С. А. ТУЛАЕВА
ТУЛАЕВАСветлана Александровна — аспирантка Европейского университета вСанкт-Петербурге
Усилившиесяс конца XX в. процессы глобализации, развитие мировой торговли и рыночныхотношений повлекли за собой изменение роли государства и опасность Работавыполнена при поддержке гранта Академии наук Финляндии«Транснационализация управления лесами» (грант N 121428) болееинтенсивной и бесконтрольной эксплуатации природных и человеческих ресурсов.Национальные законодательства оказались уже не в состоянии контролироватьсоциальные и экологические последствия развития мировой экономики длягосударств [1]. В то же время значимыми игроками в этот период становятсятранснациональные неправительственные организации (НПО) — негосударственные, некоммерческиеорганизации, использующие ненасильственные методы давления для достиженияобщественно значимых целей [2]. В целом в зависимости от выбираемой стратегиидействия НПО принято подразделять на две основные группы: радикальную и консенсусную.К радикальной группе относятся организации, предпочитающие акции прямогодействия (митинги, марши и пр.). Консенсусная группа предпочитаетвоздействовать на институциональные образования через переговоры, лоббированиепроцесса принятия законов, информационные кампании [3].
Средипринципиально новых проблем особо стоит остановиться на разработке и внедренииНПО стандартов производства товара в виде определенных этических кодов исертификационных систем, на основании которых происходила на рынке маркировкапроизводителей как социально ответственных.
Сертификационныесистемы, продвигаемые НПО, стали дополнительным знаком качества, включающим всебя такие характеристики, как соблюдение социальных гарантий для рабочих, местногонаселения, отсутствие вреда для окружающей среды и пр. Корпорации, опасаясьпроведения против них потребительских бойкотов, вынуждены были идти напартнерство, сертифицировать свою продукцию. В то же время они сталииспользовать полученный сертификат с выгодой для себя, как дополнительноепреимущество, повышающее конкурентоспособность их предприятий. Использованиесертификата стало условием выхода на западные рынки и попадания в глобальнуюцепочку поставок. Т.е. теперь для того, чтобы занимать стабильные позиции нарынке, потребовалось быть не только дешевле или качественнее, но и«зеленее» своих конкурентов [4]. НПО в данном процессе превратилисьдля компаний в независимых экспертов, способствующих повышению их рейтинга нарынке.
Такимобразом, развитие сертификационных систем привело к созданию новых рыночных нишдля социально-ответственных производителей. К товару, таким образом, добавлялсясмысловой багаж, предусматривающий степень воздействия на природу и социум впроцессе его производства, при этом качество самого товара могло оставатьсятаким же. Новые рынки получили название сенситивных, т.е. чувствительных кусловиям производства товара. В настоящее время в мире функционирует нескольковидов сенситивных рынков: органического сельского хозяйства (organic products),справедливой торговли кофе (fair trade coffee), текстильного производства безиспользования потогонных систем (sweat free), сертифицированной древесины.
Наиболеесильное распространение эти процессы получили в лесной сфере и привели кактивному развитию международной системы лесной сертификации [5]. Леснаясертификация представляет собой стандарты, регулирующие коммерческоеиспользование леса. Наиболее популярной и общественно признанной формойявляется сертификация по системе Лесного попечительского совета (ForestStewardship Council, или FSC) — FSC сертификация. В настоящее время в Россииидет интенсивный процесс распространения FSC сертификации. К 2007 г. наша страна вышла на второе место в мире по площади сертифицированных лесов, уступая в этомтолько Канаде (см.: www.fsc.ru). Это объясняется тем, что лесная отрасль длямногих российских регионов является ведущей и ориентированной на экспорт, асоответственно и на международные, а не только российские нормы ведениябизнеса. Это приводит к проникновению глобальных институтов в российские лесныепоселки [6].
Однаковнедрение FSC сертификации затруднено особенностями российского контекста.Во-первых, это касается несоответствия некоторых правил российского лесногозаконодательства международным экологическим стандартам. Например, международныестандарты предполагают сохранение девственных лесов и ключевых биотопов1, чтопротиворечит сложившимся в России практикам лесопользования. стр. 91 Во-вторых,значительной оказывается разница между нормами, на которые опираетсямеждународная система, и теми, которые распространены в России. Так, леснаясертификация предполагает укорененность таких социальных ценностей, какдеперсонализированное доверие, развитие гражданских инициатив, прозрачность работыгосударственных структур и бизнеса, уважение к формальным правилам — т.е. технорм, которые как раз слабо развиты в России [7]. В-третьих, это связано сорганизационной средой, слабой развитостью сертификационной инфраструктуры(недостаток информации, обучающих курсов, консалтинга) [7].
Задачейнашего исследования было рассмотреть возможные пути институционализацииглобальных правил в российских условиях и их влияние на практики ведениялесного бизнеса. Работа выполнена в рамках неоинституционального подхода, всоответствии с которым институты отождествляются с правилами игры, организующимивзаимодействие между участниками. С одной стороны, институты ограничиваютдействия агентов, с другой, содержат в себе стимулы, которые могутиспользоваться агентами для создания более выгодных для них условий [8; 9].Правила определяют границы институциональных полей, в рамках которыхосуществляется взаимодействие между акторами. Лесная сертификация представляетсобой набор правил, регулирующих деятельность лесного бизнеса. Основнымиагентами, инициирующими в данном случае процесс институциональных изменений, являютсяНПО и компании.
Висследовании рассматривались условия, способствующие и препятствующие внедрениюновых правил в локальных сообществах. Для этого использовался сравнительныйанализ двух случаев: сертификация Прилузского лесхоза в республике Коми иарендной территории Сегежского ЦБК в Карелии. Исследование проведено в ходедвух полевых экспедиций в Коми в 2007 г. и Карелию в 2008 г. Использованы качественные методы исследования [10]: полуструктурированные интервью спредставителями бизнеса, местным населением, районной администрацией, активистамирегиональных НПО, а также участвующее наблюдение в лесных поселках. Всего взято45 интервью. Использовались другие источники: отчеты аудиторов, инструкции иметодички, разработанные компаниями и НПО по внедрению FSC, протоколыобщественных слушаний, публикации в местной прессе, материалы сайтов НПО.
Внедрениелесной сертификации в Коми. Инициатором внедрения лесной сертификации сталотранснациональное НПО «Всемирный фонд дикой природы» (World WildeFile — WWF), которое продвигает развитие сертификационных систем по всему миру.При этом WWF активно использует ресурсы своих корпоративных партнеров, которымиявляются крупнейшие международные организации и корпорации, например, такие какВсемирный банк, Ikea, Gap, Wall-Mart и др. В данном случае проект получилфинансовую поддержку швейцарского агентства развития. В рамках проекта в 1998 г. были начаты работы по внедрению лесной сертификации. Впоследствии основным организаторомпроцесса стало региональное отделение WWF — «Серебряная тайга», превратившеесязатем в самостоятельную организацию. Основным партнером НПО по распространениюлесной сертификации в республике выступил не бизнес, а государственныеструктуры. «Серебряная тайга», непосредственно занимавшаясявнедрением лесной сертификации в регионе, предложила путь распространения сертификациичерез лесхозы, принадлежащие государству. Экспериментальной площадкой былвыбран Прилузский лесхоз республики, получивший в 2003 г. сертификат на лесоуправление.
Деятельностьэкспертов НПО включала в себя несколько направлений: инновационное (разработкаэкспериментальных практик лесопользования), экологическое (сохранениебиоразнообразия и девственных лесов), экономическое (повышение эффективностилесопользования), образовательное (проведение тренингов и семинаров); связи собщественностью (привлечение населения к участию в проекте)2. Взаимодействие сгосударственными властями велось как на республиканском уровне, так и наместном. Так, при поддержке республиканского правительства эксперты НПОсоставили карту старовозрастных лесов республики. Несмотря на то, что выведениечасти стр. 92 лесов из лесосечного фонда было невыгодно для региона сэкономической точки зрения, эксперты «Серебряной тайги» смоглиубедить региональные власти в необходимости зарезервировать часть девственныхлесов, а в другой части ввести специальный режим рубок. На уровне региональноголесного законодательства были закреплены международные стандарты о сохраненииключевых биотопов при ведении лесозаготовок и узаконены выборочные рубки. Крометого, такая тесная вовлеченность государственных органов на региональном уровнеспособствовала легитимации проекта в глазах местных администраций и населения.
Основнымпартнером (объектом) выступил Прилузский лесхоз. Совместно с его работникамиэксперты НПО осуществили сертификацию лесоуправления на его территории. Ониадаптировали к местным условиям международные стандарты работы в лесу и сделалиих обязательными к исполнению для компаний, работавших на территории лесхоза.Однако реализовывалось это далеко не гладко. Лесозаготовительные компании, большинствоиз которых были небольшими и работали на внутренний рынок, не былизаинтересованы в сертификации. В некоторых случаях компании оказывали«глухое» сопротивление новым правилам. По словам директора лесхоза, «мелкихарендаторов приходится за уши тащить, с большой неохотой выполняют, особенно, еслиэто требует дополнительных затрат». При популяризации идеи леснойсертификации среди местного населения эксперты решили действовать черезкультурно-образовательные институты сообщества (школы, библиотеки, домакультуры): «Если будем использовать уже существующие каналы, то ониостанутся. Поэтому мы начали действовать через библиотечную систему, школы, местнуюгазету, радио. Т.е. использовали по максимуму те структуры, которые ужебыли» (интервью с участником проекта). НПО организовало программу малыхгрантов, в рамках которой библиотекари, учителя, работники ДК могли получитьфинансирование на реализацию проектов, посвященных лесу не только как средствуобеспечения жизни людей, но и как среде обитания. При финансовой иорганизационной поддержке «Серебряной тайги» был создан Лесной совет,основной задачей которого являлось привлечение к лесоуправлению наиболееактивных представителей сообщества и обсуждение проблем многоцелевоголесопользования со всеми заинтересованными участниками лесных отношений. Помимоэтого, экспертами «Серебряной тайги» была разработана процедураобщественных слушаний при сдаче лесных угодий в аренду. На слушаниях местныежители высказывали пожелания к работе компании, которые могли быть внесены вдоговор аренды как обязательные к выполнению (это касалось сохранения значимыхдля населения участков леса, материальной помощи, обеспечения дровами и др.).
Завершениепроекта и прекращение западного финансирования повлекло за собой некоторуюломку искусственно созданной НПО среды, значительное уменьшение активностиместных жителей и ослабление внимания компаний к сертификации. Однако появлениев республике транснациональной корпорации «Монди бизнес пэйпа», купившейконтрольный пакет акций Сыктывкарского ЛПК, создало новый импульс длядальнейшего распространения лесной сертификации. Став филиалом западнойкорпорации, предприятие обязано было перенять и корпоративный этический кодекскомпании, провозглашавший внедрение методов устойчивого лесопользования.«Монди бизнес пэйпа СЛПК» объявил, что одним из основных приоритетовпри выборе поставщиков будет наличие у них сертификата FSC. Поскольку комбинат- единственный в республике по переработке низкосортной древесины, это создаломощный экономический стимул для дальнейшего распространения сертификации повсей республике Коми и после завершения работы западных фондов.
Внедрениелесной сертификации в Карелии осуществил Сегежский ЦБК. В связи с активнымростом предприятия и вхождением комбината в 2006 г. в состав российского лесопромышленного холдинга «Инвестлеспром», который активнодействует на западных рынках, было решено провести сертификацию. В 2007 г. предприятие получило сертификат FSC. стр. 93 Поскольку инициатором сертификации являлся ЦБК, тоосновными структурами, через которые шло внедрение стандартов, сталилесозаготовительные компании, работающие в лесных поселках. Выбор стратегии, разработкановой социальной и экологической политики предприятия в соответствии ссертификационными стандартами, урегулирование спорных вопросов сгосударственными инстанциями осуществлялись руководством ЦБК. Задачалесозаготовительных компаний заключалась в реализации принятых решений наместах. С одной стороны, внедряемые стандарты отчасти совпали с российскиминормативами трудового законодательства и производственными требованиями кработе лесопромышленного предприятия. Однако выполнение последних не всегдапроисходило на практике, в то время как сертификация потребовала более четкогоих соблюдения. В то же время отдельные сертификационные правила стали дляроссийских компаний новыми (например, сохранение биоразнообразия, привлечениенаселения к участию в лесоуправлении и др.).
Привнедрении новых экологических стандартов ЦБК опирался на региональное НПО«СПОК». НПО оказывало консультативную помощь при формированииэкологической политики предприятия, определении специальных режимов рубокценных лесных массивов, обучении мастеров и рабочих, разработке экологическойтропы. Внедренные при участии «СПОКа» инновации способствовалиэкологизации лесопользования3. Предприятие опиралось на помощь НПО и приразрешении противоречий между российскими правилами ведения лесохозяйственныхработ и международными стандартами, которые карельские лесные инстанции нехотели признавать. Однако последнее не увенчалось успехом. Формальногосоглашения с Кареллесхозом, разрешавшего эти противоречия, на моментсертификации (2006 г.) подписано не было. В некоторых лесхозах противоречияудавалось разрешить непосредственно с лесничими на местах. В других случаяхпредставители лесхоза занимали более жесткие позиции, не стремясь искатькомпромисс и требуя строго соблюдения российских правил:«Сертифицированный предприниматель должен ежегодно платить взяткугосударству, для того чтобы соответствовать принципам и критериям FSC исохранить биоразнообразие… платить государству, которое ратифицироваломеждународную конвенцию о биоразнообразии, издало закон об охране окружающейсреды и родило экологическую доктрину РФ» (интервью с менеджеромпредприятия). Термин «биоразнообразие» в неформальных беседахпреобразовался в «биобезобразие», что подчеркивало неразбериху вместных и международных стандартах и возникавшими из-за этого проблемами.Отсутствие конструктивного диалога с государственными инстанциями замедлиловнедрение сертификации в регионе. В соответствии с сертификационнымитребованиями, предприятие пыталось привлекать к участию в лесных отношенияхместное сообщество. В этой связи ЦБК взаимодействовал с социальными экспертамиFSC Центра независимых социологических исследований4. Совместно с ними былразработан проект построения модельного леса5 «Сегозерье», натерритории которого должны были разрабатываться и внедряться экологические исоциальные инновации. В его рамках была открыта небольшая программа малыхгрантов для домов культуры и школ, направленная на поддержание и развитиеинициатив местного сообщества, начат проект по сохранению и развитию карельскихтрадиций деревянного строительства. Исследователи помогли организоватьинформирование населения о его новых правах по участию в лесоуправлении, общественныеслушания и консультации, выделять участки леса.
Впоследствиив некоторых поселках жители восприняли процедуру общественных слушаний какдейственный рычаг, позволяющий им регулировать отношения с предприятием. Так, летом 2007 г. в пос. Паданы население выступило против рубок, проводимых предприятиемоколо реки, где существовало нерестилище лососевых рыб. Несмотря на то, что сточки зрения российского законодательства эти рубки были правомерны, руководствоЦБК приостановило их проведение: «В принципе мы могли не учитывать. Всезаконы позволяли нам там делать выборочную рубку. Сомневаемся, говорят, что вынам тут красиво вырубите. Мы тут охотимся, рыбачим и грибы стр. 94 собираем…Мне было понятно, для чего это. Там те же рыбаки, те же браконьеры… Мы иммешать будем. А вот приходится теперь даже с ними разговаривать. Какие выэкологи, думаешь, черт возьми» (интервью с менеджером компании). Подобныйслучай выступления населения против рубок предприятия произошел и в пос.Надвоицы, где компания также прекратила ведение работ в указанных жителями кварталах.Произошедшие инциденты позволили местному сообществу осознать себя как игрока, которыйможет в некоторой степени воздействовать на предприятие через процедуру FSC. Вцелом, сертификация помогла компании упрочить ее положение на рынке.
Сравнительныйанализ кейсов. Исследование зафиксировало два разных сценария внедрения леснойсертификации. В зависимости от целей, которые ставили внедрявшие их агенты(распространение новых ценностных норм ведения бизнеса / увеличениеэкономической эффективности и стабильности бизнеса), можно определить эти двасценария как нормативный (в республике Коми) и экономический (в Карелии).Внедрение новых правил велось через взаимодействие между различными группамиучастников. В каждом из случаев можно выделить 5 основных групп интересов: 1)крупный бизнес, имевший связи с мировыми рынками («Монди бизнеспэйпа» / Сегежский ЦБК); 2) малый бизнес (местные лесозаготовительныекомпании, поставлявшие свою продукцию вышеназванным крупным экономическимагентам); 3) НПО, включенные в транснациональные сети («Серебрянаятайга» / «СПОК»); 4) государственные структуры власти, 5)местное население.
Вто же время путь внедрения негосударственной системы регулирования в Комиотличается от карельского аналога. Первая причина связана с разницей в агентахинституциональных изменений. В Прилузье основным агентом внедрения новых правилявлялось НПО. Соответственно, основной акцент делался на формирование новыхценностных норм и представлений, а не на экономических потребностях действующихв этом поле акторов. Во втором случае инициатором сертификации явилась самакомпания, заинтересованная в укреплении положения на западных рынках иувеличении экономической эффективности.
Исходяиз целей и ресурсов, которыми они обладали, агенты заключали различныепартнерства, которые должны были помочь институционализации новых правил.Основным партнером проекта в Коми стали не коммерческие, а государственныеструктуры. Данный тип партнерства способствовал более мягкому проникновениюэкологических правил в местное сообщество. Во-первых, плотное консенсусноевзаимодействие с государственными органами власти помогло эффективно разрешитьсуществующие противоречия между международными стандартами и национальнымизаконами. Во-вторых, сотрудничество с региональными властями способствовалобольшей легитимации проекта в глазах местного сообщества. В-третьих, сертификациялесхоза создала более благоприятные условия для малого бизнеса, которомусамостоятельно, без лесхоза, получить сертификат было бы намного сложнее.В-четвертых, поддержка проекта региональными властями способствовала егоизоморфному переносу на соседние лесхозы в границах республики. В-пятых, ориентацияНПО на формирование новых ценностных установок, а не на экономическуюэффективность способствовала более тщательному внедрению экологических исоциальных стандартов. «Серебряная тайга» 6 лет проводилаподготовительные работы для получения сертификата. Она осуществляла мощнуюработу по развитию низовых демократических инициатив в Прилузье через созданиеразнообразных форм вовлечения населения в вопросы лесоуправления. В то же времядля дальнейшего функционирования сертификата такое партнерство имеет ряднегативных свойств. Во-первых, оформление сертификата на государственнуюструктуру — лесхоз сделало его опасно зависимым от бесконечногогосударственного реформирования. Так, введение нового Лесного кодекса, превращениелесхозов в лесничества и лишение их ряда контролирующих функций осложнилиподдержание сертификата лесхозом. Во-вторых, агенты, инициировавшие внедрениесертификации, не являлись постоянными участниками данного поля. Их уход ипрекращение финансирования негативно сказались на процессе поддестр. 95 ржаниясертификата. В то же время, поскольку компании, работавшие на базе Прилузскоголесхоза, были в стороне от сертификации, то им самостоятельно, без помощи«Серебряной тайги» поддерживать сертификат стало сложно. В-третьих, посколькусертификация основана на рыночных механизмах воздействия, то для поддержаниясертификата необходимо присутствие в поле экономически заинтересованных в немакторов. Российский лесхоз не является таким заинтересованным актором, посколькуне имеет права получать доходы от коммерческой реализации древесины. Однакопришедшая в регион транснациональная корпорация «Монди бизнес пэйпа»поддержала распространение сертификации, и после завершения проекта сталаосновным агентом ее дальнейшего внедрения. Такая рокировка в агентах(корпорация сменила НПО) способствовала появлению экономическойзаинтересованности участников и смягчила негативные последствия дляфункционирования сертификата, идущие от искусственно созданной среды.В-четвертых, такой путь внедрения сертификации не обладает способностью кизоморфизму за пределами поля, территориально ограниченного данным партнерством(с региональными властями Коми).
СертификацияСегежского ЦБК проходила в существенно более короткие сроки (за полгода), чтоотразилось на более низком качестве сертификации. ЦБК имел значительно меньшефинансовые и организационных ресурсов для реализации этого проекта. Основнымпартнером его являлось региональное экоНПО, которое помогло реализоватьэкологические стандарты сертификации. Данный тип партнерства повлек некоторыетрудности при внедрении новых правил, которых удалось избежать в Коми. Преждевсего, данное партнерство было более конфликтным, чем партнерство НПО — лесхоз.Это объясняется несовпадением целей действующих агентов. Если в Прилузье и НПО,и лесхоз ставили своей целью осуществление контроля за коммерческимлесопользованием, то в Карелии цели партнеров расходились. ЦБК в первую очередьхотел увеличить эффективность коммерческого лесопользования, а «СПОК»как раз стремился к его ограничению. Затем, отсутствие партнерских отношений сгосударственными структурами в Карелии негативным образом отразилось привнедрении сертификации и повлекло за собой рост неформальных институтоввзаимодействия. Так, не сумев урегулировать вопрос о противоречии российских имеждународных стандартов на уровне региональных властей, лесопромышленникипытались урегулировать его через неформальные договоренности с представителямиотдельных лесхозов.
Нос другой стороны, перспективы функционирования сертификата в карельском кейсене ниже, чем в Коми. Во-первых, Сегежский ЦБК, инициировавший процесс внедрения,экономически заинтересован в его поддержании. Во-вторых, его постоянноеприсутствие в рамках взаимодействия также способствовало поддержаниюсертификата в длительной перспективе. В-третьих, отсутствие жесткойтерриториальной привязки к партнерам (как в Коми) создало возможности для егораспространения в более широких границах (например, скупая лесозаготовительныепредприятия в других регионах, компания имеет возможности транслироватьсуществующие правила в другие поля).
Помимосоздания новых партнерств, для институционализации новых правил важным являетсяопора на организации. В обоих случаях агенты опирались на уже существовавшиеорганизационные структуры (лесозаготовительные компании, лесхозы, школы, библиотеки,дома культуры). В Коми республике основной акцент был сделан на работу сгосударственными структурами (лесхозами) и культурнообразовательнымиучреждениями (дома культуры, библиотеки). Это способствовало мобилизациикультурно-образовательных ресурсов. Работа с местными компаниями велась черезлесхоз посредством административных рычагов управления. В Карелии, наоборот, основнымиорганизациями, через которые проводилась институционализация новых правил, сталиместные лесозаготовительные компании, входившие в структуру холдинга. Работа сместным сообществом проводилась, так же как и в Коми, через школы, библиотеки, домакультуры. Но в Коми она имела намного более широкий размах благодаряфинансированию западных фондов, направленному на создание институтов низовойдемократии в деревне. стр. 96 Кроме того, в обоих случаях предполагалосьсоздание дополнительных организаций, которые бы послужили кронштейнами дляболее эффективного поддержания новых правил. Поскольку деятельность«Серебряной тайги» по проекту изначально предполагала временныеограничения, необходимо было создание новой общественной организации, котораяпомогала бы лесхозу поддерживать сертификат. Такой структурой должен был стать«Лесной совет», в который вошли наиболее активные представителиместной общественности. Однако, по сути, он не стал преемником «Серебрянойтайги», и его деятельность носила лишь вспомогательный, а не направляющийхарактер. «Серебряная тайга», хоть и перестала быть основным агентомпо дальнейшему внедрению сертификации, продолжает оказывать лесхозам помощь вподдержании сертификата. В Сегеже такой новой общественной структурой долженбыл стать модельный лес «Сегозерье». Предполагалось, что его работабудет способствовать развитию новых практик, лучшей адаптации сертификационныхстандартов к местным условиям. Однако реализация этого проекта была заморожена.
Ещеодной важной причиной разных сценариев сертификации в Коми и в Карелии сталирегиональные особенности. Разница в предшествующих путях развития регионов, обусловленнаяполитическими, экономическими, географическими отличиями, повлияла на разныепути институционализации новых правил. Поскольку лесная сертификацияпредполагает активную роль НПО в процессе ее разработки и внедрения, важенпредшествующий опыт взаимодействия с такого рода организациями. В Коми пришликонсенсусные НПО, которые предложили мощное финансирование, направленное нетолько на внедрение новых правил, но и на поддержание местного сообщества. Онистремились выстроить отношения с региональными властями через диалог иубеждение. Карелия же имела совсем иной опыт общения с радикальными НПО, придерживающимисяпозиции прямого давления на бизнес и государственные органы власти. Проводимыев начале 1990-х годов этими организациями кампании против вырубаниястаровозрастных лесов в Карелии имели нежелательные экономические последствиядля региона и способствовали формированию здесь негативного отношениягосударственных властей к транснациональным НПО [4, 5].
Посколькусертификат предполагает востребованность на сенситивных рынках, то важнымоказываются возможности выхода компаний на определенные западные рынки. В Комилесной бизнес в силу удаленности республики от границ сталкивался с большимисложностями при выходе на западные рынки. Сертификат мог стать вспомогательныммеханизмом при поиске западных партнеров. Кроме того, основным западнымнаправлением поставок древесины для компаний, работающих в Коми, былиПрибалтика, Англия, Германия — страны, в которых лесной сертификат максимальновостребован. Близость Карелии к финской границе способствовала тому, что, во-первых,карельские компании без особых сложностей устанавливали связи с западными(финскими) партнерами, а во-вторых, в Финляндии FSC сертификат не был таквостребован, как в западной Европе. Наконец, дополнительную роль сыграло такжето, что Сегежский ЦБК, в отличие от Сыктывкарского ЛПК, не был региональнымпредприятиеммонополистом и не мог оказывать такого давления на экономикурегиона, а через это — и на региональные власти.
Такимобразом, отсутствие в Коми негативного опыта общения с НПО и заинтересованностьрегиональных властей в установлении новых торговых связей с западными странамисоздали более благоприятный фон для внедрения негосударственной системырегулирования лесной отраслью. Результатом сертификации предприятий в обоихслучаях стало некоторое изменение в положении компаний на рынке, порядке ихвзаимодействия с другими акторами, в практиках работы. И в Коми, и в КарелииFSC сертификат позволил найти новых партнеров и заключить выгодные контракты.Сертификация увеличила прозрачность деятельности компаний и осуществляемого имилесопользования, усилила действие некоторых государственных законов. В обоихслучаях лесозаготовительные компании начали вести работы в лесу в соответствиис более высокими экологическими стандартами стр. 97 (защита девственных лесов, биоразнообразия,сохранность почв, контроль за разливом ГСМ, обязательная переработканизкосортной древесины, жесткий контроль за легальностью древесины, уборкаделянок). По словам директоров разных компаний: «Хотя бы для вида стали ссобой опилки возить. Это уже есть. Аптечки многие стали держать в тракторах. Слюдей технику безопасности стали больше спрашивать». «Культурапроизводства поменялась. Разлива масла сейчас уже не допускаем. Запчасти невыкидываем». Повысились требования к условиям труда для рабочих. Сертификатспособствовал более строгому соблюдению техники безопасности, обеспечениюспецодеждой, своевременной выплате заработной платы, созданию болеекомфортабельных условий для работы в лесу (горячее питание, лучшаяобустроенность рабочих вагончиков, наличие мест для переодевания). Наконец, сертификациясоздала условия для привлечения к участию в лесных отношениях местных жителей испособствовала усилению взаимодействия между компанией и сообществом.Безусловно, взаимодействие участников поля происходило и раньше. Однако восновном оно носило характер неформальных договоренностей. Сертификацияпредоставила новые права участникам этого взаимодействия и предложила новыеформальные площадки для этого. К ним можно отнести процедуру общественныхслушаний, обучающие семинары, участие в проектах.
Вто же время нельзя говорить о том, что произошло успешное укоренение всех новыхправил на местной почве. Многие мероприятия, которые интенсивно проводились впериод внедрения сертификации, впоследствии по завершении проектов НПО в Коми ипо получении сертификата ЦБК в Карелии были приостановлены (например, этокасается социальных программ малых грантов), каким-то стало уделяться меньшевнимания (обучение сотрудников компаний и проведение тренингов, уборка свалок ипр.). Создаваемый сертификацией канал для участия населения в лесных отношенияхпо большей части не решил существующих в поселках проблем, за исключениемсохранения каких-то значимых для жителей участков леса. Таким образом, международнаясертификационная система предложила общую рамку, наполнение которой зависит вомногом от самих участников взаимодействия.
Заключение.Причины изменения правил регулирования в изучаемых случаях лежат вне пределоврассматриваемого поля и связаны с формированием сенситивных рынков на глобальномуровне. Данное исследование выявило следующую цепочку институциональнойвзаимозависимости между разными уровнями. Включенность компаний или НПО втранснациональные сети делает их трансляторами международных правил в локальныесообщества, на территории которых они действуют. В то же время внедрение новыхправил в местных сообществах превращает последние в локальные очагираспространения новых институтов в российском поле, что воздействует нанациональное законодательство в целом, поскольку оно требует согласованиянекоторых международных и национальных правил между собой. Таким образом, цепочкаинституциональной взаимозависимости переходит с глобального уровня на локальныйи оттуда воздействует на национальный.
Условиями,определяющими успешность институционализации новых правил, являются агенты, выбираемыеими стратегии и особенности поля, в котором они действуют. Агенты являютсясвоеобразными фильтрами транслируемых институтов и могут сужать или расширятьрамки их действия. В данном случае более широким фильтром, транслировавшимновые правила, оказалось действовавшее в Коми НПО. Нормативный агентскийсценарий, предшествующий опыт развития региона и имевшееся там соотношение силсоздали более мягкие условия для институционализации новых правил на формальнойоснове. Однако с завершением западного финансирования искусственно созданнаясреда для развития общественного участия в лесоуправлении в Прилузье началаразрушаться. Сегежский ЦБК, обладая другими ресурсами и ставя перед собойсовсем другие задачи, транслировал новые правила меньше. стр. 98 В обоихслучаях внедрение новых правил относится лишь к фрагментарному укоренению их наместной почве. Причины этого в общей нестабильности российского поля, обусловленнойнезаконченностью государственных реформ, и в его разнородности. В Карелиивысокая неопределенность и конфликтность поля определяется отсутствиемпартнерских отношений с государством и сохранением противоречий междугосударственным законодательством в области лесопользования и международнымистандартами. Это определило значимую роль неформальных механизмоввзаимодействия при институционализации новых правил. В Коми новые правила былиинституционализированы на формальной основе. Однако произошедшая гибридизацияуправления обусловила тесную взаимозависимость от постоянного государственногореформирования, что также повысило неопределенность данного поля. В обоихслучаях наиболее активное распространение инноваций происходило на этапевнедрения сертификационных стандартов. Впоследствии произошло ослаблениеданного процесса, и можно говорить о том, что деятельность агентов отчасти былаблокирована инерцией предшествующего опыта развития.
ПРИМЕЧАНИЯ
1Девственные леса — массивы леса, избежавшие сильного антропогенного влияния.Ключевой биотоп — небольшие природные участки, которые отличаются большимразнообразием живых организмов. 2 См. официальный сайт проектаwww.modelforest.ru, а также Паутов Ю. А., Засухин Д. П., Клочихин А. Н., ПаутовС. Ю., Порошин Е. А. FSC сертификация в России: практические решения. Пособиедля работников лесной отрасли. Коми региональный некоммерческий фонд«Серебряная тайга», Сыктывкар, 2007. 3 См.: А. В. Марковский, О. В. Ильина, А. А. Зорина. Полевой определитель ключевых биотопов среднейКарелии. М., 2007 (данное пособие отчасти явилось результатом сотрудничестваНПО и ЦБК). 4 См.: Тысячнюк М. С., Конюшатов О. А., Кулясова А. А., Кулясов И.П., Тесля И. В. Рекомендации по социальным аспектам сертификации по схемеЛесного Попечительского Совета FSC. Вологда, 2009 (пособие написано, в томчисле, по результатам сотрудничества экспертов FSC с Сегежским ЦБК). 5Модельный лес — территория леса, на которой демонстрируются передовые практикилесопользования.
Список литературы
1.Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. М.: Весь мир, 2004.
2. Arts B. The global-local nexus: NGOs and the articulation ofscale. Tijshrift voor Economische et Sociale Geograёe.2004. N 9 (5). P. 498 — 510.
3. Bartley T. Certifying Forests and Factories: States, SocialMovements, and the Rise of Private Regulation in the Apparel and Forest Products Fields. Pditics & Society. 2003. N 31. С 433 — 464.
4. Ponte S. Greener than thou: The Political Economy of FishEcolabeling and Its Local Manifestations in South Africa // World Development.2008. Vol. 36. Iss. 1, January. P. 159 — 175.
5. Cashore B. Ligitimacy and the privatization of environmentalgovernance: how non state market-driven govermance systems gain rule makingauthority // Governance Journal. 2002. N 15. P. 221 — 262.
6.Тысячнюк М. С. Анализ кампаний по спасению старовозрастных лесов Карелии //Роль гражданского общества в стимулировании корпоративной социальной ответственностив лесном секторе России / Под ред. М. Тысячнюк. М.: МОНФ, 2008. С. 40 — 60.
7.Козырева Г. Б. Проблемы формирования социальных институтов устойчивоголесоуправления. Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2006.
8.Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Начала, 1997.
9. Scott W.R. Institutions and organizations. Thousand Oaks: CASage, 1995.
10.Ильин В. И. Драматургия качественного исследования. СПб.: Интерсоцис, 2006.стр. 99
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.ecsocman.edu.ru