ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПООБРАЗОВАНИЮ
ФГОУВПО «ЧувашскийГосударственный университет им. И.Н. Ульянова»
Филологический факультет
Кафедра общего исравнительно-исторического языкознания
Курсовая работа
Книга Феофраста «Характеры»и её значение для античной литературы
Выполниластудентка группы
ФФ11-09 Галлямова Венера
Научныйруководитель -
КаньковЮ.С.
Чебоксары 2009
Содержание
Введение
1. КнигаФеофраста «Характеры»
2. КритикаФеофраста
3. Значениекниги для античной литературы
4. Примечание
Вывод
Литература
Введение
Теофраст,или Феофраст, или Тиртамос, или Тиртам (лат. TheophrastosEresios, род. ок. 370 до н. э., Эрес на Лесбосе — ум. между 288 до н.э. и 285до н.э., Афины) — древнегреческий философ, естествоиспытатель, теоретик музыки.
Разносторонний учёный;является наряду с Аристотелем основателем ботаники и географии растений.Благодаря исторической части своего учения о природе выступает какродоначальник истории философии (особенно психологии и теории познания).
Уроженец Эреса наострове Лесбос. Учился в Афинах у Платона, а затем у Аристотеля и сделался егоближайшим другом, а в 323 до н. э. — преемником на посту главы школыперипатетиков.
Автор свыше 200 трудовпо естествознанию (физике, минералогии, физиологии и др.).
Написал (около 300 дон. э.) две книги о растениях: «Историю растений» (лат. Historiaplantarum) и «Причины растений» (лат. De causis plantarum), в которыхдаются основы классификации и физиологии растений, описано около 500 видоврастений, и которые подвергались многим комментариям и часто переиздавались.Несмотря на то, что Теофраст в своих «ботанических» трудах непридерживается никаких особенных методов, он внёс в изучение растений идеи,совершенно свободные от предрассудков того времени и предполагал, как истыйнатуралист, что природа действует сообразно своим собственным предначертаниям,а не с целью быть полезной человеку. Он наметил со свойственной емупрозорливостью главнейшие проблемы научной растительной физиологии. Чемотличаются растения от животных? Какие органы существуют у растений? В чёмсостоит деятельность корня, стебля, листьев, плодов? Почему растениязаболевают? Какое влияние оказывают на растительный мир тепло и холод,влажность и сухость, почва и климат? Может ли растение возникать само собой(произвольно зарождаться)? Может ли один вид растений переходить в другой? Вотвопросы, которые интересовали пытливый ум Теофраста; по большей части это те жевопросы, которые и теперь еще интересуют натуралистов. В самой постановке их —громадная заслуга великого греческого ботаника. Что же касается ответов, то ихв тот период времени, при отсутствии нужного фактического материала, нельзябыло дать с надлежащей точностью и научностью.
Наряду с наблюдениямиобщего характера «История растений» содержит рекомендации попрактическому применению растений. В частности, Теофраст точно описываеттехнологию выращивания специального вида тростника и изготовления из неготростей для авлоса.
Наибольшей известностьюпользуется его сочинение «Этические характеры» (русский перевод «Освойствах нравов человеческих», 1772, или «Характеристики»,СПб., 1888), сборник из 30 очерков человеческих типов, где изображаются льстец,болтун, бахвал, гордец, брюзга, недоверчивый и т. д., причём каждый мастерскиобрисован яркими ситуациями, в которых этот тип проявляется. [5]
1. Книга Феофраста «характеры»
Аристотель создалсобственную философскую школу, называвшуюся Ликеем. Эта школа получила ещеназвание «перипатетической» (прогулочной), поскольку утренние свои,эзотерические, лекции, или, точнее, беседы с лучшими учениками Аристотельпроводил, прогуливаясь по тенистым аллеям Аполлоновой рощи. Вечерами он читаллекции широкому кругу слушателей в ликейских стенах. Это были общедоступные(экзотерические) курсы. Школа напоминала научно-исследовательский институт сосвоим уставом, разработанным самим Аристотелем, с изучением как отдельныхестественно -научных проблем, так и с общефилософским их синтезом. Уже больнойученый вынужден был передать Ликей в руки своего ученика Феофраста.
Огромное наследие,оставленное Аристотелем, было бы неполным без учета маленькой книжечки егоученика Феофраста. Книжечка эта «Характеры» продолжала классификациюи типологизацию живых существ Аристотеля на людские типы и имела любопытноепродолжение в Новое время.
Человек, как мы знаем,представлял для греков особый интерес. В ходе собственной истории ониизображали его по-разному: от зависимого от божеств героя, но никак неиндивидуальности у Гомера до открытия внутренних, психических свойств, доличности у Сократа.
В современной психологиихарактер — это склад личности, образуемый индивидуальными своеобразными итипологическими чертами и проявляющийся в особенностях отношения (установок) кокружающей социальной действительности".
В термине«характер» мы теперь… делаем акцент на личной особенности индивида,которая сообщает ему печать неповторимости, исключительности и действует какживая сила развития. Для грека же, наоборот, характер — это «штамп»(для чекана монет, который никогда не предназначен для одного экземпляра),«тип», «застывшая маска». Оттого Феофраста не интересует«личность», но всегда «тип».[1]
Книга «Характеры»состоит из 30 небольших портретов разного рода людей с определеннымихарактерами. Вот название нескольких первых зарисовок: «Притворщик»,«Льстец», «Пустослов», «Деревенщина»,«Угодливый», «Отчаянный», «Болтун»,«Сочинитель слухов». Обыкновенно эти зарисовки характеров у Феофрастатрактуются как зарисовки «живых», «реальных», «жизненноправдивых» и т.д. людей. Обычно даже считается, что здесь изображается настоящийчеловек; да и сам Феофраст считал, что он изображает именно человеческоеповедение и жизнь «человека». Этот «человек» есть понятие,в общем, довольно туманное. У Гомера тоже изображены не животные, а люди.Начало греческой лирики тоже обычно трактуется в учебниках как обращение кживому человеку. Аристотель в своей этике тоже рисует характер, поведение ислова живых людей. И вот то же самое утверждает теперь Феофраст, не говоря ужео всей новоаттической комедии, которая тоже есть изображение опять-такичеловека же во всей его жизненной обстановке. Дело, однако, заключается не втом, что все греческие поэты и драматурги изображали животных, а не людей, итолько, дескать, комедиограф III в. до н.э… Менандр и Феофраст началиизображать именно людей. Дело заключается в том, что человек Менандра иФеофраста есть человек быта, обыденный человек, или, по-нашему, попростуговоря, мещанин. А для появления такого бытового мещанства в истории Грециидолжны были произойти колоссальные сдвиги. Самый главный сдвиг в IV-III вв., тоесть в период деятельности Феофраста и Менандра, заключался в гибеликлассического полиса, в котором все граждане, его составляющие, были ивнутренне и внешне неразрывно связаны со своим полисом и со всей его судьбой.Человек классического полиса интересовался и жил поэтому не своим мелким бытом,но большими полисными идеями. Когда же этот классический полис, в результатесвоего беспримерного разрастания, стал уже далеко выходить за узкие пределыместных интересов и возникла неотвратимая потребность в создании огромногогосударства, которое только и могло держать в своих руках растущеерабовладельческое население, вот тут-то и возник класс мелких и свободныхпроизводителей, которые всю полноту политической власти уже отдавалигосударству, а сами ограничивались только своими мелкобытовыми интересами.Поэтому под видом «человека», «живого человека»,«настоящего» человека у Феофраста и явился не просто человек(человеки всегда были разные), а человек мелкобытовой, появившийся наисторической арене в результате гибели насквозь идейного классического полисасо всеми его такими же идейными гражданами, то есть в результатесоциально-политической катастрофы, приведшей Грецию от ее полисно-партикулярнойструктуры к военно-монархическим организациям эллинизма. Все это во многомзаметно даже у Аристотеля и даже у Платона, сошедших со сцены как раз в годымакедонских завоеваний, то есть в начальные годы эллинизма вообще. ЭстетикаФеофраста в его характеристиках, таким образом, есть мелкобытовая и мещанскаяэстетика, возникшая в результате огромной социальной революции, шедшей отмелкого рабовладения греческой классики к очень ярким формам крупногорабовладения эпохи эллинизма.
Ученик аристоеля Феофрастпоследовательно реализует намеченный путь психогностики. Он первым началиспользовать изначально ремесленный термин «характер» впсихологическом контексте. Самый известный трактат «характеры» или «характеристики»,считается, что именно с него началось описание характеров людей. Это скорееконспективные наброски с натуры, наблюдения. Феофраст изображает типовыехарактеры.
Трактат включает 30 (вболее полных рукописях 31) характеристик, где рисуются типы льстеца, глупца,труса, и т.д. Изображение каждого характера начинается с определения, в которомдается моральная оценка свойства; вредно оно, или просто неприятно, затемследует иллюстрация поступков, присущих именно данному типу. Все характеры втрактате делятся на категории: часть из них – это так называемые вечные типы,передающее нечто непреходящее в человеческой натуре (скупой, трус), другиеотображают особенности общественной действительности Афин конца 4 в. До н.р.(например подлолюбие). При этом наряду с подобными политическими характерамидано несколько специальных типов – представителей горожан (отчаянность,тщеславие), а также тип зажиточного крестьянина (неотёсанность). Феофраствыделяет типы по их доминирующей черте.
В античности довозникновения собой науки о человеке, человек был субъектом, связанным сбогами, он имел характер, но не обладал личностью, не будучиспособнымдействовать самостоятельно, — его сознание связано, поведение обусловленобожественным планом. Свойства субъекта обнаруживают скрытый замысел высших сил.В этот период ещё отсутствует понятие внутренней жизни индивида, егосубъектного мира. И сами боги выступают в виде могуществ, но не личностей, онине имеют личных качеств. Впервые софисты и Сократ начинают изучать внутреннююжизнь человека, «открывают» личность. Человек — «мера всех вещей».Важнее всего свобода воли индивида. Нравственная ценность субъекта в нём самом.Еврипид изображает индивида с независимой волей, не подвластной никакому божеству.На первый план роль отдельного человека и интерес к нему в науке и литературевыдвигается в конце 4 в. до н.э. в эпоху Феофраста.
Феофраст продолжаетвслед за софистами и др. философами наблюдать личность как нечто объективное,как вещь, как чужое «Я». Это, по мнению греков, есть характер. Объектисследования Феофраста – ча стный индивид, афинский обыватель, «человекбыта», принадлежащий к низшим и средним слоям рабовладельческого строя.Феофраст придаёт своим типам наглядность, его образы ярки. В трактате нет ниодной положительной черты, это серия эскизов, в которых выведены носители тогоили иного недостатка. Человек может и должен среди множества образов жизнивыбирать наилучший. Путём нахождения середины между крайностями индивидуукрощает свои страсти, достигает доблести и становится «правильным»человеком, анализируя соотношение нрава с поступками и переживаниями. ДляФеофраста идеальной нормой служит «созерцательная» жизнь учёного –философа. Филосов должен выявлять пороки реального мира. Феофраст необнаруживает притязаний быть чем-нибудь более равнодушного и откровенногокритика. Показываемые им характеры не стоят на нравственной высоте – этообыкновенные люди с обыкновенно душой. Каждая из характеристик является как быконспектом драматических сценок, рисующих поведение определённого типа в разныхситуациях. Феофраст приводит преимущественно резко выраженные характеры,отличающиеся некоторым гротеском, исключительностью. Он подмечает в человекесреди множества черт постоянную, по которой создаётся представление опереживаниях индивида. Человеческие свойства он группирует по главному,устойчиво доминирующему свойству и показывает, как данное свойство выражается вманере поведения. Каждому свойству он ставит в параллель определённый носитель– тип или характер человека, обусловленный преобладанием той или инойособенности, например грубости.
Этюды Феофраста былиподготовлены работами Аристотеля. В основе его представлений о «характерах»лежат те же этические предпосылки о добре и зле, добродетели и пророке, что и уАристотеля. Тождественность в определениях Аристотелем и Феофрастом тех илииных черт, например, пустословия, трусости.
Как и Аристотель,Феофраст описывает только свободнорождённых афинян и только мужские характеры.В его набросках нет ни женщин, ни рабов — ни те, ни другие не могут служитьэтической нормой.
Аналогия ипреемственность просматриваются также в категории рассматриваемых качеств — этонеспособности и вообще не дианоэтические, а именно этические свойства. Втрактате Феофраста интеллект упоминается всего однажды, моральные же чертыберутся с повтором. Похож непосредственный перечень разбираемых черт и ихчастное различие.
Вырисовывая типы,Феофраст в известном смысле воспроизводит линии анализа своего учителя — озависимости человеческого нрава от возраста.
Однако наряду с явнымсходством, можно обнаружить и определённые различия. Продолжая и развиваяэтическое учение Аристотеля, Феофраст делает попытку создать типологию душевныхлюдей, как типологию пороков. Аристотель включал элементы классификации вразработку проблемы аффекта. Но собственно типологической признаётся схемаФеофраста, и считается, что ему принадлежит одна из первых попытокклассификации характера, хотя и подчёркиваются её очевидные слабости:отсутствие единого основания для выделения типов и наличие повторов.
Единое пониманиеАристотелем и Феофрастом того, что такое человеческий нрав, в идентичной трактовкеего природы.
По учению одобродетелях человеческие черты проявляются во внешности субъекта. Феофраст толькоформально зависит от физиогномики. Натурализм 4 века выдвигает проблемухарактера в виде комплекса будничных черт бытового человека.
Феофраст изучаетпоступки и слова людей, в которых наиболее ярко выступают качества данноголица. Он наблюдает поведение человека в непосредственной бытовой обстановке.Индивид выявляет себя в каждодневных действиях — в том, как носит одежду и пр.Каждому свойству релевантен особый стандарт поступков в жизни. Если Аристотельнамечает путь, каким человек способен формировать свой характер, Феофраст всерии типизированных образов показывает, что из этого получается в конкретныхсоциальных условиях. Аристотель исследует добродетельность в контекстеобщественной жизни античного общества.
Ученик Феофраста Менандр,применяя приём Феофраста, рисует уже индивидуальные черты характера. [6]
Сочинения Феофраста подобщепринятым заглавием «Характеры» стоит особняком во всей древнегреческойлитературе; оно не вписывается ни в один привычный жанровый канон. Отсюда такоеобилие противоречивых, часто взаимоисключающих толкований произведения. До сихпор исследование «Характеров» шло (эта тенденция продолжаетсохраняться) по двум главным направлениям: сочинение интерпретировалось какнаучно — философское и как сочинение художественной литературы. В соответствиис первым положением «Характеры» являются некоторой частью одного изнаучных трактатов Феофраста по этике, во втором случае рассматриваются какхудожественно выполненные иллюстрации, входившие в какое-то из сочиненийФеофраста о поэтическом или риторическом искусстве. Итак, получается, что прилюбом указанном допущении жанровая форма «Характеров» оказываетсянесамостоятельной, ибо какие бы усилия не предпринимались исследователями для отысканияподходящих аналогий, «Характеры» так и остаются либо одним большимэксцерптом (или гипомнематической, дополняющей частью), либо малыми эксцерптами,одинаково принадлежащими к одному обширному труду философа. В связи сосказанным встает вопрос о степени научности и художественности в интересующемнас произведении.
В настоящее время едвали кто станет подвергать сомнению эстетические намерения автора «Характеров».И, однако, мы еще нередко встречаемся с мнением, согласно которому «Характеры»могли служить художественно обработанными примерами отдельных положений нетолько в теоретических исследованиях Феофраста по литературе (поэтика ириторика), но и в научно-философских его трактатах. Все творчество Феофрастарассматривается обычно на фоне философского наследия Аристотеля. Отношенияученика и учителя, традиционный взгляд (идущий еще от античности) на Феофрастакак на последователя Стагирита, развивавшего и дополнявшего его учение,позволяют не только поставить «Характеры» в связь с некоторымисочинениями Аристотеля, проблематика которых близка последним, но и дают почтиединственную возможность как для уяснения общих мировоззренческих установокФеофраста, так и для понимания художественных и эстетических принципов, лежащихв их основе. философ феофраст античная литература
Возвращаясь к дилемме —произведение художественной литературы или научный трактат, мы предварительнодолжны подчеркнуть, что ни одно сочинение Аристотеля ни в области этики, нидаже в области литературной критики не имеет частей, художественноиллюстрирующих ту или иную мысль философа. Существует принципиальное различие вспособе изложения материала, в некоторых отношениях общего для Аристотеля иФеофраста. Первый оперирует категориями понятий, последний — художественнымиобразами, один понятийно описывает, другой изображает. Вместе с тем весьмасомнительным выглядит тезис об эксцерптировании «Характеров». Труднопредставить даже приблизительно источник, из которого могло быть сделаноизвлечение. Что же касается Аристона и более поздней традицииморально-увещевательной литературы, то, хотя «Характеры» иприспосабливались этим автором к собственным идеологическим задачам, играя рольвставок в его сочинении, мы никак не можем приписать книжке Феофраста одного —морализаторского тона. В этомотношении весьма показательным являетсямеханическое присоединение к «Характерам» в византийское время общеговступления и наставительных концовок.
Повод к рассмотрению «Характеров»в качестве научного трактата (главным образом этического) более всего даютопределения, предваряющие каждую главу сборника. На первый взгляд, мы имеемдело с самыми настоящими научными определениями этических понятий, таких, кактщеславие, суеверие, бесстыдство, болтливость, скупость и т. п., с последующимпереносом на человека как носителя определенной характерной черты, что близкосовременному понятию «тип». Но стоит повнимательнее приглядеться копределениям, как они вызывают разочарование с точки зрения научной систематики.Одни из них действительно глубоко, хотя и кратко, характеризуют поведенческийфеномен, например «бессовестность — это пренебрежение людским мнением радинизкой корысти» (IX); другие служат лишь дополнением к содержаниюиллюстративного раздела (II, VIII); третьи противоречат содержанию основнойчасти (I, V, XIX, XXVII); четвертые (и таких большинство) настолькоповерхностны, что их только с большой натяжкой можно назвать определениями. Вотобразчик таких определений: «болтливость— это недержание речи» (VII),«зазнайство — это неучтивость в разговоре» (XV), «отчаянность —это закоренелость в постыдных делах и речах» (VI). В глаза бросаетсятривиальность высказываемых мыслей, которая предполагает привычное,общеизвестное, ходячее. Для нас в данном случае это очень важный признак общегоместа, что указывает не на философский, а на риторический характер определений.
Многие вступления к «Характерам»соприкасаются с определениями человеческих свойств в этических произведенияхАристотеля. Однако анализ и сопоставление определений у того и другого философапоказывают, что сходство их зачастую оказывается далеко не полным. Нередкислучаи, когда они вступают в противоречие друг с другом. Это, а такженеоднородность в структуре дефиниций позволили некоторым исследователям сделатьпредположение о неподлинности вступительных частей к «Характерам».Между тем нет особых оснований для сомнения в их подлинности. Они идут в руслеобщих идейных установок писателя, и назначение их в том, чтобы служить опоройдля развертывания картины, реализующейся в частных положениях того общего,которое выражено определением. В сущности определения представляют собойриторический тезис, требующий последующей аргументации. Однообразная их форма сиспользованием одних и тех же стилистических средств выражения отнюдь не естьпризнак ученого произведения. Феофрастовская дефиниция гораздо больше, чемиллюстративные части, выдает риторическое лицо всего сочинения. Подавляющеечисло определений содержит слова «кажется», «можно считать»,«если бы кто захотел определить», «не составляет трудаопределить» ит.п.
Еще меньше претендуютна научно-философскую строгость сами тексты «Характеров». Не раз ужеотмечалось, что среди них имеются зарисовки, нейтральные по своей этическойокраске. Таковы «характеры» Бестолкового (XIV), Неопрятного (XIX),Молодящегося (XXVII). Кроме того, наброски Феофраста несут в себе немалосмешного. Каждый выведенный тип комичен сам по себе, только комизм этот разный:от иронии и злой насмешки до сатирического гротеска. Предметом изображенияавтора являются различные пороки в органическом соединении с носителямипорочных качеств, так что качество и человек не мыслятся раздельно. Конечно, в «характерах»есть отвлечение от реального человека, но зазор между отвлеченной мыслью и конкретнымносителем качества столь невелик, что, скажем, в «друге подлетов»(XXIX) совсем не трудно «узнать» сикофанта Аристогитона.Феофрастовский метод анализа человеческих свойств покоится наобщественно-субъективной основе. Этот анализ происходит не в абсолютных формахмышления, но именно на почве логики вероятного и случайного, по которой всеположения могут быть только относительно истинными, ибо они строятся взависимости от посылок, выражающих общее мнение 9. Сказанное о такназываемых определениях и сам метод исследования, максимально приближенный кдействительности, дают все основания для заключения по меньшей мере ориторической направленности произведения Феофраста. Между тем в статье кпереводу «Характеров» на русский язык мы читаем: «Характеры»как этологическое (нравоописательное) сочинение могут принадлежать к областиэтики, поэтики и даже риторики".
Характерологией, илиэтологией, занимались специальные научные дисциплины — этика и физиогномика. Нопри этом упускается из виду, что характерологии самое пристальное внимание напротяжении всей истории своего развития уделяла риторика. Риторическоеискусство, родившееся из практики, искало пути и способы достоверногоизображения человека. Уже на самых ранних этапах риторика дает примеры систематизированнойхарактерологии в произведениях Антифонта, Фрасимаха, Лисия. Хорошопрослеживающаяся традиция существования риторических сочинений в видетеоретических руководств и практических образцов от времени сицилийских ритороввплоть до Демосфена и Аристотеля делает вполне объяснимым появление такогопроизведения, как «Характеры». Прямую аналогию сборнику философа,вероятно, могли бы составить так называемые «Приготовления» Лисия,где трактовались нравы старых и молодых, бедных и богатых. Примечательно, чтоэто направление в обрисовке характеров, идущее еще от сицилийцев и Антифонта,продолжают затем Анаксимен и Аристотель. Последний в своем трактате «Риторика»делает специальный экскурс в область характерологии.
В пользу риторическогопроисхождения сочинения говорит не только рукописная традиция, но и полноеназвание сборника.
Необходимо назвать ещеодин элемент «этоса», без которого Аристотель не мыслит «этического»изображения человека. Это — соответствие изображения предмету изображения.
Если теперь попытатьсявыявить самую характерную черту эскизов Феофраста, то мы, по-видимому, неошибемся, указав на жизненность представленных автором персонажей. Несомненно,Феофраст в соответствии с последним требованием Аристотеля имел все основанияопределить свои «Характеры» «этическими», т. е. точноотражающими реальную действительность. Однако на этом сходство эстетическихпринципов ученика и учителя кончается, и начинаются значительные расхождения.При всей скрупулезности изучения «Характеров» мы не найдем в них тойважнейшей, с точки зрения Аристотеля, установки, согласно которой действующемулицу должна быть присуща внутренняя мотивированность (проскрести) слов ипоступков; Тезис Аристотеля «Человек никогда не находится в неведенииотносительно того, что он делает намеренно» абсолютно неприложим ко многим«характерам» Феофраста. Трудно усмотреть, какие побудительные причинылежат в основе поведения Пустослова (III), Угодливого (V), Бестолкового (XIV),Брюзги (XVII), Несуразного (XII), Отчаянного (VI), Болтуна (VII). Но и в этомне прослеживается строгая логика репрезентации «героев» книжкиФеофраста. Некоторые из них поступают вполне сознательно и руководствуются всвоих действиях корыстными целями (XXII, XXIII, XXIV, XXX). Этанепоследовательность лишь доказывает, что аристотелевский принцип причинности ицелесообразности для Феофраста был совсем не важен. Еще одно коренное отличиесостоит в широте охвата объекта изображения. Если Аристотель стремится кпсследованию общего, где единичное является составной его частью, то Феофрастостанавливает свое внимание на единичном вне связи его с общим. Достаточносказать, что он выделяет четыре подтипа Скупого (IX, X, XXII, XXX) и три —Болтуна (III, VII, VIII), которые не рассматриваются как частные случаи одногообщего явления. Столь узкая специализация типов человеческого поведения моглабы служить ярким примером эмпирического и сенсуалистского восприятия мира. «Характеры»в полном смысле статичны, обособлены и замкнуты в самих себе Для Феофраста какбудто не существует аристотелевской классификации человеческих свойств по «родам»и «состояниям». Если считать, что «характеры» представляютсобой «состояния» (наиболее правдоподобное предположение), то под этопонятие не подходят, например, «бессовестность» (IX) и «трусость»(XXV), числящиеся у Аристотеля среди аффектов. Совсем другой смысл вкладываетФеофраст в понятие «деревенщина» (IV), которое является болеешироким, чем у Аристотеля; так же дело обстоит с другим «характером»— «Сторонником олигархии» (XXVI). Едва ли эти два «характера»попали в сборник по недоразумению. Они вновь показывают, что и в способахобобщения Феофраст следовал другому принципу, нежели Аристотель.
Говоря о сущности «характеров»,следует подчеркнуть, что они не имеют ничего общего ни с «нанизыванием отдельныхмелких черт», ни с «суммой душевных свойств», ни синдивидуализацией. Феофраст всегда (за исключением немногих случаев)сосредоточивает свое внимание на одной черте, которая и выдвигается на первыйплан, скрывая за собой все остальное. Ни о какой индивидуализации плипсихологии говорить здесь не приходится, ибо в отдельном «характере»никогда не бывает совмещения «несовместимого». Судя по всему, философнамеренно называет свое произведение Характере;, перенося технический термин,обозначавший оттиск на монете, в сферу человеческого поведения. Тем самымФеофраст разграничивал нонятия «характер» и аристотелевский «этос»и достигал большей точности в определении подмеченного им явления.
Феофраста, вероятно, неудовлетворял традиционный, воспринятый и развитый Стагиритом методрепрезентации человека в риторическом искусстве, имевший дихотомическуюструктуру и в силу широкого охвата предмета изображения страдавшийнеопределенностью. Эмпирический подход Феофраста открывал более благоприятныевозможности для исследования человеческих качеств, но он в сущности был лишьрегистрацией поведенческих закономерностей. Недостатки его выражаются преждевсего в отсутствии какой бы то ни было системы. На это по другим поводам мы ужеуказывали выше. Теперь же отметим, что неслучайны также заявления окомпозиционной неотчетливости «Характеров». В самом деле, трудноговорить о композиции произведения, которое не имеет ни единого сюжета, ниповествования, ни нарративных частей вообще. Но зато есть единая художественнаяструктура и единый художественный принцип изображения, которые и придают «Характерам»целостность и законченность. Единство это заключается в том, что носитель тогоили иного качества выявляется через ситуацию, где качество всегда остаетсяконстантой, а ситуация — переменной. Феофраст находит бесконечное количествоситуаций или свернутых сюжетов, почти каждый из которых мог бы послужить дляразработки широкого повествования. Возьмем наудачу один пример: "…несуразный — это тот, кто, подойдя к занятому человеку, спрашивает у негосовета. С веселой компанией врывается он к своей милой, когда та лежит влихорадке. Он подходит к осужденному по делу о поручительстве, требуя, чтобытот поручился за него. Собираясь выступать свидетелем, он является, когда делоуже решено" и т.д. (XII). Эти ситуации, составляющие содержание «характеров»,компонуются совершенно свободно, и в основе их построения лежит толькоассоциативная связь.
Свой материал Феофрастчерпает из разных источников, в том числе и литературных, но прообраз подобныхжанровых сцен мы находим в первую очередь в судебной и судебно-политическойречи, а именно, в том ее разделе, который риторы именовали доказательства отобраза жизни. Самым же важным и примечательным является то обстоятельство(говорящее нам гораздо больше, чем материал), что каждая картинка естьсвоеобразный аргумент, жестко подчиненный тезису определения. В итоге мыоказываемся перед фактом логики риторической схемы. Только она, эта логика, ине дает рассыпаться «характерам» на отдельные мелкие наблюдения,которые тогда уже не имели бы никакой эстетической ценности.
Квинтилиан (II, 4, 41)сообщает, что во времена Деметрия Фалерского в Греции появился обычай говоритьна вымышленные темы в подражание политической и судебной речи. Затем ондобавляет, что неизвестно, изобретен ли этот род упражнений самим Деметрием.Попытка отождествить такие упражнения с тем, что сохранилось от Деметрия, недала результатов. Поэтому естественно допустить. что инициатива подобнойриторической подготовки слушателей исходила не от Деметрия, а от его учителя итогдашнего руководителя Ликея Феофраста, и что «Характеры», как ужеранее показал О. Иммиш, являются практическим образцом для упражнений в одном изразделов риторики – характерологии.
Красочные картиныповседневной жизни афинян служат лишь средством и фоном для выделения человекаиз массы ему подобных. Всё сочинение Феофраста направлено на то, чтобыизобразить человека узнаваемым, а значит, создать достоверный и убедительныйобраз. Убедительность – основное требование риторики в изображении действующеголица в речи. Отсюда становится понятным, что, преследуя эти цели, Феофраст могпоступиться и риторическим стилем, и ситуациями, специфичными для обстановкисуда и народногособрания. В согласии со словами Квинтилиана в «Характерах»мы имеем fictasmaterias – выдуманные темы, вымышленныйматериал, хотя и не противоречащий действительности, но внешне не привязанныйни к одной области художественного творчества. Это, с одной стороны, придало «Характерам»универсальность, о чём говорит способ изображения персонажей в новой аттическойкомедии, а с другой – повлекло за собой их отчуждение от исконной почвыбытования. [3]
Эти «характеры»Феофраста так и кажутся готовыми персонажами для какой-нибудь комедии. Нетакой, конечно, как у Аристофана, где на сцену выводились и обшучивалиськарикатуры живых лиц и идей, а такой, какая знакома нам по Фонвизину илиМольеру и обычно называется «комедией нравов».
2. Критика Феофраста
· Врядли мог отобразить все существующие в ту эпоху характеры, их большинство; втексте имеются повторы, и описания не всегда точно следуют определениям
· Отсутствиеединого основания выделения типов
· Феофрастдалёк от науки о характере
· Обращаяськ чужому «Я», собственно индивидуальности, Феофраст не показывает, онобезличивает её, сводя к яркой, но одной простой форме. Это справедливоезамечание, но задачи Феофраста не входило описание индивидуальности
· Портретыцелостны, но статичны, они даны в своих внешних проявлениях, безпсихологического анализа
· ТрудФеофраста – итог глубокого внимания к общественной жизни, социальной среде,отношениям и поведению людей.
Как и Аристотель,Феофраст изображает в своих этюдах только свободнорождённых афинян и толькомужские характеры. Феофраст делает попытку создать типологию душевныхособенностей людей как типологию пороков.
ДляФеофраста устойчивый нрав — строй душевных свойств, главным образом, этическогопорядка, проявляющихся в поведении.
Учениео характере заметно воздействует на философию. Вера стоиков в силу души передсудьбой воспитывала уважение к сильному нраву. По их учению характер — этопечать своеобразия, отличающая поступки одного человека от других, и выражающаяспецифические отношение субъекта к миру, себе и себе подобным. Наиболеесущественными чертами характера считали мужество, самообладание, спокойствиедуха, справедливость. Главную роль в формировании характера они отводилизакаливанию духа путём долгих упражнений в совершении поступков, а также спомощью наблюдения за действием героев и размышлениями над ними. С точки зренияСенеки каждый может и должен воспитывать в себе сильный характер. [6]
3. Значение книги дляантичной литературы
Значение КнигиФеофраста «Характеры» имеет огромное значение для античнойлитературы.
Главным являетсяэтический подход к человеческим типам Феофраста, четко различающий добро и зло.Это, вероятно, и определило долгую жизнь его книжки, которая, несомненно, былаиспользована сначала Менандром, заимствовавшим у философа способ изображенияхарактеров в своих комедиях. По черточкам он собирал типы своих персонажей,индивидуализируя их и создавая художественный тип. Недаром даже названия егокомедий воспроизводят главки из сочинения Феофраста: «Неотесанный»,«Подозрительный», «Суеверный», «Льстец». Затемэта книжка изучалась в византийских школах, а в XVII в. была переведена нафранцузский язык знаменитым мыслителем и писателем Лабрюйером. По-видимому, напоследнего она произвела такое неизгладимое впечатление, что он написал еепродолжение, разумеется, на современном ему материале и назвал «Характеры,или нравы нашего века». Это, впрочем, уже совсем другая книга. [1]. С Феофрастаберёт начало литературный портрет, неотъемлемая часть любого европейскогоантичного романа.
Нередко говорят овзаимном влиянии Характеров Теофраста и персонажей новой греческой комедии.Несомненно его влияние на всю античную литературу.
Из двухтомного трактата«О музыке» сохранился ценный фрагмент (включён в Порфирием в егокомментарий к «Гармонике» Птолемея), в котором философ, с однойстороны, полемизирует с пифагорейско-платоновским представлением музыки какочередной — звучащей — «инкарнации» чисел, с другой стороны, онсчитает мало существенным и тезис гармоников (а возможно, и Аристоксена),рассматривавших мелодию как последовательность дискретных величин — интервалов(промежутков между высотами). Природа музыки, заключает Феофраст, не винтервальном движении и не в числах, а в «движении души, котораяизбавляется от зла через переживание. Не будь этого движения, не было бы исущности музыки».
Немаловажно влияниекниги Феофраста «Характеры» на Ликейскую школу, созданнуюАристотелем. Огромное наследие, оставленное Аристотелем, было бы неполным безучета маленькой книжечки его ученика. Она продолжала классификацию итипологизацию живых существ Аристотеля на людские типы и имела любопытноепродолжение в Новое время.
Стоит отметить, чтоименно с Феофраста все греческие поэты и драматурги начали изображать людей, ане животных и только. Дело заключается в том, что человек Менандра и Феофрастаесть человек быта, обыденный человек, или, по-нашему, попросту говоря, мещанин.А для появления такого бытового мещанства в истории Греции должны былипроизойти колоссальные сдвиги. Самый главный сдвиг в IV-III вв., то есть впериод деятельности Феофраста и Менандра, заключался в гибели классическогополиса, в котором все граждане, его составляющие, были и внутренне и внешненеразрывно связаны со своим полисом и со всей его судьбой. [1]
До возникновения этойкниги термин «характеры» не употреблялся в психологическом контексте,ранее он использовался, как ремесленный термин. Считается, что именно сФеофраста началось описание характеров людей в литературе.
Ранее философы неизображали человека, как личность. Только со времени Сократа человекизображается, как личность, изучается его внутренняя жизнь. Еврипит изображаетиндивида с независимой волей. На первый план роль отдельного человека и интереск нему в науке и литературе выдвигается в конце 4 в. до н.э. в эпоху Феофраста,после написания книги «характеры». [6]
4. Примечание
В рукописях «Характеров»Феофраста сохранилось «Предисловие» неизвестного автора, по-видимому,Византийской эпохи. Некоторые «Характеры» сопровождаютсяморализирующими эпилогами, составленными также каким-то византийцем. Поэтому «Предисловие»и эпилоги не включают, как не принадлежащие Феофрасту, в текст и дают их впримечаниях.
Предисловие
Когда мне в прошлом ужеприходилось размышлять над этим предметом, я нередко с удивлением задавал себевопрос (да, пожалуй, и впредь не перестану удивляться): почему же это в нашейЭлладе, несмотря на одинаковый климат и одни и те же условия воспитания длявсех эллинов, существует такое различие в характерах людей. Ведь уже с давнихпор я наблюдаю, Поликл, человеческую натуру: я прожил 99 лет, и мне пришлосьобщаться со многими людьми самого разного характера. После того как я со всейтщательностью сравнил людей добродетельных и порочных, я счел нужным описать,как те и другие ведут себя в жизни. Я представляю тебе различные типыхарактеров, присущие этим людям, и расскажу, как они управляют своимипоступками. Полагаю, Поликл, что сыновья мои благодаря этим заметкам (которые яим завещаю) станут лучше и, найдя в них поучительные примеры, захотят жить иобщаться только с самыми почтенными людьми, чтобы не быть ниже их. Теперь яперейду к самой теме моих заметок, а ты со вниманием послушай и реши, правильноли то, что я говорю. Сначала опишу людей, приверженных к иронии, причемобойдусь без вступления и пространных пояснений. Начну с иронии и дам ееопределение. Затем опишу ироника, что он собой представляет и как проявляетсебя. Затем постараюсь также привести в ясность согласно моему плану одно задругим и остальные душевные свойства.
«Предисловие»написано в напыщенном и местами наивном тоне, резко отличающемся от непринужденнойи безыскуственной стилистической манеры Феофраста. Кроме того, в нем содержитсянесколько грубых промахов и оплошностей (например, о единообразии климатаЭллады и об одинаковых условиях воспитания в этой стране), невозможных дляэпохи Феофраста. Автор «Предисловия» сообщает о себе, что он прожил99 лет, что также не соответствует возрасту Феофраста, который, по ДиогенуЛаэртию до 85 лет. Кто такой Поликл, к которому обращено «Предисловие»,неизвестно.
Вывод
«Характеры»Феофраста — самое известное сочинение философа, дошедшее до нас. А что жеозначает само слово «характер». «Характер» — словогреческое, переводится как «царапать на твердом материале», илиинструмент для клеймения, чеканки. Можно сказать, что характер — это то, чтодано человеку от рождения, с одной стороны, но, с другой, — характер человекаформируется в первые годы его жизни. Таким образом, как на твердом материалеможно что-то еще нацарапать, написать, так и характер можно немного изменить.
В своём произведенииФеофраст не только очень подробно описывает те или иные характеры, но и дажеприводит образцы фраз, по которым их можно узнать: «Обычно он выражается втаком роде: „Не могу поверить“, „Этого я не постигаю“,»Я поражен". Или же: «Ты говоришь словно о другом человеке: мне онрассказывал совсем не то», «Это мне странно», «Рассказывайкому-нибудь другому», «Теряюсь: тебе ли не верить или егообвинять?», «Подумай все же: не слишком ли ты легковерен?». Такимобразом, перед нами предстаёт чрезвычайно подробно разработанное исследование.
Периодически в текстепросматривается отличное от нашего понимание некоторых характеров: ирония,например, которая сейчас является безобидным литературным тропом, у Феофрастаосмысливается почти как двуличность: «О своих делах ничего не рассказывает:говорит, что только обдумывает и ничего еще не решил, делает вид, будто толькочто пришел, что уже поздно, что ему нездоровится.» А иногда – наоборот,слова практически не изменили своего значения до наших дней (в описаниильстивости, например). Феофраст не только описывает наиболее частотные и яркиетипы людей, но и дает советы, как лучше себя с ними вести: «И если терпетьего пустословие, то он так и не оставит в покое.»
Неотёсанность поФеофрасту – не только грубость, но и хорошее отношение к низшему классу,несоответствующее социальному статусу: "…друзьям и родственникам недоверяет, с рабами же, напротив, советуется по самым важным делам; поденщикам,работающим на его поле, пересказывает все, что происходило в народном собрании."Угодливость, изображённая как отрицательное понятие, соответствует элементарнойсовременной вежливости: «Придя в гости на обед, он просит пригласить кстолу также и хозяйских детей и при их появлении заявляет, что они, как двефиги, похожи на отца. Затем привлекает детей к себе, целует и усаживает рядом»,и также простой аккуратности: «Волосы свои то и дело подстригает, зубы унего всегда белые, еще непоношенную, верхнюю одежду меняет, натираетсяблаговониями.»
Бессовестный человек уФеофраста – тот, кто пользуется чужой добротой.
Грубость у Феофрастаизображена своеобразно — современные люди поступают именно так, как у него исказано про грубых, но при этом никто их грубыми не считает «Споткнувшисьна улице о камень, он готов и этот камень осыпать проклятиями.» Из этогоотрывка видно, что для греков личное искусство было важнейшей частью жизни, каки религия: «Долго ожидать кого-нибудь он терпеть не может, и никогда незахочет ни спеть, ни продекламировать, ни сплясать. Он способен пренебречь дажеи молитвой богам.»
Нечистоплотностьрисуется как противоположность угодливости (в той части, где говорится прочистоплотность): «Из подмышек и далеко по бокам у него растет густаяшерсть, как у дикого зверя. И зубы у него черные и изъеденные, так что с нимпротивно общаться.»
Вестовщичество ибахвальство – очень похоже. Отличаются немногим. Умение различать такие тонкиеоттенки – черта очень развитой культуры.
Трусость по Ф. частосвязана с излишней суеверностью: «А едва начинают подыматься волны,спрашивает, нет ли среди плывущих непосвященного в мистерии. И подымая затемголову к кормчему, выспрашивает у того, держит ли он правильный курс в открытомморе и что думает о погоде; а своему соседу говорит, что видел зловещий сон.»
Опсиматия – и такженекоторые другие осуждаемые Феофрастом линии поведения, см. выше(неотёсанность) – пример того, что грек должен был вести себя в строгомсоответствии с возрастом и социальным статусом.
Феофраста в его работеинтересуют исключительно отрицательные характеры и человеческий недостатки.
По мере развитияобщества, накопления научного знания и социального опыта учение о характереобогащалось новыми представлениями. Стало очевидным, что характером наделенлюбой человек независимо от своей принадлежности к социальному слою. Сейчас,мне кажется, представляется невозможным описать все типы характеров.
Литература
1. Феофраст.Характеры. — Л.: Наука, 1974. -63 с.
2. А.Ф.Лосев.История античной эстетики Аристотель и поздняя классика, том IV.- М.:«Искусство», 1975
3. Журнал«История древнего мира».-М.: Наука, 1986.- 156-162 с.
4. Феофраст.Характеры.- М.: Наука, 2007.
5. www.wikipedia.ru
6. www.litpsy.ru
7. www.erlib.com