ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
1. Коэволюциячеловека и природы
2. Рольприродного фактора
3. Человек вперспективе меняющегося мира
Заключение
Списокиспользуемой литературы
ВВЕДЕНИЕ
Сравнительный анализ процессов становлениячеловечества и развития природы позволяет отметить признаки совпадения этаповантропогенеза и материальной культуры общества с критическими фазами в историиприроды, которые, однако, не являются детерминирующим фактором. Скорее следуетговорить о природно-динамическом факторе отбора, действовавшем наряду с другимиего категориями. В регионах с различной динамикой смен природных событий имеламесто замедленная или более ускоренная смена материальных культур.Устанавливается, что формирование нового уровня типа хозяйства связано нетолько с передачей информации из прежнего уровня, но в значительной степени смобилизацией интеллекта на создание технических инноваций.
Предстоящая быстрая смена климата в случаереализации парникового эффекта требует активизации исследований в областиадаптации к нему человека. Особое внимание необходимо обратить на проблемыадаптации народов Крайнего Севера.
Роль кризисов. Новейшая история человечестваотмечена возрастающим числом нарушений допустимых пределов рациональноговмешательства в окружающую среду. Это, конечно, не делает менее призрачным мифо гармоничном сосуществовании общества и природы, их «сотворчества» (по определениюЮ. Г. Саушкина).
Такие нарушения, прежде всего локального характера,часто весьма пагубные для здоровья человека, хотя и возникающие по его же вине,легко отслеживаются, например, в крупных центрах металлургической илихимической промышленности с высокой концентрацией населения. С ними могутсочетаться нарушения регионального уровня, таящие в себе угрозу возникновениязон бедствия, подобных Аральской.
Наконец, в последние годы широко обсуждаетсявероятность экологического кризиса уже глобального характера. Такой кризиссвязывается с так называемым парниковым эффектом в атмосфере, вызванным опятьже хозяйственной деятельностью человека. Заметим: не парадоксально ли, чточеловек затронул самое необходимое условие своего существования? Можно сомневатьсяв том, что Homo sapiens всегда и во всем человек разумный. Но бесспорно, что онявляется вечно-дышащим, причем воздухом — какого бы качества он ни был.
На протяжении долгого пути своего становлениячеловечество испытывало, как известно, сложнейшие трансформации.Представляется, что рассмотрение некоторых особенностей этих преобразованийбудет способствовать более четкому представлению о перспективах, ожидающихчеловечество в дальнейшем. Разумеется, мне хотелось бы коснуться указанныхпроблем в аспектах, позволяющих обнаружить признаки качественного влиянияприродного фактора на развитие человечества, в том числе на этапах, которые посвоим условиям рассматриваются нередко как критические.
В общем виде под кризисом следует понимать такоесостояние динамической системы, когда ее функционирование совершается накрайнем пределе режима, позволяющем сохранять присущие ей свойства. Кризис влюбой динамической системе может наступать как в результате внутренних факторов(автономные нарушения в деятельности ее отдельных элементов или даже из-занеконтролируемого саморазвития), так и под влиянием внешних факторов.
Граница между двумя указанными группами фактороввсегда условна. Они взаимно генерируют, и в особенности это относится к такоймногоуровневой системе, как человек — общество — природное окружение. Этоотчетливо проявляется на примере с парниковым эффектом. Человечество в процессерешения своих внутренних (можно употребить слово эгоистических) задач,связанных с удовлетворением расширяющихся потребностей в ходе осуществленияэтой целеполагающей деятельности, в качестве непреднамеренного загрязняющего«отхода» поставляет усиленные дозы углекислого газа и метана в атмосферу. Этоспособствует истощению ее озонового слоя.
Следствием такого загрязнения стали кардинальныесдвиги в состоянии природной среды (вначале в климате, а затем в ландшафтныхкомпонентах). А это в свою очередь оказывает качественное воздействие на жизньсамого человека (человечества) — ее биологические и социально-экономическиестороны в их неразрывном единстве.
Система, находящаяся в крайнем критическомсостоянии, но энергетический запас которой еще не до конца использован,располагает высокой вероятностью преодоления кризиса и возврата кфункционированию в нормальном режиме. Система же, на которую воздействуют силы,вызывающие кризис, превышающий ее энергетический потенциал, испытаетдеструкцию. В результате она либо преобразуется в иную систему, либораспадается на отдельные элементы, которые затем войдут в состав других систем.
Степень критического состояния определяетсяколичеством энергии и ее расходом во времени. Биокосные системы, относящиеся,например, к ландшафтной оболочке, не преодолевшие кризиса, чаще всегоперестраиваются из одной системы в другую. Примером может служить переход ландшафтнойоболочки из зонального состояния в гиперзональное. Однако вероятен и вариантдезинтеграции биокосной системы. Главным условием такой дезинтеграции послужитуничтожение биологического компонента на уровне, соответствующем даннойсистеме. Таковым будет необратимое уничтожение растительности, например вравнинных ландшафтах умеренного пояса.
Трансформации в подобных вариантах происходят и ссамими биологическими организмами как системами. Для них особое значение будетиметь время воздействия критического фактора. Кратковременное воздействиевысокой силы либо позволит выжить организму и сохраниться в прежнем состоянии,либо приведет к его дезинтеграции. Однако относительно долговременноевоздействие фактора, качественно влияющего на функционирование организма, можетпривести его не к дезинтеграции, а к преобразованию в новую систему.Многочисленные примеры таких трансформаций можно найти в истории биосферы, втом числе в истории становления человека.
Попытка провести ретроспективные исследованиявзаимодействия системы человек — общество — природное окружение чрезвычайноосложняется, прежде всего, тем, что эта система не относится к классустабильных. Начать с того, что указанная трехкомпонентная система проистекаетпо существу из единой, чисто естественной экосистемы. В ней были синтезированыразличные элементы ландшафта, а среди них и такие представители фауны, какдриопитеки, а затем и австралопитеки. На определенном этапе (вероятно, споявлением Homo habilis) в этой экосистеме происходят принципиальные изменения,и она расщепляется на отдельные компоненты. Они начинают выступать не толькокак самостоятельные субъекты, но и как взаимодействующие, а значит, вопределенных отношениях и как противодействующие (принцип отчуждения)категории.
При этом первые два компонента — собственно человеккак биологическое звено и общество в целом — способны к автономномусамосовершенствованию, а третий (природное окружение) обладает свойстваминаправленных и вместе с тем колебательных (циклических) изменений во времени.
1. Коэволюция человека и природы
Если проводить простое, чисто прямолинейноесравнительное исследование главных событий во всех трех звеньях (компонентах)рассматриваемой системы, то в генеральной смене этих событий можно усмотретьопределенный параллелизм. Так, общий процесс формирования семейства древнихчеловекообразных обезьян, в том числе дриопитеков, совпадает с направленным,хотя и неравномерным похолоданием, проявляющимся особенно отчетливо в первойполовине кайнозоя, после эоценового климатического оптимума (около 43—45 млн.лет назад). Завершение этого оптимума означало вместе с тем зарождение новогогеологического периода — ледникового, так как около 40—37 млн. лет назадзафиксированы первые ледники в горах Антарктиды.
Время расцвета более продвинутых представителейдревних человекообразных понгид — кениапитеков, проконсулов, дриопитеков —приходится на первую половину миоцена.
Еще более близкие к человеку представители этогосемейства — сивапитеки, рамапитеки — были широко распространены во второйполовине миоцена — 15—5 млн. лет назад, а некоторые (гигантопитек) доживали до1 млн. лет назад, т. е. переживали весь палеоген и начало четвертичногопериода.
Однако около 5—6 млн. лет назад происходитчрезвычайно важное событие в становлении семейства гоминид. В это времяпоявляются представители рода австралопитеков — «обезьянолюдей». Древнейшаянаходка австралопитеков — челюсть австралопитека африканского из Лотегема вКении датируется временем около 5,5 млн. лет назад.
Нельзя не обратить внимания на то, что именно с этимвременем совпадают существенные изменения в состоянии ландшафтной оболочки. Кним относятся резкое усиление процессов аридизации, вытеснение в сторонуэкватора вечнозеленых лесов, замещение их в прежних областях распространения саваннами,а местами и опустыненными ландшафтами; происходит экспансия гиппарионовойфауны.
Этот этап получил в геологической ипалеогеографической литературе название мессинского кризиса. Он сопровождалсятаким необычным явлением, как практически полное высыхание Средиземного моря ираспространение по его дну мощного слоя эвапоритов. Признаки существенногопохолодания в это время фиксируются в донных осадках океана.
По представлениям некоторых ученых, мессинскийкризис сопровождался распространением оледенения уже в Северном полушарии.
Новый, более сильный импульс в сторону похолоданияпроявляется 2,5 млн. лет назад. В Арктике начинается устойчивое формированиеморских льдов, а на суше на Северо-Востоке Азии распространяется многолетняямерзлота, образуются тундровые экосистемы. Некоторыми специалистами для этойэпохи реконструируется древнейшее покровное оледенение в Скандинавии, а втропических широтах ей отвечает фаза усиления аридизации, сопровождавшаясянекоторым похолоданием.
Как известно, появление самых древнейшихпредставителей рода Homo — Homo habilis (человек умелый) совпадает с указаннойфазой похолодания и аридизации в плиоцене. Напомним о находках несколькихгоминид, близких к Homo habilis, ниже слоя туфа возраста 2,6 млн. лет формацииКооби-Фора на восточном побережье оз. Туркана. Эта эпоха отмечена, такимобразом, началом развития ветви собственно рода Homo.
Столь же ранний возраст (2,5—2 млн. лет) имеютдревнейшие каменные орудия, обнаруженные в формации Хадар в Эфиопии — орудия нагальках так называемой олдованской культуры. Несколько более поздним возрастом(1,75 млн. лет назад, т. е. вблизи границы двух геологических этапов — плиоценаи плейстоцена) датируются первые признаки наземной конструкции в Олдувее. А вКооби-Фора обнаружены и зачаточные признаки хозяйственной организации жизнилюдей, напоминающие базовый лагерь.
В этих находках запечатлены самые ранние структурысоциально-хозяйственной (культурной) организации. С указанным этапом совпадаети появление древнейших представителей вида Homo erectus — человекапрямоходящего. В частности, об этом свидетельствует находка скелета мальчикаHomo erectus в формации Кооби-Фора на оз. Туркана в Кении.
Около 1—1,5 млн. лет назад, когда в умеренном поясеуже отчетливо проявлялись волны похолодания с интервалом 200—300 тыс. лет,человек прямоходящий уже продвинулся к границам внутритропического пространства(местонахождение Убедив на Ближнем Востоке). Возможно, в это же время илинесколько позже (по крайней мере около 1 млн. лет) человек проникает в Европу(стоянки Валлоне, Солейхак), распространяется в умеренных районах Азии(Дманиси).
Данной фазой отмечен важнейший перелом вовзаимоотношении древнего человека с природным окружением. Распространяясь запределы внутритропического пространства, он покидает экологическую нишу,связывавшую его со всеми прежними представителями семейства гоминид, вторгаетсяв экосистемы умеренного пояса. Тем самым нарушалось чисто биологическое правилосоответствия того или иного вида определенной экологической нише, а также устраняласьэта зависимость.
Последующий длительный этап, охватывающий нижний исредний плейстоцен, характеризуется дальнейшим усложнением филогении рода Homo,совершенствованием навыков не только собирательства, но и охоты в широкомдиапазоне ашельских культур. Человек прямоходящий существовал по крайней мередо середины среднего плейстоцена (возраст черепа из Петралоны, Греция, около300 тыс. лет назад). Близкий возраст — около 360 тыс. лет (а возможно,несколько моложе) имеют и поздние находки синантропа из Чжоукоудяня.
Однако в это время наряду с ними уже обитали и болеепрогрессивные формы — так называемые пренеандертальцы. Они имели признаки,позволяющие рассматривать их как возможное звено, предшествующее человекусовременного вида. В частности, к ним отнесены некоторые антропологическиеостатки из пещеры Тотавель на юго-западе Франции, Штейнгейм в Германии инекоторые другие. В среднем же плейстоцене, возможно в его второй половине,начинают распространяться и так называемые узкоспециализированные неандертальцы(преимущественно с челюстью без подбородочного выступа, с мощным надглазничнымваликом). Таковы находки из Эрингсдорфа и Понтневидда, возрастом около 200—250тыс. лет назад. В среднем же плейстоцене имели место резкие перестройки всостоянии ландшафтной оболочки — от межледниковых зональных к перигляциальнымгиперзональным.
Однако основная группа так называемыхузкоспециализированных (западноевропейских) неандертальцев обитала в первуюполовину последней (валдайской, вислинской) ледниковой эпохи (неандертальцытипа Ля Шапелль, Ля Феррассии). Многими специалистами, особенно раньше,разделялась точка зрения, согласно которой такая группа узкоспециализированныхнеандертальцев сформировалась под влиянием угнетающего сильного климатическогопохолодания ледниковой эпохи в условиях изоляции. Но известно, что наряду сэтими формами в параперигляциальной зоне раннего валдая существовали и группынеандертальцев, имевших более прогрессивные (сапиентные) черты. Проведенноенами специальное исследование природных условий существованияпозднеплейстоценовых неандертальцев в Европейско-Ближневосточной областипоказало, что похолодание в эпоху их существования (первой половины валдая —вюрма) не было столь суровым, как после них, во второй половине последней ледниковойэпохи. Тем более условия ледниковой эпохи среднего плейстоцена не были стольсуровыми, как в конце плейстоцена. И если уж привлекать к проблеменеандертальцев природный фактор, то скорее следует говорить, что как разблагодаря тому, что условия не были крайне суровыми, неандертальцы, в том числеи не узкоспециализированные, еще не располагавшие всем необходимым комплексомзащитных средств против крайне суровых условий, и смогли выжить даже вприледниковой зоне. И вероятно, смогли участвовать в автохтонном переходе отмустьерских культур к позднему палеолиту .
О том, что такой автохтонный преемственный процессмог быть одним из вариантов перехода к позднему палеолиту, а не только путемзамещения населения, живущего в данном районе, пришельцами, свидетельствуютмногослойные стоянки на Днестре, где мустьерские слои сменяютсяпозднепалеолитическими с взаимной диффузией типов орудий. Не менее показательнытакие памятники, когда в мустьерском слое обнаруживаются антропологическиеостанки человека с сапиентными чертами (Староселье в Крыму) или в раннихверхнепалеолитических слоях присутствие останков классического неандертальца(стоянка Сен-Сезер во Франции).
Самое резкое похолодание, по крайней мере, за всюисторию человечества и его понгидных предков, произошло в эпоху расцветапозднепалеолитических культур и первобытно-общинного строя, во время максимумапоследнего оледенения, 20—18 тыс. лет назад. В это время за краем ледниковыхпокровов широко распространилась многолетняя мерзлота. Ее южная границапроходила от Бискайского залива до Каспийского моря и далее через СеверныйКазахстан к югу Сибири, в Монголию и Северный Китай. Зимние температуры в этуэпоху даже на юге перигляциальной зоны (например, на широте Среднего Днепра)опускались до —30°. Лесной пояс деградировал, будучи замещенным тундростепями.В столь, казалось бы, крайних критических условиях, характеризовавшихся резкойконтинентальностью, аридностью, низкими температурами, господством мерзлоты,человечеству не приходилось существовать ни до этого криогенного рубежа, нипосле. Огонь, жилища, пещеры, высокая социальная организация, совершенноеохотничье хозяйство обеспечивали преодоление рубежа.
Наконец, не менее резким и важным рубежом явилсяпереход от позднего плейстоцена к голоцену. Тогда начали развиваться природныепроцессы противоположного знака — происходят активное потепление климата,деградация многолетней мерзлоты на обширных пространствах Европы и частичноАзии, восстановление бореального лесного пояса, увлажнение аридных районов. Этиприродные трансформации сопровождают переход человечества от эпохи палеолита кнеолиту.
Приведенная выше весьма сокращенная характеристикапереломных фаз в развитии природных условий, групп гоминид и археологическихкультур позволяет увидеть некоторые совпадения во временных рубежах основныхсмен состояния всех трех категорий. Это дает основание для высказыванияпредставления о коэволюции человеческого общества и природной среды и о том,что выделение рода Homo, как и всего длительного этапа его становления, сопровождалосьглобальными изменениями природной среды в позднем кайнозое. Хотя, конечно,синхронизация развития компонентов системы находится в пределах современныхвозможностей геохронологии и корреляции.
2. Роль природного фактора
Однако если, по крайней мере, в прошлом, тезис окоэволюции системы человек — общество (как социально-культурно-экономическаякатегория) — природная среда может иметь некоторое реальное основание, тозначительно труднее ответить на наш «извечный» вопрос — было ли влияниекритических переломов (переходов) в состоянии природной среды определяющим хотябы на ранних этапах антропогенеза, в интервале первобытной истории. Если да —то, когда и каким образом такое определяющее влияние осуществлялось конкретно.Несмотря на то, что в науке эта проблема рассматривалась не раз, в том числе иавтором, остается много неясного в механизмах, с помощью которых природноеокружение могло бы детерминировать свое воздействие, неясно, было ли вообще этовоздействие решающим. В публикациях по данному вопросу, особенно вархеологической литературе, можно найти немало высказываний, содержащихглубокий скепсис в отношении определяющего влияния природного фактора на процессстановления человечества. Если анализировать возникшую систему человек —общество — природное окружение по степени реакции первых двух звеньев в ответна изменения в третьем звене, или, говоря по-иному, оценивать роль воздействиярезких природных изменений на человека и общество, то можно отметить следующее.При резких, критических перестройках в состоянии природной среды (например, присменах ледниковых и межледниковых эпох на земном шаре) перед человечествомвозникало как бы три выбора, которые можно представить в виде следующейпринципиальной схемы: 1) автохтонный процесс подстраивания субъекта к новымусловиям в данном районе (автохтонная адаптация), в этом случае должнапроисходить смена адаптивного типа в понимании Т. И. Алексеевой; 2) миграция:субъект не меняет своего адаптивного типа, но перемещается в том направлении,где сохраняются прежние условия; 3) разрушение.
Последний «выбор» нетипичен. Он проявляется скореепри стечении случайных обстоятельств (геоморфологическая изоляция,землетрясение и т. д.).
Пропорция первых двух «выборов» не остаетсянеизменной во времени. На начальных этапах становления человечества логичнодопустить, что преобладающее значение имел второй «выбор» (т. е. миграция), таккак адаптация какого-то одного вида к меняющимся условиям требует весьмасерьезных энергетических затрат. Однако такой вывод будет грешить большимиупрощениями. Как раз на ранних стадиях антропогенеза мы как будто бывстречаемся со случаем реализации первого (автохтонного процессаподстраивания), а не миграции. Это явление служит одним из оснований предложитьдля обсуждения концепцию, позволяющую отойти от упрощенной интерпретации ролиприродного фактора, сводящей все к ответу на вопрос: определял или неопределял?
В процессах эволюции древних человекообразных понгиди собственно гоминид наряду с трудовой деятельностью определенная роль принадлежалавнутривидовому отбору и одному из его составляющих — половому отбору впонимании Ч. Дарвина. Вероятно, благодаря этим процессам сообщества древнихчеловекообразных понгид, а затем и гоминид характеризовалось высокимполиморфизмом. Напомним: сивапитеки, рамапитеки, гигантопитеки в миоцене;австралопитеки — африканский, могучий, афарский, бойсов — в плиоцене. Можнополагать, что каждый из них имел свою специфику в предпочтении тех или иныхособенностей условий обитания в различных стациях. При определенной сменеландшафтных условий, например при саваннизации, аридизации, некоторые из нихимели больше навыков обитания в этих условиях, чем другие. Роль природногофактора должна была проявляться, как нам кажется, в рамках принципапредпочтительности. Для более приспособленной к новым условиям группыобитателей природа предоставляла большую возможность для «вживания» в ландшафт.
Роль принципа предпочтительности проявлялась, какнам кажется, и позже. Высокая полиморфность неандертальского населения внетропическойЕвразии связана была, помимо других причин, и с широким спектром природныхусловий. Однако по мере усиления суровости климата и возрастания степениоднородности перигляциально-степных ландшафтов внетропической Евразии принциппредпочтительности способствовал распространению тех популяций средиполиморфного населения неандертальцев, которые легче адаптировались кухудшающимся условиям.
Дальнейший рост суровости климата и сменапараперигляциальных условий собственно перигляциальными еще больше суживаливозможность «вживания» в новые условия многих групп. Сохранялись лишь наиболееприспособленные.
В этом случае можно говорить о том, что функцияпредпочтительности экосистемы переходила как бы в категорию фильтрующей системы(мембраны) или барьера, через который проникали лишь самые приспособленные,выносливые популяции. Именно такую роль могло сыграть распространение все болеесуровых условий в середине позднеплейстоценовой ледниковой эпохи, когдасовершалась смена неандертальцев людьми современного типа. Изложеннаяинтерпретация позволяет выдвинуть для обсуждения тезис о природно-динамическомфакторе отбора наряду с внутривидовым, в том числе половым.
Другой совсем непростой проблемой являетсягенеральный процесс расселения человека на протяжении всего палеолита (егоможно рассматривать как панмиграцию). В этом процессе немало парадоксального.Действительно, распространение первобытного человека сопровождаетсянаправленным похолоданием, и оно проявляется наиболее существенно в районахпоследовательного распространения человека. Он как бы стремится уйти изблагодатных мест и заселить наименее комфортные в климатическом отношениирайоны. Конечно, необходимо принимать в расчет возрастающее совершенствование иприумножение приспособительных систем (орудия, одежда, жилища) и социальныйорганизации. Можно также принимать в расчет охотничье богатство перигляциальныхугодий. Однако подобные же угодия имелись и в более южных — степных и саванныхландшафтных системах. Ведь освоение новых, существенно иных ландшафтных систем,адаптация к новым условиям требует колоссальных энергетических затрат ипроходит, как отметил В. П. Алексеев, весьма мучительно. Вряд ли проникновениеHomo erectus, Homo neanderthalensis, а затем Homo sapiens в необжитые,неведомые пространства умеренного пояса можно объяснить неизбывной тягойчеловека к поиску нового.
Нам представляется, что процесс глобальнойпанмиграции объясняется, прежде всего, не столько преднамеренным устремлениемосвоить какие-то новые районы, а в первую очередь естественным процессомнепрерывного расселения. Он определялся прогрессирующим ростом общейчисленности первобытных охотников-собирателей, для обеспечения, питания которыхбыли необходимы огромные пространства, пригодные по своим условиям дляобеспечения пищей. На определенном этапе этот процесс расплывания (расползания)первобытного населения достиг границ внетропического пространства и человек,уже располагая определенными защитными средствами для взаимодействия сприродой, продолжал расселяться далее на север, адаптируясь в эпоху мустье кпараперигляциальным условиям, а в позднем палеолите — к перигляциальным.Таковым представляется главный фактор глобального первичного расселения человека.
Конечно, этот процесс не протекал равномерно вовремени и пространстве. Он носил ступенчатый характер и очевидна его связь сглобальными особенностями строения ландшафтной оболочки Земли — с широтной зональностью,рельефом и т. д.
Проникнув около 1,5—1 млн. лет назад вовнетропическое пространство, человек надолго задержался в пределах горногопояса, в транзитной зоне между бореальным и внутритропическим пространством. Вовсяком случае, такая особенность была характерна для Восточно-Европейского иАзиатского секторов, климату которых в плейстоцене, как и сейчас, быласвойственна континентальность с глубоким проникновением на юг полярных иарктических воздушных масс.
Неадаптированные к бореальным условиям первобытныепервопришельцы находили укрытие в горных пещерах, чаще всего защищенных ссевера высокими хребтами. Оттуда они делали как бы все более активные вылазки вбореальные открытые пространства. Этот процесс был уже ранее прослежен напримере Русской равнины, Крыма и Кавказа.
В ашельскую эпоху первобытный человек ограничивалсялишь весьма нерегулярным проникновением в южную периферию Русской равнины,здесь известно всего лишь несколько местонахождений такого возраста (хуторМихайлов, Выхватинцы, а также Королево в Предкарпатье). В мустьерскую эпохууровень адаптации позволил неандертальцам не только осваивать юг равнины, но исовершать отдельные рейды на север, вплоть до бассейна Верхнего Днепра (стоянкаХотылево 1 на Десне). В позднем же палеолите произошла широкая экспансияпервобытного населения в среднюю часть перигляциальной зоны с проникновениемотдельных групп в районы Крайнего Севера (стоянки Бызовая, Талицкого). Подобныйтип процесса заселения был свойствен и для Сибири.
Авторами различных публикациях уже высказывалисьпредставления о замедляющем и ускоряющем воздействии природных условий(Величко, 1980). В частности, было обращено внимание на то, что в областях сменьшей амплитудой и динамикой природных изменений процесс смены культурпроходил более замедленно. Например, в низких широтах в позднем плейстоценеболее длительное время сохранялись проявления мустьерской культуры, тогда как вумеренных широтах, где смена межледниковых и ледниковых эпох была ярковыражена, в это же время шло бурное развитие позднепалеолитических культур.Подтверждением такой закономерности является и вывод В. П. Алексеева о том, чтосреди африканского населения на протяжении всего позднего плейстоцена взначительной степени преобладал неандертальский компонент.
Далее, нами отстаивалось известное представление отом, что, когда древний человек сталкивался с более трудными природнымиусловиями, это служило стимулом для совершенствования его хозяйства, защитныхсредств. И этот вывод мы не собираемся ревизовать.
Дело в другом. Нельзя, по-видимому, представлятьобщий социально-экономический процесс как единый и непрерывный по локалитету ивремени, когда каждая последующая фаза прогресса непосредственно проистекает(вырастает) из предшествующей. Так, например, древнейшие фазы развитияпалеолитических культур наиболее яркое проявление получили во внутритропическомпространстве.
Однако культуры позднего палеолита достигли своегосовершенства в умеренных широтах. Их расцвет проявился в первобытном охотничьемхозяйстве обширной перигляциальной области позднего плейстоцена, в наиболеепрогрессивной форме социальной организации — первобытно-общинном строе. Произведенияискусства того времени — настенная графика и живопись, скульптуры из бивней икамня, искусные орнаменты — отражают всю сложность духовного, интеллектуальногомира обитателей этой области.
Но наиболее ранние признаки становления нового,следующего этапа социально-экономического прогресса — переход к земледелию —происходил совершенно в другом регионе (Ближний Восток, субтропики), т. е.отнюдь не прорастая из наиболее продвинутых структур предшествующего типахозяйства. В тех же районах, где процесс его функционирования, пройдя свой пик,завершился, проявились признаки угнетенности в развитии культуры. Примеромможет служить Восточно-Европейский регион, где как раз охотничье хозяйстводостигало высочайшего уровня, а пришедшие на смену культуры мезолита носятзначительно более упрощенный облик.
Несколько другую трактовку места первобытномуохотничьему хозяйству перигляциальной области в общей смене типов хозяйственныхукладов предлагают К. Гэмбл и О. Соффер. Они склонны считать эту линиюразвития как вообще тупиковую (в их терминологии — «арктическая история»),рассматривая линию развития культур более южных районов (в том числе и БлижнегоВостока) как основную.
Социально-экономический прогресс на протяжении, покрайней мере, длительного периода предыстории человечества обладал свойством дискретности,как в пространственном, так и культурно-хозяйственном отношении. Процесссоциально-экономического развития не имел вида простой прямолинейнойпреемственности, проистекающей последовательно из тех форм предшествующейэкономической организации (типа хозяйства), которые достигли наибольшегосовершенства. Следовательно, на тех этапах развития общества не было и прямойпередачи интеллектуальной информации накопленных технологических навыков черезносителей таких наиболее совершенных форм. Скорее общий процесс в экономике натех этапах можно представить в виде древа, у которого от ствола по мере егороста отходят ветви, символизирующие собой наиболее полный расцвет каждого типахозяйства (социально-экономического устройства).
Выявляемая дискретность, конечно, не предполагаеткакой-либо хаотичности, беспорядочности в общем ходе хозяйственно-культурногопрогресса. Общий ход в глобальном масштабе един, но новые точки его роста могутнапрямую не сопрягаться с предшествующей линией в пространстве, т. е.непосредственно не прорастать из наиболее совершенных структур предшествующейкультурной стадии.
Отчасти указанная дискретность общегокультурно-хозяйственного прогресса находит объяснение в принципепредпочтительности природных условий. Действительно, перигляциальныепространства, богатые стадами крупных животных, но характеризовавшиеся суровым,резко континентальным климатом, требовали от позднепалеолитического населениявысокого совершенства и многогранности в культурно-хозяйственных формах,связывающих его именно с этим типом природного окружения. Однако комплекснавыков, выработанных в процессе развития узкоспециализированного охотничьегохозяйства, и связанное с ним интеллектуальное совершенствование, и, наконец,ландшафтно-климатические условия не содержали в себе необходимого потенциаладля становления земледелия.
В ту же эпоху более южные районы, куда входил иБлижний Восток, не располагали столь богатыми охотничьими ресурсами, как вперигляциальной зоне, и человек здесь в большей степени совмещал охоту ссобирательством. При начавшейся в позднеледниковье смене климата в сторонупотепления и увлажнения собирательство, никогда до этого не являвшеесяопределяющей экономической категорией в позднем палеолите, послужило той точкойроста, с которой зародилось самое раннее земледелие в Восточном Средиземноморьемежду VIII и VII тысячелетиями до н. э. Однако наиболее высокой ступениразвития, уже на государственном уровне, общество, жизнь которого базироваласьтолько на одном типе хозяйства — сельском хозяйстве, достигло не в ВосточномСредиземноморье, а в Египте.
Вместе с тем нельзя забывать о том, что реализацияпринципа предпочтительности природных условий становится возможной лишь тогда,когда интеллектуальный уровень общества и его потребности создают предпосылки киспользованию конкретного ресурсного источника. Например, природные условия,благоприятные для развития земледелия, существовали в отдельных регионах и вболее ранние эпохи четвертичного периода, но общество еще не было готово ктакому типу хозяйства, как земледелие, и не нуждалось в нем.
Пространственная дискретность экономическогопрогресса на этих ранних, но наиболее продолжительных этапах развитиячеловечества во многом объясняется тем, что его существование в каждуюотдельную эпоху базировалось лишь на одном, достаточно узко специализированномтипе хозяйства. Это ставило его в строгую зависимость от природно-ресурсныхусловий. Поэтому велика была роль принципа предпочтительности природныхусловий.
Последующие девять тысячелетий, отделяющиезарождение земледелия от современности, характеризуются чрезвычайнымусложнением взаимоотношения компонентов внутри триады человек — общество —окружающая среда. Одним из важных факторов усложнения явилось становлениемногоотраслевого хозяйства, а также межтерриториальной кооперации черезторговые связи. Это позволило человечеству освободиться от жесткой зависимостиот какого-либо одного ресурсного источника. Вместе с тем нельзя не отметить,что зарождение мануфактурных форм хозяйства и связанная с ним волна изобретенийв сферах механики, физики, химии и т. п. в основном происходили не в областях,наиболее благоприятствовавших развитию сельского хозяйства.
В целом можно сделать вывод о том, что формированиенового уровня типа хозяйства связано не только с передачей информации изпрежнего уровня, но в значительно большей степени — с активной мобилизациейинтеллекта на создание и освоение хозяйственно-технических систем, инноваций,мало связанных с максимально продвинутыми системами предшествовавшего уровня.
3. Человек в перспективе меняющегося мира
Опыт, почерпнутый из далекого прошлого человечествао его взаимоотношении с природным окружением, небесполезен при выработкестратегий на ближайшее и отдаленное будущее. Основные заключения, которые можносделать из анализа этого опыта, заключаются в следующем.
Влияние природного фактора на становление человека ичеловеческого общества выражалось в замедляющем или ускоряющем воздействии наразвитие материальной культуры в различных районах. Благодаря принципуприродно-динамического отбора существенные изменения в окружающей обстановкеиграли роль фильтра, барьера.
Вместе с тем даже кардинальные перестройки всостоянии ландшафтной оболочки в прошлом не приводили к кризису в общемпроцессе развития гоминид. Важным препятствием служил масштаб времени, втечение которого происходили такие перестройки.
Наиболее резкие естественные трансформацииландшафтной оболочки глобального характера свойственны переходным фазам отледниковой эпохи к межледниковой. Одним из колебаний такого типа было быстроепохолодание, известное как эпоха «молодой дриас», но и оно продолжалось около700 лет (от 11 000 до 10 300 лет назад). Население даже тех районов, гдепохолодание проявлялось особенно сильно, имело возможность при такойдлительности изменить адаптационный тип, использовать адаптационные механизмы —миграционные или автохтонные. Тем более времени было достаточно для адаптациипри сменах ледниковых эпох межледниковыми, несмотря на то что они сопровождалиськолоссальными амплитудами трансформации ландшафтной оболочки за весь периодсуществования человечества.
Можно с уверенностью сказать, что и в перспективечеловечество будет располагать временем для того, чтобы постепенноадаптироваться к перестройкам ландшафтной оболочки, вызванным естественнымипричинами, в том числе и к переходу к условиям предстоящего в координатахестественного процесса к новой ледниковой эпохе через несколько тысячелетий.
Однако такой вывод не может быть отнесен кпредполагаемым антропогенным изменениям глобального характера, какими, вчастности, являются изменения климата в результате парникового эффекта. В этомслучае трансформация ландшафтно-климатических условий будет происходить (а помнению некоторых ученых, уже происходит) в течение ближайших десятков лет.Проблемы антропогенного глобального потепления, как и сценарии возникающего вэтих условиях состояния климата и ландшафтов в течение ближайших 50 лет, широкообсуждаются.
Полученные данные свидетельствуют о том, чтоожидаемые изменения будут весьма существенными. По своим параметрамклиматические условия будут приближаться к условиям оптимума последнегомежледниковья — микулинского (земского) 125 тыс. лет назад, а возможно,превосходить их. Несмотря на общий положительный баланс последствий, в рядерайонов будут возникать и отрицательные явления, к которым следуетподготовиться обществу. Например, на сибирском побережье Северного Ледовитогоокеана начнут таять ледяные берега, в области многолетней мерзлоты увеличитсяглубина сезонноталого слоя, а в горах Кавказа и Центральной Азии в результатеувеличения количества осадков возрастет опасность лавин и селей. Однако мыздесь не будем останавливаться на конкретных сценариях (с ними можноознакомиться в упомянутых выше работах).
В данной работе я хотел бы обратить внимание нареакцию самого человека. Быстрые и достаточно существенные климатическиеизменения, даже если они по обычным меркам представляются благоприятными длячеловека, все равно требуют его психологической и физиологической подготовки,поскольку может быть нарушен адаптивный синдром. На это указывает, в частности,установленная Т. И. Алексеевой высокая степень связи морфологических признаковчеловека с такими климатическими показателями, как годовое количество осадков исреднегодовая температура. В связи с этим увеличение осадков, числа пасмурныхдней при некотором снижении летнего температурного фона в аридных районахКазахстана и Центральной Азии у жителей этих районов, привыкших к сухомувоздуху при господстве солнечного лета, может вызвать чувство дискомфорта.Повышенная влажность воздуха может иметь неблагоприятные последствия дляжителей горных районов на Кавказе и в Центральной Азии (в условиях гипоксии).
Не останутся безразличными обитатели центральныхрайонов Русской равнины. Западной Сибири к увеличению числа засух, которыепредполагаются в начальных этапах (первые 10—15 лет) потепления. Это означаетрост числа суховеев, пыльных бурь, а в некоторых районах, богатых торфянымизалежами, увеличение частоты их самовозгорания. Возрастает в целом опасностьлесных пожаров, что повлечет за собой сильную задымленность атмосферы идополнительный рост содержания в ней СО2.
Тем не менее, степень воздействия подобныхнеблагоприятных для состояния человека явлений, как и сам их масштаб, присоответствующей подготовленности общества могут быть уменьшены.
С наиболее сложными проблемами в случае реализацииполученных сценариев столкнутся малые народы Севера. Повышенный температурныйфон (на 4—8° летом и на 6—12° зимой) при увеличении осадков (на 100—200 мм вгод) сами по себе создадут необычные условия, требующие физиологическойадаптации.
Антропоэкологические исследования показали, что дажев современной приатлантической Арктике, несмотря на относительную мягкость ееклимата, условия жизни являются очень тяжелыми из-за высокой влажности,недостатка солнечной радиации, частых сильных ветров. Но именно все этинеблагоприятные явления будут серьезно усиливаться при реализации парниковогоэффекта в западном секторе Арктики. А условия, похожие на те, что сейчас в этомсекторе, распространятся в более континентальные сибирские районы Арктики.Здесь смена адаптационного типа окажется еще более тревожной из-законтрастности смены условий от резко континентального климата к влажному,неустойчивому.
Как это ни парадоксально, адаптироваться к болеетеплым условиям физиологически сложнее, чем к холодным. При похолодании человекобладает возможностью для индивидуальной защиты с помощью специальной одежды.При потеплении таких индивидуальных, массовых средств защиты значительноменьше.
Однако еще более существенно на населении Севера,как береговых, так и тундровых групп, скажутся изменения в окружающей их среде.Разрушения побережий, таяние многолетней мерзлоты и полигональных льдов,солифлюкция, рост заболоченности, т. е. общая неустойчивость подстилающейповерхности, неблагоприятно скажутся на условиях поселения и сезонных кочевок.
Весьма серьезными будут последствия для оленеводства— главного средства существования населения многих районов севера Сибири.Увеличение толщины снежного покрова, ледяные корки будут препятствовать добычекорма в зимних условиях, а повышение неустойчивости грунта, заболоченностьзатруднят сезонные миграции.
Малые северные народы имеют многовековуютрадиционную ориентацию на моноотраслевое хозяйство. В новых условиях хозяйствооленеводов, определяющее весь их образ жизни, может оказатьсядестабилизированным. В этом снова радикально скажется роль ресурсного фактораво взаимодействии общества с окружающей средой, опасная зависимость типахозяйства лишь от одного ресурсного источника.
Очевидно, что увеличение числа типов используемыхприродных ресурсных источников, как и освоение технологий и производств,основанных не только на переработке материалов этих источников,— важное условиеповышения степеней защиты общества от последствий резких изменений в окружающейсреде. Нужно признать, что в спектре изысканий, касающихся последствий,связанных с глобальным потеплением за счет парникового эффекта, сценарии,посвященные состоянию самого человека, разработаны слабее других. Между темданная проблема должна занять ведущее место в программе «Человеческоеизмерение» («Human dimensions»), которая совершенно закономерно приобретаетзначение одной из самых актуальных сфер исследований, тесно связанной со всейМеждународной геосферно-биосферной программой («Global Change»).
Прошло двадцать пять тысяч веков с тех пор, как наЗемле начал развиваться человеческий разум. С этого «момента» возник процесссамопознания биосферы, ибо человек является ее частью. Возможно, состояниебиосферы в этот длительный этап, связанный со становлением человечества,следует рассматривать как «познаваемую биосферу» или «предноосферу». Ибо,согласно учению В. И. Вернадского, «ноосфера» — последнее из немногих состоянийэволюции биосферы, когда человечество, взятое в целом, своей мыслью и трудомперестраивает биосферу в интересах свободно мыслящего человечества, как единогоцелого.
Исходя из таких представлений, вряд ли можноговорить о том, что уже наступила ноосфера. Люди, конечно, уже далеко ушли всвоем вмешательстве в естественное состояние биосферы, но вряд ли это делаетсяв интересах всего человечества, скорее наоборот. Ведь если в интересах всегочеловечества, то это безусловно означает: при всестороннем знании законовфункционирования глобальной природной системы Земли, т. е. при строгоотрегулированном взаимодействии с окружающей средой, что близко к условиямгармоничного развития человеческого общества с окружающей средой.
Однако такие условия не наступили в процессекоэволюции человека и природы на протяжении тысяч веков. Наступят ли они вдалеком будущем? Задача такого прогноза осложнена тем, что наше сознаниевынуждено проецировать в то будущее представителя рода Homo с его современнымменталитетом и физическим строением. И насколько, пользуясь термином Д. Дана,цефализация грядущего Homo будет отличаться от современной — предугадатьневозможно.
Зато можно с большой степенью определенностисказать, что в обозримом будущем, т. е. в XXI в., продолжится эпоха «предноосферы».Существующие уже сейчас количественные прогностические оценки и сценарииразвития экономики, состояния экологии свидетельствуют о том, что в глобальномвоздействии человечества на окружающую среду будут преобладать ещедеструктивные тенденции над конструктивными.
Такая тенденция находит объяснение в стратегиивыживания человечества, мало изменившейся с древнейших времен и до настоящихдней. Каждый новый шаг в познании окружающего, его осмысление всегда былинаправлены человеком, прежде всего на освоение природной среды в интересахустойчивого обеспечения своих постоянно расширяющихся материальных и духовныхзапросов. Такая целеполагающая установка требовала максимального использованияресурсов, привлекаемых на данном этапе развития общества. Негативныепоследствия при такой стратегии как побочный эффект принимаются во вниманиелишь тогда, когда они начинают ощутимо влиять на качество жизни и хозяйство(например, распашка активизирует эрозию на используемых площадях, и тогда ростоврагов ограничивается обваловыванием). Но тревогу за вероятные болееотдаленные, хотя и более существенные негативные последствия, эффект которых непроявляется, перекрывают ближайшие экономические интересы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Такова, по моему мнению, современная ситуация с загрязнениемглобальной атмосферы и воздействием на ее газовый состав. Общая стратегияликвидации этого побочного эффекта хозяйственной деятельности еще невыработана. Вряд ли можно считать реальным решением призывы к простомусокращению выбросов углекислого газа и метана. Согласно оценкам IРСС(Межправительственная программа исследований климатических изменений), за счетинерционных механизмов их инерционный эффект сохранится и в XXI в. С другойстороны, такое общее сокращение (если бы оно и было реальным) означало быпростой возврат эколого-экономических условий на несколько десятилетий назад.Порочность, неприемлемость такого подхода четко показана в последней, оченьяркой публикации С. С. Шварца (1976). Им же убедительно доказано положение отом, что свои экологические проблемы человек может решать только с учетомзакономерностей развития ландшафтной оболочки и ее разнообразия.
Опыт коэволюции системы человек — окружающая средасвидетельствует, что выход из критического состояния общества, связанного с использованиемопределенных видов ресурсов, лежит в области смены технологий и опоры на новыевиды ресурсов. Но такая смена требует весьма крупных энергетических затрат уобщества, и общество подталкивается как бы к этому шагу естественным ходомразвития системы. Очевидно, и в обозримом будущем человечеству предстоит пройтичерез этот этап.
Список используемой литературы
1. Алексеев В.П. Историческая антропология и этногенез. М.: Наука, 1989. 445 с,
2. Алексеев В.П. Становление человечества. М.: Политиздат, 1984. С. 462.
3. Алексеева Т.И. Географическая среда и биология человека, М.: Мысль, 1977. 302 с.
4. Будыко М. И.Климат в прошлом и будущем. Л.: Гидрометеоиздат, 1980, 352 с.
5. Величко А. А.Природа у колыбели человечества // Природа. 1985. № 3, С. 35—45.
6. Величко А. А.Связь динамики природных изменений в плейстоцене с развитием первобытногочеловека // Вопр. антропологии. 1971. Вып. 37. С. 3—18.
7. Величко А. А.Природный процесс в плейстоцене. М.: Наука, 1973. 195 с.
8. Величко А. А.Зональные и макрорегиональные изменения ландшафтно-климатических условий,вызванных парниковым эффектом // Изв. РАН. Сер. геогр. 1992. № 2. С. 89—101.
9. Герасимов И.П., Величко А. А. Проблема роли природного фактора в развитии первобытногообщества // Первобытный человек, его материальная культура и природная среда вплейстоцене и голоцене. М„ 1974. С. 7—24.
10. Голицын Г.С., Макбейн Г. А. Изменения атмосферы и климата // Изв. РАН. Сер. геогр. 1992.¹ 2. С. 33—44.
11. Гричук В. П.Древнейшее материковое оледенение в Европе, его признаки и стратиграфическоеположение // Вопросы палеогеографии плейстоцена ледниковых и перигляциальныхобластей. М.: Наука, 1981. С. 7—35.
12. Елинек Я.Большой иллюстрированный атлас первобытного человека. Артия, 1985. 560 с.
13. Иванова И.К. Геологический возраст ископаемого человека. М.: Наука, 1965. 190 с.
14. КондратьевК. Я. Рамочная конвенция об изменении климата: проблемы и перспективы // Изв.РАН. Сер. геогр. 1992. № 2. С. 52—63.
15. Дамберт.Д.Доисторический человек. Кембриджский путеводитель. Л.: Недра, 1991. 256 с.
16.Climate Change. The IPCC Scientific Assessment / Eds Haughton J. Т.,Jenkins G. J., Ephroums J. J. Cambridge Univ. Press, 1990. 365 p.
17.Freniel В.Die Klimaschwankungen des Eiszeitalters. Braunschweig, 1967. 296 s.
18.Gamble С.,Suffer 0. Pleistocene polyphony the diversity of human adaptation at the lastglacial maximum // The World at 18000 В.P. L., 1990. V. 1. P. 1—23.
19.The pleistocene old world, regional perspectives / Ed. Soffer 0. N. Y.; L.:Plenum Press, 1987. 380 p.
20.Velichko A. A., Kurenkova E. 1. Environmental conditions and Human occupationof Northern Eurasia during the Late Valdai//The world at 18000 В.P./Eds Soffer 0., Gamble C.L., 1990. V. 1. P. 255—263.
21.Velichko A. A. Geoecology of the mousterian in East Europe and the adjacentareas // L'Homme de Neandertal. Liege, 1988. V. 2. P. 181—206.
22,Wobst H. Afterword. Minitime and megaspace in the Paleolithic at 18 Кand otherwise // The world at 18000 В.P. / Eds Soffer 0., Gamble C. L., 1990. V. 1. P. 331—343.