Учение Ф. Бэкона о человеческих заблуждениях

Учение Ф.Бэкона о человеческих заблуждениях
 

Содержание
Введение
1. История жизни
2. Руководящая идея бэконовскойфилософии
3. Критика обыденного исхоластического разума
Заключение
Список использованных источников илитературы

Введение
 
Новое Время (XVI–XVIIвв.) – период в культурном и идейном развитии стран Европы, обозначившийкрупные перемены в жизни людей. В условиях высокого уровня городскойцивилизации начался процесс развития капиталистических отношений, происходилообразование крупных национальных государств, формировались новые классы. В этуэпоху возник новый тип культуры, поставивший в центр своих интересов человека иокружающий мир. Человек Нового Времени был охвачен жаждой самоутверждения,великих свершений, активно включался в общественную жизнь, заново открывал длясебя мир природы, стремился к глубокому ее постижению.
Важным событием,определившим характер и направленность философской мысли того времени, сталанаучная революция.
Известно, что до XVIII в.техника развивалась в основном без научной методологии, и изобретателипродолжали искать «вечный двигатель», алхимики верили в таинственноепревращение металлов. Вместе с тем, начиная с эпохи Возрождения, все сильнеепроявляются новые моменты в развитии техники, обусловленные потребностямипрактики и соответствующим усилением процесса освоения научных знаний.Существенное значение имело осознание в этот период того факта, что возможноститехники могут неизмеримо увеличиться при использовании научных открытий.
Философское обоснованиенеобходимости союза между наукой и техникой было дано Ф. Бэконом – первымфилософом экспериментальной науки, величайшим исследователем природы НовогоВремени. В своих трудах Бэкон провозгласил целью науки увеличение властичеловека над природой, а также предложил реформу научного метода – очищениечеловеческого разума от заблуждений, обращение к опыту и обработка егопосредством индукции, основой которой являются наблюдение, анализ иэксперимент. Основав свою философию на понятии опыта, истолковав чувственностькак единственный источник всех наших знаний, Бэкон тем самым заложил основыэмпиризма – одной из ведущих философских традиций новоевропейской философии.
Цель данной работы –рассмотреть учение Ф. Бэкона о человеческих заблуждениях.
Задачи работы:
· Изучить биографиюданного философа.
· Выделитьруководящую идею в философии Ф. Бэкона;
· Описать учение вданной работе.
 

1. История жизни
Ф. Бэкон родился 22января 1561 года в Лондоне, в Йорк Хаузе на Стренде, в семье одного из высших сановниковелизаветинского двора, хранителя большой печати Англии — сэра Николаса Бэкона.
Весной 1573 г. Бэкон поступил учиться в Тринити-колледж в Кембридж. Реформация в значительной мере ослабилазависимость от церкви и монашеских орденов двух основных национальных центровнауки и образования Англии. Оксфорд и Кембридж уже приобрели к тому временисветский характер, и здесь обучалась молодежь, желающая в будущем получитькакие-нибудь государственные должности. Вместе с тем в них еще господствоваластарая схоластическая система образования, и, проучившись около трех лет вколледже, Бэкон покидает его, унося с собой сохранившуюся на всю жизньнеприязнь к философии Аристотеля, по его мнению, пригодной лишь для изощренныхдиспутов, но бесплодной в отношении всего, что могло бы служить пользечеловеческой жизни.
Думая подготовить сына кгосударственной службе, Николас Бэкон отправляет шестнадцатилетнего юношу вПариж, где он, будучи зачислен в состав английской миссии, выполняет ряддипломатических поручений. Дипломатическая работа позволила юному Бэконуознакомиться с политической, придворной и религиозной жизнью и других странконтинента — итальянских княжеств, Германии, Испании, Польши, Дании и Швеции,результатом чего явились составленные им заметки «О состоянии Европы».
Смерть отца в феврале 1579 г. заставляет Бэкона вернуться в Англию. Как младший сын в семье, он получает скромноенаследство и теперь вынужден всерьез задуматься о своем будущем положении.Бэкон поступает в юридическую корпорацию Грейс-Инн, где на протяжении ряда летизучает юриспруденцию и философию. По-видимому, именно в эти годы у негоначинает созревать тот план универсальной реформы науки, который онвпоследствии будет реализовывать в своих философских сочинениях, а покаизлагает в не дошедшем до нас эссе, многозначительно названном «Величайшеепорождение Времени».
В 1586 г. Бэкон становится старшиной юридической корпорации. Он строит себе в Грейс-Инн новый дом,пишет ряд трактатов по праву и ведет обширную судебную практику. До нас дошлосвидетельство современника — известного английского драматурга Бена Джонсона —о том впечатлении, которое производило выступление на суде Бэкона-юриста.«Никогда и никто не говорил с большей ясностью, с большей сжатостью, с большимвесом и не допускал в своих речах меньше пустоты и празднословия. Каждая частьего речи была по-своему прелестна. Слушатели не могли ни кашлянуть, ни отвестиот него глаз, не упустив что-нибудь. Говоря, он господствовал и делал судей посвоему усмотрению то сердитыми, то довольными. Никто лучше его не владел ихстрастями»
Между тем юриспруденциябыла далеко не главным предметом интересов широкообразованного и честолюбивогомолодого юриста. По своему рождению и воспитанию Бэкон имел шансы получитьвыгодную должность при дворе, и именно этими мотивами пронизана почти всядошедшая до нас его частная переписка тех лет.
В 1593 г. Бэкон избирается в палату общин от Мидлсекского графства, где вскоре приобретает славувыдающегося оратора. На короткое время он даже возглавляет оппозицию, когдапалата общин пытается отстаивать свое право определять размер субсидий короненезависимо от лордов.
Между тем доброерасположение к Бэкону ее величества не простиралось далее милостивых бесед иконсультаций по правовым и другим государственным вопросам. Как замечает В.Раули, хотя королева и «поощряла его со всей щедростью своей улыбкой, онаникогда не поощряла его щедростью своей руки». Настойчивые и многолетниепопытки влиятельных друзей и покровителей заполучить для Бэкона высокиедолжности коронного адвоката не приводили ни к каким результатам.
В 1597 г. вышло в свет первое произведение, принесшее Бэкону широкую известность, — сборник краткихочерков, или эссе, содержащих размышления на моральные и политические темы.Позднее он дважды переиздаст свои «Опыты и наставления», всякий разперерабатывая и пополняя их новыми очерками. За год до смерти в посвящении ктретьему английскому изданию Бэкон признается, что из всех его сочинений«Опыты» получили наибольшее распространение. «Они принадлежат к лучшим плодам,которые божьей милостью могло принести
Новые перспективы открылоперед ним правление Якова I Стюарта. Тщеславному и мнящему себя крупным ученыммонарху, этому запоздалому теоретику абсолютизма и автору трактатов опредопределении, колдовстве и о вреде табака, весьма импонировали литературнаяизвестность, остроумие и образованность до сих пор еще не оцененного позаслугам юриста. В день коронации короля Бэкона жалуют званием рыцаря. Вследующем году он назначается штатным королевским адвокатом, в 1607 г. получает пост генерал-солиситора, а еще через пять лет — должность генерал-атторнея — высшегоюрисконсульта короны. Эти годы ознаменовались и подъемом его философско-литературного творчества. В 1605 г. Бэкон издает трактат «О значении и успехезнания, божественного и человеческого», положивший начало воплощению его плана«Великого Восстановления Наук», в 1609 г. — сборник своеобразных миниатюр «О мудрости древних», а в 1612 г. подготавливает второе, значительно расширенноеиздание «Опытов и наставлений». По-видимому, в то же время он пишет и трактат«Описание интеллектуального мира»,
В 1620 г. Бэкон опубликовал свое основное философское сочинение — «Новый Органон» — по замыслу вторуючасть так и незавершенного генерального труда своей жизни — «ВеликогоВосстановления Наук». Теперь он весь отдаетсятворчеству. Он составляет сборник английских законов, работает над историейАнглии при Тюдорах, готовит третье издание «Опытов и наставлений» и, наконец, в 1623 г. публикует свой самый объемистый •груд «О достоинстве и приумножениинаук» — первую часть «Великого Восстановления Наук». В эти же годы он пишет исвою философскую утопию «Новая Атлантида».
Его быт в Грейс-Инн, гдеон теперь живет, скромен и прост по сравнению с богатой обстановкой Йорк-Хаузавремен его канцлерства, и Бэкону трудно с этим примириться. Он чувствуетстеснение в средствах, так как привык жить на широкую ногу, и в своем письме ккоролю проникновенно умоляет о помощи, «чтобы я не был вынужден на старости летидти побираться». Последнее время он много болеет. Однажды холодной весной 1626 г. Бэкон решает проделать опыт с замораживанием курицы, чтобы убедиться, насколько снег можетпредохранить мясо от порчи. Собственноручно набивая птицу снегом, онпростудился и, проболев около недели, умер в доме графа Аронделя в Гайгете 9апреля 1626 г. В своем последнем письме он не забыл упомянуть о том, что опыт сзамораживанием «удался очень хорошо».
2. Руководящая идеябэконовской философии
 
Философия Ф. Бэкона — этофилософия английского Возрождения и вместе с тем европейского научногоВозрождения, в нем можно выделить самые различные элементы и напластования —новаторские и традиционалистские, научные и поэтические, мудрые и наивные, те,корни которых уходят в глубь средневековья, и те, которые протягивают вовремени свои вечнозеленые побеги в миры иных социальных структур, проблем иумонастроений.
Такова судьба классическойфилософской мысли — долгая жизнь в отличие от эпигонских и плоскихфилософствований, претенциозность которых болезненно ощущается ужесовременниками. Анализ и оценка последних обычно не представляют труда и легкомогут перекрыть их убогое содержание. Оригинальная же мысль всегда содержит всебе тайну метаморфозы, возможность многократного и неожиданного преломления вумах будущих поколений.
Родоначальникомматериализма и всей опытной науки нового времени назовут Бэкона основоположникимарксизма. Последователем и продолжателем его дела считал себя английский физикР. Бойль. Безусловным авторитетом пользовался Бэкон у французскихэнциклопедистов, восторженные слова посвящает ему А. И. Герцен. Вместе с тем онобъект самых резких нападок клерикального философа и мистика Жозефа де Местра,критикующего Бэкона за материализм, атеизм и приверженность к рациональнойметодологии, и химика Юстуса Либиха, усмотревшего в его сочинениях лишьпретенциозность и профанацию научного метода. Бэкон принадлежит к тем фигурам, вокругкоторых еще долго после их смерти идет острая идейная борьба. И все жепередовая наука и философия не имели двух мнений о творчестве Бэкона. Ученыеоценили его попытку создать философию экспериментального естествознания,выяснить условия правильности выводов и обобщений из опытных наблюдений. Афилософы — им еще долго пришлось бороться за науку против невежества, суеверияи догматического идеализма — увидели в нем одного из вершителей той глубокойперестройки всего мировоззрения, которое было связано с отказом от верований взависимость природных явлений от сверхъестественных сил и сущностей и привело кпринятию тех принципов понимания знания, которыми руководствуется научноеисследование и поныне.
Деятельность Бэкона какмыслителя и писателя была направлена на пропаганду науки, на указание еепервостепенного значения в жизни человечества, на выработку нового целостноговзгляда на ее строение, классификацию, цели и методы исследования. Он занималсянаукой как ее лорд-канцлер, разрабатывая ее общую стратегию, определяягенеральные маршруты ее продвижения и принципы организации в будущем обществе.Идея Великого Восстановления Наук — Instaurationis Magnae Scientiarum —пронизывала все его философские сочинения, провозглашалась им смногозначительностью, афористичной проникновенностью, завидной настойчивостью иэнтузиазмом.
Нет, в науку следует идтине ради забавного времяпрепровождения, не ради любви к дискуссиям, не радитого, чтобы высокомерно презирать других, не из-за корыстных интересов и не длятого, чтобы прославить свое имя или упрочить свое положение. В отличие отантичных и средневековых ценностей Бэкон утверждает новую ценность науки. Онане может быть целью самой по себе, знанием ради знания, мудростью радимудрости. Конечная цель науки — изобретения и открытия. Цель же изобретений —человеческая польза, удовлетворение потребностей и улучшение жизни людей,повышение потенциала ее энергии, умножение власти человека над природой. Толькоэто и есть подлинная мета на ристалище знаний, и если науки до сих пор малопродвигались вперед, то это потому, что господствовали неправильные критерии иоценки того, в чем состоят их достижения.
Кажется, Бэкон хотелодним ударом решить эту извечную проблему соотношения истины и пользы — что вдействии наиболее полезно, то в знании наиболее истинно. Однако было бы слишкомпоспешно упрекать его на этом основании в утилитаризме или же прагматизме.
Итак, только истинноезнание «дает людям реальное могущество и обеспечивает их способностьизменять лицо мира; два человеческих стремления — к знанию и могуществу —находят здесь свою оптимальную равнодействующую. В этом состоит руководящаяидея всей бэконовской философии, по меткой характеристике Фаррингтона, — «философиииндустриальной науки». И здесь же коренится одна из причин стольпродолжительной популярности его взглядов.
Как и всякий радикальныйреформатор, Бэкон в слишком мрачных тонах рисует все прошлое, тенденциозноотносится к настоящему и исполнен самых радужных надежд на будущее. До сих порсостояние наук и механических искусств (так называет он различные техническиедостижения) было из рук вон скверное. Из двадцати пяти столетий едва ли можновыделить шесть благоприятных для их развития. Это эпохи греческих досократиков,древних римлян и новое время. Все остальное — сплошные провалы в знании, влучшем случае крохоборческое движение, а то и топтание на одном месте, ifпережевывание одной и той же умозрительной философии, переписывание одного итого же из одних книг в другие. Бэкону иногда и в голову не приходит, что онможет быть неправ по отношению к подлинному Аристотелю, к арабским ученым, ктем многочисленным математикам и естествоиспытателям, работы которых он скопомхарактеризовал как слабые и незначительные. Подвизавшиеся в научной сфере былилибо эмпириками, либо догматиками. Первые, подобно муравьям, только собирали ииспользовали собранное; вторые, как пауки, вытягивали из самих себя тканьспекулятивной науки. Деятельность же подлинных ученых должна быть организовананаподобие работы пчелиного улья — с методичным разделением труда, разумнойиерархией и оправданием всего в конечном продукте. Современность в особенностиставит такую задачу, и Бэкон берет на себя миссию провозгласить принципы этойреформации.
«Разве можно не считатьсяс тем,—восклицает он,— что дальние плавания и путешествия, которые такучастились в наше время, открыли и показали в природе множество вещей, могущихпролить новый свет на философию. И конечно, было бы постыдно, если бы в товремя, как границы материального мира — земли, моря и звезд — так широкооткрылись и раздвинулись, умственный мир продолжал оставаться в тесных пределахтого, что было открыто древними». И Бэкон призывает не воздавать слишком многоавторам, не отнимать прав у Времени — этого автора всех авторов и источникавсякого авторитета. «Истина — дочь Времени, а не Авторитета», — бросает он свойзнаменитый афоризм.
Предпринимая глобальныйобзор современного ему знания и искусств, чему собственно и посвящен трактат «Одостоинстве и приумножении наук», Бэкон не только предлагает их разветвленнуюклассификацию, но и критически оценивает достигнутый уровень, стараетсяпроследить направления их дальнейшего развития, определить те проблемы, которыеособенно нуждаются в разработке. Читатель, ознакомившись с этим сочинением,конечно, составит себе представление о древе бэконовской классификации наук,оценит его стремление отличить и охарактеризовать самые разнообразные областинауки. Мы же отметим, что здесь Фрэнсис Бэкон явился достойным продолжателемклассической философской традиции. И если первое, самое общее деление знанияБэкон (как и Платон) основывает, исходя из трех различных духовных способностейчеловека, то дальнейшее подразделение им осуществляется (как и у Аристотеля),исходя из соображений, что у каждой отрасли знания должна быть своя особаясфера бытия. Бэконовская классификация была поистине энциклопедией для своеговремени; она оказала значительное влияние и на последующие времена. Во всякомслучае д'Аламбер ссылается на нее и приводит ее подробную схему в своей вступительнойстатье к знаменитой французской «Энциклопедии, или Толковому словарю наук,искусств и ремесел».
Бэкон верил, что идее егофилософии суждена не просто долгая жизнь академически признанного иканонизированного литературного наследия — еще одного мнения среди множествауже изобретенных человечеством. Он считал, что идея эта станет одним изконструктивных принципов самой человеческой жизни, которому «завершение дастсудьба человеческого рода, причем такое, какое, быть может, при настоящемположении вещей и умов не легко постигнуть или представить». В известном смыслеон оказался прав. И сейчас, столетия спустя, мы как бы сызнова осознаемпророческую силу предсказания этого герольда новой науки, но к неистощимомубэконовскому оптимизму в сознании нашего современника примешивается и горечь завсе перипетии, пережитые на этом пути в прошлом, и тревога за то, что ожидаетнас в будущем. Общественный прогресс не носит такого однолинейного,однонаправленного характера, как это представлялось Фрэнсису Бэкону.
Развитие обществаопределяется не только силами научной мысли и технического изобретательства. Иесли Бэкон снисходительно оставлял сферу гражданской жизни, политики иобщественных наук «ходячим монетам» риторической аргументации, смутных, плохоочерченных понятий и традиционного авторитета, то такую установку уже никак неназовешь прогрессивной.
3. Критика обыденногои схоластического разума
 
«Истинные» и «мнимые», «объективные» и«субъективные» компоненты человеческого знания восходит к самой сущности философиикак науки и в античности отчетливо осознается уже Демокритом и элеатами. Этотвопрос живо обсуждался современниками Бэкона — Галилеем и Декартом.
Одним из вариантов той жетемы явилось и бэконовское усмотрение в познании того, что «соотнесено счеловеком» и что «соотнесено с миром», его развернутая критика Идолов Разума.
«В будущие времена обомне, я полагаю, — писал Бэкон, — будет высказано мнение, что я не совершилничего великого, но лишь счел незначительным то, что считалось великим». Он приэтом мог иметь в виду свое учение об очищении интеллекта, о врожденных иприобретенных идолах, отягощающих человеческий разум и порождающих егомногочисленные ошибки и заблуждения. Первые проистекают из самого характерачеловеческого ума, который питают воля и чувства, окрашивающие все вещи всубъективные тона и, таким образом, искажающие их действительную природу;вторые же вселились в умы людей из разных ходячих мнений, спекулятивных теорийи превратных доказательств. Это одна из самых интересных и популярных главбэконовской философии, поистине очистительная пропедевтика к его учению ометоде познания.
Разве люди не склонныверить в истинность предпочтительного и стараться всячески поддерживать иобосновывать то, что они уже однажды приняли, к чему привыкли и в чемзаинтересованы? Какова бы ни была значимость и число обстоятельств,свидетельствующих о противном, их или игнорируют, или же превратноистолковывают. Как часто отвергается трудное потому, что нет терпения егоисследовать, трезвое — потому, что оно угнетает надежду, простое и ясное —из-за суеверий и преклонения перед непонятным, данные опыта — из-за презрения кчастному и преходящему, парадоксы — из-за общепринятого мнения иинтеллектуальной инертности! И к этому же типу врожденных Идолов Рода, или Племени,Бэкон причисляет склонность к идеализации ·— предполагать в вещах большепорядка и единообразия, чем это н есть на самом деле, привносить в природумнимые подобия и соответствия, осуществлять чрезмерные отвлечения и мысленнопредставлять текучее как постоянное.
Врожденные идолыискоренить невозможно, но можно, осознав их характер и действие на человеческийум, предупредить умножение ошибок и методически правильно организоватьпознание. Вообще каждому исследующему природу рекомендуется, как бы взять за правилосчитать сомнительным все то, что особенно захватило и пленило его разум.Энтузиаст новой науки отнюдь не усматривал в слепой одержимости фактор,способствующий постижению истины, и склонялся к идеалу уравновешенного и ясногокритического понимания.
«Плохое и нелепоеустановление слов удивительным образом осаждает разум», — писал Бэкон отретьем, с его точки зрения самом тягостном, виде идолов, о так называемыхИдолах Площади, или Рынка. Эти идолы проникают в сознание исподволь, изестественной связи и общения людей, из стихийно навязываемого этим общениемштампов ходячего словоупотребления. К ним относятся и наименования вымышленных,несуществующих вещей, и вербальные носители плохих и невежественных абстракций.Давление этих идолов особенно сказывается тогда, когда новый опыт открывает дляслов значение, отличное от того, которое приписывает им традиция, когда старыеценности теряют смысл и старый язык символов уже перестает быть общепонятным. Итогда то, что объединяет людей, является фактором их взаимопонимания, «обращаетсвою силу против разума».
Но основной удар своейкритики Бэкон направляет против Идолов Театра, или Теорий. Да, он не очень-товысокого мнения о существующих философско-теоретических представлениях исчитает себя вправе взирать на них как бы с высоты некоего амфитеатра. Сколькоесть изобретенных и принятых философских систем, столько поставлено и сыгранокомедий, представляющих вымышленные и искусственные миры. Человечество ужевидело и еще увидит много таких представлений с Субстанцией, Качеством, Бытием,Отношением и другими отвлеченными категориями и началами в главных ролях. «Впьесах этого философского театра, — писал он, — мы можем наблюдать то же самое,что и в театрах поэтов, где рассказы, придуманные для сцены, более слажены иизысканы и скорее способны удовлетворить желаниям каждого, нежели правдивыерассказы из истории». Одержимые этого рода идолами стараются заключитьмногообразие и богатство природы в односторонние схемы отвлеченных конструкцийи, вынося решения из меньшего, чем следует, не замечают, как абстрактныештампы, догмы и идолы насилуют и извращают естественный и живой ход ихразумения. Так, продукты интеллектуальной деятельности людей отделяются от нихи в дальнейшем уже противостоят им как нечто чуждое и господствующее над ними.Кажется, здесь Бэкон вплотную подходит к определению и анализу того, что насовременном философском языке именуется отчуждением. При этом он, видимо, незаблуждается относительно механизма образования этого отчуждения. Единогласие вфилософских мнениях далеко не всегда основывается на свободе суждений иисследований, чаще оно программируется авторитетом, послушанием и подчинением.Именно таким образом, по его мнению, большинство пришло к согласию с философиейАристотеля, этого «счастливого разбойника» и «первейшего софиста».
Есть еще один источникпоявления идолов — это смешение естествознания с суеверием, теологией имифическими преданиями. В этом прежде всего повинны пифагорейцы и платоники, аиз новых философов те, кто пытается строить естественную философию на Священномписании. И если рационалистическая философия и софистика запутывают разум, тоэта, полная вымыслов и поэзии, льстит ему, подыгрывает его склонности квоображению и фантазии. Такое «поклонение суетному равносильно чуме разума», иего надо тем более сдерживать, «что из безрассудного смешения божественного ичеловеческого выводится не только фантастическая философия, но и еретическаярелигия», между тем как вере следует оставить «лишь то, что ей принадлежит».
Отношение Бэкона крелигии типично для передового ученого Возрождения. Человек призван открыватьзаконы природы, которые бог скрыл от него. Руководствуясь знанием, онуподобляется всевышнему, который ведь тоже вначале пролил свет и уже потомсоздал материальный мир (это одна из любимых бэконовских аллегорий). И Природа,и Писание — дело рук божьих, и поэтому они не противоречат, а согласуются другс другом. Недопустимо только для объяснения божественного Писания прибегать ктому же способу, что и для объяснения писаний человеческих, но недопустимо иобратное. Признавая истину и того и другого, Бэкон отдавал свои силы пропагандепостижения лишь естественного. У божественного и без него было слишком многослужителей и защитников. И так преобладающая часть лучших умов посвящала себятеологии, испытатели же природы насчитывались единицами. Отделяяестественнонаучное от теологического, утверждая его независимый исамостоятельный статус, он, таким образом, вовсе не порывал с религией, вкоторой видел главную связующую силу общества. Он писал, что толькоповерхностное знакомство с природой отвращает от религии, более же глубокое ипроникновенное возвращает к ней. И все же в знаменательном для того временикомпромиссе между научным и религиозным воззрениями прогрессивность позиции определяласьтем, в интересах какой из этих братающихся концепций принимались и оценивалисьутверждения другой. Пройдет некоторое время, и материалистическая философиявыдвинет тезис, что вся эта идея согласия науки и религии есть не более чемложная и вредная иллюзия. «Ярким пламенем вспыхнуло рациональное вольнодумство,не идущее на какой-либо компромисс. Но ошибся бы тот, кто полагал бы, что этимпламенем горел дух Бэкона. Он был в принципе только одним из набожных«поджигателей»».
И еще одна линия бэконовскойкритики — это «изобличение доказательств». Он считает, что «логика, котораятеперь имеется, бесполезна для научных открытий». Своему основному философскомусочинению он дает название «Новый Органон», как бы противопоставляя его«Органону» Аристотеля—этому компендиуму логических знаний античности,содержащему принципы и схемы дедуктивного рассуждения и построения науки.«Органон» имел огромное значение для- всего последующего развития логическоймысли, определив направление научных интересов римских, византийских и арабскихмыслителей. «Органон» переводили, комментировали, составляли на его основемногочисленные руководства по логике. Его идеями в значительной мере жиласредневековая схоластическая наука, их широко использовала и теология длярационализации своих доктрин и доказательств.
Фрэнсис Бэкон — этот«настоящий родоначальник английского материализма и всей современнойэкспериментирующей науки».
Заслуга Бэкона, вчастности, состоит в том, что он со всей определенностью подчеркнул: научноезнание проистекает из опыта, не просто из непосредственных чувственных данных,а именно из целенаправленно организованного опыта, эксперимента. Более того,наука не может строиться просто на непосредственных данных чувства. Наивныйсенсуалистический реализм столь же несостоятелен, как иабстрактно-спекулятивная метафизика. Одно в сущности стоит другого:«Диалектики, — пишет Бэкон, — преклоняются перед первыми понятиями ума инаконец успокаиваются на непосредственных данных чувства». Есть множествовещей, которые ускользают от чувств, с другой же стороны, свидетельства чувствсубъективны, «всегда соотнесены с человеком, а не с миром». И если чувствамогут отказывать нам в своей помощи или обманывать нас, то нельзя утверждать,что «чувство есть мера вещей». Наивный сенсуализм оказывается перед лицомгносеологической антиномии, чреватой крайностями скептицизма и солипсизма.Рационалист Декарт, размышляя о том, насколько адекватно чувственные восприятиясоответствуют внешней реальности, апеллировал к «правдивости бога», который, небудучи обманщиком, не мог допустить в наших мнениях лжи без того, чтобы не датьи какой-нибудь способности для ее исправления. Бэкон предлагает гораздо болеесовременное и трезвое решение. Компенсацию несостоятельности чувства иисправление его ошибок дает правильно организованный и специальноприспособленный для того или иного исследования опыт или эксперимент. Именноего «мы готовим в качестве светоча, который надо возжечь и внести в природу». Идалее он делает крайне важное разъяснение: «поскольку природа вещей лучшеобнаруживает себя в состоянии искусственной стесненности, чем в естественнойсвободе»
При этом для науки важныне всякие опыты, но прежде всего поставленные с целью открытия новых свойствявлений, их причин или, как выражается философ, аксиом, дающие материал дляпоследующего более полного и глубокого теоретического понимания. Отстаиваяценность и значение специализированного научного эксперимента, Бэкон проводитсвое знаменитое различие двух родов опытов — «светоносных» и «плодоносных», топочти тривиальное для современного ученого разграничение эксперимента,ориентированного исключительно на получение нового научного результата, отопыта, преследующего ту или иную непосредственную практическую пользу. Онпредупреждает против преждевременной погони за немедленным получением новыхпрактических результатов и утверждает, что открытие и установление правильныхтеоретических представлений, вооружая нас не поверхностно, а глубоко, в концеконцов повлечет за собой многочисленные ряды самых неожиданных приложений. Каквидно, этот теоретик эмпирической науки был далек от недооценки теории как вструктуре самого научного знания, так и в ее многообещающем значении дляпрактики.
Бэкону не только былачужда идея вероятностного подхода к индукции, но он, кажется, с излишнимоптимизмом считал, что предлагаемые им средства индуктивного анализа являютсядостаточной гарантией необходимости и достоверности получаемого заключения. Вотв кратких словах суть его индуктивного метода, его таблиц Открытия — Присутствия,Отсутствия и Степеней. Собирается достаточное количество разнообразных случаевнекоторого «простого свойства» (например, плотности, теплоты, тяжести, цвета ит.-п.), природа или «форма» которого ищется. Затем берется множество случаев,как можно более подобных предыдущим, но уже таких, в которых это свойствоотсутствует. Затем — множество случаев, в которых наблюдается изменениеинтенсивности интересующего нас свойства. Сравнение всех этих множествпозволяет исключить факторы, не сопутствующие постоянно исследуемому свойству,т. е. не присутствующие там, где имеется данное свойство, или присутствующиетам, где оно отсутствует, или же не усиливающиеся при его усилении(соответственно не ослабевающие, где оно ослабевает). Таким отбрасыванием в концеконцов получают определенный остаток, неизменно сопутствующий интересующему нассвойству, — его «форму».
Аналогия и исключениесоставляют главные приемы этого метода. По аналогии подбираются эмпирическиеданные для таблиц Открытия. Она лежит как бы в фундаменте индуктивногообобщения, которое достигается посредством отбора, выбраковки рядаобстоятельств из обилия первоначальных возможностей. Этому процессу анализамогут способствовать исключительные ситуации, в которых исследуемая природа потем или иным причинам обнаруживается более очевидно, чем в других. Бэконнасчитывает и излагает 27 таких преимущественных примеров (прерогативныхинстанций). Сюда относятся те случаи, когда исследуемое свойство существует впредметах совершенно различных между собой во всех других отношениях. Или,наоборот, это свойство отсутствует в предметах, совершенно подобных междусобой. Или это свойство наблюдается в наиболее явной, максимальной(соответственно минимальной) степени. Или же выявляется очевиднаяальтернативность двух или нескольких причинных объяснений, и тогда делоостается лишь за experimentum crucis и т. д.
Но вот особенностибэконовской трактовки индукции, связывающие собственно логическую часть ученияБэкона с его аналитической методологией и философской метафизикой. Во-первых,средства индукции предназначаются для выявления форм «простых свойств», или«природ», как называет их Бэкон, на которые, вообще говоря, разлагаются всеконкретные физические тела. Индуктивному исследованию подлежат, например, незолото, вода или воздух, а такие их свойства или качества, как плотность,тяжесть, ковкость, цвет, теплота, летучесть и т. п. Такой аналитический подходв теории познания и методологии науки впоследствии превратится в прочнуютрадицию английского философского эмпиризма. И вместе с тем нельзя игнорироватьтот факт, что физика (и не только в XVII столетии) занималась изучением как разтакого рода феноменов, исследуя природы плотности, упругости, тяготения,теплоты, цвета и магнетизма.
Во-вторых, задачабэконовской индукции — выявить «форму» — в перипатетической терминологии«формальную» причину, а отнюдь не «действующую» или «материальную», которые, помнению философа, частные и преходящи и поэтому не могут быть неизменно исущественно связаны с теми или иными простыми свойствами. Здесь мы вплотнуюсталкиваемся с бэконовской «метафизикой», так как именно она призванаисследовать формы, «охватывающие единство природы в несходных материях», в товремя как собственно физика имеет дело с более частными материальными и действующимипричинами — преходящими и как бы внешними носителями этих форм.
Таким образом, Бэконрассматривал индукцию не как средство узко эмпирического исследования, вкаковое она фактически превращается уже в представлении Дж. Ст. Милля, а какметод выработки фундаментальных теоретических понятий и аксиом естествознания,или, как он сам выражался, естественной философии. И это обстоятельство можетесли и не оправдать, то в какой-то мере все же объяснить то удивительноепренебрежение, которое так часто проявлял этот энтузиаст новой науки коткрытиям современного ему опытного естествознания, полученным по непредусмотренной им методе.
бэконфилософия материализм схоластический

Заключение
Беспристрастный ум,освобожденный от всякого рода предрассудков, открытый и внимающий опыту –таково исходное положение бэконовской философии. Для овладения истиной вещейостается прибегнуть к правильному методу работы с опытом, гарантирующему намуспех. Опыт у Бэкона лишь первая ступень познания, вторая его ступень – это разум,который производит логическую обработку данных чувственного опыта. Истинныйученый, — считает Бэкон, — подобен пчеле, которая «извлекает материал изсадовых и полевых цветов, но располагает и изменяет его по своемуумению».Поэтому главным шагом в реформе науки, предлагаемом Бэконом, должнобыло стать совершенствование методов обобщения, создание новой концепциииндукции.
Влияние учения Бэкона насовременное ему естествознание и последующее развитие философии огромно. Егоаналитический научный метод исследования явлений природы, разработка концепциинеобходимости ее изучения посредством опыта заложили основу новой науки –экспериментального естествознания, а также сыграли свою положительную роль вдостижениях естествознания XVI–XVII вв.
Логический метод Бэконадал толчок развитию индуктивной логики. Классификация наук Бэкона былаположительно воспринята в истории наук и даже положена в основу разделения наукфранцузскими энциклопедистами. Методология Бэкона в значительной степенипредвосхитила разработку индуктивных методов исследования в последующие века,вплоть до XIX в.
В конце своей жизни Бэконнаписал книгу-утопию «Новая Атлантида», в которой изобразил идеальноегосударство, где все производительные силы общества преобразованы при помощинауки и техники. Бэкон описывает удивительные научно-технические достижения,преображающие жизнь человека: комнаты чудесного исцеления болезней иподдержания здоровья, лодки для плавания под водой, различные зрительныеприспособления, передача звуков на расстояния, способы улучшения породыживотных и многое другое. Некоторые из описываемых технических новшествосуществились на практике, другие остались в области фантазии, но все онисвидетельствуют о неукротимой вере Бэкона в силу человеческого разума ивозможность познания природы с целью усовершенствования человеческой жизни.
В данной работе былипоставлены задачи, по изучению философских взглядов Ф. Бэкона, на мой взгляд,поставленные задачи были выполнены.

Список использованныхисточников и литературы
 
1. Бэкон Ф. Сочинения. В 2-хт.-М., 1972.
1. http://www.physchem.chimfak.rsu.ru/Source/History/Persones/Bacon_F.html- Биография Ф.Бэкона
2. http://ru.wikipedia.org/wiki/Бэкон,_Фрэнсис