Федеральное агентство по образованию
Государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
Тульский государственный университет
Кафедра социологии и политологии
Контрольно-курсовая работа по дисциплине
«Введение в социологию»
ТЕОРИИ ОБЩЕСТВЕННОГО ДОГОВОРА И ЕСТЕСТВЕННОГО ПРАВА (Т. ГОББС, ДЖ. ЛОКК, Ш.Л.МОНТЕСКЬЕ, Ж.Ж. РУССО) И ИХ МЕСТО В ИДЕЙНЫХ ИСТОКАХ СОЦИОЛОГИИ
Студент гр. 820492
Шиляева Д. Г.
Научный руководитель:
канд. ист. наук,
доц. Мартынова Т. М.
Тула 2009
ПЛАН
Введение.
Распространение теории общественного договора в Европе в XVII-XVIII веках. Взгляды Томаса Гоббса, Жана Жака Руссо и Джона Локка на эту теорию.
Концепции естественного права.
Место естественного права и общественного договора в идейных истоках социологии.
Заключение.
Библиографический список.
ВВЕДЕНИЕ
Целью данной контрольно-курсовой работы является обоснование места теории общественного договора и естественного права в идейных истоках социологии. А задачами являются:
Провести отбор литературы по данной тематике;
Рассмотреть зарождение теории общественного договора и естественного права в истории социологической науки;
Анализировать главные положения этих теорий;
Рассмотреть толкование этих теорий различными социологами;
Сделать вывод о вкладе теории общественного договора и естественного права в идейные истоки социологии.
Объект данной контрольно-курсовой работы – идейные истоки социологии, а предмет — обоснование места теории общественного договора и естественного права в идейных истоках социологии.
Эта тема важна для профессиональной подготовки социолога, потому что предыстория развития социологии раскрывает саму сущность социологии и несет в себе необходимые знания об обществе и его развитии на разных этапах истории общественной мысли. А это в свою очередь поможет социологу лучше разобраться в обществе, на основе опыта предыдущих поколений социологов.
1. Распространение теории общественного договора в Европе в XVII-XVIII веках. Взгляды Джона Локка и Томаса Гоббса
на эту теорию
XVII-XVIII века в Европе отмечены разработкой и широким распространением теорий естественного состояния человека и общественного договора. Эти теории, истоки которых лежат еще в античности, опирались на представление о различии между естественным состоянием и гражданским состоянием человека. Общественный договор они рассматривали как своего рода гипотетическое или подразумеваемое соглашение между людьми, благодаря которому осуществляется переход из первого состояния во второе или же из естественного общества в гражданское.
Общественный договор выступал в качестве нового способа обоснования легитимности государственной власти, взамен или в дополнение к старому, основанному на представлении о ее божественном происхождении. Подлинное общественное состояние при этом часто отождествлялось с государственным, настоящим обществом считалось именно государство; по выражению одного исследователя, общественный договор следовало бы назвать государственным договором.
Теории общественного договора были чрезвычайно разнообразны. Они по-разному трактовали и естественное состояние, и общественный договор как форму перехода в состояние гражданское. Поэтому среди создателей и сторонников этих теорий встречаются представители обеих отмеченных традиций в объяснении происхождения общества и сущности социальности. Представители первой традиции вслед за Аристотелем считали, что естественное состояние человека в то же время является его общественным состоянием. Сторонники договорной теории, следовавшие этой традиции, рассматривали общественный договор как продолжение тенденции, уже существовавшей в естественном состоянии, как переход от одной ступени социальности к другой, более высокой, основанной на государственной власти и юридических законах. Такой позиции придерживался, например, сам родоначальник учения об общественном договоре, голландский политический мыслитель и правовед Гуго Граций(1583-1645).
Тем более отмеченной традиции следовали противники теории общественного договора, для которых общественное состояние было тем же естественным и, стало быть, не требовало никакого договора. Например, такой известный противник этой теории, как Вольтер (1694-1778), заявлял в полемике с немецким просветителем С. Пуфендорфом(1632-1694), что он поверит в нее только тогда, когда увидит первый договор.
В целом у европейских мыслителей XVII-XVIII вв. договор выступал как реальный или гипотетический акт создания общества (государства). При этом общество в основе своей рассматривалось как сумма составляющих его индивидов, руководствующихся прежде всего стремлением к самосохранению и благополучию и объединяемых в общество только договором, который заключается добровольно или вынужденно. Общество в такой интерпретации выступает как более или менее искусно сконструированная машина. Такой позиции, в частности, придерживались английский философ Джон Локк (1632-1704). Наиболее значительные теории подобного рода были разработаны английским философом Томасом Гоббсом (1588-1679) и французским мыслителем Жан-Жаком Руссо (1712-1778).
Согласно Гоббсу, естественным состоянием людей до объединения в общество была война, и не просто война, а война всех против всех. Поскольку люди в естественном состоянии равны, эта война не может окончиться ничьей победой. Такое состояние, в котором все позволено всем, не может быть благом для человека. Поэтому он, стремясь к самосохранению, в силу опять-таки естественной необходимости заинтересован в прекращении взаимной вражды и установлении мира.
Гоббс признает, что человек от природы стремится жить в обществе. Но это не значит, что он рождается способным жить в обществе: «Ибо одно дело — стремиться, другое — быть способным». Человек способен жить в обществе не от природы, а благодаря знанию как пользы общества, так и вреда его отсутствия. Между тем, младенцы и не понимают смысла общественного состояния.
Гражданское общество (государство) — это, согласно Гоббсу, произведение искусства, продукт договора между людьми. Для того, чтобы договор был эффективным, прочным и соблюдался, он должен базироваться на устрашении. Заключая его, люди тем самым отказываются от своих прав в пользу некоего органа или лица, воплощающих государственную власть. Государство внушает страх своим подданным, заставляя их подчиняться себе; умиротворяя их таким образом, оно действует ради их же блага. Подчеркивая благотворное значение всемогущества государства для его подданных, Гоббс, который был противником разделения властей, не учел, однако, того, что всемогущее государство (и это показал исторический опыт) нередко превращается в машину, работающую ради собственных нужд, и не ради блага людей, а против них.
Жан-Жак Руссо в своих сочинениях «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми» (1755), «Об общественном договоре» (1762), как и Гоббс, исходит из представления о том, что люди в естественном состоянии равны между собой, а общество, тождественное государству, является результатом договора. Правда, в отличие от Гоббса, он не считает, что люди от природы враждебны друг другу. Человек в его понимании по своей природе добр, свободен и самодостаточен; он просто не нуждается в других людях. Наступает, однако, момент, когда люди не могут больше оставаться в естественном состоянии в силу естественных же причин и вынуждены, под угрозой гибели человеческого рода, путем заключения общественного договора перейти в гражданское состояние.
Рассматривая общество как продукт договора между индивидами, Руссо вместе с тем считает, что возникшая в результате договора ассоциация начинает жить собственной жизнью, по своим собственным законам. Это нашло выражение в таких понятиях, как «общая воля» (отличная от «воли всех»); «общий интерес»; «суверен», понимаемый как «коллективное существо»; «народ» как высшая сущность и источник политической власти; «гражданская религия». Эти понятия отражают сильную социально реалистическую тенденцию в его теории. Она прослеживается и в понятиях «политический организм» и «общественный организм», и в аналогиях между обществом (государством) и человеческим организмом. Эти представления об обществе получили впоследствии продолжение в классической социологической мысли.
Несколько иных взглядов придерживался другой английский мыслитель 17 в.Дж. Локк (1632-1704). В работе «Два трактата о государственном правлении» он выдвигает иной взгляд на первоначальное, естественное состояние человека. В отличие от Гоббса с его тезисом о «войне всех против всех», Локк считает первоначальной абсолютной свободе людей не источник борьбы, а выражение естественного их равенства и готовности следовать разумным естественным, природным законам. Эта естественная готовность людей приводит их к осознанию того, что в интересах общего блага необходимо, сохранив свободу, часть функции отдать правительству, которое призвано обеспечить дальнейшее развитие общества. Так достигается общественный договор между людьми, так возникает государство. Основная цель государства — защита естественных прав людей, прав на жизнь, свободу и собственность. Легко заметить, что Локк существенно отходит от теории Гоббса. Гоббс подчеркивал абсолютную власть государства над обществом и людьми. Локк акцентирует другое: люди отдают государству лишь часть своей естественной свободы. Государство обязано защищать их естественные права на собственность, жизнь, свободу. Чем больше прав у человека, тем шире круг его обязанностей перед обществом. Государство при этом не обладает абсолютной произвольной властью. Общественный договор предполагает, по мнению Локка, и ответственность государства перед гражданами. Если государство не выполняет своего долга перед людьми, если оно нарушает естественные свободы — люди вправе бороться против такого государства. Локка часто называют в числе основных теоретиков демократического государственного устройства. Его идеал — английская конституционная монархия, в которой воплощено равновесие интересов личности, и государства. Взгляды Локка нашли яркое выражение в «Декларации независимости США» и в «Декларации прав человека и гражданина» во Франции.
2. Концепции естественного права
Естественное право есть свобода всякого человека использовать собственные силы по своему усмотрению для сохранения своей собственной природы, т. е. собственной жизни, и, следовательно, свобода делать все то, что, по его суждению, является наиболее подходящим для этого.
Под свободой, согласно точному значению слова, подразумевается отсутствие внешних препятствий, которые нередко могут лишить человека части его власти делать то, что он хотел бы, но не могут мешать использовать оставленную человеку власть сообразно тому, что диктуется ему его разумом. --PAGE_BREAK--
Естественный закон есть предписание, или найденное разумом общее правило, согласно которому человеку запрещается делать то, что пагубно для его жизни или что лишает его средств к ее сохранению, и пренебрегать тем, что он считает наилучшим средством для сохранения жизни.
Концепции естественного права отличаются значительным разнообразием и даже неоднотипностью. Но все объединены родством методологических принципов: право рассматривается не как акт государственной воли, предполагающий законное принуждение в случае ее нарушения, а как воплощение справедливости и разума.
Методологические основы естественно-правовых теорий. В наиболее последовательном варианте юридического позитивизма нравственные оценки выводятся за пределы правовой теории (Дж. Остин). В школе естественного права, наоборот, моральная оценка рассматривается как органическая часть анализа права. Действующее право, которое изучают юридические позитивисты, может быть хорошим или плохим, справедливым или несправедливым.
Естественное право исключает отрицательную оценку. Справедливость составляет самое его существо. Естественным правом признается только то, что справедливо. Но справедливость представляет собою моральную категорию, не сводимую полностью к праву. Отсюда убедительность вывода, разделяемого подавляющим большинством сторонников естественно правовых взглядов, в том числе и в религиозной интерпретации: «естественное право является не чем иным, как применением этики в сфере права» («Пособие по христианской этике», Фрайбург, 1979), естественное право — это нравственное право или право нравственности (австрийский ученый католического направления И. Месснер). Морально-совершенное содержание придает естественному нраву идеальный характер независимо от того, осуществляется оно на практике или нет.
В древности и в средние века под естественным правом понимались нормы, соблюдавшиеся повсеместно в силу своей очевидности и справедливости, даже если они не были закреплены законодательно. В соответствии с современным пониманием эти нормы следовало бы отнести одновременно и к естественному, и к положительному праву.
Какова бы ни была мировоззренческая подоплека естественно-правовых концепций, они всегда в той или иной мере исходят из соответствия выдвигаемых правил разуму и природе человека, даже если ли правила получают религиозно-мифологическое подкрепление. Ссылки на природу человека и разум получили особое признание в XVII-XVIII вв., когда наступил новый этап в развитии концепций естественного права. При этом и разум, и природа человека понимались по-разному.
Древнейший вариант идеи естественного права — представления об извечном мировом порядке, установленном по воле богов, содержащиеся в мифах и священных писаниях разных народов. Общество рассматривалось как органическая часть миропорядка, элемент природы, подчиняющейся единому закону. Справедливость и разумность этого закона, его соответствие природе человека не ставились под сомнение, поскольку он приписывался высшим силам. Такова первая попытка объяснения происхождения и сущности права. Любые теологические представления о праве, как бы они ни оснащались современной терминологией и ни пытались учесть новые научные веяния, сродни атому древнейшему варианту понимания естественного права.
Основы европейских представлений о естественном праве были заложены греческими философами, в первую очередь софистами, с которыми справедливо связывают первые попытки специальной разработки представлений о государстве и праве. Происходит рационализация идеи мирового порядка. Возникает сопоставление писаного и неписаного (или божественного, всеобщего) закона. Последний называют иногда и естественным правом. Софист Гиппий (ок.460-400 г. до н. э) понимал под ним неписаные законы, которые соблюдаются во всех странах. Эту традицию унаследовал и Аристотель. Он говорит о естественном праве, которое соблюдается во всех странах, даже если оно не оформлено в виде законов, и условном праве, или нормах, установленных людьми в форме законов и соглашений.
У Аристотеля, как и у софистов, речь идет именно о сопоставлении, а не о противопоставлении естественного и условного права. Это два вида одного и того же явления. Оба они относится к тому, что мы называем позитивным, т.е. действующим в том или ином государстве, правом. Но естественное право не нуждается в специальном оформлении. Оно настолько очевидно и разумно, что и без того соблюдается всеми. А условное право — особые постановления, вводимые разными государствами. Естественное право предполагается хорошим и справедливым.
Представление о естественном праве как разумных и всеми народами соблюдаемых правилах дошло до XVII в. Так понимал его и Г. Гроций. Не случайно он говорил о двух путях выявления норм естественного права — дедуктивном (путем умозаключения) и индуктивном. Если мы видим, что какая-то норма соблюдается всеми народами, это верный знак ее принадлежности к естественному праву. Но Гроций не согласен с тем, что плохой закон также обязывает, как хороший. Он, безусловно, ставит естественное право выше позитивного. В этом смысле он отходит от Аристотеля.
Зачатки современных представлений о естественном праве находят обычно у стоиков, философской школы, возникшей в Греции около 300 г. до н.э. (основатель Зенон) и получившей распространение в Древнем Риме (Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий).
В отличие от Аристотеля, стоики не рассматривали естественное право как часть позитивного, допускали противоречия между ними и возможность нереализуемого естественного права. Тем самым они придали концепции естественного права идеальный характер. Стоики признавали, что миром управляет разумное начало божественного происхождения. Это вечный закон, определяющий развитие вселенной. Та его часть, которая доступна человеческому разумению, получила название естественного закона или естественного права.
Традиции стоиков развивались Цицероном и римскими юристами. Стал складываться своеобразный кодекс естественных законов. В формулировке Ульпиана (римского юриста III в. н. э) он включал требовании жить честно, не предать другому, отдавать каждому то, что ему принадлежит. Эпиктет рекомендовал не желать другим того, чего не желаешь себе. Этот принцип лежал в основе норм естественного права.
Наследие стоиков и Цицерона было воспринято христианскими мыслителями. При этом разумное начало, правящее миром у стоиков и Цицерона, они подменили христианской теологией. Августин Блаженный (354-430 гг.) различал вечный закон, естественный и временный (т.е. человеческий) закон, меняющийся в зависимости от места и эпохи. Временный закон оправдан как подтверждение вечного закона, воспринимаемого людьми посредством естественного закона, запечатленного в душах людей и представляющего собой божественный голос в человеческой совести.
Фома Аквинский (1225 (1226) — 1274), крупнейший католический теолог, воспроизводит схему Августина Блаженного, прибавив к ней божественный закон как часть вечного закона, явленную людям в Священном писании и откровениях отцов церкви. Он говорит, что естественный закон пребывает в сердцах людей и его содержание не может быть стерто в их сознании. Естественный закон побуждает делать добро, стремиться к добру и избегать зла. Фома отмечает, что естественный закон носит характер общих принципов, и это делает необходимым введение более конкретных правил в форме человеческих законов.
И Августин, и Фома Аквинский признают, что несправедливый, т.е. противоречащий естественному праву, закон подлинным законом не является, и ему можно не подчиняться, если это не причиняет большого вреда обществу. Принцип обязательного соответствия позитивного права естественному, четко сформулированный Августином Блаженным и Фомой Аквинским, встречался еще в «Законах» Платона, был воспринят стоиками, Цицероном и римскими юристами.
Гуго Гроций, один из провозвестников этой новой эпохи, по существу не внес в правовую теорию ничего нового, сказав, что только нормы естественного права (по его определению, веления здравого разума) являются «правом в собственном смысле слова», а нормы, установленные людьми, признаются правом лишь в той мере, в какой они не противоречат естественному праву. Но когда Гроций провозглашает, что «не следует повиноваться приказам власти, противным естественному праву и божественным заповедям», несмотря на существенные оговорки и ограничения, это звучит как призыв к обновлению системы позитивного права.
В XVII в. даже среди философов просветительского направления были и иные взгляды на естественное право. Особняком в этом отношении стоят англичанин Т. Гоббс (1588-1679) и голландец Б. Спиноза (1632-1677). Они полагали, что естественное право, которым будто бы руководствовались люди в государстве ином состояния, — это право на всё, ничем не ограниченная свобода, приводящая к войне всех против всех. Разумные привила поведения, основанные на учете интересов других людей и призванные обеспечить мир, Гоббс называл естественными законами, противопоставляй их естественному праву. Будучи убежденным, юридически позитивистом, Гоббс категорически возражал против критики государственных законов на том основании, что они противоречат законам естественным. Гоббс шел в данном случае против господствовавшего в юридической науке XVII-XVIII вв. течения.
Наряду с требованием приведения позитивного права в соответствие с естественным правом XVII-XVIII вв. ознаменовались еще одним принципиальным сдвигом в концепции естественного права. Постепенное становление индивидуализма, утверждение самоценности и определенной автономии личности, начавшиеся в эпоху Возрождения, привели к смещению центра тяжести в понимании естественного права с разумных правил поведения, способных обеспечить нормальную жизнь общества, на права человека, которые стали толковаться как принадлежащие ему от природы, неотчуждаемые, а не дарованные государством. Как раз в обеспечении этих нрав, в их охране от посягательств, в том числе со стороны государства, стали видеть главное содержание естественного права.
Этот сдвиг впервые произошел во время английской буржуазной революции XVII в. Борцы с абсолютизмом стали ссылаться не на исторически сложившиеся законы Англии, а на права человека. Наиболее законченное выражение эти идеи получили у Джона Локка, чьи труды явились как бы подведением итогов революции.
Идеи английской революции были восприняты американской Декларацией независимости (1776), французской Декларацией прав человека и гражданина (1789 г) и получили мировое признание. Таково и современное понимание естественного права. Им проникнуты Декларация ООН 1948 г. и международные пакты о правах человека, а также положения ряда действующих конституций, прямо говорящие о правах человека или семьи, предшествующих позитивному праву и являющихся по отношению к нему высшими (например, п.1 ст.41 и п.1 ст.43 Конституции Ирландии).
К началу XIX в. идеи естественного права заметно потускнели. Сложилась историческая школа права, исходившая не из разума или природы человека, а из истории и духа народа. Философия права, как новое направление политико-юридических исследований первоначально заимствовала некоторые элементы естественно-правовых теорий, но отнюдь не сводилась к ним. Наконец, утвердившийся в качестве господствующего направления в науке и практике юридический позитивизм сознательно бросил вызов теории естественного права.
Однако к концу XIX в. ситуация вновь изменилась. Возникла школа так называемого возрожденного естественного права. К ней принадлежали известный немецкий юрист Р. Штаммлер (1856-1938), видные представители отечественного правоведения П. И Новгородцев (1866-1924), Б.А. Кистяковский (1861-1920) и др. Становление этой школы было обусловлено разочарованием реальным состоянием государственно-правовых институтов, их отставанием от потребностей общества, обострением социальных противоречий и постепенным признанием «второго поколения прав человека», т.е. социальных прав.
3. Место естественного права и общественного договора в идейных истоках социологии
Процесс осмысления общества, общественной жизни начинается у истоков человеческой истории. Общество становится объектом анализа людей даже прежде самой личности — ведь в первобытном состоянии личность почти не выделяет себя из рода, хотя человек и начинает размышлять, оценивать.
Представления об обществе углубляются по мере развития личности, когда обозначается основной вопрос общественной жизни «Что важнее: общество или личность в ее неповторимости, индивидуальном своеобразии восприятия и отражения действительности?» и возникают представления о социальном равенстве и неравенстве. В этих представлениях однозначно доминировали отраженная в мифах положительная оценка уравнительности и отрицание неравенства. Однако по мере развития человеческого общества, усложнения его структуры складываются представления о неизбежности социального неравенства. продолжение
--PAGE_BREAK--
В середине первого тысячелетия до н. э. осознание неизбежности социального неравенства вылилось в концептуальное обоснование его необходимости. На Востоке критическое переосмысление социальных установок, заложенных в мифологическом сознании, было осуществлено в учениях Будды, Конфуция, Заратустры, ставших рациональным оправданием, а затем и религиозно-этической опорой, поддерживающей социальную стабильность в преодолевшем первобытную неструктурированность обществе.
На Западе социальная мысль достигла своего апогея в Афинах V-IV вв. до н. э. в творчестве Сократа, Платона и Аристотеля, в учениях которых оформились два важнейших вправления, взаимодействовавших на протяжении всей истории социальной мысли. Первое — выдвигает и обосновывает идею приоритета общего, общественного интереса. Оно представлено прежде всего учением Платона, рассматривающим эту идею в труде «Государство».
Второе направление отстаивает идею приоритета интереса личности, индивида. Оно развивалось Эпикуром, киниками, Аристотелем.
В этих направлениях древнегреческая мысль отразила фундаментальное противоречие социальной жизни и внутренней жизни индивида — противоречивое единство общественного и индивидуального. Представители каждого направления вплоть до настоящего времени отстаивают свое право быть «проводником» человечества на пути к лучшему будущему, формируя его специфический образ. Если мыслителям первого направления свойственно представление о лучшем будущем как о стабильном, устойчивом обществе, ориентирующем его членов на ответственность за судьбу целого, то для ученых второго — характерна выработка социального идеала, в котором лучшее будущее обозначается как динамичное, быстро совершенствующееся общество, ориентирующее его членов на открытость, свободу, ответственность за собственную судьбу. Мыслители, отстаивавшие приоритет общественного интереса над личным, в социальной политике делали акцент на идее «равенства равных», сторонникам же приоритета индивидуального интереса над общественным более важным представлялось решение задачи обеспечения «неравенства неравных». Таким образом, оба направления социальной мысли обосновывали оправданность неравенства, но расставляли разные акценты.
В период Средневековья развитие социальных отношений осуществляется преимущественно под контролем системы нравственных, религиозных норм, что оказало влияние и на развитие социальной мысли.
Наиболее видной фигурой теологической социально-политической мысли этого периода является Фома Аквинский, осуществивший «модернизацию» раннесредневекового христианства на основе комментариев Аристотеля. Учение Фомы (томизм) стало важным шагом в укреплении духовной власти католицизма над развитием социальной жизни (в 1879 г. это учение было объявлено «единственно истинной философией католицизма»), но не остановило Реформацию католицизма. Идейное оформление Реформация получила в учениях М. Лютера, У. Цвингли, Ж. Кальвина, представлявших бюргерско-буржуазное направление, и Т. Мюнцера, вождя народной Реформации.
Наряду с идеями индивидуалистическими, частнособственническими в XVI в. постепенно оформляется социалистическое социально-политическое течение как идеология нарождающегося пролетариата. Родоначальником утопического социализма принято считать Т. Мора (1478-1535 гг.), изобразившего в «Утопии» общество, в котором нет частной собственности, обобществлены производство и быт, а труд является обязательным для всех.
Таким образом, при переходе от Средневековья к Новому времени взаимодействие двух направлений в решении основного вопроса социологии постепенно начинает обретать форму борьбы индивидуалистической (либеральной) и социалистической доктрин в качестве основных элементов идеологий двух нарождающихся классов буржуазного общества.
Только в XVIII в. европейская научная мысль смогла подарить миру выдающиеся труды об обществе, прежде всего благодаря усилиям Н. Макиавелли, Дж. Локка и Т. Гоббса, которые были непосредственными предшественниками научного этапа социологии. В их трудах получили дальнейшее развитие учения об обществе, принципах его совершенствования; оформилась так называемая гражданская концепция, согласно которой преодоление всех форм несвободы осуществляется методом длительного морального совершенствования личности и общества.
Еще в средневековье арабский мыслитель Ибн-Хальдун пристально изучал поведение больших социальных групп людей, составляя анатомию человеческого общества. Многие европейские мыслители XVII-ХIХ вв. (Вольтер, Дидро, Кант, Гегель, Гоббс) задолго до официального рождения социологии писали о нравах людей, общественной морали и традициях, характере народов, поведении социальных типажей.
Николо Макиавелли (1469-1527 гг.) первым из мыслителей Нового времени обратился к идеям Платона и Аристотеля и создал на их основе оригинальную теорию общества и государства. Его главное произведение «Государь» как бы продолжает основную линию рассуждения платоновского «Государства», но акцент поставлен не на структуре общества, а на поведении политического лидера. Он впервые вывел государственно-политические вопросы из-под сферы влияния религии и морали. Труды Макиавелли придали социологии и политологии новое измерение: они стали наукой о поведении людей в обществе.
Макиавелли говорил, что правитель, желающий добиться успеха, должен знать мотивы поведения людей и руководствоваться в своей деятельности тремя основными принципами (законами). Первый принцип: человеческими действиями правят честолюбие и мотив власти.Состоятельными людьми движет страх потерять то, что они накопили, а бедняками — страсть приобрести то, чего их лишили. Второй принцип: умный правитель не должен выполнять все свои обещания.Ведь и подданные не очень спешат с выполнением своих обязательств. Добиваясь власти, можно расточать обещания, но придя к ней, не обязательно их выполнять, иначе попадешь в зависимость от подчиненных, а где зависимость — там нерешительность, малодушие и легкомыслие. Третий принцип: использование любви подчиненных, в начале карьеры правителя и использовать их страх при достижении им власти. Четвертый принцип: творить зло надо сразу, а добро — постепенно. Наградами люди дорожат, когда они редки, наказания же нужно производить сразу и в больших дозах. Единовременная жесткость переносится с меньшим раздражением и считается более справедливой, чем растянутая во времени (хвост собаке лучше отрубать сразу, а не по частям). Пятый принцип: можно отобрать у подчиненных жизнь, но нельзя посягать на имущество
В «Государе» Макиавелли нарисовал образ идеального правителя и политическую технологию удержания власти. Надо сказать, прообразом такого правителя для него был Цезарь Борджиа, чьи жестокость и коварство долгое время считались непревзойденными.
Следующий шаг сделал Томас Гоббс (1588-1679 гг.), разработав теорию общественного договора, послужившую основой учения о гражданском обществе. У животных нет борьбы за почести и звания, поэтому у них нет ненависти и зависти — причин мятежей и войн. У людей все это есть. Неправильно думать, будто люди от рождения склонны к сотрудничеству. Если бы человек любил другого по естественному побуждению, то он искал общения со всеми в равной мере. Но каждый из нас предпочитает общество тех, кто ему полезнее. Именно наша природа толкает искать не друзей, а почета и выгод.
Что побуждает людей создавать общество? Взаимное опасение. Оно сбивает людей в группы, помогая выжить в условиях конкуренции. Но, объединившись, люди преследуют вовсе не общественное благо, а стремятся даже из этого извлечь себе выгоду либо достичь уважения и почестей. Поэтому человеческое общество не будет ни очень большим, ни очень устойчивым. Оно стабильно, если слава и почет возданы всем. Но так не бывает. Обойденным оказывается всегда большинство, почет достается немногим, следовательно, общество со временем обязательно распадется. Страх не разъединяет, а объединяет людей, вынуждает заботиться о взаимной безопасности. Государство — наилучший способ удовлетворить такую потребность. Поэтому причина возникновения стабильного, длительно существующего общества — взаимный страх, а не любовь и расположение.
Естественное состояние — война всех против всех или социальная борьба за выживание. Она характеризует повседневную жизнь людей в догражданском обществе.
Иное дело гражданское общество — высший этап развития. Оно покоится на общественном договоре и юридических законах. У него три формы правления: демократия, аристократия, монархия. Только с появлением государства возникает собственность в истинном смысле слова и соответствующие учреждения (суд, правительство, армия, полиция), защищающие ее. В результате прекращается война всех против всех.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Целью данной контрольно-курсовой работы выступало обоснование места теории общественного договора и естественного права в идейных истоках социологии.
Существует одна особенность социологии как гуманитарной науки, вследствие которой история играет в ней значительно более важную роль, чем в науках естественных. Она состоит в том, что старые знания, теории, методы здесь не вытесняются новыми, не упраздняются ими полностью и навсегда. Идеи «социологов» такого далекого прошлого, когда еще и социологии, собственно, не было, по сей день остаются актуальными, действующими, работающими. Например, идеи Аристотеля (IV в. до н. э.), Августина Блаженного (IV — V вв.), Ш. Монтескье (XVII — XVIII вв.), Томаса Гоббса (XVI — XVII вв.), Джона Локка (XVII — XVIII вв.) и сегодня представляют отнюдь не только «исторический» интерес. Очевидно, что каждая эпоха в развитии социологии по-своему, по-новому интерпретирует, «прочитывает» старые идеи, но при этом, подвергаясь новому прочтению, они все-таки остаются самими собой. Из сказанного следует, что именно история социологии не только позволяет «жить» старым идеям, не только не дает им «умереть», но и «омолаживает» их. Благодаря истории безгранично расширяется диапазон социологических знаний, понятий, теорий, принципов, методов, из которых может осуществляться выборв процессе научной деятельности. Решая какую-то научную проблему, социолог всегда, явно или неявно, осознанно или неосознанно, соотносится с определенной традицией социологической мысли. Таким образом, историко-социологическое знание, будучи самоценным, служит средством получения нового знания и способствует формированию науки будущего.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
История теоретической социологии. В 5 томах. Т. 1. От Платона до Канта. Предыстория социологии и первые программы науки об обществе. М.: Наука, 1997. С. 400-410.
Андреева, Г.М. Зарубежная социальная психология XXстолетия: Теоретические подходы: Учеб. Пособие для вузов Г.М. Андреева, Н.Н. Богомолова, Л.А. Петровская. – М.: Аспект Пресс, 2001.
Арон, Р. Этапы развития социологической мысли Р. Арон; Общ. Ред. И предисл. П.С. Гуревича. – М.: Издательская группа «Прогресс» — «Политика», 1992. – 608 с.
Гоббс Т.; предисл. и ред.: Ческис А. Левиафан или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского.– М.: Соцэкгиз, 1936. С. 503 с.
Гофман А.Б. Семь лекций по социологии. 7-е издание. — М.: КДУ, 2005. – 240 с.
Кравченко А.И. История зарубежной социологии. Учебное пособие. М.: 2005. – 704 с.