Реферат по экологии выполнил: Злыгостев И С группа:А-82
Таганрогский государственный радиотехническийуниверситет
Таганрог 2004 г.
Часть I.
Демография является одной из важнейших составляющихсоциологического знания как теоретического, так и эмпирического. В эмпирическихисследованиях демографическая составляющая является вообще lex non scripta!
На сегодняшний день главная проблема стоящая переднаукой демография, да и перед всем мировым сообществом в целом –перенаселённость Земли. Около 1800 лет потребовалось человечеству, чтобыдовести свою численность до одного миллиарда, но всего лишь за 100 летблагодаря невиданному демографическому взрыву в XX веке народонаселение Землиувеличилось более чем в 6 раз! Причины, объяснение этой ситуации, её возможныепоследствия и пути решения, которые выдвигают разные учёные прошлого и нашеговремени, я попытался показать в этой обзорной исследовательской работе.Наиболее интересные, на мой взгляд, точки зрения различных учёных иобщественных деятелей представлены в этой работе в ретроспективе, начиная от Т.Мальтуса и заканчивая С. Капицей. Охваченный мною период в более чем 200 лет,является слишком большим промежутком времени, чтобы охватить его полностью,поэтому для этой работы я выбрал наиболее интересные и профессиональные теориии течения научной мысли.
1.1. Сущность проблемы. Различные подходы к пониманиюи решению
Впервые проблему на тот момент «возможного»перенаселения Земли поднял известный экономист Томас Роберт Мальтус. Это имя задва столетия стало нарицательным, а главный труд Мальтуса “Опыт о законенародонаселения” сыграл в развитии экономической науки и демографии не меньшуюроль, чем “Математические начала натуральной философии” Ньютона и“Происхождение видов” Дарвина в развитии математики и биологии.
Главным постулатом своей теории Мальтус считалследующую закономерность: «население, если не мешать его свободномувоспроизводству, удваивается каждые 25 лет, иначе говоря — в геометрическойпрогрессии. В то же время объемы ресурсов, необходимых для поддержания жизни,растут лишь в прогрессии арифметической». Мальтус считал, что изначально самачеловеческая природа заставляет людей безоглядно плодить себе подобных.
Другим важнейшим принципом своей теории стала егознаменитая фраза: «Не производить на свет детей, которых они не /> будут в состоянии прокормить». Он считал, не надопомогать бедным слоям населения т.к. при улучшении жизни бедноты увеличиваетсяеё рождаемость, которая опять ведёт к бедности из-за слишком большогоколичества потребителей материальных средств к существованию и ресурсов.
Для урегулирования роста населения М. предлагал дватипа решений: первый – естественный, войны, эпидемии, голод и пр. Но так какбыло бы антигуманно увеличивать смертность для уменьшения популяции людей, онпредложил искусственный способ сдерживания рождаемости через воздержание идаже аскетизм. Своим личным примером Мальтус показал как это может быть: егодва сына умерли не оставив потомства, а дочь умерла в возрасте 17 лет. При всёмпри этом Мальтус никогда не питал иллюзий на счёт того, что человечествукогда-нибудь удастся сократить или хотя бы стабилизировать свою численностьтаким способом. Он наоборот предсказал, что грехи и пороки приведутчеловечество к полному вымиранию, и о стабилизации не будет идти и речи.
Учение Мальтуса было принято неоднозначно. С однойстороны возникло целое движение «мальтузианцев», проповедовавших идеи онеминуемом истощении ресурсов, при таком же положении дел, с другой сторонывозникла жёсткая оппозиция учению Мальтуса в традиционалистских и религиозныхкругах. Так на многочисленное народонаселение всегда смотрели как на благо длястраны, и никому не приходило в голову опасаться чрезмерного увеличения его,поскольку оно естественным образом регулировалось средствами существования. Втаких выражениях говорит об этом физиократ Мирабо в своей книге «Traite dela Population» («Трактат о народонаселении»). Приверженцыестественного порядка не могли беспокоиться о таком естественном факте, какрост народонаселения. Но этот оптимизм принял чрезвычайные размеры с появлениемГодвина, книга которого «Political Justice» («Политическаясправедливость»), появившаяся в 1793 г., произвела потрясающее впечатлениена умы. Говорили, что Годвин был первым теоретиком анархизма. Действительно,он, по-видимому, первый произнес знаменитую фразу: «Всякое правительство,даже наилучшее, — зло». Во всяком случае, он был предтечей анархизмаблагодаря безграничной вере в будущее обществ: как в прогресс науки, котораядаст возможность производить продукты в таком количестве, что достаточно будетполчаса работы в день, чтобы удовлетворить потребность всех членов общества,так равно и в прогресс разума, который будет сдерживать личные интересы иборьбу за прибыль. Но в этот день, когда жизнь станет такой легкой и такойпрекрасной, не явится ли опасность, что люди размножатся до такой степени, чтоземля не будет в состоянии всех их накормить? Поставив этот вопрос, Годвин,несомненно, не подозревал, какую страшную проблему он выдвинул. Он отвечал наэтот вопрос спокойно, с невозмутимой верой в будущее, уверяя, что такоепредположение, может быть, осуществится «лишь в мириады веков», чтодаже, вероятно, оно вовсе не осуществится, ибо разум будет не менее могуч дляобуздания полового влечения, чем для преодоления жажды наживы; и он дажепредусматривал перспективу такого социального состояния, в котором «ум такбудет господствовать над чувствами, что воспроизведение человеческого родаприостановится» и что человек станет бессмертным.
Как раз в то же самое время появилась во Франции однакнига, которая имела большое сходство с книгой Годвина, — это была книгаКондорсе (1794 г.) «Esquisse d'un tableau historique des progres del'Esprit humain» («Эскиз исторической картины прогресса человеческогодуха»). Она дышит той же самой верой в движение человеческих обществ ксчастью, во всемогущество науки, которая сможет если не уничтожить смерть, то,во всяком случае, отодвинуть ее в бесконечно далекое будущее, — эта уверенностьу человека, писавшего незадолго до самоубийства (он принял яд, чтобы избегнутьгильотины), была весьма трогательной. Но если смерть должна быть уничтоженной,то перед Кондорсе встает тот же вопрос, какой был у Годвина: как сможет землянакормить всех людей? И он дает почти тот же самый ответ: или наука сумеетобеспечить средства продовольствия свыше всякой определенной меры, или разумсумеет ограничить безрассудный рост народонаселения.
Религиозные круги критиковали Мальтуса с другойстороны: Церковь считала, что любое искусственное ограничение рождаемости(контрацепция, аборты, стерилизация и пр.) есть суть вмешательство в делаГоспода, но они, к сожалению, не вдавались в идеи священника Мальтуса,считавшего всё выше перечисленное тяжкими грехами, а принимали за правду болеепоздние изречения учеников Мальтуса. Поэтому сейчас и не кажется страннымвыступление на Всемирном конгрессе по народонаселению и мировым ресурсам,состоявшемся в 1948 году нобелевского лауреата Бойд-Орра, утверждавшего, чтоМальтус выступал против мер по предотвращению детской смертности и любых формэкономической помощи беднейшим слоям населения.
Любопытный пример: Мальтусу постоянно приписываливоззрения, против которых ученый как раз открыто выступал. Интеллектуалы,знакомые с его трудами не понаслышке, почему-то взяли за правило творческиперерабатывать прочитанное. Только один пример. В знаменитом романе ОлдосаХаксли — “О, дивный новый мир” (1932) — описано стерильное будущее, в которомдемографическая проблема, по сути, снята. В гигантских инкубаторах выводятсячлены заранее спланированных каст, семья как социальный институт отсутствует, абиологические инстинкты подавляются и сублимируются, в частности, с помощьюобучения методам контрацепции, называемого в романе мальтузианской дрессурой. Врезультате создается впечатление, что Мальтус был сторонником контрацептивногоограничения рождаемости. Между тем достаточно обратиться к его сочинениям,чтобы понять, что эти методы не его.
Но время шло у уже к середине 60ых годов ХХ векачеловечество впервые задумалось над проблемой перенаселённости Земли иистощении ресурсов. Инициатором постановки, исследования и нахождения путейвыхода из кризиса был так называемый «Римский клуб» — сообщество крупнейшихмировых бизнесменов, политиков и общественных деятелей, объединённых идеейсохранения естественной природной среды обитания человека на Земле.Деятельность «Римского клуба» привела к появлению целых научных концепций,связанных с проблемой управления численностью населения, его прогнозирования и планирования.На научном небосклоне загорелись такие звёзды как Джордж Уальд, Тайлер Миллер,Гаррет Хардин, Донелла и Деннис Медоузы, Йорген Рандерс и др.
Во многом объяснение и пути выхода из сложившейсяситуации у современных учёных совпадали с мнением Мальтуса, но только теперьисследователи, свободные от религиозного доктринёрства, смело предлагалиметоды, напрочь отрицавшиеся как церковью, так и самим Мальтусом. В планеистоков проблемы перенаселённости Мальтус и современные исследователи совпаливо мнениях. Люди стремятся продолжить свой род; при улучшении качества иусловий жизни сначала довольно быстро падает смертность, а при кардинальном истабильно высоком улучшении жизни постепенно падает рождаемость; что самоеглавное – этот процесс довольно долог и временной разрыв между началом падениясмертности и началом падения рождаемости может занимать десятилетия.
В конце ХХ века к плеяде учёных основывающихся напроблеме нехватки ресурсов, которая и приведёт к катастрофическому снижениючисленности человечестве с не менее катастрофическими последствиями дляэкологии, добавилась точка зрения русского физика (!) Сергея Петровича Капицы,утверждающего, что причиной будущего резкого снижения численности населениястанет информационный кризис, связанный с непомерным увеличением информации,которое человек не сможет полностью переработать. В мировом хозяйстве на сменуэкономике, основанной на обмене, приходит экономика, основанная на информации.У информации нет эквивалента, нет стоимости, она размножается очень быстро ибез контроля, необратимо. Это новая экономика, построенная по принципу открытойсистемы. «Старая» экономика относится к равновесному, медленно развивающемусяобществу, а новая — к дестабилизированному, к обществу, в котором нет порядка.Как мы справимся с информационным взрывом и демографическим переходом, поканеясно.
Существует также новое предположение о том, как дальшебудет развиваться демографическая ситуация на Земле – биологическая. ПрофессорВ.Р. Дольник считает, что человек, являясь биологическим видом, имеетсобственные биологические регуляторы жизнедеятельности и размножения. Как и налюбого другого вида, на человека действует его внешняя среда и, следовательно,при негативном влиянии внешней среды его внутренние процессы тоже будутухудшаться, что повлечёт за собой снижение жизнеспособности и плодовитости.
Об этих основных и, на мой взгляд, самых интересныхнаучных точках зрения я остановлюсь в этой работе подробно.
Часть II
2.1. Томас Роберт Мальтус и его «Опыт о законенародонаселения»
Что было, что есть и что будет…
Главный труд Томаса Мальтуса — эссе с изложениемтеории народонаселения. Издание книги под названием “Опыт о законенародонаселения и о том, как он воздействует на будущее улучшение общества, сзамечаниями по поводу идей г-на Годвина, маркиза де Кондорсе и других авторов”вышло анонимно в 1798 году. Вышеуказанные авторы считали, что или наука сумеетнайти неограниченные ресурсы для обеспечения народонаселения продовольствием,или человеческий разум сможет ограничить, обуздать увеличивающийся ростнаселения. Но всё же основным их постулатом была святая вера в то, что какие быпроблемы не стояли перед человечеством, будь то перенаселённость или истощениересурсов, люди всегда найдут решение и ключ к бесконечному процветанию.
Согласно обычному ходу дела, как в области историиучений, так и в области фактов такой ярый оптимизм неизбежно должен был вызватьреакцию. Она не заставила себя ждать и появилась в форме «Опыта о законенародонаселения» /> Мальтуса.
По поводу вышеуказанных утверждений, что прогрессчеловеческого рода к богатству и к счастью бесконечен и что опасность, как быне наступило время, когда />будет на земле слишком многолюдей, химерична или, во всяком случае, отодвигается в такое далекое будущее,что едва ли стоит беспокоиться, — по поводу всех этих утверждений />Мальтус отвечает, что, как раз наоборот, в этом именно изаключается почти непреодолимое препятствие, и не в отдаленном будущем, а внастоящее время, сейчас, и во всякое время оно висит над головой, тормозитпрогресс человеческого рода, — это скала Сизифа, которая постоянно грозилападением и разрушением. Природа вложила в человека инстинкт, который, будучипредоставлен самому себе, обрекает его в жертву голоду, смерти и порокам. Отэтого инстинкта страдают люди, не зная причины своих страданий, которая дала быим в руки ключ к истории обществ и их бедствий.
Все, даже лица, совершенно незнакомые ссоциологическим исследованием, знают незабвенные формулы /> Мальтуса,согласно которым, с одной стороны, с ужасающей быстротой происходит ростпредоставленного самому себе населения, а с другой — относительно медленноумножаются средства пропитания. Поэтому /> Мальтус представляетрост населения геометрической прогрессией. А рост производства он представляетарифметической прогрессией. Таким образом, у него получается:
/>Мальтус предполагает, чтокаждый член прогрессии соответствует периоду в двадцать пять лет. С первого жевзгляда видно, что если население удваивается каждые двадцать пять лет, асредства существования в каждый такой период увеличиваются только на одно и тоже количество, то расхождение между двумя рядами происходит в ужасающейпропорции. В нашей таблице, содержащей только девять членов, т.е. относительнокороткий период времени в двести лет, мы видим, что последняя цифра,обозначающая количество населения, уже в двадцать восемь раз больше цифры,выражающей массу средств существования, а если бы продолжить прогрессию досотого члена, то нельзя было бы ее представить в цифрах. Первую из этихпрогрессий можно считать очевидной, поскольку она представляет биологическийзакон происхождения. Не зря в разговорном языке выражения generation(происхождение) и multiplication (размножение) считают синонимами. Верно, чтоудвоение предполагает четырех детей, появляющихся на свет в периоддеторождения, и, следовательно, около 5-6 рождений при неизбежной убыливследствие детской смертности. Эта цифра может показаться преувеличенной нам,живущим в обществе, где ограничение рождений — общее явление, но несомненно,что у всех живых существ, и даже у человека, который менее плодовит, числорождений было бы значительно выше, если бы воспроизведение рода былопредоставлено своему естественному течению. Женщина в возрасте воспроизведенияможет быть в известных случаях беременной двадцать раз, а иногда и больше. Всилу такого размножения земля заселяется до настоящего времени людьми, и нетникаких признаков, что ныне эта воспроизводительная способность у обоих половменьше, чем когда-либо раньше. Поэтому, приняв число 2 за множитель в своейпрогрессии,/> Мальтус не допустил никакого чрезмерногопредположения.
Скорее может вызвать сомнение период времени вдвадцать пять лет, промежуток между двумя членами. Промежуток времени междусредним возрастом родителей и средним возрастом детей, когда они становятся всвою очередь способными воспроизводить, не может быть меньше 33 лет. Этоназывается периодом одного поколения, и таких периодов в одном столетии всегданасчитывалось около трех.
Но это несущественные придирки. Что же получитсяоттого, что промежуток между двумя членами будет продлен с 25 до 33 лет имножитель прогрессии уменьшится с 2 до 11/2,11/4 или 11/10? Прогрессия немногозамедлится, но раз принята геометрическая прогрессия, как бы медленно она ниразвивалась вначале, она очень скоро начинает делать чрезвычайные скачки ипереходит всякие пределы. Эти поправки не умаляют силы рассуждения/> Мальтуса, равно как и значения физиологического закона.
Вторая прогрессия кажется более несостоятельной, ибоона явно произвольна, и даже не известно, представляет ли она подобно первойтолько тенденцию или ей предназначено представлять действительность? Она несоответствует ни одному известному и верному закону, как биологический законвоспроизведения. Скорее, кажется, она опровергает этот самый закон. В самомделе, что такое «средства существования», как не животные ирастительные виды, которые воспроизводятся по тем же самым законам, и, как ичеловек, и даже много быстрее, согласно геометрической прогрессии. Силаразмножения хлебного зерна или картофеля, кур или селедок, и даже рогатогоскота или овец, не превосходит ли бесконечно силу размножения человека? На этовозражение/> Мальтус, несомненно, ответил бы, что скрытаясила размножения животных и растительных видов фактически связана очень теснымиграницами: климатом, необходимой для них пищей, борьбой за существование и т.д.Пусть/> будет так. Но если эти препятствия идут в счет вовторой прогрессии, почему они не приняты во внимание в первой? Тут,по-видимому, есть некоторая непоследовательность. Одно из двух: или дело идет отом, чтобы выразить тенденции, и в таком случае тенденция в размножении средствсуществования не только не одинакова, но гораздо сильнее тенденции вразмножении людей; или дело идет о том, чтобы возразить то, что есть, и в такомслучае препятствия к бесконечному размножению людей не меньше препятствий кбесконечному размножению животных и растений, или, лучше сказать, последнее есть,очевидно, функция первого.
Чтобы придать смысл второй формуле, следует ееперенести из области биологии в область экономии. По мысли/>Мальтуса, дело, очевидно, идет о продукте данной земли, скажем о хлебе, так каканглийские экономисты его имеют всегда в виду в своих теориях. Он хочетсказать, что если предположить, что с данного клочка земли можно получить однои то же приращение посева в конце каждого данного периода, скажем на двагектолитра больше каждые двадцать пять лет, то это будет все, что можнонадеяться получить от земли. И в этой гипотезе, по-видимому, есть еще некотороепреувеличение по сравнению с действительностью. В 1789 г. Лавуазье исчислялпроизрастание хлеба во Франции в количестве 7 3/4 гектолитров на гектар. В последниегоды оно в среднем достигает немного больше 17 гектолитров. Если предположить,что приращение было правильным в течение 120 лет, то мы найдем приблизительнопо два гектолитра приращения на каждые двадцать пять лет. При слабом приростефранцузского населения этого было достаточно для того, чтобы поднять среднююмеру на каждую голову до 2-3 гектолитров. Но будет ли этого достаточно длятакого быстрорастущего населения, как население Англии и Германии? Наверное,нет, что видно из того, что Англия и Германия, несмотря на больший приростхлеба, принуждены ввозить извне значительную часть потребляемых ими хлебныхпродуктов. Да и во Франции может ли то же самое бесконечно продолжаться втечение настоящего и будущего веков? Это невероятно; прирост продукта всякойземли должен иметь физический предел в силу ограниченности содержащихся в нейэлементов, и, прежде всего экономический предел в силу возрастания необходимыхдля эксплуатации данного участка издержек, когда хотят развить егопроизводительность до последних пределов. И, таким образом, закон«убывающего плодородия», к которому мы потом вернемся, уже являетсяистинным основанием мальтусовских законов, хотя сам/> Мальтусопределенно еще не говорит о нем.
Очевидно, что в данном месте фактически не может бытьбольше живых существ, чем сколько их может пропитаться там, — это трюизм. Ибо,если там найдутся лишние, они согласно принятому принципу осуждены на голоднуюсмерть3. Таким образом, дело происходит и во всем животном и растительномцарстве: безумная плодовитость зародышей безжалостно приводится смертью кжеланной пропорции, и определенный необходимостью уровень не поднимается выше ине опускается ниже, как в хорошо урегулированном резерве, ибо ужасныепроизводимые среди них смертью опустошения постоянно восполняются напоромжизни. Но у диких народов, так же как и у животных, к которым они приближаются,большая часть населения в буквальном смысле умирает от голода./> Мальтус долго останавливается на описании состояния этихпримитивных обществ, и в этом отношении он был одним из предшественниковдоисторической социологии, которая после него подвинулась далеко вперед.
Он очень хорошо показывает, как недостаток в пищевлечет за собой тысячу зол: не только смертность, эпидемии, но и антропофагию,детоубийство, убийство стариков и особенно войну, которая даже тогда, когдацелью ее не является съедение побежденного, ведет, во всяком случае, к отнятиюу побежденного его земли и производимого ею хлеба. Эти препятствия он называетпозитивными, или репрессивными.
Однако этот недостаток в пище у диких, равно как и уживотных, не есть ли следствие их неспособности к производству, а не следствиеперенаселенности?
На это/> Мальтус возражает,указывая, что многие из этих диких обычаев продолжают существовать у такихцивилизованных народов, как греки. Даже у современных народов существуют такиежестокие, хотя и в более слабой степени, способы сокращения населения. Хотяголод в форме недорода в собственном смысле не встречается больше нигде, кромеРоссии и Индии, однако он не перестает свирепствовать в среде самыхцивилизованных обществ в форме физиологического бедствия, самым убийственнымпроявлением которого бывает туберкулез, поселяющий ужасную детскую смертность ипреждевременную смертность среди взрослого рабочего населения. Что касаетсявойны, то она не перестает косить людей. Мальтус был/>/> современником войн Французской революции и первойИмперии, которые в промежуток времени с 1791 по 1815 г. погубили в Европе додесяти миллионов людей в зрелом возрасте.
Как избежать вселенской катастрофы?
Все-таки равновесие между народонаселением исредствами существования у цивилизованных народов может быть восстановленоболее гуманными средствами, т.е. препятствие репрессивное, состоящее в ростесмертности, может быть заменено превентивным (предупредительным) препятствием,состоящим в сокращении рождаемости. Из всех животных только человеку,одаренному разумом и способностью предвидения, дано такое средство. Если онзнает, что его дети обречены на смерть, он может воздержаться производить их.Можно даже сказать, что это единственное истин, но действенное средство, иборепрессивное препятствие лишь еще больше вызывает рост народонаселения, подобнодерну, который тем больше растет, чем больше его косят. Война даетпоразительный пример роста населения: во Франции год, следовавший за ужаснойвойной 1870-1871 гг., — единственный в ее демографических летописях понеожиданному скачку, которым он отметил уже спускающуюся кривую ее рождаемости.
Во втором издании своей книги/> Мальтусостановился главным образом на предупредительных средствах и тем скрасилзловещие перспективы, открывшиеся в первом издании. Но важно знать, что онподразумевает под ними. Мы делаем многочисленные выписки по этому вопросу,потому что он весьма важен и потому что по этому именно вопросу мыслипреподобного отца из Хэйлибери были так странно извращены.
Предупредительное препятствие, по /> Мальтусу,/>есть моральное обуздание (moral restraint). Но чтоследует понимать под этим? Есть ли это воздержание от половых сношений в браке,раз число детей, достаточное для поддержания народонаселения в стационарном илиумеренно-прогрессивном состоянии достигнет, скажем, трех? Нет, />Мальтус никогда не проповедовал воздержания от половыхсношений в браке. Мы уже говорили, что он признает семью с шестью детьми (это,по крайней мере, предполагается удвоением народонаселения в каждом поколении)нормальной семьей. И это число он ничуть не считает максимальным, ибо онприбавляет: «Может быть, скажут, что вступающий в брак человек не можетпредвидеть, какое число детей будет у него и не будет ли оно больше шести? Этобесспорно».
Но тогда в чем же проявляется моральное обуздание? Воткак он определяет его: «Воздержание от брака, связанное с целомудрием, — вот что я называю моральным обузданием». И чтобы избежать всякихнедоразумений, он прибавляет в примечании: «Я понимаю под моральнымобузданием такое обуздание, которому человек подчиняется из соображенийблагоразумия, чтобы не вступать в брак, при условии, если его поведение во вседобрачное время строго нравственно. Я постараюсь на протяжении всего этогопроизведения никогда не уклоняться от такого смысла». Ясно: дело идет,прежде всего, о воздержании от всяких половых сношений вне брака, а затем оботсрочке самого брака до того возраста, когда человек будет в состоянии принятьна себя ответственность за заботы о семье, и даже о совершенном отказе отбрака, если такого времени никогда не наступит.
Очевидно, что/> Мальтус этимабсолютно исключил такие средства, какие пропагандируются ныне от его имени: онопределенно осуждает тех, которые проповедуют свободное вступление в половую связьвне брака или в браке, лишь бы />были приняты меры, чтобыэта связь осталась бесплодной. Все такие предупредительные меры он помещает врубрику с позорным названием пороков и противопоставляет их моральномуобузданию. />Мальтус весьма категоричен на этот счет:«Я отвергну всякое искусственное и несогласованное с законами природысредство, к которому захотели бы прибегнуть для того, чтобы задержать ростнародонаселения. Препятствия, которые я рекомендую, сообразуются с требованиемразума и освящены религией». И он прибавляет следующие истинно пророческиеслова: «Было бы слишком легко и удобно даже совершенно остановить ростнародонаселения, и тогда мы подверглись бы противоположной опасности».
Бесполезно говорить, что если />Мальтусотвергал брачную измену, то тем более он отметал то предупредительное средство,каким является институт особого класса женщин, обреченных на проституцию; и онеще более осудил бы меры, о которых еще не говорили в его время, такие, какаборт — бич, который стремится заменить в нашем современном обществе, только вболее обширных размерах, детоубийство или подкидывание детей в древности, но скоторым уголовный закон бессилен бороться, между тем как новая мораль начинаетнаходить ему оправдание.
Но, устранив все противные морали средства, думал ли />Мальтус, что моральное обуздание в той форме, как он себеего представлял, может наложить действительно крепкую узду на стремление кперенаселению?
Несомненно, он этого хотел, ибо он старается вооружитьлюдей для этого священного крестового похода против худшей из общественныхопасностей: «Тем, кто является христианином, я скажу, что священноеписание ясно и, безусловно, наставляет нас, что наш долг сдерживать наши страстив границах разума… Христианин не может рассматривать трудности несенияморального обуздания как законный предлог избавиться от исполнения своегодолга». А для тех, кто хочет подчиняться лишь разуму, а не религии, онделает замечание, что «эта добродетель (целомудрие) при точномисследовании является необходимой для того, чтобы избежать зол, которые без неебывают неизбежным следствием законов природы».
Но, в сущности, />Мальтус неверил во всеобщее распространение. Морального обуздания для преодоления ирегулирования любви. Вот почему он не чувствовал в себе большой уверенности всвоих силах, и гидра представлялась ему все более угрожающей, несмотря на щитиз чистого и хрупкого кристалла, который он ставил против нее. С другойстороны, он хорошо чувствовал, что его средство (безбрачие) может быть нетолько безуспешным, но и опасным, если оно вызовет именно те пороки, которых онбоялся. Продолжительное или, что еще хуже, постоянное безбрачие, очевидно,средство, неблагоприятное для добрых нравов.
/>Мальтуса постигло жестокоеогорчение; и этот человек, которого можно />было толькочто принять за непримиримого аскета, вскоре окажется утилитарным моралистомнаподобие Бентама. Он, по-видимому, примиряется с мыслью о допущении обычныхспособов удовлетворения полового инстинкта с непременным условием избегатьзачатия, и даже о допущении таких, которые он клеймит названием«пороков». Из двух зол последнее ему кажется меньшим по сравнению стем, которое проистекает от перенаселения, тем более, говорит он, чтоперенаселение само по себе является очень активной причиной безнравственностиблагодаря бедности и привычкам смешения и разнузданности, которые бываютпоследствием его, — замечание, впрочем, весьма основательное. В конце концов,принятое />Мальтусом решение не отличается отменнойчистотой; оно />есть лишь, как он сам говорит,«великое правило полезности» — речь идет о незаметном усвоениипривычки удовлетворять свои страсти без вреда для других. Такими уступками былоподготовлено ложе для неомальтузианства.
В итоге человек представляется Мальтусу очутившимся нараспутье перед тремя дорогами, перед которыми стоит следующая надпись: дорога,прямо против него находящаяся, ведет к Нищете, направо — к Добродетели, налево- к Пороку. Он видит, что слепой инстинкт толкает человека на первый путь, изаклинает его не поддаваться и ускользнуть от него одним из двух боковых путей,предпочтительнее правым. Но он боится, что число тех людей, которые последуютего совету, тех, которые, по словам Евангелия, изберут верный путь спасения,очень незначительно. А с другой стороны, он не хочет в своей светлой душедопустить, что все остальные люди изберут путь порока; так что, в конце концов,он боится, что масса народа пойдет по естественной наклонной плоскости на крайпропасти, и, таким образом, ни одно из предупредительных препятствий не вселяетв него уверенности насчет будущей судьбы человечества.
Aures habent et non andient![1]
Не />было ни одного />учения, более опозоренного, чем />/>учение Мальтуса. Проклятия не переставали сыпаться градомна голову того, кого уже современник его, Годвин, называл «этим мрачным иужасным гением, готовым погасить всякую надежду рода человеческого».
С точки зрения экономической говорили, что все егопредвидения были опровергнуты фактами, с точки зрения моральной его учениенасадило отвратительнейшую практику, и многие французы считают егоответственным за сокращение народонаселения в нашей стране. Что следуетподумать об этой критике?
Конечно, история не оправдала опасений Мальтуса: стого времени она не указала ни одной страны, которая страдала бы отперенаселения. В одних странах, во Франции, например, народонаселение лишьочень слабо увеличилось, в других — оно увеличилось сильно, но не опередилороста богатства.
Если мы возьмем ту самую страну, где />Мальтус искал данных для своих выкладок, — С.-А. СоединенныеШтаты. Полвека доля богатства каждого жителя Соединенных Штатов более чемучетверилась, хотя и население за тот же период времени тоже почти учетверилось(с 23 поднялось до 92 миллионов). Великобритания (Англия и Шотландия) времени /> Мальтуса (1800-1805 гг.) насчитывала 10 миллионовжителей, а ныне у нее насчитывается 40 миллионов. Если бы он мог предугадатьтакую цифру, он пришел бы в ужас. Однако богатство и благосостояниеВеликобритании тоже, вероятно, учетверилось.
Можно ли поэтому сказать, как это часто повторяют, чтозаконы />Мальтуса были опровергнуты фактами? Нет, незаконы были опровергнуты, — они остаются неприкосновенными, — а предсказания,основанные на них. Я не думаю, чтобы можно было оспаривать, что размножениевсякого живого существа, включая и человека, происходит (это, по правдесказать, тавтология) путем умножения и что, предоставленное самому себе, невстречая никаких препятствий, оно перешло бы всякие границы; с другой стороны,я не думаю, что рост продуктов промышленности не был бы по необходимостиограничен многочисленными условиями, в которые поставлено всякое производство(помещения, сырье, капиталы, ручной труд и т.д.). Но если, тем не менее, ростнародонаселения не опередил роста средств существования и даже, как показываютвышеприведенные цифры, остался далеко позади, то это случилось потому, что онбыл ограничен волей людей не только во Франции, где предупредительные меры былив полном ходу, но более или менее во всех странах, где действительнаяплодовитость остается далеко позади заложенной природой плодовитости. И этодобровольное ограничение, которое так беспокоило/> Мальтуса,происходит самым естественным образом.
Опасения/> Мальтуса основываютсяна смешении понятий биологического порядка. Половой инстинкт не то, чтоинстинкт воспроизведения, и следует он совершенно другим стимулам. Толькопервому может />быть приписано то свойство несокрушимойсилы, которое/> Мальтус ошибочно приписывает второму.Первый есть инстинкт животного происхождения, он воспламеняется с силой самойбурной страсти и управляет одинаково всеми людьми. Источник второго — преимущественно общественного и религиозного характера: второй инстинктоблекается в различные формы, смотря по времени и месту.
У религиозных народов, которые следовали законуМоисея, Ману или Конфуция, рождение было средством спасения, истиннойреализацией бессмертия. Для брамина, китайца или еврея не иметь сына — больше,чем несчастье, — это преступление против Бога. У народов греко-латинскогопроисхождения рождение было священным долгом перед государством и отечеством. Варистократической касте гордость имени не должна погибнуть. У бедных и, можетбыть, существующих благотворительностью рабочих с рождением связаны ожидания,что, чем больше будет детей, тем больше будет заработка или средств вызватьобщественное милосердие. Во вновь открытой стране рождение необходимо дляумножения рук, чтобы расчищать землю, и людей, чтобы создавать новое население.
И, наоборот, перед инстинктом воспроизведения можетподняться много сил, антагонистичных ему: эгоизм родителей, не желающихпринимать на себя ответственности; эгоизм матерей, боящихся страданий иопасности, связанных с беременностью; любовь скаредного отца, который не хочетиметь младших детей, чтобы лучше наделить старшего; феминизм, ищущийнезависимости вне брака; преждевременная эмансипация детей, которая оставляетродителям лишь тяготы отцовства, не представляя для них самих ни выгоды, ниутешения; недостаточность помещения, тяжесть налогов и тысячи других.
Таким образом, стимулы к воспроизведению бесконечноварьируются, но именно потому, что они социального, а не физиологическогопроисхождения, они не носят характера безусловности, перманентности,универсальности и очень хорошо могут быть подавлены противоположными имстимулами социального порядка; это как раз и случается. И очень легко можносебе представить, что там, где религиозная вера иссякла бы, где умер быпатриотизм, где жизни семьи хватало бы лишь на одно поколение, где все землинаходились бы в частной собственности, где фабричный труд был бы запрещендетям, где люди жили бы как номады, где всякое физическое страдание сделалосьбы невыносимым, где брак благодаря разводу все более и более приближался бы ксвободному союзу, словом, где все стимулы воспроизведения, которые я только чтоперечислил, перестали бы действовать, а все их антагонисты были бы в полнойсиле, — там воспроизведение совсем остановилось бы. Но хотя народы и не дошлидо такого состояния, все-таки надо признать, что они приближаются к нему.Правда, в новой социальной среде могут возникнуть новые стимулы квоспроизведению, я знаю это, но они еще нам неизвестны.
Как ни парадоксально может показаться такое утверждение,но половой инстинкт играет лишь весьма второстепенную роль в воспроизведениирода — человеческого рода, само собой разумеется. Дав этим обоим инстинктамодни и те же органы, природа, несомненно, объединила их, и те, которые верят вконечные причины, могут изумляться здесь хитрости, которую она употребила,чтобы обеспечить сохранение рода, соединив произведение его с актом величайшегонаслаждения. Но человек оказался хитрее ее, ему без труда удалось разъединитьобе функции, так что, продолжая слепо повиноваться закону любви и похоти, и тембеззаботнее, что его не печалят последствия, он сумел почти совершенноосвободиться от закона воспроизведения. Благодаря этому страхи />Мальтуса разлетелись, как дым, и вместо них на горизонтепоявилась иная, противоположная опасность — опасность медленного самоубийстванародов.
Это разъединение обоих инстинктов происходит темлегче, что на пути у него не стоит ни малейшего морального препятствия, какоедумал противопоставить ему честный пастор, когда эти хитрости против зарожденияон низводил до степени пороков. Практика отнеслась к ним более снисходительно,чем учение моралистов, которые берут на себя труд доказать, что она отвечаетдвоякой обязанности: первой, состоящей в том, чтобы предоставить половомуинстинкту и любви полную свободу, которой требуют физиологические ипсихологические законы человеческого рода; второй, состоящей в том, чтобы недоверять случаю такого важного дела, как дело рождения, и не возлагать наженщину такой изнурительной задачи, как задача материнства, за исключением техслучаев, когда она сама захочет и обдуманно примет ее на себя. И наоборот,доктрину учителя о «моральном обуздании» неомальтузианцы объявляютвесьма имморальной, во-первых, потому, что она противоречит законам физиологии,заражена христианским аскетизмом, злом худшим, чем то, от которого она хочетизбавиться, ибо, говорят они, отказ от любви причиняет худшее страдание, чемотказ от хлеба, а во-вторых, потому, что благодаря своему правилу обязательногобезбрачия или позднего брака она имеет тенденции способствовать развитиюпроституции, посягает на нравы, создает противоестественные пороки, внебрачнуюрождаемость. Несмотря на это, неомальтузианцы присвоили себе как ученики/> Мальтуса и сохраняют его имя, так как они признательныему за указание, что слепой инстинкт воспроизведения по необходимости долженпроизводить человечество, обреченное на болезни, нищету, смерть и даже порок, ичто, следовательно, регулировать этот инстинкт является единственным средством,чтобы избежать этого плачевного исхода.
Нужно думать, однако, что, если бы />Мальтусвоскрес, он не />был бы неомальтузианцем. Менее всего онизвинил бы своим ученикам их намерение использовать брачную измену не для того,чтобы предупредить опасность перенаселения, а для того, чтобыпокровительствовать разврату, освобождая любовь от ответственности, возложеннойна нее природой. Тем не менее, следует признать, что уступками, о которых мыуже говорили,/> Мальтус подготовил для них путь.
/>Мальтус, по-видимому, незамечал также одного из самых опасных пунктов своего />учения,который всего более способствовал дискредитации его, а именно того, чтообязанность безбрачия, неразлучную с обязанностью целомудрия, — этот отказ отрадости семейной жизни — он возлагал только на бедняка, а не на богача, ибопоследний всегда находится в условиях, требуемых/> Мальтусомдля того, чтобы иметь детей. Я хорошо знаю, что в интересах самих бедных/> Мальтус предписывал им этот суровый закон «непроизводить на свет детей, которых они не будут в состоянии прокормить»,но это не мешает тому, чтобы этот закон самым жесточайшим образом подчеркивалнеравенство их положения по сравнению с другими классами, ибо им они приведенык необходимости делать выбор между хлебом и любовью. />Мальтусзаставил умолкнуть старую песенку, в которой говорилось, что для счастьядостаточно «хижины и любви в сердце». Однако справедливость требуетзаметить, что />Мальтус не идет так далеко, чтобы закономвоспрещать им вступление в брак, — либеральный экономист оказывается здесьверным себе. Он хорошо видит, что, не говоря уже о соображениях человечности,это средство может оказаться хуже зла, потому что запрещение браков, сокративчисло законных детей, приведет к росту числа детей внебрачных.
Наконец, говоря беднякам, что они сами ответственны засвою нищету, потому что они оказались непредусмотрительными, женились слишкомрано и имеют слишком много детей, и, прибавляя, что никакой писаный закон,никакое учреждение, никакая благотворительность не смогут им помочь, />Мальтус, по-видимому, не сознавал, что имущим классам ондавал удобный предлог не заботиться о судьбе трудящихся классов. В течениевсего XIX века его доктрина будет ставить препятствие всяким проектамсоциалистической или коммунистической организации и даже всякой реформе,стремящейся к улучшению положения бедных, потому что будут говорить, чтопоследствием этого будет то, что увеличение массы продуктов, подлежащихраспределению, повлечет за собой размножение соучастников распределения и,следовательно, эти меры ни к чему не приведут.
Тем не менее, хотя/> учениеМальтуса породило столько ненависти, оно послужило основательному знакомству сэкономическими проблемами: иногда, как мы только что говорили, чтобы устранитьзаконные притязания, а часто также для того, чтобы дать опору великимклассическим законам политической экономии, таким, например, как законземельной ренты или фонда заработной платы. Оно служило, с другой стороны,оправданию существования семьи и частной собственности, потому что ту и другуюоно представляло могучим предохранителем против безрассудного размножения изсоображения связанной с ним ответственности.
Ныне великая проблема народонаселения нисколько неутратила своего значения, но она повернулась, так сказать, другой стороной.
То, что /> Мальтус называлпредупредительным препятствием, приняло во всех странах такие размеры, чтосоциологов и экономистов занимает не опасность безграничного размножения, аопасность регулярно и повсюду уменьшающейся рождаемости. Задача заключается втом, чтобы отыскать причины этого явления. Все, впрочем, согласно признают, чтопричины эти социального характера.
Недостаточно указать как на причину, на сознательнуюволю родителей не иметь детей или ограничить их число; это объяснение,очевидно, ничего не объясняет, потому что о том именно речь и идет, чтобыузнать, почему не хотят иметь детей, и что касается, например, нашей страны, топочему такое желание воздерживаться иметь детей, которое не существует в такоймере в других странах и которое, по-видимому, не существовало раньше, два-трипоколения назад, у французов, так интенсивно в наши дни? Для объяснения этогоявления необходимо открыть, каковы причины его, особенные для нашей страны инашего поколения, причины, которые, следовательно, не встретятся в другихстранах в той же самой мере; происходит ли это оттого, что, как допускает ПольЛеруа-Болье, рождаемость падает в силу прогресса цивилизации, которая создаетпотребности, желания и расходы, несовместимые с обязанностями и тяготамиотцовства; или оттого, что, как думает Дюмон, рождаемость падает по мере ростадемократии, ибо демократия дает стимул стремлению достичь своих целей как можнобыстрее и подняться как можно выше (что остроумно называется закономкапиллярности)', или по другим, более определенным причинам, варьирующим взависимости от школы, такой, например, как наследственный закон о равномразделе, как учит школа Ле Плея, или такой, как ослабление моральных правил ирелигиозных верований, как думает Поль Бюро, или такой, как невоздержание вовсех формах — в форме разврата, алкоголизма и пр. К сожалению, нельзя сказать,чтобы какое-нибудь из данных до настоящего времени объяснений/>было вполне удовлетворительным, и потому/> был нелишнимновый /> />Мальтус, для того чтобыоткрыть демографической науке новые горизонты.
2.2. Крупнейший в истории демографический взрыв исоздание Римского клуба
Римский клуб
Участники Римского клуба одни из первых известилиМировое сообщество о том, что перед человечеством встали новые сложнейшиеглобальные проблемы. />Римский клуб был создан в 1968 годупо инициативе итальянского экономиста, общественного деятеля и бизнесмена А. Печчеи.Это международная неправительственная организация, объединяющая в своих рядахученых, политических и общественных деятелей из многих стран мира, занимающаясяисследованием глобальных проблем современности и ставящая своей целью оказатьвлияние на общественное мнение, добиться понимания трудностей на пути развитиячеловечества и принятия соответствующих мер. Одновременно участники Римскогоклуба разрабатывают программы и рекомендации, способствующие преодолениюкризисной ситуации, например, одна из самых известных — «За пределамироста» Д. Медоуза (1972).
Демографический взрыв – прогноз ООН
Проблемы большинства развивающихся стран сильнообострились из-за демографического взрыва. По прогнозам ООН население планетысейчас составляет свыше 5 млрд. человек (по сравнению с 1,8 млрд. человек в1900 г.). Ожидается, что оно возрастет до 6 млрд. к 2000 г. и превысит 8,5 млрд.к 2025 г. В Индии численность населения возрастет с 819 млн. до 4,46 млрд., вНигерии со 105 до 301 млн., а в Мексике с 85 до 150 млн. человек. Впромышленных же районах демографическая динамика незначительна, а в некоторыхслучаях даже отрицательна.
В настоящее время общая численность населения миравозрастает на 1 млн. человек каждые 4–5 дней (здесь имеется в виду чистыйприрост, т. е. рождаемость минус смертность). В этих обстоятельствах труднопредвидеть возможности обеспечения необходимой едой, жильем, средствамиздравоохранения и образования. Вызывает озабоченность и тот факт, что ростчисленности населения опережает производство продуктов питания. За годы,предшествующие засухе, производство зерна в районах суб-Сахары возросло на 1,6процента в год, а численность населения на 3,1, в то время как в некоторыхстранах, где имеется наибольшая нехватка продовольствия, ежегодное производствона душу населения сократилось на 2% за последние 10 лет. Хотя рост численностинаселения дает прирост рабочей силы, этот прирост происходит в районах, где ужеесть безработица и бедность.
2.3. Научная деятельность Римского Клуба «За пределамироста».
Ярчайшим примером научно-просветительской деятельностиРимского клуба стал выход в свет в 1992 году книги Д. Медоуз «За пределамироста», ставшей продолжением первой книги – «Пределы роста». В ней коллективавторов: Донелла и Дениз Медоузы и Йорген Рандерс анализируют общуюэкологическую ситуацию в мире и доказывают, что при игнорировании естественных законовприроды, тревожных сигналов об истощении ресурсов глобальная катастрофа наЗемле неизбежна.
В то же время, авторы не перестают говорить о том, чтопереход в стабильную систему ещё возможен, если принять комплекс мер в областизащиты окружающей среды, экономики, демографии…
Проблема взрывного роста численности населения
В 1650 г. Численность населения Земного шарасоставляла около 500 млн. человек и увеличивалась приблизительно на 0,3% в год,что примерно соответствует времени удвоения равному 250 годам. К 1900 г.Численность населения достигла 1,6 миллиарда человек, при годовых темпах роста0,5% и времени удвоения 140 лет. В 1970 г. Численность населения равнялась 3,6миллиарда чел., а темпы роста увеличились до 2,1% в год. Это был не простоэкспоненциальный рост, а «взрывной» рост, поскольку возрастали сами темпыроста. Это произошло потому, что уменьшился уровень смертности. Рождаемостьтоже снизилась, но в гораздо меньшей степени. Следовательно, численностьнаселения возросла. С 1971 по 1991 г. Смертность продолжала падать, норождаемость уменьшилась в среднем несколько быстрее. В то время какчисленность населения выросла с 3,6 млрд. до 5,4 млрд. темпы её роста упали с2,1% до 1,7% в год.
Это знаменательный факт, но он не может означать, чтоприрост численности приближается к нулю. Абсолютный прирост 1991 г. Был большечем за любой другой год. (Рис 1.) Показывает, почему это произошло.Год Численность населения (млн. чел) Х Годовые темпы роста = Прирост (млн.чел) 1971 3600 Х 2,1 = 76 1991 5400 Х 1,7 = 92
Темпы роста численности населения упали не настолько,насколько выросла сама численность, поэтому ежегодный прирост продолжаетувеличиваться. Даже при исключительно оптимистичных прогнозах снижения темповрождаемости ожидается значительный рост численности населения, особенно впромышленно менее развитых странах.
Какие же основные причины стремительного ростанаселения в промышленно менее развитых странах по Медоуз?
На основе имеющихся данных демографы вывели теорию,получившую название демографический переход. Согласно этой теории, при низкихуровнях промышленного развития рождаемость и смертность высоки, поэтомунаселение растёт медленно. Как только начинают улучшаться условия жизни,смертность резко падает, в то время как рождаемость начинает снижаться оченьнезначительно, что приводит к существенному росту населения. Когда же людиполностью вовлекаются в образ жизни высокоразвитого индустриального общества,рождаемость тоже снижается и темпы роста численности населения опятьуменьшаются. На основе этой теории Медоуз составляет трёхступенчатую структуруизменения численности населения.
● Самые промышленно неразвитые страны имеют довольнобольшой уровень смертности и рождаемости.
● Страны со средним уровнем развития уже имеютнизкую смертность, при всё ещё высокой, но снижающейся рождаемостью.
● Высокоразвитые страны имеют низкую смертностьи низкую рождаемость.
Соответственно темпы прироста населения зависят от количественногосостава стран входящих в ту или иную группу.
Главной проблемой настоящего времени авторы считаютнеестественные темпы снижения смертности в развивающихся странах сегодня.Страны Севера прошли неизмеримо больший срок, прежде чем добились таких низкихуровней смертности – около 200 лет. За этот период кропотливой работы «северяне»год за годом открывали новые вакцины от болезней, постепенно улучшали условиятруда, усовершенствовали экономику, гос. управление, орудия труда. Сегодняшниеразвивающиеся страны могут пользоваться уже созданными до них достижениямичеловечества не тратя столь много времени для самостоятельной разработки их.Из-за этого эти страны могут в кратчайшие сроки достигнуть уровня смертностинамного меньшего, чем уровень рождаемости. По теории демографического переходадля перехода к развитому уровню промышленного развития, который будетопределять свойственный ему низкий уровень рождаемости, получившийся врезультате пересмотра ценностей и условий жизни, нужно очень много времени.Поэтому страны легко и быстро шагнувшие в промышленном плане вперёд, снизив в короткиесроки уровень смертности, далеко не скоро перейдут в разряд промышленноразвитых стран в социальном плане, что таит в себе угрозу ещё большегоувеличения населения на Земле.
3.2. Заключение. Взгляд в обозримое будущее.
Будущее нашей планеты мне видится весьма и весьматуманным. Что настораживает и вызывает серьёзную тревогу. Разрыв междуразвитыми и развивающимися странами в плане общественного и промышленногоразвития только увеличивается. Даже наша страна только 10 лет пробывшая всостоянии стабильного падения с вершины мирового господства уже на многопорядков отстаёт от самых небогатых стран развитого мира. Что уж говорить онебольших странах только-только получивших независимость в середине 20 оговека.
Исламский мир агрессивно наступает. Происходитмедленная латентная этническая оккупация западного христианского мира. Беспрецедентноедавление оказывается на Израиль. События 11 сентября и многочисленные терактыарабских камикадзе в Израиле наглядно показывает, что исламский мир пойдёт налюбые меры, чтобы уничтожить неправедные режимы «гяуров».
И самое главное: не устранено главное противоречие:развитые страны во главе с США не хотят кардинально сокращать вредные выбросы вэкосистему, а развивающиеся страны в свою очередь не собираются серьёзно взятьсяза сокращение рождаемости и численности населения.
Всё это наводит на размышление о скором переделемировых этнических и государственных границ. Более многочисленные народы икультуры, находящиеся на низкой ступени развития захотят добраться до лакомогокусочка – богатств развитых стран, а те в свою очередь не преминутвоспользоваться сырьевыми богатствами развивающихся стран. Всё это можетпривести к множеству серьёзных локальных конфликтов, а может и глобальных.Земля может не выдержать такой нагрузки и нас в этом плане могут ожидать ещёболее серьёзные экологические бедствия, чем ранее.
Оптимистическое во всей этой ситуации лишь надежда…Надежда на то, что, в конце концов, разум возобладает над невежеством.
Список литературы
1.) Д. Медоуз, «За пределами роста», Мск., «Прогресс»,1992
2.) Журнал «Санкт-Петербургский университет», № 25(3579) / 17 октября 2001, Профессор С.П.Капица: «Прежде чем судить время,нужно его понять...», Евгений Голубев
3.) Журнал «Курьер», №85, «История с демографией», ВладимирГаков
4.) Журнал «Природа», №6, «Существуют ли биологическиемеханизмы регуляции численности людей?», В.Р. Дольник, 1992