КУРСОВАЯ РАБОТА
НА ТЕМУ:
«КОНСТИТУЦИЯ 212 ГОДА ИЕЕ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ»
Введение
Древнеримская цивилизация была крупнейшейцивилизацией древнего мира. Важную роль в жизни античного государства играло законодательство,которое регламентировало практически все стороны общественной жизни. Впредлагаемой работе я попытаюсь рассмотреть один из законодательных актов,приравненных к конституции императора Каракаллы и его влияние на жизньантичного общества.
В даннойработе я рассмотрела период классической эпохи в истории древнего Рима (периодРимской империи с I до III в н.э.), в частности, эпоху поздней античности.
Поздняя империя была закономерным этапом вразвитии римской гражданской общины, выступавшей в виде социально-политическогоорганизма. Формальным началом эпохи поздней античности может считаться 212 г. –год распространения Каракаллой гражданских прав на большую часть жителейримских провинций.
Во II в. н.э. из 60–70млн. населения всей Римской империи полноправных свободных гражданнасчитывалось не более 2 млн. человек. Необходимость умерять столкновенияразличных социальных групп необъятной империи и удерживать в повиновенииподвластные и зависимые эксплуатируемые народы привела во II в. до н.э. ксозданию мощной государственной машины.
Одержавший победу над другими претендентами на власть СептимийСевер повел в конце II – начале III в. политику, враждебную сенату,рассчитывая исключительно на поддержку со стороны войска. Септимий Северуглубил начатый еще при Адриане процесс варваризации армии, распустив старуюпреторианскую гвардию, состоявшую из полноправных римских граждан, и создавновую, рекрутировавшуюся из солдат дунайских и сирийских легионов, а такжесделав офицерское звание доступным любому выходцу из провинции, тот же политическийкурс – ослабление позиций сената и опора на войско – продолжил сын императора,Марк Аврелий Антонин Каракалла.
Знаменитый эдикт Каракаллы 212 г., предоставивший права римскогогражданства всему свободному населению империи, явился завершением длительногоисторического развития Римского государства от маленького замкнутогоиталийского полиса к универсалистской космополитической империи.
Распространениеримского гражданства в провинциях было постоянно действовавшим фактором в жизнипервых трех веков империи. Независимо от субъективной оценки и отношения кправам римского гражданства среди различных слоев провинциального населения,они были важнейшим социальным ориентиром, организовывавшим весь стройобщественной жизни империи. Уже во второй половине II в. ихраспространение достигло таких размеров, что авторы поздних веков приписывалиэдикт о даровании римского гражданства провинциалам Марку Аврелию или АнтонинуПию.
Висторических исследованиях социальным последствиям распространения гражданскихправ на провинциалов уделяется небольшое внимание, хотя существует значительнаялитература, рассматривающая правовые последствия.
Правоведы-романистыполагают, что после издания эдикта Каракаллы civitas Romana перестала бытьусловием приобретения гражданской правоспособности. Комплекс прав, которыйраньше был связан с принадлежностью к гражданской общине, стал независимойформальной характеристикой отдельного лица.
Имеющееся внашем распоряжении не столь уж малое количество античных свидетельств об эдиктеКаракаллы прямо указывают на широкомасштабность, всеобщий для империи характерэтого акта.
В периодпринципата, римская юриспруденция достигла особого расцвета. Именно в эту эпохуправо частной собственности, частное право достигло своего наивысшего развития,что обуславливалось широким развитием деятельности юристов.
Задачи,стоявшие перед юристами классической эпохи, отличались большой сложностью.Классовые противоречия в этот период все больше углублялись и обострялись,восстания рабов приняли такие формы и размеры, что весь рабовладельческий стройоказался в опасности, и требовались чрезвычайные меры для обеспечениягосподства верхушки рабовладельческого класса. Беспрерывно росли противоречиямежду различными группировками свободного населения. С другой стороны, ростгосударственной территории, расширение торгового оборота, развитие и усложнениевсех хозяйственных отношений вызвали необходимость соответствующих измененийправовой надстройки.
Именно в этотпериод юристы написали ряд сочинений в виде комментариев, консультаций кцивильному праву, к преторским эдиктам, появились монографии и даже учебники.
1. Предпосылки: кризис IIIвекаВ III в. Римская империя переживает тяжелый экономический иполитический кризис, причиной которого было глубокое противоречие междупроизводственными отношениями и характером производительных сил.
Со смертьюимператора Коммода начались внутренние распри, войны между претендентами напрестол, опиравшимися на те или иные легионы, расквартированные в провинциях,или на преторианскую гвардию в столице.
В III в. н.э. вэкономике и сельском хозяйстве Римской империи происходят значительные сдвиги.По характеристике Киприана, автора III в., бывшего очевидцем этих событий,«весь мир, как бы разделенный на два противоположных лагеря, залит кровью». (1,с. 48)
Для этого времени характеренрост крупного землевладения, массовое распространение колоната.Нужноотметить, что положение колонов ухудшалось от многочисленных поборов,повинностей и постоев солдат.
Упадок сельского хозяйства вIII в. согласовался с упадком торговли, с общим обнищанием населенияИталии и провинций. С III в. начинаются также стихийные массовыевыступления рабов и колонов.
Коммуникации в империи стали ненадежны, что подорвало торговлюмежду провинциями, стремившимися теперь ко все большей хозяйственнойсамостоятельности и замкнутости, ограничивая масштабы производства размерами,достаточными лишь для удовлетворения потребностей своего населения.
Центральнаявласть испытывала хроническую нехватку средств, ибо расходы на содержаниеимператорского двора, должностных лиц, армии опустошали казну, доходы же спровинций поступали нерегулярно. В провинциях, как уже говорилось, нередко всемзаправляли узурпаторы, а не представители римских властей. Чтобы справиться сфинансовыми трудностями, государство нередко прибегало к обесцениванию денег:так, уже при Септимии Севере содержание серебра в денарии сократилосьнаполовину, при Каракалле уменьшилось еще больше.
Инфляциисопутствовал рост денежных вложений в приобретение земельных владений. Аренднаяплата за землю повышалась, что вело к разорению колонов, все больше вытеснявшихиз сельского хозяйства рабов; теперь колонам приходилось очень трудно, и многиеиз них оставили деревню.
ЭдиктКаракаллы, предоставивший права римского гражданства всему свободному населениюимперии, имел, несомненно, фискальные цели, а именно охватить всех подданныхимператора единой налоговой системой. Росло долговое бремя, стремительноповышались цены, количество же рабочих рук сократилось, ибо доставлять всеновых рабов было уже неоткуда. К тому же усиление эксплуатации рабов и колоноввызывало с их стороны упорное сопротивление.
Политическая история этойэпохи характеризуется в первую очередь усилением роли армии, выдвигавшей наимператорский престол своих ставленников. В свою очередь новые императорывсячески старались поддерживать выдвинувшие их войска.
Большая часть императоровпришедшей к власти династии Северов (193–235 гг.) опиралась на войско.
Как большинство императоров,опиравшихся в своей политике на войско, Северы открыто проводят антисенатскуюполитику, роль сената теперь совершенно аннулируется. Особенно остро конфликтмежду сенатом и императором сказывается во времена правления Каракаллы (211–217 гг.),сына и преемника Септимия Севера.
Таким образом, в III в. уже отчетливо проявились все чертытого кризиса, который два века спустя привел к гибели Западную Римскую империю.
Одержавший победу над другими претендентами на власть СептимийСевер повел в конце II – начале III в. политику, враждебную сенату,рассчитывая исключительно на поддержку со стороны войска. Распустив старуюпреторианскую гвардию, состоявшую из полноправных римских граждан, и создавновую, рекрутировавшуюся из солдат дунайских и сирийских легионов, а такжесделав офицерское звание доступным любому выходцу из провинции, Септимий Северуглубил начатый еще при Адриане процесс варваризации армии. Тот же политическийкурс – ослабление позиций сената и опора на войско – продолжил сын императора,Марк Аврелий Антонин Каракалла.
Знаменитый эдикт Каракаллы 212 г., предоставивший права римскогогражданства всему свободному населению империи, явился завершением длительногоисторического развития Римского государства от маленького замкнутогоиталийского полиса к универсалистской космополитической империи.
2. ЭдиктКаракаллы 212 г.
Марк Аврелий Антонин Август –полное имя императора Каракаллы (находился у власти 211–217 гг.).
Из мероприятий этогоимператора нужно подробно остановиться на его эдикте 212 г. о даровании правримского гражданства всем свободным жителям Римской империи.
212 г. – годраспространения Каракаллой гражданских прав на большую часть жителей римскихпровинций может считаться формальным началом эпохи поздней античности. Поздняяимперия была закономерным этапом в развитии римской гражданской общины.
Император Цезарь МаркАврелий Север Антонин Август говорит: «…следует оторочить всякие жалобы, устныеи письменные, чтобы я поблагодарил бессмертных богов, что они этой победой…меня сохранили невредимым. Я полагаю, что я лучшим и наиболее благочестивымобразом удовлетворю веление богов, если я всех чужестранцев, когда бы они нивошли в круг моих подданных, приобщу к почитанию наших богов. Итак, я даруювсем чужестранцам во всей вселенной римское право гражданства, за исключениемтех, кто происходит от сдавшихся. При этом я сохраняю все государственно-правовыеразличия существующих общин». (9, с. 113)
Найдена еще одна надпись,сделанная в Штирмаркте в Норике:
«Император Цезаръ Л.Септимий Север Пертинакс благочестивый Август и император Цезарь Марк АврелийАнтонин благочестивый Август… преимущества, которые даны славнейшим советом(города) или по приказанию какого-либо принцепса коллегии суконщиков, неследует осмеливаться подрывать. Но то, что утверждено их мудростью, да соблюдаютони и пусть заставляют нести общественные повинности тех, кто пользуется своимибогатствами без обязанностей, чтобы не все члены коллегии пользовались безразбора данными коллегиям привилегиями; но в отношении тех, кто, какустановлено, обладает большими средствами, следует, по словам… применять вкачестве противоядия, несение повинностей, чтобы из-за них не уменьшилоськоличество; впрочем, маленькие люди пусть пользуются освобождением, что недолжно вести к ослаблению объединения…» (9, с. 118)
Представляет интерес оценкаэдикта Дионом Кассием. «Он [Каракалла] сделал римлянами всех своих подданных насловах – чтобы оказать им благодеяние, на деле же, – чтобы отсюда к немупритекало больше налогов, так как перегрины большинство их не платят.» (2, с. 94)
Особого значения этомудекрету в античной историографии не придавалось. Причиной было отчасти то, чтоуже с эпохи республики римляне широко раздавали права римского гражданства(например, надпись Селевка Розосского).
Так, в хорошоизвестных «Институциях» римского юриста II в. н.э. Гая прямозакреплялось имущественное и социальное неравенство людей словами «Главноеразделение в праве лиц состоит в том, что все люди – или свободные или рабы».Далее уточнялось: «Из свободных людей одни – свободнорождённые, другиевольноотпущенные. Свободнорождённые суть те, которые родились свободными,вольноотпущенные – это те, которые отпущены на волю из законного рабства».(2, с. 138)Всеостальные провинциальные жители остаются в течение первых двух веков этогопериода по-прежнему на правах peregrini.
Номало-помалу различие между cives, latini и peregrini фактически сглаживается:политическая сторона этого различия (право участвовать в народных собраниях)отпадает вместе с уничтожением самих народных собраний. А вследствие этогоотпадает и то соображение, которое могло еще препятствовать распространениюправа гражданства на всех подданных империи. Оставалось сделать толькопоследний шаг, и этот шаг был сделан законом императора Каракаллы 212 г.
По сообщениюДиона Кассия, Каракалла руководился при этом чисто фискальнымисоображениями – желанием распространить известные гражданские подати(vicesima hereditatum, 5%-ная пошлина с наследства) на провинциалов. Как бы тони было, но вследствие этой constitutio Antoniniana все подданные Римскойимперии (за исключением лишь некоторых низших слоев населения, платящихподушную подать, – так называемые dediticii) получили право римскогогражданства. В положении latini остаются теперь только некоторые видывольноотпущенников, а в положении peregrini только dediticii, причем в болеепозднем праве таковыми являются уже только лица, низведенные до этой ступени внаказание.
Распространение права гражданства на всех провинциалов повлекло засобой распространение римского права на всю территорию империи, то есть и на теобширные области, в которых действовало до сих пор местное право,признававшееся по общему правилу всеми правителями провинций. Среди этихобластей особенное место занимали Греция и Восток (Египет, Азия и т.д.), где досих пор действовало греческое или сильно эллинизированное право. Все этиместные, национальные права теперь сразу лишились своей положительной силы, авзамен их стало действовать единое имперское право, то есть право римское.
Однако, на практике сплошь и рядом продолжали применяться многиепрежние местные нормы и обычаи, вследствие чего римское право, действовавшеегде-нибудь в провинциях, далеко не совпадало с римским правом Италии.
Чрезвычайно любопытная картина такого своеобразно смешанного правав Египте раскрылась в последнее время благодаря богатым находкам в этой странеразнообразных документов – папирусов. Первая крупная находка, сделаннаяпри раскопках в 1877 г., привлекла к папирусам общее внимание ученых. Стой поры количество найденных документов значительно возросло, и изучение их(папирология) приобрело систематический характер. Исследования в этой областиобнаружили, что местное греко-египетское право упорно удерживалось в жизни иоказало известное обратное влияние на законодательство позднейших императоров.(3, с. 19)
Что касается сословной группировки населения, то старое деление напатрициев и плебеев исчезает естественно – путем вымирания патрицианскихродов; взамен этого прежняя классовая группировка на nobiles и ordo equesterприобретает сословный характер.
АврелийВиктор, писал «государство, начиная с Ромула и до времени Септимия, непрерывновозрастало в своей силе, благодаря замыслам Бассиана как бы остановилось всвоем высшем положении…» (De Caes.XXIV, 8). Но для того, чтобы этот важныйформально-юридический акт проник в плоть общественных отношений, а затемпришедшие в движение общественные нормы выработали адекватную себе политическуюформу, потребовалось по меньшей мере три поколения. Поэтому наблюдается хронологическийразрыв между революционизирующими изменениями в социально-правовой (212–235 гг.)и политико-административной (284–305 гг.) сферах, приведшими квозникновению позднеантичного общества. Наличие этого временного разрываобъясняет, почему исследователи, не привыкшие рассматривать связь политическихи социальных институтов общества в диалектическом, а не буквальном единстве, невидят важных организационных (структурообразующих) последствий эдиктаКаракаллы. Ведь фактически третий этап в развитии римской гражданской общиныначался с правления Диоклетиана. Только к этому времени система римскогогражданского права стала активно проникать в плоть провинциального общества. (5,с. 69)
Распространениеримского гражданства в провинциях было постоянно действовавшим фактором в жизнипервых трех веков империи. Независимо от субъективной оценки и отношения кправам римского гражданства среди различных слоев провинциального населения,они были важнейшим социальным ориентиром, организовывавшим весь строй общественнойжизни империи. Уже во второй половине II в. их распространение достиглотаких размеров, что авторы поздних веков приписывали эдикт о даровании римскогогражданства провинциалам Марку Аврелию или Антонину Пию.
И это, видимо, было не случайно. Э. Шенбауэр полагал, что ужеизвестный «Панегирик Риму» Элия Аристида знаменовал собой осмысление иподготовку этого акта.
В литературе высказываются различные мнения по поводу причиниздания эдикта Каракаллы. Какими бы субъективными побуждениями нируководствовались сам Каракалла, Юлия Домна или их окружение, дарованиепровинциалам римского гражданства было запрограммировано закономерностямиразвития имперского общества как системы. Распространение римских порядков вимперии шло совершенно разными темпами в западных и восточных провинциях. Ужепосле смерти Септимия Севера возник вопрос по крайней мере о политическомразделе империи между Каракаллой и Гетой. Создание единой административной ифискальной организации империи в период от Северов до Диоклетиана выглядит предпосылкойусиленной романизации восточных провинций, начавшейся с Константина. Очевидно,что распространение гражданских прав существенно изменяло лицо общества:провинциалы не становились римлянами автоматически, даже перенимая их обычаи иобщественные нормы. Это вело к изменению общественной значимости чуждых дляантичной Италии провинциальных общественных отношений, они становились частьюгражданской жизни. Но инструмент для их учета и регулирования сформировался напочве господства ограниченной в числе гражданской общины над массой союзников иподданных. Классическое римское право было логическим развитием норм,сформировавшихся под влиянием взгляда на мир сквозь призму гражданской общины.Для него все граждане были юридически равны в правах и обязанностях, а основнымделением людей было деление на свободных и рабов.
«Право народов», регулировавшее отношения граждан и перегринов,строилось на той же античной основе противопоставления граждан внешнему миру.Сталкиваясь в среде новых граждан с отношениями, необычными и малораспространенными среди жителей античной Италии, такое право было вынужденоискать возможности (внутренние ресурсы) для оформления их в соответствии сримскими юридическими нормами. Поэтому в римской юриспруденции со II в. напервый план начали выходить отношения, которые прежде не привлекали стольковнимания юристов.
3. Эдикт Каракаллы и колоны
В современнойлитературе слово colonus считается производным от colo – возделывать,обрабатывать, со значением «земледелец» вначале свободного, а затем зависимогостатуса. Однако colo имело и другое значение «жить, проживать», отсюдапроисходили «колония» и «колон» – местный житель. (8, с. 115)
Поэтомупредставляется более точным считать колона не арендатором, а поселенцем начьей-либо земле, местным или пришлым.
Понятно, что обозначение местных земледельцев термином «колоны» ивключение их таким образом в сферу действия римских правовых институтов, отнюдьне означало, что на практике они превращались в колонов-арендаторов. Посравнению с последними они были более тесно связаны с имением и, вероятно, былитеми, кто делил превратности судьбы с землевладельцем «по праву как бытоварищества».
Видимо, в III в. с изданием эдикта Каракаллы нетрадиционныедля римского права отношения особенно активно стали вторгаться в него. Именно кэтому времени относится единственное сохранившееся юридическое определениеколона, данное Ульпианом: «Колон – это тот, кто арендует на определенное время,а по окончании его остается, молчаливо продляя договор, ибо считается, что еслихозяин разрешит ему оставаться в имении, то он сдает [землю] на тех жеусловиях, и такого рода договоры не должны оформляться ни словесно, нидокументами, а действительны при простом согласии». (4, с. 75) ОпределениеУльпиана носит явно компромиссный и оттого условный характер. Формально колонсчитается арендатором. Но если строго следовать тексту, то колоном арендаторстановился только по окончании формального срока аренды. Между колоном иземлевладельцем был договор. Но договор не оформлялся ни словесно, ниписьменно, то есть он более похож на «обычай» и не мог считаться чистоюридическим. И тем не менее он приравнивался Ульпианом к формальному договоруаренды. Представляется, что именно так нетрадиционные отношения землевладельцаи земледельца были включены в сферу юридических и на них распространились нормыдоговорных отношений.
Видимо,следствием этого стало распространение в юридических источниках II–III вв.представления о длительной аренде. (4, с. 83)
Авторыпостановлений III в. стремились лишь к одному: обеспечить юридическиеправа обеих сторон в договорных или квазидоговорных отношениях.
Примеромтакого рода может служить изменение значения термина «колон» в комментарияхримских юристов I–III вв. Классическое римское право для обозначения отношенийземлевладельца с обрабатывавшими его землю крестьянами, которым он не хотелпередавать никаких прав, связанных с пользованием этой землей, выработало формудоговора краткосрочной аренды locatio-conductio. Он основывался на постулатеюридического равенства между гражданами, заключавшими сделку аренды земли(локатором-землевладельцем и кондуктором-арендатором). (4, с. 106)
Отношения сперегринами строились преторским правом по этому же образцу.
Романизация провинций привела к появлению иных многообразных формпоземельных отношений, в которые оказались вовлечены римские граждане ипровинциалы. Зачастую местное землевладение и землепользование сложилось довключения провинциалов в орбиту римского влияния. Приход римлян нарушал местныеформы отношений, но не ликвидировал их полностью. Следует согласиться с Е.М. Штаерман,утверждавшей, что стимулированная Римом урбанизация была далеко невсеобъемлющей. Приписка земли к городам не приводила к полному исчезновениюместных институтов. При распределении земли различались possessiones и vici.Имения образовывались в результате проведенного по римским правилам межевания.Села же получали землю, отмеренную суммарно. Образовывавшиеся имения иногдасохраняли связь с жившими на их территории туземным населением. К тому же приосновании городов не вся земля изымалась у местного населения. (4, с. 121)
Местное население, особенно в отдельных районах, не толькопродолжало жить в своих пагах и селах, но и управлялось своимистарейшинами-принцепсами, получавшими со временем римское гражданство и званиепрефектов.
В течение достаточно длительного периода от римского завоевания довключения провинциалов в круг римских граждан, зачастую охватывавшего три иболее столетия, складывались достаточно сложные формы отношений между местнымнаселением и городскими гражданами.
Предоставление прав гражданства лишь узаконивало уже имевшиесяотношения собственности, владения или пользования. Провинциальные земледельцына чужой или оказавшейся чужой с приходом римлян земле имели разное положение:мелкие арендаторы земли у общин или частных лиц, как, например, мистоты МалойАзии, обрабатывавшие ранее невозделанную землю, находившуюся в чужойсобственности, потомственные земледельцы, оказавшиеся на земле муниципия и егограждан после проведения лимитации или включенные в орбиту императорских либофискальных владений, «клиенты» местной знати, пришлые поселенцы, переселенныеварвары, сельские отпущенники, малоазийские паройки и прочие. Связь с землей умногих из них была традиционной, основанной на пользовании ею их предков.
В этом отношении интересен большой отрывок надписи начала III в.из селения Ага Бей близ Филадельфии в Лидии, в которой императорские колоныговорят о том, что их связывают с обрабатываемой землей, на которой ониродились и выросли, отчие очаги и могилы предков. Но в формах римского праваони могли рассматриваться только как арендаторы. В комментариях римскихюристов, объем которых особенно вырос во II–III вв., это влекло за собойраспространение на провинциальных земледельцев норм краткосрочной аренды иединообразного, как бы нивелирующего разнообразие их реальных статусов,обозначения в качестве колонов.
Колонат былправом, внедрявшемся на государственном уровне. И это право происходило изримской Италии.
Но всоциально-юридическом плане римское право и стоявшие за ним социальныеотношения были на порядок выше провинциальных, так как за ними стояло римскоегосподство в империи. Поэтому они выступали структурообразующей формой, вкоторую облекались общеимперские общественные отношения.
Хотя прирассмотрении отношений землевладельца с земледельцем на его земле римскиеюристы исходили из ставшего аксиомой положения об аренде, в юридическихисточниках стороны этих арендных отношений именуются не локатор и кондуктор, агосподин и колон. Поскольку оба понятия не были изначальными юридическимиобозначениями, а относились к сфере реальных отношений, то использование ихюристами показывает, что реальные отношения в какой-то степени выходили зарамки юридического договора.
Во второй половине II в. уже сложилось «убеждение, чтоинквилины, эти свободные по сословию люди, составляют как бы собственностьгоспод – по образцу рабов». (6, с. 34)
Однако длявсех очевидно, что в III в. колоны, частью которых считаются инквилины,были юридически свободными людьми. Фюстель де Куланж высказал мнение, ккоторому из современных исследователей присоединился Ж.-М. Каррие, чтоавтор этого текста Марциан имел в виду передачу имения, а инквилины лишьсохраняли к нему свое первоначальное отношение аренды. Поэтому использованиездесь термина «инквилин» указывало не на статус лиц, а на правовую ситуацию.
у постоянно живущих на земле имения колонов патроном обычносчитался их землевладелец, который нес ответственность за обработку колонамиземли. Это давало ему большую, но не оформленную правом, власть над колонами,как, впрочем, и инквилинами. Они находились в его подчинении до тех пор, покажили на его земле. Это служило постоянно действовавшей предпосылкой длянаращивания землевладельцем прав по отношению к колону и ответственности занего перед государством. Но превращение предпосылки в реальность могло бытьвызвано только с помощью внешнего, государственного вмешательства,санкционирующего переход обычая в право. Только установление формальной связиколонов с местом проживания могло перевести их подчинение землевладельцу изранга обычая в юридически фиксированную норму. И только наличие такой нормымогло повести к формированию института колоната и особого сословия римскогообщества – крепостных колонов.
4. Эдикт Каракаллы и негородское население империи/>
ВключениеКаракаллой большей части провинциального населения в состав римскогогражданства сделало гражданское право достоянием прежних перегринов, что должнобыло значительно повысить «натиск» непривычных для римлян местных правовыхотношений.
Правоприобрело огромную интегрирующую роль. Как известно, резко повысилась рольпрофессиональных юристов в управлении, что особенно стало заметно в эпохуСеверов, хотя в качестве тенденции наметилось уже при Адриане. Масса интересовновых граждан захлестнула общественно-политическую жизнь империи, во многомобусловив кризис III в. Глубинная основа кризиса состояла в существенномизменении отношений собственности на основное средство производства – землю.
Р.П. Дункан-Джонсвыделяет шесть типов земель в Римской империи: ager publicus, императорскиеземли, городские земли, храмовые земли, распределенные государством земли (agerassignatus) и иные земли, находившиеся в частном владении. Исследователипостоянно обращают внимание на рост крупного землевладения как в Италии, так ив провинциях. В литературе общим местом является положение, что крупноеземлевладение постоянно теснило иные его формы.
Поопределению Гая, земля в провинциях считалась собственностью римского народаили представлявшего его императора. Даже отведенная городским общинам землянаходилась под верховным контролем государства.
Однако покрайней мере в восточных провинциях продажа городской земли осуществляласьдостаточно свободно. Некоторые исследователи полагают, что к III в. ужеисчезали ограничения на ее продажу членством в городском гражданстве. (6, с. 37)
Распостраняясьв западных провинциях, римское право собственности и владения фактическиотменяло и заменяло все местные формы. Но в странах эллинистического мира ужесуществовала своя развитая система частнособственнических и владельческихотношений. Римляне были вынуждены признать ее сосуществование со своейсобственной. Господствующее положение римского права с течением времениприводило к синтезу обеих систем, развивавшемуся по пути поглощения римскойправо Преторское право ввело в оборот и расширило сферу применения таких формпользования землей как локатио-кондуктио, узуфрукт, эмфитевзис, аренда по «вечномуправу», которые в принципе могли распространяться и на провинциалов.
Общинные иплеменные территории находились в фактическом пользовании их населения в силудавности проживания. Далеко не все отношения по поводу использования земли впровинциях были урегулированы римским правом. Даже в начале IV в.императорскому правительству приходилось вмешиваться в поземельные отношениямежду земледельцами-колонами и владельцами либо арендаторами этой земли.Непосредственно использовавшие землю колоны неохотно считались спредставленными в римских формах правами на нее неполных собственников,рассматривавшихся как эмфитевты или посессоры.
Изменениегражданского статуса значительных масс провинциального населения создалопредпосылку для изменения их прав на используемую землю, оформления их в нормахримского права, унификации этих прав и самих норм. Зачастую это было сложноосуществить практически, так как на землю провинциалов уже сложилась системаправ. Да и там, где препятствий не было, урегулировать по-новому частозапутанные местные отношения, совместить их с нормами римского права былоневозможно в одночасье. Далеко не все новые граждане стремились сразу жепорвать со ставшей привычной системой отношений. Но появление хотя бы немногих,желавших реально повысить свой статус, нарушало систему сложившихся отношений,кладя начало ее переорганизации.
При этом закаждым лицом, ориентировавшимся на новые римские или прежние общественныенормы, стоял конкретный интерес собственника, стремившегося к более полномусохранению или обеспечению своих прав. В то же время существовавшая властьвековых традиций часто заставляла и новых граждан пользоваться привычнымиправовыми формами.
Римская империя эпохи принципата не имела отлаженного механизмаучета интересов столь большого числа новых граждан. Требовалась целая эпоха длятого, чтобы установился какой-то, нарушенный появившейся возможностью массовогоизменения общественного статуса, общественный порядок, способный стать основойдля утверждения порядка правового.
Как отмечает Е.М. Штаерман,эти инколы совершенно обходятся молчанием в юридических источниках, посколькулица, не принадлежавшие к городскому гражданству, правом вообще не учитывались.Получив имперские гражданские права в начале III в., такие инколы имелиформальные основания претендовать на признание их в качестве городских граждан(originales).Вероятно, постепенно такие инколы растворялись в среде городскихграждан (2, с. 241).
Однако натерритории городских общин проживала еще и другая категория местногопровинциального населения – сельские жители (rustici). Многие из них, будучиместными (originales), оказались на земле муниципия при образовании последнего.Они проживали в селах и на пагах. К городскому гражданству они не имелиникакого отношения. Не живя в городе, они не принимали участия в егообщественной жизни и не несли городских гражданских повинностей. Однако иногостатуса для определения их отношения к городу римское право не знало.
Судя понадписям, обозначение «инкола» прочно закрепилось во II–III вв. за теми,кто владел землей на городской территории, не будучи гражданином города.
Это моглибыть и граждане других городов, но частью были местными жителями. Будучитуземцами, до начала III в. они в большинстве своем не имели римскогогражданства и поэтому их присутствие слабо ощущается в письменных источниках поистории ранней империи.
Жизнь местных общин, размещавшихся на пагах, центуриях и в селахпостепенно приобретала черты, сходные с жизнью античной гражданской общины ещеи потому, что типологически они были близки друг другу.
ЭдиктКаракаллы формально повысил имперский статус таких сельских жителей, но вотношении к городу их положение не изменилось. Для юристов III в.определение гражданского статуса по-прежнему было связано с городской origoграждан. По-видимому, здесь и сыграло важную роль обладание такимиинколами-гражданами собственной землей.
В 202 г. СептимийСевер даровал Александрии и метрополиям советы (буле) и муниципальнуюорганизацию. Реформа Севера шла в том же направлении, что и постановлениеКаракаллы, даровавшего римское гражданство всему населению империи. Влитературе иногда оцениваются эти мероприятия как попытку романизоватьвосточную часть империи при Северах. Но наличие в Египте мощногоадминистративного аппарата привело к тому, что муниципальный строй египетскихметрополий мало напоминал строй греческих полисов или италийских муниципиев.
После эдиктаКаракаллы римские правовые воззрения наложились на местную реальность иоказалось, что сформировавшиеся на Западе принципы отношений муниципия с егосельской округой не совсем подходят для Египта.
Поэтому реальное развитие империи пошло в противоположномнамеченному Дионом Кассием направлении: получившие гражданство провинциалызахотели приобрести статус города для своей родины.
В дунайских провинциях с III в. резко возросло число городов,получивших статус колонии и муниципия. В африканских провинциях представителиместных общин осаждали императора просьбами даровать им статус муниципия иполучали его. Надписей, увековечивших такого рода акты, известно достаточномного. Разделить составленные до эдикта Каракаллы и после него практическиневозможно. По-видимому, стремление обрести городское гражданство, которое вримском праве только и давало реальное гражданское полноправие, началопроявляться еще до правления Каракаллы.
в течение III в.новый оттенок приобрело понятие ingenuitas. В классическом праве оно обозначалосвободнорожденность, происхождение от свободных родителей, отличие отвольноотпущенных. Но этимологически оно связано и с местным, туземнымпроисхождением. С обострением проблемы местного городского гражданства вкачестве ingenui часто стали обозначаться те горожане, предки которых имелигражданство, или те, кто узаконил его другим способом. Этим их, видимо,отличали от получивших римское гражданство по эдикту Каракаллы, но не сумевшихприобрести местного городского. Такие новые граждане в правовом отношении моглирассматриваться как отпущенники императора – Аврелии. Поэтому встречающиеся внадписях Аврелии, часто акцентировавшие внимание на том, что они римскиеграждане, вовсе не обязательно были «настоящими» гражданами, имевшими двойноегражданство.
5. Историческое значение эдикта Каракаллы
В исторических исследованиях социальным последствиямраспространения гражданских прав на провинциалов уделяется небольшое внимание,хотя существует значительная литература, рассматривающая правовые последствия.Однако и правоведы-романисты полагают, что после издания эдикта Каракаллыcivitas Romana перестала быть условием приобретения гражданскойправоспособности.
Комплекс прав, который раньше был связан с принадлежностью кгражданской общине, стал независимой формальной характеристикой отдельноголица. Римское гражданское право потому полностью утратило свою функцию, чтокаждый житель империи в качестве римлянина владел тем правом, котороеопределялось принадлежностью к гражданской общине, и чужеземец мог получитьотдельные или все права римлянина и без принадлежности к гражданской общиненепосредственно от императора. Поэтому исследователи в основном исходят изобщего постулата о девальвации римского гражданства, об утрате гражданскимиправами своего былого значения в эпоху поздней античности, растворения гражданв среде подданных. (9, с. 86)
На первый взгляд, это находит себе подтверждение в источниках.Нарративные тексты почти не уделяют внимания распространению гражданских прав(хотя это положение можно отнести в целом к социальным вопросам, скупо инеадекватно отражаемым источниками). Надписи, в особенности из сельскойместности, указывают на относительно малое распространение там в III в.Аврелиев, то есть получивших гражданство по эдикту Каракаллы. Наряду с этим внадписях более распространено указание на местное происхождение, воспринимаемоеисследователями в качестве альтернативы римскому имперскому гражданству.
В юриспруденции эдикт Каракаллы не стал эпохальным документом, ккоторому возводили бы свои мнения позднейшие юристы. Все это в совокупностирассматривается как показатель невысокого интереса к римскому гражданству состороны провинциалов и, следовательно, малого значения постановления Каракаллыв общественной жизни поздней империи.
Со времен Т. Моммзена в литературе немалый вес имеет взгляд,согласно которому в 212 г. гражданские права были даны далеко не всем жителямимперии. По мнению Т. Моммзена, из числа их получивших могли бытьисключены все лица, не входившие на этот момент в состав провинциальныхгородских общин. А таковым могла оказаться значительная часть провинциальногосельского населения, жившая сельскими общинами.
Другая часть исследователей, начиная с У. Вилькена и Ж. Лефранка,исходит из положения о распространении действия эдикта Каракаллы на всехсвободных провинциальных перегринов, исключая дедитициев. К сожалению, текстсамого эдикта, дошедшего во фрагментированной передаче Гиссенского папируса, непозволяет с полной определенностью решить эту проблему. Это обстоятельствопородило немалую специальную литературу, посвященную выяснению содержанияэдикта Каракаллы. При этом и сейчас вопрос далек от своего окончательногоразрешения. В то же время имеющееся в нашем распоряжении не столь уж малоеколичество античных свидетельств об эдикте Каракаллы прямо указывают наширокомасштабность, всеобщий для империи характер этого акта. Как подчеркивает Х. Вольф,одного только предположения, что способ наделения гражданскими правамиопределялся принадлежностью к городской общине, недостаточно, чтобы поколебатьданные источников о том, что гражданство было дано всем свободным жителямимперии. Правда, большая часть этих свидетельств не принадлежит современникамКаракаллы, а относится к позднеантичной эпохе. Поэтому наиболее проницательныеисследователи считают распространение римского гражданства на провинциаловважной реформой, которая по неизвестным причинам мало привлекла вниманиесовременников. По-видимому, существовало определенное, неуясненное еще различиемежду юридической теорией и социальной практикой распространения римскогогражданства.
Перестройкасоциальной структуры империи, к которой оно вело, не могла быть скоротечной игладкой.
Римскоегражданское право было рассчитано на граждан городских общин (муниципии,колонии). Поэтому практически гражданин империи имел двойное гражданство –имперское и городской общины, в которой он мог конкретно осуществлять своигражданские права. Это был город, где гражданами были его предки, где гражданинимел собственность, проживал, участвовал в общественной жизни и имелобязанности в пользу общества.
В посвятительных, надгробных и прочих надписях, отражавших уровеньпрактического, бытового восприятия провинциальных римлян, их авторы частоуказывали на свою принадлежность к гражданству того или иного города (азачастую и пага, деревни или села), опуская при этом наличие или отсутствие уних гражданства римского. Е.М. Штаерман на этом основании пришла кзаключению об отсутствии у таких провинциалов римского гражданства, вследствиечего они были вынуждены указывать местное. На деле же, вероятно, во многихслучаях, если не всегда, для провинциалов указание на местное гражданство имелопрактическое значение, тогда как на римское – символическое, престижное.
Поэтому неслучайно в сохранившейся части текста Constiutio Antoniniana центральное местозанимает разъяснение о «сохранении всех прежних прав граждан». В politeumataможно видеть как исконные права гражданства прежних перегринов, так и провинциальныеобщины городского типа. В последнем случае все они как будто были должныполучить права римского гражданства и, следовательно, статус, приравненный кмуниципальному. Однако на практике и в поздней империи, кроме не получившихримского гражданства дедитициев, продолжали существовать граждане латинскогоправа и перегрины. Поэтому некоторые исследователи считают, что слова эдикта о «сохранениивсех прежних политических установлений» следует понимать в том смысле, что имиконсервировались социальные и правовые порядки различных категорий городскихобщин перегринского права с местной автономией, которые не должны былисмешиваться с установлениями римских (или латинских) колоний и муниципиев. (7, с. 23)
К тому жеграждане городов бывшего эллинистического Востока, имевших сходный с римскимтип организации, практически мало нуждались в римском гражданском праве. Имного после Каракаллы сделки, браки, завещания совершались здесь в соответствиис греческим правом. Поэтому, видимо, значительная часть бывшего эллинистическогомира воспринимала дарование гражданства лишь как стремление римскогоправительства увеличить бремя налогов и повинностей.
Заключение
ЭдиктКаракаллы 212 г. считаться формальным началом эпохи поздней античности. Поздняяимперия была закономерным этапом в развитии римской гражданской общины, Римскаягражданская община достигла высшей точки своего расширения.
Но для того,чтобы этот важный формально-юридический акт проник в плоть общественныхотношений, а затем пришедшие в движение общественные нормы выработалиадекватную себе политическую форму, потребовалось по меньшей мере трипоколения. Поэтому наблюдается хронологический разрыв междуреволюционизирующими изменениями в социально-правовой (212–235 гг.) иполитико-административной (284–305 гг.) сферах, приведшими к возникновениюпозднеантичного общества.
Наличие этоговременного разрыва объясняет, почему исследователи, не увидели важныхорганизационных (структурообразующих) последствий эдикта Каракаллы. Ведьфактически третий этап в развитии римской гражданской общины начался справления Диоклетиана. Только к этому времени система римского гражданскогоправа стала активно проникать в плоть провинциального общества.
В исторических исследованиях социальным последствиямраспространения гражданских прав на провинциалов уделяется небольшое внимание.Однако правоведы-романисты полагают, что после издания эдикта Каракаллы civitasRomana перестала быть условием приобретения гражданской правоспособности.
Комплекс прав, который раньше был связан с принадлежностью кгражданской общине, стал независимой формальной характеристикой отдельноголица. Римское гражданское право потому полностью утратило свою функцию, чтокаждый житель империи в качестве римлянина владел тем правом, котороеопределялось принадлежностью к гражданской общине, и чужеземец мог получитьотдельные или все права римлянина и без принадлежности к гражданской общиненепосредственно от императора.
Наиболеепроницательные исследователи считают распространение римского гражданства напровинциалов важной реформой.
Распространениеримского гражданства в провинциях было постоянно действовавшим фактором в жизнипервых трех веков империи. Независимо от субъективной оценки и отношения кправам римского гражданства среди различных слоев провинциального населения,они были важнейшим социальным ориентиром, организовывавшим весь стройобщественной жизни империи.
Списокиспользованной литературы
1. Новицкий И.Б. «Римскоеправо», Москва 1994 г.
2. «Римское частное право» под редакцией И.Б. Новицкогои И.С. Перетерского, Москва 1999 г.
3. Дождев Д.В. «Римское частное право», Москва1996 г.
4. Нисенбаум М. «Via latinaad ius», Москва 1996 г.
5. Черниловский З.М. «Всеобщая историягосударства и права», Москва 1995 г.
6. Римское право и общее право Европы. Г.Дж. Берман,Ч.Дж. Рейд (Государство и право №12, 1994 год)
7. Римское частное право. – М.: Юрист, 1994
8. Большая российская юридическаяэнциклопедия. М.: ВК Кодекс, 1998
9. Хрестоматия, т. 2, изд. 1936 г. 1. Император Каракалла(211–217 гг.).