Шестоднев Василия Великого

Министерство образования и науки Российской Федерации ГОУ ВПО «Вологодский Государственный Педагогический Университет» Кафедра философии Шестоднев свт. Василия Великого Реферат по философии Выполнил: Копылов Леонид Павлович,гр.В2 Научный руководитель: Ассистент кафедры философии

Семёнова Валерия Валерьевна Консультант: Ректор ВПДУ протоиерей Алексий Сорокин Вологда 2011 Содержание: 1.Введение ….2.Жизнеописание Василия Великого……… 3.Беседы о сотворении мира… 3.Античнаяфилософия в Шестодневе……….4.Заключение…5.Библиография… 19 Введение На протяжении всей истории человечества умы людей волновал принципиальный вопрос: каким образом

возникла вселенная, наша планета, все живое и человек. Многие философы и псевдопророки выдвигали свои идеи и концепции по этому поводу, но, к сожалению, все они в силу ряда причин оказывались несостоятельными. Научное представление о происхождении окружающей нас реальности и самого человека, так же не может дать четкого и удовлетворительного ответа. На сегодняшний день, пожалуй, самый точный и последовательный

ответ мы можем найти лишь в Библии, в книге Бытия. Наиболее точным её толкованием является труд святителя Василия Великого «Шестоднев». Целью данного исследования является следующее – рассмотреть данное произведение и показать, что оно не потеряло своей актуальности и по сей день. Реферат состоит из введения, 3 глав, заключения и библиографии.

Жизнеописание Василия Великого   IV век жизни Христианской Церкви, в который протекала деятельность славного отца и учителя Церкви - Василия Великого, был самым замечательным периодом в истории христианства. Три столетия христианство бесстрашно выдерживало гонения язычества, кровью мучеников запечатлевая цельность и кристальную чистоту Божественного учения. Но вот, когда в начале

IV столетия был объявлен эдикт Константина и Ликиния о веротерпимости, когда для процветания христианства наступало, по-видимому, самое благоприятное время, Церковь оказалась охваченною пламенем внутренних раздоров и лжеучений. Одна за другой появляются в ней ереси - арианства, аполлинарианства, несторианства и евтихианства. Состояние Церкви было таково, что для поднятия ее значения, для устроения ее и для примирения враждующих

чад ее нужны были архипастыри с исключительными дарованиями и выдающиеся по своей жизни. В лице Василия Великого Церковь получила руководителя, отмеченного благодатью Божьей, наделенного высшими дарованиями духа. Широкое богословское образование делало его стойким и авторитетным защитником Православия против ересей. Необычайная энергия, твердость воли и готовность для блага

Церкви на самопожертвование помогали ему вести дело преобразования и устроения Церкви. В борьбе с ересями он был непреклонен. В деле помощи бедным и в утешении угнетенных и обиженных - щедр и любвеобилен. Его молчание было благородно, беседы - гениальны. Наименование "Великий" дано ему за великую творческую деятельность на благо Церкви. Его внутренним качествам соответствовали и его наружные данные.

Его внешность придавала вес и убедительность его красноречию. Осанка была важной и спокойной. Высокий рост, бледное лицо и проницательные глаза говорили о высоком его происхождении. Родился святой Василий около 330 года в Кесарии, административном центре Каппадокии, и происходил из известного рода, славившегося как знатностью и богатством, так и дарованиями и ревностью христианской веры.

Его дедушка с бабушкой пострадали во время Диоклетиановых гонений. Его родной дядя был епископом, как, впрочем, и двое братьев — Григорий Нисский и Пётр Севастийский. Сестрой святителя была преподобная Макрина. Его отец, будучи оратором и законоведом, предназначал Василия для той же стези. Он получил прекрасное образование в

Кесарии и Константинополе, а закончил его в Афинах, где повстречал и сдружился с Григорием Назианзином.По возвращении в Кесарию Василий было посвятил себя светским делам, но влияние его благочестивой сестры Макрины (будущей игуменьи) заставило его повести более аскетичную жизнь и в конце концов, вместе с несколькими товарищами, покинуть городскую суету и поселиться на семейных землях в Понте, где они составили подобие монашеской общины.

В 357 году Василий пустился в продолжительное путешествие по коптским монастырям, а в 360 году сопровождал каппадокийских епископов на синод в Константинополь.Решение собора в Римини поддержать осуждённое Первым Вселенском собором учение Ария (которое разделял и кесарийский епископ Дианий) стало тяжёлым ударом для Василия и его товарищей.

Примирившись с Дианием незадолго до его смерти, Василий был рукоположен во пресвитеры и сделался советником Евсевия, сменившего Диания в качестве епископа. Строгая и аскетичная жизнь Василия пришлась не по душе Евсевию, и первый предпочёл удалиться в свою пустыню, где стал налаживать монашескую жизнь, к которой всегда питал пристрастие. Приход к власти арианского императора Валента и растущие притеснения православных понудили

Евсевия искать помощи деятельного и усердного Василия. В 365 году последний вернулся в Кесарию и взял управление епархией в свои руки. Он написал три книги против ариан, проповедуя лозунг «три ипостаси в единой сущности», который был приемлем как для последователей Никейского символа веры, так и для тех, кто ещё недавно симпатизировал арианам. Несмотря на противодействие ряда епископов, по смерти

Евсевия в 370 году Василий заступил на место митрополита Каппадокийского и ревностно принялся за искоренение арианства в Малой Азии. Антиарианская деятельность Василия привела его к столкновению с Валентом. Во время путешествия императора по Каппадокии епископ наотрез отказался признать правоту арианского учения. В ответ Валент разделил Каппадокию на две провинции, что привело к сокращению канонической территории

Василия и подорвало его позиции в церкви. Тем не менее Василию удалось продвинуть на место епископов ключевых городов своих соратников Григория Нисского и Григория Богослова. Основная же борьба развернулась за место патриарха антиохийского, на котором Василий — в отличие от епископов Александрии и папы Дамасия — не желал видеть ортодоксального никейца Павлина, опасаясь, что чрезмерное преувеличение единства

Бога чревато ересью савеллианизма. Гибель Валента в битве при Адрианополе изменила баланс сил в государстве и церкви, но Василий воспользоваться этим не успел. Его здоровье было подорвано аскетическим образом жизни. Он умер в первый день нового 379 года и в скором времени был причислен к лику святых. Память в Православной церкви 1 (14) января и 30 января (12 февраля) —

Собор трёх святителей. Беседы о сотворении мира Учение Василия Великого об устройстве мира (космология) излагается в его комментариях к первой главе книги «Бытия» («Шестоднев»). Эти комментарии представляют собой блестящий пример того, как умный и образованный богослов использовал современные ему достижения человеческого познания для защиты и проповеди христианства. Целью Василия было объяснить христианство в категориях эллинизма, с тем чтобы можно было проповедовать

Евангелие образованной части греческого общества. Он прекрасно понимал, что нет никакого конфликта между научной информацией и библейским Откровением (конфликт, искусственно возрожденный в наше время), ибо Библия не является (и не претендует являться) источником научной информации. В первой Беседе Святитель противопоставляет библейское учение о творении взглядам тех, кто думает, будто Вселенная «приводится в движение как бы случаем». «Творение неба и земли не само собою произошло,

как представляли себе некоторые, но имело причину в Боге». Мир имеет начало. И хотя движущиеся на небе тела описывают круги, а «в круге наше чувство не находит начала» напрасно было бы заключать, что природа круговращаемых тел безначальна. И движение по кругу начинается с некоторой, нам только неизвестной, точки окружности. Начавшееся и окончится, и что окончится, то началось.

Мир существует во времени и состоит из существ, подлежащих рождению и разрушению. И св. Василий полагает, что время и было создано Богом, как некая среда для вещественного мира, как преемство и смена, как всегда поспешающее и протекающее. «Начало мира» есть и начало времени (эта мысль была позднее развита блаж. Августином). Василий обсуждает различные значения слова «начало», «архи», имеющего два основных значения в греческом языке: «начало во времени» и «начало как основополагающий

принцип». Вообще греки предпочитали употреблять это слово в философском смысле (как «основополагающий принцип»), но св. Василий старался соединить оба значения и намеренно сохранял некоторую двусмысленность с целью передать одним словом мысль о том, что «принцип» был основан во времени. (Та же идея присутствует в названии основного труда Оригена «О началах».) Начало неделимо и непротяженно, говорит св. Василий и допускает в «начале» творения не какой-то «первый» момент и не хронологическое вообще понятие,

а некую совокупность. Он ссылается и на перевод Аквилы: «Бог сразу создал небо и землю». Святитель Василий Великий отказывается от первого хода, с которого всегда начинала греческая философия: найти некое начало, сущность вещи, ради чего требуется, отбрасывая случайное, несущественное, добираться до основы. Все, что есть в каждой вещи, все ее качества восполняют, по выражению Василия, ее сущность и входят в понятие бытия. Словом «В начале» показывается предел, от которого начинается

бытие мира: мир не совечен Богу. Само время сотворено. Но, пожалуй, этим и исчерпывается богатство заложенных в текст смыслов. Во втором случае все оказывается гораздо сложнее. Но прежде чем мы будет разбирать эту возможность толкования, поясним, откуда следует ее логическая неизбежность. Если время творится вместе с началом мироздания, – то оно не может быть создано в некий момент самого

времени. Место, в котором творится некая система отсчета, не может быть включено в его шкалу. Уже Филон Александрийский пояснял, что начало времени само не может происходить во времени. Позднее святитель Василий прибегал к той же диалектике: «Как начало пути еще не есть путь, как начало дома еще не есть дом, так и начало времени – еще не есть время, ни даже малейшая часть времени. Действие творения мгновенно и не подлежит времени».

А раз так, то первый день и первое мгновение обретают особый статус, не просто хронологический, но и онтологический. Идея «начала» получает совершенно особый смысл: «начало» – не просто временная точка отсчета, но некое лоно изначальности, основание, принцип, первоначало. «Оно не только было, но как бы продолжает существовать и сосуществовать с настоящим, как особый уровень бытия, на котором «все правильно»». Итак, время творится вместе с миром и, значит, мир сотворен не во времени. «Не во времени, сказано:

в начале сотворил», – настаивает святитель Василий. Первое мгновение неделимо, это грань, оно стоит вне длительности, но в присутствии Вечности. Но утверждение того, что «начало» мироздания вневременно, таит в себе очень важные эсхатологические значения. Если допустима речь о «начале», которое было до времени, вне первого дня, если начало мироздания не растворено в потоке времени – значит, если для времени наступит конец, то сама вселенная останется.

Время – не единственная форма существования материи. Это только для Платона «Время возникло вместе с небом, дабы одновременно рожденные, они и распались бы одновременно, если наступит для них распад» (Тимей. 38 б). В христианстве можно жить в уверенности, что «времени уже не будет» (Откр. 10:6), но будет «новое небо и новая земля» (Откр. 21:1).

Начало безвременно, но его творческий порыв порождает время. Поэтому сотворенный мир будет существовать всегда, даже когда время упразднится. Поскольку перед нами Священный текст, имеющий форму эпоса, не лишним будет – при разговоре о хронотопе Шестоднева – напомнить интересное наблюдение А. Я. Гуревича: «В эпосе герои не стареют. Время эпоса – время шахматных часов».

Да – это время человеческого поиска, действия, надежды. Это – время событий, то есть опять-таки библейское время принадлежит истории, а не космосу. «Время есть продолжение, протяженное состоянию мира», – замечает Василий. Раньше, до видимого и вещественного мира, по суждению св. Василия, Бог творит ангелов, следовательно, не только вне времени, но и без времени, так что ангельское

бытие, по его мысли, не предполагает и не требует времени. Это связано с его представлением о неизменности ангелов. «Еще ранее бытия мира было некоторое состояние, приличное премирным силам, превысшее времени, вечное, присно продолжающееся. И в нем Творец и Зиждитель всяческих совершил создание – мысленный свет, приличный блаженству любящих Господа, разумные и невидимые природы и все украшение умосозерцаемых тварей, превосходящих наше разумение,

так что нельзя изобрести для них и именований». Ангелы были приведены в бытие Словом Божиим. Видимый мир Бог творит сразу. Но не сразу мир осуществляется в своей полноте и строе. От рассуждения о сущности неба и земли Василий Великий уклоняется, как от напрасных. Первозданная земля была еще не в раскрытом потенциальном состоянии, «земля по силе, вложенной в нее Создателем, хотя готова была породить все сие, однако же ожидала приличного времени, чтобы по

Божию повелению произвести на свет свои порождения». Шестоднев есть описание собственно устроения мира. Вне счета сроков и ступеней стоит только первый день творения, который св. Василий сомневается называть первым в ряду прочих. Он «произведен особо» и есть некий вечный круговращающийся день, так же находящийся «вне седмичного

времени» как и день восьмой, – «начаток дней, сей современный свету, святой Господень день, прославленный Воскресением Господа». В нем Бог словом, или повелением Своим вложил в мир «благодать света». Творческое Слово Божье сделалось «как бы естественным некоторым законом» и оставалось «в земле и на последующие времена, сообщая ей силу рождать и приносить плоды» (Беседа

V). Аналогию этому универсальному закону Святитель Василий Великий видит в простых явлениях: «Как шар, приведенный кем-нибудь в движение и встретивший покатость, и по своему устройству и по удобству места стремится к низу и не прежде останавливается, разве когда примет его на себя и плоскость, так и природа существ, подвигнутая одним повелением, равномерно проходит и рождающуюся и разрушающуюся тварь, сохраняя последовательность родов посредством уподобления,

пока не достигнет самого конца» (Беседа IX). Мир есть целое при всей разнородности своего состава, ибо связан от Бога «неким неразрывным союзом любви в единое общение и в одну гармонию». При этом непреложно сохраняются роды и виды бытия, путем уподобления происходящего тем, от кого кто происходит. В каждом роде или виде, растительном и животном, есть как бы своя семенная сила. И вообще «каждая сотворенная вещь в целом творении выполняет какой-нибудь свой особенный закон».

Устроение мира происходило как бы некими мгновенными вспышками. О стройном разнообразии мира св. Василий говорит всегда с подлинным эстетическим подъемом: «Везде видна какая-то неизглаголанная мудрость». Художественная полнота и строй вселенной, великое зрелище космоса возводит ум к размышлению о Творце и Художнике всяческих. «Ибо если временное таково, каково же вечное! И если видимое так прекрасно, то каково невидимое».

Весь мир для Василия свидетельствует о Боге. «Если рассмотришь и камень, то и он служит некоторым указанием силы Создавшего». Нужно заметить, при истолковании Шестоднева св. Василий воспользовался, по-видимому, комментарием Посидония на Платонов «Тимей» (не сохранился); он переводил библейские образы на язык эллинистической космологии. Посидониево толкование «Тимея» Платона находим у

Халкидия, известного комментатора Платона, а через Халкидия влияние Посидония можно проследить на христианских толкователях книги Бытия, в толковании Бытия у Оригена и Ипполита, в Шестодневе Василия Великого и у Григория Назианзина; влияние того же комментария Посидония прослеживается также у Филона, Варрона, Феона

Смирнского, Анатолия и Макробия. В Священном Писании нет прямого указания на то, чтобы под днями творения понимались обыкновенные дни. Творение Богом света вместе с предшествовавшим ему мраком и вызовом материи из тьмы небытия составляет первую часть Шестоднева и названо днем единым и как бы единственным: «и был вечер, и было утро: день один». Из повествования первой главы видно, что в первые три дня не могло быть вечера и утра в собственном смысле этого слова, так как речь идет о днях задолго до того, как говориться

о создании солнца и иных светил. Слово «день» вообще может иметь значение времени, некоего его отрезка, как это явствует из четвертого стиха второй главы книги Бытия: «Вот происхождение неба и земли, при сотворении их, в то время, когда Господь создал небо и землю». Слово день имеет здесь скорее значение достаточно большого отрезка времени, подобного тем, для обозначения которых используются понятия эра, эпоха, век.

Из повествования видно, что в первые три дня не могло быть обыкновенного вечера и утра, только в четвертый день были созданы светила «для отделения дня от ночи». Не имея возможности принять первые три дня творения за обыкновенные сутки, мы должны принимать и остальные дни как неопределенный для нас, но определенный для Творца период времени. Что же касается отсчета суточного времени начиная с вечера, то он, по видимому,

связан с пастушеским образом жизни, когда трудовая жизнь начиналась с заходом солнца. Святитель Василий Великий утверждает: «Моисей главу времени назвал не первым, но единым днем, чтобы день сей по самому наименованию имел сродство с веком». Представляет интерес высказывание, сделанное по этому вопросу задолго до святителя Василия Великого эллинским философом иудеем Филоном

Александрийским, который утверждал: «Между тем все это (я имею в виду утро и вечер) следует поместить в ряду бестелесных и умопостигаемых сущностей. Ибо в них вообще нет ничего чувственного, но все – идеи, меры, образы и отпечатки – бестелесные сущности для возникновения прочих телесных». Здесь, как видим, речь идет о том, что понятия дня, вечера, утра – все это есть не что иное, как идеи, подобные идеям Платона, некие образцы, существующие в образе

Божественной мысли и служащие прототипами для материальной реальности. Шестидневное творение, как по святому Василию Великому, так и по святому Григорию Нисскому, представляется последовательным «отделением» стихий, одновременно созданных в первый день. Святой Василий Великий видит в этом первом дне «начало», «первую мгновенность» тварного, словно бы оно «вне сего седмичного времени», так же как и «день осмый», который мы празднуем в день воскресения

и который будет началом вечности, днем Воскресения. В течение пяти дней, следующих за сотворением элементов сверхчувственных и чувственных – сотворения неба и земли – мир видимый благоустраивается, но это постепенное упорядочивание, по учению святого Григория Нисского, существует только для тварного. Оно управляется «светозарной силой», которой Бог пронизывает материю и которая есть те

Его слова («логосы-воления» святого Максима Исповедника), те Его повеления творимым вещам, о которых повествует книга Бытия. Ибо слово Божие, как говорит Филарет, митрополит Московский, «не похоже на слова человеческие, кончающиеся и исчезающие в воздухе, как только сходят с уст. В Боге нет ничего, что исчезало бы и что бы рождалось.

Его слова исходят, но не преходят. Он сотворил не на некоторое время, а навсегда. Он привел тварь к бытию Своим творческим словом. «Ибо утверди вселенную, яже не подвижится» (Пс. 92:1). Рассматривая конкретные этапы Шестоднева, Святитель Василий Великий иллюстрирует свои мысли примерами из античного естествознания. Он предпринимает серьезную попытку показать, что научная мысль вполне совместима с библейским

Откровением. «Библия не есть источник научной информации: она рассказывает о том, кто сотворил мир (наука на этот вопрос ответить не может), и о том, что мир действительно был сотворен. А как это сотворение фактически произошло, Библия не сообщает. Святитель Василий Великий отвечает на этот вопрос согласно «Физике» Аристотеля, а мы в наше время неизбежно прибегаем к теории относительности

Эйнштейна, к достижениям ядерной физики, генетики и другим новейшим научным открытиям. Библия не говорит на языке науки, а символически сообщает о Том, Кто «в начале» Своей премудрой волей сказал “да будет”». Говоря о живых существах, Святитель Василий Великий многое черпает из трудов Плиния и других античных натуралистов. Он с восхищением описывает сложность строения и поведения животных,

закономерности в биологии растений. Известный историк науки В. Лункевич отмечал, что Святитель Василий Великий «стремится всюду, где представляется возможность, установить причинную связь между явлениями. Например, нежные плоды часто имеют жесткую листву для защиты от повреждений. Или: у виноградной лозы листья глубоко рассеченные, чтобы грозди могли надлежащим образом освещаться лучами солнца. Но это очень своеобразный, так сказать, богословский детерминизм: все имеет

свою причину, так как во всем сказывается высшая премудрость Творца Вселенной». Преследуя цели назидания, святитель Василий Великий поучает из природы познавать Творца, Его благость и премудрость и постоянно предлагает нравственные наставления, сближая явления и законы природы с человеческими свойствами. В своих беседах святитель

Василий Великий ставит своей задачей изобразить творческую Божественную силу, гармонию и красоту в мире и показать, что учение философов гностиков о миротворении – неразумные измышления и что, напротив, Моисеево повествование одно содержит божественную истину, согласную с разумом и научными данными. Выясняя прямой буквальный смысл текста и избегая аллегоризма, он, на основе данных современного ему естествознания, исследует свойства и законы природы и художественно описывает

их. Преследуя цели назидания, св. Василий поучает из природы познавать Творца, Его благость и премудрость, и постоянно предлагает нравственные наставления. Вообще, космологические представления византийцев восходили либо к библейским временам, либо к античности. К развитию науки они относились с такой долей скепсиса, что, как считают исследователи: «столь скромные достижения Византии в области естествознания представляют собой одну из загадок средневековой

Греции». Тем не менее, кажется, что винить в этом византийское богословие никак нельзя, ибо утверждающее динамизм природы, оно содержит в этом сильную предпосылку для изучения природы и через это – к ее развитию. Значительным подспорьем для христианских мыслителей стал платоновский «Тимей», в котором высшее божественное начало выведено в качестве благого художника-демиурга, творящего мир по образцу прекрасного прототипа. Вплоть до позднего Средневековья на Западе текст «Тимея» интерпретировался в парадигме «Шестоднева»

(шесть дней творения мира в библейской традиции), а Бог аллегорически изображался в качестве художника-геометра с циркулем и другими атрибутами мастера. Креативной направленности способствовало и внимание христианских мыслителей (особенно восточных) к философии Плотина. Структура мира у Василия Великого приобрела все основные черты, которые были характерны для нее в средневековье вплоть до конца XIV столетия.

Вначале четыре элемента были смешаны, но затем каждый занял свое естественное место: наверху – огонь, затем – воздух, вода и земля. Огонь образует субстанцию небес и простирается до вод по одну сторону тверди (Быт. 1:6); по другую сторону ее находятся воздух и более тяжелые воды, которые образуют облака. Свет был сотворен тотчас после выше названных элементов и, следовательно, прежде самого Солнца, которое было сотворено позже, чтобы нести свет и передавать его.

Сразу же после сотворения Солнца воздух получил свет, который распространился мгновенно. Каждый элемент обладает характерным свойством: огонь – горяч, вода – холодна, воздух – влажен, земля – суха; но они никогда не предстают перед нами в своей первозданной чистоте, и каждый элемент может смешиваться с другими, передавая им некоторые собственные свойства: холодная и сухая земля может соединяться с водою, которая холодна и влажна, а вода, в свою очередь, может соединяться с воздухом, влажным и горячим;

воздух соединяется с огнем, который горяч и сух, что возвращает нас к земле – холодной, но сухой. Это согласие, или гармония, элементов делает возможными их комбинации, которые представляют собой самое ткань миропорядка. Античная философия в Шестодневе Объясняя историю сотворения мира в категориях греческой философии того времени, Василий ссылается на Платона (особенно на диалог «Тимей»), а также на комментарии неоплатоников (Посидония),

указывая на коренное философское (а не научно-информационное) расхождение библейского мировоззрения с языческим греческим. Его «Беседа вторая» (Быт. 1, 1) начинается с прямого опровержения античного представления о сотворении мира. В начале сотворил Бог (Быт. 1, 1). Значит, было начало, значит, и самое время было сотворено. Эта мысль совершенно чужда греческому миропонима-нию, которое всегда определяло истину в категориях

вечности. Далее Василий обсуждает различные значения слова «начало», αρχή (архи), имеющего два основных значения в греческом языке: «начало во времени» и «начало как основополагающий принцип». Вообще греки предпочитали употреблять это слово в философском смысле (как «основополагающий принцип»), но святой Василий старался соединить оба значения и намеренно сохранял некоторую двусмысленность с целью передать одним словом мысль о том, что «принцип» был основан во времени. (Та же идея -в названии

основного труда Оригена «О началах».) Обсуждая значение первого дня творения, Василий пользуется привычным для греков числовым символизмом. Число семь в Библии символизирует «этот мир», наш реальный тварный мир, сотворенный Богом в семь дней. Число восемь символизирует будущий мир, вечность. Восемь - это семь плюс один, поэтому первый и восьмой день как бы совпадают по своему значению: так,

воскресенье - это последний, восьмой день, день конца ветхого мира и в то же время первый день нового творения. Такой же числовой символизм мы находим и в книге «Откровения святого Иоанна Богослова»: семь Церквей (Откр. 1, 20), семь ангелов (Откр. 2, 1), семь печатей (Откр. 5, 1) и т. д.; с другой стороны, восьмой день, воскресенье день Господень, день суда (Откр. 1, 9). Этот день - не что иное, как конец старого и начало нового мира,

знаменуемый катастрофой и судом. Христос воскрес из мертвых в воскресенье - в день, следующий за субботой, и потому и в первый день недели, первый день обновленного, спасенного бытия. Старославянское слово «неделя», обозначавшее воскресный день, утратило связь с эсхатологическим смыслом воскресной Литургии и отражает мирское понимание воскресенья как дня отдыха (от «не делать»). Другой пример числовой символики в «Откровении» - число три с половиной, обозначающее

Антихриста, то есть зверя, убившего свидетелей Христа (Откр. 11, 9, 11). Три с половиной - это половина от семи, а семь - число «этого мира». Сатана разрушает «этот мир», вносит в него разделение и смерть, поэтому его число - три с половиной. Использование числового символизма позволяет святому Василию истолковать понятие вечности языком, близким греческим философам.

Греческой мысли была совершенно чужда идея «начала времени». В то время как евреи довольствовались простым утверждением факта: «В начале сотворил Бог », греки любили задавать вопросы вроде: «А что делал Бог до того, как Он начал творить?» Василий в ответ на это объяснял, что начало во времени было также и началом в философском смысле слова, что в первый день

Бог сотворил весь мир «в принципе». Он как бы дал творению первоначальный толчок. Все последующее развитие, «эволюция», разворачивание событий происходит само по себе, и первые главы книги «Бытия» символически повествуют о том, как это происходило. В библейском рассказе о сотворении мира Василий видит много символов и недосказанности: так, в его понимании «шесть дней» не надо понимать буквально.

В области физики и естествознания Василий пользуется Аристотелевой физикой и комментариями на нее неоплатоников. Его «Шестоднев» - серьезная попытка продемонстрировать, что научная мысль вполне совместима с библейским откровением, что между ними нет никакого противоречия. Такая попытка была бы как нельзя более своевременна в наше время, когда многие искусственно возрождают

конфликт между Библией и наукой. Библейское откровение и христианская мысль объявляются мракобесием на том основании, что изложенное в них учение «ненаучно». Те, кто так рассуждает, забывают о том, что Библия не есть источник научной информации: она рассказывает о том, Кто сотворил мир (наука на этот вопрос ответить не может), и о том, что мир действительно был сотворен. А как это сотворение фактически произошло,

Библия не сообщает. Василий отвечает на этот вопрос по «Физике» Аристотеля, а мы в наше время неизбежно прибегаем к теории относительности Эйнштейна, к достижениям ядерной физики, генетики и другим новейшим открытиям. Библия же не говорит на языке науки, а символически сообщает о Том, Кто «в начале» Своей премудрой волей сказал «да будет».

В «Шестодневе» святой Василий также обсуждает вопрос о сотворении человека. Он подробно развивает свое учение об образе Божием в человеке. В этом учении человек предстает как теоцентрическое существо, все бытие которого призвано отражать божественную жизнь и который сотворен по образу и подобию Божию. В то же время человек есть «микрокосм», он как бы собирает, обобщает (в святоотеческой терминологии

- рекапитулирует) в себе весь тварный мир, центром и венцом которого он призван быть. Подробно антропологическое учение отцов-каппалокийцев будет обсуждаться в главе о святом Григории Нисском. Заключение Книга святителя Василия Великого «Шестоднев» излагает христианский взгляд на вопрос о том, как возник мир, Кем и каким образом он был создан, на чем держится мироздание, как возникают важнейшие природные явления.

Рассматривая удивительные примеры из жизни живой природы, святитель Василий делает выводы, назидательные для христианской души. Беседы на первую главу Книги Бытия замечателен не только своим глубоким религиозным настроением, но и по тем философским и научным выводам, которые сохранили свою ценность и для настоящего времени. "Когда говорил свт. Григорий Богослов я беру в руки и читаю "

Шестоднев", то прихожу в общение с Творцом". Логика вещей и здравый смысл подсказывают принять буквальное истолкование творения за шесть дней, и тогда мы не погрешим ни против Священного Писания и его толкования святыми Отцами, ни против наблюдательных научных данных. Шесть дней - это этапы осуществления предвечного творческого замысла, его постепенного развертывания в реальность бытия.

В течение этих дней безвидная и пустая материя преобразуется творческим глаголом Божиим. Мир наполняется множеством форм и воистину становится великолепным Космосом, что в переводе с греческого означает красоту. Библиография : 1.Святая Библия. – РБО,2000. 2.Василий Великий архиеп. Творения. – М.; “Паломник”,1900. –

Ч.1. 3.Филларет (Дроздов) митр Творения. – М.; Синодальная типография,1867. – Ч.1. 4. Игнатий (Брянчанинов) еп. Слово о человеке. Богословские труды. – М.; изд. Московской Патриархии, 1989. – сборник двадцать девятый. 5. http://days.pravoslavie.ru/Life/life135. htm 6.http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_phi losophy/9425/%D0%A8%D0%95%D0%A1%D0%A2%D0 %9E%D0%94%D0%9D%D0%95%D0%92 7.

Алексей Иванович Сидоров. Курс патрологии. -М.: Русские огни, 1996. 8.Епифанов Сергей Леонтьевич. Лекции по патрологии. -М.: Воскресенiе, 2010.