План.Введение.
«Божественный Кузанец» — ЧастьI.
1. СвидетельствоБога о самом себе и появление Николая Кузанского.
2. Пантеистические мотивы.
3. Сомнения убеждения христианскойкосмологии.
4. Второй Бог.
Познаваемость мира на фоне непознаваемостиБога – ЧастьII
1.Мир – бесконечен.
2. Пояснение своих суждений.
Заключение.
Ссылки.
Используемая литература.
Введение.
Фундаментальной основой, накоторой вырастала культура Возрождения, была городская жизнь, претерпевавшая вту пору коренную ломку хозяйственного уклада. Носителем новой идеологии, тоесть совокупности идей и представлений (политических, правовых, философских,нравственных, религиозных, эстетических), отражавших тенденции этой ломки ивыражавших интересы восходящих социальных групп, было бюргерство (от немецкого“burger”— горожанин),противостоящее, с одной стороны, высшим слоям (дворянству и духовенству), а сдругой — низам (простым труженикам). Разумеется, не следовало бы упрощатькартину и сводить разнообразие умственных течений эпохи Возрожденияисключительно к влиянию материальных интересов общества. Эта эпоха всколыхнулаширокие массы, привела в движение все социальные слои и вызвала брожение умовдаже в самых консервативных кругах. И феодальная аристократия с известнойсимпатией отнеслась к новым, ренессансным, формам культуры.
«Божественный Кузанец» –Часть I
1. Свидетельство Бога о самом себе и появлениеНиколая Кузанского.
Что же касается философии, тоона, хотя и оставалась в значительной своей части подъяремницей богословия,также не могла не испытать на себе прямого воздействия ветра свежих перемен. Еесхоластический характер, прямо или косвенно санкционированный церковью исохранявшийся почти тысячелетие, стал расшатываться. Он и ранее не означалабсолютного догматизма и сыграл на некоторых этапах положительную роль,противопоставляя сверхразумному «созерцанию» Бога и иррациональному чувству(попросту говоря, мистике) постижение сверхсущего с помощью внутренне непротиворечивыхрассуждений в общезначимых формах мысли (иными доводами, логику). «Теперь женачалось отделение философии как учения о наиболее общих принципах бытия ипознания от теологии — учения о Боге, воплощенного в логические формыумозрительных построений на основе текстов, принимаемых на веру качествесвидетельства Бога о самом себе»a.
В этом отделении не было ничегодерзкого, явно эпатирующего господству религиозное сознание, но оно органично вырастало в недрах самой теологии — живоймысли становилось все более тесно в богословских одеждах.
Среди ярких представителейновых веяний первым следует назвать Николая Кузанского (1401-1464).
Его спокойное открытое лицо,его чуткие, внимательные глаза, доброжелательно устремленные к собеседнику,его руки с красивыми длинными пальцами, мягко складывающиеся в молитвенномжесте или неспешно перебирающие четки, его фигура выдающая в легком, изящномдвижении крепкую стать,— все располагало к нему с первого взгляда. Когда он говорил, простые и умные слова западали глубоко в душу… Сын рыбака ивиноградаря из села Куза на берегу Мозеля на юге Германии, он рано познал солькрестьянского труда. Живой, любознательный, нетерпеливый, подростком бежал изродного дома. Нашел прибежище у графа Теодорика фон Мандершайда, которыйопределил через некоторое время смышленого парнишку в школу, основанную голландском городе Девентере весьма влиятельными в Нидерландах монахами,именовавшими себя «братьями общей жизни». Здесь обучали «семи свободнымискусствам», занимались комментированием теологических и философских книг,изучением латинского и греческого языков. Затем продолжал обучение вГейдельберге, Падуе… Вернувшись на родину, решает посвятить себя богословскойдеятельности. Получает сан священника. Далее — последовательная служебнаякарьера, в которой он поднимается до высшей (не считая папу) ступеникатолической иерархии, получив сан кардинала и место «легата повсейГермании».
«Католическая церковь тогда переживал глубокийкризис, теряла былой авторитет, чему способствовали бесчисленные раздоры всреде самого духовенства, конфликты с феодалами, подъем «еретических» движений»b.
Переполненный повседневнымицерковными заботами, Кузанец находит облегчение душе в побочных занятияхфилософией и математикой. Вдохновение преобладает тут над системой — некоторыетрактаты создаются им в один присест.
2. Пантеистические мотивы.
Не все из написанного имполучает положительную оценку егоколлег. Так, гейдельбергский богослов Иоганн Венк посвятил ему свое негодующеесочинение под названием «Невежественная ученость» в котором, в частности,писал: «Не знаю, видел ли я в свои дни писателя более пагубного»c.
Что так возмутилоортодоксального католика? Пантеистические мотивы, сквозившие в философии Кузанца.«Само понятие «пантеизм» появилось в литературе гораздо позже, два с половинойстолетия спустя от греческих «пан» (все) и «теос» (Бог), — но мы, прибегаем к нему для краткости, чтобыподчеркнуть — самое главное, что шло вразрез с устоявшимися взглядами»d. Объединение Бога с миром идаже отождествление их друг с другом имеет давнюю историю – такого родапредставления бытовали уже в Древней Индии (в особенности в брахманизме, индуизмеи ведайте), в Древнем Китае (даосизм), в Древней Греции (Фалес, Анаксимандр, Анаксимен), однако тогда еще не былопонятия Бога как единого мирового духа — имело место одушевление природы,Космоса.
Свозникновением единобожия, что мы и наблюдаем в христианстве, с определениеммонотеистического понимания Бога как личности, абсолютно возвышающейся надприродой, пантеизм никак не совмещался с возобладавшими религиозными представлениями — он говорил о другом: о безличном мировом духе, скрывающемся в самой природе.
В постантичные времена, при господстве в Европехристианства, пантеизм сохранялся в среде последователей Платона, внеоплатонизме как идейном течении, имевшемза более чем десять веков свою эволюцию. Согласно неоплатонизму, миру присущпереход от его высшей и совершенной ступени универсума к менее совершенным и низшим ступеням — происходит «истечение»(«эманация») из некоего мирового первоначалаживотворящей мощи, порождающее на свете все сущее. Но такой взгляд несовместимс библейским мифом о сотворении личным божеством природы и человека из ничего.«На своем пути пантеисты, с одной стороны, приходили к натуралистическойтрактотовке Бога, сливая его с природой, а с другой — опираясь на принципнепосредственного «постижения» Бога, мистически теряли природу в Боге,утверждали тождество Бога и человека»e.
3. Сомнения убежденияхристианской космологии.
Религиозно-мистическийпантеизм с присущем ему субъективным пониманием безличного Бога в преддверииНового времени нашел свое наибе выпуклоевыражение в воззрениях немецкого мыслителя, монаха-доминиканца Иоганна Экхарта (1260 – 1327).Для него «божество» — безличный, бескачественный абсолют, стоящий за «Богом» втрех лицах как полнотой качеств и творческим истоком мирового процесса. Онзаявлял, что человек способен познать Бога благодаря тому, что в самом человекеесть несотворенная «искорка», единосущная Богу. Логика рассуждений вела ктождеству земного и небесного миров, к равнодоступности Бога для всех и котрицанию роли христианско-католической церкви в деле «спасения» верующих.Пантеистическое понимание Бога послужило идейной базой крестьянско-плебейскихеретических движений XIV века против феодально-церковной эксплуатации.
Все это было известноКузанцу. Рассматривая Бога в своемпервом философском труде «Об ученомнезнании» как непознаваемый «бесконечныймаксимум», актуальная бесконечность, а мир — проявление Бога, познаваемый«ограниченный максимум», потенциальнаябесконечность, он явно соскальзывал к пантеизму. Согласно ему, «творец итворение – одно и то же», «Бог во всех вещах, как все они в нем». Низводябесконечность Бога в природу, он сформировал идею бесконечности Вселенной впространстве.Это явилось важнейшим симптомом начинающегосякрушениятеолого-схоластического мировоззрения сосновоположным длянего представлением о конечности в пространстве некогда сотворенного Богоммироздания и о Земле как егоцентре. Так подготавливалась почва для гелиоцентрического воззрения Коперника.
«Машина мира имеет, таксказать, свой центр повсюду, —писал он, — а свою окружность нигде, потому что Бог есть окружность и центр,так как он везде и нигде»f. Утверждая, что у Вселенной нет границ,что она бесконечна, Николай Кузанский тем самым ставил под сомнение убеждениехристианской космологии относительно ее иерархической структуры.
Хотя божественный абсолют исоставляет нечто совершенно особое, он, по мнению Кузанца, отнюдь небезразличен к миру вещей, явлений и существ — этот мир представляет собою неразрозненность и внешнюю совокупность единичностей, нет, он целостность «Бог —единственная простейшая основа всей Вселенной»g, он вносит единство в пестроемногообразие ее. А целостность предполагает взаимную детерминированность всегои вся в ней. И вновь сквозит пантеизм с принципом «всемирной симпатии».Философ подчеркивал, что целое «находится непосредственно в любом члене черезлюбой член, как целое находится в своих частях в любой части через любуючасть»h. Но в основе всего этого лежит«душа мира», которая «целиком находится в целом мире в каждой части его»i. Однако самое существенноесостоит в том, что именно целое определяет направление движения составляющихего частей ибо «всякое движение части направляется к целому, как совершенству»j.
4. Второй Бог.
Соблазны пантеизма влеклиНиколая Кузанского дальше:«Так как Бог есть все, он также и ничто», «он везде и нигде». Как видим Богуодновременно приписывались свойства бытия и небытия. Равным, согласно Кузанцу,мир, все существующее состоит из противоположностей — единствопротивоположностей и представляет собой божественное существо: как вмещающее весь мир, оно —абсолютный максимум, а как находящееся в любом, даже в самом ничтожном предмете— абсолютный минимум.
В свете сказанного ичеловека, трактуемого как часть природы, Николай Кузанский именует«конечно-бесконечным»: он конечен как земное телесное существо и бесконечен какдуховное (божественное). «Человеческая природа...— писал он, — стягивает в себевсю Вселенную: она есть микрокосм, малый — мир как называли ее с полнымоснованием древние. Она такова, что в… человечестве все возведено в высшуюстепень». А коль так, то в человеке заключены те же характеристики, что и вмакрокосме, и, значит, он не только конечное, но и бесконечное существо, а иединое, и многое, и целое, состоящее из части, и единое, состоящее из противоположностей. Xpистос, согласно Кузанцу, —максимальный человек, но тогда и человек — «второй Бог», «человеческий Бог».Вторым Богом философ называет человека потому, что, «как Бог есть творецреальных вещей и естественных форм, так и человек — творец логического бытия иискусственных форм». «Как Бог развертывает из себя все многообразное богатствоприродных вещей, так и человеческий ум развертывает понятия, свернутые в нем»k.
Эти слова — непосредственноевыражение гуманистических настроений новой восходящей эпохи. В них вера вбезграничные возможности человека, в его творческие способности и всестороннююактивность, В известной мере в них и уверенность в себе самого Кузанца,обладавшего независимостью мышления, смелостью суждений, философской мудростьюи проницательностью взгляда, способного заглянуть за горизонт. Не зря спустясто лет самоотверженно дерзкий и титанически умный Джордано Бруно, испытавшийна себе силу влияния его идей, назовет его «божественным».
Познаваемость мира нафоне непознаваемости Бога – Часть II
1.Мир – бесконечен.
Критика со стороныортодоксального богослова насторожила Николая Кузанского («Мне сегодня попаласькнижонка одного не только невежественного, но и наглого человека, называющегосебя магистром теологии» — писал он), и впредь он высказывался осторожнее. Ктому же и кардинальское положение его обязывало. В «Апологии ученого незнания» (1449) он постарался ответить напредъявленные ему обвинения, доказывая согласованность своих суждений смнениями церковных авторитетов, хотя за пристойной формой этого и последующихего сочинений нельзя не разглядеть все той же линии («Что Бог во всем и все внем — известно из апостола Павла и всех мудрецов. Но этим никто не утверждаетсложности в Боге, так как все в Боге — Бог: земля в Боге не земля, но Бог итак далее. Этот человек совершенно ничего не понимает, раз делает вывод онесовместимости этого с простотой Бога. Как с простотой единства согласуетсято, что в нем свернуто пребывает всякое число, так с простотой основания — всеобоснованное»).
В концепции человека,выдвинутой им, было не только воспроизведение диалектики всеобщего (бога и миpa), но и нечто новое — диалектикапознания как естественной человеческой способности, реализуемой посредствомчувства, воображения, рассудка и разума. Его идеи предвосхищали будущуюполемику филосософов относительно метафизического образа мыслей и утверждениядиалектического способа мышления.
Убежденный в том, что мирбесконечен, Николай и приходит к выводу, что процесс познания бесконечноесовершенствование человеческих знаний. Познающийум — это сложная система способностей. В платоновско-аристотелевской традицииони уже были зафиксированы и хорошо известны схоластике, но Кузанец дает нетолько глубокую характеристику каждой из них, а и рассматривает их в единстве,во взаимодействии друг с другом. Это очень важно: только взаимодействие всехпознаваемых сил ведет к успеху, к истине.
В ту пору возрастал интереск чувственно-эмпирическому познанию, и философ особое внимание уделяетчувствам, ибо «сила ума… не может перейти к своим функциям, если не получитвозбуждения… при посредстве чувственных представлений». Однако чувственноепознание дает лишь частное знание, добытые им знания должен упорядочитьрассудок, без которого невозможна и деятельность чувств. В свою очередь, «врассудке нет ничего, чего раньше не существовало в ощущении». «Поскольку Бог вне всякихрациональных определений, то он недоступен познающему рассудку, но затопоследнему открыт весь материальный мир, в отношении которого рас судокспособен реализовать себя в полную силу, особенно с помощью математики,наиболее достоверной как считал Кузанец, из всех наук, ибо число — первообразвсех понятий нашего ума, а без него невозможно ничего ни понять, ни создать»l. Он был убежден, что в основевсех явлений природы лежат математические отношения, и на каждом шагу стремилсяпояснять свои рассуждения математическими примерами.
2. Пояснение своих суждений.
Согласно ему, высшейпознавательной способностью является разум, чья деятельность, в отличие отрассудка, полностью отделена от чувств. Рассудок лишь преддверие разума, этолишь ограниченная сила ума, не выходящая за пределы сравнивание вещей, и емунедоступна актуальная бесконечность то есть Бог. Последнее — исключительныйпредмет разума, хотя и для него «сущность вещей, которая есть истина бытия,непостижима в своей чистоте» Непостижим, по Кузанпу, и сам разум, который в егоучении представляет собой мистическую интуицию.
Подвлиянием неоплатонических идей он рассматривал разум в качестве божественнойкосмической силы.
Но что так важно: именноразум как высшая теоретическая способность человеческого духа, мыслящаябесконечное, служит, по Кузанцу, средоточием, органом диалектического мышления(то есть мышления противоположностями, усматривая нетолько ихразличие, но и тождество, не только противостояние, а и единство). Рассудок,лишение бесконечной силы разума, заявлял философ, «спотыкается», «не можетсвязать противоречия, разделенные бесконечностью». И он критикуетсхоластических последователей Аристотеля за то, что они придерживаются лишь«утвердительного метода», мыслят конечными понятиями, застывшими категориями,— их рассудочному уму непостижимо «совпадение противоположностей» (в частности,таких, как Бог и человек, Вселенная и земной мир, субъект и объект). Постижениеже такого совпадения, согласно Николаю Кузанскому, — дело интуитивной, мистическойстороны человеческого разума (ею, разумеется, не исчерпывалось егосодержание), в нем-то и достигается «обожествление» человека.
Заключение.
Автор «Ученого незнания»обосновал концепцию диалектики истины. Он впервые указал, что истина неотделима от своей противоположности — заблуждения, — как от света тень. Толькодогматический рассудок склонен рассматривать каждое из своих положений вкачестве истины в последней инстанции. Но этой ограниченности, согласноКузанцу, полностью лишен разум. «А несоответствие знания сущности объекта,субъективного образа — объективной действительности обусловлено, как мы знаем,ограниченностью уровня познания, человеческой практики, либо — абсолютизациейотдельных моментов познания или сторон познаваемого объекта»m. В истории науки заблуждение,содержащее объективно-истинные моменты знания, нередко выступало формойразвития истины — таков закономерный путь познания вообще. Заслуга НиколаяКузанского состоит в ом, что он защитил способность человеческого ума кбесконечному углублению своих познаний, подчеркивая, что она значительно важнеепретензии рассудка на обладаниенекоей вечной истиной, что было так характерно для схоластики. Разум постояннопреодолевает самоуверенность рассудка относительно окончательной истинности егосуждений, причем подлинный смысл каждого отдельного суждения выявляется нестолько из него самого, сколько из более обширного целого; в бесконечномуглублении разума в познаваемый мир происходит его восхождение от частей ко всеболее общему, но так, что именно общее, целое определяет смысл частного. «Непознается часть без познания целого, поскольку часть измеряется целым», — писалон в трактате «Об уме» и подчеркивал, что если игнорируется всеобщность (Бог),то ничего нельзя сказать о ее частях: «… знание о Боге и обо всемпредшествуют знанию о любой вещи».
Cсылки
a Поэты возрождения. М., 1989.С.34.
b История диалектики XIV- XVIII вв. М., 1974. С. 28.
с Кузанский Н. Соч. М.,1979. Т.1. С. 9.
d Никитин Е. П. Открытие иобоснование. М., 1988. С. 89.
e История диалектики XIV- XVIII вв. М., 1974. С. 64.
f Кузанский Н. Соч. М.,1979. Т.1. С. 134.
g История диалектики XIV- XVIII вв. М., 1974. С. 33.
h История диалектики XIV- XVIII вв. М., 1974. С. 33.
i История диалектики XIV- XVIII вв. М., 1974. С. 33.
j История диалектики XIV- XVIII вв. М., 1974. С. 33.
k Кузанский Н. Соч. М.,1979. Т.1. С. 166.
l Кузанский Н. Соч. М.,1979. Т.1. С. 204.
m История диалектики XIV- XVIII вв. М., 1974. С. 115.
Список литературы:
1. КузанскийН. Соч. М.,1979. Т. 1. С. 406.
2. История диалектики XIV- XVIII вв. М., 1974. С. 522.
3. Поэтывозрождения. М., 1989. С.344.
4. Никитин Е.П. Открытие и обоснование. М., 1988. С. 661.
5. Введение вфилософию: Учебник для вузов. В 2 ч. Ч. 1. – М.: Политиздат, 1989. – 357 с.