И.Ю. Иеронова
Рассматриваетсяпротиворечие между требованиями к профессиональной лингвистической подготовкепереводчиков и существующей практикой обучения иностранному языку, необеспечивающей подготовленность специалистов к преобразующей профессиональнойдеятельности в коммуникативной профессиональной среде. Выдвигается положение отом, что основным педагогическим условием успешной профессиональнойдеятельности является формирование коммуникативной культуры улингвистов-переводчиков, однако на сегодняшний день отсутствуетнаучно-педагогическое знание о закономерностях ее формирования.
Thearticle focuses on the inconsistencies between the professional requirementsfor the training of interpreters and translators and the current foreignlanguages teaching practices, which fail to adequately train specialists inprofessional communicative activities. The article postulates that the majorteaching principle of a successful career is the development of translators andinterpreters' communicativе skills. However, the methodology andthe basic principles of achieving this goal have not been elaborated yet.
Целью любогопрофессионального образования является достижение профессиональнойкомпетентности специалиста, которая понимается нами как готовность будущего лингвиста-переводчикак осуществлению межкультурной коммуникации. Под межкультурной коммуникацией мыпонимаем любые виды коммуникации как устной, так и письменной, а к наиболеесложной разновидности письменной межкультурной коммуникации, по нашему мнению, относитсяхудожественный перевод. Именно этот вид профессиональной переводческойдеятельности требует от переводчика высокого уровня коммуникативной культуры, подкоторой мы понимаем не только отличное знание иностранного языка(лингвистическую компетенцию), но и лингвострановедческую и коммуникативнуюкомпетенции — все то, что С.Г. Тер-Минасова называет «миром изучаемого языка»[1].
/>Однако представляется, что иэтого недостаточно, чтобы квалифицированно осуществлять художественный перевод.Как справедливо отмечает И.С. Алексеева, необходимо научить будущихпереводчиков не просто иностранному языку (системе языка), а трансляции однойсемиотической системы в другую [2, с. 26], а это предполагает, чтопреподаватели перевода должны уметь обучать переводу и должны сами переводить.Отсюда вытекает и другое непременное условие коммуникативной культурыпереводчика — совершенное знание родного языка. По мнению И.С. Алексеевой, обучениесовременного переводчика следует начинать с активного преподавания родногоязыка и продолжать интенсивный тренинг до самого окончания обучения [2, с. 12].Для обеспечения процесса профессионального формирования лингвиста-переводчиканеобходимо определиться с концептуальным обоснованием базового понятия«профессиональная компетентность», однако этому препятствует на сегодняшнийдень ряд нерешенных проблем: не существует однозначного понимания профессии переводчик(за рубежом русскому слову «переводчик» соответствуют две специальности —«письменный переводчик» и «устный переводчик»), не вполне ясно, что именноподразумевается под понятиями «перевод», «межкультурная коммуникация», несуществует модели подготовки лингвиста-переводчика.
Более того, досих пор подготовку переводчиков осуществляли преподаватели иностранных языков, которые«перевод» рассматривали как один из видов речевой деятельности, но не какпрофессиональную деятельность. Именно поэтому этот вид профессиональнойдеятельности до настоящего времени осваивается в основном экстенсивно, что самопо себе неправильно.
Действительно, профессия«лингвист-переводчик» новая для российских вузов, но существует мировой опытзарубежных переводческих школ, который показывает, что профессиональныхпереводчиков можно и нужно готовить, более того, при этом без преподавательскихусилий не обойтись.
По мнению В.И.Щадрина, именно классические университеты, осуществляющие подготовку поспециальности «филология», должны готовить переводчиков в области художественногоперевода, что требует от переводчика очень высокого уровня коммуникативнойкультуры, без которой невозможно тонкое проникновение в текст как семиотическуюсистему и ее перекодирование в другую семиотическую систему. Это требует отпереводчика знания не только лингвистики текста, но и истории литературы, знакомствас моделями герменевтики, рецептивной эстетики, где рассматривается творческаяличность, создавшая его, авторская интенция, широкий культурный и философскийконтекст, фоновые знания.
На старшихкурсах обучения такой формой, призванной подготовить переводчика художественнойлитературы, должен стать предпереводческий анализ текстов, который отличаетсяот аналитического чтения тем, что преподаватель требует не только анализатекста, но и перевода, сравнения с уже существующими переводами и последующегокритического анализа, что способствует развитию у будущих переводчиков такихпрофессионально важных качеств, как исследование эпистемических и эвристическихзнаний, креативное мышление, развитые мыслительные операции вычленения, сравнения,анализа, синтеза, умение выделять основные смысловые единицы, ключевуюинформацию, высокий уровень культурологической и лингвострановедческой эрудиции,текстовая культура, критичность мышления и способность к самооценке и т. д.
Наибольшую трудностьпри переводе художественных текстов вызывает, по нашему наблюдению, декодированиеавторской интенции через интенциональность художественного текста.
Такая постановкапроблемы включает в круг исследования не только сам текст (как непосредственныйобъект), но и творческую личность, создавшую его, что было исключено влингвистике текста, где текст рассматривался сам по себе в отрыве от субъектасоздающего и познающего. Одним из предшественников А. Прието и идей рецептивнойэстетики был Р. Ингарден, выдвинувший ряд концепций, ставших краеугольными длясовременных исследователей. Ему принадлежит разработка понятий конкретизации иреконструкции, составляющих две стороны восприятия произведения адресатом [3].Как отмечает А.В. Дранов, в своей теории структуры художественного произведенияИнгарден испытал сильное влияние феноменологии Э. Гуссерля. Это прежде всеговыразилось в идее интенциональности, ставшей основополагающей для всехпоследующих сторонников рецептивной эстетики. Именно эта идея стала философскимобоснованием коммуникативной сущности искусства, объясняющим активный, творческийхарактер читательского восприятия [4, с. 128—129].
Как известно, интенциональность— это направленность, устремленность сознания на предмет, позволяющая личностисоздавать, а не только пассивно воспринимать окружающий вещный мир, наполняяего «своим собственным» содержанием, смыслом и значением. Принципинтенциональности, восходящий к средневековой схоластике, получил систематическоевыражение в работах Ф. Брентано и Э. Гуссерля. Согласно Брентано, психика человекаинтенциональна по своей природе, так как не существует без отношения личности клюбым — реальным или вымышленным — явлениям. По Гуссерлю, субъект поэтапноконституирует мир, выстраивая объекты, доступные его пониманию и исследованию.Иными словами, без мирообразующего сознания для личности не существует внешней(равно как и внутренней психологической) реальности: «Нет объекта безсубъекта».
Таким образом, неимоверновозрастает роль творческой личности не только в создании литературногопроизведения, но и в акте рецепции. Текст при таком подходе становится результатомкоммуникации между автором и читателем как выстраивания читателем «смыслапроизведения». Однако сам Р. Ингарден предпочел ограничиться рамками анализа самоголитературного произведения, так и не сумев сделать решительного перехода кизучению акта рецепции и специфики реципиента. Как известно, именно в работахпредставителей пражского структурализма Ф. Водички и Я. Мукаржевского наметилсяпуть преодоления метафизической феноменологии Р. Ингардена. По Мукаржевскому, «значение»(которое Ф. де Соссюр определяет как конвенциональное взаимоотношение между«означающим » и «означаемым») задается в эстетическом объекте, понимаемом как«знак», не изначальными лингвистическими конвенциями, а зависит от внеязыковыхконвенций, которые реципиент привносит в произведение. А поскольку литературныйтекст, становясь значительным литературным произведением, «живет» во времени, тои его смысл существенным образом меняется, являясь динамической составляющей.
Не случайно А.Прието отмечает, что литературное произведение как структура обладаетдинамизмом именно потому, что означаемое всегда есть отношение и никогда —объект (всегда движение и никогда — нечто статическое) [5, с. 409]. Структура, помнению Прието, замыкает движение и значение своих элементов внутри себя самой ирегулирует все это как целое, создает свой смысл. Именно поэтому структура вконцепции Прието наделяется свойствами тотализации, трансформации исаморегуляции.
Вопрос состоит втом, что мы будем подразумевать под структурой текста и чем она отличается отформы текста, если отличается. Для того чтобы понять литературное произведение(прежде всего — роман), нужно обратиться к серьезному семиологическому исследованиюего смысла. Литературный текст представляет собой некую социально обусловленнуюигру, посредством которой абстрактный, вымышленный мир последовательнотрансформируется в мир реалистический и конкретный — предлагаемый нам мирлитературного текста. Как написанное произведение текст составляетдиалектическое единство двух структур — субъективной и объективной (терминдостаточно условный), под субъективной структурой понимается авторская интенция(интенциональная установка) и способы ее реализации в литературном тексте. Подобъективной структурой — внешний мир, из которого автор путем селекции отбираетнеобходимые ему элементы, часто комбинируя их по-новому и видоизменяя. Такимобразом, «сконструированный» мир — мир художественного произведения — обретаетстатус одного из возможных миров.
Самым сложным иинтересным вопросом остается проблема референции в этом мире, ибо часто привсей его мнимой «реальности» он есть факт вымысла — явление вымышленное[1], не имеющее конкретногореферента. В связи с этим нам представляется весьма ценным рассуждение о вымышленном(фикциональном) тексте В. Изера. Он считает, что мир текста (вымышленного) небудет иметь ничего идентичного в данном нам мире, поскольку базис егоорганизации составляют интенциональность[2]и реляционизация[3], которыекачествами данного нам мира не являются. Мир, представленный в художественномтексте, по В. Изеру, представлен в модусе «как если бы». Тем самым «как еслибы» управляет актом представления так, что предзадает представляющему сознаниюопределенный мир. Этот акт представления невозможно считать ни субъективно, ниобъективно привязанным, поскольку в нем происходит нарушение границы:представление субъекта наполняет жизнью мир текста и тем самым вступает вконтакт с ирреальным миром [6, с. 206—208].
Возвращаясь кпоставленной проблеме о том, что же будет референтом этого мира, мы можемутверждать, что он будет автореферентен, а под автореференцией мы будем в дальнейшемпонимать инференцию. Иначе говоря, под инференцией понимается акт наделениясмыслом воображаемого (или воображенного), не имеющего аналога вдействительности, другими словами, это операция прагматизации воображаемого.Следует отметить, что литературный текст может пониматься по-разному, чтосвидетельствует о семантической неопределенности текста. Если в понимаемостипо-разному литературного текста обозначаются границы семантики, то, по В. Изеру,этого достаточно, чтобы стала ясна неразрешимость проблемы в планереференциональной семантики. Таким образом, понимаемость по-разномуфикционального текста, с его точки зрения, считается прагматической характеристикойего семантики [6, с. 212]. Представляется, что при рассмотрении текста нетолько как объекта лингвистического исследования (что характерно длялингвистики текста), но при включении его в акт коммуникации с учетом адресанта(автора) и адресата (реципиента) следует дополнить категориальный аппараттекста такими категориями, как авторская интенция, интенциональность, релятивизация,интертекстуальность, инференция, ирреализация.
С учетом всеговышесказанного мы считаем, что поскольку первым реципиентом иноязычного текстапри его переводе становится переводчик, то указанные категории играют важнуюроль на стадии предпереводческого анализа и должны найти определенное освещениекак на занятиях по интерпретации художественного текста, так и в методикепрофессиональной подготовки лингвиста-переводчика. Отсюда проистекает важностьцелевой подготовки филолога-переводчика, обладающего самым широкимфилологическим кругозором, который обеспечивается общеуниверситетскойподготовкой.
Списоклитературы
1. Тер-МинасоваС.Г. Языки и межкультурная коммуникация // Программы теоретических курсов лекций,спецкурсов и спецсеминаров: по специальности «Английский язык». М.: Изд-во МГУ,2002.
2. АлексееваИ.С. Профессиональный тренинг переводчика. СПб.: Союз,2003.
3.Ingarden R. Vom Erkennen des literarischen Kunstwerks. Tübigen, 1968.
4. Дранов А.В.Рецептивная эстетика // Современное зарубежное литературоведение / Науч. ред. исост. И.П. Ильин и Е.А. Цурганова. М.: Интрада-ИНИОН, 1996.
5. Прието А.Семиотика литературы // Семиотика / Сост. и общ. ред. Ю.С. Степанова. М.: Академ.проект, 2001.
6. Изер В. Актывымысла, или Что фиктивно в фикциональном тексте // Немецкое философское литературоведениенаших дней: Антология. СПб: Изд-во СПбГУ, 2001.
Для подготовкиданной работы были использованы материалы с сайта old.albertina.ru/