Содержание
Введение
1. История эмиграции из России
2. Социальное положение русских иммигрантов зарубежом
2.1 Методические проблемыанализа статистической информации
2.2 Социально-профессиональная мобильность русскоязычных иммигрантов
2.3 Социально-профессиональныйстатус и заработная плата
Заключение
Список литературы
Введение
В научной литературе, посвященнойпроблемам русскоязычных иммигрантов, приехавших в зарубежные страны с начала1990-х годов, социально-экономический аспект занимает относительно скромноеместо.
Объяснение этому следуетискать, прежде всего, в ограниченности официальной информации — статистическихданных, публикуемых государственными ведомствами. Хотя в разные годы всё жебыли проведены 9 исследований интеграции отдельных групп русскоязычныхиммигрантов, специалисты отмечают, что в них нет последовательности, а главное,отсутствует общая картина социально-экономического положения русскоязычнойобщины и анализ основных показателей ее интеграции[1].
Попытки типологизироватьмиграционные процессы неоднократно предпринимали ученые различных наук.
В настоящее время притипологизации миграционных перемещений используются множественные основания,которые часто пересекаются. Используется исторический (например,постколониальное перемещение) и географический контекст, а также общепризнанныеназвания миграции, например перемещение беженцев, трудовая миграция. Такогорода типологии не в состоянии подняться выше описательного уровня и не имеютбольшой обобщающей ценности. По мнению специалистов, любая типологизация должнасодержать определенные концептуальные и логические соотношения между субъектамимиграционных процессов, что даст возможность, с одной стороны, анализироватьфактический материал в терминах этой концептуальной структуры, а с другойстороны, обосновывать концептуальное видение типов миграции для возможногоразвития теории.
Субъектами международноймиграции, согласно классификации ООН, являются студенты-иностранцы; иностранцы,приехавшие с целью профобучения; различные категории трудящихся-мигрантов;мигранты, прибывшие с целью воссоединения или создания семьи; иммигранты (илимигранты-поселенцы); беженцы; лица, ищущие убежища — лица, которым разрешенопребывание по гуманитарным соображениям.
Специалисты из ООНопределяют иммигранта как человека, покинувшего страну своего последнегоместожительства и прибывшего в другую страну на срок более чем один год.
Иммиграция игралаважнейшую роль в заселении некоторых частей света и существенную, а иногда ирешающую, в формировании новых государств (например, США, Австралии, НовойЗеландии, ЮАР, Израиля, Канады, Аргентины и др.) Кроме традиционных страниммиграции, со второй половины XX в.ими стали практически все страны Западной и Северной Европы, а также большаячасть стран Южной Европы. Основную часть иммигрантов принимают Германия,Франция, Великобритания, Израиль, а также Швейцария, Бельгия, Швеция,Нидерланды.
Система мер порегулированию иммиграционных потоков в большинстве стран включает в себя: законодательствоо юридическом, политическом и профессиональном статусе иммигрантов;институционные службы по иммиграции; межгосударственные соглашения поиммиграции рабочей силы.
Регулирующие мероприятиястран иммиграции определяют количество иммигрантов, допускаемых в страну;устанавливают профессиональную, квалификационную, половозрастную структуруиммиграции и продолжительность пребывания в стране. Непосредственноеосуществление иммиграционной политики возложено на специальные организации —национальные службы иммиграции, созданные при министерствах труда и внутреннихдел, регулирующих социальное положение прибывших в страну.
1.История эмиграции из России
Первая волна эмиграциирусских из России с ярко выраженной религиозной окраской приходится на конецXVII в. (1685 г.), когда старообрядцы, не принявшие церковную реформу,бежали из страны, спасаясь от преследований. Они переселялись в Австрию,Венгрию, Румынию и Восточную Пруссию, а также в мусульманскую Османскую империю.
Вторая волна переселенийиз России возникла в конце XIX в., но теперь мигранты направлялись в США,Канаду, Аргентину, Бразилию и другие страны Америки. Причины эмиграции былиразные — как религиозные (выехало примерно 30 тыс. членов различных религиозныхгрупп, преследуемых за вероисповедание: молокане, мормоны, менониты ит. д.), так и экономические. Среди выходцев из России преобладали поляки,евреи, украинцы, немцы, литовцы. Многие мигранты регистрировались как«русские», хотя реальная численность этнических русских была незначительна. Поданным В. Кабузана, в конце XIX в. за рубежом проживало около 400 тыс. русских,из них около 300 тыс. в Царстве Польском, 20 тыс. — в Канаде, остальные в США,Австро-Венгрии и Румынии[2].
Массовая эмиграциярусских началась вместе с Первой мировой войной и продолжилась в годы революциии гражданской войны, захватив начальный период утверждения советской власти,когда причиной выезда было несогласие с новым политическим режимом.
По данным Лиги наций,после революции Россию покинуло 1,6 млн. чел., около четверти из них воевали врядах Белой армии. Процесс эмиграции из России продолжался вплоть до второйполовины 20-х годов, когда численность русских за рубежом достигла 2,5 млн.чел. Основная масса политических эмигрантов осела в Польше и Чехии (около 1 млн.чел.), в США (около 732 тыс. чел.), Германии (около 560 тыс. чел.), Франции(около 175 тыс. чел.), Канаде (около 100 тыс. чел.). Часть обосновалась вПрибалтике и Бессарабии, то есть на территориях, исторически являвшихся частьюРоссийской империи. Большая русская колония сформировалась в Маньчжурии, гдееще до революции проживало до 200 тыс. русского населения, обслуживавшегостроительство и эксплуатацию Китайско-Восточной железной дороги. Маленькое«русское государство» в Китае имело свои охранные войска, суд, учебныезаведения, многочисленные средства массовой информации, церкви и четыремонастыря.
Следующая волна массовыхперемещений русских была связана со Второй мировой войной и перекройкойполитической карты мира. Русские белоэмигранты активно выезжали из стран,вошедших в состав СССР (республики Прибалтики и Западная Украина). Былаликвидирована колония русских на Дальнем Востоке. Советизация Восточной Европыи образование социалистического лагеря привели после войны к исчезновениюочагов русской эмиграции в Берлине, Праге, Белграде, Варшаве.
Одновременно из числарусских, воевавших в армиях генералов Власова и Корнилова на стороне Германии,а также военнопленных и перемещенных лиц в СССР не вернулось около 130 тыс.русских, украинцев и белорусов.
Приводимая цифра неотражает в полной мере реальную ситуацию. Численность невозвращенцев могла быбыть значительно больше, если бы не строгое следование Запада союзномудоговору, предполагавшему выдачу пленных. Для многих людей, волей судьбыоказавшихся за рубежом и прекрасно представлявших, что их ждет на родине,репатриация была насильственной.
В книге М. Назарова«Миссия русской эмиграции» описан следующий случай. В Форт-Диксе (США), после«двух кровавых попыток погрузки на советский пароход весь лагерьсопротивлявшихся советских пленных напоили кофе с сильным снотворным ипогрузили в бесчувственном состоянии». К 1947 г. практика принудительнойвысылки прекратилась, однако многие страны Запада, чтобы избежать осложнений сСССР, принимали русских на постоянное или временное место жительства лишь висключительных случаях, при наличии родственников или поручителей. В результатемногие русские предпочитали при регистрации менять национальность. Так, из 300тыс. советских пленных и перемещенных лиц, желающих эмигрировать в Америку,после всех проверок и комиссий, русскими по документам оказались только 6тысяч.
Эмиграция из России (1987—1998 гг.)[3]
/>
Большинство русскихустремилось в страны Нового Света, прежде всего в США, Канаду и Австралию. Этобыло вызвано резким расширением зоны советского влияния. Если до войны в Европепроживало более 80% русских эмигрантов, то после войны эта доля снизилась до30%.
Следующий, принципиальноиной этап эмиграции из России связан с развитием диссидентского движения вконце 60-х годов. В этот период возможность эмигрировать имели лица,несогласные с коммунистическим режимом и имевшие «историческую прародину»:евреи, немцы, армяне, греки, испанцы.
В 1970—1987 гг. из странывыехало 300 тыс. евреев, 56,5 тыс. армян, 122 тыс. немцев. В этот процессоказалась вовлечена и некоторая часть русских, которые эмигрировали либо какчлены семей, либо меняя национальность. Таким образом, основу эмиграционногопотока из России составляли представители этнических меньшинств, которые встранах, куда они прибывали, воспринимались как русские.
В конце 80-х годов выездиз России (СССР) резко активизировался. Если в 1988 г. было подано только 33,7тыс. заявлений на выезд, то в 1990 г. — 316,1тыс.
Рост эмиграционногопотока дал основание для катастрофических прогнозов массовой эмиграции изРоссии после вступления в силу 1 января 1993 г. Закона о свободном въезде ивыезде из страны. Однако этого не произошло. Заявленная эмиграция на протяженииуже почти десяти лет держится примерно на одном уровне — около 100 тыс. чел. вгод. Правда, следует оговориться — фактическая эмиграция из страны превышаетзарегистрированную, так как не учтены лица, выехавшие из России на короткийсрок с целью учебы или работы, но оставшиеся за рубежом.
Направления эмиграции изРоссии достаточно стабильны: большая часть выезжает в Германию, Израиль и США.Так, в 1993 г. в эти страны выехало соответственно 61,7, 12,8 и 9,2 тыс. чел.,в 1998 г. соотношение почти не изменилось — 48,4, 12,9 и 9,1 тыс. чел.
Основные направлениямиграции русских — Германия (47%), Израиль (22%), преимущественно в составесмешанных семей, США — 17%, Канада — 3,4% и Финляндия — 1,5%.
Среди выехавших из Россиив начале 90-х годов резко преобладали жители Москвы и Санкт-Петербурга, давшиеоколо 40% эмигрантов. К 1998 г. их доля сократилась до 18%. Однако в потоке вСША она осталась почти без изменений. Если в 1995 г. москвичи и петербуржцысоставляли половину эмиграционного потока в США, то в 1997 г. — около 40%.
Современная эмиграция из Россииносит характер «утечки умов»: 20,6% эмигрантов имеют высшее образование, средивыбывших в Израиль их доля составляет 30%, а в США — 42%. Это при том, что долялиц с высшим образованием в населении России составляет 13,3%. Особенноболезненной является проблема эмиграции наиболее перспективных молодых ученых —стабильно уезжают 10—15% выпускников аспирантуры.
В настоящее время сучетом ассимиляционных процессов численность русских в странах старогозарубежья составляет 1,3 млн. чел. Из них: в США — 1 млн., в Бразилии — 60тыс., в Канаде и Аргентине — по 50 тыс., во Франции — 40 тыс., в Румынии — 35тыс., в Австралии — 20 тыс. чел[4].
2.Социальное положение русских иммигрантов за рубежом2.1 Методическиепроблемы анализа статистической информации
Специфика официальнойстатистики порождает ряд методических проблем при анализе итогов интеграциииммигрантов, работавших до приезда в другую страну.
Первая проблема — несоответствие профессиональных классификаций, принятых в СССР/СНГ и в зарубежныхстранах. Советские граждане, заполняя анкеты, в графе «социальныйстатус» выбирали между тремя основными вариантами — рабочие, служащие иинженерно-технические работники. Классификация профессиональных групп в целомсоответствует международной классификации. Все работающие распределены навосемь категорий. К первой относятся специалисты, имеющие академические степени.
В общем числе приехавшихв 1990 — 2005 годах из СССР/СНГ представители этой профессиональной группысоставляют 31%. В следующую категорию включены работники так называемыхсвободных профессий (журналисты, художники, дизайнеры, профессиональныеспортсмены) и прочие специалисты, имеющие дипломы о специальном образовании — техники, программисты, медсестры, учителя начальных школ (29%). Третьюпрофессиональную группу составляют менеджеры и администраторы.
Некоторые русскоязычныеиммигранты, заполняя анкеты после приезда, предпочли назвать свою профессию пополученному диплому, а не по реальному должностному и профессиональному статусуперед отъездом, хотя многие из них занимали различные административныедолжности. Четвертую профессиональную группу составляют конторские служащие. Впятую включены работники торговли и сферы обслуживания, значительная частькоторых относится к сфере физического или простого труда, в частности,уборщиков, санитаров, охранников и другие. Не все иммигранты, работавшие доприезда в другое государство в торговле, получили соответствующеепрофессиональное образование, поэтому многие предпочли назвать свою профессию всоответствии с имеющимся дипломом. На долю четвертой и пятой групп приходится5% всех приехавших.
Что касается трех следующихпрофессиональных категорий — квалифицированных рабочих, занятых в сельскомхозяйстве, работающих в остальных отраслях экономики и неквалифицированныхрабочих, маловероятно, что иммигранты — бывшие рабочие ошибались, указывая свойпрежний профессиональный статус. На долю этих профессиональных категорийприходится 20%, в том числе неквалифицированные рабочие составляют 6% от общейчисленности. Представляется заниженным удельный вес трех профессиональныхгрупп, объединенных в общую группу менеджеров и конторских служащих, а такжегруппы работников торговли и сферы обслуживания.
Но даже с учетомвозможной корректировки данных, в результате которой несколько сократится доляспециалистов и увеличится доля управленцев и торговых работников, это вряд лисущественно меняет общую картину, отражающую высокий уровень образования ипрофессиональной квалификации иммигрантов из СССР/СНГ; 60% из них составлялиспециалисты. В 1990 — 91 годах доля специалистов в общем числе русскоязычных,работавших до приезда в другую страну, составляла 71%. Затем она заметноснизилась в период 1992 — 95 годов до 60%, во второй половине 90-х годов еще на2%. На долю всех остальных профессиональных групп приходилось всего 40%русскоязычных иммигрантов и лишь один из шестнадцати был занят на родиненеквалифицированным физическим трудом.
Еще одна проблема,связанная с анализом статистики занятости иммигрантов, обусловлена тем, что вданные включены молодые люди, окончившие иностранные школы и отслужившие вармии, что существенно облегчило их интеграцию в новое общество.
Наконец, возникает вопросо правомерности использования данных о занятости всех вселившихся или их части- иммигрантов из стран Европы и Америки для характеристики занятости выходцевиз СССР/СНГ. Для ответа на этот вопрос специалисты рассмотривают в самом общемвиде данные 2005 г. о распределении приехавших в начале 1990-х годов, взависимости от страны исхода. Так, например, из 465 тыс. иммигрантов,работавших в 2005 г. в Израиле, 31 тыс. составляли евреи, репатриировавшиеся изстран Азии и Африки (в основном, из Эфиопии), 365 тыс., приехавшие из странЕвропы и Америки и 68 тыс. — так называемые «другие», иммигранты снеуказанной религиозной принадлежностью. Преобладающая часть этой группы — члены смешанных семей, дети и внуки евреев, приехавшие из СССР/СНГ в составе«большой алии» (волны иммиграции) 1990-х годов. Примерно 20 — 25 тыс.человек из стран Европы, Америки и Океании — репатрианты из развитых странЗапада. Эта группа отличается более высоким социально-профессиональным уровнемпо сравнению с русскоязычными потому, что их профессиональная подготовка вбольшей мере соответствует требованиям зарубежного рынка труда, а такжеблагодаря лучшему знанию английского языка. По этой причине общие показателисоциально-профессиональной структуры иммигрантов из стран Европы, Америки иОкеании превосходят аналогичные показатели трудового потенциала«русских»[5].
С другой стороны, самыйнизкий социально-профессиональный уровень в группе «других»(иммигранты-неевреи) и среди представителей из стран Азии и Африки. Поэтомуструктура занятости, в которой представлен относительно более высокийсоциально-профессиональный уровень «западных» и относительно болеенизкий — уровень иммигрантов — неевреев из СССР/СНГ и репатриантов из странАзии и Африки — с достаточной степенью достоверности отражает реальныепоказатели интеграции в Израиль русскоязычных, приехавших в 1990 — 2004 годах.
2.2 Социально-профессиональнаямобильность русскоязычных иммигрантов
По мнению многихспециалистов, изучающих проблемы иммиграции, траекториясоциально-профессиональной мобильности иммигрантов, работающих в разных странахпредставляется в виде U-образной кривой. В первые годы им приходится чаще всегосоглашаться на любую работу. По мере интеграции в общество, включая освоениеязыка, накопление профессионального и социального опыта, переквалификацию и т.д.,значительная часть иммигрантов восстанавливает свой прежний или близкий к немупрофессиональный статус. Возвращение к прежнему профессиональному статусупредполагает также уровень оплаты труда, сопоставимый с заработком уроженцастраны. Обоснованность данной модели подтверждается исследованиями динамикипрофессионального статуса иммигрантов в США и других развитых странах[6].
Однако в условияхинтеграции русскоязычных иммигрантов эта модель не действует. Даже a priori,имея представление об огромной численности и высоком социально-профессиональномуровне русскоязычной общины, можно с уверенностью предположить, что большинствуиз них не удастся вернуться к своему прежнему социальному и профессиональномустатусу. Тем не менее, остается открытым вопрос о том, какая частьрусскоязычной общины продвигается в соответствии с U-образной кривой и каковадинамика социально-профессиональной мобильности менее успешной части общины.Частичный ответ на этот вопрос дает анализ показателейсоциально-профессиональной мобильности наиболее крупной и самой успешной группыиммигрантов из стран Европы и Америки, среди которых более 90% — русскоязычныепредставители, в сравнении с еврейским населением Израиля.
Доля трехсоциально-профессиональных групп в составе занятого еврейского населения — специалистов с высшим образованием, прочих специалистов и менеджеров,занимающих высшие ступени социальной пирамиды по престижности профессий,сложности и уровню оплаты труда, увеличилась в 1989 — 2005 годах с 32% до 38%.
Сравнение структурзанятости иммигрантов — до приезда в другую страну и в настоящее время — свидетельствует о том, что социально-профессиональная структура русскоязычнойобщины, представлявшая собой до приезда «перевернутую пирамиду», втечение 15 лет приобрела стандартный вид социально-профессиональногораспределения в современном индустриальном обществе. Если до приезда в другуюстрану специалистами и управляющими были 60% русскоязычных, то в 2005 г. — только 28%. Удельный вес рабочих в общей численности занятых составлял доприезда 20%, ныне -38%. Уровень образования иммигрантов-рабочих (включаявыходцев из стран Азии и Африки) заслуживает внимания книги рекордов Гиннеса: в2005 г. общая продолжительность образования 14% квалифицированных и 13%неквалифицированных рабочих-иммигрантов составляла 16 лет и больше,продолжительность образования 37% квалифицированных и 30% неквалифицированных рабочихсоставляет от 13 до 15 лет. В сфере физического труда иммигранты представленыне только рабочими: среди 79 тыс. в профессиональной группе работников торговлии сферы обслуживания преобладают работники физического труда. Наиболеетипичными стали профессии охранников, уборщиков, продавцов и работников,занятых уходом за пожилыми.
Феномен «нисходящейсоциальной мобильности» — довольно распространенное явление в периодыэкономических спадов в капиталистическом мире. Чаще всего это перемещение наодну-две ступени вниз по профессиональной и социальной лестнице, но нестремительное падение на самые нижние ступени, как это произошло созначительной частью русскоязычных иммигрантов, приехавших в Израиль в 1990-егоды. Этот процесс стал главным вектором трансформациисоциально-профессиональной структуры Израиля с начала «большой алии»и до настоящего времени.
Русскоязычная общинапрошла через фильтр массовой пролетаризации, превратившей бывших инженеров иучителей в рабочих. При этом русскоязычные иммигранты «обогнали» всееврейское население Израиля по удельному весу рабочих, а их доля средиконторских служащих, наоборот, намного ниже среднего показателя. Основнойвектор смены профессионального статуса из сферы сложного умственного труда всферу физического, минуя сферу простого умственного труда. Разумеется, женщиныс высшим и средним специальным образованием с радостью согласились бы работатьв офисе, но конкуренция в этой сфере даже острее, чем в профессиях, требующихвысшего образования. Если в сфере сложного умственного труда недостаточныйуровень иврита в какой-то мере компенсируется профессиональными знаниями иопытом, то для конторского служащего в Израиле владение ивритом и английскимязыком, а также знание основных компьютерных программ — базовые профессиональныетребования.
По оценке иностранных исследователей,приехавшим в первой половине 1990-х годов было намного труднее получить работув сфере простого умственного труда, чем их предшественникам 1970-х- 1980-хгодов. По оценке ученых, в 1974, 1980 и 1990 годах в сфере простого умственноготруда было занято от 18% до 23% иммигрантов, проживших в иностранномгосударстве менее пяти лет. В 1996 г. доля аналогичной группы иммигрантов вэтой сфере составляла лишь 13%. Впервые с 1974 по 1996 гг. доля занятых простымфизическим трудом среди «новых» иммигрантов выросла до 40%, а их доляв численности населения, занятого физическим трудом — до 70%. Справедливостиради можно отметить, что оценки Й. Матраса и его коллег охватывают относительнонебольшой период — первые пять лет с начала «большой алии», когдабольшая часть русскоязычных находилась в начале процесса интеграции в разныестраны.
По мере увеличениячисленности русскоязычной общины в 1990-е годы шансы на восстановление прежнегосоциально-профессионального статуса быстро снижались. У русскоязычных,приехавших в 1990 — 1991 годах, были более благоприятные условия интеграции,чем у прибывших позже. По данным мониторинга двух групп иммигрантов, одна изкоторых прибыла в октябре-декабре 1990 г., а другая — тремя годами позже, черездва года после приезда в иностранное государство в первой группе доляспециалистов с высшим образованием среди работающих составляла 13%, прочихспециалистов — 12%[7].
Среди приехавших в 1993г. аналогичные показатели составляли через два года 5% и 8%. Отчасти этиразличия обусловлены более высокой долей специалистов в первой волне«большой алии» в 1990 — 1991 г. Однако различия между«стартовым» социально-профессиональным уровнем иммигрантов первойволны и прибывших позже все же не слишком велики, чтобы объяснить различия вструктуре занятости двух групп только этой причиной. Они сохранились и через 10- 12 лет после приезда, о чем свидетельствует сравнениесоциально-профессиональной структуры двух групп иммигрантов — выходцев изЕвропы и Америки, одна из которых прибыла в 1990 — 1991 годах, а вторая в 1992- 1995 годах.
Дальнейшие изменениясоциально-профессионального статуса русскоязычной общины в ближайшем будущембудут определяться, прежде всего, уровнем образования и профессиональнойподготовкой молодежи — второго поколения «русской» алии. В 2005 г.32% численности работающих, приехавших в 1990 — 1991 гг., приходилось на долювозрастной когорты от 18 до 35 лет. Как повлияет дальнейшее увеличениезанятости молодого поколения русскоязычной общины на еесоциально-профессиональную мобильность?
Наименее вероятно, чтомолодые «русские» унаследуют профессии родителей, с которыми ониприехали — возврат к прежней социально-профессиональной структуре населениябывшего СССР не реален. Другой вариант — улучшение сложившейсясоциально-профессиональной структуры русскоязычной общины с некоторым ростомдоли трех наиболее престижных и высокооплачиваемых групп и уменьшением долизанятых физическим трудом. Оптимальный вариант — сближение структуры занятостирусскоязычной общины с распределением работающих уроженцев страны;«идеальный» — модель занятости иммигрантов из Европы и Америки,приехавших в Израиль в 1975 — 1989 годах. В 2005 г. в трех высшихсоциально-профессиональных группах было занято 54% численности работающих этойволны иммиграции.
Вероятность развитиясобытий по одному из этих сценариев, все больше зависит от характерамежпоколенческой мобильности в русскоязычной общине. Вряд ли приходитсярассчитывать на существенное изменение в будущем сложившейся тенденцииобесценения «человеческого капитала» русскоязычной общины на фонезаметного изменения иерархии ценностей во многих иммигрантских семьях:привлекательность образования, в том числе, высшего, и соответствующаямотивация родителей и детей неуклонно снижается.
Во-первых, более половины(53%) учащихся-иммигрантов из СССР/СНГ в 2003/04 учебном году учились в школахс профессиональным уклоном. В этих же школах учились менее трети детейуроженцев страны и старожилов, предпочитающих общеобразовательные школы. Хотяучеба в профессионально ориентированных школах не исключает поступления вуниверситет, но во многом ориентирует учащихся на учебу в колледже.
Во-вторых, существеннаячасть русскоязычных иммигрантов-школьников отсеивается в процессе учебы илипроваливается при сдаче экзаменов на аттестат зрелости, лишаясь возможностипродолжить образование. В 2003/04 учебном году более 5% учащихся 7 — 12 классов- иммигрантов из СССР/СНГ оставили школу, в том числе 7% подростков изрусскоязычных семей, приехавших в иностранное государство в последние годы.
Но даже благополучноеокончание иностранной школы еще не гарантирует получение аттестата зрелости ипродолжение образования. Из 15 тыс. учащихся-иммигрантов из СССР/СНГ,окончивших школу в 2003/04 учебном году, к выпускным экзаменам было допущено87%, аттестат о среднем образовании получили 60%, аттестат, соответствующийкритериям для поступления в университет, получили только 49%иммигрантов-школьников — столько же, сколько выпускники израильских школ изсемей уроженцев и старожилов страны.
Среднечасовыезаработки иммигрантов из Европы и Америки и остального еврейского населения (в шекелях)[8]
1997
1998
2004
2005 1. Фактический часовой заработок иммигрантов из стран Европы и Америки 20,8 23,5 31,2 31,9 2. Часовой заработок остального еврейского населения 35,8 38,8 46,1 47,0 (1) в процентах к (2) 58,1 60,1 67,7 67,9
К сожалению, далеко невсе из числа иммигрантов, получивших полноценные аттестаты зрелости, используютэту возможность для продолжения учебы. Годом ранее в иностраннные университетыбыли зачислены всего 3,3 тыс. из стран Европы и Америки. Большинство молодыхрусскоязычных предпочитает поступление в колледж или на профессиональные курсы,дающие профессию, востребованную на израильском рынке труда.
С учетом постепеннойдевальвации ценности образования в русскоязычной общине маловероятно, чтоприехавшие в 1990-е годы смогут в обозримом будущем занять в израильскомобществе такие же социально-профессиональные позиции, как их предшественники,прибывшие в 1970-е — 1980-е годы из СССР.
2.3 Социально-профессиональныйстатус и заработная плата
Логично было быпредположить, что с повышением социально-профессионального статуса иммигрантов,приехавших в иностранное государство в 1990-е годы, различия в уровне доходовмежду ними и коренными жителями должны постепенно сокращаться. Действительно,за десять лет — с 1995 по 2004 годы — средний доход семей наемных работников,выходцев из стран Европы и Америки, увеличился с 64% до 68% среднего доходасемей уроженцев страны. При таких темпах для выравнивания доходов иммигрантов икоренных израильтян понадобится несколько десятилетий.
Основная причина различийв уровне доходов между иммигрантами и коренными жителями — неравенство в оплатетруда. Представление о его масштабах можно получить, сравнив средний часовойзаработок выходцев из стран Европы и Америки со средней часовой оплатой трудавсего населения иностранного государства.
Относительно низкийуровень средней оплаты труда иммигрантов частично можно объяснить различиями впрофессиональной структуре между ними и остальным занятым населением.Существенное влияние оказывает другой фактор — различия в оплате труда внутрикаждой из профессиональных групп.
Расчет условного часовогозаработка иммигрантов, в котором их общий средний заработок подсчитан посредним ставкам в каждой из основных профессиональных групп, показывает, чтоэтот гипотетический заработок намного выше фактического.
Статистические данные обиммигрантах, сохранивших свою прежнюю профессию, указывают на их формальныйпрофессиональный статус. Когда речь идет, например, о врачах, то следуетпринять во внимание разницу в доходах между врачами-специалистами в частныхклиниках и врачами общего профиля. Если доля врачей-специалистов среди врачейсоставляла в 2003 г. 44%, то среди врачей-иммигрантов — только 27%. Можнопривести еще немало примеров подобного несоответствия между формальным иреальным профессиональным статусом иммигрантов — ученых, инженеров и прочихспециалистов. Одна из многочисленных форм узаконенной дискриминации иммигрантовв сфере занятости состоит в деятельности подрядчиков и посредников потрудоустройству — «кабланов» и частных фирм, многие из которых нанимаютработников только для того, чтобы сдать их в аренду предприятиям иорганизациям. Обеим сторонам это выгодно: посредник получает отнепосредственного работодателя постоянную плату за работника, которому он, всвою очередь, платит меньшую зарплату, а работодатель использует работника«нетто», игнорируя его социальные нужды. Иммигранты намного чаще, чемкоренные жители, вынуждены пользоваться услугами подрядчиков и посредников нарынке труда.
Различия в уровнезаработков в определенной мере обусловлены отсутствием профессионального опытаработы в другой стране или недостаточным знанием иностранного языка. Но опыт,как известно, дело наживное, и различия в квалификации иммигрантов и другихработников со временем нивелируются. К 2005 г. 85% занятых иммигрантов успели проработать,по меньшей мере, пять лет — срок, вполне достаточный для повышения ихквалификации до уровня израильских коллег.
Более низкий уровеньоплаты труда иммигрантов обусловлен и другими факторами. Один из них — уровеньоплаты труда занятых на предприятиях и в организациях «русского»сектора, товары и услуги которого ориентированы, в основном, на потребностирусскоязычной общины. Продавцы, работающие в «русских» магазинах,учителя и врачи, русскоязычные журналисты и многие другие работники получают,как правило, более низкую зарплату, чем их иностранные коллеги.
Кроме существенныхразличий в размерах заработков, более низкий социально-экономический статусиммигрантов обусловлен менее благоприятными социальными условиями их труда, ккоторым относятся сберегательные и пенсионные программы и прочие льготы.Поскольку размер пенсии зависит от трудового стажа (для получения минимальнойтрудовой пенсии необходим 10-летний стаж), большинство иммигрантов, приехавшихв Израиль в предпенсионном возрасте, не успевают заработать даже минимальнуюпенсию и, прекращая работу, вынуждены довольствоваться мизерным государственнымпособием по старости. Многие работающие на предприятиях малого бизнеса и впосреднических фирмах зачастую лишены базисных социальных условий труда и могутрассчитывать в будущем только на пособие по старости. Для наименее социальнозащищенных групп иммигрантов проблема пенсионного обеспечения становится однойиз самых острых.
Основные выводы проведенныхспециалистами исследований можно свести к трем положениям. Во-первых, измененияв социо-профессиональном статусе русскоязычных иммигрантов начиная с 1990 г.,лишь частично соответствуют теоретической парадигме, согласно которой этиизменения представляют U-образную кривую. Большей части специалистов так и неудалось вернуться к прежнему или близкому к нему профессиональному статусу. Какотметил в своем докладе на форуме русскоязычных ученых его председатель Л.Диневич, «необратимым последствием существующего интеграционного процессастало превращение многих приехавших в страну ученых и специалистов в рабочих, анередко и в социальный балласт общества. В него попали талантливые ученые испециалисты, приехавшие еще в активном возрасте и обладавшие огромным научным ипрофессиональным потенциалом»[9]. В целом, можно сказать,что «алия 90-х» прошла процесс пролетаризации. Наиболее массовойпрофессией стала профессия рабочего, а не инженера и учителя.
Во-вторых, дажевозвращение к прежнему профессиональному статусу не всегда сопровождаетсяувеличением заработков иммигрантов до уровня оплаты труда уроженцев страны истарожилов, принадлежащих к тем же профессиональным группам.
Этим обусловленосохранение заметного разрыва в уровне доходов наемных работников междууроженцами страны и старожилами, с одной стороны, и иммигрантами — с другой.Эта тенденция также не укладывается в парадигму о U-образной кривой.
Разумеется, есть весомыесвидетельства растущего благосостояния русскоязычной общины: почти каждаявторая семья «русских» живет в собственной квартире, более 40% семейприобрели собственные машины. Но с течением времени русскоязычные иммигрантывсе более склонны оценивать свой профессиональный статус, доходы, социальныегарантии не по прежним, а по новым (израильским) меркам. По данныммногочисленных опросов, многие не удовлетворены своим уровнем жизни. По даннымодного из опросов, проведенного в 1999 г., более половины иммигрантов изСССР/СНГ считает, что их социальный статус ниже среднего уровня или даже самыйнизкий в стране. Лишь 6% опрошенных сообщили, что до приезда в другую страну ихсоциальный статус был таким же низким.
В-третьих, вектормежпоколенческой социо-профессиональной мобильности не сулит русскоязычнойобщине заметного повышения ее социального статуса в иностранном обществе и вбудущем.
О стабильности отмеченныхтенденций свидетельствуют и итоги 2005 г., завершавшего трехлетний периоднепрерывного экономического подъема. Общая занятость всех репатриантов 1990 — 2005 гг. увеличилась до 465 тыс. При распределении по профессиональным группамвыясняется, что число репатриантов-специалистов с высшим образованием вырословсего на 0,3 тысячи, к числу прочих специалистов и менеджеров добавилось 1,8тысячи. В итоге в этих трех престижных и высокооплачиваемых профессиональныхкатегориях репатриантам «досталось» 7,5% новых рабочих мест. Почти2/3 общего прироста занятости репатриантов приходится на работников торговли,сферы обслуживания и неквалифицированных рабочих.
В 2005 г. явно понизилсясоцио-профессиональный статус в группе иммигрантов, приехавших в 1990 — 1991гг. Основная причина — снижение образовательного уровня молодежи, замещающейстаршее поколение. Наиболее убедительно об этом свидетельствует сокращение запоследние четыре года числа обладателей вузовских дипломов среди работающихиммигрантов с 69 до 65 тысяч и увеличение в этот период в той же группеработников с неполным средним образованием на 2,5 тысячи. С таким уровнемобразования можно рассчитывать на работу в основном в качественеквалифицированных рабочих или работников сферы обслуживания. Но посколькуспрос на работу такого рода подчас даже больше, чем в сфере квалифицированноготруда, молодые иммигранты имеют все шансы пополнить ряды безработных. Присреднем уровне безработицы среди всех иммигрантов в 2005 г. в 8,5%, тот жепоказатель для возрастной когорты от 18 до 24 лет в группе иммигрантов 1990 — 1991 годов составлял 23% — намного выше, чем в аналогичных возрастных когортахне только уроженцев страны, но и у их сверстников, приехавших в иностранноегосударство в любой период после 1991 г.
Проблема социальнойадаптации молодежи превращается в одну из наиболее острых социальных проблемвсей русскоязычной общины. Взрослые иммигранты могут выразить своеразочарование иностранным государством, просто покинув его, что многие из них иделают. В 2005 г., в частности, в группе иммигрантов первой волны уменьшиласьчисленность возрастных когорт от 35 до 49 лет, что может быть объясненоэмиграцией репатриантов, разочаровавшихся в новом государстве после многих летжизни в этой стране. Заметно уменьшилась за год и численность иммигрантов снеустановленной религиозной принадлежностью — численность этой группы в возрастестарше 15 лет уменьшилась на 10 тысяч.
В целом же стоитотметить, что этническая миграция из бывшего СССР приводит к росту русскойдиаспоры в дальнем зарубежье. В странах с иной культурой перед иммигрантаминеизбежно встает проблема интеграции в общество и народ, который их принял,поэтому считается важным знать, как складываются социальные и этническиевзаимоотношения русских и представителей иных русскоязычных народов с жителямидругих стран, и в какой мере иммигранты включаются в жизнь иностранного общества.
Заключение
История эмиграции изРоссии (Российской империи, СССР, Российской Федерации) показывает, чтовыделение чисто русской эмиграции представляет серьезную методологическуютрудность. Русское население во все времена проявляло незначительный интерес кжизни за рубежом, и поэтому его удельный вес в потоке эмигрантов сравнительноневелик.
В развитии эмиграциирусских почти невозможно вычленить эволюционные тенденции, зато отчетливопроступает зависимость от социальных стрессов, конфликтов и катастроф. Из всехмногочисленных волн эмиграции из России только послереволюционная былапреимущественно русской. Выехавшие в то время люди составили основу русскойобщины за рубежом. Последующие ее пополнения были несравнимы по численности.
Важнейшей особенностьюрусской общины за рубежом является интеллектуальность. Это подтверждается какэлитарностью постреволюционной эмиграции, состоявшей из наиболее культурныхслоев российского общества с непропорционально высокой долей военных, так исовременной «утечкой умов».
Русские, выехавшие зарубеж в составе смешанных семей, стремятся к ассимиляции с коренным населением,прежде всего в интересах детей. Если выезд из России происходит по этническимканалам (евреи в Израиль, немцы в Германию и т. д.), то сами условияэмиграции, получение различных пенсий и пособий, оказание помощи в освоенииязыка и обучении детей предопределяют для русских нецелесообразностьформирования собственной диаспоры. Это лишило бы их положенных для репатриантовльгот. Поэтому в условиях компактного проживания инициатива русскоговорящегоменьшинства не простирается дальше создания русских клубов, магазинов ит. д. для удовлетворения потребности в общении на родном языке и бытовыхпривычек.
Вместе с тем русскиеощущают неустойчивость своего положения, но путь к его стабилизации они видятне в формировании «институтов поддержки» на месте (диаспоры), а в сохраненииконтактов с Россией. Русские ученые продолжают публиковаться в российскихнаучных журналах, многие пытаются хотя бы на первое время сохранить за собойместо работы в России.
Широкое распространениеполучила практика создания совместных творческих коллективов, когдаруководитель научной группы или лаборатории, эмигрировавший за рубеж, вовлекаетв сотрудничество своих бывших коллег.
Единственной группойрусских за рубежом, испытывающей потребность в диаспоре, являются экономическиеэмигранты, выезжающие из России под разными предлогами, не имея за рубежомродственников и приглашения на работу. Чаще всего они вынуждены сменить сферудеятельности и снизить свой социальный статус.
Новые русские эмигрантывпервые в истории России не чувствуют себя изолированными от Родины. Многие изних нацелены на прямое сотрудничество с Россией и поддерживают постоянныеделовые и бытовые контакты.
Итак, русские за рубежамиРоссии не следуют ни одной из общепринятых моделей поведения национальныхменьшинств — китайской, арабской, греческой, армянской и т.д. В настоящее времяони не испытывают чувства враждебности к политическому режиму своей этническойРодины и являются проводником народной дипломатии, наводящей мосты через окопы,прорываемые национальными элитами в их стремлении к независимости исамоопределению. В интересах России максимально развивать эти человеческиеконтакты, создавая для них режим наибольшего благоприятствования.
Списоклитературы
1. Вендина О.И.Русские за рубежами России // Социум. — 2008. — № 11.
2. Вынужденныемигранты в центральной России / под ред. В. Мукомеля, Э. Паина. — М., 2007.
3. Вынужденныемигранты и государство / отв. ред. В.А. Тишков. — М., 2008.
4. Добреньков В.И.,Кравченко А.И. Социология:в 3 т. Социальная структура и стратификация. — М.: ИНФРА-М, 2000. — Т. 2.
5. Дубсон Б.И. Социально-профессиональный статус русскоязычныхиммигрантов в Израиле // Социологические исследования. — 2007. — № 4. — С. 96 — 110.
6. Зайончковская Ж.Россия: миграция в разном масштабе времени. — М.,1999.
7. Ионцев В.А. Международная миграция населения:теория и история изучения. — М.: МГУ— Диалог, 1999.
8. Кабузан В.Русские в мире. Динамика численности расселения (1719-1989). Формированиеэтнических и политических границ русского народа. — СПб., 1996.
9. Кабузан В.М. Эмиграция и реэмиграция в России в XVIII-начале XX века. — М., 2008.
10. Каменский А.Н. Проблемы международного трудовогообмена и Россия. — М., 2007.
11. Красинец Е.С. Международная миграция населения вРоссии в условиях перехода к рынку. — М., 1997.
12. Морозов Е. Восстание русской этничности //Москва. — 2006. — № 10.
13. Рыбаковский Л.Л. Миграция населения: Прогнозы,факторы, политика. М., 1997.
14. Рыбаковский Л.Л. Региональный анализ миграций. — М.,1973.
15. Рыбаковский Л.Л. Россия и новое зарубежье:Миграционный обмен и его влияние на демографическую динамику. — М., 2006.
16. Стокер П. Работа иностранцев: Обзормеждународной миграции рабочей силы. — М., 2005.
17. Ушкалов И. Интеллектуальная эмиграция ибезопасность. // Миграция и безопасность в России. — М.: Интердиалект, 2000.
18. Цапенко И.П. Развитые страны: интеграционнаяполитика в отношении иммигрантов // Мировая экономика и международныеотношения. — 2008. — № 3.
19. Юдина Т.Н.Социология миграции: Учебное пособиедля вузов. — М: Академический Проект, 2006.
20. Юдина Т.Н. Типология миграционных процессов:социологический подход: Ученые записки // Научно-теоретический журналМосковского государственного социального университета. — 2003. — № 5.