Психоанализ Зигмунда Фрейда. Сознательное и бессознательное. Обоснование культуры как сублимации эроса

МИНИСТЕРСТВООБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ
УЧРЕЖДЕНИЕОБРАЗОВАНИЯ
МОГИЛЕВСКИЙГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ПРОДОВОЛЬСТВИЯ

Кафедрагуманитарных дисциплин

КОНТРОЛЬНАЯРАБОТА № 1
поФИЛОСОФИИ
ПсихоанализЗигмунда Фрейда. Сознательное и бессознательное. Обоснование культуры каксублимации эроса
 
студентки Iкурса группы ФКЗ-061
ИвановойЕлены Николаевны
Шифр 060764

 
Домашнийадрес:
212038г. Могилев,
ул.Габровская, д. 46, кв. 251
ИвановойЕ. Н.

Могилев2007

План
Введение
1. ПсихоанализЗигмунда Фрейда
1.1. Зигмунд Фрейд: краткая биографическая справка
1.2. Структура психики в психоанализе
2. Сознательное и бессознательное
2.1. Философские и естественнонаучные предпосылкипсихоанализа
2.2. Логика бессознательного конфликта
3. Обоснование культуры как сублимации эроса
3.1. Психоаналитические концепции культуры
3.2. Философия истории и культуры
3.3. Психоанализ и художественное творчество
Заключение
Литература

Введение
В историидуховной культуры, научного творчества вряд ли можно найти учение, котороевызывало бы столь резкие расхождения в оценках, чем учение австрийскоговрача-психиатра и психолога З. Фрейда. Создателя этого учения часто сравниваютс Аристотелем, Коперником, Колумбом, Магелланом, Ньютоном, Гете, Дарвином,Марксом, Эйнштейном. Его называют «ученым и провидцем»,«Сократом нашего времени», «одним из великих основоположников современнойсоциальной науки», «гением в действии», сделавшим решающий шаг кподлинному пониманию внутренней природы человека. Но и в то же время, Фрейданазывают фанатиком, шарлатаном, антииллюзионистом, «трагическим Вотаномсумерков буржуазной психологии», а разработанную им психоаналитическуютеорию сопоставляют с хиромантией. Возникнув, как теория и метод леченияневрозов, психоаналитическое учение Фрейда превратилось со временем висключительно влиятельную философско-антропологическую концепцию, претендующуюна роль всеобщего мировоззрения.

1. ПсихоанализЗигмунда Фрейда
 
1.1. ЗигмундФрейд: краткая биографическая справка
 
В ХХ веке возрастаетинтерес к тем мыслителям, которые сумели приоткрыли завесу над темнымиглубинами человеческого бытия. Таким мыслителем и был Зигмунд Фрейд. Он родился в 1856 г. в Австрии. Еще в школьные годы Фрейдпознакомился с учением Дарвина, под влиянием которого у него созрело решениестать ученым-натуралистом. Фрейд упорно овладевает знаниями, успешно изучаетязыки, планомерно готовит себя к научной карьере. Но Фрейд был еврей. А вбуржуазной Австрии тех лет еврей мог выбрать только одну из трех профессий. Онмог быть либо юристом, либо коммерсантом, либо врачом. И хотя медицинасовершенно не привлекала Фрейда, он был вынужден в 1873 г. поступить намедицинский факультет Венского университета. Позже Фрейд работал впсихиатрической клинике Теодора Майнерта. В возрасте 29 лет он прошел поконкурсу на место приват-доцента по неврологии Венского университета. Ввозрасте 36 лет он становится профессором Венского университета. До самой своейсмерти Фрейд занимался активной научной деятельность, опубликовав за это времямного научных статей и монографий.
1.2. Структура психики в психоанализе
 
До Фрейдапсихология в качестве объекта исследования имела, как правило, нормального,физически и психически здорового человека и исследовала феномен сознания.Анализ бессознательного психического ограничивался или областью философскихрассуждений о несводимости психики человека только лишь к сознанию, или сферойфизиологических исследований о бессознательных двигательных актах индивида.
Неврологическиеучения второй половины XIX века, сосредоточив внимание на патологическихотклонениях от традиционно признанных норм разума, обнажили необходимостьисследования внутрипсихических характеристик личности и под углом зрения ихболезненных нарушений.
Этопредполагало постижение скрытых мотивов поведения человека, а также болееглубинное изучение структуры личности, так как исследователь постоянно сталкивалсяс такими поведенческими характеристиками, которые не покрывались областьюсознательного и рационального в человеке.
И Фрейд какпсихопатолог, изучая характер и причины возникновения неврозов, оказался переднеобходимостью исследования природы психического, в том числе тех структурпсихики, которые не вписывались в собственно «сознательное» вчеловеке. Таким образом, сами задачи и объект исследования привели его кдопущению таких психических актов, которые наряду с сознательными составляютспецифическое содержание психики.
В делениипсихики на сознательное и бессознательное Фрейд не был первооткрывателем. Онподчеркивал, что понятие бессознательного содержится в высказываниях поэтов,философов, которые понимали всю важность этого феномена для раскрытиявнутренней жизни человека. Однако фрейдовское понимание бессознательногоотлично от тех трактовок его, которые имели место в различных философскихсистемах. Для Фрейда, бессознательное было вопросом факта, сферой человеческогодуха и неотъемлемой частью человеческой деятельности. Его в первую очередьинтересует конкретное содержание бессознательного.
Пытаясьпостичь существо протекания бессознательных процессов, он подвергаетбессознательное аналитическому расчленению. Фрейд выделяет:
1.  Скрытое, латентноебессознательное: сознательное представление о чем-либо, которое в последующеевремя может перестать быть таковым, но при определенных условиях способно сновастать сознательным.
2.   Вытесненноебессознательное: представления, которые не могут стать сознательными потому,что им противодействует какая-то сила, и устранение этой противодействующейсилы возможно лишь на основе специальной психоаналитической процедуры, спомощью которой соответствующие представления доводятся до сознания.
Первый видбессознательного Фрейд называет предсознательным, отличая его от вытесненногобессознательного или собственно бессознательного психического, с которым восновном и имеет дело психоанализ.
Исследуясферу бессознательного, Фрейд, подобно многим мыслителям прошлого, поднимаетвопрос о том, каким образом человек может судить о своих бессознательныхпредставлениях. Если последние не являются предметом сознания, не осознаютсячеловеком, то можно ли вообще говорить о наличии в психике бессознательныхпредставлений. Полемизируя с философами, которые давали отрицательный ответ наэтот вопрос и считали, что следовало бы говорить лишь о слабо осознаваемых, ноне бессознательных представлениях, Фрейд решительно кладет в основу своихтеоретических постулатов понятие о бессознательной душевной деятельности.
В отличие ототвлеченных рассуждений мыслителей прошлого, которые также допускалисуществование бессознательного психического, он опирался на конкретныйматериал, полученный из клинических наблюдений над людьми, страдающими неврастенией.Фрейд пришел к выводу, что бессознательное является неизбежной фазойпсихической деятельности каждого индивида: любой психический акт начинается какбессознательный и только в дальнейшем осознается, но может так и остатьсябессознательным, если на пути к сознанию встречает непреодолимую для себяпреграду. Фрейд, таким образом, не ограничился только констатацией самого фактасуществования в психике человека бессознательных представлений, но стремилсявскрыть механизм перехода психических актов из сферы бессознательного в системусознания.
Фрейдпонимал, что бессознательное человек может распознать только путем перевода егов сознание. Но каким образом это возможно и что значит сделать нечтосознательным? Можно допустить, что внутренние бессознательные акты доходят доповерхности сознания или, наоборот, сознание проникает в сферубессознательного, где «улавливает» и распознает эти акты. Но такиедопущения не дают еще ответа на поставленный вопрос. И здесь Фрейд находитрешение, аналогичное тому, о котором в свое время говорил еще Гегель,высказывая остроумную мысль, что ответ на вопросы, которые оставляет без ответафилософия, заключается в том, что они должны быть иначе поставлены. Не ссылаясьна Гегеля, Фрейд именно так и поступает. Вопрос: «каким образом что-либостановится сознательным?»- он облекает в форму вопроса: «какимобразом что-либо становится предсознательным?».
Для Фрейдапредсознательным, а впоследствии и сознательным может стать только то, чтонекогда уже было сознательным восприятием, позабытым за давностью времени, но втой или иной степени сохранившим следы воспоминаний.
В рядеслучаев Фрейд пренебрегает своим членением бессознательного и вполне намеренно.Выделенные им психические системы собственно бессознательного и предсознательногоон объединяет в одну в тех случаях, когда анализирует взаимоотношениябессознательного и сознания в структуре психики личности. В общем плане психикачеловека представляется Фрейду расщепленной на две противостоящие друг другусферы сознательного и бессознательного, которые являются существеннымихарактеристиками личности. Но во фрейдовской структуре личности эти сферыпредставлены не равнозначно: бессознательное он считал центральным компонентом,составляющим суть человеческой психики, а сознательное — лишь особойинстанцией, надстраивающейся над бессознательным; своим происхождениемсознательное обязано бессознательному и выкристаллизовывается из него впроцессе развития психики.
Хотяпредставления Фрейда о структурных уровнях человеческой психики и менялись напротяжении его теоретической деятельности, принципиальное деление на сферысознательного и бессознательного в том или ином виде сохранялось во всехсозданных им моделях личности.
Созданнаяздесь Фрейдом модель личности предстает как комбинация трех элементов,находящихся в определенном соподчинении друг с другом: «Оно» — глубинный слой бессознательных влечений, психическая «самость»,основа деятельного индивида, такая психическая инстанция, котораяруководствуется своими собственными законами, отличными от законовфункционирования остальных составных частей личности; «Я» — сферасознательного, посредник между бессознательным, внутренним миром человека ивнешней реальностью, в том числе природными и социальными институтами,соизмеряющий деятельность бессознательного с данной реальностью,целесообразностью и внешнеполагаемой необходимостью; «Сверх-Я» — внутриличностная совесть, инстанция, олицетворяющая собой установки общества,своего рода моральная цензура, которая возникает как посредник междубессознательным и сознанием в силу неразрешимости конфликта между ними,неспособности сознания обуздать бессознательные порывы, стремления, желаниячеловека и подчинить их требованиям культурной и социальной реальности.
Пытаясьпроникнуть в механизмы работы человеческой психики, Фрейд исходит из того, чтовыделенный им глубинный, природный ее слой — «Оно» — функционирует попроизвольно выбранной программе получения наибольшего удовольствия. Нопоскольку в удовлетворении своих страстей и вожделений индивид сталкивается свнешней реальностью, которая противостоит «Оно», в нем выделяется«Я», стремящееся обуздать бессознательные влечения и направить их врусло социально одобренного поведения. На первый взгляд может даже показаться,что именно «Я», это сознательное начало, является той движущей силой,которая заставляет «Оно» изменять направление своей деятельности всоответствии с нормативами социального бытия.
Однако вофрейдовской структуре личности дело обстоит иначе: не «Я» управляет«Оно», а наоборот, «Оно» исподволь, невластно диктует своиусловия «Я». Для образного описания взаимоотношений между«Я» и «Оно» Фрейд прибегает к аналогии сравнительногоотношения между всадником и лошадью, подобно тому как в свое время А.Шопенгауэр использовал эту же аналогию для раскрытия отношений междуинтеллектом и волей. Если воля, по Шопенгауэру, только внешне подчиненаинтеллекту, как конь узде, а на самом деле, подобно коню, может, закусив удила,обнаруживать свой дикий норов и отдаваться своей первобытной природе, тофрейдовское «Оно» также являет собой лишь видимость подчинения«Я»: как всаднику, не сумевшему обуздать лошадь, остается вести еетуда, куда ей хочется, так и «Я» превращает волю «Оно» втакое действие, которое является будто бы его собственной волей ".
Как покорныйслуга бессознательных влечений, фрейдовское «Я» пытается сохранитьсвое доброе согласие с «Оно» и внешним миром. Поскольку ему это невсегда удается, в нем самом образуется новая инстанция-«Сверх- Я» или«Идеал-Я», которая царит над «Я» как совесть илибессознательное чувство вины, Во фрейдовской модели личности«Сверх-Я» указывается как бы высшим существом, отражающим заповеди,социальные запреты, власть родителей и авторитетов. Если «Я» — этоглавным образом представитель внешнего мира, то «Сверх-Я» выступаетпо отношению к нему как защитник интересов «Оно». По своему положениюи функциям в психике человека «Сверх-Я» призвано осуществлятьсублимацию бессознательных влечений, то есть переключение социально неодобренногопорыва «Оно» в социально приемлемый импульс «Я», и в этомсмысле как бы солидаризируется с «Я» в обуздании влечений«Оно». Но по своему содержанию фрейдовское «Сверх-Я»оказывается все же близким и родственным по отношению к «Оно»,поскольку является «наследником эдипова комплекса и, следовательно,выражением самых мощных движений Оно и самых важных libid»ных судебего" ". «Сверх-Я» даже противостоит «Я» какповеренный внутреннего мира «Оно», что может привести к конфликтнойситуации, чреватой нарушениями в психике человека.
Такимобразом, фрейдовское «Я» предстает в виде «несчастногосознания», которое вынуждено поворачиваться то в одну, то в другуюсторону, чтобы оказаться в дружеском согласии как с «Оно», так и со«Сверх-Я». Хотя Фрейд признавал «наследственность» и«природность» бессознательного, субъективно он верил в способностьосознания бессознательного, что было им выражено в формуле: ««Там, гдебыло „Оно“, должно быть „Я“».
Задачупсихоанализа он видел в том, чтобы бессознательный материал человеческойпсихики перевести в область сознания, чтобы раскрытие природы бессознательногопомогло человеку овладеть своими страстями и сознательно управлять ими вреальной жизни. Таков был замысел фрейдовского психоанализа. Однако объективныерезультаты применения психоаналитического метода в исследовании природычеловека не оказались плодотворными. Фрейдовский структурный анализчеловеческой психики не только не позволил создать сколько-нибудь целостногопредставления о внутренней жизни индивида, раскрыть мотивацию его поведения, номногие установки и положения, сформулированные основоположником психоанализа,со временем обнаружили свой явно ненаучный и иллюзорный характер.

2. Сознательноеи бессознательное
 
2.1.Философские и естественнонаучные предпосылки психоанализа
Основы психоанализа какфилософской концепции были заложены 3игмундом Фрейдомна рубеже XIX и XX столетий, когда намечалась ломка традиционных представленийо психической жизни человека, методах и границах познания психическойреальности, ставшей объектом пристального внимания и споров философов,психологов, физиологов, неврологов. Другие представители этогонаправления – К.Г. Юнг (1875-1961), А. Адлер (1870-1937), неофрейдисты В. Райх(1897-1957), Г. Маркузе (1898-1979).
Из всегомногообразия проблем, связанных с осмыслением психической реальности, можновыделить две главные, от правильного понимания которых во многом зависелорешение всех остальных.
Во-первых,проблема содержания психической реальности и, как более частный аспект ее,вопрос о правомерности сведения психики к сознанию.
Во-вторых,проблема метода исследования собственно психических явлений.
Возникновениепсихоанализа связано со своеобразным видением 3. Фрейдом этих основных проблем,с его попытками их собственной интерпретации и разрешения. Первая из этихпроблем, вызвавшая оживленную дискуссию в конце XIX-начале XX века, имеет своюпредысторию, уходящую корнями в философскую мысль предшествующих столетий.Рассуждения о взаимоотношениях между телом и душой, материей и сознаниемсоставляют основу многих философских систем прошлого. История развитияфилософской мысли свидетельствует, что интерес к познанию человеческой душипроявляется уже на самых ранних стадиях становления философского знания — вдревнегреческой, древнекитайской и древнеиндийской философии.
Изречение»познай самого себя", принадлежащее родоначальнику античной философиидревнегреческому мыслителю Фалесу и ставшее впоследствии центральным тезисомфилософии Сократа, показывает, какое большое значение придавалось в древнеммире постижению человека, его духовной жизни.
При этом ужеу Фалеса наблюдается разграничение души и тела, как не сводящихся друг к другусущностей человеческого бытия. Главное отличие души от тела, по егопредставлению, заключается в том, что душа наделена свойством разумности, в товремя как тело не обладает данным свойством. Представление о разумности души,положенное в основу многих философских систем древности, в более поздние векапереросло в учение о сознательности психической жизни человека.
В XVII векеДекарт сформулировал тезис о тождестве психического и сознательного. Впоследующие столетия картезианскую линию сведения всего психического ксознательному продолжили Брентано, Бунд, а также приверженцырационалистического направления в философии, психологии, социологии.
Многиемыслители прошлого пытались понять внутреннюю жизнь человека, скрытое отнепосредственного наблюдения содержание его души, врожденные и приобретенные впроцессе воспитания качества, свойства, черты характера индивида. Их волновалвопрос о том, каков человек: является ли он от природы добрым или злым,разумным, способным контролировать свои действия, или существом, которое не всостоянии сдерживать и обуздывать свои страсти?
Древнекитайскийфилософ Мэн-цзы выступил с учением о доброй природе человека, повинующейсяестественному движению чувств, а его соотечественник Сюнь-цзы выдвинулпротивоположное положение о злой природе человека, будто бы с момента рожденияпроникнутого ненавистью.
От эпохи кэпохе менялось содержание понятий добра и зла, смещались акценты в направленииразвития природных и приобретенных качеств человека. Однако вопрос о том, добрчеловек от природы или зол, постоянно всплывал на поверхность философскогосознания. В зависимости от решения этого вопроса возникали различные концепциичеловека, выдвигались обоснования сущности человеческой природы, предъявлялисьопределенные требования к соблюдению моральных норм поведения индивида вобществе.
Дилемма«добр человек от природы или зол» ставила мыслителя перед проблемойсоотношения разума и страстей, рассудка и чувств, осознанных желаний и неясныхвлечений. Уже древнегреческие философы подмечали, что душу человека нельзясвести только к разумному началу. Согласно Платону, в душе каждого человеканезримо дремлет дикое, звероподобное начало, которое под влиянием сытости ихмеля, отбросив всякий стыд и разум, стремится к удовлетворению своихвожделений. Даже в тех, кто на первый взгляд кажется разумным, умеренным идобродетельным, таится «какой — то страшный, беззаконный и дикий вид желаний...».
В историифилософии трудно найти такого мыслителя, который бы отрицал возможностьпроявления в человеке безудержных страстей. Даже Декарт, провозгласившийтождество сознательного и психического, в последние годы своей жизни специальнообратился к исследованию страстей души человеческой. В трактате «Страстидуши» он не только попытался дать классификацию страстей, но и писал оборьбе, происходящей между «низшей» частью души, названной им«чувствующей», и «высшей» ее частью — «разумной».Для Платона ответ на этот вопрос был предельно однозначным: разум может идолжен подчинить себе вожделения, он способен осуществлять контроль наджеланиями иррационального начала души.
По убеждениюДекарта, человек приобретает абсолютную власть над страстями посредством своейволи. Но были мыслители, которые считали, что страсти человека не поддаютсяразумному контролю: разум бессилен в своем стремлении сдержать натиск страстей,единственное, на что он способен, это осознать свое бессилие перед ними. Противабсолютизации власти разума над страстями выступил, например, Спиноза,утверждавший, что эта власть не безусловна. Еще более категорическую позицию поданному вопросу занял Юм, который утверждал, что «разум есть и должен бытьлишь рабом аффектов и не может претендовать на какую-либо другую должность,кроме служения и послушания им».
Проблемасоотношения разума и страстей постоянно поднималась в философии и психологии ив дальнейшем, постепенно перемещаясь в плоскость рассмотрения взаимоотношениймежду сознательными и бессознательными восприятиями, идеями, побуждениями,мотивами поведения человека.
В философииЛейбница эта проблема ставилась в связи с рассмотрением так называемых«малых» «незаметных восприятий», которые человек неосознает. Он и предпринял попытку проникновения во внутренний мир человека,различая в личности сферу явлений «Я» и сферу сознания «Я».Лейбницево представление о бессознательных психических актах нашло отражение вряде философских систем, в которых проблематика бессознательного психическогостала объектом самого пристального внимания. Так, отзвуки этого представлениясодержатся в работах Канта, Гегеля, Гельмгольца, Гербарта, а также вфилософских рассуждениях Шопенгауэра, Ницше, Э. Гартмана.
Перед И.Кантом проблема бессознательного обнажила свою остроту в связи с допущением имвозможности существования в душе человека «смутных» представлений,доставляющих беспокойство рассудку, пытающемуся подчинить их своему влиянию, ноне всегда способному «избавиться от тех нелепостей, к которым его приводитвлияние этих представлений...».
Еслидопустить возможность существования данных представлений, возникает вопрос: какчеловек может знать о них, если он их не осознает? Такой вопрос был поставлен всвое время Локком, и именно на основании этого, как полагает Кант, английскийфилософ пришел к отрицанию наличия в душе человека «смутных»представлений. Согласно же Канту, хотя непосредственно человек и не осознаетподобных представлений, тем не менее опосредствованное опознание их возможно.
Философскиерассуждения о бессознательном имели место и у Гегеля. В гегелевской«Философии духа» рассмотрение бессознательных актов духа соотносилосьс освещением темного «бессознательного тайника», в котором«сохраняется мир „бесконечно многих образов и представлений без наличияих в сознании“. При этом Гегель подробно прослеживает, как именно образы ипредставления, дремлющие в глубинах человеческого существа, поднимаются наповерхность сознания, включаясь в житейский опыт человека. Нечто внешне похожееимеет место и в психоаналитическом учении Фрейда.
Некотороесходство с гегелевским пониманием „бессознательного тайника“человеческой души обнаруживается и в философских рассуждениях одного изпоследователей Фрейда — Юнга, который уделял особое внимание процессувосхождения образов, представлений, „древних осадков души“ наповерхность сознательного „Я“.
Описаниеблужданий „бессознательного духа“ носило у Гегеля рациональныйхарактер. Оно органически вписывалось в рациональные конструкции гегелевскойфилософии. Но была и другая линия в философии, где проблема бессознательногорассматривалась в иррациональном плане. А. Шопенгауэр, выступивший с критикойгегелевского рационализма, в своем главном философском труде „Мир как воляи представление“ выдвинул учение, согласно которому началом всего сущегоявляется бессознательная воля, а первым фактом сознания — представление. Впонимании Шопенгауэра, именно бессознательная воля создает реальные объекты,которые посредством представления становятся доступными человеческому сознанию.Отсюда вывод Шопенгауэра о примате бессознательного над сознанием:»Бессознательность — это изначальное и естественное состояние всех вещей;следовательно, она является той основой, из которой, в отдельных родах существ,как высший цвет ее, вырастает сознание: вот отчего бессознательное даже и наэтой высокой ступени все еще преобладает".
К аналогичнымвыводам приходит и Ф. Ницше, для которого «бессознательность естьнеобходимое условие всякого совершенства».
Но в отличие от Шопенгауэра, бессознательное у Ницше не имеет глобальныххарактеристик, так как для него не существует понятия онтологическогобессознательного. Ницше апеллирует непосредственно к человеку, постулируя тезисоб изначально присущей человеческому существу бессознательной «воли квласти», которая является движущей: силой как любых человеческих деяний,так и исторического процесса в целом. Вопрос же о соотношении сознательного ибессознательного решается у Ницше в шопенгауэровском духе: сознание человекаиндифферентно, оно осуждено, возможно, вообще исчезнуть, уступить местополнейшему автоматизму, ибо по отношению к бессознательному сознание играетвторичную роль. Эти воззрения Ницше были использованы фрейдистами приконструировании своих теорий, Отзвуки его идей находят отражение в психоанализесамого Фрейда, а такое основное понятие его философии, как «воля квласти», стало одним из центральных пунктов индивидуальной психологии А.Адлера.
Проблемыбессознательного рассматриваются и в работах Э. Гартмана, а его объемистый труд«Философия бессознательного» (1869) целиком посвящен даннойпроблематике. Немецкий философ не ограничился анализом психическогобессознательного, а попытался, подобно Шопенгауэру, хотя и в иной форме,перевести это понятие в онтологический срез. В его теории- «метафизикебессознательного» — бессознательное выступает как неотъемлемый элементчеловеческой психики, источник жизни и ее движущая сила.
Вгартмановской философии содержатся все элементы, позднее вошедшие впсихоаналитическое учение Фрейда: это-признание важности бессознательного вжизнедеятельности каждого человека, выступление против сведения психики толькок сознательным актам, подчеркивание роли бессознательного в творческом процесселичности, попытка осмысления тех сложных взаимосвязей между сознанием ибессознательным, которые существуют во внутреннем мире человека, но далеко невсегда осознаются им. В философии Гартмана поднимается вопрос о возможностиосознания бессознательного, что стало предметом специального рассмотрения впсихоаналитическом учении Фрейда. В этом плане для обоих мыслителей сознаниечеловека представляется более важным, чем бессознательное. По крайней мерегартмановская философия внешне ориентирована на необходимость расширения сферысознательного, разума.
Решаемая нафилософском уровне, проблема содержания психической реальности совершенно четковыявила, таким образом, полярные позиции, занимаемые различными теоретиками:традиционную точку зрения, согласно которой в содержании психики нет ничего,чего не было бы в сознании, и точку зрения, признающую, что в психике человеканаряду с сознанием имеется сфера бессознательного, которая по своим масштабамзначительно превосходит область сознательного. Во второй половине XIX века этапоследняя широко проводилась не только философами, но и в работах естествоиспытателей.Таким образом к началу XX столетия была подготовлена почва для возникновениятакого учения, как психоанализ, который поставил проблему бессознательного вцентр своих теоретических и практических изысканий.
В философскихсистемах прошлого анализ духовной деятельности человека и постижение егосубъективно личностных характеристик осуществлялись с помощью отвлеченногомышления, абстрактного рассуждения о человеческой душе. Наиболее доступным иединственным методом познания внутри психических явлений на протяжении многихстолетий оставался метод интроспективного видения человека, основанный наспособности и умении субъекта проникнуть в существо своих внутреннихпереживаний. Предполагалось, что только при помощи сознания, благодаряспособности человека направлять сознание на самого себя, пристальновсматриваться в глубины своей души можно выявить в чистом виде и описатьвнутрипсихические процессы.
Этот взглядна возможность познания человека обусловливался состоянием естественнонаучногознания, которое не позволяло при исследовании психических процессовиспользовать методы точных наук. Именно поэтому интроспективный методисследования человека, его внутренней духовной жизни оставался преобладающимвплоть до XIX века.
Успехиразвития естествознания в XIX столетии заставили теоретиков усомниться вэффективности и надежности интроспективного изучения внутреннего мира человекаи поверить в плодотворность использования естественнонаучных методов прианализе психической деятельности. Физиологическое исследование органов чувств,использование физико-математических методов при анализе ощущений, двигательныхактов, экспериментальный подход к анализу нервной системы человека, изучениефизико-химических реакций в человеческом организме и рефлексов головного мозга- все это вселяло надежду, что и собственно психическая жизнь человека можетбыть лучше понята и объяснена на основе соотнесения с экспериментальнымиданными физиологии.
Однако воснове классического психоанализа лежали идеи не только«описательной», но и «объяснительной психологии».Фрейдовский психоанализ в известной степени был попыткой синтезирования двухплоскостей исследования человеческой природы рассмотрения природных элементовчеловеческого существа, раскрытия психических влечений человека, еговнутреннего мира, смысла человеческого по ведения и значения культурных исоциальных образований для формирования психической жизни человека и егопсихологических реакций. Метод «описательной» и «объяснительнойпсихологии» органически переплетаются между собой в учении Фрейда, образуясвоеобразный метод психоаналитического исследования человеческой природы,особый подход к анализу человека.
2.2. Логика бессознательного конфликта.
Давно былозамечено, что человек нередко не осознает смысл и значение мотива своегоповедения. А если при этом попросить объяснить свое поведение, то он частоназывает такие причины, которые не отражают его подлинных намерений. Многиепоступки человека, если он впоследствии задумывается над ними, оказываютсязагадочными не только для окружающих, но и для него самого. Не удивительнопоэтому, что мотивационная деятельность индивида, движущие силы, стоящие за егопоступками, причины, побуждающие его поступать так, а не иначе, всегдапривлекали внимание пытливых умов человечества, стремившихся постичь сущностьчеловеческой природы. Не мог пройти мимо рассмотрения скрытых мотивов поведениячеловека и Фрейд. Анализ человеческого поведения стал для него одним изважнейших аспектов осмысления динамики психической деятельности и «логики»бессознательных конфликтов, драматически разыгрывающихся в глубинах личности.
Впротивоположность теоретикам, которые причину человеческого поведения пыталисьотыскать во внешней среде, вызывающей ответную реакцию человеческого организма,основатель психоанализа обратился к внутренним стимулам, под воздействиемкоторых, по его мнению, приходят в движение все психические процессы,обусловливающие мотивационную структуру поведения человека. Наиболее приемлемымв этом смысле Фрейду представлялось понятие бессознательного влечения, котороеон в качестве условного допущения и положил в основу мотивации поведениячеловека. Понятие бессознательного влечения стало в его теории темреально-значимым концептом, при помощи которого объяснялась эволюция всегоживого от примитивного организма до высокоразвитой психической организациичеловека.
Фрейд далеконе первый подошел к рассмотрению влечения в качестве основной движущей силыповедения человека.
Начиная с древнегреческой философии и вплоть до ХХ столетия, предпринималисьсамые разнообразные попытки обоснования аналогичного взгляда на сущностьчеловеческого поведения. Аристотель одним из первых попытался рассмотретьвлечение как основу деятельности человеческой души. Однако, сопоставив значениевлечений, стремлений и ума в душе человека, он пришел к заключению, что главнымдвигателем человеческой души является не ум, не влечение, а такая способностьдуши, которая называется стремлением. К осмыслению роли влечений не разобращались такие мыслители, как Декарт, Локк, Спиноза, Кант, Гегель.
Наиболееблизкой фрейдовскому подходу была позиция Спинозы.
Согласно его взглядам, влечение есть не что иное, как «самая сущностьчеловека»: природа человека такова, что именно благодаря влечениюпроисходит сохранение его как вида, и, следовательно, «человек являетсяопределенным к действованию в этом направлении». В спинозовской трактовкевлечения, таким образом, содержатся все элементы, которые позднее легли воснову психоаналитической концепции Фрейда: представление о влечении как движущейсиле человеческого поведения; мысль о том, что сердцевиной влечений являютсятакие стремления, которые направлены прежде всего на сохранение человеческоговида. К таким выводам Фрейд пришел прежде всего на основе изучения симптомовневрастении. Но вполне возможно, что и соответствующие философские идеи итеории, в том числе идеи Спинозы, оказали определенное влияние на Фрейда.
При всем этомпроблему влечений, которая была объектом размышлений многих мыслителейпрошлого, Фрейд не просто поставил в центр своих психоаналитических концепций.Через призму бессознательных влечений он попытался рассмотреть как поведениеотдельного человека, так и всю историю развития человечества. Это былонеправомерной экстраполяцией частных выводов на более общие закономерностиисторического процесса. Выдвинув гипотезу о бессознательных влечениях какоснове мотивационного поведения человека, Фрейд задался целью выявить такназываемые «первичные влечения», составляющие ядро бессознательного.Он долгие годы посвятил исследованию данной проблемы, постоянно вносякоррективы в понимание природы «первичных влечений». Но проблема«первичных влечений» оказалась намнем преткновения как для Фрейда,так и для его последователей. Вся история психоанализа в этом плане служитнаглядной иллюстрацией опровержения первоначальных теоретических допущений егооснователя.
В качествеосновы «первичных влечений», движущей силы бессознательного, Фрейдпервоначально принял сексуальные влечения, которые, как он ошибочно полагал,являются не только причиной возникновения невротических заболеваний, но имощным стимулом творческой деятельности психически нормального человека икультурных достижений общества.
Фрейд былубежден, что симптомы невротических заболеваний следует искать в остатках исимволах воспоминаний о сексуальных переживаниях, которые будто бы имеют местов детском возрасте каждого человека. Эти забытые переживания детства неисчезают, по Фрейду, автоматически, а оставляют неизгладимые следы в душечеловека, и только раскрытием и переведением в сознание этих следоввоспоминаний можно добиться устранения болезненных симптомов. Отсюда — особаяпсихоаналитическая процедура лечения невротиков, которая определяется Фрейдомкак своего рода продолжение воспитания и направлена на устранение остатковдетства.
Учение осексуальной этимологии неврозов переросло затем у Фрейда в более общую теорию,согласно которой сексуальные влечения принимают самое непосредственное участиев творчестве высших культурных, художественных, этических, эстетических и социальныхценностей человеческого духа.
Сам же Фрейдза подтверждением своей гипотезы обратился к мифологическим сюжетам,художественным и литературным памятникам истории, в частности кдревнегреческому мифу о царе Эдипе. Миф рассказывает о трагической судьбеЭдипа, который убивает царя Фив, не ведая, что это его отец, и, став царем,женится на своей матери.
Когда же емуоткрылась истина, то, мучимый сознанием тяжкой вины, Эдип ослепляет себя. Вэтом мифологическом сюжете Фрейд усматривает не только доказательства того, чтосексуальные влечения являются основой деятельности человека, но и подтверждениеидеи о существовании тех сексуальных комплексов, которые якобы с детствазаложены в человеке. Так родился известный фрейдовский постулат об извечносуществующем «эдипове комплексе», согласно которому мальчик постоянноиспытывает влечение к матери и видит в отце своего соперника. Под углом зренияинфантильных сексуальных влечений, кровосмесительных желаний Фрейд ирассматривает такие феномены как человеческую способность к образному мышлению,фантазии, творческую деятельность художников и даже поведение людей в обществе.
Разумеется,фрейдовская интерпретация сексуальных влечений не имела ничего общего со строгонаучным подходом к проблеме. В рассуждениях философов, которые еще задолго доФрейда задумывались над тем, какую роль играют влечения в человеческойжизнедеятельности, явственно обнаружились две тенденции: одни говорили осексуальных влечениях как движущем начале человека, сводя к ним всючеловеческую любовь; другие давали более широкое толкование понятию любви,принимая любовные влечения за первооснову всего сущего. К первым может бытьотнесен А. Шопенгауэр, ко вторым — древнегреческие мыслители, включая Платона,а также Л. Фейербах, для которого любовь представляла собой единство мышления ибытия.
Теоретическаяпозиция Фрейда в этом отношении не была однозначной. Первоначально в качестве«первичных» он рассматривал лишь сексуальные влечения. Затем онначинает различать две группы «первичных влечений»: сексуальныевлечения и влечения «Я» (или самосохранения). Еще позднее, по меретого как фрейдовское понимание сексуальных влечений получало более широкуютрактовку, близкую к платоновскому. понятию Эроса, включая в себя уже всю сферучеловеческой любви (любовь родителей, дружбу, общечеловеческую любовь и т. д.),более расширительное содержание Фрейд начинает вкладывать и в понятие«первичные влечения». Он приходит к выводу, что «первичныевлечения» составляют полярную пару созидательной любви и деструктивности.В конечном счете он выдвигает гипотезу о том, что деятельность человекаобусловлена наличием как биологических, так и социальных влечений, гдедоминирующую роль играют «инстинкт жизни» (Эрос) и «инстинктсмерти» (Танатос).
Предположениео существовании в человеческой существе такого инстинкта, который он назвал«влечением к смерти», Фрейд выводит из эволюции всего живого,которое, «достигнув органического бытия, вследствие внутренних причин современем умирает и возвращается к неорганическому состоянию. Все остальныевлечения, включая и влечение к сохранению жизни, рассматриваются основателемпсихоанализа как обеспечивающие живому организму собственный путь к смерти: эти»сторожа жизни", по Фрейду, были первоначально слугами смерти,поскольку «целью всякой жизни является смерть» Фрейдовскоепредположение о существовании «влечения к смерти» относилось к темего гипотетическим построениям и допущениям, на которых покоилосьпсихоаналитическое учение, окончательно сложившееся в 20-е годы. Но именно оноявляется одной из наиболее мрачных и неубедительных гипотез в творческомнаследии основателя психоанализа, в котором, несмотря на его замысел создатьстрого научную психоаналитическую теорию, не только не проводятсяпоследовательно принципы научной объективности, но отчетливо видны элементысубъективной предвзятости. Что же касается постулата об «инстинктесмерти», то он вызвал, пожалуй, самую резкую критику даже среди буржуазныхтеоретиков.
Рассматриваяразвитие отдельного человеческого индивида и цивилизации в целом как аренуборьбы между Эросом и Танатосом, Фрейд неоднократно подчеркивал, что подобноепонимание является не более чем гипотезой, выдвинутой для того, чтобы как-тообъяснить загадку жизни. И как всякая гипотеза, оно, следовательно, может бытьопровергнуто новыми открытиями науки. Биология в этом отношении представляласьФрейду царством неограниченных возможностей: нельзя предсказать, какиепоразительные открытия она принесет и какие ответы на заданные психоанализомвопросы она даст через несколько десятков лет, быть может, как раз такие, что«все наше искусное здание гипотез распадется».
Казалось бы,подобное признание Фрейда свидетельствует о том, что он готов отказаться от техтеоретических допущений, которые опровергаются данными науки, Однако на делепоступить так он не смог. Все его коррективы носили частный характер,замыкались на различном понимании природы «первичных влечений» и некасались того допущения, согласно которому бессознательные влечения составляютскрытую сущность жизнедеятельности человека, то есть не затрагивали основпсихоаналитического учения.
Со всемипоправками бессознательное влечение оставалось для Фрейда тем краеугольнымкамнем, который лежал в фундаменте психоанализа.
Но как раз именно этот постулат и является не только недоказанным, но и посуществу ошибочным. И дело, конечно, не в том, что бессознательные влечения кактаковые не существуют или не оказывают никакого влияния на человека. Ихсуществование и значение для жизнедеятельности человека бесспорно.
Согласно материалистическомупониманию, определяющим моментом в истории является, как указывал Ф. Энгельс,производство и воспроизводство непосредственной жизни, то есть«производство самого человека, продолжение рода». Однакобессознательные влечения, участвующие в этом процессе, составляют только однуего сторону, причем далеко не доминирующую. Поэтому глубоко ошибочнопереоценивать их значение в жизни отдельного человека и тем более висторическом развитии человечества, как это имеет место в психоаналитическомучении Фрейда.
По замыслуФрейда, раскрытие природы бессознательных влечений должно было способствоватьпониманию динамики и способа функционировании всех психических процессов.Согласно его предположению, человеческая психика функционирует по своимсобственным законам: ее деятельность автоматически регулируется «принципомудовольствия», направляющим бессознательные влечения в русло получениямаксимального удовольствия. То, что не доставляет удовольствия, отвергаетсяпсихическим аппаратом, который как бы блокирует все другие выходы психическимактам, ориентируя их только в том направлении, где возможно достижениеудовольствия.
Можнопредположить, что, выдвинув «принцип удовольствия», Фрейд полностьюпримкнул к той философской традиции, в русле которой сложилось гедонистическоепонимание человека. Однако это не так.
Гедонизм прошлого покоился на рационалистических установках, согласно которымстремление человека к удовольствиям и достижению их сопровождается не разгуломбессознательных страстей, а деятельностью человеческого разума. Действие жевыдвинутого Фрейдом «принципа удовольствия» происходит на уровнебессознательных влечений человека.
Этоизначально заданная, внутренне присущая каждому человеческому существупрограмма функционирования бессознательных психических процессов, которая нетолько не распространяется на сознательную деятельность человека, но и нередкопротиворечит ей, совершенно не вписываясь в установки сознания.
Нофункционирование человеческой психики по принципу получения максимальных удовольствийимеет, по Фрейду, и обратную сторону, заключающуюся в том, что, во-первых,удовлетворение происходит только в рамках самой психики, без выхода за еепределы, и, во-вторых, оно сопровождается непредвиденными страданиями, ибо, какотмечал в свое время еще Эпикур, человек имеет потребность в удовольствии лишьтогда, когда страдает от его отсутствия, а в ином случае он не нуждается вудовольствии. Так Фрейд приходит к мысли, что в человеческой психике наряду с«принципом удовольствия» формируется такое самоорганизующее начало,функциональная деятельность которого сообразуется уже не только с запросамичеловека, но и с условиями внешней реальности. Этот новый принцип — «принцип реальности» — выступает некой противодействующей силой«принципу удовольствия», которая вносит соответствующие коррективы впротекание психических процессов.
Фрейдовский«принцип реальности» предполагал, что для человека представляетсяважным не то, что приятно и доставляет ему удовольствие, а то, чтодействительно, реально, даже если оно и неприятно. Подобно тому как стремящийсяк удовольствию человек руководствуется желанием получить удовольствие иизбежать неудовольствия, так и придерживающийся «принципа реальности»ориентируется на поиск пользы и путей, застраховывающих его от вреда.Разумеется, Фрейд был далек от мысли, что психоаналитический «принципреальности» устраняет всякую возможность получения человеком удовольствия,Нет, этот принцип не исключает конечной цели — достижения удовольствия, он лишьотодвигает возможность непосредственного удовлетворения, ведя окольными путямик удовольствию: мгновенное — значит, и неполное — удовольствие устраняется длятого, чтобы обеспечить человеку более надежное, хотя и отсроченноеудовлетворение. Таким образом, фрейдовский «принцип реальности»является не чем иным, как модификацией «принципа удовольствия»,программное действие которого сохраняет свою значимость для функциональнойдеятельности человека.
Исходя изописанного выше соотношения между «принципом реальности» и«принципом удовольствия», Фрейд соответствующим образом истолковываети возникновение конфликтных ситуаций между сознанием и бессознательным:психический аппарат не всегда в состоянии согласовать деятельность«Оно», руководствующегося «принципом удовольствия», сдеятельностью «Я», подчиняющегося «принципу реальности»;поскольку «принцип удовольствия» является господствующим в сферебессознательных влечений, он часто берет верх над «принципомреальности», что, в свою очередь, неизбежно ведет к внутрипсихическимконфликтам. Так структурно-функциональный анализ личности привел Фрейда кпризнанию трагичности человеческого существования: сложные взаимосвязи междуразличными пластами личности, принципами функционирования человеческой психики,влечения одновременно к созиданию и разрушению, стремления к продолжению жизнии уходу в небытие — все это во фрейдовской интерпретации человека служилоподтверждением тех непримиримых антагонистических отношений, которые якобысуществуют с момента рождения человеческого существа и до самых последних летего жизни между сознанием и бессознательным, разумом и страстями.

3. Обоснованиекультуры как сублимации эроса
 
3.1 . Психоаналитическиеконцепции культуры
 
Значение фрейдовскойконцепции человека выходит далеко за пределы медицины. Философское обобщениепсихоанализа — фрейдизм — стало учением, вторгающимся в сферу философии икультурологии.
Суть фрейдовскогооткрытия состоит в том, что Фрейд открыл в человеке бессознательное. О наличиинеосознанного содержания в человеческой психике знали и раньше, но этосодержание сводили к тому, что было сформировано в сознании, а потом вытесненоиз него. Фрейд же открыл бессознательное как самостоятельное, независящее отсознания безличное начало человеческой души: «… Все вытесненноебессознательно, но не все бессознательное есть вытесненное». При этомбессознательное активно вмешивается в человеческую жизнь. Фрейд считает, чтоэто только иллюзия, будто нашей жизнью руководит наше «Я». На самом же делевластвует природное безличное начало, которое образует бессознательную основунашей души (т. е. психики). Фрейд называет это бессознательное начало «Оно» иполагает, что наше «Я» есть лишь игрушка в руках этой древней и темнойпсихической силы. Фрейдовское «Оно» имеет чисто природное происхождение, в немсосредоточены все первичные влечения человека. Эти первичные влечения сводятсяк двум: во-первых, сексуальные желания, а во-вторых, влечение к смерти,которое, будучи обращено вовне, становится влечением к разрушению. Темнаябурлящая бездна «Оно» таится под тонкой пленкой сознания, которое даже неподозревает о том, что клокочет под его приглаженными образами и рафинированнойлогикой.
Наше «Я», стремящеесявыжить в мире природы и общества, все время сталкивается с безрассудной силой«Оно». Если «Я» руководствуется принципом реальности (т. е. стремитсяприспособиться к объективным условиям жизни), то «Оно» целиком исходит изпринципа удовольствия. Отсюда вытекает неизбежная борьба между «Я» и «Оно».
«По отношению к «Оно», «Я»,подобно всаднику, который должен обуздать превосходящую силу лошади...». Однако«Я» не может своевольно управлять своим могучим «партнером». «Как всаднику,если он не хочет расстаться с лошадью, часто остается только вести ее туда,куда ей хочется, так и «Я» превращает обыкновенно волю «Оно» в действие, какбудто бы это было его собственной волей».
Если Гегель замечает«хитрость разума», то Фрейд открывает «хитрость бессознательного», способногопроводить в жизнь свои влечения, маскируя их под сознательные решения «Я».Однако человек способен выжить лишь постольку, поскольку разум и культура могутподчинять «Оно» своим важнейшим целям.
Конечно, культура неможет победить «Оно» в столкновении, ибо в нем сосредоточена вся психическаяэнергия человека. Поэтому Фрейд указывает на способ, которым культура проводитв жизнь свои цели, не совпадающие с примитивными влечениями «Оно». Этот способФрейд назвал сублимацией.
Сублимация — это использование сосредоточеннойв «Оно» сексуально-биологической энергии не по прямому биологическомуназначению (для удовольствия или продолжения рода), а в целях разума икультуры. Если имеет место сублимация, то примитивные влечения «Оно» обретаютформу влечения к познанию, искусству, высокому идеалу. Тем самым фрейдовскую«сублимацию» по аналогии с гегелевской «хитростью разума» можно было бы назвать«хитростью культуры». При этом культура, по Фрейду, выражает системуобщественных норм и всегда стоит над отдельным человеком. Но во фрейдовскомварианте «хитрость» культуры имеет более благородный характер, ибо у Гегеля те,с кем хитрит культура (мировой разум) — это люди, а у Фрейда в роли «обманутых»выступают темные страсти.
Однако для того, чтобыхоть немного овладеть энергией «Оно», культуре самой приходится проникать в егосферу — сферу бессознательного. Культура может руководить человеком лишьпостольку, поскольку она сама стала частью его бессознательного, оформилась вкачестве особой бессознательной установки. В этом и есть важный вывод Фрейда.
Эту установку Фрейдназывает «Сверх-Я». «Сверх-Я» выполняет роль внутреннего цензора, которыйгосподствует над душевной жизнью человека, и благодаря которому человекспособен жить как культурное существо, а не как марионетка собственных темныхстрастей.
Таким образом,человеческое Я, по Фрейду, замкнуто между двумя противоположными полюсами —природной стихией и требованиями культуры. Оба этих полюса представлены всоответствующих бессознательных структурах человеческого «Я» и сталкиваются внем, пытаясь, подчинить себе это Я и друг друга. И чем выше развита культура,тем неутешительнее оказываются ее побочные эффекты.
Если культура требует отчеловека больше, чем он может, «то у индивида это вызывает бунт или невроз,либо делает его несчастным». Культура делает жизнь более безопасной, блокируячеловеческие инстинкты, человеческую агрессивность, но платой оказываетсяпсихическое здоровье человека, который разрывается между природной психическойстихией и культурными нормами, между сексуальностью и социальностью,агрессивностью и моралью. И Фрейд с горечью констатирует: «Сколь же сильнымдолжно быть выдвинутое культурой против агрессивности средство защиты, еслипоследнее способно делать людей не менее несчастными, чем сама агрессивность!»
 
 Если Зигмунд Фрейдисследовал бессознательное в качестве природной сущности человека, то КарлГустав Юнг (1875—1961) открыл изначальные культурные истоки бессознательного.Юнг некоторое время сотрудничал с Фрейдом, и многое воспринял из психоанализа,но основы концепции были заложены им самостоятельно.
Как и Фрейд, Юнг начиналв качестве врача-психиатра, однако он не остановился насексуально-биологической трактовке бессознательного. Исследования Юнга привелиего к иному выводу. Юнг обнаружил типичные образы, являвшиеся его пациентам вснах и видениях. И эти образы совпадали с символами, проходящими через всюисторию мировой культуры и выражающими приобщенность человека к таинственной(мистической, божественной) стороне жизни. Но большинство пациентов Юнга, всилу своего образования и своей биографии, просто не могли знать про этидостаточно сложные культурные символы. Эти символические образы не пришли извнеи не изобретались сознательно, поэтому оставалось только заключить, что онирождены общим для всех людей бессознательным.
Однако этобессознательное уже нельзя было понимать как чисто природную силу, подобнуюфрейдовскому «Оно». Открытое Юнгом бессознательное имеет не природный, акультурный характер и родилось на заре человеческой истории в коллективномпсихическом опыте. Юнг называет это бессознательное коллективнымбессознательным, а его первичные формы (структуры) — архетипамиколлективногобессознательного. Архетипы коллективного бессознательного — это своего родаосадок от первичного душевного опыта человечества. По Юнгу, коллективноебессознательное имеет культурное происхождение, но передается по наследствубиологическим путем. Юнга иногда упрекают за тезис о биологическом наследованиикультурных форм, однако этот упрек не вполне справедлив. Дело в том, что, поЮнгу, архетипы коллективного бессознательного сами по себе вовсе не тождественныкультурным образам или символам. Архетип — это не образ, а некоефундаментальное переживание, «тяготение» человеческой психики, которое само посебе лишено какой-либо предметности. Архетип — это психический смысл в чистомвиде, но не просто смысл, а первосмысл, незримо организующий и направляющийжизнь нашей души.
Юнг сравнивает архетипы сосями кристаллической структуры, по которым растет кристалл в насыщенномрастворе. Подобно этому на архетипах построена вся психика человека: всесознательные смыслы имеют свою архетипическую основу и, так или иначе, выражаютсоответствующий архетип. Например, два архетипа — архетип «священного» иархетип «тени». Священное, по Юнгу, есть чувство чего-то всемогущего,таинственного, ужасающего и в то же время неодолимо притягивающего и обещающегополноту бытия. Этот архетип выражен в самых разнообразных представлениях исимволах, в образах богов различных религий. «Тень» — это темныйбессознательный двойник нашего Я
Самой древней, исходнойформой психического опыта является миф, поэтому все архетипы так или иначесвязаны с мифологическими образами и переживаниями. Миф лежит в самой основечеловеческой души, в том числе и души современного человека, — таков выводЮнга. Именно миф дает человеку чувство единения с первоосновами жизни, приводитдушу к согласию с ее бессознательными архетипами. Отсюда, по Юнгу, вытекаетуниверсальная роль мифа: «Мифы религиозного происхождения можноинтерпретировать как вид ментальной терапии для обеспокоенного и страдающегочеловечества в целом — голод, война, болезнь, старость, смерть».
Как и Фрейд, Юнг считает,что современный человек, гордящийся своим сознанием и волей, отнюдь не являетсягосподином своей душевной жизни. Напротив, он сам подвластен таящимся в нембессознательным силам. Различие между Фрейдом и Юнгом состоит в пониманиисущности «демонических» сил и их отношения с культурой.
По Фрейду, жизнькультурного человека составляет неразрешимое противоречие, так как человеческаядуша разрывается между своей изначальной природой и внедренными культурнымизапретами. Юнг исходит из других представлений о соотношении человека икультуры. Для него основа души (бессознательное), хотя и имеет архаическоепроисхождение, но все же может жить в мире с культурой. Конечно, нельзяукротить «демонов души», но их можно приручить, сделать их проявлениеотносительно безопасным и даже поставить их на службу культуре.
Человек призван неигнорировать бессознательные силы, а найти для них адекватноекультурно-символическое выражение. Ведь бессознательное — это «податель всего»,подлинный источник жизненных сил, без которых нет ощущения красочности жизни,полноты жизни. Именно архетипы дарят человеку вдохновение и являются источникомтворческой энергии. Вместе с тем, символическое выражение бессознательногонеобходимо для того, чтобы оградить человека от опасностей непосредственнойвстречи с «демонами души» (например, от переживания всемогущества ипритягательного ужаса смерти («священное») или от беспомощности перед темнойстороной собственного Я, то есть перед собственной «тенью»).
«У человечества никогдане было недостатка в могучих образах, которые были магической защитной стенойпротив жуткой жизненности, таящейся в глубинах души. Бессознательные формывсегда получали выражение в защитных и целительных образах...». Использованиекультурных символов позволяет контролировать «психических демонов»,противопоставив темной силе одного светлое могущество другого. Особая рольздесь принадлежит религии.
Таким образом, культура,по Юнгу, призвана вести не борьбу, а диалог с бессознательным, стремясьобеспечить целостность человеческой души. Однако этот диалог постепенноутрачивается с развитием цивилизации и рационализацией жизни. Жизньрационализируется, но человек не становится более рациональным по своему психическомуустройству. Рушится прежний символический мир, и вместе с ним уходит в прошлоекультурное выражение и осуществление архетипов. Крушение символов означаеттакже утрату символического управление могучими «демонами души», остающимисятеперь без присмотра. «Современный человек не понимает, насколько его«рационализм» (расстроивший его способность отвечать божественным символам иидеям) отдал его на милость психической «преисподней». «Демоны» вырываютсяиз-под контроля слабеющей культуры, и XX век становится веком неслыханныхпсихических эпидемий, распространяющихся под маскирующей их подлинную природуидеологической окраской. «… Любого рода внешние исторические условия — лишьповод для действительно грозных опасностей, а именно социально-политических безумий,которые в главном были порождены бессознательным».
 Юнг делает вывод, чтозадача человека состоит в том, чтобы проникнуть в бессознательное и сделать егодостоянием сознания, ни в коем случае не оставаясь в нем, не отождествляя себяс ним. Единственный смысл человеческого существования в том, чтобы зажечь светво тьме примитивного бытия. Юнг раскрыл органическую связь культуры ичеловеческого бессознательного.
 
3.2.Философия истории и культуры
Учение Фрейдауже на первых стадиях своего развития далеко перешагнуло рамки медицины.Буквально через несколько лет после изложения Фрейдом основных идейпсихоанализа вокруг него образовался небольшой кружок, где горячо обсуждалисьобщие психоаналитические проблемы.
Позднее,прослеживая историю возникновения и развития психоанализа, Фрейд писал, что,его работы о толковании сновидений, об остроумии и ряд других с самого началапоказали, что психоаналитическое учение не ограничивается областью медицины, аможет быть использовано и в различных науках о духе. Одной из областейприложения психоаналитического учения Фрейда стала философия истории икультуры. Считая, что с помощью психоаналитического исследования отдельногочеловека можно осветить многие загадки истории человечества, Фрейд использовалпсихоанализ для конструирования своей собственной философии истории. При этомФрейд исходил из того, что психическое развитие отдельного человека сокращенноповторяет ход развития всего человечества, а протекание бессознательныхпроцессов обусловливает специфику возникновения как этических и моральных нормчеловеческого поведения, так и общественных связей, культурных достижений исоциальных институтов, свидетельствующих о прогрессе человеческой цивилизацииот примитивных первобытных сообществ до современной организации буржуазногообщества.
 Объяснениемногих явлений, характерных для первобытного общества (механизмовфункционирования психики примитивного человека, процессов образованияпервобытных запретов — табу, возникновения анимизма и тотемизма),осуществлялось Фрейдом на основе данных, полученных при изучении типичныхдетских неврозов — так называемых фобий (боязни) детей, а теоретическойустановкой при этом служил «эдипов комплекс».
Возникающие удетей неврозы, называемые фобиями, выражаются в боязни какого-то определенногоживотного. При этом, как правило, обнаруживается двойственная установкаребенка: с одной стороны, он боится животное, а с другой — проявляет к немувсяческий интерес, фиксируя на нем свое внимание и подражая ему. Эти чувства кживотному являются, по Фрейду, бессознательными замещениями в психике техскрытых чувств, которые ребенок испытывает по отношению к родителям (мальчик — к отцу).
Благодарятакому замещению, как считает Фрейд, происходит разрешение внутрипсихическихконфликтов. Это бессознательное замещение призвано скрыть реальные причиныдетского страха, обусловленного не столько отношением отца к сыну (строгость,суровость), сколько неосознанным и противоречивым отношением самого ребенка котцу. Мальчик одновременно и любит, и ненавидит отца: он хочет стать таким жесильным, как его отец, и вместе с тем устранить его, чтобы занять место отца вотношениях с матерью. Такие бессознательные влечения ребенка противоречатустановкам, которые он получает в процессе воспитания. Разрешение этоговнутрипсихического конфликта в душе ребенка как раз и осуществляется путембессознательного сдвига с одного объекта на другой: те влечения, которыхребенок стыдится, вытесняются из сознания и в бессознательной форменаправляются на иносказательный объект, по отношению к которому можно уже внеприкрытом виде проявлять свои чувства.
Вконструировании психоаналитической философии истории Фрейд опирался также нагипотезы, которые существовали в то время в биологии и этнологии. От Дарвина онпозаимствовал представления о примитивной человеческой орде, управляемойсильным отцом; от шотландского этнографа Аткинсона — идеи о так называемойциклопической семье, когда сыновья, объединившись между собой, восстают противтирании отца и убивают его; от Робертсона Смита — представления о возникновениитотемизма. Описанная Фрейдом на основе использования всех этих гипотезфантастическая картина первобытного общества выглядела следующим образом. Назаре своего становления человек жил в первобытной орде, в которой главенствующуюроль играл отец. Его силе и воле подчинялись все сыновья. Он один имел право наобладание женщиной, и те из его сыновей, которые, подрастая, пыталисьпредъявить свои права, просто изгонялись отцом из первобытной орды. Возможностьвозникновения конфликтных ситуаций на почве завоевания женщин предотвращаласьрешительными действиями отца, который благодаря своей физической силе отстаивалсвое право на монопольное обладание ими. Однако такое положение не моглопродолжаться вечно. Изгнанные отцом братья объединились между собой, убили исъели отца, положив тем самым конец первобытной отцовской орде. Но братьянаходились под властью амбивалентных чувств, которые обнаруживаются и сегодня удетей и невротиков: они ненавидели отца и восхищались им. Удовлетворив чувствоненависти убийством отца, они оказались во власти нежных родственных чувств, наоснове которых возникло сознание вины и раскаяние. Это побудило их навечнозапечатлеть образ отца в виде тотема, объявив недопустимость убийствазаместителя отца. Осознание вины за совершенное деяние заставило также братьевотказаться от желанных женщин и установить инцестуозный запрет. Так возниклиосновные табу тотемизма, совпадающие с вытесненными желаниями «эдиповакомплекса». Человеческая культура, по мнению Фрейда, и началась с этоговеликого события, постоянно напоминающего человеку о преступлении его предков.Таким образом, в психоаналитической трактовке получается, что на сознании виныза совершенное преступление, которое незримо присутствует в душе каждого человека,покоится вся современная культура с ее предписаниями морали и все возрастающимиограничениями.
Психоаналитическоетолкование философии истории исходит из того, что религия, мораль, социальныечувства первоначально составляли одно целое: они вырабатывались на базе«эдипова комплекса», а именно: религия и нравственность — посредствомподавления этого комплекса, социальные чувства — в результате необходимостипреодоления сопернических чувств между сыновьями за право обладать женщинами впервобытной орде. Однако, встав на такую точку зрения в толкованиипроисхождения религии, морали и социальных отношений между людьми, основательпсихоанализа сразу же столкнулся с целым рядом проблем. Возник, например,вопрос, какая часть психики дикаря — «Я» или «Оно» — послужила основой для создания религии, морали. Если последние возникли из«Я», тогда следует говорить о наследственности, сохраняющейся вструктуре «Я». Если религия, нравственность и мораль вытекают из«Оно», тогда необходимо раскрыть механизм возникновения религиозныхпредставлений, этических и моральных предписаний, исходя не из осознаниячеловеком чувства вины, а из чего-то другого. Напрашивался также вопрос,насколько правомерно распространение дифференциации психики культурногочеловека, ее составных частей — «Я», «Оно» и«Сверх-Я» — на человеческое существо, живущее в первобытном обществе.
Фрейдпопытался ответить на эти вопросы. Дифференциацию психики на «Я» и«Оно» он признает не только в современном или первобытном человеке,но и в более примитивных живых существах. Такая дифференциация, в егопредставлении, является необходимым условием возможности воздействия внешнегомира на живой организм. Но поскольку бессознательное «Оно», поФрейду, не может испытывать и переживать реальность иначе, как при помощи«Я», которое замещает для него внешний мир, постольку моральные ирелигиозные аспекты вытекают как бы из «Я» и имеют значимость толькодля «Я». Однако это не означает, что Фрейд признает прямуюнаследственность в «Я». Разница между фрейдовским «Я» и«Оно» относительна, поскольку «Я» являетсядифференцированной частью «Оно». Поэтому переживания «Я»рассматриваются Фрейдом как превратившиеся в переживания «Оно»,которые сохраняются и передаются по наследству. Иными словами, хотя фрейдовское«Я» черпает «Сверх-Я» (совесть) из «Оно», тем неменее это свидетельствует лишь о том, что на поверхность всплывают старыеобразования, изначально сохраняющиеся в самом «Я», что наследственныебессознательные влечения в своих конкретных проявлениях обнаруживают осадкинекого морального закона.
Основоположникпсихоанализа приходит к выводу о наличии нравственных и моральных основпсихической жизни человека, из которых произрастают все культурные и социальныедостижения человечества. Но такое понимание природы нравственности несогласуется с первоначальными установками психоанализа, согласно которымпрогресс человечества всецело связан с деятельностью бессознательныхпсихических сил человека, ориентированных на «эдипов комплекс».
Чтобыосвободить свое учение от этого внутреннего противоречия, Фрейду нужно былоотказаться от одной из двух посылок. Но у него не хватило на это мужества илинаучной объективности.
Начав с рассмотрения истории развития первобытного общества, Фрейд попытался представитьпуть исторического развития человеческой культуры и цивилизации в целом. Однимиз основных факторов культурного развития Фрейд считал постепенное отречение отприродных бессознательных страстей и влечений, присущих первобытному человеку.
Первое такоеотречение, по его мнению, произошло в первобытной орде, когда, убив своего отцаи испытав чувство вины, сыновья отказались от права обладания женщинами.Последующее развитие культуры и процесс очеловечения живого существа, поФрейду, шли в русле его сознательного отказа от сиюминутного удовлетворенияжеланий в пользу получения отсроченного, но более надежного удовольствия.Причем сознательный отказ от непосредственного удовлетворения природныхстрастей, первоначально основывающийся на внешнем принуждении с цельюсохранения человеческого рода, постепенно превратился во внутреннюю установкуличности, соблюдающей нравственные нормы и моральные предписаниясоответствующей культуры.
Такимобразом, вся культура представляется Фрейду построенной на внешнем иливнутреннем подавлении бессознательных влечений человека, который поступилсячастью своего природного достояния, подвергнув сублимации свои первоначальносексуальные стремления.
В работах 20- 30-х годов при рассмотрении истории культурного развития человечества Фрейдучитывает уже и социальные факторы существования человека, пытается раскрытьматериальные и духовные аспекты культуры в их взаимном переплетении. Такойподход к осмыслению истории культуры был более плодотворным.
Усилиласькритическая тенденция его теории. Фрейд подметил, что в то время какчеловечество достигло значительных успехов в познании закономерностей явленийприроды и в подчинении себе природных сил, в области регулирования человеческихотношений нельзя установить такого же прогресса. Вместе с тем поскольку материальныедостижения цивилизации, свидетельствующие о победах человека над природой, неустранили губительных как для отдельного индивида, так и для цивилизации вцелом последствий, которые приводят к психическим расстройствам и душевнымнадломам личности, постольку, по мнению Фрейда, теоретические и практическиеисследования должны быть сосредоточены прежде всего на психике человека.
Принципиальноне изменило эту его позицию даже обращение и трудовым процессам человека вобществе, что само по себе являлось значительным шагом вперед по сравнению сего ранними работами, в которых он акцентировал внимание на сексуальнойдеятельности индивида.
Фрейдпризнает, что никакая другая деятельность человека не связывает его ссоциальной реальностью так, как это делает увлечение работой. Профессиональнаядеятельность людей способна принести такое удовлетворение человеку, которое онне может получить в сфере сексуальных отношений: это возможно в том случае,когда профессиональная деятельность свободно выбирается человеком. Но всовременном обществе, констатирует Фрейд, большинство людей работают только понеобходимости и, следовательно, не получают от работы никакого удовлетворения,за исключением денежного вознаграждения.
Пытаясьобозреть культурные и социальные институты человечества через призму протеканияпсихических процессов, Фрейд отталкивается от созданной им модели личности. Онсчитает, что механизмы психического взаимодействия между различными инстанциямиличности находят свой аналог в социальных и культурных процессах общества.
Посколькучеловек не существует изолированно от других людей, в его психической жизнивсегда присутствует другой, с которым он вступает в контакт, так как ипсихология личности в понимании основателя психоанализа является одновременно исоциальной психологией. Отсюда его вывод, что психоаналитический метод можетбыть использован не только при изучении индивидуально-личностных, но икультурно-социальных проблем, то есть этот метод неоправданно возводится им вранг универсального.
Рассматриваяс психоаналитических позиций исторический процесс культурных и социальныхобразований, Фрейд прибегает к научно не обоснованным обобщениям: антагонизмымежду индивидом и обществом, которые наблюдались им в буржуазной культуре, онсчитает неотъемлемой частью всей человеческой цивилизации. Человекпредставляется Фрейду не мягкосердечным, любящим существом: среди егоинстинктивных влечений имеется врожденная склонность к разрушению инеобузданная страсть к истязанию самого себя и других людей. Именно в силу этихвнутрипсихических качеств человека культура и цивилизация постоянно находятсяпод угрозой уничтожения.
Этот выводФрейда во многом основывался на наблюдениях, связанных с первой мировой войной,а также своих личностных размышлениях, вызванных смертью близких ему людей.
Потрясенныйчеловеческой жестокостью и трагической развязкой любой жизненной судьбычеловека, он безоговорочно включает в свое психоаналитическое учение понятия обагрессивности человеческого существа и присущем ему «инстинкте смерти».Развитие культуры рассматривается с этого времени Фрейдом с точки зренияобуздания агрессивных наклонностей человека и непрерывно протекающей борьбымежду инстинктом жизни и инстинктом смерти. Достижения культуры призваны, какон полагает, способствовать приглушению агрессивных человеческих инстинктов. Втех случаях, когда культуре это удается, агрессия может стать частьювнутреннего мира человека, что с неизбежностью ведет к неврозам. Так каккультура является достоянием не одного человека, а массы людей, то возникаетпроблема «коллективных неврозов». Однако истинные причины и путиустранения «социальных неврозов» Фрейд не сумел выявить. Основной и вто же время роковой проблемой человечества Фрейд считал установлениецелесообразного равновесия между бессознательными влечениями человека иморальными требованиями культуры, между психической организацией личности исоциальной организацией общества. В последние годы жизни он ставит под сомнениемногие завоевания цивилизации, считая невозможным предугадать, достижимо литакое равновесие или конфликт между данными установлениями остается в принципенеустранимым.
Высокооценивая достижения человечества в его господстве над природой, основательпсихоанализа видит и другую сторону исторического прогресса: «Людирасполагают такой властью в своем господстве над силами природы, что, пользуясьею, легко могут уничтожить друг друга вплоть до последнего человека. Они этознают — отсюда возникает значительная доля их теперешнего беспокойства, ихуныния, их мрачного предчувствия».
 
3.3.Психоанализ и художественное творчество
 
Психоаналитическийметод используется Фрейдом и при анализе специфических особенностейхудожественного творчества и проблематики искусства. Здесь он такжеотталкивается от первоначально выдвинутых им постулатов, и прежде всего от идеи«эдипова комплекса», в котором, по Фрейду, исторически«совпадает начало религии, нравственности, общественности и,искусства».
Истокиискусства усматриваются им в фантазии, при помощи которой сыновья, отказавшиесяот своих намерений стать заместителями отца в реальной жизни, ставят себя наего место в воображении, пытаясь таким образом удовлетворить своибессознательные влечения. Тот, у кого особенно сильно было развито воображение,стал первым поэтом, сумевшим свои бессознательные влечения облечь в такуюмифическую форму, благодаря которой они перестали быть асоциальными ипревратились в средство самоудовлетворения как в воображении самого поэта, таки в фантастических картинах других людей, внимающих его поэтическому голосу.Сила поэтического воображения, способная захватить и увлечь за собой массы вфантастический, воображаемый мир, приобретает, как утверждает Фрейд, большоезначение потому, что в основе ее лежит всеобщее чувство аффективнойпривязанности к первобытному отцу. Фантазия и мифотворчество наделяются вучении Фрейда функцией сублимирования бессознательных влечений человека. Такоепонимание причин возникновения искусства накладывает отпечаток и на фрейдовскуюпсихоаналитическую концепцию художественного творчества, и на конкретный анализотдельных произведений искусства.
 Как в том, так и в другом случае предлагается психоаналитическая процедура порасшифровке «языка» бессознательного, который в символической формеобретает будто бы свою самостоятельность в фантазиях, мифах, сказках, снах,произведениях искусства. Искусство рассматривается Фрейдом как своеобразныйспособ примирения оппозиционных принципов «реальности» и«удовольствия» путем вытеснения из сознания человека социально неприемлемыхимпульсов. Оно способствует устранению реальных конфликтов в жизни человека иподдержанию психического равновесия, то есть выступает в роли своеобразнойтерапии, ведущей к устранению болезненных симптомов. В психике художника этодостигается путем его творческого самоочищения и растворения бессознательныхвлечений в социально приемлемой художественной деятельности.
Основнойфункцией искусства он ошибочно считает компенсацию неудовлетворенностихудожника реальным положением вещей. И не только художника, но и воспринимающихискусство людей, так как в процессе приобщения к красоте художественныхпроизведений они оказываются вовлеченными в иллюзорное удовлетворение своихбессознательных желаний, тщательно скрываемых и от окружающих, и от самих себя.Компенсирующая функция искусства в определенных условиях может даже выдвинутьсяна передний план, как это нередко случается в современной буржуазной культуре,духовные продукты которой предназначены для примирения человека с социальнойдействительностью, что достигается путем отвлечения его от повседневных забот,реальных проблем жизни. Компенсирующая функция искусства становится основнойлишь тогда, когда художественное творчество превращается в ремесло повыполнению социального заказа, не отвечающего внутренним потребностям художника,а произведения искусства — в массовую продукцию, рассчитанную на такогопотребителя, который внутренне настроен на развлечение.
Обращаясь кпроблематике искусства, Фрейд стремится раскрыть сущность художественного, ипрежде всего поэтического творчества.
Первые следы данного типа духовной деятельности человека, по мнению Фрейда,следует искать уже у детей. Как поэт, так и ребенок могут создавать свойсобственный фантастический мир, который совершенно не укладывается в рамкиобыденных представлений человека, лишенного поэтического воображения. Ребенок впроцессе игры перестраивает существующий мир по собственному вкусу, причемотносится к плоду своей фантазии вполне серьезно. Точно так же и поэт благодаряспособности творческого воображения не только создает в искусстве новыйпрекрасный мир, но нередко верит в его существование. Фрейд подмечает этотфакт. Но, пройдя сквозь призму его психоаналитического мышления, он получаетложное толкование, будто в основе как детских игр и фантазий, так и поэтическоготворчества лежат скрытые бессознательные желания, преимущественно сексуальногохарактера. Отсюда и вывод, что побудительными мотивами, стимулами фантазийлюдей, в том числе и поэтического творчества, являются или честолюбивыежелания, или эротические влечения. Эти же бессознательные влечения составляютскрытое содержание самих художественных произведений. Фрейд не рассматриваетвзаимоотношения между сознанием и бессознательным в процессе творческого акта.
Созданную имсхему отношений между сознанием и бессознательным Фрейд автоматически переноситна конкретные виды человеческой деятельности — на научную, художественную,сексуальную, повседневную поведенческую деятельность. При этом специфическиеособенности каждого из этих видов человеческой деятельности остаются не выявленными.
Не удалосьФрейду определить и специфику поэтического творчества. В рамках психоанализа сего акцентом на бессознательной мотивации человеческой деятельности даннаяпроблема представляется принципиально неразрешимой. Сам Фрейд вынужденпризнать, что психоанализ далеко не всегда может проникнуть в механизмытворческой работы личности. По его словам, способность к сублимации, лежащая воснове образования фантазий, в том числе и художественных, не поддаетсяглубинному психоаналитическому расчленению. А это, по его мнению, значит, чтопсихоанализу недоступна и сущность художественного творчества.
Рассматриваямотивы поэтического творчества, Фрейд одновременно ставит вопрос опсихологическом воздействии произведений искусства на человека. Он подмечаеттот факт, что подлинное наслаждение от восприятия произведений искусства, вчастности от поэзии, человек получает независимо от того, являются лиисточником этого наслаждения приятные или неприятные впечатления.
Фрейдполагает, что такого результата поэт достигает посредством перевода своихбессознательных желаний в символические формы, которые уже не вызываютвозмущения моральной личности, как это могло бы иметь место при открытомизображении бессознательного. Поэт смягчает характер эгоистических исексуальных влечений, затушевывает их и преподносит в форме поэтическихфантазий, вызывая у людей эстетическое наслаждение. В психоаналитическомпонимании, настоящее наслаждение от поэтического произведения достигаетсяпотому, что в душе каждого человека содержатся бессознательные влечения,аналогичные тем, которые свойственны поэту.
Психоанализ сего расчленением духовной жизни человека, выявлением внутрипсихическихконфликтов личности и расшифровкой языка бессознательного представляется Фрейдунаиболее подходящим методом исследования художественных произведений, истинныйсмысл которых определяется на основе анализа психологической динамикииндивидуально-личностной деятельности творцов и героев этих произведений.
Наряду сширокой популярностью идей Фрейда на Западе, его психоаналитические взгляды насущность художественного творчества вызвали внутренний протест и критическиевозражения у реалистически настроенной интеллигенции. Многим из них ненравилась не только та сексуальная подоплека, которую основатель психоанализавсегда пытался отыскать в творчестве художника, но и та тенденция исследованияхудожественного творчества, согласно которой исключительная роль в этомпроцессе отводится бессознательным влечениям человека, а сознательные мотивы втворчестве не учитываются. С этих позиций фрейдовские взгляды на искусство былиподвергнуты критике не только в марксистской, но и в прогрессивной буржуазнойэстетической и искусствоведческой мысли.
Вместе с темнекоторые общетеоретические идеи Фрейда и, прежде всего те, которые касаютсяпсихологического воздействия произведений искусства на человека,индивидуально-личностной стороны художественной деятельности, психологиихудожника, зрителя и искусства в целом, были восприняты многими представителямихудожественной интеллигенции Запада. Если учесть, что основатель психоанализа всвоих теоретических работах выступал в роли непримиримого критика лицемериябуржуазной морали, религиозных иллюзий, буржуазных общественных устоев икапиталистической цивилизации в целом, то становится понятным, почему некоторыеего психоаналитические концепции, включая и теоретические положения опсихологии искусства, оказали столь большое влияние на формирование духовной иинтеллектуальной атмосферы в определенных кругах буржуазного общества.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 
Учение Фрейда оказалоогромное влияние на развитие науки и культуры XX века — без его идей труднопредставить себе современную психологию, психиатрию, философию, искусство.Однако, как это часто бывает с первооткрывателями, Фрейд в своей концепциичрезмерно усилил некоторые очень важные, но все же не единственно определяющиестороны дела.
Во-первых, он явнобиологизировал бессознательное, которое оказалось, сведено к чисто природномуфеномену, к чисто биологическим влечения.
Во-вторых, Фрейдакцентировал внимание на одной стороне человеческого бытия — набессознательном, но потерял из виду другую сторону — личность и свободучеловека.
Фрейдовское «Я» лишеноподлинной свободы, это «Я» есть не свободная личность, а марионетка, за правоманипулирования которой бьются одинаково безличные «Оно» и «Сверх-Я», природа икультура, которая у Фрейда сведена к общественно выработанным требованиям. Ипри изображении этой схватки у Фрейда не нашлось места для самоценной личности,обладающей духовной индивидуальностью от природы и общества.

Литература
1. Спиркин А.Г. Основыфилософии: Учеб. пособие для вузов. – М: Поитиздат, 1988. – 592с.;
2. Введение вфилософию: Учебник для вузов. В 2ч.Ч.1 / Под общ. ред. И.Т. Фролова. – М.: Политиздат, 1989. – 367с.;
3. Введение в философию: Учебник для вузов. В 2ч. Ч.2 / Фролов И. Т., Араб-Оглы Э.А.,Афанасьева Г.С. и др. — М.: Политиздат, 1990. – 639с.;
4. Михайлов Ф.Т., Царегородцев Г.И.За порогом сознания. М., Госполитиздат, 1961;
5. Лейбин В.М. Психоанализ и философиянеофрейдизма.М., Политиздат,
1977.

Главноев психоанализе — открытие бессознательного, его специальное изучение и широкоефилософское толкование. 3аботливо выискивая в истории философии малейшиеупоминания о бессознательном, Фрейд в то же время отмечал, что бессознательноене стало для классических философии, психологии, естественных наук о человекеспециальным предметом исследования. Виной тому был, по Фрейду, культ разума икульт сознания. Сознание, признает он, очень важно для человеческой жизни — сего помощью индивиды ориентируются в окружающем мире, формируют собственное«Я». Но кроме «Я» (ego), связанного именно с сознанием индивида, в человеческойпсихике Фрейд выделяет еще две структуры: «сверх-Я» (super-ego), которое представляетсобой некоторую совокупность перенесенных «вовнутрь» психики индивида социальнозначимых, безличных идеальных принципов, регуляторов, а также «Оно» (Id),которому и соответствует невидимый для внешнего наблюдения «микромир»бессознательного.
Спор3. Фрейда со сторонниками классических подходов разгорелся сразу же после того,как в начале века была обнародована концепция бессознательного в ее первыхвариантах. Классический подход к неосознанному состоял в следующем: то, что мыпока не осознаем, есть всего лишь смутное сознание, которое можно и нужнопривести к ясности. Как тьма отличается от света степенью освещенности, так ибессознательное отличается от сознательного лишь степенью осознанностииндивидом своих представлений и переживаний. Фрейд охотно пользовался этимобразом, но толковал его иначе. Наблюдая за градациями освещенности припереходе от света к тьме, рассуждал Фрейд, мы ведь не отказываемся зажигатьсвет в темной комнате, ибо хорошо понимаем качественное различие между двумясостояниями. Так и с бессознательным, несмотря на то, что между ними сознаниеместь связи, переходные явления психики (сознательное может «вытесняться» истановиться — на время или навсегда — бессознательным; может держаться награнице с сознанием, двигаться через границу,- тогда оно является«предсознательным»), бессознательное качественно отличается от сознания. Многиефункции нашего тела, которые обязательно связаны с деятельностью мозга, тем неменее, в норме осуществляются — в чем Фрейд прав — бессознательно (психопатологиядемонстрирует пагубность для человека «выхода» таких бессознательныхавтоматизмов в сознание). Бессознательны, по Фрейду, и некоторые наши желания ипобуждения. Бессознательное «прорывается» в снах, в гипнотических состояниях, атакже, например, тогда, когда оно «заставляет» нас делать оговорки, описки,бесконтрольно прятать, убирать предметы и т. д. Это своего рода «низшее»бессознательное. «Высшее» же бессознательное 3. Фрейд и его сторонникисвязывали с процессами творчества, в которых спонтанность интуиции,воображения, «скрытое» от сознания вызревание замысла, идеи, образа,действительно, играют очень большую роль. 3. Фрейд принимал идеал рациональногопричинного объяснения. Более того, он был искренне убежден, что продолжаеттрадиции рационализма, ибо отвоевывает для причинного научного объяснения туземлю, на которую классика не решалась вступать, — сферу не простонерационального, а именно неосознаваемого, бессознательного.
Подобнооткрытому в ХХ веке невидимому внутриатомному миру, не наблюдаемыйнепосредственно «микромир» бессознательного поддается, по Фрейду, исследованиюи воздействию. Н. Г. Юнг, изучая бессознательное, указал на сходство междунекоторыми типическими его образованиями (архетипами) и «сквозными» для культуробразами, структурами. (например, между образами героев в мифах, эпосе, сказкахи «героическими» образами сновидений, других бессознательных процессов). Крометого, К. Г. Юнг ввел для изучения проблему «коллективного бессознательного».Но, провозглашая рационалистические научно исследовательские установки вотношении бессознательного, Фрейд и его ближайшие сподвижники не проводили ихпоследовательно. И что самое главное, оправданно выделяя и исследуябессознательное, психоаналитики нередко переносили, экстраполировали его особенностина человеческую психику, человеческий дух в целом. На этом пути нерациональноеподчас превращалось в главенствующее начало психики, «оттесняло» рациональное.
Важноеместо в психоанализе отводилось некоторым стимулам, влияющим на жизнь человека иего психику (например, сексуальные инстинкты, сексуальный опыт). Но Фрейдпреувеличил их значение, свел их к чисто бессознательным, непреодолимымпобуждениям, к чему критически относились даже сторонники психоанализа К. Г.Юнг и А. Адлер. Однако Г. Маркузе и другие авторы в период молодежного бунта60- 70-х годов именно этот мотив фрейдизма усилили, модернизировав его дляобъяснения процессов «сексуальной революции».
Тенденцииразвития психоанализа в современном мире противоречивы. С одной стороны, психоанализ,по крайней мере в виде некоторых частных методик, вошел в психиатрию,психотерапевтическую практику. В психологии и философии он стимулировализучение бессознательного, которым ныне активно занимаются во всем мире. Издесь сохраняются рационалистические научно-исследовательские ориентации,которые разделяли сам Фрейд и его крупнейшие последователи. С другой стороны, впроцессе почти векового развития фрейдизма из него вырастали также крайнеиррационалистические, даже мистические формы. Например, вопреки атеистической,антиклерикальной направленности учения самого Фрейда об обществе и культуренекоторые его современные последователи сочли возможным соединить фрейдизм сразличными формами неорегилиозной мистики. И это показывает, что в XX веке постоянно совершались исовершаются переходы от таких противоречивых учений, какими являются философияжизни или фрейдизм, к прямому и открытому иррационализму.