Введение
Сократ –великий древнегреческий философ. Этому великому античному мудрецу принадлежитвыдающееся место в истории моральной философии и этики, логики, диалектики,политических и правовых знаний. Влияние, оказанное им на прогресс человеческогопознания, ощущается до наших дней. Он навсегда вошел в духовную культуручеловечества.
Сократоминтересовались и увлекались во все времена. Образ жизни Сократа, нравственные иполитические коллизии в его судьбе, популярный стиль философствования, воинскаядоблесть и гражданское мужество, трагический финал – окружили его имяпритягательным ореолом легендарности. Слава, которой Сократ удостоился еще прижизни, легко пережила целые эпохи и, не померкнув, сквозь толщу почти трехтысячелетий дошла до наших дней.
В центресократовской мысли – тема человека, проблемы жизни и смерти, добра и зла,добродетелей и пороков, права и долга, свободы и ответственности, личности иобщества. И сократовские беседы – поучительный и авторитетный пример того, какможно ориентироваться в чаще этих вечно актуальных вопросов. Обращение кСократу во все времена было попыткой понять себя и свое время. И мы, при всемсвоеобразии нашей эпохи и новизне задач, не исключение.
1.Рождение Сократа и его первоначальное образование
Сократродился в Афинах, – в этом нет никакого сомнения; но самый год рождения его досих пор остался невыясненным. Одни полагают, что он увидел свет в 471 году доРождества Христова, другие – что в 469 году, а третьи утверждают даже, что в468-м. В настоящее время общепринятой датой рождения Сократа считается месяцфаргелион (май-июнь по современному календарю) – 469 г. до н.э. И эта дата наиболее вероятна, так как в своей речи на суде, то есть в 399 году,Сократ, если верить Платону, заявлял, что он – 70-летний старик. Он родился всемье бедного афинского ремесленника – ваятеля Софрониска и повитухи Фенареты.
Преданиегласило, что именно в этом месяце на Крите, в местечке Делос богиня Лето родилапод пальмой близнецов – Аполлона и Артемиду. По афинской культовой традиции вэтом месяце город занимался искупительным очищением. Рождение в такой деньсчиталось событием символическим и знаменательным, и новорожденный, естественно,подпадал под покровительство высокочтимого в Афинах светозарного Аполлона, богамуз, искусств и гармонии.
И жизньСократа, по тогдашним представлениям, не только началась, но и прошла подопределившим его судьбу «знаком Аполлона». Надпись на Дельфийском храмеАполлона – «Познай самого себя» – предопределила тот глубокий и стойкий интереск философии, занятие которой Сократ расценивал как служение дельфийскому богу.Оракул Аполлона в Дельфах признал Сократа мудрейшим из греков. С именемАполлона была связана также отсрочка казни Сократа на целый месяц.
Начало иконец сократовской жизни пришлись на культово-праздничные «чистые» дниАполлона. Да и вся жизнь Сократа – в промежутке между этими первыми ипоследними днями, – по собственным его представлениям, была посвященанравственному «очищению» Афин путем служения Аполлону на «поприще Муз»,поскольку философия была для него высочайшим из искусств.
Малодостоверных сведений о детстве и вообще о первой половине жизни Сократа, когдаон еще не приобрел широкую популярность среди афинян. Но кое-что все жеизвестно.
Сократ был всемье вторым ребенком. До своего брака с Софрониском Фенарета уже была замужеми родила сына Патрокла, старшего брата Сократа. Одна из библиографическихлегенд сообщает, что Софрониск, по принятому тогда обыкновению, в связи срождением Сократа обратился к оракулу с вопросом о характере обращения с сыноми воспитания его. Смысл божественного наставления был примерно таков: «Пустьсын делает то, что ему заблагорассудится; отец не должен его к чему-товынуждать и от чего-то удерживать. Отцу лишь следует молиться Зевсу и Музам облагом исходе дела, предоставив сына свободному проявлению своих склонностей ивлечений. В иных заботах его сын не нуждается, так как он уже имеет внутри себяна всю жизнь руководителя, который лучше тысячи учителей и воспитателей». Подвнутренним руководителем при этом имелся в виду даймоний (демон) Сократа – егогений, внутренний оракул, голос, предостерегавший против дурных поступков. Ужена исходе своей жизни, представ перед судом, Сократ отзывался о своем демонетак: «Со мною приключается нечто божественное или чудесное… Началось у меня этос детства: возникает какой-то голос, который всякий раз отклоняет меня от того,что я бываю намерен делать, а склонять к чему-нибудь никогда не склоняет. Вотэтот-то голос и возбраняет мне заниматься государственными делами». (Платон.Апология Сократа. 31 d).
Ничего почтине известно о том, чему и как он учился: можно лишь делать некоторые догадки наосновании дошедших до нас сведений о положении образования в древних Афинахвообще. Семи лет, вероятно, он стал посещать школу, так как начальноеобразование было тогда для всех обязательное и начиналось именно с этоговозраста. Из истории Греции мы знаем, чему там учились: чтение, письмо инемного арифметики составляли единственные научные предметы тогдашних школьныхпрограмм: ни языки, ни география, ни история, ни естествознание, ни другиеподобные отрасли знания, входящие в круг современного образования, тогда еще несуществовали, а потому не могли и преподаваться. Взамен этого греческиемальчики и юноши обучались двум вещам, теперь почти совершенно изгнанным изпрограмм наших общеобразовательных учебных заведений, а именно гимнастике имузыке. Древние общины не знали, ни постоянных армий, ни подразделения народана сословия гражданское и военное. Каждый член их так же свободно владел мячомили луком, как и плугом, и должен был ежеминутно быть наготове выступить впоход и защищать свое отечество с оружием в руках. Телесные упражнения поэтомувезде в древнем мире играли большую роль: это был предмет государственнойнеобходимости; но еще большую роль они играли в Греции, – Спарте и Афинах, – гдевоенное дело и было возведено в степень искусства. Малочисленные, но стройные идисциплинированные армии их разбили наголову несметные, но дикие полчищаперсов, и этим они немало были обязаны своей научной системе гимнастики.
Музыка такжеимела значение более широкое, нежели теперь: она была не только одним изизящных искусств, способствующих всестороннему культурному развитию личности,но и учреждением общественной важности. Она была тесно связана со всейрелигиозно-нравственной системой, на которой покоилось греческое общество, иподразумевала не только пение и игру на инструменте, но и чтение и заучиваниенаизусть стихов из национальных поэтов, как Гомер и Гесиод, – этих несокрушимыхи чуть ли не главных авторитетов в области религии и морали.
В сферумузыки входила также и пляска, которой сопровождались религиозные и другиепроцессии, занимавшие столь высокое место в общественной жизни Греции. Такимобразом, дети в Афинах получали так называемое мусическое и гимнастическое воспитание,причем к мусическому относились все искусства, «поприще Муз» в целом – поэзия,музыка, театр, изобразительное искусство, скульптура, искусство счета, речи идаже философия. Конечно, имелось в виду приобщение детей лишь к зачаткам такихзнаний и умений. О том, что сам Сократ получил в детстве надлежащееобразование, можно в известной мере судить по диалогу Платона «Критон», гдериторически спрашивают у Сократа: «Разве не хорошо распорядились те из законов,в чем ведении это находится, предписав твоему отцу дать тебе мусическое игимнастическое воспитание?»
Когда Сократуисполнилось 18 лет, в отношении его, как и других его сверстников, решалсявесьма существенный вопрос о наделении гражданскими правами и официальномпризнании гражданином Афинского государства.
Это быловремя, когда начинал свою блестящую политическую карьеру Перикл. В соответствиис законом, предложенным им и принятым народным собранием (451 / 450 г. до н.э.), гражданином Афин признавался лишь тот, чьи оба родителя – афинские граждане.Процедура подтверждения этого факта и признания прав гражданства была довольноскрупулезной.
Успешнопройдя необходимую процедуру, молодой Сократ, подобно другим своим сверстникам,принес обязательную в Афинах гражданскую присягу.
В бурныхперипетиях своей жизни, вплоть до ее трагического финала Сократ оставалсяверным этой присяге, мужественным и законопослушным патриотом афинского полиса.
Молодыеграждане Греции в течение двух лет с 18 до 20 лет должны были заниматьсявоенным делом – военно-физической подготовкой, охраной границ государства,дежурством на сторожевых постах и т.п. Государство обеспечивало их оружием иодеждой. В народном собрании афинские граждане начинали участвовать с 20 лет.Занятие государственных должностей требовало, как правило, достижения 30-летнеговозраста. Сократ отбывал военную службу в качестве тяжеловооруженного пехотинца.
О первыхзанятиях Сократа, после того как он достиг двадцатилетия, существует нескольковерсий. Вероятнее всего, он занимался делами отцовской профессии и какое-товремя тоже обрабатывал камни. Помимо значительных физических усилий, этот труд– нечто среднее между ремеслом и искусством – требовал большого мастерства итонкого уменья.
Резцумолодого Сократа древние приписывают скульптуру из трех одетых Харит (граций),которая некоторое время выставлялась у Афинского акрополя. Интерес молодогоСократа к профессии скульптора, его авторство в отношении трех Харит, каквпрочем и многие другие сведения о нем, покоятся на довольно зыбкой почвелегенд, версий и догадок. Но ничего нереального и невозможного в таком оборотедела нет. Кроме того, что версия о молодом Сократе – скульпторе была широкораспространена среди древних авторов, в ее пользу имеются и иные доводы.
Прежде всего,Сократ, как это видно из его беседы с ваятелем Клитоном (Ксенофонт.Воспоминания о Сократе, III, 10, 6–9), хорошо разбирался в тонкостяхмастерства скульптора. Характерно и то, что платоновский Сократ тянет своюродословную к Дедалу, легендарному скульптору и зодчему древности,построившему, согласно мифу, знаменитый критский лабиринт для царя Миноса.Существовал в Афинах и род Дедалидов.
По античнымстандартам, в сократовской претензии на родство с Дедалом, хотя и не оченьвнятно, звучит и побочный, профессиональный, мотив: родство требовалопродолжения дел и занятий родоначальника.
Как бы то нибыло, занятия отцовской профессией – в качестве ли каменотеса или начинающегоскульптора – определенно не стали делом жизни Сократа. Он оставил свое ремеслорано и, по-видимому, никогда не чувствовал большой любви к нему.
2.Вступление на философское поприще, увлечение натурфилософией и отход от нее
Сократдовольно рано почувствовал стремление к философской деятельности, но толькопосле долгой, почти 15-летней работы мысли, о которой, к сожалению, до нас недошло никаких сведений, – он решился вступить на публичное поприще в качествеучителя философии. Это не значит, конечно, что все эти годы он провел всовершенном уединении и неизвестности, разрабатывая свое миросозерцание всобственном мозгу, а затем явился в одно прекрасное утро на городскую агору сготовой и стройной системой идей.
Сократ еще вюные годы ходил слушать выдающихся философов и изучал под их руководством всевысшие области тогдашнего знания. Он был довольно хорошо знаком с геометрией иастрономией и имел сносные знания по философии в системах Парменида, Гераклита,Демокрита, Анаксагора и Эмпедокла.
Во временасократовской молодости философия в Афинах была импортным продуктом. Афинянебыли сильны в политике, искусстве, ремеслах, торговле, военном и морском деле,но не в философии. Своих философских школ, течений или даже просто знаменитыхфилософов не имелось.
О новыхвеяниях в философии и успехах тогдашней науки афиняне и в «золотой век» Периклаузнавали по преимуществу от приезжих философов и учителей мудрости. Всократовское время Афины посетили такие знаменитости, как глава элейской школы(Южная Италия) Парменид и его ученик Зенон, представитель ионийской философииАнаксагор из Клазошен (Малая Азия), софисты Протагор из Абдер, ГеоргийЛеонтийский из Сицилии, Гиппий из Элиды и многие другие. Приезжие философы исофисты оказывались в центре духовной жизни Афин. Сократ, всегда отличавшийсябольшой любознательностью и общительностью, проявлял глубокий интерес к ихвыступлениям. Со многими из них он имел обстоятельные беседы. В платоновскомдиалоге «Протагор» Сократ даже называет себя «учеником софиста Геродика, укоторого он за драхму выслушал урок. Занятие это, видимо было кратким,поскольку за полное обучение Геродик брал 50 драхм» (см.: Платон. Кратил, 384 b).
Это быловремя зарождения и формирования древнегреческой философии (милетская,пифагорийская, элейская и другие философские школы). Философы изучают природу,складываются первые натурфилософские концепции. Философия этого времениполучила название «досократической».
Натурфилософыстремились понять сущность природы, космоса, мира в целом. Ранние мыслителиищут некоторое первоначало, из которого все произошло. Такими основамимыслились природные стихии: вода, воздух, огонь, земля. Само же первоначалопредставляло собой не просто вещество, как его понимает современная физика илихимия, а нечто такое, из чего возникает живая природа. Поэтому вода и огонь здесь– это своего рода метафоры, они имеют и прямое и переносное, символическоезначение. Натурфилософы ищут рациональные объяснения происхождения и сущностимира.
Молодой Сократбыл охвачен настоящей страстью к познанию природы, к исследованию причин земныхи небесных явлений, их возникновению и гибели. В подобных стихийно-научныхразмышлениях Сократ опирался на натурфилософские положения своихпредшественников. Однако предложенные ими объяснения явлений природы неудовлетворили молодого Сократа.
Ему казалосьнепонятным, каким образом вообще возможно дойти в этих областях до истины,когда нет ни одного положения, на котором все философы сходились бы и смотрели,как на установленный факт: одни считают, что все существующее – едино, а другие– что оно бесчисленно; одни – что все движется, а другие – что все находится вабсолютном покое; одни – что в мире все рождается и погибает, а другие – чтоничто не рождается и ничто не погибает. Где же, в таком случае, искать правды?Сократ разочаровался в прежней натурфилософии и вместе с тем пришел ксамокритическому выводу о собственной непригодности к подобного родаисследованиям. Натурфилософская мудрость ускользала и не давалась ему. Из-заразмышлений о причинах вещей и явлений, вспоминал позднее Сократ, он утратил дажесвои прежние знания, перестал понимать и то, что знал раньше (Платон. Федон, 96c-d). Он не нашелудовлетворения ни в одной из существовавших тогда школ и одинаково отрицательноотносился к Гераклиту, как и к Демокриту, к Пармениду, как и к Эмпедоклу,считая их всех мечтателями, даром потратившими свои силы на предметынедоступные нашему познанию и маловажные по своему практическому значению.Разве ученые смогут произвести дождь? Или изменить порядок времен года? Илиудлинить день и укоротить ночь? Нет, решает Сократ, все это – мнимое ибесцельное знание, которое нисколько не касается человека и не увеличивает егосчастья. Истинная и реальная наука та, которая занимается вопросамиживотрепещущего, земного, человеческого интереса, как, например, вопросами отом, что есть благочестие и что нечестивость, что справедливость и чтонесправедливость, что храбрость и трусость, что есть государство и чтогосударственный человек и т.д. и т.д.
Реальнозначимая для человеческой жизни польза тогдашней младенческой натурфилософскойнауки была небольшой. Удивление вызывали, пожалуй, только предсказания (вчастности Фалесом и Анаксагором) солнечных затмений. В остальном положения ивыводы тогдашней научной мудрости были весьма далеки от практическойзначимости. Ведущим двигателем тогдашней науки был не практический эффект, апознавательным интерес исследователей-одиночек. Подобное состояние современнойему натурфилософской науки делает понятным скептическое к ней отношениеСократа. Натурфилософия была наличием двух по существу различных компонентов –естественнонаучного и философского. Первоначально сосуществование разнородныхначал было неизбежным и плодотворным. Ко времени Сократа прежнее единствофилософских и естественнонаучных исследований в рамках натурфилософии пережилосебя.
Сократ развилфилософский аспект проблематики. Этой переходной ситуации. Он вырвал философиюиз натурфилософского тупика и освободил ее от естественнонаучных исследований,тем самым совершив переход к моральной философии.
сократ мыслительфилософия идея
3. Сократи софисты
До того, какСократ сформировался как самостоятельный мыслитель, он прошел обучение устаршего софиста Протагора, заняв затем непримиримую по отношению к софистикепозицию. Концептуально переворот в античной философии оформил Сократ, но сампереворот совершался в борьбе Сократа с софистами.
Софисты(греч. мудрец, искусник, лжемудрец) не случайно отделили себя от философов каклюбителей мудрости, назвав себя мудрецами. Эта школа возникает в ответ наконкретно-историческую потребность периода расцвета демократии в жизни Эллады вV–IV вв. до н.э. Потребностьэта состояла в том, чтобы готовить общественных деятелей как ораторов,способных ярко, убедительно доказывать, умеющих находить аргументы в пользусвоей точки зрения и таким образом склонять на свою сторону большинствосограждан. Софисты как раз и предлагали свои услуги тем, кто стремилсяучаствовать в политической жизни своего города: обучали грамматике, стилистике,риторике, умению вести полемику, а также давали общее образование. Главным ихискусством было искусство слова.
Софистика –это рассуждение, основанное на преднамеренном нарушении законов логики иупотребления софизмов. Вот пример софизма: стол – это понятие; понятие нематериально; значит стол не материален. Здесь использован самыйраспространенный прием нарушения правил формальной логики: подмена понятий, чтоозначает нарушение первого закона формальной логики – закона тождества: А = А.В данном софизме в первом суждении понятие «стол» используется вгносеологическом (познавательном) смысле, а в заключительном выводе вонтологическом (бытовом, материальном) смысле. На обыденном уровне этотсофистический прием используется нами в основном не умышленно, а скорее отбестолковости, когда мы беседуем по принципу: «ты – про Фому, а я – про Ерему».Владеющий софистикой специалист должен уметь одинаково убедительно выступать поодному и тому же судебному процессу как в роли защитника, так и в ролиобвинителя.
В то же времясофистика – это философская школа Древней Греции V–IV вв. до н.э.,имеющая свою концептуальную основу. Заслуга софистов состоит в том, что онипервые повернули философию к человеку, поставив именно его в центре философскихпоисков. Софисты делились на старших и младших.
Именностаршие софисты разработали концептуальные основы этой школы, в то время какмладшие, занимаясь преимущественно софистической практикой, развили толькоотдельные этические и социальные идеи. В борьбе со старшими софистамиразворачивался сократовский переворот в античной философии.
Под ножомскептического разума софистов старые понятия разрушались одни за другими:прежние истины оказались ложью, старые обычаи – творением хитрых исвоекорыстных правящих классов, а древние общественные узы – одной лишьтиранией. Личный разум индивида занял верховное место как в политике, так и вморали, и все признано было за обман, что не в состоянии было оправдаться насуде этого разума. «Человек есть мера всех вещей», – гордо провозгласилПротагор, наиболее блестящий вождь софистов: не только свойства, но и самоесуществование вещи зависит от суждения разумной личности. В этом мире всеотносительно и вещи имеют значение лишь постольку, поскольку они признаются затаковые мыслящим субъектом. Объективная истина, таким образом, исчезает, и наее место становится субъективное наше мнение о ней. Этот принцип и есть таединственная связь, которая соединяла целый ряд людей с разнообразным родомдеятельности и профессий в одну общую школу софистов, и из него вытекал крайнийскептизм. Такое крайнее развитие индивидуализма, такой философский анархизм быллишь логическим выводом из тех посылок о державности личного разума, во имякоторых эти деятели разрушали древний мир понятий и отношений. Произволиндивида становился здесь руководящим принципом.
Нообщественное сознание не может долго жить одним отрицанием, и деятельностьобщества лишь на короткое время в состоянии ограничиться одним разрушением: кактолько поле очищено от старого хлама, на сцену выдвигаются иные запросы,имеющие своей целью уже не дальнейшее разрушение старого, а созидание нового.
С инстинктомнатуры глубокой и уравновешенной, Сократ не мог удовлетвориться однимотрицанием, и тенденция софических учений казалась ему тем опаснее, чторазвитие их в теории и на практике не встречало на своем пути никаких преград.И немудрено поэтому, что Сократ решил им противодействовать, выдвигая против ихбесконечного отрицания новую философию, построенную на положительныхоснованиях. Эта философия должна быть этикой, потому что в области этическихпонятий и отношений царил хаос.
Каковы жеконцептуальные основы противостояния Сократа и софистов?
Принципиальноне занимаясь онтологией (учением о бытие), Сократ тем не менее имел четкуюпозицию: фундамент бытия – это единая божественная сущность. Классик философиине может не иметь онтологического фундамента, поскольку без этого невозможноисследовать место человека в мире. Софисты в онтологии были единственнымисубъективными идеалистами, что ярко выражено в знаменитом тезисе Протагора:«Человек есть мера всех вещей: существующих, что они существуют, и несуществующих, что они не существуют». Все, что мы знаем о предметах, рассуждаютони, мы получаем через органы чувств; все же чувственные восприятиясубъективны: то, что здоровому человеку кажется сладким, больному покажетсягорьким. Значит, всякое человеческое знание только относительно.
Как видим,если критерием истины объявить индивида, а точнее его органы чувств, топоследним словом теории познания будет релятивизм (провозглашениеотносительности знания), субъективизм, скептизм.
Позициясофистов, опиравшихся на чувственное познание, была для Сократа в принципе неприемлемой. Еще более нелепой представлялась ему трактовка индивидуальногоощущения в качестве критерия истины. Соглашаясь с Протагором в том, чтоощущение каждого отдельного человека носит индивидуальный характер, Сократвместе с тем резонно возражал против сведения всего познания к ощущению ипротив подмены объективной истины субъективными чувствами и представлениями.«Те его слова, – говорит Сократ о Протагоре, – что каким каждому что-топредставляется, такого оно и есть, мне очень нравится. А вот началу этогоизречения я удивляюсь: почему бы ему не сказать в начале своей «истины», чтомера всех вещей – свинья, или кинокефал (буквально-собакоголовый, породаобезьян), или что-нибудь еще более нелепое среди, что имеет ощущения, чтобы темпышнее и высокомернее было начало речи, доказывающей, что мы-то ему чуть ли некак богу дивимся за его мудрость, а он по разуму своему ничуть не вышеголовастика, не то что кого-либо из людей» (Платон. Теэтет, 161 d).
Сократ вернозамечает, что подобный релятивизм истины, отрицание ее объективных иобщезначимых критериев вообще лишает смысла всякие поиски истины и споры о ней.
В гносеологии[1]Сократ является рационалистом и диалектиком. Его диалектика, оттачиваясь вборьбе с софистами, раскрыла глубину соотношения относительной и абсолютнойистины (пример см. в пункте сократовский переворот в философии). Разрабатываядиалектику относительной и абсолютной истины, Сократ тем самым утверждает ееобъективность, т.е. само ее существование, поскольку объективность являетсясущностью истины. Истина – это адекватное объективное отражениедействительности.
Софисты вгносеологии, на основе онтологического релятивизма разрабатывают релятивизмгносеологический, поскольку целью их риторики (греч. наука об ораторскомискусстве) выступает доказательство субъективного интереса в качестве истины.Гносеологический релятивизм как позиция, заключался в том, что истина – это то,что выгодно субъекту. Именно поэтому софисты смогли поставить на поток обучениесофистическим приемам.
Если быотносительность истины не была объективно присуща процессу познания, тоинтеллектуальное шулерство, чем, по сути, является софистика, было бы доступнотолько тем, кто обладает харизмой (грч. милость, божественный дар –исключительная одаренность, наделяющая человека в глазах других людей особеннымавторитетом, мудростью, героизмом). Гносеологический релятивизм логичноприводит софистов к агностицизму[2],поскольку абсолютизация относительности истины означает отрицание истины вообще.Об этом свидетельствует тезис старшего софиста Горгия, утверждающего, что ничтоне существует, а если существует, то непознаваемо, а если познаваемо, тоневыразимо. Фактически в этом тезисе выражены три позиции:
1) ничто несуществует безотносительно к субъекту;
2) еслисуществует, то непознаваемо – непосредственное выражение агностицизма;
3) еслипознаваемо, то невыразимо – это иррационализм.[3]
В этикестолкновение Сократа и софистов было непосредственным. Сократ выступает какэтический рационалист, нравственный просветитель и ходячая совесть Афин.Софисты в этике реализуют самоцель своего творчества: этический релятивизм. Этоозначает реализацию принципа: нравственно то, что мне выгодно. Онтологический игносеологический релятивизм софистов – это фундамент и средство обоснованияэтического релятивизма. Таким образом, именно софисты сыграли в определенномсмысле роль развратителей юношеских умов, в чем по иронии судьбы был обвинен иза что казнен Сократ.
4.Сократовский переворот в философии
В чем жесостоял сократовский переворот? Для любой системы теоретического знанияпринципиальными выступают два вопроса:
1) чтопознавать – проблема предмета;
2) какпознавать – проблема метода.
Соответственнонеобходимо выделить два аспекта сократовского переворота.
Переворот вобласти предмета заключается в том, что Сократ заявил: не дело философиизаниматься проблемой первоначала и структурой бытия космоса, чем занималисьдосократики, за что их прозвали физиками и натурфилософами. Чем же должназаниматься философия? Человеком, утверждает Сократ. Но поскольку человек –существо многогранное, предметом философии объявляется душа человека – необразимоеполе исследования. Предметом своей философии Сократ делает добродетеличеловеческой души.
Поэтому егофилософия получила название этического рационализма. Этического, посколькудобродетели являются сферой морали, изучаемой этикой. Почему рационализм?Потому что любая добродетель, по Сократу – это знания. Стало быть, главнаяпричина безнравственности – это невежество. Хочешь быть нравственным –просвещайся.
Определивпредмет философии, Сократ разработал и собственно философский метод, а именно –метод диалектики. Диалектика в исторически первом смысле слова – это искусствосократовской беседы, когда собеседники через противоположности приходят кистине. Искусство Сократа в широком смысле слова стало называться майевтика, чтов переводе с древнегреческого означает «повивальное искусство». Сократ сам осебе говорил, что он, также как его мать, занимается повивальным искусством, нотолько помогает рождаться не младенцам, а истине. Сократ, действительно,является «повивальной бабкой» философии и науки, поскольку помог зародившейся внедрах натурфилософии науке отделиться от осознавшей свой собственный предмет иметод философии.
Майевтика какискусство Сократа в широком смысле включает три основных элемента:
1) диалектикукак ядро сократовского искусства и как собственно философский метод;
2) наводящиевопросы и примеры как повивальные приемы;
3) иронию.
Диалектикадля Сократа представляет собой философское искусство вести рассуждение. Онаотличается от эристики – софистического метода спора. Эристик, отстаивая своюправоту, во что бы то ни стало возражает против иной точки зрения. Диалектик жетот, кто умеет ставить вопросы и давать ответы. Поэтому беседа какдиалектический разбор вопроса предполагает взаимно согласованное, дружескоерассуждение собеседников. Спорщики препираются и затемняют предмет спора,беседующие же совместными усилиями стремятся к прояснению возникшей проблемы,причем сведующий и знающий помогает своему собеседнику на этом диалектическомпути познания.
Сократ непреподносил своих истин готовыми, но, считая, что только то знание –единственно прочно и ценно, которое добыто самим мыслящим субъектом, онзаставлял своих собеседников принимать деятельное участие в установлениипосылок, в выведении заключений, в проверке положений – словом, во всемлогическом процессе аргументации. То был знаменитый его диалектический метод –метод перекрестных вопросов, ответов, возражений, поправок и пр. Ум человека, помнению Сократа, чреват истинами, которые требуют лишь известного ухода, и – вкрайнем случае, операции, чтобы явиться на свет Божий. Эти истины подобнымладенцам, скрытым в чреве матери, и роль философа в том и состоит, чтобыпомочь родительнице – разуму в ее родах. Оттого Сократ любил себя сравнивать сакушером, который помогает рожать другим, а диалектический метод был теминструментом, при помощи которого он извлекал истины из умов своихсобеседников. Ясно, поэтому, что он не мог выдвигать вперед своего собственногомнения: собеседник его должен был сам дойти до него, уподобляясь роженице. Оттогоисходной точкой Сократа всегда почти служило общепринятое мнение по данномувопросу, которое затем, целым рядом проверок и поправок, постепенно изменялосьтак, чтобы охватить те или другие факты и, наконец, получить то содержание и туформу, которых желал Сократ. Для иллюстрации приведем в кратком изложении изКсенофонта один из наиболее характерных разговоров, который Сократ имел смолодым, но самоуверенным Евтидемом, собравшимся в политику.
Сократ:«Знаешь ли ты, достопочтимый Евтидем, что такое справедливость?»
Евтидем:«Конечно, знаю; кто ж не знает».
Сократ:«Можно ли считать обман, воровство делом справедливым?»
Евтидем:«Конечно, нет».
Сократ: «Аесли нужно обмануть врага, чтобы спасти отечество, будет ли это делосправедливым?
Тут ужеЕвтидем вынужден подумать и согласиться, что, пожалуй, обман врага с такойблагой целью будет делом справедливым.
Сократ: «Аесли можно обмануть друга, допустим не сообщить ему какую-то трагическую весть,когда он и так расстроен? И может быть украсть у него орудие самоубийства,чтобы оно не было у него под рукой?»
Опять Евтидемвынужден призадуматься и согласиться, что, пожалуй, и обман друга с такойблагой целью будет делом справедливым.
Такимобразом, через ряд истин относительных, показывающих, что нельзя на какой-товид поступков повесить раз и навсегда ярлык несправедливости, Сократ подводитЕвтидема к самостоятельному выводу об абсолютном критерии справедливости: этото, что делается не во имя своекорыстной цели субъекта поступка, а во имя благатого, по отношению к кому совершается этот поступок.
Диалектическийметод, таким образом, произвел целую революцию в приемах греческого мышления:истина перестала приниматься на веру, в силу ли окружающего ее авторитета или«горячего слова убеждения»; она стала объектом разумного понимания, требующимсознательной работы мысли, и покоилась на критически выработанных устоях.
Сократдорожил согласием собеседника – ведь без этого нет беседы! – и умело добивалсятаких ответов, с которыми п видимости был согласен и сам. Но на какой-то стадиибеседы оказывалось, что собеседник стал явно противоречить самому себе и этовопросы Сократа загнали его в тупик. Избранный путь исследования оказывалсяложным, тогда сократовское согласие представало как расчетливое притворство. Вдействие вступал последний элемент сократовского метода (майевтики) – ирония.Этот элемент может вызвать недоумение, поскольку ирония воспринимается скореекак чья-то частная манера общения. Почему же у Сократа – это один из трехосновополагающих элементов его искусства? Ирония (притворство) в повивальномискусстве Сократа имеет принципиальное значение в случае, если собеседник, какне старался Сократ, не мог сам дойти до истины, то Сократ не преподносил емуэту истину готовой. И когда разгоряченный собеседник возмущенно вопрошалСократа: «А сам-то ты знаешь, о чем меня пытаешь?» – Сократ в ответ разводилруками и говорил, что и он не знает. Это воспринималось, как издевка. Сократ жепоступал как мудрец, исходя из благих целей: он понимал, что если собеседникупреподнести готовый ответ, то это не станет достоянием его интеллекта. Если жемысль собеседника уже разбужена, то, глядишь, не сегодня, так завтра он сможетвсе-таки родить желанную истину, и это обогатит его.
Сократупретило всякое зазнайство, всякое бахвальство. Сам он любил повторятьзнаменитую формулу: «Все что я твердо знаю – это то, что я ничего не знаю!» Этоположение наилучшим образом демонстрировало скромность и осторожностьнастоящего мыслителя, делающего первые шаги в направлении Истины. Однако находилисьлюди, которые с потрясающей уверенностью оперировали сложнейшими понятиями,считали себя знатоками, специалистами. Поэтому, как только Сократ оказывалсярядом с таким «специалистом», он тут же заводил с ним беседу, причем делал этов свойственной ему манере. Он робко подходил к «учителю» и «смиренно» обращалсяк нему за советом или просьбой что-либо объяснить. Причем сначала с деланнымвосхищением превозносил его опыт, мудрость и знание, в противовес своему якобынезнанию и невежеству. Как правило, собеседник поначалу ничего не замечал.Наигранное смирение приводило его в снисходительное благодушие, тем более«совет» представлялся совершенно пустячным: Сократ обычно прочил разъяснить емузначение того или иного слова, понятия. Однако по ходу «разъяснения», он просил«учителя» объяснить значение тех терминов, которые тот применял. Для новогообъяснения «знатоку» приходилось напрягаться и пользоваться новыми понятиями,суть которых Сократ вновь просил разъяснить, и так далее. Вся эта процедуранеизменно заканчивалась тем, что собеседник Сократа начинал противоречить самсебе и, в конце концов, оказывался в тупике. В этом и состоял знаменитыйсократовский метод философствования, его диалектика – постепенно шаг зашагом, продвигаться по ступеням понятий и терминов к сути вещей. С помощьювопросов и ответов, уточнений и определений докапываться до понимания Истины. Иесли его собеседником был умный человек, то он мог вынести из беседы хорошийурок на будущее, однако чаще всего, как известно, Сократа ругали и проклинали. Сократовскаяирония чаще всего пополняла ряды недовольных им сограждан, потому что тетупиковые моменты, возникающие в беседах демонстрировало не только невежествотого или иного собеседника, но и уязвляло их самолюбие, его самоуважениеподвергалось испытанию, а насмешки и остроты стоящей вокруг толпы довершалиостальное. Ненависть против философа вселялась в сердца людей, и эта ненавистьне замедлила дать свои плоды.
5.Личность Сократа
В разговоре оСократе практически невозможно отделить его личность от образа жизни и судьбы –настолько все гармонично в этом человеке. Он родился и прожил всю жизнь вАфинах, навеки прославив этот город своим именем. Вообще, это был оченьстранный философ – целыми днями он пропадал на городских площадях и базарах,проводя время в бесконечных беседах. Причем собеседниками его могли быть нетолько прославленные мудрецы и их ученики, но и простой афинский люд: торговцы,ремесленники, воины, слуги. С виду он был совсем непривлекательным человеком –невысокого роста, со смешной угловатой фигурой, курносым мясистым носом и выпученнымилукавыми глазами, огромным нависающим лбом, большой лысиной. С первого взглядаон не производил впечатления истинного мудреца. Однако во время беседы с нимочень скоро выяснялось, что по глубине мысли и проницательности ему нет равных.Ну а если дело доходило до споров (а этим, как правило, заканчивались всебеседы Сократа), то нередко его собеседники за неимением других аргументов,«колотили и таскали его за волосы, а еще чаще осмеивали и поносили…» Но Сократне обижался – он был добродушным и незлобливым человеком, поэтому сносил всеэто терпеливо и с юмором. Существует рассказ о том, как однажды, даже получивпинок, он и это стерпел, а когда кто-то подивился, он ответил: «Если бы менялягнул осел, разве стал бы я подавать на него в суд?»
Нельзя неотметить, что в лице Сократа мы встречаем, пожалуй, наиболее классический типдревнегреческого мудреца. Он являл собой образец мыслителя, простого вобращении, абсолютно равнодушного к славе, богатству, знатности, власти. Весьгод, невзирая на погоду, чаще всего ходил босиком; стойко переносил голод ижажду, изнуряющий зной и лютую стужу. Его обычной одеждой был старый хитон.Единственной бесспорной ценностью в жизни он считал знание, а величайшим злом –невежество. Довольствовался только самым необходимым, удивляясь при этомнеразумности и неумеренности большинства людей. Надо отметить, что удивлениебыло характерным философским приемом Сократа. Так, например, однажды на рынкеон долго осматривал прилавки, заполненные различными товарами, а потомвоскликнул: «Сколько же в мире есть вещей, без которых можно прожить!» В другойраз он сказал своим собеседникам: «Удивительно! Всякий человек может без труда сказать,сколько у него овец, но не всякий сможет назвать, сколько он имеет друзей –настолько они не в цене…» Он очень удивлялся людскому чревоугодию и говорилтак: «Странно – я ем, чтобы жить, а они живут, чтобы есть!» И даже передсмертью, когда один из его учеников предложил ему роскошный плащ, чтобы Сократмог укрыться им, тот ответил: «Неужели мой собственный плащ годился, чтобы внем жить, и не годится, чтобы в нем умереть!» А вот что сообщает известныйафинский писатель, историк и философ Ксенофонт. Однажды Ксенофонта в юностивстретил на улице странный старик, который, перегородив ему дорогу своимпосохом, спросил, где можно купить продукты. Когда он получил ответ, то вновьспросил: «А где можно стать добродетельным?» Молодой Ксенофонт не знал чтоответить, и тогда Сократ (а это был именно он) сказал: «Идем со мной, я научутебя». Так Ксенофонт стал учеником Сократа.
Что касаетсяличной жизни, то в ней, судя по всему, Сократ не был особенно счастлив. Егожена Ксантиппа была женщиной сварливой и довольно скандальной. Конечно ее тожеможно понять – на руках трое детей, да еще муж, который целыми днями шатаетсягде-то на агоре (главная рыночная площадь Афин), не принося в дом ни копейки.Ее еще больше бесило, когда она видела других подобных ему «болтунов»богатеющими день ото дня, в то время как ее Сократ, ходивший в заплатанномхитоне, с гордостью отказывался от подарков и помощи, которые ему так часто итак деликатно предлагались людьми различных положений – от Архелая, царямакедонского, до собственных учеников. Естественно, что она ему часто устраивалатакие сцены, что он должен был бежать из дома, утешаясь лишь тем, что, переносяэти испытания, он приучается переносить другие, еще большие. Раз даже, говорят,она в сердцах облила его ушатом помоев, но философ только утерся, добродушноприговаривая, что после грома всегда бывает дождь. Но для Сократа сделать изсвоей деятельности карьеру или профессию, как то делали другие, или, по крайнеймере, обставить ее так, чтобы она доставляла ему средства к жизни, было длянего решительно невозможно: по его глубокому убеждению, взимание платы запреподавание или даже принятие добровольных подарков было одним из величайшихактов безнравственности, какой только может совершить философ.
Итак, начинаяс зрелого возраста – около 40 лет, мы уже застаем Сократа подвизающимся вкачестве учителя философии и нравственности, на том посту, на котором онгеройски простоял до самого момента своей смерти.
Единственнойстрастью для Сократа была его страсть к истине, все поглощающая, жгучая иненасытная, он был ее раб, готовый в поисках ее стучать во все двери и лобызатьследы ее ног. Однажды под Потидеей, во время военной стоянки, он простоял целыесутки, от зари до зари, погруженный в мучительную думу. Только когда заняласьвторая заря, очнулся он от долгого своего забытья: занимавший его вопрос,очевидно, был наконец разрешен.
Всесвидетельства сходятся во мнении, что от природы он отличался страстностью идаже чувственностью, но все они в один голос заявляют, что ни один человек нидо, ни после него не выработал в себе такого самообладания, такого уменьядержать себя в узде, как Сократ.
В связи сэтим самообладанием стоит его мужество. Его хладнокровие и бесстрашноеповедение на войне – в сражениях под Потидеей и др.[4]– вызвало всеобщее удивление и похвалы; но еще больше – его стойкость пристолкновениях с народом и тиранами.
О двух замечательныхслучаях из его жизни стоит рассказать, так как они чрезвычайно яркоиллюстрируют данную выше характеристику Сократа.
В 406 г. до н.э. Сократ был избран по жребию членом афинского Совета, и в качестве члена Совета емупришлось участвовать в разборе нашумевшего дела афинских стратегов.Обстоятельства этого дела были таковы. Афинский флот нанес поражение спартанцамв морском сражении при Аргинусских островах, но из-за поднявшейся сильной буриафиняне не смогли спасти тонущих соотечественников и подобрать трупы погибших,с тем, чтобы потом их надлежащие похоронить. Когда весть об этом дошла до Афин,все десять стратегов были обвинены в нарушении религиозных традиций. В городвернулось только шесть стратегов, остальные решили выждать вдали отразгоряченного афинского демоса. Их, вопреки писаным законам конституции, потребованию обезумевшего от горя, решили всех поголовно приговорить к смерти. Итолько Сократ был единственным членом Совета, который, несмотря наразгоревшиеся страсти и прямые угрозы, стойко и до конца отстаивал законнуюпроцедуру разбирательства дела. Здесь ярко проявились характерные черты Сократа– убежденного защитника законности даже в обстановке всеобщего отступления отнее.
Другой случайпроизошел двумя годами позже, когда афинским государством правили пресловутыетридцать тиранов. Захватив власть, они устроили террор. Они еще в начале своегоправления издали указ, запрещавший философам своей деятельности. Сократ чуть непоплатился за свое упрямство. Ввиду многочисленных казней Сократ однаждыпублично заметил: «Не странно ли, что в то время как пастухи, у которых стадапочему-то уменьшаются, считаются негодными, правители, при которых населениетакже по каким-то таинственным причинам убывает, продолжают смотреть на себякак на людей, способных и годных к взятой на себя роли? За это тираны призвалиего к себе, и сделав строгое внушение, посоветовали ему держать язык за зубами,так как де в противном случае Сократ собственной своей персоной поспособствуетуменьшению народного стада Намек был достаточно ясен и циничен. Но уже вскорепредставился другой случай погубить мудреца: ему и четверым другим популярнымгорожанам поручено было отправиться на о. Саламин и привезти оттуда бежавшегоот преследований олигархов, некого Манна, демократа с большими средствами. Этобыла одна из обычных уловок хитрых правителей. Сократ был слишком умен, чтобыклюнуть на такую грубую удочку, и слишком честен, чтобы играть эту роль –соучастника в преступлениях. И вот в то время как его товарищи повинуютсягнусному приказу, он невозмутимо, как ни в чем не бывало, отправляется домой испокойно ждет своей участи. Сократ в силу инстинктивного тяготения ко всемухорошему и честному, избирает путь, на который ему указывает совесть и накоторый он вступает с таким же легким сердцем, как если бы его ждали розы, а несмерть.
6.Философствование Сократа
Датьсколько-нибудь полное описание учения Сократа довольно сложно, так как он, заисключением пары стихотворных переложений на Эзоповы темы, сделанных им занесколько дней до своей смерти, никогда в своей жизни ни написал ни строчки. Ивсе, что мы знаем о нем или о его учении, мы почерпнули, главным образом, изКсенофонтовых «Воспоминаний» о Сократе и из диалогов Платона. Что касаетсяпервых, то они, при всей несомненной правдивости и честности автора, страдаютбольшими недостатками: написанные уже после смерти Сократа, эти «Воспоминания»имели исключительной своей целью ответить на те обвинения, жертвой которых паллюбимый учитель. Этим определяется не только характер, но и содержание и объемсочинения. Учение его излагается автором лишь в тех размерах и теми егосторонами, которые имеют отношение к вопросам о неверии развращения молодогопоколения Сократом. Кроме того, вся книга отличается чрезмерной поверхностью имелкотой. При таких условиях вряд ли можно было бы составить более или менееотчетливое представление о Сократе и его деятельности, если бы на подмогу неявился другой его ученик, Платон, один из гениальнейших мыслителей, котороговидел мир. Про него уже нельзя сказать, что он не понимал своего учителя, но, ксожалению, и он, взятый сам по себе, не мог бы служить вполне надежным путеводителем.Платон сделал Сократа носителем и выразителем своих, платоновских идей: вдиалогах его фигурирует не он сам, а Сократ, который ведет разговор, развиваетплатоновские доктрины, так что иногда очень трудно различить, где говорит Платонустами воображаемого Сократа и где говорит исторический Сократ сам. Тем неменее в общей верности набрасываемого портрета и в подлинности обрисовывающейсяСократовской доктрины мы не имеем основания сомневаться, – особенно в техслучаях, когда показания Платона совпадают с Ксенофонтовыми.
Поэтомустрого говорить об учении Сократа в точном понимании этого слова не приходится.Сократ философствовал устно и высказывал свои взгляды в беседах. Беседыпредставляли собой одновременно и своеобразную форму сократовского философствования,и стиль его жизни.
Книги, в томчисле и философские, писались и тогда, но устное слово и интерес к нему явнопреобладали. Это было время расцвета афинской демократии и афиняне проводилибольшую часть своей жизни на людях, на разного рода публичных собраниях имероприятиях, на площадях, судах и т.п., ценили слово, питали к нему слабость ивообще любили поговорить. Поэтому, я думаю, будет точнее говорить не об учении,а о философствовании Сократа.
Сократ опознании и знании
В центресократовского философствования стоят вопросы о нравственных добродетелях,моральных качествах человека. По существу своему учение Сократа – это философияморали, этика. Этически сориентирована и его теория познания, гносеология.Нравственно-этический смысл человеческих поисков истины и овладения знаниемпредопределяется тем, что истоки и знания и нравственности восходят по Сократу,к богам. Мерой человеческой добродетели оказывается мера его приобщения кбожественной мудрости, и процесс познания приобретает характер моральногодействия, нравственного акта. Обозначенный Сократом путь познания и есть егошкола добродетели.
Истинноепознание – познание посредством понятий – доступно, по сократовской концепции,лишь немногим мудрецам, философам. Но и им доступна не вся мудрость, но лишьнезначительная часть ее. «…Человеку, – говорит Сократ, – невозможно быть мудрымво всем. Следовательно, что кто знает, в том он и мудр» (Ксенофонт.«Воспоминания», IV, VI, 8).
Но этачеловеческая мудрость, по Сократу, немного стоит по сравнению с божественноймудростью. И уж совсем мало значит в этом отношении обыденное, непросвещенноемнение.
Сократовскоеположение о мудрости знания человеком границ своего знания и незнания – «язнаю, что ничего не знаю» – как раз и фиксирует отношение человеческогопознания к божественному разуму. Эта позиция имела как бы два облика:уничижительно-скромный – в своем обращении к божественному знанию,критично-ироничный – к человеческому знанию. Философ стоит между богом илюдьми, мудростью и невежеством. Философия как любовь к мудрости в сократовскойтрактовке предстает как любовь к божественной мудрости.
Знаниебожественно, и только оно возвышает человека и уподобляет его богам.«Большинство, – говорил он, – считает, что знание не обладает силой и не можетруководить, потому что (люди) и не размышляют о нем» (Платон. Протагон, 352 b-c).
Впротивоположность этому мнению большинства Сократ отстаивал принцип всеобщегогосподства разума – в природе, в отдельном человеке и в человеческом обществе вцелом. В природе это проявляется как гармония и целесообразность во всеммироздании; в отдельном человеке как господство разумной души над природным инеразумным телом; в обществе – как господство разумных законов и установлений,как правление знающих. Игнорирование этого, отклонение от правильного путиявляются, по Сократу, следствием незнания.
Истинноепознание, согласно Сократу, исходит от бога и приводит к нему. Таковы условия играницы возможной и допустимой автономии человеческого познания. Четко былообозначено Сократом и единственно верное, по его мнению, направление усилийчеловека – познание и действование на основе знания.
Этосократовская концепция знания и познания существенно отличалась и от широкораспространенной тогда традиционно-мифологической веры, которая отвергалавсякое суетное мудрствование о богах, и от модной позиции софистов с ихскептическим отношением к богам и субъективизацией истины. Положение междутрадиционалистами и новоявленными мудрецами-софистами весьма характерно дляучения Сократа и сказалось на всей его судьбе: традиционалисты считали егософистом и в конце концов добились его осуждения; софисты же видели в нем,скорее критически настроенного к ним традиционалиста.
Сократ одуше
Сократ первымсреди греков заговорил о том, что человек – это не только тело, но и, в первуюочередь, – душа. В земной жизни человек непосредственно не видит образ Божий,но ему достаточно и того, что он видит дела богов. Бог, замечает Сократ, «видимв своих великих деяниях, но как он всем правит, это вне известности» (Ксенофонт«Воспоминания», IV, III, 13). Невидимо и божественное начало в человеке, его разумнаядуша, хотя именно она правит телом и действиями человека. «Относительно души человеческой,которая более чем что-либо, – полагает Сократ, – что она царствует в нас, но иее мы не видим. Значит отсюда напрашивается вывод: человек – это прежде всегоего душа! Но что же является главным в душе? – задумывается Сократ и однозначноотвечает: разум.
Человек, помнению Сократа, был бы вообще лишен разума и знания, если бы в нем, наряду сосмертным телом, не было бы бессмертной души. Именно благодаря божественной душечеловек приобщается к божественному знанию.
Разум даетдуше человека тот «свет», который ведет его по жизни. Благодаря разуму человекпостигает окружающий мир, обладает сознанием, членораздельной речью, можеттворить добро и зло. Итак, душа руководит телом человека, но сама при этомуправляется разумом.
Сократ былполностью убежден в бессмертии души, что подтверждает его последние (передказнью) беседы с друзьями. Более того, это его убеждение тесно связано с идеейо едином божественном Разуме, сотворившем весь мир на основании гармонии ипорядка. Этот Разум – вечный от начала – наделил человека сознанием, речью,мыслящей душой и, наконец, бессмертием. Вот почему для человека крайне важнойявляется задача не только постижения мира и природы, но и познание собственнойдуши. Ибо, постигнув разумом и ощутив душой собственное бессмертие, человекможет начать вести праведную жизнь, а следовательно, обрести душевный покой инавсегда отделаться от страха смерти. Более того, он может получить уверенностьи в своем будущем, загробном счастье. Вот почему одним из главных положенийсократовского учения, его девизом стала знаменитая фраза: «Человек, познайсамого себя!»
Сократ одобродетели
У Сократасознательное начало было не только главным руководящим принципом в нравственнойжизни личности, но и единственным мерилом того, что принято называтьнравственным поступком. Другими словами, нравственность, по его мнению, не толькодолжна покоиться на ясно и отчетливо продуманных и усвоенных принципах, но онаи становится таковой лишь постольку, поскольку эти принципы входят сознательнотворческим элементом в наше поведение. Сократу недостаточно было, чтобы тот илидругой поступок личности был нравственен в силу унаследованных инстинктов, иливыработанных привычек, или по случайности: он требовал большего, а именно, чтобэта личность отдавала себе всякий раз ясный отчет, почему она поступила так, ане иначе. Без этого нравственности в полном значении этого слова нет, и, как бычеловек хорошо ни поступил, он, если не поступил сознательно, остается с точкизрения истинной этики таким же безнравственным, как если бы поступал плохо.
Отсюдавытекает первый основной принцип сократовской этики о тождестве добродетели сознанием. Добродетель, как источник или творческое начало нравственности,представляет такой же предмет изучения, как и грамота или арифметика, и толькотот может быть с правом назван добродетельным или нравственным, кто этимпредметом также вполне сознательно владеет, как грамотный – грамотой иматематик – арифметикой. Иначе говоря, главное знать, что такое справедливость,благочестие, храбрость, дружба, любовь к родителям, любовь к родине и т.п.Именно знать: если человек знает, что такое справедливость, он и поступатьбудет справедливо. Но ведь сколько угодно людей, которые знают, как надо быпоступать справедливо, а все-таки поступают несправедливо! Что ж, значит, онанедостаточно знают, сказал бы Сократ. Поэтому зло творится, согласно Сократу,по неведению, незнанию. Злой поступок является следствием непонимания того, чтоесть истинное благо, а не результатом разумного выбора зла; другими словами,умышленное зло невозможно.
Всетрадиционные ценности древнегреческого общества – богатство, слава, красота,власть, физическая сила, мужество и прочее – сами по себе не имеют никакойцены. По Сократу они могут быть более или менее полезными и приятными вещами,но только в зависимости от того, как их воспринимает разум человека ииспользует его душа. Иными словами, богатство, например, может стать ценностьютолько в том случае, если используется человеком с пользой и на благо себе иокружающим. Так же и с властью, красотой, силой. Вся жизнь человека должнаосновываться на принципах разумности, целесообразности, здравого смысла.Поэтому основными добродетелями Сократ называет умеренность, справедливость,мудрость, воздержанность, здравомыслие. Но все это дается человеку только черезмыслительное постижение сущности всех вышеперечисленных ценностей. И когдачеловек постигает все это, он получает знание, которое и есть, как упоминалосьвыше, главное благо в жизни. Незнание же, невежество – первейший порокчеловечества. Здесь и кроются, по Сократу, все беды и несчастья людей: они творятзло по незнанию и непониманию.
Но можно линаучиться добродетели? Казалось бы, что, исходя из определения добродетели, какзнания, на этот вопрос следует ответить однозначно утвердительно. Однако Сократпосле обстоятельного обсуждения данной темы приходит к отрицательному выводу:добродетели научиться нельзя (Платон. Менон. 94 е). Но почему? Потому чтоСократ различал знание и мнение. Строго говоря, знание, и следовательнодобродетель, по Сократу – это божественный разум, доступный, и то не полностью,лишь философскому уяснению в понятиях.
Обычно желюди только мнят, что знают, и их мнение в большинстве случаев мало чемотличается от простого незнания. Но есть, замечает Сократ, и истинные мнения.Истинное мнение ведет к правильным действиям и добродетельным поступкам.Истинное мнение и соответствующая ему добродетель доступны человеку, и он можетпри необходимых условиях им научиться.
Сократ осчастье и свободе
Относительнопонимания счастья Сократ также был вполне оригинален для своего времени. По егопредставлениям, счастливым может быть только тот, кто живет по законам блага идобродетели, т.е. ни в каком виде не творит зла, но во всем руководствуетсяразумом и справедливостью. «Лишь добродетельный человек счастлив, – говоритСократ. – Неправедный и злонамеренный – несчастлив всегда». Но никакое счастьеневозможно без свободы, поэтому Сократ впервые в истории античной философииформулирует понятие свободы. Максимально свободен тот, кто опять-таки с помощьюразума занимается самосовершенствованием. Иначе говоря, если человек неявляется работ своего тела, не идет на поводу у своих физических желаний,способен обуздать животные инстинкты, побороть низменные страсти и пороки, тоон – воистину свободен. Такой свободный человек, обладающий при этом душевнымпокоем и внутренней гармонией, не может страдать «нив жизни, ни в смерти». Этовозможно благодаря тому, говорит Сократ, что в жизни для человека существуетлишь физическое страдание, которое могут ему причинить его враги илиобстоятельства. В таком случае мучения испытывает только тело человека, но неего душа, которая бестелесна. Что же касается смерти, то здесь выигрываетдобродетельный человек, ибо после смерти его ждет вознаграждение за праведныйобраз жизни. Ну а что если никакого бессмертия души не существует? Тогда,отвечает Сократ, все люди (и праведные, и злые) оказываются в равном положении,но добродетельный человек по крайней мере познал истинное счастье в своейжизни, тогда как неправедный был глубоко несчастлив в ней.
Сократ орелигии и политике
Мы не решимсясказать, что Сократ возвысился в эпоху многобожия до безусловного признанияЕдиного Бога и до ясной концепции о бессмертии души и загробной жизни. Нонесомненно, что эти идеи уже носились, хотя и смутно, в его уме и что егопонятия во всяком случае стояли неизмеримо выше, нежели у кого бы то ни было изсовременников. Греческое многобожие уже перестало его удовлетворять: он ужевидел в Божестве Разумного Творца и Правителя вселенной, к которому понятиянашего конечного разума совсем почти непреложны.
Кроме того,стоя на почве разумного понимания, а не авторитетов или традиций, Сократ первыйсистематически стал доказывать бытие и всеблагость Бога тем способом, которыйпозднее под именем теологического, получил такое широкое значение вхристианском богословии. Исходя из того, что разумное и целесообразное не можетне предполагать творящего и упорядочивающего разума, Сократ старается показатьэту разумность и целесообразность в природе, ее устройстве и явлениях.
На площадяхАфин перед толпой слушателей, религиозные концепции которых не поднимались вышеОлимпа, Сократ с обычной логикой и силой речи впервые стал развивать аргумент овсепроникающем и всеустроящем Божественном Разуме. Для среднего ума тоговремени такое абстрактное мышление было не под силу, оно было плохо понято инавлекло на Сократа обвинение в ереси.
Что касаетсяего общественно-политических взглядов, то при оценке их не следует упускать, чтоафинская демократия была еще в расцвете, и все попытки устранить с политическойарены народную массу и поставить у власти аристократическую олигархию былибессильны и народ все еще продолжал быть носителем власти.
Вместе с тем,под разлагающим влиянием денежного хозяйства устои афинского обществанезаметным, но роковым образом стали подтачиваться нравственной и политическойдеморализацией и на общественном горизонте все яснее стала обрисовыватьсянадвигающаяся тень деспотизма и рабства.
Для Сократа,как и для всякого грека того времени, личность отдельно от общества иобщественных интересов казалась немыслимой. Его концепции о призвании иответственности политического деятеля были столь высоки, что он требовалспециального образования для всех тех, кто хотел посвятить себя государственнымделам. Он готов был устранить от непосредственного руководства политикойвнешней и внутренней всякого, кто по своей неспособности или другим причинаммог принести своей деятельностью больше вреда, чем пользы. «Править должнызнающие» – это требование адресуется ко всем формам правления. «Цари иправители – не те, которые носят скипетры, не те, которые избраны известнымивельможами, и не те, которые достигли власти посредством жребия, или насилия,обманом, но те, которые умеют править.
Резкоотрицательно относился Сократ к тирании, нет режиму беззакония, произвола инасилия. В более мягкой форме Сократ критиковал демократию. Главный недостатокон видел в некомпетенции должностных лиц, избиравшихся путем жребия, т.е.случайным образом. Весьма низко ставил он и политическую мудрость народногособрания, которое в условиях афинской демократии играло ведущую роль в решенииосновных государственных дел. Иронизируя над всевластием афинского демоса,который своим решением превращал незнающих людей в стратегов и т.п., Сократ,когда зашла речь о нехватке лошадей, посоветовал и этот вопрос решить нанародном собрании и путем голосования превратить ослов в лошадей.
При всем том,не следует забывать, что он никогда не думал отнимать у народа державности, анапротив, считал, народную санкцию законом. Безусловная преданность гражданинасвоему полису и его законам является отправным моментом во всей егополитико-правовой позиции Сократа. Соглашаясь стать членом данного государства,гражданин тем самым вступает, по мысли Сократа, в договор с полисом и обязуетсясвято чтить его порядки и установления (Платон. Критон, 51). Сократ, такимобразом, первый в истории европейской политической мысли сформулировалконцепцию договорных отношений между государством и его гражданами.
Согласно этойсократовской теории, гражданин и полис неравноправны, как, например, не равны всвоих правах отец и сын, господин и подчиненное ему лицо. Но Отечество и законывыше и дороже отца и матери; именно они являются для граждан высшимиродителями, воспитателями и повелителями. И любой афинянин, достигнувсовершеннолетия, может в соответствии с законами покинуть государство, если егопорядки ему не нравятся. А остающиеся граждане тем самым на деле соглашаютсявыполнять все веления государства и его органов.
Подобнаязаконопослушность, ярко продемонстрированная Сократом всей его жизнью идраматической смертью, восходила к традиционным эллинским представлениям о ролизакона для упорядоченной и справедливой жизни в полисе.
7.Трагическое завершение жизни
Нифилософское учение, ни диалектические приемы Сократа не могли прийтись по вкусубольшинству его современников. Обозревая глазами нашего XXI века доктрины, аглавное, личность этого философа, мы не испытываем ничего, кроме чувствабесконечного уважения и преклонения. И когда мы узнаем, что этот замечательныйчеловек и мудрец погиб смертью преступника, нашему удивлению нет пределов. Мызабываем, что господствующий в каждый исторический момент уровень понятий иубеждений представляет линию, за которой всякое значительное отклонение в туили другую сторону считается явлением ненормальным. Сократ, как личность,значительно опередившая свой век, перешедшая пределы умственного горизонтасвоего времени, оказался в трагическом положении в той исторической эпохе,когда права, признаваемые за обществом над личностью были и шире и многочисленнее,нежели в настоящее время.
Обвинениепротив Сократа, подписанное тремя согражданами Афин во главе власть имущегобогача Анита, гласило, что: «Он нарушает законы государства, не признаваянациональных богов и вводя новые, а также развращает молодое поколение».Непочитание староотеческих богов обвинители усмотрели в том, что Сократ в своихдиалогах проповедовал наличие единой божественной сущности как фундаментабытия, в том числе бытия добродетелей. То есть добродетели, по Сократу,укоренены в саму структуру бытия, они существуют не потому, что людидоговорились по поводу правил общежития, а потому, что добродетели – этоэлементы бытия единой божественной сущности.
На самом делевыдвинутое против Сократа обвинение было только поводом для суда над ним.Истинной причиной этого стала нравственно-просветительская деятельностьСократа. Сократ, как и все классики философии, жил так, как сам учил. Он сталходячей совестью Афин преподавая личный урок нравственности не только вчастной, но и в общественной жизни. Поэтому он стал бельмом на глазу дляполитиков Афин. Особенно много врагов Сократ нажил себе в тот период, когда онкак законопослушный гражданин возглавил афинский Совет. Его председателем онбыл выбран в силу демократических процедур правления, сторонником которыхСократ не был. Возглавляя афинский Совет, Сократ не дал провести в жизнь ниодно безнравственное решение.
По ирониисудьбы самого Сократа судили как чудаковатого софиста. Дело в том, чтоталантливейший комедиограф Древней Греции в V в. до н.э.Аристофан понял, что Сократ – это яркий феномен в жизни Эллады и ему надопосвятить пьесу. Но при этом мыслителем Аристофан не был, и, послушав беседыСократа, он воспринял его как чудаковатого софиста, который к тому жепоклоняется неведомым богам в форме облаков. Так, чисто художественно,Аристофан воспринял идею Сократа о единой божественной сущности. Эта комедия,названная «Облака», была поставлены за четверть века до суда над Сократом.Однако для большинства членов афинского суда, многочисленного и обывательскогопо составу, театральное, ярко запоминающееся действо было решающим аргументомпри вынесении приговора. К тому же Сократ сам подлил масла в огонь, оставаясьверным себе и своей иронии на суде. Он отказался от официального защитника ивыступил с защитной речью сам. Судьи ожидали от него, что он будет жаловатьсяна свою старость, на то, что у него остается молодая, хотя и сварливая, женаКсантиппа и трое малолетних детей. Однако Сократ заявил, что он достоин наказанияза свою деятельность; он достоин стать пенсионером. Пенсионерами в ДревнейГреции становились, как правило, молодые люди – победители в Олимпийских играхи иных состязаниях. Победителей полис брал на полный пансион: при жизни ставилипамятник, селили в самом красивом общественном здании, кормили и одевали. Сточки зрения судей, у Сократа хватило наглости вместо мольбы о пощадепредложить себе столь почетное «наказание». Однако Сократ был как всегда прав всвоей иронии: у него было больше, чем у кого-либо, оснований, чтобы стать подлиннымгероем Афин за свою нравственно-просветительскую деятельность. Голосованиепосле защитной речи Сократа было с большим перевесом не в его пользу.
Заключение
Трагическийфинал Сократа придал всей его жизни, его словам и делам, учению и личности уникальнуюцельность и завершенность. Насильственная смерть обрамила все сократовскоеособым ореолом неподдельности и высокой правды. Она оказалась одной из техсократовских загадок, интерес к которым пережил античность, средневековье,новое время и сохранился до наших дней. Казнь Сократа, подведя итог прошлому,стала исходным пунктом его духовного шествия через века.
СмертьСократа всколыхнула афинян и приковала к нему их внимание. Вскоре после сократовскойказни, сообщает Диоген Лаэртский, афиняне, раскаявшись в содеянном и считаясебя введенными злоумышленно в заблуждение, приговорили Мелета к смерти, аостальных обвинителей – к изгнанию. Сократу же была сооружена бронзовая статуя,которая выставлялась в афинском музее Помпейон.
Уже вскорепосле казни Сократа устные споры о нем стали дополняться все возрастающейлитературной полемикой. Значительную активность в этом направлении развилиученики и последователи Сократа, которые в модном тогда жанре «апологии»отстаивали его взгляды, правоту его дела. С подобными «апологиями Сократа»выступили Платон, Ксенофонт и Лисий. Судя по сохранившимся источникам, уже вантичных спорах о Сократе успех сопутствовал его приверженцам, сократикам,которые явно превосходили своих идейных противников талантом, числом и организованностью.
Особовыдающуюся роль для всемерно-исторических судеб духовного наследия Сократасыграла школа Платона. Организованная им в 387 г. до н.э. в зеленом пригороде Афин знаменитая Академия просуществовала около тысячи лет, до 529 г. н.э., когда была закрыта императором Юстинианом. От платоновской Академии влияние Сократатянется в Лицей Аристотеля. А мировой платонизм и аристотелизм стали ведущимитечениями философской мысли на протяжении всего последующего духовногоразвития.
Дляхристианства в целом характерна тенденция к религиозной героизации Сократа вкачестве хотя и языческого, но все же близкого по духу мученика веры. ТакАвгустин Блаженный (354–430 гг.) в сочинении «О граде божием» отмечаетблизость к христианской философии сократовской мудрости и сократовской тяге квечной истине.
В центресократовской морально-философской проблематики оказался И. Кант в своихпоисках пути к вечному миру, нуждающемуся в согласии политики с моралью. Посуществу, идет старый сократовский спор о претензиях философии на политику.
Большойинтерес к философии и жизненной судьбе Сократа проявлял Гегель. Сократ, по егооценке, «представляет собой не только в высшей степени важную фигуру в историифилософии, а также и всемирно-историческую личность. Ибо главный поворотныйпункт духа, обращение к самому себе, воплотился в нем в форме философскоймысли» (Гегель. Соч., т.Х, с. 34). «Великий человек, – замечает Гегель всвязи с виной Сократа, – хочет быть виновным и принимает на себя великуюколлизию. Так Христос пожертвовал своей индивидуальностью, но созданное им делоосталось» (Гегель. Соч. Т.Х, с. 86). Гибельный для духа и судеб афинскогополиса, сократовский принцип верховенства субъективного внутреннего сознаниястал, по характеристике Гегеля, всеобщим принципом всей последующей философии иистории.
Под ощутимымвлиянием гегелевской концепции истории философии находится оценка воззренийСократа, данная Л. Фейербахом. «Сократ, – писал он, – действительно явилсятем мыслителем, который в хаотической путанице софистики отделил истинное отнеистинного, свет от темноты» (Фейербах Л. История философии, т. 2. М.,:Мысль, 1974, с. 18).
Блестящаяхарактеристика жизни и творчества Сократа содержится в произведениях А.И. Герцена.Сократ, по оценке Герцена, «нанес существующему порядку в Греции тяжелый удар»,«он осмелился поставить истину выше Афин, разум – выше узкой национальности» (Герцен А.И. Соч.Т.2., М.: 1955, с. 172, 173).
В иной, чемГегель, Фейербах и Герцен перспективе и с иных позиций о «неразрешимомконфликте» между Сократом и греческой государственностью писал Фр. Ницше,один из самых ярых антисократиков во всей долгой истории споров о афинскомфилософе. Для иммералистской концепции Ницше сократовская мораль есть воля котрицанию жизни, воля к смерти. Рационализм Сократа враждебен томумистико-иррациональному, трагическому началу жизни, которое Ницше отстаивал впротивопоставлении рациональному апполоновскому началу.
Всесовременное ему общество Ницше неприязненно характеризует как «сообществокритических сократовцев», а современную культуру – как сократовскую, илиалександрийскую. Гитлеровский тоталитаризм, претендовавший на духовное родствос Ницше, развязал трагическую вакханалию инстинктов насилия и разрушения, враждук разуму, агрессивное отрицание принципа индивидуальной свободы, моральных икультурных ценностей, убедительно показал, что человеку «сократовского типа»пришел конец, что ему нет места в рамках подобного режима.
Инуюинтерпретацию сократовского дела дает Б. Рассел, разделяющий староесомнение о подлинности платоновской и ксенофонтовской информации о Сократе.Рассел в этой связи замечает, что если бы он был действительно таким, какой вописании Ксенофонта, его бы никогда не приговорили к смерти.
Таким образом,каждое время, обращаясь к Сократу, по-своему толкуя и споря о нем, по сутидела, занимается не прошлым, а своей современностью, не чем-то себе чуждым, асобственным делом – самоуяснением. И во всякой новой встрече «Сократоказывается не таинственным, а ясным и светлым, не пророком, а общительнымчеловеком» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 40, с. 57).
Сократовскиебеседы, легко преодолев сопротивление вот уже почти трех тысячелетий,продолжают свое старое колдовство. Они увлекают, очаровывают, озадачивают изаставляют задуматься. А без этого нет ни человека, ни философии.
Литература
1. Ксенофонт Афинский.Сократические сочинения. М-Л., 1935.
2. Платон. Диалоги. М.:Мир книги, Литература, 2008. – 496 с. – («Великие мыслители»).
3. Аристотель. Сочиненияв четырех томах. Т. 1. Ред. В.Ф. Асмус. М., «Мысль», 1976. – 550 с.
4. Гегель. Лекции поистории философии. – Соч., т.Х.М., 1932.
5. Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. т. 40.
6. Фейербах Л. Историяфилософии, т. 2. М., «Мысль», 1974.
7. Герцен А.И. Соч.,т. 2. М., 1932.
8. Рассел Б. Историязападной философии. М., ил., 1959.
9. Философскаяэнциклопедия. Гл. ред. Ф.В. Константинов. М., «Советская энциклопедия», 1970.Т. 5., 740 с.
10. Краткая философскаяэнциклопедия. – М., Издательская группа «Прогресс» – «Энциклопедия», 1999. –576 с.
11. История философии:учебное пособие (Под общ. ред. Г.К. Овчинникова, Е.В. Шевцова). – М.
12. Философия: учебникдля вузов. Под общей ред. доктора фил. наук, проф. В.В. Миронова, Изд-воНорма, Москва, 2009, 912 с.
13. Чанышев А.Н. Курслекций по древней и средневековой философии. М., 1991.
14. Сократ. Платон.Аристотель. Сенека. Биогр. очерки. – Ростов н/Д: изд-во «Феникс», 1998. – 416 с.
15. Семенов А. Философия:Словарь неофита / Александр Семенов. – СПб.: Амфора. ТИД Амфора, 2006. – 526 с.– (Серия «Александрийская библиотека»).
16. Петрушин В.И., Петрушина Н.В. Валеология:учеб. пособие. – М.: Гардарики, 2002. – 432 с.
17. В.С. Нерсесянц.Сократ. Изд. «Наука». М, 1977 – 152 с. (Академия наук СССР, серия «Научныебиографии»).
18. Андриенко Е.В., Стасенко С.А. Историяфилософии. – М.: ООО ТД «Издательство Мир книги», 2008. – 192 с.
19. Шестаков В.П. Эстетическиекатегории. – М.: Искусство, 1983. – 358 с.