием позитивного права. В основу концепцииположена идея детерминации права комплексом социальных факторов,обуславливающих, при правильном их учете, надлежащие качество применяемойнормы. Качество и эффективность закона обеспечивается адекватностью отражения внем посредством законотворческой деятельности совокупности социальных факторов,воздействующих на общественныеотношения и деятельность, подлежащиеурегулированию при помощи права. Система факторов, вовлеченных в процесспринятия законодательного решения и образующих содержание правовой возможности,предопределяет особенности правовых норм, принимаемых на данной социальнойбазе.
Важную роль в полномучете системного действия социальных факторов играет правильное определениегенерализующего фактора, в качестве которого могут выступить в зависимости отсферы правового регулирования различные явления и процессы общественной жизни. С.В. Поленинаобъясняет это обстоятельство, опираясь на интерес. «Выражая специфику техобщественных отношений, для упорядочения которых создается законодательный акт,генерализующий фактор своим действием интегрирует влияние других факторов ивыступает основной формой выявления, осознания и учетов социальных интересов» [с. 82].
Законодатель своейдеятельностью превращает правовую возможность в действительность, в позитивноеправо. Законотворчество есть законодательное творчество, т.е. по определениюоно является интеллектуальной творческой деятельностью. Соглашаясь с тем, что«законодатель творит законы», обратим внимание на опасность буквальноготолкования данного высказывания. Объективно его творчество детерминированорамками правовой возможности. Перефразируя известное изречение классиковдиалектического материализма о соотношении идеи и интереса, можно сказать, чтолюбая «социально-конструкторская» идея правоустановителя неизбежно посрамитсебя, как только она отделится от интереса. Представляется весьма интересным иперспективным предложение В.М. Сырых рассматривать законотворчество видомсоциального проектирования [45–53]. Одним из условий конструктивности этогопредложения, основанного на уподоблении законодателя социальному инженеру,естествоиспытателю, является учет обстоятельства, на которое указал К. Маркс:«Законодатель должен… смотреть на себя как на естествоиспытателя он не делаетзаконов, он не изобретает их, а только формулирует» [с. 162].
С учетом изложенногостановиться понятным и в принципе приемлемым внешне противоречивое рассуждение И. Сабо:«Своей деятельностью государство создаёт право и не создаёт его, ибо по своемусодержанию как общественное отношение право исторически уже «имеется» ивыступает как «данное» в виде уже сложившихся отношений собственности иполитических отношений. В то же время, когда государство закрепляет этиотношения в качестве правовых, пользуясь термином гражданского права,осуществляет их своеобразную новацию, то тем самым создает право» [с. 175–176]Сложившиеся и «проросшие» во все клеточки социального организма правовыенормы-реалии, структурирующие и регулирующие общественные отношения идеятельность, становятся в результате направленного государственного отраженияправовыми нормами-моделями. Именно эти последние и принято обозначать термином«правовая норма». Это как бы «рукотворные» нормы. Нормы-реалии, как правоваявозможность, трансформированные законодателем в правовые нормы-модели (правилаповедения) и составляют социальный компонент содержания норм права.
Осмысливая проблемусоотношения возможности и действительности в праве, необходимо принять вовнимание относительность квалификации правового явления в данных категориях,обусловленную многоступенчатым характером.
Отдельно остановлюсьна соотношении действительности и возможности в праве развития права. Вправовом бытии выделяются сферы правотворчества и правореализации. Каждая изних имеет основание характеризоваться в основных модусах бытия –действительности, возможности и необходимости. Указанные сферы являются вместес тем и самостоятельными этапами в развитии права. На каждом из них возможностьи действительность получают свое конкретное, специфическое выражение исоотношение. Правообразующая возможность превращается деятельностьюправоустановителя в позитивно-правовую действительность. Правореализационнаявозможность деятельностью субъектов права превращается в социально-правовуюдействительность, характеризующуюся осуществлением правовых целей и интересов.Процесс развития права и его действия включает в себя множество сменяющих другдруга состояний. Каждый новый переход из одного качественного состояния вдругое представляет собой превращение возможности в действительность.
Позитивное правоявляется промежуточным звеном в рассмотренной цепи состояний правового бытия.Акцент на коренящихся в нем возможностях вполне уместен, поскольку они являютсяисходным пунктом процесса реализации норм права. Однако вряд ли допустимоонтологически отожествлять правовую норму с заключенной в ней возможностью.Такое отожествление иногда допускается. «Проиллюстрировать переход отвозможности к действительности, – по мнению И.С. Лапшина, – очень просто ина чисто юридическом примере, признав, что диспозитивная норма права всего лишьвозможность, тогда как произведенная на ее основе индивидуализация взаимныхправ, обязанностей, а в ряде случаев и ответственности, закрепленная вконкретном договоре или соглашении – действительность» [с. 13]. Процессразвития права и его действия включает в себя множество сменяющих друг другасостояний. Каждый новый переход из одного качественного состояния в другоепредставляет собой превращение возможности в действительность. Однако любоепознавательное средство имеет ограниченные рамки своего применения.Онтологически любая юридическая норма как важнейший элемент правовой реальностиесть органическое единство действительности и возможности.
Актуальность глубокойнаучной разработки данной темы определяется не только связанным с нейпознавательным интересом, но, что гораздо важнее, насущными потребностямиюридической практики. Социально значимая научно-практическая задача заключаетсяв том, чтобы найти критерии, пути и способы определения возможностей связанныхс основными направлениями правового прогресса и сконцентрировать усилия на ихпрактическом осуществлении. С сожалением приходится констатировать что сфераправовой жизни изобилует упущенными возможностями в реформировании правовойсистемы современного российского общества. Правильное теоретическое решениепроблемы соотношения действительности и возможности в праве, несомненно, будетспособствовать повышению эффективности правового регулирования общественныхотношений, формированию жизнеспособного и что особенно важно стабильногозаконодательства.
2. Законотворчество в РоссийскойФедерации2.1Законотворческий процесс
Перенесемся из научно-познавательнойграни в Российскую Федерацию. Правотворческий и законотворческий процессысоотносятся как общее и особенное, так в литературе законотворчеством называют составнуючасть правотворчества, которая заканчивается принятием законов. Результатправотворчества все нормативно-правовые акты: законы, указы, распоряжения,решения и др. Но, памятуя о том, что законы занимают в правовой системе особоеположение, мы выделяем в законотворческом процессе ряд характерных признаков.Саму процедуру принятия законов регулируют правила, закрепленныеконституционно. Следует рассмотреть каждую стадию законотворческого процессаболее подробно.
Итак, первым этапомзаконотворческого процесса является подготовка проекта закона. Это, какпредставляется, наиболее сложный и ответственный момент создания правовогоакта. Как уже говорилось, потребность в регулировании общественных отношенийможет возникнуть с появлением новых либо существенным изменением старыхобщественных отношений, что может быть объяснимо меняющейсясоциально-экономической ситуацией в государстве. «Как известно, волязаконодателя, как бы широко ни трактовалось это понятие, формируется подвоздействием объективных закономерностей. Поэтому осознание объективнойнеобходимости того или иного явления или процесса, его оценка в субъективномсознании, соотнесение с отдаленными и близкими целями, выявление возможностивоздействия права на проявление объективных законов, применение соответствующих– правовых форм для реализации принятого решения – все это основные этапыпринятия правотворческого решения», так считают авторы книги «Научные основы правотворчества».
Принятие решения оподготовке законопроекта знаменует собой начало законотворческого процесса. Спринятием такого решения определяется тема будущего акта, его общаянаправленность. Очень много зависит от того, каков законопроект изначально, какподана его основная идея и насколько он соответствует реальным общественнымпотребностям.
По предлагаемому кразработке законопроекту предварительно составляется его концепция. Всодержание концепции законопроекта включаются такие параметры как его общийсмысл, основные идеи, характеристика и общий план. В зависимости от научнойобоснованности концепции определяются сроки принятия акта, проверяется егокачество и эффективность. В концепции нормативного акта указывается также иотнесение его к определенному иерархическому уровню правовой системы, чтопредставляется особенно важным на данном этапе ее формирования.
Сам процессподготовки проекта законодательного акта складывается из ряда стадий, средикоторых можно выделить:
1. Создание концепциибудущего закона;
2. Анализсуществующих норм, регулирующих данные отношения и изучение соответствующегомирового опыта;
3. Непосредственнаяработа над текстом проекта;
4. Экспертизаготового законопроекта.
Особое внимание, намой взгляд, следует уделить разработке концепции будущего закона – ееэкономическому, социально-политическому контексту. Найти объективно необходимоесочетание юридического и практического содержания акта, что требуетпривлечения, как юристов, так и специалистов в конкретно необходимых областяхзнаний (экономистов, социологов, психологов). Безусловно, важно при разработкепроекта закона использовать мировой опыт правового решения данного вопроса. Ноздесь следует избегать копирования иностранных законов либо международныхдоговоров, что зачастую и происходит. Содержание закона должно соответствоватьобъективным потребностям времени и экономическим условиям, учитыватьнациональный менталитет и особенности правоприменения.
В процессесоставления проектов некоторых законов возникает необходимость подготовитьдругие акты, развивающие и конкретизирующие закон. Обычно в тексте основногозакона разрешается вопрос о подготовке и принятии таких актов,предусматривается пункту с соответствующим поручением о порядке их издания. Ноэто еще не гарантирует своевременную подготовку всего комплекса норм длярешения конкретного вопроса.
Обсуждение, доработкаи согласование проекта – эта стадия, завершающая подготовительный этап. Сутьпроцедуры – обсуждение проекта рабочей группой с привлечениемспециалистов-экспертов. Предложения и замечания, высказанные при обсуждении,обобщаются, и в соответствии с ними проект окончательно отрабатывается иредактируется.
Затем он поступает нарассмотрение того органа или комиссии, которой поручена подготовка проекта ивнесение его на утверждение.
Ряд проектов проходитособые, дополнительные стадии подготовки, что обусловлено их исключительнойважностью и значимостью для регулирования общественных отношений. В практикеподготовки законопроекта нередко используется его всенародное обсуждение.
Подготовка проектазаканчивается решением органа, его готовившего, о направлении законопроекта нарассмотрение законотворческого органа.
Факт внесениявыработанного проекта в законотворческий орган имеет официальное юридическоезначение. С этого момента прекращается первый этап процесса законотворчества – предварительноеформирование государственной воли, и начинается новый этап – закрепление этойволи в нормах права. Правоотношения по выработке первоначального текста законана этом этапе исчерпываются, но возникают новые, связанные с рассмотрениемпроекта в официальном порядке и вынесением решения.
Утверждениезаконопроекта является центральной стадией законотворческого процесса, т. к.именно на этом этапе происходит придание юридического значения правилам,находящимся в тексте законопроекта. Можно выделить четыре основные стадииофициального прохождения закона:
1. внесение проектана обсуждение законотворческого органа,
2. непосредственноеобсуждение проекта,
3. принятие закона,
4. его обнародование(опубликование).
Стадия официальноговнесения законопроекта в законотворческий орган сводится к направлениюполностью готового проекта в законотворческий орган.
В юридическойлитературе принято выделять два вида официального вынесения проекта на рассмотрение.
Первый – кооперативноевнесение, когда законотворческий орган обязан рассмотреть поставленный вопрос,т. к. связан волеизъявлением инициатора проекта.
Второй – факультативноевнесение, когда от руководства законотворческого органа зависит, поставить ли вповестку дня внесенный проект или оставить его без рассмотрения, направить лидля доработки или редактирования.
Такая градациянеобходима для характеристики права законодательной инициативы. В содержанииправа законодательной инициативы входят следующие элементы: действие, совершатькоторое оно предоставляет возможным, правомочные осуществлять его субъекты,последствия реализации этих действий.
Определяющимэлементом содержания права законодательной инициативы является субъектныйсостав. Установить носителя права законодательной инициативы несложно. Таковымможет быть любое лицо, орган или организация, наделенная правом вноситьзаконопроекты в высшей представительный орган власти и реализующие это право.
Необходимо учитывать,что законодательная инициатива не предполагает обязанности законотворческогооргана принять предложенный проект, тем более в том виде, в котором онпредставлен. Наличие такой обязанности было бы посягательством на верховенствопредставительной власти. Но при использовании права законодательной инициативызаконотворческий орган связан волеизъявлением субъекта, имеющего такое право,следовательно, должен рассмотреть проект и принять по нему решение. Этимзаконодательная инициатива отличается от других видов законотворческих предложений.
Проекты законов изаконодательных предложений представляются к рассмотрению вместе с обоснованиемнеобходимости их разработки, развернутой характеристикой целей, задач иосновных положений будущих законов и их местом в системе законодательства, атакже ожидаемых социально-экономических последствий их применения.
Следующая стадия – этовнесение законопроекта в повестку дня заседания законотворческого органа.Утверждение повестки дня – прерогатива самого законотворческого органа, которыйрешает, какие вопросы и в какой последовательности должны быть рассмотрены назаседании. Обсуждение проекта закона на заседании законотворческого органа даетвозможность полно и всесторонне ознакомиться с проектом, досказать по немумнения и соображения, внести все необходимые изменения и улучшения и врезультате сформировать наиболее целесообразный и оптимальный вариантзаконодательного акта.
Процесс созданиязакона завершается его опубликованием. Чтобы стать общеобязательными велениемгосударства, правовая норма должна объектироваться в общедоступных печатныхизданиях, и этот процесс представляется особенно важным. Опубликование законовглавная предпосылка их вступления в силу и юридическое основание презумпциизнания законов. Нельзя полагать, что граждане могут знать неопубликованныйзакон, и налагать на них ответственность за нарушение неизвестных им правил.
Опубликование естьустановленный законом способ доведения до всеобщего сведения принятогозаконодательного акта, заключающийся, как правило, в помещении полного и точногоего текста в общедоступном, официальном органе печати.
Посколькуопубликование имеет особое юридическое значение для вступления в силу идальнейшего применения законодательного акта, оно представляет собой важнейшийполитический акт и совершается в строго определенном порядке. Опубликованиезаконов осуществляется в соответствии с Указом Президента «О порядкеопубликования и вступления в силу Федеральных законов».
Все законы России,согласно вышеупомянутому закону, подлежат обязательному опубликованию винформационном бюллетене «Собрание законодательства Российской Федерации» и в «Российскойгазете», затем передаются для внесения в эталонный банк правовой информациинаучно-технического центра правовой информации «Система».
Федеральные законывступают в силу по истечении 10 дней со дня их официального опубликования, либов иной срок, прямо установленный в самом законе.
На стадииопубликования завершается процесс создания закона. Следует отметить, чтозаконотворческий процесс – это не просто механизм создания нормативного акта,это творческий процесс, деятельность созидательная, а, следовательно,креативная, подчиненная определенным логическим правилам и принципам.2.2 Виды правотворческой деятельности в Российской Федерации
В РоссийскойФедерации существует четыре основные формы правотворчества:
– принятиенормативных актов полномочными органами государства;
– принятиенормативных актов органами местного самоуправления;
– принятиенормативных актов непринужденно народом путем референдума;
– заключениеразличного рода соглашений, содержащих нормы права (между Российской Федерациейи субъектами, входящими в ее состав, между субъектами Федерации, междугосударственными органами и общественными объединениями, между работодателями иработниками предприятий, учреждений, объединений и т.д.).
Рассмотримперечисленные четыре формы правотворчества подробно.
1. Принятиенормативных актов органами государства. Эта форма правотворчества являетсянаиболее распространенной в Российской Федерации.
Правом принятиянормативных актов обладают Государственная Дума, представительные органыреспублик, входящих в состав Российской Федерации, краевые, областные,автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербургаорганы законодательной власти.
К числуправотворческих органов относятся также Президент Российской Федерации,Правительство Российской Федерации, министерства, государственные комитеты иведомства Российской Федерации, президенты, правительства, министерства,государственные комитеты и ведомства республик, входящих в состав Федерации,главы администраций (губернаторы), правительства, департаменты соответствующихнационально-государственных и административно-территориальных образований.
Правотворческимиполномочиями обладает в пределах своей компетенции администрация объединений,комбинатов, предприятий и учреждений (локальное правотворчество). Полномочия наиздание нормативных актов каждого органа определяются Конституцией РоссийскойФедерации и иными законами в зависимости от места, занимаемого каждым из них всистеме органов Российского государства.
Государственная Думапринимает законы и постановления по вопросам, отнесенным к ее ведениюКонституцией Российской Федерации. Такие акты издаются как по вопросам,отнесенным Конституцией к исключительному ведению федеральных органов власти,так и по вопросам совместного ведения федеральных органов власти РоссийскойФедерации и органов власти субъектов Федерации. Они принимаются с соблюдениемособой процедуры, предусмотренной регламентами.
Президент РоссийскойФедерации, будучи главой государства, на основе Конституции и законовРоссийской Федерации издает указы, причем они могут быть и нормативного, ииндивидуального, оперативного характера. Правительство, как орган федеральнойисполнительной власти, правомочно решать вопросы государственного управления,отнесенные к его ведению. Свои акты нормативного характера Правительство обычноиздает в форме постановлений.
Министерства,государственные комитеты, иные ведомства, будучи центральными органамиисполнительной власти, руководят порученными им сферами управления. Ихполномочия в области издания нормативных актов определены законами, актамиПрезидента и Правительства. Обычно министерства, будучи органами единоличногоруководства, издают приказы, распоряжения и инструкции, государственныекомитеты как коллегиальные органы – постановления, распоряжения, инструкции.
В пределах своихполномочий издают нормативные акты также органы законодательной иисполнительной власти субъектов Российской Федерации.
Администрацияобъединений, предприятий, учреждений в пределах своих полномочий издает такназываемые локальные нормативные акты, регулирующие отношения внутрисоответствующих подразделений (например, принятие правил внутреннего трудовогораспорядка).
2. Принятиенормативных актов органами местного самоуправления.
Издавая нормативныеакты (обычно они имеют разные наименования – решения, постановления,распоряжения и т.д.), органы местного самоуправления районные, городские,районные в городах, поселковые и сельские представительные органы власти исоответствующие им местные администрации обеспечивают самостоятельное решениегражданами всех вопросов местного значения через избираемые ими органы илинепосредственно, исходя из интересов населения, на основе закрепленных заорганами самоуправления материальных и финансовых ресурсов.
3. Референдум как видправотворчества. В последнее время во многих государствах все большеераспространение получает форма непосредственного участия народа вправотворчестве – референдум, то есть принятие законов путем всенародногоголосования. Именно таким путем была принята, например, Конституция РоссийскойФедерации 1993 г. Референдум – один из путей расширения демократии,привлечения граждан к решению важнейших вопросов государственной жизни. Вданном случае народ непосредственно осуществляет определенный актзаконодательной власти, принимает правотворческое решение.
Решения, принятыевсероссийским референдумом, обладают высшей юридической силой, в каком-либоутверждении не нуждаются и обязательны для применения на всей территорииРоссийской Федерации. На всенародное голосование может быть поставлен текстзаконопроекта, по которому гражданам предлагается высказать свое мнение.
4. Нормативныесоглашения. Заключение соглашений, содержащих обязательные для исполненияправовые предписания, все шире используется в правотворческой практикероссийского государства, причем такие соглашения заключаются между различнымисубъектами права и их юридическая сила неодинакова. Примером такого родасоглашений может служить, в частности, Федеративный договор, явившийся правовойбазой создания Российской Федерации на новой основе. Он содержит нормы ораспределении компетенции между государственными образованиями РоссийскойФедерации, о предметах исключительного ведения Федерации и ее субъектов, атакже их совместного ведения. Практикуется заключение соглашений и поэкономическим, политическим и иным вопросам между Федерацией и отдельными еечленами, между субъектами Федерации.
Характерной особенностьюсовременных взаимоотношений между общественными объединениями игосударственными структурами является заключение разного рода соглашений,содержащих нормативные предписания. В первую очередь, это касаетсярегулирования трудовых отношений. Так, в соответствии с Законом РоссийскойФедерации от 11 марта 1992 г. «О коллективных договорах и соглашениях» можетбыть заключен коллективный договор – правовой акт, регулирующий трудовые,социально-экономические и профессиональные отношения между работодателем и работникамина предприятии, в учреждении, организации (см. гл. 24).
Наряду с коллективнымдоговором законом предусматривается также заключение разного рода соглашений – правовыхактов, содержащих обязательства по установлению условий труда, занятости и социальныхгарантий для работников определенной профессии, отрасли, территории. Взависимости от сферы регулируемых отношений заключаются соглашения генеральные,устанавливающие общие принципы согласованного проведениясоциально-экономической политики, отраслевые (тарифные), которые определяютнаправления социально-экономического развития, условия труда и оплаты труда,социальные гарантии для работников отрасли (профессиональных групп), и,наконец, специальные, устанавливающие условия решения определенных социально-экономическихпроблем, связанных с территориальными особенностями.
3. Пробелы в праве и их восполнение
Речь идет о пробелахв системе законодательства, существование которых не требует особыхдоказательств. Жизненные обстоятельства разнообразны, а общественные отношениядинамичны, и, вероятно, невозможно создать такую систему нормативно-правовыхактов, в которой бы не было пробелов. Положение осложняется еще одной причиной.Пробелы в законах выявляются при их реализации, особенно при отправленииправосудия, в то время как решительное восполнение изъяна законодательстваможно осуществить лишь актом правотворчества. Разграничение законодательных исудебных функций государственных органов справедливо считается одним из условийзаконности, но если пробелы мобильно не восполняются судебной практикой, то этоприводит к дисфункции правового регулирования, вредит законности и увеличиваетсвободу административного усмотрения, граничащую с произволом. Следовательно,лишение судов правотворческих функций имеет свою теневую сторону и можеткомпенсироваться лишь активной законодательной деятельностью, что относится нетолько к случаю пробельности объективного права. Нет оснований преувеличиватьзначение вопроса о пробелах в законах, но и оставлять его неразрешенным, уповаяна применение судами лишь допустимой юридическими нормами аналогии, нельзя.Широко используемая судами аналогия может превратиться в скрытую формупрецедентного права. К тому же не все пробелы можно восполнить при помощианалогии. Это практическая сторона проблемы. Но вопрос пробельности права имеети теоретическое значение, его исследование помогает проникнуть в некоторыезакономерности функционирования юридической формы.
Детально исследовависторию вопроса о пробелах права, В.В. Лазарев [] верно считает, чтопринципу беспробельности права нельзя давать однозначную оценку. В ЗападнойЕвропе XVIII и начала XIX вв. он служил средством борьбы против произволаи до конца XIX века использовался для утверждения буржуазной законности. Вдальнейшем он мало мешает обоснованию широкого судейского усмотрения и, будучисовершенно абстрагирован от действительности, вполне мог сочетаться сволюнтаристским отношением к законотворчеству, отвлекать внимание отдействительного осуществления норм права. К тому же принцип беспробельностиправа и подчинения суда закону вполне может служить оправданием законов,санкционирующих произвол власти.
Что касается существаутверждений о беспробельности права, то они не соответствуют действительности.Характерно, что это обстоятельство подчас признавали и те, кто в целомпридерживался позиции юридического позитивизма. Так, М. Саломон писал, чтодогма беспробельности права «противоречит теории и действительности», нопоследовательно выводится «из запрета отказывать в решении на почвеположительного права». Последнее положение оспоримо, ибо наличие запретазаконодателя отказывать в решении судом опора за отсутствием прямого указаниязакона скорее свидетельствует о том, что законодатель понимает пробельность права,признает ее и потому предупреждает, что ссылками на нее нельзя обосновыватьотказ в рассмотрении гражданского опора о праве.
Социологическаяюриспруденция отвергла беспробельность права полностью, считая, что пробелызакона всегда восполняются беопробельностью правопорядка. Но при такойинтерпретации законы вообще перестают быть границей усмотрения судей иадминистрации. Тогда несложно оправдать любой судебный произвол.
Как решался этотвопрос в советской юридической науке?
В прошлом определенияпонятия права, которые давались П.И. Стучкой и Е.Б. Пашуканисом, немогли быть даже основой для постановки этой проблемы. Узконормативный подход кправу со стороны А.Я. Вышинского и его утверждения о полном совершенствесоветских законов также мало способствовали рассмотрению этой проблемы. Начинаяс 50-х годов вопрос о пробегах в праве, а точнее в законодательстве, обращаетна себя больше внимания. Свидетельством тому являются работы В.В. Лазарева,который в течение многих лет занимается этим вопросом. В результате он приходитк верному выводу, что пробелы в законодательстве отрицательно сказываются наэффективности действующих юридических норм и должны устраняться постоянно, сполным пониманием сущности вопроса, и на научной основе, что надо отграничиватьмнимые пробелы от действительных, что, наконец, «пробел в праве – это всегда«молчание» права там, где оно должно «говорить», вне зависимости от того, отсутствуетли в данном случае нормативное предписание полностью или частично». Кприведенному определению у нас нечего добавить. Но самое главное состоит вконстатации пробела и в том, на основе чего он должен восполняться.
Суждения о неполнотенормативно-правового акта несложны. Труднее, когда фактические отношения неурегулированы полностью. В этом случае надо: а) установить, находятся ли они всфере правового влияния, т.е. подлежат ли юридическому опосредованию, и б)определить, каковы те отправные идеи, которыми при восполнении права следуетруководствоваться. Для решения первого вопроса рассуждения общего характера опотребностях жизни недостаточны, и тут самым существенным ориентиром выступаетсудебная практика. Если она систематически сталкивается с необходимостью решатьдела, не предусмотренные законом, и устанавливать своими решениями субъективныеправа (юридические обязанности), удовлетворять притязания от имени государства,то это обстоятельство ясно показывает, что потребность в нормативно-правовомурегулировании решений таких дел есть и что в реализации этой потребностигосподствующие социальные силы заинтересованы. Иначе говоря, критерием пробелав объективном праве выступает защищаемый государством законный интерессубъектов общественных отношений, формирующееся субъективное право.
Если в стране признансудебный прецедент, то восполнение пробела в законодательстве можетосуществлять на основе обобщения практики высшая судебная инстанция. Когдапрецедент официально отвергается, то восполнением пробелов в праве должнызаниматься законодательные органы, хотя и в этих случаях их довольно частоподменяют суды. С точки зрения обеспечения законности важно, чтобы пробел взаконодательстве действительно существовал, а его восполнение не оказывалосьсредством обхода или нарушения действующих законов.
Признавая за общиминормами права способность быть регуляторами общественных отношений, мы недолжны преувеличивать их возможности и понимаем, что любая формальная система заранееустановленных масштабов поведения обладает специфической недостаточностью. Этанедостаточность сама по себе следствие ее достоинств – абстрактности истабильности, но от этого недостаток не превращается в достоинство. Конечно,заранее втиснуть все многообразие социальной жизни, ее индивидуальные стороны втиповые рамки трудно, а если учесть, что социальные процессы динамичны, то иневозможно. Какие-то стороны и черты общественно значимого поведения людей,общезначимых потребностей и интересов всегда остаются вне правовогообщенормативного регулирования.
Однако сама жизнь исущность права корректируют этот недочет системы общих норм права, создаютканал обратной связи норм права с общественными отношениями, предполагают, какуже упоминалось, встречный правообразующий и постоянно действующий процесс,одним из проявлений которого является восполнение пробелов в действующихправовых системах.
Динамичность правовыхсистем обеспечивается действенностью прямой (через формирование объективногоправа и вытекающих из него прав субъектов) и обратной (через встречное формированиесубъективного права и его закрепление в общих нормах права) связи между правовойреальностью и лежащими в ее основе общественными отношениями. Речь идет онекоем правовом «принципе дополнительности», без которого любая правоваясистема теряет свою динамичность, а потому и достаточную действенность. Вотпочему вопрос о пробелах в объективном праве вовсе не является частным в общейтеории права; пробельность правовых систем государств и их восполнение – этоодна из существенных сторон жизни права, в которой так или иначе проявляетсяего сущность, имманентно свойственная ей связь между объективным и субъективнымправом.
Один из недостатковузконормативного понимания права состоит в том, что такое понимание исключаетудовлетворительную постановку вопроса о связи права с общественнымиотношениями, о прямом и встречном процессе правообразования, о сущностипробелов в объективном праве и путях их своевременного восполнения.
Практическоевосполнение пробелов вправе так или иначе связывается с судебной практикой. Судамв данной работе будет посвящена отдельная глава.
4. Правотворчество Президента РФ
ПравотворчествоПрезидента РФ – сравнительно новое явление в правовом пространстве России. Оновыражается в издании актов президента и в сотрудничестве с ФедеральнымСобранием Российской Федерации.
Осуществление единойгосударственной власти невозможно без тесного сотрудничества, взаимодействияглавы государства с парламентом. В демократическом государстве законодательнаяи исполнительная ветви власти имеют рычаги взаимного влияния, которые получилиназвание «сдержки и противовесы». Существование такой системы позволяетпредупредить бесконтрольность власти, злоупотребление ею. В рамках этой системыво многом и строятся отношения между Президентом и Федеральным Собранием РФ.
Президент наделёнобширными конституционными функциями, его полномочия весьма многочисленны изакреплены, ввиду отсутствия специального закона о президенте, в основном встатьях 83 – 90 Конституции РФ, а также в ряде статей, относящихся кдеятельности других государственных органов.
В Конституции нет нормы,предусматривающей возможность закрепления полномочий главы государства втекущих законах, иных нормативных правовых актах. Вместе с тем, практика идётпо этому пути. Например, право Президента РФ утверждать положения о федеральныхорганах исполнительной власти, подведомственных главе государства, былозакреплено его Указом от 10 июня 1994 г. «Об обеспечении взаимодействияПрезидента Российской Федерации и Правительства Российской Федерации».Вероятно, по мере укрепления правовой (законодательной) основы государственногомеханизма России необходимо отказаться от принципа «саморегулирования»Президентом своих полномочий. Но акты Президента РФ все больше принимаются понаиболее актуальным и не урегулированным вопросам.
Конституционныминормами впервые были установлены важнейшие принципы и правила взаимоотношенийПрезидента Российской Федерации и палат Федерального Собрания, включая основыправового механизма и процедуры их взаимодействия между собой взаконотворческом процессе.
Законодательнуювласть могут осуществлять только представительные органы. Никакие иныегосударственные структуры не могут творить законы. Принятие нормативных актовдругими органами не превращает их в законодателя, поскольку ни «указное право»,ни отмена действия норм закона Конституционным Судом в силу признания ихнеконституционными не могут заменить законодательную деятельность парламента.Но практика взаимоотношений Президента РФ с палатами Федерального Собрания взаконотворческой сфере, основанная на принципе разделения властей, показала запрошедшее с декабря 1993 года время их достаточно высокую эффективность.4.1 Компетенция Президента в сфере правотворчества
Весьма обширнакомпетенция Президента РФ, дающая ему возможность участвовать в правотворчестве.
Указом от 13 апреля1996 г. утверждено Положение о порядке взаимодействия Президента РФ спалатами Федерального Собрания в законотворческом процессе. Это Положениерегламентирует обязанности всех участников законотворческой деятельности. Вчастности, указывается, что предложения о разработке законопроектов могутисходить от Администрации Президента РФ, федеральных органов исполнительнойвласти, органов государственной власти субъектов Федерации, местногосамоуправления, общественных объединений и граждан.
В отличие отКонституционного Суда РФ, Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда РФ,которые наделяются правом законодательной инициативы по предметам их ведения,главу государства Основной закон не ограничивает. Президент РФ может вноситьзаконопроекты по любому вопросу, в том числе о поправках и пересмотре положенийКонституции РФ (ст. 134).
Президент имеетвозможность оказывать влияние и на содержание законопроектов путёмиспользования права вето, т.е. права, не подписывая, отклонить закон, принятыйФедеральным Собранием.
К сфереисключительной компетенции Президента Российской Федерации относится правороспуска Государственной Думы (ст. 84, 109, 111 и 117 Конституции),предполагающее непосредственное воздействие главы государства назаконодательный процесс.
Право ПрезидентаРоссии на роспуск Государственной Думы дает возможность активно преодолеватьтупиковые ситуации во взаимоотношениях парламента и Правительства, аГосударственная Дума приобретает полномочие корректировать составПравительства, доводить свое мнение до Президента, обязанного рассмотретьпозицию законодательной власти и принять одно из предусмотренных Конституциейрешений.
Президентупринадлежит также право назначать выборы Государственной Думы, в то время каквыборы Президента назначаются Советом Федерации. В то же время Совет Федерацииформируется на основе Конституции РФ и федерального закона без участияГосударственной Думы и Президента. После выборов Государственная Думасобирается на тридцатый день самостоятельно, но Президент может созватьзаседание Думы раньше этого срока.
Президент вправеприостановить действие актов органов исполнительной власти РФ и субъектовфедерации в случае их противоречия Конституции РФ и федеральным законам. Здесьего компетенция прямо вытекает из статуса главы государства как гарантаКонституции РФ (ч. 2 ст. 80 Конституции РФ). Так, ч. 3 ст. 115,посвящённая Правительству РФ, устанавливает право Президента РФ отменятьпостановления и распоряжения Правительства РФ.
По Конституции РФПрезиденту РФ предоставлено право урегулирования возникающих споров междусубъектами Российской Федерации или приведение в соответствие с ОсновнымЗаконом или нормами международного права актов исполнительной власти субъектовФедерации. Конституция РФ выразила это право в следующей формуле: «ПрезидентРоссийской Федерации может использовать согласительные процедуры для разрешенияразногласий между органами государственной власти Российской Федерации иорганами государственной власти субъектов Российской Федерации, а также между органамигосударственной власти субъектов Российской Федерации. В случае недостижениясогласованного решения он может передать дело на рассмотрение соответствующегосуда» (ч. 1 ст. 85).4.2 Полномочия Президента РФ в законотворческом процессе и ихреализация
Президент располагаетсовокупностью полномочий, позволяющих воздействовать как на формированиеГосударственной думы и на прекращение её полномочий, так и на еёзаконодательную деятельность.
Полномочия ПрезидентаРФ, вытекающие из различия конституционных функций главы государства ипарламента, в главном не конкурируют с полномочиями представительного органа.Конституция РФ проводит четкое различие их полномочий, исходя из принципаразделения властей. В то же время полномочия Президента в сфере взаимоотношенийс парламентом позволяют рассматривать главу государства как непременногоучастника законодательного процесса. А при условии ряда других полномочий – иучастником правотворческого процесса в целом.
Порядоквзаимодействия Президента РФ с палатами Федерального Собрания РФ (разработказаконопроектов, использование права вето, подписания) регулируется Положением опорядке взаимодействия Президента Российской Федерации с палатами ФедеральногоСобрания Российской Федерации в законотворческом процессе, утвержденным указомПрезидента РФ.
Одно изисключительных полномочий Президента России – право утверждать законы илиотклонять их, право вето (ст. 107 Конституции). Это право присущеПрезиденту, как с парламентарной системой правления, так и президентской.Принятие закона Федеральным Собранием и утверждение его Президентомподчеркивает внутреннее единство государственной власти и является выражениемтесного взаимодействия законодательной и исполнительной властей. Это право ветоу Президента РФ – отлагательное.
Отлагательное ветоПрезидента РФ Федеральное Собрание может преодолеть только квалифицированнымбольшинством, то есть голосами не менее двух третей депутатов обеих палат, итолько в этом случае Конституция РФ обязывает Президента РФ в течение семи днейподписать и обнародовать федеральный закон. Принадлежащее Президенту РФ правоотлагательного вето не является абсолютным, ибо оно применимо только поотношению к федеральным законам и не применимо к федеральным конституционнымзаконам (ст. 108 Конституции РФ).
Особая юридическаясила федеральных конституционных законов заключается и в том, что онипринимаются обеими палатами Федерального Собрания: тремя четвертями от общегочисла членов Совета Федерации и двумя третями – от общего числа депутатовГосударственной Думы и не могут быть отклонены Президентом РФ и возвращены нановое рассмотрение в парламент. Президент Российской Федерации независимо оттого, имеются ли у него возражения по принятому парламентом федеральномуконституционному закону или нет, обязан в соответствии с ч. 2 ст. 108Конституции подписать и обнародовать его.
ПодписаниеПрезидентом принятого Федеральным Собранием закона является одной из форм егоучастия в законодательной деятельности и завершающей стадией законодательногопроцесса, позволяет ему быть активным участником законодательного процесса.
Вопрос о том, имеетли право Президент РФ возвращать принятые палатами Федерального Собрания законыбез их рассмотрения, разъясняет Конституционный Суд РФ в постановлении от 22апреля 1996 г. «О толковании отдельных положений статьи 107 КонституцииРоссийской Федерации». В этом документе дается определение понятия «принятыйфедеральный закон» и указывается четыре нарушения, при которых Президент можетвернуть федеральный закон без его рассмотрения в Государственную Думу. Этоможет произойти в следующих случаях:
– непрерывностизаконодательного процесса;
– несоблюдениисроков направления принятого федерального закона Президенту;
– если нарушенияставят под сомнение результаты волеизъявления палат Федерального Собрания исамо принятие закона;
– еслиустановленные Конституцией требования к принятию федерального закона ипредусмотренные ею условия и процедуры носят безусловный характер и не могутменяться по усмотрению участников законодательного процесса.
Кроме того, ежегодноепослание Президента России – особая разновидность официальногополитико-правового документа и относится к актам президента.4.3 Правовые акты Президента РФ и их юридическая природа
Многограннаядеятельность Президента РФ осуществляется через правовые акты, издаваемые им всоответствии со статьей 90 Конституции РФ.
Правовые актыПрезидента РФ являются подзаконными актами. В Конституции РФ указы ираспоряжения Президента РФ не называются подзаконными актами, но они таковымиявляются, ибо, с одной стороны, указы и распоряжения Президента РФ должнысоответствовать Конституции РФ и федеральным законам, с другой стороны. Ониявляются обязательными для исполнения на всей территории Российской Федерации.Понятие «на всей территории Российской Федерации» означает, что указы ираспоряжения главы государства обязательны не только в отношении лиц,непосредственно подчиненных ему, но и в отношении органов государственнойвласти субъектов Федерации, а также органов местного самоуправления. При этомкритерием законности акта Президента РФ и соответственно обязательности егоисполнения является не только не противоречие Конституции и федеральномузаконодательству, но и отнесение регулирования соответствующих отношений кисключительной компетенции Российской Федерации либо к совместной компетенции сее субъектами. При этом, если по предметам ведения Российской Федерации илипредметам совместного ведения акты субъекта Федерации противоречат акту ПрезидентаРоссийской Федерации (при отсутствии соответствующего федерального закона), тодействует акт Президента Российской Федерации.
Обязательность актовПрезидента РФ для исполнения на всей территории страны обеспечиваетуправляемость государством, дает в руки Президента РФ рычаги сохраненияединства и целостности Российской Федерации. Принцип обязательности актов главыгосударства распространяется как на государственных служащих, так и на граждан,хотя в отношении последних право Президента РФ регулировать отношения,устанавливать права и обязанности ограничено. По общему правилу такоерегулирование осуществляется главным образом посредством федеральных законов.Однако поскольку до настоящего времени законодательная база не в полной мереотвечает потребностям развития страны, в короткие сроки сменившей свойгосударственный и общественный строй, постольку нормативные акты главыгосударства способствуют восполнению правовых пробелов. Они не заменяют собоюзаконы, а только служат временным правовым средством компенсации отсутствияправового регулирования в той или иной сфере.
На сегодняшний деньостается актуальной проблема соотношения нормотворческих указов с федеральнымизаконами. Но считается, что по юридической силе акты Президента РФ занимаютпромежуточное положение между федеральными законами и актами Правительства.
Таким образом,выделяются:
1) акты ПрезидентаРоссийской Федерации, к которым относятся указы и распоряжения, а такжеконцепции, программы, положения и доктрины, утверждаемые указами;
2) официальныедокументы главы государства – запросы, заключения, письма, заявления.
Особой разновидностьюофициального политико-правового документа является ежегодное посланиеПрезидента РФ Федеральному Собранию.
По юридической силеакты главы государства принято делить на нормативные и правоприменительные,причем нормативными должны быть только указы. Указы ненормативного значенияиздаются о назначении того или иного лица на определенную должность. Указамитак же назначаются на должность и освобождаются от нее полномочныепредставители в регионах Российской Федерации. Указами оформляются и другиерешения индивидуального характера, прежде всего в экономической сфере, напримерв сфере управления федеральной собственностью.
Нормативный указПрезидента РФ – это юридический акт главы государства, содержащий в себеобщеобязательные правила поведения, направленный на урегулирование широкогокруга общественных отношений, рассчитанный на постоянное, либо длительноедействие и адресованный неопределенному кругу субъектов.
Возникает вопрос: акакова с точки зрения законности такое издание Президентом РФ нормативныхактов, направленных на восполнение пробелов в праве?
Законность такогоспособа восполнения Президентом Российской Федерации пробелов в правеподтвердил Пленум Верховного Суда Российской Федерации. В своем постановленииот 31 октября 1995 г. он установил: «Нормативные указы ПрезидентаРоссийской Федерации как главы государства подлежат применению судами приразрешении конкретных судебных дел, если они не противоречат КонституцииРоссийской Федерации и федеральным законам». Это установление весьма важно,поскольку мало, чтобы органы исполнительной власти и должностные лица исполнялинормативные акты Президента. Необходимо, чтобы судебная власть признавала этиакты в качестве юридической основы при разрешении конкретных ситуаций, в томчисле в случае правовых споров.
Кроме того, указыможно классифицировать на: постоянные и временные. Указы «постоянные» издаютсяПрезидентом РФ на всех этапах его деятельности, «временные» – для решенияопределенной задачи, имеющей, как правило, чрезвычайный характер. К последнейразновидности можно отнести указы о введении на территории Российской Федерацииили в отдельных ее местностях военного положения в случаях агрессии противРоссии или непосредственной угрозы агрессии и чрезвычайного положения снезамедлительным сообщением об этом обеим палатам Федерального Собрания (ст. 87,88 Конституции РФ).
Участвуя взаконодательном, а при наличии полномочий по изданию правовых актов, ПрезидентРФ обладает широким диапазоном средств и форм участия в правотворческомпроцессе. В сотрудничестве с Федеральным Собранием РФ Президент РФ становитсянепосредственным участником законотворческого процесса, это выражается:
1) в наличии у негоправа законодательной инициативы и права на внесение предложений о поправках кКонституции РФ;
2) в работеполномочных представителей и представителей Президента в палатах ФедеральногоСобрания;
3) в возможностидавать на законопроекты заключения, содержащие замечания и конкретныепредложения;
4) в работесогласительных комиссий с участием представителей главы государства;
5) в его правеналагать вето на принятые федеральные законы и возвращать их без рассмотрения,если нарушен конституционный порядок их принятия;
6) в промульгациизаконов.
Активная и поройрешающая роль Президента РФ в законотворческом процессе часто приводит кконфронтации между главой государства и парламентом. В результате принимаютсянесовершенные, юридически не обоснованные законы. Поэтому необходимо в интересахзащиты конституционного строя и обеспечения экономической стабильности России:
– разработатьконкретные механизмы законодательного сотрудничества;
– принять законо правовом регулировании законодательного процесса в Российской Федерации;
– внести измененияв регламенты палат Федерального Собрания.
Вместе с тем, внастоящее время необходима более тесная координация Президентом РФ структурисполнительной власти, чтобы упорядочить законопроектную работу, исключитьдублирование, распыление сил.
Президенту РФотводится особая роль в механизме государственной власти, а следовательно, иособая компетенция, определяемая Конституцией РФ. Она охватывает все аспектыгосударственной деятельности, носит комплексный характер.
Можно утверждать, чтобольшая часть функций главы государства реализуется посредством издания имправовых актов, которые различаются:
1) по форме: указы ираспоряжения, а также программы, концепции, положения и доктрины, утверждаемыеуказами;
2) по юридическойсиле: нормативные и правоприменительные, причем нормативными должны быть толькоуказы.
Указы Президента РФдолжны носить характер подзаконных актов, но в современных условиях, когдамногие вопросы требуют оперативного законодательного решения, глава государстваиздает указы, восполняющие пробелы в праве. Данные полномочия должны бытьделегированы Президенту РФ парламентом, а «законодательные» указы будутутрачивать свою силу с принятием соответствующих федеральных законов. Однакоэто предложение необходимо оформить на конституционном уровне. Не менее значимаи проблема соотношения актов Президента и решений Правительства РФ. Очевидно,что в отношении исполнительной власти глава государства обладает наибольшимобъемом полномочий. В иерархии нормативных правовых актов постановленияПравительства стоят ниже указов Президента РФ, поскольку первые издаются наосновании и во исполнение вторых. Кроме того, правительственные акты, в случаепротиворечия их указам, могут быть отменены главой государства.
Переплетение функцийПрезидента и Правительства порождает коллизии, как в правотворческой, так и вправоприменительной практике. Поэтому необходимо сбалансировать полномочия двухэтих органов власти и внести соответствующие изменения в Конституцию РФ,закрепив за Правительством РФ право, самостоятельно издавать постановления ираспоряжения в сфере экономики, науки, культуры, образования,природопользования, охраны окружающей среды, бюджетной, финансовой, кредитной иденежной политики, социальной сфере, но с обязательным уведомлением об этомглавы государства. Президент РФ как глава федеративного государства обладаетдостаточным объемом полномочий во взаимоотношениях с субъектами Федерации.
Акты органовзаконодательной власти субъектов Президент РФ не управомочен ниприостанавливать, ни отменять, но как гарант Конституции РФ он используетразличные механизмы воздействия на правотворчество региональныхпредставительных органов.
В заключение нужноотметить, что акты Президента РФ, как и все действующие нормативные актыРоссийской Федерации, нуждаются в систематизации. Указы и распоряжениянеобходимо обобщить и издать в виде отдельного сборника. Такая мера позволилабы устранить имеющиеся противоречия между актами главы государства, исключитьих дублирование и будет способствовать их большей согласованности.
5. Судебное правотворчество вРФ5.1 Страстипо прецедентному праву
В конце 2009 годанаметилась тенденция утверждающая, что в скором времени Конституционный Судможет решить судьбу «прецедентного права» в России. Он рассмотрит вопрос о конституционностинорм Арбитражного процессуального кодекса, позволяющих Высшему арбитражномусуду (ВАС) направлять судебную практику нижестоящих инстанций. Важность этоговопроса трудно переоценить. В сущности, перед КС поставлен вопрос о том, естьли у Верховного суда и ВАС право высказывать обязательные для судов правовыепозиции – давать интерпретации законодательным нормам (как в конкретных делах,так и «абстрактно», в постановлениях пленумов).
Спор о том, вправе ливысшие суды не только применять нормы права, но и (при необходимости) создаватьили уточнять их, имеет долгую историю. В последнее время полемика обострилась.Наблюдается явная мобилизация противников судейского нормотворчества. В октябребывший зампред Конституционного суда (КС) Тамара Морщакова выступила наСенатских чтениях в Петербурге с речью о том, как «ориентировка на вышестоящиеинстанции уничтожает правосудие» и независимость судей: принцип верховенстваправа подменяется ориентацией на разъяснения вышестоящего суда. В ноябре этатема была развита в статьях Виктора Жуйкова и Елены Новиковой, а затем и самойМорщаковой в «Ведомостях».
5.1.1 Чемхорош прецедент
Как пишет издание«Ведомости» – «у читателя может возникнуть недоумение: почему споры опрецедентности так обострились? Причина в развитии информационных технологий.Огромное количество судебных решений, содержание которых в прежние времена былобы известно лишь лицам, вовлеченным в разбирательство, стали доступными длябыстрого и удобного поиска. Стало можно сравнивать судебные акты по аналогичнымделам и выявлять несоответствия между ними. Разнобой в судебной практике,прежде скрытый от глаз, начинает выпирать наружу».
Все болеенастоятельную необходимость обеспечить единообразие могут удовлетворить тольковысшие судебные инстанции. Поэтому их «праворазъяснительная» деятельностьактивизируется, а конкретные решения обретают более отчётливый прецедентныйхарактер. То, что эти решения сами бывают противоречивы, как подчеркиваетобозреватель «Коммерсанта» Ольга Плешанова, достойно сожаления, но со временемможет быть исправлено.
Конечно, российскимсудьям еще нужно осваивать технику использования прецедентных решений. В первуюочередь, distinguishing (способность находить и оценивать различия междуобстоятельствами рассматриваемого дела и предшествующими похожими делами).Нужна публичность особых мнений судей – они хорошо выявляют противоречия ислабости решения суда (то есть большинства судей), привлекают к ним вниманиепрессы.
ВАС двигается в этомнаправлении. Его председателю Антону Иванову удалось добиться отмены правила,по которому особые мнения скрывались от участников процесса. Но основноеразличие между господствующими стилями судебных решений в России ианглосаксонских странах сохраняется: у нас правовые проблемы нередко затушёвываются.Суд стремится представить дело так, будто есть одно верное решение – егособственное. Факты и доводы, не укладывающиеся в логику суда, замалчиваются. Носкупое и упрощённое изложение фактов делает текст прецедентного решениябесполезным для будущих дел. Англосаксонский стиль, наоборот, делает акцент напроблемах, их открытом обсуждении. Каждый судья обязан выразить своё мнение втексте решения, что делает невозможным мнимое единомыслие и затушёвываниепроблем.
Международныекоммерческие организации не случайно делают выбор в пользу правовых системстран прецедентного права, особенно Англии и США. Оно обеспечиваетправоприменению большую гибкость, стабильность и нюансированность. Там, гдетвёрдо установлен принцип обязывающего прецедента, предсказуемость судебныхрешений значительно выше. В условиях модернизации правовая система Россиикрайне нуждается в этих качествах.
5.1.2 Нетолько англосаксы
На мой взгляд,выступления критиков прецедентного права грешат смешением понятий и поройневерно освещают вопрос. Так, Новикова и Жуйков вскользь утверждают, что «нашасистема права не является прецедентной». Это очень двусмысленное и спорноезаявление. Да, у нас нет институтов права, а тем более целых отраслей,полностью базирующихся на прецеденте (как в англосаксонских странах). Но и унас недопустима ситуация, когда суды могут решать дела, не сообразуясь ссуществующей судебной практикой.
В нашей правовойсистеме отправной точкой является нормативный акт (закон). Но затем на негонаслаиваются прецеденты судебного толкования. И хотя формально они для судовнеобязательны, в подавляющем большинстве случаев самим фактом своегосуществования эти толкования предопределяют исход будущих аналогичных дел.
«Прецедентность»давным-давно перестала считаться достоянием англосаксов. В обширномсравнительном исследовании прецедентного права (Interpreting Precedents: AComparative Study. London, Ashgate, 1997) для изучения прецедентов были выбраны10 стран, из которых англосаксонских лишь две – Англия и США. Остальные восемь принадлежатк романо-германской традиции (Германия, Франция, Италия и др.), на которуюиспокон веку ориентируется и отечественное право.
В досоветской Россииистория прецедентного права насчитывала несколько столетий. Василий Ключевскийв знаменитой работе «Боярская Дума Древней Руси» приводит ряд дел, в которыхДума как высший административный и судебный орган развивала право, выводяправила на будущее из решения конкретных споров. Ключевский без каких-либоколебаний и оговорок именует подобные дела прецедентами.
В Судебнике 1550 года(статья 98) было прямо предписано, чтобы в него включались все новые инепредвиденные дела после их решения Государем и Думой. Таким образом, всудебно-административной деятельности московской администрации использованиепрецедентов было нормальной практикой. Но высшей точки прецедентное праводостигло после судебной реформы 1864 г. Решения кассационных департаментовСената обрели тогда статус полноценных прецедентов.
Не содержит запретана прецедент и действующее законодательство. В российской Конституции нетзакрытого перечня источников права. Так обстоит дело и в большинстве зарубежныхконституций. Ни в Англии, ни в США прецедентное право не установлено законом.Прецедент в этих странах – лишь судебная доктрина, выработанная самой жизнью.Запрета ссылаться на прецедент не было и в советском праве. Отрицаниепрецедента было лишь доктринальной позицией советских юристов. А позиции могутменяться, как любые убеждения, и уж точно не имеют обязательной силы для судов.
Прецедентное правоможет существовать в России и без термина «прецедент» в законодательстве.Возможно, он там и не появится. Но прецедентные решения не исчезнут, и суды неперестанут им следовать.
5.1.3 Равенствоперед законом
Нередко утверждается,что судебные решения не являются источниками российского права: в отличие отнормативных актов, они напрямую не применяются к юридическим делам. Это мнениене вполне справедливо, ибо основано на судейской риторике, а не надействительном положении дел. С не меньшим основанием можно утверждать, чтоприменение нормативного акта само опосредуется прецедентом толкования, –решением высшей инстанции, которая дала этому закону авторитетнуюинтерпретацию.
Там, где основнойисточник права (закон) является дефектным (внутренне противоречивым, пробельнымили недостаточно ясным), там судебное решение, корректирующее этот дефект (тоесть прецедент) неизбежно становится ещё одним источником и компонентомюридической нормы, применяемой в последующих делах. Судебное решениеприобретает этот статус в силу общеправового и конституционно закреплённогопринципа равенства лиц перед законом и судом, требующего, чтобы сходные деларешались сходным образом (like cases should be treated alike).
Этот принципподтвержден КС в постановлении от 25 апреля 1995 г.: «возможностьпроизвольного применения закона является нарушением провозглашенногоКонституцией равенства всех перед законом и судом (статья 19, часть 1)». Здесьсуд ссылается на конституционную норму, выражающую глубочайший принцип права –перед законом и судом все равны. Иначе говоря, прецедент укоренён в самойлогике права. Оно в конечном счёте основано на справедливости; справедливым же,как писал ещё Борис Чичерин, «считается то, что одинаково прилагается ко всем».Если в одинаковых ситуациях суды принимают разные решения, они нарушаютфундаментальную норму Конституции.
Противники прецедентассылаются на другую конституционную норму: судьи подчиняются только Конституциии федеральному закону (ст. 120). «Запрет судам отклоняться от разъясненийвысших судов противоречит праву и обязанности суда проверять подлежащиеприменению нормы с точки зрения их соответствия Конституции и закону», – пишетпроф. Морщакова.
Это не так.Во-первых, необходимость единообразного применения закона вытекает из самой Конституции.Обязанность обеспечивать единообразие путём разъяснений возложена на высшиесуды. Сообразуясь с разъяснениями, судьи подчиняются именно предписаниямКонституции. Во-вторых, законодательного запрета отклоняться от разъясненийвысших судов нет. Установлена лишь их обязательность, а это не одно и тоже.Федеральный закон для суда тоже обязателен, но нет запрета от него отклоняться,если он противоречит Конституции. В иерархии нормативных актов закон стоит нижеКонституции, а разъяснения – ниже закона. Принцип подчинения закону не мешаетсуду в конкретном деле отказаться применять его, если суд находит егонесоответствующим Конституции. То же верно в случае противоречия между законом(Конституцией) и разъяснением ВАС.
Конечно, если затемспор попадёт на рассмотрение ВАС, он окажется некоторым образом судьёй всобственном деле. Но это неизбежно – в этом сама суть судебной иерархии. Дажеесли отменить обязательность постановлений пленумов, на практике ничего неизменится. Ведь позиция высших инстанций всё равно не будет составлять тайныдля судей, и им придётся под неё подстраиваться. Если они станут еёигнорировать, их решения будут отменены по причине «неправильного» прочтениязакона, без ссылок на постановление пленума. А какое толкование правильно – в этомвопросе последнее слово за высшими судами. На то они и высшие. Здесь нет и неможет быть спора равных.
Однако ТамараМорщакова явно имеет в виду, что должен быть верховный арбитр – инстанция,которая рассудит спор о толковании закона между судами разных уровней.По-видимому, на эту роль она прочит хорошо знакомый ей КС. Морщакова сожалеет,что «в судебной системе страны нет инстанции, которая могла бы проверить,интерпретирован ли закон в соответствии с его правовым содержанием». На мойвзгляд, таких инстанций в стране очень много. Это все судебные инстанции,имеющие право проверки актов нижестоящих судов. Не в меньшей степени, чем КС,они обязаны применять Конституцию – акт прямого действия. Если суд считает, чтоподлежащая применению норма (в том виде, в каком она истолкована вышестоящимсудом) противоречит Конституции, он может отказать ей в применении. Также онможет (а КС полагает, что должен) обратиться в КС, который даёт своё толкованиеи выносит окончательный вердикт. Этот вердикт распространяется на аналогичныедела.
5.1.4 Ошибкии независимость
Высшие суды, даваяобязательное толкование нормы, могут ошибаться и искажать право. Это фактприскорбный, но неизбежный. От ошибок не застрахован никто (включая и КС).Ошибки высших судов действительно становятся обязательными прецедентами.Исправить их может законодатель, изменив соответствующую норму. Поэтомуутверждение Елены Новиковой и Виктора Жуйкова, будто суды создают норму «внекакого-то правового контроля», как минимум неточно. А в англосаксонских странахсами высшие суды обладают правом пересмотра своих прецедентов (overruling),если при рассмотрении аналогичных дел в будущем находят прежние решенияошибочными.
Можно согласиться стем, что постановления пленумов высших судов должны проверяться КС насоответствие Конституции. Но лишать постановления обязательной силы не следует.Собственно, проверке КС постановления пленумов могли бы подлежать лишь приусловии, что они обладают обязательной силой и приравниваются к нормативнымактам. Морщакова, кажется, тоже склоняется к варианту «обязательность плюспроверка КС». Однако такая конструкция обесценивает звучащие в ее статьерефреном рассуждения о свободе толкования нижестоящих судов и недопустимостиуказаний сверху.
Но как всё-таки бытьс независимостью судей, со свободой их убеждений? Обязательность постановленийпленумов не подрывает этих ценностей. Нужно только, чтобы решение, расходящеесяс ориентирами высшей инстанции, не мешало карьере судьи. Чтобы оно былоподробно мотивировано, принято не по незнанию сложившейся практики, а пообдуманному убеждению, что эта практика неверна. Вышестоящий суд всё равноможет отменить такое решение. Но ему придётся подробно опровергнуть доводынижестоящего суда, а юридическое сообщество получит возможность судить, ктоправ.
Итак, обязательностьпостановлений пленумов – не помеха независимости судов. Неверно полагать, будтобез неё судьи станут менее зависимы, а качество правосудия выиграет.
Более сильныммог бы выглядеть упрёк, что, издавая квазинормативные акты, высшие судынарушают принцип разделения властей. Ведь в таких случаях они не осуществляютправосудие, а действуют как «вторичный законодатель». До какой степени нужнособлюдать чистоту названного принципа? На этот счёт существуют разные подходы.Так, в Англии Апелляционный суд издавал (до 2003 г.) обязательные длясудов инструкции по вопросам единообразия применения уголовного закона(sentencing guidelines). Иными словами, делал именно то, что Виктор Жуйков иЕлена Новикова считают недопустимым для России. Отделённый от законодательнойвласти Верховный Суд появился в Англии лишь полтора месяца назад, и пока неясно, выиграет ли от этой реформы качество правосудия, и прежде весьма хорошее.5.2 Правотворческиепроявления конституционного суда РФ
К числу основных формдеятельности Конституционного Суда РФ в сфере выявления и юридическогоустановления конституционности относится правовая позиция Конституционного СудаРФ, формируемая в мотивировочной части его постановлений и определений.
Именно она наиболеенаглядно демонстрирует правотворческие проявления Конституционного Суда РФ какрезультат процесса выявления конституционности правовых актов и связанных сэтим процессом суждений, выводов, обобщений и т.п.
Правовая позицияКонституционного Суда РФ – это такая форма конституционно-правового обобщения,в которой с высокой степенью концентрированности выражены окончательные выводыи суждения Конституционного Суда по выявлению конституционности рассматриваемыхв конституционно-судебной процедуре правовых принципов и норм.
Нет, конечно, никакихоснований в какой-либо мере противопоставлять, например, резолютивную частьпостановления Конституционного Суда РФ правовой его позиции, изложенной вмотивировочной части этого же постановления, учитывая, что фиксируют они одни ите же выводы относительно конституционности и основываются на одних и тех жедоводах, основаниях и суждениях. Но с точки зрения нормативно-правовойтехнологии, выражающие их конституционно-правовые конструкции, резолюции иправовой позиции различаются, что весьма существенно в сфере рассматриваемойпроблематики.
В ПостановленииКонституционного Суда РФ от 7 июня 2000 года сформирована правовая позиция,согласно которой возложение на соответствующие территориальные органыфедеральных органов исполнительной власти полномочий Российской Федерации повопросам совместного ведения дает федеральному законодателю право предусмотретьвозможность согласования с законодательным (представительным) органом субъектаРоссийской Федерации назначения на должность руководителей территориальныхорганов федеральных органов исполнительной власти. Однако, как подчеркнулКонституционный Суд РФ, не могут затрагиваться прерогативы Российской Федерациив конечном счете самостоятельно решать данный вопрос при условии обязательногоиспользования установленных Конституцией РФ и федеральным законом необходимыхсогласительных и юрисдикционных процедур.
На основаниисформированной позиции Конституционный Суд РФ в Определении от 21 декабря 2000года установил нормативное правомочие: Министерство внутренних дел РФ, как илюбой иной федеральный орган исполнительной власти, вправе при неполучении врезультате проведения обязательных согласительных процедур согласиясоответствующих органов государственной власти субъекта Российской Федерации наназначение конкретного лица на должность руководителя территориального органа,осуществляющего в этом субъекте Российской Федерации федеральные полномочиясамостоятельно решать вопрос о его назначении.
О правонормативнойприроде правовой позиции Конституционного Суда РФ свидетельствует, в частности,тот факт, что выработанная при одних конкретных условиях конституционногосудопроизводства правовая позиция может быть использована и примененасовершенно в иных, но аналогичных конкретных условиях.
Так, сформулированнаяКонституционным Судом РФ в Постановлениях от 13 ноября 1995 года, от 29 апреля1998 года, от 23 марта 1999 года, от 14 февраля 2000 года и от 18 февраля 2000года правовая позиция в полной мере распространяется, как об этом констатированов Определении Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2000 года, на отношения,связанные с обжалованием продления срока содержания под стражей, а «поэтомуорганы, осуществляющие предварительное расследование, во всяком случае,обязаны, обеспечивая обвиняемому право на обжалование в суд постановления опродлении срока содержания под стражей, ознакомить его с содержанием данногопостановления».
Подобным же образомсформированная в Постановлении Конституционного Суда РФ от 18 февраля 2000 годапо делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 5 Федерального закона «Опрокуратуре Российской Федерации» правовая позиция оказалась полностьюприменимой, как об этом сказано в Определении Конституционного Суда РФ от 6июля 2000 года, к ситуациям, связанным с обеспечением доступа лиц, чьи права исвободы затрагиваются решением об отказе в возбуждении уголовного дела, и кматериалам, на основании которых было вынесено это решение.
Понимая правовуюпозицию Конституционного Суда РФ как этап познания конституционной нормы правав тот или иной момент времени, В.О. Елеонский приходит к выводу, чторазличное понимание одной и той же конституционной нормы по различным деламсвидетельствует о продолжающемся процессе познания данной нормы. Следовательно,правовая позиция Конституционного Суда РФ – это не сама норма, а то или иноепонимание ее смысла. Поэтому было бы неверным утверждать, что правовые позицииСуда могут противоречить друг другу. Поскольку же Конституционный Суд РФразрешает отнесенные к его ведению дела на основе соответствующего пониманияконституционной нормы, это означает, по мнению В.О. Елеонского, что«правовая основа решения (норма) не совпадает с результатом познания этойосновы, выраженным решением, т.е. не совпадает с правовой позицией суда или,иначе, с пониманием им конституционной нормы на данный момент времени…приверженность конституционным нормам формирует правовую позициюКонституционного Суда РФ. Вместе с тем это не означает, что приверженностьправу, безусловно, обеспечивает конечный, т.е. абсолютно верный, результат егопознания на данный момент времени (по данному конкретному делу). Итак, поодному и тому же вопросу с течением времени может быть несколькопоследовательно выраженных правовых позиций Конституционного Суда РФ.Взаимодополняя и корректируя друг друга, они дают полное и динамичное пониманиесоответствующей конституционной нормы.
Следовательно, именнотакая точка зрения Конституционного Суда на тот или иной вопрос права (правоваяпозиция) обеспечивает разрешение конкретного дела по существу».
По мнению судьиКонституционного Суда РФ в отставке Н.В. Витрука, нет оснований считатьправовые позиции Конституционного Суда всего лишь рекомендациями. Поюридической силе эти правовые позиции приравниваются к юридической силе самойКонституции РФ.
Юридическая сила, окоторой Н.В. Витрук говорит применительно к правовой позицииКонституционного Суда, составляет тот важнейший компонент конституционности,делающий ее, наряду с отмеченными выше объективными моментами, факторомобразования правотворческих проявлений в деятельности Конституционного Суда РФ.
Хотя статусКонституционного Суда РФ и не предполагает обжалование принимаемых им решений,корректировка формулируемых Конституционным Судом РФ при осуществленииконституционного судопроизводства правовых позиций может иметь место. Это, вчастности, вытекает из статьи 73 Федерального конституционного закона «ОКонституционном Суде Российской Федерации», допускающей изменение правовойпозиции, выраженной Конституционным Судом РФ в ранее принятых решениях, чтотребует обязательного рассмотрения дела в пленарном заседании КонституционногоСуда РФ. Поводом же может послужить обращение в Конституционный Суд РФ любогоиз управомоченных на это субъектов, в том числе и жалоба гражданина. «Крометого, – говорится в Определении Конституционного Суда РФ от 13 января 2000года, – такая инициатива может исходить от судей Конституционного СудаРоссийской Федерации, пришедших при рассмотрении нового дела к выводу онеобходимости изменения правовой позиции».
Наличие оснований дляпересмотра прежних правовых позиций, во всяком случае, подтверждается впленарном заседании Суда.
Комментируя статью 73Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РоссийскойФедерации», содержащей норму, в соответствии с которой в случае, еслибольшинство участвующих в заседании палаты судей склоняются к необходимостипринять решение, не соответствующее правовой позиции, выраженной в ранеепринятых решениях Конституционного Суда РФ, дело передается на рассмотрение впленарное заседание.
«Что же такое «правоваяпозиция Конституционного Суда «?», – пишет судья Конституционного Суда РФ Г.А. Гаджиев.Совпадает ли это понятие по объему с понятием «решение (постановление)Конституционного Суда»? Содержится ли правовая позиция Конституционного Суда вмотивировочной (установительной) или же в резолютивной части решения? Могут липравовые позиции Конституционного Суда содержаться в так называемых «отказных»определениях суда? Ответ на эти и ряд других вопросов представляет значительныйтеоретический и практический интерес. «С нашей точки зрения, – продолжает Г.А. Гаджиев,– правовые позиции Конституционного Суда чаще всего содержатся в окончательныхпостановлениях Суда. При рассмотрении поступающих обращений на пленарныхзаседаниях Конституционный Суд принимает либо решение о принятии обращения кпроизводству, либо так называемые «отказные» определения. Полагаем, что в «отказных»определениях Конституционного Суда должны содержаться процессуальные правовыепозиции, означающие толкование не норм Конституции, а норм Федеральногоконституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» онеподведомственности и допустимости рассматриваемых дел.
Думается,процессуальные правовые позиции не охватываются понятием правовой позиции,содержащимся в статье 73 Закона «О Конституционном Суде Российской Федерации «…Еслипризнать, что «процессуальная» правовая позиция, изложенная в «отказном» определении,соответствует все-таки требованиям статьи 73 ФКЗ, то Конституционный Суд вкаждом случае вынесения «отказного» определения будет жестко связан предыдущимисвоими решениями по аналогичным делам, что не может быть признано юридическиобоснованным и целесообразным…
Л.В. Лазарев подправовой позицией Конституционного Суда понимает систему правовых аргументов,правоположения (правопонимания), образцы (правила, прецедентного характера). Всвою очередь П.Е. Кондратов считает, что обязательной природой обладают нетолько вывод Конституционного Суда, в резолютивной части его постановления, нотакже и система аргументации, приводимая в его обоснование и называемая взаконе правовой позицией.
Истолкование правовойпозиции Конституционного Суда РФ, даваемое Н.В. Витруком, отличается болеешироким подходом. В правовой позиции Конституционного Суда этот автор видит какрезультат интерпретации (толкования) Судом духа и буквы Конституции, но также иистолкование Судом конституционного смысла (аспектов) положений отраслевых(текущих) законов и других нормативных актов в пределах компетенции Суда.
В результатесделанные выводы и полученные представления снимают неопределенность вконкретных конституционно-правовых ситуациях, служат правовым основаниемитоговых решений (постановлений) Конституционного Суда.
В.А Кряжков и О.Н. Кряжковав статье «Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации»отмечают, что в правовых позициях Конституционного Суда РФ нередко«формулируются критерии нового законодательного либо подзаконного регулированияопределенных общественных отношений».
Значимостьуниверсализации Конституционным Судом РФ своих правовых позиций авторыусматривают, в частности, в том, что «это в конечном счете приводит кединообразию нормативного регулирования схожих сфер общественных отношений».
В.О. Лучин и М.Г. Моисеенкоприходят к выводу, что позиция Конституционного Суда – это не только егоитоговый вывод о соответствии или несоответствии Конституции РФ нормрассматриваемого закона, но и система аргументов, приведенных Судом вобоснование своего решения. Правовая позиция может содержать как толкованиенорм Конституции, которые применялись в качестве эталона конституционностипроверяемых норм закона, так и толкование содержания самих исследуемыхположений закона.
В посвященнойформированию правовых позиций Конституционного Суда РФ статье ее авторы В.О. Лучини М.Г. Моисеенко утверждают, что «с помощью правовых позиций, отражающихаргументы, мотивы, доказательственную базу, примененные Судом при рассмотрениидела, Конституционный Суд санкционирует общеобязательность пониманияКонституционных и иных правовых норм и возводит ее в ранг государственнойволи».
Полагая, что правовыепозиции Конституционного Суда обладают многими чертами, характерными дляисточников права, авторы статьи относят к числу этих черт:
– отражение правовымипозициями Суда государственной воли, поскольку возникают эти правовые феноменыв качестве акта конституционного органа государства, уполномоченного выразитьэту волю в предписанных законом форме и параметрах;
– общеобязательныйхарактер правовых позиций Суда и обладание ими качества регулятораопределенного вида общественных отношений – конституционных отношений;
– обладание правовымипозициями Конституционного Суда определенными свойствами, поскольку выполняютроль нормативной основы в правовой системе, а также служат ориентиром вправотворчестве и правоприменении.
«По форме правовыепозиции, – пишут В.О. Лучин и М.Г. Моисеенко, – это особыйюридический источник, суммарно отражающий в определенных формах и с помощьюразличных способов, приемов и средств коллективную волю Конституционного Суда(его большинства), сочетающий различные виды толкования правовой нормы(казуальное, распространительное и ограничительное, систематическое,текстуальное и доктринальное), ее разъяснение через правосознание судей,выступающих в личном качестве, с целью выявления той сути конституционногозначимого предмета рассмотрения, которую законодатель либо иные субъектыправотворчества (Президент Российской Федерации, Правительство и др.) вложили всловесную формулировку.
Правовые позицииимеют определенные законом юридические последствия, обусловленные силой решенийКонституционного Суда (статья 79 Федерального конституционного закона «ОКонституционном Суде Российской Федерации»): окончательность,непосредственность действия, невозможность преодоления решения Суда повторнымпринятием акта, признанного неконституционным; утрата юридической силы акта вслучае признания его не соответствующим Конституции РФ».
Интересное сравнениеКонституционного Суда РФ с Европейским судом по правам человека делает М.В. Кучин.«Другой аспект – правовые позиции, заключенные в решениях Конституционного СудаРФ по конкретным делам, которые, по сути, являются нормами, конкретизирующимиКонституцию. Никто не сомневается в их общеобязательности для всех безисключения лиц и органов. Это подтверждается судебной практикой, но почему-тоофициально признать их нормами права государство не решается.
АналогичноКонституционному Суду РФ действует и Европейский суд по правам человека с тойлишь разницей, что его правовые позиции конкретизируют Европейскую конвенцию,являющуюся согласно части 4 статьи 15 Конституции РФ частью нашей правовойсистемы».
В данном суждении М.В. Кучина,как представляется в литературе, проблема, связанная с такой формойправотворчества, каковой является судебный прецедент. По мнению многих авторов,в том числе и некоторых судей Конституционного Суда РФ, судебный прецедентиграет значительную роль в правотворчестве Конституционного Суда РФ.
По мнению судьиКонституционного Суда РФ Б.С. Эбзеева, решения Конституционного Судаде-факто имеют прецедентное значение, особенно по жалобам граждан на нарушениеорганами власти их прав. «Например, рассматривая жалобы, связанные с режимомпрописки или со сроками предварительного заключения, мы, разумеется, понимаем,что наши решения могут изменить судьбы не только конкретных заявителей, но итысяч, иногда миллионов других граждан».
Предмет рассмотренияКонституционным Судом предопределяется предметом обращения. «Это та конкретнаянорма, по поводу которой осуществляется конституционное судопроизводство, – пишетсудья Конституционного Суда РФ Г.А. Гаджиев. Содержание этой конкретнойнормы определяется правовой позицией законодательных органов. Однакоаналогичное содержание может присутствовать и в других нормах, принятых какданным (федеральным, например) законодательным органом, так и законодателямисубъектов Федерации, а также в подзаконных актах.
Оспариваемая вКонституционном Суде норма – это всегда конкретная правовая норма, но выводыКонституционного Суда в связи с проверкой ее конституционности, основанные наистолковании конституционных норм и принципов, имеют, как правило, гораздоболее общее значение. Эти выводы могут быть распространены и на аналогичные поюридическому содержанию нормы, содержащиеся и в других законах и подзаконныхактах.
Прецедентное значениеправовых позиций Конституционным Судом РФ обеспечивается действующимзаконодательством…
Правовые последствияпризнания конкретной нормы неконституционной оказываются куда более значимыми:они отражают данную Конституционным Судом оценку правовой позициизаконотворческих органов, создавших нормы с аналогичным содержанием, в этомсмысле понятия «оспоримая норма» и «предмет рассмотрения» в конституционномсудопроизводстве не совпадают. На примере конкретной оспоренной нормыКонституционный Суд рассматривает определенную, значимую юридическую проблему(предмет рассмотрения). Правовая позиция Конституционного Суда представляетсобой обнаруженный на примере исследования конституционности оспоренной нормыпринцип решения группы аналогичных дел».
По мнению М.И. Байсина– автора статьи «О юридической природе решений Конституционного Суда РФ», – необходиморазграничивать понятия «судебный прецедент как источник права» и «прецедентсудебного толкования».
Как считает М.И. Байсин,так называемая самостоятельная правотворческая функция Конституционного Суда РФ«в действительности есть не «творение права» в форме судебного прецедента, а «судебноетолкование права путем издания Конституционным Судом РФ актов официального,общеобязательного толкования».
Возражения М.И. Байсинав этом смысле можно воспринять как явное недоразумение. Никто и не подвергаетсомнению тот факт, что судебное толкование Конституционным Судом РФ положений,норм, принципов Конституции РФ всегда требует принятия актов официального,обязательного толкования. Совсем иное дело – это то, что указанные акты могутобъективно обладать и, соответственно, проявлять правовые качества норм права…Убедительно оспорить это М.И. Байсину как раз и не удалось, причем, какдумается, по причине его формально-догматического подхода к вопросу.
«Прецедентныйхарактер акта конституционной юрисдикции означает, – пишет Л.В. Лазарев, –что выраженная в нем правовая позиция относительно конституционностиконкретного акта или нормы является образцом (правилом), которым должныруководствоваться законодательные, судебные и иные органы, должностные лица прирешении вопросов в рамках своей компетенции применительно к аналогичным посодержанию актам, нормам.
В вопросе опрецедентном праве в правотворчестве Конституционного Суда РФ бывшийзаместитель председателя Конституционного Суда Т.Г. Морщаковазанимает более сдержанную позицию. По ее мнению, говорить о прецедентномзначении Конституционного Суда «не вполне точно, поскольку прецедентноесудебное решение обязательно только для решений по аналогичным делам. Решениеже Конституционного Суда обязательно для всех дел, связанных с применениемсоответствующей нормы. Неточен здесь и термин «преюдиция», хотя установлениеКонституционным Судом, соответствует или не соответствует та или иная нормаКонституции, имеет преюдициальное значение для практики других судов».
Доводы, приводимые Т.Г. Морщаковой,представляются нам вполне убедительными. Однако и помимо них есть достаточныеоснования утверждать, что правовой прецедент применительно к деятельностиКонституционного Суда РФ не может рассматриваться в качестве формы егоправотворческой деятельности, и, прежде всего, потому возникает и действуетправовой прецедент, во-первых, исключительно в системе судебных органов, а,во-вторых, он может иметь место в иной, отличной от российской, системе права.[]
правозаконотворческий прецедентный5.3 Прецедентное право дошло доРоссии
Отныне, прежде чемотправиться в суд, индивидуальным предпринимателям и представителям фирмследует ознакомиться с решениями арбитров по аналогичным делам. А узнав, чемзакончились подобные разбирательства, решить, стоит ли вообще затевать спор.ВАС РФ опубликовал постановление, которое без натяжки можно назвать революционным.
Даже скупые навосторженные слова эксперты и налоговые консультанты восприняли его какпроцессуальную революцию. Называется наделавший столько шума документ – ПостановлениеПленума ВАС РФ от 14 февраля 2008 г. №14 «О внесении дополнений в постановлениеПленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 12 марта 2007 г.№17 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации припересмотре вступивших в законную силу судебных актов по вновь открывшимсяобстоятельствам». Согласно ему впредь Президиум ВАС будет рассматривать толькодела, имеющие значение для формирования практики применения законодательства.Принятые по ним постановления станут практически эталоном для будущих судебныхразбирательств по схожим спорам. По сути, это попытка отладить отечественноеарбитражное судопроизводство в соответствии с принципами прецедентного права.
Таким образом, упредпринимателей появилась возможность добиться положительного для себя исходапо проигранным тяжбам с налоговиками. Для этого им надо сослаться на свежеерешение президиума или пленума ВАС РФ по аналогичным спорам. Если не позднеетрех месяцев со дня вынесения окончательного решения по делу президиум ВАС РФпересматривает свою правовую позицию, то можно подать надзорную жалобу. Тройкасудей укажет на возможность пересмотра дела с учетом новой точки зренияпрезидиума и отправит его в первую инстанцию.
Напомним, что допоследнего времени по закону об арбитражных судах для всех инстанцийобязательными были только постановления ВАС РФ. Однако надо учитывать, чтосотрудники налоговых инспекций внимательно следят за арбитражной практикой итоже могут воспользоваться открывшимися перспективами и добиться пересмотра по «новымобстоятельствам» дел, которые налогоплательщикам удалось выиграть. Если раньше,пройдя все судебные инстанции, можно было быть полностью уверенным внеизменности вынесенного арбитрами решения, то теперь об этом мечтать неприходится.
Как говорят налоговыеэксперты, проблема в том, что президиум ВАС в любой момент может рассмотретьнекое «аналогичное дело» и вынести по нему другой вердикт. В таком случаезаконченное было судебное разбирательство пойдет по второму кругу. Несколькоуспокаивает лишь то, говорят эксперты, что существует статья 57 Конституции РФ,согласно которой новые законы не должны ухудшать положение налогоплательщиков.На нее-то и следует ссылаться предпринимателям в ходе пересмотра спора «заднимчислом», ведь ВАС фактически придал постановлениям президиума силу закона.
Некоторые экспертыотмечают, что прецедентное право несмотря на отсутствие де-юре, в Россииде-факто уже давно существует. Такой вывод позволяет сделать то, что судьинижестоящих инстанции при вынесении решений зачастую ориентируются на вердиктывышестоящих коллег.
Руководство же ВАСзаверяет, что стабильность арбитражной системы будет сохранена, и аргументируетпринятое решение необходимостью снизить нагрузку на президиум, который вынужденрассматривать массу однотипных дел. «Мы просто стараемся сделать процессдвижения дел по инстанциям более рациональным, – говорит главный арбитр страныАнтон Иванов. – После истечения срока надзорной жалобы выигравшая сторона можетбыть уверена, что решение не будет пересмотрено».5.4 Размышления о том, как это будет…
Год 2008. В Москвезавершился пленум Высшего арбитражного суда. Как правило, подобные мероприятияносят закрытый характер, и то, о чем на них говорят, адресовано только узкимспециалистам. Но нынешний пленум оказался исключением. Потому как там былопринято очень важное решение, которое коснется очень многих.
Теперь президиумВысшего арбитражного суда будет рассматривать особую категорию дел. В неепопадут только те, которые важны для формирования судебной практики. А принятыепо ним постановления президиума станут прецедентами.
Слово «прецедент» втаких случаях ключевое. Для тех наших читателей, кто не является юристом,поясним, о чем идет речь.
Понятие «прецедентноеправо» – это система, которая дает возможность суду принимать правильноерешение даже если нет нормы закона, под которую подпадают обстоятельства дела,или они прописаны недостаточно четко. То есть совсем по-простому, такое правовыглядит следующим образом. Берется одно дело, тщательно рассматривается истановится прецедентом, а потом аналогичные будут разбираться по той схеме, покоторой разрешилось это.
Эта системахарактерна для Великобритании. Вернее для Англии, поскольку в Шотландиидействует свое особое право, для США и других стран, принявших английскоеправо. Про Россию обычно говорят, что у нас не прецедентное право.
Действительно, де-юреу нас его нет. Хотя де-факто оно все же существует, и судьи нижестоящихинстанций зачастую ориентируются на решения вышестоящих.
Официально принятымипрецедентами являются решения Европейского суда по правам человека, такжеобязательны для учета при рассмотрении дел разъяснения, толкования иопределения нашего Конституционного суда. Решениями Верховного суда судьинижестоящих инстанций, конечно, пользуются, хотя и не ссылаются на них.
Как будет работатьпрецедентное право в арбитраже?
Заниматьсярассмотрением дел по установленному президиумом прецеденту будет естественно несам президиум, а суды апелляционной и кассационной инстанций. Для этого тройкасудей ВАС, составляющая сейчас определение о передаче дел в президиум, укажетпозицию ВАС, а заявитель пойдет с ней в апелляцию или кассацию.
Таким образом,постановление президиума по конкретному делу по значению уравнивается спостановлением пленума и фактически становится прецедентом.
Сейчас по закону обарбитражных судах для всех инстанций обязательны только постановления пленумаВАС. Его информационные письма носят рекомендательный характер, а постановленияпрезидиума имеют силу только в отношении конкретного дела.
Надо сказать, чтополитика Высшего арбитражного суда – это курс на формирование прецедентногоправа и усиление публичной роли судей.
Будучи председателемВысшего арбитражного суда Антон Иванов заявил в «Российской газете» следующее:
– Решение высшейсудебной инстанции является в некотором роде прецедентом. Со ссылкой на негоможно в принципе отменить решение суда низшей инстанции по такому же вопросу.Так что в некотором роде признаки прецедентного права у нас есть.
Кстати, в странах спрецедентным правом далеко не каждое решение суда признается таковым. Но все жев тех странах суды имеют право выносить вердикты на основе решений, принятых,допустим, в соседнем округе. Зато в тех странах нет аналога нашему решениюпленума, который, как я уже говорил, проводит подробный анализ практики ивырабатывает единое решение.
Но нужно ли даватьприговору обычного суда силу прецедента, как это сделано в некоторых другихстранах? Мне кажется, что здесь есть плюсы и минусы. Плюс: обеспечиваетсявысокая стабильность правосудия. В Англии первый прецедент, на который до сихпор ссылаются, был создан в 1541 году. Где у нас найдут такие прецеденты? У наспо всем спорным вопросам дает свое толкование Высший арбитражный суд.5.5 Шаг к прецедентной системе права в России
Конституционный судРФ признал за Высшим арбитражным судом привилегию создавать правовые нормы, ане только толковать закон. Юристы называют это шагом к прецедентной системеправа в России. Однако КС потребовал, чтобы процесс формирования прецедентногоправа был поставлен в жесткие рамки и урегулирован на уровне закона.
По сообщению«Коммерсанта», вчера КС вынес постановление по делу, в котором впервыепроверялась конституционность создания в России прецедентного права. Несколькокомпаний-потребителей электроэнергии пожаловались в КС. В 2006–2007 годахарбитражные суды удовлетворили иски этих компаний, взыскав с ОАО «Мосэнергосбыт»по несколько миллионов рублей переплаты за электроэнергию. Но в марте-апреле2008 года судьи ВАС определили, что дела должны быть пересмотрены по вновьоткрывшимся обстоятельствам, поскольку 29 мая 2007 года президиум ВАС решиланалогичное дело в пользу «Мосэнергосбыта». При новом рассмотрении дел искикомпаний-потребителей были отклонены. Вчера КС согласился с тем, что ВАС имеетправо давать «абстрактное толкование применяемых арбитражными судами норм праваи формировать соответствующие правовые позиции». Но проблема в том, чтопрецедентам придается обратная сила: на их основе могут пересматриватьсярешения, принятые раньше. А это, по мнению КС, допустимо только висключительных случаях – например, когда прецедент повышает защиту граждан вспорах с государством. КС не стал признавать неконституционными положенияАрбитражного процессуального кодекса и их толкование пленумом ВАС, но в своемрешении установил для прецедентов жесткие рамки. Юристы считают, что КС впринципе поддержал формирование прецедентного права. «КС легализовал судебныйпрецедент как источник права», – уверен президент адвокатской фирмы«Юстина» Виктор Буробин («Судебный прецедент стал конституционным»).
Теперь признается,что, несмотря на все оговорки, ВАС может пересмотреть даже вступившее в силурешение, если оно расходится с создаваемой им же самим практикой, говоритруководитель практики «ФБК-права» Галина Акчурина. На практике сейчас сложиласьеще более жесткая система зависимости от высших судов, чем прецедентная,замечает судья КС в отставке Тамара Морщакова, но то, что судьи опасаютсяувольнения из-за того, что их решения отменяются, не означает появленияпрецедентного права. Наоборот, в постановлении КС специально отмечено, что судывсе равно должны, прежде всего, руководствоваться требованиями законов: еслипрезидиум ВАС расходится с законом, то нужно принимать решения на основепоследнего. КС хоть и не запретил, но постарался максимально усложнить ВАСпересмотр вступивших в силу решений: решения президиума будут иметь обратнуюсилу только в тех случаях, когда в них прямо на это указано. То есть должнабыть оговорка, что правовые позиции в решении могут быть применены дляпересмотра уже вступивших в силу решений, раньше таких оговорок ВАС не делал,так что прежние решения, по логике КС, уже не могут стать поводом дляпересмотра дел. Но не исключено, что в суде найдут, как аккуратно обойти этотребование, выпустив другие разъяснения. Ограничен в постановлении КС иперечень дел, которые могут быть пересмотрены. Среди таких дел – все споры сгосударством (административные, налоговые и др.), а вот пересмотр дел погражданским правоотношениям возможен только для защиты интересовнеопределенного круга лиц или заведомо более слабой стороны, пишет КС. Такженедопустимо придавать обратную силу толкованию правовых норм, ухудшающемуположение спорящего с государством. Об этом пишут «Ведомости» в статье«Прецедент создан».
Заключение
Если развитие правасоответственно важнейшему направлению социального движения, связанное свнесением существенных изменений в содержание правового регулирования, сизменением сферы действия юридических установлений всегда успешнееосуществляется законодательными органами государства, то восполнение пробеловправа в виде частичных поправок и уточнений правового воздействия могут, какпоказывает исторический опыт, производится в рамках законности и другимигосударственными органами, осуществляющими юрисдикционную деятельность. Надополагать, что квалифицированнее всех иных таких органов это в состоянии делатьвысший судебный орган государства.

Список литературы
1. Гоббс Т.,Левиафан Н. Мир философии: Книга для чтения. Ч. 2.: Человек. Общество.Культура – М.: Политизцат, 1991 – С. 175.
2. КудрявцеВ.Н. О правопонимании и законности // Государство и право – 1994. – №3. –С. 4
3. Красавчиков О.А. Диспозитивность в гражданско-правовомрегулировании // Советское государство и право. – 1970 – №1.
4. Байтин М.И. Сущность права (современное правопониманиена грани двух веков). – Саратов, 2001.
5. Керимов Д.А. Предмет общей теории государства и права //Общая теория государства и права. Академический курс в 2-х т. / Отв. ред. проф.М.Н. Марченко. Т. 1. – М., 1998.
6. Нанейшвили Г.А. Действительностьправа и опыт обоснования нормативных фактов. – Тбилиси, 1987.
7. Матузов Н.И. Возможностьи действительность в правовой сфере // Правоведение. – 2000. – №3.
8. Матузов Н.И. Возможностьи действительность в правовой сфере // Правоведение. – 2000. – №3.=
9. Теория государства иправа: Курс лекций / Под ред. М.Н. Марченко. – М., 1996.
10.  Ильин И.А. Теория государства и права. – М., 2003.
11.  Алексеев С.С. Частное право: Научно-публицистическийочерк. – М., 1999.
12.  Матузов Н.И. Возможность и действительность в правовойсфере // Правоведение. – 2000. – №3.
13.  Маркс К., Ф. Энгельс. Соч. Т. 3.
14.  Шершеневич Г.Ф. Общая теорияправотворчество Учебное пособие. В 2 т. Т. 2. – М., 1995.
15.  Шершеневич Г.Ф. Общая теорияправотворчество Учебное пособие. В 2 т. Т. 2. – М., 1995.
16.  Керимов Д.А. Философские проблемы права. – М., 1972.
17.  Теория государства и права: Курс лекций /Под ред. М.Н. Марченко. – М., 1996.
18.  Баранов В.М. Система права, система и систематизациязаконодательства в правовой системе России: Учебное пособие // В.М. Баранов,С.В. Поленина. – Н. Новгород, 2002.
19.  Теория государства и права: Курс лекций /Под ред. М.Н. Марченко. – М., 1996.
20.  Сырых В.М. Законотворчество как видсоциального проектирования // Проблемы юридической техники: Сборник статей/ Под. ред. д.ю.н., проф., акад. РАЕН и ПАНИ, заслуженного деятеля науки РФ В.М. Баранова.– Н. Новгород, 2000
21.  Лапшин И.С. Диспозитивные нормы права: Монография. – Н. Новгород,2002.
22.  Научные основыправотворчества. / Отв. ред. Р.О. Халорина. М.: Юрид. лит., 1981. –С. 37.