1. О роли философии как науки и научного назначения, его структуре, формах и методах назначения
Итак, философ не удовлетворяется объективной картиной мира. Он обязательно вписывает в нее человека. Следует иметь ввиду, что философия имеет свой особый, отличный от традиционных форм познания (технических наук, естественных, конкретных и прикладных дисциплин), взгляд на предмет, аспект его осмысления. Прежде всего, философия стремится к целостному восприятию мира. В отличие от отдельных наук в философском знании одновременно представлены как объективное описание мира в целом, так и субъективная, личная позиция философа, которая наделяет знание значением культурной ценности. Объективно-истинное значение переживается каждым философом по-своему в соответствии с жизненным личным и моральным опытом. Благодаря этому философское сознание — это не только абстрактное понятие, абстрактно-умозрительные теории, а глубоко личное, императивное (то есть обязующее к определенному способу жизни и деятельности), знание — ценность, знание — убеждения, знание — вера. Научно-теоретическое знание является только одной стороной идейного содержания философии.
Другую, доминирующую его сторону, создает совсем другой компонент сознания — духовно-практический. Именно он выражает мировоззренческий, тип философского сознания в целом. В этой наиглавнейшей ипостаси философия есть способ духовной ориентации в мире, стратегией жизни, определением человеком смысловых опорных точек своего бытия. Согласно с И. Кантом, философия служит тому, «каким следует быть, чтобы быть человеком».
Для того, чтобы родилось целостное восприятие культурно упорядоченного мира, необходима особая дистанция, которая отделяет от него познающего человека. Речь идет о такой дистанции, которая бы открывала возможность одновременно охватить мир в его единстве и оставаться познающему человеку (философу) внутри его сущности. Такая позиция обеспечивается положением человека (философа) как центра космоса. Такое состояние познающего субъекта обусловливает специфику философского познания. В частности, оно нуждается в восприятии мира в аспекте не предметно-практической возможности, а отстраненно, умозрительно. Тем самым познания отдаляется от функции предметно-практического воссоздания и обращается к умозрительному (абстрактному) конструированию действительности. Далее, чтобы сберечь за собой значение знания, оно должно разработать и утвердить автономный метод умственного конструирования, то есть логику. Таким образом, философия предоставила теоретической деятельности самостоятельный статус 'производства' истины со своим автономным инструментом – логикой. Эта автоматизация философии сделала ее постоянной формой критически — рефлексивного обращения сообщества на свою познавательную деятельность, а вместе с тем и на культуру (мир человека).
Проблема научности философского знания часто формулируется как вопрос “является ли философия наукой?" Чтобы попытаться на него ответить, следует сравнить философское и научное знание.
1. Философия, как и наука, ищет свою объективную сторону, свою особую форму согласования с действительностью, как и наука, стремится к истине
2. Предмет философии также объективный, как и во всех других (отдельных) науках; природа отношения человека к миру объективная, и этот предмет так, как и предметы научных дисциплин, исторически изменяется и нуждается в формировании новых способов, а значит познавательны.
3. Философия имеет свою историю, которая не совсем сходится с всеобщей логикой истории общественной жизни (так, как и наука).
4. Философия берет участие не только в обобщении и разделении (интерпретации) идей, а — как и наука, главной целью которой является именно это — в их непосредственном производстве; философия ставит проблемы и задает (формирует) схемы (стиль) мышления эпохи, делая это параллельно и вместе с естествознанием.
5. Истины философии проверяются всем потоком человеческой жизни, поэтому, возможно, можно отнестись к философии как к особенной науке. 1. Метод философии — критическая рефлексия — принципиально отличается от методов научного познания, поэтому и результаты их имеют разные меры доказательства и точности; в философии отсутствуют неотъемлемые критерии точности; и философия возможна только в том случае, если имеется особый отличный от научного путь философского познания. Опыт существования человека во всей его полноте лежит в основе философии. В этом опыте нельзя отделить жизнь интеллектуальную от жизни эмоциональной. (Н.Бердяев) Философское мнение всегда двигается во множестве противоречивых линий, не имея, в отличие от науки, ясно выраженного развития.
Философское предвидение не может быть возведено (ни, по сути, ни по форме) в научную гипотезу. Результаты науки, как правило, неперсонофицированы, а философия неотделима от личности творца.
Иногда в литературе используют понятие “научно-философское мировоззрение”. Это такая система понимания мира и места в нем человека, которая опирается на науку, развивается вместе с наукой и сама активно влияет на развитие науки. История познания убеждает в том, что этому понятию в большей мере отвечают учения философского материализма, которые изменяют свою конкретно-историческую форму с каждой крупной эпохой в развитии науки. Однако нельзя сбрасывать со счетов того, что продуктивное влияние на науку дают и некоторые идеи идеалистических учений, например, идеи развития вошли в естествознание вначале в идеалистической форме (мнение о стремлении к совершенству), и только позднее было совершено их материалистическое толкование, которому отвечал и дух научного познания. Взаимоотношения науки и философии можно трактовать по-разному; важно помнить, что философское знание многогранно, но в разных учениях иногда акцентируются те или иные аспекты этого сложного исторично-культурного явления, например, фокусируется внимание на связи «философия — наука», (или философия-религия, или в единственный предмет философского интереса превращается мир человека, или язык и др.) и отклоняясь от всего остального комплекса философских вопросов, — а искусственное сужение философской проблематики порождающее оскудевшие образы философии. Реальные философские интересы всегда повернуты ко всему разнообразию человеческого личного и общественно — исторического опыта.
По мере того, как философия в историческом развитии понимала свое содержание, определяла круг фундаментальных проблем, разрабатывала методы и способы осмысления, ставила цель и задачу, складывалась дисциплинарная структура философского знания. Уже античная философия, превращаясь в самостоятельную систему знаний, приобретала свою внутреннюю композицию, свою структуру. Аристотелем были обобщены и сгруппированы разделы философии таким образом:
1) теоретическая философия, ее цель — знания ради знания;
2) практическая философия, ее цель — знания ради деятельности;
3) творческая (патетичная) философия, ее цель — знания ради творчества.
Теоретическая философия в свою очередь подразделяется на:
А) физическую, ее предмет — то, что существует отдельно (то есть субстанциально) и двигается;
Б) математическую, ее предмет — то, что существует отдельно (то есть абстракция) и есть недвижимым;
В) первую, собственно философию (софия), ее предмет — то, что существует отдельно и есть недвижимым.
Этику и политику Аристотель относил к практической философии, риторику и поэтику — к патетической. Теоретические науки Аристотель ставил выше практических и патетических, а первая философия, естественно, имела абсолютную первостепенность по отношению ко|всем другим теоретическим дисциплинам. У стоиков (IV в. д.н.е.) философия начиналась с логики. Но, как и думал Аристотель, она не имела статуса самостоятельной науки, а была введением ко всему комплексу наук. После логики шла физика (учение о природе), а после физики — этика (учение о человеке, о путях его к мудрой осмысленной жизни). Для стоиков первостепенное значение имела этика, поскольку и логика (учение о познании), и физика (учение о природе) только подготавливали основные жизнеполагающие положения и выводы философии о назначении и судьбе человека, об отношении ее к вечному и бесконечному миру. Протоаристотелевая структура знания стала основой дисциплинарной схематизации философии в ее будущей истории. В Новое время в плане построения автономной метафизики фундаментальную разработку получила теория познания (гносеология). В представлениях того времени гносеология была шире логики, так как рассматривала не только абстрактно-теоретический, а и чувственный уровень познания (ощущение, восприятие, представление).
То, что античные философы называли физикой, в философии последующих столетий получило название онтологии (учение о бытии, или о первоначале всего сущего).
Разделение науки и философии частенько проводится со ссылкой на то, что наука обладает непосредственной практической значимостью, а философия нет. На основании открытий и достижений науки можно построить технические сооружения, рассуждения философии не имеют практического значения, бесполезны, а иногда и просто вредны. Любопытны в связи с этим возражения знаменитого философа науки Филиппа Франка (1884-1966, -австрийский физик и философ, член «Венского кружка», неопозитивист) который был уверен, что философия тоже служит практической цели. В то время как наука дает методы изобретения физических и химических приспособлений, философия дает методы, с помощью которых можно направлять поведение людей. Таким образом, она достигает своей практической цели даже еще более прямым путем, чем собственно наука.
Многие мыслители объясняли эту парадоксальную ситуацию тем, что философия требовала близкого соответствия между всеобщими принципами и опытом здравого смысла. Наука же, чем больше углублялась в теоретическую область, тем более удаленными от обыденного понимания становились формулировки ее общих принципов. Считается, что успех в науке в большей степени зависит от удачной замены мира здравого смысла миром абстрактных символов, и что для ученого чрезвычайно важно отказаться от обыденного языка и уметь пользоваться языком абстрактных символов, увязывая их в единую систему. Таким образом, философия, несмотря на свою якобы пугающую трансцендентность, тем не менее оказывалась ближе к обыденному здравому смыслу, чем наука.
В отличие от отдельных наук, которые автономно разведены по своим предметным областям, философия имеет грани пересечения с каждой из них. При этом философия по сути своей не может не замечать фундаментальных научных открытий. Напротив, она должна реагировать на них с готовностью осуществить подвижку во всем корпусе философского знания. Ибо с каждым новым открытием в естествознании и гуманитарных науках философия меняет свою форму. Следовательно, рефлексируя по поводу развития науки, она одновременно проводит и саморефлексию, т.е. она сочетает рефлексию над наукой с саморефлексией.
Наука не содержит внутри себя критериев социальной значимости своих результатов. А это означает, что ее достижения могут применяться как во благо, так и во вред человечеству. Получается, что размышлениями по поводу негативных последствий применения достижений науки обременена не сама наука, а философия. Именно она должна сделать предметом своего анализа рассмотрение науки как совокупного целого в ее антропологическом измерении, нести ответственность за науку перед человечеством. Выходит, что достижения науки не могут функционировать в обществе спонтанно и бесконтрольно. Функции контроля, упирающиеся в необходимость предотвращения негативных последствий наисовременнейших научных и технологических разработок, связанных с угрозой существования самого рода Homo sapiens, вынесены вовне, за пределы корпуса науки. Однако осуществление их находится не только во власти философии. Необходима поддержка институтов государства, права, идеологии, общественного мнения.
Философы науки уверены, что коренные изменения в науке всегда сопровождались более интенсивным углублением в ее философские основания, и всякий, кто хочет добиться удовлетворительного понимания современной науки, должен хорошо освоиться с философской мыслью.
2. И. Кант. Учение о чувствах, рассудке и разуме. Нравственные основы поведения человека
Основоположником немецкой классической философии был Иммануил Кант(1724-1804). --PAGE_BREAK--
Биография Канта очень проста и бедна внешними событиями. Вся его жизнь прошла в одном городе — Кенигсберге (ныне г. Калининград), а научная деятельность — в Кенигсбергском университете, где он прошел путь от студента до ректора. Первые научные работы Канта относятся к 1746 году, последние были написаны незадолго до смерти. Весь этот почти 60-летний творческий путь биографы Канта делят на два периода: до и после 1770 года. Первый из них принято называть «докритическим», второй — «критическим».
В «докритический» период Кант стоял на позициях естественнонаучного материализма. В центре его интересов были проблемы космологии, механики, антропологии и физической географии. В естествознании Кант считал себя продолжателем идей и трудов Ньютона, разделяя его концепцию пространства и времени как объективно существующих, но «пустых» вместилищ материи. Размышляя над проблемами происхождения Земли и Солнечной системы. Кант выдвинул гипотезу, согласно которой наша и другие планеты — это осколки Солнца, постепенно остывшие. Хотя эта гипотеза в настоящее время учеными не разделяется, в методологическом отношении она была большим шагом вперед по сравнению со старыми метафизическими представлениями о неизменности природы. Молодой Кант работал и над собственно философскими, гносеологическими вопросами. Как философ он испытал на себе тогда большое влияние рационализма Лейбница и скептицизма Юма. Лейбниц утверждал тождество оснований мышления и оснований бытия. Кант, напротив, эти основания различает. В спорах с Лейбницем он гораздо ближе к материалистам (к Ньютону).
Влияние Юма заключалось в том, что английский философ, по признанию самого Канта, «разбудил его от догматического сна»; он заставил Канта задуматься над очень важным вопросом: могут ли наши знания носить объективный, т. е. необходимый и достоверный, характер? Если прав Юм, если даже причинно-следственные связи — это только психологическая привычка (на чем настаивал Юм), то наука невозможна. Кант ставит перед собой задачу: спасти науку от разрушающего действия на нее скептицизма Юма. Но эту задачу он выполняет уже во второй — «критический» — период своего творчества.
Разделительной чертой между этими периодами является 1770 год, потому что именно в этом году 46-летним Кантом была написана профессорская диссертация: «О форме и принципах чувственного и умопостигаемого миров», в которой ее автор принципиально пересмотрел свои позиции по ряду фундаментальных вопросов, и прежде всего по вопросу о природе пространства и времени. Теперь пространство и время им рассматриваются и понимаются совершенно иначе, чем раньше, когда немецкий философ стоял на позициях метафизического материализма Ньютона. С позиций материализма Кант переходит на позиции субъективного идеализма. Пространство и время теперь трактуются Кантом не как объективные формы внешнего мира, а как априорные, т. е. доопытные, присущие сознанию формы созерцания. Это положение (особенно касающееся времени) Кант считал важнейшим во всей своей философии. Он даже говорил так: кто опровергнет это мое положение, тот опровергнет всю мою философию.
Свое философское учение теперь Кант называет критическим. Свои главные работы, в которых изложено это учение, философ назвал так: «Критика чистого разума» (1781 г.), «Критика практического разума» (1788 г.), «Критика способности суждения» (1789 г.). Что же здесь имеется в виду под словом «критика»? До сих пор, поясняет Кант свою мысль, философы исследовали мир (с помощью разума), но не исследовали сам разум, т. е. не исследовали сам инструмент, само орудие познания. Поэтому всю прежнюю философию Кант называет догматической, слепо верящей в способности разума, хотя эти способности (границы разума) никто не проверял. «Критика» — и есть такая проверка. Все три упомянутых кантовских произведения (их иногда так и называют: «Три критики») объединены общей целью, общим замыслом; исследовать три «способности души» — способность познания, способность желания (волю, моральное сознание) и способность к чувству удовольствия (эстетическую способность человека), установить взаимосвязь между ними.
Первая задача — предмет теории познания, вторая — предмет этики, третья — предмет эстетики (учения о прекрасном и возвышенном), но сюда же Кант относит и вопросы целесообразности в живой природе, о чем будет сказано ниже. «Конечные цели чистого применения нашего разума», т.е. высшие проблемы культуры, которые и составляют предмет философии, сосредоточены вокруг следующих вопросов: «Что я магу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться?»
Теория познания. Процесс познания, по Канту, проходит три ступени: 1) чувственное познание, 2) рассудок и 3) разум. Исходная посылка, на первый взгляд, формулируется материалистически: признается существование внешнего предметного мира (так называемых «вещей-в-себе», воздействующих на наши органы чувств и порождающих наглядные представления). Предмет эмпирического наглядного представления — это явление; в нем две стороны: 1) его материя, или содержание, которая дается в опыте, и 2) форма, приводящая эти ощущения в определенный порядок. Форма — априорна, от опыта не зависит, т. е. находится в нашей душе до и независимо от всякого опыта.
Таких чистых форм чувственного наглядного представления две: пространство и время. Кант отказывается, как это он делал раньше, признать пространство и время объективными формами материального мира. Теперь он считает иначе: в мире вещей-в-себе ни пространства, ни времени нет. Пространство и время — лишь субъективные формы созерцания, налагаемые нашим сознанием на внешние предметы. Такое наложение является необходимым условием познания: вне пространства и времени мы ничего познать не можем. Но именно поэтому между вещами-в-себе и явлениями лежит непроходимая пропасть (трансцензус): мы можем знать только явления и ничего не можем знать о вещах-в-себе.
Такую позицию Канта нельзя оценить иначе как дуалистическую: вещи-в-себе существуют вне нас, но они не познаваемы. Как же доказывает Кант субъективный характер пространства и времени? В конечном счете аргументы философа сводятся к тому, что всем людям, и прошлым и нынешним поколениям, присущи якобы одни и те же представления пространства и времени, которые не может изменить никакой опыт и никакая наука. Но именно наука (и прежде всего наука XX века) опровергла кантовские аргументы. Во-первых, объективные свойства пространства и времени не неизменны, а зависят от материи и движения. Во-вторых, и субъективные представления о времени и пространстве у взрослого и ребенка, культурного человека и дикаря, у людей разных культур весьма и весьма различны, что подтверждают и этнографические и психологические исследования. Несостоятельно и утверждение Канта о том, что возможен только один вид геометрии — геометрии Евклида. Не прошло и полвека после смерти Канта, как великие ученые-геометры Лобачевский и Риман открыли и доказали не только возможность, но и реальность неевклидовой геометрии — геометрии вогнутого и выпуклого пространств.
Но в ошибке Канта (в самой идее априоризма) есть и рациональное зерно. В индивидуальном сознании человека (человека определенного времени, определенной культуры) унаследованы, почерпнуты из социального опыта, усвоены и распредмечены в процессе общения такие формы сознания (мыслительные образования), которые выработаны исторически «всеми», но никем в отдельности. Пояснить это можно на примере языка: его специально никто не «придумал», но он есть и дети ему учатся от взрослых. Априорными (по отношению к индивидуальному опыту) являются не только формы чувственного познания, но и формы работы рассудка — категории.
Рассудок — это вторая ступень познания. (Первая — чувственность). Посредством чувственности, считает Кант, предмет нам дается. Но мыслится он посредством рассудка. Познание возможно лишь в результате их синтеза. Орудия, инструмент рассудочного познания — категории. Они присущи рассудку изначально. Многообразие явлений накладывается на сеть категорий, которые придают нашему знанию уже не эмпирически-случайный, а всеобщий, необходимый, т. е. научный, характер. Научное знание есть знание категориальное. Это верно, но дальше Кант рассуждает уже как субъективный идеалист; рассудок не открывает законы природы, а диктует природе их. Единство категорий, и познавательная (синтетическая) способность их имеют своим источником, по Канту, не объективное материальное единство мира, а трансцендентальное единство самосознания.
Сила рассудка — в его синтетической способности. Но эта способность у него не полная, небезграничная. Она ограничена пределами опыта, за эти границы рассудок выйти не может. Однако сам рассудок не знает своих собственных границ, да и знать их не хочет. Он постоянно преступает эти границы, т. е. стремится из мира явлений (на который только и распространяется его законодательная власть) проникнуть в мир вещей-в-себе. Но, покинув границы опыта (став, тем самым, уже не рассудком, а разумом), он попадает в область неразрешимых противоречий, а его суждения необходимо становятся иллюзорными.
Разум — это третья, высшая ступень познавательного процесса. Разум уже не имеет прямой, непосредственной связи с чувственностью, а связан с ней опосредованно — через рассудок. Разум — высшая ступень познания, хотя во многом он «проигрывает» рассудку. Разум, покинув твердую почву опыта, не может дать однозначного ответа — «да» или «нет» — не на один из вопросов мировоззренческого уровня. Имеет ли мир начало во времени и в пространстве или он бесконечен и вечен? Бессмертна или смертна душа человека? Существует ли свобода воли или в мире нет никакой свободы, а все совершается по закону естественней необходимости? Есть бог или нет бога? — рассудок бы не дерзнул ставить такие вопросы. Разум — дерзает, но безуспешно. Его претензии чрезмерны. Чистый теоретический разум должен смириться, признать свое поражение, ибо вещи-в-себе для него непознаваемы.
Но почему же он, несмотря на это, признается высшей ступенью, высшей инстанцией познания — не твердо стоящий на своих ногах рассудок, а противоречивый, вводящий нас в заблуждение разум? Именно потому, что чистые идеи разума (Кант называет их принципами) выполняют высшую регулятивную роль в познании: они указывают направление, в котором должен двигаться рассудок. Идеи разума можно сравнить с линией горизонта, которая, хотя и недосягаема, дает возможность человеку ориентироваться в пространстве, идти правильно к намеченной цели. И все же Кант остался в теории познания метафизиком: противоречивость разума (т. е. противоречивость бесконечности) он истолковывал как признак слабости, неспособности разума проникнуть в сущность вещей, тогда как в действительности это было свидетельство его величайшей силы, на что позже указывал Гегель.
В «Критике чистого разума» Кант делает вывод о том, что философия может быть наукой не о вещах-в-себе (о высших ценностях мира), а только наукой о границах познания. Высшие сущности (и высшие ценности) — это Бог, душа и свобода, они не даны нам ни в каком опыте, рациональная наука о них невозможна. Однако теоретический разум, будучи не в силах доказать их бытие, не в силах доказать и обратное, т. е. он не запрещает верить в бытие Бога, в бессмертие души и в свободу воли. Человеку дана возможность выбора — между верой и неверием. И он должен выбрать веру, так как этого требует от него голос совести, голос морали. Но это уже переход от теоретического разума к разуму практическому, переход от гносеологии к этике.
Этика. Как и в теории познания, в этике Кант тоже пытается отыскать априорные, сверхэмпирические основания нравственности. Это должен быть всеобщий принцип (закон для всех). Всеобщий закон нравственности возможен и необходим потому, настаивает Кант, что в мире имеется нечто такое, существование чего заключает в себе и высшую цель и высшую ценность. Это «нечто» — человек. Такой закон, как априорный принцип конечной цели. Кант называет категорическим императивом (обязательным повелением): каждый человек, независимо от его положения в обществе, должен поступать так, чтобы этот поступок могли бы — к всеобщему благу — совершить и все: другие, или, иначе говоря, — чтобы воля индивида могла стать всеобщим законодательством.
Как философ Кант осознавал, что мораль нельзя вывести из опыта, эмпирии. История человечества демонстрирует великое многообразие норм поведения, часто не совместимых друг с другом: поступки, рассматриваемые как норма в одном обществе, в другом подвергаются санкциям. Поэтому Кант пошел по другому пути: он философскими средствами обосновывает абсолютный характер морали.
Моральное действие, как показал Кант, не относится к миру явлений. Кант выявил вневременный, то есть независимый от знания, от развития общества, характер морали. Мораль, по Канту, — сама бытийственная основа человеческого существования, то, что делает человека человеком. В сфере нравственности действует вещь в себе, или свободная причинность. Нравственность, по Канту, ниоткуда не выводима, ничем не обосновывается, а наоборот, является единственным оправданием разумного устройства мира. Мир устроен разумно, так как существует нравственная очевидность. Такой нравственной очевидностью, не разложимой далее, обладает, например, совесть. Она действует в человеке, побуждая к определенным поступкам, хотя нельзя ответить на вопрос, почему совершается тот или иной поступок, поскольку поступок совершается не по той или иной причине, а по совести. То же самое можно сказать и о долге. Человек поступает согласно чувству долга не потому, что его что-то принуждает к этому, а потому, что в нем действует какая-то самопринуждающая сила. Человек может совершать моральный поступок, и уклоняясь от какого-то действия. Многие вещи любил повторять Кант, способны возбудить удивление, восхищение, но подлинное уважение вызывает лишь человек, не изменивший чувству должного, тот человек, для которого существует невозможное.
В отличие от теоретического разума, который имеет дело с тем, что есть, практический разум имеет дело с тем, что должно быть. Мораль, по Канту, носит характер императивности. продолжение
--PAGE_BREAK--
Понятие императивности означает всеобщность и обязательность требований морали: «категорический императив, — пишет он, — есть идея воли каждого существа, как воли, устанавливающей всеобщие законы»1.
Кант хочет найти высший принцип моральности, то есть принцип выявления самого морального содержания, и дает формулировку того, как должно поступать человеку, стремящемуся приобщиться к подлинно нравственному:
«Поступай только согласно такой максиме, руководясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом»2.
Совершая какой-то поступок, человек ответствен не только за себя, но и за все человечество. Кант полагал, что в самих конкретных нравственных поступках человек должен мыслью приподниматься над обыденностью, понимать, что каждый его поступок, в который вовлечены определенные люди, вещи и обстоятельства, так или иначе отзовется на всем человечестве.
Свой категорический императив Кант формулирует и в другой форме:
«… поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству»3.
Он утверждал, что подлинно нравственным является такое действие, в котором человек и человечество выступают как высшие цели. А высшее предназначение человека, его цель — исполниться в качестве человека, реализовать человеческое в себе.
Кант различал социально одобряемые нормы поведения и нормы нравственности. Социально одобряемые нормы поведения носят исторический характер, но далеко не всегда являются реализацией требований нравственности.
Кант отклоняет религиозную мораль: мораль, считает он, не должна зависеть от религии. Напротив, религия должна определяться требованиями морали. Человек, другими словами, не потому морален, что верит в Бога, а потому верит в Бога, что это вытекает как следствие из его нравственности. Но, так или иначе, мораль и вера открывают, по Канту, для человека вход в тот мир, который закрыт для науки. Кант прямо заявляет, что вынужден был ограничить место знанию, чтобы освободить его для веры. Нравственная воля, вера, желание – это особая способность человеческой души, существующая наряду со способностью познания (но отличная от нее). Рассудок выводит нас к природе, разум (если не теоретический, то практический) – вводит во вневременной, трансцендентный мир свободы.
Эстетика. В центре эстетического учения (это предмет третьей кантов-ской «Критики» — «Критики способностисуждения») – исследование категорий «прекрасное» и «возвышенное», а также проблема «Гения» – художника. Оригинальность кантовского понимания прекрасного заключается в том, что прекрасное философ связывает с «незаинтересованным», бескорыстным, чистым созерцанием: чувство прекрасного свободно от жажды обладания, от любых помыслов вожделения, и поэтому оно выше всех других чувств. Ощущение возвышенного рождается из сложной диалектики чувств: наши сознание и воля сначала подавляются величием – бесконечностью и мощью природы. Но это чувство сменяется противоположным: человек ощущает, осознает не свою «малость», а свое превосходство над слепой, бездушной стихией – превосходство духа над материей. Воплощение эстетического духа –художник – творит свой мир свободно. Высшие творения художественного гения бесконечны, неисчерпаемы по содержанию, по глубине заключенных в них идей.
Учитывая сложный характер философии И. Канта, попытаемся еще раз в кратком схематическом виде обрисовать ее контуры.
Кант разработал последовательную философскую систему, в которой дал ответы на кардинальные вопросы человеческого бытия: «Что я могу знать?», «Что я должен делать?», «На что я могу надеяться?».
Ответ на первый вопрос изложен в его основном труде «Критика чистого разума». Лейтмотив этого произведения — критика самого разума, взятого в «чистом» виде, т.е. независимо от опыта. Ибо всякое знание начинается с опыта, но не ограничивается им. Часть знаний порождается самой познавательной способностью человека и носит априорный (доопытный) характер. Эмпирическое знание единично, а потому случайно, априорное — всеобще и необходимо.
Все опытные, эмпирические суждения синтетичны, т.к. они расширяют наши знания. Это, как утверждает Кант, аксиома. Проблема заключается в другом: возможны ли априорные синтетические суждения или они по своему существу аполитичны, т.е. носят поясняющий характер и не дают никакой прибавки к знаниям? Отсюда данная проблема, по Канту, распадается на три части: «Как возможна математика?» «Как возможно естествознание?» «Как возможна метафизика (философия)?».
Кант был убежден, что «чистая» теоретическая математика и теоретическое естествознание существуют. Достоверность знаний этих наук обусловлена наличием в сознании априорных форм чувственного созерцания (пространство и время), априорных форм рассудка (понятий) и априорных форм синтеза чувственного многообразия и понятий рассудка.
Создание новой философии Кант связывал с преодолением ряда трудностей:
1. Поскольку мир разделен на доступные знанию «явления» (феномены) и непознаваемые «вещи в себе» (ноумены), теоретическое знание имеет определенные пределы, которые никогда не преодолеваются. Ибо априорные формы обеспечивают всеобщность знаний мира, но не дают адекватных представлений о нем.
2. Разум неизбежно приходит в противоречие с самим собой, когда он пытается схватить мир в целом, без опоры на чувственное созерцание. Т.е. мышление по своей сути противоречиво (антиномично).
Из самого факта существования этих трудностей Кант не приходит к выводу о невозможности философии вообще, — она возможна как критики достоверности познания, установления его пределов, границ.
Согласно Канту новая философия не может ограничиваться критикой теоретического разума; не менее важной задачей является критика практического разума, под которым он понимал моральное сознание, нравственность, поведение.
Список используемой литературы
1. Канке В.А. «Философия. Исторический и систематический курс», Москва « Логос», 2001г.
2. Белый А.А.«Кантовская цитата в пушкинском тексте»
3. Баренбойм П.Д. Кант как отец Конституции России // Законодательство и экономика. — М.: Законодательство и экономика, 2009, № 9. — С. 5-9 Ссылки (links):
white.narod.ru/Kant.html