Содержание
Введение
Глава1. Демографическое развитие России
1.1Демографическое прошлое и настоящее страны
1.2Россия — страна низкой рождаемости
1.3Снижение смертности
Глава2. Миграция
2.1Внутренние миграции усиливают неравномерность расселения на территории России
2.2«Западный дрейф»
Глава3. Пути решения демографических проблем
3.1Решение проблем демографического развития в России и за рубежом
7.2Рождаемость в постиндустриальном мире (США, Западная Европа и Италия)
3.3Смертность в странах с переходной экономикой: различия в глубине и срокахвыхода из кризиса
Заключение
Списокиспользованной литературы
Приложения
демографическая рождаемость миграция смертность
Введение
Широкоупотребляемое слово «народонаселение» возникло как научное понятие около двухвеков назад, в начале девятнадцатого века. А от него произошло еще одно слово, впервыеупотребленное в середине прошлого столетия, ставшее повседневным уже в нашевремя, — «демография». Вообще, демография –это наука о закономерностях воспроизводства населения вобщественно-исторической и социальной обусловленности этого процесса.
Сегодняо демографических проблемах говорят и пишут ученые и журналисты, выходят сериипопулярных работ, курс демографии преподается в ряде вузов России. Демографиясейчас – это наука со всеми присущими атрибутами (собственными методами,теориями, практическими задачами). Более того, демография становится актуальнойнаукой, порождающей перекрестные области знаний, новые их отрасли. К примеру,на перекрестке двух областей знаний (истории и демографии) постепенно сложиласьновая научная дисциплина – историческая демография (или демографическаяистория), предметом изучения которой является объективный процесс историческойэволюции воспроизводства населения. В последние десятилетия, когда мы сталисвидетелями «демографического взрыва» в развивающихся странах и сниженияпоказателей воспроизводства населения в экономически развитых, историческаядемография привлекает к себе широкое внимание. В нашей стране на протяжениивсей истории существования России, власти скрывали от собственного народадемографическую правду. До 1985 года сведения о численности населения, околичестве родившихся и умерших приводились лишь в специальных изданиях, однакоданные о продолжительности жизни, детской смертности и числе абортов непубликовались нигде и никогда. И понятно почему: ведь именно эти данные какничто иное отражают суть – состояние государства.
Всовременной России, правопреемнице СССР, неизбежно сохраняются те жедемографические тенденции, что отличали ее непосредственного историческогопредшественника. Иначе быть и не может: тот же народ, те же традиции. В 1990году впервые за послевоенное время наблюдалась естественная убыль населения.При этом опережающими темпами растет смертность населения в трудоспособномвозрасте. Превышение смертности над рождаемостью, начиная с 1992 года, частооценивается как депопуляция, т.е. «вымирание» России. Поэтому возникланеобходимость информационно-статистических данных относительно демографическойситуации. Всесторонним изучением на основе числовой информации населения,которое проживает на определенной территории, занимается демографическаястатистика – одна из старейших отраслей науки. До нас дошли сведения об учетенаселения еще до н.э. в Древнем Египте и Древнем Риме. Интересные фактыотносительно учета населения в феодальной Европе и на Руси. [1,c.39]
Многообразныеметоды демографического анализа предъявляют повышенные требования к ихинформационному обеспечению. Демографическая информация позволяет получатьсведения не только об общем числе демографических событий1, но и их длительныехарактеристики. Например, если речь идет об изучении рождаемости, то важнознать не просто общее число рождений, но и возраст матерей, состояние их вбраке и ряд других характеристик. Если речь идет об изучении смертности,необходимо знать не только число умерших, но и их распределение по полу ивозрасту, по причинам смерти, по профессиям, а так же ряд других характеристик.Если такой детальной информации нет, использование всех методовдемографического анализа невозможно. А это значит, что при изучениидемографических процессов можно прийти к неточным, а иногда и просто невернымвыводам.
Другимважным требованием к демографической информации является ее достоверность.Иначе говоря, получаемые данные должны быть свободны как от преднамеренныхискажений, так и от неточностей, связанных со спецификой сбора информации.
Источникидемографической информации должны позволить получить необходимый объем сведенийне только по стране в целом, но и по регионам, то есть в области, крае,автономной республике, а в некоторых случаях и в административном районе. Этоочень важно для нашего многонационального государства, поскольку имеютсясущественные региональные различия не только в природно-климатических условиях,но и в характере процессов воспроизводства населения.[2,c.81]
Наконец,источники данных о населении будут полностью отвечать требованиям практики лишьтогда, когда позволяют получить необходимые сведения за длительный периодвремени. Только в этом случае можно выявить генеральные тенденции изменения.
Всеэти сложные требования к источникам демографической информации обуславливаютнеобходимость существования системы взаимодополняющих методов ее сбора. Каждыйиз таких методов имеет свои достоинства и недостатки, а вместе они по сутипредставляют единую информационную систему.
Внастоящее время в России используется три основных источника данных одемографических процессах: переписи населения, текущий учет в ЗАГСах, а такжевыборочные исследования.
Историческипервым источником данных о населении являлись переписи, научные принципыпроведения которых были впервые сформулированы известным русским географом истатистиком П.П. Семеновым-Тян-Шанским. А первая всемирная перепись населениябыла проведена в 1960г. международные рекомендации звучат так: проведениенациональных переписей населения осуществляется один раз в 10 лет, в годы близкиек окончанию или началу десятилетия, что теоретически позволяет получатьитоговые данные о населении мира.
Демографическиепрогнозы являются важным элементом комплексного долгосрочногосоциально-экономического планирования.
Оченьтрудно найти какую-либо область экономики и социальной жизни, где бы при долгосрочномпланировании не использовались данные демографических прогнозов.
Предметомданного курсового проекта является освоение теоретических вопросов, связанных срассмотрением демографического прошлого и настоящего страны, перспективрождаемости, роста долголетия, проблем семьи, брачности, миграции населения,демографического развития в России и за рубежом, путей преодолениядемографического кризиса.
Чтокасается обоснования своего выбора данной темы, то он аргументированактуальностью решения демографических проблем России на сегодняшний день.Вопросы демографического кризиса в нашей стране, без сомнения, заслуживаютособого внимания.
Глава1. Демографическое развитие России1.1 Демографическое прошлое и настоящее страны
Нынешнюю российскую демографическуюситуацию определяют обычно как кризис. Для современной России характерны: оченьнизкая рождаемость, высокая смертность, большая естественная убыль населения,быстрое старение населения, очень большая разница в средней продолжительностимужской и женской жизни, большие перемены во всей сфере любовно-брачно-семейнойжизни сравнительно с недавним прошлым. Все стороны нынешней демографическойситуации тесно взаимосвязаны. Население страны — сложная система с оченьбольшой инерцией. Современную ситуацию в значительной мере определяетдемографическое прошлое страны, а будущую — соответственно, демографическоенастоящее. Для реалистичного представления о возможном и наиболее вероятномдемографическом будущем России познакомимся со столетней историей страны.
Население досоветской России рослобыстро. Для него были характерны очень высокая рождаемость и высокая жесмертность (особенно младенческая) и большой естественный прирост населения.Так, за 17 лет, с 1897 г. (первая общероссийская перепись населения) по 1914г., число ее жителей увеличилось (в нынешних границах РФ) с 67,5 до 89,9 млн.,то есть на 33,2%. Первая мировая и гражданская войны, эмиграция «первойволны», голод начала 1920-х годов уменьшили население России. К началу1923 г. в ней насчитывалось, по официальным данным, 87,8 млн. жителей, то естьна два с лишним миллиона меньше, чем в начале 1914г.
В годы НЭПа произошел мощный«демографический взрыв», то есть резкое увеличение естественного приростанаселения из-за сильного снижения смертности при сохранении высокойрождаемости. Этот «взрыв» был прекращен коллективизацией сельскогохозяйства и последовавшим за этим «голодомором» 1932-1933 гг. В 1936г. директивные органы приняли постановление о запрете абортов. Что повысило нанесколько лет рождаемость. В 1942-1946 гг. рождаемость, естественно, былаособенно низкой. Громадные военные потери в Великой Отечественной привели ксильному уменьшению численности населения. Его довоенная численность быладостигнута только в 1955 г. Из-за громадных военных потерь в России не былообычного после длительных войн «бэби-бума». Послевоенная рождаемостьбыла много ниже довоенной. Однако многочисленность «детей НЭПа»,младшая часть которых не призывалась по возрасту в армию во время войны, апоследние призывные возраста сохранились лучше предшествовавших, привела кпоявлению предпоследнего в России относительно многолюдного поколения. В 1950-егоды в стране ежегодно рождалось по 2,8 млн. детей. А смертность, особенномладенческая, резко снизилась по сравнению с предвоенной. Это послевоенноепоколение до сих пор относительно многолюдно.[3,c.43]
В 60-е гг. прошлого столетия вновьпроизошел глубокий демографический провал. В 1960 г. в России появилось 2 млн.783 тысячи детей, в 1968 — всего 1 млн. 817 тысяч, то есть всего 65,3% отуровня 1960г. Это стремительное снижение недемографы обычно понимали как«эхо войны». В то время в возраст наивысшей повозрастной рождаемостивступало малолюдное поколение, рожденное в годы войны и вскоре после нее. Малопотенциальных родителей — мало, соответственно, и рождений. В таком объясненииданного провала есть доля истины. Однако исследования показали, что главным вспаде числа рождений было снижение числа детей у средней женщины, массовыйпереход к малодетной (с одним-двумя детьми) семье. На это пришлось около 60%спада в то время. В середине 1960-х годов Россия перешла от расширенноговоспроизводства населения к суженному, то есть такому, когда родившихся детейнедостаточно для количественного замещения родительского поколения.
Этот «недород» постоянно ибыстро увеличивался до начала 1980-х годов. В Советском Союзе в целом ситуациябыла лучше, чем в России, поскольку шесть «мусульманских» азиатскихреспублик, где рождаемость была заметно выше, компенсировали«недород» в России и европейских республиках Союза.
В марте 1981 г. директивные органыприняли постановление, направленное на повышение рождаемости и улучшениевоспитания подрастающего поколения. По нему роженицы получали, в частности,частично оплачиваемый отпуск до достижения ребенком одного года (затемпродленного до полутора лет), а также ряд иных менее важных льгот. Размерычастичной оплаты этого отпуска составляли для всех работниц 70 рублей в месяц.Это была немалая по тому времени сумма (средняя зарплата рабочих и служащихСССР составляла в 1980 г. 169 рублей). Реализация этого постановления привела кросту рождаемости на 10% за два года. Но уже в 1984 г. она заметно снизилась.Это означает, что принятое стимулирование привело не столько к росту населения,сколько к некоторому сдвигу рождений во времени: часть детей появилась раньше,чем это было бы без государственного стимулирования рождаемости.
Перестройка вызвала еще один подъемрождаемости. На несколько лет Россия возвратилась к простому воспроизводствунаселения (численному равенству родительского и детского поколений), чего небыло с первой половины 60-х годов XX века. В 1986 и 1987 гг. в России родилосьпо 2,5 млн. младенцев.
Абсолютный минимум — 1,2 млн. рожденийпришелся на последефолтный 1999 г. С 2000 г. число ежегодных рождений сталовозрастать. В 2003-2005 гг. на свет появилось по 1,5 млн. детей. Это повышениеподается в средствах массовой информации как рост рождаемости, но, к сожалению,это грубая ошибка, связанная с невысокой демографической грамотностьюжурналистов. По официальным данным государственной статистики, суммарныйкоэффициент рождаемости в стране в 2002 г. был равен 1,286, а в 2005 — 1,287(Демографический ежегодник России. 2006, с. 93). При таком уровне рождаемостина среднюю женщину за всю ее жизнь придется 1,3 рождения. А для простоговоспроизводства населения страны необходимы 2,1 рождения на женщину. Некотороеповышение рождаемости было по сравнению с самым «неурожайным»последефолтным 1999 г. как реакция на самый глубокий спад рождаемости(интенсивности рождений) конца прошлого века.[4,c.2]
Абсолютное число рождений сильно зависитот численности и возрастного состава женщин плодовитого возраста. А этипоказатели в России сильно и быстро меняются во времени из-за характерных длянее «демографических волн», то есть перемежающихся, сменяющих другдруга поколений. Размах «демографических волн» последнего полувекароссийской истории был таким: в 1960 г. родилось 2,8 млн. детей, в 1969 — 1,8,1987 — 2,5, 1999 — 1,2, 2005 — 1,5 млн.
Последний подъем связан с тем, что в тотвозраст, когда большинство заводит детей, вступает многолюдное поколение,рожденное в 80-е годы прошлого века, а отнюдь не из-за повышения рождаемости.
Становится больше потенциальных молодыхродителей — больше, соответственно, родится и детей. Уровень воспроизводстванаселения России в последнее время составляет менее 2/3 от простого.Активизация государственной демографической политики приведет, несомненно, кзаметному повышению именно рождаемости, а не только числа рождений. Об этомубедительно свидетельствует прецедент начала 1980-х годов.
К нынешней критической демографическойситуации страна пришла очень быстро. От демографического взрыва 20-х годовпрошлого века до начала суженного воспроизводства населения (середина 1960-х) — всего одно поколение. Демографические перемены от первой Всероссийской переписинаселения конца 19-го столетия до нынешних дней видны из таблицы 1. (Приложение).Она показывает переход от традиционной модели воспроизводства населения — приочень высокой рождаемости и высокой же смертности к современной — при низкойрождаемости и превышающей ее смертности. Такой переход характерен для всегомира. Раньше всего он начался в передовых, наиболее «продвинутых» всоциально-экономическом отношении странах мира в середине XVIII столетия, а вРоссии — в конце прошлого века. Самые высокие за всю российскую историюпоказатели воспроизводства населения были в 20-е годы прошлого века.Многочисленные «дети НЭПа» дали относительно многолюдное послевоенноепоколение, хотя уровень воспроизводства населения сильно снизился.
Демографические показатели конца 1950-хгодов близки к оптимальным. Это трехдетная в среднем семья (у несемейных — детей, естественно, меньше), детское поколение примерно на пятую частьмногочисленнее родительского. Такое состояние обеспечивает заметный ростнаселения страны. Большой естественный прирост конца 1950-х годов (см. табл.1, приложение) — следствие «молодости» населения того времени, тоесть высокой доли лиц в возрастах высокой рождаемости, с одной стороны, и малойдоли пожилых и старых людей, у которых велика смертность, — с другой.[5,c.87]
Перепись 1959 г. показала тревожныедемографические тенденции — сильно суженное воспроизводство городского населенияРоссии и неизбежность быстрого роста доли горожан, тем более что в зрелыйвозраст вступало малочисленное поколение, рожденное в 1942-1946 гг. Этонеизбежно вызвало заметное снижение средней рождаемости. Напомню, что суммарныйкоэффициент рождаемости у горожан России в 1961-1962 гг. был равен всего 1,935,в то время как у сельских жителей — 3,195 (Демографический ежегодник России.2006, с. 93), то есть на 65% больше.
Официальный демографический прогноз доконца 1980г., сделанный Госпланом и ЦСУ СССР, оказался ошибочным. Прогнознаячисленность была завышена сравнительно с реальностью на 13,4 млн. человек. Естьоснования считать, что в ее основе было представление о прямой связи междурождаемостью и уровнем жизни. Дефицит рабочей силы в народном хозяйстве страныи лучезарный демографический прогноз вызвали политику «вовлечения женщин вобщественное производство» (или способствовали ей), которые и без тогобыли «вовлечены» сверх всякой меры. Хорошо помню, как выселяли изгородов «тунеядцев», как милиционеры ходили по домам и спрашивали:«а Вы почему не работаете?». Это «вовлечение» дополнительноснижало рождаемость, поскольку у так называемых «домохозяек» детейбыло заметно больше, чем у «работающих» женщин.
В 60-е годы прошлого века происходилмассовый переход к малодетной семье, что и привело непосредственно к суженномувоспроизводству населения. Для простого воспроизводства (равенства родительскихи детских поколений) необходима массовая среднедетная семья с тремя-четырьмядетьми. В демографии «третий — решающий».
А демографический провал 60-х гг. —важный фактор нынешнего (конца прошлого — начала XXI века) провала.
Между первой советской (1926) и первойпостсоветской (2002) всеобщими переписями населения России — за 3/4 века —число ее жителей возросло с 92,7 до 145,2 млн. — на 56,6%. Средние темпы ростаее населения оказались много ниже мировых. Население мира стремительноувеличивалось во второй половине прошлого века. В 1950 г. население Землисоставляло 2,5 млрд. человек, а в 2007 — 6,6 млрд., то есть в 2,6 раза больше.Россия же перешла к суженному воспроизводству населения, а затем — к егоестественной убыли. Удельный вес России в мировом населении быстро падал.Теперь он чуть больше 2%.
Большое снижение рождаемости привело кбыстрому старению населения, то есть повышению доли стариков, росту среднеговозраста. В начале советского периода население России было демографическимолодым, теперь оно — старое .[6,c.25]
Молодость населения 1926 г. сильнопомогла стране в Великой Отечественной войне и в восстановлении народногохозяйства после нее. Мальчики 1926 г. (группа в возрасте до 15 лет) былипризваны в армию во время войны и составили большинство ее живой силы. Несмотряна то, что численность населения России за три четверти века возросла более чемнаполовину, численность детей очень сильно уменьшилась: в 2002 г. их оказалосьвсего 23,7 млн. — против 34,5 млн. в 1926 г., а их доля в населении уменьшиласьболее чем вдвое. Доля пожилых и старых возросла в 2,7 раза. Их стало больше,чем детей. Соотношение детей и лиц старшего рабочего возраста говорит онеизбежности большой убыли населения рабочего возраста в ближайшие годы.
Такова, в общих чертах, демографическаяситуация в России, сложившаяся перед, очередным оживлением государственнойдемографической политики. Начиная с 2001 г. естественная убыль населения Россиисокращается. Но это сокращение — временное, одно из следствий получения«демографического дивиденда» связанного с российской возрастной пирамидой.Когда изменения соотношений различных возрастных групп было благоприятным,выгодным с экономической, социальной, демографической точек зрения.
С одной стороны, значительный рост числапотенциальных матерей способствовал увеличению числа рождений, с другой,приостановка роста и даже сокращение числа пожилых людей тормозило рост числасмертей (начиная с 2001 г., 60-летний рубеж переходили малочисленные поколения1941 и последующих лет рождения, вследствие чего число людей в возрасте 60 лети старше между 2001 и 2006 гг. сократилось на 10%).
Влияние обоих этих факторов ужеослабевает, но какое-то время еще сохранится, что будет содействоватьдальнейшему сокращению естественной убыли населения — примерно, до 2012 г. Но кэтому времени число потенциальных матерей вернется к уровню начала 90-х годов,с которых началось его увеличение, а рост числа пожилых снова наберет силу засчет самых многочисленных послевоенных поколений, рождавшихся в 1949-1960 гг.Соответственно, возобновится и рост естественной убыли населения. Этот ростможет быть большим или меньшим в зависимости от того, насколько в ближайшиегоды удастся снизить смертность и повысить рождаемость, но таких измененийсмертности и рождаемости, которые могли бы полностью исключить этот рост, никтоиз прогнозистов не ожидает.
Таким образом, естественная убыльнаселения не исчезнет, а, пройдя через период временного сокращения, снованачнет расти. Представление о масштабах ожидаемой убыли дает средний вариантдемографического прогноза Росстата (2008 г.), согласно которому она, достигнувв 2010 г. минимума в 463 тыс. человек, уже в 2017 г. превысит 600 тыс., а в2025 г. превзойдет 800 тыс. человек. Всего же за 19 лет (2008-2025 гг.)естественная убыль населения России по этому варианту прогноза превысит 11 млн.человек. Некоторые другие прогнозы предсказывают еще большую убыль населения.[7,c.35]
При этом, в отличие от предыдущегопериода, естественная убыль населения будет сопровождаться неизбежнымухудшением структурных соотношений, которое может иметь самые серьезныеэкономические, социальные и политические последствия.
В ближайшее время страну ожидает резкоесокращение численности населения в рабочем возрасте. В соответствии с принятымив России критериями, к рабочим (трудоспособным) возрастам принято относитьмужчин от 16 до 60 и женщин от 16 до 55 лет. На протяжении последних 5-6десятилетий численность определяемого таким образом трудоспособного населения,несмотря на некоторые колебания, в целом росла. Однако период этого ростазакончился. В 2006 и 2007 гг. численность населения рабочих возрастов снижалась,и это было лишь началом ее резкого и долговременного падения. Согласно среднемуварианту прогноза Росстата, за 2009-2025 гг. ее убыль составит 14 млн. человек.Наиболее вероятное значение убыли населения в рабочем возрасте за 2008-20025гг. — 13,9 млн. человек, в пределах 60-процентного доверительного интервала этавеличина может колебаться (округленно) от 11 до 17 млн.
Сокращение численности населения врабочем возрасте будет сопровождаться падением его доли во всем населении иувеличением демографической нагрузки — числа лиц в дорабочем и послерабочемвозрастах в расчете на 1000 лиц трудоспособного возраста. Особенно важно, чтозаканчивается временная передышка, связанная с некоторым сокращением числапожилых людей, и оно снова начнет быстро расти. Все это время, начиная с 1992г., число лиц пенсионного возраста держалось на уровне 29-30 млн. Но сейчасначинается его неуклонный рост, согласно среднему варианту прогноза Росстата,уже в 20011 г. оно превысит 31 млн. — столько пенсионеров у нас никогда не было- и до 2025 г. увеличится еще примерно на 5 млн. человек.
Одновременно будет увеличиваться и числодетей и подростков до 16 лет. Сейчас их очень мало — к началу 2008 г. ихнасчитывалось немногим более 22 млн — самое маленькое значение за всю историюXX века. В ближайшие годы число детей и подростков будет расти — в результатеповышения рождаемости, идущего после 1999 г., и вследствие выхода за пределыдорабочего возраста самых малочисленных когорт 1990-х годов рождения. Скореевсего, этот рост будет продолжаться недолго и окажется не очень значительным.Согласно среднему варианту прогноза Росстата, число детей и подростков в началетретьего десятилетия приблизится к 26 млн. Даже если представить себеодновременную реализацию всех наиболее благоприятных прогнозных гипотез вотношении роста рождаемости и снижения смертности, то число детей и подростковк 2024-2026 гг. едва ли сможет достичь 30 млн. (уровень 2000 года), после чегоначнется его новое сокращение. Тем не менее, в ближайшие 10-15 лет число детей иподростков будет увеличиваться, и это увеличение будет вносить свой вклад врост «иждивенческой нагрузки» на одного трудоспособного.
По оценкам Росстата (средний вариантпрогноза), общая нагрузка детьми и пожилыми на 1000 лиц рабочего возрастаувеличится с 578 на 1000 (исторический минимум, зарегистрированный в 2007 г.)почти до 700 в 2015 г. и до 822 в 2025 г. — соответственно на 20% и на 41%. Приэтом вклад пожилых в общую нагрузку, который еще в 1970 г. составлял примерно35%, теперь будет составлять 55-60%. Если же реализуется более оптимистическийвариант прогноза, предполагающий быстрый рост рождаемости, то общаядемографическая нагрузка в 2025 г. будет еще большей — почти 880 иждивенцев на1000 трудоспособных.[8,c.76]
Старение населения — глобальная тенденция,вытекающая из нового баланса рождений и смертей, который складывается впроцессе демографического перехода. Одно из главных проявлений старения — значительное повышение доли пожилых людей в населении. Оно начинаетсявследствие снижения рождаемости («старение снизу»), а затем усиливаетсяснижением смертности пожилых («старение сверху»).
В России доля лиц в возрасте 60 лет истарше между 1960 и 2006 г. увеличилась с 9% до 17%, что соответствует долеэтой возрастной группы в населении США, но существенно ниже, чем в ЕвропейскомСоюзе (22%) или в Японии (27%). Старение населения России продолжается, и в2025 г. доля лиц в возрасте 60 лет и старше достигнет 23%, т.е. превыситнынешний европейский уровень. Одновременно будет быстро увеличиваться и доля престарелыхлюдей в возрасте 80 лет и старше.
Еще одно важное следствие старения — изменение соотношения старших и младших возрастных групп в составе экономическиактивного населения: доля старших увеличивается, а доля младших сокращается.
Подобных возрастных соотношений впрошлом никогда не существовало, все исторически сложившиеся экономические исоциальные институциональные системы — образования, здравоохранения,трудоустройства, обеспечения в старости и т.п. — были приспособлены к гораздоболее молодой возрастной структуре. Реформирование всех этих систем с целью ихадаптации к необратимо изменившимся возрастным соотношениям — одна из главныхзадач ближайших десятилетий.
Демографическое будущее России во многомзависит от числа рождающихся в стране детей. Сейчас оно невелико, что вызываетоправданное беспокойство общественного мнения и руководства страны. Принимаютсямеры по повышению рождаемости и, соответственно, ее роли как компонента будущейдинамики населения России, однако решение этой задачи на том этапедемографического развития, в который сейчас вступает Россия, будет еще болеесложным, чем на предыдущем этапе.
Нынешние низкая рождаемость и малоечисло рождений (порядка 1,5 млн. в год против 2,2-2,5 млн. в 1980-е годы) имеютместо в близких к идеальным с точки зрения возрастной структуры условияхпериода получения «демографического дивиденда». Абсолютное число женщиндетородных возрастов в России (в 2002-2003 гг. оно достигло историческогомаксимума в 40 млн.) велико, как никогда, крайне благоприятна и ситуация набрачном рынке.
Однако в ближайшие годы этиблагоприятные условия останутся в прошлом, и изменить в этом смысле ничегонельзя. С 2004 г. идет сокращение числа женщин репродуктивного возраста (15-49лет), к 2015 г. оно сократится по сравнению с 2003 г. более чем на 5 млн., к2025 — более чем на 7 млн. Правда, число женщин в возрасте самой высокойрепродуктивной активности (18-29 лет — возраста, на которые приходится 75-80%всех рождений) еще продолжало расти. Но после 2008-2009 гг. начнет сокращатьсяи оно, и к 2015 г. уменьшится примерно на 2,7 млн., а к 2025 г. – на 5,9 млн.Эти оценки практически не зависят от вариантов прогноза, потому что всепотенциальные матери 2015 г., равно как и последующих — до середины 2020-хгодов, — уже родились.[9,c.2]
В 2004 г., когда число рождений (1502тыс.) было максимальным за период между 1992 и 2007 гг., на каждую 1000 женщинв возрасте 15-49 лет приходилось 37,7 рождения. Только для того, чтобы такое жечисло детей родилось при том числе женщин в репродуктивных возрастах, котороеожидается в России в 2025 г., этот показатель должен повыситься примерно до45,7 на 1000. Однако, учитывая, что ежегодное число смертей на протяжении всегопериода до 2025 г. будет превышать 2,2 млн., 1,5 млн. рождений явно недостаточно.Для того, чтобы число рождений устойчиво превышало число смертей, оно должнонаходиться на уровне, близком к 2300 тыс. в год. Для этого, при числе женщинрепродуктивного возраста 2025 г., необходимо, чтобы в 2025 г. на 1000 женщин ввозрасте 15-49 лет приходилось 70 рождений. Начиная с середины 1960-х годов,такой показатель в России не отмечался ни разу, его появление не в качествекратковременного эпизода, а как устойчивой величины в течение ближайшихдесятилетий маловероятно.[10,c.35]1.2 Россия — страна низкой рождаемости
Динамика рождаемости в России давноблизка к ее динамике в большинстве индустриально развитых стран. Россияперестала выделяться на их фоне уже после Второй мировой войны.
В 1960-е годы Россия не только догналаиндустриальные страны по уровню рождаемости, но и оказалась в авангардедвижения к ее снижению. К концу этого десятилетия Россия выделялась на общемфоне крайне низкой по тем временам рождаемостью — в 1968 году среди 40промышленных стран только Чехия (тогда — часть Чехословакии), Латвия и Украина(тогда республики СССР) и Хорватия (одна из республик Югославии) имелирождаемость еще более низкую. К этому списку надо добавить Венгрию, где в1962-1965 гг. коэффициент суммарной рождаемости (КСР) был самый низкий в мире(1,8).
Впоследствии положение несколькоизменилось. Снижение рождаемости в России замедлилось, а во многихиндустриальных странах продолжалось довольно высокими темпами. В 1950-е — 1960-е годы еще были индустриальные страны, в которых уровень рождаемостинамного превышал российский, но в 1980-е годы таких стран практически неосталось.
Затем последовал период кратковременногороста рождаемости в России, обусловленного мерами демографической политики 80-хгодов, а, возможно, и антиалкогольной кампанией, а также — социальнымиожиданиями первых лет перестройки. Пик был достигнут в 1987 г., когда КСРповысился до 2,23, и Россия оказалась в ряду развитых стран с самой высокойрождаемостью: среди 40 таких стран более высокий показатель в том же году былзафиксирован только в Эстонии, Македонии, Ирландии, Румынии и Молдавии.[9,c.1]
В целом весь период с конца 1960-х доконца 1980-х годов,' с точки зрения динамики показателя рождаемости условногопоколения, был в России более благоприятным, чем в большинстве стран Европы, вСША или в Японии. Но высокие уровни рождаемости середины 1980-х годовпродержались в России очень недолго, и уже в конце 1980-х она снова оказалась вгруппе стран с самой низкой рождаемостью, число которых к этому времени резковыросло.
Наибольшей глубины падение достигло в1999 г., когда КСР упал до 1,16, после чего начался не очень уверенный рост: до2004 г. коэффициент увеличивался, потом несколько сократился, а в 2006-2007 гг.- вновь увеличение.
Рост 1999-2004 гг. происходил как вгородской, так и в сельской местности, хотя у горожан он был большим: если вцелом показатель увеличился на 0,18 ребенка на 1 женщину, то у городскогонаселения прирост составил 0,21, у сельского — всего 0,13. В 2005 г.коэффициент суммарной рождаемости у сельских жителей снизился чуть сильнее, чему горожан, зато в 2006 г. он повысился только в сельской местности. Врезультате всех этих изменений сохранилась долговременная тенденция сближенияуровня рождаемости в городах и селах. В 60-е годы сельская женщина рождала, всреднем, на 60-70% детей больше, чем городская, в 80-е годы -на 50-60%, в2000-е — на 30-40%.
Пережив с начала 90-х годов несколькоколебаний рождаемости, Россия неизменно остается в группе стран со сверхнизкимее уровнем. В 1995 г. с КСР равным 1,34, она занимала 31-32-е место среди 40промышленно развитых стран мира, в 2006 г. примерно с той же величиной-1,3-27-е место.
Для того, чтобы население не убывало присовременном режиме смертности, рождаемость должна поддерживаться на уровне нениже 2,1. В 2006 г. к такому порогу ближе всего находились США (2,09) и Франция(1,99).
Международные сравнения показывают, чтообщая тенденция для всех промышленно развитых, урбанизированных стран — снижение итоговой рождаемости реальных поколений. Постепенно все они опускаютсяниже планки простого замещения поколений, причем Россия давно уже занимаетместо в авангарде этого движения.
Остановить снижение может толькодальнейшее увеличение рождаемости в возрастах старше 30 лет — в этом случаепоколения женщин, родившиеся после 1970 г., будут иметь в итоге в среднем1,5-1,6 ребенка.
Скажем, женщины, поколений 1975-1979гг., имевшие в 2006 г. возраст от 27 до 31 года, родили к этому времени, всреднем, по 1,05 ребенка. Если в оставшееся до конца репродуктивного периодавремя они будут иметь такую же рождаемость, как нынешние женщины в возрастестарше 27-31 года, то конечное число рождений у женщин этих поколений не можетбыть больше 1,43. Только если они превзойдут женщин предыдущих поколений порождаемости в этом возрасте, у них появляется шанс затормозить, а то иостановить снижение итоговой рождаемости от поколения к поколению.[8,c.75]
Если же возрастная интенсивностьдеторождения в возрастах старше 25 лет останется на уровне 2004-2006 гг., а темболее, пойдет вниз, то будет воспроизводиться тенденция к снижению рождаемости,и поколения первой половины 1980-х годов, перешагивающие сегодня порог своего25-летия, к 2035 г. произведут на свет в среднем 1,3-1,4 ребенка.
Исходя из тенденций, наблюдавшихся до2007 г., предположение о дальнейшем сокращении рождаемости реальных поколений вРоссии выглядит более обоснованным, чем ее рост. Стабилизация итоговойрождаемости когорт на уровне 1,5-1,6 — самое большее, на что можно рассчитыватьв случае эволюционного развития текущих процессов.
Обеспокоенность российского общества иего политической элиты положением с рождаемостью в стране стимулировалаподготовку в 2006-2007 гг. нового варианта государственной концепциидемографического развития, получившей название «Концепция демографической политикиРоссийской Федерации на период до 2025 г.». По-видимому, новая концепцияпризвана заменить предыдущую, срок действия которой далеко не истек.
В том, что касается рождаемости, новаяКонцепция отличается от предыдущей двумя особенностями: (а) появлением целевыхориентиров, выраженных в конкретных значениях КСР: увеличить в 1,3 раза посравнению с 2006 г. к 2016 и в полтора раза к 2026 г. (соответственно, до 1,7 в2015 и до 1,95 в 2025 г.); и (б) подчеркиванием важности «укрепления институтасемьи, возрождения и сохранения духовно-нравственных традиций семейныхотношений».
Кроме того, среди мер, направленных нарешение задачи по повышению уровня рождаемости и сводящихся к некоторомусовершенствованию и повышению финансового обеспечения системы пособий и льгот,сложившейся в 1980-х годах, — развитие системы пособий в связи с рождением ивоспитанием детей, обеспечение потребности семей в услугах дошкольногообразования, доступность жилья для семей с детьми и т.п. (о чем говорилось и впредыдущей концепции), появилось новая, рассматриваемая как едва ли нецентральная мера принятой стратегии «стимулирования рождаемости» — предоставление материнского (семейного) капитала.
Новые меры были введены с 1 января 2007г., и с тех пор особое общественное внимание в России привлекает восходящаядинамика абсолютного числа рождений. Правда, рост числа рождений, пусть и сперерывом, наблюдался и раньше — с 2000 г. В 2006 г. увеличение составило 22тыс. рождений. Главную роль в этом увеличении сыграл структурный фактор — числоженщин основного детородного возраста (до 30 лет) продолжало находиться в фазероста, и это оказало благотворное влияние на динамику числа рождений. По сути,рост числа рождений был просто «эхом» его повышения в 70-е и особенно 80-егоды, когда появлялись на свет нынешние поколения родителей. Влияние возрастнойинтенсивности деторождения в 2006 г. хотя и стало, в отличие от предыдущегогода, положительным, но было очень слабым — вдвое менее значимым, чем рольструктурного фактора.[7,c.34]
В 2007 г. число родившихся увеличилосьнамного больше — на 130,5 тыс. или на 8,8% по сравнению с предыдущим годом. Попредварительной оценке, благоприятное воздействие возрастной структурыобъясняет всего 1% этого прироста, тогда как основная его часть произошла засчет подъема интенсивных показателей рождаемости. Это можно считать успехомвведенных мер, однако вопрос заключается в том, удастся ли закрепить этотуспех, а, самое главное, отражает ли он действительные изменения впрокреативном поведении людей или лишь подвижки «календаря рождений», которыене раз наблюдались в разных странах в ответ на введение пронаталистских мер, нопочти никогда не приводили к истинному подъему рождаемости в терминах реальныхпоколений.
Главный вывод заключается в том, чтодаже при самом благоприятном развитии событий приблизиться к уровню итоговойрождаемости, обеспечивающему простое воспроизводство населения, смогут лишьпоколения женщин, родившихся не ранее последнего пятилетия минувшего века,репродуктивный цикл которых начнется примерно в 2015 г. Рост итоговойрождаемости реальных поколений в обозримой перспективе может начаться раньше ибудет более значительным, если возрастное распределение рождений будетсдвигаться в сторону более поздних рождений («шведская» модель).
Теоретически подобное развитие событийвполне реально. При таком сдвиге число рождений у матерей в возрасте 35-39 летдолжно составлять 208 на 1000 женщин этого возраста — уровень, которыйотмечался в России в 1963 г., а до этого он был еще выше. Сейчас такой и дажеболее высокий уровень рождаемости в этом возрасте наблюдается во многихевропейских странах и в США, причем в США, в отличие от европейских стран,сохраняется высокая рождаемость и в возрасте до 25 лет. Так что теоретическирост рождаемости по траектории «шведской модели» вполне возможен.
Однако даже если этот благоприятныйвариант развития реализуется, он даст результаты только в тех поколенияхженщин, которые появились на свет после 1990 г., у более молодых поколений либововсе нет резервов роста рождаемости, либо эти резервы крайне незначительны.Только женщины 1990-х годов рождения могут полноценно отреагировать на мерыпронаталистской политики. Так, женщины 1995 года рождения вступят в периодактивного формирования семей после 2015 г., и при благоприятном развитиисобытий уровень их итоговой рождаемости превысит 1,8 или даже 1,9 ребенка врасчете на одну женщину. Но это возможно только в том случае, еслидемографическая политика, ставящая своей целью увеличение числа детей в семьях,будет обладать высокой эффективностью на протяжении не менее двух десятилетий,и при этом будет ориентирована на меры, привлекательные, в первую очередь, дляженщин в возрасте старше 25 и особенно старше 30 лет.
Следует также иметь в виду, чтопоколения 90-х годов, даже если у них есть шанс выправить положение срождаемостью, крайне малочисленны, поэтому их абсолютный вклад в общее числорождений, даже при более высокой рождаемости, не может быть большим.
В 2007г. был проведен опрос, результатыкоторого свидетельствуют о высокой поддержке населением мер по усилениюсемейной политики. Примерно половина опрошенных полагают, что введение«материнского капитала», повышение размеров выплат по всем видам пособий, важнодля принятия решения о рождении детей. Такой же популярностью пользуются мерыпо расширению сети дошкольных учреждений и улучшению графика работы школьныхучреждений. Менее важным респонденты полагают работать неполный рабочий деньили по гибкому графику, пользоваться сферой услуг по найму нянь с учетомповышения их доступности. Эти меры как важные отметили от 30 до 40%респондентов.[6,c.24]
Но пока особого демографического эффектане наблюдалось.
Самореализация современных мужчин иженщин происходит одновременно в двух конкурирующих ролях:карьерно-ориентированного работника и успешного родителя. Более успешныйработник (как правило, более образованный и квалифицированный) частопроигрывает в рождаемости. Более успешный родитель с несколькими детьми чащепроигрывает в карьере и уровне дохода. Разрешение этого противоречия происходитна индивидуальном/семейном уровне в многообразных конкретных ситуациях изависит от ценностных ориентации личности. Государственная политика воздействияна рождаемость будет тем более эффективной, чем полнее она сможет учесть в семногообразие индивидуальных жизненных стратегий, интересы всех социальных стратобщества.
Можно считать аксиомой, что политика,пытающаяся воздействовать на рождаемость посредством финансовых и прочихстимулов, оказывается гораздо менее эффективной, чем политика, ориентированнаяна расширение свободы выбора и в отношении деторождения, и в отношении сферыприложения труда, форм трудовой деятельности для обоих родителей.
В новой российской Концепции, как и впрежних официальных документах, посвященных семейной политике, ощущается лишьчастичное понимание этой центральной проблемы. Декларируется необходимостьрасширения доступности сети учреждений дошкольного воспитания, гибких формженской занятости, ослабляющих проблему «конфликта бюджета времени» для женщин.В то же время никаких конкретных целей в этой сфере, в отличие от весьмаконкретных демографических индикаторов, новая Концепция, как и еепредшественницы, не ставит. По-прежнему эти меры рассматриваются каквторостепенные. Хотя, как свидетельствует опыт Франции и скандинавских стран,делая упор на максимальном сохранении женщин на рынках труда в течение всегопериода воспитания детей с минимальными потерями в качестве воспитания, можнодобиться наибольших успехов, особенно, если речь идет о долгосрочныхпоследствиях для рождаемости.
В любом случае, сравнение семейныхполитик в разных странах показывает, что поддержание прежнего тендерногонеравноправия в современном обществе, стремление сохранить традиционноетендерное распределение ролей в семейной и внесемейной сферах, угадываемые вдекларации новой концепции — «возродить традиционные семейные ценности»,скорее, способны лишь надолго закрепить сверхнизкую рождаемость.
Тот факт, что в условиях экономическогороста в российском государстве появились желание и финансово-экономическиевозможности поддержать систему мер семейной политики, можно толькоприветствовать. Финансовое обеспечение этих мер в России всегда былонедостаточным, а в 1990-х годах произошло практически полное обесцениваниепособий семьям с детьми. Сейчас доля в ВВП затрат на поддержку семей с детьми вРоссии намного ниже, чем в развитых европейских странах. С учетом различий вВВП, это означает, что разрыв в абсолютных значениях этих затрат на душунаселения между Россией и этими странами еще больше.
Новация российской демографическойполитики — материнский капитал — отныне стала частью всей системы меротечественной семейной политики. Это — типичная форма единовременногобонуса/премии. Хотя в России от нее ожидают высокой демографической отдачи, сточки зрения долгосрочного влияния на рождаемость, подобные меры относятсямеждународным экспертным сообществом к числу наименее эффективных. Обычно онивызывают ее кратковременные всплески, сдвиги в календаре рождений, тем болеезначимые, чем выше размер премии, но перспективы для поддержания повышенныхтемпов формирования семьи и увеличения желаемого числа детей на массовом уровнеони не имеют. Регулярное повышение эффективного размера премии для сохраненияее притягательности рано или поздно наталкивается на ограниченные экономическиевозможности государства. Кроме того, эксперты подчеркивают, что премии такогорода вызывают отклик в виде повышенной рождаемости, в первую очередь, в низкихсоциальных стратах, что дополнительно усложняет решение проблемы бедности.
Семейные пособия играют определеннуюроль в смягчении различий в уровне жизни семей из разных социальных слоев и,соответственно, в выравнивании стартовых возможностей для детей. Эта их функцияважна и для России. Впрочем, и относительное выравнивание условий старта вовсех странах достигается не только за счет прямой финансовой поддержки, но и засчет государственных систем образования, здравоохранения и т.п. Что же касаетсякомпенсации снижения семейного дохода в связи с рождением очередного ребенка,то она не может быть полной, да такая цель никогда и не ставится — не толькоиз-за ограниченных возможностей государственных бюджетов и чрезмерногоповышения налогового бремени занятого населения, но и по причине возможногоснижения значения трудовых доходов, и, следовательно, мотиваций к эффективномутруду.[5,c.86]
Опыт всех стран свидетельствует, что,улучшая социальный климат в обществе, семейные пособия в различных формах и вувеличивающихся размерах нигде не вызвали кардинальных изменений в уровнеитоговой рождаемости поколений. Судя по всему, уровень рождаемости всовременном мире слабо связан (если связан вообще) с экономическим богатствомобщества и с перераспределением этого богатства в пользу семей с детьми.
Оценивая перспективы рождаемости, нельзяне учитывать их тесную связь с изменениями, происходящими в областибрачно-семейных отношений.
На протяжении всего послевоенноговремени повышалась доля лиц, имевших в своей биографии опыт развода.Неблагоприятные тенденции в смертности взрослого населения, обозначившиеся ссередины 1960-х гг., увеличивали риск раннего овдовения. В то же время всеболее широкое распространение получали повторные союзы, что в значительнойстепени смягчало отрицательные последствия раннего прекращения браков. Крометого, с конца 1950-х и вплоть до начала 1990-х годов наблюдалась тенденцияснижения возраста вступления в брак для мужчин и женщин и уменьшение доли лиц,никогда не вступавших в брак. Суммарное влияние повышения вероятностивступления в брак в раннем возрасте и в повторный брак после прекращенияпервого союза оказалось более весомым, чем негативное воздействие разводов ираннего овдовения. В результате средняя длительность пребывания в браке дляженщин активного репродуктивного возраста в России повышалась, а не снижалась,как можно было бы ожидать, обращая внимание только на растущие показателиразводимое™ и смертности.[5,c.86]
Новый этап в развитии брачно-партнерскихотношений в России наступил в середине 1990-х годов.
Во-первых, на смену тенденции медленногоснижения возраста вступления в брак пришла тенденция ускоренного его повышения(откладывание первого брака).
Во-вторых, общая интенсивностьвступления в брак также заметно снизилась. Правда, снижение брачности в молодыхвозрастах частично компенсировалось повышением показателей вступления в брак ввозрастах после 25 лет, но далеко не в полной мере.
В-третьих, лавинообразный характерприобрело распространение официально незарегистрированных супружеских союзов(«сожительств», «консенсуальных союзов», «незарегистрированных браков» илинеформальных партнерских союзов). Поворотная точка пришлась на середину 1990-хгодов. Если в поколениях россиян 1930-х — 1950-х годов рождения 20-25% первыхсоюзов начинались не с официальной регистрации брака, то в поколениях 1970-хгодов рождения эта доля, как минимум, в два раза выше. Если в недавнем прошломсожительство без регистрации брака было характерной чертой, главным образом,повторных союзов (в 1950-х -1970-х годах 25-30% вторых союзов начинались срегистрации брака, а остальные — с неформальных отношений), то теперь та жепропорция фиксируется для первых союзов. В повторных же союзах регистрациястановится все более редким событием вообще, а в начале совместного проживанияпартнеров в одном домохозяйстве — перешло в разряд исключения из правил. Впервых союзах неформальное сожительство пока еще в большинстве случаевперерастает в официальный брак, однако, вероятность регистрации брака откогорты к когорте снижается. Если у поколений россиян, родившихся во второйполовине 1950-х годов, свыше 95% суммарного времени пребывания в супружестведля женщин репродуктивного возраста приходилось на зарегистрированные брачныеотношения, то у поколений, родившихся во второй половине 1970-х годов, этотпоказатель едва достигает 75%, и, принимая во внимание текущие тенденции,следует ожидать его дальнейшего снижения.
Все выше обозначенные тенденции находятсвое отражение в изменениях брачной структуры россиян, фиксируемыхобследованиями населения. Так, всеобщая перепись населения 2002 г. показала,что, по сравнению с данными микропереписи 1994 г., существенно снизилась долямужчин и женщин, состоящих в браке. Особенно значительным было снижение вмолодых репродуктивных возрастах. Браки в возрасте до 25, а тем более до 20лет, становятся все более редким явлением. Так, в возрасте 20-24 года доля лиц,считающих себя состоящими в браке, снизилась за двенадцать лет на 15 процентныхпунктов (в 2002 г. менее половины женщин и менее четверти мужчин данноговозраста указали, что состоят в браке). Вплоть до недавнего времени именно этавозрастная группа в России характеризовалась и максимальной брачностью, имаксимальной рождаемостью. Перепись 2002 г. зафиксировала также, что средисостоящих «в браке» возрастает доля тех союзов, в которых супруги брак не зарегистрировали.В то же время есть все основания полагать, что переписная статистикапреуменьшает распространенность неформальных союзов.[4,c.1]
Налицо тенденция к более позднемусозданию семьи в России, которая сопровождается расширением практики отказа от регистрациибрака в уже состоявшихся союзах.
Отмеченные выше тенденции в сферебрачности и брачно-партнерских отношений нередко трактуются как причина низкойрождаемости.
Как уже отмечалось, несмотря на всеизменения, средняя длительность пребывания в браке для женщин активногорепродуктивного возраста в России повышалась, что едва ли могло оказыватьзначимое отрицательные влияние на итоговые показатели рождаемости российскихпоколений.
С другой стороны, серьезные изменениябрачно-партнерских отношений в России не могли не влиять на структурныехарактеристики рождаемости. Изучение этого влияния затруднено ограниченностьюимеющейся информации. Официальная регулярная и переписная статистика в Россиине позволяет анализировать рождаемость в разрезе очередности брачно-партнерскогосоюза, типа союза (зарегистрированный брак, неформальный союз),продолжительности союзов и многих других важнейших характеристик; она нерасполагает сведениями о совместном проживании родителей в момент рождения, чтоне позволяет выделить, в частичности, такую социальную категорию как«матери-одиночки».
Поскольку распространенность повторныхсоюзов и длительность пребывания в них от поколения к поколению увеличивались,то и вклад повторных союзов в рождаемость повышался. Либерализация брачно-семейногозаконодательства во второй половине 1960-х годов не только привела к облегчениюпроцедуры развода, но и повысила шансы на повторный брак в возрасте, когда ещене исчерпан потенциал деторождения.
В 1950-х годах доминирование первогосоюза было полным — в нем происходило более 99% первых по порядку рождений, и98% вторых и последующих рождений в союзах с совместным проживанием брачныхпартнеров. Если же рассматривать все рождения, включая в расчет тех детей, чтопоявились на свет вне партнерских союзов (т.е. рождения у одиноких матерей), тостановится очевидным, что в 1950-х годах альтернативой рождения ребенка впервом союзе было только внебрачное рождение, каковых было, по нашей оценке,около 20% от общего числа рождений. При таком расчете вклад повторных союзовстановится совсем ничтожным.
На рубеже XX и XXI веков распределениерождений по очередности брачного союза становится совсем иным. Повторные союзыобеспечили. более 16% всех рождений, почти 10% первых, более 23% вторых иболее 35% третьих и последующих рождений, состоявшихся в союзах с совместнымпроживанием обоих родителей, а вклад одиноких матерей снизился за 50 лет болеечем двукратно. Это означает, что общий уровень рождаемости в стране, вчастности, частота рождения вторых и последующих детей, все более зависит отрепродуктивного поведения супругов в повторных союзах. Как уже было сказановыше, повторный союз сегодня редко начинается с регистрации брака, и лишь водном случае из трех партнеры решают его зарегистрировать когда-либо, чтопридает дополнительный импульс к росту доли «внебрачных» рождений.[3,c.42]
Тридцать лет назад доля внебрачныхрождений едва превышала 10%. Основной вклад во внебрачную рождаемость вносилимолодые матери (до 20 лет) и матери старше 35 лет. Эти же крайние возрастныегруппы позднее обеспечили увеличение внебрачной рождаемости в 1980-х годах. Ввозрастах максимальной брачности (20-29 лет) рождение ребенка вне бракаоставалось редким событием. В случае наступления незапланированной добрачной ивнебрачной беременности, «позор» чаще всего прикрывался скоропалительнымбраком.
В последнее десятилетие рост внебрачнойрождаемости не только ускорился, но и затронул, в первую очередь, возраста смаксимальной вероятностью вступления в брак. Сегодня внебрачные рождения,достигнув 29-30% от общего числа рождений, характерны для всех возрастовпримерно в равной степени.
На фоне других развитых стран тенденциив России не выглядят исключительными. По доле внебрачных рождений она занимаетсреднее положение — 20-е место среди 37 стран, по которым были данные за2000-2005 гг. Есть такие страны, как Швеция и Эстония, где доля внебрачныхдетей превышает 55%, тогда как в Греции она составляет всего 5%, а в Японии — 2%. Следует заметить, что по странам наблюдается скорее положительнаязависимость между общим уровнем рождаемости и долей внебрачных рождений. Еслисреди стран с коэффициентами суммарной рождаемости ниже среднего для развитыхстран можно обнаружить и страны с высокой, и с низкой долей внебрачныхрождений, то для стран, которые характеризуются относительно более высокойрождаемостью, низкая доля внебрачных рождений не характерна.
Внебрачная рождаемость стала массовымфеноменом и охватывает самые широкие социальные слои. Среди самыхраспространенных заблуждений — отождествление внебрачной рождаемости с одинокимматеринством. Когда-то так оно и было, особенно в первые десятилетия послеВторой мировой войны, однако сегодня, как показывают специальные исследования,внебрачную рождаемость формируют, главным образом, не одинокие матери, асупружеские пары, в которых брак по каким-то причинам не зарегистрирован.
Доказательством служит динамика доливнебрачных рождений, в том числе рождений, зарегистрированных на основаниизаявления одинокой матери, полученных как по данным официальной регистрации вЗАГСах. Если верить обследованию, то у одиноких матерей рождается сегодня неболее 8-10% всех детей, что менее трети от числа всех рождений вне официальногобрака. По данным текущей регистрации рождений, произведенных на основе заявленияодинокой матери, пропорция в два раза выше.
Поскольку для 1970-х годов наблюдаетсяхорошая согласованность показателей, характеризующих долю рождений у одинокихматерей по данным официальной регистрации то остается предположить, что этосвязано с действием некоего специфического фактора. Им вполне может бытьусиление государственной помощи одиноким матерям, начавшееся во второй половине1970-х годов. В современных условиях, когда существующие меры социальнойполитики представляют дополнительные пособия и льготы одиноким матерям,декларация формально внебрачного статуса рожденного ребенка в экономическомотношении может иметь преимущества. В результате реальное семейное положениематери в момент рождения ребенка родителями может сознательно искажаться, а статистическаяоценка распространенности матерей-одиночек в России, в свою очередь — преувеличиваться.
Итак, подавляющее большинство внебрачныхрождений — это, в первую очередь, результат массового распространениянезарегистрированных супружеских союзов. Второй важный вывод заключается в том,что многие матери, не состоящие в браке, даже проживая совместно с отцомребенка, предпочитают не регистрировать ребенка на основании совместногозаявления обоих родителей. И, видимо, находят в этом поддержку своих партнеровпо союзу.[2,c.80]
Вклад первых партнерских союзов остаетсястабильным — на уровне 40-50% — в течение всего послевоенного периода. Затовклад повторных союзов устойчиво растет. Пятьдесят лет назад повторные союзыиграли едва заметную роль во внебрачной рождаемости, что неудивительно при ихтогдашней низкой распространенности. В настоящий момент в повторных союзахрождается каждый третий внебрачный ребенок. Важно отметить, что за послевоенныйпериод в два раза сократился вклад женщин, никогда не живших с супругом в одномдомохозяйстве, — с более чем весомых 40% до 15-20%. Практически потеряли своезначение для формирования внебрачной рождаемости беременности, реализовавшиесяв рождениях до начала первого партнерского союза: временное увеличение этойкомпоненты до 20% в 1970-1980-х гг. (возврат к уровню первых послевоенных лет)сменилось стремительным снижением к нулевой отметке в 1990-х — начале 2000-хгодов. По-видимому, в последнее десятилетие усилился контроль наднезапланированными беременностями в самом начале «взрослой жизни», т.е. впериод обретения первого сексуального опыта.
Расширение многообразия типовсупружеских союзов за счет относительного роста числа повторных союзов и союзовбез регистрации брака оказывает возрастающее влияние не только на структурныекомпоненты рождаемости в России, но и на семейные условия, в которых появляютсяна свет и воспитываются дети. Они становятся более сложными и разнообразными.
Часто полагают, что если неформальныесоюзы сильно проигрывают в рождаемости традиционному браку, то расширениепрактики незарегистрированных сожительств будет негативно влиять на общийуровень рождаемости.
Однако так ли уж сильно отличаетсярождаемость в союзах различного типа?
Обратимся к такому показателю, каксреднее число рожденных детей в первом для женщины супружеском союзе, который,как было показано выше, продолжает вносить главный вклад в общий уровеньрождаемости. Рассмотрим, как различается величина этого показателя в союзахтрех типов: (1) начавшихся с регистрации брака (около 50% всех первых союзовдля женских поколений 1975-1979 гг. рождения); (2) начавшихся как сожительствос последующей регистрацией брака (около 40%); (3) остающихся неформальнымсоюзом без регистрации брака на всем протяжении его существования (около 10%).[1,c.38]
Союзы, начавшиеся с брака, и союзы, вкоторых брак был когда-либо зарегистрирован, сегодня практически не различаютсяуровнем рождаемости для женщин ни к возрасту 25 лет, ни к возрасту 35 лет. Да ив прошлом изменение соотношения итоговой рождаемости между ними не имелоустойчивой тенденции. Следует, правда, отметить, что для поколений второйполовины 1950-х — первой половины 1960-х годов рождения, формировавших своисемьи в период активизации семейной политики в 1980-х годах, различия в уровнерождаемости в пользу «традиционного» брака были максимальными — на уровне 0,2рождения в расчете на одну женщину к 35 годам. А для женских поколений второйполовины 1930-х -первой половины 1940-х годов рождения отмечаются различиятакого же масштаба, но в противоположную сторону — в пользу союзов, начавшихсяс сожительства, с последующей регистрацией брака.
Первые союзы, в которых брак вообще нерегистрировался, характеризуются вдвое более низкой итоговой рождаемостью, чемсоюзы, в которых когда-либо регистрировался брак. Никакой особой долговременнойтенденцией изменения уровня рождаемости такие союзы не отличаются. В результатене меняется сколько-нибудь значимым образом и соотношение между рождаемостью в«брачных» и в «безбрачных» союзах.
В приведенных выше расчетах не учтенодин принципиальный момент: союзы рассматриваемых типов сильно отличаются другот друга по продолжительности пребывания в них. По сути, мы сравниваем итоговыехарактеристики рождаемости, достигнутые за разный период времени — в течениеразличной средней продолжительности пребывания в союзах разного типа.Действительно, средняя длительность пребывания в союзе, в котором брак нерегистрировался, оказывается в два раза ниже, чем в союзе, в котором браккогда-либо регистрировался (6,5 года против 11-12 лет для женщин к возрасту 35лет). При этом союзы, начавшиеся с регистрации брака, лишь совсем несущественновыигрывают в длительности на фоне союзов с отложенной регистрацией брака (неболее 0,5 года).
Если же рассчитать нормированную«продуктивность» различных типов союзов — среднее число рождений, приходящеесяна один год пребывания в союзе, разделив среднюю величину итогового числарождений на среднюю величину длительности пребывания в соответствующем союзе,то разница в рождаемости между разными типами союзов почти исчезает. Еслисравнить между собой трех условных женщин из поколения 1965-1969 гг. рождения,каждая из которых проживала бы с партнером к возрасту 35 лет по десять лет, нов разных по типу первых союзах, то тогда итоговая рождаемость к этому возрастусоставила бы 1,2 рождения для женщины, начавшей свой союз с регистрации брака,1,3 рождения -для женщины, начавшей свой союз с неформальных отношений изарегистрировавшей брак спустя какое-то время, и 1,1 рождения для женщины, таки не зарегистрировавшей свой союз. Итак, если бы продолжительность союзов былаодинаковой, то и репродуктивный результат был бы приблизительно равным.
С точки зрения рождаемости, всовременной России, по-видимому, не имеет большого значения, начинается липервый союз с регистрации брака или нет, хотя психологическое ощущениеповышенной нестабильности отношений, которые испытывают партнеры в союзах, вкоторых не регистрируется брак, все-таки, вероятно, оказывает негативноевлияние на принятие решения о рождении детей. С другой стороны, может быть вэтих союзах и брак не регистрируется, и союз имеет повышенный рискпрекратиться, поскольку решение о рождении совместного ребенка не всегдаудается согласовать между партнерами?[2,c.79]
Большую часть первых по очередности союзов,никогда не регистрировавших брак, составляют неудавшиеся «пробные» браки,изначально имевшие матримониальные устремления, но не прошедшие «проверку напрочность» и прекратившие свое существование. Именно такие неудавшиесяпартнерские союзы л предопределяют низкую среднюю длительность существованиясоюзов данного типа. Судя по нашим предварительным данным, «пробные браки»зачастую «разбиваются о скалу», возникшую в связи с незапланированнойбеременностью и несвоевременным рождением ребенка. В то же время, срединеформальных союзов, прекративших свое существование, на протяжении последнихдесятилетий уменьшается доля союзов с детьми, и, напротив, повышаетсявероятность прекращения бездетных союзов. Однако каким бы ни былорепродуктивное поведение в окончательно «безбрачных» союзах, их демографическоезначение в современной России пока крайне незначительно по причине ихотносительной малочисленности (не более 10% от общего числа первых союзов.
Партнеры, начавшие свой союз снеформального сожительства, в случае успешного развития супружеских отношений,что и происходит в подавляющем большинстве случаев, узаконивают свои отношенияпосредством регистрации брака и, соответ ственно, образуют в принятой намитипологии второй тип союзов, которые ни по продолжительности, ни по рождаемостипрактически ничем не уступают союзам, начинавшим совместную жизнь с формальнойпроцедуры регистрации брака. Поскольку неформальные союзы с последующейрегистрацией брака представляют собой быстро растущий тип первого союза, постепенновытесняющий традиционный брачный союз, к ним должно быть приковано самоепристальное внимание. Не исключено, что в среднесрочной перспективе, через10-20 лет, эти союзы станут преобладающей формой не только повторных, но ипервых союзов в России, как это уже имеет место во многих странах Европы, вчастности во Франции и в скандинавских странах, а также в США, то есть встранах с уровнем рождаемости выше среднего для развитых стран.
По мере того, как на протяжении первойполовины XX в. в России, как и в других развитых странах, происходило снижениемладенческой и детской смертности, желаемое число взрослых (выживших) детейсближалось с числом рожденных. Повышение доли эффективных рождений и,соответственно, снижение бесполезной рождаемости — было одной из основныхзадач, которую решало общество в ходе демографической модернизации(демографического перехода).[3,c.40]
Следующий исторический этап эволюциирождаемости связан с процессом максимально возможного сближения числа рожденийс числом беременностей и повышением шансов наступления беременностей (рождений)в желательные сроки. Это стало возможно благодаря «контрацептивной революции»,открывшей доступ к высокоэффективным инструментам контроля зачатий — речь, впервую очередь, идет о появлении гормональных и совершенствованиивнутриматочных средств. Возможность иметь желанных детей в желаемые срокинесоизмеримо повысилась за последние четыре десятилетия, и эффективноепланирование семьи из поведенческой практики в наиболее продвинутых социальныхслоях стало доминирующей нормой поведения для большинства населения.
Россия, как и другие республики бывшегоСССР, сильно отставала и в разработке, и в производстве, и в доступностиэффективных средств контрацепции. Аборт на протяжении многих десятилетийоставался наиболее распространенным способом регулирования числа рождений. Неменее полувека тема планирования семьи, профилактики абортов, также как ипроблемы сексуальности, оставалась табуированной в советских средствах массовойинформации. Более того, в начале 1970-х гг. Минздрав СССР, ссылаясь на якобы«доказанную» вредность для здоровья, специальными решениями остановилразработку отечественных гормональных контрацептивных средств и запретил ихзакупки за рубежом. Продолжая консервативно-традиционалистскую политику вобласти планирования семьи, сложившуюся в 1930-х — 1950-х годов, государство,по сути, тормозило переход к современным средствам контрацепции, несмотря надекларативную приверженность «борьбе с абортным злом».
В 1980-х гг лишь 8-10% замужних женщин репродуктивноговозраста в России использовали гормональные и внутриматочные средства, в товремя как в развитых странах — от 20 до 40%. Если к этому добавитьконтрацептивную стерилизацию, весьма распространенную во многих странах исовершенно неиспользуемую в нашей стране в советский период, то уровеньмаксимально эффективного контроля беременности составит в западных странах50-60 %. При таких различиях в контрацептивных практиках неудивительно, что вРоссии в 1980-х годах регистрировалось 120 абортов на 1000 женщинрепродуктивного возраста, а в странах запада — менее 20.
Только в 1990-х годах, вследствиедемонополизации рынка средств контрацепции, либерализации информационногопространства, и благодаря активной деятельности Российской ассоциации планированиясемьи, получившей поддержку государства, удалось добиться коренного сдвига.Впервые в отечественной истории, несмотря на падение уровня рождаемости,наблюдавшееся в первой половине 1990-х годов, не произошло увеличенияинтенсивности производства искусственных абортов. Более того, число абортов встране начало быстро снижаться, за 15 лет в расчете на 100 живорожденийсокращение было двукратным, а в расчете на 1 000 женщин более чем двукратным. Врезультате, если в начале 1990-х годов ожидаемое число абортов в течение жизнидля одной женщины составляло 3,4, то в 2006 г. — 1,4, т.е. на 2 аборта, илипочти в 2,5 раза меньше.
Решающую роль в снижении числа абортовсыграло достаточно быстрое приобщение населения к практике эффективногоконтроля беременностей.
Несмотря на очевидные позитивные сдвиги,стратегическая цель «желанные дети в желаемые сроки» для подавляющегобольшинства супружеских пар в России еще далеко не достигнута. По данным 2004,текущая беременность оценивалась респондентами как «желанная и своевременная»лишь в 58% случаев, «желанная, но несвоевременная» -в 23%, нежеланная — в 19%'.Для развитых стран с высокой культурой планирования семьи процент «неожиданныхбеременностей» существенно ниже. Так, в Нидерландах, славящихся одним из самыхнизких показателей абортов в мире, процент нежелательных беременностей ужедвадцать лет назад был более чем вдвое ниже, чем в сегодняшней России, при том,что рождаемость там существенно выше российской. Своевременная государственнаяподдержка программам планируемого родительства и специальные образовательныепрограммы для юношества обеспечили этой стране почетное мировое лидерство.[4,c.2]
Позитивные сдвиги в рождаемости,отмеченные в самые последние годы, не должны порождать чрезмерной эйфории: влучшем случае, мы находимся лишь в самом начале пути. В то же время, вэкспертной среде существуют опасения, что новые, меры демографической политики,вступившие в действие в 2007 г., могут неоднозначно сказаться на динамикепоказателей рождаемости. Не исключено, что наблюдаемые позитивные результатыокажутся временными, нарушат монотонность динамики рождаемости, но вдолговременном плане не принесут заметных количественных результатов. Кризисныеявления в мировой экономике в 2008 г. лишь усиливают эти опасения.
Опираясь на собственный опыт России,равно как и на опыт других стран, в частности, скандинавских, можнопредположить, что в первые пять-семь лет после введения новых мер политики,т.е. в фазе активного подъема конъюнктурных показателей рождаемости, увеличениевозраста материнства может замедлиться. Но затем, в фазе весьма вероятногоспада, будет происходить интенсивное «старение» возрастного профилярождаемости, и переход к календарю рождений, свойственному сегодня большинствуразвитых стран, станет окончательно необратимым.
Действующая политика в своейконцептуальной основе слабо учитывает фундаментальные структурные изменения вбрачно-семейных отношениях, микроэкономике домохозяйств и рождаемости, всреднесрочной и долгосрочной перспективе. Между тем, усложнение типов и формсупружеских союзов, структурных характеристик семьи и домохозяйств, в которыхсегодня появляются на свет дети в России, — неоспоримый факт, требующийвнимательного изучения и учета при выработке решений в области социальной идемографической политики. Есть все основания полагать, что в рождаемости будетпроисходить дальнейшее усиление роли незарегистрированных союзов, повторныхсоюзов, которые еще реже принимают форму зарегистрированного брака, чем первыесоюзы. Вплоть до последнего времени, указанные структурные изменения оказывалислабое влияние на общий уровень рождаемости в стране, однако, не исключено, чтов будущем эти процессы будут играть принципиальную роль в динамике рождаемости.
Закрепление успеха последних лет требуетпоследовательного развития государственной семейной политики и еесовершенствования с учетом экономических, социальных и демографических реалий,ставших намного более сложными и многообразными, чем прежде. Соответственноуспешной может быть только такая политика, которая способствует расширениюсвободы выбора индивида и семьи, их возможности родить и воспитывать детей вусловиях этого нового экономического, социального и демографическогомногообразия.[5,c.82]
1.3 Снижение смертности
Одним из наиболее явных проявлений долговременногодемографического кризиса в России стал кризис смертности.
Очевидные признаки этого кризисаобнаружились уже в середине 1960-х годов. К этому моменту Россия не совсемдогнала западные страны, но значительно сблизилась с ними, и можно было ожидать,что ее многолетнее отставание от Запада по показателям смертности в скоромвремени будет окончательно преодолено. Однако этого не произошло. Начиная с1965 г., отставание снова стало увеличиваться, и к концу XX в. стало примернотаким же, каким оно было в начале столетия.
Ожидаемая продолжительность жизнинаселения при рождении — обобщающий показатель, который позволяет проследитьнарастание кризиса смертности в России с середины 1960-х годов и оценитьмасштабы ее нынешнего отставания от развитых и даже от многих развивающихсястран.
В отношении смертности женщин можно снекоторой натяжкой говорить о более чем 40-летней стагнации: ожидаемаяпродолжительность жизни женщин то снижалась, то возвращалась к уровню 1964 г.,в 1986— 1992 гг. даже несколько превышала его. В 2006 г. показатель был ниже,чем в 1964 г., на 0,33 года. Но смертность мужчин демонстрировала явный рост.Продолжительность жизни мужчин за все эти десятилетия ни разу не достиглауровня 1964 г., когда она, единственный раз за всю историю России, превысила 65лет. В 2006 г. она была на 4,75 года ниже, чем в 1964.[6,c.23]
После 1964 г. происходило нарастаниеотставания России от других развитых стран, в 2004 г. по продолжительностижизни обоих полов Россия занимала последнее место среди европейских стран.Намного опережают Россию и развитые неевропейские страны — США, Япония идругие.
Во многих международных публикацияхприводятся данные о том, что Россия отстает не только от развитых, но и отразвивающихся стран, которые 40 лет назад не могли даже сравниться с ней попродолжительности жизни. Например, согласно данным мирового Доклада о развитиичеловеческого потенциала, по ожидаемой продолжительности жизни для обоих половв 2000-2005 гг. Россия занимала 119 место в мире, находясь по этому показателюпозади многих развивающихся стран.
Россия — не единственная промышленноразвитая страна, в которой с середины 1960-х годов тенденции смертности былинеблагоприятными и обусловили нарастающее отставание от большинства странтакого же уровня развития. В той или иной степени сходные процессы былихарактерны для всех бывших «социалистических» государств Восточной Европы,равно как и для бывших европейских республик СССР.
Хотя Россия всегда выделялась высокойсмертностью и среди этих стран, тенденции динамики смертности в 70-е — 80-егоды в них были общими, наблюдались стагнация или сокращение продолжительностижизни, что давало основание говорить об общих для всех этих стран кризисныхтенденциях. Однако примерно с конца 1980-х годов общность тенденций сталаисчезать, и в ряде восточноевропейских стран начался уверенный ростпродолжительности жизни, что свидетельствовало о постепенном преодолениикризиса. После 2000 г. исторический максимум ожидаемой продолжительности жизнимужчин, достигнутый до 1990 г., был превзойден в 6 из 12 стран, женщин — в 9 из12. И только в России, Белоруссии и на Украине даже лучшие показатели,достигнутые после 2000 г., оставались существенно ниже, чем наблюдались дотого, как кризис смертности набрал силу. Судя по всему, кризис смертности вэтих трех странах более глубок, приобрел более затяжной характер, а выход изнего оказался более сложным, чем у их соседей, в послевоенный периодразвивавшихся в сходных социально-экономических и политических условиях. В тоже время, опыт соседних стран показывает, что кризис смертности, в принципе,преодолим и переход от негативных к устойчиво позитивным тенденциям смертностивозможен.
Кризис затронул смертность во всехвозрастных группах, хотя и не iравной степени.[7,c.32]
Примерно с середины 60-х годов тенденциимладенческой смертности в России пошли вразрез с общемировыми тенденциями длястран такого же уровня развития.
Но интенсивно шедшее до этого времениснижение младенческой смертности в России замедлилось, а в первой половине 70-хгодов показатель даже рос, в то время как в большинстве стран он быстроснижался. В результате, многие страны, находившиеся далеко позади России, сталиее догонять, а затем и обгонять, и уже к середине 1980-х годов сложилосьогромное отставание России по уровню младенческой смертности от ЕвропейскогоСоюза, США, а тем более от Японии, разрыв с которой был более чем троекратным.
В конце 70-х годов рост младенческойсмертности в России удалось преодолеть, в 80-е годы она медленно снижалась, в90-е годы это снижение даже ускорилось. В целом динамика младенческойсмертности в России в последние десятилетия позитивная, но довольно вялая. Довозвращения утраченных позиций по уровню младенческой смертности среди развитыхстран России пока далеко. Сейчас она занимает среди них одно из последних мест,с уровнем по-прежнему почти в 3 раза выше, чем в большинстве развитых стран. Иэто несмотря на то, что в России, в отличие от всех этих странах, включаябывшие европейские республики СССР, по-прежнему фактически (несмотря наформальный переход в 1993 г. на определение живорождения ВОЗ) действуетархаичное определение живорождения, согласно которому ребенок с массой тела от500 до 999 грамм, родившийся живым при одноплодных родах и умерший до возраста7 дней, не считается живорожденным и не регистрируется в этом качестве ворганах ЗАГС. Если реально перейти на определение живорождения ВОЗ, то уровеньмладенческой смертности окажется выше, чем официально фиксируемый сейчас'. В тоже время, следует отдавать себе отчет в том, что, несмотря на все сделанныеоговорки, по историческим меркам, младенческая смертность в России достаточнонизка, и не она определяет главные проблемы российской смертности.
Тенденции смертности детей в возрасте от1 года до 5 лет имеют сходство с тенденциями младенческой смертности: 70-е годыознаменовались медленным снижением показателя, которое, однако, не позволилопреодолеть нарастающего отставания от большинства развитых стран, где этотпоказатель снижался намного быстрее. В результате, в 2005 г., вероятность дляноворожденного умереть до достижения возраста 5 лет в России (14,1 на 1000)была в 1,9 раза выше, чем в Венгрии или Польше. Тогда как в 1980 г. превышениесоставляло всего 1,1 раза, в 2,4 раза выше, чем в Великобритании (против 2 в1980 г.), в 2,8 раза выше, чем в Австрии (1,6), в 2,9 раза — чем в Ирландии(2,0), в 3 раза — чем в Испании (1,9), в 3 раза — чем в Греции (1,4), в 3,4раза — чем в Финляндии (3,1), в 3,7 раза — чем в Норвегии (2,9), в 4,6 разавыше, чем в Исландии (2,8).
Снижалась, пусть и несколько медленнее,смертность детей в возрасте от 5 до 15 лет. За четыре десятилетия — с 1965 по2006 гг. — в возрасте 5-9 лет она сократилась примерно вдвое, в возрасте 10-14лет — несколько менее чем на 40%. Но главным проявлением российского кризисасмертности стала крайне неблагоприятная динамика смертности населениятрудоспособного возраста — от 15 до 60 лет. В детских возрастах на протяженииболее чем четырех десятилетий после 1964 г. преобладала все же тенденцияснижения смертности, хотя и прерываемая иногда ее подъемами. А отставание отдругих стран нарастало в основном за счет того, что в них смертность в этихвозрастах снижалась быстрее, чем в России. У населения же в трудоспособныхвозрастах, особенно у его мужской части, преобладающей была тенденция ростасмертности, тогда как случаи ее снижения были лишь кратковременными эпизодами.[8,c.74]
В 1970-е годы смертность увеличивалась умужчин во всех возрастных группах от 20 до 60 лет и у женщин — от 30 до 60 лет.В начале 80-х годов появились признаки снижения смертности во всех возрастах,которые стали намного более выраженными после 1985 г., в период антиалкогольнойкампании. Но закрепить это достижение не удалось, и уже в конце 80-х годовначался новый рост смертности взрослого населения, закончившийся пиком 1994 г.Этот пик и последовавшее за ним снижение заставляют предположить, что в1993-1994 гг. реализовались не только смерти в группах риска, «отложенные» спредыдущего периода, но и какая-то часть преждевременных смертей в группах риска,которые в противном случае наступили бы несколько позднее. Эти годы,несомненно, были периодом обострения общего кризиса смертности. Но когдаобострение закончилось, кризис не прекратился и факторы, обусловливавшие ростсмертности в трудоспособных возрастах, не перестали действовать.
После 2003 г. возрастные коэффициентысмертности снова снижаются. Однако пока это снижение напоминает снижение начала80-х годов, которое так и не привело к перелому тенденции. Кроме того,достигнутые в ходе нынешнего снижения уровни смертности остаются намного вышесамых высоких значений, отмечавшихся в ходе роста смертности до ее всплеска вначале 90-х годов и уже тогда намного превосходивших соответствующие показателидля развитых стран. Все это пока не позволяет всерьез говорить о началепреодоления кризиса.
Одна из главных особенностей российскогокризиса смертности заключается в том, что он в меньшей степени затрагиваетобычно наиболее уязвимые возрастные группы населения. Мы уже видели это напримере детской смертности, о том же говорит и смертность пожилых. Хотя, вотличие от детской смертности, смертность пожилых на протяжении последнихчетырех десятилетий не снижалась. Но она и не особенно росла, за исключениемженщин в возрасте старше 85 лет и мужчин старше 90 лет, для нее, скорее, былихарактерны колебания вокруг более или менее постоянного уровня.
Сложившаяся в России архаичная структурасмертности по причинам смерти свидетельствует о незавершенностифундаментального процесса модернизации этой структуры, получившего названиеэпидемиологического перехода. Этот переход начался давно, Россия, следом задругими странами, довольно успешно прошла первый его этап. Но она до сих пор неможет преодолеть второй этап перехода, начавшийся в развитых странах в 1960-егоды и принесший большинству из них значительные успехи. Более того, ситуация вРоссии вообще выпадает из традиционной схемы перехода: беспрецедентный ростнасильственной смертности и столь же беспрецедентный рост смертности отболезней системы кровообращения в молодых возрастах есть обратное движение, посравнению с путем, пройденным развитыми странами, эпидемиологический регресс.Реально второй эпидемиологический переход затронул только детские возраста и,возможно, некоторые достаточно малочисленные группы взрослого населения.
Успехи, достигнутые странами Запада,стали возможны благодаря тому, что были правильно осмыслены конкретные причинысмерти, вышедшие на первый план на новом этапе борьбы за снижение смертности.
Если на предыдущем этапе главные усилиябыли направлены, прежде всего, на снижение смертности от инфекционных и другихострых болезней, то новый этап был связан со снижением и перераспределением всторону старших возрастов смертности от болезней системы кровообращения,новообразований, других хронических болезней, которые иногда называютдегенеративными: диабет, язва желудка и кишечника, хронические болезнимочевыделительной системы и т.д., а также с повсеместным снижением смертностиот внешних причин. Соответственно были переориентированы и усилия здравоохранения.Осознание новых задач, отвечающих наступившему этапу эпидемиологическогоперехода, (иногда говорят о «втором эпидемиологическом переходе» или «второйэпидемиологической революции») позволило выработать новую стратегию действий.[9,c.2]
Эта стратегия понималась очень широко,требовала ужесточить охрану окружающей среды, укрепить защиту от несчастныхслучаев, усилить индивидуальную профилактику болезней, борьбу с вредными иопасными привычками, по сути, в значительной степени изменить весь образ жизнилюдей. Конечно, не все необходимые изменения были полностью реализованы и наЗападе, тем не менее, там очень многое было сделано, и вся деятельность поохране и восстановлению здоровья, оттеснению смерти к более поздним возрастамоказалась на новом этапе.
На этом этапе система здравоохранения инаселение как бы меняются местами — инициатива переходит к населению, посколькуисточники опасности для здоровья и жизни сегодня часто находятся вне зонпрямого влияния медицины: в питании, в окружающей среде, в привычках, поведениии стиле жизни. Соответственно, и новая стратегия борьбы со смертью требует,чтобы население не ограничивалось пассивным принятием проводимых органамиздравоохранения мер (эпидемиологического надзора, массовой вакцинации и т.п.),но и проявляло заинтересованную индивидуальную активность, направленную наоздоровление среды обитания, собственного образа жизни, заботу о своемздоровье, искоренение вредных и внедрение полезных привычек и т.п.
Это, в значительной мере, и произошло взападных странах, что, в свою очередь, потребовало соответствующих перемен и вмедицинской науке, системах здравоохранения и т.п. Стала развиватьсяэпидемиология неинфекционных заболеваний и даже внешних факторов заболеваемостии смертности. Изменились требования к профессиональной подготовке специалистовздравоохранения, которые не только не обязаны быть хорошими клиницистами, нодаже, напротив, должны иметь «неклиницистское» мышление, ибо хороший клиницистэффективен при общении с пациентом, но может оказаться беспомощным при решениизадач на уровне всего населения. Намного выросла информированность населения обопасностях, грозящих здоровью и жизни людей, о способах предотвращения этихопасностей.[10,c.29]
В результате успехов в борьбе со смертьюранняя смерть становилась все более редким, необычным явлением, что, в своюочередь, способствовало повышению ценности здоровья и жизни в общественномсознании, оправдывало и даже делало необходимыми растущие затраты на ихсохранение.
К сожалению, Россия все еще топчется всамом начале второго этапа эпидемиологического перехода. Основные направленияборьбы со смертью по-прежнему связываются с усилиями системы здравоохранения,торжествует медикалистский подход, когда главных успехов ожидают от внедренияновейших методов лечения, развития высоких медицинских технологий и т.п. В тоже время в жизнеохранительном поведении населения мало что меняется, и онооказывается главным препятствием на пути снижения смертности.
Наиболее яркой иллюстрацией зависимостиуровня смертности в России от образа жизни и поведения людей служат хорошоизвестные последствия злоупотребления алкоголем. Может быть, наиболееубедительным свидетельством связи между потреблением алкоголя и смертностьюстала динамика смертности в период антиалкогольной кампании 1985-1987 гг. Затри года ожидаемая продолжительность жизни у мужчин выросла на 3,1 года и почтивернулась к максимальному уровню 1964 г., а у женщин увеличилась на 1,3 года идостигла своего исторического максимума в России. Впоследствии антиалкогольнаякампания сошла на нет, и все полученные достижения были утрачены, но сам фактблаготворных последствий снижения потребления алкоголя в тот период сомнений невызывает. Существует предположение, которое нуждается, конечно, в проверке иподтверждении, что и самое последнее снижение смертности — после 2004 г. — также связано с некоторым ограничением потребления алкоголя.
В любом случае, по мнению экспертов,влияние «алкогольного фактора» на сохранение ранней смертности, прежде всего,от таких ключевых причин, как болезни системы кровообращения и внешние причины,огромен.
В начале XXIвека в России на второе место вышла совокупность «неестественных» причин, вкоторую входят: несчастные случаи на дорогах и на производстве, отравленияалкоголем и наркотиками, травмы, убийства и самоубийства, что непосредственносвязано с пьянством, разгулом криминала, нищетой значительной части населениястраны. Россия вышла на первое место в мире поп потреблению чистого алкоголя надушу населения – 19 литров год, травмам и убийствам на дорогах и улицахгородов, при пьяных, криминальных разборках, а также из-за самоубийств попричине разочарования в жизни, особенно среди бездомных бродяг, безработныхнизкооплачиваемых слоев населения. Приводимые в печати цифры – 60 самоубийствна 100тыс. населения – совершенно несопоставимы ни с одной страной в мире.Особое беспокойство общественности вызывает рост числа самоубийств среди детей,подростков, молодежи (до 8 тыс. в год). Все эти причины в основном социальногохарактера, они порождены безработицей, неустроенностью в личной жизни, плохимиусловиями существования, отсутствием жилья, невозможностью содержать семью ит.д.
Еще один ключевой фактор, препятствующийзавершению эпидемиологического перехода в России, — недостаточностьэкономических ресурсов, направляемых на охрану и восстановление здоровья.
Достижения западных стран были быневозможны, если бы повышение места здоровой и продолжительной жизни на шкалеценностей западных обществ не отразилось на распределении их материальныхресурсов. Было осознано, что за сохранение долгой и здоровой жизни надоплатить, и затраты на охрану здоровья — в абсолютном и в относительномвыражении — повсеместно выросли. В России такого роста не было, а нынешниезатраты на охрану здоровья в России несопоставимо меньше, чем в большинстверазвитых стран. Конечно, деньги решают не все, тем не менее, корреляция междувеличиной затрат и уровнем смертности несомненно существует.[1,c.37]
В любом случае, рассчитывать надостижение тех же показателей здоровья и смертности, что и в странах, в которыхзатраты на нужды здравоохранения превышают российские в разы, было бынереалистично. Уже советский опыт показал, что экстенсивный рост некоторыхключевых характеристик системы здравоохранения — количества медицинского персонала,числа больничных коек и т.п., не подкрепленный более быстрым ростомфинансирования, позволяющим повышать зарплату медицинского персонала исовершенствовать инфраструктуру здравоохранения, был малоэффективным, вчастности, не приводил к росту продолжительности жизни.
Российский кризис смертности — неизолированное явление. В 60-е -80-е годы этот кризис в более или менее остройформе охватил не только Россию, но все бывшие «социалистические» страныВосточной Европы, равно как и все бывшие европейские республики СССР. Однакопримерно с конца 1980-х годов во многих восточноевропейских странах началсяуверенный рост продолжительности жизни, их опыт показывает, что кризиссмертности, в принципе, преодолим, и переход от негативных к устойчивопозитивным тенденциям смертности возможен. В России же пока этот поворот ненаступил, даже достигнутые в ходе нынешнего снижения (2005-2007 гг.) уровнисмертности все еще остаются очень высокими, намного превосходя соответствующиепоказатели для развитых стран. Все это пока не позволяет всерьез говорить оначале преодоления кризиса.
Его особенность в России состоит в том,что он далеко не в равной степени затронул смертность в различныхполовозрастных группах. Главное и наиболее опасное проявление российскогокризиса смертности – это крайне неблагоприятная динамика смертности населениятрудоспособной возраста — от 15 до 60 лет, особенно мужчин.
К сожалению, Россия все еще топчется всамом начале второго этап; эпидемиологического перехода, не справляясь сустановлением эффективного контроля над смертностью от тех причин, которыевыходят на первый план на этом этапе. Главные из них — это болезни системыкровообращения в относительно молодых возрастах и внешние причины, особенно умужчин, их доля в общем числе мужских смертей почти втрое выше, чем на Западе.
Глава 2. Миграция2.1 Внутренние миграции усиливают неравномерность расселенияна территории России
Естественная убыль населения Россииможет быть частично компенсирована миграционным приростом. Внутренняя миграцияв России всегда играла важную роль в перераспределении населения по территориистраны, заселении огромных пространств. В XX в. многомиллионная миграция изсела в город за относительно короткое время изменила всю картину расселениянаселения России, превратила ее из сельской страны в городскую.[2,c.76]
Центробежные тенденции межрегиональныхмиграций, преобладавшие еще со времен царской России, на какое-то время былиусилены процессами урбанизации, создания новых и развития старых городов вотдаленных районах. Но со второй половины 1960-х годов центробежные тенденциипостепенно стали уступать место центростремительным. При сохранениипритягательности для мигрантов восточных районов, усилился приток населения вобласти Центра и Северо-Запада, который практически полностью поглощалсяМосквой, Ленинградом и их областями. Вторым после Центра районом притяжениямигрантов стала Западная Сибирь (прежде всего, Тюменская область, гдеразвивался крупнейший нефтегазовый комплекс). На протяжении 1960-1980-х годовосновными поставщи ками мигрантов были регионы Волго-Вятского,Центрально-Черноземного и Уральского экономических районов.
С конца 1980-х годов наиболеепривлекательными для мигрантов продолжали оставаться регионы Центрального,части Северо-Западного округов, но в то же время усилилась привлекательностьЮга и Приволжья, а за Уралом — областей, пограничных с Казахстаном. Эта частьстраны, исторически представляющая собой основную полосу расселения,одновременно стала стягивать людей и с малонаселенных окраин. Такие же предпочтенияобнаружились и при распределении миграционного прироста населения, полученногоРоссией в 1990-е годы. Он распределялся по территории страны неравномерно,причем одни и те же регионы страны привлекали как внутренних, так имеждународных мигрантов.
В результате возникла новая поляризациямиграционного пространства России. Все территории Европейского Севера, востокаСибири и Дальнего Востока, за редким исключением, стали терять население. Темсамым был сломан длительный колонизационный тренд, который сохранялся многиедесятилетия и даже столетия. В тех регионах, где миграционный отток населениябыл наиболее интенсивным, существовавшая система расселения к настоящемувремени существенно трансформировалась, что выражается в исчезновении многихсельских населенных пунктов и ПГТ в результате их обезлюдения.
Особенно существенным был оттокнаселения с северных территорий с экстремальными природно-климатическимиусловиями. Сложности, с которыми столкнулось большинство регионов российскогоСевера при переходе к рынку, безработица, деградация социальной инфраструктурымногих городов и поселков, обнажили проблемы их частичной перенаселенности.Установленные ранее государством льготы и надбавки к заработной плате вусловиях галопирующей инфляции потеряли стимулирующую роль, экономическихстимулов к переезду в эти регионы практически не осталось. В силу суровогоклимата у населения практически полностью отсутствовала возможность компенсацииснижения доходов за счет занятости в личном подсобном хозяйстве. Отток населенияиз регионов Забайкалья и юга Дальнего Востока усиливало сокращение армии.
Пик миграционных потерь восточных исеверных регионов пришелся на начало и середину 1990-х годов, к настоящемувремени выезд повсеместно сократился.
Теряли население и республики Южногофедерального округа. Еще во времена Советского Союза здесь была довольнонапряженная ситуация на рынке труда, что вынуждало коренное население выезжатьна «шабашки» в другие регионы страны. Задолго до вооруженных конфликтов регионначало покидать славянское население, но этот процесс шел довольно медленно.
В начале 1990-х годов отток населения изрегиона усилился под воздействием региональных конфликтов, в т.ч. событий вЧеченской Республике. Одновременно с этим падение уровня жизни подавляющейчасти населения вынудило его искать занятия в других регионах страны, многиесемьи еще больше стали зависеть от заработков, получаемых «на стороне». Заметноувеличились диаспоры народов Кавказа, прежде всего в Краснодарском иСтавропольском краях, а также во многих регионах Центральной России и Поволжья.[3,c.40]
В условиях сокращения прироста населенияРоссии за счет внешней миграции, особенно заметного в начале текущегодесятилетия, миграционный баланс всех федеральных округов, за исключениемЦентрального, приблизился к нулю. Чем ниже миграционный прирост населенияРоссии, тем большая часть положительной нетто-миграции в странеперераспределяется в Центральный округ. В 1991-1995 гг. этот округ впитал 36%положительной нетто-миграции в стране, в следующем пятилетии — половину, в2001-2005 гг. — 83%, и только увеличение миграционного прироста в 2006 и 2007гг. сократило его долю до 75% и 66% соответственно.
Несмотря на значительные масштабывнутренней миграции, основной миграционный прирост большинство регионов получалоза счет потоков переселенцев из постсоветских стран. Сокращение миграции изэтих стран привело к снижению роли миграции в компенсации потерь населениярегионов в результате депопуляции. Во многих регионах, ранее привлекающихнаселение, внешняя миграция лишь компенсирует потери населения за счет выезда вМоскву и другие растущие центры.
Сокращение внешней миграции (по крайнеймере, той ее части, которая связана с изменением постоянного места жительства)высветило небольшой круг регионов — центров притяжения мигрантов. Устойчивыймиграционный прирост в 2001-2006 гг. имели Москва и Московская область,Санкт-Петербург и Ленинградская область, Калининградская, Белгородская,Воронежская, Ярославская, Нижегородская, Самарская, Саратовская области,республика Татарстан, Краснодарский и Ставропольский края. За Уралом толькоСвердловская область демонстрирует способность удерживать стабильныймиграционный приток населения, в Сибири и на Дальнем Востоке таких регионов неосталось.
Из 13 регионов, возглавляемых городами-миллионниками,в 2001-2005 гг. 8 имели устойчивый миграционный прирост, в 2006 г. — 10, в 2007г. — 11. Мигранты, как внутренние, так и внешние, стремятся в крупные города,где есть много возможностей для трудоустройства, получения высоких заработков,самореализации.
По предварительным итогам последнейпереписи населения, которая проводилась в 2010 году население России за 8 летуменьшилось на 2 миллиона 200 тысяч человек (сос145,1 до 142,9 млн.), т.е.на1,6%. По данным статистики, мужское население в России составляет 46,3%,женское – 53,7%. Причиной сокращения мужского населения Росстат называетвысокую смертность.
В минусе – 63 российских региона. Большевсех (свыше 10%) потеряла Магаданская область, Камчатка, Ингушетия и Коми.Пустеют многие области нечерноземья и Сибири. В 20 субъектах РФ число жителейнапротив, выросло. В этом списке регионы с относительно высоким уровнем жизни:Москва, Санкт-Петербург, богатые сырьем Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкийавтономные округа и др. Но в лидерах (прирост 15%) Дагестан и Чечня, где дажена фоне высокой безработицы сохраняется бум рождаемости.[4,c.1]
Многие региональные столицы способнылучше удерживать население за счет его постепенного стягивания из другихгородов и сельской местности «подведомственной» территории, а также другихгородов и районов регионов-соседей. Даже в регионах, где наблюдается устойчивыймиграционный отток населения, столицы, прирастают за счет мигрантов, пример — города Иркутской агломерации.
Многие средние и малые города испытываютв последние годы миграционный отток населения. Исключение составляют города всоставе крупных городских агломераций, некоторые курортно-рекреационные центры,а также центры нефте- и газодобычи. Как и сельская местность, небольшие городатеряют в основном молодежь, которая формирует контингента учебных мигрантов исоставляет значительную часть трудовых мигрантов, устремляющихся в крупныегорода. Города, не имеющие достаточно диверсифицированного рынка труда икрупных образовательных центров, теряют 20-30% молодежи. Население ихподвержено ускоренному старению, существенно сокращается потенциал еговоспроизводства.
Выезд молодежи из малых городов вкрупные — не новая ситуация. Отличие ситуации последних одного-двух десятилетийв том, что в России близок к исчерпанию потенциал сельско-городской миграции.Малым и средним городам в нынешней ситуации практически неоткуда черпатьнаселение. Только в начале 1990-х гг., когда миграционный приток русского ирусскоязычного населения из республик бывшего СССР, в т.ч. вынужденныхпереселенцев, был ориентирован в значительной мере на малые и средние города исельскую местность (здесь переселенцам проще было решить жилищную проблему),они получали миграционную подпитку. В последние годы рост экономики восстановилспрос на труд прежде всего в крупных городах, и они стали нуждаться вдополнительных рабочих руках, что послужило серьезным стимулом для миграции измалых городов.
Во многих малых городах, в т.ч. смоноотраслевой экономикой, экономическое положение также неблагополучно. Из1097 городов России около 500 имели моноструктурную специализацию, а из 1864ПГТ монопрофильных — не менее 1200. В таких городах и ПГТ проживает не менее 16млн. человек, сюда же относятся около 400 мелких монопрофильных поселков, неимеющих статуса ПГТ, с числом жителей как правило менее 3 тыс. человек, вкоторых население занято несельскохозяйственной деятельностью. В монопрофильныхпоселениях без больших вложений средств в перепрофилирование производств,развитие малого бизнеса, будет сохраняться слабая конкурентоспособностьпроизводств, чрезвычайно низкая (даже по российским меркам) оплата труда,скрытая безработица.
Потенциальная мобильность молодогонаселения малых городов и сельской местности достаточно высока. По даннымопроса учащихся одиннадцатых (выпускных) классов школ малых городов, твердонамерены покинуть свои города 70% девушек и 54% юношей. Исследованиепотенциальной миграции в Томской области показывает, что чаще всегомиграционные намерения демонстрируют жители наименее благополучной всоциально-экономическом отношении сельской местности, в то время как всельскохозяйственных районах на юге области, расположенных рядом с областнымцентром, миграционные намерения ниже, чем в среднем по области. О достаточновысоком миграционном потенциале молодежи сельской местности свидетельствуютданные обследования сельской местности 10-ти регионов России, согласно которому54% от всех респондентов желают, чтобы их дети уехали из села.[5,c.85]
Выезд молодежи усугубляет многиехронические проблемы малых городов и сельской местности. Особенно серьезнымвызовом времени является проблема жизнеобеспечения для пожилого населения внебольших сельских населенных пунктах в условиях сильно разреженного расселениябольшей части страны.
Все предыдущее столетие миграция из селав город обеспечивала высокую в целом мобильность населения России. Эта миграциябыла обусловлена интенсивной урбанизацией, мощно развернувшейся к годы первыхсоветских пятилеток, миграционный поток сельского населения в города в конце1960-х — начале 1970-х годов превышал 1 млн. в год, или 2% всего населения.Однако уже во второй половине 1970-х годов выезд из села резко снизился.Причины снижения оттока населения из сел, во-первых, в истощениидемографических ресурсов села, во-вторых в резко возросшей концентрациисельского населения вокруг больших городов, благодаря более высокомублагосостоянию и более разнообразному образу жизни, население пригородов болееустойчиво в миграционном отношении по сравнению с периферией.
Примерно с этого времени миграции междугородскими поселениями превзошли по масштабам сельско-городскую миграцию.2.2 «Западный дрейф»
Осевым вектором межрегиональныхвнутренних миграций был в 90-е годы и остается в нынешнем десятилетии «западныйдрейф» — движение с востока в Центр, Приволжье и на Юг, отражающее стремлениежителей Сибири и Дальнего Востока переселиться в европейскую часть страны. Этоне новое явление, оно существует в течение последних 50 лет, временами тоусиливаясь, то ослабевая, отличие ситуации последних полутора десятков летзаключается в том, что выезд населения не компенсируется встречным потокоммигрантов из регионов западной части страны.
Масштабы западного дрейфа постепенносокращаются, что выражается в снижении миграционной убыли восточных регионов страны.Видимо, «пик» выезда был пройден в середине 1990-х годов, и это несмотря наоткрывшиеся новые возможности для переселения на запад вследствие сокращенияиммиграции из стран СНГ и Балтии.
Сокращение масштабов западного дрейфа — прежде всего следствие существенного исчерпания миграционного потенциаларегионов Дальнего Востока. В последние годы сократилось как число прибывших вокруг (119,6 тыс. в 2007 г. против 484 тыс. в 1990 г.), так и число выбывших изокруга (135,5 тыс. против 524 тыс. в 1990 г.).[6,c.19]
Данные переписи 2002 года показали, чтовсе регионы восточной части страны (за исключением Алтайского края)недосчитались населения, т.е. фактическая численность их жителей меньше, чемпоказывали расчеты на основе данных текущего учета населения. Иными словами, в1989-2002 гг. имел место недоучтенный выезд населения из этих регионов вевропейскую часть России, он мог достигать ориентировочно 1 млн. человек. Такимобразом, масштабы западного дрейфа могли быть примерно вдвое выше, чемпоказывают данные текущей статистики (1,3 млн. за 1991-2007 гг.).
Ослабление западного дрейфа позволяетрассчитывать на более медленное сокращение населения Дальнего Востока и другихокругов азиатской части страны. Но для округов европейской части это означаетснижение миграционной подпитки с востока.
Одновременно с ослаблением западногодрейфа снижается перераспределение населения между регионами Сибири и ДальнегоВостока. Для многих регионов востока страны западный дрейф приводил к сильнымпотерям населения за счет выезда на запад, но уже начиная с юга дальнегоВостока, этот отток в какой-то мере компенсировался за счет миграции с севераокруга. Чем западнее, тем компенсация была больше. Например, в новосибирскойобласти поток с востока перекрыл выезд на запад более чем в 4 раза.
С сокращением размеров западногопереноса многие восточные регионы, лежащие на пути дрейфа, потеряли возможностьвозмещать часть своих потерь в западные регионы за счет более восточных. Так,Амурская область, Бурятия стали чистыми донорами. Иркутская областькомпенсировала в 2001-2007 гг. только примерно четверть потерь за счет миграциис востока, тогда как в 90-е годы половину; немногим лучше положениеКрасноярского края.
Ослабление западного дрейфа привело ктому, что даже Новосибирская область стала терять население во внутрироссийскоймиграции. Небольшой миграционный прирост получила только Свердловская область.
Продолжают терять население северныетерритории. После всплеска в 90-е годы размеры потерь сократились примерно в 2раза и стабилизировались на уровне 40-50 тыс. человек в год.
Наиболее существенно сократилисьмиграционные потери регионов севера Дальнего Востока (Магаданской, Камчатскойобластей, Республики Саха, Чукотского АО), понесших в начале и середине 1990-хгоде наиболее серьезные потерн в результате миграции.
Пока не видно причин, по которымзападный дрейф населения России мог бы быть остановлен или, тем более, повернутвспять. Десятилетиями миграционный прирост в этих регионах стимулировалсягосударством, и, действительно, население здесь росло во многом за счетмиграции. Возникает иллюзия, что достаточно восстановить «правильное»управление миграционными процессами, создавать в регионе новые рабочие места, имиграционный приток в регион возобновится. Оставим за скобками ослабевшие по сравнениюсо временами плановой экономики возможности государства управлять чем бы то нибыло, в т.ч. населением. Не упускается из виду важное отличие текущей иперспективной ситуации и России, связанное с воздействием депопуляции исокращением численности населения в трудоспособном возрасте.[7,c.29]
В стране, в отличие от предыдущихдесятилетий, просто нет ресурсов, которые можно было бы направить «на восток».Ресурс села и малых городов практически полностью исчерпан: если там исохраняется потенциал выезда молодежи, то в условиях высокого спроса на труд вкрупных городах Европейской части он полностью поглощается последними. ГородаСибири и Дальнего Востока не выдерживают конкуренции с городами Европейскойчасти страны ни по экономическому потенциалу, ни по развитости социальнойинфраструктуры, ни, наконец, по климату. 11ока на востоке России нет ни одногоцентра, сопоставимого по миграционной привлекательности не только с регионамидвух столиц, но и с таким регионам, как Краснодарский край; восточнее Новосибирсканет ни одного города с миллионным населением.
Глава3. Пути решения демографических проблем3.1 Решение проблем демографического развития в России и зарубежом
В соответствии с результатамистатистико-математических расчетов и прогнозов, выскажем гипотезу, чтоповышение уровня производства ВВП, уровня жизни, основных показателей занятостинаселения и других экономических показателей способны вернуть демографическуюситуацию в России на ту стадию «демографического перехода», на которойон был прерван в начале 1990-х годов с началом экономического, социального идемографического кризисов. Таким образом, перспективные задачи распадаются надве группы. Первая группа задач актуальна в настоящее время и решается настадии выхода России из демографического кризиса и возвращения на рельсы«демографического перехода». Вторая группа задач связана с отдаленнойперспективой и началом движения России вслед за странами, наиболее далекоушедшими по траектории «демографического перехода», особенно в частиснижения смертности и увеличения продолжительности жизни. Разумеется, двигаясьза этими странами, Россия неизбежно будет сталкиваться с угрозами старениянаселения, балансирования рождаемости на сравнительно низком уровне, необеспечивающем естественного воспроизводства, проблемами в сфере иммиграции.[1,c.27]
Можно сделать вывод, что повышениерождаемости и снижение смертности до уровней, близких к наблюдавшимся в конце1980-х годов, может произойти в результате роста ВВП и уровня жизни досоответствующих значений. Это означает, что основу демографической политики наближайшие годы составляют рост производства, занятости, доходов населения,увеличение строительства жилья и его реальной доступности для населения.Тоесть демографическая политика в широком смысле — это вся экономическаяполитика. Тем не менее, это не означает, что государство вправе устраниться отпроведения демографической политики в узком смысле — решения конкретных проблемвоспроизводства населения методами, давно апробированными во Франции и другихзарубежных странах и частично применявшимися в нашей стране до 1991 года.
Впервую очередь необходимо усилить стимулирование рождаемости путем повышениясемейных пособий в связи с рождением и воспитанием детей до уровней,сопоставимых с прожиточным минимумом (в расчете на каждого ребенкасоответствующего возраста). Расходы, которые могут при этом быть возложены нагосударственный бюджет, несопоставимы с будущим ущербом от депопуляции, еслимеры против этой последней не будут безотлагательно приняты. Разумеется,необходимы также специальные программы развития здравоохранения, оздоровленияусловий труда, борьбы с бытовым травматизмом и другие меры по борьбе сосмертностью.
Кроме того необходимо: обеспечениепотребности семей в услугах дошкольного образования; доступность жилья длясемей с детьми; стимулирование рождаемости – предоставление материнского(семейного) капитала, гибкость форм…, запрет на пропаганду абортов, укреплениесемьи, улучшение материальных условий жизни; улучшение здоровья, особенно молодежи;сокращение смертности (борьба с алкоголизмом, наркоманией); повышение среднейпродолжительности жизни (борьба с массовыми заболеваниями, подъемблагосостояния, улучшение здоровья); стремиться к изменению нравственныхценностей, когда приоритетом семейной жизни становится потребность не водномребенке, а в нескольких; в любви к детям; необходимо поднимать престижностьмногодетной семьи.
В дополнение к перечисленным мерам могутбыть полезны усилия по формированию установок на самосохранительное поведение,здоровый образ жизни населения.
Стратегические цели миграционнойполитики исходят из приоритетов, которыми являются: сохранениедемографического, трудового и оборонного потенциала, геополитическоеравновесие, нормализация пропорций расселения, в первую очередь — заселениеслабоосвоенных и приграничных территорий и др. Реализация эффективной политикив области регулирования миграции и населения, в частности, предполагает использованиемиграционного потенциала стран СНГ и Балтии в интересах демографическогоразвития РФ, действенную защиту прав вынужденных переселенцев и беженцев навсей территории страны, содействие интеграции вынужденных мигрантов вроссийское общество.[2,c.78]
Остается необходимым профилирование различныхкатегорий иммигрантов в Россию и переход к дифференцированной полните привилегированногопривлечения на территорию России соотечественников (репатриантов) из числапредставителей коренных народов РФ и стран, находящихся с ней в интеграционныхотношениях – в настоящее время это Белоруссия, — с соответствующим обеспечениемих жильем, работой, всеми видами социальных пособий (по образцам Германии иИзраиля), ограниченного допуска, на основе жестких критериев, всех прочихкатегорий иностранных граждан (безотносительно к их происхождению из стран СНГи Балтии или иных стран). Среди критериев допуска последней категории мигрантовв Россию могут быть воссоединение семей, веские основания для получения статусаполитического беженца, наличие капитала для инвестиций в российскую экономику,наличие дефицитных на российском рынке труда специальностей и квалификации (пообразцу США и ряда других стран). Целесообразно также введение квот дляпоследней категории иммигрантов и проведение жесткой политики депортации лиц,необоснованно (нелегально) находящихся на территории Российской Федерации. Припроведении миграционной политики следует иметь в виду, что прием и достойноеразмещение желательных (привилегированных) категорий иммигрантов должны носитьмассовый характер и послужить как восполнению демографических потерь России (вчастности, отрицательного естественного прироста), так и повышению качества еерабочей силы в результате притока квалифицированных специалистов и лиц, имеющихдостаточно высокий уровень образования.
В середине 1970-х гг. уровни рождаемостив «старом» и «новом» свете практически совпадали.Однонаправленными были и изменения институционального контроля над сферойсексуальности и деторождения. Острие молодежных волнений второй половины 1960-хгг. по обе стороны Атлантики было не в последнюю очередь направлено противнеприемлемых для нового поколения форм такого контроля. Хотя «майскаяреволюция» 1968 г. в Париже закончилась, как тогда казалось, поражениеммолодежи, бунтовавшей против «системы», спустя всего несколько лет ив Европе, и в США началась существенная либерализация семейного ирепродуктивного законодательства. Отчасти это произошло потому, что втермоядерную эру «демографическое соревнование» великих державутратило военно-политическую актуальность, отчасти — в силу повсеместноначавшегося пересмотра функций государства.[3,c.34]
Законодательные акты, легализующиеаборт, были приняты: в Англии в 1967 г., Дании и США — в 1973 г., Швеции — в1974 г., Франции — 1975-1979 гг., ФРГ — 1976 г. В Италии на референдумах 1974 и1978 гг. большинство избирателей высказались против отмены законов, разрешившихразводы и легализовавших аборт. События складывались в столь согласованнуюкартину триумфа либеральных ценностей, что впору было говорить о «концеистории» за десятилетие до того, как об этом (в более широком контексте)написал Ф. Фукуяма. Неожиданно эта картина начала распадаться. Сформировалисьтри уровня рождаемости:
— наиболее высокий, близкий к уровнюпростого воспроизводства — в США;
— относительно низкий — западноевропейский;
— сверхнизкий — южноевропейский(наиболее ярко выражен в Италии).
Почти одновременно с расхождениемтенденций рождаемости начали проявляться различия в тенденцияхинституционального контроля над сферой сексуальности и деторождения. По меретого, как отношение европейских политиков и общественности к абортам,внебрачным сожительствам и однополым бракам становилось все более либеральным,в США набирали силу консервативные тенденции.
«Первой ласточкой» стал отказв 1984 г. администрации Р. Рейгана — непримиримого противника абортов —финансировать иностранные организации, способствующие их проведению. В 2003 г.Дж. Буш-младший подписал указ, запрещающий аборты на поздних срокахбеременности, а год спустя — акт о защите нерожденных жертв насилия. В феврале2004 г. он также выступил с предложением внести в Конституцию США поправку,исключающую возможность юридической регистрации однополых браков. Этиинициативы обосновывались соображениями морали и основополагающим значениемхристианских ценностей для американской нации.
Вообще, различия в отношении американцеви европейцев к религии все более увеличиваются. Так, недавние сравнительныеисследования показали: в жизни 59% жителей США религия играет очень важнуюроль. Это намного больше, чем в Великобритании (33%), Италии (27%), Германии(21%), России (14%), Франции (11%). В американском: обществе усиливаютсяпозиции противников абортов. Если в середине 1990-х гг., судя по опросамИнститута Геллапа, определяли свою позицию как pro-life(в защиту жизни, против абортов) 33% опрошенных американцев, apro-choice(за свободу выбора, против запрета абортов) — 56%, то в 2000 г. эти показателисоставили, соответственно, 45% и 47%. Инициированные республиканскойадминистрацией изменения в репродуктивном законодательстве поддерживаютсяподавляющим большинством консервативно настроенных избирателей-христиан
На протяжении последних десятилетийсреди населения США были по-прежнему широко распространены консервативныемодели демографического поведения. Коэффициент суммарной рождаемости белыхжительниц страны нелатиноамериканского происхождения составляет 1,9, чтозаметно выше, чем в подавляющем большинстве стран Европы. К 2002 г. 40,4%американок упомянутой категории в возрасте 40-44 лет, состоящих (или ранеесостоявших) в браке, уже родили двоих детей, еще 20,1% — троих, а 8,7% — четверых и более детей. Экономически неактивны (то есть не работают и не ищутработу или не готовы приступить к ней) 45% американских женщин в возрасте от 15до 44 лет, имеющих детей. Можно, таким образом, говорить о широкойраспространенности в США «консервативно-демографического» синдрома,включающего взаимосвязанные консервативные модели не только политического иэлекторального, но и демографического поведения.[4,c.2]
Необходимо отметить и ряд другихфакторов, положительно влияющих на рождаемость в США. Это — быстрый ростзаработной платы американских женщин, позволивший многим из них рожать детей«без оглядки» на не слишком надежных партнеров; бурный рост рынкауслуг по уходу за детьми; достаточно щедрое субсидирование расходов родителейна оплату таких услуг из федеральных фондов. Кроме того, структурные изменениярынка труда повлекли за собой расширение числа рабочих мест с частичнойзанятостью (на них трудятся 32% работающих женщин в возрасте от 15 до 44 лет, имеющихдетей). Наконец, следует упомянуть быстрый рост численности выходцев изЛатинской Америки (в настоящий момент около 13% всех жителей США), для которыххарактерна несколько более высокая, чем для остального населения страны,рождаемость (значения суммарного коэффициента рождаемости составляли в 2000 г.,соответственно, 3,1 и 2,1).
С начала 1980-х гг. стали расходиться итенденции рождаемости в странах Западной Европы. Если в последних произошластабилизация суммарного коэффициента рождаемости на уровне (в среднем порегиону) 1,6-1,7 при быстром росте доли внебрачных рождений, то в Италиисуммарный коэффициент рождаемости упал до небывало низких (около 1,2) отметок,тогда как доля внебрачных рождений росла гораздо медленнее.
Корни данного феномена лежат вхарактерных для Италии специфических отношениях между такими институтами, какгосударство, церковь, семья и брак. Крепость семейных уз и семейноепредпринимательство издавна компенсировали в Италии слабость и неэффективностьгосударства. Подобная организация общества резко усиливает зависимость индивидаот семьи и накладывает на старших членов семьи особые обязанности передмладшими, ибо без родственной протекции найти достойное место в жизни весьмасложно.
В Италии брак по-прежнему имеетбезусловный моральный приоритет перед внебрачным союзом. Отношение к институтубрака остается достаточно серьезным — в возрастной группе 20-24 лет этотинститут представляется устаревшим лишь 11,6% женщин и 15,3% мужчин. Крометого, процедура развода все еще остается достаточно сложной. В результате людине вступают в брак, потому что это слишком ответственно, и не создаютвнебрачного союза ввиду его предосудительности. Если в Северной и ЗападнойЕвропе внебрачная рождаемость вносит значительный вклад в общее число рождений,то на юге Европы этого не происходит.
Низким оказывается и уровень брачнойрождаемости. Итальянцам по-прежнему хотелось бы, чтобы в их семьях былодвое-трое детей5. Однако нормы итальянского фамилизма (familismo),то есть семейственности, оказывают понижающее влияние на рождаемость, иботребуют от родителей ревностной заботы об образовании и профессиональнойкарьере детей, а это — весьма дорогостоящие предприятия. Вдобавок рынок труда вИталии предлагает меньшие по сравнению с другими экономически развитымистранами возможности для гибкой занятости женщин. В результате молодые люди допоследней возможности откладывают вступление в брак, что неблагоприятносказывается на уровне брачной рождаемости. Поздней брачности способствуют такжемноговековые традиции совместного проживания родителей и Детей в ряде областейИталии, дороговизна арендуемого жилья, высокий, хотя и имеющий тенденцию кснижению, уровень молодежной безработицы. Многое из вышесказанного характерно идля Испании, где рождаемость также заметно ниже западноевропейской.[10,c.28]3.3Смертность в странах с переходной экономикой: различия вглубине и сроках выхода из кризиса.
СССР и страны Центральной и ВосточнойЕвропы (ЦВЕ) с середины 1960-х гг. столкнулись со стагнацией или снижениемпродолжительности жизни. Трансформационный спад повсеместно ухудшил ситуацию.Доклад ООН в этой связи называет потери человеческих жизней, связанные соснижением продолжительности жизни мужчин молодого и среднего в возраста в рядестран ЦВЕ (особенно в России), наиболее тяжелой «человеческой ценой»перехода от одной социально-экономической системы к другой. Тем не менее,величина такого снижения и последующая динамика показателей на востоке и западерассматриваемого региона были различны.
Первыми вышли из спада продолжительностижизни Чехия и Словакия (в 1991 г.), Польша (в 1992 г.), Венгрия (в 1994 г.),вслед за ними — Румыния, Болгария и Молдавия (соответственно, в 1997, 1998 и1999 гг.). В России, Белоруссии и Украине устойчивый рост продолжительностижизни не начался до настоящего времени.[4,c.2]
Глубина кризиса продолжительности жизнив различных странах региона и сроки выхода из него определялись характеромвзаимодействия институтов различного типа и уровня: правоохранительных издравоохранительных институтов; прав собственности; постоянных способовмышления и действия, ставших привычкой и обычаем. Быстрее и с меньшими потерямииз кризиса — как социально-экономического, так и демографического — вышлистраны, в. которых: характер социально-экономических преобразованийсоответствовал умонастроениям большинства населения; институты охраныправопорядка и здравоохранения легче поддавались реформированию; алкогольнаясубкультура оказывала меньшую роль на экономическую, политическую иповседневную жизнь; уровень жизни до трансформационного спада был относительновысоким; существовали благоприятные политические и экономические условия дляиностранных инвестиций.
Заключение
В заключении хотелось бы сказать, что вкраткосрочной перспективе, то есть до конца нашего века, будет продолжатьсяактивный процесс снижения интенсивности рождаемости по регионам страны. Так же будетнаблюдаться процесс снижения интенсивности рождаемости, особенно в сельскомнаселении. Здесь, по всей вероятности, произойдет окончательный переход к малодетнойсемье. В этих условиях важно активизировать демографическую политику с тем,чтобы не допустить перехода основной части населения к малодетной семье.
Тенденции заболеваемости и смертности вомногом будут зависеть от успехов развития науки и эффективностифункционирования органов здравоохранения. Можно полагать, что и в этой сфересохранится прогрессивная тенденция к снижению продолжительности жизни за счетвозможного дальнейшего увеличения младенческой смертности, смертности отразличных болезней, травматизма, несчастных случаев в быту и на производстве улиц средних возрастов.[7,c.33]
В перспективе будет расти итерриториальная подвижность населения, особенно в восточные районы страны. В тоже время в районах с низким уровнем рождаемости интенсивность перемещениянаселения по направлению село-город может снизиться, тем более чтопотенциальные резервы мигрантов в этих районах незначительны.
Что касается демографической политикигосударства, то, исходя из приведённых в работе данных, она должна строиться наследующих базовых принципах и целях.
Во-первых, необходимо избавить семью отунизительной зависимости от государственных щедрот, помочь избавиться всемнормальным семьям от пока еще сильной потребности в социальной защите,поддерживать само-обеспечение, а не иждивенчество. Для этого нужно создатьусловия, в которых семья с работоспособными родителями имела бы от своейэкономической деятельности доход, достаточный для нормального развития детей(это предполагает совершенствование системы оплаты труда, занятости иподготовки кадров, налогообложения, кредитования и т.п.).
Необходимо сохранить поддержку семей сдетьми, оказавшихся в особо трудных условиях (многодетные, неполные семьи,семьи беженцев, безработных, семьи с инвалидами и т.п.).
Следует сохранить и совершенствоватьсистему семейных пособий, а также минимальных (бесплатных) социальных гарантийдля детей в сфере образования, здравоохранения, культуры, оздоровительногоотдыха, развитие социального страхования и частичной компенсации расходов всфере платных услуг.
Надо содействовать семье в реализациивоспитательных функций, создавая льготные режимы занятости для родителей,сохраняя и развивая системы дошкольного воспитания, не подменяющего семью, апомогающего ей воспитывать детей, педагогического просвещения родителей и т.п.
Наконец, в стремлении к новойсоциально-экономической системе в стране государство должно обеспечить сочетаниерыночной экономики и государственной системы социальной защиты семей с детьми,активизацию демографической политики в регионах с тенденцией к депопуляции.
Выполнение этих общих требований и целей- залог нормального демографического развития страны.
Списокиспользованной литературы
1. Л.Тарлецкая. Статья «Международная демографическая статистика: оценки и прогнозыООН». Журнал «Мировая экономика и международные отношения», 2008г., №3, с.32-39
2. Л.Л.Рыбаковский. Статья «Демографическое будущее России и миграционные процессы».Журнал «Социс», №3, 2005г., с. 71-81
3. Б.Руденко. Статья «Исчезающая Россия. Заметки со Всероссийской конференции подемографии». Журнал «Наука и жизнь», №1, 2007г., с. 38-43
4. Газета«Комсомольская правда» 31 марта – 7 апреля 2011г. Статья «Перепись населения:На десять девчонок, по статистике, меньше девяти ребят». с. 2
5. Л.Л.Рыбаковский. Статья «Сравнительная оценка демографического неблагополучиярегионов России». Журнал «Социс», №10, 2008г., с. 81-87
6. М.Н.Руткевич. Статья «Воспроизводство населения и социально-демографическаяситуация в России». Журнал «Социс», №7, 2005г., с. 22-25
7. Докладо развитии человеческого потенциала в Российской Федерации 2008г.,подготовленного Программой развития Организации Объединенных Наций (ПРООН).Авторы: А. Вишневский, д.э.н.; С. Захаров, к.э.н.; Е. Андреев, к.ф-м.н.; Е. Кваша,к.э.н.; Т. Харькова, к.э.н.; Н. Мкртиян, к.г.н.; Ж. Зайончиковская, к.г.н.; Е. Тюрюканова,к.э.н.
8. Статья«Россия перед лицом демографических взрывов». Журнал «Общество и экономика»,№4-5, 2009г. с.35
9. Статья«Демографические дискуссии». Журнал «Общественные науки и современность», №2, 2005г.с.76
10. Газета«Аргументы и факты». Статья «Где Россия «похудела»?», апрель 2011г. с. 2
11. Д.Шелестов, В. Минаев. «Миграционные процессы в России». Журнал «Рожина», № 10,2005г. с.35
Приложение 1Годы На 100 человек населения Суммарный коэффициент рождаемости Чистый коэффициент воспроизводства рождений смертей прирост 1896-1897 50,5 34,8 15,7 7,5 1,4 1926-1927 44,7 21,3 23,4 6,8 1,8 1938-1939 38,5 19,9 18,6 4,5 1,4 1958-1959 21,4 7,6 16,5 2,6 1,19 1978-1979 15,9 10,6 5,3 1,9 0,88 1989 14,6 10,6 4,0 2,0 0,96 2002 9,7 16,2 -6,5 1,3 0,61 2005 10,2 16,1 -5,9 1,3 0,61
Приложение 2Страны Население на середину года (млн.чел.) Территория (тыс.кв.км.) Человек на кв.км. На 1000 населе-ния Прогнозная численность на 2005г. (млн.) Суммарный коэффициент рождаемости Доля в населении (%) Ожидаемая продолжи-тельность жизни при рождении ВВПппс на одного жителя в 2003г. (в долл. США) Рождений Смертей Детей до 15 лет Стариков (65 лет и более) М Ж Весь мир 6477 134288 48 21 9 7956 2,7 29 7 65 69 7970 Россия 143 17095 8 11 16 130,2 1,3 16 13 59 72 8950 Китай 1303,6 9584 136 12 6 1476 1,6 22 8 70 74 7980 Индия 1103,7 3291 335 25 8 1363 3 36 4 61 63 2880 США 296,5 9640 31 14 8 349 2 21 12 75 80 37750 Индонезия 221,9 1907 116 22 6 275,4 2,6 30 5 66 70 3210 Бразилия 184,2 8557 22 21 7 228,9 2,4 29 6 68 75 7510 Пакистан 163,4 797 204 34 10 228,8 4,8 42 4 61 63 2040 Бангладеш 144,2 144 1000 27 8 190 3 35 3 61 62 1870 Япония 127,7 378 338 9 8 121,1 1,3 14 20 78 85 28485 Германия 82,5 357 231 9 10 82 1,3 15 18 76 81 27610 Франция 60,7 552 110 13 8 63,4 1,9 19 16 77 84 27640 Великобритания 60,1 245 245 12 10 64,7 1,7 18 16 76 81 27690 Италия 58,7 302 195 9 10 57,6 1,3 14 19 77 83 26830 Канада 32,2 9982 3 10 7 36 1,5 18 13 77 82 30040
ВВПппс– валовой внутренний продукт с учетом паритета покупательской способности наодного жителя в 2003г. (в дол. США)
Приложение 3Возраст (лет) Число женщин по переписи 2002г. Число рождений на 1000 женщин в 2005г. 0-4 3123 - 5-9 3393 - 10-14 5094 - 15-19 6294 27,5 20-24 5683 86,8 25-29 5299 77,9 30-34 4922 45,5 35-39 5192 17,8 40-44 6462 3 45-49 6112 0,2 15-49 - 36,8