МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РФ
Реферат на тему:
Томас Гоббс и его «Левиафан»
Санкт-Петербург
ТОМАСГОББС (1588-1679)
Биография,творчество до «Левиафана»
Гоббс родился в семьеприходского священника, окончил Оксфордский университет и долгое время был ссемьей Кавендиша, герцога Девонширского в качестве воспитателя. Предпринималдлительные путешествия с этой семьей по Европе, что способствовало установлениюблизких связей с видными европейскими учеными. Его мировоззрение сложилось подвлиянием идей английской буржуазной революции и отражалоразвитиевзглядов и интересов обуржуазившегося дворянства икрупной английскойбуржуазии. Особое влияние на Гоббса оказали встречи и беседы с Бэконом. Перваяработа Гоббса “Элементы законов” выходит в 1640 году. В последующем издаетсяфилософская трилогия “Основ философии”: “О теле”, “О человеке”, “О гражданине”.Социально — политические взгляды Гоббса изложены в трактате “Левиафан, илиматерия, форма и власть, государства церковного и гражданского”. Этот трактатбыл принят враждебно со стороны духовенства и в 1682 году публично сожжен вОксфордском университете.
Продолжая линию Бэкона, Гоббсразвивал дальше принципы эмпиризма и считал главной целью философии и наукипрактическую выгоду. Выступая против подчинения философии теологии, Гоббсотстаивал необходимость подчинения церкви государству и, по словам Маркса,“уничтожил теистические предрассудки бэконовского материализма”. Вместе с тем,он ценил религию как орудие упрочения государственной власти и обузданиянедовольства народа. Материализм Бэкона у Гоббса превращается в односторонний,механический, принимает абстрактную форму. Предмет философии включает в своесодержание все достигнутые человеком знания. “Предметом философии, илиматерией, о которой она трактует, является всякое тело, возникновение которогомы можем постичь посредством научных понятий… всякое тело, происхождения исвойства которого могут быть познаны нами… Там, где нет ни возникновения, нисвойств философии нечего делать”(Гоббс Т. Сочинения в 2 т. Т. 1. С 79.). Гоббсисключает из философии теологию, учение об ангелах, астрологию и подобныепророческие искусства, различные религиозные культы.
Философия распадается на двеосновные части: философию естественную и философию гражданскую. Перваяохватывает предметы и явления как продукты природы, а вторая предметы иявления, возникшие благодаря человеческой воле, в силу договора и соглашениялюдей. Гражданская философия включает в себя этику, исследующую способности инравы людей, и политику, трактующую обязанности граждан.
В трактате “О теле” Гоббспоказывает, что “философия есть познание, достигаемое посредством правильногорассуждения и объясняющее действия, или явления, из познанных нами причин,или производящих оснований, и, наоборот, возможные производящие основания — изизвестных нам действий” (Там же. С. 74).
Причинная связь явлений, ихвозникновение раскрывается с помощью соединения и разделения. Суждения,умозаключения, выводы совершаются благодаря использованию математическихметодов. Эти методы Гоббс использует в качестве прообразов научного мышления,универсализирует их и распространяет на все научное познание. Вся философияприроды Гоббса опирается на достижения математики и механики ХУII века. Природное тело рассматриваетсяГоббсом как математическое тело и оно познается по признакам, изучаемымматематикой. Поэтому в поле зрения попадают количественные характеристики тел вущерб качественной специфике и истории их развития. Природа предстает каксовокупность протяженных тел, различающихся движением, величиной, фигурой,положением. Движение толкуется механически, как перемещение под влиянием толчка.“Причина движения какого — либо тела может заключаться только в соприкасающемсяс ним и движущемся теле”(Там же. С.159).
Математизированный механизмонтологии Гоббса выражен и в его понимании свойств или акциденций тел.Неотъемлемыми свойствами тел он считает протяженность и фигуру в смыслегеометрической формы. Движение и покой свойственны не всем телам, ибо одни изних движутся, а другие покоятся. Меньше всего с телами связаны осязательные,световые, слуховые, обонятельные и подобные им свойства. Они больше зависят отсубъекта их восприятия, от чувственности человека. Цветовые, звуковые иподобные им образы трактуются Гоббсом в качестве “фантомов” или “призраков” иназываются “великим обманом чувств”. Здесь у Гоббса мы встречаемся с идеейпервичных и вторичных качеств, подробно обоснованной его младшим современникомД. Локком.
В своей онтологии Гоббсразвивает реляционную концепцию пространства и времени, выводящуюпространственно-временные характеристики из особенностей и взаимодействийматериальных тел. Эта концепция более близка к современному их пониманию, чемсубстанциональная, исходящая из их полной объективности и независимости отреальных процессов. Пространство, по Гоббсу, это способность тела иметь длину,ширину, глубину, оно не является безграничным вместилищем тел и всегда естьпротяженность конечного тела. Пространство -это воображаемый образ существующейвне нас вещи, так же как время — образ ее движения. Таким образом, нет иабсолютного времени. И вообще надо отметит то, что Гоббс неохотно говорит осубстанции. Он не использует данное понятие в универсальном его смысле, норастворяет его в понятии тела. В его онтологии нет места ни для материальной,ни для духовной субстанций, так характерных для философии Нового времени.
В вопросах методологиинаучного познания Гоббс склонялся к эмпирическому направлению. Он неоднократновысказывал свои сенсуалистические взгляды, согласно которым нет ни одногопонятия в человеческом разуме, которое не было бы порождено первоначально,целиком или частично, в органах ощущениях. Все представления берут свое началов органах чувств. Начинаясь с ощущений, познание завершается в разуме.Благодаря деятельности разума целостные чувственные образы вещей разлагаются насоставные части и достигается знание общих свойств. Переход от эмпирического крациональному, от единичных чувственных восприятий к общим понятиямосуществляется на основе номиналистического подхода. Согласно номинализмуподлинным существованием обладают только единичные вещи, общие понятия являютсялишь именами вещей. Всякое знание имеет своим источником опыт. Таким образом,Гоббс отрицает декартовские врожденные идеи и их значение в познании. Но и опытон не сводит к непосредственному чувственному опыту, т. к. последний не всостоянии обосновать всеобщее и необходимое знание.
Чувственный опыт дает толькопервичное знание. Более важной и сложной разновидностью опыта являетсячеловеческая речь, выраженная в словах языка. Именно речевая деятельностьформируетмыслительный уровень опыта, до которого не поднимается животный мир. ФактическиГоббс сводит мышление к языку. Ум как способность именовать вещи и связыватьимена, т. е. правильно употреблять слова выступает у Гоббса источником второгоопыта. В этом контексте Гоббс разрабатывал концепцию языка как знаковойсистемы, которая не потеряла своего значения и по сегодняшний день.
Сенсуалистически-номиналистическаяпозиция Гоббса исключает всякие внеопытные понятия. Интуитивным истинам Декартаон противопоставляет дефиниции — точные определения слов, фиксирующие то ихсодержание, которое очищено от всякой двусмысленности и соответствует научномуконтексту. Подобные дефиниции проясняют темноту схоластически универсалий.Строгие дефиниции нужны были Гоббсу для уточнения и максимального ограниченияпонятий аристотелевской метафизики, от которых зависели частные понятия наук.
Исследование природыуниверсалий приводит автора “Левиафана” к выводу, что “в мире нет ничегообщего, кроме имен”. Имена же являются знаками наших мыслей о вещах самих посебе. То что относится к именам не следует переносить на вещи, т.к. между ниминет никакого сходства. “Истина и ложь суть атрибуты речи, а не вещей. Там, гденет речи, нет и истинны, нет лжи. Ошибка может быть тогда, когда мы ждем того,чего не будет, или предполагаем то, чего не было, но в этом случае человекникак не может быть виновен во лжи”.(Там же. Т. 2. С. 25). Так Гоббс полностьюотрицает онтологическое содержание истинности. Трактовка общих понятий какотвлеченных имен связанна с конвенционализмом Гоббса по отношению к науке.Положения наук оказываются произвольными, ибо они основываются на произвольномзнаковом содержании языка. Научное знание остается относительным.
В области методологии можноконстатировать четко выраженный дуализм, который состоит в утверждении фактическогоравноправия опытно — индуктивного и гипотетико — дедуктивного методов. Опытно — индуктивный, преимущественно аналитический метод используется в эмпирическойфизике, а дедуктивно — синтетический в рационалистической математике, этике иполитике. Методологическая двойственность философии Гоббса не что иное какпринципиальная неспособность механицизма понять диалектику общего и единичного,рационального и чувственного.
На развитие общественноймысли в Новое время большое влияние оказало учение Гоббса о человеке,государстве и праве. Человек рассматривается Гоббсом в качестве разумногосущества, наделенного речью и сознанием. Человек — существо действующее,творящее мир культуры, он подлинный субъект морали и политики. В специальномисследовании “Человеческая природа” он пишет: “Природа человека есть сумма егоприродных способностей и сил, таких, как способность питаться, двигаться,размножатся, таких, как чувство, разум и т.д. Эти способности мы единодушноназываем природными, и они содержаться в определении человека как одаренногоразумом животного”(Там же. Т. 1. С. 510 — 511). Гоббс постоянно говорит обэгоистической природе человека, хотя периодически оговаривается, что люди “неявляются дурными от природы”(Там же. Т. 1. С. 280). Основу человеческой жизниобразует сложная игра человеческих интересов. Гоббс пишет в ХI главе “Левиафана”, что люди“отступают от обычая, когда этого требуют их интересы, и действуют вопрекиразуму, когда он против них. Вот чем объясняется, что учения о праве инесправедливости постоянно оспариваются как пером, так и мечом, между тем какучения о линиях и фигурах не подлежат спору, ибо истина об этих последних незадевает интересов людей, не сталкиваясь ни с их честолюбием, ни с их выгодойили вожделениями. Я не сомневаюсь, что если бы истина, что три углатреугольника равны двум углам квадрата, противоречила чьему — либо праву навласть или интересам тех, кто уже обладает властью, то, поскольку это было быво власти тех, чьи интересы задеты этой истиной, учение геометрии было бы еслине оспариваемо, то вытеснено сожжением всех книг по геометрии”(Там же. Т. 2.С.79). Поэтому в центр исследования должны быть выдвинуты интересы и сущностьчеловека.
Деятельность человеканевозможна без осознания им своей свободы. Теоцентрическое мировоззрение “отцовцеркви” использовало понятие свободы воли для объяснения чисто спонтанныхсвойств человеческого духа. Свобода воли в подавляющем большинстве вела людей кгреховным поступкам, она выступала оправданием индетерминистских поступковчеловека. Потому Гоббс противопоставляет понятию свободы воли понятие свободы,формулирует важную для философии идею определенного единства свободы инеобходимости. Впоследствии за ним последовал в этом вопросе и Спиноза.“Свобода и необходимость совместимы”, — заявляет Гоббс. Подобно тому как телополагает протяженность, так и свобода не существует без необходимости. Понятиесвободы является дополнением понятия необходимости. Вода течет спокойно, но поруслу реки, необходимо связано с руслом. И в человеческих действиях имеетсясовмещение свободы с необходимостью. Но характер человеческой свободы находитсяв прямой зависимости от сочетания свободы с определенной необходимостью. В этомможно убедиться рассмотрев социально-политическое учение Гоббса, являющеесяитогом его философской доктрины.
Социально-политическаяконцепция Гоббса основывается на рассмотрении социальной жизни синдивидуалистских позиций. Гоббсвслед за Макиавелли рассматривает общество как неизбежное зло, как нечтопроизводное от интересов человека. Здесь человеческая природа, в силу своейэгоистичности, оказывается антисоциальной, враждебной обществу.Номиналистическая позиция Гоббса предполагала рассмотрение индивидуального какосновного, первичного, а общественно-государственного как производного,вторичного. Обращение людей к общественным делам зависит от удовлетворениячастных интересов индивида. Но “природа создала людей равными в отношениифизических и умственных способностей..., разница между ними не настольковелика, чтобы один человек, основываясь на ней, мог претендовать накакое-нибудь благо для себя, а другой не мог бы претендовать на него с таким жеправом”(Там же. Т. 2. С. 93). Равенство способностей порождает равенство надеждна достижение своих целей. Это равенство порождает взаимное недоверие. Стремяськ достижению своих целей люди “стараются погубить или покорить друг друга”.Следствием взаимного недоверия является война. “ Мы находим в природе человекатри основные причины войны: во-первых, соперничество; во-вторых, недоверие; в-третьих,жажду славы.
Первая причина заставляетлюдей нападать друг на друга в целях наживы, вторая — в целях собственнойбезопасности, а третья — из соображений чести”(Там же. С. 94). Такое состояниеГоббс определяет как “состояние войны всех против всех”, как “естественноесостояние”, которое характеризуется отсутствием всякой государственнойорганизации. “Естественное состояние” Гоббса — это не первобытное общество. Этопонятие представляет собой рационалистическую абстракцию, выявляющуюособенности человеческой природы в “чистом виде”. В этом состоянии нет морали ичеловек предается своим страстям и желаниям. “В естественном состоянии каждыйчеловек имеет право на все..., даже на жизнь всякого другого человека”(Там же.С. 99). Это не что иное как ничем не ограниченная свобода в удовлетворениисвоих потребностей. Но такая свобода иллюзорна, ибо она не связана снеобходимостью, не ограничена им. Эта свобода порождает ситуацию, выраженную вафоризме “Человек человеку волк”. И это грозит человеку самоистребление. ОтсюдаГоббсом выводится жизненная необходимость смени естественного состояниягосударственным, общественным, необходимость достижения мира путем ограниченияестественных прав всех и каждого. Такое самоограничение достигается путемзаключением общественного договора об учреждении суверенной и обязательной длявсех государственной власти. Этот договор мыслится Гоббсом не какединовременный акт, а как процесс осознания людьми невыносимости своегодогосударственного состояние.
Прогрессивное значение ученияГоббса о государстве состоит в усмотрении им государства как человеческого, ане божественного установления. Благо народа и забота о мире — основной законгосударства и основа “естественного права”. Государство на место законовприроды выдвигает законы общества, ограничивает естественные права гражданскимправом, которое есть не что иное как перенесенное на государство естественноеправо. Но так как естественные права ничем не ограничены, не могут бытьограниченными и гражданские законы. Этим Гоббс основывает необходимость сильнойгосударственной власти и недопустимость ее разделения. Разделение власти толькоослабляет власть.
В учении о государстве Гоббсразличал три формы государственного правления: демократию, аристократию имонархию. Наиболее приемлемой формой государственного правления он считалмонархию, власть короля, ограниченную законами. Однако и различение формправления не имеет решающего значения, ибо “народ правит во всякомгосударстве”. Основное для Гоббса было признание государства абсолютным сувереном.Возвеличивая мощное государство, он выступил одним из первых теоретиковдиктатуры буржуазии, задачу которой видел в прекращении гражданской войны,развернувшейся в Англии. Несмотря на свою непоследовательность и компромиссныйхарактер, учение Гоббса о государстве оказало заметное влияние на последующееразвитие общественно-политической мысли Европы ХУП- ХУШ вв.
Гоббс является такимфилософом, которого трудно причислить к какому-либо направлению. Он былэмпириком, как Локк, Беркли и Юм, но в отличие от них он был приверженцемматематического метода не только в чистой математике, но и в ее приложениях кдругим отраслям знания. На его общее воззрение Галилей оказал большее влияние,чем Бэкон. Континентальная философия начиная от Декарта и до Канта многие своиконцепции о Природе человеческого познания взяла из математики, но она считала,что математику можно познать независимо от опыта. Это, таким Образом, вело, каки в платонизме, к умалению той роли, которую Играет мысль. С другой стороны, наанглийский эмпиризм математика Оказала мало влияния, и он имел склонность кложной концепции научного метода. У Гоббса не было ни одного из этихнедостатков. Вплоть до нашего времени нельзя найти ни одного философа, который,будучи эмпириком, все же отдавал бы должное математике. В этом отношениидостоинства Гоббса огромны. Однако у него были и серьезные недостатки, которыене дают возможности с полным правом относить его к числу самых выдающихсямыслителей. Он нетерпелив тонкостям и слишком склонен разрубать гордиев узел.Его решения проблем логичны, но сопровождаются сознательным упущением неудобныхфактов. Он энергичен, но груб; он лучше владеет алебардой, чем рапирой.Несмотря на это, его теория государства заслуживает тщательного рассмотрения,тем более что она более современна, чем любая предыдущая теория, даже теорияМакиавелли.
Отец Гоббса был викариемвспыльчивым и необразованным; он и работу потерял из-за ссоры у дверей храма ссоседним викарием. После этого Гоббс был взят на воспитание дядей. Он приобрелхорошее Знание классиков и в четырнадцатилетнем возрасте перевел латинскимиямбами «Медею» Еврипида. (Позже он справедливо хвастался, что, хотяон воздерживается от цитирования классических поэтов и ораторов, это происходитне от недостатка знакомства с их работами.) В пятнадцать лет он поступил вОксфордский университет, где его Обучали схоластической логике и философииАристотеля. Они оставались пугалами и в дальнейшей его жизни, и он утверждал,что мало получил от пребывания в университете; действительно, он постояннокритикует в своих работах университеты в целом. В 1610 году, когда ему былодвадцать два года, он стал наставником лорда Гардвика (впоследствии второгографа Девонширского), с которым Проделал большое путешествие. Именно в этовремя он начал изучать груды Галилея и Кеплера, оказавшие на него глубокоевлияние. Его ученик стал его покровителем и оставался им вплоть до своей смертив 1628 году. Благодаря ему Гоббс познакомился с Беном Джонсоном, Бэконом,лордом Гербертом Чарберси и многими другими выдающимися людьми. После смертиграфа Девонширского, у которого остался маленький сын, Гоббс жилнекоторое время в Париже, где начал изучать Евклида, а затем он сталнаставником сына своего прежнего ученика. С ним он путешествовал по Италии, гдепосетил в 1636 году Галилея. В 1637 году он возвратился в Англию.
Гоббс долгое времяпридерживался в высшей степени роялистских политических взглядов,выраженных им в «Левиафане». Когда в 1628 году парламент составилДекларацию прав, он опубликовал перевод Фукидида с явно выраженным намерениемпоказать зло демократии. Но когда в 1640 году собрался Долгий парламент иотправил Лода и Страффорда в Тауэр, Гоббс испугался и бежал во Францию. Егокнига «О гражданине», написанная в 1641 году (хотя и не увидевшая светдо 1647 года), содержала, в сущности, ту же самую теорию, что и«Левиафан». Его взгляды вызваны фактически не самой гражданскойвойной, а ее предвидением; однако, естественно, что его убеждения укрепились,когда оправдались страхи.
В Париже его приветствовалимногие ведущие математики и представители науки. Он был одним из тех, кто видел«Метафизические размышления» Декарта до выхода их в свет и написалпротив них возражения, которые были опубликованы Декартом с ответами на них.Вскоре вокруг Гоббса образовалась большая группа английскихэмигрантов-роялистов, с которыми он общался. Некоторое время, а именно с 1646по 1648 год, он обучал математике будущего короля Карла II. Однакоопубликование им «Левиафана» в 1651 году вызвало недовольство им. Егорационализм оскорбил большинство эмигрантов, а его резкие нападки накатолическую церковь оскорбили французское правительство. Поэтому Гоббс тайнобежал в Лондон, где подчинился Кромвелю и воздерживался от всякой политическойдеятельности.
Однако он не оставалсяпраздным ни в этот, ни в какой-либо другой период своей долгой жизни. У негобыла полемика с епископом Брэмхоллом по вопросу о свободе воли; сам он былубежденным детерминистом. Переоценивая свои способности как геометра, онвообразил, что открыл квадратуру круга; по этому вопросу он очень самонадеянноначал дискутировать с Уоллесом, профессором геометрии в Оксфорде. И,естественно, профессор успешно его высмеял.
При Реставрации Гоббсупокровительствовали наименее искренние из друзей короля и сам король, которыйне только держал портрет Гоббса на стене, но и наградил его пенсией в 100фунтов стерлингов в год, которую, однако, его величество забывал выплачивать.Лорда-Канцлера Кларендона оскорбляла благосклонность, оказываемая человеку,подозреваемому в атеизме; такого же мнения был и парламент. После чумы ибольшого пожара, когда суеверные страхи народа возросли, палата общин назначилакомитет, чтобы исследовать атеистические работы, особо упомянув работы Гоббса.Начиная с этого времени он не мог добиться разрешения печатать в Англиичто-либо по дискуссионным вопросам. Даже свою историю Долгого парламента,которую он называл «Бегемот» (хотя она излагала самую ортодоксальнуюдоктрину), пришлось напечатать за границей (1668). А собрание его сочиненийпоявилось в 1688 Году в Амстердаме. В старости его слава была значительно ширеза границей, чем в Англии. Для того чтобы заполнить свой досуг, в возрасте 84лет он написал латинскими стихами автобиографию, а в 87 лет опубликовал переводГомера. Я не мог установить, чтобы он написал какую-нибудь большую книгу после87-летнего возраста.
Основныеположения «Левиафана»
Обратимся теперь к доктринам«Левиафана», на которых в основном и покоится слава Гоббса.
Уже в самом начале книги онпровозглашает свой радикальный материализм. Жизнь, говорит он, есть не чтоиное, как движение членов тела, и поэтому автоматы имеют искусственную жизнь.Государство, которое он называет Левиафаном, — это создание искусства ифактически является искусственным человеком. Это больше, чем простая аналогия,и она разрабатывается в деталях. Верховная власть — это искусственная душа.Договоры и соглашения, при помощи которых первоначально был создан Левиафан,заняли место божьего повеления, когда тот сказал: «Да будет человек».
Очеловеке
Первая часть связана счеловеком как индивидуумом и с такой общей философией, какую Гоббс считалнеобходимой. Ощущения возникают под действием объектов; цвета, звуки и т. д. неимеются в предметах. Качества в предметах, которые соответствуют нашимощущениям, — это движения. Устанавливается первый закон движения инепосредственно применяется к психологии: воображение — это ослабленноеощущение и оба являются движениями. Воображение спящего — это сны; религииязычников произошли из неумения отличать сны от бодрствования. (Опрометчивыйчитатель может применить тот же самый аргумент к христианской религии, но Гоббсслишком осторожен, чтобы сделать это самому (12).) Вера в то, что сны являютсяпророчеством, — это такое же заблуждение, как вера в колдовство и духов.
Последовательность нашихмыслей не произвольна, а управляется законами — иногда законами ассоциации,иногда законами, зависящими от цели нашего мышления (это важно как применениедетерминизма к психологии).
Гоббс, как и следовалоожидать, является убежденным номиналистом. Нет ничего общего, говорит он, кромеимен, и без слов мы не могли бы воспринимать никаких общих идей. Вне языка небыло бы ни истины, ни лжи, так как «истина» и «ложь» — свойства речи.
Он рассматривает геометриюкак единственную подлинную науку, созданную до сих пор. Разум является по своейприроде исчислением и должен начинать с определений. Но в определенияхнеобходимо избегать внутренне противоречивых понятий, что обычно не делают вфилософии. Например, «бестелесная субстанция» — это бессмыслица.Когда возражали против этого, утверждая, что бестелесная субстанция — Бог,Гоббс отвечал на эти возражения; во-первых, что Бог не есть объект философии,во-вторых, что многие философы думали, что Бог — телесен. Все ошибки в общихпредложениях, говорит он, происходят от абсурдности (то есть от внутреннихпротиворечии); он приводит как пример абсурдности идею свободы воли, и сыра, спримесью хлеба. (Известно, что, согласно католической элементы хлеба могут бытьприсущими субстанции, которая не является хлебом.)
В этом отрывке у Гоббсапроявляется старомодный рационализм. Кеплер пришел к общему высказыванию:«Планеты вращаются вокруг Солнца, по эллипсам», — но и другиевзгляды, как, например, взгляд Птолемея, не являются логически абсурдными.Гоббс, вопреки своему восхищению Кеплером и Галилеем, не понял пользы индукциидля овладения общими законами.
В противоположность ПлатонуГоббс считал, что разум не является врожденным, а развит трудолюбием.
Затем он переходит крассмотрению страстей. «Усилие» может быть определено как малоеначало движения, когда усилие направлено в сторону чего-нибудь — это желание,когда же оно идет в противоположную сторону от чего-нибудь — это отвращение.Любовь — то же самое, что и желание, а ненависть — то же, что и отвращение. Мыназываем вещь «хорошей», когда она является объектом желания, иплохой, когда она является объектом отвращения. (Нужно заметить, что этиопределения не дают объективных оснований «хорошему» и«плохому»; и когда желания людей расходятся, то не имеетсятеоретического метода, чтобы урегулировать их расхождения.) Определенияразличных страстей большей частью основаны на сталкивающихся концепциях жизни.Например, смех — это внезапный триумф. Страх перед невидимой силой, если ондопущен публично, — это религия, если не допущен — суеверие. Таким образом,решение относительно того, что является религией и что суеверием, остается наусмотрение законодателя. Счастье включает в себя постоянный прогресс; оносостоит в преуспевании, а не в том, что успех уже достигнут; нет такой вещи,как постоянное счастье, за исключением, конечно, небесного блаженства, котороепревосходит наше понимание.
Воля — это не что иное, какокончательное желание или отвращение, оставшееся в результате обдумывания.Иными словами, воля не есть нечто отличное от желания и отвращения, а простосильнейшая сторона в случае противоречия между ними. Очевидно, что это связанос отрицанием свободы воли у Гоббса.
В отличие от большинствазащитников деспотического правительства, Гоббс считает, что все люди равны отприроды. Но в естественном состоянии, до того как появляется какая-либо власть,каждый человек хочет не только сохранить свою собственную свободу, но и-приобрести господство над другими; оба этих желания диктуются инстинктомсамосохранения. Из их противоречий возникает война всех против всех, что делаетжизнь «беспросветной, звериной и короткой». В естественном состояниинет собственности, нет справедливости или несправедливости, есть только война,а «сила и коварство являются на войне двумя кардинальнымидобродетелями».
Огосударстве
Вторая часть книгирассказывает о том, как люди избегают этих бед, объединившись в общины сподчинением каждой из них центральной власти. Все это представлено какрезультат действия общественного договора. Предполагается, что ряд людейсобрались и согласились выбрать правителя или верховный орган, который будетпользоваться правами власти над ними и положит конец всеобщей войне. Я недумаю, чтобы этот «завет» (как его обычно называет Гоббс) мыслился какопределенное историческое событие; полагание такового вовсе не являетсясущественным для аргумента. Это объясняющий миф, употребленный для объяснениятого, почему человек подчиняется и должен подчиняться ограничениям личнойсвободы, пришедшим вслед за подчинением власти. Целью обуздания, которое людивозложили на себя, говорит Гоббс, является самосохранение от всеобщей войны,проистекающей из нашей любви к свободе для себя и к господству над другими.
Гоббс рассматривает такжевопрос о том, почему невозможно сотрудничество, подобное тому, которое есть умуравьев и пчел. Пчелы, находясь в одном и том же улье, не конкурируют междусобой, у них нет желания достичь почета, и они не используют разум для того,чтобы критиковать правительство. Их соглашение естественно, но завет людейможет быть только искусственным. Договор должен даровать власть одному человекуили собранию лиц, так как иначе он не сможет принуждать к повиновению.«Завет без содействия меча суть лишь слова». (Президент Вильсон, кнесчастью, это забыл.) Договор происходит не между гражданами и правящейвластью, как впоследствии было у Локка и Руссо, — это договор, заключенныйгражданами между собой о том, чтобы повиноваться такой правящей власти, которуюизберет большинство. Избранием этой власти их политические полномочиязаканчиваются. Меньшинство связано так же крепко повиновением государству, каки большинство, так как договор обязывает повиноваться правительству, избранномубольшинством. Когда правительство избрано, граждане теряют все права, за исключениемтех, которые сочтет целесообразным предоставить им правительство. Отрицаетсяправо восстания, потому что правитель не связан никаким договором, тогда какего подданные связаны.
Объединенное таким образоммножество людей называется государством. Это — «Левиафан», смертноебожество.
Гоббс предпочитает монархиюдругим формам правления, но все его абстрактные доводы равно применимы и ковсем другим формам правления, в которых есть одна верховная власть, неограниченная Юридическими правами других органов власти. Он может примириться'только с парламентом, но не с системой, в которой правительственная властьразделена между королем и парламентом. Это прямой антитезис взглядам Локка иМонтескье. Гоббс говорит, что английская гражданская война произошла потому,что власть была разделена между королем, палатой лордов и палатой общин.
Верховная власть, будь точеловек или собрание лиц, называется сувереном. Власть суверена в системеГоббса — неограниченна. Он имеет право цензуры над всяким выражениемобщественного мнения.
Полагают, что его главныйинтерес заключается в сохранении внутреннего мира и что поэтому он неиспользует право цензуры, чтобы замалчивать правду, так как доктрина,противоречащая миру, не может быть истиной (безусловно прагматистский взгляд!).Законы собственности должны быть полностью подчинены суверену,, так как вестественном состоянии нет собственности и поэтому собственность созданаправительством, которое может контролировать свое творение как ему угодно.
Допускается, что суверенможет быть деспотичным, но даже худший деспотизм лучше, чем анархия. Крометого, интересы суверена во многих отношениях совпадают с интересами егоподданных. Он богаче, если богаче они, он в большей безопасности, если онипослушны законам, и т. д. Восстание неправильно и потому, что оно обычнонеудачно, и потому, что, если оно удачно, оно дает плохой пример и учитвосставать других. Аристотелевское различие между тиранией и монархиейотвергается, «тирания», согласно Гоббсу, это просто монархия, которуюупотребляющий это слово не любит.
Далее даются различныеобоснования того, что правительство монарха предпочтительнее правительствасобрания. Допускается, что монарх будет обычно следовать своим личныминтересам, когда они сталкиваются с интересами народа, то так же можетдействовать и собрание. Монарх может иметь фаворитов, но они могут быть и укаждого члена собрания; поэтому общее число фаворитов при монархии, вероятно,должно быть меньше. Монарх может слушать советы от кого-нибудь и секретно, асобрание может слушать только советы от своих собственных членов и публично.Случайное отсутствие некоторых членов в собрании может быть причиной того, чтодругая партия получит большинство и, таким образом, произведет изменениеполитики. Кроме того, если собрание разделится на враждебные партии,результатом может быть гражданская война. На основании всего этого Гоббсзаключает, что монархия является наилучшей формой правления.
Во всем «Левиафане»Гоббс нигде не рассматривает возможность влияния периодических выборов дляобуздании стремлений собрания пожертвовать общественными интересами ради личныхинтересов своих членов. По-видимому, он в действительности думает не одемократически избираемых парламентах, а об органах, подобных Большому совету вВенеции или палате лордов в Англии. Он представляет демократию наподобиеантичной, предполагающей непосредственное участие каждого гражданина взаконодательной и исполнительной власти; по крайней мере таким был его взгляд.
Участие народа, согласносистеме Гоббса, полностью исчерпывается первым избранием монарха.Престолонаследование должно определяться монархом, как это практиковалось вРимской империи, когда этому не мешали мятежи. Допускается, что монарх обычноизберет одного из своих детей или ближайшего родственника, если он не имеет детей,но считается, что не должно существовать таких законов, которые мешали бы емусделать иной выбор.
Есть глава о свободеподданных, которая начинается исключительно точным определением: свобода — этоотсутствие внешних препятствий к движению. В этом смысле свобода совместна снеобходимостью, например вода необходимо течет вниз по холму, когда ее движениюнет препятствий и когда поэтому, согласно определению, она свободна. Человексвободен делать то, что он хочет, но вынужден делать, что желает Бог. Все нашиволения имеют причины и в этом смысле необходимы. Что касается свободыподданных, они свободны там, куда не распространяется действие законов; это неявляется ограничением верховной власти, так как действие законов могло бы бытьраспространено, если бы этого захотел суверен. Подданные не имеют прав вотношении монарха, за исключением тех, которые суверен уступит добровольно.Когда Давид присудил Урию к смерти, он не оскорбил его, так как Урия был егоподданным, но он оскорбил Бога, потому что он был подданным Бога и неповиновался закону Бога.
Древние авторы своимипохвалами свободе привели людей, согласно Гоббсу, к тому, чтобы они сталиодобрять бунты и мятежи. Он утверждает, что если их правильно истолковать, тосвобода, которую они хвалили, была свободой для суверенов, то есть свободой отиностранного господства. Внутреннее сопротивление правителям он осуждает дажетогда, когда оно кажется возможно наиболее оправданным. Например, он считает,что св. Амвросий не имел права отлучать от церкви императора Феодосия послерезни в Фессалониках. И он яростно осуждает папу Захария за его помощь внизложении с престола последнего из Меровингов в пользу Пипина.
Он, однако, в одном отношенииограничивает обязанность подчиняться суверенам. Он рассматривает право самосохранениякак абсолютное: подданные имеют право самозащиты даже против монархов. Этологично, так как самосохранение является у него лейтмотивом в учрежденииправительства. На этой основе он считает (хотя и с оговорками), что человекимеет право отказаться сражаться, когда к этому призывает правительство. Это топраво, которое ни одно современное правительство не признает. Любопытнымрезультатом его эгоистической этики является утверждение, что сопротивлениеправительству оправдано только в случае самозащиты, сопротивление же с цельюзащиты другого всегда преступно.
Есть еще другое совершеннологичное исключение: человек не имеет обязанностей перед правителем, у которогонет силы защитить его. Это оправдывало подчинение Гоббса Кромвелю в то время,когда Карл II находился в ссылке.
Конечно, таких органов, какполитические партии, или того, что мы назвали бы сегодня тред-юнионами, быть недолжно. Все учителя должны быть исполнителями воли суверена и должны учитьтолько тому, что считает полезным суверен. Права собственности имеют силутолько в отношении других подданных, но не в отношении суверена. Суверен имеетправо регулировать внешнюю торговлю. Он не подчиняется гражданскому праву. Егоправо наказывать исходит не из 'какой-либо концепции справедливости, но потому,что он сохранил свободу, которой все люди обладали в естественном состоянии,когда ни один человек не мог быть наказан за нанесение обид другим.
Интересен перечень причин (несчитая иностранного завоевания), вызывающих распад государства. Это — предоставлениесуверену слишком малой власти; разрешение личных суждений подданным; теория отом, что все, что против совести, является грехом; вера во вдохновение;доктрина о том, чтя суверен должен подчиняться гражданским законам; признаниеабсолютного права частной собственности; разделение верховной власти;подражание грекам и римлянам; отделение светской власти от духовной; отказсуверену в праве на налогообложение; популярность могущественных подданных исвобода спора с сувереном. Всему этому было множество примеров в тогдашнейистории Англии и Франции.
Гоббс считает, что не должнобыть большой трудности в том, чтобы научить людей верить в права суверена, таккак не были ли они обучены верить в христианство и даже в пресуществление, чтоявляется противоречащим разуму? Нужно выделить дни для изучения обязанностейподчинения. Обучение народа зависит от права обучения в университетах, закоторыми поэтому должен быть тщательный надзор. Должно быть единообразиевероисповедания: религия устанавливается сувереном.
Вторая часть заканчиваетсянадеждой, что какой-нибудь суверен прочтет книгу и сделает себя абсолютныммонархом, — надежда менее химерическая, чем надежда Платона, что королипревратятся в философов. Монархов уверяют, что книга легко читается и очень интересна.
Оцеркви
Третья часть, «Охристианском государстве», объясняет, что не существует никакой общейцеркви, потому что церковь должна зависеть от гражданского правительства. Вкаждой стране король должен быть главой церкви. Господство и непогрешимостьпапы не могут быть допущены. Она, как можно было ожидать, допускает, чтохристианин, который является подданным нехристианского правителя, внешне долженподчиниться: разве не подчинялся Нееман, когда поклонялся капищу Риммона?
Четвертая часть, «Оцарстве тьмы», связана главным образом с критикой римской церкви, которуюГоббс ненавидел потому, что она ставит духовную власть над светской. Остальнаячасть этого раздела представляет собой нападки на «пустую философию»,под которой обычно подразумевается Аристотель.
Анализ«Левиафана» Б. Рассела
Оношение Рассела к«Левиафану» было неоднозначным. что в книге хорошее и плохое неразрывно связанымежду собой.
В политике имеется дваразличных вопроса: один — о лучшей форме государства, другой — о его власти. Лучшейформой государства, согласно Гоббсу, является монархия, но не это представляетважнейшую часть его доктрины. Важнейшая часть доктрины заключается вутверждении того, что власть государства должна быть абсолютной. Эта доктринаили что-то похожее на нее возникла в Западной Европе в период Возрождения иРеформации. Сначала феодальное дворянство было терроризировано Людовиком XI,Эдуардом IV, Фердинандом и Изабеллой и их преемниками. Затем Реформация впротестантских странах дала возможность светскому правительству взять верх надцерковью. Генрих VIII сосредоточил в своих руках такую власть, какой прежде непользовался ни один английский король. Но во Франции- Реформация сначала имелапротивоположный результат;
короли были почти бессильныповлиять на борьбу газов и гугенотов. Генрих IV и Ришелье незадолго до тоговремени, когда писал Гоббс заложили фундамент абсолютной монархии, котораяпросуществовала во Франции вплоть до революции. В Испании Карл V одержал победунад кортесами, а Филипп II имел уже абсолютную власть, он не имел этойабсолютной власти только по отношению к церкви. Однако в Англии пуританепогубили дело Генриха VIII; их действия навели Гоббса на мысль, что следствиемсопротивления суверену должна быть анархия.
Каждое общество сталкиваетсяс двумя опасностями: анархией и деспотизмом. Пуритане, особенно индепенденты,более всего были напуганы опасностью деспотизма. Гоббса, наблюдавшего конфликтсоперничающих фанатиков, наоборот, преследовал страх анархии. Лишь либеральныефилософы, которые появились после Реставрации и заняли ведущее положение после1688 года, сознавали обе опасности; они не любили ни Страффорда, нианабаптистов. Это и привело Локка к доктрине о разделении власти и к доктрине ополитическом равновесии. В Англии действительно существовало разделение властидо тех пор, пока король имел влияние, потом верховную власть получил парламенти в конечном счете кабинет министров. В Америке все еще существует системаполитического равновесия в той мере, насколько Конгресс и Верховный суд могутоказывать сопротивление правительству; но налицо имеется тенденция кпостоянному увеличению власти правительства. В Германии, Италии, России иЯпонии власть у правительства даже большая, чем считал это желательным Гоббс.Поэтому в общем, что касается власти государства, мир пошел так, как того желалГоббс, после долгого периода либерализма, в течение которого, по крайней мерепо виду, он двигался в противоположном направлении. Каков бы ни был исходнастоящей войны, кажется очевидным, что функции государства должны продолжатьувеличиваться и что сопротивление ему должно становиться все более и болеетрудным.
Основание, которое Гоббсвыдвигает в защиту государства, а именно, что это лишь единственнаяальтернатива анархии, в основном правильно. Однако государство может бытьнастолько плохим, что временная анархия кажется предпочтительнее егосохранения, как это было во Франции в 1798 году и в России в 1917 году. Большетого, тенденция всякого правительства к тирании не может быть распознана, еслиу правительства не будет страха перед восстанием. Правительства были бы хуже,чем они есть, если бы подданные полностью приобрели покорность, которуюпроповедовал Гоббс. Это правильно и в сфере политики, где правительства будутпытаться, насколько это в их силах, сделать себя лично несменяемыми, этоправильно и в сфере экономической, где они будут пытаться обогатить себя исвоих друзей за счет общества, это правильно и в сфере интеллектуальной, гдеони будут подавлять каждое новое открытие или доктрину, которые, возможно,угрожают их власти. Таковы резоны размышлять не только об опасности анархии, нотакже и об опасности несправедливости и косности, которые связаны свсемогуществом правительства.
Заслуги Гоббса наиболее ясновыступают при сопоставлении его с более ранними политическими теоретиками. Онсовершенно свободен от суеверии; он не спорит о том, что случилось с Адамом иЕвой во время грехопадения. Он ясен и логичен; его этика, правильная она илинеправильная, совершенно понятна и не использует каких-либо сомнительныхконцепций. За исключением Макиавелли, который значительно более ограничен, онявляется первым действительно современным писателем по политической теории.Там, где он неправ, он неправ из-за слишком большой упрощенности, а не потому,что основа его мыслей нереалистична и фантастична. В силу этой причины он всееще достоин опровержения.
Кроме возражений, которыевызывают метафизика и этика Гоббса, есть еще два момента, которые такжевызывают возражения. Первый — это то, что он всегда рассматривает национальныеинтересы как целое и молчаливо допускает, что основные интересы всех гражданодинаковы. Он не понимает значения противоречий между различными классами,которые Маркс сделал главной причиной социальных перемен. Это связано спризнанием того, что интересы монарха в целом совпадают с интересами егоподданных. Во время войны действительно имеется единство интересов, особенноесли война жестокая, но в мирное время противоречия между интересами одногокласса и интересами другого класса могут быть очень большими. Совсем необязательно, чтобы в такой ситуации всегда было правильным считать, что лучшимпутем предотвращения анархии является проповедь абсолютной власти правителя:некоторые уступки по пути разделения власти, возможно, являются единственнымпутем предотвращения гражданской войны. Это должно быть очевидным Гоббсу изсовременной ему истории Англии.
Другой момент, которыйговорит о весьма ограниченном характере доктрины Гоббса, заключается врассмотрении отношений между различными государствами. Содержание«Левиафана» не дает никакого основания для предположения междугосударствами каких-либо отношений, за исключением отношений войн и захватов,сопровождаемых редкими передышками. В соответствии с его взглядами этопроистекает из отсутствия международного правительства, так как отношения междугосударствами находятся все еще в естественном состоянии, которое являетсяотношением войны всех против всех. До тех пор пока существует международнаяанархия, далеко не очевидно, чтобы увеличение производительности в отдельномгосударстве было в интересах человечества, так как это увеличивает жестокость иразрушительность воин. Каждый аргумент, который он приводит в пользуправительства, насколько он правилен вообще, правилен и в отношениимеждународного правительства. Пока существуют и борются друг против друганациональные государства, только низкая производительность может сохранитьчеловеческий род. Усовершенствование вооруженных сил отдельных государств, приотсутствии в мире средств предотвращения войны, — это дорога к всеобщемууничтожению.
Используемаялитература: Яхьяев М.Я. Мыслители нового времени – Даггосуниверситет, 2001 г. Б. Рассел История западной философии – Культинформпресс, 1999 г.