А. И. Никифоров
I. Понятие
Сказка[нем. Märchen, англ. tale, франц. conte, итал. fiaba, серб.-хорв.pripovijetka, болг. приказка, чешск. pohadka, польск. bajka, белор. и укр.казка, байка, у русских до XVII в. баснь, байка] — рассказ, выполняющий наранних стадиях развития в доклассовом обществе производственные и религиозныефункции, т. е. представляющий один из видов мифа; на поздних стадиях бытующийкак жанр устной художественной литературы, имеющий содержанием необычные вбытовом смысле события (фантастические, чудесные или житейские) и отличающийсяспециальным композиционно-стилистическим построением. В динамике развитияобщественных форм и общественного сознания изменяется и понятие «С.».
II. Сказка как жанр.
1.ПРОИСХОЖДЕНИЕ СКАЗКИ. — На ранних стадиях культуры С., сага и миф встречаютсянерасчлененными и носили первоначально, вероятно, производственную функцию:охотник жестом и словом приманивал вспугнутого зверя. Позднее вводитсяпантомима со словом и пением. Следы этих элементов сохранила С. поздних стадийразвития в виде драматического исполнения, напевных элементов текста и широкихпластов диалога, которого в С. тем больше, чем она примитивнее.
Наболее поздней стадии скотоводческой экономики, дородовой и раннеродовойсоциальной организации и анимистического мировоззрения С. получает частофункцию магического обряда для воздействия уже не на зверя, а на души и духов.С. обязаны или привлекать и развлекать, особенно у охотников, лесных и всякихдругих духов (у турок, бурят, сойатов, урянхайцев, орочон, алтайцев, шорцев,сагайцев, жителей о. Фиджи, Самоа, австралийцев), или они употребляются какзаклинания (в Новой Гвинее, у алтайцев, чукчей), или С. прямо входит врелигиозные обряды (у малайцев, гиляков, иранских таджиков). Напр. знаменитыймотив магического
769
бегстваразыгрывается чукчами в их похоронном обряде. Даже русская С. входила всвадебный обряд. Благодаря этому культовому значению С. у многих народовсуществует регламентация сказывании сказок: их нельзя говорить днем или летом,а только ночью после захода солнца и зимой (белуджи, бечуаны, готентоты,уитото, эскимосы). Разумеется, что такие С. полигенетичны, и лишь на болеепоздней стадии общественного развития из них выделяется собственно С. как охарактеризованныйвыше жанр фольклора.
2.ВИДЫ СКАЗКИ. — Несмотря на конструктивное единообразие, современная С.различает в себе несколько типов: 1) С. о животных — древнейший вид; онвосходит частью к примитивным Natursagen, частью к позднейшему влияниюлитературных поэм средневековья (вроде романа о Ренаре) или к рассказамсеверных народов о медведе, волке, вороне и особенно о хитрой лисе или ееэквивалентах — шакале, гиене. 2) С. волшебная, генетически восходящая к разнымисточникам: к разложившемуся мифу, к магическим рассказам, к обрядам, книжнымисточникам и т. д.: волшебные с. бывают мужскими или женскими по герою исвадебными или авантюрными по целеустановке. Сюда относятся например сказки о«Победителе змея», «О царствах золотом, серебряном и медном», «О юноше,обещанном морскому царю», «Хитрая наука», «Муж ищет исчезнувшую жену», «Мачехаи падчерица», «Иван царевич и серый волк» и др. 3) С. новеллистическая ссюжетами бытовыми, но необычными: «Правда и кривда», «Мудрая жена», «Терпеливаяжена», «Маркобогатый», С. о глупых чертях, великанах, о ловких ворах и т. п.Среди них имеются разновидности С. анекдотической (о пошехонцах, хитрых женах,попах и т. п.) и эротической. Генетически новеллистическая С. чаще корнямиуходит уже в феодальное общество с четкими классовыми расслоениями. 4) С.легендарная, столь же поздняя, как и новелла. Она корнями ближе к мифам или крелигиозной литературе исторических религий: христианства, мусульманства,буддизма, иудаизма и т. д. Напр. «Гордый царь», «Божий крестник», «Бог в гостяху человека», «Пустынник и черти» и т. п. 5) С.-пародии (совсем новый жанр),пародирующие сказочную форму (напр. коротушки или бесконечные, так наз.«докучные» сказки), или содержание сказок («Фома Беренников»), С.-дразнилки.Особенно среди пародий надо отметить небылицы, происхождение которых может бытьдаже очень древнее. Наконец, 6) детская С., т. е. рассказываемая детьми, ачасто и взрослыми для детей, — генетически очень сложна и невыяснена, носоставляет особый жанр со своим строением и даже сюжетами. Таковы напр.«Петушок подавился зернышком», «Коза и козлята», «Теремок», «Коза за орехами» ит. п. У отдельных народов система разновидностей С. конечно колеблется.
3.СКАЗОЧНЫЕ МОТИВЫ И СЮЖЕТЫ. — В С. различают: мотив (простейшая повествовательнаяхудожественная единица: напр. гонение на младшего в роде), эпизод (конкретноевоплощение мотива: напр. сироту не кормят, бьют, выгоняют) и т. д. и т. п. —Märchentypus (более или менее стойкий по разным странам комплекс эпизодов:напр. сироту гонят, он участвует в добывании невесты и возвышается надгонителями); приэтом Märchentypus в каждой небольшой области встречается,как правило, в нормальном (типическом для данной местности) виде и в единичных,отклоняющихся от нормы, более или менее художественно совершенных и дающихтолчок к дальнейшему творческому переформированию С. вариантах. Мотивы делятсяна общинные, связанные с производственно-бытовыми социально-экономическимиформами примитивного общества; мотивы суеверно-волшебные, т. е. или те жеобщинные мотивы с выветрившимся, забытым их реализмом, или мотивы, созданныенамеренным переосмыслением действительности; и наконец мотивы культурные,связанные с развитием человеческой культуры и техники с позднейшими стадиямиразвития общества, с фактами классовой борьбы и т. д. Мотивы и эпизоды связаныс разными стадиями развития человеческого общества и человеческого мышления.Анимистически-тотемное мировоззрение сказалось в образах зверей-помощников, вмотивах превращений, в рассказах о происхождении людей от растений и животных ит. д. Матриархальная община породила сюжеты о выборе мужа женщиной (Амур иПсихея), о трагическом для мужчины исчезновении жены (Мелюзина), опартеногенезе и т. п. Патриархальный род дал сюжет древнеегипетской С. о двухбратьях, о борьбе отца с сыном. На племенной и эттической стадиях зарождаютсямотивы о старых и новых людях, о великанах и людях, об изобретениях,идеализации героя. Сложные отношения феодально-классового общества создаютмотивы сокровищницы царя Рампсенита, неверных жен, антагонизма бедных ибогатых, солдата и офицера, барина и слуги, попа и крестьянина. В целомсовременная С. включает в себя сложнейший конгломерат мотивов.
Сказочныетипы, сюжеты уже бывают настолько сложны, что если можно относительно них такжепредполагать в редких случаях полигенезис, то сходство сложных сюжетов в разныхстранах допускает мысль о миграции в литературном или устном переносе. Бенфейправ, что «Панчатантра» через переводы на многочисленные языки перенесла вЕвропу группу сюжетов С. Но конечно роль и значение Индии, как и идеи миграции,бесконечно ниже претензий ученых индианистов и не такова в своей сущности, какони это предполагали. Механически точное перенесение С. из страны в страну естьявление уникально редкое. Заимствование всегда совершается путем сложнейшегопроцесса «органической» переработки заимствуемого сюжета или мотива в новойвоспринимающей среде. При этом С. подвергается действию прежде всего законабытового и социального переосмысления, национально-социальной акклиматизации.Попадая к разным классам, С. облекается в конкретные образы, тенденции ицелеустановки враждующих и борющихся классов, подменивая соответственно мотивы,эпизоды, образы, цели. С. международной купеческо-торговой среды, С.солдатско-военные, крестьянские, батрацкие и мелкоремесленнические даже всходных сюжетах носят ярко выраженные различия. На основе закона социальногопереосмысления в сильнейшей степени на сказку действуют законы памяти илогического мышления (запамятование мелочей и даже эпизодов, их путаница,индивидуализация общего или обобщение частного, координирование эпизодов) илизаконы художественного мышления (напр. амплификация одной С. элементами издругой, суммирование двух С., умножения эпизодов, лиц, создание действий по аналогии,замена по сходству и контрасту, зооморфизация, антропоморфизация, демонизациягероев и т. п.).
Врезультате воздействия указанных законов сюжет делается почти неузнаваемым.Каждый конкретный вариант сюжета есть самостоятельная единица творчества и, отвечаявкусам и настроениям приютившего его класса, умирает, выходя из данного класса,вновь возрождается уже с новой сущностью в классе другом. Вот почемувосстановление «праформы» сюжета С. задача недостижимая. Голая сюжетная схемане есть еще С. Предположение о широкой международности сказочных сюжетов должнобыть ограничено не только исходя из процессов бытования С., но также и изстатистических фактов. Общее число европейских сказочных сюжетов невелико.Наиболее богатый репертуар — украинский — содержит ок. 2 300 сказочных сюжетов,у семи крупнейших европейских народностей насчитывается всего ок. 1 300 типов,русская С. знает ок. 700 типов сюжетов. Сказочный репертуар и в конкретныхсюжетах и в сумме у каждого народа отличается от репертуара соседей. Зап.-европейскаяС. напр. богаче животными сюжетами сравнительно с русской. Русская С. изволшебных сюжетов очень любит «Ивашку и ведьму», «Волшебное кольцо», «ЦаряСалтана», «Морозко», «Безручку» и почти совсем не знает популярных на Западе«Иоринду и Иорингель», «Царевича-лягушку». Украинская С. знает животных сюжетовв 5 раз больше, чем русская, и в два раза больше, чем европейская. Анекдотов наУкраине в 4 раза больше, чем у русских или в Европе. Сибирские народы, напр.чукчи и эскимосы, почти не знают сюжетов европ. С. при богатстве и самобытностисказочного репертуара, в котором между прочим значительное место принадлежитособым шаманским сюжетам, о коих европейская С. даже понятия не имеет.Районирование идет глубже на более узкие районы. На р. Пинеге 50% всех С. —волшебные и 37% новеллистические, а в Заонежье, наоборот, новеллистических —57%, волшебных — 31%. У чукоч оленных преобладают С. о добывании жениха илиневесты, у чукоч приморских преобладают сюжеты авантюрные и т. д. Делалосьнесколько попыток сгруппировать и классифицировать сказочные сюжеты (Hahn,Gomme, Арнаудов, Wundt и др.), но все они условны, неточны и спорны, так же каки широко распространенная в настоящее время классификация Aarne — Thompson —Андреева. Последняя делит С. на три группы: животные С., собственно С. (сподразделением на волшебные, легендарные, новеллистические, о глупом чорте) ианекдоты.
4.СКАЗОЧНЫЕ ОБРАЗЫ — разнообразны и неустойчивы. У народов доклассовой стадии воформившейся С. довольно сильны элементы мифические. Эскимосская богиня Седнане только героиня мифа, но и С. Ее параллель у народов Европы — баба Яга, Кощейбессмертный, Сам с перст-борода семь верст, окружаемые более мелкими духамивроде северных шаловливых лесных троллей, южных нимф и сильванов или среднеевропейскихфей, чертей, ведьм. Феодально-классовое общество расширяет запас образов засчет условно «глупого» Ивана-дурака, Ганса и т. д. Русская С. имеет своиизлюбленные образы. Кроме названных Яги и Кащея, это змей о 3, 6, 9,12-головах, силы природы — солнце, месяц, вихрь, а затем бытовые персонажи —поп, работник, купец, барин, солдат, царь и т. п. Изменение быта меняет исказочный образ. После революции царь в С. постепенно исчезает.
5.КОМПОЗИЦИЯ СКАЗКИ. — С переходом С. из плана мифотворчества в планхудожественного творчества в ее композиции появляется характерная особенность —любование действием, т. е. замедление, ретардация. Оно осуществляется путем илиестественного умножения мотива (несколько встреч, состязаний, задач и т. п.),причем мерой для умножения служит математическое мышление. Напр. чукотская иэскимосская С. строятся на пятиричной системе (пять братьев, пять встреч и т. п.),европейская С. — на триальной системе (три брата, три встречи и т. п.). И 3 и 5взяты из примитивных систем счисления. Или любование действием выявляется путемвключения необычных в быту мотивов или наконец повторением отдельных мест (locicommunes), которые постепенно шаблонизируются. Так поэт-общинник создаетспецифическую композицию С. еще на раннеродовой стадии. На более позднейступени, напр. у крестьянства феодальной Европы, С. еще более усложняетструктуру, знает напр. системы спиральных, т. е. повторных, ходов действия.Разумеется, что и миф, и героическая сага, и Natursage, постепенно утрачиваясвои сакральные или научные функции, опускались до состояния С., обогащая еерепертуар и образуя подчас в С. особые потоки, особые разновидности сказочногожанра. Потребность смеха, использованная в социальной борьбе, порождаласатирический и юмористический вид С. Позднее книга служила еще одним источникомее обогащения. Так, современная С. вбирала в себя материал разных источников,подчиняя его известному комплексу принципов специфической сказочной композиции.Недаром романтики и народники — исследователи С. — склонны были видеть в нейпоэтическую формулу философии жизни, представители исторической школы толковалиее как культурно-исторический памятник, а формалисты находили в ней особенноубедительный материал для развлекательной концепции словесного искусства.
КомпозицияС. в современном европейском виде характеризуется следующими чертами.Славянские и русские С. начинаются часто с присказки (см.), неизвестной другимевропейским народам. За присказкой следует особый зачин, во всей Европесходный: «Es war einmal», «Once upon a time», «Il y avait une fois», армянский— «Жил не жил, был не был», русский — «Жили-были», «В некотором царстве, внекотором государстве» и т. п. Есть и другие зачины: «Jch weiss eineGeschichte»; «Хочу я вам, братцы, сказку сказать; не любо, не слушай, а вратьне мешай». Часты в европейской С. переходные формулы, от одного крупногоэпизода к другому: «Скоро сказка сказывается — нескоро дело делается» и т. п.Часты общие места, вроде «Сивка-бурка, вещий каурка — стань передо мной, каклист перед травой». Заканчивается С. просто обрывом или словами «Все», «Конец»,а чаще специальной концовкой: «Und wenn sie nicht gestorben sind, so leben sienoch heute», «Стали жить, поживать — добра наживать». Эти основные признакисказочной композиции не исключают вариаций. Встречаются ich-форма, т. е.рассказ от себя, английская балладная форма и т. п. Рассказывается С. устно,прозой, хотя в ней встречаются стихи и напевные части.
6.БЫТОВАНИЕ СКАЗКИ — акт чрезвычайно сложный. Переходя от создателя в коллектив,С. попадает в уста носителя, который редко бывает механическим носителем, авсегда сотворцом и трансформатором С. Взаимосвязь личности творца и коллективавсегда органична. Коллектив выдвигает творческую личность, личность создаетхудожественный продукт — С. для среды. Сказочник в разные эпохи был различен.Предполагают даже существование сказочников профессионалов на том основании,что у многих народов рассказывание С. вводится в производственную жизнь икомпенсируется натурой. Современный же сказочник-мастер в большинстве случаевне является профессионалом, а только человеком, готовым развлечь, занять,потешить слушателей. Репертуар современного европейского сказочника колеблетсяот 2—3 сказок до сотни. Венгерский сказочник со 122 сказками, украинскийЧмыхала с 72, самарский Абрам Новопольцев с 72, воронежская Куприяниха с 56 —сравнительное редкое явление. Более обычны сказочники с репертуаром водин-два-три десятка С. Женщины у примитивных народов иногда лишены права дажеприсутствия при рассказе (напр. у кабилов), но у европейцев есть замечательныесказочницы. Широко бытует С. в детской среде. Русские сказочники знаютразновидности: эпик — спокойный рассказчик; забавник — увеселитель, сатирик илиэротик; мемуарист — припоминающий С. к случаю в виде поучения или анекдота.Интерес С. определяется не столько текстом, сколько комплексом текста, голоса,ритма, жеста, музыкальных моментов и обстановки исполнения.
Историярусской С. может служить наглядным примером бытования С. в различныхобщественных формациях. В церковных поучениях XII в. запрещалось «басни баять,песни петь и в гусли гудеть». В «Слове» XII в. сообщается о богаче, что«возлежащю же ему и не могущу уснути друзи ему нози гладять, инии по лядвеямтешат его, инии по плечам чешуть, инии гудуть, инии бають и кощунять». Вцарском указе 1649 говорится, что многие люди «сказки сказывают небывалые». ВXVI—XVIII вв. бахарь-сказочник был необходимым лицом при царях и в каждомзажиточном доме. Иностранцы Олеарий и Самуил Маскевич подтверждают это. Даже вXIX в. С. Аксаков, Н. Давидов и Л. Толстой вспоминают о дворовых-сказочниках. Всередине XIX в. сказочник был нередким гостем в городских трактирах. У крестьянже С. до нач. XX в. в зимние досужие вечера была любимым развлечением всехвозрастов. Северные лесорубы, сплавщики леса и рыболовы рассказывали С. вперерывах на работе. Уральские рудниковые рабочие тоже. В сельской и домашнейработе, в овинах, на барщине, чтоб не уснуть, пермские пимокаты, вологодскиебогомазы, деревенские портные, печники, торговцы скотом, плотники, мельники,церковные сторожа, дьячки, бурлаки, няньки, молодежь на беседах и посиделках,солдат в казарме или дома, матрос, балаганный клоун и скоморох, сибирскиеартели судостроев, ямщики, нищие и бомольцы — вот профессии и положения, для которыхС. была ведущим жанром художественной литературы.
Положениерусской сказки, промежуточное между Востоком и Западом, обнаруживает в нейэлементы влияния Востока через Византию, южных славян и непосредственно черезИран и турецкие народности. С своей стороны русская С. влияла на закладные:финские, зап.-славянские и германские С. Но конечно русская С. неограничивалась посреднической ролью, а обнаруживает и собственное творчество ввиде новых комбинаций известных мотивов и эпизодов, иногда создания их зановои почти всегда в виде нового стилистического оформления и новой социальнойустремленности.
Классоваяборьба и противоречия в русской С. выражены отчетливо, деля С. на бедняцкую,батрацкую, кулацкую, солдатскую, антипоповскую, купеческую и т. д. Наиболееизвестные и замечательные русские сказочникимастера сказки: самарский АбрамНовопольцев, олонецкий И. В. Митрофанов, печорские А. В. Чупров и В. Соболь,белозерский И. Семенов, пермский А. Д. Ломтев, сибирские Н. О. Винокурова и Ф. А.Аксаментов, воронежская «Куприяниха», архангельская М. С. Кривополенова.
Революциявнесла изменения в жизнь С. Текст сказки обновляет иногда образы, вводит новыепонятия — милиция, аэроплан и т. п. — и вообще медленно, но модернизируется.Кое-где в сюжеты включаются рассказы из истории гражданской войны, революции, обольшевиках: С. советизируется.
III.ЛИТЕРАТУРНАЯ СКАЗКА. — С. устная настолько тесно связана с С. письменной, литературной,что выдвигалась теория чисто литературного происхождения С. вообще (АльбертВессельский). Теория эта маловероятна, но основана она на том факте, что литературнаяС. известна от глубочайшей древности. Древнейшая египетская С. о двух братьяхсохранилась в форме литературной повести XIII в. до н. э. О том, что древниймир литературно использовал С., говорит наличие сказочных реминисценций ввавилонском эпосе о Гильгамеше, в ассирийском — об Ахикаре, в еврейских книгах— Библии и Талмуде, греческом и римском эпосе — «Илиаде», «Одиссее», «Энеиде»,у баснописцев — Эзопа, Бабрия, Федра, у писателей, поэтов и ученых — Петрония,Плавта, Овидия, Марциала, Апулея, Плиния, Геродота, Фукидида и др.Древнеиндийская С. и С. стран Востока сохранились также в форме различных литературныхсборников. Таков напр. знаменитый индийский сборник «Панчатантра» (см.),обошедший в переводах весь культурный мир (см. «Калила и Димна»). Другиеиндийские литературные сборники С., как «Джатаки» (см.) (рассказы о рожденииБудды), «Хитопадеша», «Веталапанчавиншати», «Викрамачарита», «Шукасаптати» иогромный сборник Сомадевы, возникшие в разное время первого тысячелетия н. э.,представляют собой широкое море сказочных сюжетов, которые в виде переводов,переделок, смешиваясь со сборниками других народов, вроде монгольских«Шидди-кюр», «Арджи-Борджи», китайского «Шан-хон-Конг», арабских «1001 ночь»,разлились постепенно по всему Востоку и по всей Европе.
Европейскаясредневековая литература поставила лит-ую С. на службу церковно-клерикальныминтересам, превращая ее в поучительную притчу [сборники «Disciplina clericalis»Петра Альфонса (XII в.), «Gesta Romanorum» (ок. 1300)], и это направлениеиспользования С. известной струей проходит и дальше через литературу, до XIX в.включительно. С другой стороны, классовые антагонизмы уже в средние века порождаютв кругах антиклерикально и антирыцарски настроенной городской буржуазиизнаменитый французский роман о Ренаре-Лисе, построенный на сатирическомиспользовании С. о животных.
Вэпоху Возрождения элементы С. претворяются в наиболее типический для эпохи повествовательныйжанр — новеллы (см.). Сатирическое и дидактическое использование сказочныхмотивов отмечалось во всех сборниках итальянских новелл — в «Новеллино», в«Декамероне» Бокаччо, в сборниках Серкамби [XIV в.], Саккетти [1392], Поджо(«Фацеции», XV в.), Мазуччо («Новеллино», сер. XV в.) и др. Есть оно и в«Кентерберийских рассказах» Чосера [XIV в.], и в «Гаргантюа» Рабле [XVI в.].Целиком почти на сказочном материале построены итальянские сборники Страпаролы[XVI в.] и Базиле («Пентамерон», 1634). Новеллистическое исатирико-дидактическое переосмысление С. продолжается и в XVII—XVIII вв.Галантно-эротическая С. представлена Лафонтеном и позднее Дора́, Дюкло,Казоттом и др. Вольтер, Дидро, в Англии Свифт известны философско-политическойС., сатирой на нравы общества и пороки духовенства. Наконец XVIII в. обилен С.нравоучительной: Мармонтель, Жанлис, в России — Хемницер, и др. Но в эту жеэпоху начинается укрепление в письменной литературе С. как самостоятельногохудожественного жанра; она связывается сперва с новыми идеями в педагогике,далее — с ростом интереса к культуре колониальных стран и наконец сромантическим увлечением «народной» стариной.
Первыйэтап представлен во Франции сказками Перро [1689] и графини d’Aulnoy [1698], вГермании — Музеуса [1782]. Когда в 1704 появился французский перевод «1001ночи» Галлана, европейскую литературу залила струя увлечений «восточными»сказками — «1001 день», «1001 час», С. китайские, монгольские, перуанские и т. д.Подлинно восточного в этих С. почти ничего не было, но они были написаны впредполагаемом восточном стиле. Во Франции печатание этих «Contes desFées» было настолько широко, что в 1785—1789 появился целый «Cabinet desFées» в 41 т. Из Франции они распространились по континенту — междупрочим в большом количестве переводов и в русской литературе. В России изсборников такого типа с русским материалом надо отметить «Пересмешник» М. Чулкова(М., 1766, в 4 чч.) и его же «Русские сказки» (М., 1780, в 10 чч.).
ВXIX в. С. включается в общие пути развития литературы, становясь в то же времяпредметом научного изучения (см. «Фольклор»). Романтики вместе с интересом к«народному» начинают обращаться к особому виду художественной С., котораястроится то на форме крестьянской С., то на ее образах, то просто на принципесказочно-фантастического переосмысления действительности. Такова сказка Гёте,Тика, Шамиссо, Брентано, Мерике, Эдгара По и др. Надо специально оговоритьбольшое влияние в Европе романтической сказки Гофмана, Гауффа, Андерсена иЭдгара По. У писателей-реалистов С. опять часто ставится на службу политике исатире, напр. у Доде, Мопассана, Лабуле. Известностью пользуются норвежскиесказки Асбьернсена и румынские Кармен-Сильвы.
Русскаяхудожественная литература XIX—XX вв. очень обильно насыщена С., хотя с этойстороны она еще совсем не изучена. Обработки С. у В. Жуковского («Мальчик спальчик», «Сказка о царе Берендее», «Сказка об Иване царевиче и сером волке»,«Кот и в сапогах» и др.) и Пушкина («Золотой петушок», «Сказка о рыбаке ирыбке», «Сказка о попе и о работнике его Балде», «Сказка о спящей царевне исеми богатырях») укрепляют литературный жанр стихотворной С. Прозаическаясказка Гоголя («Вечера на хуторе близ Диканьки») включает элементыромантической С., точным воспроизведением романтическойWirklichkeitsmärchen являются С. молодого А. К. Толстого («Упырь» и др.),тогда как его поэтические обработки сближаются с использованием С. дляпропаганды националистических идей у К. Аксакова («Сказка о Вадиме») и В. Даля(том «Русская сказка»).
Другаялиния развития русской художественной С. — морализирующая С., частьюиспользующая сюжеты легенды (см.). Таковы напр. сказки Н. Лескова, Л. Н. Толстого(«Сказка об Иване дураке и трех чертенятах»), Ф. Достоевского («Мальчик уХриста на елке»), В. Короленко («Сказание о Флоре, Агринне и Менахеме, сынеИегуды», «Восточная сказка»), В. Гаршина («Сказание о гордом Аггее») и мн. др.Аналогична ветвь сказочек для детей у В. Гаршина («Сказка о жабе и розе»,«Лягушка-путешественница»), Г. Данилевского («Живая свирель», «Смоляной бычок»,«Лесная хатка», «Ивашко», «Каратышка», Ершова («Конек-Горбунок»), В. Одоевского(«Бедный Гнедко», «Мороз Иванович», «Сиротинка», «Город в табакерке»), Л. Н. Толстого(сказки в «Азбуке» и «Книгах для чтения»), Вагнера («Сказки Кота-Мурлыки») имн. др. Если морализирующая С. представляет для нас лишь исторический интерес,то несравненно ближе нашей современности политическое использование сказочныхэлементов для целей политической и общественной сатиры. Здесь на первом местестоят сказки Салтыкова-Щедрина (том «Сказки», «Премудрый пискарь»,«Самоотверженный заяц», «Карась-идеалист», «Как один мужик двух генераловпрокормил» и др.), а позднее — М. Горького («Русские сказки» и др.). Как жанр,дающий возможность самой широкой аллегории и фантастики, С. очень удобна дляполитической сатиры; поэтому и после революции ряд писателей пользуется С. длясатиры на антисоветские элементы, напр. Д. Бедный («Сказка о батраке Балде истрашном суде», «Сказка складка про старые порядки», «Царь Андрон», «Правда иКривда»), Н. Асеев («Русская сказка», «Про зайца-китайца и лису-англичанку»),Чуковский в советской сказке и др. (см. «Литература для детей»). В современнойсоветской литературе жив интерес к литературной С., как и к С. устной; особеннопоказательна в этом отношении статья М. Горького «О сказках».
Список литературы
J.Bolte und G. Polivka в их новой обработке гриммовских Anmerkungen zu denKinder- und Hausmärchen, 5 Bde, Lpz., 1913—1932 (библиография в III и V тт.).Сборники русских и других восточно-славянских С. начинаются с А. Н. Афанасьева,Народные русские сказки, вып. I—VIII, М., 1855—1863 (изд. 2, М., 1872), а затемпоследовали сборники русских сказок: Худяков И. А., Великорусские сказки, вып. 1—3,М., 1860—1862
ЭрленвейнА. А., Народные сказки, М., 1863 2 изд.: Народные русские сказки и загадки,М., 1882
ЧудинскийЕ. А., Русские народные сказки, прибаутки и побасенки, М., 1864
СадовниковД. Н., Сказки и предания Самарского края, СПБ, 1884 («Записки имп. р. геогр.об-ва по отд. этнографии», т. XII)
ИваницкийН. А., Материал по этнографии Вологодской губ., «Известия Имп. об-ва любителейестествознания, антропологии и этнографии» т. XIX, М. 1890. Этн. отд., кн. XI,вып. 1
ОнчуковН. Е., Северные сказки, СПБ, 1908 («Записки имп. р. геогр. об-ва по отд.этнографии», т. XXXIII)
ЗеленинД., Великорусские сказки Пермской губ., П., 1914 («Записки имп. геогр. об-ва поотд. этногр.», т. XLI)
Егоже, Великорусские сказки Вятской губ., П., 1915
СоколовыБ. и Ю., Сказки и песни Белозерского края, М., 1915
АзадовскийМ., Сказки Верхне-Ленского края, в. 1, Иркутск, 1925
Егоже, Pohádky z hornolenskeho Kraje, Cast 2, «NárodopisnyVěstník Českoslovansky», 1928, XXI—XXII
Егоже, Сказки из разных мест Сибири, Новосибирск, 1929
Егоже, Русская сказка. Избранные мастера, тт. I—II, изд. «Academia» [Л. 1932]:Смирнов А. М., Сборник великорусских сказок архива РИО, вып. 1—2, П., 1917(«Записки р. геогр. об-ва по отд. этнографии», т. XLIV, вып. 1—2)
КарнауховаИ., Сказки и предания Северного края, изд. «Academia», М. — Л., 1934
Русскиенародные сказки, сост. О. И. Капица, Гиз, М. — Л., 1930
ОзаровскаяО. Э., Пятиречье, изд-во писателей в Ленинграде, [Л., 1931]. Белорусскиесборники: Романов Е. Р., Белорусский сборник, т. 1, вып. 3, Витебск, 1887, вып.4, Витебск, 1891, вып. 6, Могилев, 1901
ДобровольскийВ. Н., Смоленский этнографический сборник, ч. 1, СПБ, 1891 («Записки имп. р.геогр. об-ва по отд. этнографии», т. XX)
ШейнП. В., Материалы для изучения быта и языка русского населения Сев.-Зап. края, т.II, СПБ, 1893 (Сб. 2-го отд. имп. Акад. наук, т. 57)
Fedorowski M.,Lud białoruski na Rusi Litewskiej, 3 vv., Kraków, 1897—1902
СержпутовскийА. К., Сказки и рассказы белорусов-полещуков, СПБ, 1911
Егоже, Казкі і апавяданьні беларусау з Слуцкага павету, Л., 1926. Украинские:Рудченко И. Я., Народные южно-русские сказки, вып. 1—2, Киев, 1869—1870
ЧубинскийП. П., Труды этнографическо-статистич. экспедиции в Западно-русский край, т. II,СПБ, 1878
ДрагомановМ. П., Малорусские народные предания и рассказы. Киев, 1876
МанжураИ. И., Сказки, пословицы и т. п., записанные в Екатериносл. и Харьковск. губ.,Харьков, 1890
ГринченкоБ. Д., Этнографические материалы, собранные в Черниговской и соседних с нейгуб., 1, 2, 4, Чернигов, 1895, 1897, 1900 (последний вып. 4 вышел под др.заглавием «Из уст народа» — прилож. к № 12 «Земского сборника» за 1900 г.)
МалинкаА. Н., Сборник материалов по малорусскому фольклору, Чернигов, 1902
ЯворскийЮ., Памятники галицко-русской словесности, Киев, 1915 («Записки р. геогр. об-вапо отд. этногр.», т. XXXVII, вып. 1)
ЛевченкоМ., Казки та оповідання з Поділля в записах, 1850—1860 рр., вып. 1—2, Київ,1928
КравченкоВас., Народні оповідання й казки (Етнографичні матеріали), т. II, Житомир, б. г.Что касатся сказок остальных народой в СССР, то отправными справочниками к ниммогут служить: Coxwell C. F., Siberian and other folktales, L., 1925. ПоКавказу: Фольклор Азербайджана и прилегающих стран, под ред. А. В. Багрия, вып.I—III, Баку, 1930. Определители сказочных сюжетов: Aarne A., Verzeichnis derMärchentypen (FFC № 3), Helsinki, 1910
Thompson S., The types of the folk-tale. A classification andbibliography (является переводом и дополн. изд. труда Аарне), (FFC № 74),Helsinki, 1928. Дополнения к нему Taylor A., A classificationof formula tales, «Journal of American folklore», 1933, v. 46, № 179, Jan., p.77—88
АндреевН. П., Указатель сказочных сюжетов по системе Аарне, Л., 1929
НикифоровА. И., Росийська докучна казна, «Етнограф. вісник», кн. 10, 1932, стр. 104). Указателимотивов: Thompson S., Motive index of folkliterature, v. I—III(A. H.), «Indiana University studies», v. XIX, Bloomington, Ind., 1932—1934
Tille V., Verzeichnis der böhmischen Märchen, I (FFC №34), Helsinki, 1921
СмирновА. М., Систематический указатель тем и вариантов русских народных сказок,«Известия отделения русского яз. и словесности Академии наук», т. XVI (1911),кн. 4 и т. XVII (1912), кн. 3
ВолковР. М., Сказка. Разыскания по сюжетосложению народной сказки, т. I, Одесса,1924. Справочник по собиранию сказки: Никифоров А., К вопросу о задачах иметодах научного собирания произведений устной народной словесности, «ИзвестияРусского географ. об-ва», т. 60, 1928, вып. 1
АзадовскийМ., Беседы собирателя, изд. 2, Иркутск, 1925
СоколовыБ. и Ю., Поэзия деревни, М., 1926. Отправные работы по изучению С. кромеуказанных Anmerkungen еще: Handwörterbuch des deutschen Märchens,hrsg, von J. Bolte und L. Mackensen, Berlin und Lpz., 1931—1935 (вышло 11 вып.)
Thimme A., Das Märchen, Lpz., 1909
Leyen F., von der, Das Märchen, 3 Aufl., Lpz., 1925
Spiess K., Das deutsche Volksmärchen, 2 Aufl., Lpz., 1924
СоколовБ. М., Русский фольклор, вып. 2, Сказки, М., 1930
НикифоровА. И., Сказка, ее бытование и носители, в сб. «Русская народная сказка», сост.О. И. Капица, Гиз, М. — Л., 1930
ПроппВ. Я., Морфология сказки, Л., 1928
ХаланскийМ., Сказки, «История русской литературы», под ред. Е. Аничкова, т. II, М., 1908
AzadovskyM. K., Eine sibirische Märchenerzählerin [Н. О. Винокурова] (FFC 68),Helsinki, 1926
Сказительствои книга, «Язык и литература», VIII, Л., 1932 статьи А. Никифорова
Социально-экономическийоблик севернорусский сказки, «Сборник в честь С. Ф. Ольденбурга», Ленинград,1934
Квопросу о морфологическом изучении сказки, «Сборник в честь акад. А. И. Соболевского»,Ленинград, 1928. Бонч-Бруевич В., Ленин о поэзии, «На литературном посту»,1931, № 4 (отзыв В. И. Ленина о русской сказке). Справочники: кроме названныхвыше: Hoffmann-Krayer E., Volkskundliche Bibliorgaphie f. d. J. 1917—1927, 8vv., Berlin, 1919—1933
Polivka J., Slovanske pohádky, l, Praha, 1932
СавченкоС. В., Русская народная сказка (История собирания и изучении), Киев, 1914[оттиск из «Университетских известий» (Киев), за 1912—1913]
«Обзоры»работ сказочной комиссии Русск. географич. об-ва за 1924—1925 за 1926 и 1927.О связи устной сказки с литературной: Bleich, Volksmärchen undKunstmärchen, 1909—1910
ПыпинА. Н., Очерк литературной истории старинных повестей и сказок русских, СПБ,1858 («Уч. записки 2 отделения имп. Акад. наук», кн. IV)
ТрубицынН. Н., О народной поэзии в общественном и литературном обиходе первой трети XIXв., СПБ, 1812 («Записки ист.-филологич. ф-та СПБ ун-та», ч. CX)
ГроссманЛ., Салтыков-сказочник, Сочинении Салтыкова-Щедрина, т. IV, Гиз, Л., 1927
СоколовЮ., Лев Толстой и сказитель Щеголенок, сб. «Звенья», 1934
Егоже, из фольклорных материалов Щедрина, «Литературное наследство», т. 13—14,вып. 2, М., 1934
Егоже, Природа фольклора и проблемы фольклористики, «Литературный критик», 1934, №12, отр. 146—147, библиографии
ГорькийМ., О сказках, в сб. его статей и речей: О литературе, Гослитиздат, М., 1935.Более раннее высказывание Горького о сказке «О сказках», статьи к над. «Книгатысячи и одной ночи», т. I, изд. «Academia», [Л.], 1929.
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта feb-web.ru/