Содержание
Миф как совокупность установок мышления древних людей
Слово «миф» (от греч. myphos) буквально означает сказание, предание. Под мифологией же понимается совокупность мифов, созданных каким-либо народом (или разными народами). Главная особенность мифа выражается в определении: миф — это вымысел, принимаемый за правду. Дело в том, что люди, принимающие миф за правду, не могут видеть в нем вымысла; а те, кто считает миф вымыслом, не могут принимать его за правду. Значит, миф есть правда для одних людей и вымысел — для других. Люди той культуры, в которой миф рождается, живет и воспринимается как правда, верят в него и не знают, что он есть миф. В их глазах он вовсе не миф. То, что они имеют дело с мифом, обнаруживается лишь людьми другой культуры, которая дает им «иные глаза» — иное видение мира.
В более поздней культуре миф нередко воспринимается как сказка. Но сказка — это уже не миф, поскольку она не претендует на то, чтобы быть достоверным описанием реальности. Миф же по своей сути предназначен служить подлинным знанием того, что есть на самом деле.
Древние люди, сочиняя мифы, верили в истинность своих вымыслов, потому что, по их представлениям, они ничего не «сочиняют», т.е. не выдумывают. В их сказаниях и легендах мир предстает таким, каким он для них существует. Они не только рассказывают мифы — они живут в том мире, который описывается их мифами. Разумеется, жить в этом мире они могут лишь постольку, поскольку содержание мифов не вступает в противоречие с реальными условиями их жизни и не опровергается их жизненным опытом. Но мифы — не случайные плоды досужей фантазии, они не возникают «ни с того ни с сего». В мифах так или иначе выражается имеющийся у людей опыт жизни и деятельности. А поэтому нет ничего удивительного, что они, живя в мире мифов, вместе с тем существуют и действуют в реальном мире — по крайней мере, пока между тем, что говорится в мифах, и тем, что происходит в их жизни, не обнаружатся существенные расхождения.
Таким образом, мифология выступает не просто как собрание мифов, но и как культурная форма («форма общественного сознания»), в которой люди воспринимают и осознают окружающий мир, запечатлевают накопленный ими жизненный опыт, сохраняют и передают его из поколения в поколение.
Для древних людей их мифы были очевидной и не нуждающейся ни в каких доказательствах достоверностью. Поэтому мир, в котором они жили, значительно отличался от нашего: он был устроен иначе, наполнен вещами и процессами, которых в нашем мире нет, населен существами, способными существовать, по нашим понятиям, только в воображении. Составить некоторое представление об этом мире можно, опираясь на следы первобытной мифологии в фольклоре современных народов, а также в архаических культурах, сохранившихся у африканских племен, у обитателей островов Океании, аборигенов Австралии, Америки, у некоторых северных народов. Причем между мифами разных народов существует значительное тематическое сходство. В различных вариациях они повествуют об одном и том же: о происхождении и устройстве мироздания, небесных тел, земли, растений, животных, человека и его образа жизни — охоты, земледелия, ремесел, обрядов и ритуалов. В них неизменно так или иначе присутствуют фантастические описания богов, необычайных животных, загробного царства и пр. [1, с. 118]
Мир древних людей, отраженный в их мифологии, был, с одной стороны, загадочным и непонятным. В нем какими-то неведомыми способами совершались необыкновенные чудеса. В мифах почти нет сведений о конкретных механизмах происходящих в нем процессов. Но, в отличие от современных ученых, древние мифотворцы, видимо, не особенно интересовались подобными «техническими подробностями», ограничиваясь описанием внешних проявлений действия таких механизмов. Поэтому, с другой стороны, мир древних людей был им ясен, нагляден и понятен, а наглядность рассказа достаточно обеспечивала его убедительность.
2. Отличия мифа от простейших форм общественного сознания: религии, философии, науки. Влияние мифа на их становление
С первых шагов своей осознанной истории человек задумывался над тем, каковы его природные корни, какова его связь с природой и космосом, каким должно быть его отношение к природе. Все эти вопросы не получали однозначного ответа. По мере накопления знаний о самом себе, об окружающей его природе, своем месте в этой природной системе человек менял взгляды на характер своих отношений с природой.
На заре развития Человечества, когда были еще в силе родовые принципы в хозяйственной и культурной жизни, господствующей формой мировоззрения была мифология (миф в переводе с греч. mifos «предание, рассказ»). Мифология была первым шагом на пути этой духовной потребности объяснить мир, явления природы и жизни людей, их взаимосвязь и взаимовлияние. Миф объединял в себе зачатки знаний, религиозных верований, политических взглядов, разных видов искусства. В мифологии отсутствовали отчетливые разграничения мира и человека, мысли и эмоций, знаний и художественных образов, идеального и вещественного, объективного и субъективного. [4, С. 327]
С угасанием первобытных форм общественной жизни миф как особая ступень развития общественного сознания себя изжил, сошел с исторической сцены. Появились две важнейшие формы мировоззрения – религия и философия.
В чем же отличие мифологии от философии? Мир мифа и ритуала есть такой мир, в котором нет непонятного, нет проблем. А когда появляются проблемы и непонятное появляются философия и наука. До философии мир понятен, в мифе мир освоен. Миф есть организация такого мира, в котором, что бы ни случилось, как раз все понятно и имело смысл. А именно критическое отношение к миру и самому себе, усиленное сомнением, сформировало философию как особый способ освоения мира.
Постепенное развитие языка, и, прежде всего, появление абстрактных понятий, стали важным свидетельством формирования теоретического мышления и складывания предпосылок для возникновения общих умозаключений, а тем самым и для философии. Изобретение письменности сыграло важнейшую роль в развитии человеческого мышления. Она не только принесла новые возможности передачи знания, но и обогатила предпосылки для развития собственного знания. Предпосылкой становления философии явились развитие языка, письменности, совершенствование способности человека к отвлеченному мышлению и познанию мира.
Но разделение умственного и физического труда, создание прибавочного продукта, наличие денег и текстовых сообщений, развитие определенного уровня абстрактного мышления – это лишь необходимые предпосылки возникновения философии. Однако этот процесс невозможен без наличия должного уровня свободы как меры самовыражения, плюрализма мнений, демократического строя. Именно из-за наличия тоталитаризма, несмотря на значительные успехи древней цивилизации Вавилонии и Египта, там философия не сложилась, а в Древнем Китае и Древней Индии она возникла и развивалась в несколько иных формах, чем на Западе. И только в Древней Греции с ее бесконечными городами-полисами, которые вели торговлю со множеством других территорий, сложились условия, способствующие самовыражению и творчеству, критическому взгляду на мир и необходимой для этого свободе слова.
Отличие мифологии от религии. Миф — существенная часть религии, но религия не исчерпывается мифом, т.к. религия включает в себя культ и веру.
У мифологии и религии имеются существенные отличия. Миф представляет собой универсальную единственную на определенном этапе форму общественного сознания. «Мифическое мышление, — пишет А.А. Потебня, — на известной ступени развития — единственно возможное, необходимое, разумное; оно свойственно не одному какому-либо времени, а людям всех времен, стоящим на известной ступени развития мысли». Носителем мифологического сознания является общество в целом, религия возникает на основе образования специализированных групп священнослужителей (жрецов), занимающихся производством религиозной идеологии профессионально.
Если миф возникает в период формирования общества и общения не отделяющих себя друг от друга индивидов, то религия — в период, связанный с необходимостью регулировать общение людей, контролируя их поведение опосредованно, воздействуя на их духовный мир. [5, С. 64]
Также в религиозном сознании мир расщепляется, удваивается: возникают священный мир (сакральный) и мирской (профанический), в то время как в мифологии такое удвоение выражено не ярко. [2, С. 45.]
В религии невозможно, как в мифологии, общение с богом на равных.
Также в мифологии и религии разное отношение к чудесному. Чудеса в мифологии — это норма, не вызывающая у первобытного человека удивления. Чудесное — это стихия, в которую погружено архаическое сознание, воспринимающее его как естественное. В религиозном сознании чудо, наряду с собой, предполагает и нормальный, естественный порядок. Религиозное сознание отличает чудесное (сверхъестественное) от естественного, в то время как мифологическое сознание не делает такого различия: евангелисты постоянно подчеркивают способность Христа творить чудеса, дабы отличить его от тех, кто причастен естественному ходу жизни и смерти.
В религии также существенно изменяется функция бога. Мифологический бог — это основатель рода, тотем. Мифологические боги не знают морали. Шеллинг, например, был убежден, что к гомеровским богам, т.е. богам мифологии, неприложимы этические оценки: «Гомеровские боги в своей безнравственности только наивны и в действительности ни нравственны, ни безнравственны, но совершенно изъяты из этого противопоставления» [10, С. 96.] Религия по сравнению с мифологией сделала шаг вперед, придав мифу нравственную окраску (десять заповедей).
Итак, религия — это более позднее по времени, чем мифология, духовное образование, которое проявляется на основе новых потребностей общества и выполняет отличную от мифологии функцию регуляции поведения индивида, контролируя его духовный мир.
Отличие мифа от науки
По мнению Хюбнера научная онтология не имеет какие-то преимущества перед мифической. Миф не менее реален, что другие онтологические формы. Особую роль придает ему изначальная первичность, увязка с ним всех форм человеческой жизни. Реальность мифа состоит в том, что он реален для человека, погруженного в этот миф. А утверждать, что мир человека полностью лишен всяческих мифов, не может никто. Хюбнер пишет, что миф вовсе не лишен логики. «Тем не менее мифу чужд свойственный науке способ мышления, требующий устанавливать все пронизывающие логические связи и организовывать все по принципу единства». [7]
В отличие от науки, утверждает Хюбнер, в мифе пространство и время распадаются на дискретные пространственно-временные гештальты (нуминозные сущности и их архе), не связанные сквозной дедуктивной логикой. Причем в мифе сохраняется полностью аналогичная научной рациональность, а различие между научным и мифическим опытом лежит исключительно в области содержания.
Лосев протестует против стремления развенчать миф рациональными средствами, изобличить его как ложное знание, как заблуждение, как ложную реальность: «Нужно быть до последней степени близоруким в науке, даже просто слепым, чтобы не замечать, что миф есть (для мифического сознания, конечно) наивысшая по своей конкретности, максимально интенсивная и в величайшей мере напряженная реальность. Это не выдумка, но наиболее яркая и самая подлинная действительность. Это – совершенно необходимая категория жизни и мысли, далекая от всякой случайности и произвола».
3. Происхождение философии, концепция объяснения (гносеогенная, мифогенная, эклектицистская)
В европейской культуре существуют две основные концепции генезиса философии: мифогенная, у истоков которой стоял Гегель, и гносеогенная, ведущая свое начало от английского философа-позитивиста Герберта Спенсера (1820-1903).
Тесная связь мифологии и философии вызвала к жизни мифогенную концепцию происхождения философии. Согласно этой концепции, единственным источником философии объявляется социоантропоморфический комплекс и «философия возникает из мифологии путем внутреннего (имманентного) развития последней за счет изменения одной лишь формы: личностно-образная форма сменяется на безличностно-понятийную» [9, С. 20]
Сторонники мифогенного подхода А.Ф. Лосев, Ф.Х. Кессиди именуют процесс развития философии движением от мифа к логосу (понятию — слову).
Существование первой философии в форме натурфилософии — знания о природе — послужило основанием для гносеогенной объяснительной концепции происхождения философии. В соответствии с ней философия возникает в качестве обобщенной системы знания. Аргументом в пользу такого понимания философии явилось просуществовавшее в веках представление о философии как о «сумме всех наук». А в качестве ярого сторонника подобной позиции можно назвать А.А. Богданова, который выводит философию сугубо из потребностей специального научного знания и игнорирует всякую преемственность традиций мифологии, религии и философии.
Исследователь данной проблемы А. Н. Чанышев обосновывает третью — гносеомифогенную (эклектицистскую) концепцию возникновения философии. В ней называются три источника возникновения философии: мифология, знание, житейская мудрость. Именно последняя стремится учесть не только значимость мифологии и роль знания в процессе становления философии, но и обыденное житейское здравомыслие, входящее в состав человеческой мудрости. Это в полной мере соответствует самому термину «философия» — любовь к мудрости. 10. [3, C. 79]
4. Предфилософия – становление первичных абстракций («время», «судьба», «душа» и пр.), интеллектуальных установок (личного отношения к событиям, разграничение субъективного мира и внешней реальности, тела и свойств, поиск мотивов и причин действий и пр.) в древней литературе (поэмы Гомера и Гесиода, гномы, орфическая поэзия)
Античная предфилософская мифология существовала в трех разновидностях: гомеровской, гесиодовской и орфической. В древнегреческих мифологических или полумифологических текстах постепенно накапливались сведения объективного характера и предпринимались первоначальные попытки объяснения мира.
В греческой предфилософии происходит становление первичных абстракций и интеллектуальных установок.
Хорошо известны поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея». Эпос Гомера – прекрасный пример социоантропоморфического мировоззрения, в котором художественный, мифологический и религиозный элементы представлены воедино.
Самым важным вкладом Гомера в философию является постановка им вопроса о первоначале. Он спрашивает: что же было прародителем всего? И отвечает: «Океан всему прародитель». (Океан – это река, которая со всех сторон омывала Землю.) Кроме того, Гомер предлагает и некоторую космологию, утверждая, что существуют три части Вселенной: небо, земля и преисподняя, которая в свою очередь состоит из Аида и Тартара.
В мифологии Гомера можно увидеть и предфилософский анализ явлений. В частности, боги, которые фигурируют в его «Одиссее» и «Илиаде», находятся между собой в родственных связях. И это, конечно же, не случайно. Не случайно бог смерти Танатос является братом бога сна Гипноса: Гомер и его современники, видимо, пытались найти связь между сном и смертью и выражали ее на языке мифологическом, на языке родственной связи между богами.
В данных поэмах о происхождении людей ничего не говорится. Люди подразумеваются в противопоставлении богам, Люди краткожизненны и несчастны. Они зависят от произвола богов. Обязанность людей — приносить богам жертвы, умилостивляя их и умоляя их о помощи.
В человеке различаются тело и три вида духа. Один из них — псюхе. Это душа как таковая. Она подобна телу, это его двойник и образ (эйдолон), только лишенный плотности и непроницаемости. «Псюхе» — начало жизни и источник движения тела. Она покидает тело после его смерти и перемещается в Аид. Другой вид духа – «тюмос». Это аффективно-волевая часть духа. Третий вид – «ноос». Это ум. «Псюхе» разлита по всему телу, «тюмос» находится в груди, «ноос» — в диафрагме. Богам и людям присущи все три вида духовности, животным же – только два первых.
Еще один вклад Гомера в философию состоит в разработке понятия «судьба». Судьба обозначается древнегреческими словами «мойра», «морос», «ананке» и «айса». Образ судьбы в значительной степени деантропоморфнзирован. Судьба не поддается ни в какой степени никакому умилостивлению. Она могущественнее богов. Взаимоотношение богов представлено в эпосе неоднозначно. Но преобладает все же представление о зависимости от судьбы не только людей, но и богов. Судьба безлична, это как бы прообраз понятия закона.
Более разработанная концепция – и философская, и космологическая – содержится в работах Гесиода. Перу Гесиода принадлежат два дошедших до нас произведения – «Труды и дни» и «Теогония».
В сочинениях Гесиода раскрываются мысли человека, который пытается осознать не только то, что он непосредственно наблюдает и переживает. Его, как и многих греков, волнуют весьма отвлеченные вопросы, на которые он сам не мог дать ответ, но которые уже не мог не поставить.
Например, вопрос: откуда возникли, как родились боги? Постановка этого вопроса уже не чисто религиозная. Так в пределах самой мифологии появляются мысли о генезисе богов. А они по существу перерастают в рассуждения о генезисе мира.
«Труды и дни» посвящены истории развития человечества, описанию прошедшего Золотого века и того упадка, которого достигло человечество во времена Гесиода.
Историческая концепция Геспода выражена в легенде о пяти поколениях людей: золотом, серебряном, бронзовом, героическом и железном. Золотое и серебряное относятся к временам господства отца Зевса Крона, три последних — к временам Зевса. Первое поколение было создано «вечными богами» из золота. «Жили те люди, как боги» (112). Последующие поколения были хуже и хуже. Наконец, настало время железа: «Землю теперь населяют железные люди. Не будет им передышки ни ночью, ни днем от труда и от горя, и от несчастий. Заботы тяжелые дадут им боги» (176 — 178). Исторический пессимизм Гесиода – личное отношение к событиям, мировоззренческое осознание древнегреческим крестьянином своей социальной обреченности в раннеклассовом обществе, когда община распадается, земля становится предметом купли продажи. Однако пессимизм Гесиода не беспросветен. Он выражает субъективное желание родиться не только раньше, в золотом веке, но и позднее, после гибели железного поколения. Предвестником этой гибели будет рождение «седых младенцев».
В «Теогонии» Гесиод показывает развернутую картину возникновения богов, рождения мира. И так же, как Гомер, он ставит вопрос о начале – уже не просто о субстанциальном начале, но и о начале хронологическом. Гесиода волнует вопрос: что было в самом начале, лежит в основе мира и явилось его порождающей причиной? Этой порождающей причиной у Гесиода оказывается хаос, который следует понимать не как некий беспорядок, а как бездну. Точнее, «хаос» – это некая пропасть между землей и небом. Впоследствии из хаоса рождаются боги.
Таким образом, Гесиод рассказал о том, что произошло до тех событий, которые описываются у Гомера. Гесиод гораздо в большей степени, чем Гомер, систематизирует историю возникновения мира, прослеживая ее в виде происхождения богов.
Орфики — последователи религиозного учения, основателем которого считался Орфей. Орфизм имел большое мировоззренческое обоснование в системе мифологического мировоззрения, в которой уже просвечивали элементы философии. Это особенно сказывается в орфическом представлении о первоначале, или о первоначалах. Орфики принимали за исходное состояние мироздания Воду.
У орфиков космогонические ступени перемежаются с теогоническими. В космотеогонии орфиков можно насчитать 12 ступепей. Это: 1) первовода; 2) некий дракон времени Геракл; 3) Эфир, Эреб и Хаос; 4) «Яйцо»; 5) бог Фанес; 6) богиня Нюкта; 7) боги Уран, Гея и Понт; 9) Киклопы, гекатонхейры и титаны, в числе последних Крон и Рея; 9) Зсвс; 10) Кора-Персефона; 11) Дионис — сын Зевса; 12) человек. Уже из этого перечисления видно, что мировоззрение орфиков — беспорядочное смешение теогонии с космогонией. Уже демифологизированное начало мироздания порождает некое чудовище Геракла. Это двуполый крылатый дракон с головами быка и льва и ликом бога между этими двумя головами. Его сопровождает Адрастия. В целом Геракл с Адрастией — образ-символ нестареющего неотвратимого времени. Отсюда и возникла неоплатоническая версия орфизма, согласно которой орфики приняли за первоначало время. Но это все-таки, по-видимому, второе начало. Адрастия расходится по всему мирозданию и связывает его воедино. Эту ступень можно считать полумифологизированной и полуантропоморфизированной.
От дракона происходят такие вполне естественные формы вещества, как влажный эфир, беспредельный хаос и туманный эреб (мрак). В хаoce как зиянии из вращающегося в нем эфира зарождается космическое «яйцо».
В отличие от общественной религии, орфики наделяли человека бессмертной душой, противополагая душу и тело. Суть орфизма может быть представлена в следующих позициях: в человеке, вследствие его изначальной греховности, временно пребывает божественное начало — демон (душа); демон предсуществует телу и не погибает вместе с ним, он осужден на реинкарнацию (метемпсихоз) в последующих телах, искупая в серии перерождений изначальный грех; «орфическая жизнь» есть доктрина и практика уединения, цель которой состоит в том, чтобы прервать реинкарнацию, освободив душу от тела; очистившегося (посвященного в мистерии) в ином мире ждет награда, непосвященного – наказание. [8]
Большую роль в подготовке античной философии сыграли «семь мудрецов», авторы гном. Гномы (афоризмы) имели форму всеобщности, для них характерна немифологическая система субъективных взглядов писателей. Это чисто житейская практическая мудрость, достигшая обобщения в сжатых мудрых изречениях.
В лице мудрецов античное мировоззренческое сознание обращается от мифологических теогоний к человеку. В гномах можно увидеть зарождение древнегреческой этики, нравственного самосознания. В основе складывающихся этических норм лежал один важнейший принцип. Он был четко выражен уже Гесиодом: «Меру во всем соблюдай!» Поэтому зло было понято как безмерность, а благо — как умеренность. Нравственную безмерность греки называли «гюбрис» — наглость, нахальство, дерзость, грубость, глумление. Отсюда такие гномы, как изречение Солона «Ничего сверх меры!» и изречение Клеобула «Мера – наилучшее» и др.
К гномам примыкала гномическая (назидательная) поэзия Фокилида Милетского, Феогнида Мегарского и других поэтов-моралистов. Античная предфилософская лирическая поэзия сыграла свою роль в подготовке философии. В лирике происходит пробуждение личного самосознания, разграничение субъективного мира и внешней реальности, тогда как в эпосе личность поглощена родом. Мифология — дело родового сознания, а философия — личного.
Второй вид гном — это нечто большее, чем нравственные указания. Сюда, прежде всего, относится гнома «Познай самого себя!». Она имела не только нравственный, но и мировоззренческо-философский смысл, направлена на разграничение тела и свойств личности.
Третий вид гном — это гномы Фалеса. Он же первый древнегреческий философ. Фалесу приписаны такие мудрые мировоззренческие изречения: «Больше всего пространство, потому что оно все в себе содержит», «Быстрее всего ум, потому что он все обегает», «Сильнее всего необходимость, ибо она имеет над всем власть», «Мудрее всего время, потому что оно все открывает» и некоторые другие. Итак, гномы ближе всего к философии. В них намечено личное отношение к фактам и событиям, происходит разграничение субъективного мира человека и внешней реальности, затрагиваются вопросы мотивов и причин действий человека и т.д.
Список литературы
Кармин А.С., Носович Н.В., Ильин В.В. Религиоведение. Краткий курс. – М.: Питер, 2006. – 240 с.
Леви-Стросс К. Печальные тропинки. — М.: Культура, 1994. — 320 с.
Лешкевич Т.Г. Философия. Вводный курс — Изд. 2-е, дополненное М.: «Контур», 1998. — 464 с.
Лосев А.Ф. Античная мифология в ее историческом развитии. – М.: Госучпедгиз, 1957. – 620 с.
Лосева И.Н. Миф и религия в отношении к рациональному познанию // Вопросы философии. — 1995. — № 7. — С. 64.
Мифологический словарь. – М., 2000. – 545 с.
Хюбнер К. Прогресс от мифа, через логос, к науке? // www.portalus.ru/modules/philosophy/print.php?subaction=showfull&id=1108668704&archive=0212&start_from=&ucat=1&)
Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии: Учеб. пособие для филос. фак. и отделений ун-тов. — М.: Высш. школа, 1981, лекция 19
Чанышев А.Н. Начала философии. М., 1982. – 184 c.
Шеллинг В.Ф. Философия искусства. — М.: Мысль, 2000.