Содержание
Введение
Глава 1. Становление и развитиегерменевтических идей
§1. Экзегетика и особенноститолкования сакрального текста
§2. Учение Ф. Шлейермахера обуниверсальной герменевтике
Глава 2. Расширение областиприменения герменевтической науки. Философская герменевтика
§1. Герменевтика как методологиягуманитарного познания В. Дильтей
§2. Философская герменевтика:онтологический статус «понимания»
Заключение
Литература
Введение
На современном этаперазвития философского знания интерес к герменевтике сохраняет свою значимость иактуальность. Сущность и основу герменевтики как науки составляют проблемыпонимания и интерпретации, что, собственно, и обуславливает необходимость и важностьее изучения, особенно в сфере гуманитарного знания. Понимание и интерпретацияесть фундаментальные элементы познавательного акта, если рассматривать их какнекие концепты, в более же широком смысле, в котором их берет философскаягерменевтика, это онтологически значимые процессы, то, что создает условияпознания, даже самого бытия человека.
«Человек приговорен кинтерпретации – вот новый поворот в размышлениях о ней, рожденный философскимидискуссиями последних десятилетий прошлого века. Интерпретация,предусматривающая конструирование некоторой модели возможной реальности, меняети общее поле инертекстуальности, делает необратимыми изменения в пониманиифеноменов культуры (современный философ, толкуя Платона, уже не сможет забыть оницшевской, хайдеггеровской интерпретациях и т.п.), изменяет и внутренний мирсамого интерпретатора».[1]
В данной работе предметомисследования является история становления герменевтики, ее эволюция от науки обистолковании текста к философскому разделу человеческого знания. Цель — проследить этапы философской мысли, которые иллюстрируют развитиегерменевтической проблематики, показать, как из науки о толковании текставозник новый философский подход.
В ходе работы должны бытьосуществлены следующие задачи:
1. Рассмотреть возникновениегерменевтики как науки о понимании и способах интерпретации текстов, а так жепервую систематическую концепцию, принадлежащаю Ф.Шлейермахеру.
2. Разобрать теорию герменевтики какметодологии гуманитарного познания, разработанную В.Дильтеем.
3. Проследить становление философскойгерменевтики в работах М.Хайдеггера, Х.- Г. Гадамера, П. Рикера.
Термин «герменевтика»имеет различные трактовки. Например, герменевтикой называют искусствоинтерпретации (толкования) текстов. Такое значение термина широкораспространено. Под текстами здесь понимают любые литературные произведения:художественные, исторические, философские, религиозные и т.д.
Термин «герменевтика»употребляется также и в теоретическом смысле: герменевтика — это теория понимания,постижения смысла. Такое толкование мы находим в некоторых современных (поотношению к давним герменевтическим традициям) философских контекстах.
Есть также истолкованиеэтого термина как «искусства постижения чужой индивидуальности». Это специфическоепонимание смысла термина «герменевтика» имеет довольно длительную историю исвязано прежде всего с одним из видов герменевтики, который можно назвать«психологической герменевтикой». Такого типа искусство постижения чужойиндивидуальности развито и зафиксировано одним из классиков герменевтики Ф.Шлейермахером.
Наконец, можно найтиопределение герменевтики как учения о принципах гуманитарных наук. Здесьгерменевтика выходит на несколько иной уровень, где она приобретает уже функциионтологические и социально-философские, т. е. претендует на роль философскойдисциплины.
Актуальность и значимостьгерменевтической проблематики в философии определяется усилением интереса ксвязанным с нею проблемам истолкования, интерпретации и понимания впрактической жизни, политике, морали, праве, искусстве, религии,коммуникативной деятельности, образовании. В более узком смысле следуетотметить, что возникновение философской теории интерпретации мира гуманитарнойкультуры, философии наук о духе с необходимостью приводит к герменевтическойпроблематике. Особо специфичной для философского исследования является проблемапереосмысления природы философского знания, углубленное рассмотрение которойактуализирует герменевтическую проблематику.
Глава 1. Становление иразвитие герменевтических идей
§1. Экзегетика иособенности толкования сакрального текста
Слово «герменевтика»греческого происхождения: hermeneuein означает «возвещать», «толковать»,«разъяснять». В древнегреческой мифологии Гермес — вестник богов, которому надлежалоне просто возвещать смертным веления свыше, но и растолковывать их. Задача«герменевтов» (ученых толкователей) в эпоху эллинизма состояла винтерпретации сакральных текстов, смысл которых был закрыт для непосвященных. Кчислу сакральных относились не только теологические, но и юридические тексты(тексты законов).
В средние векагерменевтика понималась как экзегетика — комментирование сакрального текста.Экзегетика прошла несколько периодов развития: древнееврейская,раннехристианская, периода патристики, периода схоластики, реформационная ипостреформационная.Каждое слово в Св. Писании понимается как прямое откровениеБога, что, с одной стороны, способствовало сохранению сакральности текста, а сдругой, формированию ортодоксально-буквалистской интерпретации. Различныескрытые смыслы текста объяснялись деталями самого текста, его структурой, дажеформы букв имели значение. Функция экзегетики состояла прежде всего в такомистолковании Св. Писания, при котором тот или иной фрагмент (например, эпизодиз жизни древнееврейского народа) выступил бы не в его буквальном, а в собственнорелигиозном значении. Такая интерпретация, получившая название«аллегорической», позднее была дополнена и уточнена в рамках так называемойчетырехуровневой теории интерпретации, различавшей «историческое» (буквальное),«аллегорическое», «моральное» и «анагогическое» (мистическое) истолкование.Например, если в Библии говорится об Иерусалиме, то в буквальном смысле этоозначает город в Иудее, в аллегорическом — Церковь Христову, в моральном — душуверующего, а в мистическом — Царствие небесное.
Здесь нельзя не отметитьвклад, который внес в развитие герменевтики Августин Аврелий. Во-первых, можносовершенно безошибочно сказать, что первые семиотические идеи были высказаныименно Августином. У него есть четкое определение знака, разделениеискусственных и естественных знаков, многие логические идеи. Что же касаетсянепосредственно герменевтики, то он впервые в явном виде определяетфундаментальную герменевтическую категорию «понимание». Он говорит, чтопонимание есть переход от знака к значению, переход, во время которогоосуществляется познание значения путем запечатления в душе представления овоздействующем на нее знаке. Метод познания значения при пользовании знакамивполне естественно для Августина являлся психологическим. Поскольку людскиедуши родственны, аналогичны друг другу, постольку они, соприкасаясь друг сдругом, понимают знаки. Кроме этого мы у Августина находим, правда, в начальномварианте, один из важнейших принципов, который в дальнейшем войдет и вгерменевтику, и в семиотику, -принцип контекстуального подхода, говорящий отом, что мы понимаем знаки не изолированно друг от друга, а в определенномконтексте. Правда, у Августина этот контекст еще чисто текстовой. Предполагаяприменить герменевтику к интерпретации Библии, он приноравливает принципконтекстуального подхода для выполнения своих конкретных целей. Он говорит, чтонекоторые места Священного писания могут пониматься только в их окружении.Претензия на теоретичность рассматриваемого принципа может нам показатьсядовольно робкой, но, тем не менее, принцип контекстуального подхода был явновысказан.
Есть у Августина еще одинпринцип, используемый в позднейших герменевтиках. Он называется принципомконгениальности, т. е. соразмерности творческих потенциалов исследователякакого-либо текста и его создателя. Этот принцип у Августина выступает в видетождества «боговдохновенности автора» и «боговдохновенности читателя». Уловитьсмысл определенного места Священного писания может тот человек, чья«боговдохновенность» будет равна «боговдохновенности» автора.
Важным этапом развитиягерменевтики было Возрождение. В эту эпоху происходит постепенная эмансипациялитературы: к корпусу текстов, нуждающихся в ученом толковании, прибавляютсяпроизведения классических античных авторов. Именно тогда складывается различиемежду сакральной и «профанной» герменевтикой; предметом первой являютсясакральные тексты, второй — тексты «профанные», т.е. не имеющие прямогоотношения к Библии.
Решающее значение длястановления герменевтики в качестве самостоятельной дисциплины имелаРеформация. Если католическая теология опирается на традицию интерпретации Св.Писания (а именно, на произведения Отцов церкви — Священное Предание), то впротестантской теологии за Св. Преданием отрицается сакральный статус. МартинЛютер отрицал необходимость придерживаться каких-либо правил толкования. Ранеепринятые четыре смысла сакрального текста он сводит к одному –буквально-моральному. Вера – основа понимания, и каждый понимает в силу своихвозможностей и в силу своей веры. Тем самым задача, стоящая перед герменевтами,разрастается до невиданных размеров. На протестантской основе и вырастаетгерменевтика как особая дисциплина — учение о методах интерпретации.
Из сакральнойгерменевтики впоследствии выросла теологическая герменевтика (И. Эрнести,Рамбах), из профанной – филологическая (Й.М. Хладениус, Фр. Аст, Фр. Вольф,Г.Ф. Майер). С Просвещением традиция теологической герменевтики отходит назадний план, тогда как филологическая герменевтика набирает силу.
Подводя итог изложенному,можно сказать, что до сих пор речь шла не столько об истории герменевтики,сколько о ее предыстории. Ее история в современном понимании слова«герменевтика» начинается на рубеже XVIII — XIX столетий и связана с именемФридриха Шлейермахера. Он был активным общественным деятелем своего времени,крупнейшим богословом, философом и филологом. Один из современников называл его«гением жизни». Он прославился как переводчик на немецкий язык Платона.Естественно, чтобы поднять переводческую деятельность на соответствующийуровень и быть на высоте богословских изысканий, Шлейермахер невольно заинтересовалсягерменевтикой и разработал ее в виде теоретической системы.
§2. Учение Ф.Шлейермахера об универсальной герменевтике
В герменевтикеШлейермахера можно выделить следующие моменты. Предметом герменевтикиШлейермахер считает прежде всего тексты, являющиеся памятниками. Что этозначит? Памятники — это тексты, которые от исследователя отделяют большаявременная, историческая, культурная, языковая дистанции. Памятники обычнопринадлежат к далекой и чуждой исследователю культуре. Существует множествобарьеров, которые препятствуют прямому проникновению в смысл памятника. Поэтомунужно уметь и переводить, и интерпретировать, и комментировать, и многоедругое. Устранять барьеры для понимания, с точки зрения Шлейермахера, ипризвана герменевтика. Она необходима там, где мы имеем дело с ситуациейнепонимания. Шлейермахер определял герменевтику как искусство понимания, а неискусство истолкования понятого, как до него, например, определял эту дисциплинуФ. Аст. Она была у Ф. Аста как бы неким вторичным приемом познания: если мынечто уже поняли, то можно это понятое еще раз уточнить, истолковать. Каквидно, ориентация Шлейермахера другая. Сами тексты, что весьма существенно,предстают перед исследователем как застывшая речь, объективированная вовне, иотсюда следует важный принцип: если тексты — застывшая речь, то метод ихисследования должен быть диалогическим, т. е. должен предполагаться диалогмежду интерпретатором и текстом. Застывшая речь, с точки зрения Шлейермахера,имеет объективную и субъективную стороны. Объективная сторона речи есть предметграмматической интерпретации, здесь мы выясняем отношение к языку, как онсуществует объективно. А субъективную сторону памятника мы исследуем при помощипсихологической интерпретации, мы относимся к речи, как к некоторой производнойот ее инициатора. Понимание в этом случае, с точки зрения Шлейермахера,обеспечивается взаимобытием этих двух моментов. Именно моментов, а не различныхвидов интерпретации. Существует мнение, что герменевтика Шлейермахерапсихологична и сам он является представителем психологического направления вгерменевтике. Это, по меньшей мере, неточно, потому что если сам Шлейермахерговорит о взаимобытии грамматической и психологической интерпретаций, то окаком психологизме может идти речь. Действительно, во многих местах Шлейермахеротмечает, что психологическая интерпретация текстов, которые удалены натысячелетия, необыкновенно сложна. Поэтому именно ей он уделяет особоевнимание, но не потому, что он ее ставит на первое место по отношению кграмматической интерпретации, а потому, что имеется большая сложность впонимании внутреннего мира человека, который жил много лет назад. Тем не менее,принцип разделения объективной стороны дела и субъективной весьма плодотворен,разумеется, при условии диалектического синтеза двух различных по своей природетипов интерпретации.У него грамматическая интерпретация (интерпретация фактаязыка) и психологическая (интерпретация факта мышления) полностью равнозначны,дополняют одна другую, что не мешает преобладанию одной из сторон над другой водном конкретном случае и, наоборот, возвышению другой в ином, отличном отпервого, случае. Все зависит от предмета исследования, чем он является:художественным произведением (да и в этом случае многое будет зависеть от жанралитературы; одно дело — лирическая поэзия, другое — исторический роман),научным трактатом, произведением мемуарного жанра или жанра эпистолярного,историческим документом или каким-либо иным. Если искусство истолкованияприменять к любым предметам, а не только к памятникам, то грамматическая ипсихологическая интерпретации всегда предстают в разных отношениях.
Хотелось бы отметить ещенесколько принципов, которые были выдвинуты Шлейермахером и которые составилисодержание современных дискуссий и даже способствовали образованию новыхнаправлений в герменевтике. Так, Шлейермахер выдвинул принцип, в соответствии скоторым целью герменевтики является понимание текста и его автора лучше, чемсам автор понимал себя и свое собственное творение. Принцип «лучшего понимания».Современный исследователь должен знать лучше мир автора и его текст. Привыдвижении этого принципа Шлейермахер глубокого обоснования не давал, так какон не готовил свои тексты для публикации. Но он его высказал, и потом множествоисследователей, в частности, В. Дильтей, Фр. Бласс, Г.-Г. Гадамер и многиедругие его интерпретировали. Многие усматривают в этом принципе рациональноезерно, которое заключается в том, что человек, живущий в определенном обществе,многое в своей деятельности воспринимает бессознательно. Возьмем к примеру,такую обыденную вещь, как пользование естественным языком. Механизмы владенияродным языком у нас бессознательные. Конечно, когда-то в процессе воспитания всемье, в школе они осваивались сознательно, изучались фонетика, лексика,грамматика. Но пользование родным языком происходит, как правило, бессознательно.Мы совершенно свободно можем производить языковые выражения, а другие люди, ихвоспринимая, не испытывают затруднений в их понимании. Механизмы владенияязыком действуют в течение жизни у человека бессознательно. Исследователь же,будучи отделенным от мира автора многочисленными барьерами, не способствующимипониманию, поставлен в совершенно иные условия. Он не может бессознательно,например, пользоваться древним языком, он должен его освоить сознательно, равнокак и многие другие моменты, которые были для автора бессознательными, дляисследователя должны стать чисто рациональными, сознательными. Поэтому он можетзнать больше, чем автор, причем не только относительно языка, но и относительнокультуры, традиций и многого другого, о чем человек в своей жизни даже незадумывается. Момент наличия бессознательного в творчестве автора привел квозникновению в XX в. новых направлений, например направления, соединившего всебе идеи герменевтики и психоанализа. Направление, между прочим, оченьплодотворное, позволившее сформулировать и по своему доказать некоторыегипотезы, лучше сориентировать ученых в исследовании текстов.
Еще несколько словследует сказать о трактовке Шлейермахером «герменевтического круга». Дело втом, что Шлейермахер вводит две разновидности герменевтического круга. Первая,обычная для герменевтики, когда часть текста соотносится со всем текстом как сцелым и мы выясняем смысл целого относительно его частей. Но есть другаяинтерпретация этого же принципа: какой-то текст-памятник рассматривается как часть,а культура, в которой он функционирует, рассматривается как целое. Тогдасоотношение между частью и целым приобретает совершенно иной характер. Пониматьотдельную мысль и все произведение в целом, можно исходя из всей совокупностижизненных отношений автора текста: «Богатство языка и история времени автораданы как целое. Основываясь на нем, произведение автора должно пониматься какотдельное...
Всякое полноценное знаниенаходится в этом мнимом кругу так, что каждое особенное может быть понято извсеобщего, чьей частью оно является, и наоборот. И каждое знание являетсянаучным, если оно получено таким способом»[2].
В этом содержатся всеосновные идеи его герменевтики: диалектика части и целого, идеягерменевтического круга, предварительное понимание.
Диалектика части и целогоосуществляется в двух плоскостях. На первом уровне часть берется как отрывокпроизведения, а целое как само произведение. На втором уровне вскрываетсявзаимодействие между совокупностью условий внешней и внутренней жизни авторакак целым и его произведением как частью. При понимании произведения как фактаязыка часть понимается через целое, а целое через часть. Причем припоследовательном переходе от первой части ко второй, от второй к третьей и т.д. всякий раз понимание целого изменяется, оно не одинаково при прохождениичастей целого. Общее, окончательное понимание текста как бы конструируется впроцессе курсорного чтения из множества сменяющих друг друга гипотез о пониманиицелого. Более того, новое гипотетическое понимание целого влияет на пониманиеуже прочитанных частей. Происходит как бы возвращение назад и уточнение,переосмысление предыдущего материала. Мнимым кругом назвал эту ситуациюШлейермахер, потому что в действительности никакого круга нет, существует лишьдиалектика письма и чтения, точнее, понимание целого через последовательноепрочтение его частей. Войти в этот круг легко, но выйти значительно труднее.Для этого нужно полностью дешифровать смысл текста, достичь полного егопонимания. Полное понимание произведения состоит из диалектического синтезапредварительных пониманий, из знания внутренних и внешних условий жизни автораи из осмысления их влияния на замысел произведения, его сюжет, содержание и наиндивидуальный стиль автора, а также оно должно учитывать условие, котороепостулирует конгениальность личности истолкователя и автора текста,соразмерность их творческих потенциалов.
Шлейермахер различалнесколько способов понимания, между которыми существует тесное взаимодействие,они не могут мыслиться в отрыве друг от друга. Понимание имеет как бы двестороны: объективную и субъективную. Каждая из них состоит из двух видовпонимания: исторического и дивинаторного. Таким образом, образуются четыре способаистолкования произведения: объективно исторический, объективно дивинаторный,субъективно исторический и субъективно дивинаторный. Шлейермахер отмечает, чтогерменевтическое искусство может быть развито не из условий, когда пониманиеневозможно или нарушено, хотя таковые и должны учитываться при выработкеисследовательской программы, а из условий, обеспечивающих позитивное решениепроблемы: «Искусство истолкования может развивать свои правила только изпозитивной формулы, которая есть историческая и дивинаторная (пророческая),объективная и субъективная реконструкция данной речи. Объективное пониманиеимеет своим предметом речь как факт языка. Подход к исследованию этой стороныпроизведения осуществляется через знание языка. Успех сопутствует тому, кто изучилязык так, как говорили автор и его современники»[3]. При объективноисторическом понимании стараются выяснить, как речь выглядит в общности языка,а при объективно дивинаторном исследуется, как речь становится пунктом развитияязыка. Объективно историческое и объективно дивинаторное понимание составляют всовокупности грамматическую интерпретацию. Субъективная сторона пониманиянаправлена на речь как факт мышления, в центре здесь инициатор речи, автортекста. Возможность субъективного исследования обусловлена знанием внутренней ивнешней жизни автора произведения. Субъективно историческое понимание исследуетпроблему как речь дана как факт души, а субъективно дивинаторное занимается выяснениемобстоятельств, как содержащиеся в речи мысли возникают в говорящем ивоздействуют на него. Это понимание есть «вживание в другого», перевоплощение вавтора, оно в полной мере применимо только к родственным душам, конгениальнымличностям. Субъективно историческое и субъективно дивинаторное понимания вместесоставляют то, что ранее Шлейермахером было названо психологическойинтерпретацией.
Все четыре способапонимания образуют неразрывное единство, находятся в постоянном взаимодействии.Интерпретатор исследует текст и как языковое явление, и как человеческоетворение, учитывая исторически обусловленное знание языка, условия жизни и бытаавтора, своеобразие его личной судьбы, исторический характер эпохи, особенностистиля и т. п. Автор мог впитывать некоторые идеи своего времени непосредственнов процессе воспитания, в ходе некритического усвоения существующих традиций. Восприятиенекоторых моментов, перевод их в личностный план мог осуществлятьсянеосознанно. Интерпретатор, изучая эпоху автора, свойственный ей язык,стилистические особенности истолковываемых текстов, может знать больше автораи, в частности, может освоить то, что осталось неосознанным для автора текста.Поэтому интерпретатор может понимать автора и его творение значительно глубже,чем сам автор понимал себя и свое произведение. Такая установка на постижениеистолковываемых текстов и на роль понимания в ней получила позже названиеромантической герменевтики. Она основана на абсолютизации герменевтическогометода в процессе восприятия и интерпретации текстов.
Следует несколько словсказать о самой технике истолкования текстов и уточнить некоторые существенныемоменты. Шлейермахер выдвигает общие методологические правила истолкованиятекстов:
а) сначала производитсяобщий обзор произведения;
б) одновременно с нимраскрывается бытие понятий с помощью грамматической и психологическойинтерпретаций;
в) только при условииконцептуального увязывания, единства двух названных интерпретаций можно идтидальше;
г) необходимовозвращаться назад, если они не согласуются, и так следует поступать до техпор, пока не будет найдена причина рассогласования грамматической ипсихологической интерпретаций.
Важнейшим требованиемявляется то, что понимание целого складывается из понимания частей, но началопонимают не раньше, чем в конце, следовательно, чтобы иметь начало, нужно иметьконец, и это является обычной мерой мышления указанного комплекса.
Много вниманияШлейермахер уделяет психологическому истолкованию, так как оно прямо в текстепроизведения не дано, не лежит на поверхности. До начала психологическойинтерпретации, по мнению Шлейермахера, нужно обратить внимание на то, как былиданы автору предмет и язык и что можно знать о его личной жизни. Имеются дваметода психологического истолкования: дивинаторный и компаративный. Они недолжны зависеть друг от друга, при использовании одного метода нельзя ссылатьсяна другой, но существенно важно иное: результаты, полученные после примененияобоих методов, не должны противоречить друг другу. Наоборот, их согласованиеявляется критерием успешной психологической интерпретации. Дивинаторный методесть метод непосредственного (интуитивно постигаемого) поиска пониманияиндивидуального, а компаративный метод имеет дело со всеобщим. Он основываетсяна сравнении, сопоставлении всеобщности понимающего (интерпретатора) ивсеобщности понимаемого (автора). Задачей психологического истолкованияявляется понимание каждого данного комплекса мыслей как момента жизниопределенных людей. И задача эта становится тем успешнее выполнима, чем большеаналогия между способом комбинирования автора и истолкователя.
Объективная сторонаистолкования произведения как языкового явления относится, на первый взгляд, ктехнической стороне дела и не связана с психологической интерпретацией. Она располагаетдвумя методами: медитацией и композицией. Медитация понимается как генетическаяреализация произведения, а композиция имеет дело с объективной реализациейпроизведения. Но оба этих метода имплицитно применяются при решении проблем,связанных с возникновением произведения, формированием его замысла, определениемосновных линий сюжета. Поэтому они возвращают исследование к психологическойстороне. Собственно психологической задачей истолкования является пониманиеосновного замысла произведения и отдельных его частей, исходя из знанияособенностей жизни автора. Задача понимания основного замысла произведениярешается при условии осознания факта единства произведения и жизни автора. Араз так, то произведение имеет прямое отношение и к другим моментам жизниавтора, оно с ними неразрывно связано, поэтому понимать его, не зная всейсовокупности жизни автора, нельзя, как нельзя понять часть, не учитывая всейсовокупности целого, куда она входит.
Итак, мы рассмотрелиисторически первое систематическое изложение теоретических основгерменевтического метода, которое было одновременно попыткой построенияспецифической методологии исследования гуманитарных текстов. Шлейермахером былав основном определена проблематика универсальной герменевтики, были поставленыпочти все ее основные проблемы. Он предложил оригинальные решение этих проблем.Им были выявлены основные принципы и методы герменевтического анализа: принципдиалогичности гуманитарного мышления; принцип единства грамматической ипсихологической интерпретаций; принцип диалектического взаимодействия части ицелого при понимании текстов; принцип зависимости понимания от знаниявнутренней и внешней жизни автора произведения; принцип сотворчества(конгениальности) автора и интерпретатора; метод перевода интерпретаторомбессознательного пласта из жизни автора в план знания; метод построенияинтерпретирующих гипотез, основывающихся на предварительном понимании. Но всеже, оценивая концепцию Шлейермахера, следует сказать, что его герменевтика неможет быть названа философской, так как собственно философского исследованияздесь еще нет, хотя имеется применение некоторых философских методов (например,некоторых диалектических приемов анализа). Герменевтику Шлейермахера следуетсчитать филологической дисциплиной, которая предоставляет средства дляспециального изучения специфических объектов (литературных памятников прошлыхкультур). Распространение ее методов на любые структуры, придание ейуниверсального характера и всеобщего методологического значения было бы философскинеоправданным приемом. Гипертрофированное отношение Шлейермахера к прошлымтрадициям и культурам, стремление к адекватному «оживлению мертвого» в культурепрошлого приводило к утрате связи прошлого с современностью. История былаоторвана от современности. Герменевтика Шлейермахера не ставит проблемы, какпроизведение прошлого обретает новую жизнь в культуре, современнойинтерпретатору. Понятие сотворчества автора и интерпретатора понадобилосьШлейермахеру лишь для обоснования возможности «проникновения» исследователя вглубины творческих арсеналов творца литературного памятника. Момент новизны,привносимый интерпретатором в истолкование, собственное отношение исследователяк произведению не учитывается Шлейермахером. А в качестве следствия отсюда вытекаеткрайне нежелательный вывод: герменевтика Шлейермахера не в состоянии решитьпроблему взаимодействия истории и современности и, следовательно, не может бытьназвана философской дисциплиной, ее методологический инструментарий слишкомбеден для выполнения философских задач.
Надо отметить, чтогерменевтическая теория Шлейермахера оставлена им лишь в рукописных фрагментах.Это затрудняет ее объективное, беспристрастное изложение и открывает широкийпростор для манипуляций с ее отдельными положениями. В результате этогонаследие Шлейермахера стало ареной борьбы. Одни видят в Шлейермахереосновоположника великой традиции, нашедшей продолжение в конце XIX — начале XXв. и нуждающейся лишь в систематизации, другие заостряют отдельные положенияего герменевтики в противовес последующей герменевтической традиции. К числупервых относится прежде всего итальянский историк права Э. Бетти, ко вторым — немецкий философ Х.-Г. Гадамер.
Глава 2. Расширениеобласти применения герменевтической науки. Философская герменевтика
§1. Герменевтика какметодология гуманитарного познания. В. Дильтей
Этапом историигерменевтики была концепция В. Дильтея, в рамках которой герменевтикеприписывается особая методологическая функция.
Он усматривает спецификувсех методологических приемов в науках о духе в преимущественном использованииинтерпретационных методов исследования: «Понимание и истолкование, — утверждаетон, — это метод, используемый науками о духе. Все функции объединяются впонимании. Понимание и истолкование содержат в себе все истины наук о духе.Понимание в каждой точке открывает определенный мир»[4].Дильтей не был первым мыслителем, обратившим внимание на особый статус пониманияв гуманитарных науках. Так, немецкий историк Й.С. Дройзен в достаточно остройформе поставил вопрос о методологической нехватке историографии, препятствующейей стать наукой. Методом исторического познания, по Дройзену, должно стать«понимание». Предмет последнего составляют не объективные факты, а то, что своевремя уже было проинтерпретировано; работа историка — это понимающеесхватывание когда-то понятого. Сходные мысли применительно к труду филологавысказывает А. Бёк. Его знаменитая формула, согласно которой филология естьпознание познанного, имеет в виду два обстоятельства. Во-первых, филологическоезнание добывается в ходе реконструкции некоторого документа; но то, чтоподлежит реконструкции, представляет собой определенное знание. Рекогнитивныйакт филолога всегда нацелен на некоторое когнитивное целое. Во-вторых,документы, с которыми имеет дело филолог, суть письменно зафиксированныерезультаты познавательных усилий того или иного индивида; но эти фиксации несутв себе большее содержание, чем было ведомо оставившему их индивиду. Сообщаемоене сводится к тому, что тот или иной автор намеревался сообщить. (В свое времято же самое имел в виду Шлейермахер, когда говорил о необходимости «понятьавтора лучше, чем он сам себя понимал».)
Бёк выделяет четыреосновных типа интерпретации: грамматическую, историческую, индивидуальную иродовую (относящуюся к различным типам речи и литературным жанрам). Вграмматической интерпретации текст понимается исходя из целостного контекстаобщеупотребительных выражений языка, в исторической — из взаимосвязи ходовыхпредставлений данной эпохи (в обоих случаях дело идет об объективных условияхсообщения). Субъективные условия сообщения анализируются через истолкование индивидуальностиговорящего (индивидуальная интерпретация) и через отнесение сообщения копределенной речевой форме (родовая, или генерическая интерпретация).
Таким образом, заслугаДильтея заключается не в том, что он выдвинул тезис об особом статусе пониманияв историко-гуманитарных науках (науках о духе), а в том, что он предпринялпопытку систематического развития этого тезиса.
Герменевтика у Дильтея — часть более широкого методологического проекта. Цель последнего — обосноватьособую значимость историко-гуманитарного познания, несводимость процедур такогопознания к процедурам естественных наук. Своеобразие сферы, с которой имеютдело гуманитарные науки, состоит в том, что познающий субъект сам есть частьтой сферы, которую ему надлежит познать. Из этой констатации вырастает знаменитаяформула Дильтея, согласно которой «природу мы объясняем, духовную жизнь мыпонимаем». Это положение позднее послужило поводом к противопоставлению«объяснения» и «понимания» как двух несовместимых методовпознания. Хотя некоторые фрагменты Дильтея приводят к подобной трактовке егомысли, сам он подобной дихотомии не строил. Понимание, согласно Дильтею, непротивостоит объяснению, а, скорее, дополняет его.
Понимательные процедурысовершенно необходимы для постижения целостности, именуемой Дильтеем Жизнью.Жизнь здесь — наименование духовно-исторического мира. Его важнейшаяособенность — изоморфность нам как познающим. Живое может быть познано живым.Дух в состоянии понять лишь то, что порождено духом.
В ходе герменевтическогопоиска Дильтея остро выявилась ключевая методологическая трудностьгерменевтики, известная как проблема психологизма. Суть ее состоит в поискеобъективного значения произведения (или, как его называет Дильтей,жизнепроявления). Где гарантия этой объективности? Дильтей ищет ее впринадлежности понимающего субъекта и понимаемого им объекта одному и тому жесмысловому полю — Жизни, или Духу (духовно-историческому миру). Истолкователь,будучи в той же мере, как и толкуемый текст, частью духовно-исторического мира,может прибегнуть в своих интерпретационных усилиях к «вчувствованию», а будучимоментом исторической Жизни, он может опереться на «переживание»: «Тем самым,во всяком понимании есть нечто иррациональное, коль скоро иррациональна самажизнь; понимание не может быть никогда репрезентировано формулами логическихопераций. Предельная, хотя и сугубо субъективная достоверность, заключающаяся всопереживании, никогда не может быть заменена проверкой познавательной ценностивыводов, в которых может быть изложен процесс понимания. Таковы границылогической разработки, установленные его природой»[5].
Однако гарантиейобъективности ни вчувствование, ни переживание служить явно не могут. Вотпочему Дильтей переводит внимание с интуитивно-психологического наобъективно-исторический момент герменевтической активности. Пониманиепредполагает не только (субъективное) сопереживание, но и (объективную)реконструкцию того культурно-исторического мира, в котором определенный текствозник, и обнаружением, объективацией которого текст является. Вот почемуДильтей интенсивно обращается к гегелевскому понятию «объективного духа», атакже вводит, наряду с понятием «переживание», понятия «выражение» и«значение». Понимание трактуется им в поздних работах в качестве«воспроизводящего переживания» и реконструкции. Его объект составляют не толькои не столько индивидуальные психические акты, а сфера не сводимых к отдельныминдивидам идеальных значений.
§2. Философскаягерменевтика: онтологический статус «понимания»
Водоразделом в историигерменевтической мысли стала работа М. Хайдеггера «Бытие и время» (1927).Понимание рассматривается здесь не столько как способ познания, сколько какспособ бытия. Человеческое бытие есть с самого начала бытие понимающее. Именноблагодаря этому обстоятельству человек в состоянии схватывать мир надопредикативном уровне. Истолкование изначально заложенного в человеческомбытии понимания бытия Хайдеггер называет «герменевтикой фактичности».Отсюдавытекает, по меньшей мере, два принципиальных следствия. Это:
— онтологический характергерменевтического круга и
— основополагающеезначение феномена историчности.
Во-первых, коль скоропонимание представляет собой не гносеологическую процедуру, а принадлежит самойструктуре человеческого бытия, к фундаментальным условиям самой еговозможности, то герменевтический круг, разорвать который стремиласьтрадиционная теория интерпретации, перестает восприниматься в качествепознавательной трудности. Иными словами, герменевтический круг приобретаетонтологический характер. Во-вторых, в новом свете предстает так называемаяпроблема историзма.
«Историзмом», начиная срубежа XIX — XX вв., называли исторический позитивизм — бессистемное накоплениеисторических фактов, не задающееся вопросом об их значимости. По сути, проблемаисторизма — это проблема релятивизма. Хайдеггер ищет решения этой проблемычерез понятие «историчности». «Историчность, — писал Хайдеггер, — подразумеваетбытийное устройство «события» присутствия как такового, на основе котороговпервые возможно нечто подобное «мировой истории»…»[6]Человек не выводится из прошлого, которое, — в своей парадоксальное манереутверждает Хайдеггер, — всегда уже впереди него. Человек может открытьтрадицию, хранить ее и следовать ей. Он входит в спрашивание, становитсябытийным способом историографического исследования. Человек может стремитсясделать прозрачной не только свою экзистенцию, но и историчность, и только такон выходит на вопрос о смысле бытия вообще.
Историю Хайдеггерпредлагает мыслить не как (завершенное) прошлое, а как (незавершенное)движение, в котором мы сами находимся. Продумывание историчности в качествесущностной черты человеческого существования и должно способствоватьпреодолению «историзма». Человек существует исторически в той мере, в какой онне просто «предоставлен» своим историческим условиям, а в той, в какой онопределенным образом относится к этим условиям. Соответственно он относится и ксвоим собственным возможностям. Это отношение к исторически определенному мирукак пространству возможностей развертывается в понимании. Понимание как отношениек возможностям, в свою очередь, исторично, ибо всегда связано с ситуацией, вкоторой человек себя застает. Выход за пределы собственной ситуации, ее«трансцендирование» делает возможным понимание другой исторической ситуации. Входе установления отношения к другой ситуации обретается понимание собственной,т.е. самопонимание.
Эти следствия и выводитиз «Бытия и времени» Х.-Г. Гадамер.
Ханс-Георг Гадамер (р.1900) — немецкий философ, ученик Хайдеггера, основоположник философскойгерменевтики. Изучал философию, германистику и историю искусств сначала вБреслау (ныне Вроцлав), затем (1919 — 1922) в Марбурге. Под руководствомНаторпа и Н. Гартмана защитил диссертацию «Сущность удовольствия в диалогахПлатона» (1922). Слушал лекции М. Шелера и Э. Гуссерля, работал в семинареХайдеггера. Философское образование дополнил классико-филологическим (на кафедреП. Фридлендера в Марбургском университете), по завершении полного курсаобучения представил к защите работу «Диалектическая этика Платона» (наматериале диалога «Филеб»), В 1927 — 36 гг. — доцент в университетах Марбурга иКиля, в 1937 г. — профессор в Марбурге, с 1939 г. — в Лейпцигском университете(в 1947 — 1948 гг. — ректор), 1949 — 1968 гг. — в университете Гейдельберга(где получил заведование кафедрой, руководимой ранее К. Ясперсом). После выходана пенсию (1968) живет и работает в Гейдельберге. Вплоть до конца 80-х — активный участник философских семинаров, в том числе в США. В 90-е — частыйгость международных коллоквиумов (особенно в Италии).
Развитая Гадамеромконцепция философской герменевтики — результат синтезаэкзистенциально-феноменогической философии с предшествующей герменевтическойтрадицией. Для Гадамера, как и для Хайдеггера, понимание есть форма первичнойданности мира человеку. Оно не просто лежит в основе нашего отношения к тем илииным текстам, но в основе нашего отношения к миру. «Как возможно понимание —это вопрос, который предшествует всякому понимающему отношению субъективности иметодическому отношению понимающих наук, их нормам и правилам»[7].
Ответ Гадамера на этотвопрос состоит в том, что понимание есть «род круга» — повторяющая структура,где всякая новая интерпретация ссылается на предпонимания и возвращается к ним.Он хочет показать, что понимание является открытым историческим процессом, вкотором любой интерпретирующий и любое интерпретируемое уже включены в традициюпонимания. Гадамер подчеркивает, что отношение интерпретирующего к традиции всегдадиалогичное и языковое: «То, что может быть понято,- это язык. Следует сказать:он есть так, что представляет себя из себя пониманию»[8].Поэтому герменевтика, будучи философией понимания, имеет универсальный статус,или универсальное измерение. Она не ограничивается методологическими вопросамиистолкования произведений прошлой культуры и не сводится к разработкеметодологии гуманитарного познания, но имеет отношение к фундаментальным — онтологическим — структурам человеческого существования, к базисным моментамнашей коммуникации с другими людьми и нашего отношения к действительности.
Эта установка ведет кдостаточно серьезному отмежеванию Гадамера от герменевтической традиции, преждевсего от ее линии, восходящей к Дильтею.
Прежняя герменевтикастремилась к некоторому объективному, «правильному» пониманию текста. Залогомобъективности был заключенный в тексте смысл. Его предполагалось воспроизвести- посредством вникания в смысловое содержание, вложенное в текст автором. Этовникание, в свою очередь, предполагало воспроизведение смыслового поля,окружавшего текст — реконструкцию культурно-исторических условий его создания.Эту процедуру называли «перемещением». Историку надлежало мысленно перенестисьиз своего исторического и культурного мира в мир автора. Как бы ни трактоватьэтот процесс — как эмпатию, «вживание» в чужую субъективность, или как«вживание» в эпоху, в которую жил творец того или иного текста, в любом случаебазисной операцией истолкования служило перемещение, а его идеалом — устранениезазора, отделяющего интерпретатора от интерпретируемого. Гадамер находит этотидеал непродуктивным. Во-первых, потому, что он недостижим. Интерпретаторникогда не сможет освободиться от собственной ситуации, перевоплотившись вдругую субъективность. Вера в такую возможность — иллюзия наивногообъективизма. Во-вторых — и это главное — такое стремление не нужно. Оно нестолько облегчает понимание, сколько затрудняет его. Или, если угодно, делаетпонимание невозможным, ибо понять некий чужой опыт можно, лишь сопоставив егосо своим собственным, т.е. именно в качестве иного опыта. Поэтому болеекорректным описанием процедуры понимания будет не перемещение интерпретатора изсобственного горизонта в горизонт текста, а слияние их горизонтов. Причемслияние это никогда не бывает полным. Дистанция, отделяющая истолкователя отистолковываемого текста, всегда остается. Она составляет необходимое условиепонимания.
Гадамеровскую полемику собъективизмом традиционной герменевтики не следует расценивать как проповедьсубъективизма. Дело в другом: в продуктивности герменевтического усилия, апродуктивным оно становится только в случае отнесения, применения содержаниятекста к содержанию интеллектуального и культурного опыта того, кто этот текстинтерпретирует.
Это первый момент. Второймомент связан с феноменологической установкой по отношению к тексту. Объектомпонимания в философской герменевтике выступает не воплощенная в текстесубъективность (чье-то «жизнепроявление», если пользоваться терминологиейДильтея), а независимое от чьих-либо субъективных намерений смысловоесодержание. Последнее Гадамер именует «предметностью», или «вещностью» текста.Интерпретационная активность должна быть нацелена прежде всего на тот предмет,о котором идет речь в тексте. Это требование Гадамера — понимать не чужуюсубъективность, а несводимое к ее интенциям существо дела — отсылает ктребованию Гуссерля «к самим предметам», или «к самим вещам». Гадамеровскаягерменевтика выступает здесь как «прививка» феноменологии к стволугерменевтической традиции как традиции истолкования письменных документов.
Стремление Гадамерауберечь герменевтику от психологизма можно проиллюстрировать и иным образом.Когда Шлейермахер говорил о том, что истолкователь должен понять автора лучше,чем тот сам себя понимал, он ставил вопрос об объективном смысловом содержании(значении) текста, не сводимом к интенциям его создателя. То, что хотел сказатьавтор, и то, что его произведение может означать, — разные вещи. Смысл текстане тождествен его замыслу. Идеально-логические содержания не сводятся ксубъективно-психическим состояниям.
Отметим еще один моментконцепции философской герменевтики, развитой Гадамером. Понимание, по Гадамеру,есть событие, и в качестве такового — момент события традиции. Это означает,что традиция не есть нечто внеположное нам, но то, что постоянно совершается, имы, интерпретируя ее, являемся частью ее совершения. С одной стороны, этоположение Гадамера в высшей степени продуктивно для герменевтической практики.Отсюда вытекают и концепция истолкования как диалога интерпретатора с текстамипрошлых эпох, и положение об исторически-действенном сознании (всякий актинтерпретации того или иного произведения определен предшествующей традициейего интерпретации и сам, в свою очередь, образует звено в бесконечной цепитрадиции). С другой стороны, развивая собственный тезис об определенностипонимания традицией — о причастности понимающего бытию понимаемого — Гадамерговорит о конструктивной роли предрассудков в историческом познании.Дорефлексивные и допредикативные структуры нашего опыта, согласно Гадамеру,более важны для понимания традиции, чем рефлексивная деятельность.«Предрассудок» в гораздо большей мере определяют нашу познавательнуюактивность, чем рассудок, полагает Гадамер.
Своеобразную версиюфилософской герменевтики предложил один из крупнейших французских мыслителейсовременности П. Рикёр.
Поль Рикёр (р. 1913) — французский философ, ведущий теоретик феноменологической герменевтики,профессор университетов Парижа, Страсбурга, Чикаго, почетный доктор более чемтридцати университетов мира. Задачей своего творчества считает разработкуобобщающей концепции человека XX в. с учетом того вклада, который внесли в нее«философия жизни», феноменология, экзистенциализм, персонализм, психоанализ идр.
Рикёр приходит кгерменевтике из феноменологии, и в частности из феноменологии религиозногоопыта. Важнейший элемент последнего — феномен греховности. Посколькуартикуляцией феномена греховности является признание, которое есть не что иное,как языковое событие, перед феноменологом встает задача интерпретации. Это,во-первых, интерпретация символов греха и вины, а во-вторых — мифов огрехопадении и избавлении.Герменевтический проект Рикёра, так же, как игадамеровский, опирается на «Бытие и время» Хайдеггера. Но если Хайдеггер,введя онтологическое понятие понимания, проложил «короткий путь к Бытию», тогерменетвика, разрабатываемая Рикёром, идет к Бытию, т.е. к онтологии, «длиннымпутем». Задача герменевтики, по Рикёру — это раскрытие смысловых структур,обладающих избыточностью. Такими структурами являются символы. Выделяются триосновных типа символа — космические, или «иерофанические», символы сновидений,или «онирические» и поэтические символы. Первые составляют предметфеноменологии религии, вторые — психоанализа, третьи — литературной критики.
Герменевтическоеистолкование нацелено на то измерение символа, которое, находя выражение вязыке, не полностью совпадает со своим языковым выражением, не тождественноему. Несводимый к языку остаток — мощное и действенное в символе — требуетустановления обратной связи между языком и опытом, связи между сферой языка иконституцией живого опыта. Установление такой связи — важнейший моментгерменевтики.
Таким образом, в отличиеот Гадамера, в конечном итоге сводящего герменевтический опыт к языковомуопыту, Рикёр перенацеливает герменевтику на интерпретацию внеязыковыхфеноменов. Философская герменевтика должна поэтому вступить в продуктивныйдиалог с теориями интерпретации, поставляемыми такими направлениямиисследования, как психоанализ и структурализм. Общее между ними состоит в том,что конституирование смысла они возводят к некоей независимой от субъектабессознательной инстанции (динамика влечений в первом случае, структуры языкаво втором случае).
Размежеванию спсихоанализом посвящена работа «Об интерпретации. Эссе о Фрейде» (1965),размежеванию со структурализмом (а также с аналитической философией) — сборникстатей «Конфликт интерпретаций» (1969). Если герменевтика — это теория правил,которым подчиняется интерпретация символов, то психоанализ можетрассматриваться как разновидность герменевтики. Расшифровка символов сновиденийв психоанализе чрезвычайно важна, поскольку демонстрирует связь последних сархаическими структурами, однако недостаточна потому, что не идет к болееглубоким слоям символического.
Недостаточность структуралистскогоподхода Рикёр демонстрирует, критикуя представление о языке как о замкнутойсистеме, как бы независимой от говорящего субъекта. Структурализм, по сути,ограничивается проблематикой семиологии (рассматривающей знаки как элементысистемы) и не выходит на уровень семантики (рассматривающей знаки как элементыдискурса). Будучи «семантикой многозначных выражений», герменевтика, по Рикёру,обладает неоспоримым преимуществом также и перед аналитической философией,пытающейся перестроить живой язык в соответствии с той или иной идеальноймоделью. Высшая цель универсальной герменевтики, построить которую Рикёрнамерен на основе синтеза достижений различных частных типов интерпретации, — воссоединение утраченного единства человеческого языка.
Подводя итоги, следуетзаметить, что современная герменевтика превращается в учение о бытии, т. е.становится философской дисциплиной. Это стало возможным из-за переосмысленияместа ее центральной категории «понимание». Понимание из модуса познанияпревращается в модус бытия. Теперь основной задачей герменевтики выступает неметодологическая направленность на феномен постижения смысла, а выявлениеонтологического статуса понимания как момента жизни человека. Герменевтика всвязи с этим приобретает философскую значимость, становится учением очеловеческом бытии.
Современной герменевтикойпоставлен вопрос о логике понимания. Одна из гипотез, пытающаяся раскрытьсущность герменевтической логики, была предложена Гадамером. По его мнению, мыпонимаем смысл текста, если понимаем вопрос, ответом на который является текст.Мы достигаем понимания в случае слияния горизонтов понимания интерпретатора,пытающегося реконструировать вопрос, и текста. Подлинная герменевтическаяпроблема заключается в проникновении в смысл текста самого по себе, а не вреконструкции воли автора.
К одному из главныхдостижений современной герменевтики относится не только онтологизация пониманияи определение статуса особой герменевтической логики, но и открытиепредструктуры понимания, осуществленное М. Хайдеггером и развитое дальшеглавным образом Гадамером. Предструктура понимания есть сложное, многоуровневоеобразование, в которое в качестве составных моментов входят предрассудки,авторитет, традиция.
Предрассудки бываютистинными (способствуют пониманию) и ложными (ведут к неправильному пониманию).Достижением современной герменевтики является как раз открытие позитивныхпредрассудков, недогматического следования авторитету и традиции. Предрассудки,авторитет и традиция составляют объективные условия понимания.
Герменевтический круг,который в предшествующей герменевтике был лишь методологически ориентирован напостижение смысла целого, становится описанием онтологии понимания, в которуюорганически включено предпонимание, на основе которого предвосхищается смыслцелого, строится предварительное рационально осознанное предположение,изменяющееся во времени по мере углубления во внутреннюю структуру целого,движения по кругу понимания. Предпонимание и герменевтический круг представляютсобой основной стержень механизма смыслового движения понимания, т.е. логикигерменевтического рассуждения.
Для современнойгерменевтики характерна тенденция к обособлению собственной проблематики, корганизации, экспликации своего предметного мира с одновременным отделением отнерационалистической компоненты. Освобождение от редукционистских ипсихологически нагруженных подходов идет под девизом борьбы за спецификугерменевтического знания, за выделение герменевтики из традиционной теориипознания и историко-психологически нагруженных методологий постижения смыслатекста. У герменевтики и исторического метода просто разные задачи, решаемыесоответственно специфике предметных областей разными методами.
Различие между«традиционной» и «философской» герменевтикой очевидно. Если в традиционнойгерменевтике понимание выступает как методологическая, то в философской каконтологическая категория. Если цель традиционной герменевтики — методическивыверенная реконструкция смысла, вложенного в тот или иной текст автором, тоцель философской герменевтики — анализ структуры герменевтического опыта подуглом зрения раскрытия заключенного в нем человеческого отношения к миру.
Размежевание двухтрактовок герменевтики носит достаточно резкий характер. Ряд исследователей (восновном литературоведов) просто не принимают гадамеровской версиигерменевтики, считая ее недопустимым уклонением от идеала научности.Герменевтика, согласно этому подходу, может быть только одна: это учение оправилах и процедурах интерпретации, и ничего более.
Между тем эта полемика вомногом надуманна. У самого Гадамера можно найти немало мест, где онподчеркивает важность процедурных вопросов интерпретации. Но собственногерменевтическая проблема, проблема понимания как таковая, начинается там итогда, где и когда процедурные вопросы уже решены.
Заключение
Основываясь на освещенномвыше материале, можем сделать некоторые выводы, касающиеся той эволюции,которую прошла герменевтика.
Во-первых, следуетотметить, что возникновение первых зачатков герменевтических идей не случайнопроисходит в рамках религиозного мышления. Именно необходимость толкованиясакральных текстов поставила проблемы понимания и интерпретации в рамкахчеловеческого знания. Именно экзегетика стала начальным осмыслением этихпонятий, в ее границах осуществились первые классификации различных видовтолкования и смыслов. Однако, необходимо отметить, что все-таки в теологическойгерменевтике предметом выступало не понимание само по себе, а отдельные случаинепонимания.
Непосредственногерменевтика как учение о понимании формируется в размышлениях немецкогобогослова и философа — Ф.Д. Шлейермахера. Он исходит из факта универсальностифеномена понимания в культурной жизни человека и делает вывод о необходимостиуниверсальной герменевтики. Шлейермахер отмечает, что и язык сам по себе ичеловеческая индивидуальность сама по себе — нечто неопределенное инеограниченное, а каждый отдельный речевой акт представляет собой ихвзаимоограничение, а следовательно, предметом истолкования и становится«конструкция определенного конечного из неопределенного бесконечного». Проблемав том, что невозможно полностью познать язык и духовную жизнь автора, поэтому,говорит Шлейермахер, в герменевтике необходимо видеть искусство. Максимальносоответствующие выводы грамматической и психологической интерпретаций говорят оправильности истолкования.
Более широкий взгляд нагерменевтику представлен в теории В. Дильтея, старающегося доказать идею о том,что она является методологической базой гуманитарного знания. Таким образом, онрасширяет область применения герменевтических приемов. Вся действительностьможет быть уподоблена тексту, а, следовательно, может быть истолкована.Исходное положение Дильтея состоит в том, что природу мы объясняем, а духовнуюжизнь понимаем.
Качественно новым этапомв развитии проблемы понимания стала современная герменевтика, представленная вфилософии М. Хайдеггера, Х.-Г. Гадамера и П. Рикера. Главное здесь то, чтопонимание трактуется в самом широком плане — как способ бытия человека.Герменевтика онтологизируется. Исходная хайдеггеровская интуиция заключается втом, что мир дан нам в модусе значимости. Толкование вещей не привносится вних, а принадлежит им изначально. Человек всегда имеет дело с миром как сосвоим «жизненным миром». Хайдеггер выделяет две фундаментальные характеристикичеловеческого бытия: «расположенность» и «понимание». Понимание связано с «можествованием»– разворачиванием потенциала возможностей, заключенных в человеческом бытии.Самопрояснение понимания проступает в истолковании. Отсюда уже известный«герменевтический круг»: понимание нуждается в истолковании, а истолкованиепредполагает некоторую понятость истолковываемого. Однако герменевтический кругне следует путать с порочным кругом в логике. Всякое серьезное познание должноотдавать себе отчет в собственных предпосылках. Поскольку в основе любогорефлексивного акта лежат нерефлексивные предпосылки (которые Хайдеггер называет«пред-обладанием», «пред-видением» и «пред-схватыванием»), постольку задачагерменевта состоит не том, как выйти из герменевтического круга, а в том, как внего «правильно» войти.
Отталкиваясь от идей Хайдеггера,выстраивает свою теорию Гадамер. «Историчность» истолкователя – позитивныймомент истолкования. Предрассудки являются не препятствием, а как раз условиемпознания традиции. Гадамер выдвигает понятие «исторически-действенногосознания»: каждая новая интерпретация того или иного произведения составляетзвено традиции, момент ее «события». Интерпретатор никоим образом не являетсяпассивным участником этого события: в ходе истолкования происходит не перемещениеинтерпретатора в горизонт интерпретируемого автора, а слияние двух горизонтов.Таким образом, Гадамер отрицает возможность беспредпосылочного знания.Существование определенных традиций и создает возможность понимания.
Таким образом,герменевтика в процессе своего становления из науки о выявлении и толкованиисмысла текста, расширилась сначала до методологической базы гуманитарногознания, а затем обрела качественно новое значение, став философским учением,постулирующим онтологический статус феномена понимания.
Литература
1. Дильтей В. Наброски к критикеисторического разума / В. Дильтей // Вопросы философии. – М.:1988, – №4, – С.138-159.
2. Ищенко Е.Н. Современная эпистемологияи гуманитарное познание / Е.Н. Ищенко. – Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та,2003. – 144с.
3. Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основыфилософской герменевтики / Х.-Г. Гадамер. – М.: Прогресс, 1988. – 696с.
4. Гадамер Х.-Г. Актуальностьпрекрасного / Х.-Г. Гадамер. – М.: Искусство, 1991. – 366с.
5. Григорьев Б.В. Герменевтика и теорияинтерпретации / Б.В. Григорьев. – Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2002.– 144с.
6. Рикер П. Герменевтика и психоанализ /П. Рикер. – М.: Искусство, 1996. – 269с.
7. Рикер П. Конфликт интерпретаций / П.Рикер. – М.: Канон-Пресс-Ц: Кучково поле, 2002. – 622с.
8. Философия: Учебник. / Отв. редакторы:В.Д. Губин, Т.Ю. Сидорина, В.П. Филатов. – М.: ТОН — Остожье, 2001. – 704 с.
9. Шлейермахер Ф. Герменевтика / Ф.Шлейермахер. – СПб.: Европейский дом, 2004. – 144с.
10. Хайдеггер М. Бытие и время / М.Хайдеггер. – М.: Республика, 1993. – 445с.
11. Хайдеггер М. Разговор на проселочнойдороге / М. Хайдеггер. – М.: Высшая школа, 1991. – 190с.