Нация: проблема определения и методология исследования

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПООБРАЗОВАНИЮ
ГОСУДАРСТВЕННОЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
УРАЛЬСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙУНИВЕРСИТЕТ
им. А.М. Горького
ФИЛОСОФСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ
Кафедра социальнойфилософии
Курсовая работа
Нация: проблемаопределения и методология исследования
Студента 2 курса
Бедун Д.И.
Научный руководитель:
Логинов А.В.
г. Лесной
2008год

Содержание
Введение
1 Этничность
1.1 Определения главныхтерминов: примордиализм, инструктивизм, конструктивизм
1.2 Определение понятия «этнос»
1.3 Основные критерииэтнической идентичности
1.4 Примордиалистскийподход к определению этничности
1.5 Конструктивистскийподход к определению этничности
2 Этническое сознание:социально-философский аспект анализа
Заключение
Список использованной литературы

ВВЕДЕНИЕ
Очень часто ив обыденном общении, и из средств массовой коммуникации, и с политическихтрибун звучат речи так или иначе затрагивающие тему этничности и национализма.Этническая принадлежность человека является тем последним уголком сознания,характеризующим его положение в структуре общества, к которому апеллируютразличного рода политические деятели. И не редко их призывы бывают услышаны.Призывают к совершенно разным действиям, порой совершенно противоположным,иногда, казалось бы, человек ничем не отличающийся от остальных, может бытьдаже крайне порядочный, ведёт себя как вандал, опьянённый различного родасепаратистскими лозунгами. Почему это происходит? Ответ на этот вопроснаходится в области, называемой этнической идентификацией.
Проблеместановления и функционирования этнической идентичности посвящены следующиеработы:
Геллнер Э.«Нации и национализм», Андерсон Б. «Воображаемые сообщества», Смит Э.«Национализм и модернизм», Коротеева В.В. «Теории национализма в зарубежных социальныхнауках», Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М., Сусоклов А.А. «Этносоциология». Из этихработ были выведены основные положения конструктивизма и примордиализма окоторых пойдёт речь в представленной работе.
Стефаненко Т.«Этнопсихология», Сикевич З. «Социология и психология национальных отношений».Эти монографии стали основными источниками изложения этнопсихологическоговзгляда на природу этнической идентификации.
Проблемыэтнической идентификации в современной науке изучены достаточно глубоко. Однакоисследования в этой области характеризуются многоплановостью. Передисследователями встаёт вопрос выбора традиции, которой они будутпридерживаться, занимаясь проблемами этнической идентичности. В данной областизнания существует множество направлений, решающих вопросы этническойидентификации, исходя из различных посылок.
Каким образому социального субъекта формируется чувство «сопричастности» к судьбе своегоэтноса, нации? Как формируется, и что есть «этничность»? Насколько свободенчеловек, реализуя то или иное этническое поведение? Т.е., как возможен этнос?
Ответить навсе эти вопросы позволит выяснение содержания категории и путей формированияэтнической идентичности.
Исходя извышеописанного, можно определить исследовательскую задачу: определение содержательногоаспекта категории «этническая идентификация» и понятий непосредственносвязанных с ней.
Такимобразом, проблема понимания, функционирования, развития этнического становитсяодной из наиактуальнейших на сегодняшний день, не только в России, но и во всеммире.
Целью даннойработы является попытка применения деятельностного подхода к рассмотрениюфеномена этнической идентификации. Подобное определение цели ставит следующиезадачи:
1.Сравнительный анализ теоретических подходов.
2.Рассмотрение основных категорий в двух основных теоретических направленияхэтнологии: примордиализме и конструктивизме.
Поставленныецели и задачи в данной работе достигаются при помощи следующих методов:сравнительный, логический, исторический и другие общенаучные методы.
Методология исследования включает социально-философские подходы канализу альтернативных концепций и моделей этничности, построениюонтологических моделей, а также теоретико-исторический подходк выявлениюзакономерностей динамики межэнических конфликтов, объединяющий индуктивныесравнительно-исторические методы

1 Этничность
 
1.1 Определения главных терминов: примордиализм, инструктивизм,конструктивизм
При написании данной работы автор столкнулся с ситуацией, прикоторой ни в словаре по социальной философии, ни в Большой СоветскойЭнциклопедии, ни в других источниках не приводится определения рассматриваемыхтерминов: примордиализм, инструментализм и конструктивизм. Однако, где-тоглубоко в недрах Интернета всё-таки удалось отыскать определения, которые и приводятсяниже.
Примордиализм– подход к определению этноса и этничности, стремящийся найти объективнуюоснову существования этноса в природе или общественной жизни и культуре.
Инструментализм– субъективно-идеалистическое учение американского философа Дж. Дьюи и егопоследователей, разновидность прагматизма. Инструментализм считает сознание(интеллект, по Дьюи) одним из средств приспособления к изменяющимся условиямсреды. Для инструментализма логические понятия, идеи, научные законы и теории –лишь инструменты (отсюда и название – «инструментализм»), орудия, «ключи кситуации», «планы действия». Отрицая, таким образом, объективное содержаниезнания, представление об истине как отражении материальной действительности,Инструментализм рассматривает истину в чисто функциональном плане как нечто«обеспечивающее успех в данной ситуации». Исходя из понятия «ситуации» какцентрального и выделяя в качестве главных моментов «ситуации» «организм»(животное, человек, общество и т.п.) и «среду», инструментализм делает основнойпроблемой своего рассмотрения отношение «организма» к «среде». Поскольку, сточки зрения инструментализма, свойства среды производны от воздействияорганизма на среду, организм рассматривается как нечто первичное, что позволяетохарактеризовать инструментализм как одну из многочисленных разновидностейсубъективного идеализма.
Главныепредставители инструментализма – Дьюи, С. Хук, А. Чайлд, Дж. Шлезингер) –активные противники марксистско-ленинской теории коммунизма и социализма.
Социальныйконструктивизм – научно-исследовательская программа и интеллектуальноенаправление в социологии и философии, имеющие богатую историю развития сдревнейших времён. Неокантиантские корни этого понятия делают его широким вприменении и ещё более широким в трактовке. В целом, идея социальногоконструктивизма состоит в том, что вещи становятся известны нам (или учёным)под определёнными именами – подвергаются интерпретации и попадают к нам каксвои собственные репрезентации. Конструкция как метафора (у Сисмондо) позволяетуказать, откуда берётся верование в «объективную реальность» (будь топредставления о «неизменном и объективном характере физического мира» или о«порядке вещей, естественном устройстве общества»). Такие представлениявозникают в ходе развития как результат проб и ошибок, закрепляются в языке исознании и транслируются в новом эпистемологическом статусе. В таком виде идеисоциального конструктивизма логично предполагают релятивистское продолжение,поскольку нет оснований говорить о «истинности» или «ложности» конструкций.Подобную мысль высказывает и К. Кнорр-Цетина – основательсоциально-конструктивистского подхода в социологии науки. Если исходить изаналогии с эволюционным процессом, считает Кнорр-Цетина, тогда нет нуждыпостулировать истинность научных теорий, достаточно говорить об их успешности.Мышь, которая бежит от кошки, не нуждается в истинной картине опасности. Мышь,как и научная деятельность, – продукт селекции того, что позволяет действоватьс определённой мерой успеха. Бергер и Лукман в своей известной (т.е. раньшедругих переведённой на русский язык) монографии «Социальное конструированиереальности» смягчают крайние позиции постмодернистского конструктивизма доумеренной версии феноменологии. Американский философ Р. Рорти ярко обозначил смыслтакого употребления слова «феноменология» в контексте конструктивизма. По егомнению, под феноменологией здесь имеют ввиду «изучение неизвестного», в отличиеот эпистемологии как «изучения известного». Применяют конструктивизм всоциальных науках не как программу исследования, а скорее как общую идеологиюили установку, характеризующую отчаянную потребность смотреть на вещи«по-новому», с «радикальной неуверенностью» в общепринятых представлениях(сконструированных кем-то ранее), с удивительной надеждой на то, что «условныеинтерпретации» наконец-то будут подкреплять «окончательные презентации» вотчётах. Такова конструкция социального конструктивизма.
1.2 Определение понятия«этнос»
Чтокаждый человек вкладывает в это понятие? На уровне обыденного знанияпредставителем собственной этнической группы человек воспринимает того, ктовыглядит, как он, ведёт себя, как он, и говорит на том же языке, что и он. Длянаучного понимания этого явно недостаточно, тем более, что даже и на бытовомуровне данные критерии не всегда работают. И неудивительно, что при взгляде напредставителя своего этноса мы часто ошибаемся в его идентификации. Мы знаем,насколько биологически полиморфны могут быть представители одной народности.Даже на бытовом уровне мы понимаем, что человек – это прежде всего носительсознания, а уж потом определённого комплекса анатомических особенностей. Ипоэтому мы отказываемся считать своим того, кто ведёт себя не так, как мы, дажеесли он и выглядит похоже, и наоборот, без труда принимаем чуждого повнешности, но близкого по духу соотечественника. Но если биологический критерийздесь не имеет первостепенного значения, то тогда какой?
Может быть,язык? Далеко не всегда. Многие языки распространились далеко за пределы ареалаобитания того этноса, который считает его родным (английский, испанский,португальский, русский, французский и др.). При этом многие этносы имеют всвоём составе людей, не знающих родного языка. Например, российскими немцами ироссийскими евреями был практически утерян родной язык, но они не потеряличувства собственной этнонациональной идентичности. По мнению рядаисследователей, «малые» языки (языки национальных меньшинств) постепеннозамещаются «мировыми» языками, либо языками доминирующего в нации этноса.Однако в последние годы эта точка зрения опровергается нарастающими процессамиревитализации утраченных языков. Показателен пример с ирландцами, которые досих пор говорили практически только на английском, но в последнее время началиреанимировать свой, уже практически утерянный язык. А разве американцы,говорящие на английском, считают себя англичанами? Часто наблюдается обратнаякартина, когда народ имеет свой уникальный язык, но не причисляет себя кэтносу, тождественному этому языку. В графстве Нортумберленд (Англия) живётнарод, говорящий на норвежском языке, но они считают себя англичанами. К томуже известны случаи, когда разные народы говорят на одном языке. На французскомязыке кроме французов говорят ещё франко-бельгийцы, франко-швейцарцы ифранко-канадцы, французами себя не считающие. На немецком языке кроме немцевговорят ещё австрийцы и часть швейцарцев. Шотландцы, уэльсцы и англичанеговорят на английском языке, и это одна нация, но разные этносы. Многиелатиноамериканские этносы говорят на испанском языке: аргентинцы, мексиканцы,перуанцы. Особенно часто такие языковые коллизии мы наблюдаем в малых этносах,поскольку в микроэтногенезе этническая дивергенция может происходить настолькобыстро, что их языки не успевают столь же дивергировать дальше уровнядиалектов. Многие этносы говорят на диалектах настолько близких, что не всегдаможно уловить чёткую разницу между ними (балкарцы и карачаевцы, чеченцы иингуши), однако это самостоятельные этносы. Об этом свидетельствуетэндогамность, уникальные этнонимы и этническое самосознание (осознаниесобственной индивидуальности).
Известны ипрямо противоположные случаи, когда один народ имеет несколько родных языков.Во Франции представители французского этноса говорят на нескольких языках, как,например: французский, провансальский, кельтский (бретонский) и иберийский(гасконский). Народ мордвы говорит на двух языках: эрзя и мокша. Известно имножество других подобных примеров, как, например: идиш и иврит у евреев,дигорский и иронский языки у осетин. Всё ещё больше усложняется наличием такназываемых сословных языков. Например, русское дворянство конца XVIII – началаXIX века говорило в основном на французском языке, и только события войны 1812года, всколыхнув патриотические чувства русского дворянства, вернуло русскомуязыку первостепенную роль. Известно и много других примеров, когда высшеесословие говорило преимущественно на чуждом собственному этносу языке: в Парфиина греческом во II–I веках до н.э., в Персии на арабском в VII–XI веках, вАнглии на французском в XII–XIII веках, однако это не привело к выделениювысшего сословия в особый этнос.
Может,основным свойством этнической идентичности являются культурологическиеособенности этноса: культура, нравы и обычаи? Да, это чрезвычайно важныйкритерий, но не определяющий. Обычаи забываются, а культура ассимилируетсякультурой доминирующего этноса, если не будет внутреннего стремления кподдержанию собственной этнической самобытности. К тому же культурологическийэтнический портрет народа в разные исторические эпохи часто различается дажебольше, чем между многими этносами одной эпохи. Не менее значительными бываюткультурологические различия различных социальных слоёв этноса. Что, например,заставляет казака, одетого в черкеску, считать своим русского предводителяуездного дворянства, а не гораздо больше на него похожего культурологически идаже объективно кавказского горца.
Что жеопределяет такие устремления, иными словами, что является основной движущейсилой этноэволюции? Можно предположить, что таким движителем является этническоесамосознание. Человек должен, прежде всего, осознавать себя представителемсобственного этноса, гордиться своим народом, любить свою историю и культуру.Ведь этнос – это, по сути, такая же объективная реальность, как и личность. Имтакже свойственны обиды и разочарования, гордость и гнев, стремление ксамосохранению и росту.
Гумилёвутверждает, что «этнос – не популяция»[1]. Всё же в тойстепени, в какой вообще уместно биологизировать проблему этноэволюции, этносможно рассматривать как социально-антропологический аналог биологическойпопуляции. Популяция – это группа особей одного вида, населяющих определённуютерриторию, в которой в течение длительного периода вероятность внутреннегогенетического обмена путём скрещивания значительно выше, чем с особями того жевида, находящимися вне неё. Иными словами, популяция – это относительногенетически изолированная группа особей одного вида. Следует уточнить, чтократковременные сообщества-эфемеры популяциями считаться не могут, посколькупопуляция – это весьма устойчивая структура, характеризующаяся собственнымиуникальными частотными показателями генов, что является следствием частичнойизоляции в течение, по крайней мере, десятков поколений. Поэтому два залетевшихв комнату роя мух никак не могут тут же образовать одну популяцию, какутверждает Гумилёв.
Отличияантропологических рас от ныне существующих этносов не ограничиваются тем, чторасы являются более широкой общностью. Расы – это сугубо биологическая,антропологическая общность, тогда как этнос является прежде всего социальнойобщностью. Однако можно предположить, что расы являлись первичными этническимикатегориями, и только потом стали сугубо антропологическим свойством общности.
Для человекабиологические особенности строения и физиологии в качестве этнических критериевнесущественны и вторичны, значительно большую роль играют особенностисоциального свойства, такие, как язык, нравы, традиции, обычаи, верования,культура, искусство, ремесла. И действительно, можно обнаружить в некоторыхэтносах представителей самых различных антропологических типов, но нет этноса,не имеющего каких-либо единых социокультурных характеристик. Например,американский макроэтнос при всех различиях этнических групп имеет собственный,уникальный и легко идентифицируемый социокультурный тип, но собственногоантропологического типа не имеет. Таким образом, при современном уровнеразвития транспортных коммуникаций и интеграции общества, в биологическом смысле,популяцией является всё человечество в целом. Это в общем признанныйбиологическим учёным сообществом факт. Ведь нельзя найти хотя бы однузначительную изолированную группу людей, которая не имела бы возможности обменагенами с любой другой. Незначительные же группы, в принципе, не могутсуществовать изолированно на протяжении многих поколений, в результатегомозиготации генома, вследствие неизбежных родственных браков. Но еслииспользовать термин «культуроген», позаимствовав его у социобиологов, тогда отдельныеэтносы как раз и могут быть представлены как отдельные человеческие популяции.Поскольку «этногены»[2] хоть и могутмигрировать за пределы этноса, как и гены биологические, но в целом каждомуэтносу свойствен свой, уникальный социокультурный этногенетический портрет. Иесли ни один этнос нельзя считать настолько генетически изолированным, чтобыего можно было считать самостоятельной популяцией, то в культурологическомсмысле каждый этнос представляет относительно изолированную социальнуюпопуляцию. Поэтому этнос, конечно же, не популяция в строгом биологическомсмысле этого термина, но во многом подобен ей культурологически.
И тем болееэтнос – это не вид. Настолько смелое утверждение не пришло в голову дажеидеологам расизма. Всё человечество не только относится к одному виду, но, судяпо последним данным, и к одному подвиду Homo sapiens sapiens. И все же вопределениях как вида, так и этноса также можно найти множество аналогий. Вид,так же как и этнос, понятие статистическое, неопределённое. Точно так же имежду близкими биологическими видами нет чётких границ. И точно так же дляхарактеристики вида приходится использовать целый комплекс критериев для болееили менее успешного диагностирования (ареал, морфофизиологические особенности,генетическая изоляция, кариотип, особенности этологии и некоторые другие). Ноподобно тому, как определяющим критерием для диагностирования биологическоговида является генетическая изоляция, точно так же для характеристики этносаглавным и определяющим критерием идентификации является этническоесамосознание. И действительно, именно самосознание определяет частичнуюкультурологическую отграниченность от близких соседних этносов. То есть и здесьважнейшим является тот же фактор – генетическая изоляция, поскольку именносамосознание этноса способствует резкому сокращению экзогамных браков. Конечноже, этнос не вид и даже не популяция, это понятие прежде всегокультурологическое и в гораздо меньшей степени биологическое. Однако некотораяобщность обнаруживается. Главное же отличие от биологических систем состоит втом, что здесь, прежде всего, основным результатом снижения экзогамии будет негенетическая изоляция, а что гораздо важнее – культурологическая – это преждевсего язык, национальная культура и внутриэтнические нормы поведения.Следствием культурологической изоляции, частичной замкнутости этническойкультуры, необходимой для сохранения собственной этнической неповторимости,является стремление к сохранению чистоты языка, поддержание и развитиесобственного культурного достояния и вообще всего того, что можно считать«душой» этноса. Этнос здесь подобен самодостаточной «личности» со своимипомыслами, мечтами, симпатиями, амбициями. Душой же этой «личности» и выступаетэтническое самосознание, вернее, интеграционное единство тех духовных сторонкаждого представителя этноса, в которых осознается это единство и тем самым ещёбольше укрепляется.
Г.В.Ф. Гегельвпервые сформулировал понятие «самосознание народов» как важнейшего качества вхарактеристике национальной общности ещё в XIX веке, которое «состоитсущественно в том, чтобы созерцать себя в других народах»[3].Впоследствии многие авторы также выделяли «этническое самосознание» в качествеосновного этноопределяющего признака [10, 24, 13, 9]. И всё же некоторыеавторы, как, например, Гумилёв, считают «этническое самосознание» важным, ноотнюдь не определяющим свойством этноса[4]. С.М. Широкогороввообще не относит самосознание к числу значимых критериев этническойидентичности, характеризуя этнос как группу «людей, объединённых единствомпроисхождения, обычаев, языка и уклада жизни»[5].
Гумилёв непризнаёт какую-либо значимую роль этнического самосознания в этногенезе, что шловразрез с общепринятым мнением. В частности, крупнейший российский этнограф,академик Ю.В. Бромлей, выражая своё несогласие, пишет: «Социальные факторы,образующие этнос, этническое самосознание в том числе, ведут к появлениюсопряжённой с ним популяции, то есть перед нами картина прямо противоположнаятой, которую даёт Л.Н. Гумилёв»[6]. Гумилёв такотвечает своему оппоненту: «Ю.В. Бромлей имеет право выбрать для своегологического построения любой постулат, даже вполне идеалистический, согласнокоторому реальное бытие этноса не только определяется, но и порождается егосознанием. Считать же, что сознание, пусть даже этническое, может бытьгенератором энергии, – это значит допускать реальность телекинеза»[7].В защиту позиции Бромлея, а заодно и нашей, приведём ряд аргументов:
1. Если,например, группа представителей малого этноса, попадёт в среду другого этноса,полностью отрекшись при этом от своих прежних корней, то даже если для другихони и останутся чужаками, всё равно через поколение – другое этот островокмалого этноса затопит океан преобладающего по численности народа. И им в этомне поможет даже переизбыток пассионарной энергии, поскольку она уже будетработать во благо того этноса, которому посчастливится принять пассионариев, непричисляющих себя уже ни к какому народу, а значит, готовыми вобрать в себя всюдуховную культуру того народа, который принял их. Значит, самосознание необходимо,во всяком случае, для сохранения этнической идентичности. Сознание созидательноуже хотя бы потому, что оно управляет мышечной энергией.
2. Информацияесть величина, обратная энтропии. Значит, знания несут вполне реальную энергию,которая, естественно, может реализовываться только через материальное. Длясоздания атомной бомбы требуется значительно меньше энергии и капитала, чем дляполучения информации о её устройстве. Знания могут не только реально созидать,но и разрушать.
3. Гумилёвпишет: «Нет ни одного реального признака для определения этноса, применимого ковсем известным случаям. Язык, происхождение, обычаи, материальная культура,идеология иногда являются определяющими моментами, а иногда – нет. Вынести заскобки мы можем только одно – признание каждой особью «Мы такие-то, а всепрочие другие»[8]. Что же это, какне самосознание этноса? Гумилёв здесь либо сам себе противоречит, либо понимаетфеномен самосознания как какую-то идеалистическую реальность. В последнемслучае противоречие заключается не в сути, а в терминах.
Этническоесамосознание – понятие весьма многогранное и, как и сознание человеческое,практически не поддаётся непосредственному анализу. Проще его анализировать поконкретным проявлениям. Если мы делаем скидку представителям своего этноса, этопроявление этнического самосознания. Поддержка зарубежной диаспоры, любовь кродной культуре, боль за лишения, выпавшие на долю своего народа, ипереполняющее чувство гордости за земляка, стоящего на олимпийском пьедестале,– всё это проявления этнического самосознания. Но когда сталкиваются интересынародов при неверной и беспринципной политике их лидеров, проявленияэтнического самосознания могут приобретать и разрушительный характер. Поэтомулучше стимулировать самосознание подъёмом этнической культуры, а невозрастанием защитных механизмов этноса.
В даннойработе обосновывается точка зрения, согласно которой «этническое самосознание»является хоть и далеко не единственным, но главным и определяющим свойствомэтноса. Попробуем обосновать это утверждение, проанализировав все основныекритерии этнической идентичности.
1.3 Основные критерииэтнической идентичности
1.3.1.Этноним – самоназвание этноса. Безусловно, один из самых надёжных критериевэтнической идентификации. Если два предположительно разных этноса называют себяодинаково и это не случайное совпадение, тогда есть все основания утверждать,что это единый этнос, поскольку одного факта осознания себя единым этносомдостаточно для быстрого стирания граней между ними в результате межэтническойассимиляции. Однако можно ли считать его самостоятельным критерием? Этноним неболее как фонетическое отражение самосознания этноса, и выделять его в качествесамостоятельного критерия, по-видимому, нецелесообразно. К тому же некоторыесубэтносы также имеют самостоятельные этнонимы, вернее было бы их назватьсубэтнонимами, но понять, что это, этноним либо субэтноним, можно, толькопоняв, этнос это либо субэтнос. Гумилёв пишет, что «широко бытует мнение, будтоэтническое самосознание как один из социальных факторов определяет не толькосуществование этноса, но и возникновение его. Самосознание проявляется всамоназвании. Следовательно, если будет доказано несовпадение того и другого,то вопрос об их функциональной связи отпадает»[9]. Далее он приводитфакты, подтверждающие такое несовпадение. Один этнос может якобы иметьнесколько этнонимов, либо разные этносы могут иметь один этноним. Здесь следуетразобраться глубже.
Во-первых,название этноса является отражением самосознания только лишь тогда, когда этноссам себя так называет, т.е. когда это является не просто названием, асамоназванием. Например, для русских наименование «русский» является этнонимом,поскольку они сами себя так называют, а многие жители дальнего зарубежьярусскими называют практически всех жителей России и СНГ, это название, а несамоназвание. Одних адыгов называют кабардинцами, других черкесами, бжедугами,адыгейцами, шапсугами, но это только субэтносы, поскольку сами они себяназывают одинаково – адыгами. Ранее адыги имели и внешний этноним – черкесы,который теперь сохранился лишь как субэтноним одного адыгского субэтноса.
Во-вторых,следует отличать этноним от субэтнонима. Например, одни осетины называют себяиронцами (преимущественно православные), другие дигорцами (преимущественноисповедующие ислам). Казалось бы, вот оно, несоответствие. Однако для осетиннаименование «осетин» – это этноним, а наименования «иронец», «дигорец» – этосубэтнонимы, они второстепенны, и смешение между этими субэтническими группамипроисходит настолько активно, что говорить о двух самостоятельных этносах покане приходится. Но когда этническая дифференциация этих народов пройдёткритический порог разделения, эти субэтносы перейдут в самостоятельные, хоть ивесьма близкие, этносы, а субэтнонимы, соответственно станут этнонимами.
В-третьих,то, что первоначально нам представляется как этноним, не совпадающий сфеноменом этнического самосознания, может быть просто собирательным названиемдля обозначения межэтнической общности. Например, названия «римлянин»,«россиянин» или «византиец» – это не этноним, а объединяющее названиегосударственно-территориальной общности людей.
Этнокультурныеособенности (обряды, обычаи, семейный быт). Именно по этому критерию в первуюочередь и отличают этнос. Но достижение и сохранение культурной самобытностиэтноса возможно только при достижении определённого уровня этническогосамосознания.
Антропопсихологическиеособенности. Данный критерий, как правило, не работает. Многие этносы, вособенности имеющие широкое географическое распространение, весьма полиморфныпо этому признаку. И очень часто трансгрессия бывает настолько высока, чтоговорить о статистически достоверных различиях вообще не приходится. Например,в юго-западной России русские, как правило, черноволосые и темноглазые, всеверо-западных же областях России русские чаще русоволосы и голубоглазы. Присравнении заволжских староверов с русской эмиграцией с Брайтон-Бич или терскихказаков с поморами трудно поверить, что всё это представители одного этноса.Столь серьёзные различия, особенно этносов, имеющих протяжённый ареал, связаныкак с неизбежной ассимиляцией с соседними народами, так и с внутриэтническойдифференциацией. В биологическом смысле, как и в культурологическом, чистыхэтносов не существует, даже язык иногда меняется до неузнаваемости. «Ни одиннарод, ни одна раса не остаются неизменными. Они непрерывно смешиваются сдругими народами и расами и постоянно изменяются. Они могут казаться почтиумирающими, а затем вновь воскреснуть как новый народ или как разновидностьстарого»[10]. Например, японцыявляются этносом, который произошёл в результате взаимной ассимиляциимонголоидов из Полинезии, Кореи и Китая и древнего народа, относящегося к белойрасе и живущего до сих пор на острове Хоккайдо – айнов. Французы образовалисьпутём смешения преимущественно галлоримлян с салическими франками, немцыявляются результатом взаимной ассимиляции преимущественно рипуарских франков,тюрингов, швабов и саксов. Испанцы произошли от смешения алан, вестготов,лузитанов и свевов. Этот список можно продолжить. И что особенно важно, такаявзаимоассимиляция продолжается непрерывно и неравномерно в разных областяхобитания этноса, поэтому этнос антропологически бывает столь полиморфен.
Единствотерритории. К числу важнейших критериев этнической идентификации следует отнестизанимаемый ареал. Но и здесь есть определённые сложности. Этнос может бытькочующим либо географически ассимилированным. Ареал может меняться либосмещаться динамически и исторически. Различные этносы могут заселять одинареал, либо этнос может иметь спорадичное распространение. Здесь, по-видимому,уместнее было бы использовать понятие «прародина». Прародина этноса можетслужить мощным интегрирующим этническим фактором, в особенности для диаспор, еёпотерявших. Причём для представителей этноцентра прародина будет иметьпревалирующее значение над родиной биологической. В настоящее время, в связи сразвитием коммуникаций, роль данного критерия значительно снизилась.
Общностьпроисхождения. Происхождение многих, особенно древних этносов, весьма туманно.Со временем история первичного формирования этноса неизбежно искажается,происходит её приукрашивание, героизация и она превращается в миф, легенду. Какуказывает Х.Г. Тхагапсоев: «В системе этноэтатизма особое место занимаютисторические мифы, которые посредством «сублимации» истории этноса – на основезаведомой героизации и драматизации прошлого обеспечивают мобилизациюэтнического самосознания «как надо»[11]. И уже не такважна её истинность, важно лишь, чтобы эта легенда заставляла гордиться своейпринадлежностью именно к этому народу, стимулировала подъём национальногосамосознания. И поэтому здесь часто бывает важна не столько реальная общностьпроисхождения, сколько миф об этом. С.М. Широкогоров, наряду с такимиэтнодифференцирующими признаками, как язык и уникальный культурный комплекс,выделяет и такой, важнейший с его точки зрения, критерий, как «вера в общеепроисхождение»[12]. Именно здесьособенно подходит идея саморепликации мимокомплексов Докинза. Мимокомплексгероического прошлого этноса просто обречён на успешное распространение в средесвоего народа. В таком случае этнос можно представить не только как причинураспространения такого мимокомплекса, но и как его результат. Часто предкомэтноса может считаться какое-то реальное, либо мифическое животное, бог илидаже неодушевлённый предмет. Вот что пишет по этому поводу Гумилёв: «В древниевремена это (происхождение от одного предка) считалось обязательным для этноса.Часто в роли предка за отсутствием реальной фигуры выступал зверь, не всегдаявляющийся тотемом. Для тюрок и римлян это была волчица-кормилица, для уйгуров– волк, оплодотворивший царевну, для тибетцев – обезьяна и самка ракшаса(лесного демона). Но чаще это был человек, облик которого легенда искажала донеузнаваемости. Авраам – праотец евреев, его сын Исмаил – предок арабов, Кадм –основатель Фив и зачинатель беотийцев и т.д. Как ни странно, эти архаическиевоззрения не умерли, только на место персоны в наше время пытаются поставитькакое-либо древнее племя – как предка ныне существующего этноса. Но это стольже неверно. Как нет человека, у которого были бы только отец или только мать,так нет и этноса, который бы не произошел от разных предков. Так, из смесиславян, угров, аланов и тюрок развилась великоросская народность».
Важен нереальный предок, а всеобщая вера в единство происхождения. В действительностиже говорить о единстве происхождения весьма сложно. Этносы по сутиполифилетичны, и более того, внутри его постоянно происходит метизация врезультате экзогамии. Когда же этнос расширяется, ассимилируя другие народы, онневольно ассимилируется и сам, часто от первичной биологической основы вообщепрактически ничего не остаётся. Кто, например, сейчас увидит у славянперсидский след, унаследованный ими от скифских предков. Но это и неважно,гораздо важнее душа этноса, его самосознание, которое базируется в числепрочего и на мифе о своей прародине и великих предках. Сторонникиконструктивистского направления в этнологии считают представление или миф обобщей исторической судьбе важнейшим критерием этнической идентификации, всё же,наверное вернее было бы считать этот критерий важной составляющей этническогосамосознания.
Общностьцелей. Такой утилитарный критерий сторонники инструменталистского направления вэтнологии считают определяющим, что весьма спорно. Инструменталисты трактуютэтничность как «средство в коллективном стремлении к материальному преимуществуна социальной арене»[13]. Это верно лишьотчасти, в сравнении с этносами цели гораздо более изменчивы во времени и впространстве. К тому же различные социальные слои одного этноса могут иметьразличные цели, но общие с аналогичными социальными слоями других этносов.Однако данный критерий служит мощным мобилизующим фактором в критическиепериоды существования этноса. Например, швейцарцев, говорящих на четырёхязыках, невольно спаяла в единый этнос общая цель – национально-освободительноедвижение против австрийских феодалов.
Наиболеевыдающимся сторонником выделения именно этого критерия был известный испанскийфилософ Ортега-и-Гассет, который также указывает в качестве важнейшегоинтегрирующего начала общность целей: «У жителей Центральной и Южной Америкиобщее прошлое с испанцами, общий язык, общая кровь, и тем не менее они необразуют общей нации. Почему? Не хватает одного и, видимо, самого главного –общего будущего», исходя из чего он выражает «потаённую суть нации, состоящуюиз двух ингредиентов: первый – это план совместного участия в общем замысле ивторой – сплочение увлечённых замыслом людей»[14]. Однако можно всвязи с этим задаться вопросом, потому ли нация едина, что люди, еёсоставляющие, имеют общие цели, либо цели у них общи в связи с их внутреннимидейным единством? Было ли такое единство у испанских колонистов с народамиЛатинской Америки? В связи с тем, что уровень этнического самосознаниялатиноамериканских индейцев был значительно ниже, чем у североамериканских,здесь ассимиляция проходила значительно активнее. К тому же этомуспособствовало то, что менталитет латиносов оказался довольно близкимиспанскому. В итоге мы получаем новый народ. Слиться с испанским народом они немогли, слишком велики были изолирующие барьеры. В результате образоваласькачественно новая общность, занимающая в чём-то промежуточное, но в то же времяи уникальное положение, что изначально предполагало независимость целей.
Ортега-и-Гассетдалее пишет: «Сегодня мы свидетели эксперимента грандиозного и чёткого, каклабораторный опыт, – нам предстоит увидеть, удастся ли Англии удержать вдержавном единстве различные части своей империи, предложив им притягательнуюпрограмму будущего сотрудничества» [15]. Это былонаписано ещё в 1930 году. Теперь мы знаем, что этот «грандиозный эксперимент»показал, что общность целей без внутренней общности ничего не стоит. Кстати,Ортега-и-Гассет впоследствии отказался от своих инструменталистских убеждений.В той же работе, в предисловии к французскому изданию этой книги, он, вчастности, писал: «Одной из грубейших ошибок «нового мышления», от которого мывсё ещё не можем отмыться, было то, что оно путало общество с сообществом.Общество не создаётся по добровольному согласию. Наоборот, всякое добровольносогласие предполагает существование общества»[16]. ЗдесьОртега-и-Гассет демонстрирует диаметрально противоположные взгляды, фактическипризнавая ошибочность собственной доктрины об объединяющей роли единства целидля наций. Ставить цель впереди необходимости изначального единства нации – этовсё равно, что запрягать телегу впереди лошади. Однако не всё так просто, тутнеобходим диалектический подход. При первичной роли единства общества цельтакже служит дополнительным объединяющим началом, укрепляющим это единство.Здесь мы наблюдаем всё ту же причинно-следственную петлю обратной связи, когдарезультат усиливает возможность его достижения, что и определяет нелинейныйхарактер развития.
Язык. Весьмаважный, но неоднозначный критерий. Если самосознание народа достаточно высоко,тогда этнос сделает всё возможное, чтобы сохранить родной язык, или дажереанимировать его, как это сделали ирландцы. Если же собственное самосознаниене высоко, тогда родной язык легко может быть утерян. Значит, и в этом случаекритерий этнического самосознания является определяющим.
Конфессиональныйкритерий. Вероисповедание также обладает этнодифференцирующими свойствами, нотоже далеко не всегда. Например, абхазы исповедуют ислам и христианство,сохраняются также и традиции язычества, но это один этнос. К тому же, в связи свозрастанием роли мировых религий над национальными, данный критерий чащеотражает суперэтническую принадлежность. Конечно же, с течением времени мировыерелигии дифференцируются, приобретают уникальные черты, вплетаясь причудливымобразом в самобытную культуру различных народов. Например, самосознаниерусского этноса ныне неотделимо от русской православной церкви, когда, казалосьбы, чуждая византийская религия становится русской лишь постольку, посколькурусские осознают себя православными, значит, и здесь роль самосознания первична.
Впрочем, назакате этноса в идеациональной фазе развития, когда религия становится основнымстержнем национального самосознания, и в период формирования этносаконфессиональность может быть важнейшим этнодифференцирующим признаком.Особенно важное значение конфессиональность имеет в тех случаях, когда именносмена вероисповедания создаёт возможности внутренней эндогамии и последующеговыделения указанной религиозной консорции в самостоятельный этнос. Подобнымобразом, например, сикхи (индусы-мусульмане) выделились в самостоятельныйэтнос. Турки-османы также изначально представляли собой скопище казалось бынесовместимых между собой народов, в их ряды вливались помимо восточных, такжеи многие кавказские, славянские и даже западноевропейские этносы. Но их, как исикхов, сплотила вера. И это понятно, ведь основным идейным стержнем,объединяющим этих людей, является общность вероисповедания, вокруг которого иформируется новый этнос, в этом случае религиозное самосознание неотделимо отэтнического, как, например в иудаизме.
Такимобразом, религия тогда становится важным этническим объединяющим началом, когдастановится неотделимой частью этнического самосознания. Когда же этнос,сформированный на конфессиональной основе, расширяется, начинает снижаться рольконфессиональности в этническом самосознании как этнодифференцирующегопризнака, и этносы, объединённые под флагом новой религии, начинаютдифференцироваться по другим критериям этничности. В противном случае и ныневсе православные были бы византийцами, а все мусульмане арабами. Следовательно,и здесь мы видим первичный характер этнического самосознания. В Новое времяроль конфессионального критерия заметно снизилась.
Аксиологический– этническая система ценностей. Как и общность целей, данный критерий весьма изменчивкак во времени, так и в пространстве.
Генеалогический.По сути, близок к критерию, обозначенному как «общность происхождения», ноздесь имеет значение преемственность развития по отцовской линии (гораздо режепо материнской). В некоторых культурах, в которых особенно высока вероятностьгенокультурной ассимиляции, становится особенно важным выявлениегенеалогической общности. В такой культуре человек назовёт себя, например,арабом, даже если у него в действительности арабом был только прадед, но по отцовскойлинии. Именно с этим фактом можно связать предпочтительную роль сыновей всемьях большинства культур. Этот факт лишний раз подтверждает превалирующуюроль социальной идентификации в этническом самосознании над идентификациейбиологической. Такая модель преемственности этнического самосознания поотцовской линии была очень удобна при активной экспансии этноса, когда,несмотря на неизбежную в таких условиях генетическую ассимиляцию расширяющегосяэтноса, в социально-культурологическом плане такой этнос сохраняет своюцелостность. И наоборот, для предотвращения культурологической ассимиляциистатичного этноса с ассимилированным ареалом гораздо удобнее сохранятьэтническую преемственность по материнской линии, как, например, у евреев. Влюбом случае наименее устойчивым будет тот этнос, в котором идентификация будетпроисходить исключительно по крови. Секрет устойчивости этносов состоит, в томчисле, и в их несумативности, и из ребенка, рождённого англичанином ифранцуженкой, не выйдет англофранцуза.
Самосознаниеэтноса («душа этноса»). Важнейшее и определяющее условие этническойидентификации. Там, где нет дихотомического отношения «мы–они», там нет этноса.Конечно же, самосознание, когда оно уже утвердилось, не только определяет всепрочие этнодифференцирующие признаки, но и в некоторой степени и само начинаетопределяться ими. Поэтому первичная роль этнического самосознания тоже далеконе абсолютна. Таким образом, этнос – это, прежде всего, когнитивная категория,но она не сводится к простой сумме элементов самосознания каждого егопредставителя, а является целостным интегрирующим началом, в основе которого илежит самосознание, закрепляемое конструктивистскими и инструменталистскимиэлементами этнической идентичности.
Можно ещёупомянуть систему диагностирования этносов, основанную на определённыххозяйственно-культурных типах[17], монголы:кочевники и скотоводы; чукчи: оленеводы и охотники и т.д. Однако данныйкритерий не только вторичен, но и практически никогда чётко не работает впределах одного этноса. Этнос может характеризоваться преобладаниемопределённого хозяйственно-культурного типа, но хозяйственно-культурные типы немогут характеризовать этнос.
Такимобразом, можно дать следующее определение этноса: этнос – это общность людей,объединённых единым этническим самосознанием, т.е. осознанием как своейобщности, так и отличия от прочих народов, и на основе самосознания формирующихряд прочих вторичных этнодифференцирующих признаков: язык, систему собственнойидеологии, этики, права и единых норм поведения.
1.4 Примордиалистскийподход к определению этничности
Дляопределения такого сложного понятия, как этничность, необходимо разобраться всодержании центральных категорий, являющихся во многом определяющими феноменэтничности. Необходимо определить содержание категорий этнос и нация.
«Этнос (отгреч. Ethnos — народ) – исторически сложившаяся на определённой территорииустойчивая совокупность людей, обладающих общими чертами и стабильнымиособенностями культуры». Таким образом, этнос в данном направлениирассматривается исключительно как историко-биологический феномен, обладающийбессознательной, аффективной привязанностью людей к своему народу.
Для тогочтобы охарактеризовать это направление необходимо описать различение категорий«нация» и «этнос». Традиционным для отечественной науки можно считать взгляд,который представлен в Энциклопедическом словаре под редедакцией Г.В. Осипова. Внём нация определяется, как «тип этноса, характерный для развитого классовогообщества».
Такимобразом, различие категорий «этнос» и «нация» носит исключительнолингвистический характер. Разница содержательного аспекта сведена к нулю. Такиефеномены, как национализм, нации, не входили в традиционное поле изучениясоветских этнонологов.
Такимобразом, этническое определяется через примордиальное, то есть через то, чтопредшествует сознанию человека.
Сторонникиописываемого направления склонны выделять глубокую аффективность природыэтноса. Этничность рассматривается как крепкая эмоциональная привязанностьиндивидов друг к другу.
В ранееназванном учебнике под редедакцией Ю.В. Арутюняна, Л.М. Дробижевой, А.А.Сусоклова в примордиалистском подходе выделяются два основных направления:социобиологическое и эволюционно-историческое.
Социобиологирассматривают этнос как сообщество индивидов, основанное на биологическихзакономерностях трансформированные в социальные. Объясняют возникновение этноса,основываясь на эволюционно-генетических идеях. Этнос рассматривается какродственная группа. Ю.В. Арутюнян, Л.М. Дробижева, А.А. Сусоклов описывают этотподход, ссылаясь на Ван ден Берга: «С прогрессивным ростом размера человеческихобществ, границы этноса становились шире, связи родства соответственноразмывались. Однако потребность в коллективности более широкой, чемнепосредственный круг родственников на основе биологического происхождения,продолжает присутствовать даже в современных массовых индустриальныхобществах».
Представителидругого, эволюционно-исторического, направления в примордиалистском подходесклонны рассматривать этнос скорее как социальную, чем биологическую общность.Взаимная привязанность членов этноса, таким образом, достигается социально-историческимконтекстом, а не закономерностями биологического развития. «Это реальносуществующие группы с присущими им чертами – языком, культурой, идентичностью,отличающими их от других групп».
Примордиализмсчитается более исторически первичным по сравнению с конструктивизмом. Этонаправление в этносоциологии доминировало вплоть до 70-х годов ХХ в., до техпор, пока на свет не появилась книга Эрнста Геллнера «Нации и национализм»,ознаменовавшей своим появлением зарождение нового подхода к рассмотрениюэтничности – конструктивизма. В отечественной науке это направление былоединственным, пока книга Геллнера не вышла на русском языке.
Говоря оботечественной традиции примордиализма необходимо упомянуть две персоналии,представлявшие собой элиту этнологии в нашей стране. Речь идет о Л.Н. Гумилёвеи Ю.В. Бромлее.
Л.Н. Гумилёв– представитель социобиологического направления. Рассматривал этнос, какбиологическое сообщество существа вида Homo Sapiens, подобно ареалу обитанияживотных. Началом этногенеза Л.Н. Гумилев считал так называемый «пассионарныйтолчок» (некие космические излучения). Дальнейшее развитие этноса определяетсятерриторией расселения и психобиологическими характеристиками пассионарности. Впринципе, нетрудно заметить связь идей Гумилёва с русской традицией космическихидей, представленных, в частности, С.М. Широкогоровым.
Фактическиофициальным в отечественной этнографии стало представление об этносе,разработанное Ю.В. Бромлеем. Согласно его взглядам этнос – социальная группа,характеризующаяся собственно этническими свойствами (язык, культура,самосознание, скреплённое в самоназвании), но эти свойства формируются только всоответствующих условиях – территориальных, природных, социально-экономических,государственно-правовых.[18]. Таким образом,этнос рассматривался как общность, имеющая, прежде всего, социальныехарактеристики.
В западнойтрадиции наиболее яркой фигурой представляющей примордиалистский подходявляется Энтони Смит, который определяет этнос, как «общность людей, имеющихимя, разделяющую мифы о предках, имеющую совместную историю и культуру,ассоциированной со специфической территорией, и обладающей чувствомсолидарности». Э. Смит является представителем второго направления в примордиализме.
Итак,примордиализм рассматривает этничность как некую объективную данность, какнадсубъективную характеристику индивида, обусловленной либо историческимразвитием, либо биологической эволюцией.

1.5Конструктивистский подход к определению этничности
Конструктивистскоенаправление в этнологии зародилось позднее примордиализма. Широкоераспространение конструктивизма связывается именем Эрнста Геллнера.
Суть этогонаправления в изучении этничности заключается в том, что этническое сообщество,возникающее на основе дифференциации этнокультур, существует, базируясь наразличных доктринах и представлениях, имеющих место в той или инойэтнокультуре. В свою очередь, доктрины «изобретаются» интеллектуальной элитойэтноса – писателями, учёными, художниками политиками. Таким образом,получается, что этнос есть не что иное как интеллектуальный конструкт элиты.Далее, этот конструкт (этничность) транслируется на потенциальныхпредставителей этноса при помощи различных средств имеющих возможность воздействоватьна сознание членов общности (СМИ, книги, фильмы, выставки и т.д.). То есть,помимо того, что этничность есть вымышленный интеллектуальный конструкт, онсуть «навязанная» социальность. Причём, эту социальность часто используютразличные лидеры для «этнической мобилизации» населения. Подобных индивидов,использующих этничность для достижения личных выгод, называют «этническимипредпринимателями», которые являются центральной категорией, используемой однимиз ответвлений конструктивизма – инструментализмом.
В учебнике«Этносоциология» инструментализм выделяется в отдельное направление,существующее наряду с конструктивизмом и примордиализмом, что на взгляд авторане совсем корректно по следующей причине.
Различиемежду конструктивизмом и примордиализмом проводится на основе различногопонимания этничности. Если в примордиализме этничность примордиальна,объективно задана, то в конструктивизме она есть интеллектуальный конструкт. Винструментализме же этнос рассматривается как общность индивидов имеющих одинаковыеинтересы, и использующих этничность для достижения этих интересов. Такимобразом, реальная основа для объединения индивидов не этничность, а какие либоинтересы (экономические, политические и т.д.), а этничность есть конструкт,используемый для достижения этих целей, являющих собой удовлетворениеинтересов. Длительное существование этнической общности объясняется тем, чтопомимо общих интересов членов общности удерживает этничность, которая позволяетпреодолеть отчуждённость свойственную современному обществу.
Наиболеечасто упоминаемыми учёными, работающими в русле конструктивизма, являются ЭрнстГеллнер, Бенедикт Андерсон, Эрик Хобсбаум в западной традиции, и В.А. Тишков вотечественной.
Э. Геллнер –учёный, заявивший о том, что он создал универсальную концепцию нации инационализма. Свои взгляды на проблему этничности он сводит к объяснениюполитики национализма. Его интересуют нации, существующие в индустриальномобществе. Таким образом, феномен этничности отходит на второй план и речь в егоработах идет в большей степени о нации-гражданстве.
Говоря онации, Геллнер постоянно оговаривается, что этот феномен существует в рамкахиндустриально развитых обществ, и является продуктом политики национализма(идеология, существующая как государственный принцип, требующий, чтобыполитические и этнические границы совпадали, а также, чтобы управляющие ибольшинство управляемых внутри данной политической единицы принадлежали кодному этносу).
Еслирассматривать нацию в социокультурном аспекте, тогда идея нации будет воплощенав двух положениях, выдвинутыми Эрнстом Геллнером:
«1. Двачеловека принадлежат к одной нации лишь только в том случае, если их объединяетодна культура, которая в свою очередь понимается как система идей, условныхзнаков, связей, способов поведения и общения.
2. Двачеловека принадлежат к одной нации лишь только в том случае, если они признаютпринадлежность друг друга к этой нации. Иными словами, нации делает человек;нации — это продукт человеческих убеждений, пристрастий и наклонностей. Обычнаягруппа людей становится нацией, если и когда члены этой группы признают общиеправа и обязанности по отношению друг к другу в силу объединяющего их членства.Именно взаимное признание такого объединения и превращает их в нацию, а недругие общие качества какими бы они ни были, которые отделяют эту группу отвсех, стоящих вне её.»
Помимо этихдвух аспектов конструктивистами рассматривается тесная связь нации игосударства.
Индустриальноеобщество требует постоянного роста. Ему необходимы образованные иквалифицированные специалисты. Именно в индустриальном обществе грамотностьстала доступной всем. Исходя из этих причин, грамотность и образованностьиндивида становится государственными приоритетами. Таким образом, государствоначинает оберегать образование. Так и происходит слияние двух сфер жизнииндивида, которые в аграрном обществе были отделены друг от друга, а именно –культуры и государства. Что логично сказывается на существованиикультурно-исторических общностей – этносов. Появляется нация – сообществоиндивидов, которых помимо общей культуры, взаимоодобрения связывает ещё и общеегражданство. Таким образом, нация интерпретируется конструктивизмом больше какполитическая категория. Т.е. нация сродни гражданству. Но поскольку гражданскаяпринадлежность целиком и полностью зависит от субъективной воли и желанияиндивида, постольку и нация интерпретируется как некий воображаемый конструкт.Как результат интеллектуальных усилий творческой и интеллектуальной элитыобщества.
Кроме того, унекоторых авторов (Бенедикт Андерсон) нация рассматривается «как культурныйартефакт особого рода», и чтобы понять его, необходимо тщательно рассмотретьобстоятельства его исторического возникновения, изменение его значений втечение времени и причины его влияния в наше время. Однажды созданные, этиартефакты стали своеобразными моделями, которые могли быть трансформированы, сразличной степенью осознания, в многообразные социальные контексты, сливаясь состоль же многообразными политическими и идеологическими факторами.
Андерсонпредлагает следующее определение нации: «нация – это воображаемая политическаяобщность, причём воображаемая как необходимо ограниченная и суверенная».Андерсон считает, что любая общность, если она не основана на непосредственныхмежличностных контактах, воображаема, и что разные общности подобного родаразличаются способами, которыми они воображаются.
Отличительнаяособенность нации от других общностей заключается в том, что она воображаетсякак ограниченная и суверенная.
Нациявоображается как ограниченная, потому что большинство членов нации окружено,возможно, миллионами, живых людей, разделёнными границами, на расстояние, гдеживут другие нации. Нет нации воображающей себя равной с человечеством в целом.
Нациявоображается как суверенная, т.к. эта категория (суверенитет) появилась на светкогда Просвещение и Революция уничтожают законность божественно установленного,иерархического королевства. Наступает зрелая стадия человеческой истории, когдаравное большинство набожных приверженцев различных мировых религий неизбежнонаходились лицом к лицу с набирающим силу плюрализмом этих же религий, и«алломорфизм» между каждым религиозным онтологическим утверждением итерриториальным пространством. Нации мечтают о свободе, и если под Богом, пустьтак. Масштаб и символ этой свободы – суверенное государство.
Наконец,нации воображаются как общности, потому что, не смотря на реальное неравенствои эксплуатацию в рамках этих общностей, понятие «нации» включает в себяпредставление о глубоком «горизонтальном товариществе».
Эрик Хобсбаумв книге «Нации и национализм с 1780г.» попытался дать историческуюретроспективу политики национализма. В результате, он приходит к выводу, чтонационализм суть явление Нового времени. Границы нации постоянно меняются,поскольку наряду с политическим аспектом в формирование нации вмешивается ещё иэкономический. При этом национализм для Хобсбаума – это «народное чувство идвижение, но это и деятельность государств и правящих элит. Нация появляется всовременную эпоху, но предшествуют ей протонация и свойственный ейпротонационализм».
Если неединственный, то, видимо, самый активный сторонник конструктивизма в России,В.А. Тишков, понимает этнос как группу индивидов, которой свойственно общееназвание, элементы культуры, общее происхождение и историческая память, чувствосолидарности; и представляют собой продукт процесса нациестроительства.
Как верноотмечается в учебном пособии Ю.В. Арутюняна, Л.М. Дробижевой и А.А. Сусоклова,для наиболее адекватного изучения феномена этничности учёному необходимопридерживаться «золотой середины», то есть, назрела реальная необходимостьинтеграции обоих подходов.

2 Этническое сознание: социально-философскийаспект анализа
Основная задача этой главы состоит в раскрытии места и ролисоциально-философского подхода к изучению этнического сознания.
Существует разрыв между философией, с одной стороны, иэтнологическими дисциплинами, сдругой. Так, при анализе предметных связейэтнологии с другими науками её представители последовательно разбирают такиепары, как «этнология и социология», «этнология и культурология», «этнология иэтнография», «этнология и психология», но при этом практически нет анализавзаимосвязей философии и этнологии[19]. Но и со стороныфилософии нет встречного движения. Феномен этнического сознания и самосознанияпрактически не исследуется в философской литературе (достаточно просмотретьподшивку «Вопросов философии» за последние 10 лет, чтобы наглядно в этомубедиться).
Указанный разрыв можно объяснить следующими причинами. Философияпризвана интегрировать, а отдельные науки дифференцировать знание вопределённой области социального познания, поэтому в их целях, задачах ифункциях всегда есть определённое противоречие. Так, аналитическая философия иэтнолингвистика одинаково возвышают проблему языка в культуре, однако междуработами Л. Витгенштейна и В. Гумбольдта дистанция огромного размера, хотя теже Э. Сепир и Б. Уорф с их гипотезой языковой относительности признаны как втом, так и другом научных сообществах. К тому же этнополитология,этносоциология, этнолингвистика ещё не вполне сложились[20],и потому на данный момент времени не могут представить достаточный уровеньобобщения своей предметной области для последующей философской проработки.
Политическая и социальная философия (равно этнополитология иэтносоциология) большое внимание уделяют таким феноменам, как идеологиянационализма. Это означает, что движение навстречу друг другу есть, но оно покапо большей части носит бессознательный характер, а значит, настоятельно требуетсоответствующей рефлексии.
Философия – полисемантическая форма социального знания и познания,поэтому место и роль философии в анализе этнического сознания заключается винтегративно-целостном подходе, дополняющем и преодолевающем узкопрофильноеизучение этнического сознания со стороны различных этнологических дисциплин. Ихотя сама философия полисемична, а её многочисленные школы и направлениявыстраивают свои особенные схемы сознания и сознательной деятельности, тем неменее, в целом она оказывает теоретико-методологическое воздействие на всеотдельные уровни социально-гуманитарного знания.
Этнологическая теория с середины XIX в. по настоящее время прошларяд этапов в своём развитии – эволюционизм (Г. Спенсер, Э. Тайлор, Д. Фрэзер,Ш. Летурно, Л.Г. Морган и др.), диффузионизм (Ф. Ратцель, Л. Фробениус, Ф.Гребнер, У. Риверс и др.), социологическая школа (Э. Дюркгейм, Л. ЛевиБрюль, М.Мосс, К. Леви-Строс и др.), функционализм (Р. Турнвальд, Б. Малиновский, А.Радклифф-Браун и др.), историческая школа (Ф. Боас, А. Кребер, Л. Уайт и др.),этнопсихологическая школа (Р. Бенедикт, М. Мид, А. Кардинер и др.),структурализм (Э. Эванс-Притчард, К. Леви-Строс, Ф. де Соссюр и др.),культурный релятивизм (М. Херсковиц, Р. Бенедикт и др.), неоэволюционизм (Л.Уайт, Д. Стюарт, М. Харрисидр.). Сегодня на базеэтих направлений формируютсяновые школы и создаются новые концепции. Например, М. Годельс и К. Мелиссоразвили в этнологии некоторые положения историческогоатериализма, а К. Гирц иР. Тернер основали герменевтическое направление исследований (роль символов исоциальной коммуникации, их мировоззренческая, ценностная и нравственнаязначимость в современных культурах). Научные исследования всё большеконцентрируются вокруг социально значимых проблем, а для их решенияиспользуются целые наборы уже существующих концепций и отработанных методикисследования. В этих условиях непосредственное восприятие начинает преобладатьнад рациональным конструированием, законченная логическая схема уступает местоэклектизму и мозаичности. Подобная постмодернистская установка, несомненно,созвучна реалиям сосуществования современных этнокультурных единиц инаправлена, в первую очередь, на изучение бессознательных механизмовфункционирования этнического сознания. Однако подобный мировоззренческий иметодологический «плюрализм» явно односторонен, и философии потребуетсяпривлечь всё своё накопленное богатство, чтобы не растерять свои традиционныефункции.
Философия и этнология двигаются при анализе этнического сознаниякак бы с противоположных сторон, но навстречу друг другу. Философию интересует,прежде всего, «сознание» (этос, квинтэссенция духовной культуры), а этнологию –этнос: этносоциологию – социальная структура этноса, этнопсихологию –менталитет, национальный характер и «базовая личность», этнополитологию –субъектная база этнического сознания. При этом философия в лице герменевтики,феноменологии или диалектики задаёт общие параметры анализа сознания, аэтнология – специализирует этот анализ: например, уточняет, сознание каксознание целого народа и на каком этапе его развития надо изучать в данномслучае. Психология исходит из индивидуального сознания, социальная психологияоперирует понятиями «массовое сознание» или «групповое сознание», а философияпытается выявить природу любого сознания и объединить в объяснительную теориюданные различных наук.
Методологическое значение философии в отношении этнологическихнаук проявляется в следующем. Знания, получаемые в рамках этнографии,этнодемографии, этнолингвистики и т.д., именно на философском уровне приходитсяобобщать и сводить воедино в целях выработки целостного и всестороннего взглядана природу, структуру и генезис этнического сознания. При этом появляется новыйугол зрения, или – новое знание, которое выступает своеобразным методом дляполучения новых знаний в рамках этнологических наук.
Возьмём для примера одну из центральных этнологических проблем –проблему этнической идентичности.
В этнологических построениях можно выделить три альтернативныеточки зрения на характер этничности: примордиализм, инструментализм иконструктивизм. Согласно первому (К. Гирц, Ю.В. Бромлей, П. ван ден Берге, Л.Н.Гумилёв и др.), этничность – это врождённое свойство человека и имеет своёоснование в природе (концепты «непотизма», «реципрокности», «пассионарности»ит.п.) или в обществе (единство «крови и почвы» у И.Г. Гердера и т.д.).Согласно второму (Э. Смит, В.А. Тишков, Н. Глезер и др.), этничность – не болеечем инструмент, используемый элитой для укрепления своего господства и влияния(«средство в коллективном стремлении к материальному преимуществу»[21]и др.). Согласно третьему (Б. Андерсен, Э. Геллнер, Э. Хобсбаум и др.),этничность – это всего лишь идеологический конструктор, целенаправленносоздаваемый писателями, учёными и политиками в результате социального познания,выявления этнического своеобразия того или иного народа.
Философия должна показать достоинства и недостатки каждого изописанных подходов и тем самым мобилизовать их преимущества на совокупноедвижение вперёд в изучении этнического сознания. Можно отметить, чтопримордиализм, рассматривающий этничность как изначальную, исконную данность,озабочен поисками объективных детерминант этногенеза и эволюции этническогосознания. Отсюда, правильно акцентируя внимание исследователей наэтнодетерминантах, примордиализм склонен метафизически акцентировать вниманиена какой-либо одной из них, греша при этом явным антиисторизмом.
Для инструментализма, напротив, характерен прагматизм ифункционализм, то есть аналитическое внимание к функциям этнического сознания(этнос и этническое сознание принимаются за бесспорный социальный факт), приэтом этническое сознание рассматривается в качестве важнейшего средствапреодоления отчуждения, характерного для современного общества.Инструменталисты отказываются от эволюционистских идей, поэтому демонстрируютизлишнюю приверженность к статике при изучении этнического сознания.
В конструктивизме этничность вообще приобретает виртуальные черты,так как она теперь полностью субъективирована и привносится в этот мирисключительно самим сознанием. Конструктивисты, замкнутые в мире этномаркеров,переворачивают весь причинно-следственный ряд: этномаркеры из следствия превращаютсяв причину (этнодетерминанты).
Таким образом, основная задача социально-философского осмысленияэтнического сознания состоит в последовательном и всестороннем соотнесенииэтноса и сознания, этнического сознания и иных форм массового сознания,исследовании взаимозависимостей «этнического» и «социального», в раскрытии многообразнойструктуры этнического сознания и т.п. При этом довольно продуктивнымоказывается метод восхождения от абстрактного к конкретному. Так,этносоциология является «специальной социологической теорией среднего уровня наоснове эмпирического исследования» [1, с. 11] и входит составной частью в этнологию.Последняя, включая, кроме этносоциологии, этнопсихологию, этнографию,этнодемографию, этнолингвистику и т.д., даёт многостороннее, но пока ещё невсестороннее знание о предмете изучения. Только социальная философия, вбирая всебя в качестве «эмпирии» теоретические обобщения предыдущих уровней научногознания, выступает высшей инстанцией размышлений об этническом сознании.
При описании функционирования сознания философия традиционнооперирует категориями «субъект» и «объект». Разумеется, эти философскиекатегории необходимы и при изучении этнического сознания. Так, хотя носителемэтнического сознания и является этнос в целом, но этнос, а значит и этническоесознание, на всех этапах своего развития социально неоднородны. Поэтому дляполной развёрстки структуры, функций и тенденций развития этнического сознанияоказывается крайне необходимым введение в такой анализ категории «субъект».Этим самым достигается базовое структурирование этноса на субъект и объект, чтодаёт возможность описать любой исторический тип этноцентризма со стороныдвижущей силы (главного носителя) и его идеологического основания (в аспекте«целевого» причинения).
Философская категория «субъект» методологически ориентируетэтнологический анализ на изучение диалектики общего, единичного и особенного вэтногенезе и эволюции этнического сознания. Ведь этнос не только всегдасоциально структурирован, но одновременно индивидуально спроецирован. Иневнимание к диалектике общего и единичного в конечном итоге неизбежно ведёт купрощению взглядов на природу этнического сознания. В самом деле, в отношениилюбой формы протекания сознательных процессов приходится говорить не только осознании, но и о самосознании, а это последнее обязательно предполагает наличиеличностного начала.
Эволюция идеологических и социально-психологических явлений внутрии межэтнического общения остаётся малопонятной, если мы обходим проблемуучастия индивидуального «Я» в этих процессах.
Таким образом, понятия «субъект» и «объект» оказываютсячрезвычайно важными в становлении самих парадигмальных установок при изученииэтнического сознания. Так, в объяснении теории и практики национализманекоторые направления и школы делают ударение на идеологии (субъект как элита),другие отдают предпочтение изучению социально-психологической компоненты этническогосознания (субъект как этнос в целом или как различные социальные слои), атретьи предпочитают работать с личностной фактурой этнического сознания(субъект как выдающаяся личность). Надо отметить, что каждый из подходовобладает своей особенной логикой и эвристическим потенциалом. Важно показать ихметодологические достоинства и недостатки и объединить их объяснительныевозможности.
Возьмём для примера герменевтику как теорию и метод интерпретациичеловеческого действия и памятников прошлого. Исследователям становления иразвития любого конкретно-исторического этнического сознания очень частоприходится задаваться основным «герменевтическим» вопросом: какой смысл и какоезначение вкладывали (вкладывают) люди в те или иные тексты, символы, действия(здесь истинность рассматривается как придание исторического смысла изучаемомуобъекту). В подобном ключе очень плодотворно работает школа «Анналов» (М. Блок,Л. Февр, Ж. ле Гофф и др.). Как отмечает А.Я. Гуревич, «Февр и Блок выдвинулипринцип «история – проблема»… «историк задаёт прошлому те вопросы, которыесущественны для современности и задавание которых даёт возможность завязать слюдьми другой эпохи продуктивный диалог. Таким образом, путь исследованияистории идёт не от прошлого к современности, анаоборот – от настоящего кпрошлому… Памятник прошлого, текст или материальные остатки сами по себе немы инеинформативны. Они становятся историческими источниками лишь постольку,поскольку включены историком в сферу его анализа, поскольку им заданысоответствующие вопросы и поскольку историк сумел разработать принципы иханализа»[22].
Не менее продуктивен также феноменологический метод, который (внашем случае) фокусирует своё внимание на этномаркерах. При этом феноменыэтнического сознания рассматриваются не как эпифеноменальный мир, нечтопроизводное и вторичное, а как нечто самостоятельное и целостное. Работая сэтническим сознанием как данностью, как с нескончаемым потоком сознания,феноменология оказывается исключительно плодотворной, в первую очередь, приизучении современного общественного мнения в области межнациональных отношенийи проблем этнической самоидентификации. Но она также плодотворна и в отношенииреконструкции ментальных структур прошлого: высвечивая «горизонты»конкретно-историческихорм этнического сознания, она заставляет направлять исследовательскиеусилия на выявление социального содержания этнического сознания.
Однако наиболее чётко диалектика «этнического» и «социального»проясняется в рамках диалектико-материалистического подхода. Здесь в качествеконституирующей основы социального бытия постулируется практика,рассматриваемая как всеобщий род (как родящая, производящая субстанциясоциального бытия) для всех остальных разновидностей социальной реальности. Приэтом любое историческое качество социального (в том числе и «этническое»),каждое его историческое «событие»(например, племя, народность, нация) выступаеткак событие всех других социальных феноменов. Только на этом пути этническоесознание удаётся рассмотреть одновременно как форму отражения общественногобытия и как некое целостное и относительно самостоятельное социальное явление,что и открывает путь к преодолению, с одной стороны, вульгарноматериалистических(примордиалистских), а с другой – идеалистических (конструктивистских)концепций этничности.
Теперь о философско-методологическом видении детерминантэтнического сознания. Одним из важнейших оснований социальной философии ванализе природы и функционирования сознания является постулат о социальнойобусловленности познавательной деятельности. В применении к исследованиюэтнического сознания данное положение как раз и развёртывается в видеподробного изучения важнейших этнодерминант этнического сознания, а такжесоциального содержания соответствующих этномаркеров.
В качестве причин, обусловливающих развитие этнического сознания,выступают три группы явлений:
а) объективные факторы – уровень хозяйственной жизни, характеробщественных связей, социальная структура сообщества, политическая организацияобщества и др.;
б) субъективные факторы – различные формы общественного (наука,политические идеологии, искусство, теология и т.д.) и массового (фамилизм,общественное мнение и т.п.) сознания;
в) самодетерминация, а именно – кумулятивная энергия самогоэтнического сознания.
Жизнедеятельность этносов всегда гораздо шире функционированиякаждого из его элементов, в том числе и этнического сознания. Так,безопределённых объективных предпосылок и условий любой новый тип этносознаниявообще не может состояться. При этом особо следует подчеркнуть, что в качестве«объективных» детерминант в развитии этнического сознания зачастую выступаютсами «субъективные» факторы, например, альтернативные формы группоцентризмов. Так,любая господствующая форма общественного сознания (на данный момент времени)обусловливает господство соответствующего этномаркера в структуре этносознания(в средневековой Руси: «русский» тождественно «православный»). Существует дажеопределённая синхронизация, когда при переходе к новому типу этноса можнонаблюдать новую связку этноса с ведущим социальным элементом, одновременно –новую структуру этнического сознания, а также новый заглавный этномаркер(идентификатор). Накапливаемое культурное, идеологическое и прочеемировоззренческое наследство также детерминирует развитие этнического сознания.Даже более того: именно самодетерминация последнего отражает самое главное внём – феномен непрерывности исторической памяти народа.
Таким образом, синхрония и диахрония объективных условийфункционирования этнического сознания составляет главный механизмвзаимодействия различных этнодетерминант: ни одна из них никогда не являетсяединственной (поглощающей этнос и социальное содержание его самосознания), но вопределённую эпоху какая-либо из них обязательно становится ведущей иопределяющей. Действует своеобразный закон относительного совмещениясоциального содержания того или иного этнического сознания с ведущей формойобщественного сознания данной эпохи. Так, слово «русский» в эпоху народностиимеет своим синонимом слово «православный», а в период становления нации этослово наполняется всё больше политическим (национально-государственным)содержанием.
При рассмотрении кумулятивной энергии этнического сознания каксамостоятельного фактора его эволюции мы выходим на ряд важных и принципиальныхвещей. В частности, именно здесь в наибольшей степени удаётся показать характеробратного воздействия этнического сознания на другие формы и типы общественногосознания и в полной мере выявить специфику этнического сознания как формымассового сознания. Например, до появления идеологии национализма «этническое»на субъективном уровне полностью зависело от других группоцентризмов, однако сукоренением национализма всё переворачивается: «нация» становится своеобразнымвектором всех социальных перемен (общенациональный рынок, общенациональныйязык, общенациональная территория и т.п.), а этнос превращается в заглавнуюсоциальную общность.
Итак, взаимосвязь «этнического» и «социального» в ходе историиносит диалектический характер. «Этническое» зависит от других типов«социального» (общностей, отношений, институтов), но не сводится к ним. Выявляяи вычленяя различные культурные, политические и прочие компоненты этническогосознания, мы в итоге всё равно находим некоторый «остаток», который к тому жеобладает эмерджентным свойством по отношению к своим «социальным» компонентам.Отсюда проистекает одна из основных особенностей этнического сознания: этосамое стабильное и одновременно самое изменчивое мироощущение.
В самом деле, внутри этносознания происходят колоссальные коллизии(религиозные и гражданские войны и т.п.), но оно преодолевает любые из них. В«повседневной жизни» этносознание обычно «спит», скрытое в иных социальныхпотребностях и интересах, но при надобности легко «просыпается» (термины«национальное возрождение», «национальное движение» говорят в этом отношениисами за себя).
И последнее. С точки зрения долговременных перспектив и выделенияосновополагающих тенденций в эволюции этнического (как и любого иногомассового) сознания можно выделить три основных типа самоидентификации –индивидуальное «Я», различные виды группового «МЫ» и универсальноеобщечеловеческое «МЫ». В начале человеческой истории первый и третий типы самоидентификацииещё очень неразвиты. Так, в первобытном обществе нет «человека» вообще, ибо«свой человек», сородич, и есть «человек» («чех», «нивх» и под.). Однакопримерно с Нового времени именно с данными понятиями начинаетсинхронизироваться ход человеческого развития, хотя, конечно, при этом приходилось(и приходится) учитывать различные варианты группового единения и групповойсамоидентификации. И сегодняшние реалии ещё не дают основания полагать, чтообщечеловеческое «МЫ» когда-либобудет состоять исключительно из индивидуальных«Я» (без опосредующих группоцентризмов). Значение индивидуального начала всёвремя увеличивается, однако это никак пока не сказывается на количествеколлективных способов ориентировки в мире. Поэтому этническое сознание – как однаиз разновидностей последних – продолжает существовать и конкурировать с другимивариантами групповой самоидентификации.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Вконце XIX – начале ХХ в. в социологических концепциях, направленныхна осмысление природы общества, произошло кардинальное изменение. Учёныхперестало удовлетворять объяснение как модель теоретизирования, они перешли кпониманию, интерпретации наблюдаемых явлений. Происходит отступление отстремления познать объективную истину, описать объективно существующий предмет всторону анализа собственных представлений о предмете. Этот методологическийдрейф обозначается как движение от классической этнологии к модернистской ипостмодернистской.
Наработанныетеоретические подходы в анализе культур (структурная и психологическая антропология)позволили американским и европейским учёным в первой половине ХХ в. подойти канализу проблем взаимодействия этнокультур разного уровнясоциально-экономического развития. Расширение объекта исследования за пределыизучения культуры одного народа непосредственно повлекло за собой постепенноеформирование нового научного направления – социальной антропологии (вроссийской транскрипции – этносоциологии). Здесь предметом анализа выступала несобственно культура этноса, а этнос как социальная группа, которая вступает вмежгрупповые взаимодействия, обособляется от других групп или размывается ими.
Исследовательскиеподходы в первой половине ХХ в. показывают, что они базируются на модернистскойсоциологической парадигме, исходящей из объективности предмета исследования(этнические общности безусловно признавались объективной реальностью,существующей независимо от исследовательских намерений учёных), признающейспособность познающего субъекта рациональными способами его изучить и адекватнопонять.
Методологическаябаза определяла и широко используемые в исследованиях методики сбора и анализаматериала. В их перечень входит включенное наблюдение, подробное и тщательноеописание культурных феноменов, анализ мемуаров и документов, анализстатистических материалов, социологические опросы и др.
Втораяполовина ХХ в. характеризуется сменой методологической парадигмы всоциально-гуманитарном познании в целом. Модернистские теоретические концепции(позитивизм, структурализм, психологизм и экономический детерминизм) постепенностали тесниться новыми подходами, которые объединялись в общеемировоззренческое течение – постмодернизм.
Вэпистемологическом (теоретико-познавательном) плане для постмодернизмахарактерно несколько принципиальных установок. Во-первых, отказ от признаниясистемной целостности объекта исследования и потому – утверждение всехвозможных точек зрения на изучаемый феномен, во-вторых, отказ отпротивопоставления объекта анализа и познающего субъекта. Субъект, исследуяреальность, интерпретирует её в рамках собственной культурной ограниченности и,таким образом, сам творит и конструирует объект своего анализа. Постмодернистскийподход тем самым утверждал принципиальный отказ от объективности и научности втрадиции их понимания.
7.Предлагаемый подход трактует этнос не как изначально данную, развивающуюся вовремени субстанцию, а скорее как явление, производное от динамики социальныхотношений. Ядро содержания «этнического» перемещается в сферу осознанияэтнической группой своих отличий. При таком взгляде этничность наиболее яркопроявляется в трех формах: 1) самоназвании; 2) наборе культурных элементов,включающих систему родства; 3) особенностях питания и религии. Конкретная жеконфигурация элементов культуры ситуационна и зависит от взаимодействия носителейкультуры с конкретным внешним окружением.
В тоже время выделяются и такие формы проявления этничности, как: атрибутивная,субъективно-символическая, интеракционная. Первая фиксирует проявлениекультурных качеств, которые выступают основой для формирования общности (язык,этноним, историческая память, особенности материальной культуры, ритуалы,модели поведения, религия и др.). Вторая, субъективно-символическая, формапроявления этничности фиксирует её как переживание индивидом своейпринадлежности к определённой группе. Третья, интеракционная форма возникает всистеме межгруппового взаимодействия различных этнокультурных групп и частобывает спровоцирована политическим контекстом.
Существуютдва основных подхода к определению природы этноса: примордиализм, в рамкахкоторого отстаивается идея первозданности этничности, её биосоциальной илисоциально-исторической укоренённости, и конструктивизм, связанный с концепциейсознательного конструирования социальной группы на почве культурной общности.
Большинствоотечественных этнологов отстаивает позиции примордиализма. Однако с конца 80-хгг. в отечественной науке постепенно популяризируется постмодернистскаяметодология анализа этноса и соответственно – конструктивистский подход, врамках которого утверждается отсутствие в объективном мире такой общности, какэтническая. Существование этносов объясняется не их собственной объективнойприродой, а идеологической, политической и пропагандистской деятельностьюопределённой группы людей, т.е., обусловлено деятельностью политиков иидеологов. Но такой подход имеет ряд изъянов, в частности, он не объясняетпричин, по которым узкой политической группировке в одних случаях удаетсямобилизовать признаку на политические действия большие массы людей,объединённых по этническому, а в других – не удается это сделать.
Методологическийанализ позволяет нащупать две ключевые категории, которыми пользуются теоретикипримордиализма и конструктивизма для объяснения природы этнической консолидации– «привязанность» и «солидарность». Первая объясняет этот феномен вэмоционально-чувственном плане, вторая – в рациональном. Такое разведениерождает стремление признать наличие примордиальных истоков этничности, нодополнить их признанием возможности для лидеров использовать эту основу дляконструирования рационально организованных групп («солидарностей»). Данныйподход в западной литературе получил название «инструменталистского». Онсознательно проводится и рядом отечественных исследователей.
Список использованнойлитературы
1. Арутюнян Ю.В.,Дробижева Л.М., Сусоклов А.А. Этносоциология: учебное пособие для вузов. – М.:Аспект Пресс, 1998.
2. Андрианов Б.В.,Чебоксаров Н.Н. Хозяйственно-культурные типы и проблемы их картографирования //Советская этнография. 1972. № 2.
3. Бромлей Ю.В. Этнос и география. – М. 1972.
4. Гегель Г.В.Ф. Философия права. Полн. собр.соч. Т.3. М.: Мысль, 1990.
5. Геллнер Э. Нации инационализм. – М.: Прогресс, 1991.
6. Гумилёв Л.Н. О термине«этнос». Этнос как явление // Доклады отделений и комиссий Географическогообщества СССР. Вып. 3. Л., 1967.
7. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. СПб.:Азбука классика, 2002.
8. Гумилёв Л.Н. Конец ивновь начало. М.: Айрис-пресс, 2003.
9. Крюков М.В. Ещё раз об исторических типахэтнических общностей // Советская этнография. 1986. № 3.
10. Кушнер П.И.Этнические территории и этнические границы. М., 1951.
11. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М.: 1992.
12. Лурье С.В. Историческая этнология. М.,1997.
13. Миланова Е.В., Рябчиков А.М., Чебоксаров Н.Н.и др. Страны и народы: земля и человечество: Общ. обзор. М., 1978.
14. Назаретян А.П.Цивилизационные кризисы в контексте Универсальной истории: Синергетика,психология и футурология. М.: ПЕР СЭ, 2001.
15. Неру Д. Открытие Индии. М.: Изд-во иностр.лит., 1955
16. Ортега-и-Гассет Х.Восстание масс. М.: ООО «Издательство АСТ»: ЗАО НПП «Ермак», 2003.
17. Ревуненкова Е.В., Решетов А.М. СергейМихайлович Широкогоров // Этнографическое обозрение. 2003. №3.
18. Садохин А.П., Грушевицкая Т.Г. Этнология. М.,2000.
19. Тайсаев Д. М. Эволюция. Этничность. Культураили На пути к построению постнеклассической теории этноса.
20. Тишков В.А. Народы и государство. //Коммунист. – 1989. – № 12.
21. Тишков В.А. Национальное и социальное висторико-антропологической перспективе. // Вопросы философии. – 1990. – № 12.
22. Тишков В.А. Об идее нации. // Общественныенауки. – 1990. – № 4.
23. Тишков В.А. Этничность, национализм игосударство в посткоммунистическом обществе // Вопросы социологии. 1993. № 1.
24. Токарев С.А. Проблемы типов этнических общностей: (Кметодологическим проблемам этнографии) // Вопросы философии. 1964. № 11.
25. Тхагапсоев Х.Г. К российским превращениямлиберализма // Вопросы философии. 2004. № 12.
26. Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780года. Спб, 1998.
27. Широкогоров С.М. Этнос. Исследование основныхпринципов изменения этнических и этнографических явлений // Отдельный оттиск изXVIII. Т. I. Известий Восточного факультета Государственного Дальневосточногоуниверситета. Шанхай, 1923.