Министерство образования Российской Федерации
ТАМБОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
Кафедра Теория и история государства и права
УТВЕРЖДАЮ
Заведующий кафедрой, проф., д.и.н. С.А. Есиков (подпись) « » 2003г. /> /> /> /> /> />
ДИПЛОМНАЯРАБОТА
НА ТЕМУ:
« Эволюционные и революционные изменения
в форме государства»
Автор дипломной работы Фарбер Александр Ильич
Группа Ю – 54 специальность 021100 «Юриспруденция» Руководитель работы:
к.и.н. Р.В.Косов
( подпись, дата)
(инициалы, фамилия) Нормоконтролер:
асс. Е.А.Попова
( подпись, дата)
(инициалы, фамилия) /> /> /> /> /> />
Тамбов 2003
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
1 ОСОБЕННОСТИТРАНСФОРМАЦИИ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕЖИМОВ ГОСУДАРСТВА
1.1 ПОНЯТИЕ ИКЛАССИФИКАЦИЯ ФОРМ ГОСУДАРСТВА
1.2 ЗАКОНОМЕРНОСТИПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА ОТ АВТОРИТАРИЗМА К ДЕМОКРАТИИ
1.3 ТОТАЛИТАРИЗМ:ЗАКОНОМЕРНОСТИ И ЭВОЛЮЦИЯ
2 ОСОБЕННОСТИТРАНСФОРМАЦИИ ФОРМ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПРАВЛЕНИЯ
2.1 ИНСТИТУТ ПРЕЗИДЕНТСТВА В СОВРЕМЕННОМ ГОСУДАРСТВЕ КАК ИНДИКАТОР ПРОЦЕССА ПОЛИТИЧЕСКОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ СООТНОШЕНИЕ ФОРМ ПРАВЛЕНИЯ И ПОЛИТИЧЕСКИХ
РЕЖИМОВ
3 ТЕОРИЯ И ПРАКТИКАФЕДЕРАЛИЗМА
3.1 МИРОВАЯ ПРАКТИКАФЕДЕРАЛИЗМА
3.2 ФЕДЕРАЛИЗМ В РОССИИ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОКИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ
ПРИЛОЖЕНИЯ
ВВЕДЕНИЕ
История многих стран учит,что во времена жесточайших социально-политических кризисов, чреватыхнациональными катастрофами, лишь форма государства, его внутренняя организация,если в ней оставались живые силы, спасала от гибели. Всё, что естьустойчивого, стабильного в государстве, в большой мере относится к его форме.Проявления понятия «форма» применительно к государству многолики: от униформыпредставителя власти, государственного служащего до внутренней организациигосударства, его структуры.
Именно формальное началовыделило из нерасчленённого единства социальных норм древности право, именноформе обязано своим появлением государство. На протяжении многих сотен лет, потрадиции, идущей еще от античности, государственно-правовая наука держала вцентре своего внимания два вопроса:
1. Какие формы государствазнает история и современность;
2. Какая из известныхгосударственных форм наилучшим образом подходит для данного народа в данноевремя.
Серьёзное влияние на формугосударства оказывает культурный уровень народа, его исторические традиции,характер религиозных воззрений, национальные особенности, природные условияпроживания и другие факторы. Специфику формы государства определяет такжехарактер взаимоотношений государства и его органов с негосударственнымиорганизациями (партиями, профсоюзами, общественными движениями, церковью и другимиорганизациями).
Форма государства, т.е.устройство государственной власти, её организация, в содержательном отношениивыступает разными своими сторонами. Во-первых, это приёмы и методыосуществления государственной (политической) власти. Во-вторых, это определенныйпорядок образования и организации высших органов государственной власти иуправления. В-третьих, способ территориального устройства государства, определенныйпорядок взаимоотношений центральной, региональной и местной властей. Таким образом,форма государства синтезируется из трёх основных элементов, а именно: формы (государственного)политического режима, формы (государственного) правления, формы (государственного)территориального устройства.
Такое понимание формыгосударства сложилось не сразу. Долгое время её считали состоявшей из формыправления и формы государственного устройства. Подобная точка зрения опираласьна взгляды выдающихся мыслителей прошлого Ж.-Ж. Руссо и Л. Дюги[1]. Лишь в начале XX века к первым двум элементам формы государства добавилсяполитический режим, политическая динамика. Проблема трансформаций,происходивших на протяжении веков в форме государства, достаточно широко представленав зарубежной и отечественной научной литературе. Среди современных правоведовследует особо выделить работы Д.А.Керимова[2] и Е.Т.Гайдара[3], посвященные теорииформы государства и исторической практике преобразованиягосударственно-правовых институтов разных стран. В большинстве из нихконцептуальной основой является теория организации государственной власти,заключающейся в единстве трёх элементов — политического режима, формыправления и территориально-государственного устройства.
На ту или иную разновидностьполитического режима оказывает влияние множество факторов: сущность и формагосударства, характер законодательства, фактические полномочия государственныхорганов и юридические формы их деятельности, соотношениеобщественно-политических сил, уровень и стандарты жизни, состояние экономики,формы классовой борьбы и классового сотрудничества. Существенное влияние на видполитического режима оказывает общественно-политическая атмосфера,складывающаяся подчас вопреки желаниям господствующего в государстве слоя ивразрез с директивными прогнозами. На вид политического режима может оказатьвоздействие и международная обстановка. На разных исторических этапах формируютсяразличные политические режимы, они неодинаковы в конкретных государствах одногои того же времени.
Политический режим — характеристикане только (и даже, может быть, не столько) государства, но и всей политическойсистемы: отношения между людьми по поводу государственной власти и отношениялюдей с государственной властью, образующие содержание политического режима,разворачиваются именно в сфере политической системы. Поскольку последняяявляется одним из уровней гражданского общества, постольку глубинныесоциально-экономические и культурные основы этого общества обусловливаютхарактер государства не непосредственно, а запечатлеваясь в особенностяхполитического режима как содержании политической системы.
Характер формы правления вконечном счёте зависит от типа общества. В обществах, не связанныхэкономическими узами обмена и вынужденных объединяться посредствомцентрализованной государственной власти, естественной формой правления представляетсямонархия. Там, где форма правления не сопряжена с иерархической системойфеодальной собственности на землю и её верховным собственником в лице самого монарха,она принимает вид деспотии (например, государства восточных деспотий, основанныхна азиатском способе производства). Для обществ, основанных на обменных отношенияхмежду свободными, политически равными субъектами-собственниками, характернареспубликанская форма правления.
Политический режим, будучисам обусловлен теми же социальными факторами, влияет на форму правления болееопосредствованно, определяя те её меняющиеся черты, которые связаны систорически конкретными политическими ситуациями в государстве.
Сказанное объясняет, почемуневозможен прямой перенос политической формы, исторически возникшей в однойстране, в другие страны, хотя вполне возможно использование мирового ичастного опыта отдельных народов с его последующей адаптацией кконкретно-историческим условиям того или иного государства.
Территориальное устройство —историческое следствие той предпосылки государства, которая сформировалась врезультате замещения кровнородственных связей соседскими и эволюционировала впринцип разделения людей не по их происхождению, а по проживанию наопределенной территории. Естественно, что по тому же принципу должны былистроиться и государственные органы, людьми управляющие.
Форма государственногоустройства показывает: из каких частей состоит внутренняя структурагосударства, каково правовое положение этих частей и каковы взаимоотношения ихорганов, как строятся отношения между центральными и местными государственнымиорганами, в какой государственной форме выражаются интересы каждой нации,проживающей на территории данного государства.
В отличие от формыправления, организация государства рассматривается в моей работе с точки зренияраспределения государственной власти и государственного суверенитета в центре ина местах, их разделения между составными частями государства.
Предметом моего исследованияявляются эволюционные и революционные метаморфозы, происходившие с древнейшихвремён до наших дней в истории государственности. Коренные политическиеизменения, происходящие сегодня в России и в мире, подтверждают актуальность такоговопроса.
Цель моей работы –исследовать процессы трансформации, происходившие на протяжении веков в формегосударства и на этой основе сделать общие выводы, позволяющие судить об их закономерностяхи противоречиях, имеющих значение для современности.
В работе я ставил передсобой следующие задачи:
1. Показать эволюцию всегоспектра политических режимов с древности до наших дней, выявив закономерностиперехода посттоталитарного общества к демократическому через период авторитарныхтрансформаций;
2. Раскрыть основные условияи предпосылки появления тоталитаризма, исследовав узловые сходства и различияконкретных тоталитарных режимов, существовавших в XXвеке;
3. Исследовать изменения вформе правления, произошедшие как естественным, так и насильственным путём,обратив особое внимание на различия в правовом статусе главы государства (президента)как индикатора процесса политической трансформации;
4. Выявить соотношенияполитических режимов и форм правления, исследовав политическую историю пяти ведущихмировых держав в XX столетии;
5. Исследовать эволюционныеи революционные изменения в форме территориально-государственного устройства,выделив важнейшие закономерности и возможные пути развития федерализма в Россиии в мире.
Из нормативно-правовыхисточников в своей работе я использовал Конституцию Российской Федерации, атакже ссылки на основные законы зарубежных государств, приводимые в монографияхи научных статьях.
Кроме того, мноюиспользовались учебники и периодическая литература.
Структура моей работыпостроена в строгом соответствии с задачами исследования. Две первые главыпоследовательно раскрывают особенности трансформации политических режимовгосударства и форм государственного правления. Заключительная глава посвященатеоретическим и практическим аспектам федерализма, институту, по сей деньпретерпевающему многообразные и радикальные изменения.
1 ОСОБЕННОСТИТРАНСФОРМАЦИИ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕЖИМОВ ГОСУДАРСТВА
1.1 ПОНЯТИЕ ИКЛАССИФИКАЦИЯ ФОРМ ГОСУДАРСТВА
В начале своей работы я хочупривести определения основных понятий, которыми буду пользоваться в дальнейшем,чтобы уточнить предмет исследования и избежать терминологической путаницы.
Итак, формагосударства — это его устройство, выражающееся в характере политическихвзаимоотношений между людьми, между людьми и государством, между государствоми людьми в процессе управления ими (политический режим), в способах организациивысших органов государственной власти (форма правления) и в административно-территориальномделении государства (форма территориально-государственного устройства)[4].
В разных странахгосударственные формы имеют свои особенности, характерные признаки, которые помере общественного развития наполняются новым содержанием, обогащаясь вовзаимосвязи и взаимодействии. Как было сказано выше, форма всех существующихгосударств, особенно современных, имеет общие признаки, что позволяет датьопределение каждому элементу формы государства.
Появившись в научном оборотев 60-е годы прошлого века, категория «политический режим», по мнению однихучёных, в силу синтетического характера должна была рассматриваться в качествесинонима формы государства. По мнению других, политический режим должен бытьвообще исключён из состава формы государства, поскольку функционированиегосударства характеризует не политический, а государственный режим. Дискуссиитого периода дали начало широкому и узкому подходам в понимании политического(государственного) режима[5].
В узком смысле, политическийрежим – это совокупность приёмов и способов государственногоруководства, а в широком, он включает в себя уровень гарантированности прав иполитических свобод личности, степень соответствия официальных конституционныхи правовых норм политическим реалиям, характер отношения местных и центральныхвластных структур к правовым основам государства и общественной жизни[6].
В соответствии с двумятипами политических систем современная теория государства различает дваосновных типа политических режимов: демократический и тоталитарный. Этаклассификация восходит ещё к Платону, выделявшему, помимо «наилучшегогосударства», тимократию (господство благородных воинов), олигархию(правление богатых семей), демократию и тиранию; последняя, если пользоватьсясовременной терминологией, есть тоталитаризм.
Тимократия и олигархия былиисторией преодолены (первая — полностью, вторая — частично), а демократическийи тоталитарный режимы превратились ныне в господствующие формы. Конечно, ихсовременное истолкование отличается от платоновского. Государствоведческаямысль XX века противопоставляет демократию как политическую форму,обеспечивающую прогресс, тоталитаризму как воплощению политической реакции, тогдакак у Платона обе они суть формы вырождения «наилучшегогосударства». Правда, тирания (платоновский эквивалент современногототалитарного режима), в этой градации занимает последнее место и потому страдаетнаибольшей вырожденностью[7].
Сравнение платоновскойконцепции политических режимов (государств) с современным государствоведениемсвидетельствует, что в ней содержатся в зародыше практически все элементыполитической мысли, при помощи которых и сегодня формируются политическиетеории: и типология политических режимов (государств), и их историческая последовательность,и закономерности их смены, и формы перехода от одного типа государства кдругому (например, революция, гражданская война), и даже указания на источникиисторических изменений, среди которых Платон обозначает и то, что позднеемарксисты назвали классовой борьбой.
Политический режимдемократического типа имеет своей социально-экономическойпредпосылкой существование индивидуальных суверенных субъектов, являющихсясобственниками экономических условий своей жизни и строящих отношения друг сдругом на основе обмена и договора.
Политическими предпосылкамиэтого режима являются:
1) отсутствие единой,обязательной для всех официальной государственной идеологии, котораяоднозначно определяет цель общественно-исторического развития, а иногда и политическиесредства ее достижения;
2) наличие свободноформируемых внегосударственных политических партий, отражающих социальнуюдифференциацию гражданского общества;
3) ограничение политическойроли партий участием в выборах, на которых они выступают с разработаннойизбирательной программой, отражающей интересы представляемой партиейсоциальной группы гражданского общества;
4) функционированиеполитической системы, предполагающей борьбу, конкуренцию политических партий,соглашения между ними, образование коалиций политических сил, которые стремятсяк парламентскому большинству и получению решающей роли в государственномуправлении; предполагается, что возникающая таким образом политическая борьбаесть отражение социально-экономической конкуренции внутри гражданскогообщества;
5) существование неопределяющего государственную политику и потому не несущего за нееответственность меньшинства, в функцию которого входит оппозиционная политическаядеятельность, разработка альтернативных программ общественного развития,позитивная критика государственного руководства, идеологическая и кадровая подготовкаего смены;
6) наличие политическихсвобод (гласность, свобода слова, печати, уличных шествий, демонстраций,самодеятельных митингов, протестов и т.д. и т.п.), при помощи которых суверенныесубъекты гражданского общества осуществляют свою самодеятельность в сфереполитической жизни.
Реализация названныхпредпосылок и делает политический режим демократическим.
Главное в политическомрежиме — порядок и условия формирования государственной власти. Условиядемократии, как обычно предполагается, обеспечивают в этом процессе решающую вконечном счете роль народа. Иначе говоря, демократический режим делаетвозможной последовательно определяющую связь населения с партиями, партийчерез периодически проводящиеся всеобщие выборы с представительной властью,представительной власти с властью исполнительной. Считается, что такой порядок— и в этом видится чуть ли не главное достоинство демократического политическогорежима — обеспечивает систематическую смену правителей мирным, ненасильственнымпутем.
Политический режимтоталитарного типа таким преимуществом не обладает. Длянего характерно насильственное навязывание населению общественных порядков, чьимодели разработаны на основе единой идеологии. Господство этих порядковдостигается посредством монопольного тоталитарного контроля над политикой,экономикой, культурой и бытом. Идеологическое и организационное единство обеспечиваетсяполитическим господством Партии, возглавляемой Вождём. Она подчиняет себегосударство. В ее руках находятся средства массовой информации, печать. В методахуправления преобладает политическое и физическое насилие, полицейский ижандармский террор.
Подобные свойства, казалосьбы, исключают возможность ненасильственной смены тоталитарной власти. Однако,как показал опыт Чехословакии, Венгрии, во многом Польши и, быть может, СССР,тоталитарный политический режим способен к самоизменениям с постепенным иотносительно мирным переходом к посттоталитарному, а затем, по-видимому, и кдемократическому. Во всяком случае, такого рода переход успешно осуществлён вИспании, Греции, Чили, отказавшихся от фашистских режимов и выбравшихдемократический путь развития.
Политический режимавторитарного типа — третий его вид, зафиксированныйсовременной теорией государства. Он является промежуточным между тоталитарным идемократическим режимами, переходным от одного к другому. При этом переходможет осуществляться как в сторону демократии, так и в сторону тоталитаризма.
Переходный, промежуточныйхарактер авторитарного режима определяет «размытость», нечёткостьмногих его свойств. В нем можно наблюдать черты и тоталитаризма, идемократизма. Главная его особенность состоит в том, что государственная властьне имеет тоталитарного характера и не достигает полного контроля над всемисферами экономической, политической и культурной жизни. В нём нет единой государственнойобязательной для всех идеологии, которая заменяется идеологическимиконструкциями типа теории национального интереса, идеями патриотизма и т.п.Управление осуществляется не столь жесткими, как при тоталитарном режиме, средствами.Массовый террор отсутствует.
Авторитарные политическиережимы появляются на авансцене истории, в частности, тогда, когда властинамерены приступить к коренным реформам общественного строя и осуществить«революцию сверху» (например, переход в Испании от фашистского строяк демократическому в последний период правления каудильо Франко, начатая вСССР в 1985 г. перестройка происходили в условиях авторитарных режимов).
Политический режим какэлемент формы государства обусловливает и остальные характеристикигосударственного устройства, в первую очередь, влияя на форму правления.
Форма правления –это организация верховной государственной власти, а также структура,компетенция, порядок образования, длительность полномочий, взаимоотношения снаселением и степень его участия в формировании высших, центральных и местныхорганов государственной власти[8].
Форма правленияобусловливается конкретной расстановкой социально-политических сил ирезультатами борьбы между ними (действие этого фактора особенно ярко проявляетсяв революционные периоды, доказательством чему являются, в частности, падениемонархических режимов в результате Великой французской революции 1789 г. или Февральскойреволюции 1917 г. в России); историческими особенностями отдельных стран (внеисторического контекста невозможно, например, объяснить существование всовременной Великобритании парламентской монархии); особенностями культурынарода, аккумулирующей исторический и политический опыт, обычаи и навыки жизнив условиях того или иного государства (например, трудности, которые встречаетна своем пути становление демократической формы правления в России во многоммогут быть объяснены спецификой её общей и политической культуры); влиянием встране политических процессов, в том числе военных (смена форм правления вряде восточно-европейских стран в результате Второй мировой войны имела своейпредпосылкой присутствие в этом регионе Красной армии)[9].
Теория государства, фиксируяв его истории и реально возникавшие формы правления, выработала несколько ихклассификаций. Наиболее распространенная из них — это деление форм государствапо числу правящих лиц. Если власть принадлежит одному — монархия, если многим— аристократия, если всем — демократия, или республика. Существование такойклассификации отмечено еще Геродотом в его повествовании о споре между Отаном,Мегабизом и Дарием о том, какую форму правления следует установить в Персиипосле убийства Лже-Смердиса. Однако и критика этого деления имеет достаточнодавнюю историю, восходя к Платону и Аристотелю. Первый из них различал формыправления в зависимости от преобладания в государстве трех добродетелей:мудрости, мужества и умеренности, второй — в зависимости от соотношенияправильных и искаженных видов правления, объявляя правильными те, в которыхличный интерес правителей, кто бы они ни были, подчинен общему интересугосударства, и, наоборот, искаженными — те, в которых преобладает личныйинтерес[10].
В результате сегодня идётречь о различении монархии и республики, хотя отдельные элементыаристократической формы правления существуют и до сих пор (например, палаталордов в английском парламенте).
Привнесло ли Новое времячто-то свое в историю развития мировой государственности? Поскольку особенностиустройства верховной власти тоталитарного государства не охватываются нипонятием монархии, ни понятием республики, эти признаки дают основание длявыделения третьего вида формы правления — формы правления тоталитарного государства.
Монархия какформа правления отличается следующими признаками:
1) существованием единоличногоносителя верховной власти, — монарха (фараона, короля, царя, императора,великого князя, шаха, эмира и т.п.), который, как правило, пользуется этойвластью пожизненно;
2) наследственным порядкомпреемственности верховной власти, регулируемым законом о престолонаследии илиобычаем;
3) тем, что монархпредставляет государство по собственному праву, которое не производно отвласти народа (чаще всего подчеркивается божественное происхождение монарха,благодаря чему царь становится помазанником Божьим, иногда получает корону изрук Папы Римского и т.п.);
4) отсутствием юридическойответственности монарха как главы государства.
Образуя качество монархии,то есть то, что отличает ее от всех других форм правления, эти признаки в своейидеальной совокупности встречаются достаточно редко. В Византии, например, гдеиз ста девяти царствовавших императоров семьдесят четыре были убиты, во всехсемидесяти четырех случаях престол переходил к цареубийце не по наследству, апо праву захвата. И при коронации императора Цхимисхия патриарх Полуевктпровозгласил даже новый догмат: таинство помазания на царство смывает всегрехи, в том числе и грех цареубийства.
История государственностибыла по преимуществу историей монархий, и в ходе её эта форма правлениясущественно видоизменялась. Вот почему первым основанием классификациимонархий является их разделение по тем историческим эпохам, в которых онисуществовали и существуют. В историческом разрезе монархии подразделяются на восточно-деспотические,основанные на азиатском способе производства; античные (рабовладельческие),в число которых входят рабовладельческие государства, выросшие на основе классическойдревности (например, монархия рабовладельческого Рима); феодальные, ккоторым относятся раннефеодальные, отличавшиеся большой степеньюдецентрализованности, сословно-представительные, в которых властьмонарха была ограничена тем или иным сословно-территориальным представительством(во Франции — Генеральными штатами, в Англии — парламентом, в Испании — кортесамии т.п.), и абсолютные (абсолютизм, самодержавие), в которых властьполностью принадлежит одному лицу и складываются такие государственныеинституты, как наёмная армия (в России её не было), чиновничество, королевскаяказна с системой податей и т.д.; буржуазные, в которых власть короляограничивается конституцией и парламентом и которые подразделяются на дуалистические,когда монарх сохраняет всю полноту исполнительной власти (в частности,назначает министров, ответственных перед ним), и парламентарные, когдамонарх как глава исполнительной власти ограничен в правах и, в частности,назначаемые им министры зависят от вотума доверия парламента (например,Великобритания, Швеция).
Республика какформа правления отличается следующими признаками:
1) выборностью органовгосударственной власти на определенный срок и их коллегиальным характером;
2) наличием выборного наопределенный срок главы государства;
3) производным характеромгосударственной власти, которая пользуется властными полномочиями не пособственному праву, а по поручению суверенного народа;
4) юридическойответственностью главы государства.
По историческим периодамсвоего существования республики классифицируются на античные(государства-полисы — Афины, Рим и т.д.); средневековые (феодальные), кчислу которых относятся торгово-промышленные республики в Италии (Венеция,Флоренция), Нидерландах, в России (Новгородская, Псковская); буржуазные,когда республиканская форма правления достигает своего расцвета, становясь способомполитической организации гражданского общества.
Республиканская формаправления появляется там, где речь идет о политическом объединении свободныхграждан, являющихся самостоятельными субъектами хозяйственной и общественнойжизни.
Форма правлениятоталитарного государства обычно является извращенной формой республики иотличается следующими признаками:
1) наличием правящей партии,составляющей ядро политической системы и играющей руководящую роль в управлениивсеми государственными и общественными делами страны;
2) совпадением вождя партиии главы государства в одном лице, стремящимся к пожизненному сохранению своихполитических постов (в некоторых странах с тоталитарной формой правления даженамечалась было тенденция к наследственной передаче власти, например, в КНДР иСРР);
3) наделением главыгосударства диктаторскими полномочиями;
4) формальным характеромпартийных и государственных выборов;
5) повышенной рольюпартийной и государственной бюрократии, решающей все конкретные делаобщественной и государственной жизни;
6) отсутствием юридическойответственности главы государства и партии.
Тоталитаризм предполагаетфункционирование соответствующего политического режима.
С конца 80-х годовтоталитарная форма правления во многих странах заменяется демократической,т.е. республиканской. На этом основании у многих политиков и государствоведовпоявилась склонность недооценивать ее возможности, объявляя нежизнеспособной.Эти заключения противоречат жизненному опыту. Не случайно 3. Бжезинский и С.Хантон ещё в 1964 году утверждали, что у этих великих, но очень разных державесть одно общее: обе они принадлежат к числу успешно действующих режимов[11].Известный политолог И. Шумпетер, превознося западную демократию и критикуяненавидимый им социализм, с горечью полагал, что будущее все-таки принадлежитсоциализму[12].
Обобщение историческогоопыта функционирования тоталитарных государств свидетельствует, что ониоказываются достаточно эффективными тогда, когда страна развиваетсяэкстенсивно. В этом случае тоталитарно устроенная власть в состоянии обеспечиватьпостоянное привлечение все новых и новых человеческих, сырьевых и иных ресурсовдля решения экономических и политических проблем преимущественновнеэкономическими, т.е. политическими средствами. Тоталитарно устроенноеправление успешно достигает поставленных перед ним целей, если действует попринципу «результат любой ценой!» Когда же общество вынужденоразвиваться интенсивно, этот тип правления оказывается малоэффективным, болеетого, он превращается в препятствие на пути прогресса государства.
Форматерриториально-государственного устройства–это административно-территориальная организация государственной власти,характер взаимоотношений между государством и составляющими его частями, междуотдельными частями государства, между центральными и местными органами государственнойвласти[13].
Рассматривая формы территориально — государственного устройства, теория государства и права сталкивается стаким их многообразием, которое позволяет по-разному оценивать эти формы, ипотому вынуждена прибегать к их классификации по объективным признакам.
В современной теории государственное устройстворазделяется на унитарное (простое) и сложное.
Унитарное государственное устройство предполагает существованиеслитного государства, подразделяющегося лишь на административно-территориальныеединицы и потому не включающее в себя никаких государственных образований. Внем господствуют единые конституционные принципы, существует только одна системацентральных органов власти (один парламент, одно правительство, один верховныйсуд), как правило, функционирует одна валютная система, одна армия и т.п.(Франция, Швеция, Финляндия, Эстония, Турция и т.д.).
В зависимости от степени централизации унитарныегосударства делятся на централизованные и децентрализованные. Вбюрократически централизованных государствах во главе местных органовгосударственной власти стоят назначенные центром чиновники, которымподчиняются местные органы самоуправления. Демократическая форма централизациидопускает большую степень самостоятельности выборных местных органов государственнойвласти в решении их региональных вопросов.
Децентрализованным теория называетгосударство, в котором центральные органы государственной власти имеют весьмаограниченные права вмешательства в решения местных проблем и где местныеорганы, избираемые населением, обладают значительным объемом автономии.
Сложное государственное устройство предполагает существованиегосударства, включающего в себя другие государственные образования.
Рассматривая отдельные территориальныеустройства, теория государства ничего не конструирует, а лишь фиксирует вистории и современной действительности отдельные их виды (классы). В результатевыделились такие классы сложных государств, как протекторат и уния.
Под протекторатом понимаетсямеждународный договор, по которому одно государство обязывается оказывать покровительстводругому, более слабому государству, осуществлять его представительство вовнешних делах, обеспечивать вооруженную защиту, а иногда оказывать экономическуюи культурную помощь.
Протекторат относят к числу разновидностейгосударственного устройства лишь по традиции, ибо после заключениямеждународного договора о покровительстве нового («третьего»)государства не появляется, а следовательно, не возникает вопроса и о его территориальнойорганизации[14].Под унией понимается союз, соединение, объединение государств.Среди уний различаются конфедерации, федерации, объединения монархическихгосударств в форме реальной и персональной (личной) унии, фузии, инкорпорации иимперии.
Конфедерация — постоянный союзгосударств, который образуется для достижения конкретных целей (защита общихинтересов). Такими интересами могут быть защита территорий или, напротив,завоевание, освобождение от зависимости со стороны «третьего»государства и т.п.
Вступив в конфедеративный союз, государствополностью сохраняет свой суверенитет и продолжает выступать самостоятельнымсубъектом во всех внешних и внутренних делах. При таких условиях органы конфедерациине имеют императивной власти по отношению к входящим в союз членам, и принимаемыеими решения становятся обязательными для вступивших в союз государств только послеподтверждения этих решений собственными органами власти. Как правило, конфедерацияне имеет единой армии, законодательных органов, единого гражданства, единойсистемы налогов, бюджета, денежной единицы.
Конфедерации следует отличать от коалиций,являющихся по существу оборонительными или наступательными союзами. В отличиеот них конфедерация является относительно постоянным образованием, имеющимгосударственно-правовой характер и конфедеральные органы управления ираспространяющим свою власть не только на внешние дела.
Примерами конфедераций могут служить США в 1776 — 1864 гг., Германский союз с 1815 по 1867 гг., Швейцарский союз с 1815 года,Австро-Венгрия до 1918 г. и др.
Федерация — союзное государство, объединяющее несколькогосударств или государственных образований (земли, кантоны, штаты, автономныереспублики и т.д.), каждое из которых имеет свои органы государственной власти(законодательные, исполнительные и судебные). В отличие от конфедерации онаобладает своим собственным суверенитетом, федеративными органамигосударственной власти, федеративной конституцией, армией, системой федеративныхналогов. При этом нельзя забывать, что федерация — именно союзное государство,и её суверенитет произволен, вторичен по отношению к суверенитету входящих внее государственных единиц.
Сказанное свидетельствует о большом эмпирическом разнообразиифедеративных устройств, часть из которых, исторически меняясь, отражаеттенденцию к превращению ряда федераций в унитарные государства. Как показываетопыт СССР 1989 — 91 гг., возможна и иная тенденция к преобразованию федерациив конфедерацию и даже к ее полному разрыву[15].В принципе можно утверждать, что федерация — объединение государств,суверенных постольку, поскольку их суверенитет не ограничен суверенитетомфедеративного государства.
Объединения монархических государств существуют вформе личной или реальной уний. Общим у обеих форм является то, что онивозникают вследствие совпадения монархов двух или нескольких государств в одномлице.
Личная уния имеет основанием случайное, непреднамеренноесовпадение независимых друг от друга прав на корону в нескольких государствахна основе различных порядков престолонаследия. Она продолжается до тех пор,пока эти различные правомочия персонифицированы в одном лице. Как только позакону корона опять переходит к другим лицам, личная уния тотчас жепрекращается. Так, в прошлом веке прекратилась личная уния между Великобританиейи Ганновером в 1837 г., между Нидерландами и Люксембургом в 1983 годувследствие различия системы престолонаследия — когнатической в Великобритании иНидерландах и агнатической в Ганновере и Люксембурге. При этом в двух первыхгосударствах на престол вступали женщины, которые в двух других государствахвообще исключались из престолонаследия.
Политическое значение личных уний может оказатьсязначительным и привести к полному слиянию разных государств (Кастилия иАрагон, Англия и Шотландия и др.). Между государствами, объединенными общим монархом,невозможна война. Однако в большинстве случаев сколько-нибудь существенногосближения между ними происходит.
Реальная уния возникает в результатесоглашения государств, в силу которого у них появляется общий монарх. Членыреальной унии независимы друг от друга, и соединение не ограничивает ихсуверенитетов. Не образуется ни общей территории, ни единого подданства, ниобщих законов, ни общих финансов и т.п. Представляя по существу международно-правовоесоглашение, она имеет значение преимущественно в области внешних сношений,выступает в качестве военного союза, как носитель единой внешней политики ит.п.
Реальные унии появляются лишь в Новое время, таккак предполагают развитый монархический порядок и оформившееся единствогосударства. С политической точки зрения они очень часто представляют собойрезультат стремлений основать единое государство.
Реальными были унии между Норвегией и Швецией(1815 г.), Австро-Венгрия.
Реальные унии прекращаются либо из-за превращенияв единое государство, либо из-за расширения союза вследствие того, что вовходящих в унию государствах корона переходит к другим монархам конституционнымили иным путем.
Империя — сложное государство, созданноенасильственным путем. Степень зависимости составных частей империи бываетразличной. В прошлом входящие в империю образования при неразвитоститранспортных средств и средств связи мало соприкасались с имперской властью. ВНовое время, особенно в XX веке, положение, разумеется, существенно меняется.
Некоторые государствоведы пришли к выводу, что усоставных частей империи никогда не было единого государственно-правовогостатуса[16].
Круг империй достаточно широк. Они существоваливо все исторические эпохи. Империями были и Римское государство последнегопериода своего существования, и Великобритания, и Россия.
Фузия (слияние государств) иинкорпорация(внешне оформляемое как слияние присоединение одного государства к другому) —последние виды уний, рассматриваемых государствоведением.
Фузией было, например, воссоединение ФРГ и ГДР,инкорпорацией, как полагают многие, — присоединение Эстонии, Латвии и Литвы кСССР в 1940 г.
1.2 ЗАКОНОМЕРНОСТИ ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА ОТ АВТОРИТАРИЗМА К ДЕМОКРАТИИ
Многие авторитетныеполитологи и публицисты уже несколько лет утверждают, что Россия — веё сложнейшем экономическом и национально-государственном положении— не сможет свершить «революционный скачок» от тоталитаризма к демократии,минуя фазу авторитарного управления[17]. Схожей убежденности внеобходимости такой фазы для общества с еще не разрушенным«реальносоциалистическим» хозяйствованием придерживается и большинствополитиков, действующих в исполнительных структурах. После августа 1991 г. целыйряд установлений российской верховной власти позволил увидеть контурыформирующегося авторитарного режима, за какими бы политическимиметафорами он ни скрывался. Налицо более или менее сложившийся ивозглавляемый лидером с достаточно сильной харизмой авторитарный блок власти,участники которого — на разных исполнительных уровнях — сосредоточили в своихруках существенную часть властных прерогатив.«Существенную часть», но не всю власть. Перед обществомпродолжает стоять труднейшая задача колоссальной исторической значимости — ликвидациястарых, глубоко укоренившихся тоталитарных структур, держащих по сию пору в«идеологических шорах» и в повиновении значительнуючасть трудового населения. Глубоко ошибочна незатейливо повторяемая в печатилегенда о якобы состоявшемся сломе старых структур. Если они отчастиликвидированы на уровне КПСС, то иначе обстоит дело с уровнем местной власти(где широко представлена бывшая номенклатура КПСС), ВПК, колхозов и совхозов,администраций предприятия, их союзов и т.д.
Логика цивилизованногоисторического развития такова, что рано или поздно наше общество, в каком бывиде не закрепился в нем авторитаризм, в очередной раз после1917 г. стоит перед проблемой выбора пути к подлинно демократическим формамправления. К нему надо готовиться, его надо предвидеть, обсуждать,дабы не оказаться вновь застигнутыми «врасплох», когда все решаетсяметодом проб и ошибок. Конечно, путь каждого общества уникален ипринципиально неповторим в главном, но все же не настолько, чтобы отказатьсяот апробированных цивилизацией вариантов, иначе дорóга к демократииокажется мучительнее и длиннее, чем могла бы быть.
Людям, живущим в период«смутного времени» смены политических режимов, жизньв обществе подчас представляется хаосом и неразберихой.Тем не менее, анализ большого числа случаев перехода от авторитаризма к демократиипозволяет выделить общие закономерности, примерные этапы этого процесса и, еслине предсказать развитие событий в каждом конкретном случае, то, по крайней мере,указать на проблемы, которые следует решатьполитическим руководством в определенныхобстоятельствах и в определеннойпоследовательности, чтобы переход прошел плавно и завершился установлениемстабильной формы государства.
Демократизация стран с тоталитарными режимамиимеет свои особенности, так как авторитаризм и тоталитаризм во многомотличаются друг от друга. В отличие от авторитаризма тоталитаризм практическистирает границы между государством и обществом, стремясь контролировать всестороны жизни человека. Плюрализм отсутствует не только в гражданском обществе,но и в правящей элите. Стержнем всей тоталитарной системы является единая идеологияи хорошо организованная единая партия. Личность лидера может не иметь большогозначения. В авторитарном же режиме четко разработанная идеология не обязательна.Правящая элита, как правило, неоднородна и опирается на блок социальных,политических и иных сил, которые во многом различны, но имеют общую заинтересованностьв осуществлении власти авторитарными методами. В этом смысле можно говорить оналичии при авторитаризме «ограниченного плюрализма». Именно поэтомугораздо бóльшую роль в этой системе играет лидер, который пользуетсяавторитетом у всех течений правящего блока и следит за поддержанием балансаинтересов его участников. При том, что авторитарная власть, так же как итоталитарная, не ограниченa законом и во многом опирается на репрессии, авторитаризм неносит всепроникающего характера и не стремится, как тоталитаризм, политизироватьнаселение. Наконец, весьма существенным является различное соотношение политическойи экономической систем. Если для тоталитаризма характерно стремление распространитьпрямое политическое регулирование и на сферу экономики, то авторитаризм можетсочетаться как с централизованной экономикой, так и с рыночной, которая можетбыть весьма эффективна, При авторитаризме, таким образом, политическаясистема обладает большой автономией по отношению к экономической, в связи счем и кризис авторитарного режима развивается как внутриполитический, часто нафоне высокой экономической конъюнктуры. Политическая система при тоталитаризмегораздо более прочна, но она, как правило, срастается с экономикой. Именно поэтомуподрывает ее не внутриполитический кризис, а военное поражение либо (как внашей стране) кризис экономических структур. Таким образом, если переход отавторитаризма к демократии означает, прежде всего, смену политического режима,то переход от тоталитаризма к демократии подразумевает и смену социально-экономическогостроя, что существенно осложняет задачу. Значительно большие сложностивозникают и в связи с тем, что тоталитарная элита более однородна, чем авторитарная,поэтому отстранение её от власти требует гораздо больших усилий[18].
Несмотря на указанные различия, многиезакономерности, открытые при изучении эволюции авторитарных режимов, действуютив переходный период от тоталитаризма к демократии. Вот почему для Россиитак важен опыт становления демократии в тех странах, где такая эволюция ужезавершилась.
Переходный период от авторитаризма к демократии ограничен,с одной стороны, началом кризиса авторитарного режима, а с другой,установлением и началом стабильного функционирования одной из формдемократического режима.
Кризис авторитарного режима и его либерализация.Динамикувызревания внутреннего политического кризиса авторитаризма можно представитьсебе в виде совокупности кризисных явлений, часть которых охватываетгосударственные институты и порядок их функционирования; другая же частьпредставляет собой процессы, происходящие в политической элите, и она связанас действиями отдельных лидеров, ускоряющими или замедляющими созреваниеполитического кризиса. Отдельно стоит вопрос о влиянии на кризис авторитарногорежима процессов, происходящих в гражданском обществе. Очевидно, что все этипроцессы и явления взаимосвязаны и могут быть выделены лишь в аналитическихцелях.
Кризис институтов авторитарного государства связан, прежде всего, снесовершенностью проблемы преемственности. Политическая система авторитарногогосударства, как правило, строится таким образом, что процесс принятияполитических решений, в конечном счете, замыкается на одном человеке —диктаторе, лидере военной хунты, авторитарной партии или блока сил и т.п. Этозначит, что нет четкой институционализации и регламентации политическогопроцесса. Система институтов носит вторичный характер: парламент (если онесть), как правило, не представителен, назначение его членов контролируетсядиктатором, законодательная власть фактически подчиняется исполнительной.Последняя же, как и судебная, целиком контролируется авторитарным лидером.Институты государства могут быть в любой момент переформированы или распущены.Такая система нормально действует, пока диктатор жив и здоров. По мереприближения его естественного конца все острее встаёт проблема преемственности.Члены правящей элиты, сознавая, что с уходом диктатора может образоватьсяопасный вакуум власти, пытаются заранее реформировать систему принятия политическихрешений, устранив её зависимость от одного человека и создав полноценныеорганы государственной власти. Но таковыми они могут стать лишь в случае, еслидиктатор добровольно согласится передать им власть. На это, как правило, ниодин диктатор не идет, если его к тому не вынуждают обстоятельства. Слабостьинституциональной системы становится очевидной после смерти диктатора.
Ослабление или развал правящего блока также относятся квнутренним кризисным процессам авторитарного режима. По мере расщеплениясферы общих интересов и ослабления способности диктатора поддерживать равновесиев авторитарном блоке могут возникнуть центробежные тенденции. Признаком егоослабления является рост явных и скрытых политических конфликтов внутриправящей элиты, вследствие чего режим уже не в состоянии противостоятьрасширению плюрализма, существовавшего до этого лишь в рамках господствующегосоюза сил; снижается эффективность решений, принимаемых режимом, что ведет кослаблению его легитимности.
Ослабление или потеря режимом легитимности, то есть общего согласияпо поводу законности существующей власти, является важной составляющей его политическогокризиса. Снижение легитимности, однако, не всегда вызывает его кризис. Еслиправящая коалиция сплочена, а деятельность оппозиции не допускается, то науровне масс режим может быть вообще нелегитимен, но при этом сохраняется политическаястабильность. Последняя же нарушается, когда наряду с потерей авторитаризмомлегитимности в обществе зарождается новая сила, приобретающая большую легитимность.
Причины, приводящие к кризису авторитаризма,обычно развиваются одновременно, взаимно усиливая друг друга. Так, спорывокруг институционального урегулирования усиливают раскол правящего блока, чтоприводит к снижению способности режима к репрессиям и, как правило, коживлению гражданского общества. Происходит снижение легитимности режима нетолько на уровне масс, но и на уровне элит. В правящей элите возникают течения,по-разному представляющие себе пути выхода из кризиса. Их может быть несколько,но условно все данные течения могут быть разделены на две группы. Сторонники«жесткой линии» считают необходимым повысить сплоченность правящейэлиты путем возврата к фундаментальным ценностям режима. Если это невозможно,то положение может спасти перехват власти одним из компонентов правящего блока(как правило, армией).
Сторонники «мягкой линии» считают такоерешение опасным для режима, так как оно не устраняет причины внутреннихполитических кризисов. Они видят выход в приспособлении режима к изменившимсяобстоятельствам путем его контролируемой либерализации — предоставлениягражданам некоторых прав и свобод, перехода к «ограниченнойдемократии», иначе говоря, к такой политической системе, при которойсуществуют формальные атрибуты демократии: парламент, регулярные выборы,возможно даже оппозиционные организации, но фактически ничего не меняется —процесс принятия решений продолжает строиться на авторитарных принципах. Этозначит, что реальная конкуренция за политическую власть не допускается, идеятельность оппозиции не может выходить за рамки, угрожающие основам системы.
Переход обычно начинается тогда, когда верх вэлите берут сторонники «мягкой линии», начинающие либерализацию.Понятие решения о либерализации порождает в любом авторитарном обществе рядоднотипных тенденций, которые различаются лишь по степени интенсивности. Оживлениегражданского общества является одним неизбежных последствий начала либерализации.Предоставление некоторых свобод приводит к тому, что начинает возрастать интереск политике. Идет поиск новых идеалов и политических идентичностей. Растетправозащитное движение, появляются независимые профсоюзы. Рано или позднонеизбежно начинает формироваться открытая политическая оппозиция режиму.
Её возникновение ставит сторонников «мягкойлинии» перед сложным вопросом: как к ней относиться? Есть три варианта. Первый— подавить ее. Издержки такого решения, однако, могут быть слишком велики— процесс контролируемой либерализации прервется, проблемы породившие кризис,останутся, возрастет международная изоляция режима. Второй —игнорировать оппозицию, не подавляя ее, но и не допуская в «большую»политику. Это, однако, ведет к радикализации оппозиции, к тому, что онаприобретает ярко выраженный антисистемный характер, отвергая как возможностьсотрудничества с авторитарной элитой, так и эволюционного перехода и выступаяза полный демонтаж системы, а уж потом за создание новой. Возрождениегражданского общества поставляет ей новых сторонников, которые также становятсяприверженцами радикальных идей. В обществе нарастает конфронтация и раскол. Этоусиливает опасность насильственного прекращения либерализации сторонниками«жесткой линии». Третий вариант — сотрудничество с оппозицией.Оно выгодно обеим сторонам. Сторонники «мягкой линии» усиливают своипозиции в борьбе с ортодоксами, а противники режима получают возможностьлегализации.
Союзы с оппозицией означают возникновение вполитической системе важных предпосылок демократизации. Прежде всего,авторитарная элита окончательно распадается, в политический процесс включаютсяи неавторитарные силы. Это ведет к появлению элементов конкуренции, одной изхарактерных черт демократии. Кроме того, союз части элиты с бывшими противникамиозначает создание первого звена в цепи компромиссов, из чего и вырастают впоследующем сами демократические процедуры. Встав однажды на путь компромиссов,либеральная часть правящей элиты вынуждена идти всё дальше и дальше, ведьсоотношение сил меняется, следовательно, компромиссы приходится пересматривать.Осознание этого может привести к решению о более глубокой реформе политическойсистемы.
Первая реформа политической системы, проводимая сверху, какправило, носит ограниченный характер. Правящая элита идет на признаниедемократической конкуренции, предоставление избирательного права, но одновременностремится гарантировать сохранение за собой контроля над государственнойвластью. Совместить эти, казалось бы, несовместимые вещи обычно удается путемвнедрения вновую политическую систему особых«предохранителей» — многоступенчатых выборов, назначения частидепутатов сверху, а также мажоритарной способа голосования. Мажоритарнаяизбирательная модель, как правило, гарантирует преимущество сильнейшимучастникам политической игры. При своевременном проведении политическойреформы сильнейшим участником может быть именно либеральное течение правящейэлиты, так как обладает тем, чего нет у оппозиции, — развитой инфраструктуройвласти господствующими позициями на всех уровню государственного аппарата,контролем над основными средствами массовой информации. Усиливает еёположение и инерция политического сознания населения, особенно в провинции.Все это, в сочетании с умело подобранной избирательной системой (которая можетобеспечить завышенное представительство провинциальных округов), нередко позволяетреформаторам из элиты достичь своих целей.
Установление демократии. Если основным содержаниемпредыдущего этапа было расширение индивидуальных и коллективных политическихправ при сохранении в политической системе авторитарных структур иавторитарного режима функционирований, то на данном этапе происходиткачественное изменение политической системы: формирование демократическихполитических институтов и структур, взаимодействующих на основе демократическихпроцедур. Двумя основными процессами установлении демократии являются формированиеконкурентной партийной системы и институционализация демократическихмеханизмов государственной власти.
Формирование конкурентной партийной системы начинается в процессе подготовкии проведения первых свободных выборов. Сами политические партии возникают уже вначале переходного периода, однако до проведения свободных выборов их роль вполитической жизни может быть невелика. Подготовка и проведение многопартийныхвыборов превращает их в основных действующих лиц политического процесса.Двойственная природа партий (с одной стороны, они — институциональные силы, участвующиев принятии политических решений, а с другой — социально-политические, мобилизующиеграждан) позволяет им служить связующим звеном между государством игражданским обществом, создавать прямые и обратные связи в политическойсистеме, во многом определяющие ее прочность. В результате выборов из десятков(а иногда и сотен) партий, возникающих в период либерализации, выделяетсянесколько, обладающих реальным весом. Именно они и образуют партийную Систему,при этом их количество и характер взаимоотношений между ними определяют формупартийной системы (например, двухпартийная, многопартийная), а также степеньее конфликтности (конфликтная, консенсусная, смешанная). Конфигурация партийнойсистемы оказывает очень большое влияние на легитимность и эффективностьвозникающей демократической политической системы, поэтому важно, чтобы на этомэтапе перехода усилия всех участвующих в нем сторон были направлены насоздание такой партийной системы, которая содействовала бы сплоченности идейственности, а не расколу и параличу возникающей демократии.
Инструментом влияния на форму партийной системыявляется избирательный закон. Например, мажоритарная избирательнаясистема в один тур способствует возникновению двухпартийной системы. Вконфликтном обществе, однако, такая система может усугубить раскол.Пропорциональные выборы могут привести к многопартийной системе, но есликоличество партий слишком велико, то возникают проблемы с формированиемстабильного правительства. Конечно, влияние избирательного закона не следуетабсолютизировать. Тем не менее, разработка закона о выборах в переходныйпериод имеет чрезвычайно важное значение для стабильности и эффективностисоздающейся политической системы[19].
Институционализация демократическихмеханизмов государственной власти является второй крупной проблемой,которая решается на этапе установления демократии. Соотношение междуисполнительной и законодательной властью — один из основных вопросов, встающихперед любой молодой демократией в процессе выработки конституции илидоконституционного формирования структур государственной власти. Формально речьидет о том, какую из известных демократических моделей предпочесть: президентскую,парламентскую или смешанную парламентско-президентскую. Фактически, однако,главный вопрос — это определение объема полномочий исполнительной власти. Естественныйпорыв «создателей» демократической политической системы — обеспечитьмаксимально точное представительство в парламенте и наделить последний основнымивластными функциями. Зная, к чему приводит бесконтрольное сосредоточение всейполноты власти у исполнительных: органов, демократы видят свой долг в её передаче представительному органу —парламенту. Однако, как показывает исторический опыт, сильный парламент в сочетании со слабой исполнительнойвластью порождает неработающую модель государственного управления. Несмотряна всю внешнюю демократичность и представительность, она неспособна обеспечитьни выработку эффективного политического курса, ни тем более его реализацию,что рано или поздно приводит к хаосу и возрождению авторитаризма, может быть, виных формах. Исполнительные органы должны обладать значительной независимостьюот законодательных. Значительной, но не чрезмерной, иначе опять возрастетопасность возврата к авторитаризму. Золотую середину необходимо искать взависимости от конкретных обстоятельств.
Вопрос о национально-территориальном устройстве страны во многих случаяхстановится камнем преткновения в процессе становления демократии в тех странах,где существенно представлены этнические, религиозные или региональные субкультуры.Авторитарная система разрешения конфликтов основана на жестком централизмегосударственной власти и насильственном подавлении любого стремления к утверждениюсамобытности той или иной субкультуры. Ликвидация авторитаризма естественно,приводит к возникновению центробежных тенденций. В период становления демократииодной из основных задач в подобных обществах становится поискинституционального механизма учета интересов различныхсубкультур, ихпредставительства и участия ввыработке решений.
Институциональный кризис, которыйбыл одной из основных причин начала крушения авторитаризма. Легитимация новогорежима позволяет восстановить эффективность политической системы идолговременную политическую стабильность. Переходный период от авторитаризма кдемократии завершается.
В заключение несколько слов о том, насколькоприменимы уроки перехода от авторитарных режимов к демократии в условиях нашейстраны. Несмотря на указанные различия авторитаризма и тоталитаризма, яполагаю, что чужой опыт в преобразовании политической системы (ей у нас потрадиции продолжают уделять меньше внимания, чем экономической) может помочьнам значительно снизить издержки переходного периода. Речь идет, прежде всего,об опыте формирования политических институтов и структур демократии. На мойвзгляд, у нас практически не уделяется внимания формированию партийной системы,которая является основой любого демократического режима. До сих пор нетизбирательного закона, позволяющего провести выборы, на которых могли бы соревноватьсяне отдельные личности, а партии. При его разработке следовало бы непременноучесть опыт регулирования «профиля» возникающей партийной системы,накопленный при переходе от авторитаризма к демократии. Это важно для будущейстабильности политической системы. Очень ценен для нас и опыт созданиядемократической конституции, причём здесь можно было бы выделить не столькосущностные аспекты (они различаются от страны к стране), сколько самупроцедуру разработки конституции; ее не следовало бы навязывать с помощьюмашины голосования, она должна стать результатом совместной разработки иконсенсуса всех основных политических сил.
Не менее важен для нас и опыт консолидациидемократических режимов. Безусловно, и у нас существует проблема «переходалояльности», хотя стоит она совсем по-иному, чем при эволюцииавторитаризма, так как у нас сердцевину бюрократического механизма составляетпартийный аппарат. Тем не менее, как показывает уже наш опыт, без квалифицированныхчиновников «старого режима» нашей бюрократии не обойтись. Именно поэтомубезоглядная дискредитация бюрократии просто неразумна. Целиком применимо к переходномупериоду и положение о необходимости обеспечения лояльности политическойоппозиции, что многими нашими политическими лидерами, очевидно, не осознается.Наконец, проблема легитимации самого демократического режима. Она стоит у насеще более остро, чем в странах, переживших авторитаризм. Без ее решения стабильнойполитической системы у нас не будет. Именно поэтому особая ответственностьложится на сегодняшнее демократическое руководство, от эффективности действийкоторого во многом зависит то, сколь быстро и безболезненно пройдёт Россияпереходный этап.
1.3 ТОТАЛИТАРИЗМ: ЗАКОНОМЕРНОСТИ И ЭВОЛЮЦИЯ
Тоталитаризм — этообщественно-политической строй, при котором государство полностью подчиняетсебе все сферы жизни общества и отдельного человека. Тотальный — от латинского слова «TOTALIS» —и означает всеобщий, всеобъемлющий. Именно всеохватностью своегонадзора тоталитаризм отличается от всех других известных историиформ государственно-организованного насилия — деспотии, тирании, абсолютистской,бонапартистской и военной диктатур.
Термин«тоталитаризм» ввели в политический оборот в 20-е годы итальянские критикиБ.Муссолини, затем он сам использовал этот термин для характеристики фашистского государства.Понимаемый широко — как политический режим, как модели социально-экономического порядка и «нового человека» икак идеология — именно в этом видетоталитаризм является феноменом XX в.Его возникновение связано, прежде всего, с трудностямимодернизации, перехода общества к индустриальной стадии развития, спопытками правящей элиты преодолеть эти трудности путем«чрезвычайщины» — огосударствления, сверхбюрократизации, униформенной политизации и милитаризации всего общества.Сущность тоталитаризма заключается в том, что в результате указанныхпроцессов устанавливается бюрократическая(военно-бюрократическая) диктатура, фактически отражающая интересы государственного(партийно-государственного) аппарата, а также — отчасти — интересы представителейразного рода маргинальных групп, деклассированных элементов, из которых взначительной степени этот аппарат и формируется.
В литературе различают два«классических» типа тоталитаризма — правый (фашизм,национал-социализм) и левый (сталинизм, маоизм). Их противопоставление игнорируетобщность внутренней природы обоих явлений, прежде всего огосударствления основныхсфер жизнедеятельности общества, неограниченной власти государства над человеком,в т.ч. и через механизмы идеологической обработки. Наличие этой, самой характерной,черты тоталитаризма позволяет отличать его от авторитарного режима.
Следующие«родовые» черты в совокупности определяют тоталитаризм при всемразнообразии его этнонациональных, цивилизационных личин:
а) неприятие демократическихправ и свобод — слова, печати, собраний, объединений и т.д.; б) всевластие(включая монополию на информацию) корпоративных организаций иерархическоготипа; в) государственная и/или находящаяся под жестким бюрократическимконтролем частная собственность на средства производства, по крайней мере — наосновную их часть; г) административно регулируемый характер экономики, в т.ч.централизованное распределение сырья, продукции, значительная рольпринудительного труда и внеэкономического принуждения в жизни общества; д)официальная регламентация всех сторон жизни общества и человека, включаяограничения в одежде, передвижении, проведении досуга и т.д.; е) мощныйрепрессивный аппарат, использующий методы физического и психологического террорапо отношению к массовым и даже элитным группам; система всеобщей слежки и«стукачества»; развитая сеть тюрем и концлагерей с антигуманнымиметодами содержания; ж) мессианская государственная идеология, долженствующаяраспространиться (вместе с ее носителями) по всему миру или хотя бы в егозначительной части; з) агрессивный характер внешней политики, сочетающийся ссамоизоляцией страны (закрытое общество); и) милитаризация экономики и всегообщества, перманентное применение насилия (полицейского и армейского) вовнутренней политике; к) общенациональный, наделяемый сверхъестественнымикачествами правитель (вождь) как ключевой элемент политико-идеологическойсистемы[20].
Неверен вульгарныймарксистский подход к государству как «органу диктатуры господствующегокласса» («капиталистов», «пролетариата»). Например, внекоторых восточных тоталитоидных деспотиях господствующий класс может в целомсовпадать с госаппаратом (это Маркс относил к чертам «азиатского способапроизводства», не излагая систематически сущность понятия). Но и придругих вариантах исторического развития госаппарат очень часто становилсясамостоятельным по отношению к обществу организмом, паразитирующим на этомобществе для удовлетворения своих собственных кастовых интересов ипотребностей. Это ярко проявлялось и в царской России, где по некоторым параметрамавтократия сближалась с тоталитарной формой: аристократия — бюрократиятормозила и выхолащивала реформы.
В результате большевистской,фашистской (антилиберальной) и других подобных революций к власти приходятновые элиты. При всей противоположности политических позиций — отправорадикальных до левоэкстремистских, их объединяет стремление поставитьсебя с помощью государственной машины над всем обществом, включая и ранеегосподствовавшие классы. Представители этих классов если и сохраняют своиэкономические и политические позиции при тоталитаризме, то лишь за счетинтеграции в бюрократический аппарат. Так, в нацистской Германии было проведеноогосударствление управления экономикой, при котором капиталисты назначались«фюрерами» своих предприятий.
Заблуждение думать, чтототалитаризм держится только на страхе и прямом насилии. Не менее важную рольиграет система социальной демагогии, идеологических иллюзий, манипуляций, спомощью которых затушёвывается противоположность интересов правящей элиты,привязавшей к себе другие элиты системой «приводных ремней», и общества.В сознание атомизированных масс внедряется всеохватывающая мобилизационнаяидеология, обращенная не столько к разуму, сколько к чувствам, инстинктам. Вкоре головного мозга человека создается зона устойчивого патологическоговозбуждения, которая не позволяет ему адекватно воспринимать сигналы окружающейдействительности. Ядро тоталитарной идеологии — одна «великая идея»,представляемая как ключ для простого решения всех проблем. «Упаковка»такой «сверхценной» идеи может быть различной — классовой, национальной,расовой, религиозной, но характер ее определяют три обязательные черты:
1) Обращённость в будущее.Тяготы сегодняшнего дня рассматриваются лишь как необходимые временные жертвына пути к «светлому» завтра, доступному только носителям «великойидеи» («а паразиты — никогда!»).
2) Образ «врага». Он злобноненавидит «великую идею», какие-либо соглашения и компромиссы с нимпринципиально невозможны. Этот враг — абсолютно вне моральных норм, онбеспредельно жесток, коварен" и беспощаден. Что особенно важно — враг вездесущ,у него везде есть тайные приспешники, в т.ч. и среди мимикрирующих под приверженцев«великой идеи»; Все неудачи на пути к её осуществлению объясняютсякознями этого врага.
3) Идеализация, сакрализациягосударства, государственной партии, их лидера — Великого Вождя. Они выражаютдух народа, воплощают в жизнь его чаяния и мечты. Поэтому народ долженбеззаветно им верить, вручить им свою жизнь и безопасность, неограниченныеполномочия по искоренению врагов «великой идеи». Вообще, посколькувсе граждане государства являются частицами одного общего великого начала, тоинтересы управляемых и управляющих якобы полностью совпадают, какой-либоконтроль со стороны общества над госаппаратом совершенно излишен.
«Великая идея»иррациональна и часто мистична, глубоко противоречит действительности, поэтомудля нее смертельно опасны плюрализм, любая критика, конкуренция с другимиидеями и в особенности — объективная информация о положении дел в обществе и вмире. Известно, что тайна, исключительное владение и контроль над информацией —естественная стихия и необходимое условие существования любой бюрократии. Этоусловие тоталитаризм доводит до абсурда: устанавливаются режим строжайшей секретности,жесточайшая государственная монополия на информацию и цензура. Напротив,широко развита дезинформационная стратегия, в т.ч. преувеличение любыхдостижений. Публично сообщается лишь то, что способствует закреплению вмассовом сознании постулатов «великой идеи». Мощный пропагандистскийаппарат выполняет задачу мифологизации этого сознания, программирования мыслейи поведения людей. «Великая идея» превращается в квазирелигию,нуждающуюся в своей церкви. Монопольная партия, помимо основной задачи(поддержание согласия «в верхах»), выполняет совместно с организациями-сателлитами,профсоюзами, молодежными, корпоративными структурами функцию «приводногоремня» от элит к «низам». Мощнейший карательный аппарат активноучаствует в поддержании императивов государственной идеологии и информационнойдиктатуры, в борьбе против «опасных мыслей» путем физическогоуничтожения или изоляции их носителей. Однако репрессии систематическиобрушиваются и на вполне лояльных режиму людей. Это создает стойкую атмосферувсеобщей подозрительности. Страх должен так глубоко, парализующе влиять напсихику, на подсознание, чтобы человек рефлекторно отталкивал бы даже мысли опротиворечиях окружающей жизни.
Информационная диктатураоткрывает колоссальные возможности для манипулирования сознанием. Заглушаютсяинтересы людей, обычно побуждающие их к борьбе за социальные и профессиональныетребования, чувство солидарности. В сочетании с деятельностью карательныхорганов это позволяет практически сводить на нет всякие проявления протестаграждан против тоталитарных порядков. Создаются самые благоприятные условиядля эксплуатации государством части трудящихся методами внеэкономического принуждения.Реставрируются отношения рабства (труд заключенных) и крепостничества(инфеодализация беспаспортных колхозников в СССР, остарбайтеры в нацистскойГермании и т. д.).
Возврат к средневековьюпроисходит также в области морали и права. Равенство граждан перед законом напрактике отрицается, все населениё делится на несколько сословно — правовыхкатегорий. В целом тоталитаризм можно считать особой формационной флуктуацией,когда происходит реставрация исторически отживших социальных порядков на новойэкономико-производственной и технологической основе. Устойчивость же режимаобеспечивается за счет целенаправленной деформации личности, извращения человеческойприроды. Недаром абсолютно все тоталитарные режимы в той или иной формевыдвигают цель «создания нового человека».
Любой госаппарат (даже встране с самыми демократическими традициями) стремится максимально расширитьсвои функции и полномочия, увеличить контроль над общественными делами,сокращать гражданский контроль над собой. Любое государство выступает (хотя быотчасти) в роли самостоятельного эксплуататора, т. е. содержит в себетоталитарные потенции. Но для их реализации необходима, прежде всего, веразначительной части граждан в необходимость и благодетельность всеобщегогосударственного контроля за жизнью общества, т. е. «великая идея».Эта идея в любом ее варианте не может быть ни пролетарской, ни крестьянской, нибуржуазной, так как она, по сути, не выражает интересов ни одного из массовыхслоев общества. Но «великие идеи» легко усваиваются и поддерживаютсямаргиналами. Чем выше уровень маргинализации общества, тем вероятнее егоскатывание к тоталитаризму.
Для представителеймаргинальных групп особенно характерны культурная неукорененность и связанноес этим острое чувство социальных неполноценности и отчуждения, гремучая смесьзабитости и агрессивности, болезненно-извращённое («обиженное»)восприятие окружающего мира, вера в чудеса. «Великая идея „манитмаргиналов легкостью социально-психологической адаптации к реальности: все людиделятся на “своих» и «чужих»; в твоем печальном положениивиновны только враги (буржуи, империалисты, коммунисты, масоны, евреи, неверныеи т.п.), сам же ты предназначен к светлому настоящему и будущему уже своей«анкетой» (как пролетарий, ариец, истинный мусульманин и т.д.);необходимо лишь уничтожить врагов («до основания!»), вверить заботы осебе «родным» партии и государству с их патерналистским участием, которыеавтоматически обеспечат тебе счастливую жизнь, снимут с тебя груз социальной,правовой, моральной ответственности в обмен на полную лояльность[21].
На деле, однако,тоталитарный режим не выполняет своих обязательств даже перед всеми теми, ктонепосредственно и активно способствовал его утверждению. Движения и партии-знаменосцы«великой идеи» после прихода к власти переживают, как правило, периодрадикальной трансформации, очищаются от лиц, слишком серьезно поверивших вживотворную силу «великих идей» (борьба с реальными, а затеммифическими антипартийными оппозициями в СССР, достигшая пика в 1937 г.;«ночь длинных ножей» в гитлеровской Германии; погром хунвейбинов вмаоистском Китае и т. п.).
Несомненны«генетические связи» тоталитарного идейного комплекса со многимивоззрениями докапиталистического общества. Прежде всего, это деление людей поих происхождению (по «крови и почве», «анкетный» принцип).И в традиционном обществе преобладали представления о приоритете прав коллектива(общины, корпорации, государства в лице государя) над правами личности. Но естьи качественные различия. Прежде всего, господствовавшие в добуржуазные временарелигиозные мировоззрения вполне соответствовали общему уровню развитиякультуры и производительных сил. И главное — никогда не ставилось под сомнениеестественно присущее человеку стремление удовлетворять собственные интересы,искать свою выгоду, жить для себя и своей семьи. Бескорыстие, альтруизмприветствовались практически всеми мировыми религиями, но вовсе не считалисьобязательными. Всегда признавалась обязанность власти соблюдать «изначальные»(по сути — до-правовые) неписаные законы, обычаи и нормы, следовательно, не исключаласьее ответственность за их нарушение. Претензий на тотальную же монополию государстване было даже при абсолютизме.
В основу либеральнойидеологии было заложено представление об изначально неизменной природе человекаи, соответственно, присущих каждому человеку с его рождения правах,неотчуждаемых в пользу государства или любой другой общности, если только самэтот человек не нарушает такие же права других людей. Именно эти общиепринципы, провозглашенные просветителями, сделали реальностью общество,основанное на свободном труде и свободном обмене его продуктов, в т.ч. управленческихи административных услуг, — общество представительной демократии и рыночнойэкономики. То есть из двух исторических тенденций — корпоративизма и житейскогоиндивидуализма — получила наибольшее развитие вторая; индивидуализм былвозведен в критерий общества. Когда каждый человек предоставлен в первуюочередь самому себе, далеко не все нашли должное применение своей свободе («бегствоот свободы»). В плане социальной защищенности новое «либеральное»общество оказалось для многих людей (особенно «маргиналов») шагом назад.Стала звучать его критика, поставившая принцип равенства (всеобщей социальнойзащищённости) выше свободы. Для того же, чтобы обеспечить равенство, нужноограничить свободу отдельного человека, не желающего быть, «каквсе». Значит, необходимо государство, контролирующее все сферы жизниобщества. Так возникает тоталитарная идеология, представляющая альтернативнуюпрограмму общественного развития, являющаяся главным инструментом власти (идеократия).
Понятно, что равенство,проповедуемое сторонниками тоталитарной идеологии, получается отнюдь невсеобщее. С одной стороны, есть госаппарат, пастыри, монопольные выразители«великой идеи», обеспечивающие соблюдение равенства. С другой, — обязательнопопадаются «паршивые овцы», не желающие быть, как все. Очевидно, что,по сути, тоталитарная идеология — это трансформированные общинно — корпоративныевоззрения феодальной эпохи. Но с одним принципиальным отличием: с требованиемравенства внутри всего общества. Ясно, что против чужаков и «паршивыховец» можно и нужно широко применять насилие. Но что делать с большинствомграждан новой «Утопии»? Ведь нельзя же постоянно применять насилиеко всем. Значит, нужно изменить природу человека так, чтобы он полностьюотождествлял интересы общества (фактически Государства) со своими личными интересами.То есть необходимо создать «нового человека». В этом и состоит одноиз отличий либеральной идеологии от тоталитарной: просветители настаивали нанеизменности человеческой природы, основную роль просвещения видели не в том,что люди перестанут стремиться к личной выгоде, а, напротив, в том, что онинаучатся определять, в чем именно состоит эта выгода и как наилучшим образом ееобеспечить.
Было ли пришествиетоталитарных режимов в XX в. неизбежным? Конкретные социально — политическиепредпосылки возникновения таких режимов разнообразны. Это неукорененность инепоследовательность демократии, атомизация общества в результате быстрогоразрушения доиндустриальных социальных структур и институтов, неспособностьправящих элит решать проблемы модернизации с по мощью механизмов права исвободного рынка, традиции сакрализации власти, великодержавности и др. Вкаждом случае роль и место этих факторов, их сочетание различны. Но их успешное(системное) использование тоталитарными силами возможно только в чрезвычайныхобстоятельствах, близких к национальной катастрофе. Таковыми стали в началевека первая мировая война, а затем жестокий мировой экономический кризис конца20-х годов, которые наглядно показали несовершенство существовавших порядков.Именно страны, наиболее сильно затронутые историческими катаклизмами, оказалисьв конце концов во власти тоталитаристов.
Вообще, тоталитаризм в любомего проявлении — это проблема изначально международная. И не только потому, чтототалитарные режимы по самой своей природе агрессивны. Тоталитарные порядки вГермании и Японии были ликвидированы в результате разгрома этих стран во второймировой войне и последующей их оккупации, в других случаях тоталитарные режимытерпели крах под напором массового движения в комбинации с действиями «изменившей»этому режиму части правящей элиты, которая осознавала внутреннее его разложение,неспособность конкуренции с постиндустриальным миром. Иногда (например, воВьетнаме) номенклатура сама может пойти на преобразование тоталитарного режимав авторитарный, даже при отсутствии мощного давления «снизу». Донекоторой степени именно так в СССР возникло очень сложное и противоречивое явлениехрущевской «оттепели» («десталинизация» не помешалавластям потопить в крови восстания заключенных в ГУЛАГе, а позднее — мирныевыступления рабочих в Новочеркасске).
Но практически всегда вкрушении «устоявшихся» (т.е. переживших стадию стабилизации)тоталитарных режимов огромную, фактически решающую роль играл международныйфактор — воздействие западных демократий — воздействие прямое, силовое и ещебольше — косвенное, своим примером. Не вызывает сомнений, что крах партии — государства— КПСС — также был вызван в огромной степени «ударом» Запада — поражениемв холодной войне, прежде всего технологическим. Неэффективность советской плановойэкономики, вытекавшая отсюда неудовлетворительность качества жизни в СССРстали очевидными только на фоне постиндустриальных достижений западных демократий.Вообще, пример извне осознается всеми тоталитарными режимами как главнаяопасность. Скорее, отсюда (а не из «великой идеи» как таковой) вытекаютих агрессивность и мессианство, порой трагикомическое («идеи чучхе»),политика «осажденной крепости», «военного лагеря».
Возможно и неизбежно ливообще свержение тоталитарного режима без решающего воздействия извне? ИсторияXX в. не зафиксировала ни одного случая ликвидации такого режима подвоздействием «чисто» внутренних факторов. Вряд ли такое произойдёт вбудущем. Так что ответ может быть только гипотетическим. Но проблема крайнеинтересна с общефилософской точки зрения. Авторы знаменитых романов — антиутопий,давшие средствами искусства анализ тоталитаризма, — Дж. Хаксли («Прекрасныйновый мир»), Е.Замятин («Мы») и особенно Дж. Оруэлл(«1984») — предлагают в целом отрицательный ответ: из тоталитаризмаобщество не способно выбираться самостоятельно, он может существоватьнеограниченно долго, становясь всё более бесчеловечным и необратимо деформируясаму людскую природу, в т.ч. путём прямого изменения её биологических характеристик.Так что будущее человечества в случае установления на Земле всемирной тоталитарнойдиктатуры рисовалось этими и другими мыслителями мрачными красками.
На мой взгляд, даже притакой диктатуре ситуация оставалась бы небезнадёжной. Во-первых, неустранимыпротиворечия и самая острая борьба между различными группами правящейбюрократии — «территориальными» и «отраслевыми», «идеологами»и «хозяйственниками» и т.п. В ходе этой конфронтации возможен вариантапелляции к «низам» и, соответственно, последующей «детоталитаризации»режима. Дополнительные противоречия в стан бюрократии вносит то обстоятельство,что части её (хотя и не очень большой) приходится выполнять действительнообщеполезные функции (например, в области экологии). Во-вторых, в условиях тоталитарногоконтроля за информацией роль мощного идейного оружия против правящей верхушкиможет сыграть сама «великая идея», если можно доказать, что её«извратили». Но свобода толкования «великой идеи»неизбежно приводит к возможности ее преодоления. В-третьих, человеческаяличность способна самовосстанавливаться, и вообще человеческую природу не таклегко извратить, а чувство самосохранения — подавить. Однако, очевидно, чтовсе эти варианты не являются обязательными.
Из вышеизложенного можносделать ряд общих выводов:
а) Проблематоталитаризма — это, по сути, глобальная проблема. Любой тоталитарный режим,даже в небольшой и далёкой стране, в наш атомный век представляет собойсерьёзную угрозу всему человечеству.
б) Поэтому на сменупринципу невмешательства во внутренние дела других государств должны придти –применительно ко всем странам мира без исключения — принципы приоритета правчеловека и законности международного вмешательства в случаях массовых исистематических нарушений этих прав.
в) Устранение угрозытоталитаризма — это в значительной мере проблема ликвидации огромного разрыва вуровнях социально — экономического развития в мире, предоставления отсталымстранам и регионам возможностей подтягивания до уровня передовых,предупреждения войн, экологических катастроф. В этих целях необходимо максимальноеобъединение усилий всего человечества.
г) Международноесообщество должно официально признать опасность для дела мира распространениялюбых тоталитарных доктрин, т.е. доктрин, отрицающих самоценность личности,объявляющих приоритет любых общественных групп, которые выделяются по«анкетным» признакам (принадлежность к нации, расе, классу, религии ит.д.), отвергающих политический плюрализм, нетерпимых к инакомыслию.
д) Если всякоегосударство несёт зло, то Абсолютное Государство порождает абсолютное зло.Поэтому необходимо сводить государство к допустимому минимуму. Государственноерегулирование, столь необходимое для модернизации, не должно вести нашепосттоталитарное общество к новым формам его огосударствления. Жёсткий контрольза государственным аппаратом может обеспечить только гражданское общество. Егоформирование — основная гарантия от тоталитарного перерождения.
Самый главный вывод: путь ктоталитаризму и пути к свободе заложены в нашей психической природе. То, кудамы идём, есть результат прежде всего нашего личного нравственного выбора.
2 ОСОБЕННОСТИТРАНСФОРМАЦИИ ФОРМ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПРАВЛЕНИЯ
2.1 ИНСТИТУТПРЕЗИДЕНТСТВА В СОВРЕМЕННОМ ГОСУДАРСТВЕ КАК ИНДИКАТОР ПРОЦЕССА ПОЛИТИЧЕСКОЙТРАНСФОРМАЦИИ
Изучение возникновения и развития института главыгосударства (президента) даёт возможность вникнуть в суть изменений,происходящих сегодня во многих государствах, выделить особенности оформившихсяв них политических режимов, а также в целом осмыслить процесс политических трансформаций,непрерывно продолжающийся и сегодня.
Ещё раз отметим, что в современной теориигосударства и права республики традиционно подразделяются на три типа: 1)парламентские, где исполнительная власть принадлежит правительству, формируемомупарламентским большинством и подотчетным парламенту, а полномочия главыгосударства невелики; 2) президентские, где исполнительную власть возглавляетпрезидент, которому подотчетно правительство, и 3) президентско — парламентские, или полупрезидентские, где правительство формируется парламентскимбольшинством, но при этом несет ответственность и перед президентом, Обладающимрядом исполнительных полномочий. Это весьма распространенная, но крайнесхематичная и грубая классификация, затемняющая разнообразие моделейгосударственного устройства.
Одно из самых известных определений президентскихрежимов было сформулировано М.Шугартом и Дж.Кэри. Согласно ему, президентскаясистема предполагает:
Всенародное избрание носителя верховнойисполнительной власти (вне
зависимости от того, является ли таковой единоличным или коллегиальным);
Сроки полномочий носителя верховнойисполнительной власти и законодательного органа фиксированы и не зависят отдоверия сторон друг к другу (т.е. президент не может распустить парламент, апарламент — низложить
президента, и отсутствует механизм досрочных выборов);
Выборная исполнительная власть назначаетправительство и определяет
его состав[22].
Помимо «чисто» президентского, Шугарт иКэри описывают премьер — президентский режим (впервые подобные режимы быливыделены и изучены М.Дюверже, который характеризовал их как«полупрезидентские»[23]),который подразумевает наличие и премьер-министра, как при парламентскойсистеме, и всенародно избранного президента. Отличительные признаки премьер — президентскойсистемы:
Президент избирается всенародно;
Президент наделен существенными полномочиями;
Наряду с президентом имеются премьер-министр икабинет, которые ответственны перед законодательным собранием.
Под «существенными полномочиями»понимаются не только законодательные прерогативы, скажем, возможность вынестизаконопроект на референдум или оспорить его в судебном порядке, но и правороспуска парламента. Черта, при пересечении которой режим перестаёт бытьпремьер — президентским, по Шугарту и Кэри, — предоставление президенту праваединолично решать вопрос о смещении министров. Наряду с парламентскими,президентскими и премьер — президентскими режимами как идеальными типами, Шугарти Кэри выделяют президентско — парламентские системы, когда полномочия по формированиюкабинета закреплены как за президентом, так и за парламентом, и ассамблейно-независимыесистемы, где исполнительная власть назначается парламентом, но не может быть имсмещена[24].
Попытки классифицировать республиканские режимыпредпринимались и отечественными авторами. Например, Н.А.Сахаров подразделяетреспублики на президентские, полупрезидентские и парламентские. Однаковыделенные им признаки режимов каждого типа имеют не жесткий, а вероятностныйхарактер. Так, приводя в качестве образца президентской республики США, автортут же указывает, что латиноамериканская и ещё в большей степени афроазиатскаямодели президентства совершенно иные. Отличие полупрезидентской системы отпарламентской он видит в том, что в одном случае президент разделяетисполнительную власть с главой правительства, а в другом исполнительная властьпринадлежит правительству, ответственному только перед парламентом, но при этомотносит ряд стран, где по конституции действует система второго типа, к полупрезидентским(Чехию, Болгарию, Италию, Литву, Эстонию и др.)[25]. В результате предлагаемая Сахаровымтипологизация режимов есть не более чем его собственная экспертная оценка.
Таким образом, приходится заключить, чтотипологизации с исчерпывающим перечнем признаков, которые бы позволялибезошибочно классифицировать систему органов государственной власти каждойконкретной страны, пока не создано. Разумеется, как справедливо отмечали Шугарти Кэри, никакая классификация не в состоянии зафиксировать все многообразиеспособов разделения властей и объемов президентских полномочий[26]. Но этого и не требуется. Достаточнообозначить существенные характеристики, определить границы обобщений иустановить жесткие критерии, позволяющие судить о принадлежности государства кнекоему определенному типу.
Основанием для выделения последних должна служитьих принципиальная значимость для политической системы, т.е. модификация любогоиз критериев должна вести к образованию иной политической системы. Главноевнимание при выборе критериев следует уделять их влиянию на партийную систему,поскольку, как обнаружил М.Дюверже, она отражает важнейшие особенностиполитического режима[27].Очевидно, что подобными критериями в первую очередь будут выступать «системные»принципы — специфика избирательной системы и порядок формирования органоввласти. Что же касается такого показателя, как распределение функций между органамивласти в собственно законотворческом процессе, то он не является ключевым сточки зрения формирования основных характеристик политической системы.
На мой взгляд, при классификации систем синститутом президентства
следует исходить из семи перечисленных ниже критериев. При этом нужно
учитывать, что типологизация по данным критериям имеет смысл только в условияхконкурентной политической среды. Если в стране существует монополия на власть,то конституционное разграничение полномочий оказывается формальным и не играеттой роли, которая ему отводится в демократических обществах.
1. Состав избирательного корпуса. Всенародноеизбрание ставит президента в совершенно иное положение, нежели избраниепарламентом, поэтому данный критерий считают важнейшим все исследователиинститута президентства. Как отмечает известный юрист Д.Л.Златопольский, привыборах «всем избирательным корпусом страны Парламент и Президентформально обретают одинаковый статус: в результате этого, естественно, вопрособ ответственности Президента перед Парламентом, как правило, даже не возникает»[28]. При прочих равных президент,избранный непосредственно населением, будет гораздо независимее президента, избранногопарламентом.
2. Способ избрания (для президентов, избираемыхнаселением). Выборы президента по определению являются мажоритарными.Мажоритарная избирательная система и, следовательно, президентская республикастимулируют возникновение партий, ориентированных на привлечение голосов всехслоев населения, что создает благоприятные условия для политического центризмаи стремления к максимальному общественному согласию.
Формула, по которой устанавливается победитель,оказывает серьезное влияние на характер партийной системы. Общепризнанно, чтомажоритарная система в один тур способствует установлению двухпартийности,пропорциональная система, наоборот, — многопартийности, а мажоритарная в два тур— объединению партий в коалиции. При системе относительного большинства длядостижения успеха необходимо заранее определить единого кандидата для максимальноширокого спектра сил. В США это достигается с помощью института«праймериз», в других странах действую иные механизмы взаимныхконсультаций. При системе абсолютного большинства партии, как правило, в первомтуре выступают поодиночке, а во втором поддерживают согласованного кандидата,формируя различные конфигурации двухполюсных коалиций.
3. Совмещение/разделение постов главы государстваи главы правительства. Важность этого критерия не вызывает сомнений, так как отспособа формирования правительства во многом зависит организация власти встране. Президент, лично возглавляющий правительство, непосредственно несетответственность за деятельность всей исполнительной власти. При наличии жесамостоятельного поста главы правительства президент оказывается несколько встороне от кабинета и, таким образом, не может прямо отвечать за его работу.Соответственно, по-разному стоятся взаимоотношения президента и парламента,президента и правительства, парламента и правительства. Иначе говоря,расхождения по этому критерию свидетельствуют о существенных различиях всистеме власти.
4. Механизм формирования правительства. Важно нетолько наличие самостоятельного поста главы кабинета, но и механизмформирования правительства, прежде всего распределение полномочий, касающихсяназначения и смещения его членов. Очевидно, что данный фактор имеет решающеезначение с точки зрения иерархического подчинения правительства президенту илипарламенту. Чем важнее роль президента при назначении и увольнении министров,тем в большей степени он контролирует правительство. Существенно также,насколько самостоятелен президент при выборе кандидата в премьер-министры,может ли он по своей воле отправить в отставку правительство. Если при прочихравных в одной стране президент наделен таким правом, а в другой нет, то речьидет о разных типах президентского режима, так как президент обладает тамнеодинаковым политическим влиянием, и его взаимоотношения с правительствомстоятся на совершенно разной основе.
5. Наличие/отсутствие у президента правараспустить парламент. Значимость данного критерия определяется тем, чтонаделение президента такими полномочиями во многом уравновешивает влияниепарламента на формирование правительства, прежде всего его право на вотумнедоверия. Кроме того, если президент уполномочен распускать законодательноесобрание, он может понуждать премьер-министра к компромиссам с партнёрами покоалиции, прибегая к угрозе досрочных выборов.
6. Наличие/отсутствие ограничений напереизбрание. Включение данного критерия обусловлено тем, что предоставлениепрезиденту права баллотироваться на новый срок усиливает его властные возможностии меняет отношение к лицу, занимающему президентское кресло. При этом следуетотметить, что какого-либо влияния на особенности политической системыпродолжительности президентского мандата не было обнаружено, и никто из исследователей никогда не использовал этот показатель при типологизации президентскихрежимов (в большинстве стран президент избирается на 4-5 лет, и подобноеразличие явно не существенно).
7. Порядок замещения поста президента(наличие/отсутствие института досрочных выборов). Порядок замещения постапрезидента в случае вакансии оказывает серьезное воздействие на партийную, ишире — на всю политическую систему. В странах, где не предусмотрены досрочныевыборы и при невозможности исполнения избранным президентом своих обязанностейего полномочия переходят к следующему по рангу должностному лицу, партии в состояниипланировать свою деятельность на длительный срок. Более того, им незачем иметьпостоянный актив, который требуется главным образом в период выборов. Именноблагодаря этому обстоятельству и возможно существование партий —«избирательных машин» без фиксированного членства.
Режимы с досрочными выборами менее стабильны.Поскольку выборы могут быть назначены практически в любой момент, партиямследует находиться в постоянной «боеготовности». Соответственно, ихактив должен быть всегда мобилизован, и, чтобы этого добиться, партии иногдасознательно провоцируют политическую нестабильность и расшатываютгосударственные институты. Кроме того, продолжительность досрочной избирательнойкампании часто бывает крайне мала, что затрудняет создание коалиций.
В соответствии с представленными критериями можновыделить следующие основные, реально существующие типы систем с институтомпрезидентства[29]:
Североамериканский тип. США — исторически перваяпрезидентская республика (создана в 1787 г.). Впоследствии опыт США былиспользован при составлении конституций стран Латинской Америки, большинствастран Африки и многих иных.
Президент США избирается населением (формально —через систему выборщиков) по однотуровой системе относительного большинства.Он является главой не только государства, но и правительства, назначает членовправительства при условии утверждения их в Конгрессе, не имеет права распускатьвысший законодательный орган, который, в свою очередь, не вправе выразить недовериеправительству; не может быть избран более двух сроков подряд. Механизм досрочныхвыборов отсутствует, четко оговорен порядок замещения вакансий.
Латиноамериканский тип. Формальнолатиноамериканская модель, подобно североамериканской, основана на разделениивластей, однако система «сдержек и противовесов» здесь развитаслабее, а законодательная и судебная ветви власти по объему прав заметноуступают исполнительной. Хотя в последние десятилетия этот дисбаланс полномочийпостепенно сглаживается, ряд исследователей определяют, латиноамериканские режимыкак «чистый президенциализм», «легальную диктатуру» и т.д.[30] К данному типу относятся все страныЛатинской Америки, кроме Суринама и Перу.
В странах латиноамериканского типа президентыизбираются непосредственно населением по мажоритарной системе абсолютногобольшинства. (В Боливии, если никто из претендентов не набрал в первом туресвыше половины голосов, его выбирает парламент из числа лидирующих кандидатов.Ранее такая же система действовала в Чили.) Они возглавляют правительства, но иногда имеют подотчетного себе номинального руководителя кабинета (вАргентине — министр-координатор); назначают членов правительства без согласия парламентаи наделены обширными полномочиями в случае чрезвычайных ситуаций; лишены правараспускать высший законодательный орган, который, в свою очередь, не вправевыразить недоверие правительству. В большинстве стран региона запрещенопереизбрание главы государства на следующий срок и в качестве президента, и вкачестве вице-президента, причем иногда этот запрет распространяется и народственников действующего президента (В Аргентине и Бразилии повторноеизбрание президента разрешено).
Конституции латиноамериканских стран не предусматриваютдосрочных президентских выборов. Если пост президента оказался вакантным,функции президента исполняет вице-президент, а при отсутствии такового — главазаконодательного органа либо избранный парламентом временный президент. Вместес тем отсутствие поста вице-президента является скорее исключением, более того,в ряде стран — например, в Панаме, Гондурасе, Коста-Рике и Перу, —предусмотрено даже несколько вице-президентов.
Французский тип. Классический дляполупрезидентских (или президентско — парламентских) республик строй былустановлен во Франции Конституцией 1958 г. Аналогичные режимы действуют такжев Алжире, Шри-Ланке и некоторых других странах.
В государствах французского типа президентизбирается населением по мажоритарной системе абсолютного большинства иявляется только главой государства. Правительство подотчетно и парламенту, ипрезиденту; по итогам парламентских выборов президент назначаетпремьер-министра и по представлению последнего — остальных членовправительства. Президент наделен обширными полномочиями во всех сферах государственнойжизни; он имеет право распускать нижнюю палату парламента и назначать новыевыборы, а также переизбираться на свой пост неограниченное число раз. Предусмотренинститут досрочных президентских выборов, в преддверии которых функциипрезидента временно исполняет председатель Сената.
Российский тип. Институт президентствабыл введен в России в 1991 г.,
полномочия президента регламентированы Конституцией 1993 г. В соответствии сней президент РФ избирается непосредственно населением по двухтуровой мажоритарнойсистеме. Он назначает (с согласия нижней палаты парламента) председателяправительства, а также — уже самостоятельно — всех остальных министров и можетв любой момент отправить правительство в отставку. При определенных обстоятельствахпрезидент вправе распустить Государственную Думу (Дума не может быть распущенав период действия чрезвычайного положения, при проведении процедуры импичментапротив президента и в течение первого года своих полномочий. Ст.ст. 111 и 117Конституции РФ[31]).Вместе с тем, один человек не может быть избран президентом более двух разподряд, а в случае вакансии назначаются досрочные выборы.
Как и в государствах французского типа, президентРФ является главой государства, но не главой правительства. Однако во Францииправительство формируется парламентским большинством, что уравновешивает правопрезидента на роспуск Национального Собрания. В России же парламент лишьутверждает кандидатуру премьер-министра, так что право президента на роспускГосударственной Думы ничем не уравновешено. Полномочия президента Россиипревышают и полномочия президента США, ибо, как уже говорилось, последний нипри каких условиях не может распустить Конгресс, а тот, со своей стороны, утверждаетвсе персональные назначения в правительстве.
Президентские системы российского типа действуютв Казахстане, Киргизии, Белоруссии, Узбекистане, Таджикистане, Азербайджане иАрмении.
Парламентский тип. Парламентские республикиможно разбить на две группы: условно мягкого типа, при котором президентаизбирает население, и условно жёсткого, при котором его избирает парламент. Кпервой группе относятся Ирландия, Австрия, Германия, Сингапур, ко второй —Швейцария, Греция, Израиль, Молдова, Индия и ряд других.
Для парламентских республик характерны: избраниепрезидента парламентом (в «мягких» парламентарных республиках – населением помажоритарной системе абсолютного большинства); формирование правительствапарламентским большинством и ответственность правительства передзаконодательным собранием, отсутствие у президента права исполнительныхполномочий и реального права на роспуск парламента, отсутствие ограничений напереизбрание на пост президента и наличие института досрочных президентскихвыборов.
Можно выделить еще несколько особых форм,отличающихся от вышеперечисленных по некоторым показателям[32].
Перуанский тип занимает промежуточноеположение между латиноамериканским и французским вариантами и близок кроссийскому. Президент Перу вправе распустить парламент, при этом в странеимеется самостоятельный глава правительства. Подобно президентам России и странЛатинской Америки, президент Перу самостоятельно назначает членовправительства, но в отличие от России и Франции при замещении вакантного постапрезидента не проводятся досрочные выборы: полномочия главы государства автоматическипереходят к вице-президенту.
Украинский тип правомерно рассматриватьв качестве переходного между французским и российским. Он во многом напоминаетроссийский, однако на Украине возможности президента прибегнуть к роспускупарламента значительно уже, нежели в России. Кроме того, хотя президентУкраины лично назначает большинство чиновников, ряд назначений ему надосогласовывать с Верховной Радой или главой правительства.
Кипрский тип повторяетсевероамериканскую модель за исключением трех позиций: на Кипре президентскиевыборы проводятся по двухтуровой системе, нет поста вице-президента исуществует институт досрочных выборов. Похожая система действует наМальдивских и Сейшельских островах, в Грузии.
Южноафриканский тип тоже похож насевероамериканский, однако в отличие от США президент ЮАР избираетсяпарламентом, и имеется институт досрочных выборов. Аналогичная модель, но безинститута досрочных выборов, используется в Индонезии и Суринаме.
Пакистано-турецкий тип сходен с французским, нов странах с подобной системой президент избирается парламентом и не можетпретендовать на переизбрание.
Ливанский тип в чем-то напоминаеттурецкий, но при этом обладает выраженной спецификой. В Ливане высшиегосударственные посты закреплены за представителями разных конфессий. Президентизбирается парламентом, но обязательно из христиан-маронитов, премьер-министр —из мусульман-суннитов, председатель парламента из шиитов, а его заместитель изаместитель премьер-министра должны быть православными. Разграничение властиносит мягкий характер, и все базовые права осуществляются сообща.
Углубляясь в детализацию, можно выделить ещенесколько разновидностей смешанных систем, например индонезийскую, суринамскую,португало — финскую. Следует также учитывать, что в ряде стран третьего мирасуществуют явно временные формы, которые, скорее всего, постепенно приблизятсяк одному из обозначенных типов.
2.2 СООТНОШЕНИЕ ФОРМ ПРАВЛЕНИЯ
ИПОЛИТИЧЕСКИХ РЕЖИМОВ
Форма правления отвечает на вопрос «кто правит?»,политический режим — «как правит?». Подобный подход позволяет разграничитьпервое и второе, так как часто их смешивают (например, тоталитаризм частоназывают формой правления), что делает анализ конкретной политической жизникакого-либо общества ошибочным и дезориентирует властные структуры и рядовыхграждан. Ещё раз назовём формы правления, известные с античных времен:монархия, аристократия, демократия, тирания (или похожие на неё деспотия и диктатура),олигархия, а также отсутствие всякой формы правления, т. е. анархия, прикоторой на вопрос «кто правит?» следует, очевидно, ответ: «никто» или «всеправят», что в данном случае одно и то же. Эти формы правления, известные сПлатона, более научны, чем современные понятия «парламентская республика»,«президентская республика», которые, скорее, не раскрывают, а маскируют политическуюсуть форм правления, что делается очень часто в угоду власть предержащим.
Понятие «политический режим» отражает степень икачество контроля, осуществляемого важнейшими субъектами политики вполитической жизни вообще и в политическом управлении в частности. Как отмечаетС. Хантингтон: «В политическом плане стороны главным образом отличаются неформами управления, а степенью управляемости». Это понятие очень многозначно:военный режим, расистский режим, коммунистический режим и т. д.[33]
В реальной жизни формы правления в чистом видевстречаются крайне редко, чаще мы наблюдаем смешение одних с другими. Например,И.Н.Зернов писал: «В числе многих парадоксов русской жизни один изсамых замечательных тот, что политически Россия была абсолютной монархией, а вобщественной жизни в ней была бытовая демократия, более свободная, чем вЗападной Европе»[34].Точно также обстоит дело и с политическими режимами: они никогда не встречаютсяпо отдельности, но всегда в комбинации с другими. Даже при подавляющемдоминировании какого-либо одного режима правления всегда остаются вобщественной жизни островки, где люди живут по законам двух других режимовправления. В самых демократических странах существуют структуры, которые построенына принципах тоталитаризма (например, армия, монастыри, тюрьмы, которыесоциологами так и называются: «организации тотального типа»). И, наоборот, приобщем тоталитарном режиме сохраняются ареалы демократии и авторитаризма или пригосподстве авторитаризма, как, скажем, в царской России, существовали нишидемократии (например, сельская община в деревне). Необходимо учитывать тотфакт, что далеко не всегда официальное название формы правления и режимаправления соответствует тому, что есть на самом деле: политический стройсовременной Великобритании называют конституционной монархией, хотя там нетконституции как отдельного свода основных законов государства и монархиясохранилась лишь как дань традиции, т. е. и монархии как формы правления тамтоже нет.
Ещё большую неразбериху вносит совпадение двухпонятий: демократии как формы правления и демократии как политического режима.Чтобы устранить этот недостаток мы будем демократию как политический режимименовать самоуправлением народа (или кратко — санар). В политической теории со времён Платона и Аристотеля — известны два политических режима: авторитарныйи демократический (санар), которые соответствуют управлению сверху и управлениюснизу.
Управление сверху осуществлялось государством сбольшей или меньшей глубиной контроля за жизнeдеятeльностью граждан, ауправление снизу — самими гражданами внутри своих сословий или поселений, идоля последнего была, как правило, гораздо большей, чем доля первого, так как вте времена государство не имело возможности охватить всё общество своимполитическим управлением за исключением самых важных для него (государства)процессов и структур, законы, сбор налогов, армия, полиция, разведка, церковь,другого режима в прошлые века (кроме этих двух) невозможно было представить.Поэтому политическая жизнь прошлого с точки зрения режима управления, представляласобой соотношение — в той или иной степени — авторитаризма и санара: где-тобыло больше первого, а где-то — второго. Но в XX в. появляются благодаря достижениямнауки и техники широкие возможности контроля за обществом и дажеманипулирование им со стороны государства, что ведет в ряде стран к формированию принципиально нового режима — тоталитаризма.
Тоталитаризм — жесткий политический режим, при котором политическая власть стремится в максимально возможной степениконтролировать и в целом управлять всей общественной жизнью. Два понятия оченьблизки по смыслу к тоталитаризму: монополизм и диктатура, которая определяетсяК. Каутским как государственная власть, исключающая всякую возможностьоппозиции и ставящая обладателя этой власти (лицо, корпорацию, класс) вышезаконов государства[35].
Тоталитаризм позволяет совершенно исключитьпоявление и существование любой оппозиции к правящим в этом обществе властям.Из этой связи между достижениями науки и техники и тоталитаризмом как политическим режимом вытекает серьёзная опасность: что же в этом смысле можетпринести XXI век? Некоторые тревожные признаки уже налицо: появление так называемогопсихотропного оружия, генная инженерия и биологическое клонированиеорганизмов, химическое или психологическое зомбирование отдельных индивидов идаже групп людей.
Первым, кто сформулировал признаки тоталитаризма,был русский мыслитель И. А. Ильин. Из девяти признаков тоталитаризма трисоставляют его суть и основу. Это монополия на собственность, на власть и насоциализацию граждан (т.е. на освоение ими социального опыта и духовных ценностей).Для других — стремление воплотить в жизнь идеологическое мессианство — вместе стремя первыми дают неполный тоталитаризм. Если к этим пяти признакам добавитьнеограниченное насилие и террор по отношению к гражданам, культ личностивождя, антилиберализм и антидемократизм, материальную и духовную автаркию исамоизоляцию, то получим полный тоталитаризм.
Если исходить из такого подхода, то в СССР полныйтоталитаризм существовал с начала 30-х гг. до 1956 г. (до хрущёвского докладана съезде КПСС), а затем стал неполным, т.к. появилась теневая экономика (т.е.монополия на собственность дала первую трещину), а также именно тогда советскиелюди стали впервые регулярно слушать зарубежные радиоголоса (т.е. монополиявластей на социализацию граждан тоже была нарушена). Позже (с конца 60-х иначала 70-х гг.) постепенно стали разрушаться четыре из первых пяти (кромемонополии на власть) признаков тоталитаризма (идея построения коммунизма былазаменена идеей построения и совершенствования развитого социализма, а в отношениистран социалистического содружества проявлялась все большая идеологическая терпимость),который всё больше объективно трансформировался в авторитарный режим КПСС,бывшей своего рода аристократией в СССР. Если же говорить о периоде до 30-хгг., то необходимо сказать, что в годы гражданской войны была диктатураСоветской власти, но не было никакого тоталитаризма, не было его и в годы нэпадо конца 20-х гг. (из-за многоукладной экономики)[36].
Общественному сознанию тоталитаризм всегдапреподносится только в негативном свете, а это не совсем верно, так кактоталитарные режимы в СССР и Германии формировались объективно и былинеизбежны, поскольку условия, в которых оказались народы этих стран послеокончания 1-ой мировой войны, и недальновидная корыстная политика Англии,Франции и США (санитарный кордон вокруг СССР и унизительный Версальскийдоговор для Германии) способствовали этому. Если бы державы-победительницыоказали Германии помощь вроде плана Маршалла, то, может быть, Гитлер и непришел бы к власти в 1933 г. Тем более никакой помощи Запад не собиралсяоказывать Советской России, которую считал своим злейшим врагом. Поэтому и вРоссии, и в Германии остро встал вопрос о выживании этих государств в качествесамостоятельных и единственным средством спасения оказался тоталитаризм[37].
Проблема заключается в том, как отличить время,оправдывающее тоталитаризм, от времени, когда тоталитаризм превращается втормоз общественного развития. Это объективный фактор. Другая проблема — в том,что элита, привыкшая к тоталитарным методам управления, не захочет от них отказываться. Это субъективный фактор. Именно в эту ловушку попала политическаяэлита СССР времён Хрущёва и Брежнева, что в конечном итоге и привело её к поражениюв 1991 г.
Разница между авторитаризмом и тоталитаризмом какдвумя политическими режимами состоит лишь в степени контроля за обществом состороны государства, поэтому и общеизвестно, что грань между ними подвижная.Авторитарному режиму трансформироваться в тоталитарный, чем демократическому,который противоположен тоталитаризму. Но легче всего тоталитаризм рождается изанархии, как это было в Германии, когда из анархии Веймарской республики родилсягитлеровский фашизм. Одна из проблем заключается в том, что в представлениимногих граждан и даже специалистов анархия выглядит как самоуправление народа,т.е. является демократическим режимом.
И на самом деле анархия есть самоуправлениенарода, но без всяких правил. Поэтому разница между ними такова: при анархиистепень управляемости обществом постоянно и заметно снижается, а при санаре поправилам она растёт или остается на одном уровне. Анархия ведёт к стабильномуснижению уровня жизни большей части населения, хотя кто-то очень быстробогатеет. Санар же по правилам, т. е. при демократической или другой формеправления, ведет к повышению уровня жизни (или сохранению достигнутого) большинства граждан. На непонимании этой тонкости (отличия санара от анархии)рядовыми людьми и основывается большой обман, который осуществляют, очевидно,те, кто быстро богатеет.
Если тоталитаризм — это монополия почти во всем,то санар — это плюрализм почти во всем. Санар наиболее полно проявляется вструктурах гражданского общества, т. е. существует непосредственная связь междудемократическим режимом правления и появлением в политической жизни феноменагражданского общества как результата зрелого санара. Для появлениягражданского общества необходимы длительный исторический период развитиясанара и благоприятная для такого развития форма правления; демократия илиполития (по Аристотелю это сочетание демократии и олигархии). Народ же,внезапно оказавшийся в условиях демократического режима, но без демократии какформы правления, может воспринять эту демократию как анархию и вместоулучшения своей жизни рискует ее ухудшить, что с очень большой долейвероятности может привести его через некоторое время к тоталитаризму. Именнотак и случилось в первой половине XX в. в СССР, Германии и Китае. Но в США, гдесложились с самого возникновения этого государства сильные структуры санара,хотя и при господстве аграрной, а потом и промышленной олигархии, в периодвеликой экономической депрессии этого сваливания в сторону анархии удалосьизбежать. Более того, с момента избрания президентом США Франклина Рузвельта олигархия вынуждена была в целях сохранения своего господства уступить частьвласти народу, которую, она, впрочем, после Второй мировой войны постепенно себеопять вернула. Что же касается режима правления в США, то в данный моменттрудно говорить о том, что там самоуправление народа является доминирующимрежимом (хотя оно и сохраняет ещё достаточно сильные позиции). Скорее всего, сегодняв США господствует авторитарный режим крупных собственников: финансовая,информационная и промышленная олигархия, которая и диктует свою волю вовнутренней и внешней политике.
Сочетание формы правления и режима правления вразвитии даёт неповторимую политическую историю конкретного государства. Этоможно изобразить графически, если по горизонтальной оси отмечать режимыправления, а по вертикальной — формы правления. Получившийся график можноназвать «графиком политической истории» (ГПИ)[38].Формы правления, взятые у Платона, расположим в той последовательности, как онисменяют друг друга у Платона: монархия, тирания, аристократия, олигархия,демократия и анархия как отсутствие какой-либо формы правления вообще. Подаристократией в современном мире надо понимать бюрократический слой, которыйуправляет государством по закону и на пользу самому государству и народу, внём проживающему. Если же эта бюрократия начинает «грести под себя», отодвинувв сторону или вообще позабыв интересы государства и населения, то, очевидно,она превращается из аристократии в олигархию. Политические режимы возьмём те,которые рассмотрели выше: авторитарный, самоуправление народа и тоталитарный.Последовательность, в которой расположены режимы правления, вытекает из хронологииих возникновения в практике управления человеческими сообществами. Совершенноочевидно, что авторитарный режим в политической жизни возникает прежде других,позднее, на более высокой ступени развития появляется как реакция на авторитарныйрежим самоуправление народа и, наверное, впервые это в Европе случилось вполисах Древней Греции, И, наконец, тоталитарный режим, который, как отмечалосьвыше, появился впервые в XX в. Преимущества ГПИ очевидны — это формализованность,наглядность и возможность сравнивать графики разных государств. К примеру,составим ГПИ России XX в. (см. Приложение А)
Для периода между 1917 и 1921 гг. характерносостояние анархии (развал империи, усугубление кризиса временным правительствомдо катастрофы на фронте и в столице, Октябрьская революция и трехлетняягражданская война) и в то же время переход от авторитарного режима квынужденному самоуправлению, что обусловлено бессилием или отсутствиемцентрализованной власти; для временного отрезка начало — конец 20-х гг.характерно совпадение демократии и самоуправления народа, т. е. власть народапосредством самого народа (многоукладность в экономике, экономическая свобода,реальная власть Советов, политика партии большевиков в полном соответствии синтересами государства и нуждами населения); затем формирование тоталитарного режима и формы правления, представляющей собой соединение тираническойвласти Сталина и аристократии (т.е. лучших людей), функции которой осуществлялаВКП(б); после смерти Сталина переход к авторитарному режиму партии, которая продолжала играть роль аристократии, но постепенно скрыто трансформировалась волигархию; и с 1991 по 2000 г.г. открытая фаза превращения аристократии волигархию, которая установила свой авторитарный режим. С приходом к властиВ.В.Путина и т.н. «петербургской команды» мы наблюдаем обратныйпроцесс.
Превращение аристократии в олигархию произошло вРоссии в полном соответствии с порядком смены форм правления по Платону:аристократия, затем тимократия (когда стремление к наживе ещё осуждается вобществе, хотя она охватывает всё большее число бывших аристократов) и,наконец, олигархия, т. е. богатство и стремление к нему открыто признаётсявысшей ценностью. Причём все пороки олигархии, отмеченные Платоном иАристотелем, присутствуют в нынешней российской, олигархии / аристократии:должности в государстве получают не по способностям, а по богатству, государство раскалывается на две враждебные части (бедняков и богачей), что ведёт его кослаблению, государство не способно эффективно вести войну, смешиваютсяфункции граждан, происходит падение нравов молодежи, резко возрастает уровеньпреступности, богачи создают такие условия, при которых бедные не имеют равныхс ними прав, так как это защищает богатство первых от покушений вторых.
Теперь рассмотрим ГПИ Китая, Германии, США иЯпонии (см. Приложения Б и В).
Какие выводы напрашиваются из сравнения ГПИ данныхгосударств?
1. Чем стабильнее внутриполитическая жизнь, темкороче и меньше их ГПИ. Это видно из сопоставления ГПИ России, Китая иГермании, с одной стороны, и ГПИ США и Японии с другой стороны. Крайним случаемв этом смысле будет пример Поднебесной китайской империи, где 2 тысячи лет неменялись форма и режим правления, и ГПИ Китая эти две тысячи лет представлялсобой просто точку на пересечении монархии и авторитаризма.
2. Разбросанность ГПИ, длинные отрезкисвидетельствуют о крайней нестабильности внутриполитической жизни, особенноналичие петель, когда ГПИ пересекает сам себя. В ГПИ Германии есть длинныеотрезки, но нет петель; в ГПИ России наличествует одна петля, а в ГПИ Китая —целых две. И кто станет спорить, что из пяти данных держав Китай в XX в.самую бурную политическую историю, заполненную революцией в начале века,затяжной гражданской войной, шедшей одновременно с войной против японской интервенции,второй революцией 1949 г., культом личности Мао Цзэдуна, «великим скачком» 50-хгг., «культурной революцией» 60—70-х гг., междоусобицей после смерти Мао иочень быстрым развитием под руководством Дэн Сяопина, начиная с 1978 г.
3. Сами по себе любая из форм правления илирежим правления ни хороши, ни плохи, так как важно их сочетание друг с другом.Поэтому смена одной формы правления на другую (что давно уже замечено) ненесет автоматически народу счастья или беды. Например, очевидно, что наилучшимбудет сочетание демократии и санара, а наихудшим — анархии и санара (т. е.самоуправление без всяких правил). Все другие сочетания санара с формамиправления (самоуправление по определенным правилам) предпочтительнее, чемсочетания других режимов правления с какими-либо формами правления. Говорядругими словами, где самоуправление народа играет в политической жизнигосударства заметную роль, там качество принимаемых политических решенийвыше и вероятность политических ошибок меньше.
4. Есть сочетания форм и режимов, которыеневозможны для политической истории и, стало быть, недоступны для ГПИ.Например, невозможно сочетание анархии с авторитаризмом или с тоталитаризмом,также невозможна комбинация демократии с тоталитаризмом, очень сомнительно,что возможно существование тирании с санаром. И других запретных точек,пожалуй, нет.
3 ТЕОРИЯ ИПРАКТИКА ФЕДЕРАЛИЗМА
3.1 МИРОВАЯ ПРАКТИКА ФЕДЕРАЛИЗМА
Федерализм как явление международного значениявозник с фактическим обретением независимости крупнейшими английскими колониями— в XVIII —XIX веках. До этого едва ли не единственным примером государственногообразования федеративного типа являлась Швейцария, где данная формагосударственного устройства была создана на базе конфедерации и обусловленадействием целого ряда исключительных факторов, приведших к возникновению уникальнойдля Европы полиэтнической общности. Примечательно, что официальное названиеэтого государства до сих пор звучит как Швейцарская Конфедерация, хотя посуществу оно стало федерацией еще в начале XIX века, когда впервые вэтой стране были созданы общегосударственные органы управления.
За пределами Европы создание федерацийпроисходило путем добровольной консолидации бывших колоний с преимущественнооднородным этническим составом, что имело место, в частности, в США, Канаде иАвстралии. При этом было вполне естественным и объяснимым нежелание этих колонийпри образовании новых государств лишиться существенной части прав, полученныхв ходе борьбы за независимость. Поэтому федеративная форма государственногоустройства явилась для них практически единственно возможным способом объединения.В рамках федераций была в целом сохранена сложившаяся к тому временизаконодательная система штатов и провинций и учтены исторические особенноститерриториального управления. Федеративная форма правления была принята ещё ипотому, что колонии не могли позволить себе такую роскошь, как объединительныевойны в целях создания централизованных унитарных государств. С другойстороны, в таких войнах просто не было необходимости ввиду сильныхцентростремительных тенденций, возникших в период противостояния метрополиям.
Как бы то ни было, образование федераций вСеверной Америке и Австралии носило ярко выраженный объединительный характер иявилось наиболее адекватным способом реализации сложившихся предпосылок кслиянию бывших колоний на обширных пространствах. Следует учитывать также,что такие страны, как Австралия и Канада, в развитии своей государственностипрошли стадию доминиона, то есть формального признания британской королевскойвласти, и поэтому их федерализм в определенной степени можно рассматриватькак составную часть наследия метрополии.
То же самое относится к Индии, Нигерии, Малайзиии некоторым другим бывшим британским владениям, а также отчасти и к отдельнымколониям Испании и Португалии в Латинской Америке. Разумеется, фактор колониальногопрошлого ни в коей мере нельзя считать основополагающим, однако он, несомненно,сыграл некоторую роль в выборе этими странами формы государственного устройства.
В Европе в конце XIX века образованиефедераций также было обусловлено объединительными процессами. Наиболее яркийпример — Германия, где введение данной формы правления явилось своего родакомпромиссом между бывшими самостоятельными государствами и вновь созданнымиорганами центральной власти. При этом уровень централизации властных полномочийв этой стране изначально был очень высок, что способствовало быстромуустановлению монархии и существенному ограничению свобод земель и «вольных» городов.
Большинство существующих ныне федераций было сформированов период после окончания Второй мировой войны и до завершения распада мировойколониальной системы. В Европе в число воссозданных федеративных государств,которые в 30 — 40-е годы фактически представляли собой унитарные образования,вошли Федеративная Республика Германия и Австрия. Новое государственноеустройство указанных стран в существенной мере можно рассматривать как устройство,принятое под давлением держав-победительниц. Согласно новой конституции ФРГ,каждая из входивших в ее состав земель признавалась самостоятельнымгосударством. Статья 30 Основного Закона Германии, в частности, гласит, что«осуществление государственных полномочий и решение государственных задачявляются делом земель, поскольку настоящий Закон не устанавливает и недопускает другого регулирования»[39].Не изменило данного положения и объединение Германии в 1990 году. Территориальнаяорганизация бывшей ГДР, включавшая восемнадцать округов, была преобразована впять новых земель, которые были объединены принципом новых федеративных земель.Границы новых административно — территориальных единиц соответствуют старым,исторически сложившимся до 1945 года.
В последнее время в Европе наблюдается новыйвсплеск федерализма, вызванный повышением экономической и политическойсамостоятельности регионов в большинстве стран континента, и в особенности врамках Европейского Союза. Стремление к преобразованию унитарных государств вфедеративные затронуло крупнейшие европейские центры и сегодня уже повсеместновоспринимается как объективный процесс.
В Италии, например, недавно была поставленазадача создания «административного» федерализма, в результате чегопредполагается осуществить дальнейшую децентрализацию государственногоуправления. Этот процесс должен затронуть как территориальную организациюгосударственной администрации, так и бюджетные отношения между Центром ирегионами. Цель данной административной реформы заключается в том, чтобы применитьпринципы частного сектора к работе государственных служб и тем самым повыситьих эффективность. Принятый в связи с этим рамочный закон передает региональными местным органам власти ряд полномочий, находившихся ранее в ведениигосударства. К числу последних относятся, в частности, услуги в сфере образованияи здравоохранения, предоставление финансовых стимулов для развития промышленногопроизводства, городское строительство, вопросы землепользования, общественныеработы, защита окружающей среды и другие. Указанные преобразования можно рассматриватьв качестве важного шага по трансформации унитарной системы государственногоуправления в федеративную.
В Соединенном Королевстве (которое у нас сплошьи рядом ошибочно именуют Великобританией) нарастание центробежных тенденцийпроявляется в попытках создания собственных законодательных органов власти висторических областях, в первую очередь в Шотландии. Это нововведение такжебудет, по существу, означать образование нового европейского федеративногогосударства с символической монархической властью, что, судя по всему, нетолько не устранит сепаратистских тенденций, но может еще более усилить их.Кроме того, отмена прямого правления Центра в Северной Ирландии может дать дополнительныйимпульс к дальнейшему усилению федералистских веяний и в недалекой перспективе— к пересмотру конституции страны.
В Бельгии поправка к конституции от 1993 годаокончательно зафиксировала новое государственно-правовое устройство страны:«Бельгия является федеративным государством, состоящим из сообществ ирегионов». При этом была создана весьма сложная многоуровневая системауправления: в состав Бельгии вошли три сообщества (французское, фламандское игерманоязычное), три региона (Валлония, Фландрия и Брюссель) и четырелингвистических региона (франкоязычный, голландско (фламандско) язычный, немецкоязычныйи двуязычный столичный регион в Брюсселе). Более того, многие представители общественныхкругов этой страны (особенно во Фландрии) настаивают на дальнейшемпреобразовании государства в конфедерацию, что означает весьма вероятноепоявление в ближайшем будущем на карте Европы новых независимых государств.
Этот вывод сделан мной не случайно, так как вЕвропе и в мире в целом наряду с созданием новых федераций идет процессдробления уже существующих. Свершившимися фактами стали распад Югославии и разделениеЧехословакии, прекратил свое существование Советский Союз, сохраняется высокаявероятность выхода из состава Канадской федерации провинции Квебек, что, посуществу, приведет к исчезновению этого государства в качестве экономическогои политического фактора глобального значения.
Усиление федералистских тенденций представляет собой проявлениеболее обширного процесса — регионализации, которая заключается в повышенииэкономической, политической и правовой самостоятельности территорий(крупнейших административно-территориальных единиц), передачи в их ведение значительнойчасти полномочий центральной власти. В Европейском Союзе регионы входящих вего состав стран получают представительство в органах наднациональногорегулирования и приобретают возможность оказывать влияние на политикуСообщества в целом. Термин «Европа регионов» уже достаточно прочно вошел влексикон официальных лиц и представителей академических кругов не только всамой Европе, но и в России. Все большее распространение получает точказрения, согласно которой уже в недалекой перспективе некоторые географическиесегменты мирового сообщества необходимо будет рассматривать как совокупностьне государств, а регионов, составляющих эти государства.
Конечно, трудно отрицать положительный эффект отвведения единой валюты, снижения тарифных и нетарифных торговых барьеров, отоблегчения свободы передвижения людей по территории Сообщества, от сближениязаконодательных систем и от других уже осуществленных и намеченных к осуществлениюмер. Однако при всех позитивных достижениях налицо тенденция к ослаблениюорганов государственной власти, к окончательному разгосударствлению экономики исозданию новой, «ячеистой» структуры общества, в котором каждая из ячеекнезависимо от других может быть подвергнута прямому или косвенному воздействиюизвне.
Источником такого воздействия, согласно широкораспространенной точке зрения, принято считать Соединенные Штаты.Действительно, на общем фоне ослабления связующих звеньев между регионами врамках многих крупнейших государств мира США продолжают выглядеть единым монолитом,демонстрирующим положительные стороны федерализма. Основополагающим принципомамериканской конституции, как известно, является территориальная целостность, ане права человека, как в большинстве стран «либеральной» Европы и даже в России.Любая деятельность, направленная на самоопределение отдельных штатов,пресекается в корне (широкую известность получила, например, акция по ликвидациигорстки сепаратистов в штате Техас). К тому же в эту схему хорошо вписываетсяидея однополярного мирового устройства, в котором американской державеотводится главенствующая роль.
В государственном строе США и способе развитиязаложено много мин замедленного действия, включая ярко выраженную этническуюнеоднородность, многоконфессиональность, резкие различия между регионами вкультурном и социальном отношении и главным образом федерализм сам по себе.Эти мины при определенных обстоятельствах могут быть достаточно быстроприведены в действие, и тогда США окажутся приблизительно в таком жеположении, в каком в конце 1980-х годов предстал казавшийся доселе незыблемым СоветскийСоюз[40].
Тем не менее, как представляется, речь в данномслучае должна идти не столько о Соединенных Штатах как таковых и об«американском империализме», сколько о США как основном месте базированиямеждународных финансовых кругов, использующих в своих целях административныйаппарат и военную мощь этой страны. Разукрупнение общественных и политическихструктур в глобальном масштабе обеспечивает для них если еще не сам контрольнад основным большинством стран мира, то возможность достижения такого контроляв обозримом будущем. Так как центр тяжести мирового развития уже переместилсяиз производственно-экономической сферы в сферу финансовую, основнымпрепятствием для транснациональных финансовых групп остаются институты властинационального уровня, то есть государства. Поэтому всяческого поощренияудостаиваются усилия по их разделению и ослаблению, а попыткам реальной консолидацииоказывается активное сопротивление (наглядный пример — заключение союзногодоговора между Россией и Белоруссией).
В результате можно сделать вывод о том, что федерализм,возникший и распространившийся как объективное явление, сегодня превратился впроцесс, в значительной мере контролируемый так называемым «мировым сообществом»и международными финансовыми структурами.
Означает ли все вышеизложенное, что федерализм всовременных условиях в конечном итоге ведёт к развалу государственности в большинстве стран мира? Избегая однозначно положительного ответа на этот вопрос, обратимсяк ситуации, которая сегодня сложилась в области федеративных отношений вРоссии, и к возможным последствиям происшедших сдвигов для политического и экономическогобудущего нашей страны.
3.2 ФЕДЕРАЛИЗМ В РОССИИ
В числе многочисленных «мин замедленного действия»,закопанных в российской политической и идеологической почве, — постулат онеразрывной связи между федерализмом и национальным государственнымустройством. Может сложиться впечатление, что эту точку зрения разделяют нетолько виднейшие политические деятели, но и основная часть населения страны.Она характерна также для ряда патриотических изданий, не говоря уже о либеральнойпрессе. Так, показательно в этом отношении высказывание бывшего председателяСовета Федерации Е. С. Строева в одном из его телевизионных интервью: «Развитиефедерализма в России является главной составляющей в деле укрепления государства.С одной стороны, развитие федерализма означает всё большую самостоятельностьрегионов, а с другой — даёт возможность объединяться на благо России».
Даже в этом, на первый взгляд, корректном ибезобидном утверждении имеется серьезное противоречие. Первая его частьпредставляет собой постулат, по сути дела, исключающий возможностьрассматривать в качестве главного фактора укрепления государственностикакие-либо иные процессы, кроме развития федерализма. Более того, как бы подразумевается,что таких процессов вообще не существует и поэтому федерализм в Россииестествен, как дневной свет.
В результате можно видеть, что вполне объяснимыйреверанс в сторону федерализма, исходящий от одного из первых лиц государства,может быть истолкован и в обратном смысле, а именно — как стремление выдать желаемоеза действительное. И дело здесь не только в несовершенстве аргументации: федерализмуже «автоматически» отождествляется с национальным развитием России и рассматриваетсякак очередная аксиома, не нуждающаяся в каких-либо доказательствах.
Все эти рассуждения я привожу здесь для того,чтобы, во-первых, показать необходимость осторожного отношения к идейнымштампам «нового поколения» и, во-вторых, заострить внимание на проблеме федерализмакак таковой.
Вопрос, как представляется, состоит не в том,хорош или плох федерализм сам по себе, а в том, насколько он применим иоправдан в современных условиях для крупнейших мировых держав, и для России вособенности, и существуют ли другие пути развития национальной государственности,которые могут быть использованы в будущем.
К настоящему времени в России сформировалась весьмасвоеобразная система федеративных отношений (главным образом отношений междуЦентром и регионами), которая по своей сути очень близка к государственномуустройству стран эпохи раннего феодализма. Российскому федерализму сейчасприсущи многие, если не все, отличительные черты данной формации, и, крометого, был приобретен ряд новых, усиливающих тенденцию к территориальному дроблению.Наиболее показательным является принятие органами представительной власти вомногих регионах и последующая реализация законов, противоречащих российскойконституции. Количество таких законов уже исчисляется сотнями, а сам процессне только не вызывает активного противодействия со стороны федеральныхвластей, но и нередко ими стимулируется. В особенности это касается «прогрессивных»законов, прежде всего закона о продаже земли, принятого, например, в Саратовскойобласти и Татарстане. Не вдаваясь в оценку плюсов и минусов данного закона,отмечу, что он носит основополагающий характер для будущегосоциально-экономического развития страны, и принятие его снизу тем болеенедопустимо, так как оно коренным образом нарушает единство государственногоюридического пространства и усиливает неравенство в условиях жизнедеятельностирегионов.
Такое положение ещё более усиливает сходствонынешних субъектов Федерации с ленными владениями, управление которыми,однако, не передается тем или иным лицам, имеющим особые заслуги передгосударством или даже лишь заявляющим о личной преданности его интересам, аявляется призом в борьбе за власть представителей центральной и региональныхбюрократических (зачастую полукриминальных) элит.
Фактически реализуется средневековое правовассалов чеканить собственную монету, в качестве которой во многих регионахшироко используются разного рода платежные обязательства, векселя, купоны идругие денежные суррогаты. Это, разумеется, никак не способствует укреплениюнациональной валюты и одновременно служит весьма эффективным способомуклонения от налогов.
В одном из своих телевизионных интервью бывшийсекретарь Совета безопасности И. Рыбкин заявил о конституционном правесубъектов Федерации иметь собственные вооруженные формирования. Вероятно, невызовет особого удивления признание нынешней властью за ними права вести локальныемеждоусобные войны. Учитывая, что некоторые районы России являются объектом нетолько международных, но и внутренних межрегиональных территориальных споров,такой способ их разрешения не выглядит находящимся за пределами реальности,тем более что его применение уже имело место (достаточно вспомнить трагическийосетино-ингушский конфликт, не говоря уже о событиях в Чечне и вокруг нее).Это, пожалуй, станет последним главным атрибутом феодализма, возвращаемогосегодня в Россию[41].
В то же время поступательное общественноеразвитие, в том числе в сфере экономики, как известно, возможно лишь придостижении определенного баланса между важнейшими компонентами данногообщества, баланса, который мог бы обеспечить динамическое равновесие в рамкахтой или иной страны на достаточно продолжительный период времени. Отсутствиев России на протяжении уже более десятка лет какого-либо развития вообще взначительной (если не в определяющей) степени обусловлено именно усиливающимсядисбалансом между основными общественными субъектами.
Вероятно, проблему федерализма необходиморассматривать именно в плане взаимоотношений между главными субъектамиобщества, вновь, но уже с другой точки зрения выходя за пределы системы «Центр— регионы».
Под общественными субъектами в данном случаепонимаются те составные части общества, которые наделены правовымиполномочиями и способны сами по себе воздействовать на процесс национальногоразвития в материальной сфере. По этому критерию могут быть выделены пять главныхобщественных субъектов:
— государство;
— региональные органы власти;
— местные (районные и муниципальные) органы власти;
— предприятие (компания);
— личность (физические лица).
В этот перечень заведомо не включаются некоторыезначимые социальные величины: общественные организации (в том числе партии ипрофсоюзы), религиозные институты, вооруженные силы и др. Их влияние на моральноеи духовное состояние общества может быть исключительно велико, но, обладаясущественными правами в юридической сфере, они практически (по крайней мере,на сегодняшний день) не играют никакой роли в сфере экономической и не могутоказать сколько-нибудь заметного прямого воздействия на производствоматериальных благ, при этом лишь косвенным образом влияя на их распределение.
Что же касается остальных «действующих лиц» вобщественном экономическом развитии, то баланс их интересов может быть достигнутза счет соответствующего распределения между ними прав и обязанностей восуществлении хозяйственной, управленческой и иной деятельности. Инымисловами, столь афишировавшиеся еще недавно договоры о разграничении полномочиймежду Центром и субъектами Федерации в идеале должны быть распространены и натри остальных общественных субъекта. Разумеется, в реальных условиях такогорода правовые соглашения вряд ли возможны, однако вся совокупность юридическихактов (включая государственную конституцию) должна быть направлена надостижение некоего устойчивого полицентрического эквилибриума.
В идеале правовые полномочия должны бытьприблизительно поровну распределены между общественными субъектами. Во многихразвитых государствах, в особенности унитарных, несмотря на некоторые «перекосы»,можно наблюдать картину, близкую к оптимальной. Такое общество может бытьохарактеризовано как стабильное — сбалансированное. Его стабильностьопределяется достаточным удельным весом правовых полномочий государственныхорганов власти, а сбалансированность — тем, что ни один из общественныхсубъектов не имеет доли полномочий, превышающей соответствующий показатель длякакого-либо другого субъекта в полтора раза[42].
В бывшем Советском Союзе на долюгосударства приходилось, по меньшей мере, 70% суммарного объема правовыхполномочий общественных субъектов[43].Такой тип общества может быть назван стабильным — несбалансированным. Стабильностьсоветского общества по-прежнему определялась исключительно высоким правовымпотенциалом государства. В то же время несбалансированность сама по себеявляется серьезным тормозом для динамичного функционального развития, что в СоветскомСоюзе на протяжении длительного времени проявлялось достаточно очевидно ивыражалось, как известно, в низких темпах роста в последний период существованияСССР, в неэффективности экономики и нерациональности ее структуры и т. д.
Что мы можем наблюдать в этой области в Россиисегодня? «Демократизация» общества и парад суверенитетов начала 90-х годов привелик тому, что практически во всех российских национальных образованиях быливведены выборные посты президентов, приняты собственные конституции, многиеположения которых противоречат российской, а также множество законов,направленных на укрепление экономической и политической самостоятельноститерриторий, вплоть до провозглашения полной независимости (Чечня). В «русских»краях и областях этот процесс протекал не столь интенсивно, но в большинствеслучаев привел к сходным последствиям. В результате сегодня Россия превратиласьв разнородный комплект регионов, характеризующийся очень слабой степеньюуправляемости сверху. Такие положения конституций некоторых субъектовФедерации, как, например, право предоставления политического убежища гражданаминостранных государств (Татарстан) или обязательное знание коренного языкадля лиц, занимающих высокие административные посты, хотя и встречают вполнепонятное раздражение в Центре, но вялые попытки привести эти законы всоответствие с государственным Основным Законом (проще говоря, отменить их) вдействительности оказываются малоэффективными. Не выполняется главное условиесуществования федерации — превалирование общегосударственных законов над региональными.Вряд ли будет большой ошибкой утверждать, что большинство регионов в своейобщественно-политической и экономической жизни сейчас руководствуется, преждевсего, собственными законами, вспоминая о федеральных лишь в случае возникновениякаких-либо разногласий с соседями. Некоторые видимые успехи Центра вюридических столкновениях с субъектами Федерации (отмена референдума вИнгушетии о создании независимой прокуратуры; возобновление Калмыкией выплатв федеральный бюджет и некоторые другие) были достигнуты не столько за счетзаконного использования властных рычагов, сколько путем компромиссов (в томчисле на личностном уровне) с региональными лидерами. В итоге«демократизации» системы государственного управления несбалансированное российскоеобщество практически утратило и компонент стабильности.
Как следствие сегодня в России мы наблюдаем типобщества, который может быть определен как нестабильное — несбалансированное. По оценкам А.Горохова, на данный момент на государствоприходится около 25% совокупного объема реальных правовых полномочий, в товремя как доля регионов достигла 45 — 50%. Удельный вес остальных общественныхсубъектов (местных органов власти, предприятий и физических лиц) по-прежнемуостается на очень низком уровне (приблизительно по 8—10% у каждого). Государственнаяправовая основа уже не выдерживает региональной нагрузки, и общество находитсяна грани падения в «организационный штопор»[44].
Для придания российскому обществу стабильностииногда предлагается изменить его основание, иными словами — рассматривать вкачестве его фундамента правовые полномочия не государства, а регионов.Фактически это означает изменение государственного устройства с федеративногона конфедеративное. Такой вариант развития событий в России в той илииной форме неоднократно прогнозировался на страницах зарубежной печати и считаетсясейчас весьма вероятным для будущего нашей страны.
Вместе с тем исторический опыт показывает, что вдолговременном плане конфедерация является нежизнеспособным образованием.Обычно вскоре после её создания происходит либо ее преобразование в федерацию(что особенно характерно для моноэтнических и сравнительно небольших потерритории государств), либо провозглашение полной независимости ее членов.
Для России переход к конфедерации явился быблагом лишь в одном — единственном случае: если бы то же самое произошло вовсех государствах бывшего Советского Союза или, по крайней мере, впостсоветских странах, непосредственно граничащих с РФ. Такая ситуация могла быпослужить основой для добровольного последующего объединения регионов в новыегосударства, в том числе на основе этнических, геополитических, экономическихи иных факторов, причем объединения безболезненного, практически исключающегов своей основе политические и тем более военные конфликты. За счет этогоРоссия могла бы вернуть многие исконно русские земли, «подаренные» в свое времясоюзным республикам.
Однако в приграничных государствах СНГ, не говоряуже о балтийских странах, сегодня не наблюдается ничего похожего. Более того,все наши соседи более или менее чётко придерживаются линии на укреплениеунитарной составляющей в своем государственном устройстве. Такая процедура,например, как выборы губернаторов, для большинства из них являетсянепозволительной роскошью, в том числе и с точки зрения территориальнойцелостности. Поэтому сегодня конфедерация для России, скорее всего, будетозначать вторую, и, видимо, необратимую, стадию прогнозировавшегосятерриториального распада, в том числе в существенной мере стимулируемогоизвне. В связи с этим экстренно необходимым представляется поиск каких-либоиных способов преодоления кризисной ситуации, сложившейся в системероссийского федерализма.
Часто приходится слышать, что нам необходимоучиться демократии и федерализму. Важно понять, что у России нет времени напроцесс такого обучения. Если не произойдет радикальных сдвигов в механизмахразвития экономики и в системе государственного устройства, уже в ближайшиегоды страна может быть раздавлена экономически и ликвидирована как геополитическоецелое.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проблема формы государства имеетне только теоретическое, но и первостепенное практически — политическоезначение. От того, как организована и как реализуется государственная власть,определяющим образом зависят эффективность государственного руководства,действенность управления, престиж и стабильность правительства, состояниезаконности и правопорядка в стране. Вот почему проблема формы государства имеетвесьма существенный политический аспект.
Своеобразие конкретной формыгосударства любого исторического периода определяется, прежде всего, степеньюзрелости общественной и государственной жизни, задачами и целями, которыеставит перед собой государство. Другими словами, категория формы государстванепосредственно зависит от его содержания и определяется им.
Форма государства в ходеисторического процесса развивается из его признаков, первоначально выраженных впредпосылках государства. В ней, прежде всего, воплощается связь населения вполитическое целое, т.е. те публично-властные отношения, которые позволяютрассматривать государство как объединение индивидов, одномасштабное обществу,основанному на обмене товарами и деятельностью. В форме государствавоплощается природа и организация публичной власти — системы учреждений, управляющихделами общества.
Сказанное выше объясняет,почему теорию и историю форм государства нельзя рассматривать и изучатьотдельно. Теория отвечает на вопрос, как организована власть в государстве,какими органами она представлена, каков порядок образования этих органов, скольдлителен период их полномочий, наконец, какими методами при этом происходитосуществление государственной власти. История же объясняет, какая из известныхформ государства наилучшим образом подходит данному народу в данное время.
В своей работе я постаралсяуделить внимание и теории, и истории, поскольку только на стыке наук мы можем воссоздатьпо-настоящему глубокую и подробную картину общественно — политических иисторических метаморфоз. История государственности открывает перед наминевероятное разнообразие реально существовавших и существующих ныне политическихинститутов. Лишь подходя к этому вопросу с позиций теории государства и еёметодов, мы сможем выделить и обобщить закономерности изменений какэволюционного, так и революционного характера, происходивших в мировой историигосударственности. Только делая осознанный выбор, мы можем уберечь себя отвнутригосударственных и международных конфликтов и кризисов, только опираясь намноговековую историю политического развития человечества, мы сможем сократитьриск неконтролируемых и необратимых изменений в самой структуре государства иобщества.
В начале этой работы яставил перед собой ряд теоретических задач, и в заключении мне хотелось бывыделить и подытожить узловые моменты проведённого мною исследования.
1. Представив эволюциюполитических режимов с древности до наших дней и выявив закономерности переходапосттоталитарного общества к демократическому, я постарался приложить логикуисторического развития к нынешней ситуации в России, всё ещё находящейся впроцессе авторитарных трансформаций и наметил возможные пути развитияполитической ситуации в нашей стране, опираясь на противоречия и реалиипостсоветского периода.
2. Раскрыв основные условияи предпосылки появления тоталитаризма, исследовав узловые сходства и различияконкретных тоталитарных режимов, существовавших в XXвеке, я сделал ряд выводов, изложенных выше и имеющих, на мой взгляд,немаловажное значение для предупреждения и ликвидации угрозы тоталитаризмасегодня и завтра, что по-прежнему остаётся, как показывает политическая реальность,одной из главных проблем, стоящих перед человечеством.
3. Исследовав эволюционные иреволюционные изменения в форме правления, обращая при этом особенное вниманиена различия в правовом статусе главы государства (президента), я отметилнекоторые закономерности, позволяющие лучше понять суть изменений, происходящих всовременных государствах, а также осмыслить процессы трансформаций не толькокак смену политического строя, но и как попытку синтеза различных моделей иидей, обращение к уже имеющимся аналогам и поиск новых институциональных механизмов.
4. Исследовав политическуюисторию России, Китая, Германии, Японии и США в XXвеке и построив графики политической истории этих государств, я вывел из их сравненияосновные закономерности соотношения политических режимов и форм правления,реально существовавших там за последние сто лет, что, на мой взгляд, само посебе представляет несомненный теоретический интерес.
5. Исследовав изменения вформе территориально-государственного устройства, происходившие какестественным, так и насильственным путём, я выделил важнейшие закономерности ивероятные пути развития федерализма в нашей стране и в мире, поскольку, на мойвзгляд, это один из ключевых вопросов, стоящих перед Россией и целым рядомвосточноевропейских и азиатских государств. От его решения зависит внутриполитическаястабильность не только отдельных стран, но и целых регионов, а, следовательно –и всего мирового сообщества.
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. КонституцияРоссийской Федерации. М.: Новая волна. 1996. 64 С.
2. Алексеев С.С.Теория права. М.: Бек. 1994. 348 С.
3. БаталовЭ.Я. Топология политических отношений. // Полис. 1995. №2. – С. 8 — 21.
4. Бжезинский З.,Хантон С. Политическая власть: США и СССР. М.: Госюриздат.1964. 380 С.
5. ВасовичВ.К. Переход к демократии в посткоммунистических странах. // Вестник МУ. Сер.18. 1998. №6. – С. 19 – 48.
6. ВнукВ.К. Влияние распада биполярного мира на кризис региональных политических систем.// Вестник МУ. Сер. 12. 2001. №2. – С. 42 – 53.
7. ГайдарЕ.Т. Государство и эволюция. М.: Евразия. 1995. 206 С.
8. ГельманВ.Я. Постсоветские политические трансформации: наброски к теории. // Общественныенауки и современность. 2001. №1. – С. 55 – 69.
9. ГороховА. Российский федерализм: кризис и возможная альтернатива. // Москва. 2000. №4.– С. 146 – 163.
10. ДегтярёвА.А. Политическая власть как регулятивный механизм социального общения. //Полис. 1996. – С. 108 – 121.
11. ДювержеМ. Политические партии. М.: Юридическая литература. 2000. 448 С.
12. ЗерновИ.Н. Монархия как высшая стадия демократии. // Москва. 2002. №9. – С. 169 –177.
13. ЗлатопольскийД.Л. Очерк о новых конституциях в странах Восточной Европы Азии. М.: Юрист. 1996. 96 С.
14. ЗубовА.Б. Унитаризм или федерализм: к вопросу о будущей организации государственногопространства России. // Полис. 2000. №5. – С.32 – 54.
15. ЗубовА.Б. Харизма власти: от современности к древности. // Восток. 1995. – С. 80 –99.
16. КаменскаяГ.В. Больше федерализма – больше демократии. // Вестник МУ. Сер. 12. 1997. №4.– С. 71 – 85.
17. КасымбековМ.Б. Особенности института президентства в странах второго и третьего эшелоновмодернизации. // Социально – гуманитарные знания. 2002. №3. – С. 247 – 257.
18. КачохаВ. Проблема общего блага в современной демократии. // Вопросы философии. 2000.№9. – С. 57 – 64.
19. КеримовД.А. Философские проблемы государства и права. М: Госюриздат. 1984. 448 С.
20. КрасновБ.А. Теория власти и властных отношений. // Социально — политический журнал.1994. №3. – С. 83 – 105.
21. КудрявцевЮ.А. Политические режимы: критерии классификации и основные виды. // ИзвестияВУЗов. Правоведение. 2002. №1. – С. 195 – 205.
22. КыневА.В. Институт президентства в странах Центральной и Восточной Европы. // Полис.2002. №2. – С. 126 – 137.
23. ЛатыновР.А. Постсоветская Россия и опыт авторитарных демократий. // Полис. 2000. №4. –С. 169 – 185.
24. НиколайчукИ.М., Терехов В.Ф. Демократия в стиле «non stop». // Новая Россия. 1998. №1. – С.76 – 84.
25. ОрловА.Г… Президентские республики в Латинской Америке. М.: Юрист. 1995. 72 С.
26. ПарамоновБ.И. Низкие истины демократии: демократия и власть. // Звезда. 1995. №4. – С.142 – 154.
27. РассохаИ.Н. Тезисы о тоталитаризме. // Полис. 1995. №2. – С. 147 – 155.
28. РомашовР. А., Сальников М. В. Авторитарный политический режим: попытка объективнойоценки. // Демократия и тоталитаризм: проблемы противостояния. М.: Юридическаялитература. 1998. 104 С.
29. РязанцевВ.В., Одинцов А.М. Федеративные проблемы российской государственности. //Вестник МУ. Сер. 18. 2001. №1. – С. 44 – 65.
30. СафоновВ.Н. Соотношение форм правления и режимов правления. // Социально –политический журнал. 1998. №1. – С. 112 – 121.
31. СахаровН.А… Институт президентства в современном мире. М.: Юридическая литература. 1994.192 С.
32. СилинА.А. Философия и психология власти. // Свободная мысль. 1995. №12. – С. 3 – 14.
33. СимонияН.А. О роли государства в общественном развитии. Запад vs незападные модели. //Общество и экономика. 2000. №3/4. – С. 4 – 17.
34. СпиридоновЛ.И. Теория государства и права: Учебник. СПб. 1995. 304 С.
35. ФадеевД.А. От авторитаризма к демократии. // Полис. 1992. №1/2. – С. 117 – 123.
36. ХропанюкВ.Н. Теория государства и права. М.: ИПП «Отечество». 1993. 344 С.
37. ШестопалА.В. Из мирового опыта федерализма: федерализм по-американски. // Общественныенауки и современность. 1994. №1. – С. 45 – 70.
38. ШугартМ.С., Кэри Дж. М. Президентские системы. Современная сравнительная политология.М.: Юрист. 1997. 360 С.
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение А
/>
Приложение Б
/>
/>
Приложение В
/>
/>