Введение
Джорж Беркли – один изнаиболее заметных мыслителей XVIII века. Он жил и работал в эпоху промышленнойреволюции, технического прогресса и великих научных открытий, проливавших светна природу мира, в эпоху, когда религия начала сдавать свои многовековыепозиции в сознании людей, уступая место научному и философскому мировоззрению.
Родом из Ирландии, старейшейанглийской колонии, Беркли был старшим из семи детей в семье мелкопоместногодворянина. С юных лет его жизнь была связана с религией и, получив образование,он бросил все свои силы на создание философской системы, призванной искоренитьатеизм и связанную с ним материалистическую философию.
В историю философскоймысли Беркли вошел как один из наиболее ярких представителей идеализма. Егоработы преследуют только одну цель — «изгнать краеугольный камень материииз системы атеистов, после чего все здание неминуемо развалится».
Для достижения этой целиБеркли использует все доступные ему средства, его аргументы порой противоречатдруг другу, понятия подменяются одно другим, научные принципы доводятся доабсурда, а доказательства не выдерживают критики. Но, не смотря на все слабыеместа построенной им системы, он делает вывод о существовании бога, «бесконечномудрого, благого и всемогущего». Бога, существования которого с избыткомдостаточно для объяснения всех явлений природы.
Философская система, созданнаяБеркли, подвергалась и подвергается заслуженной критике. В то же время онаимеет своих последователей. Его труды продолжают исследоваться до сих пор и, хотяон во многом заблуждался, представляют несомненный интерес для философов.
Жизнь и научное наследиеДжоржа Беркли
Джорж Беркли – наиболеезначительный английский мыслитель первой половины XVIII в. Он посвятил себязащите религии и идеалистической философии от материализма, атеизма исвободомыслия. Беркли разрабатывает теорию познания на основе номинализма ифеноменализма, богатую остроумной аргументацией и предчуствиями тех открытий, которыеи после его смерти долгое время будут волновать и интересовать многихфилософов.
Англичанин понациональности, Джорж Беркли родился в марте 1685 г. в Ирландии в Килккенни и был в семье старшим из шестерых детей. Он воспитывался в ДайзертКэстле в окрестностях Томастауна: в одиннадцатилетнем возрасте поступил вколледж в Килкенни, а в пятнадцатилетнем возрасте – в Тринити-колледж вДублине. Там он изучал математику, философию, логику и классиков. В 1707 г. он становится преподавателем колледжа; между 1707 и 1708 гг. пишет ряд заметок критическогохарактера (“Философские заметки”), которые содержат в основных чертах егофилософские замыслы. В 1709 г. Беркли опубликовал в Дублине “Опыт новой теориизрения”, а через год, в 1710 г. (будучи всего 25 лет от роду), издал “Трактат опринципах человеческого знания”. Учитывая важность как первого, так и второгопроизведения, мы подробно проанализируем оба в ходе изложения философскихвзглядов Беркли. Хотелось бы отметить, что, несмотря на торжественное название,“Трактат” имеет небольшой объем: 16 страниц вводной части, 14 страництеоретических положений, 23 страницы ответов на предполагаемые возражения, и, наконец,37 страниц приложений “нового принципа современной науки”.
В 1710 г. Беркли в сане англиканского священника занимает должность внештатного профессора греческогоязыка в Тринити-колледже в Дублине. В 1713 г. он переезжает в Лондон, где публикует “Три беседы Гиласа и Филонуса”. Это произведение, представляющее собойнастоящий литературный шедевр, написанный на английском языке, возвращает ктезисам “Трактата”: Филонус защищает идеалистическую теорию в споре с Гиласом, сторонникомучения о реальности материи. “Я, — говорит Филонус, — не придерживаюсь мнения, чтовещи изменяются в идеях, скорее, идеи меняются в вещах; и если этинепосредственные объекты восприятия, с вашей точки зрения, являются лишьвидимостями вещей, то я их считаю и принимаю за сами реальные вещи”.
В Лондоне Берклипознакомился еще с одним выдающимся ирландцем – Джонатаном Свифтом, которыйпредставил его ко двору и порекомендовал графу Питерборо. В 1714 г., сопровождая графа в качестве капеллана, Беркли совершил большое путешествие, во времякоторого побывал в Париже и Лионе, а затем проехал по Италии и Ливорно. В 1716 г. Беркли предпринял второе длительное путешествие, завершившееся только в 1720 г. В этот раз он сопровождал Джорджа Эша (физически недоразвитого сына епископа Клоргерского)сначала в Париже; затем он отправился в Турин, пробыл там некоторое время ипереехал в Неаполь, где задержался надолго. Тщательно объездив всю Пулью, начетыре месяца поселился на острове Иския, а зиму провел на Сицилии. В 1718 г. Беркли отправился в Рим.
В этот период он пишет налатинском языке трактат “О движении” (De Motu), направленный противсубстанциалистской интерпретации теории Ньютона. Поводом для написанияупоминаемой работы явилось участие в конкурсе, объявленном Французскойакадемией наук. Осенью 1720 г. Беркли вернулся в Лондон; уже в 1721 г. он защитил диссертацию и получил докторскую степень, а после нескольких лет преподаваниятеологии, греческого и древнееврейского языков в Тринити-колледже былназначенна должность попечителя Собора в Дерри.
Именно в это время у неговозник проект – основать колледж на Бермудских островах в целях евангелизации “дикарей”Америки. Беркли был убежден, что Европа обречена на неизбежную моральнуюдеградацию и нравственный упадок. По его мнению, цивилизацию, культуру ирелигию можно спасти только путем их перенесения на новую почву, а именно, прививих молодым народам. Возлюбленная Свифта Эстер Ваномри (по прозвищу “Ванесса”)пообещала Беркли на благотворительные цели половину своего имущества, иуверенный, что убедил всех в благородстве своего проекта, он в 1728 г. отплыл из Англии в Америку. Три года он провел на Род-Айленде, ожидаяобещанной ему денежнойпомощи, но, не дождавшись, в 1731 г. вернулся в Англию.
Беркли – авторзнаменитого “Империя берет курс на Запад”. Его имя было присвоеноуниверситетскому городу Беркли в Калифорнии. За три года, проведенных на Род-Айленде,Беркли купил там поместье, построил дом и написал работу “Алсифрон”, котораябыла опубликована в Лондоне в 1732 г.
“Алсифрон” – самоеобъемное и, пожалуй, самое прекрасное из всех произведений Беркли. В семидиалогах, воссоздающих условия жизни Америки (где книга была написана), Беркливозвращается к изложению, без каких-либо изменений (невзирая на дистанцию в 20лет), философских взглядов, которых придерживался в молодости. “Алсифрон”документально подтверждает установки Беркли в области этики и философиирелигии. Речь идет о произведении, специально направленном против“свободомыслящих” (а конкретно против Мандевиля). Все действительныеисторические лица обозначены прозвищами: Коллинз назван Диагорой, Шефтсбери –Кратилом, Алсифроном именуется свободомыслящий, Эвфранор излагает идеи самогоБеркли и полагает, что действительно сам Бог “ежедневно и повсюду говорит вглаза всем людям”.
С точки зрения Беркли, “свободомыслящие”“искажают человеческую природу и роняют достоинство человека до уровня убогой иничтожной жизни, потому что пытаются отвести для жизни маленький отрезоквремени вместо бессмертия”.
В 1734 г. Беркли назначен епископом неболшой епархии в Клойне, в Ирландии. Здесь, в Клойне, полностьюпосвятив себя филантропической деятельности и проповеди религиозной морали, онпрожил почти до самой смерти.
Эпидемия 1739 — 1740 гг.заставила Беркли написать (и опубликовать в 1744 г.) свое последнее произведение “Сирис” – цепь философских размышлений и исследований, касающихсядостоинств дегтярной настойки и разных других предметов, связанных друг сдругом и возникающих один из другого. Работа начинается изложением соображенийпо поводу полезных свойств дегтярной настойки, благотворное влияние которойавтор испытал на себе: “Что касается меня, то сидячий образ жизни уже давно инадолго обрек меня на плохое состояние здоровья, сопровождавшееся разныминедомоганиями, и особенно нервными коликами, превратившими мою жизнь в тяжелоебремя; положение усугублялось тем, что мои страдания усугублялись, когда яработал. Но с тех пор как я стал пользоваться дегтярной настойкой, я чувствуюхотя и не полное исцеление от моей старой болезни, но тем не менее постепенноевозвращение здоровья и спокойного сна, и считаю это лекарство самой большой извсех мирских благодатей и глубоко убежден, что обязан жизнью, кроме, разумеется,Провидения, этому лекарству”. Согласно указаниям Беркли, дегтярная настойкарекомендуется при лихорадках, воспалении легких, нервном расстройстве и другихзаболеваниях.
В своей книге он думаетне только о теле, но и о разуме. “Сирис”, помимо разных рассужденийгносеологического характера, предлагает тесно переплетенные с нимиразмышлениями о вселенной неоплатонического типа: “Порядок и ход вещей, опыты, которыемы ежедневно проводим, показывают нам, что существует Разум, управляющий иприводящий в действие эту систему. Этот мировой разум – действительныйуполномоченный и истинная причина; низшая причина, служащая средством илиорудием разума, есть чистый эфир, огонь или субстанция света, котораяприменяется и направляется бесконечным Разумом в макрокосме, или Вселенной, сбезграничной силой и способностями в соответствии с установленными правилами, подобнотому как в микрокосме это применяется человеческим разумом с ограниченной силойи умением…” И далее: “…мы можем сказать, что все (Бог и вселенная впространстве и во времени) составляют единую вселенную, или единое. Но если бымы сказали, что все вещи составляют единого Бога, такое понятие о Боге было быошибочным; однако это не будет и атеизмом, до тех пор пока Дух, или Интеллект, признаетсяto hegemonikon, господствующим элементом”.
Летом 1752 г. Беркли переехал в Оксфорд, где спустя несколько месяцев, 14 января 1753 г., скончался. Уже после смерти, в 1871 г. были опубликованы его дневниковые записи в видеотчета о путешествии по Италии.
“Философские заметки” и“программа исследований” Беркли
“Философские заметки”(Commonplace Book) состоят из двух Тетрадей, “А” и “В”, написанных молодымБеркли между 1707 – 1708 гг. Уже в этих записях мы встречаем четко указанныеполемические цели, т. е. центральные узлы, вокруг того, что философы называютматерией или телесной субстанцией, вокруг атеизма и критики свободомыслия.Центральное ядро, на основе которого разворачиваются позитивные положенияфилософского мировоззрения Беркли, — принцип esse est percipi (“существоватьзначит быть воспринимаемым”).
В заметке 290 из “ТетрадиВ” Беркли пишет: “Большая опасность заключается в предположении, чтопротяженность может существовать вне разума. Если признать материю бесконечной,неизменной, вечной, и т. п., это будет означать, что Бог тоже протяжен (чтокажется рискованным), либо предполагать наличие несотворенного, вечного, неизменного,бесконечного существа помимо Бога”. И хотя верно, что Ньютон вовсе не связывалсвою механическую концепцию мира с материализмом, зато Джон Толанд в противоположностьНьютону категорически отвергал необходимость обращения к Богу для выясненияпричин тяготения и понимал материю как нечто внутреннее, активное. Такимобразом, Толанд исключил необходимость Божественного вмешательства. Берклисчитал, что подобные выводы вытекают из общего смысла посылки, по которойматерия существует вне разума.
Согласно учению Беркли, “существовать(esse) значит быть воспринимаемым (percipi)” и “все вещи суть entia rationis, idest solum habent esse in Intellectu ( т. е. все имеет существование только вСознании)”. Принцип esse est percipi одновременно служит главным аргументом дляподтверждения того факта, что протяженность не может быть немыслящейсубстанцией, поскольку она не воспринимаема без каких-либо осязаемых иливидимых качеств. По мнению Беркли, пресловутый принцип подтверждается большимколичеством аргументов ad absurdum (приведение к нелепости как способдоказательства), например, в том смысле, что невозможно воспринять какой-нибудьзапах, если прежде его никто не ощущал (и не знает), “если существование (esse)стоит раньше восприятия, восприятия, то мы никогда не сможем узнать, что этотакое”.
Отрицание существованияматерии, утверждение, что существуют только души людей и Бог, — вот к чему ссамого начала стремилась новая апологетика Беркли, действительно опровергающегонекоторые из основных философских идей своего времени. Беркли, однако, анализируетизнутри, а не отрицает априорно. Он подкреплял свое отрицание материи огромнымколичеством хитроумных и талантливых аргументов. И, как выяснится в дальнейшем,талантливо разработанные аргументы окажут весьма заметное влияние напоследующее развитие научных и философских теорий.
Беркли окончательно ибесповоротно решил неукоснительно придерживаться следующего правила: не применятьни одного слова понапрасну. К нему добавил: “Не следует дискутировать о вещах, окоторых у вас нет никакого представления”. Но что же такое идеи, откуда онипоявляются, как сочетаются? На эти центральные вопросы Беркли отвечает взаметке 378 “Тетради В”, предлагая целую сеть понятий, образующихпредварительный набросок “Трактата о принципах человеческого знания”.
Все осмысленные словаслужат для обозначения идей.
Всякое познаниеосуществляется вокруг наших идей.
Все идеи появляются либоиз внешнего мира, либо изнутри.
Если они происходят извне,значит, из органов чувств, и тогда они называются ощущениями.
Если они появляютсяизнутри, то представляют собой действия разума и называются мыслями.
У лишенного чувств неможет быть никаких ощущений.
Не может быть никакихмыслей у того, кто лишен мышления.
Все наши идеипредставляют собой либо ощущение, либо мысли, в соответствии с пп. 3-5.
Ни одна из наших идей неможет находится в том, что одновременно лишено и мышления, и чувств (пп. 6-8).
Простое пассивное получениеили возникновение идеи называется восприятием.
Любой получающий идею илиимеющий ее, независимо от того, пассивна ли идея в оказанном воздействии, влюбом случае должен воспринимать (п. 10).
Все идеи являются либопростыми идеями, либо составленными из простых идей.
Вещь, подобная какой-либодругой вещи, должна согласовываться с ней с помощью одной или несколькихпростых идей.
Каждая вещь, подобнаяпростой идее, должна либо быть другой простой идеей такого же рода, либосодержать в себе простую идею такого же рода.
В неспособнойвоспринимать вещи не может быть ничего, что походило бы на идею.
Две вещи не могут бытьназванными сходными или несхожими до тех пор, пока не будет проведено ихсравнение
Сравнивать означаетвидеть вместе две вещи и отмечать, в чем они согласуются, а в чем –различаются.
Разум не может сравниватьничего другого, кроме собственных идей.
Ничего похожего на идеюне может существовать в какой-либо вещи, неспособной к восприятию.
Итак: если требуетсяпридать какой-либо смысл словам, они должны служить идеями. А все наши идеиявляются ощущениями либо воздействиями разума на ощущения: “Все идеи являютсялибо простыми идеями, либо созданными из простых идей”. Следовательно:необходимо полагаться на ощущения. Это – основной императив гносеологии Беркли.Однако если придерживаться пресловутого императива, то два его первыхнепосредственных следствия окажутся действительно важными: а) “Время этоощущение, значит, оно есть только в уме”; действительно: “Почему времястраданий всегда тягостнее и дольше времени удовольствий?”; б) “Протяженностьесть ощущение, значит, она не находится вне разума”; “Доказано, что первичныеидеи не существуют в материи, точно так же, как доказано, что в материи несуществуют и вторичные идеи”; “Утверждение, что протяженность можетсуществовать в чем-то немыслящем, есть противоречие” в том смысле, что, чтобыиметь возможность говорить о протяженности, следует испытать, простирается ликакая-либо вещь самостоятельно или же растянута кем-либо; в) то же самое можно сказатьотносительно движения: “Движение, взятое отдельно от движущейся вещи, немыслимо”.
Идеи – вторичные ипервичные – являются ощущениями. А ощущений нет вне разума. Таким образом, внесознания нет ничего: “Ничего не существует по-настоящему, кроме людей, т. е.сознательных существ; все остальное представляет собой не что иное, как модусысуществования индивидуумов”, а также: “Мир без мышления – это nec quid necquantum nec qual (ничто, нисколько, никак)”. В действительности мы не видим“вещей”; а то, что есть на самом деле, — скорее всего, “идее”, внутри которыхмы видим “вещи”: “Видел ли кто-нибудь, помимо своих идей, нечто другое, чтобыиметь возможность сравнить их друг с другом и сделать первые подобными вторым?”Этот вопрос Беркли задает самому себе. Ведь мы не понимаем “вещей в самих себе”до такой степени, чтобы уметь сравнить их с нашими “идеями”: то, что мыпонимаем и чем обладаем, — всегда и только идеи. “Нет ничего доступногопониманию, кроме идей”. Беркли изумляется, что люди не видят столь очевиднуюистину: “протяженности нет без мыслящей субстанции”. Существуют только умы; вумах находятся идеи, а идеи сводятся к ощущениям. Мы не воспринимаем нисубстанций, ни причин: “Чем слово causa (причина) отличается от occasio (случай,причина, повод)?” Но, с другой стороны, Беркли утверждает: “Я не отбрасываюсубстанции. Меня не должны обвинять в исключении субстанции из рациональногомира. Я отвергаю только философский смысл слова “субстанция”. Спросите укакого-нибудь человека, который пока еще не испорчен этим жаргоном, что онпонимает под телесной субстанцией или субстанцией какого-нибудь тела. В ответон перечислит объем, массу, твердость и тому подобные ощутимые качества. Это яподдерживаю и хочу сохранить. Я отбрасываю философское nec quid nec quantum necquale, о чистом бытии у меня нет ни малейшего представления”. И еще: “…простойнарод никогда не думает об абстрактной идее бытия или существования. И никогдане пользуется словами, служащими для обозначения абстрактных идей”.
При всем этом Беркли, исключивидею существования материи, совсем не считает, что обеднил мир. Все остается, какбыло прежде, меняется только интерпретация мира и действительности: “Япредлагаю любому человеку вообразить восприятие без идей, либо какую-нибудьидею без восприятия”. В нашем разуме присутствуют идеи. Несомненно, существуетразум со своими идеями, поэтому “существовать – означает воспринимать или бытьвоспринимаемым”, значит, “лошадь находится в конюшне, а книги в университете, каки прежде”. Впрочем, Беркли заверяет: “Я стою за реальность больше любогодругого из тех философов, которые, вызывая массу сомнений, сами наверняка зналилишь то, что мы можем заблуждаться. Я утверждаю диаметрально противоположное.Короче говоря, не огорчайтесь, вы ничего не теряете. Любую вещь, реальную илихимическую, вы можете понять либо представить себе каким-нибудь, пусть диким, странными нелепым способом, но вы сумеете это сделать. По-моему, вы можете наслаждатьсяреальностью: я отнюдь не собираюсь отнимать ее у вас”.
Теория зрения и мысленноеконструирование “предметов”
В “Тетради В”“Философских записок” есть запись: “Неосведомленность о существовании линз иочков заставляла людей думать, что протяженность в телах”. Речь идет о незнании,ибо, “допуская, что вне разума могут существовать протяженные, твердые и т. п.субстанции, мы делаем невозможным их восприятие: разуму открыты, даже поутверждениям материалистов, только впечатления, воспринятые мозгом, или скорее,идеи, сопутствующие этим впечатлениям”. Больше всего Беркли волнует необходимостьустранения идеи первичных качеств, не зависящих от нашего сознания, якобыподтверждающих реальность материи, а именно материи вне разума. А первичноекачество, особенно после трудов Декарта, завоевавших всеобщее признание, и естьпротяженность тел.
И все-таки в 1709 г. Беркли публикует свой “Опыт новой теории зрения” специально с целью опровергнуть всеобщеепредвзятое (по его убеждению) мнение. “Мой замысел заключается в том, чтобыпоказать, как посредством зрения мы воспринимаем расстояние, величины иположение предметов”. Он сосредоточил внимание именно на этом, потому что“расстояние, величина и положение предметов представляют собой наиболеенаглядные, а поэтому важные отличительные признаки внешнего мира; они являютсянекоторыми из наиболее значительных и достойных внимания аспектовпредполагаемой внешней, не зависимой от нас реальности с существующими в нейпредметами”.
Беркли доказал, чторасстояние, величина и положение предметов вовсе являются не первичными, объективными(т. е. независимыми от субъекта) качествами предметов, а скорее, нашимиистолкованиями. В самом деле: “Когда мы смотрим на близко расположенный предметобоими глазами, то, по мере его приближения или отдаления от нас, мы изменяемнаправление взгляда, уменьшая или же увеличивая промежуток между зрачками; этоизменение направления взгляда или движение глаз сопровождается ощущением, иименно оно дает разуму представление (идею) о большем или меньшем расстоянии”.Следует обратить внимание и на тот факт, что “предмет, расположенный наопределенном расстоянии от глаз, при котором зрачки заметно расширены, еслипостепенно приближается к глазам, то становится менее различимым; чем онприближается, тем более смутно, расплывчато его изображение; а поскольку, понаблюдениям, это происходит регулярно, в разуме возникает привычная связь междурасстоянием и разной степенью нечеткости изображения, причем зависимостьустанавливается таким образом, что большая неясность изображения всегда связанас меньшим расстоянием, а более четкие очертания наблюдаются с большогорасстояния от предмета”. К томе же, “когда предмет находится на каком-торасстоянии, а затем придвигается поближе к глазам, мы не можем избежать, хотябы на некоторое время, чтобы изображение не стало более расплывчатым, инапрягаем глаза. В таком случае ощущение замещает видение, помогая разумуоценить расстояние от предмета; он считается тем ближе, чем больше напряжениезрения с целью получения более отчетливого видения”.
Итак, чувство дистанциине отражает реального расстояния; подобное восприятие не передает образвнешнего мира, поскольку расстояние зависит от формы деятельности субъекта.Против этой теории зрения мы могли бы эффективно использовать правилагеометрической оптики, для которой пространство, измеряемое с дистанции, должнобыло бы считаться чем-то объективным. Однако Беркли напоминает, что если быправила геометрической оптики имели силу, из нее следовало бы, что восприятиерасстояния у всех должно быть одинаковым. Но очевидно, дело обстоит иначе, еслипоразмышлять над фактом, что восприятие расстояния различно у разныхиндивидуумов, а у одного и того же индивида оно изменяется по мере накопленияопыта. Желание объяснить зрение через геометрию, по мнению Беркли, — всего лишьфантазия, каприз. Также большой ошибкой было бы полагать, что связь, объединяющаязрительные впечатления с обязательными ощущениями, относится к внешним телам.Действительно, в обычном отражении вещей реального мира зрительные идеи иосязательные ощущения кажутся сплавленными друг с другом “естественным” и“нерасторжимым” образом.
Тем не менеегносеологический анализ показывает нам, что пресловутая связь не является ниестественной, ни нерасторжимой, ни причинной. Беркли приводит пример Молине, обсуждавшийсяеще Локком – история одного слепого от рождения, который, благодаря проведеннойоперации, обрел способность видеть, стал зрячим. Итак, будет ли этот человек, дооперации создавший себе представление об окружающем мире с помощью осязательныхощущений, после операции соотносить и связывать зрительный образ предмета сосвоими предшествующими осязательными ощущениями, создавшими у него определенныйобраз этого предмета? Ответ на такой вопрос означает: НЕТ.
В самом деле, какоесходство и какая связь существует между ощущениями света и цвета, с однойстороны, и ощущениями сопротивления или сжатия – с другой? Не существуетникакой естественной объективной, очевидной связи, которая помогла бы связатьощущения одного типа с ощущениями другого типа. Только опыт, т. е. упражнение, практика,привычка, могут нам показать постоянное сосуществование одних ощущений сдругими. Связь между разными типами ощущений не относится к области логики илиобъективности: это только вопрос опыта. Только человеческая душа устанавливаетсвязь между “подсказками” многообразного содержания разных типов ощущений.Таким образом, душа создает “вещи” и придает форму “предметам”. Совпадениеосязательных ощущений со зрительными представлениями (образами) не имеет иногообъяснения, кроме практики и опыта. Как одни, так и другие представляют собойзнаки языка природы, который Бог посылает органам чувств и рассудку для того, чтобычеловек научился регулировать свои действия, необходимые для поддержания жизни,и сообразовывать их с обстоятельствами, дабы не подвергать свою жизньопасности. Значит, зрение – это инструмент сохранения жизни, но ни в коемслучае не средство доказательства реальности внешнего мира. Согласно Беркли, “объективнаяреальность возникает перед нами только на основании интерпретации, толкования “знаков”,единственно известными ощущениями. И лишь когда мы установим определенную связьмежду разными классами ощущаемых образов и рассмотрим их соответственносложившейся между ними взаимной зависимости, только тогда можно считать, чтосделан первый шаг в построении реальности”.
Беркли хотелпротивопоставить свою “Теорию зрения” “Диоптрике” Декарта, “Лекциям по оптике”Барроу, “Оптике” Ньютона и “Диоптрике” Молине. Тема была в высшей степениактуальной и оказалась в центре внимания ученых, несмотря на осложненияметафизического и гносеологического плана. Но Беркли по-настоящему интересовалиименно нестыковки специфического характера. В одном из писем к сэру ДжонуПерсивалю в марте 1710 г. он сообщает, что “Опыт новой теории зрения”, вероятнеевсего, окажется бесполезным, однако добавляет, что надеется показать вследующем трактате, что “Опыт”, “показывая пустоту и ложность многих проблемспекулятивной науки, послужит побуждением к глубокому изучению религии и другихполезных вещей”. Работа, о которой Беркли упоминает в письме сэру Персивалю, — это“Трактат о принципах человеческого знания”.
Объектами нашего знанияявляются идеи, а они суть ощущения
В 1710 г. выходит из печати “Трактат о началах человеческого знания”, самая известная работа Беркли, перваячасть которой (к тому же единственная, оказавшаяся изданной) озаглавленаследующим образом: “Часть первая, в которой исследуются основные причинызаблуждений и затруднений в науках, а также основания скептицизма, атеизма иневерия”. И все-таки главным заблуждением, которое Беркли хочет искоренить, являетсясубстанциально-материалистический образ вселенной. По мнению Беркли, главнаяпричина этой ошибки – в уверенности относительно значения и ценностиабстрактных идей и связанной с нею последующей убежденности в том, что наряду свторичными качествами существуют также первичные. Главными мишенями Беркли иего “Трактата о началах человеческого знания” были Ньютон и Локк, а именно:ньютоновская теория материальной субстанции, независимой от сознания, ипсихология Локка, допускающая, например, что большая часть нашего знаниясостоит из абстрактных идей.
Как и Локк, Берклиподдерживает точку зрения, что наше познание – это познание идей, а не фактов.“При любом рассмотрении объектов человеческого познания становится очевидным, чтоэто либо идеи, запечатленные органами чувств в настоящий момент, либо идеи, полученные,когда внимание обращено на эмоции и деятельность разума; либо, наконец, идеи, сформированныес помощью воображения и памяти путем соединения, разделения или толькопредставления идей, первоначально полученных двумя предыдущими способами”.
Следовательно, объектаминашего познания являются идеи. Откуда берутся эти идеи? Беркли отвечает навопрос без колебаний: “С помощью зрения я обретаю идеи света и цветной гаммы совсеми оттенками и интенсивностью. С помощью осязания я ощущаю твердость имягкость, тепло и холод, движение и сопротивление и т. д., причем все это можетбыть в большем или меньшем количестве и в большей или меньшей степени. Обоняниеприносит мне запахи, вкус – ощущение вкуса; слух передает в разум звуки во всеммногообразии тона и сочетаний”. Итак, идеи есть ощущения. А последниепроисходят от органов чувств.
Именно по причине первичногососуществования или постоянного устойчивого сочетания идей появляется то, чтомы называем вещами, или предметами: “Поэтому видно, что некоторые из этихощущений появляются вместе, их отмечают одним общим названием и, вследствиеэтого, считают одной вещью. Так, например, наблюдая какое-то время, чтоопределенный цвет всегда сопровождается определенным вкусом, а им сопутствуетопределенный запах, форма и плотность, люди рассматривают все эти ощущения какодну вещь, отличающуюся от других, обозначенную именем “яблоко”, в то время какв другие коллекции идеи образуют камень, дерево, книгу и другие ощутимые вещи, которыебудучи приятными или неприятными, возбуждают в нас чувство любви, ненависти, радости,гнева и т. п.”.
Почему абстрактные идеиявляются иллюзией
Идеи являются ощущениями,а предметы (или тела) суть комплексы или устойчивые комбинации ощущений. Крометого, по мнению Беркли, не существует абстрактных идей, как, например: человек,протяженность, цвет и т. п. Одним словом, Беркли отвергает теорию, согласнокоторой человеческий разум обладает способностью к абстракции. Мы воспринимаемединственно идеи, а всякая идея является только единичным ощущением. Мывоспринимаем не человека вообще, а этого человека; у нас есть ощущение не цвета,а этого цвета, имеющего этот оттенок; в такой же мере мы слышим не звук вообще,а этот звук. “Что такое свет и цвет, тепло и холод, протяженность и формы, — однимсловом, все то, что видим и трогаем, если не множество ощущений, понятий, идейили впечатлений органов чувств? И разве можно отделить, хотя бы только в уме, любоеиз них от восприятия? Следовательно, если у меня нет возможностиувидеть или потрогать какую-нибудь вещь, я не могу ее действительно ощутить, ровнокак не смогу понять, чем вещь или ощущаемый предмет отличаются от ощущения иливосприятия этой вещи или этого предмета”. Ведь всякое ощущение является именноединственным, а не абстракцией. Я не могу иметь идею треугольника, если в этовремя не думаю о разностороннем, равнобедренном либо равностороннем треугольнике.“Человек” – это только слово: наши ощущения, воспоминания или впечатления, т.е. наши идеи касаются обычно одного конкретного человека. Абстрактные идеи естьиллюзии, к тому же опасные иллюзии, ибо побуждают заниматься онтологизацией, “создавать”субстанции или субстраты, находящиеся за пределами наших ощущений. Они толкаютна измышление фантастических миров сущностей (“человек”, “цвет”, “материальныетела” и т. п.), заставляя предполагать, что они реально существуют.
Отсюда берет началономинализм Беркли. Из этой концепции он, кроме всего прочего, сделаетинтересные выводы, “сыгравшие” против философии науки того времени. Вкратце: мыпознаем только идеи; они совпадают с впечатлениями, получаемыми посредствоморганов чувств; эти чувственные впечатления всегда единичны, т. е.индивидуальны и конкретны; вследствие этого локковская теория абстракцииошибочна. Когда мы берем частную идею и используем ее для того, чтобы датьпредставление обо всех подобных ей идеях, только тогда частную идею можно назватьобщей. Однако общая идея – отнюдь не абстрактная идея, оставляющая в стороневсе отличительные признаки, воспринимаемые нашими органами чувств. Мы незнакомы с человеком вообще, но всегда знакомы с тем или этим (конкретным, частным)человеком; нам не известно, что такое протяженность, но всегда известны те или иныепротяженные вещи; мы не знаем дома вообще, но всегда знаем тот или другой дом ит. д.
В действительности делообстоит таким образом: время от времени мы получаем индивидуальные, конкретныеи отчетливые ощущения, которые, постоянно появляясь вместе, способствуютвозникновению идеи дома, человека, реки или протяженности. Значит, следуетотбросить тезис Локка об абстрактных идеях, веру с субстанцию, независимую отнаших ощущений. Именно теория Локка повинна в том странным образомраспространенном мнении, согласно которому дома, горы, реки – одним словом, всеощущаемые предметы обладают реальным или естественным бытием, отличным отпредставлений, воспринимаемых разумом. Однако Беркли напоминает: “Как бы великини были уверенность и одобрение, с которыми до сих пор принимается этот принцип,тем не менее любой, кто будет в состоянии подвергнуть его сомнению, обнаружит(если я не ошибаюсь), что эта теория заключает в себе очевидное противоречие. Всамом деле, скажите, что представляют собой вышеперечисленные предметы, если нето, что мы воспринимаем органами чувств? А что мы можем воспринимать, кроменаших собственных идей или ощущений? Бесполезно рассуждать о невоспринимаемых субстанциях,выраженных идеями, образующих substratum наших ощущений. Наше познание состоитиз ощущений, разум воспринимает ощущения и комбинирует их”. Дальше и больше нихничего нет.
Различие между первичнымии вторичными качествами ложно
Если ошибочны и опасныабстрактные идеи, то не менее ошибочным и опасным является различие междупервичными и вторичными качествами. Под “первичными [некоторые философы]подразумевают протяженность, форму, движение, покой, вещественность илинепроницаемость и количество; вторичными обозначают все остальные ощущаемыекачества, как-то: цвета, звуки, вкусы и т. п.”. Говорят, что вторичные качествацвета, звука не отражают в сознании внешних вещей: “Они не являются подобиямивещей, существующих вне разума, в то время как первичные качества представляютсобой копии вещей существующих вне разума, субстанцию, лишенную мышления, иназывают “материей””. Вследствие этого, комментирует Беркли, под “материей” мыдолжны понимать инертную, лишенную разума субстанцию, в которой должны пониматьдействительно наличествуют протяженность, формы, движение и т. п.”.
Беркли абсолютизируетпротивостояние ВТОРИЧНЫХ качеств ПЕРВИЧНЫМ. Беркли совершенно отрываетвторичные качества от их объективной основы, дает имзаконченно-субъективистскую интерпретацию. Затем Беркли пытается доказать, чтосубъективность, характеризующая вторичные качества, в равной мере присуща ипервичным, и, таким образом, все качества в равной мере вторичны, т.е.субъективны.
Вот как Беркли пытаетсядоказать вторичность цвета в своем сочинении «Три разговора между Гиласоми Филонусом»:
"…если бы цвета былидействительными свойствами или состояниями, присущими внешним телам, они неменялись бы без какой-либо перемены, совершающейся в самих телах; но неочевидно ли…, что при употреблении микроскопа, при изменении, совершающемся вглазной жидкости, или при перемене расстояния, без какого-либо действительногоизменения в самой вещи, цвета объекта или меняются или вовсе исчезают? Болеетого, пусть все прочие обстоятельства остаются теми же, измени только положениенекоторых объектов – и они предстанут глазу в различных цветах. То же самоепроисходит, когда мы рассматриваем объект при разной силе света. И разве необщеизвестно, что одни и те же тела кажутся различно окрашенными при светесвечи по сравнению с тем, какими они кажутся при свете дня? Добавь к этому опытс призмой, которая, разделяя разнородные лучи света, меняет цвет объекта изаставляет самый белый свет казаться невооруженному глазу темно-синим иликрасным. И теперь скажи мне, держишься ли ты всё ещё мнения, что всякому телуприсущ его истинный действительный цвет…". Подобным же образом Берклидоказывает вторичность всех чувственно воспринимаемых качеств предметов.
Все качества у Беркли посути дела уже не вторичны, поскольку первичные качества аннулируются, их нетбольше как объективной реальности. Субъективные качества не выступают какотличные от объективных, не противопоставляются им, ввиду уничтоженияпоследних. Сфера качеств является у Беркли однозначной сферой субъективности.
Беркли порывает с делениемкачеств, используя относительность восприятия любых качеств. Все его замыслыбыли устремлены к тому, чтобы покончить не с механицизмом, как таковым, а смеханицизмом как с единственной в то время формой материализма. Что существует,согласно механицистам вне и независимо от сознания? Материя, сведенная кпротяжению. Вот почему допущение протяжения вне мышления подвергается атакеБеркли.
Таким образом сначалаистолковав первичные качества как чистую субъективность, затем сведя первичныеко вторичным, Беркли превратил ощущения из основного средства связи субъекта собъектом в субъективную данность, саму превращенную в объект и исключающуюреальный объект, как таковой.
Итак, ясно, чторазличению первичных и вторичных качеств мы обязаны идеей особой материи, существующейнезависимо от воспринимающего ее сознания. Существование независимой от разумаматерии служит основанием для материализма и атеизма, поскольку, единождыдопустив существование материи, совсем не трудно признать ее впротивоположность тому, что предполагали Декарт, Ньютон и все те, кто на нихссылался, бесконечной, неизменной и вечной. Так что новая апологенетика, закаленнаяв спорах в спорах с противниками и приспособившаяся к требованиям времени, проявиланастойчивость и опыт именно, в отрицании существования материи, независимой отсознания.
Этим путем и следуетБеркли. “Те, кто утверждает, что форма, движение и все остальные первичные иподлинные качества существуют вне разума в немыслящих субстанциях, вместе с темпризнают, что не существуют цвета, звуки, тепло, холод, и т. п., ибо ониявляются ощущениями, существующими только в сознании, и зависят от производящихощущения различий в размерах, строении, движении и мельчайших частиц материи”.Итак, им кажется несомненным тот факт, что ощущения, относящиеся к вторичнымкачествам, находятся только в сознании, тогда, как идеи протяженности, формы идвижения являются представлениями о материальных вещах, существующих внесознания. “Но если бесспорен факт, что первичные качества неразрывно связаны совсеми остальными ощущаемыми свойствами и не могут отделяться от них дажемысленно, из него очевидным образом следовало бы, что они (первичные качества)существуют лишь в сознании. А сейчас мне бы хотелось, чтобы каждый поразмышляли проверил, может ли он… представить протяженность и движение какого-либо телабезо всех остальных ощущаемых качеств. Что касается меня, то я не способенсоздать себе представление о протяженном и движущемся теле, не присвоив емутакже какой-нибудь цвет или другое ощущаемое качество, которое признаносуществующим только в сознании. Короче говоря, протяженность, форма и движениенемыслимы как отвлеченные от остальных ощущаемых качеств. Первичные качестванадо искать там же, где и остальные, а именно в разуме”.
Критика идеи материальнойсубстанции
После того как устраненоразличие между первичными и вторичными качествами, дело за идеей материальнойсубстанции. Беркли разрушал концепцию противников “по кирпичику”, планомерно.Говорят, что протяженность есть модус, или акциденция материи, и что материя –substratum, который его поддерживает. Но что может означать тезис “материяподдерживает свои акциденции”? Очевидно, слово “опора” здесь нельзя понимать вего обычном или буквальном смысле, как, например, когда мы говорим: колонныподпирают здание. Тогда в каком смысле его следует понимать? Что касается меня,то я не рискну искать значение, которое сюда могло бы подойти. Если мырассмотрим, что заявляют самые добросовестные философы о своем пониманиитермина “материальная субстанция”, то обнаружим, что они признаются в своейнеспособности связывать с этими звуками что-либо другое, кроме идеи сущегоакциденциями. Беркли продолжает свою контратаку: “Общая идея сущего мне кажетсянаиболее абстрактной и непонятной из всех. Ее следует понимать в каком-нибудьдругом смысле, но в каком именно – нам не объяснили. Таким образом, если явнимательно рассмотрю обе части, составляющие понятие, т. е. значение слов“материальная субстанция”, то (я убежден в этом) не найду там никакого явногосмысла”. “Почему мы должны беспокоится из-за понятия substratum, илиматериальной опоры формы и движения? Может быть, этот substratum содержит всебе объяснение, какие формы и движения существуют вне сознания? И разве это непрямое противоречие, заключающееся в любой немыслимой веши?”
Между первичными ивторичными качествами нет различия. И те и другие находятся в разуме. Выражение“материальная субстанция” просто лишено смысла. Допустив возможностьсуществования вне разума субстанций, каким образом мы можем узнать об ихсуществовании? Очевидно, если мы познаем посредством органов чувств, то черезних мы можем познать только наши ощущения, либо идеи. Но органы чувств неосведомляют нас о существовании вещей за пределами разума, иными словами, невоспринятых.Это признают даже материалисты. Значит, говоря о познании внешних вещей, надобноприписывать его разуму, который выводит существование внешних вещей из знаний, получаемыхнепосредственно от органов чувств. Однако сны или формы безумия говорят нам, чтонет никакой необходимости в получении ощущений только от внешних вещей.Дискуссии, развернувшиеся вокруг проблемы снов и различных форм сумасшествия, показывают,что “даже если бы не существовало внешних тел, которым уподобляются нашипредставления, мы все равно получим все идеи (восприятия), которые имеем.Следовательно, гипотеза существования внешних тел не нужна для создания идей, посколькупризнано, что их появление было бы возможно и в том порядке, в каком мы ихвидим в настоящее время”. Но для Беркли это неприемлемо, “ибо даже еслипредставить материалистам их внешние тела, они не приблизятся к познанию того, каквырабатываются наши идеи”.
Вот как Берклипредставляет окончательный результат своего семантического анализа: “Если былюди перестали играть словами, мы бы очень скоро пришли к согласию. Довольносамого беглого исследования наших мыслей для того, чтобы убедиться внеосмысленности выражения абсолютное существование предметов самих в себе, т.е. вне сознания. Мне ясно, что в этих словах прямое противоречие или же онипросто ничего не означают”.
Великий принцип: esse estpercipi
Объектами нашего познанияявляются идеи, они сводятся к ощущениям; постоянные комбинации идей суть вещи;однако представления и их постоянные комбинации находятся только в разуме; ощущениявсегда конкретны и индивидуальны, поэтому абстрактные идеи всего лишь –иллюзии; различие между первичными и вторичными качествами – опасноезаблуждение; выражение материальная субстанция или противоречиво, или же ничегоне означает.
Но Беркли этим недовольствуется и продолжает: “Помимо бесконечного многообразия идей илиобъектов познания существует еще нечто, познающее или воспринимающее эти идеи иоказывающее на них различные воздействия, — это желание, воображение, воспоминаниеи т. п. Воспринимающее и оказывающее воздействие существо является тем, что яназываю разумом, сознанием, душой, Я. Этими словами я обозначаю не какую-либоиз моих идей, а нечто, полностью отличающееся от всех моих идей, в чемсуществуют все идеи”.
Теперь мы вплотную подошлик великому принципу, согласно которому esse (существовать) для вещей значитpercipi (быть воспринимаемым). Беркли хочет сказать, что представления илиощущения могут существовать только в разуме, который их воспринимает.Доказательства в пользу этого важного для него тезиса он ищет в семантическоманализе слова существовать. Я говорю, что стол, на котором я пишу, существует, т.е. я вижу его и могу потрогать; если бы я находился за пределами моего кабинета,я бы сказал, что он существует, подразумевая, что смогу его воспринять, если онокажется в моем кабинете, или же что есть какое-то другое сознание, которое внастоящее время его воспринимает. Например, существовал запах – т. е. егообоняли; существовал звук- т. е. был слышим; существовали цвет и форма – т. е.они были воспринимаемы зрением либо осязанием – вот все то, что я могуподразумевать под выражением такого рода. Поэтому мне совершенно непонятно, чтоговорится об абсолютном существовании вещей безо всякого упоминания фактавосприятия.
Существование (esse)вещей означает, что они воспринимаются (percipi): “…это прямая и очевиднаяистина; весь порядок небес и все вещи, заполняющие землю, — одним словом, всетела вселенной, их существование состоит в том, чтобы быть воспринимаемыми илипознанными. Пока вещи не будут действительно восприняты мной, т. е. не будут вмоем разуме либо сознании какого-нибудь другого создания, они не существуютреально или, в противном случае, существуют в разуме Вечного Духа”.
Позднее Шопенгауэр скажет,что мир – это мое представление: “истина новой философии времен Декарта иБеркли стара, ведь еще в ведической философии понятия существования ивоспринимаемости были конвертируемыми”.
Бог и законы природы
После устранения материии нового подтверждения существования духа осуществление проекта защиты религииосновательно продвинулось, но не завершилось. В мире, создаваемом Беркли, покане хватает присутствия Бога. И вот таким образом Беркли дополняет и доводит доконца свой проект. Существует человеческий дух – это простое существо, невидимое,действующее. Поскольку он воспринимает идеи, он называется интеллектом.Поскольку вырабатывает идеи и воздействует на мир, он называется волей. Тем неменее Беркли отмечает: “Насколько я понимаю, слова воля, интеллект, разум, душа,дух не обозначают идей; они означают нечто, разительно отличающееся от идей ине могущее ни быть подобным какой-либо идее, ни быть представленным какой-либоидеей, потому что это – действующая сила”. Итак, существует дух, сознание, т.е. разум. А объекты познания, иначе говоря, идеи находятся в разуме.
Если внешний мир (мир, накотором можно было бы проверить действительную ценность идей) всего лишь –иллюзия, то каким образом можно различать идеи, зависящие от нашего воображения,от тех, которые, наоборот, не могут появиться по желанию? Беркли выход изположения, находчиво превращая, по своему обыкновению, камень преткновения вдвижущую силу рассуждения. Он разъясняет, что “какой бы ни была моя власть надсобственными мыслями, я считаю, что идеи, воспринятые непосредственно оторганов чувств, не зависят никоим образом то моей воли. Когда я при ясном светеоткрываю глаза, у меня нет возможности выбора – видеть или не видеть, определять,какие именно предметы должны попасть в поле моего зрения; то же самоепроисходит со слухом и другими органами чувств: все идеи, запечатленные ими, неявляются созданиями моей воли. Значит, имеется какая-то другая воля или жедругое сознание, дух, который их порождает”.
Идеи, рожденные чувствами,сильнее, живее, ярче, отчетливее, чем те, которые, создаются воображением.Кроме того, они обладают устойчивостью, упорядоченностью и связанностью. Онипоявляются не случайно, как это часто происходит с представлениями, вызваннымичеловеческой волей, но регулярным образом, т. е. в упорядоченнойпоследовательности. И все же, откуда происходят эти стабильность, упорядоченностьнеслучайно вызванных идей? Какова их причина и основание? На этот вопрос, решающийдля его философской системы, Беркли отвечает следующим образом: “…изумительнаясвязность доказывает мудрость и доброжелательность ее Автора. А постоянные, неизменныеправила, соответственно которым Разум, от коего мы зависим, возбуждает в насвосприятия через органы чувств, называют природными законами. Мы изучим этизаконы через опыт, указывающий, как те или иные восприятия в обычном ходе вещейсопровождаются теми или иными идеями”.
Итак, причинаустойчивости, упорядоченности и связности восприятии – Бог; по неизменнымпостоянным правилам Он вызывает в нас идеи. Он дает нам определенную способностьпредвидения, благодаря которой мы в состоянии направлять свои действия взависимости от потребностей, диктуемых жизнью. Без такой способности мыпостоянно будем попадать в безвыходные ситуации, наша жизнь превратится в ад;мы не сможем пользоваться ни одной вещью без того, чтобы не поранится или непричинить себе боль. Мы не будем знать, что пища питает, что сонвосстанавливает силы, что огонь согревает, что единственным способом собратьурожай зерна является необходимость посеять его в нужное время; мы вообще небудем знать, что те или иные дела ведут к тем или иным результатам. Все это мызнаем не потому, что открыли какую-либо необходимую связь между нашими идеями, атолько благодаря соблюдению законов, установленных природой, без которых мы быстали неуверенными или растерянными, и взрослый человек в повседневной жизнитак же не умел бы себя вести, как новорожденный младенец.
Значит наши идеи ненакапливаются случайно нашим разумом. Они демонстрируют “последовательное иравномерное функционирование”, направленное на сохранение жизни. Наше познаниеявляется инструментом сохранения жизни. А последовательное и равномерноефункционирование восприятий, по мнению Беркли, с очевидностью доказываетдоброту и мудрость Творца, воля Которого заключается в законах природы. Тем неменее, вместо того, чтобы руководствоваться Его наследиями, мы бродим в поискахвторостепенных причин.
Несмотря на подобноекритическое толкование, Беркли не намерен отбирать у природы ее богатство ияркость красок: “Все, что мы видим, слышим, осязаем или каким-либо образомпонимаем и задумываем, остается таким же устойчивым и постоянным, как прежде;существует некая rerum natura (природа вещей), благодаря которой различия междуреальностью и химерами сохраняет всю свою силу”. Мир Беркли стремится бытьпостоянным, миром, который мы проверяем на опыте. “Все, что говорится вСвященном Писании против мнения ученых фарисеев, поддерживаю и я”. Берклиничего не отнимает от мира. Единственное, что он отрицает, — это то, чтофилософы называют материей или телесной субстанцией. Отбросив материю ителесную субстанцию, человечество не терпит ущерба и не преумножает своихстраданий. Отрицание материи не обедняет жизни, а люди даже не заметят и недогадаются, от чего отказались. Цель отрицания материи заключается том, чтоатеистам больше нечем оправдывать и обосновывать свое “неверие”. Для Берклисуществуют реальные столы, дома, площади, сады с растениями, реки и горы. С еготочки зрения, не существует только материя.
Если мир естьсовокупность идей человека, как же быть с непрерывностью существования мира? Неперестают ли вещи существовать каждый раз, когда человек перестает ихвоспринимать? Для ответа на эти вопросы Беркли вновь прибегает к помощи Бога.Мир, когда него не воспринимает данный человек или другие люди, продолжаетсуществовать в восприятии Бога; Вечный Дух своим воздействием на души людейвызывает появление в них восприятий и их чередование, в противном случае то, чтоназывается природными объектами, существовало бы проблесками, скачками.
Рассел цитирует РональдаНокса, шутливо излагающего теорию Беркли:
Жил да был молодойчеловек, который сказал:
“Богу должно показатьсячрезвычайно забавным,
Если он обнаружит, чтоэто дерево
Продолжает существовать
Даже тогда, когда нетникого во дворе”.
Ответ:
“Дорогой сэр,
ваше удивление странно:
Я всегда во дворе,
И вот почему дерево
Будет существовать,
Наблюдаемое Богом
Вашим покорным Слугой”.
Беркли – предшественникМаха
Номинализм (согласнокоторому в объективной действительности общим понятием ничего не существует, иони – лишь имена единичных предметов; а наше познание соткано из конкретныхиндивидуальных ощущений и идей) и феноменализм (согласно которому человеческомупознанию доступны лишь явления, например цвет, вкус, звук и т. п., а сущность непознаваема)– это два гносеологических устоя, на которых держится и развивается проектБеркли. И, все-таки, несмотря на то, что номинализм и феноменализм у Берклиисполняют апологетическую роль, в его философской системе они приводят к важнымследствиям в плане философии физики. Упомянутые следствия имеют удивительносовременный характер. Речь идет, прежде всего, о заново открытых и вновьвведенных в обиход понятиях, применявшихся во время дискуссии по современнойфизике Эрнстом Махом, Генрихом Герцем и, позднее, некоторыми философами ифизиками, в разное время испытавшими влияние Маха (Бертран Рассел, Филипп Франк,Рихард фон Мизес, Мориц Шлик, Вернен Гайзенберг и др.).
Карл Р. Поппер в “Заметкео Беркли как предшественнике Маха и Эйнштейна” (1953) восхищается работамиБеркли, хотя в принципе с ним не согласен. Поппер не соглашается синструментализмом Беркли. Как реалист Поппер видит в научных теориях не толькогипотезы, но и правдивые описания реальности, даже если и недостоверные.
В “Аналитике”, или рассуждении,адресованном “неверующему математику”, и в “Философских заметках” Беркли пишет:“Исчисление флюксий Ньютона бесполезно”, “нельзя дискуссировать о вещах, окоторых мы не имеем ни малейшего представления. Следовательно, нельзядискуссировать о дифференциальном исчислении и об исчислении бесконечно малыхвеличин”. Заметки о математике, разбросанные по разным сочинениям Беркли, появляютсяпостоянно. Исключительно философии физики Беркли посвятил свой трактат “Одвижении”. “Это недостойно философа – произносить слова, которые ничего неозначают”. Абсолютное пространство и абсолютное время Ньютона не обладаютсмыслом, и поэтому им нет места в серьезной физической теории. “Что касаетсяабсолютного пространства, этого признака, преследующего философов-механиков игеометров, то достаточно отметить, что его существование не было доказано ни спомощью рассуждений, ни с помощью органов чувств”. Для целей механическойфилософии довольно заметить абсолютное пространство и относительное, определенноеучастие неба с постоянными звездами; то же об абсолютном движении.
Тело можно считатьдвижущемся при определенном условии: “Требуется…чтобы оно изменило своеположение или расстояние относительно какого-либо другого тела, посколькуневозможно различать или измерить какое-либо движение без помощи ощущаемыхпредметов”. Все, что до сих пор было сказано об абсолютном пространстве иабсолютном движении, имеет силу также по отношению к понятиям тяготения и силы.Если мы говорим тяготение является существенным качеством, неотделимым отприроды тел, то мы всего лишь произносим лишенное смысла слово. То, что мывидим, совсем не тяготение как составная часть сущности тел, а тела, движущиесяотносительно других тел. Не можем мы говорить о силе как действующей причинедвижения: кто видел когда-нибудь эту действующую причину? И зачем занововводить в физическую теорию эти скрытые качества? «Реальные действующие причиныдвижения… тел никоим образом не относятся к области механики илиэкспериментальной науки. И даже не могут пролить хоть немного света на этиявления…»
Размышления Беркли и егоконцепцию комментирует Поппер: «Не могут пролить свет, потому что говорить обистинной и реальной природе, о внутренних качествах или реальной сущности телозначает пустопорожнюю болтовню. Нет ничего физического, что было бы помещенонад физическими телами, никакой скрытой физической реальности. Все представляетсобой поверхность; физические тела сводятся к их свойствам. Их реальностьюявляется способ, каким тела связаны между собой».
Разумеется Беркли отнюдьне отрицал тот факт, что механика Ньютона приводит к корректным результатам, ичто она в состоянии делать точные предположения. Он отрицает факт, что теория Ньютонагодится для исследований природы или сущности тел.
В действительности, объясняетБеркли, необходимо различать между собой математические гипотезы, задуманныекак средство объяснения и предположения, и теории, предусматривающиеисследование природы тел. По мнению Беркли, теория Ньютона представляет собойпросто совокупность математических гипотез как путь исследования: «Все, чтоутверждается относительно присущих телам сил – как сил притяжения, так иотталкивания, — должно рассматриваться только как математическая гипотеза, а некак нечто реально существующее в природе». Вывести из предпосылок заключения, которыебы могли «спасти» или хотя бы принять во внимание феномены, — утверждает Беркли– этого вполне достаточно, даже если теория Ньютона не в состоянии описатьистинную картину мира.
Действительно, вПредисловии ко второму изданию (1703) «Начал» Ньютона Р. Котс интерпретируетньютоновскую теорию с точки зрения сущности. Всякая чатица материи обладаетсилой тяжести, которая предположительно является сущностной внутренней силойили способностью притягивать другие частицы материи. Равным образом, инерция, вероятно,состоит в естественной внутренней и сущностной предрасположенности телпродолжать движение.
Интересна аргументациятой же теории Поппера: как сила тяжести, так и инерция присущи всякой частицематерии, то как одна, так и другая пропорциональны весу, количеству материитела, а поэтому пропорциональны друг другу. Отсюда – закон пропорциональностиинерционной и гравитационной массы. А поскольку тяготение исходит от каждой частицы,мы получаем закон, согласно которому притяжение обратно пропорциональноквадрату расстояния.
Иными словами, ньютоновскиезаконы движения просто описывают на математическом языке состояние вещей, обусловленноевнутренними, сущностными свойствами материи. И все же именно против подобныхсущностных интерпретаций теории Ньютона (для которого эта теория оказаласьпоследней и окончательной, не нуждающейся в последующих объяснениях, исправленияхи исключениях) Беркли приберег свои лучшие доводы и самые эффективныевыражения. «Большая историческая заслуга Беркли состоит в том, что он осудилприменение в науке объяснений с точки зрения сущности» (К. Р. Поппер).Критические доводы Беркли против Ньютона «удивительно близки философии физикиЭрнста Маха, убежденного в ее новизне и революционном характере. Самое поразительное заключается в том, что Беркли и Мах – оба большиепочитатели Ньютона – критикуют понятия абсолютного времени, абсолютногопространства и абсолютного движения, пользуясь очень сходными критериями.Критические аргументы как Маха, так и Беркли завершаются призывом не приниматьво внимание аргументов в поддержку абсолютного пространства Ньютона. МаятникФуко, круговращение ведра с водой, воздействие центробежных сил на форму Земли– эти виды движения относительны в системе неподвижных звезд (К. Р. Поппер).Теоретическую близость Беркли и Маха заметил Ленин, как видно из текста егокниги «Материализм и эмпириокритицизм» (1908). Вот его синтез философскогоучения Беркли: «Будем считать внешний мир, природу – «Комбинацией ощущений», вызываемыхв нашем уме божеством. Признайте это, откажитесь искать вне сознания, внечеловека «основы» этих ощущений – и я признаю в рамках своей идеалистическойтеории познания все естествознание, все значение и достоверность его выводов.Мне нужна именно эта рамка и только эта рамка для моих выводов в пользу мира ирелигии». Говоря об отношении махистов к естественным наукам, он замечает, чтоучение Беркли хорошо выражает «сущность идеалистической философии и ееобщественное значение». В конечном итоге, по мнению Ленина, новейшие махисты непривели против материалистов ни одного, буквально ни единого довода, которогобы не было у епископа Беркли».
Заключение
Не смотря на то, чтоучение Беркли по меньшей мере спорно, его, несомненно, можно назвать великиммыслителем. Поставив перед собой, казалось бы, невыполнимую задачу, он, несмотря ни на что, решает ее, пусть даже методы, использованные им для этого, невсегда корректны и верны.
Так смог ли Берклидоказать существование Бога и несостоятельность теории материалистов? Однозначногоответа на этот вопрос дать нельзя. Да, ему удалось привести все свои построенияв относительное согласие друг с другом, по крайней мере, его рассуждения незашли в тупик. В своих работах он критикует материалистов, но в то же время сампопадает под серьезную критику, что заставляет усомниться в истинности егосуждений.
Что же касаетсясуществования или несуществования Бога, то вряд ли ему удалось заставитьатеистов отказаться от своих убеждений, а для людей, искренне верующих, никакиедоказательства не нужны. Хотя, несомненно, что обоснования существования творца,приведенные в работах Беркли, дают людям верующим еще одно подтверждение ихверы.
Какую же роль сыгралБеркли и его учение в истории философии? Прежде всего, он стал одним изосновоположников идеализма, приняв активное участие в борьбе двух философскихлагерей, его учение очень остро поставило основной вопрос философии.
Философия Беркли, привсей ее противоречивости и, как принято сейчас считать, ошибочности, продолжаетпривлекать пристальное внимание современных философов из-за своейпоучительности, так как в ней наглядно видны все величайшие пороки философскогомышления.
Без сомнения, Берклиможно назвать выдающимся классиком идеализма. Он сформулировал все основныедоводы, которые могут быть направлены идеалистами против материализма, он оченьчетко поставил вопрос о соотношении объективного и субъективного в ощущениях, опричинности и видах существования. Его работы затрагивают фундаментальныеобласти научного знания и ставят вопросы, остающиеся без ответа и по сей день.
Список литературы
Б. Рассел Историязападной философии. — Ростов-на-Дону, «Феникс», 2002.
Д. Антисери и Дж. РеалеЗападная философия от истоков до наших дней. От Возрождения до Канта / Впереводе и под редакцией С. А Мальцевой. – С.-Петербург, «Пневма», 2002, 808 с.,и ил.
П. С. Таранов 120философов. – М., «Реноме», 2002, 678 с.
Дж. Беркли Сочинения. М.,1978.
www.utm.edu/research/iep/b/berkeley.htm
www.maths.tcd.ie/pub/HistMath/People/Berkeley/Stock/Life.html
Для подготовки даннойработы были использованы материалы с сайта referat.ru