Содержание
Введение 3
1. РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ АНАЛИЗ СТРУКТУРНОГО КРИЗИСА В МИРОВОЙЭКОНОМИКЕ ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕТВЕРТИ ХХ ВЕКА 5
2. ПЕРСПЕКТИВНЫЙ АНАЛИЗ ОБЩИХ ТЕНДЕНЦИЙ РАЗВИТИЯ СТРУКТУРНЫХКРИЗИСОВ В МИРОВОЙ ЭКОНОМИКЕ 14
2.1 От интеграции к дезинтеграции 14
2.2 Ужесточение конкуренции 20
2.3 Дробление субъектов конкуренции 24
2.4 Трансформация систем управления 27
2.5 Сохранение общественной идентичности 29
Заключение 34
Литература 37
Введение
Однойиз разновидностей экономических кризисов являются структурные кризисы. Фазаспада и кризиса в больших циклах исторически сопровождается глубокимициклическими кризисами. Для них характерна длительная стагнация в традиционноважных отраслях и секторах производства, затяжные нарушения в кредитно-денежнойи валютной сферах, финансах, международной торговле, существующих формахорганизации и регулирования экономики.
Перечисленныеявления принято считать составными частями одного общего структурного кризисаэкономики. Подобный кризис свидетельствует о том, что дальнейшее расширениеделовой активности темпами, превышающими исторически сложившиеся средние темпыроста, невозможно без коренной ломки отраслевой структуры производства,межотраслевых и технологических связей, господствующих форм организацииэкономики и методов рыночного и государственного регулирования.
Таким образом,структурные кризисы вызываются тем, что возможности старой экономическойструктуры в целом не соответствуют запросам новой техники и технологии, она неготова к изменениям. Инертность старой структуры затягивает перестройку, делаявыход из кризиса более продолжительным и болезненным. В это время общие темпыроста резко падают, ведя к застою общественного производства, нарушаетсянормальное функционирование денежной сферы, ухудшаются общие условияхозяйствования.
Целью курсовой работыявляется характеристика и анализ структурных кризисов в мировой экономике.
Задачами курсовой работыявляются:
1. ретроспективный анализ структурного кризисав мировой экономике последней четверти ХХ века;
2. перспективный анализ общих тенденцийразвития структурных кризисов в мировой экономике;
3. характеристика современныхинтеграционных и дезинтеграционных процессов в современной мировой экономике, иперспективы;
4. характеристика дробления субъектовконкуренции;
5. анализ трансформация системуправления;
6. описание сохранения общественной идентичности.
Актуальностьработы обусловлена необходимостью многостороннего анализа истории, сущности итенденций развития структурных кризисов в мировой экономике.
1. РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ АНАЛИЗ СТРУКТУРНОГО КРИЗИСА В МИРОВОЙ ЭКОНОМИКЕ ПОСЛЕДНЕЙЧЕТВЕРТИ ХХ ВЕКА
Современное состояние мировой экономики показывает необходимость углубленияанализа протекания в ней за последнюю четверть прошлого века глобальногоструктурного кризиса. С ним, с одной стороны, связан второй этап НТР иинтенсифицированный ими совместно переход развитых стран на постиндустриальнуюструктуру, а с другой стороны, тесно соприкасаются и перспективы формированияпостиндустриальных основ в рамках мировой экономики в целом.
Этапглобализации, инициированный созданием постиндустриальности структурногосостояния экономики развитых стран, с неизбежностью вынужденно будет проходитьсквозь дальнейшую череду НТР, в том числе и пересекающуюся с глобальнымиструктурными кризисами в соответствии с логикой длинноволновой динамики теперьуже постиндустриального развития. Последняя есть пока непознанная сутьдолгосрочной траектории становления постиндустриального содержания в мировойэкономике в целом, и именно поэтому для повышения прогнозных функциймакроэкономической политики национальных хозяйств требуется углубление анализапервого произошедшего на постиндустриальной базе наукоемких производствглобального структурного кризиса[1].
Между темзавершение XX столетия показало недостаточность проведенного параллельноразвертыванию кризиса его анализа отечественной экономической наукой, а переходпоследней на базу методологии «Экономикс» еще более отдалил ее отполезных для практики выводов по произошедшей в мире модернизации. Подобноерасхождение между принятой ныне в России за норму теоретической методологией ипотребностями практики в прогрессивной модернизации экономики страны выразилисьв ряде существенно значимых моментов.
1. Оказаласьнепознанной общемировая природа начавшегося с середины 70-х годовструктурно-экономического кризиса. Советская политэкономия не заметила егопродолжения с момента резкого падения в 1985 году цен на мировом рынке нефти,касающегося развивающихся стран и самого СССР, посчитав кризис завершенным.Идеологическое господство в политэкономии помешало каузальному подходу перейтина новый уровень глубины анализа, в связи с чем не только оказалась невычленена общемировая составляющая отечественного кризиса, но и сам анализразвития мировой экономики не выведен на уровень связанной с мировой природойкризиса спецификой его продолжения в развивающихся странах.
2.Особенность перехода структурного кризиса к оказавшимся «у разбитогокорыта» развивающимся странам-экспортерам сырья на мировой рынок осталасьне раскрытой и в силу ошибочного отождествления в каузальном анализе взлетамировых топливно-сырьевых цен как источника кризиса и его причин. В результате,возникшая параллельно кризису глобальная инновационная волна второго этапа НТР,давшая с открытием микропроцессора технологическую основу для развертыванияструктурного кризиса, осталась в анализе лишь на поверхностном уровне выделенияпоявления наукоемких отраслей. Между тем связи НТР с экономическоймодернизацией системны, и именно микропроцессорный ее этап не только облегчилпоследствия приспособления к кризису и последующей модернизации экономикиразвитых стран, но и стал дополнительным источником перехода кризиса на уровеньразвивающихся стран. Последние с падением топливно-сырьевых цен оказались вситуации одновременного сокращения источников доходов и отсутствия устойчивоприбыльных инвестиционных ниш, захваченных уже в ходе модернизационногоприспособления к НТР развитыми странами[2].
3. Глубинаперешедшего на развивающиеся страны структурного содержания общемировогокризиса не только непознаваема с позиций утвердившегося в современнойроссийской экономической теории господства методологии «Экономикс»,но и предполагает при отсутствии ее познания фатальное воспроизводство вдальнейшем причин отставания на новом, более высоком уровне. Относительнометодологии «Экономикс» то, что позволительно для теории эволюциирыночной экономики развитых стран, вовсе оказывается недостаточным длявыработки рекомендаций по экономической политике в хозяйствах развивающихсягосударств. Речь идет о возобладавшем чисто функциональном подходе кструктурному кризису на базе курса «Экономикс», отождествившем этоткризис с «шоком предложения», а появившуюся структурную по содержаниюстагфляцию с «инфляцией, вызванной нарушением механизма предложения»,безотносительно природы этого нарушения и соответствующей инфляции издержек, нафазе спада. В такой трактовке кризиса невозможно обнаружить новую тенденциюразвития мировой экономики в целом, направленную на постоянство структурноймодернизации как новое качество структурных изменений национальных хозяйств попоиску источников реструктуризации своего статуса в глобальной системемирохозяйственных связей. Эта тенденция имеет свой собственный источникпоявления как раз с момента переплетения структурного кризиса с волной НТР ссоответствующим проанализированным советской политэкономией переплетениемструктурного и циклического кризисов в ходе утверждения господствапостиндустриальной основы в экономической структуре развитых стран.
4. Тенденция к постоянству реструктуризации статусной ролинациональных хозяйств в мировой экономике на базе структурной их модернизациивытекает как из эффекта произошедшей в ходе кризиса смены структурныхсоподчиненностей в экономической системе, так и из природы общемировогоструктурного кризиса (его причин). В первом случае речь идет о следствии выходасферы услуг, призванной на индустриальном этапе господствующих в созидании благтехнологий быть побочной сферой по отношению к производству основныхматериальных благ, на роль главной сферы притяжения труда, капитала исоздаваемой совокупной ценности в национальном хозяйстве (ВНП).
В результате,сохранившись на незыблемо-вечном уровне дополнения к производственнойдеятельности по удовлетворению первичных материальных потребностей людей, сферанематериальной деятельности радикально поменяла все структурные соподчиненностив содержательных аспектах факторов экономического роста. Так, мировойинновационный спрос на преобразующую в новшества деятельность по обработкеинформационных ресурсов стал исходным базовым структурным звеном ввоспроизводстве национальных хозяйств, а информация — базовым их ресурсом,более важным для факторов роста, нежели прежняя сырьевая база индустриальногопроизводства. В структуре мировой экономики в целом постиндустриальностьнационального хозяйства стала определяться господством услуг в структуре последнегокак общим фоном (базой) для возможности реальной постиндустриализациинационального хозяйства в виде преобладания в нем создания интеллектуальногокапитала и организационных услуг преимущественно экспортной направленности. Вструктуре внутрифирменной деятельности организационная сфера по обработке ианализу информации стала играть роль решающих критериев ростаконкурентоспособности фирмы в целом и ее продукции, заменив собою на этом местеиндустриально-технологический критерий массового производства по максимизациивыпуска за счет концентрации мощностей по переработке ресурсов.
Страны, неимеющие ни достаточную степень рыночного автоматизма по учету в динамике ихнационального хозяйства этих тенденций из-за неразвитости их экономики иотторжения их партнерства развитыми странами, ни своей собственной,альтернативной стандартно-рыночной концепции (базы) экономической теории,вынуждены будут последовательно понижать свой мировой экономический статус вчереде постоянной реструктуризации еще и в силу особого содержанияпостиндустриальных тенденций развития мирового хозяйства. Речь идет ораскрывающемся через анализ природы структурного кризиса содержании структурнойперестройки мирового хозяйства как о переходе отношений по капитализации наглобальный уровень.
Уровеньмирохозяйственных отношений всегда является запаздывающим по отношению ктенденциям, разворачивающимся во внутринациональной экономической среде.Поэтому так же, как в период становления всеобщих правилрыночно-капиталистической игры он показывал ярчайший пример установлениядокапиталистической по сути вассально-колониальной зависимости стран, так и впостиндустриальном мире он только еще устанавливает«всеобще-капиталистические правила игры» (стандарты мирового уровняправовых и финансово-экономических институтов). Последние структурируют ужецелые страны и блоки взаимосвязанных между ними производственных цепочек какперсонификаторов физического и механического труда по отношению к передовымносителям технологических процессов интеллектуально-преобразующего капитала.
Решающую рольв инициации подобной реструктуризации в рамках мировой экономики как раз исыграл общемировой структурный кризис. При этом причиной кризиса явился непредопределенный предшествующим массовым ресурсорасточительным нефтехимическимприменением базового сырья индустриального производства взлет соответствующихцен на мировом рынке, как это трактовалось ранее, а преодолеваемая с помощьюданного источника кризиса глубинная его основа в виде макроэкономическогокризиса в непроизводительных по условиям интеллектуально-информационногонаправления первого этапа НТР 50-х годов сферах применения трудовых ресурсов.Перераспределение последних в сферу производства компьютерно-технологическихспособов обработки информации, показывающее связь НТР 50-х и 70-х годов какэтапов единого по содержанию процесса, стало началом глобальнойреструктуризации с постоянной ныне целью экономии ресурсов на мегауровнемировой экономики в целом.
Реструктуризациямежотраслевых связей по преимущественной направленности топливно-сырьевойиндустриальной базы на новые наукоемкие технологии уменьшением зависимостиэкономики от степени потребления данных ресурсов в структуре создаваемого ВНП(ресурсоемкости продукта) стала разрешающим кризис способом только для развитыхстран, а само развертывание реструктуризации перешло на уровень отношений попоиску дальнейших «блуждающих» ядер развития постиндустриальности.Для поиска новых устойчиво прибыльных сфер инвестирования как раз ипотребовался этап закрепления «интеллектуальной ренты» за развитымистранами ее получателями, причем подобная глобальная реструктуризация напередельно-стоимостной основе движения финансовых потоков предопределенаотсутствием технологической базы производственных процессов в рамках мировойэкономики в целом. До тех пор, пока технология постиндустриальности не доведенадо прямого участия подавляющей части домохозяйств в рамках производственныхсвязей с их контрагентами из любой точки планеты, мировая экономика будетобнаруживать преимущественно передельные стороны реструктуризации национальныххозяйств, в которых патерналистские способности государственного управленияагентами выступают решающими критериями их потенций занять какое-либоперспективное лидирующее место в мировой статусно-рыночной конкуренции. В этойсвязи возрождающийся интерес к природно-сырьевым богатствам национальныхтерриторий есть не более чем интерес к переделу между развитыми странами сферконтроля за мировыми источниками сырья, никогда не адекватный равноправномупартнерству.
5. Постоянство глобальной реструктуризации экономическихвзаимосвязей микро- и макроагентов вытекает из перспективы очерченной НТР сферыдальнейшей познавательно-преобразующей деятельности человеческой цивилизации вцелом. Речь идет об освоении выходящего за пределы планеты космическогопространства и взаимообусловленным этим самопознанием как индивидов так исообществ людей-преобразователей. Крупнейшим парадоксом самоуничтожениявыглядит в этом свете вся посткоммунистическая эпоха развития российской экономикии ее экономической теории, поскольку одним из перспективных«ноу-хау»-инструментариев для дальнейших кардинальных открытийвыступает как раз отброшенный в ходе реформ системно-диалектический методмарксистской теории с его каузальной основой анализа. Последний, в отличие отфакторно-функционального анализа, более пригоден в качестве средства выдвижениявероятностных гипотез, средством доказательства или опровержения которых толькои способен служить перенятый из зарубежной методологии инструментарийисследования.
Дело здесь втом, что впервые за всю историю человечества ответственными за кардинальныеоткрытия НТР стали три наиболее общие фундаментальные науки — философия в частиотносящейся к ней формальной логики, физическая квантовая механика и математика(теория систем и обработка данных). Их интегративное действие явилось исходнойточкой отсчета НТР, а основные перспективные сферы новых НТР уже первичноочерчены специалистами квантовой механики в виде четырех непознанных квантовыхявлений за пределами физики. И если среди трех из них (квантовый компьютерФейнмана, изучение бессознательного, а также биология, поведение животных иработа мозга) в последнем упомянутом направлении ныне создаются генетикойпредпосылки к кластеризации открытий в новый этап НТР с включением в последнийблока ответственных за его реализацию индустриальных отраслей, то четвертоенаправление — теория социальных процессов — напрямую касается гуманитарныхнаук.
Структурный кризис своим глобальным экологическимпоследствием в этой связи как раз и показывает резкий рост потребностей вусилении прогнозных функций определения последствий различных вариантовразвития цивилизации, в которых диалектическая логика способна благодаряочищенному от догматизма принципу системности подхода к анализу явленийвыступить прогнозно-опережающим предсказателем многих открытий. Безусловно,смена решающего критерия эффективности человеческого капитала знаний с«ноу-хау» на «ноу-вот» («знаю-что») должна пройтиэтап появления технологических новинок магнитно-притягивающего блокидиалектической логики компьютерного распознавания в текстовых символах описанияпроцессов различными науками, подверженных наличию подобной логическойзакономерности. Однако возможности временного нетехнологического анализа ивыдвижения опережающих прогнозных гипотез взаимосвязи явлений имеются,вероятно, уже сейчас (например, исходя из данной логики, несложно быловысказать вероятностный прогноз о связи землетрясений с атмосферным давлениемнад данной территорией, не дожидаясь, пока специалисты естественных наукэволюционным путем выдвинут эту гипотезу на базе своих теорий). На подобнуюперспективу указывает и распространение постмодернистской философии, ломающейпривычные рамки стереотипов кропотливо-медленного эволюционного мышления,поскольку опережающий прогноз, проверяемый затем на принцип отсутствия«лысенковщины», способен не только экономить время разработкиновшеств, но и сделать ранее бесперспективную страну средоточием потоковмировой «интеллектуальной ренты» за предлагаемую череду прогнозных«ноу-вот».
Сохраняется вэтой связи и самостоятельный аспект полезности диалектической логики в рамкахсамой теории квантовой механики и современного этапа компьютеризации.Относительно последнего одним из вероятностных последствий применения новыхмагнитно-компьютерных технологий распознавания закономерностей диалектическойлогики в анализируемых текстах может стать структурный кризис содержаниякомпьютерной деятельности, связанный с перегрузкой баз данныхнепроизводительной по новым условиям производственно-компьтерного трудаинформацией потребительского характера предоставляемых через сеть услуг.
В рамках же квантовой механики, требующей, возможно,структуризации по принципу химической таблицы, даже на уровне дилетантства, нов соответствии с диалектической логикой можно предположить преувеличенностьвывода квантовой физики о вечности самовоспроизводства Вселенной. А это ужеспособно на уровне гипотез революционизировать представление о материальномболее высокого порядка (уровня) по отношению к планете как об однозначноматериальном, а не идеальном объекте. Известное из религии выражение о боге какобразе и подобии человека способно в этом случае перейти сабстрактно-идеального на уровень материально осмысленного и физическиочерченного. При хотя бы приблизительном отражении подобной логикой реалийнепознанной пока действительности Вселенной как «живого»развивающегося организма с помощью одних областей разделенных между собой наукможно будет прочитать заложенный в других науках и «генетический код»объяснения реальных процессов. Причем, например, не только материальное можетоказаться лишь формой развития идеального более высокого уровня охвата однойсистемой другую, но и непознаваемая на уровне физической материи человеческая«душа» вполне может получить доказательную базу своего существованияна уровне развития… «истории человечества как приблизительногосмыслового аналога души этого более высокого по уровню охвата глобальныхсистемных связей развивающегося организма».
Конечно, последние из гипотетических построений пока неимеют базы для их подтверждения или опровержения, но то, что порой выступалокак сумасшедшее и абсурдное, порой в дальнейшей эволюции знаний находило своеподтверждение и утверждение. Структурный кризис конца XX столетия как раз идает главный урок человечеству в виде потребностей к экономии ресурсов радиускорения познания явлений перед глобальным освоением человечествомкосмического пространства[3].
2. ПЕРСПЕКТИВНЫЙАНАЛИЗ ОБЩИХ ТЕНДЕНЦИЙ РАЗВИТИЯ СТРУКТУРНЫХ КРИЗИСОВ В МИРОВОЙ ЭКОНОМИКЕ
2.1 Отинтеграции к дезинтеграции
Ключевой проблемойсовременного человечества является его нарастающее разделение, имеющеемногоуровневый характер, идущее одновременно по целому ряду признаков. В концеXIX — начале ХХ века человечество достигло исключительно высокой для тогдашнегоуровня развития интеграции. Эта интеграция, устранив внутренние барьеры нарынках, предельно (вплоть до развязывания мировой войны) обострила конкуренциюмежду наиболее развитыми странами и привела к глубокой сегментациичеловечества.
Весь мировой экономическийрост после Второй Мировой войны опирался на постепенное изживание этойсегментации, пока победа Запада в «холодной войне» не покончила с нейокончательно.
Однако новое устранениебарьеров на мировых рынках (модные сопоставления глубины интеграции начала иконца ХХ века некорректны, так как в конце его наиболее значимой былаинтеграция на рынке услуг, зачаточном в его начале) породило новые комплексынеодолимых проблем и, соответственно, новую волну сегментации.
Она еще тольконачинается, и ее ход — и тем более последствия — нуждаются в тщательноманализе, но уже ясно, что старая модель «роста за счет интеграции»,обеспечивавшая развитие человечества в течение всего послевоенного периода,исчерпана. Пока не будет сформирована новая модель развития (а это делаетсяощупью и, соответственно, медленно и непоследовательно), о высоких темпахразвития и тем более об устойчивом росте, — хотя бы для развитых стран,образующих основную часть мировой экономики, — придется забыть. Сегментациячеловечества идет сразу в нескольких направлениях, по нескольким критериям.
На поверхности лежитразделение между успешно развивающимися и неразвитыми странами («междубогатыми и бедными», «между золотым миллиардом и пока двумя, а завтрабольше миллиардами, заживо сжигаемыми в топке процветания западнойцивилизации»). Прогресс Запада и успешных стран Азии слишком заметен нафоне вымирающей Африки, содрогающейся в конвульсиях Латинской Америки,стагнирующей уже второе десятилетие Японии, деградирующих Юго-Восточной Европыи постсоветского пространства.
Не позже начала 90-хгодов разрыв между развитыми странами и остальным миром окончательно принялтехнологический характер: современные технологии слишком сложны и дороги, чтобыих могли не то что создавать, но даже применять относительно неразвитые страны.Это лишает их самой возможности эффективно работать — и, следовательно, лишаетих будущего в условиях глобальной конкуренции.
Развитые страны осознаютэту проблему преимущественно через призму «цифрового неравенства»,которое ограничивает рынки сбыта производимой ими (точнее, их корпорациями)сложной и потому дорогой высокотехнологичной продукции, а следовательно — ивозможности их технологического прогресса. Однако на деле проблема глубже: ростэффективности информационных технологий привел к классическому «кризисуперепроизводства» информационных (в широком смысле слова) услуг. Их объемслишком велик даже для глобальных рынков. Именно это — наиболее глубокаяпричина системного структурного кризиса, охватившего сейчас экономики развитыхстран и мировую экономику в целом.
Расширение же глобальныхрынков сдерживается не только бедностью большинства населения развивающихсястран, но и культурным барьером: технологии пропаганды и даже обработкиинформации, разработанные для одной цивилизационной парадигмы, невоспринимаются в рамках другой. Результат — сокращение притока ресурсов длядальнейшего прогресса информационных технологий Запада[4].
Естественно, развитыестраны будут прилагать все усилия для если не разрешения, то по крайней мересмягчения этого кризиса, которое не только лишает их перспектив сохранениябезусловного мирового лидерства (из-за сокращения финансирования развитиятехнологий), но и порождает значительные внутренние проблемы, уже запустивпроцесс маргинализации части среднего класса — процесс превращения«общества двух третей» в «общество половины».
В краткосрочном планекризис будут пытаться изжить в первую очередь попытками стимулирования развитиябедных стран в типичном гуманитарно-ооновском стиле. Их прямое противоречиетекущим интересам практически всех ключевых сил развитых стран и исключительнаясложность самой задачи обрекает их на неудачу.
Среднесрочными мерамирешения проблемы станут прежде всего попытки стимулирования «культурнойэкспансии» развитых стран для расширения информационных рынков за счетснятия «культурного барьера». Практика показывает, что подобныедействия, поневоле посягая на цивилизационную идентичность осваиваемых обществ,ведут к разрушению слабых обществ и конфронтации Запада с сильными.
Поэтому они неразрывносвязаны с другим среднесрочным способом смягчения кризиса — с нагнетанием вмире военно-политической напряженности для стимулирования военныхнаучно-технологических разработок (которые, как это ни печально, служатнаиболее эффективным методом государственного стимулирования науки итехнологий).
В конечном счете все этиподходы недостаточны. Наиболее вероятный путь изживания кризиса (если забыть обапокалиптических прогнозах сравнительно безболезненной эвтаназии незападныхцивилизаций — по аналогии с современной Африкой и завтрашней Россией — качественное удешевление и упрощение современных технологий. Однако вопрос обобластях применения этих «закрывающих» технологий (они«закроют» не только отрасли, но и, соответственно, целые страны),темпах их распространения и характере влияния на конкретный рисунокмеждународной конкуренции остается открытым.
Появление и превращение взначимый фактор международной конкуренции такого явления, как «культурныйбарьер», делает все более очевидным ответ на другой вопрос, поставленныйеще Тойнби. Разделение человечества идет не только по используемым технологиями уровню благосостояния, но и по цивилизационному признаку.
Социализм и капитализмконкурировали в рамках единой культурно-цивилизационной парадигмы, и силовоеполе, создаваемое биполярным противостоянием, удерживало в ее рамках всеостальное человечество, оказывая на него мощное преобразующее влияние.Исчезновение биполярной системы уничтожило это силовое поле, высвободив сразудве цивилизационно-культурных инициативы: исламскую, несущую мощный социальныйзаряд, и китайскую. (Существенно, что в силу сочетания традиций сдемографическим регулированием мальчиков рождается почти на 15% больше, чемдевочек, что способствует повышению общего уровня агрессивности китайскогообщества, выливающейся при эффективном управлении во внешнюю экспансию).
Мировая конкуренциястремительно приобретает характер конкуренции между цивилизациями — и кошмарныйсмысл этого обыденного факта еще только начинает осознаваться человечеством.Проще всего понять его по аналогии с межнациональными конфликтами, разжиганиекоторых является преступлением особой тяжести в силу их иррациональности: ихсложно погасить, так как стороны существуют в разных системах ценностей ипотому не могут договориться.
Участники конкуренциимежду цивилизациями разделены еще глубже, чем стороны межнациональногоконфликта. Они не только преследуют разные цели разными методами, но и не могутпонять ценности, цели и методы друг друга. Финансовая экспансия Запада,этническая — Китая и религиозная — ислама не просто развертываются в разныхплоскостях; они не принимают друг друга как глубоко чуждое явление, враждебноене в силу различного отношения к ключевому вопросу всякого общественногоразвития — вопросу о власти, — но в силу самого своего образа жизни. Компромиссвозможен только в случае изменения образа жизни, то есть уничтожения какцивилизации.
Такая конкуренция непросто осуществляется по отношению к каждому ее участнику методами, являющимисядля него внесистемными и потому носящими болезненный и разрушительный характер;она носит бескопромиссный характер и нарастает даже при видимом равенстве сил иотсутствию шансов на чей-либо значимый успех.
Она иррациональна — ипотому опасна и разрушительна. Каждая из трех великих цивилизаций, проникая вдругую, не обогащает, но разъедает и подрывает ее (классические примеры — этнический раскол американского общества и имманентная шаткость прозападныхрежимов в исламских странах).
Возможно, ислам уже вближайшее десятилетие станет «ледоколом» Китая по отношению к Западуподобно тому, как гитлеровская Германия и, в конечном счете, сталинский СССРстали «ледоколом» рузвельтовских США по отношению к Европе.
Вместе с тем рассмотрениетрадиционного мирового «треугольника цивилизационных сил» (Запад — ислам — Китай) становится все менее достаточным. Похоже, мы присутствуем приеще более драматическом, чем столкновение западной и исламской цивилизаций,акте начала разделения Запада, — при начале расхождения между ЕС и США.
Действительноожесточенная экономическая конкуренция играет здесь безусловно подчиненнуюроль: пагубная для европейской экономики агрессия против Югославии и события 11сентября, когда ЕС спасал американскую финансовую систему, достаточноубедительно доказывают, что для европейцев теснота экономических связей с СШАрешительно доминирует над экономической же конкуренцией с ними.
Происходящееразмежевание, видное в мириаде мелких деталей, но более всего в различномотношении к Ираку, свидетельствует не о политическом, но о значительно болеетонком и одновременно более глубоком мировоззренческом, ценностном расхождениидвух обществ.
Американскоеориентировано прежде всего на обеспечение собственной конкурентоспособности.Правило, мешающее ему достигать эту цель, искренне воспринимается как устарелоенедоразумение и отбрасывается. США — боксер, который не пользуется на рингеножом не потому, что это не принято, а потому, что за это засчитают поражение.
Европейское же обществостремится жить по установленному своду принципов (надо отметить, в целомразумных и гуманных), обеспечивающих ему наиболее комфортную и благополучнуюжизнь. Это обрекает его на пассивность, догматичность, коллаборационизм — вчераперед лицом «советской угрозы», сегодня перед лицом склонного кэкспансии ислама — и относительную слабость в мировой конкуренции.
Однако заранее списыватьЕвропу со счетов, даже с учетом ее внутренней неэффективности и разнородности,было бы глубокой ошибкой. Не стоит забывать, что ее коллаборационизм исклонность к уклонению от конфликтов могут привести ее на тот самый холм, скоторого процветающая обезьяна китайской стратагемы вот уже несколько тысячелетийнаблюдает за схваткой сменяющихся тигров.
При оценкеконкурентоспособности цивилизаций важно учитывать, что современные технологиипарадоксально придают новую жизнеспособность архаичным социальным организмам,которые:
* в силу архаичности илипримитивности не воспринимают многие разрушительные технологии, разработанныедля сдерживания современных социальных механизмов (так, традиции — лучшееоружие против пропаганды), и защищены от ряда современных вызовов (так,пренебрежение правами человека позволяет запретительно жестоко карать занаркоторговлю и оргпреступность);
* эффективно используетсовременные технологии;
* получают стремительнорасширяющуюся социальную базу в силу возникновения технологического разрывамежду обществами и внутри развитых обществ и увеличения в силу этого долилюдей, не имеющих жизненных и социальных перспектив (так, в частности, исламстремительно занимает нишу, освобожденную коммунизмом как его течением,принимая на себя его социально-психологическую функцию стремления ксправедливости)[5].
2.2 Ужесточениеконкуренции
Ухудшение конъюнктурыужесточает конкуренцию: в эпоху процветания она ведется за лишний кусок, вэпоху кризисов — за выживание. Глобальная экономика 90-х годов — эпохи бурногопроцветания развитых стран за счет переваривания ресурсов социалистическойсистемы — была и эпохой глобальной конкуренции.
Экономическая интеграцияи снятие барьеров на рынках, дошедшие в эпоху глобализации до своегологического завершения, сделали глобальную конкуренцию всеобъемлющей ивсепроникающей и превратили ее в ее собственную противоположность — изинструмента воспитания, развития и стимулирования неэффективных экономик онапревратилась в орудие их массового уничтожения.
На глобальных рынках,лишенных внутренних барьеров (как между регионами мира, так и между торгуемымиблагами), в силу их естественного развития появились глобальные монополии,которые немедленно начали загнивать. Плоды этого загнивания первоначальноудалось отбросить в более слабые, развивающиеся страны, но уже с весны 2000года неблагополучие охватило и развитые экономики.
Другое проявлениезагнивания глобального монополизма — прекращение автоматического ослабленияосновных проблем человечества (бедности, неграмотности, болезней,дискриминации, загрязнения окружающей среды) по мере механического увеличениябогатств. 90-е годы стали первым десятилетием новейшей истории, когдаэкономические успехи человечества «в целом» сопровождались серьезнымусугублением его проблем. Это внятно свидетельствовало об объективнойнеобходимости смены парадигмы развития человечества.
Данные тревожные симптомыпроявлялись на подъеме мировой экономики. В ближайшие годы ухудшения мировойконъюнктуры следует ожидать ужесточения глобальной конкуренции и приобретенияей более разрушительного (для слабых) характера.
В свете этого прогнозыдвукратного роста мирового потребления энергоресурсов к 2020 году (и,соответственно, угрозы их дефицита) — признак не столько самого этого роста,сколько высокой вероятности разрушения экономик стран Юго-Восточной Азии, надолю которых приходится основная доля прироста энергопотребления, ихстратегическими более развитыми конкурентами.
Общее следствиеужесточения конкуренции — сужение возможности более слабых участников. Любоеменее эффективное производство будет уничтожаться и утрачиваться;соответственно, в конкуренции смогут участвовать обладатели либо наивысшейэффективности производства, либо уникальных преимуществ (в первую очередьресурсов).
На глобальных рынкахподобное ужесточение конкуренции означало бы физическое устранение большейполовины человечества как занятого в заведомо неэффективных производствах.Заведомая нереальность столь значимой катастрофы живого организма, какимявляется человечество, заставляет предположить, что выход будет найден. Егонаиболее вероятное направление — переход от глобализации к регионализации, тоесть от формирования единого общемирового рынка к созданию системы региональныхрынков, разделенных не столько естественными, сколькополитико-административными границами. В их рамках в силу снижения остротыконкуренции смогут не только существовать, но и развиваться относительно менееэффективные общества.
Переход к регионализациибудет длительным и сложным. Кроме того, чем слабее будут общества того илииного региона, тем более проницаемыми будут его экономические границы дляглобальной конкуренции, — и тем менее эффективной будет регионализация.
Другое направлениеужесточения глобальной конкуренции — дополнение конкуренции на рынках сбытаболее жесткой конкуренцией на рынках ресурсов. Наша страна столкнулась с ней,когда обнаружила, что способность производить лучшие в мире, например, военныесамолеты не значит ничего без способности обеспечить для соответствующихпроизводств необходимые людские, финансовые и материальные ресурсы,стремительно перетекающие в иные сферы производства.
Выяснилось, например, чтобез серьезных усилий со стороны государства произвести из отличного металлапросто хорошую машину невозможно: этот способ использования металлаотносительно менее эффективен, чем используемый конкурирующими производствами — и, значит, металл достанется им. То же и с финансами (16), и с технологиями, ис рабочей силой (включая управленцев и интеллектуалов). Россия все ещерасполагает двумя уникальными преимуществами: пространством, позволяющимобеспечить необходимую мировой торговле трансъевразийскую железнодорожнуюмагистраль, и минеральными ресурсами, являющимися последней на нашей планетенетронутой природной кладовой. Общее ужесточение конкуренции за ресурсыразвития означает, что нашему обществу уже в ближайшее время предстоит доказыватьпо меньшей мере основным участникам глобальной конкуренции, если не своюспособность использовать эти ресурсы, то хотя бы свою возможность ими владеть.
Наше право на владениеуникальной возможностью создания трансъевразийской железнодорожной магистралипоставлено под сомнение укоренением американского влияния в Средней Азии.Несмотря на стратегическое соперничество, США и Китай могут договориться омаршруте железнодорожного транзита, огибающего территорию России, — не извредности, но из экономической целесообразности и понятного стремления избежатьсоциальной деградации и политико-управленческого хаоса, нарастающих на этойтерритории. В этом случае Россия лишится важнейшего интегрирующего фактора и измоста между Европой и Юго-Восточной Азией, которым она сейчас потенциальноявляется, превратится в совокупность никому не нужных третьестепенных окраинучастников глобальной конкуренции.
Освоение природныхресурсов Сибири и Дальнего Востока под международным, а не российским контролеми вовсе является открытой темой дискуссий американских специалистов по меньшеймере с 1996 года. При этом обобщение картин идеального мироустройства, ккоторому неявно (а зачастую и неосознанно) стремятся ключевые участникимеждународной конкуренции, дает примерно одинаковую схему. По ней властьроссийского государства ограничена европейской частью России (17), в которойсформировано вполне европейское по внешнему антуражу государство — своего родагибрид Португалии и Польши. Природные же ресурсы Сибири и Дальнего Востоканаходятся под внешним контролем и эксплуатируются авторами соответствующегоподхода.
Транснациональныекорпорации даже готовы платить налоги через Москву — частью ради поддержанияотносительной цивилизованности в лишающейся источников существования «Московии»,частью в силу заведомо более выгодных условий ведения бизнеса.
Существенно, что крупныероссийские корпорации, уже вынужденные принимать решения на основе своегопозиционирования в поле описанных интересов, как правило, ориентируются вкачестве наиболее предпочтительных на интересы Запада — не только как наиболееблизкого цивилизационно, но и как единственного участника глобальнойконкуренции, ориентированного на развитие бизнеса. Предстоящее столкновениеинтересов Запада (США и ЕС, вероятно, будут действовать порознь), Китая иисламской цивилизации на территории России должно как минимум регулироваться,направляться и балансироваться российским государством, которое одно изучастников конкуренции способно осознавать специфику осваиваемой территории.Без этого столкновение станет не только стихийным, но и неадекватным характеруспорных ресурсов и сможет стать разрушительным не только для нашего общества,но и для всего человечества.
Важный и недооцениваемыйфактор конкуренции за ресурсы — изменение климата. Его масштабы, скорость ипричинность еще долго будут оставаться полем дискуссий, но наличие егоизменений сознает любой человек с не отшибленной преобразованиями памятью.
Изменение климата создастугрозу уничтожения для многих благополучных обществ, обладающих значительнымиресурсами и способными использовать их для изъятия «климатическойренты» у слабых обществ, которые изменение климата переместит в болееблагоприятные условия. К первым относятся, например, США и многие исламскиегосударства, ко вторым — например, Россия.
2.3 Дроблениесубъектов конкуренции
Важный фактор глобальнойконкуренции — расширение спектра ее субъектов, в том числе и за счеттруднонаблюдаемых и даже вовсе не поддающихся наблюдению структур.
Так, весомойнадгосударственной силой уже давно стали транснациональные корпорации. Какправило, они стремятся к реализации интересов «страны базирования»(то есть места расположения их штаб-квартиры). Вместе с тем они занимают вмировой экономике «положение сильного», соответствующее положению СШАсреди других стран, в силу чего их интересы, идеология и стиль веденияконкуренции наиболее близки к американским. Важно и то, что США создалинаиболее совершенный механизм симбиоза крупных корпораций с государством, всилу чего их политика и интересы если и не совпадают, то, во всяком случае,дополняют друг друга наиболее гармоничным образом.
При этом значительнаячасть транснациональных корпораций (особенно действующих в сфере финансов)действует в рамках далеко не всегда формализованных и часто принципиально неподдающихся наблюдению групп и союзов. В сочетании со слабостью системынаблюдения за мировой экономикой и транснациональным бизнесом в целом это вбольшинстве случаев делает последнего неуязвимым для национальных имеждународных бюрократий «невидимкой».
Субъектом мировойконкуренции становятся отдельные регионы тех или иных стран, которые в силуобладания значимыми ресурсами и эффективного управления оказываются болееуспешными, чем их страны в целом, и фактически действуют самостоятельно.
Значительную, хотя искрытую роль в современной конкуренции играют разнообразные структуры,действующие внеэкономическими методами (многие из них стремятся даже не кприбыли, но к власти или влиянию в чистом виде). Это религиозные и преступныеорганизации, а также структуры, ориентированные на решение отдельных проблем(как, например, антиглобалистское и экологические движения).
В эту же группуорганизаций входят спецслужбы ряда стран (в том числе и развитых, и наиболееразвитых), обладающие значительной степенью самостоятельности. Источником этойсамостоятельности является, во-первых, распространенная более широко, чем этоможет быть признано, практика «самофинансирования спецопераций» (вомногом подпитывающая мировую наркоторговлю, нелегальную торговлю оружием итехнологиями) и, во-вторых, реализация слишком деликатных и не поддающихсяогласке интересов не допускающих огласки методами (причем эти интересы носяткак национальный, так и частный характер, включая интересы корпораций и частныеинтересы высших лиц соответствующих государств и спецслужб).
Упрощение процессакоммуникаций, позволившее создавать весьма эффективные сетевые структуры,распределенные не только в географическом, но и в правовом отношении (чтопозволяет минимизировать и юридический риск), резко повысило влиятельность всехнегосударственных участников мировой конкуренции.
Более того: оно впервыепозволило оказывать весьма значительное влияние на общество и отдельно взятому,не образующему никакой организации человеку, без них обреченному на полноебессилие (классическим, хотя и крайним примером является случай Унабомбера).
Новая структураконкуренции, определяющая и будущая определять в ближайшие годы мировую среду,в которой будет существовать Россия, практически не подвергается анализу. Междутем применение стандартных подходов исключает из рассмотрения целый ряд важныхсубъектов этой конкуренции и в результате делает неадекватным как анализ, так иполучаемые на его основе выводы.
Современная глобальнаяконкуренция (частным, хотя и фундаментальным, структурирующим случаем которойявляется конкуренция между цивилизациями), ведется разнородными субъектами,существующими в различных плоскостях, преследующими несопоставимые цели идействующими разнородными методами. В силу фундаментальных различий в системеценностей и образе действия они не способны понять друг друга, а значит — прийти к долгосрочному (не тактическому, заключаемому ради достижения локальнойцели) соглашению.
Общим знаменателем, ккоторому сводятся их усилия, является влияние на развитие человечества. Вбизнесе эту роль выполняет прибыль, но глобальная конкуренция носитнадэкономический характер и ведется за навязывание миру своей модели развития.Материальные блага оказываются естественным результатом окончательного успеха иприятным, но всего лишь побочным следствием успеха частичного. В этомсовременная глобальная конкуренция напоминает биологическую: ее смысломявляется экспансия в чистом виде.
При сопоставлении силучастников конкуренции следует ориентироваться не столько на масштаб ихдеятельности (хотя он сам по себе служит важным ресурсом — залогомустойчивости), сколько на масштаб «ликвидных», высвобождаемыхресурсов. Учитывать надо все ресурсы, в том числе организационные,интеллектуальные и коммуникативные, которые участник конкуренции можетвысвободить для участия в ней в различные моменты и на различные сроки.
Незаменимыми ресурсамиявляются обладание технологиями и склонность к агрессии (стратегическая оборона- единственный гарантированный путь к поражению)[6].
2.4 Трансформациясистем управления
Распространение технологийформирования сознания подорвало эффективность не приспособленных к нимобщественных и корпоративных систем управления. Их общими пороками сталисамопрограммирование, отрыв от реальности, сосредоточение на пропаганде вместорешения реальных проблем и отгораживание от общества.
Однако вызов, брошенныйим технологиями формирования сознания не менее десятилетия назад, не могостаться безответным и уже породил стремление к восстановлению внутреннейцелостности управляемого общества хотя бы по отдельным значимым параметрам.
Это стремление порождаетусиление процессов делегирования ответственности и перенос вниманияуправленческой науки с трансформации традиционных пирамидальных организационныхструктур в конструирование независимых сетевых структур. Управление последнимиосуществляется не столько прямыми воздействиями, сколько изменения среды ихфункционирования (в первую очередь информационной и финансовой компонент этойсреды).
Предельное выражение этойтенденции — попытки разработки теории эвристического управления (в противовесобычному, основанному на формальной логике).
Вместе с тем нельзяисключить, что, наряду с осознанным совершенствованием систем управлениялюдьми, происходит и их стихийная эволюция как некоторых целостностей,элементами которых являются образующие их чиновники и, что не обязательно,управляемые структуры. Аналогии между функционированием организаций и живыхорганизмов достаточно очевидны и подкрепляют тот факт, что многие эффективныедействия организаций, обеспечивающие достижение стоящих перед ними целей, неосознаются не только сотрудниками, но даже и руководителями этих организаций.
Принятие гипотезы оформировании в организациях (и тем более — в обществах) надличностного«коллективного разума» позволяет предположить, что распространениетехнологий формирования сознания является не вызовом ему, но средствомповышения его эффективности, важным этапом его саморазвития. В этом случаеустаревшие технологии управления, не соответствующие указанным технологиям,будут сметены не просто в силу своей неэффективности, но как оковы, мешающиесамореализации коллективного разума.
Скорость их замены новымитехнологиями управления, не просто сохраняющими эффективность в условияхмассового и хаотического применения технологий формирования сознания, но ииспользующего их для повышения своей эффективности, станет одним из ключевыхфакторов конкурентоспособности уже в ближайшем десятилетии.
2.5 Сохранениеобщественной идентичности
В ближайшее десятилетиепервичным условием конкурентоспособности того или иного общества станет уже неэффективность государственного управления, как сейчас, но сохранение иуглубление самой общественной идентичности. Особую роль будет игратьсовершенствование и поддержание устойчивой системы общественных ценностей, действенномотивирующих общество к достижению успеха в глобальной конкуренции.
Общество, не сознающеесебя как обособленная целостность, участвующая в жестокой конкуренции, равнокак и общество, господствующая в котором система мотивации не ориентирована наколлективный успех в этой конкуренции, обречены на поражение и в конечном счете- на деструкцию.
Пример тому дает нетолько СССР, но и множество «конченых стран», еще четверть века назадпредставлявших собой хотя и не самые развитые, но все же стабильные, единые иобладающие определенными позитивными перспективами территории.
Самоидентификациясоветского народа, базировавшаяся на чудовищных жертвах гражданской и ВеликойОтечественной войн, а также на коллективном успехе в период«оттепели» (социальный, технологический и идеологический прорыв,символом которого стал полет Ю.Гагарина), разрушилась в период горбачевской«катастройки». Сегодня российское общество стоит перед необходимостьюобретения новой самоидентификации, что, как показывает история, отнюдь не представляетсобой принципиально неразрешимой задачи.
Так, самоидентификацияамериканского общества была подорвана не только перед гражданской войной1861-1865 годов, но и совсем недавно — в конце 60-х (когда обращенный к Никсонулозунг «объедините нас!» был не только предвыборным преувеличением).
Восстановлениесамоидентификации российского общества, «обретение субъектности»,нужда в которой остро ощущается уже сейчас, может идти только на базе идеи«конструктивного реванша» в глобальной конкуренции и путем глубокойреидеологизации общества. Идеология одна способна соединить социальные инациональные группы в единый коллектив, сплоченно участвующий в мировой битвеза рынки и ресурсы, а в конечном счете — за перспективу. Она же — единственныйгенератор энтузиазма, удесятеряющего как физические и административные, так иинтеллектуальные силы общества.
Идеология решительноотличается от религии и национализма открытостью, готовностью использовать вкачестве ресурса максимальное количество потенциальных союзников, стремлениемникого из них не отталкивать в объятия конкурентов по формальным признакам.Возникнув первоначально в социальном качестве, как орудие классовогосамосознания и классовой борьбы, идеология по мере развития общественныхотношений расширилась до понятия «образа жизни», блестящереализованного в США и не до конца — в советском обществе. «Образжизни» как идеология позволяет свести отторгаемых членов общества ксодержательному минимуму, к тем, кто действительно несовместим с целями иценностями этого общества. Тем самым, обеспечивая наибольшую целостность,идеология обеспечивает и наиболее полное использование человеческих ресурсовданного общества.
Одна из фундаментальныхпричин успешности США — именно исключительная идеологизированность американскогообщества. Еще в 1837 году начинающий политик А.Линкольн впервые выдвинул тезисо необходимости «политической религии», почитающей Конституцию изаконы США как религиозную догму. Впоследствии, после гражданской войны,американское общество выработало такую «гражданскую религию»,вводящую религиозную жесткость и нормативность в сферу принципиально важных длявыживания общества вопросов его внутренней жизни. При этом «гражданскаярелигия», объединяя людей разных вероисповеданий на основе их верности интересамобщества, по сути своей стала прототипом современных общественных идеологий.
В современной Россиипопытка восстановления целостности общества пока контрпродуктивна. После крахаидеологии, ориентированной на складывание «новой исторической общностилюдей — советского народа», и попыток заменить ее заведомо непригодной длявсего общества идеологией торжествующих спекулянтов, общественное самосознаниеупало на первичный, национальный уровень. Так как для многонациональной страныэто смертельно опасно, государство (если забыть об анекдотических попыткахельцинского периода инстинктивно попыталось обеспечить общественное единство наболее высоком, чем национальный, уровне — на уровне религии.
Действительно, Россия нетолько сохранилась в период феодальной раздробленности и татаро-монгольскогоига, но и развивалась до создания Петром Первым национальной бюрократии именнона религиозной, православной основе. Но путь, который был передовым еще пятьвеков назад, сегодня оборачивается своей противоположностью, так как Россиясоединяет представителей всех великих религий мира и атеистов. Деление на болеечем сотню национальностей менее разрушительно, чем на несколько конфессий,из-за:
* размытостинационального чувства (особенно у преобладающей нации — русских), сглаженногодалеко зашедшим формированием наднациональной общности — советского народа;
* количественного иособенно культурного доминирования русских, хотя и подрываемого массовымвторжением более активных и сплоченных беженцев с постсоветского пространства;
* того, что разделение намножество относительно небольших групп, сдерживающих и уравновешивающих другдруга, меньше угрожает целостности, чем разделение на несколько крупных групп,неизбежно жестко отделяющихся друг от друга. Идеология, способная объединитьстрану, в явном виде пока не существует. Между тем многие косвенные признаки — и, в частности, недооцениваемый интеллигентными наблюдателями оглушительныйуспех проекта «Владимир Путин» образца конца 1999 — начала 2000 года- позволяют предположить, что основы этой объединяющей и мотивирующей идеологииуже стихийно выработаны обществом.
Ее суть — гармоничноесоединение неотъемлемых насущных прав личности и необходимости патриотизма какединственно возможного инструмента обеспечения этих прав в условиях внешнейконкуренции. Понимание необходимости этих компонент достаточно четко, так какунаследовано от советского общества, которое последовательно и в целом успешнореализовывало их. Сегодня это идеология выработана на уровне ощущений ипонимания и нуждается лишь в артикуляции, являющейся неотъемлемой функциейобщественной элиты.
Подобно тому, какгосударство является мозгом и руками общества, элита — совокупность людей,участвующих в принятии значимых решений либо являющихся примерами для подражания- служит его центральной нервной системой, отбирающей побудительные импульсы ипередающей их соответствующим группам социальных мышц.
Сегодняшняя российскаяэлита не способна справляться со своими функциями даже не столько из-заразвращенности длительным грабежом и разрушением собственной страны, сколькоиз-за вызванного этим обессиливающего цинизма.
Отсутствие идеалов иэнтузиазма, неспособность воодушевлять общество на решение ключевых задачделает российскую элиту совокупностью ничего не желающих (кроме личногоблагосостояния) и ничего не могущих «пикейных жилетов». Поэтомукатегорическим требованием выживания России в глобальной конкуренции являетсяобновление элиты в процессе артикуляции ею уже нащупанной обществомсозидательной идеологии.
В процессе этогообновления общественная элита, помимо воодушевления, должна обрести иадекватность. Значение столь банального требования обычно недооценивается, хотядля современной российской элиты, привыкшей к немыслимому еще 10 лет назадуровню комфорта в обмен на реализацию интересов более сильных участниковглобальной конкуренции (вместо национальных интересов), оно означает средипрочего и значительные материальные жертвы.
В частности, критериемпрактической патриотичности национальной элиты является форма ее сбережений:какими бы высокими мотивами не руководствовались ее члены, как целое онаобречена действовать в интересах сохранения и приумножения собственных активов(материальных или нематериальных — влияния, статуса и репутации в значимых длянее системах, доступа к контактам и информации и так далее).
Если эти активы носятчужеродный характер или контролируются стратегическими конкурентами, элитаначинает реализовывать их интересы, превращаясь в условиях глобальнойконкуренции в коллективного предателя общественных или классовых интересов.
Как минимум это означает,что адекватная элита должна хранить личные средства в национальной валюте, а нев валюте своих стратегических конкурентов.
Кроме того, она должнасознавать с беспощадной ясностью и полнотой, что в современных условиях дружбавозможна между народами, а между странами и обществами бывает толькоконкуренция[7].
Заключение
Вкачестве заключения курсовой работы не обходимо отметить, что структурныйкризис преодолевается, когда прежняя структура экономика начинает уступатьместо новым отраслям, формам организации и регулирования.
Засвою историю капитализм пережил несколько структурных кризисов, при этом каждыйиз них вызывал коренную перестройку в соответствии с достигнутым уровнемпроизводительных сил.
Примеромсовременных структурных кризисов могут служить кризисы в 70-х гг. XX в. Ониохватили, прежде всего, группу отраслей топливно-энергетического комплекса(энергетический кризис) и энергоемких отраслей (автомобильная, сталелитейная идр.). В глубочайшем кризисном состоянии оказались угольная, металлургическая(черная металлургия), судостроительная, автомобильная, резиновая, текстильная инекоторые другие отрасли. Структурные кризисы расширялись от базовых,добывающих отраслей до отраслей оборонной промышленности. Так,топливно-энергетический кризис 1973-1975 гг., который сопровождался резкимростом цен на энергоносители, повлиял прежде всего на энергоемкую автомобильнуюпромышленность, вынудил ее перейти на энергосберегающие технологии.Одновременно резко сократилось производство в других энергоемких отраслях,произошло значительное обесценивание основного капитала. В США во время кризиса1980—1982 гг. в целом по промышленности использовалось около 65производственных мощностей, а в сталелитейной промышленности — менее 30 %. Втаких же пределах в 1974—1975 гг. в странах Запада использовалисьпроизводственные мощности черной металлургии, что было обусловлено значительнымсокращение спроса на металл со стороны ряда потребляющих его отраслей, заменойего пластмассами и другими более ресурсосберегающими материалами.
Структурныекризисы сопровождаются перенакоплением основного капитала, резким продолжительнымсокращением производства и соответствующей технологической и структурнойбезработицей, усилением миграции рабочей силы, обесцениванием ее предыдущейквалификации, нарушением соответствия между основными элементамипроизводительных сил (средствами и предметами труда, средствами производства иработниками и др.), а также между составными частями технологического способапроизводства. Эти продолжительные нарушения, в свою очередь, обусловливаютструктурные сдвиги в рамках отдельных форм собственности и между ними,изменение соотношения между рыночными рычагами саморегулирования экономики игосударственным регулированием, внутри каждого из типов регулирования. Еслиструктурные кризисы охватывают несколько или многие страны одновременно, тонеобходимо использовать или усилить надгосударственное регулирование вотдельных сферах.
Вчастности, энергетический кризис начала 70-х гг. вынудил нефтедобывающие страныОПЕК повысить цены на энергоносители в 4 раза только на протяжении 1973 г. Этовызвало продолжительный энергетический кризис во многих развитых странах изаставило их усилить координацию своих действий. При этом каждая из странразработала комплекс мер по преодолению структурных кризисов. Так, в Японии в1978 г. был принят чрезвычайный социальный закон сроком на 5 лет о развитии 14отраслей, которые затронул структурный кризис. В этих отраслях былодемонтировано около 20 % оборудования. Государство стимулировало процессструктурной перестройки через предоставление налоговых льгот, льготныхкредитов, прямые бюджетные ассигнования, политику протекционизма и т. п. В 1983г. в Японии был принят новый вариант закона на последующие 5 лет, которыйпредусматривал комплекс мер по структурной перестройке многих отраслейэкономики. В ФРГ государственная политика преодоления структурного кризиса вугольной промышленности включала меры по стимулированию процесса концентрациипроизводства, предоставлению премий за закрытие шахт, оплате вынужденныхотпусков работников, выделению льготных кредитов, осуществлению переподготовкикадров, созданию новых рабочих мест и т. п. Энергетический кризис в развитыхстранах мира был преодолен только в середине 80-х гг.
Преодолениеструктурных кризисов усложняется процессом углубления экономического кризиса,необходимостью увеличения расходов разных субъектов хозяйствования наприродоохранные цели. Так, в черной металлургии, нефтеперерабатывающей инекоторых других отраслях промышленности от 10 до 20 % капиталовложений идет наохрану окружающей среды.
Структурнаяперестройка экономики в развитых странах мира способствовала переходу кэнерго-, материало- и трудосберегающим технологиям.
Вцелом структурная перестройка означала переход к автоматизированномупроизводству. В основе его лежит широкое использование ЭВМ, станков с цифровымпрограммным управлением, промышленных роботов, гибких производственных систем,формирование работника нового типа, модификация приоритетных целей развитияобщества и др. В США, например, в первой половине 80-х гг. в 2,3 раза возрособъем продажи компьютеров, в 2 раза — численность станков с ЦПУ, с 22 до 170тыс. увеличилось количество промышленных роботов.
Вконце работы автор хочет отметить, что Россия имеет огромный потенциал,человеческий и ресурсный, для адаптации к любым структурным кризисам в мировойэкономике.
Литература
1. Абалкин Л. К целичерез кризис. М.: Луч, 1992.
2. Афанасьев В. — Великие депрессии вСША и России//Экономист.2000.№3.с.80-91.
3. Борисов С.М. Мировой рынок золота насовременном этапе. М., ИМЭМО РАН, 2005, 156 с.
4. Буайе Робер.Теория регуляции: Критический анализ: Пер. с фр. М.: РГГУ, 1997.
5. Варнавский В.Г. Партнерствогосударства и частного сектора: формы, проекты, риски. М., Наука, 2005, 315 с.
6. Вопросыбюджетно-налогового федерализма в России и США. М., 1996.
7. Воркуев Б.Л. Ценность,стоимость и цена. М.: Изд-во МГУ им. М.В. Ломоносова, 1995.
8. Замулин О. Концепция реальныхэкономических циклов и ее роль в макроэкономической теории // «Вопросыэкономики». 2005. №1. с. 144-152.
9. Макконнели К., Брю С. Экономика:Принципы, проблемы и политика: в 2 томах. М.Республика, 2006 г.
10. Медведев В. А.Социальные императивы современной экономики и российские реалии. М.: ИЭРАН,1998.
11. Мочерный С.В.Экономическая теория: Учеб. для вузов М.: Приор, 2004. с.310-322.
12. Пазенти А. Очеркиполитической экономии капитализма. Том 1. М.: Прогресс. 1976. с.415-444.
13. Переходнаяэкономика: теоретические аспекты, российские проблемы, мировой опыт. Отв. ред.В.А. Мартынов, В.С. Автономов, И.М. Осадчая М., ЗАО «Издательство «Экономика»,2005, 719 с.
14. Российскаяэкономика в 1996 году: тенденции и перспективы. М.: ИЭППП, 1996.
15. Рынок труда исоциальная политика в Центральной и Восточной Европе/Под ред. Николаса Барра.М., 2004.
16. Самуэльсон П.А.Экономика. М.: Прогресс, 1993.
17. Шаккум М.Л.Экономика России: От кризиса к стабильности и устойчивому росту. М.: Глобус,1999.
18. Шаповалова Н.Н.БЭС(большой энциклопедический словарь). М.: НИ «большая Российскаяэнциклопедия». 1998. Мамедов О. Современная экономика. Ростов-на-Дону: ФЕНИКС.1996. с.215-216.