Содержание
Введение
Глава1. Понятие и правовое положение холдинга, дочерних и зависимых обществ
1.1Предложения по совершенствованию действующего законодательства в отношениихозяйственных обществ
1.2Понятие и правовой статус дочерних и зависимых обществ
Глава2. Актуальные вопросы управления и деятельности дочерних и зависимых обществ
2.1Особенности правового статуса учредителей дочернего и зависимого общества
2.2Проблемы управления и контроля за деятельностью дочернего и зависимого общества
2.3Обязательные указания основного общества дочернему и зависимому
Глава3. Правовые вопросы ответственности дочерних и зависимых обществ
3.1Особенности ответственности основного общества по обязательствам дочернего изависимого
3.2Проблемы ответственности основного общества при несостоятельностидочернего акционерного общества
Заключение
Списокиспользованных источников
Введение
Объединениеорганизаций и граждан для достижения имущественных, социальных, политических ииных целей, удовлетворения материальных и духовных потребностей — объективнаязакономерность общественного развития. Проблема объединений является предметомисследования не только права, но других наук, в том числе философии,социологии, психологии, истории, политологии. Существуя в различных сферахобщественной жизни и научных знаний, категория «объединение» являетсямногоплановой, многофакторной, многозначной. К некоторым формам объединенийправо остается безучастным, другие же, напротив, становятся предметом правовогорегулирования, наделяются свойствами субъекта правоотношений.
Современноероссийское законодательство, изначально исходящее из «атомистской»концепции регулирования хозяйственных отношений, отрицающей экономическуюсубординацию и контроль между формально самостоятельными юридическими лицами,отказалось от этой позиции, признав существование основных и дочерниххозяйственных обществ, образующих холдинги, финансово-промышленные группы.«При необходимости создания объединений для предпринимательских целей иконтроля за деятельностью их участников, — пишет Е.А. Суханов, — теперь можноиспользовать фигуру акционерного или иного хозяйственного общества илитоварищества (»материнского"), контролирующего дочерние и зависимыехозяйственные общества, то есть создавать объединения холдингового типа, самине являющиеся юридическими лицами как целое"[1].
Следуетотметить, что для России в силу целого ряда обстоятельств — размера территории,географических особенностей, значительного по длительности периодасоциалистической плановой экономики — характерна традиция осуществленияхозяйственной деятельности в крупных интегрированных структурах (достаточновспомнить производственные, промышленные объединения советских времен).Принципиальная новизна объединений коммерческих организаций рыночного периодазаключается в переходе от плановых процессов централизации управления ккорпоративной самоорганизации, основанной на отношениях собственности,экономической зависимости, других рыночных механизмах, а также к договорномупринципу объединения юридических лиц на добровольной основе. Неизбежным сталоновое понимание правовой категории «объединение».
Самойраспространенной формой предпринимательских объединений в современнойроссийской экономике являются холдинги[2].Холдинговым компаниям принадлежит особая роль в формировании бюджета страны.Так, на протяжении нескольких лет их налоговые платежи превышают 60% в общемобъеме поступлений федеральных налогов и сборов в России[3]. Изних почти 20% составляют налоговые отчисления газового холдинга«Газпром»[4].Это обуславливает актуальность темы курсовой работы.
Текущийэтап экономического развития России характеризуется активной интеграциейбизнеса, образуются различные по своей конфигурации предпринимательскиеобъединения.
Самойраспространенной формой предпринимательских объединений в современнойроссийской экономике являются холдинги[5].Холдинги как способ интеграции характерны не только для естественных монополий,стратегических отраслей и крупного бизнеса. Средний и даже малый бизнес внастоящее время также представлен созданными на основе системы участия иконтроля группами хозяйственных обществ.
Фактическитермин «холдинг» присутствует в многочисленных публикациях впериодической печати, электронных средствах массовой информации. Однако внормативно-правовых актах РФ отсутствует. Неразработанность термина в отечественнойнауке создает неопределенность в понимании сущности и содержании термина«холдинг», что не позволяет эффективно его использовать в практике.
Холдингиявляются эффективной формой организации предпринимательской деятельности,поскольку они позволяют сочетать гибкость и мобильность небольших формальносамостоятельных организаций и масштаб деятельности крупных корпораций.Целостность холдинга при этом обеспечивается управлением входящими в негоучастниками, исходя из известной в мировой практике формулы «децентрализацияопераций при централизации контроля», что обеспечивает жизнеспособность исинергетический эффект объединения в целом.
Созданиехолдинговых структур в современной динамично развивающейся экономике являетсяспособом снижения коммерческих рисков, сокращения расходов, что так необходимодля российских предпринимателей, постоянно занятых поиском конкурентныхпреимуществ для работы в условиях открытого рынка.
Предпринимательскиеобъединения, по сути, являются формализацией происходящих во всем миреинтеграционных процессов. Они представляют собой организационно-правовоевыражение экономических законов концентрации производства и капитала, экономиизатрат, и как следствие, повышения рентабельности производства. Именно поэтомуэта тема актуальна в настоящий момент, когда Россия в значительной степениприсоединилась к мировому экономическому сообществу.
Цельюнастоящей курсовой работы является анализ спорных и правовых вопросов,касающихся дочерних и зависимых обществ.
Всоответствии с поставленной целью можно выделить следующие задачи:
- датьпонятие и сущность холдинга;
- раскрытьпонятие и правовой статус дочерних и зависимых обществ;
- рассмотретьактуальные вопросы управления и деятельности дочерних и зависимых обществ;
- проанализироватьправовые вопросы ответственности дочерних и зависимых обществ.
Можно назвать некоторых авторов, которыезанимались проблематикой дочерних и зависимых обществ: Брагинский М.И.,Витрянский В.В., Белоусов О.В., Звездина Т.М., Ломакин Д.В., Шиткина И.С. идругих. Труды данных авторов были использованы при написании курсовой работы.
Структурнокурсовая работа состоит из введения, трех глав, разделенных на семь параграфов,заключения и списка использованных источников.
Глава1. Понятие и правовое положение основных, дочерних и зависимых обществ
1.1Предложения по совершенствованию действующего законодательства в отношениихозяйственных обществ
Основнымисточником правового регулирования отношений, возникающих в рамкаххозяйственных обществ, должен оставаться ГК. В перспективе все нормы права,определяющие гражданско-правовой статус хозяйственных обществ, можно было бывключить в ГК.
Нанынешнем этапе совершенствования норм гражданского права о хозяйственныхобществах целесообразно принятие единого Закона о хозяйственных обществах. Впользу такого подхода говорит наличие множества общих норм, которые снезначительными изъятиями можно применить ко всем видам хозяйственных обществ.
Спецификагражданско-правового статуса отдельных видов хозяйственных обществ, в том числес государственным участием в уставном капитале, и их разновидностей, выделяемыхв зависимости от сферы деятельности указанных юридических лиц и по инымкритериям, может быть установлена в соответствующих разделах такого Закона.
ГКдолжен закреплять все основные критерии, характеризующие виды хозяйственныхобществ и их отдельные разновидности, что позволит избежать принятия законов,определяющих особенности правового статуса новых, нередко сомнительныхмодификаций хозяйственных обществ (например, «акционерных обществработников», которые должны быть упразднены, тем более что цельпривлечения наемных работников к участию в управлении акционерным обществомвполне может быть достигнута в рамках классической акционерной формыпредпринимательской деятельности, о чем свидетельствует многообразныйзарубежный опыт).
Целесообразнооставить в гражданском законодательстве два основных вида хозяйственныхобществ: акционерные общества и общества с ограниченной ответственностью.
Нетдостаточных оснований для сохранения такой организационно-правовой формыюридического лица, как общество с дополнительной ответственностью (ст. 95 ГК).Гражданско-правовой статус таких хозяйственных обществ практически полностьюопределяется положениями законодательства об обществах с ограниченнойответственностью. Очевидно, что возложение на участников такого обществадополнительной ответственности по долгам юридического лица не требуетзакрепления в законе особой организационно-правовой формы, а может бытьсанкционировано на уровне устава.
Целесообразноотказаться от использования в ГК понятий «преобладающее общество» и«зависимое общество» как не оправдавших себя на практике. В отличиеот категорий «основное общество» и «дочернее общество»,названные выше понятия никакой смысловой нагрузки не несут. Для определенияправовых последствий приобретения более 20% голосующих акций (долей уставногокапитала), которые заключаются в том числе и в раскрытии информации,законодатель не использует конструкции преобладающего и зависимого общества, аберет за основу сам факт такого приобретения (п. 4 ст. 6 Федерального закона«Об акционерных обществах» и Федерального закона «Об обществах сограниченной ответственностью»).
Понятия«преобладающее общество» и «зависимое общество»используются в основном в налоговом законодательстве в целях борьбы суклонением от уплаты налогов (подп. 2 п. 2 ст. 45 НК РФ), в нормативныхправовых актах о бухгалтерском учете и отчетности, регламентирующих порядоксоставления сводной бухгалтерской отчетности, а также в иных случаях, неотносящихся к сфере гражданского законодательства.
Вместес тем положения ГК об основных и дочерних обществах нуждаются всовершенствовании. Для конкретизации оснований возникновения указанного статусацелесообразно заменить в п. 1 ст. 105 ГК термин «преобладающееучастие» на термин «участие», поскольку именно в силу участияодна компания приобретает возможность определять решения, принимаемые другойкомпанией.
Необходимотакже дать законодательную квалификацию договора, в силу которого компанииприобретают статус материнских и дочерних (ибо на практике в силу абстрактнойформулировки закона к таким договорам иногда относят даже договоры целевогозайма (кредита)). Речь при этом должна идти либо о специальномгражданско-правовом договоре, либо о специальном условии (условиях) смешанногодоговора[6].
Основанияответственности материнской компании по долгам дочерней должны быть унифицированыво всех законодательных актах и ориентированы на формулировку п. 2 ст. 105 ГК.Такая ответственность по общему правилу должна наступать при отсутствии вины, апри банкротстве — при наличии любой формы вины в деятельности материнскойкомпании. Представляется также, что указанная ответственность должна наступатьне только при выполнении дочерним обществом «обязательных указаний»основного общества, но и во всех иных случаях, когда она вызвана исполнениемдочерней компанией решений материнской компании.
Целесообразнымпредставляется и ограничение возможности взаимного участия хозяйственныхобществ в уставных капиталах друг друга («перекрестное владение»акциями и/или долями участия).
Нормыо «компаниях одного лица» (п. 2 ст. 88 и п. 6 ст. 98 ГК, а такжесоответствующие правила Федеральных законов об акционерных обществах и обобществах с ограниченной ответственностью) необходимо дополнить правилами осубсидиарной ответственности учредителей и/или участников «компаний одноголица» по долгам (сделкам) таких юридических лиц при недостаточности упоследних имущества, если хозяйственное общество совершало такие сделки(сделку) во исполнение воли (указаний) своего единственного учредителя(участника).
Посути это будет означать для данных ситуаций «снятие корпоративноймаски» и распространение на такие отношения норм об ответственностиосновных (материнских) компаний по долгам дочерних (ст. 105 ГК).
ВГК следует закрепить более четкую структуру органов акционерного общества сясным разделением функций управления и контроля.
1.2Понятие и правовой статус дочерних и зависимых обществ
Институтдочерних и зависимых обществ появился в гражданском законодательстве в связи снеобходимостью урегулирования отношений в рамках фактических объединенийкомпаний, где, с одной стороны, взаимосвязь между компаниями четко нефиксируется, а с другой стороны, такие компании могут влиять на деятельностьдруг друга. В зарубежном праве такие объединения известны как холдинги иликонцерны.
Влитературе существует точка зрения о фактическом наличии в российском бизнеседочернего юридического лица, которое «одновременно выступает не толькоучастником гражданского оборота в большинстве из предусмотренных законом формпредпринимательской деятельности, но и участником отношений субординации,складывающихся внутри совокупности экономически взаимосвязанных юридическихлиц»[7].С той же аргументацией можно предложить ввести в законодательство понятиеосновного или головного юридического лица или холдинговой компании и отнестисюда, наряду с хозяйственными обществами (товариществами), также унитарные предприятия,производственные кооперативы, некоммерческие организации, имеющиеподконтрольные хозяйственные общества.
Смыслтакого нововведения заключается в том числе в необходимости устранениясерьезного пробела в законодательстве. В соответствии с ныне действующиминормами головную организацию холдинга (холдинговую компанию), образованную влюбой иной форме, чем хозяйственное общество (товарищество), привлечь кответственности по долгам дочерней организации нельзя, поскольку ст. 105 ГК РФустанавливает дополнительные по отношению к ст. 56 ГК РФ условияответственности только хозяйственного общества (товарищества) по долгамдочернего общества. Формализация в законодательстве холдинговых объединений сразличным составом участников будет способствовать защите прав и законныхинтересов участников предпринимательского оборота.
Гражданскийкодекс выделяет два случая взаимосвязи между компаниями — дочерность изависимость.
Отношениядочерности могут служить необходимым связующим звеном при привлечении кответственности основного общества или товарищества по долгам дочернегообщества. При этом случаи привлечения к ответственности установлены Кодексом ине подлежат расширительному толкованию. В то же время положения о дочернихобществах, содержащиеся в Законе об акционерных обществах, наоборот,ограничивают случаи такой ответственности. Как отмечается в литературе,формулировка Закона практически сводит к нулю возможность привлечения кответственности материнских компаний.
Отношениязависимости не влекут за собой возможность привлечения основного общества кответственности за зависимое общество. Эти отношения выделяются в целяхинформирования других участников оборота о наличии взаимосвязи междуобществами. Поэтому основное общество обязано опубликовать соответствующиесведения в средствах массовой информации.
Обществопризнается дочерним, если другое (основное) хозяйственное общество илитоварищество, в силу преобладающего участия в его уставном капитале, либо всоответствии с заключенным между ними договором, либо иным образом имеетвозможность определять решения, принимаемые таким обществом. По своей сути вседочерние общества являются зависимыми, так как порог участия головной компаниив деятельности зависимого общества, установленный на уровне 20% долей ООО,ниже, нежели в дочерних, у которых головная организация способна приниматьрешения, обязательные для исполнения дочерним обществом. В связи с этимзаконодатель устанавливает в Законе об ООО солидарную ответственность головнойкомпании за деятельность дочернего общества.
Обществопризнается зависимым, если другое (преобладающее, участвующее) хозяйственноеобщество имеет более 20% уставного капитала первого общества.
Пообщему правилу дочернее и зависимое общества не отвечают по долгам основногообщества и наоборот. Исключение из данного правила следующее: основноеобщество, которое имеет право давать дочернему обществу обязательные дляпоследнего указания, отвечает солидарно с дочерним обществом по сделкам,заключенным последним во исполнение таких указаний.
Вслучае несостоятельности дочернего общества по вине основного обществапоследнее несет субсидиарную ответственность по его долгам. Несостоятельностьдочернего общества считается происшедшей по вине основного общества только вслучае, когда основное общество использовало указанные привилегии и диктовалоусловия в целях совершения дочерним обществом действия, заведомо зная, чтовследствие этого наступит несостоятельность дочернего общества.Подразумевающийся диспозицией ст. 6 Закона об ООО умысел на доведение дочернегообщества до банкротства либо на причинение убытков — это прямые противоправныеуказания холдинговой структуры. Таким образом, основное общество, даваяуказание дочернему, должно предполагать, что возникнут убытки. Такаяконструкция вины на практике практически недоказуема.
Остальныеучастники дочернего общества вправе требовать возмещения от головной компанииубытков, причиненных по ее вине дочернему обществу. Убытки считаютсяпричиненными по вине основного общества только в случае, когда основное обществоиспользовало имеющееся у него право и (или) возможность в целях совершениядочерним обществом действия, заведомо зная, что вследствие этого дочернееобщество понесет убытки.
Вслучае если юридическим лицом приобретается более 20% долей в ином ООО либоболее 20% голосующих акций (непривилегированных акций) ОАО в соответствии стребованиями Приказа МНС России от 29 сентября 2004 г. N САЭ-3-09/508@ «Обучреждении средства массовой информации для обеспечения публикации сведенийсогласно законодательству Российской Федерации о государственной регистрацииюридических лиц» обязано опубликовать об этом сведения в журнале«Вестник государственной регистрации». ФНС России письмом от 13 июля2005 г. N ЧД-6-09/570@ «О направлении методических рекомендаций»утвердило бланк-заявку на публикацию сообщений, примеры текста сообщений.
Отношенияс зависимым обществом носят экономико-правовой характер, связанный, какправило, с владением основным обществом достаточно значительной долей уставногокапитала дочернего или зависимого общества, а общество признается дочерним,если другое (основное) хозяйственное общество в силу преобладающего участия вего уставном капитале, либо в соответствии с заключенным между ними договором,либо иным образом имеет возможность определять решения, принимаемые такимобществом, оказывать определяющее воздействие на решения, принимаемые дочерним.
Изданной нормы следует, что основное общество, которое имеет право даватьдочернему обязательные указания, отвечает солидарно с дочерним обществом по сделкам,заключенным последним во исполнение таких указаний. Данная норма непротиворечит общим принципам самостоятельной ответственности юридических лиц,поскольку солидарная ответственность основного общества по сделкам, заключеннымдочерним, наступает лишь в случае, если они совершены по его указанию. Основноеобщество признается, таким образом, ответственным за правильность (илинеправильность) своих указаний. По другим сделкам, совершенным дочернимобществом самостоятельно, основное не отвечает.
Крометого, из смысла этих норм права следует, что основное общество (товарищество)считается имеющим право давать дочернему обществу обязательные для последнегоуказания только в случае, когда это право предусмотрено в договоре с дочернимобществом или уставе дочернего общества.
Крометого, содержание статьи 6 Закона об ООО позволяет сделать вывод, что она несодержит императивных норм, устанавливающих безусловное право материнскойкомпании давать дочернему обществу обязательные для него указания и обязанностьдочернего общества безусловно выполнять эти указания. Законодатель относитрешение этих вопросов к положениям устава дочернего общества или к договору,заключенному между основным обществом и дочерним.
Действующеезаконодательство не содержит указаний относительно того, какая доляхозяйственного общества или товарищества в уставном капитале другогохозяйствующего субъекта является преобладающей.
Семантическоетолкование термина «преобладающий» позволяет суду сделать вывод отом, что под таким термином понимается более половины уставного капитала.
Формальноэто может быть доля в уставном капитале, не являющаяся контрольной вобщепринятом понимании (более 50%), но достаточная для оказания определяющеговоздействия на принятие решений дочерним обществом в связи со значительнойраздробленностью пакетов остальных долей.
Пунктом3 статьи 105 ГК РФ установлено, что участники (акционеры) дочернего обществавправе требовать возмещения основным обществом (товариществом) убытков,причиненных по его вине дочернему обществу, если иное не установлено законами охозяйственных обществах.
Каквидно из абзаца 4 пункта 3 статьи 6 Закона об ООО, иное Законом N 14-ФЗ неустановлено.
Положенияпункта 4 статьи 6 Закона об ООО устанавливают особенности правовогорегулирования зависимых обществ с ограниченной ответственностью по сравнению сиными зависимыми хозяйственными обществами.
Так,пунктом 2 статьи 106 ГК РФ закреплено, что хозяйственное общество, котороеприобрело более двадцати процентов уставного капитала общества с ограниченнойответственностью, обязано незамедлительно публиковать сведения об этом впорядке, предусмотренном законами о хозяйственных обществах.
НормыЗакона N 14-ФЗ, предусматривающие данный порядок, указывают, что публиковатьсведения о подобном приобретении следует в органе печати, в котором публикуютсяданные о государственной регистрации юридических лиц.
Всоответствии с пунктом 3 статьи 106 ГК РФ пределы взаимного участияхозяйственных обществ в уставных капиталах друг друга и число голосов, которымиодно из таких обществ может пользоваться на общем собрании участников илиакционеров другого общества, определяются законом.
ОднакоЗаконом N 14-ФЗ указанные пределы не установлены.
Такимобразом, законодательство не ограничивает возможности перекрестного владения обществамис ограниченной ответственностью.
Унитарнымпредприятиям запрещено создавать дочерние унитарные предприятия и участвовать вуставном капитале кредитных организаций.
Прекратившийныне действие ФЗ «О финансово-промышленных группах» (ст. 11) допускал,что центральная компания в определенных случаях «выступает от имениучастников финансово-промышленной группы в отношениях, связанных с созданием идеятельностью финансово-промышленной группы». Как известно, с отменойназванного Закона не прекратили свое существование достаточно многочисленные вРоссии группы компаний, как бы они не именовались[8].Очевидно также, что сохранилась и практика заключения договоров, по которымцентральные компании наделяются определенными правами по представительству[9].На возможность заключения договоров между такими организациями указывает и ст.6 ФЗ «Об акционерных обществах», поясняя, что «основное общество(товарищество) считается имеющим право давать дочернему обществу обязательныедля последнего указания только в случае, когда это право предусмотрено вдоговоре с дочерним обществом или уставе дочернего общества».
Распределениеправ собственности между отдельными субъектами может приобретатьмногоступенчатый характер, что характерно для группы основных, дочерних,внучатых и других обществ. При такой группировке (классификации) обществотношения права собственности в ней представляются крайне запутанными,поскольку неясно, в какой мере обязательные указания основного обществасоотносились с его преобладающим участием во внучатом обществе или его влияниена заключение сделок оканчивается лишь на дочернем обществе. С практическойточки зрения следует ответить на вопрос, что такое доля основного общества вдочернем, внучатом и т.д. обществе, ограничивается ли онаобязательственно-правовым требованием или имеет в имуществе хозяйственногообщества определенные черты вещно-правового характера.
Неяснымс точки зрения имущественной обособленности дочернего хозяйственного обществаявляется выделение его в качестве подчиненного основному обществу или товариществув силу преобладающего участия в его уставном капитале. Представляется, что вкачестве основного не может выступать хозяйственное товарищество, поскольку ононе обладает единым достаточно весомым складочным капиталом, а за его долгисолидарно несут субсидиарную ответственность полные товарищи. Участиехозяйственного товарищества значительно осложнило бы возложение ответственностина дочернее хозяйственное общество по сделкам, заключенным последним воисполнение указаний основного товарищества. Неясна имущественно-организационнаясвязь и в случае, когда и основным, и дочерним контрагентами выступают одноговида хозяйственные общества, т.е. акционерные общества или общества сограниченной ответственностью. В.П. Мозолин и А.П. Юденков утверждают, что анализнормативных правовых актов показывает, что презумпция дочернего обществасуществует в отношении обществ, в уставном капитале которых участие другогообщества составляет более половины уставного капитала общества[10].Формулировка ст. 105 ГК РФ в этой части не дает никаких оснований дляутверждения, что в этом случае есть сочетание основного и дочернегохозяйственного общества.
Созданиеодним обществом либо двумя хозяйственными обществами третьего общества отнюдьне означает, что если в третьем обществе вклад преимущественно принадлежитпервому, то оно становится основным, а созданное вновь — дочерним обществом.Видимо, вопрос о создании объединения основного и дочернего обществ долженопределяться учредительными документами того и другого общества, в них должнаустанавливаться структура уставного капитала. В законе необходимопредусмотреть, какие должны быть основания для квалификации организационно-имущественныхсвязей как отношений основного и дочернего обществ. Ведь следует помнить, чтодоля уставного капитала основного общества не может быть одновременно долейдочернего хозяйственного общества. И то и другое общества имеют собственныекорпоративные вещные права, отличающиеся друг от друга.
Участиев хозяйственных обществах других обществ может привести к тому, что последние,обладая контрольным пакетом акций или большинством долей, могут определятьдеятельность контролируемого общества, формально оставаясь самостоятельнымхозяйствующим субъектом со своим профилем деятельности. В развитом рыночномхозяйстве все большее распространение получило своеобразное объединениехозяйственных обществ, в которых одна материнская компания так или иначеконтролирует деятельность обязанных ей дочерних компаний или даже специальносоздает их. Пункт 5 ст. 66 ГК РФ предусматривает, что хозяйственныетоварищества и общества могут быть учредителями (участниками) другиххозяйственных товариществ и обществ, за исключением случаев, когда в качествеучредителя (участника) акционерного общества выступает другое хозяйственноеобщество, состоящее из одного лица.
Холдинговыеотношения могут возникнуть в результате заключения договоров франчайзинга. Так,Г.С. Шапкина пишет, что отношения по схеме «основное — дочернееобщество» могут быть установлены в результате заключения договора опередаче права на использование новой технологии с условием, что в течениесогласованного сторонами периода общество, получившее такое право, будет реализовыватьвыпускаемую с применением этой технологии продукцию только по согласованию спервым обществом[11].Договор коммерческой концессии заключается, как правило, с целью создания новыххозяйственных комплексов (магазинов, ресторанов, гостиниц и т.п.), расширениясети рынков сбыта товаров и услуг под фирмой правообладателя. Франчайзеробеспечивает франчайзи известное имя или торговую марку, управленческий опыт,необходимую подготовку и повышение квалификации, а также стратегию ведениябизнеса, а франчайзи предоставляет трудовые ресурсы, определенный капитал и приэтом обязуется выполнять все условия концессионного договора. Зачастуюхолдинговая компания производит сложные изделия, а комплектующие к ним подоговору франчайзинга — организации, которые становятся дочерними обществами.
Отношенияпо договору для квалификации их как холдинговых должны иметь стабильный,системный характер. Этот вывод подтверждается материалами судебно-арбитражнойпрактики.
Так,в одном из Постановлений ФАС Северо-Западного округа указал, что по смыслустатей 103 и 105 ГК РФ признание одного юридического лица дочерним обществомдругого юридического лица связано с наличием у последнего возможностиопределять решения, принимаемые всеми органами управления первого, а не толькоотдельные действия в рамках гражданско-правового договора между этими лицами.Как следовало из содержания договоров, представленных в этом деле, онипредусматривали возникновение между хозяйственными обществами отношенийкомиссионного характера (ст. 990 ГК РФ), обязательным признаком которыхявляется предоставление комитенту права давать указания комиссионеру, как этоустановлено ст. 992 ГК РФ. Суд установил, что само по себе заключение междуорганизациями договоров комиссии не может служить основанием для признанияналичия холдинговых отношений[12].
Типэкономического контроля, детерминирующий холдинговые отношения, подпадающий вконтексте ГК РФ под иные обстоятельства, позволяющие определять решения, можноназвать организационным[13].
Кчислу организационных способов установления холдинговых отношений можноотнести: право одного лица образовывать единоличный исполнительный орган,формировать более 50% персонального состава совета директоров, коллегиальногоисполнительного органа хозяйственного общества; предоставление участникуобщества с ограниченной ответственностью дополнительного права, позволяющегоему при отсутствии преобладающей доли в уставном капитале определять решенияхозяйственного общества (п. 2 ст. 8 Закона об ООО); наличие косвенного контролячерез систему участия (через третьих лиц), когда основное общество контролирует«внучатое» через обладание властью над дочерним.
Отсутствиев законодательстве положений, посвященных договорному и организационному типамэкономического контроля, является недостатком действующего законодательства.Подобная неопределенность порождает многочисленные нарушения как правакционеров (участников) и кредиторов дочерних обществ, так и публичныхинтересов государства. Зачастую те или иные отношения сложно квалифицироватькак холдинговые, поскольку они основываются на договорах с неопределеннымиусловиями или вообще устной договоренности. Эти обстоятельства влекут за собой«блокирование механизма» защиты прав акционеров и кредиторов,установленного законодательством. Привлечь к ответственности основное обществопо гражданско-правовым обязательствам дочернего при наличии, например, толькоорганизационного типа контроля крайне сложно.
Всудебной практике правильно отмечается, что некоммерческая организация в силупредоставленных ей полномочий может учреждать дочерние юридические лица,открывать филиалы, но «закон не обязывает организацию совершать подобныедействия как условие осуществления предпринимательской деятельности»[14].
Глава2. Актуальные вопросы управления и деятельности дочерних и зависимых обществ
2.1Особенности правового статуса учредителей дочернего и зависимого общества
Однимиз наиболее значимых законодательных ограничений при создании хозяйственногообщества является запрет, согласно которому его учредителем (акционером,участником) не может быть другое хозяйственное общество, состоящее из одноголица. Это правило установлено п. 2 ст. 10 Федерального закона от 26 декабря1995 г. N 208-ФЗ «Об акционерных обществах» и пп. 3 п. 2 ст. 7Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ «Об обществах сограниченной ответственностью». Данное ограничение особенно актуально дляорганизации, намеревающейся создать дочернее общество.
Выходомиз рассматриваемой ситуации является привлечение иного лица в качестве второгоучредителя создаваемого ДО.
Действующеезаконодательство РФ предусматривает, что учредителями хозяйственных обществмогут выступать:
— физические лица;
— юридические лица;
— государственные органы и органы местного самоуправления;
— публично-правовые образования (Российская Федерация, субъекты РФ имуниципальные образования).
Рассмотримнюансы, связанные с участием перечисленных субъектов в создаваемых ДО.
1.Физические лица в качестве второго учредителя создаваемого ДО.
Возможностьпривлечения физических лиц в качестве второго учредителя ДО предусмотрена п. 1ст. 10 Закона об АО, п. 1 ст. 7 Закона об ООО.
Врассматриваемой ситуации представляется, что целью участия физических лиц будетявляться номинальное держание акций (долей участия). При этом акция поступает вчастную собственность физического лица (ст. 213 ГК РФ).
2.В качестве второго учредителя создаваемого ДО могут выступать коммерческие инекоммерческие организации (п. 1 ст. 10 Закона об АО, п. 1 ст. 7 Закона об ООО,п. 1 ст. 50 ГК РФ). Принципиальное отличие привлечения юридического лица вкачестве второго учредителя — возможность установления контроля за такимучредителем. В связи с этим основным критерием при выборе определенногоюридического лица в качестве второго учредителя является возможность егоучреждения одним лицом — хозяйственным обществом (т.е. первым учредителем).
Пункт2 ст. 50 ГК РФ предусматривает, что юридические лица, являющиеся коммерческимиорганизациями, могут создаваться в форме хозяйственных товариществ и обществ,производственных кооперативов, государственных и муниципальных унитарныхпредприятий. Однако не все перечисленные коммерческие организации могут бытьучреждены одним лицом. Так, не могут быть учреждены одним лицом хозяйственныетоварищества (п. 1 ст. 69, п. 1 ст. 82 ГК РФ) и производственные кооперативы(п. 1 ст. 107 ГК РФ). Кроме того, участниками производственного кооператива,как правило, являются граждане; участие юридических лиц допускается, но должнобыть предусмотрено законом и учредительными документами кооператива (п. 1 ст.107 ГК РФ). Согласно ст. 113 ГК РФ унитарное предприятие учреждается РоссийскойФедерацией, субъектом РФ, муниципальным образованием.
Такимобразом, из всех перечисленных форм коммерческих организаций при выборе второгоучредителя создаваемого ДО могут быть использованы лишь хозяйственные обществав форме акционерного общества, общества с ограниченной или с дополнительнойответственностью. Однако в данной ситуации появляется тот же запрет:хозяйственные общества могут быть учреждены одним лицом за исключением случаев,когда учредитель таких хозяйственных обществ состоит из одного лица (п. 2 ст.10 Закона об АО, пп. 3 п. 2 ст. 7 Закона об ООО). Следовательно, создание новыхкоммерческих организаций не решает проблему второго учредителя создаваемого ДО.
Пообщему правилу хозяйственное общество может выступать учредителемнекоммерческой организации в силу своей правоспособности, возникшей в моментгосударственной регистрации общества в качестве юридического лица (ст. 49 ГКРФ). Ограничения на учреждение и участие одного юридического лица внекоммерческих организациях обусловлены организационно-правовой формойсоответствующей некоммерческой организации. ГК РФ и Федеральный закон от 12января 1996 г. N 7-ФЗ «О некоммерческих организациях» (в ред. от 23декабря 2003 г.; далее — Закон о некоммерческих организациях) предусматриваютследующие организационно-правовые формы некоммерческих организаций:
— потребительский кооператив;
— общественные и религиозные организации (объединения);
— фонд;
— государственная корпорация;
— некоммерческие партнерства;
— учреждение;
— автономная некоммерческая организация;
— объединения юридических лиц (ассоциации и союзы).
Однаконе все перечисленные некоммерческие организации могут быть учреждены однимлицом. Так, не могут быть учреждены одним лицом некоммерческие партнерства (п.2 ст. 15 Закона о некоммерческих организациях), ассоциации и союзы (п. 2 ст. 15Закона о некоммерческих организациях), потребительские кооперативы (п. 1 ст.116 ГК РФ). Кроме того, участниками (членами) общественных и религиозныхорганизаций (объединений) могут быть только граждане (п. 1 ст. 6 Закона онекоммерческих организациях). Согласно ст. 7.1 Закона о некоммерческихорганизациях государственная корпорация учреждается государством. Также немогут быть созданы одним лицом общественные объединения (ст. ст. 5, 6Федерального закона от 19 мая 1995 г. N 82-ФЗ «Об общественныхобъединениях» (в ред. от 2 ноября 2004 г.)). Таким образом, хозяйственноеобщество может выступать единственным учредителем в некоммерческих организацияхследующих организационно-правовых форм (п. 1 ст. 7, п. 1 ст. 9, п. 1 ст. 10, п.2 ст. 15 Закона о некоммерческих организациях):
— учреждение (кроме общественного);
— фонд (кроме общественного);
— автономная некоммерческая организация.
Возможностьиспользовать некоммерческие организации в качестве второго учредителя присоздании ДО связана с вопросом осуществления такими организациямипредпринимательской деятельности. Согласно п. 2 ст. 24 Закона о некоммерческихорганизациях такая организация может осуществлять предпринимательскуюдеятельность, в частности, в форме участия в хозяйственных обществах. Однако посмыслу п. 3 ст. 50 ГК РФ и ст. 24 Закона о некоммерческих организацияхпредпринимательская деятельность некоммерческой организации должнаосуществляться с соблюдением двух основных правил:
1)предпринимательская деятельность должна соответствовать целям деятельностинекоммерческой организации, которые предусмотрены ее учредительнымидокументами;
2)предпринимательская деятельность осуществляется лишь постольку, поскольку этослужит достижению целей, ради которых некоммерческая организация создана[15].
Определенныетрудности вызывает вопрос о критериях оценки соответствия предпринимательскойдеятельности целям деятельности некоммерческой организации и направленностипредпринимательской деятельности на достижение этих целей. Известно, чтонекоммерческая деятельность для некоммерческих организаций является основнымвидом деятельности. Из п. 3 ст. 50 ГК РФ и ст. 24 Закона о некоммерческихорганизациях следует, что предпринимательская деятельность должна носитьвспомогательный характер, она призвана поддерживать некоммерческуюдеятельность. Этому способствует и правовой режим доходов, полученныхнекоммерческой организацией от предпринимательской деятельности: такие доходызапрещается перераспределять между учредителями организации, они признаютсяодним из источников формирования имущества некоммерческой организации (п. 1 ст.2, п. 1 ст. 26 Закона о некоммерческих организациях). Таким образом, доходы отразрешенной предпринимательской деятельности некоммерческой организацииявляются не только основным источником формирования имущества организации, но исредством обеспечения ее уставных целей: предпринимательская деятельность способствуетсозданию имущественной базы, которая обеспечивает некоммерческой организациивозможность осуществлять ее уставные цели и задачи.
Всвязи с этим основным критерием для оценки является обязательность направлениядоходов, полученных некоммерческой организацией от разрешеннойпредпринимательской деятельности, на достижение целей, ради которых онасоздана. Такой вывод разделяется большинством юристов, которые исследоваливопросы осуществления предпринимательской деятельности некоммерческой организацией.
Обобщаявышеизложенное, представляется, что привлечение некоммерческой организации вкачестве второго учредителя создаваемого ДО не входит в противоречие сдействующим законодательством РФ. Однако в рассматриваемой ситуации необходимоиметь в виду, что прибыль такой некоммерческой организации от участия в ДОследует направлять на реализацию уставных целей некоммерческой организации.
Следующимвопросом является определение наиболее оптимальной организационно-правовойформы для создания некоммерческой организации — второго учредителя создаваемогоДО: учреждение, фонд или автономная некоммерческая организация. Правовоеположение указанных форм некоммерческих организаций достаточно подробнорегламентируются Законом о некоммерческих организациях. В связи с этимпредставляется необходимым остановиться на особенностях той или иной формы какучредителя ДО, а также на правовых проблемах, возникающих при применении тойили иной организационно-правовой формы некоммерческих организаций в качествеучредителя ДО[16].
Учреждениев качестве второго учредителя создаваемого ДО. Пожалуй, основной правовойпроблемой применения данной формы второго учредителя является наличие рискапризнания хозяйственного общества — первого учредителя единственным учредителем(акционером, участником) создаваемого ДО и, как следствие, риском возникновенияспоров о законности создания такого общества.
Какизвестно, имущество закрепляется за учреждением на праве оперативногоуправления (п. 1 ст. 120 ГК РФ, п. 1 ст. 9 Закона о некоммерческихорганизациях). Согласно п. 1 ст. 9 Закона о некоммерческих организацияхучреждение финансируется полностью или частично собственником (в последнемслучае учреждению предоставлена возможность получать доходы от разрешеннойсобственником учреждения предпринимательской деятельности). Статьи 296 и 298 ГКРФ выделяют следующие две группы имущества учреждения, частично финансируемогособственником:
— закрепленное за учреждением имущество и имущество, приобретаемое за счетсредств, выделенных ему по смете. Данное имущество является основным ипринадлежит учреждению на праве оперативного управления. Правовой режим данногоимущества характеризуется правом собственника в установленных законом случаяхизъять такое имущество и отсутствием у учреждения права отчуждать или инымспособом распоряжаться таким имуществом;
— доходы от разрешенной собственником предпринимательской деятельности учрежденияи приобретенное за счет этих доходов имущество. Правовой режим данногоимущества характеризуется необходимостью учета такого имущества на отдельномбалансе, правом учреждения самостоятельно распоряжаться таким имуществом иотсутствием у собственника права изъять такое имущество (п. 2 ст. 298 ГК РФ). Всвязи с тем что ГК РФ не указывает на природу этого права, в юридическойлитературе сложились разные мнения относительно права учреждения на данноеимущество: одни юристы приравнивают правовой режим такого имущества учрежденияк праву хозяйственного ведения, другие относят право учреждения к «особомувещному праву», которое не укладывается ни в рамки права оперативногоуправления, ни права хозяйственного ведения. Достаточно редко высказывается итретья точка зрения — данное право учреждения является «видом праваоперативного управления, отличающимся от самого права оперативного управлениянесколько большей степенью свободы учреждения в отношении соответствующегоимущества и ограничением права собственника на его изъятие».
Единственныйвывод, который можно сделать, — доходы от разрешенной собственникомпредпринимательской деятельности учреждения и приобретенное за счет этихдоходов имущество не являются собственностью учреждения. Учреждение отвечает посвоим обязательствам только денежными средствами; ст. 120 ГК РФ непредусматривает возможности обращения взыскания на имущество, приобретенное засчет доходов от разрешенной предпринимательской деятельности. Таким образом, можносделать вывод, что имущество, приобретенное за счет доходов от разрешеннойпредпринимательской деятельности, поступает в собственность собственникаучреждения.
Определениеоптимальной организационно-правовой формы некоммерческой организации — второгоучредителя создаваемого ДО. Сравнительный анализ форм некоммерческихорганизаций позволяет сделать вывод о том, что очевидные преимущества имеетАНО. В числе таких преимуществ можно указать следующие.
1)В случае использования АНО в качестве второго учредителя создаваемого ДОвозникает вопрос о соответствии предпринимательской деятельности АНО (вчастности, участие в хозяйственных обществах) ее уставным целям (впрочем, как ив случае использования иных форм некоммерческих организаций). Однако решитьэтот вопрос в рамках АНО и найти соотношение между целями АНО и созданиемхозяйственных обществ в рассматриваемой ситуации значительно легче (посравнению с фондом и учреждением), т.к. АНО создается в целях предоставленияуслуг в различных областях.
2)Имущество (в том числе и переданное АНО его учредителем) являетсясобственностью АНО, что устраняет риск признания хозяйственного общества — первого учредителя единственным учредителем (акционером, участником)создаваемого ДО.
3)Имеется возможность разработки дополнительных правовых механизмов дляминимизации риска отчуждения акций (долей участия) созданного ДО, принадлежащихАНО, в пользу других лиц. Само по себе наличие риска потери имущества в связи спредъявлением требований кредиторов не следует рассматривать в качественедостатка привлечения АНО в качестве второго учредителя, т.к. такой рискявляется характерным не только для АНО, но и для других участвующих вхозяйственном обороте коммерческих и некоммерческих организаций.
4)Имеется возможность участвовать в управлении АНО через создание коллегиальноговысшего органа управления АНО. Иными словами, хозяйственное общество (первыйучредитель ДО) как единственный учредитель АНО имеет возможность сформироватьвысший орган управления и через этот орган участвовать в управлении АНО.
5)Возможность осуществления учредителями АНО надзора за деятельностью АНО, формакоторого определяется в уставе АНО. Иными словами, хозяйственное общество(первый учредитель ДО) имеет возможность установить именно ту форму надзора задеятельностью АНО, которую считает наиболее подходящей в рассматриваемойситуации. При этом установление формы надзора в интересах хозяйственногообщества (первого учредителя ДО) также может рассматриваться в качествемеханизма, который направлен на минимизацию риска потери акций (долей участия)создаваемого ДО.
2.2Проблемы управления и контроля за деятельностью дочернего и зависимого общества
Головныезвенья разветвленных отечественных холдингов, как показывает анализкорпоративной практики, осуществляют легальное управление и контроль задеятельностью дочерних и зависимых компаний (ДЗО) главным образом посредствомдвух взаимосвязанных механизмов. Во-первых, реализуя права, закрепленныесоответствующими пакетами принадлежащих им акций (долей). Во-вторых, эксплуатируяправа членов постоянно действующих представительных органов управления иконтроля. В обоих случаях возникает институт представителя корпоративногоцентра (головной структуры или удерживающей компании) в органах ДЗО.
Однакоесли статус представителя на общем собрании акционеров (участников) монистичен- он является таковым по управленческой сути и в силу закона, то статуспредставителя в совете директоров и ревизионной комиссии довольно противоречив.Что порождает разного рода регулятивные и процедурно-организационные проблемы.
Юридическичлен этого органа является физическим лицом: согласно п. 2 ст. 66 ФЗ «Обакционерных обществах» «членом совета директоров (наблюдательногосовета) общества может быть только физическое лицо».
Еслииметь в виду инвестиционно-управленческий аспект, член совета директоров чащевсего является реальным представителем конкретного крупного акционера илигруппы акционеров, которые выдвигали это лицо на пост члена совета и голосовализа него на общем собрании акционеров. Понятно, что в этой рубрике оказывается иобладатель контрольного участия. По общему правилу их представитель внаблюдательном совете (а этот статус имеет в соответствии со ст. 38 и ст. 39 ФЗ«О приватизации государственного и муниципального имущества» и ПостановлениемПравительства РФ от 3 декабря 2004 г. N 738 легальную окраску лишь для членовсоветов директоров от государства, в том числе и как корпоративного центра такназываемых госкомпаний, для остальных членов так дела обстоят лишь фактически)действует по их инструкциям или, во всяком случае, в их интересах. Исключениеиз этого правила являют собой лишь так называемые независимые директора, если,конечно, предположить, что они на самом деле независимы. Так или иначе, взаконе нет указаний на то, что член совета, «представляющий» частногоинвестора, должен выявлять и строго реализовывать позицию своих выборщиков[17].
Наконец,согласно канонам наилучшей практики корпоративного управления, закрепленнымПринципами корпоративного управления ОЭСР и модельным российским Кодексомкорпоративного поведения, член совета директоров должен возвыситься над личнымии корпоративными мотивами принятия решений и учитывать интересы компании вцелом, понимая, что за ней стоят большие и довольно многочисленные группыучастников корпоративных отношений. Положение о том, что практика участия всехбез исключения членов совета должна учитывать интересы всех акционеровкомпании, нередко записывают в корпоративных нормативных актах. Другимисловами, речь идет о том, что член совета должен искать сбалансированные,взаимовыгодные решения сложных корпоративных проблем.
Обобщениеновейшей практики моделирования управления диверсифицированными группамикомпаний в нашей стране убеждает в том, что найти золотую середину в применениитрех указанных ипостасей оказывается крайне трудно, если не сказать — невозможно. А чаще всего конструкторы системы управления ДЗО к этому и нестремятся, априори, как правило, учитывая ментальность реальных бенефициаровхолдинга, делают ставку на один из трех векторов.
Приэтом второй является наиболее востребованным. Что касается первого и третьеговекторов, то они реализуются в разветвленных холдингах при наличии особыхкорпоративных обстоятельств. Так, философия полной автономии представителяпретворяется в жизнь либо в тех случаях, когда в роли представителя головногозвена холдинга в органах управления и контроля ДЗО выступают бенефициары(«хозяева») холдинга и его «первые лица» в исполнительныхорганах удерживающей или управляющей компании холдинга, которые, вполнеочевидно, не нуждаются в дополнительном контроле со стороны аппарата илиорганов управления головной структуры, либо тогда, когда данными управленческимипривилегиями обладают их (бенефициаров и президентов головных звеньев холдинга)особо доверенные люди. Ставка на институт «ответственнойнезависимости» члена совета директоров делается перед IPO или в рамкахинвестиционного сотрудничества с иностранным партнером.
Начинаяпримерно с 2000 — 2001 гг. крупные российские холдинги достаточно энергичновнедряют практику закрепления в своих уставах и внутренних положениях статусапредставителя материнской компании в органах управления и контроля ДЗО. Понашему мнению, однозначно позитивную миссию первопроходца в этой областикорпоративной институционализации сыграло одобрение советом директоровуважаемой российской электроэнергетической компании порядка взаимодействия схозяйственными обществами, акциями и долями которых оно владеет, в качествеключевого локального нормативного акта в этой области, в спарринге с внесениемобщим собранием акционеров изменений в устав общества, которые декретируютновые полномочия его органов управления.
Всвязи с обсуждением в экспертных кругах разработанной МЭРТ России Концепциипроекта Федерального закона «О внесении изменений и дополнений вГражданский кодекс Российской Федерации, Федеральный закон „Об акционерныхобществах“ и некоторые другие законодательные акты (в части регулированияструктуры и полномочий органов управления акционерных обществ)» идетоживленная дискуссия относительно возможности и форматов закрепления в законеинститута формального статуса представителя инвестора в постоянно действующихорганах управления и контроля ДЗО. В конце концов почему «государствуможно, а частным инвесторам — нет»? Наиболее радикальная версия — предоставление (вслед за законодательством некоторых европейских стран) правчлена совета директоров юридическому лицу. Менее радикальная — допущениеполучения представителями в совете директоров письменных директив мажоритарногоучастника на голосование по конкретным вопросам повестки дня с возложением напоследних юридической ответственности за такие решения.
Приведемв этой связи весьма интригующий фрагмент указанной Концепции МЭРТ:«Ужесточение ответственности членов совета директоров и менеджеров должносопровождаться для них возможностью справедливого распределения этойответственности с лицами, волю которых директор или менеджер был вынужден выполнять.Указания акционеров совету директоров или отдельным его членам являютсядовольно распространенным в российской практике явлением, однако российскоезаконодательство не рассматривает членство в совете директоров какразновидность представительства, так что связи между акционерами и членамисовета директоров, как правило, сегодня являются неформальными. В связи с чемстатью 71 Закона об АО необходимо дополнить нормой об ответственности лица,которое в силу преобладающего участия в уставном капитале общества, либо всоответствии с договором, либо на основании выдаваемых им указаний (директив),либо иным образом имеет возможность определять решения совета директоров,коллегиального исполнительного органа либо лица, осуществляющего функцииединоличного исполнительного органа. Суд должен иметь право уменьшить размерответственности указанных лиц, если будет доказано, что эти лица действовали наосновании указаний лица, которое имело возможность определять их решения».
Работапо подбору квалифицированных специалистов на роль кандидатов в представителиголовного звена холдинга на общем собрании акционеров, в совете директоров иревизионной комиссии ДЗО главным образом сводится к разрешению следующихпроблем.
Перваяпроблема — определение «зоны поисков» кандидатов в представители.
Идеологиятаких поисков стара как мир: разработчикам стратегии управления головным звеномхолдинга своими ДЗО не избежать дилеммы «личная преданность илипрофессиональная компетентность (образование, опыт, репутация)». По нашимнаблюдениям, чаще побеждает приоритет первой установки, которая в этой областиинтерпретируется как своего рода управляемость представителя. Выражается это втом, что представителей удерживающих или управляющих компаний холдинговрекрутируют из своего аппарата или из числа сотрудников других дочернихкомпаний. Чаще этот принцип действует как негласная корпоративная традиция,иногда его закрепляют в локальных нормативных актах материнской компании.
Сравнительноредко в роли кандидатов выступают «варяги» — зарубежные и российскиеспециалисты, которые позиционируют себя в качестве возможных независимыхдиректоров. Если холдинг прибегает к их услугам, независимость, впрочем, взначительной мере утрачивается. Однако для архитекторов систем управленияхолдингами и их ДЗО сей факт некритичен: основным мотивом сотрудничестваявляется разносторонняя подготовка этих людей. Хотя и мотив формальнойнезависимости в определенной мере актуален.
Впоследнем случае пресловутая зона поисков кандидатов чрезвычайно широка. Ведьзакон пока никоим образом ее не ограничивает. Вообще говоря, в этой роли могутбыть любые дееспособные граждане России и иных стран мира.
Авот к кандидатам на пост члена совета директоров — представителя государствазакон относится, так сказать, менее индифферентно. Согласно п. 2 ст. 38 ФЗ«О приватизации государственного и муниципального имущества»Правительство Российской Федерации или органы государственной власти субъектовРоссийской Федерации, принявшие решение об использовании специального права(«золотой акции»), назначают соответственно представителя РоссийскойФедерации, субъекта Российской Федерации в совет директоров (наблюдательныйсовет) и представителя в ревизионную комиссию открытого акционерного общества;представителем Российской Федерации, субъекта Российской Федерации можетназначаться государственный служащий, который осуществляет свою деятельность наосновании положения, утвержденного соответственно Правительством РоссийскойФедерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации.Насколько известно автору, термин «может» на практикеинтерпретируется как «должен».
Всоответствии с п. 1 ст. 39 ФЗ «О приватизации государственного имуниципального имущества» права акционера открытых акционерных обществ,акции которых находятся в собственности Российской Федерации, от имениРоссийской Федерации осуществляют Правительство Российской Федерации и (или)уполномоченный федеральный орган исполнительной власти, специализированноегосударственное учреждение или специализированные государственные учреждения, ив этом случае представителями интересов Российской Федерации, субъектовРоссийской Федерации, муниципальных образований в органах управления иревизионных комиссиях открытых акционерных обществ могут быть лица, замещающиесоответственно государственные и муниципальные должности, а также иные лица.
Напрактике чаще всего представителями государства в советах директоров посоответствующим пакетам акций в ОАО выступают госслужащие. Закон, как мы видим,на этом и настаивает. Между тем реализация указанной в Законе возможности (вчасти «иных лиц») — использование, как считают некоторые авторы,этого своеобразного «изъятия из правила» — имеет колоссальноезначение для повышения качества корпоративного управления в госкомпаниях. Рядавторитетных российских экспертных объединений, пропагандирующих высокиестандарты корпоративного управления, уже не первый год вполне резоннопредлагают государству использовать в качестве своих представителей независимыхдиректоров членов данных ассоциаций, располагающих должной репутацией и высокойквалификацией. До недавнего времени государство предпочитало эти предложения незамечать. В этом плане вселяет определенный оптимизм тот факт, что совсемнедавно указанная идея была поддержана значимыми федеральными чиновниками:можно, видимо, рассчитывать на то, что скоро в этом вопросе лед все-такитронется.
Правда,некоторые холдинги сочли возможным зафиксировать в уставах, кодексахкорпоративного поведения или положениях о совете директоров своих ДЗОтребования к кандидатам на пост члена наблюдательного совета, тем самымпоставив дополнительные рамки зоны поиска кандидатов. Чаще всего данныекритерии излагаются в общем плане и в рекомендательном ключе. Однако известны ислучаи формирования «императивных требований» такого рода, в числекоторых опыт работы на определенных руководящих должностях в бизнесе (стаж),наличие определенного образования, указание на недопустимость работы кандидата«в конкурирующих структурах» и т.п.
Известныслучаи, когда такие требования включались в регулятивные документы компании допоглощения холдингом, и последний по тем или иным причинам не считал нужнымисключать данные режимы, хотя его специалисты подчас и понимают связанные сними практические неудобства. Возникает вопрос: как в этом случае они на деледолжны относиться к указанным требованиям? По нашему мнению, если существуетвозможность конструктивно на них отреагировать, лучше поступить именно так, вовсяком случае, когда требования компаний управленчески-рациональны (известны,впрочем, немногочисленные прецеденты обратного). Да, конечно, норма п. 5 ст. 53ФЗ «Об акционерных обществах» не содержит такого основания отказаакционерам, выдвинувшим своих кандидатов на пост члена совета, какнесоответствие неким требованиям эмитента, т.е. инвесторы могут игнорироватькак пожелания, так и «жесткие требования» внутрифирменных институтовакционерного общества, рассчитывая в случае отказа на поддержку суда. Тем неменее, руководствуясь правилом, корпоративный мир дорогого стоит (не стоитзабывать, в дочерних компаниях головного центра холдинга, как правило, естьминоритарии, позиция которых относительно качества корпоративного управленияактивно влияет на динамику курса акций), резонно проявить добрую волю.
Кстатиговоря, возможно, нормативно-правовые «правила игры» в этой областискоро изменятся. По мнению разработчиков Концепции МЭРТ, «кандидаты вчлены ревизионной комиссии (ревизоры) должны отвечать требованиям,предъявляемым к независимым директорам. Члены ревизионной комиссии должныобладать достаточной компетенцией для осуществления проверокфинансово-хозяйственной деятельности общества». Более того, они полагаютразумным включить в проект соответствующего закона норму, согласно которой«уставом или внутренним документом общества могут быть установленытребования к квалификации членов совета директоров и ревизионной комиссии илиревизора или иные дополнительные требования к ним». Как мы помним,подобная норма была в Законе, однако в 2001 г. была из него исключена.
Никтоне мешает компаниям, владеющим значительным количеством серьезных пакетов акцийи долей других хозяйственных обществ, закреплять в своих регулятивных актахнорматив, так сказать, предельного количества советов директоров и ревкомиссийДЗО, членом которых может быть один работник управляющей или удерживающейкомпании головной структуры. Насколько известно автору, в РАО «ЕЭСРоссии» он был равен пяти. Налицо в этом случае вполне разумное скорпоративно-управленческой точки зрения ограничение, которое также необходиморассматривать как одну из рамок зоны поисков кандидатов.
Инаконец, если некий кандидат позиционирует себя как независимый директор, чтопризнается субъектом права на его выдвижение, представляется важным дляголовного звена холдинга, который будет продвигать кандидата именно какнезависимого, проанализировать локальные нормативные акты компании (ДЗО), где,возможно, содержатся критерии независимого директора, отличные от предложенныхмодельным Кодексом корпоративного поведения.
Втораяпроблема — определение субъектов привилегии официального выдвижения кандидата ворганы управления и контроля ДЗО.
Вжестких холдингах, делающих ставку на «вменяемость и управляемость»представителей головной структуры в органах управления и контроля ДЗО, данноеправо принадлежит обычно единоличному исполнительному органу удерживающей илиуправляющей компании. При этом списки кандидатов формирует подразделениеаппарата управления, отвечающее за общие вопросы управления ДЗО, напримердепартамент корпоративного управления или отдел ценных бумаг. Соответствующиеправа, обязанности и ответственность этих служб и ее руководителей при этомотражаются в положениях об этих службах, утверждаемых исполнительными органами.
Вболее демократичных холдингах вопрос об утверждении кандидатов выносится на правление.В этом случае соответствующее полномочие коллегиального исполнительного органаследует закрепить в главе устава, посвященной его компетенции[18].
Впубличных и иных компаниях, заботящихся о своей инвестиционнойпривлекательности, реализуются иные форматы решения упомянутой задачи.Наибольшее распространение получили следующие:
— кандидаты, список которых формируется департаментом корпоративного управленияили исполнительным органом, утверждаются на заседании совета директоров;
— кандидатов в представители определяет профильный комитет совета директоров,однако вопрос об их официальном утверждении выносится на заседание советадиректоров;
— списки кандидатов утверждает единоличный исполнительный орган, информируя обэтом совет директоров, последний включает в свою повестку дня вопрос об их«парафировании» лишь в том случае, когда кто-либо из членов выскажетсоответствующие возражения.
Каквидно, все эти аспекты весьма существенны, и переговорный процесс лучше вестине только заблаговременно, но и в предельно конкретном плане, вплоть доподписания неких предварительных документов — соглашений о намерениях или дажеболее жестких договоров.
«Кураторам»ДЗО в головной компании холдинга стоит сосредоточиться на грамотном определениигибкой формулы количества выдвигаемых кандидатов (в соответствующих случаях,естественно).
Резоннозаметить, что примерно таким же образом поступают и частные инвесторы, онипочти всегда направляют список с некоторым «перебором». Причинывполне очевидны. Это возможность маневра на самом собрании (при заполнениибюллетеней), у кандидатов может исчезнуть желание сотрудничать по тем или инымпричинам, перед собранием инвестор может докупить акции или получить поддержкудругих акционеров, что позволит ему претендовать на большее количество мест членовсовета директоров, да и оппонентов в определенных случаях помучитьнеопределенностью не мешает.
2.3Обязательные указания основного общества дочернему и зависимому
дочерний холдинг правовой ответственность
Вопросы,связанные с правовой природой обязательных указаний, не урегулированы впозитивном праве и мало исследованы в научной доктрине. В этой небольшой статьеавтор не ставит перед собой цель разработать целостную концепцию праваосновного хозяйственного общества давать обязательные указания дочернему, аимеет намерение лишь обозначить контуры возможного исследования данногоправового института, а также привлечь внимание читателей к обсуждению этойсложной темы. Ведь что, по сути, представляет собой право одного юридическоголица давать указания другому, формально самостоятельному юридическому лицу? Этоне что иное, как ограничение собственной воли субъекта права волей другогосубъекта права. Глубокое изучение проблемы обязательных указаний неизбежнопотребует от нас исследования теории юридического лица, компетенции и пределоввлияния органов юридического лица, порядка принятия и оформления ими решений.
Актуальностьизучения данной темы представляется очевидной в связи с наличием как минимумдвух обстоятельств — использование механизма предоставления обязательныхуказаний в практике российских холдингов и практически полная неисследованностьпроблемы[19].
Действующеекорпоративное законодательство использует понятие «обязательныеуказания» только применительно к сделкам: в п. 3 ст. 6 Федеральных законов«Об акционерных обществах и „Об обществах с ограниченной ответственностью“- при привлечении основного общества к ответственности по сделкам дочернегообщества и в ст. 81 Закона об АО — при установлении лиц, заинтересованных всовершении сделки.
Такжезаметим, что понятием „обязательные указания“ оперирует не толькокорпоративное законодательство, но и законодательство о конкуренции. ВФедеральном законе „О защите конкуренции“, вступившем в силу 26октября 2006 г., наличие права юридического лица (или физического лица) даватьобязательные указания хозяйственному обществу (товариществу) на основании егоучредительных документов или договора, позволяет отнести этих лиц к группе лицсо всеми вытекающими отсюда правовыми последствиями (ст. 9 Закона). Категория»обязательные указания" не раскрыта и в антимонопольном законодательстве.При этом для антимонопольных органов характерна позиция широкого пониманияобязательных указаний как любого способа установления экономического влиянияили рыночной власти, в том числе путем принятия решений органами управлениядочернего общества через влияние основного общества на формирование их состава[20].
Фактосуществления обязательных указаний выступает одним из оснований привлеченияосновного хозяйственного общества (товарищества) к ответственности по сделкам,совершенным дочерним обществом во исполнение обязательных указаний основного.Применительно к акционерному обществу в отличие от общества с ограниченной ответственностьюнеобходимо, чтобы право основного общества давать обязательные указаниядочернему было предусмотрено в уставе дочернего общества или в договоре междуосновным и дочерним обществами (п. 3 ст. 6 Закона об АО).
Следуетотметить, что судебная практика применения норм абз. 2 п. 3 ст. 6 Закона об АОпротиворечива. В одних случаях основное общество привлекается кответственности, исходя из его фактической роли в возникновении и исполненииобязательств дочернего общества, ставших основанием к предъявлениюсоответствующего иска[21].В других ситуациях суды все же ссылаются на норму абз. 2 п. 3 ст. 6 иотказывают в привлечении основного акционерного общества к ответственности посделкам дочернего, совершенным во исполнение обязательных указаний основного,если право давать такие указания не предусмотрено в уставе дочернего обществаили в договоре между основным и дочерним[22].
Представляется,что законодательная норма, предусматривающая необходимость закрепления праваосновного общества давать обязательные указания дочернему в письменномдокументе, не учитывает саму природу холдинговых отношений, в основе которыхэкономическая зависимость дочернего общества и подчиненность его волеосновного.
Заметим,что в российской предпринимательской практике организация управления в холдингепутем закрепления права основного общества давать обязательные указаниядочернему не распространена, поскольку такой механизм управления создает рискпривлечения основного общества к ответственности по долгам дочернего. Основныеобщества пытаются «завуалировать» свое влияние на дочерние общества.Одним из эффективных способов «прикрытия» реальной власти основныхобществ в дочерних является такое перераспределение компетенции в дочернихобществах, когда ряд вопросов компетенции единоличного исполнительного органа всоответствии с уставом передается на предварительное одобрение советудиректоров, состоящему из лиц, на которых основное общество имеет влияние.Результат достигается, по сути, тот же: основное общество обладаетсвоевременной информацией и влияет на заключение значимых сделок, но его нельзяпривлечь к ответственности по долгам дочернего, поскольку решение совета директоров- это решение органа управления самого общества, и здесь речь идет только овозможности привлечения к ответственности членов совета директоров за убытки,причиненные акционерному обществу, в соответствии со ст. 71 ФЗ об АО.
Налицонесовершенство действующего законодательства применительно к хозяйственнымобществам, входящим в вертикально-интегрированные предпринимательскиеобъединения, где основное общество фактически может навязывать свою волюдочернему, избегая при этом ответственности по его долгам.
Представляетсянеобходимым четко дифференцировать такие механизмы управления основногообщества дочерними, как осуществление обязательных указаний и управлениедочерним обществом путем участия основного общества в работе его общегособрания или в формировании совета директоров. Следует заметить, чтонебезупречная с позиции законодательства практика выдачи «директив»или «поручений на голосование» членам совета директоров акционерныхобществ воспринята многими российскими холдингами применительно к своимдочерним обществам (в том числе такими крупными, как ОАО «Газпром»,РАО «ЕЭС России», РАО «РЖД»). Указанная практика связана сошибочным, с моей точки зрения, пониманием членов совета директоров какпредставителей лиц, выдвинувших их кандидатуры для избрания в этот органуправления. Согласно п. 2 ст. 66 ФЗ об АО членом совета директоров может бытьтолько физическое лицо, а согласно ст. 71 указанного Закона это лицо должнодействовать в интересах общества добросовестно и разумно под угрозойпривлечения к имущественной ответственности за убытки, причиненные обществу еговиновными действиями. Действующее законодательство исключает возможностькакого-либо воздействия основного общества на членов совета директоров дочернихобществ, избранных по его инициативе. При этом понятно, что фактически основноеобщество, безусловно, влияет на позиции членов совета директоров дочернихобществ, связанных целым комплексом формальных и неформальных взаимосвязей сосновным обществом и, по сути, абсолютно зависимых от него, например, в связи сдолжностным положением или членством в органах управления основного общества[23].Таким образом, мы еще раз вынуждены констатировать парадоксальную ситуацию,когда основное общество определяет поведение членов совета директоров дочернихобществ при отсутствии возможности привлечения его самого к ответственности заформирование решений совета директоров. В связи с этим актуальным представляетсяурегулировать в законодательстве особенности организации управления иимущественной ответственности участников вертикально-интегрированных холдингов,где основное общество определяет состав советов директоров и формирует позициичленов совета директоров дочерних обществ.
Прирассмотрении правовой природы и сущности обязательных указаний возникает рядважных вопросов. В частности, является ли право основного общества даватьуказания дочернему своеобразным изъятием тех или иных полномочий из компетенцииорганов управления дочернего общества или это соответствующие указания повопросам «неизъятой» компетенции органов управления дочернегообщества, которые становятся обязательными к исполнению? По каким вопросамосновное общество может давать обязательные указания дочернему? Могут липолномочия основного общества «пересекаться» с компетенцией советадиректоров и общего собрания акционеров (участников) дочернего общества? Какнеобходимо оформить право основного общества давать обязательные указания дочернемуи как непосредственно осуществляется это право?
Отвечаяна эти вопросы, мы могли бы заметить следующее.
Во-первых,в силу общего принципа действия юридических лиц через свои органы управления(п. 1 ст. 53 ГК РФ) очевидно предположить, что от имени дочернего обществадействия могут быть совершены именно его органом управления, но только послеполучения обязательных указаний на этот счет основного. Здесь можно провестианалогию с заключением сделок единоличным исполнительным органом послепредварительного одобрения советом директоров по вопросам, требующим такогопредварительного одобрения: например, в связи с совершением крупных сделок.Во-вторых, полномочия основного общества или предмет обязательных указаний недолжны «пересекаться» с компетенцией совета директоров и общегособрания дочернего общества. Такой дуализм невозможен. Представляется, чтополномочия основного общества будут касаться ограничения единоличногоисполнительного органа дочернего общества в совершении сделок, осуществлениикадровых назначений, совершении иных значимых действий, которые основноеобщество желает предварительно контролировать. В-третьих, право основногообщества давать указания дочернему должно быть зафиксировано в уставахдочернего и основного обществ с перечислением конкретных вопросов, по которымосуществляются указания. В-четвертых, волеизъявление основного общества можетреализовать только его единоличный исполнительный орган, даже если всоответствии с уставом основного общества для этих целей ему необходимо предварительноеодобрение или формирование его воли советом директоров основного общества. Инаконец, в-пятых, эти обязательные указания должны быть обращены именно кединоличному исполнительному органу дочернего общества, поскольку исполнениекаких-либо указаний общим собранием акционеров (участников), советом директоровхозяйственного общества будет противоречить их правовой сущности какволеобразующих и коллегиальных органов, принимающих решения посредствомголосования.
Такововидение этой проблемы на настоящий момент. Бесспорно, неразработанный впозитивном праве институт обязательных указаний требует дальнейшего изучения.
Глава3. Правовые вопросы ответственности дочерних и зависимых обществ
3.1Особенности ответственности основного общества по обязательствам дочернего изависимого
Целесообразновыделить следующие основные виды ответственности основного общества пообязательствам дочернего:
1)солидарная ответственность основного общества по сделкам, заключенным дочернимобществом;
2)субсидиарная ответственность основного общества по долгам дочернего в случаенесостоятельности последнего;
3)ответственность основного общества перед акционерами дочернего за убытки,причиненные по его вине дочернему обществу.
Согласнообщему принципу, закрепленному в п. 2 ст. 105 ГК РФ, п. 3 ст. 6 Закона об АО ип. 3 ст. 6 Закона об ООО основное общество, которое имеет право даватьдочернему обществу обязательные для последнего указания, отвечает солидарно сдочерним обществом по сделкам, заключенным последним во исполнение такихуказаний[24].
Казалосьбы, этот принцип понятен и логически вытекает из отношений подчинения дочернегообщества основному. Однако если законодательство об обществах с ограниченнойответственностью не предусматривает дополнительных условий ответственности, тов п. 3 ст. 6 Закона об АО установлено: «Основное общество (товарищество)считается имеющим право давать дочернему обществу обязательные для последнегоуказания только в случае, когда это право предусмотрено в договоре с дочернимобществом или уставе дочернего общества». Именно это положениеприменительно к акционерным обществам делает нежизнеспособным институтсолидарной ответственности основного общества[25]. Дело в том, чтовнесение в устав или договор подобного условия экономически нецелесообразно дляосновного общества. На практике закрепление подобных условий встречаетсядовольно редко.
Крометого, двусмысленная ситуация, сложившаяся в связи с тем, что законы охозяйственных обществах по-разному регулируют ответственность, негативноотражается на регламентации взаимоотношений между основными и дочернимиобществами, создает нестабильность в применении законодательства. Например, вразъяснениях положений части первой ГК РФ, осуществленных высшими судебнымиинстанциями, четко отмечается, что взаимоотношения двух хозяйственных обществмогут рассматриваться как взаимоотношения основного и дочернего обществ, в томчисле применительно к отдельной конкретной сделке, в случаях, когда основноеобщество (товарищество) имеет возможность определять решения, принимаемыедочерним обществом, либо давать обязательные для него указания[26].
Ксожалению, высшие судебные инстанции при обобщении практики применения Законаоб АО обходят стороной решение вопроса сочетания двух противоречащих друг другуправовых норм[27].
Многиеисследователи выступают за то, чтобы разрешить двусмысленную ситуацию путемтакого изменения действующего законодательства, чтобы ответственность основногообщества по долгам дочернего, возникшая в результате исполнения указаний основногообщества, наступала независимо от записи в уставе и (или) договоре о правеосновного общества давать такие указания[28].
Кажетсяинтересным мнение об изменении самого подхода к сути ответственности основногообщества по сделкам дочернего. Ю.А. Метелева отмечает, что в действующемзаконодательстве установлена слишком широкая ответственность основного обществапо сделкам дочернего общества, заключенным во исполнение обязательного для негоуказания основного общества. Как отмечает исследователь, это приводит к тому,что основное общество несет солидарную ответственность за исполнение такихсделок дочерним обществом и в том случае, когда у последнего вполне достаточнособственных средств для исполнения сделки. В связи с вышеизложенным Ю.А.Метелева предлагает внести в законодательство уточняющую норму о том, чтоответственность основного общества наступает только в том случае, если удочернего не хватает средств для исполнения сделки, т.е. ввести субсидиарную, ане солидарную ответственность[29].
Институтсубсидиарной ответственности основного общества по долгам дочернего имеет многообщего с аналогичным институтом субсидиарной ответственности акционеров(участников) по обязательствам общества в случае его несостоятельности,предусмотренной п. 3 ст. 3 Закона об АО, п. 3 ст. 3 Закона об ООО ирассмотренной выше.
Согласноп. 3 ст. 6 Закона об АО и п. 3 ст. 6 Закона об ООО в случае несостоятельности(банкротства) дочернего общества по вине основного общества последнее несетсубсидиарную ответственность по его долгам. Следует отметить, что, как и вслучае с рассмотренным выше институтом солидарной ответственности основногообщества по сделкам дочернего, соответствующая норма ГК РФ (п. 2 ст. 105)расширена положениями Закона об АО (п. 3 ст. 6 Закона об АО). Акционерноезаконодательство предусматривает, что несостоятельность (банкротство) дочернегообщества считается происшедшей по вине основного общества только в случае,когда основное общество использовало указанные право и (или) возможность вцелях совершения дочерним обществом действия, заведомо зная, что вследствиеэтого наступит несостоятельность (банкротство) дочернего общества.
Такимобразом, применительно к акционерным обществам вина основного общества внаступлении несостоятельности (банкротства) дочернего общества должнавыражаться в умышленном доведении его до банкротства, при этом данное взаконодательстве определение вины основного общества не может толковатьсярасширительно, и поэтому, если банкротство дочернего общества будет связанолишь с неосторожными действиями основного общества либо вообще не связано сними, последнее не может быть привлечено к ответственности по долгам дочернего[30].
Положениео вине в форме умысла отсутствует в законодательстве об ООО, облегчаяпривлечение к ответственности основных обществ в случае доведения добанкротства дочерних обществ.
Следуетотметить, что на практике основные общества довольно редко привлекаются кответственности при банкротстве дочерних. Тем не менее из этого правила имеютсяи исключения. При этом, рассматривая подобные дела, судебные органы очерчиваюткруг обстоятельств, которые необходимо установить для принятия решения поподобным делам. В частности, отмечается необходимость установитьпричинно-следственную связь между банкротством и действиями участника общества.Говорится о важности установления действий акционеров, которые привели кнесостоятельности (банкротству) общества, подчеркивается важность исследованияпротоколов собраний акционеров должника и других документов, свидетельствующихо принятии акционерами решений на собраниях, выяснения вопросов, касающихсяучастия акционеров в управлении делами должника, исследования материаловревизионной комиссии акционерного общества, а также заключения аудиторапредприятия о причинах его банкротства[31].
3.2Проблемы ответственности основного общества принесостоятельности дочернего акционерного общества
Несмотряна то, что Федеральный закон от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ «Онесостоятельности (банкротстве)»[32]содержит механизмы, направленные на оздоровление должника, подавляющеебольшинство принятых арбитражными судами решений в силу объективных причинпредусматривают ликвидацию юридических лиц, которая, в свою очередь, влечетопределенные неблагоприятные последствия для кредиторов должника. В частности,согласно абз. 3 п. 9 ст. 142 Закона о банкротстве требования кредиторов, неудовлетворенные по причине недостаточности имущества должника, признаютсяпогашенными.
Получается,что при недостаточности у должника имущества и других активов для расчетов посвоим обязательствам ответственность за хозяйственную деятельность должника,которая привела его к банкротству, фактически перекладывается на кредиторов. Вэтой связи у кредиторов закономерно возникает вопрос о привлечении кответственности лиц, виновных в доведении должника до банкротства, т.е. осубсидиарной ответственности этих лиц.
Такимобразом, настоящее исследование имеет целью разрешение вопросов о характере,условиях, размере, порядке возложения субсидиарной ответственности на основноеобщество при несостоятельности дочернего.
Понятиеи виды субсидиарной ответственности
Вопросо субсидиарной ответственности представляется недостаточно ясным втеоретическом осмыслении такого вида гражданско-правовой ответственности.Субсидиарная ответственность как вид гражданско-правовой ответственностивозлагается в случаях, установленных законом или договором, на определенноелицо дополнительно к ответственности основного должника в объеменеудовлетворенного основным должником требования. Мы исходим из тезиса онеобходимости признания дифференцированного подхода в нормах гражданскогозаконодательства к применению субсидиарной ответственности в различных видахгражданских правоотношений. Думается, что в зависимости от обстоятельстввозложения субсидиарной ответственности можно выделить два ее вида:
1)субсидиарная ответственность, привлечение к которой связано с обстоятельствамибанкротства — в отношении установленного законом круга лиц, виновных внесостоятельности основного должника, при недостаточности имущества последнего;
2)субсидиарная ответственность, обстоятельства применения, условия, порядок ииные характерные черты которой не связаны с отношениями несостоятельности.
Впервом случае, т.е. когда в отношении основного должника (например, дочернегообщества) возбуждено дело о банкротстве, субсидиарная ответственность применимав связи с виновным поведением дополнительного должника (основного общества),находящимся в причинно-следственной связи с банкротством основного должника.Важно отметить, что между основным и дополнительным должником должны бытьэкономико-правовые или иные правовые отношения. Кроме того, возложениесубсидиарной ответственности в такой ситуации возможно только принедостаточности имущества должника для удовлетворения требований всехкредиторов (п. 3 ст. 56, п. 2 ст. 105 ГК, ст. 10 Закона о банкротстве, ст. 6Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ «Об акционерныхобществах»[33]). Таким образом, привлечение к субсидиарной ответственности дополнительногодолжника при обстоятельствах несостоятельности основного обладает существеннымиотличиями, касающимися не только условий, но и порядка, и размера.
Вовтором случае, когда возложение субсидиарной ответственности на дополнительногодолжника не связывается согласно законодательству с банкротством основногодолжника, такая ответственность применима при соблюдении положений ст. 399 ГК.
Изложеннаяпозиция находит свое отражение в соответствующих нормах ГК. Так, анализ п. 3ст. 56, п. 2 ст. 105, п. 5 ст. 115, п. 2 ст. 120 ГК позволяет сделать вывод,что субсидиарная ответственность указанных в данных статьях лиц так или иначесвязана с банкротством основного должника и недостаточностью его имущества дляудовлетворения требований всех кредиторов. Таким образом, привлечение ксубсидиарной ответственности лиц, виновное поведение которых привело кбанкротству должника, возможно только тогда, когда в процедуре банкротстваустановлена недостаточность имущества основного должника для удовлетворениятребований всех кредиторов. Напротив, анализ ст. ст. 68, 75, 95, п. 2 ст. 107,п. 4 ст. 116, п. 4 ст. 121, ст. 123, ст. 363 ГК показывает, что субсидиарнаяответственность, указанная в данных статьях, не связана с банкротством основногодолжника, и эти лица должны привлекаться к ней с соблюдением процедуры,установленной ст. 399 ГК.
Условияпривлечения к субсидиарной ответственности
Всоответствии с правилами п. 3 ст. 56, п. 2 ст. 105 ГК, ст. 10 Закона обанкротстве, ст. 6 Закона об АО возможно возложение субсидиарнойответственности на основное общество, вызвавшее несостоятельность дочернего:«Если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызванаучредителями (участниками), собственником имущества юридического лица илидругими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридическоголица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, натаких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может бытьвозложена субсидиарная ответственность по его обязательствам».
Избуквального толкования легального положения следует, что данная норма носитдиспозитивный характер, т.е. основное АО может быть привлечено к субсидиарнойответственности, а может и не привлекаться. Вопрос о субсидиарной ответственностиосновного АО при несостоятельности дочернего остается в основном на усмотрениеконкурсного управляющего (хотя соответствующее право признается и законкурсными кредиторами и уполномоченными лицами).
Дляпривлечения основного общества к субсидиарной ответственности принесостоятельности дочернего необходимо наличие одновременно условий,отражающих: а) наличие правовых связей между основным и дочерним обществами; б)структуру отношения (причина, результат, причинно-следственная связь между ними,вина); в) дополнительный характер ответственности[34].
Изприведенного выше законоположения можно вывести следующие условия привлеченияосновного общества к субсидиарной ответственности при несостоятельностидочернего:
1)наличие правовых отношений между привлекаемыми к субсидиарной ответственностилицами и основным должником;
2)вина основного общества;
3)соответствующее поведение: несостоятельность дочернего общества должна бытьвызвана активным или пассивным поведением основного общества;
4)результат поведения основного общества — банкротство дочернего общества;
5)наличие причинной связи между поведением основного общества инесостоятельностью дочернего общества;
6)недостаточность имущества основного должника для удовлетворения требованийкредиторов.
Думается,что при погрешности хотя бы в одном из условий возложение субсидиарнойответственности на основное общество за несостоятельность дочернего невозможно.
Дочернееобщество, несмотря на зависимость от поведения основного, — самостоятельныйсубъект права. Поэтому условия договора, порождающего экономико-правовую связьмежду основным и дочерним обществом, не должны ограничивать правоспособностьпоследнего[35].Например, недопустимо включение в текст договора положения о том, что дочернееобщество не вправе принимать решение о своей реорганизации и ликвидации; приналичии любых иных обстоятельств. Так, в уставе дочернего общества можетсодержаться прямое указание на обязательность для него решений, принимаемыхосновным обществом[36].Еще одним примером может служить ситуация, когда одно общество являетсядоверительным управляющим контрольным пакетом акций другого акционерногообщества[37].
Некоторыеисследователи называют подобные отношения подчинения организационнойзависимостью[38].Другие специалисты называют эту зависимость фактической[39].
Возможностьосновного АО определять решения, принимаемые дочерним обществом, являетсяглавной чертой, отличающей дочерние общества и характеризующей отношения«основное общество — дочернее общество». Однако такая возможностьосновного АО не тождественна его праву давать обязательные для дочернегообщества указания.
Всоответствии с п. 2 ст. 105 ГК основное общество может обладать правом даватьобязательные для дочернего общества указания либо в силу заключенного междуними договора, либо по иным основаниям. Абзац 2 п. 3 ст. 6 Закона об АОсодержит дополнительные условия ответственности основного общества: основноеобщество считается имеющим право давать дочернему обществу обязательные дляпоследнего указания только в случае, когда это право предусмотрено в договоре сдочерним обществом или уставе дочернего общества[40].Представляется, что для привлечения к субсидиарной ответственности наличиеформально закрепленного права основного общества влиять на деятельностьдочернего может и не иметь решающего значения[41], посколькуиспользуемая законодателем формулировка «возможность определятьрешения» поглощает юридическое содержание понятия «право даватьобязательные для дочернего общества указания».
Вторымлегальным условием привлечения к субсидиарной ответственности основногообщества является его вина в наступившей несостоятельности дочернего АО. Наналичие данного условия обращает внимание и правоприменитель: "… суддолжен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарнойответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство)юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями"[42],«ответственность основного общества по долгам дочернего общества в случаяхнесостоятельности (банкротства) последнего… может наступать лишь при наличиивины основного общества (статья 401 Гражданского кодекса РоссийскойФедерации)»[43].В Постановлении ФАС Западносибирского округа от 22 декабря 1999 г. по делу NФ04/2682-641/А27-99 отмечается: "… субсидиарная ответственность пообязательствам должника подлежит возложению на его учредителей или собственникав случае банкротства предприятия по их вине. В случае принятия решения о правахи обязанностях учредителей или собственника арбитражный суд обязан надлежащимобразом привлечь их к участию в деле..."[44].
ГКпредполагает наличие как умышленной, так и неосторожной вины, ч. 3 п. 3 ст. 6Закона об АО требует наличие заведомого умысла в действиях основного общества.Сложившаяся коллизия разрешается судебной практикой в пользу специальной нормы.
Понятиевины для целей гражданского права определяется п. 1 ст. 401 ГК — лицо виновно,если не предприняло должных мер для осуществления надлежащего поведения при тойстепени заботливости и осмотрительности, какая требовалась от него по условиямоборота.
Вопросо характере вины субъекта, доведшего АО до банкротства, решается ч. 3 п. 3 ст.6 Закона об АО: несостоятельность (банкротство) считается вызванной действиямиэтого субъекта, только если он использовал возможность определять действия АО вцелях совершения обществом действий, заведомо зная, что вследствие этого наступитнесостоятельность (банкротство) общества. Из этого следует, что речь идет непросто о вине субъекта, а о вине в форме умысла. Кроме того, очевидно:основанием освобождения субъекта от ответственности будет доказательство того,что он хоть и допускал, но заведомо не мог знать, что его действия приведут кбанкротству общества. Таким образом, как справедливо отмечают многиеисследователи, выполнить данное условие привлечения к субсидиарнойответственности очень сложно, поскольку необходимо доказать: а) наличие умыслав поведении основного общества и б) то обстоятельство, что ответственные лицазаведомо знали, что их действия неизбежно приведут к банкротству дочернегообщества[45].
Объемрассматриваемой субсидиарной ответственности определяется разницей между общимразмером требований кредиторов, включенных в реестр, и денежными средствами,вырученными от продажи имущества должника. В конкурсном процессе эти цифры могутстать известны только на последних стадиях конкурсного производства (в то времякак вопрос ответственности может быть актуален и на стадиях наблюдения,финансового оздоровления, внешнего управления). В этом контексте актуальнойстановится проблема привлечения основного общества к субсидиарнойответственности за несостоятельность дочернего при недостаточности средствпоследнего для проведения процедур банкротства.
Изопределения размера субсидиарной ответственности в отношениях несостоятельностиследует, что конкурсный управляющий должен первоначально выявить конкурснуюмассу, реализовать ее, получить средства от ее продажи и только после этогопредъявить иск в суд, который рассматривается судами по установленнойпроцессуальным законодательством подведомственности.
И.С.Шиткина, проанализировав судебную практику, заметила, что «судыпоследовательно придерживаются позиции, что право на предъявление своихтребований к учредителям в порядке привлечения их к субсидиарнойответственности имеют кредиторы, чьи требования не удовлетворены в полномобъеме в ходе конкурсного производства»[46].
Такимобразом, привлечение к субсидиарной ответственности основного общества,вызвавшего несостоятельность дочернего, осложнено несогласованностью ипробелами законодательства (ГК, Закона об АО, Закона о банкротстве),сложностями процедурного характера, низким уровнем правовой культурыарбитражных управляющих.
Заключение
1.Холдинг — это группа экономически взаимодействующих юридических лиц, в которойголовной компании достаточно минимальной доли участия в других юридическихлицах для полного контроля над их деятельностью.
Данноеопределение хорошо отражает сегодняшнюю ситуацию — холдинги активно используютвнутренние операции по купле-продаже ценных бумаг для перераспределенияденежных средств между подразделениями с целью финансирования крупныхинвестиционных проектов и сделок.
2.«В качестве основного признака „холдинговых“ отношенийотечественные авторы часто называют контроль или „экономическуюсубординацию“, т.е. отношения власти и подчинения, основанные наэкономическом преобладании одного субъекта над другим. Можно было бысогласиться с такой точкой зрения, добавив в качестве оснований „власти иподчинения“ также договор. Существующая практика показывает, что иногдаусловие о контроле может включаться в договор в качестве компенсации запредоставление благ, непосредственно не связанных с получением акционерного илиуправленческого контроля (например, условия о выполнении указаний банка поопределенным вопросам могут быть включены в кредитный договор) или не связанныхисключительно с ним (акционерные соглашения с венчурными фондами, заключаемые поанглийскому праву, часто содержат дополнительные полномочия одного изакционеров по контролю и управлению. В случае внедрения института акционерногосоглашения в российское право, скорее всего, будет использоваться аналогичнаяпрактика).
3.Договор о влиянии — соглашение, по которому одно лицо получает право даватьуказания, обязательные для исполнения другим юридическим лицом. В настоящеевремя российское законодательство и практика правоприменения исходят из того,что органы юридических лиц самостоятельны в принятии своих решений, акомпетенция этих органов определена законом. Соответственно, никакое соглашениео влиянии не будет иметь юридическую силу без соответствующей»ратификации" уполномоченным органом «подконтрольного»лица. По сути, подобная ситуация означает отсутствие судебной защиты подобногорода соглашений. С другой стороны, законодателю необходимо будет определиться ссубъектным составом таких соглашений. Представляется, что как минимум сторонамидоговора о влиянии должны иметь право выступать материнская и дочерняя компаниисо 100-процентным участием.
4.В структуре холдинга основное общество в силу своего экономического контролянад дочерними может оказывать на них подавляющее влияние, в том числе и повопросу общей деятельности участников в составе ФПГ. И привлекать в этом случаедочерние общества к ответственности по обязательствам основного представляетсяневерным. С целью избежания противоречий ученые предлагают при определениимеханизма ответственности участников ФПГ, создаваемого на базе только основногои дочерних обществ, исходить из норм акционерного законодательства, посколькуименно эти нормы составляют правовую основу формирования такого корпоративногообъединения, а не из положений договора о создании ФПГ. С нашей точки зрения, преждевсего следует устранить досадное противоречие между Законом об АО и Законом оФПГ, поскольку согласно по последнему (кстати, содержащему специальные нормы поотношению к общим нормам Закона об АО и поэтому имеющим приоритет)ответственность участников ФПГ по обязательствам центральной компании врезультате участия в группе установлена императивно. А договору о создании ФПГотводится вторичная роль: он всего лишь призван установить особенностиисполнения солидарной обязанности.
5.Критерии важности должны учитывать многие корпоративные обстоятельства, преждевсего управленческое существо вопроса, особенности настоящей фазы ростахолдинга, его соответствующей дочерней компании, роль последней в реализациистратегии развития холдинга, место, которое занимает в воспроизводственномцикле холдинга то или иное ДЗО, размеры пакета акций «дочки» или,шире, зависимого общества, которым владеет головное звено холдинга, является лидочерняя структура самостоятельным холдингом. Как правило, к разряду наиболееактуальных вопросов головные компании отечественных холдингов относятследующие: ликвидация соответствующего хозяйственного общества, егореорганизация, крупные сделки и сделки с заинтересованностью, эмиссионныепроекты, одобрение сделок, отнесенных уставом к дополнительной компетенциисовета директоров, определение повестки дня годового общего собрания акционеров(участников), принятие решения об участии общества в других организациях,работа совета директоров в порядке ст. 53 и ст. 55 ФЗ «Об акционерных обществах»,аналогичные вопросы по выработке позиции дочерней компании вкомпаниях-«внучках».
Чрезвычайноважно в положении о взаимодействии головной компании холдинга с ДЗО описатьпорядок предельно оперативного информирования совета директоров, исполнительныхорганов и профильного департамента аппарата управления о намечаемых заседанияхсовета директоров и созыве общих собраний акционеров. Как правило, данныеположения оставляют миссию «вестника» по намечаемым заседаниям советадиректоров за самим представителем, по собраниям — за профильным департаментомаппарата управления головной структуры холдинга. Их действия по полученииуведомления о созыве собрания или заседания совета должны быть предельно четкоописаны в регулятивном документе. Понятно, что потребуется время для созывазаседания совета директоров материнской компании и подготовки его позиции, приэтом действовать придется в рамках срока направления членам совета директоров«дочки» уведомления о заседании. Опыт показывает, кстати, что, еслиописанная выше схема классификации вопросов повестки дня работы органауправления «дочки» по мере важности холдингом принимается навооружение, минимальный срок уведомления не должен быть меньше 15 дней.Оперативность принятия решений, конечно, несколько снижается (в «обычных»компаниях этот срок составляет пять — семь дней), однако пропорциональновозрастает эффективность корпоративного контроля за деятельностью органовдочерних компаний.
6.Существует несовершенство действующего законодательства применительно к хозяйственнымобществам, входящим в вертикально-интегрированные предпринимательскиеобъединения, где основное общество фактически может навязывать свою волюдочернему, избегая при этом ответственности по его долгам.
Представляетсянеобходимым четко дифференцировать такие механизмы управления основногообщества дочерними, как осуществление обязательных указаний и управлениедочерним обществом путем участия основного общества в работе его общегособрания или в формировании совета директоров.
7.Таким образом, привлечение к субсидиарной ответственности основного общества,вызвавшего несостоятельность дочернего, осложнено несогласованностью ипробелами законодательства (ГК, Закона об АО, Закона о банкротстве),сложностями процедурного характера, низким уровнем правовой культурыарбитражных управляющих.
8.Следует отметить, что на практике основные общества довольно редко привлекаютсяк ответственности при банкротстве дочерних. Тем не менее из этого правилаимеются и исключения. При этом, рассматривая подобные дела, судебные органыочерчивают круг обстоятельств, которые необходимо установить для принятиярешения по подобным делам. В частности, отмечается необходимость установитьпричинно-следственную связь между банкротством и действиями участника общества.Говорится о важности установления действий акционеров, которые привели кнесостоятельности (банкротству) общества, подчеркивается важность исследованияпротоколов собраний акционеров должника и других документов, свидетельствующихо принятии акционерами решений на собраниях, выяснения вопросов, касающихсяучастия акционеров в управлении делами должника, исследования материаловревизионной комиссии акционерного общества, а также заключения аудиторапредприятия о причинах его банкротства.
9.В заключение обратим особое внимание на то, что в экспертно грамотномрегулятивном документе, посвященном деятельности представителей в ДЗО, должнонайти отражение описание регламента действий представителя в разного роданештатных ситуациях.
Списокиспользованных источников
Нормативно-правовые акты
1. КонституцияРоссийской Федерации от 12.12.1993. // Российская газета от 25.12.1993.
2. Гражданскийкодекс Российской Федерации. Часть первая. Федеральный закон от 30.11.1994г.№51-ФЗ. // Собрание законодательства Российской Федерации. — 05.12.1994. — №32.- Ст. 3301.
3. Гражданскийкодекс Российской Федерации. Часть вторая. Федеральный закон от 26.01.1996г.№14-ФЗ. // Собрание законодательства Российской Федерации.-29.01.1996. — №5. — Ст. 410.
4. Федеральныйзакон от 21 июля 1997 г. N 123-ФЗ «О приватизации государственногоимущества и об основах приватизации муниципального имущества в РоссийскойФедерации» // СЗ РФ. 1997. N 30. Ст. 3595.
5. Федеральныйзакон от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ «О несостоятельности(банкротстве)» (с изм. на 18 декабря 2006 г.) // СЗ РФ. 2002. N 43. Ст.4190.
6. Федеральныйзакон от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ «О государственных и муниципальныхунитарных предприятиях» (с изм. на 18 декабря 2006 г.) // СЗ РФ. 2002. N48. Ст. 4746; 2006. N 52 (ч. 1). Ст. 5497.
7. Федеральныйзакон от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ «Об акционерных обществах» // СЗРФ. 1996. N 1. Ст. 1.
8. Концепцияразвития законодательства о юридических лицах (проект) Редакционный материал //Вестник гражданского права. — 2009. — N 2.
Научнаялитература
9. АхмедшинаА.Н. Акционерное право: Учебно-методический комплекс. Тюмень, 2009. – 287 с.
10. БелоусовО.В. Правовые формы предпринимательских объединений по законодательству ФРГ иРоссии. М., 2005. – 198 с.
11. ГритансЯ.М. Корпоративные отношения. Правовое регулирование организационных форм. М.:Волтерс Клувер, 2009. – 163 с.
12. ЗвездинаТ.М. Правовое положение дочерних и зависимых хозяйственных обществ.Екатеринбург, 2008. – 217 с.
13. ЗвездинаТ.М. Правовое положение дочернего и зависимого хозяйственных обществ //Правовое положение субъектов предпринимательской деятельности / Под ред. В.С.Белых. Екатеринбург, 2008. – 192 с.
14. Комментарийк Федеральному закону «Об акционерных обществах». 3-е изд. / Под ред.Г.С. Шапкиной. М., 2007. – 267 с.
15. КулагинМ.И. Избранные труды. М., 1999. – 453 с.
16. Комментарийк Гражданскому кодексу Российской Федерации / Под ред. В.П. Мозолина. Ч. I. М.,2007. – 564 с.
17. Корпоративноеправо: Учеб. для студентов вузов, обучающихся по направлению «Юриспруденция»/ Отв. ред. И.С. Шиткина. М.: Волтерс Клувер, 2009. – 449 с.
18. Комментарийчасти первой Гражданского кодекса РФ / Под ред. В.Д. Карповича. М., 2005. – 639с.
19. ЛомакинД.В. Очерки теории акционерного права и практики применения акционерногозаконодательства. М.: Статут, 2005. – 267 с.
20. ЛаптевВ.В. Проблемы предпринимательского (хозяйственного) права //Предпринимательское право в XXI веке: преемственность и развитие: Сборникстатей. М.: МЗ-Пресс, 2006. – 214 с.
21. МаковскаяА.А. Сделки с заинтересованностью. М., 2005. – 236 с.
22. МармазоваС.И. Гражданско-правовые проблемы управления холдингом. М., 2007. – 137 с.
23. МолотниковА.Е. Ответственность в акционерных обществах. М.: Волтерс Клувер, 2008. – 196с.
24. ПарфеновИ.А. Управление холдингом в нефтегазовом комплексе (правовые аспекты). Тюмень,2009. – 157 с.
25. ПортнойК. Правовое положение холдингов в России: Научно-практическое пособие. М.:Волтерс Клувер, 2007. – 225 с.
26. РузаковаЕ.В. Предпринимательские многосубъектные образования: правовая модель идействительность // Правовое положение субъектов предпринимательскойдеятельности / Под ред. В.С. Белых. Екатеринбург, 2005. – 229 с.
27. Холдинги:правовое регулирование и корпоративное управление: Научно-практ. издание / И.С.Шиткина. М.: Волтерс Клувер, 2009. — 648 с.
28. ШиткинаИ.С. Холдинги: правовое регулирование и корпоративное управление. М.: ВолтерсКлувер, 2008. – 439 с.
Статьи
29. ГулямовС.С. Проблемы ответственности в дочернем акционерном обществе // Законодательство.2009. N 5. С. 12.
30. КуликовЛ.А. Понятие и виды холдингов // Безопасность бизнеса. 2008. N 4. С. 4.
31. КаримовД.А. Новые способы холдингового управления как обобщение опыта существованияхолдингов // Юрист. – 2008. — N 9. – С. 9.
32. КавелинаН.Ю. Ответственность основного общества при несостоятельности дочернегоакционерного общества // Законы России: опыт, анализ, практика. – 2007. — N 7.– С. 12.
33. ИванюкА. Выбор учредителей для дочернего общества // Бизнес-адвокат. – 2007. — N 17.– С. 5.
34. ЛомакинД.В. Самостоятельность дочерних и зависимых обществ // Законодательство. 2006.N 5. С. 8.
35. МетелеваЮ.А. Ответственность основного общества по сделкам дочернего // Законность. –2009. — № 4. – С. 13.
36. ОсипенкоО.В. Новейший корпоративный шантаж: истоки, технологии, методы подавления ипрофилактики. Статья вторая. Косвенные иски: заточка гринмейлера или крикотчаяния добросовестного миноритария? // Слияния и поглощения. 2008. N 1 — 2(47 — 48).
37. ПрусЕ.П. Проблемы правового регулирования субсидиарных обязательств участников(учредителей) юридического лица // Актуальные проблемы гражданского права.Сборник статей. Вып. 8 / Под ред. О.Ю. Шилохвоста. М., 2007. С. 239.
38. РабиновичА., Адамович Г., Крупская Е. Управление в холдинге: возможны варианты //Хозяйство и право. 2007. N 9. С. 53 — 54.
39. ШиткинаИ.С. О проблеме обязательных указаний основного общества дочернему //Предпринимательское право. – 2007. — N 1. – С. 6.
40. ШиткинаИ. Гражданско-правовая ответственность основного общества по долгам дочернего// Корпоративный юрист. 2008. N 1. С. 23.
41. ШиткинаИ.С. Основания установления холдинговых отношений // Предпринимательское право.2007. N 2. С. 14.
42. ШапкинаГ.С. АО расширяет сферу влияния // Бизнес-адвокат. 2007. N 5. С. 7.
43. ШевцоваТ.В. Стратегия планирования выездных налоговых проверок // РНК. 2009. N17. С. 18 — 21.
Материалысудебной практики
44. ПостановлениеПленума ВС РФ N 6 и Пленума ВАС РФ N 8 от 1 июля 1996 г. «О некоторыхвопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса РоссийскойФедерации» (абз. 2 п. 31) // Вестник ВАС РФ. 1996. N 9.
45. ПостановлениеФедерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 28 сентября 2009 г.N Ф08-4526/2009-1800А // СПС «Гарант».
46. ПостановлениеФАС Северо-Западного округа от 15 мая 2009 г. Дело N А56-177968/09 // СПС«КонсультантПлюс».
47. ПостановлениеФАС Восточно-Сибирского округа от 29 июня 1998 г. по делу NА33-194/97-С2-Ф02-660/98-С2.
48. ПостановлениеФАС Московского округа от 25 ноября 2006 г. по делу N КГ-А40/2857-06.
49. ПостановлениеФАС Северо-Кавказского округа от 22 апреля 2007 г. по делу N Ф08-992/2007.
50. ПостановлениеФАС Московского округа от 3 июня 2005 г. по делу N КГ-А40/3973-05.
51. ПостановлениеФАС Восточно-Сибирского округа от 29 июня 1998 г. Дело NА33-194/97-С2-Ф02-660/98-С2 // СПС «КонсультантПлюс».
52. ПостановлениеФАС Московского округа от 12 июля 2004 г. Дело N КГ-А40/5689-04.
53. ПостановлениеФАС Московского округа от 6 августа 2002 г. Дело N КГ-А40/5060-02 // СПС«КонсультантПлюс».