Уроки современногокризиса для России
Почему глобальныйфинансово-экономический кризис ударил Россию в каком-то смысле сильнее, чеммногие другие развивающиеся страны? В кризисном 2009 г. ВВП России снизится примерно на 3 %, а развивающихся стран – увеличится на 3,3 %,лишь несколько замедлившись. Фондовые рынки в России обвалились в 5 раз, а вразвивающихся странах в 1,5 раза. Инфляция в России в период кризиса сохраняетсяна предельно высоком уровне – 13 %, а в развивающихся странах она вдвоеснижается – до 4 %. У нас будет стагнация и тяжелый, затяжной, болезненныйвыход из кризиса, а в развивающихся странах уже в 2010 г. прогнозируется рост ВВП в размере 4 % и более.
Ответ на поставленныйвопрос: потому что в финансово-экономической системе России были определенныеслабости, которые этот кризис высветил.
Проанализируем этислабости и попытаемся извлечь уроки на будущее.
Создать фонды «длинных»денег
Первая слабость нашейфинансово-экономической системы – превалирование в ней «коротких» денег ифактическое отсутствие в рыночных фондах «длинных» денег. Наш рынок акций таксильно обвалился прежде всего из-за того, что в эти акции были вложены вомногом «короткие», т. е. спекулятивные деньги, которые в первую очередьизымаются в случае тех или других неблагоприятных процессов. И весьма острое итяжелое обострение проблем ликвидности наших банков, инвестиционных компанийтоже связано с тем, что в них преобладают «короткие» деньги. И когда на«короткие» деньги приобретаются активы, для которых требуются «длинные» деньги,например недвижимость и земля, то заминка с ликвидностью достаточно быстроприводит к неплатежеспособности этих организаций, поскольку они не смогут вкороткий срок реализовать недвижимость, землю, другие «длинные» активы.
В других странах, вотличие от России, существует целая система рыночных фондов «длинных» денег.Это негосударственные фонды накопительных пенсий с триллионами долларов,«длинные» деньги страховых обществ, полученных, прежде всего, за массовоестрахование жизни. К таким фондам относятся также паевые (по нашейтерминологии) фонды, которые в западных странах существуют уже десятки лет инакопили огромные средства. Наконец, в самих западных банках довольно высокаядоля «длинных» денег. И определенная часть этих «длинных» денег направляется наприобретение ценных бумаг, в том числе акций, которые во многом обеспечивают ихстабильность, меньшую волатильность.
В России практически нетрыночных фондов «длинных» денег. Есть небольшой фонд накопительных пенсий,образованный за счет отчислений с предприятий (около 10 млрд. долларов), естьнегосударственные добровольные накопительные пенсионные фонды – тоже около 10млрд. долларов. Страховая система России совершенно не развита, и ее активысоставляют менее 40 млрд. долларов. Паевые фонды стали развиваться недавно, вних накоплено около 20 млрд. долларов. В пассивах наших банков только около 4 %«длинных» денег, да и то в подавляющей части трехлетних.
Так что при приведенныхвыше масштабах фондовых рынков России столь мизерные суммы «длинных» денег врядли могут стать стабилизирующим началом этого рынка. Проблема «длинных» денег вРоссии недооценена. И это коренная слабость нашей экономики. Отсюда и трудностис формированием инвестиций, для чего нужны «длинные» деньги. Нам надо было быувеличить крайне низкую норму инвестиций – их долю в ВВП, которая у нас дажениже, чем средняя норма инвестиций развитых стран: у нас эта норма составляет 20 %,а в развитых странах – в среднем 21 %. Но развитые страны увеличивают ВВПв год на 2,5–3 %, имеют развитую инфраструктуру, обновленные основныефонды, особенно машины и оборудование, и им этой нормы инвестиций хватает навсе вложения – и на обновление фондов, и на инфраструктуру, и на прирост фондовдля обеспечения экономического роста, и на жилищное и социальное строительство.А нам 20 % совершенно не хватает ни на инфраструктуру, которая крайнеотстала, ни на обновление фондов, которые до предела устарели, ни накачественное экономическое развитие, ни на приемлемый размер жилищного исоциального развития.
Казахстан с 1997 г. ввел накопительную пенсионную систему, и за прошедшие 11 лет уже образован достаточно весомыйфонд накопительных пенсий, из которого черпаются инвестиции. И во многомблагодаря этому норма инвестиций в Казахстане составляют не 20 %, как вРоссии, а около 30 %, и Казахстан имеет существенно более высокийпотенциал будущего роста за счет внутренних факторов, чего не скажешь о России.
Без «длинных» денег – основыинвестиций, основы стабильности финансовой и банковской систем – у страны неможет быть благоприятного, эффективного будущего. Поэтому первый урок,который со всей очевидностью высветил нынешний кризис: России нужнонезамедлительно, как можно быстрее создать рыночные фонды «длинных» сбереженныхденег. Этот вывод со всей очевидностью можно было сделать и после кризиса 1998 г., который еще больше обвалил наш фондовый рынок, и отдельные страны СНГ такие выводысделали. Казахстан, например, с 1997 г. ввел накопительную пенсионную систему, и за прошедшие 11 лет уже образован достаточно весомый фонд накопительныхпенсий, из которого черпаются инвестиции. И во многом благодаря этому нормаинвестиций в Казахстане составляют не 20 %, как в России, а около 30 %,и Казахстан имеет существенно более высокий потенциал будущего роста за счетвнутренних факторов, чего не скажешь о России. Если бы Россия в 1997 г. сделала то же самое, что и Казахстан, сегодня у нас был бы накопленный пенсионный фонд вразмере примерно 150 млрд. долларов, из которого значительная часть могла быпойти на инвестиции. Это резко бы укрепило фондовый рынок, и он бы избежалстоль сокрушительного обвала.
Добиться низкой инфляции
Другая наша слабость – высокийуровень инфляции. За 10 лет, прошедших после кризиса 1998 г., Россия так и не смогла прийти к нормальной для рыночных стран инфляции, которая вразвитых странах обычно составляет 1–3 % в год, а в развивающихся странахдо кризиса она держалась многие годы на уровне 3–5 % в год (в 2009 г. в развивающихся странах она подскочила до 9 %, но уже в 2010 г. прогнозируется на уровне 4–5 %). У нас же инфляция зашкаливает далеко за 10 %в год, и поэтому по отношению к ценам на товары идет систематическоеобесценение рубля, не может серьезно развиваться ипотека из-за высокойпроцентной ставки при инфляции, не выгоден инвестиционный кредит опять-такииз-за дороговизны денег. И поэтому происходит недофинансирование реальногосектора, снижаются реальные доходы отдельных слоев населения, у которых непроисходит систематического повышения доходов, индексации при инфляции.
Недостаток кредитных идругих средств для финансирования экономического роста, прежде всегоинвестиционных средств, вынуждает наши банки, предприятия и организации многозанимать у иностранных инвесторов, увеличивая внешний долг России.
Таким образом, инфляцияявляется тормозом нашего социально-экономического развития, деформирует эторазвитие, вносит диспропорции и делает уязвимой нашу финансовую систему. Яговорил выше, что, по всей вероятности, выход из современногофинансово-экономического кризиса будет тяжелым, затяжным, что кризис перейдет вдепрессию, стагнацию. В условиях повышенной инфляции России грозит большая беда– послекризисная стагфляция, крайне негативный процесс, когда при стагнации производстваимеет место достаточно высокая инфляция, рост безработицы, и поэтому подъемэкономики сильно затруднен.
В 1970-е гг., какизвестно, в развитых странах был период стагфляции, и потребовалиськолоссальные усилия, коренные меры, чтобы переломить такую ситуацию и добитьсяснижения инфляции, а затем обеспечить постепенное оживление и подъем экономики,что было связано во многом с политикой президента Р. Рейгана в США ипремьер-министра М. Тэтчер в Великобритании.
Высокая инфляция вРоссии, не поддающаяся пока сокращению, несмотря на самые серьезные усилия иЦентрального банка, и Министерства финансов, не может считаться случайностью.По-видимому, есть какие-то органические недостатки в нашейсоциально-экономической системе, которые порождают столь высокую инфляцию.
Главной причиной инфляциисовременной России является быстрый рост бюджетных расходов. Если взять веськонсолидированный государственный бюджет вместе с внебюджетнымигосударственными фондами – а это без малого 40 % всего ВВП, – то впоследние четыре года наблюдается такой рост денежных расходов: 2005 г. – 46,1 %, 2006 г. – 22,8 %, 2007 г. – 35,9 % и 2008 г. (данные за январь – август) – 31,5 %, а валовой продукт по физическому объемув эти годы увеличивался в шесть раз меньше: в 2005 г. – на 6,2 %, в 2006 г. – на 6,7 %, в 2007 г. – на 8,1 % и в 2008 г. – на 5,6 %. Столь огромное превышениероста денежных расходов бюджета над движением реального сектора неизбежнопорождает высокую инфляцию. За эти четыре года в номинальном выраженииконсолидированный бюджет вырос в 3,2 раза, а валовой внутренний продуктпримерно на 30 %.
Главной причиной инфляциисовременной России является быстрый рост бюджетных расходов. Если взять веськонсолидированный государственный бюджет вместе с внебюджетнымигосударственными фондами – а это без малого 40 % всего ВВП, – то впоследние четыре года наблюдается такой рост денежных расходов:
•2005 г. – 46,1 %;
• 2006 г. – 22,8 %;
• 2007 г. – 35,9 %;
• 2008 г. (данные за январь – август) – 31,5 %.
Валовой продукт пофизическому объему в эти годы увеличивался в шесть раз меньше:
• в 2005 г. – на 6,2 %;
• в 2006 г. – на 6,7 %;
• •в 2007 г.-на 8,1 %;
• в 2008 г. – на 5,6 %.
Столь огромное превышениероста денежных расходов бюджета над движением реального сектора неизбежнопорождает высокую инфляцию.
Причина роста бюджетных расходов
В чем причина стольбольшого роста бюджетных расходов в условиях, когда каждый понимает, что этотрост прямо ведет к инфляции? Причина – в необходимости увеличивать социальныерасходы за счет государственного бюджета и внебюджетных фондов, и увеличениеэтих социальных расходов, если у государства есть возможности для этого,является самой неотложной задачей.
Дело в том, что нашегосударство уже в рыночных условиях сохранило за собой многие функциисоциалистического государства. Оно взяло на себя выплату пенсий и пособий,дотации на жилье и коммунальные услуги, за использование которых населениеплатит намного ниже рыночной цены, расходы на лечение для подавляющей частинаселения и др. У государства в рыночных условиях, когда значительную частьприбыли нужно оставлять предприятиям и организациям для их воспроизводства, нетвозможности на достойном или даже приемлемом для страны уровне обеспечивать этирасходы, – сумма налогов не обеспечивает этого. Поэтому в России самые низкие вмире пенсии по отношению к заработной плате – только 23 % от заработка принормативе Международной организации труда как минимум 40–60 % (в развитыхстранах размер пенсии часто доходит до 80 % заработка). У государства нетсредств обеспечить нормальную комфортность жилья и достойный уровенькоммунальных услуг, несмотря на всего его старания. В России, как известно,одна из самых худших в мире систем здравоохранения (позорное 140-е место средистран мира, по оценке Всемирной организации здравоохранения), один из самыхвысоких в мире коэффициентов смертности, один из самых низкий показателейожидаемой продолжительности жизни (Россия не входит в первые 100 стран мира поэтому показателю), а по мужчинам имеет среднюю продолжительность жизни хужеИндии (130-е место в международном рейтинге), где уровень экономическогоразвития вчетверо ниже, чем в России.
Государство уже врыночных условиях сохранило за собой многие функции социалистическогогосударства. Оно взяло на себя выплату пенсий и пособий, дотации на жилье икоммунальные услуги, за использование которых население платит намного нижерыночной цены, расходы на лечение для подавляющей части населения и др.
У государства в рыночныхусловиях, когда значительную часть прибыли нужно оставлять предприятиям иорганизациям для их воспроизводства, нет возможности на достойном или дажеприемлемом для страны уровне обеспечивать эти расходы.
Любое руководство страныне может смириться с этими фактами, знает их и старается увеличить, повозможности, бюджетные расходы, чтобы как-то сгладить, улучшить положение. Иэто настрой не только руководства, но и законодателей, всего населения, которыетребуют и ходят с протянутой рукой к государству – дайте больше денег напенсии, расширьте список бесплатных лекарств, бесплатных медицинских услуг, неповышайте тарифы за электроэнергию, тепло, воду для населения, заморозьтеквартплату. И это все понятно и легко объяснимо. Все дело в неправильномвнерыночном устройстве нашей социальной системы, ее прямая и очень сильнаязависимость от расходов бюджета. При такой системе вряд ли мы когда-нибудьсможем прийти к нормальной для рынка инфляции. И кризис все это высветил, какмне кажется, опять-таки со всей очевидностью.
Так что второй урок: намнужно радикально сократить инфляцию, сделать все от нас зависящее для преодолениянаступившей стагфляции. Для этого в принципиальном плане нужно продумать, какизменить социальную систему в России для того, чтобы она не стимулировалаинфляционный рост.
«Слезть с нефтяной иглы»и провести диверсификацию экономики
Третья слабость России – крайнесильная зависимость социально-экономического развития, государственного бюджетаот уровня и динамики цен на нефть и газ или, в более общем случае, отэкспортных цен на топливные, сырьевые ресурсы, полуфабрикаты и материалы,составляющие около 85 % российского экспорта. Как уже говорилось, покрайней мере наполовину наш экономический рост был связан в 2003–2008 гг.с повышением цен, прежде всего на нефть и газ. Из среднего прироста валовоговнутреннего продукта в размере 7 % в эти годы 3,5–4 % приростаприходились на этот фактор. Половине доходов федерального бюджета составлялиналоговые и таможенные поступления за экспорт нефти и газа. Таким образом,экспорт стал главной движущей силой социально-экономического развития России впоследние годы.
Такая зависимость имеет иобратную сторону, когда цены на нефть и газ перестанут расти или, не дай бог,начнут сокращаться, то экспорт станет, напротив, главным тормозом развитияРоссии. И такое время, увы, наступило. Почти все развитые страны, может, заисключением Норвегии и Канады, из общего числа 30 стран выиграли, причем оченьсильно, от снижения цен на нефть и газ. А Россия, напротив, сильно проигрывает.
Почти все развитыестраны, может, за исключением Норвегии и Канады, из общего числа 30 стран выиграли,причем очень сильно, от снижения цен на нефть и газ. А Россия, напротив, сильнопроигрывает.
Крылатым являетсявыражение о том, что наша страна «посажена на нефтегазовую иглу». Какосвободиться от этой зависимости сродни наркологической или алкогольной? Дляэтого путь один – диверсификация экономики и экспорта. За десятилетие,прошедшее после кризиса с 1998 г., в России практически ничего не былосделано для реальной диверсификации производства и экспорта. А ведь это былблагоприятнейший период десятилетнего экономического и социального подъема,период, когда мы купались в деньгах, в притоке валюты, прежде всего отэкспорта.
Неужели нельзя былопереориентировать мощнейшие нефтяные компании России на развитие нефтехимии какглавной отрасли мировой специализации России в перспективе? Крупнейшие нефтяныекомпании мира серьезно занимаются нефтехимией, получают от этогомногомиллиардные прибыли, а наши компании гонят на экспорт сырую нефть припопустительстве и поощрении со стороны правительства.
Неужели за это времянельзя было создать высокоразвитую индустрию глубокой переработки древесины игнать на экспорт не малоэффективный и низкооплачиваемый круглый лес – «бревна»,– а стать главным мировым поставщиком конечной продукции лесопромышленногокомплекса. Ведь на 1 тысячу кубов заготовленной древесины Россия до сих порпроизводит конечной продукции в 3 раза меньше, чем США и Канада, и в 5 разменьше, чем Финляндия и Швеция.
На 1 тысячу кубовзаготовленной древесины Россия до сих пор производит конечной продукции в 3раза меньше, чем США и Канада, и в 5 раз меньше, чем Финляндия и Швеция.
Не очень больших средствтребовалось бы на то, чтобы значительно поднять еще одну отрасль мировойспециализации России – энерго- и электротехническое машиностроение, где у нашейстраны есть огромный научный и конструкторский заделы, высококвалифицированныекадры, ценный опыт производства и эксплуатации крупнейших энергоагрегатов,самых высоковольтных линий электропередач, самых мощных и лучших в мирегидротурбин и так далее.
Да и подъем нашейрегиональной авиации и крупнотоннажных самолетов «карго», которые имеютсятолько в России и на Украине, можно было бы начать на 5–10 лет раньше.
К сожалению,правительство М. Касьянова и М. Фрадкова думали о чем угодно, нотолько не о будущем развитии народного хозяйства России, его специализации напроизводстве готовой продукции с высокой добавленной стоимостью и напреимущественном развитии инновационной высокотехнологической наукоемкойпродукции.
Современный кризис ивызванное им значительное снижение цен на нефть, газ, сырье и материалы еще разткнули нас носом об стену, чтобы мы задумались о диверсификации российскойэкономики. Так что третий кризисный урок – незамедлительно приступить кразработке стратегических планов реальной диверсификации производства,конкретных путей развития отраслей по глубокой переработке сырья и производствуготовой продукции. И если по инновационным отраслям, в том числе попроизводству регионального самолета, по развитию оффшорного программирования,по активизации прикладных исследований и разработок по нанотехнологиям и другимважнейшим направлениям развития науки и техники определенная работа проводится,и вектор здесь, безусловно, положительный, то по развитию обрабатывающихотраслей, нацеленных на глубокую переработку уникальных природных ресурсовРоссии и производству на этой основе готовой продукции с высокой добавленнойстоимостью, – в этом направлении пока почти ничего не сделано.
Всемерно укрепитьбанковскую систему, провести банкизацию всей страны.
Четвертое слабое местовсей нашей экономической системы – это банки. Общеизвестна слабость российскихбанков, которые не способны сколько-нибудь полно финансировать развивающуюсяэкономику нашей страны. Наша финансовая система, прежде всего банки, не всостоянии изыскать необходимые для развития страны инвестиции, и поэтому до 20 %инвестиций, даже при очень низкой их норме и хроническом недостатке,предприятиям и организациям приходилось занимать у зарубежных инвесторов, с каждымгодом увеличивая внешний долг России, который сегодня перевалил за 500 млрд.долларов. И одна из главных трудностей кризиса – в необходимости огромных и всевозрастающих государственных затрат, связанных с трудностями возврата этогодолга. В последние 4 месяца 2008 г. наши предприятия и организациивозвратили зарубежным инвесторам 60 млрд. долларов, а в 2009 г. предстоит вернуть еще 160 млрд. долларов.
Наша финансовая система,прежде всего банки, не в состоянии изыскать необходимые для развития страныинвестиции, и поэтому до 20 % инвестиций, даже при очень низкой их норме ихроническом недостатке, предприятиям и организациям приходилось занимать узарубежных инвесторов, с каждым годом увеличивая внешний долг России, которыйсегодня перевалил за 500 млрд долларов.
В условиях кризиса,снижения спроса на продукцию, невозможности повысить цены и на этом заработатьдополнительные деньги, трудности с ликвидностью, – все это не позволяет многимпредприятиям и организациям в России вовремя и сполна расплатиться по своимдолгам. И они приходят к правительству с протянутой рукой, как пришламеталлургическая компания Р. Абрамовича и получила 2,2 млрд. долларов (ееобщие долги превышают 10 млрд.), как пришла Роснефть и получила 4 млрд. долл. (еедолги превышают 30 млрд. долларов), как пришел Газпром и получил свой миллиард(думаю, что это только начало, его долг – более 50 млрд. долларов), как пришелЛУКОЙЛ и получил свои 2 млрд. долларов и т. д. и т. п. Внешэкономбанкуперечислено 50 млрд. долларов, чтобы снабжать этими средствами предприятия иоблегчить им выплату долгов.
Была бы российскаяфинансовая система и банки достаточно развитыми, соответствующими ужедостигнутому экономическому уровню страны, у нас бы не было этого долга и небыло бы таких трудностей.
Проблема слабостироссийских банков во весь рост с особой остротой ставилась банковскимсообществом по крайней мере последние 5 лет. Была разработана программабанкизации страны – программа ускоренного укрепления нашей банковской системы.Но Министерство финансов и Центральный банк во многом поступают вопреки линиина укрепление банковской системы России. В Министерстве финансов, например,были стянуты все хозрасчетные средства бюджетных организаций, которые ранееразмещались на счетах коммерческих банков, приумножали их активы, давалидополнительную прибыль, ускоряли рост, обеспечивали кредитную базу. Все этоизъяли и сосредоточили в Казначействе, откуда организации, заработавшие этиденьги, их обратно могут получить с трудом через многочисленную системубюрократических конкурсов и преград. Так что значительная часть этих денег безтолку лежит и обесценивается. Центральный банк, не имея смелости и, вероятно,возможностей повлиять на сокращение прироста бюджетных расходов, которыеявлялись главным источником повышения инфляции, сосредоточился на сжатииликвидности банков, введя повышенные коэффициенты резервирования, пытаясьограничить кредитную массу, видя в ней чуть ли ни главный источник инфляции, ане главный источник социально-экономического развития России, как это есть насамом деле.
Центральный банк, не имеясмелости и, вероятно, возможностей повлиять на сокращение прироста бюджетныхрасходов, которые являлись главным источником повышения инфляции,сосредоточился на сжатии ликвидности банков, введя повышенные коэффициентырезервирования, пытаясь ограничить кредитную массу, видя в ней чуть ли ниглавный источник инфляции, а не главный источник социально-экономическогоразвития России, как это есть на самом деле.
Центральный банк не оченьподдержал программу банкизации страны и мало что сделал, чтобы денежные потокистраны, как это было раньше, проходили в значительной мере через коммерческиебанки, а не мимо них. Ведь сейчас объем средств в Казначействе, включаяхозрасчетные средства бюджетных организаций, примерно равен всем банковскимактивам, чего нет ни в одной стране, где банковские активы по крайней мере в 4–5раз превосходят средства казначейств. К тому же даже бюджетные расходы взначительной мере в рыночных странах идут через банки. Надо когда-то задуматьсянад тем, что все активы российских банков сопоставимы с активами разорившейсяинвестиционной компании «Лейман Браверс» – более 700 млрд. долларов.Современный кризис так жестко отразился на российских банках еще и потому, чтоих ликвидность была на минимальном уровне из-за искусственного сжатия дляборьбы с инфляцией в то время, когда на Россию накатилась волна этого кризиса.
Очень важно понять, чтобез сильной банковской системы не может быть сильной социально-экономическойсистемы страны, и она не может в перспективе успешно развиваться. У нее небудет источников для такого развития.
Отсюда четвертый урокэтого кризиса: надо не просто разработать в новых условиях вдохновляющуюпрограмму быстрого и всестороннего укрепления банковской системы России, но иначать претворять ее в жизнь.
Не допускать излишнийвнешнеэкономический долг, базироваться на собственных ресурсах
О нашей пятой слабостиуже было упомянуто, это огромный внешний долг предприятий, организаций и банковсуммарным объемом около 500 млрд. долларов.
О трудностях возвратаэтого долга уже говорилось. Говорилось и о том, что в России внутри страны нетисточников, чтобы впредь не плодить подобные долги, не увеличивать этот долг.
Можно ли было в нашихконкретных условиях не иметь столь большого долга? Это бы резко облегчилоположение наших предприятий и организаций перед лицом кризиса, не пришлось быприостанавливать столь огромное количество инвестиционных проектов, если бы встране были «длинные» деньги, не пришлось бы прибегать к помощи государства длявозврата этого долга. Ясно, что возврат долга в условиях укрепляющегося долларада еще с достаточно высокими процентами обескровливает нашу экономику,затрудняет предприятиям и организациям и для хозяйства в целом выход изкризиса. Поэтому вопрос о том, как не делать такие долги, имеетосновополагающее значение.
На наш взгляд, можно былобы обойтись минимальным долгом перед зарубежными инвесторами в том случае, еслибы лежащие без дела золотовалютные резервы, хотя бы частично, были использованыдля целей инвестиционного финансирования нашего хозяйства. Сегодня в условияхкризиса Центральный банк и Министерство финансов за счет резервных фондов, засчет золотовалютных резервов, за счет бюджетных средств дают финансовые ресурсыбанкам, предприятиям и организациям, чтобы они противостояли кризису. А почемураньше нельзя было давать эти деньги в долг, прежде всего государственныморганизациям – Газпрому, Роснефти, Аэрофлоту, Связьинвесту, Российским железнымдорогам, государственным электростанциям, чтобы они не брали бы втридорогадолги за рубежом, а брали бы более дешевые долги из огромных государственныхрезервов? Зарубежные долги обычно берутся под 7–8 % годовых, агосударственные резервы, например золотовалютные, размещаются за рубежом вгосударственных ценных бумагах со средним процентом 3 %. Не лучше ли былокакую-то часть этих резервов дать тому же Газпрому под 6 % годовых? Этодешевле для Газпрома и даст дополнительную прибыль государству. Мы бы не имелисейчас таких трудностей с возвратом этих долгов зарубежным инвесторам.
Если бы не разразился этокризис, долг предприятий и организаций, в том числе и Газпрома, передзарубежным инвестором продолжал бы наращиваться. Наши предприятия и организациив массовом порядке продолжали бы перекредитовку при возрастающем общем долге,как это было до сих пор. Долг бы полез до отметки 600 млрд, а потом, возможно,до критических 700 млрд долларов, и на это потребовалось бы всего 2–3 года.
А что было бы, если бы неразразился это кризис? Долг бы предприятий и организаций, в том числе иГазпрома, перед зарубежным инвестором продолжал бы наращиваться. Нашипредприятия и организации в массовом порядке продолжали бы перекредитовку привозрастающем общем долге, как это было до сих пор. Долг бы полез до отметки 600млрд., а потом, возможно, до критических 700 млрд. долларов, и на этопотребовалось бы всего 2–3 года, вряд ли больше при тех темпах взятия в долг ипритоке иностранного капитала, который наблюдался, например, в 2007 г.
А после этого Россия быстолкнулась с действительным финансовым кризисом долгового порядка, как с этимстолкнулся Казахстан, где банки, предприятия и организации при попустительствеЦентрального банка и правительства, финансируя развернувшийся строительный бум,довольно быстро перешли разумную грань объема зарубежного долга. На фонеэйфории притока денег в Казахстане отрезвляющим стало лишение страныинвестиционного рейтинга, сокращение на одну-две позиции рейтингов банков,компаний, имевших особенно крупные долги, кредиты подорожали, возниклитрудности с возвратом долга. Пришлось замораживать стройки, увольнять десяткитысяч рабочих, плодить незавершенное строительство и несколько лет выбиратьсяиз этой долговой ямы.
Необходимо наладить вгосударстве управление долгом, притом не только управление государственнымдолгом, но и всем долгом России, включая долги банков, предприятий иорганизаций. И если есть большие внутренние резервы, не использующиесяэффективно во благо страны, лучше их использовать для своих банков, предприятийи организаций, а не влезать в дорогие высокопроцентные долги перед зарубежнымиинвесторами.
Чтобы не допустить такогоположения, нужно извлечь серьезный урок из этого кризиса. Нужно наладить вгосударстве управление долгом, притом не только управление государственнымдолгом, но и всем долгом России, включая долги банков, предприятий иорганизаций. И если есть большие внутренние резервы, не использующиесяэффективно во благо страны, лучше их использовать для своих банков, предприятийи организаций, а не влезать в дорогие высокопроцентные долги перед зарубежнымиинвесторами.
Часто приходится слышать,что если наши золотовалютные резервы направить на цели социально-экономическогоразвития страны, предоставить их в распоряжение банков, предприятий иорганизаций, то это породит дополнительную инфляцию. И это правильно приусловии, что предоставление этих финансовых ресурсов будет дополнительным ктому, что уже есть в народном хозяйстве. А в данном случае речь идет озамещении привлекаемых от иностранных инвесторов финансовых ресурсов своимиресурсами, и поэтому никакой дополнительной инфляции это, естественно, невызовет.
Таким образом, пятыйизвлекаемый из кризиса урок: надо быть очень осторожными с наращиваниемзарубежных долгов и при наличии достаточно больших финансовых резервов у своегогосударства замещать эти зарубежные долги собственными заемными средствами наболее выгодных экономических условиях, а значит, и с большим эффектом.
Придерживаться рыночноговалютного курса рубля
Теперь о шестом уроке.Одна из слабостей денежно-кредитной системы России заключается в переоценкерубля по отношению к другим валютам, в том числе в долларах.
Существует определеннаязакономерность в корреляции между уровнем экономического развития страны исоотношением покупательной способности валюты к ее валютному курсу. Паритетпокупательной способности той или иной валюты рассчитывается по отношению кдоллару США, и отношение паритета покупательной способности к соответствующемувалютному курсу США, естественно, принимается за 100 %. Это отношениеоткладывается на оси ординат, а на оси абсцисс фиксируется значение уровнейэкономического развития стран, которые оцениваются в виде показателей валовоговнутреннего продукта на душу населения. В США этот показатель равен 43 тыс.долларов, в Италии – около 30 тыс., в Греции и Португалии – около 20 тыс., вРоссии – 14 тыс., в Китае -6 тыс., в Индии – 3 тыс. и т. д. По каждойстране определяется по данным Мирового банка отношение паритета покупательнойспособности к валютному курсу.
Современный паритетпокупательной способности рубля равен примерно 18, т. е. за один доллар поструктуре валового внутреннего продукта можно купить столько же товаров,сколько за 18 рублей. А валютный курс в январе 2009 г. был около 36 рублей. Таким образом, соотношение паритета покупательной способности квалютному курсу составляет около 50 %. А когда доллар котировался 23,5рубля, этот коэффициент был равен примерно 75 %.
Например, современныйпаритет покупательной способности рубля равен примерно 18, т. е. за одиндоллар по структуре валового внутреннего продукта можно купить столько жетоваров, сколько за 18 рублей. А валютный курс в январе 2009 г. был около 36 рублей. Таким образом, соотношение паритета покупательной способности квалютному курсу составляет около 50 %. А когда доллар котировался 23,5рубля, этот коэффициент был равен примерно 75 %.
Представим воображаемыйграфик. Если расположить все страны в указанной системе координат, то онидостаточно кучно расположатся вдоль линии, которая идет с правого верхнего угла(100 % ППС по США по оси ординат и уровнем экономического развития в 4,5тыс. долларов по ВВП на душу населения по оси абсцисс по этой стране) в нижнийлевый угол, к началу системы координат. Наклон этой линии примерно таков:Россия с уровнем экономического развития в 3 раза ниже, чем США, имеетотношение паритета покупательной способности к рыночному курсу в размере около55 %, а Китай, например, при уровне экономического развития 6 тыс.долларов должен иметь это отношение в 40 %, а Индия при 3 тыс. долларов надушу населения – например, 30 %. Россия на этом воображаемом графике с 75 %-нымпоказателем в недалеком прошлом (при курсе доллара 23,5 рубля) имела явнопереоцененный рубль. Он был переоценен даже в больших размерах, чем былпереоценен накануне дефолта 1998 г. Тогда 1 доллар стоил 6 рублей 20копеек, и до 2008 г. курс доллара при 23,5 рубля за доллар вырос в 3,8раза (при курсе 36 рублей за доллар рост составил 5,8 раза), а индекс инфляцииза это время увеличился примерно в 7 раз.
Правда, за это времяРоссия по оси абсцисс серьезно сдвинулась навстречу США. Ее валовой внутреннийпродукт на душу населения в сопоставимых ценах увеличился? по крайней мере? вдва раза. И таким образом, примерно с 40 %-ного соотношения междупаритетом покупательной способности и валютным курсом Россия перешла к 55 %-номусоотношению, т. е. сдвинулась в 1,3 раза. С учетом этого фактора видно,что переоценка курса рубля в сравнении с курсом до дефолта 1998 г. была не в 1,8 раза, как могло показаться при сравнении увеличения цен в 7 раз, а курса в3,8 раза, а только в 1,4 раза. Как бы закономерный курс рубля и доллара долженбыть, по-видимому, в размере 30–35 рублей.
Понятно, что этапереоценка рубля объяснима огромным притоком валютных ресурсов в нашу странупри попытке сдерживать рублевую массу для борьбы с инфляцией, и из-за этого,несмотря на инфляцию по 10–15 % в год, курс рубля по отношению к другимвалютам, прежде всего к доллару, систематически укреплялся.
В отличие от России,Китай проводит прямо противоположную политику, поддерживая всеми способамислабый юань. Паритет покупательной способности доллара и юаня, по-видимому,составляет 1 доллар равен 2 юаням. А курс юаня в Китае Центральный банк страныустанавливает на уровне около 7 юаней за доллар. Так что паритет покупательнойспособности по отношению к валютному курсу юаня составляет около 28 %, адолжен составлять 40 %. То есть юань недооценен, и эта недооценка юаняувеличивает прибыльность и эффективность китайского экспорта и, напротив,ставит экономический заслон импорту в Китай.
В отличие от России,Китай проводит прямо противоположную политику, поддерживая всеми способамислабый юань. Паритет покупательной способности доллара и юаня, по-видимому,составляет 1 доллар равен 2 юаням. А курс юаня в Китае Центральный банк страныустанавливает на уровне около 7 юаней за доллар. Так что паритет покупательнойспособности по отношению к валютному курсу юаня составляет около 28 %, адолжен составлять 40 %. То есть юань недооценен, и эта недооценка юаняувеличивает прибыльность и эффективность китайского экспорта и, напротив,ставит экономический заслон импорту в Китай. В Китай, например, невыгодноввозить иностранные автомашины. В пересчете по курсу юаня они будут стоитьслишком дорого и будут недоступны китайцам. Поэтому зарубежные компании не пытаютсяэкспортировать свои машины в Китай и не ограничиваются созданием тамотверточной сборки своих машин из собственных деталей. Все это крайне невыгоднопри таком курсе. Они вкладывают миллиарды и миллиарды долларов для развития вКитае крупномасштабного производства своих автомобилей при максимальномиспользовании китайских материалов, прежде всего металла и деталей,изготовленных в Китае, для производства автомобилей и их всемерного удешевленияпри подсчете в юанях.
Из-за серьезнойпереоценки рубля нам пришлось при снижении цен на нефть и сокращении притокавалютной выручки в страну пойти на значительное ослабление рубля по отношению кдоллару, евро, йене. Такое ослабление вызвало тенденцию долларизации страны,частичному отказу от рубля из-за его обесценивания в расчетах и к другимнежелательным явлениям. За последние 4 месяца кризиса население приобрело 70млрд. долларов, и уже 1/4 вкладов в наши банки стали валютными. К тому же еслипытаться сдерживать такое обесценивание рубля, то придется затратить большиесуммы золотовалютных резервов, что наблюдалось в последние месяцы, когда наглазах таяли золотовалютные резервы страны, «усыхая» по 40–50 млрд. долларов вмесяц и с 597 млрд. долларов в сентябре 2008 г. дойдя до 386 млрд. долларов в январе 2009 г.
Центральный банк пыталсясделать уменьшение валютного курса рубля более плавным. Так что эта слабостьпереоценки рубля обходится нам отнюдь недешево и к тому же может привести кнежелательным социальным явлениям. Отсюда вывод и урок: в кризисе надо повозможности придерживаться тенденции рынка. Опасно переоценивать свою валюту.Это снижает конкурентоспособность страны, уменьшает прибыльность и стимулы дляэкспорта, особенно для экспорта готовой и инновационной продукции. Урок – надопостепенно, осторожно привести рубль к рыночному валютному курсу и недопускать в перспективе сильных перекосов.
Поднять качествогосударственного регулирования
И последнее, связанное снесовершенством государственного регулирования финансово-экономическихотношений.
Это несовершенствогосударственного регулирования касается как мировой финансово-экономическойсистемы в целом, так и государственного регулирования в отдельных странах, втом числе и в России.
В той или иной формекризисные явления, по-видимому, неизбежны в нашем сложном мире. Но все согласныс тем, что столь глубокий глобальный финансовый кризис, переросший в кризисэкономический и социальный, в рецессию общественного производства во многихстранах, можно было бы частично предотвратить или, во всяком случае, намногосмягчить при более эффективном международном и государственном регулированиифинансовой системы. Уже ипотечный кризис, поразивший США, Великобританию и ряддругих стран, который стал спусковым механизмом глобального финансовогокризиса, был связан с недостаточно жестким законодательством об обеспеченииипотеки, во многом бесконтрольным обращением различных ценных бумаг на основезакладных, с непрозрачностью этого финансового рынка, ослаблением требований кзаемщикам, отсутствием обязательных процедур оценки и предотвращения рисков идр.
Последовавший за этимразвал межбанковского рынка и кризис ликвидности также во многом были связаны снедостатками регулирования межбанковского рынка и с отсутствием обязательныхпроцедур оценки риска необоснованного снижения ликвидности и осуществленияобязательных мер по предотвращению или смягчению этого.
Ипотечный кризис,поразивший США, Великобританию и ряд других стран, который стал спусковыммеханизмом глобального финансового кризиса, был связан с недостаточно жесткимзаконодательством об обеспечении ипотеки, во многом бесконтрольным обращениемразличных ценных бумаг на основе закладных, с непрозрачностью этого финансовогорынка, ослаблением требований к заемщикам, отсутствием обязательных процедуроценки и предотвращения рисков и др.
Глобальный кризисфинансового рынка в значительной мере базировался на отрыве формирования идвижения финансовых инструментов от породивших их потоков реального движениятоваров и услуг. Торговля нефтяными фьючерсами, например, по масштабам намногопревысила реальную продажу нефти и превратилась как бы в самодовлеющуюфинансовую операцию. Широкое распространение в финансовом мире получили такназываемые производные ценные бумаги – деревативы, объем которых рос поэкспоненте вне связи с развитием общественного производства. При объемемирового валового внутреннего продукта в размере около 60 трлн. долларов суммавсех ценных бумаг, прежде всего деревативов, превысила 500 трлн. долларов. Возникли«финансовые пузыри», во многом фиктивные, часть биржевого оборота оказаласьспекулятивной, никак не связанной с показателями работы тех компаний, акциикоторых котируются на рынке.
Показатели компании могутулучшаться, прибыльность ее растет, а акции безосновательно сокращаются из-затех или иных спекулятивных операций. Рыночная капитализация одних компанийоказывается преувеличенной, надутой и в период заминки на финансовых рынках онасдувается в разы, хотя с самой компанией ничего не происходит. И наоборот, подругим компаниям цена акций явно недооценивается, а иногда оказываются нижедаже стоимости имущества этой компании, на которую есть платежеспособный спрос.
Эти производныефинансовые инструменты практически бесконтрольны, нетранспарентны и регулируютсякрайне слабо. Особенно широкое распространение все это получило в крупныхфинансовых центрах, прежде всего в Нью-Йорке и Лондоне, где острота финансовогокризиса оказалась наивысшей.
Вместе с тем финансовыйрынок развитых стран существует многие десятилетия, прошел через целую грядуэкономических и финансовых кризисов. Его регулирование все времясовершенствовалось и видоизменялось, причем наиболее коренные изменениявносились именно в кризисные периоды, как это было в США в период Великой депрессии1929–1933 гг. Именно тогда были заложены основы современной финансовойсистемы США. Но с того времени масштаб экономики и финансов увеличился во многораз. Появились новые финансовые инструменты, развились тенденции глобализациифинансовых рынков, а основы государственного регулирования остались прежними,прежде всего в США.
Да и в целом в миреосновы регулирования международных финансов были введены Бреттон-Вудскимсоглашением 1944 г., когда были сформированы Международный валютный фонд иМировой банк реконструкции и развития. В то время финансово-экономическиесистемы отдельных стран были относительно обособленными, их взаимосвязь не быластоль тесной, как сейчас, и созданные международные финансовые организациииспользовали выделенные им разными странами средства для оказания той или инойфинансовой помощи отдельным странам. Никакой речи о регулировании мировыхфинансовых рынков, переливе капиталов, стихийно складывающихся соотношенийвалютных курсов не было. Все это появилось позже, когда в валютномрегулировании произошел отказ от «золотого стандарта», сформировалисьтранснациональные инвестиционные компании, банковские концерны, массовый иглобальный характер принял перелив капитала, стали возникать локальныефинансово-экономические объединения целых групп и стран, которые внутри себятоже стали регулировать финансово-экономическую деятельность. Характерныйпример – Европейское экономическое сообщество с последующим переходом многихстран этого сообщества к единой валюте евро, соблюдением единых финансовыхтребований к дефициту бюджета, уровню инфляции и т. д.
Когда в валютномрегулировании произошел отказ от «золотого стандарта», сформировалисьтранснациональные инвестиционные компании, банковские концерны, массовый и глобальныйхарактер принял перелив капитала, стали возникать локальныефинансово-экономические объединения целых групп и стран, которые внутри себятоже стали регулировать финансово-экономическую деятельность. Характерныйпример – Европейское экономическое сообщество с последующим переходом многихстран этого сообщества к единой валюте евро, соблюдением единых финансовыхтребований к дефициту бюджета, уровню инфляции и т. д.
Все это породило большуюнеустойчивость финансовой системы, высокие риски на отдельных участках, и вконце концов стали возникать, казалось бы на пустом месте, вроде бы на надежныхрынках острые финансовые кризисы, как, например, финансовый кризис вЮго-Восточной Азии, волны которого разошлись по многим странам (лето 1997 г.). Но тогда этот острейший финансовый кризис в одной части света не перерос в глобальныйкризис. Уровень глобализации, по-видимому, в то время для этого былнедостаточен.
А вот десять лет спустявроде бы локальный финансовый кризис США, связанный прежде всего с ипотекой,быстро перерос в глобальный мировой кризис. Это первый такого рода кризис,который поставил под сомнение эффективность мировой финансовой системы, показалслабость международного финансового регулирования, необходимость пересмотраархитектуры мировых финансов, необходимость более действенного контроля состороны государств и международных финансовых организаций за движением денежныхсредств и, прежде всего, за межстрановым переливом капитала.
Как и когда будутрешаться эти и другие назревшие мировые финансовые проблемы – покажет время.Все сказанное прямо затрагивает и Россию, которая все больше включается вглобальную финансово-экономическую систему.