Проблемы интеллектуальной миграции в России и пути их решения

КУРСОВАЯ РАБОТА

на тему:
«Проблемыинтеллектуальной миграции в России и пути их решения»
Екатеринбург 2009

Введение
В условияхглобализации начинает формироваться не только единый рынок капиталов, товаров,технологий, но и рабочей силы. Интеллектуальная миграция – одна из важнейшихмиграций населения. Ей, как и миграции населения в целом, свойственноциклическое развитие.
Современныйпериод характеризуется высокой миграционной активностью. Не случайно этотпроцесс привлекает внимание ученых и государственных деятелей. Еслимеждународной миграции ученых перед 2-ой мировой войной посвящено большоеколичество научных работ, то факторы и механизмы современной интеллектуальноймиграции мало изучены. Особенно это относится к российской миграции. Именноэтим и объясняется выбор данной темы.
Данная тема,безусловно, актуальна, т.к. на настоящий момент мы имеем миграцию,развивающуюся крайне противоречиво и иррационально. Миграционные взрывы вРоссии характеризуются не только масштабами, но и нетрадиционными причинами, атакже своеобразными формами проявления. Если в прошлом главными факторамимиграции являлись в основном обстоятельства внутринаучного порядка, то внастоящее время решающую роль играет ситуация, складывающаяся за пределаминауки, т.е. в рамках общества в целом: кризис экономики, социальных,межнациональных и политических отношений, культуры. Этот кризис преломляется ив сфере науки таким образом, что личность, посвятившая себя научному познанию,не имеет возможности самореализоваться в качестве ученого.
В результатевозникает парадоксально-трагическое положение. Те труженики науки, которые ненаходят себе места или лишаются места в ней, мигрируют в другие областидеятельности (чаще всего в бизнес), либо мигрируют в другие страны. Масштабыобратного движения – из стран дальнего и ближнего зарубежья – пока неизмеримоменьше. Все это придает миграционным процессам особую качественную специфику,их нельзя считать нормальными процессами миграции из периферии в центр мировогонаучного пространства. Уже сейчас возникают серьезные трудности в высшей школе;демографические характеристики миграции, ее омоложение заставляют весьмаосновательно задуматься о будущем российской науки и технологии.
При выборетемы была поставлена цель – оценка потенциала России на основе изучениясовременных миграционных процессов.
Длядостижения выбранной цели были решены следующие задачи:
· изученаучебная литература, статьи из экономических журналов,
· проанализированыобщие и специальные факторы и социальные механизмы интеллектуальной миграции
· установленаинтенсивность миграционных процессов
· определенытенденции изменения интеллектуальной миграции, спрогнозирована ее динамика вбудущем;
· составленытаблицы и диаграммы;
· сделанывыводы об интеллектуальном потенциале нашей страны и проблемах созданияподходящих условий для его развития в России.
В зависимостиот конкретных задач использовались определенные методы и приемы. Основу работысоставили аналитический метод и сравнительный анализ статистических данных.
Изучение какпозитивного, так и негативного зарубежного опыта регулирования миграционныхпотоков может дать ценный материал для выработки ориентиров совершенствованиязаконодательных основ соответствующей политики России.

1.Экономическая сущность интеллектуальной миграции
1.1 Интеллектуальнаямиграция: общая характеристика
В современном миречеловеческий фактор социально-экономического развития стал непосредственнымкапиталом. А миграция формирует значительнейшую часть этого капитала. Даннаяфункция миграции получает зримое выражение в ее количественных параметрах.Характерными особенностями международной миграции населения являются постоянноеувеличение ее масштабов, вовлечение в миграционный кругооборот населенияпрактически всех стран мира, быстрый рост в нем доли трудовой миграции. Большоезначение для определения роли межгосударственной миграции в общественныхпроцессах приобретают ее структурные характеристики. Она становится все болеедифференцированной по профессиональным, квалификационным, образовательнымпризнакам, специальностям ее участников. Постоянно растет доля вовлекающихся внее высококвалифицированных работников.
Переход кпостиндустриальному обществу существенно повысил роль научного иинженерного труда в социально-экономическом развитии стран, вэффективном использовании ими имеющихся ресурсов. Как отмечаетамериканский ученый П.Друкер,«настоящим капиталом развитой экономики являютсязнания, а работники интеллектуальноготрудапревратились в группу, определяющую ценностии нормыобщества»[1]. Естественным следствием этого стало быстрое развитиевесьма специфического сегмента рынка труда – рынка научныхкадрови квалифицированных специалистов (прежде всего вобласти научного обслуживания), умножение численности ученых, менеджеров,специалистов, рост мобильности соответствующих кадров. В 1962 г.в докладе Британского королевского общества впервыепоявилось понятие «brain drain». Оно было использовано дляобозначения эмиграции ученых, инженеров и техников из Великобританиив США. Но очень быстро его стали применять повсеместно, посколькууже тогда описываемый им феномен получил общемировоезвучание.
В этой связи следуетсделать важное методическое замечание:в любую историческую эпоху процесс научного и технологического развития должен рассматриватьсякак общечеловеческий и преодолевающий любые препятствия.Одна из самых распространенных форм такого преодоления– беспрерывное пространственное перемещение талантливых людей,носителей передовых научных знаний, через различные, втом числе этнические и национальные границы. Воистину историяразвития мировой цивилизации – это история интеллектуальной миграции.
Ужесредневековые университеты пыталисьподнять свой престиж, переманивая ученыхиз университетов других стран. В России первые деятели наукибыли зачастую эмигрантами из Германии, приглашенными личногосударями. В середине XVIII в.из107 членов С.-Петербургской академиинаук лишь 34 были россиянами. [2] История знает немалои таких примеров, когда люди, посланные для обучения за рубеж,отказывались возвращаться на родину. Россия впервые столкнулась сподобным явлением в XVII в.:тогда четыре студента, отправленные на обучение в Англию, не захотеливернуться, объясняя свое решение неблагоприятнойполитической обстановкой на родине.
Современнаямеждународная миграция научных кадров тоже складывается как бы из двух потоков:из специалистов, переезжающих из одних развитых стран, преимущественноевропейских, в другие, расположенные за пределами Европы (Великобританию,например, ежегодно покидает около тысячи талантливых ученых),и из уроженцев стран Африки, Азии, Латинской Америки, Восточной Европы и СНГ, получившихобразование в американских иевропейскихвузах, но не вернувшихся на родину.
Итак,«утечку умов» отождествляют в первую очередь с учеными, а еепервыепримеры относят ко времени возникновения самой науки.Вместе с тем то, как «утечка» проявилась на рубеже 40–50-хгодов XX в., сделало ее вомногом новым явлением. Тогда впервые приобрел массовые масштабы отъездталантливых ученых ивыпускниковуниверситетов Европы, обычно молодых людей, нацеленных на научнуюдеятельностьи продолжение образования, заокеан,в научные центры США, отчасти Канады и Австралии. Процессэтот затронул ФРГ, Великобританию, Италию, визвестной мере Францию и ряд других стран. Толькоза 1950–1960 гг. в США прибылооколо 100 тыс. высококвалифицированных специалистов, что немалоспособствовало развитию не только науки, но и экономики американского общества.Ибо «до 40-х годов Америка могла быть охарактеризована высокимуровнем развития технологии, доминирующим промышленнымпроизводством, но относительно слабым развитием науки. Центр всемирной науки вте годы находился в Европе». А затем «…произошло удивительное изменение.Экономистами документально доказано, что в СоединенныхШтатах Америки со времен Второй мировой войны появление в наукеновых технологий объясняет более половины всех повышенийэкономической выработки на душу населения». И многиетакие технологии создавались в ходефундаментальных научных исследований, проводившихся в США «импортированными»учеными. [3]
Опыт Второй мировой войны сделал очевидной роль науки и технологическогообновления как в обеспечении военного преимущества и, соответственно,национальной безопасности, так и в ускорении экономического роста. Вразвитых странах была ясно осознана необходимость интеллектуализацииобщественного труда. Занятостьв сфере научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок(НИОКР) стала мощным двигателем научно-технических прорывови социально-экономических преобразований. Но интенсивнаяразработка, использование и развитие сложных технологий, широкоераспространение компьютерной и информационной техникипредполагают наличие и использование высококвалифицированныхтрудовых ресурсов нового типа. И с 60-хгодов страны Запада начали проводитьцеленаправленную политику по формированию такихресурсов.
Тогда в следующеедесятилетие в индустриально развитых странах был принят целый ряд законов идругих нормативных актов, нацеливавших все субъекты экономической деятельностина развитие интеллектуального потенциала рабочей силы, поощрявших игосударственные организации, и частные фирмы, и корпорации к «инвестициям вчеловека». Также старались стимулировать иммиграцию работников, пригодных длязанятости в области интеллектуальной деятельности.
Развивающиеся страны,естественно, стали испытывать громадные затруднения из-за нехватки кадров каквысшей и высокой, так и средней квалификации. Поэтому появилось новоеопределение «утечки мозгов» как «миграции талантливых и высококвалифицированныхиндивидов из бедных и изолированных мест в индустриальные центры».
Таким образом, посравнению с послевоенным периодом интеллектуальная миграция заметно расшириласвой ареал, а главными поставщиками приезжих ученых стали развивающиеся страныАзии, Латинской Америки и Африки. Всего за 1961–1980 гг. только в США,Англию и Канаду перебрались свыше 500 тыс. специалистов – преимущественноученых, инженеров и медицинских работников. В последние годы благодарялиберализации режима выезда из бывших социалистических стран и устранению былойзакрытости их научных сообществ выходцы из них также активно включились в интеллектуальнуюмиграцию. Правда, прогнозы о лавинообразном наплыве эмигрантов «с Востока»,исчисляемом чуть ли не сотнями тысяч ученых, оказались несостоятельными. Тем неменее, новое направление миграции оказало и продолжает оказывать существенноевлияние на тенденции развития мирового рынка научных кадров.

1.2 Факторы, причины иусловия интеллектуальной миграции
По мере того какпоток интеллектуальной эмиграции набирал силу, он получал отражение и впопытках его концептуализации. Довольно быстро сложились две конкурирующиеконцепции.
Согласно концепции обмена знаниями и опытом (brain exchange) люди мигрируют в поисках нового местаприложения труда с учетом своей профессии и квалификации. И «приток умов» (brain gain), и их «утечка» (brain drain) характерны дляэкономик всех стран и предполагают двусторонний обмен информацией о положении встране-экспортере и стране-импортере трудовых ресурсов. Это сведения не толькоо рынках труда, но и о финансах, товарных рынках, условиях жизни.
В рамках концепции растраты умов (brain waste) интеллектуальная эмиграция рассматривается вкачестве чистой потери для совокупной рабочей силы страны-экспортера.Считается, что отток высококвалифицированных кадров подрывает способностьстраны к социально-экономическому развитию, что ведет к снижению в ней уровняжизни населения.
В настоящее время обеконцепции представляются недостаточно доказанными. Чтобы разобраться вспецифике современной эмиграции научных кадров, необходим анализ сложногосочетания факторов, причин и условий эмиграции, их конкретныхпространственно-временных особенностей.
Среди структурных факторов эмиграции выделяются профессиональные.Существует устойчивая корреляция между уровнем образования, профессиональнойквалификацией и мобильностью населения. Когда же в качестве главных субъектовэмиграции выступают научные кадры, профессиональные факторы тем более выходятна первый план. Этому способствует само содержание интеллектуального труда.Существенную роль играет и такой «смежный» фактор, как возможность максимальнойреализации творческого потенциала. Еще один действенный структурный фактор – этообладание большей информацией; он обеспечивает высокую потенциальную приспособляемостьк изменившимся условиям. Для научных эмигрантов из России важны такжеэтнические факторы.
Стимулирующие факторыэмиграции (ее движущие силы) могут быть подразделены на две основные группы:«притягивающие» (pull) факторы, в которых суммируется силаоткрывающихся возможностей, и «выталкивающие» (push) факторы, или бремяожидаемых трудностей. И в той, и в другой группе присутствуют экономические инеэкономические факторы.
Так, в отношениистран Восточной Европы было отмечено, что «из-за ухудшения условийисследовательской работы и серьезных социально-экономических проблем… которыеоказывают сильное влияние на творческую работу, большинство ученых покидаютсвои страны не вследствие профессиональных, а чисто экономических причин». [4]
В развивающихсястранах одним из главных выталкивающих факторов является отсутствие в них«критической массы» интеллектуального труда, научная изоляция местных ученых.
Применительно кстранам СНГ с большой силой действует такой неэкономический факторвыталкивания, как происходящее в последние годы обеднение интеллектуальнойсреды, вызываемое политикой государств в области языка и вообще культуры исобственными последствиями миграции – эрозией и распадом интеллектуальногосообщества, существовавшего до ее начала. В разряд стимулирующих факторовследует включить и различные виды дискриминаций: по национальному, языковому,образовательному (непризнание дипломов), религиозному признакам и др.
И все же решающеезначение имеет, видимо, трудовая детерминанта. Начать с того, что очень ужвелики различия в оплате труда высококвалифицированных кадров, занятых в НИОКРв России и других странах.
Однако простоговыделения трудовой детерминанты на индивидуальные мотивации выезданедостаточно. Нужно еще проследить причины и механизмы ее воздействия на уровневсего общества. И тут сразу становится очевидно, что во многих развивающихсястранах относительная (т.е. соотнесенная с капиталом и другими факторамипроизводства) цена высококвалифицированной рабочей силы при сравнении ее сценой в развитых странах была и остается заниженной.
В прошлом за счетэтого был обеспечен широкий или даже всеобщий доступ квысшему образованию, подготовка кадров высокой и высшей квалификации обходиласьнедорого. Оборотной стороной медали стала систематическая недооценка фактораживого труда и малоэффективное его использование. А припереходе к рыночной экономике образовался переизбыток научных кадров (не говоряо структурных диспропорциях), многие научные исследования и разработкиоказались невостребованными.
В причинах интеллектуальной эмиграции результируютсяотношения между объективными факторами существования индивида и егосубъективными потребностями. Особое значение имеют два важнейших, объективныхпо своей природе регулятора миграционного поведения – среда и социальные нормы, опосредующие процесспринятия миграционных решений на индивидуальном уровне. Непосредственной жепричиной эмиграции выступают, как правило, противоречия между уровнем развитияличности, ее потребностями и возможностями, с одной стороны, и условиями ихудовлетворения – с другой. Потенциальный эмигрант постепенно приходит кубеждению, что разрешить это противоречие он может, лишь перешагнув черезгосударственную границу.
Большинствоэмигрантов руководствуются двумя главными целевыми установками. Для однихглавной целью переезда является обеспечение чисто профессиональных интересов, асамо перемещение служит только средством ее осуществления. Иными словами,потребность в профессиональной реализации, без удовлетворения которой проблематичнонадежное обеспечение персонального статуса и личного достоинства ученого, какбы диктует смену места приложения труда и жительства.
Своего родаальтернативный вариант – стремление к удовлетворению потребностейв лучшем комплексе жизненных условий, в расширении и укреплениииндивидуальной экономической безопасности. В этом случае эмигрант в первуюочередь оценивает различия в уровнях социально-экономического развитиягосударств выбытия и прибытия. Главная цель – сам переезд в другую страну,новая же работа – лишь средство к существованию.
Впрочем, обеустановки взаимосвязаны и образуют единый комплекс мотиваций, а какая из нихвозобладает, зависит от конкретной личности. По данным социологическихисследований, проведенных в России в начале 90-х годов, среди тех, кто хотел бывыехать за границу, 39% были заняты в науке, культуре и здравоохранении. При этом 62%респондентов в качестве главной причины возможного выезда указали хорошиезаработки, а 56%–невозможность реализовать в стране свои знанияи потенциал (опрошенные могли выбрать несколько ответов, поэтому суммапревышает 100%). [5]
В ряде государств ирегионов существенную роль в формировании установки интеллектуальных мигрантовна временный или постоянный выезд играют причины политического характера.
Условияинтеллектуальной миграции значительно отличаются от тех, что присущипереселениям внутри страны. «Утечка умов» автоматически подпадает подвоздействие механизмов защиты национального суверенитета. Состояниенационального и международного рынков труда, соотношение на них спроса ипредложения по профессиям и квалификации образуют область, в которой интересыразных государств могут как совпадать, так и сталкиваться и во всяком случаетребуют согласования.
В юридическом планеэто предполагает существование законодательных актов, действующих намеждународном, национальном и региональном уровнях. В зависимости отструктурных характеристик миграции они либо способствуют притоку мигрантов,либо ограничивают его, в большей или меньшей степени обеспечивая безопасностьвовлеченных в него лиц.
Значительные сдвиги воценке позитивных и негативных сторон международной миграции предопределили впоследние годы проведение большинством государств в соответствии с целями изадачами их социально-экономического развития довольно жесткой миграционнойполитики. Она представляет собой систему специальных национальных мер изаконов, а также международных соглашений (как двусторонних, так имногосторонних) по регулированию миграционных потоков, ограничению притока илиоттока беженцев и нелегальных мигрантов и по стимулированию притокаэкономически эффективного человеческого капитала, в первую очередь научныхкадров и высококвалифицированных специалистов. В том же направлении действуют истатусы, устанавливающие права и обязанности граждан при переселении: онисущественно различаются в зависимости от того, какова страна въезда и странавыезда, а также от мотивов эмиграции.
Наряду с возрастаниемроли государств в регулировании иммиграции и их сотрудничества в этой областисущественное влияние на условия интеллектуальной эмиграции оказывает такжеотношение принимающего населения к пришельцам из-за рубежа. В целом же нельзяне отметить, что даже сила давления трудовой детерминанты на миграционноеповедение ученых и специалистов ощутимо зависит от того, каким образом –выталкивающим или сдерживающим – на интеллектуальную миграцию влияют ееполитико-правовые и социально-психологические условия, все более приобретающиехарактер системного миграционного режима.
Поскольку «утечкаумов» – часть интеллектуальной межгосударственной миграции населения, при ееизучении необходимо рассмотреть все три стадии миграционного процесса: стадиюформирования мотивов территориальной подвижности, стадию собственно переезда истадию адаптации новоселов к новому месту. В отношении второй стадии имеетсянекоторая более или менее достоверная информационно-статистическая база.Информация, касающаяся первой стадии, формируется на основе опросов ивследствие этого несет в себе значительную долю погрешностей. О третьей стадии можносудить опять-таки по опросам и косвенным данным. Между тем, хотя данные повторой стадии, конечно, необходимы, так как позволяют установить количественныеи качественные параметры миграционных потоков и их направленность, длявыяснения причин и результатов миграции куда более важны первая и третьястадии.
Изучение причиннеобходимо не только в теоретическом плане (для выявления взаимозависимостимежду уровнем квалификации, научной активностью, возрастом и т.д. или влияниявнешних факторов на принятие решения эмигрировать), но и в практическом – длясоставления прогнозов.
Акцент на третьейстадии позволяет оценить, в какой мере осуществились различные мотивы решенияэмигрировать, состоялась ли наряду с социально-экономической и профессиональнаяадаптация мигрантов (т.е. удалось ли им не просто приспособиться к новымусловиям жизни – в чем они как люди в большинстве своем молодые обычнодобиваются неплохих успехов, – но и получить соответствующую их квалификации иинтересам работу), каков эффект от эмиграции для страны-реципиента, какоезначение она имеет в свете глобальных тенденций развития науки, технологии иобщества.
К сожалению, из-занеразработанности методологическихподходов и скудости информационной базы все, что происходит на третьей стадии, нашло наименьшееотражение в работах отечественных изарубежных ученых. То же, правда, в меньшей мере справедливо и в отношениипервой стадии. Пока эти пробелы не будутзаполнены, мы не будем располагать материалом,необходимым для разработки программ по регулированию процесса «утечкиумов» и налаживанию сотрудничества с соотечественниками, работающими в другихстранах.
1.3Интеллектуальная эмиграция: особенности международного и внутреннего рынканаучных кадров
Если спрос на ученых испециалистов детализировать по регионам и странам, он оказывается достаточноограниченным и избирательным, причем не только по уровню квалификации, но и подисциплинарной структуре. Наибольшим спросом пользуются специалисты в научныхдисциплинах, определяющих основные тенденции развития современной науки итехнологии. Это физика, математика, вычислительная техника, биология, химия,медицина, космические исследования. Соответственно реагирует на такой спрос иструктура эмиграции. Так, количество выезжающих из России на Запад математиковсоставляет сегодня 25% ежегодного их выпуска элитарными факультетами. Но отсюдаследует, что именно страны иммиграции диктуют условия на мировом рынке труда.
Традиционно здесь напервом месте стоят США, предъявляющие высокий спрос на отдельные категорииспециалистов, что находит отражение в соотношении «своей» и «пришлой» рабочейсилы в ряде отраслей занятости. Сейчас в США около 40% докторов наук в областиинженерных и компьютерных дисциплин и 25% преподавателей технических дисциплинв вузах – иммигранты. Специализированный отбор не противоречит, однако, общейустановке на привлечение в страну всех тех, чей труд представляется выгодным сэкономической точки зрения. В середине 90-х годов в США проживало более 11 млн.иммигрантов. Они зарабатывали 240 млрд. долл. в год, из которых 90 млрд.отдавали в казну в виде налогов, тогда как на социальное вспомоществованиеиммигрантам американское государство ежегодно тратит всего 5 млрд. долл.Неизмеримо выше тот вклад, который вносили и вносят высококвалифицированныеиммигранты в развитие американской науки, медицины, искусства.
Ужесточение впоследние годы иммиграционной политики во многих странах Западной Европы,объективные трудности адаптации к условиям труда (как правило, необходимосочетать научную деятельность с преподаванием, что предполагает свободноевладение языком страны пребывания), высокий уровень конкуренции усложнилиприток научных кадров в этот регион. Наиболее притягательными в Европе остаютсяГермания, Великобритания, Франция и Скандинавские страны. Вместе с темстатистические данные показывают быстрый рост интеллектуального потока изЕвропы в Австралию, Юго-Восточную Азию, Северную Америку, Южную Африку.
Государства-донорытоже оказывают определенное влияние на рынок труда высококвалифицированныхкадров. Выражается это в том, что объемы предложения по определенным категориямспециалистов со стороны отдельных стран (или групп стран) влияют на положениена профессиональных рынках труда. Типичный пример – рынок программистов в США:особенности его развития во многом определяются эмигрантами из бывшего СССР.Аналогичное влияние прослеживается и на локальных рынках труда. Так, научныецентры Бостона и Калифорнии отличаются повышенной долей выходцев из России;Скандинавских стран – притоком эмигрантов из Латвии, Литвы и Эстонии; Турции – выходцевиз Азербайджана.
Отмечается устойчиваякорреляция между уровнем научной квалификации, научной специальностью инамерением эмигрировать. Для обществоведов большую роль играют культурные иязыковые ограничители. Наибольшая мобильность характерна опять-таки для ученыхестественнонаучных и инженерно-технических специальностей: математиков,физиков, химиков, биологов и медиков, программистов.
Сочетание российскогообразования с высокой технической оснащенностью западных научных центровпозволяет получать высокие результаты. Тот же эффект дает соединение различныхнаучных подходов – воспринятого эмигрантом в родной стране и осваиваемого встране иммиграции. Видимо, закономерно, что эмигранты причастны почти к 90%всех новых идей, разработанных в США за последние полвека. В значительнойстепени это относится и к ученым из стран Восточной Европы и СНГ, которые имелисамобытные научные школы во многих областях науки. Так, свойственный российскойнауке стиль мышления с его глубокой теоретичностью и широтой охвата предметаисследования, тесной связью естественнонаучного и философского подходов,соединяясь с рационалистическим и в значительной мере технократическим западнымстилем, нередко дает выдающиеся результаты. Поэтому вряд ли оправданна точказрения, согласно которой Запад больше не нуждается в российских «мозгах».Многие российские ученые вполне отвечают тем критериям отбора, которыегосподствуют сейчас на международном рынке интеллектуального труда: молоды, владеютдефицитными специальностями, обладают высокой квалификацией и готовы ксоединению разных научных подходов и стилей работы.
Представление обинтеллектуальной миграции как о возвратном процессе достаточно условно. Поданным Национального научного фонда США, наблюдается постоянный рост числаученых, инженеров и студентов, которые после временного пребывания в СШАвыражают желание остаться на постоянное жительство. В 70-х годах иммигрантамистановились от 32% до 38% работавших по контракту или учившихся в американскихуниверситетах, в 80-х – уже от 46% до 56%.
Кроме того, имеетсянемало примеров, когда вернувшийся домой специалист не удовлетворен условиями иорганизацией научного труда, условиями жизни на родине, а потому сознательноищет возможности для новых выездов за границу. Формально он не эмигрант, нофактически его научная карьера протекает за пределами воспитавшей его страны.Здесь мы сталкиваемся со своего рода «маятниковой» миграцией, только созначительным временным лагом.
Под влияниеминтернационализации мирохозяйственных связей существенное развитие получает исистема «транзитной» миграции, которая удовлетворяет потребности вспецифических профессиях и квалификациях, периодически возникающие нанациональных рынках труда развитых стран. Она основывается на перемещении поканалам транснациональных корпораций рабочей силы высокой квалификации на срокот одного до трех лет.
Возросшее значениеинтеллектуального труда, масштабы миграции высококвалифицированныхспециалистов, вовлеченность в этот процесс большинства стран мира, последствия «утечкиумов» для стран-доноров и стран-реципиентов, проведение более развитымистранами целенаправленной иммиграционной политики – все это подтверждает тезисо необходимости выделения интеллектуальной миграции в качестве специфическогофактора развития международного и внутреннего рынков труда.
1.4Кризис науки в России и эмиграция российских ученых
Обращаясь к России,приходится признать, что нынешний глубокий кризис отечественной науки являетсяи ведущим фактором, и основной причиной, и одним из решающих условийинтеллектуальной эмиграции.
Прежде всегонаблюдается значительное сокращение внутренних затрат на научные исследования иразработки. За последние годы они в сопоставимых ценах уменьшились в 15–18 раз.Правда, довольно велик прирост средств, полученных по некоторым научнымнаправлениям от иностранных компаний, фондов и на государственном уровне (до 10%всего бюджета отечественной науки в 1998 г.). Но кардинально решитьпроблему за счет этого, естественно, невозможно. Выживают лишь те институты, укоторых доля бюджетных ассигнований не превышает 25% 40.
Затраты на НИОКР вРоссии за последние годы составляют 0,4–0,6% ВВП, что сопоставимо споказателями таких стран – научных аутсайдеров как, Аргентина (0,3%), Румыния(0,45%), Болгария (0,5%), Португалия (0,5%), Греция (0,6%). Для сравнения: доляВВП, расходуемая на содержание чиновничьего аппарата, приближается к 3%, т.е.превышает расходы на науку почти в 10 раз 41.
Низкая оплата труда,ухудшение его условий, невостребованность результатов научной деятельностипривели к ощутимым потерям квалифицированных кадров. Отток специалистовпроисходит, во-первых, за счет их ухода в другие сферы экономики, во-вторых, всвязи с организованным высвобождением (сокращением) работников и, в-третьих, засчет эмиграции.
Обвальное сокращениечисленности ученых и специалистов в России происходит на фоне ее роста вразвитых странах мира, уже имеющих хорошо сформированную структуру НИОКР. Так,в США общая численность работников, занятых в сфере научных исследований иразработок, оценивается в 950 тыс. человек, численность технических работниковувеличивается в год на 2%. В настоящее время по количеству исследователей,приходящихся на 10 тыс. человек трудовых ресурсов, Россия отстает от Японии,США, Германии, и, скорее всего, это отставание сохранится.
На современноммировом рынке технологий основным требованием является минимизацияинновационного цикла. В России, наоборот, он продолжает удлиняться. Вследствиеэтого страна утрачивает былые позиции на рынке высоких технологий. Сейчас около30% этого рынка принадлежит США, 20% – странам ЕС и Японии и лишь 0,3% – России.Более того, мы как бы консервируем свою отсталость: лишь 60 из 264 технологий,признанных у нас приоритетными, действительно соответствуют международнымстандартам, и только по 17 технологиям Россия находится на уровне передовыхдостижений мирового рынка. В общем объеме российского экспорта наукоемкаяпродукция составляет только 1,5–2%.
Впрочем, и внутристраны результаты, получаемые российской наукой, используются слабо.Результативность НИОКР держится в России на уровне 3–5% (в ФРГ доля внедрения,то есть производства наукоемкой продукции, близка к 45%).
Ближайшие перспективыразвития также не внушают оптимизма. Средний уровень российскоготехнологического развития – это результат наших научных исследований 20–30-летнейдавности. Производительность труда в стране примерно в десять раз меньше, чем вразвитых странах.
Все это чреватосерьезными угрозами технологической безопасности страны и даже технологическойкатастрофой.
Как следствие вРоссии неуклонно падает не только общий индекс развития человеческогопотенциала (human development index), но и разработанный М. Руткевичем и В. Левашовымспециальный индекс интеллектуального потенциала (IP index), представляющийсобой интегральный показатель, который отражает состояние интеллектуальнойжизни общества посредством описания двух сфер: науки и образования.
Обобщая, можноконстатировать следующее. Сокращаются объемные параметры научно-техническогопотенциала (по таким важнейшим показателям, как численность занятых и величиназатрат). Ухудшаются его качественные характеристики (вымывание наиболееработоспособных сотрудников, научной молодежи, социально-психологическаядеградация работников, старение и потеря материально-технической базы НИОКР).Сужаются возможности для воспроизводства научных кадров (трудности в системеаспирантуры и докторантуры, непривлекательность научной карьеры для молодежи,уменьшение строительства объектов науки, кризис научного приборостроения и т.д.).
Результат: «утечкаумов» практически неизбежна. Это понимают и сами ученые. Социологическоеисследование потенциальной эмиграции элиты научной интеллигенции, проведенное вконце 1998 г. с использованием корреспондентской сети «Телетестинг»,обнаружило, что 55% этой элиты – «пессимисты». Характерным представляетсямнение одного из российских ученых, выехавшего за рубеж и успешно тамработающего: «главная проблема – не в «утечке умов», а в том, что современнойРоссии не нужны ученые».
1.5Масштабы и структурные особенности миграции российских научных кадров
Российскаяинтеллектуальная миграция является составной частью двух миграционных потоков:безвозвратной (при сохранении или несохранении гражданства) и трудовой (впринципе подразумевающей возврат временно выезжающих научных кадров) миграции.
Единственныедоступные и более или менее достоверные данные о внешних мигрантах касаютсятолько тех, кто направляется на постоянное жительство за рубеж. Это данныеУправления виз и регистраций МВД России. Однако с их помощью можно составитьпредставление (и то неполное) о масштабах только безвозвратной миграции.Госкомстат проанализировал информацию, полученную при обработке талоновстатистического учета к листку убытия. Высшее образование имели 23,2%выехавших, среднее специальное – 24,2%. Следовательно, притом, что только 13%всех россиян имеют высшее и незаконченное высшее образование, среди всехэмигрантов оно было более чем у 20%.
К сожалению,российская статистика не учитывает масштабы трудовой миграции за границу. Какотмечает директор региональных программ Независимого института социальнойполитики Наталья Зубаревич, «в основном квалифицированные специалисты уезжаютпо рабочим визам, и отследить их крайне сложно, они не проходят черезмиграционную службу. Трудовые визы не попадают в российскую статистику,фиксируются только выезды на ПМЖ. Многие вообще выезжают в США по грин-карте исохраняют российское гражданство», – отмечает эксперт. При этом, по ее словам,до 2003 года россияне уезжали за границу на постоянное место жительства восновном из сельской местности, в начале 90-х в составе мигрантов превалировалостаршее поколение – дети перевозили за границу своих родственников. «Российскаястатистика по миграции на ПМЖ сильно искажена, она отслеживает бабушек идедушек и не фиксирует выезд за границу квалифицированных специалистов, –жалуется на трудности учета Зубаревич. – Не удивлюсь, что поток россияндостаточно большой и в ближайшее время только увеличится, поскольку работать ижить в России становится все менее комфортно». [6]
В то жевремя если структура трудовой миграции в основном определяется положением делна рынках труда как в стране-доноре, так и в стране-реципиенте, структурабезвозвратной миграции в значительной степени зависит от того, в каких отрасляхнародного хозяйства страны выезда были преимущественно заняты эмигранты той илииной национальности. Именно поэтому среди выезжающих в Германию столь великадоля лиц, работавших в сельском хозяйстве, а в Израиль – в науке,здравоохранении и культуре.
Обратимся теперь ктрудовой миграции ученых и специалистов. Определение масштабов интеллектуальнойэмиграции, основывающееся только на данных УВИР МВД (которые, по мнению многих,и отражают классическую «утечку умов»), в действительности дает картину весьмаи весьма усеченную. Дело в том, что выезд с формулировкой «на постоянное местожительство» ни в коей мере не может считаться преобладающим. Обследование 16научно-исследовательских институтов РАН, проведенное в середине 90-х годов,обнаружило, что куда более распространен выезд ученых по временным контрактам.Так, из Института химической физики имени Н.Н. Семенова за два года поконтрактам уехало 172 научных работника, на постоянное место жительства – ниодного, из Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе – соответственно83 и 15 человек.
Люди, ужепринадлежащие к научной элите, равно как и молодые исследователи, собирающиесяповышать уровень своей научной квалификации, уезжают, в том числе ибезвозвратно, в основном с временными контрактами на руках. Суммарный выезд потаким контрактам, на стажировку и на учебу превышает выезд на постоянное местожительства в 3–5 раз. Если постоянно проживающая за границей российская научнаядиаспора насчитывает около 30 тыс. человек, то число «контрактников» в четырераза выше – не менее 120 тыс. В связи с этим стоит напомнить, что некоторыеученые подразумевают под «утечкой умов» всякий выезд специалиста из странысроком на год и более.
Особая проблема – оттокза границу высококвалифицированных специалистов из сферы НИОКРвоенно-промышленного комплекса (ВПК), из закрытых городов. Тут научныеработники явно преобладают, интенсивность их выезда самая высокая. Средиработающих они составляют 61%, среди уехавших – уже 75%. Высока и интенсивностьвыезда людей, имеющих ученую степень: среди работающих она есть у одной трети,а среди уехавших – у половины.
С точки зренияподдержания качественного уровня российского научно-образовательного комплексадалеко не безразлично, из каких именно центров выезжают ученые. Наибольший уронэмиграция наносит как раз ведущим центрам.
Среди стран въездаинтеллектуальных мигрантов лидируют развитые: США, Канада, Австралия, страныЕС. Значительным остается и отток российских ученых и специалистов в страны, которыедолгое время относились к разряду развивающихся, и в социалистические страныАзии. Раньше в них на контрактной основе по линии бывшего Государственногокомитета по экономическим связям и других министерств и ведомств направлялисьглавным образом преподаватели, врачи и инженеры-практики.
Ныне ситуацияизменилась. Во-первых, во многом иным стал перечень государств третьего мира, вкоторые устремляются выходцы из России: лидирующие позиции в нем занялиБразилия, Аргентина, Мексика, Южная Корея, ряд стран Ближнего и СреднегоВостока, а также Китай и КНДР.
Во-вторых, наибольшимспросом пользуются ученые и специалисты в области фундаментальных и прикладныхисследований, причем максимальная заинтересованность наблюдается в специалистахпо технологиям двойного (промышленного и военного) назначения. Эмиграция ученыхи специалистов из сферы ВПК представляет, естественно, значительную угрозу идля национальной безопасности России, и для глобальной безопасности (хотя этимее значение не исчерпывается). Точные данные по этому контингенту отсутствуют,по оценкам же с начала 90-х годов «по всему миру разъехалось около 70 тыс.сотрудников наших оборонных институтов и предприятий».
1.6Основные причины эмиграции и миграционные намерения
Чаще всего средиосновных причин отъезда за рубеж фигурирует низкий жизненный уровень,вынуждающий искать возможности хорошего заработка там, где интеллектуальныйтруд высоко оплачивается. Эти причину указали 76% респондентов. Абсолютноебольшинство из них считают, что оплату научного труда в России необходимоподнять до международных стандартов, повысив ее в 10–30 раз. В качествеважнейшего шага в этом направлении предлагается переход к контрактной иконкурсной системе оплаты. Эту идею поддерживают 68% опрошенных.
Второе место почастоте упоминаний (53%) заняли указания на низкий и продолжающий снижатьсяпрестиж науки, на недооценку обществом социальной значимости интеллектуальноготруда (по условиям опроса можно было отметить не одну, а несколько причин, такчто сумма ответов превышает 100%). Следующий по значимости фактор – отсутствиевозможностей реализации себя как ученого (50%). Только 46% респондентовсчитают, что реализуют свой творческий потенциал полностью, 31% полагают, чтоиспользуют его лишь наполовину, а 13% – что им это удается в малой или дажеминимальной степени. Упоминались также атмосфера уязвимости и незащищенности, вкоторой оказались наука и занятые в ней, неясность перспектив карьеры идеятельности. За этой группой ответов стоят реальные факты и тенденции:опять-таки невысокий престиж научной работы; незащищенность прав собственностина продукты интеллектуального труда (эта причина вкупе с указаниями на общуюнезащищенность ученых собрала 19% ответов); материальные, информационные и иныепрепятствия общению с зарубежными коллегами; ограниченность доступа дляталантливых молодых ученых с периферии к крупным научным центрам; распаднаучных коллективов.
Нестабильностьполитической ситуации, угрозу социальных конфликтов назвали причиной выезда 40%ученых, профессоров и преподавателей московских вузов. Еще 35% опрошенныхвыделили беспокойство за судьбу своих детей и столько же – общее ухудшениеэкономической обстановки, угрозу безработицы.
Интересны оценкисоциальных и психологических факторов, способствующих принятию решения уехатьза рубеж. Около 84% опрошенных отметили неудовлетворенность условиями жизни, 28%– желание вести исследования в более сильном научном коллективе, 26% – молодойвозраст, 22% – наличие таланта, высокий интеллектуальный потенциал, 13% – наличиенаучных контактов с зарубежными партнерами, научными центрами, 11% – умениесебя подать, завязать знакомства, 8% – научный авторитет среди зарубежныхколлег (соответствующий авторитет среди российских коллег оказалсястимулирующим фактором лишь для 1% респондентов), 7% – наличие близкихродственников за рубежом; 5% – связи в российской научной элите.
Социологи постаралисьвыявить и факторы, тормозящие «утечку умов». Для этого тем респондентам,которые не собираются уезжать, предложили вопрос: «В чем причина Ваших сомненийили неготовности уезжать?». Ответы распределились следующим образом: 12%заявили, что могут работать только в своей стране, 13% полагают, что могутреализовать себя, свои научные планы в России и поэтому не испытываютпотребности уезжать на Запад, 15% ответили, что в трудное для страны время нехотели бы ее покидать. Остальные в качестве причины отказа от эмиграциисослались на объективные причины: уровень квалификации ниже требуемого вмировой науке (14% опрошенных), незнание иностранных языков (10%), семейныеобстоятельства (12%) и др.
Что касаетсямиграционных намерений реальных и потенциальных (студенты) научных работников,то их уровень довольно высок. Об этом свидетельствуют, например, результатысоциологического исследования в Иркутской области (в целом корреспондирующие сданными других опросов): для 23,2% респондентов характерны сильныеэмиграционные намерения, еще 21% имеют не столь определенное намерение выехать.При этом в качестве основного канала выезда предполагается трудовая возвратнаямиграция на контрактной основе. Анализ эмиграционных намерений отдельностудентов показал, что 73% опрошенных – потенциальные эмигранты. Это опять-такисоответствует общероссийской картине распространения среди студенчества всехмиграционных намерений – от сугубо «мечтательных» до вполне определенных. Неисключено, что после августовского кризиса 1998 г. доля учащейся молодежи,намеревающейся эмигрировать, возросла, и до половины студентов размышляютсейчас о выезде всерьез.
Специальныемасштабные опросы студентов с целью выяснения их миграционных намерений былипроведены в Москве в середине 90-х годов. Они охватили около 2,2 тыс. студентов«элитарных» специальностей МГУ, МАИ, МИФИ и МИЭМ и фактически подтвердиливывод, который можно сделать и по итогам рассмотренного выше обследованияпричин и факторов выезда ученых. А именно: факторы, наряду с законодательнымиограничениями сдерживавшие «утечку умов» в 60–80-х годах, в первую очередьидеологические установки, важные для респондентов того времени (хотя в ихискренности можно усомниться), ныне если не полностью размыты, то потерялибылую значимость. Только 8% студентов придерживаются оценок, свойственныхнашему обществу в прошлом: считают, что эмигранты фактически предают страну,которая дала им образование, в трудный для нее момент. Все остальные относятсяк эмиграции как к естественному явлению, вызванному невостребованностьюуехавших, общественной недооценкой их труда. Иными словами, воспринимают «утечкуумов» как ответную реакцию людей на отношение общества к их труду и к нимсамим.
На фоне такогоотношения неудивительно, что в разных вузах от 15% до 20% будущих выпускниковпризнали, что могут в ближайшие годы уехать из страны, причем 9–12% – безвозвратно.В данном случае выяснялась самооценка личных возможностей. На вопрос же ожелании («Хотели бы Вы уехать в другую страну?») утвердительно ответили уже 56%опрошенных, а 7% заявили, что не только хотят уехать, но имеют конкретные планыи собираются сделать это в ближайшее время. При этом несколько меньшую склонностьк выезду продемонстрировали гуманитарии.
Если же говорить оконкретных мотивах выезда, то тут наблюдается большое разнообразие. 60%гуманитариев и 42% студентов технических вузов хотели бы «посмотреть мир, какживут люди в других странах, и вернуться». 24% первых и 31% вторыхориентированы на то, чтобы «поработать в другой стране, заработать денег ивернуться». На получение образования за рубежом нацелен 31%студентов-гуманитариев и 17% студентов технических вузов, на частный бизнес зарубежом – соответственно 9% и 16%. Около 14% гуманитариев и 18% будущихинженеров заявили, что их больше устраивает жизнь в другой стране. При этомгуманитарии больше ориентированы на эмиграцию в Западную Европу, тогда как «технари»– на эмиграцию в США.
1.7Последствия «утечки умов»: проблема оценки
В научной литературенет единого подхода к оценке последствий интеллектуальной эмиграции. Когда этоявление стало принимать крупномасштабный характер, возобладали негативныеоценки. Получали их почти исключительно путем подсчета реальных и потенциальныхпотерь, преимущественно экономических. В потери включали фактические затраты наобучение эмигрантов, ущерб, наносимый снижением научно-технического потенциаластраны выезда и ухудшением его структуры, упущенную выгоду, то есть долю ВВПили величину поступлений в бюджет, недополученных из-за отъезда необходимыхспециалистов. Таким образом, оценки давались только с точки зрения интересовстран-доноров, и предметом учета становились последствия, как поддающиеся, таки не поддающиеся количественному измерению.
Со временем получилраспространение и другой взгляд, согласно которому эмиграция ученых испециалистов может быть полезной не только для принимающей, но и дляотправляющей страны. Она способствует рассасыванию безработицы средиоставшихся, а эмигранты значительно улучшают свое материальное положение.Ознакомление эмигрантов с зарубежным опытом может принести стране значительнуюпользу, если хотя бы часть из них вернется на родину на постоянное жительствоили, оставаясь за границей, будет сотрудничать с отечественными учеными. Тутизлюбленный пример – китайские ядерщики, после долгого пребывания в СШАвернувшиеся в КНР и эффективно работающие на ее оборону.
Своейодносторонностью положительные или оптимистические оценки интеллектуальнойэмиграции напоминают концепцию «обмена знаниями», а отрицательные илипессимистические – концепцию «растраты умов». Каждая из этих концепцийзамыкается только на одном уровне анализа, то же характерно и для каждого издвух господствующих направлений оценки. Сторонники первого изо всех силподчеркивают, что интеллектуальная эмиграция – это фактор глобальногосоциально-экономического развития, представляет собой закономерное движение «человеческогокапитала» на мировом рынке; сторонники второго чрезмерно сосредоточены на том,что миграция ухудшает возможности национального социально-экономическогоразвития, ослабляет позиции государств-доноров на международном рынке труда. Вчем обе стороны близки друг другу – так это в том, что каждая из них считаетизбранный ею ракурс оценки если не единственно возможным, то оптимальным.
Однако ни та, нидругая сторона не в состоянии достаточно убедительно обосновать преимуществаотстаиваемой позиции. По-видимому, попытки привести все возможные последствияэмиграции к единому знаменателю изначально обречены на неудачу. Тем более чтодаже для выявления ее экономических последствий приходится прибегать кмногочисленным допускам. А ведь необходимо еще оценить и то, как отток научныхкадров сказывается на политическом, социальном, культурном и других аспектахбезопасности. В этом количественные расчеты мало могут помочь: в лучшем случаеони позволяют определить лишь доминирующие тенденции тех изменений в страневыезда и за ее пределами, которые гипотетически увязываются с «утечкой умов».
Следует такжедобавить, что независимо от направлений анализ последствий ведется обычно врамках стандартного «треугольника»: влияние оттока специалистов на странувыбытия, притока – на страну въезда, оттока и притока совместно – на мировойрынок высококвалифицированных кадров. На уровне индивида взаимосвязьинтеллектуальной миграции и безопасности исследуется довольно редко, хотярешение об эмиграции в основном принимается как раз на этом уровне.
Наконец, при любыхоценках необходимо проводить различие между временной и постоянной миграцией. Впоследние десятилетия научный мир превратился в подлинно международноесообщество. Его отличают все возрастающая интенсивность информационныхтрансфертов и высокая мобильность кадров. Оба эти качества обеспечиваютсясовременной системой транспорта и связи, разветвленной информационнойинфраструктурой, трансграничным характером социально-экономических процессов,возросшим числом межправительственных и общественных организаций и фондовразличного профиля, интенсификацией научного обмена. Перед учеными открылисьперспективы широкого участия в международных мероприятиях, долго- исреднесрочных командировках, различных курсах – без утраты гражданства и работыв стране постоянного проживания. Подобная временная миграция свободумеждународных перемещений соединяет с последующим возвращением на родинунаучных работников, обогащенных зарубежным опытом и знаниями и способныхприменять их в своей стране. Поэтому она либо ничего не меняет с точки зрениябезопасности стран, участвующих в такого рода обмене, либо чаще укрепляет, чемослабляет их безопасность. Сдвиги в индивидуальной безопасности самих временныхмигрантов также носят обычно позитивный характер.
Иное дело – эмиграцияили миграция на весь оставшийся ученому период его трудовой деятельности. Когдасотни и тысячи ученых по различным причинам покидают свою страну и отправляютсяна длительное или постоянное жительство в другую, отпускающее общество явнонесет значительные экономические потери. Впрочем, в некоторых важных отрасляхнауки для этого достаточно выезда всего лишь нескольких крупных ученых.
Согласно методике,разработанной ООН, экономический ущерб для страны, вызываемый эмиграцией ееученых и специалистов, может быть определен по формуле:
Y = (Рвос.обр+ Птр.д + Кп) N1 – (Вим + Этр.д+ Д) N2, [7]
где Рвос.обр– расходы на воспитание, образование и повышение квалификации ученого / специалиста;
Птр.д – упущеннаявыгода;
Кп – косвенныепотери (из-за снижения научно-технического потенциала, ухудшения качестваподготовки и использования научных кадров);
N1 – число невозвратившихся ученых и специалистов;
Вим – выгода,полученная в результате возвращения части эмигрантов в страну; рассчитываетсяаналогично Рвос.обр;
Этр.д – выгодаот повторного включения бывших эмигрантов в экономическую жизнь страны;
Д – поступления вбюджет от различного рода сборов и пошлин, выплачиваемых эмигрантами, а такжеих денежные переводы, участие капиталом, научно-технической мыслью и «ноу-хау» всовместных предприятиях и т.п.;
N2 – числовозвратившихся ученых и специалистов.
Конечно, оценки,получаемые в результате применения такой методики, нуждаются в дальнейшемуточнении и дополнительной интерпретации. Так, вследствие того, что «утечкаумов» может происходить по каналам одновременно и безвозвратной и трудовоймиграции, появляются различия в вероятности реэмиграции: в первом случае оназначительно меньше, чем во втором. В зависимости от типа миграции изменяютсяструктура и направленность денежных трансфертов: при безвозвратной миграции онимогут различаться по форме и двигаться в обе стороны (валютные переводы – изстраны-реципиента в страну-донор, пенсии – в противоположном направлении), притрудовой мы обычно имеем дело только с переводами из страны въезда в странувыезда и так далее. Тем не менее указанная формула позволяет определить хотя быпорядок цифр.

2. Анализроссийской интеллектуальной эмиграции
2.1Современная миграционная ситуация в России
Миграционныепроцессы в России в минувшее десятилетие определялись влиянием отрицательных иположительных факторов. К отрицательным факторам относятся распад бывшего СоюзаССР, проявления национализма, терроризм, незащищенность отдельных участковгосударственной границы Российской Федерации, ухудшение качества жизни людей и состоянияокружающей среды, экономическая нестабильность и социальные конфликты. В то жевремя к положительным факторам относятся демократизацияобщественно-политической жизни, реализация конституционного принципа свободыпередвижения, развитие рыночных отношений и вхождение в международный рыноктруда.
Современнаямиграционная ситуация в Российской Федерации, являясь следствием сложнойсоциально-экономической обстановки, свидетельствует о том, что для достижениясоциального процветания и экономического прогресса требуются твердая волягосударства и внимание всего российского общества к достижению в странепрочного правопорядка и законности в области регулирования миграционныхпроцессов. [6]
Известно, чтомиграция населения является одним из основных факторов динамики численности иструктур населения стран и отдельных их регионов. Именно благодаря длительномуинтенсивному выезду населения в города возникла проблема депопуляции в сельскойместности российского Нечерноземья, еще задолго до того, как она стала в странеповсеместным явлением. Напротив, молодая, «прогрессивная» возрастная структуранаселения, сложившаяся в регионах так называемого «нового освоения», сложиласьв результате быстрого роста населения этих регионов за счет мигрантов в молодыхвозрастах, приезжающих со всей страны. Часто в регионах с быстрорастущим засчет миграции населением и большим распространением «мужских» (реже – «женских»)профессий нарушаются возрастно-половые пропорции населения, особенно в молодыхтрудоспособных возрастах. Известно также, что быстрому старению населения вкрупных городах препятствует миграционный приток извне. [5]
Миграцияспособна изменять этническую структуру населения принимающего и отдающегосоциума, содействовать изменению образовательной структуры населения (как всторону повышения, так и понижения, в последнем случае часто говорят об утечкеумов), влиять на ситуацию на брачном «рынке» и тому подобное.
В своюочередь, сами структуры населения, прежде всего, возрастная, влияют намиграционную активность населения. Еще в советское время быстрый ростчисленности молодежи в сочетании с трудной ситуацией на рынке труда вреспубликах Северного Кавказа и Закавказья (считалось даже, что в этих регионахесть невиданное для социализма явление – безработица) создали ситуацию, когдамолодые мужчины были вынуждены в поисках работы выезжать в другие регионыстраны на «шабашки». Есть много примеров этнических миграций, которые на рубеже1980–1990-х гг. коренным образом меняли этнический состав населения целых страни регионов.
Демографическуюструктуру населения можно с полным правом назвать одним из важнейших факторовмиграции, пространственной мобильности. Наиболее важным, в определенной мере,синтетическим фактором, является возрастная структура населения. Известно, чтовозрастная структура мигрантов и возрастная интенсивность территориальнойподвижности населения – весьма устойчивые во времени и в пространстве параметрымиграционного процесса [8]. Как бы ни отличались миграционные потоки по регионам,общему уровню и интенсивности, профили возрастной структуры миграции имеюточень сходные черты по различным странам и регионам. Наиболее высокапространственная мобильность в молодых трудоспособных возрастах, затем онаснижается; зачастую возникают всплески активности в околопенсионных возрастах.Все это определяется жизненными циклами индивидов, участвующих в миграции.
Зависимостьмиграции от пола выражена значительно слабее, в современной России миграционнаяактивность мужчин незначительно выше уровня миграционной активности женщин [9],по крайней мере, для регистрируемой миграции, которая связана со сменой местапостоянного жительства.
Согласно даннымстатистики, за последние 10–12 лет, миграционные процессы в Россиихарактеризуются следующими особенностями:
– масштабы постоянныхмиграций постепенно уменьшаются (табл. 1), общее число зарегистрированныхмиграционных перемещений, как внутренних, так и внешних, сократилось более чемв два с половиной раза – с 6,3 млн. в 1989 до 2,4 млн. человек в 2001 г.;
– доля внутреннихмиграций в общем объеме переселений (включающем также миграционный обмен состранами СНГ, Прибалтики и дальнего зарубежья) увеличилась с 65 до почти 90%[10];
– в составе мигрантовпреобладает население в трудоспособном возрасте, на долю которого приходится3/4 от общего их числа (рис. 2); во всех потоках среди мигрантовпреобладают женщины, главным образом за счет старшей возрастной группы [10];
Таблица 1. Общиеитоги миграции населения, 1994–2001 гг., млн. чел.Потоки миграции 1994 1996 1998 2000 2001 В пределах России 3,0 2,9 2,6 2,3 2,1 Обмен с зарубежными странами: прибывшие 1,2 0,6 0,5 0,4 0,2 выбывшие 0,3 0,3 0,2 0,2 0,1

/>
Диаграмма 1.Возрастная структура мигрантов внутри Российской Федерации, 2001 г., %
/>/>
/>
Рисунок 2.Доля отдельных возрастных групп в общей структуре миграционного потока (А), %,и возрастные интенсивности миграции (в расчете на 1000 населения даннойвозрастной группы) в 1990–2004 гг. (Б), все прибывшие
На рис. 2представлены структура мигрантов в России по возрасту и возрастныеинтенсивности миграции в России за ряд лет. Данные рассчитаны по всемприбывшим, то есть суммарно по внутренней и международной миграции. На первыйвзгляд, пропорции отдельных возрастных групп в миграционном потоке менялись заэто время мало (рис. 1, А). Однако снижение коэффициентов миграции вгораздо большей мере затронуло население самых активных молодых трудоспособныхвозрастов (рис. 1, Б). Сравнение рассчитанных возрастных коэффициентовинтенсивности миграции в 2004 и 1990 гг. показывает, что в наибольшей мереснизалась интенсивность миграции в возрастах 15–19 лет (составив только 24% от уровня1990 г.) и 20–24 лет (30%). При этом интенсивность миграции в возрасте 55–59лет осталась на неизменном уровне, а в младших пенсионных возрастах была 60–64%,т.е. снизилась наименее значительно.
В результате,при сохранении общего возрастного профиля миграции его очертания в последниегоды сгладились. Причины тому – видимо, в общем постарении населения, а также внесколько более позднем вступлении в активную жизнь нового поколения молодежи.Исследователи, характеризуя изменение возрастной структуры миграции последнихлет, говорят о вынужденном характере миграции старших возрастных группнаселения, а также о том, что переселение из северных и восточных регионовстраны именно людей старших возрастов финансируется государством, а также рядомкрупных акционерных компаний и Всемирным банком. Сокращение миграции населениямолодых возрастов справедливо рассматривается как один из факторов сложностейадаптации молодежи к новым социально-экономическим условиям, сужением для нееканалов социальной мобильности. Немаловажное значение имеет и тот факт, что длямногих российских семей сейчас затруднительно содержать студента или учащегосявдали от дома.
Кроме того, с середины 1990-х годов листки статистического учетане заполняются на военнослужащих срочной службы, а также студентов. Этикатегории регистрируются по месту пребывания и в текущий учет не попадают. Тоесть из текущего учета были исключены преимущественно мигранты молодоговозраста. Да и временные трудовые мигранты, которые сейчас восполняют дефицитрабочих рук крупных городах и ряде ресурсодобывающих регионов страны, – этолюди, прежде всего, молодых трудоспособных возрастов. Многие из них вообще нерегистрируются в местах, куда приезжают работать. Так что немаловажнымпредставляется и влияние возрастной специфики недоучета миграции.
– иммиграция вРоссийскую Федерацию, в том числе из стран со сложной общественно-политической,экономической и санитарно-эпидемиологической обстановкой, носит масштабныйхарактер. Количество въехавших в Россию иностранных граждан постоянно превышаетколичество выехавших граждан, причем в приграничных районах интенсивноформируются иностранные общины. Как внутренние, так и внешние миграционныепотоки направлены преимущественно в южные и центральные регионы европейскойчасти России. Это приводит к стихийному и неконтролируемому росту населения иухудшению криминогенной обстановки в данных регионах. Отсутствует эффективныйгосударственный контроль над миграционными процессами.
Количество въехавшихв Россию на постоянное место жительства превышает численность выехавших за еепределы, что обеспечивает механический прирост населения (с начала 90-х годовон составил почти 3,5 млн. человек). Однако миграционный прирост не в состояниикомпенсировать естественную убыль населения, которая за тот же период превысила8 млн. человек;
– в 90-егоды из России ежегодно уезжало до 250 тыс. человек. Среди них от 100 до 125тыс. высококвалифицированных специалистов, что негативно отражалось на трудовоми профессиональном потенциале России. При этом особое беспокойство вызываетэмиграция из России молодых инженеров, программистов, выпускников вузов,которые не могут найти возможности достойного применения своих сил в России.
– Интенсивный оттокнаселения в последнее десятилетие из северных, восточных и приграничных районовстраны приводит к сокращению его численности на этих территориях, богатыхсырьевыми ресурсами. В результате оттока населения изменяется его этническаяструктура в ряде субъектов Российской Федерации. [13]
Концепциярегулирования миграционных процессов в РФ:
– в последние годыэмиграционный отток населения из России в страны дальнего зарубежья снизился. В2001 году он составлял 58,6 тыс. человек, в 2002 году – 53,7 тыс. человек, вт.ч. 42,4 тыс. человек – в Германию.
– получила развитие инелегальная эмиграция. В российской и зарубежной прессе можно встретитьматериалы о выезде за границу девушек и молодых женщин якобы в модельный бизнесили в сферу обслуживания, но фактически становящихся объектом сексуальнойэксплуатации. У женщин отбирают паспорта и заставляют работать фактическибесплатно.
– во внешнеммиграционном обороте доминирует миграционный обмен (сумма прибывших и выбывших)между Российской Федерацией и странами СНГ и Прибалтики, который врассматриваемый период уже превысил 11 млн. человек. Только за счетмиграционного обмена с этими государствами Россия в период 1991–2000 гг.получила свыше 4 млн. человек;
– значительно вырослимасштабы вынужденной миграции – число зарегистрированных мигрантов, получившихв соответствии с действующим законодательством статус вынужденных переселенцеви беженцев, достигло к концу 90-х годов более 1 млн. человек. К росту этойкатегории мигрантов, главным образом в первой половине 90-х годов, привелимногочисленные вооруженные конфликты, возникшие на постсоветском пространстве(Нагорный Карабах, Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия, Таджикистан,Пригородный район Северной Осетии – Алании, Чечня), а также политика,направленная на «выдавливание» русскоязычного населения, сопровождавшая первыйэтап суверенизации новых независимых государств. Однако в последующем по мерепрекращения активных вооруженных действий и достижения перемирия количествоконфликтов сократилось;
– на фоне сокращенияперемещений населения на постоянное место жительства заметно возросли потокивременных внешних миграций, связанных с отдыхом, ростом числа деловых поездок ипоездок по частным приглашениям.
Такимобразом, позитивная, необходимая для развития экономики социально-экономическаямиграция населения внутри Российской Федерации продолжает сокращаться. Этовызвано несбалансированностью между оплатой труда в легальном секторе экономикии рыночной стоимостью жилья, передачей объектов ведомственного жилищного фондав муниципальную собственность, отсутствием механизмов обеспечения рабочей силойпроизводств за счёт территориального перераспределения внутренних трудовыхресурсов. Всё это создаёт трудности для обеспечения рабочей силой новых ивозрождающихся производств, не способствует экономическому росту.
Сокращаетсяприрост постоянного населения России. За счёт миграции всё меньше восполняетсяестественная убыль населения. Во многих регионах Российской Федерацииуменьшение миграционного прироста населения происходит на фоне значительногосокращения численности населения в результате роста смертности и снижениярождаемости.
В последниегоды миграция населения не обеспечивает перераспределения населения потерритории страны в целях сбалансированности спроса и предложения на рынкетруда. Оживление национальной экономики, неизбежные при этом территориальные иотраслевые диспропорции потребуют более активного перераспределения населения итрудовых ресурсов в пределах страны, что вызовет необходимость разработкимеханизмов стимулирования трудовой миграции граждан, в том числе за счетразвития рынка жилья. Следует всемерно способствовать стремлению мигрантов ксамообустройству и осуществлению трудовой деятельности.
Рыночныймеханизм предопределяет необходимость осуществления государственного управлениямиграционными процессами на основе обеспечения прав граждан на свободупередвижения и создания с этой целью системы экономических стимулов.
Указаннаямиграционная ситуация требует новых подходов, с тем чтобы миграционные процессыв Российской Федерации стали фактором, способствующим позитивному развитиюроссийского общества, исходили из потребностей экономики, интересовнациональной безопасности, охраны общественного порядка и здоровья населенияпри строгом соблюдении международных обязательств Российской Федерации.
2.2 Путирешения проблем миграционной политики России
Важнейшей проблемоймиграционной политики России является «утечка умов», или оттоквысококвалифицированных кадров за рубеж, а также отсутствие аналогичногопритока из стран дальнего зарубежья. Решение этой проблемы необходимо искать насовременном уровне, а именно рассматривать и анализировать действия молодыхспециалистов.
В настоящеевремя наблюдается стремительный отток молодых кадров изнаучно-исследовательского сектора и их последовательный переход в другие сферыпрофессиональной деятельности. Так, только 2% выпускников вузов планируютсферой своей работы инновационное предпринимательство. Часть намерены пойти нагосударственную службу (27%), уйти в другие направления бизнеса (52%), а оставшиеся(31%) выражают желание уехать работать за границу. [14]
При этом вовремя обучения на первых курсах института 68% молодых людей высказывалинамерение после получения диплома заняться реализацией собственныхинновационных разработок. Отсюда можно сделать вывод, что сменапрофессиональных ориентиров у молодежи возникает после практического знакомствас реалиями работы российского инновационного сектора.
Одну изглавных проблем молодых инноваторов эксперты видят в том, что крупнейшиегосударственные венчурные фонды и государственные корпорации не заинтересованыв поиске и инвестировании проектов, поскольку получают хорошую прибыль за счетразмещения собственных средств на банковских депозитах.
В качествеодного из средств решения существующих проблем эксперты предлагают разработатьи принять систему налогового и административного стимулирования учреждений,создающих условия для развития талантливой молодежи, а также создать молодежныйантикризисный комитет. [15]
Какпоказывают многочисленные исследования, возрастной уровень российских ученых итехнологических разработчиков стремительно повышается. Сейчас средний возрастсотрудников российских научных организаций равен 47,4 года, кандидатов наук –52 года, докторов наук – 60 лет. Одновременно с этим отмечается падениеинтереса у действующих молодых ученых к практической реализации своих научныхидей. Только 3% от общего числа ученых и разработчиков моложе 30 лет подаютзаявки на получение научных и исследовательских грантов, в то время как в СШАэтот показатель составляет 83%. Таким образом, сегодня мы открыто сталкиваемсяс проблемой «старения» научных кадров, что несет в себе угрозу утратыпреемственности в отечественной науке.
Единственный выход изсложившейся ситуации – включение российского элитного высшего образования вмеждународную образовательную систему, для чего нужно расширить университетскуюавтономию и академическую свободу внутри самих университетов.
Научныезнания и человеческий капитал становятся главной движущей силой экономическогороста XXI века, а энергию для ее непрерывного развития поставляет высшееобразование, в особенности его вершина – элитные исследовательскиеуниверситеты. Всегда считалось, что это положение верно только для развитыхстран, но в последние годы растет осознание, что оно справедливо и дляразвивающихся стран, а также для стран со средним уровнем доходов. Если раньше,условно говоря, Север полностью контролировал высший сегмент «производственногоцикла», оставляя производство менее «знание насыщенных» продуктов и услуг Югу(и Востоку), то сегодня страны Юга все чаще уверенно занимают ниши производстваинновационных продуктов. Это стало возможным благодаря экономическойглобализации и быстрорастущей мобильности знаний, технологий, студентов, ученыхи высококвалифицированных профессионалов.
Утечка мозгов, окоторой говорили в прошлые годы как об угрозе, обернулась стремительным ростомуспешных случаев циркуляции мозгов, обогащающих всех включенных в этот процесс.И студенты, и ученые – используют в странах прибытия вновь приобретенныезнания, а также связи и сетевые сообщества, знание особенностей и культурыстран происхождения для создания новых индустрий и осуществляют вклад вразвитие и рост знаниевой экономики.
Для того чтобы странамогла играть в игру циркуляции мозгов, ей необходимо ответить положительно наследующие вопросы. Открыты ли экономика и общество этой страны? Совместимы лигосударственные институты – формальные и неформальные – с международныминормами? Есть ли в стране высококачественные университеты и исследовательскиеучреждения, способные конкурировать на мировой арене и при этом следовать общимстандартам деятельности и установленным правилам игры?
Россия, будучистраной со средним уровнем доходов населения, согласно принятой мировой системеоценки ВВП обладает гораздо более высоким, чем требуют международные нормы,научным, технологическим и университетским потенциалом и традициями. Проблемадо начала 1990-х годов заключалась в изоляции страны от глобального научногосообщества. В силу этого, а также по причинам системного, доктринального иисторического характера секторы науки и высшего образования развивались внаправлении, во многом несоотносимом с мировыми трендами. Между тем Россия с еебогатейшими научными традициями и многовековой историей в состоянии не тольковнести значительный вклад в мировой научный процесс, но и получить от негонамного больше других. И то и другое напрямую зависит от успешной трансформациинауки и высшего образования в конкурентоспособный формат относительно своихглобальных партнеров и от создания в России атмосферы открытости внешнему миру.
Исходнойточкой глобальной научной и академической деятельности всегда считалсяисследовательский университет, возникший в ходе революционных изменений высшегообразования в Германии в начале XIX века и ассоциируемый с открытиемБерлинского университета братьями Гумбольдт, которые объединили базовые научныеисследования с обучением. Постепенно исследовательский университет проявил себякак главная сила развития, активно расширяющая горизонты науки и одновременнообеспечивающая быструю доставку научных открытий как самимстудентам-выпускникам, так и, непосредственно при их участии, всей экономике иобществу.
Французская,немецкая и другие европейские системы высшего образования позднее несколькосдали позиции, увеличив количество независимых исследовательских институтов итаким образом восстановив обособленность обучения и исследований. В то же времяуниверситеты в США значительно улучшили немецкую модель, объединив учебныеклассы с научными лабораториями. Это трансформировало природу университетов: измощной консервативной силы, сохраняющей и распространяющей знания итрадиционные ценности, они превратились в более сбалансированные институты,выступающие также пионерами в создании новых знаний и пересмотре имеющихсяценностей. Соединение обучения и исследования под одной крышей определяет нетолько точность и скорость доставки научных знаний. Оно определяет природуисследовательского подхода к обучению, способствуя поиску решений сложных исследовательскихзадач и поощряя аналитический способ мышления.
В товремя как большинство континентальных европейских систем высшего образования досих пор остаются под контролем государства и сохраняют высокую степеньцентрализации и жесткую иерархию, когда каждым содержательным направлениемуправляет один человек (заведующий кафедрой), американская (и до какой-тостепени британская) система развивалась с начала XIX века в сторону болееоткрытой модели: с многофокусными направлениями работы и управления факультетами,с высоким уровнем внутреннего и внешнего (межфакультетского) плюрализма,соревнованием внутри университетов и между университетами, значительноймобильностью профессорско-преподавательского состава и самих студентов внутри имежду университетами. Они также внедрили систему срока академических полномочийи расширили границы академической автономии и свободы внутри этих границ.Именно система определения сроков исполнения академических полномочий, приразумном ее использовании, обеспечивает правильный баланс между стимулом кдеятельности и гарантией стабильности и защищенности на рабочем месте. В итогеамериканская система высшего образования способствовала появлениюнегосударственных некоммерческих институтов. Такая структура создаланеобходимые стимулы и поощрения для достижения наилучших научных результатов.
Многиеуверены, что именно открытые плюралистические модели исследования и обученияобеспечили США базовое превосходство над континентальной Европой в областиисследований и академического качества. В последние десятилетия в Европе, Азиии Латинской Америке наметилось постепенное движение в сторону американскоймодели, которая, в свою очередь, с учетом вклада других стран трансформируетсяв глобальную модель. Количество новых «центров успешности», илиисследовательских университетов, созданных в континентальной Европе запоследнее время на основе этой глобальной модели, тому доказательство. То жепроисходит в ряде развивающихся стран и стран Юга со средним уровнем доходов.
Современныеуниверситеты испытывают постоянное напряжение между требованиями,предъявляемыми обществом и экономикой к профессиональному обучению, истремлением к либеральному образованию – обучению для собственной пользы иудовольствия. Братья Гумбольдт в Германии XIX века стремились к либеральномуобразованию, но в течение столетия Берлинский и другие немецкие университетыпретерпели сильные изменения в сторону профессионализации образования.
Периодпосле Второй мировой войны характеризовался, кроме того, двумя тенденциями, повлиявшимина классическую модель исследовательского университета: усилилось внимание ксобственно процессу обучения и прикладным исследованиям. Первая тенденциязаключалась в том, что образование было демократизировано и стало доступнымбольшему количеству студентов. И вторая, отчасти следствие первой, – высшееобразование оказалось под постоянно растущим бюджетным давлением, что увеличилоего зависимость от исследовательских контрактов с бизнес-сектором. При этомповсеместно ведутся дебаты о том, должны ли университеты, и если должны, то докакой степени, быть вовлечены в область прикладных исследований. Решение, всечаще осуществляемое на практике, особенно в развивающихся странах и странах сосредним уровнем доходов, заключается в создании или назначении одного илинескольких исследовательских университетов на роль «центров успешности»,позволяя при этом другим вузам сконцентрироваться на обучении и прикладныхисследованиях. Так, трехуровневое устройство системы высшего образования вКалифорнии (исследовательские университеты, университеты подготовки по массовымпрофессиям, колледжи) может быть наиболее приемлемым решением.
Что касаетсяРоссии, с момента открытия Петром Великим в 1724 году Санкт-Петербургскойакадемии наук и Московского государственного университета, основанного ИваномШуваловым и Михаилом Ломоносовым и учрежденного указом императрицы Елизаветы в1755 году, университеты до революции развивались в рамках европейской моделиуниверситетов с некоторой долей большего разделения между обучением и исследованиями,чем в Европе. Это разделение увеличилось в советский период, особенно в связи сучреждением и функционированием советской Академии наук и открытием большогоколичества новых вузов.
Разделениепроцесса обучения и исследований прекрасно отвечало потребностямкоммунистического тоталитарного режима – контролировать содержание обучения вуниверситетах и содержание научных открытий, чтобы как «настоящие», так и«неудавшиеся» открытия, а также потенциально опасные, не говоря уже о новыхидеях и ценностях, происходили внутри наиболее изолированных исследовательскихинститутов. Исследования, большинство которых носило военную направленность,проводились относительно небольшим количеством тщательно отобранныхспециалистов и, как правило, в обстановке особой секретности. Политическаяэлита диктовала направления и сферы исследования даже в естественных науках. Вгуманитарных и социальных областях такой контроль был абсолютным, а разделениеисследования и обучения – еще сильнее, что затруднило сдвиг парадигмыобразования в переходные 1990-е годы.
В то же времяв СССР научные исследования и собственно высшее образование имели высокийстатус, пользовались приоритетным щедрым финансированием, ведущие ученые иразработчики передовых технологий имели материальные и социальные привилегии.Советский Союз был в числе стран с наибольшей плотностью научных работников иинженеров на душу населения.
Посколькузначительная часть этих усилий была направлена на реализацию военных целей, адругая часть предназначалась для индустриализации и обеспечения экономическогороста, делался акцент на естественные науки, математику и инженерию. Социальныенауки служили главным образом инструментом контроля для закреплениякоммунистической идеологии, поэтому эмпирические исследования здесь былипредельно ограниченными, а исследовательские методы – устаревшими. Некоторыенаправления в гуманитарной сфере, культуре и искусстве находились на оченьвысоком уровне, но и они были чрезвычайно идеологизированы и ограниченны.
Огромныебюджеты и большое количество студентов и ученых отчасти компенсировалинегативное влияние централизованной советской системы на качество образования.А это жесткий контроль сверху; искаженные стимулы; идеологические предрассудкии отсутствие академической свободы и инициативы; такое состояние дел, когданазначение и продвижение по службе основывались на идеологической преданности иличных знакомствах и зачастую не были связаны с профессиональными достижениями;изоляция, минимальная мобильность внутри институтов и, что не менее важно,изоляция от всего остального мира.
Образовательнаяи научная система с централизованным планированием, позволяющая людям осваиватьтолько минимум знаний, необходимых для выполнения предписанных профессиональныхобязанностей (так же как и их социальных и политических ролей), хороша до техпор, пока планирование человеческого ресурса оправданно и сама система остаетсяотносительно статичной. Это условие, однако, выполняется редко. Острая нехваткаакадемических кадров в начале большого скачка в 1930−х оправдывала такойузкий подход. Результатом стало разделение высшего образования в СССР набольшое количество узких направлений в университетах, в особенности в ведущихвузах, гораздо более узких, чем в западных университетах. Такой подход сильно ограничилчисло академиков с широкими взглядами, которые могли бы быть слишкомнезависимыми и критичными. В условиях стремительных технологических иструктурных изменений в экономике узкая специализация противоречит естественнойпотребности в гораздо более широком образовании, нацеленном на освоение скорееобщих подходов, нежели специфических знаний и инструментов, необходимыхнепосредственно сейчас. В ходе исследования, проведенного в начале 1990-хгодов, было обнаружено, что в странах с рыночной экономикой образованиеобеспечивает большую степень креативности («применение знаний в неожиданныхобстоятельствах»), чем в странах с плановой экономикой. При этом первыепревосходят последние и в области «осознания фактов», то есть аккумуляциизнаний, приобретенных на практике.
В 1990-хгодах вследствие значительного сокращения бюджета на высшее образование и из-засостояния хаоса исследовательские институты и университеты серьезно пострадалиот снижения качества человеческого ресурса. Произошел массовый исход ученых истудентов-выпускников из страны и внутри нее. Одни (около 250 тыс. человек)уехали на Запад, в большинстве своем это были опытные ученые с известнымиименами (внешняя утечка мозгов); другие – в еще большем количестве – ушли изнауки в поисках лучшей доли в нарождающейся рыночной экономике России(внутренняя утечка мозгов). Только после финансового кризиса 1998 года ситуацияначала выправляться: бюджеты для высшего образования и исследований началирасти, институты стали внедрять новые программы обучения, особенно в областисоциальных и гуманитарных наук, объем утечки мозгов сократился, а количествостудентов в вузах выросло.
Тем не менее,в системе высшего образования в России до сих пор практически ничего не былосделано в области структурного реформирования исследовательской деятельности иуправления ею. По мнению внешних наблюдателей, плохое управление инеэффективная система стимулирования в университетах представляют сегодня самуюбольшую угрозу развитию страны в этой области.
Из всегосказанного ясно, что процесс реформ в высшем образовании и науке в Россиисвязан с процессом интеграции в международное высшее образование. Внутренниереформы должны помочь соотнести российскую вузовскую систему со стандартами иформатами, признанными и принятыми глобальным сообществом. В то же времяполитические решения, открывающие высшему российскому образованию путь кмеждународному сотрудничеству, должны помочь ускорить эти реформы.
Несколько летназад Россия вместе с другими странами присоединилась к Болонскому процессу ЕС –процессу, направленному на структурное трансформирование модели традиционногоконтинентального высшего образования в модель, более близкую к американской.Речь идет о сдвиге в сторону трехступенчатой академической системы – бакалавр,магистр и доктор, стандартизации академических требований, введении системывзаимозачетов академических результатов студентов и высоком уровне кооперациимежду странами. Последнее предусматривает совместные исследовательскиепрограммы, создание совместного консорциума для докторантуры, широкую и болеесвободную мобильность преподавателей, а также академические назначения иповышения, основанные на профессиональной конкуренции и объективных показателяхпрофессиональных компетенций. Новая модель направлена на создание общей системыевропейского высшего образования с целью «соотнести деятельность лучших системобразования мира, включая США и Азию». Почти каждый из перечисленных пунктовтребует огромных усилий со стороны российских властей и столкнется сжесточайшим сопротивлением со стороны ректоров и близкой им профессуры.Болонский процесс по определению включает в себя условия обязательногопризнания другими странами иностранных учебных степеней, в том числедокторских, публикации в международных журналах (и в журналах других стран), тоесть требования, до сих пор не получившие в России признания.
В рамкахБолонского процесса основные реформы образования в России должны заключаться вослаблении и смягчении жесткой государственной системы, в увеличении автономиии академической свободы собственно университетов. Предполагается, чтобольшинство вузов должно остаться в рамках государственного сектора (хотядеятельность некоммерческих институтов тоже надо поощрять). Университеты,отвечающие предписанным стандартам качества, должны иметь право вводитьсобственные вступительные экзамены, определять содержание обучения и выпускатьсобственные дипломы. Управляться они должны независимыми советами. Государстводолжно будет по-прежнему обеспечивать львиную долю университетских бюджетов, ногранты следует структурировать так, чтобы они поощряли университеты наилучшимобразом выполнять свои функции: привлекать большее количество студентов, в томчисле лучших; проводить больше высококвалифицированных исследований, часть изних должна подкрепляться публикациями в ведущих международных журналах свысоким статусом. Чтобы обеспечить стабильную финансовую поддержку государстваи в то же время академическую независимость университетов, можно посоветоватьсоздать единый совет высшего образования, находящийся между правительством иуниверситетами. Такие системы бюджетного финансирования в сочетании снезависимыми управляющими советами университетов эффективно функционируют,например, в Великобритании и Израиле.
Все этиинституциональные изменения должны повлиять на процесс глобализации и развитиереформы в правильном направлении. Но это лишь необходимые условия для работыуниверситетов и для удовлетворения потребности в тесной академическойкооперации между российскими учеными и учеными всего мира. В тех дисциплинах,где российская наука сильна, такая кооперация может принять форму взаимногообучения и научных визитов, совместных исследовательских проектов и публикаций,обмена выпускниками, совместных конференций и других мероприятий подобного рода.Двигаясь этим путем, российские ученые сами увидят и отберут лучшие способыобучения и исследовательской деятельности и внесут свой вклад исходя изсобственных знаний и опыта. Это запустит процесс конвергенции, эффективнойкооперации и взаимных научных и академических достижений.
В техдисциплинах, где России требуются более радикальные изменения в содержанииобразования, способе обучения, исследовательских методах, таких как экономика,бизнес и, возможно, социальные науки, изначальная кооперация должна быть преждевсего направлена на поддержку российских партнеров. Здесь требуется наибольшеечисло профессоров, приезжающих в Россию, вплоть до руководителей программ, атакже преподавателей и студентов, обучающихся и получающих постдипломноеобразование на Западе. Кроме того, надо приложить максимум усилий длявозвращения и трудоустройства в российские университеты экспатриантов сзападными степенями. Они станут «агентами изменений» не только содержанияобучения и учебных программ, но и стиля обучения, проведения исследований,академического управления и т.д., поскольку в этой области сопротивление старыхпреподавателей может быть сильнее и, следовательно, реформы могут продвигатьсямедленнее.
Вышеговорилось о волне интеллектуальных эмигрантов из России в первые переходныегоды. Они, как и тысячи студентов, отправившихся учиться за границу, составляютпотенциальную академическую диаспору, способную обеспечить значительную научнуюподдержку при условии, что институциональная и физическая инфраструктура адекватнаи доброжелательна. В настоящее время в России есть всего несколькоизолированных островков, соответствующих этим условиям; в целом же среда весьмаагрессивна, а инфраструктура в большей своей части еще не готова.
Учитываявысокую стоимость создания и содержания элитных исследовательских университетови одновременно их ключевую роль в интернационализации российского высшегообразования, разумно будет ограничиться относительно небольшим числом такназываемых центров успешности. Их можно учредить на основе национальноготендера, который определит высокие академические и правительственные стандарты,включая те, что напрямую связаны с перечисленными выше международными усилиями.Чтобы обеспечить высокий уровень научных исследований, эти центры, вероятно,должны объединить ведущие академические университеты с ведущимиисследовательскими институтами, возможно, с теми, которые сегодня являютсячастью РАН. Очень важно, чтобы такие центры финансировались за счетмассированных правительственных пожертвований, грантов. Остальные вузы можносгруппировать по разным уровням качества и включенности в академическиеисследования, как функционируют, например, Калифорнийский университет,университеты Великобритании и Израиля.
2.3Создание в России университетов мирового класса
Есть тристратегии создания в России университетов мирового класса. Любая из них требуетбольших инвестиций, интернационализации высшего образования и совершенствованияуправления вузами.
В докладеВсемирного банка, посвященном экономике знаний, предлагается схема переходастран к такой экономике. В ней четыре стратегических элемента: адекватнаяэкономическая и институциональная система, сильная база для наращиваниячеловеческого капитала, динамичная информационная инфраструктура и эффективнаянациональная система создания и распространения инноваций. Высшее образованиезанимает важное место во всех четырех элементах. Поэтому страны, имеющие лучшиепо мировым меркам вузы, быстрее прочих строят знаниевый тип экономики.
Прежде всего,речь опять же идет о таком типе университетов, который принято называтьисследовательским. Дело в том, что университеты, ориентированные на подготовкуспециалистов массовых квалификаций (обучающие университеты), могут быть скольугодно выдающимися, но им не приходится конкурировать на международном рынкезнаний и высших квалификаций. Они ориентированы на местный рынок труда и налокальную экономику, могут легко заимствовать и осваивать современные учебныепрограммы и образовательные технологии. А исследовательские университеты всегдаработают на глобальном рынке. Так же, как не бывает «местных» знаний, не можетбыть локального исследовательского университета – он по определению должен бытьглобальным и конкурировать с лучшими мировыми вузами.
Как жевключиться в эту конкуренцию? Критерии обретения статуса университета мировогокласса содержатся в популярных международных рейтингах, из них два самыхполновесных – Рейтинг университетов мира, составляемый Times, и Академическийрейтинг университетов мира Шанхайского университета.
Timesотбирает и ранжирует 200 лучших университетов. Главный критерий ранжирования – международнаярепутация, оцениваемая с помощью разных данных, включая число иностранныхстудентов и преподавателей, авторитетность преподавательского состава,оцениваемую по ссылкам на научные работы, и результаты опросов, выясняющихвыпускников каких вузов предпочитают работодатели.
Шанхайскийрейтинговый лист лучших 500 университетов делается с помощью методики,основанной на результатах учебной и научной работы преподавателей, выпускникови штатных сотрудников. Она учитывает число публикаций, ссылок и эксклюзивныхмеждународных наград (Нобелевская премия, Филдсовские медали и проч.).
Только двароссийских вуза – Московский и Санкт-Петербургский государственные университеты– входят в эти рейтинги. В последнем рейтинге Times МГУ занял 155-е место, СПГУ– 168-е, а в Шанхайском МГУ на 70-м месте, а СПГУ вошел в четвертую сотню.Конечно, можно не соглашаться с этими рейтингами, но нельзя не признать, чтодаже если они не вполне точно отражают качество образования в вузах, то взначительной степени формируют конкурентную среду в глобальном высшемобразовании. Игнорировать их – значит обрекать систему высшего образования наизоляцию и дальнейшее сокращение ее влияния на мировой арене.
Анализ этихмеждународных рейтингов показывает, что университеты, входящие в тридцаткулучших, имеют общие характеристики – это, во-первых, большой процентталантливых и продуктивных преподавателей и студентов; во-вторых, высокаяобеспеченность ресурсами для создания качественных условий обучения ипроведения исследований; в-третьих, система управления, позволяющая приниматьрешения без лишней бюрократии.
Длябольшинства университетов мирового класса характерна высокая доля студентовмагистратуры и аспирантов в общем числе обучающихся: Гарвард – 59%, Стэнфорд – 64%,Массачусетский технологический институт – 60%, Лондонская школа экономики – 51%,Пекинский университет – 53% (в российских университетах эти цифры в несколькораз ниже). Данные свидетельствует о сильном научном потенциале этих вузов и оспособности отбирать лучших студентов из других учебных заведений. Здесь важноподчеркнуть, что магистры и аспиранты в таких вузах являются важной движущейсилой исследований и разработок. Их привлекают отличными условиями и щедрымистипендиями. Поэтому качество студентов в значительной степени определяеткачество исследований. Понятно, что такие университеты не могут быть оченькрупными, среднее число обучающихся в них – 20–30 тыс. человек.
Университетыс большим количеством студентов (Мексиканский автономный университет – 137 тыс.студентов, Университет Буэнос-Айреса – 183 тыс.) не попадают в высшую лигу,несмотря на то, что у них есть отделения и научные центры действительномирового класса. Дело в другом: очень трудно поддерживать высочайшее качествоподготовки в массовых процессах.
Другойособенностью привлечения кадров является международный масштаб. Международнаяориентация все больше определяет конфигурацию элитных вузов: в Гарвардскомуниверситете 19% учащихся-иностранцев, в Стэнфорде – 21%; в Колумбийскомуниверситете – 23%, в Кембридже 18% студентов не являются гражданамиВеликобритании или стран ЕС. Весьма важно, что такие учащиеся являются нетолько источником дополнительных финансовых средств, их присутствие создаетинтеллектуальное сообщество, отличающееся многообразием культур, что необходимодля развития творческой и инновационной деятельности. Руководство стран, вкоторых находятся эти университеты, рассматривает привлечение иностранныхстудентов в исследовательские вузы прежде всего как импорт мозгов, а не какэкспорт услуг. Большинство иностранных студентов на престижных магистерских иособенно докторских программах получают стипендии.
Другой аспектборьбы за таланты – привлечение лучших преподавателей и исследователей сглобального рынка: в Гарварде доля иностранцев в преподавательском составесоставляет примерно 30%, в Оксфорде – 36%, в Кембридже – 33%. Лидирующиеуниверситеты добиваются, чтобы их страны максимально облегчали визовый режимдля талантливых преподавателей-иностранцев. Важно также, что лидирующиеуниверситеты активно стимулируют мобильность собственных выпускников, отдаваяпредпочтение выпускникам других вузов.
Высокийуровень обеспеченности ресурсами – вторая черта, отличающая большинствоуниверситетов мирового класса. Эти университеты могут позволить себе огромныезатраты на содержание и эксплуатацию наукоемких университетских комплексов.Университеты имеют три основных источника финансирования: государственное дляпокрытия текущих расходов и расходов на научную деятельность; доходы,образующиеся за счет привлечения университетами частного капитала и средств,передаваемых в дар университетам; плата за обучение.В Европе государственныесредства – основной источник финансирования, в США, наоборот, среди 20 лучшихуниверситетов только два (Университет штата Мичиган и Беркли) являютсягосударственными. Лучшие университеты Великобритании получают солиднуюподдержку от частных инвестиционных фондов и в последние годы повышают плату заобучение, Канадские – первые по доходам от научно-исследовательскойдеятельности. Процветающие частные университеты есть только в США и Японии. Ихпрочная финансовая база формируется за счет привлечения частного капитала иуспешной конкуренции преподавателей за государственное финансирование научнойдеятельности. Из спонсорских средств и заработков создаются фонды целевогокапитала, доходы от которого используются для финансирования новых проектов. К2006 году фонд Гарвардского университета составил почти 30 млрд. долларов,Йельского – 18, Стэнфорда – 14. Национальный университет Сингапура, ставшийчастной корпорацией в 2006 году, создал фонд из привлеченного капитала вразмере 774 млн. долларов, сегодня он богаче любого британского университета,за исключением Кембриджа и Оксфорда.
Столь большиеобъемы средств дают импульс для цепной реакции, позволяющей вузам привлекатьвсе больше лучших преподавателей и ученых, а те, в свою очередь, добываютвнешние средства для финансирования научных исследований, привлекают вниманиежертвователей.
Третьяхарактеристика – система управления – зависит от учебной и хозяйственнойсамостоятельности. В отчете журнала Economist по итогам международногоисследования, проведенного в 2005 году, система высшего образования США названалучшей в мире. Ее успех объясняется не только финансовой состоятельностью, но иполной независимостью от государства и способностью оперативно делать учебныйпроцесс и его результаты значимыми и полезными для общества.
Независимыеуниверситеты легко внедряют новые учебные программы, создают новые структуры,ликвидируют старые и неэффективные. Органы управления формируются с участиемобщественности, и все виды их деятельности полностью прозрачны.Институциональная самостоятельность охватывает и финансовые аспекты: дажегосударственные университеты получают деньги из бюджета в форме грантов безраспределения денег по статьям бюджета.
В прошломучастие государства во взращивании университетов мирового класса не былокритически важным фактором. На протяжении нескольких столетий Оксфорд иКембридж имели государственное финансирование, но при этом обладали полнойсамостоятельностью в управлении, определении задач и способов работы. Сегодня,однако, вряд ли можно создать университет мирового класса без целевойгосударственной поддержки – хотя бы потому, что для формирования передовыхнаучных центров и подразделений необходимы большие затраты, причем быстроеформирование таких центров требует и значительных разовых инвестиций, иполитической поддержки.
Более ста летназад на вопрос Джона Рокфеллера, что необходимо для создания университетамирового класса, Чарльз Элиот, бывший в то время президентом Гарварда, ответил:«Пятьдесят миллионов долларов и двести лет». Но, например, Чикагскийуниверситет, созданный в начале XX века, смог выйти на мировой уровень задвадцать лет, затратив на это около 100 миллионов. Сегодня эксперты оцениваютстоимость создания университета мирового уровня примерно в полмиллиардадолларов.
Поэтому одиниз ключевых вопросов, на который необходимо ответить государству, – сколькоуниверситетов мирового класса оно может себе позволить без ущерба дляфинансирования других приоритетных направлений.
Задача иметьв стране университеты мирового класса вовсе не означает, что все вузы могут илидолжны претендовать на такой статус. Более реалистичной целью является созданиекомплекса учебных, научных и производственных учреждений в качестве базы дляподдержки нескольких центров передового опыта, которые со временем могутпревратиться в вузы мирового уровня. Даже в самых богатых странах ОЭСР оченьмало высших учебных заведений, которым удается концентрировать у себя самыелучшие силы и средства. В США из примерно пяти тысяч вузов около 300 можноотнести к категории исследовательских, из них не более 30 относятся к лучшимуниверситетам мира. В Великобритании менее 10 таких университетов, в Японии – неболее пяти.
Международныйопыт позволяет выявить три основные стратегии создания университетов мировогокласса. Первая – можно повысить уровень нескольких из существующихуниверситетов, имеющих потенциал для превращения в передовые учебные заведения.Вторая стратегия состоит в слиянии ряда вузов в новый университет, который могбы обеспечить синергизм, отличающий вуз мирового класса. Третья подразумеваетсоздание новых университетов с нуля. Каждая из стратегий имеет своипреимущества и недостатки.
Если говоритьо затратах, то первая стратегия самая дешевая, но довольно рисковая. Главнымпрепятствием для повышения уровня существующих учебных заведений являются ихинерция и консерватизм. В первую очередь это касается вузов с большой историей,они предпочитают брать на работу своих выпускников и разрабатывать учебныепланы и программы на основе «великих традиций». И часто используют свойисторический престиж в качестве оружия против инноваций.
Этот подходвряд ли будет успешным в странах с жесткими структурами и механизмамиуправления, препятствующими развитию современных систем управления и подборакадров. Показателен пример Малазийского университета и Национального университетаСингапура. На момент получения независимости Малайзии в стране был одинуниверситет с двумя подразделениями – в Куала-Лумпуре и в Сингапуре, входившемв состав малазийского государства. Первый с самого начала был флагманскимуниверситетом Малайзии, а второй, поскольку Сингапур недолго пребывал в составеМалайзии, стал Национальным сингапурским университетом. Несмотря на общиекультурные и исторические корни и одинаковый возраст, университет Сингапурасегодня занимает 30-е место в рейтинге Times, а Малазийский – даже не входит врейтинг-лист.
Чтоограничило возможности Малазийского университета? Во-первых, проводимаяправительством Малайзии политика наибольшего благоприятствования кореннымжителям (бумипутра), составляющим большинство населения страны. Согласнотребованиям этой политики, университет не может самостоятельно отбиратьстудентов и принимать только самых способных. Кроме того, министерствообразования ввело ограничение на долю иностранных студентов: таких могло бытьне более 5%. В сингапурском университете доля иностранцев составляет 20% средиполучающих диплом бакалавра и 43% среди студентов магистратуры и аспирантов.Во-вторых, в Сингапуре удалось мобилизовать почти вдвое больше денег (годовойбюджет 205 млн. долларов против 118 млн. в Малазийском университете) за счетдоходов от инвестиционной деятельности. В-третьих, в Малайзии действуютнормативные акты, ограничивающие оплату труда преподавателей и ученых, включаяиностранцев. Сингапурский университет, наоборот, может выбирать и привлекать лучшихученых и преподавателей со всего мира, оплачивая их работу по ставкам мировогорынка.
Все большевузов в последние годы отдает предпочтение второй стратегии – слияниям. ВоФранции отдельные университеты и высшие школы изучают возможности объединения нарегиональной основе. В Великобритании почти не осталось «отдельно стоящих»медицинских колледжей – за последние тридцать лет они присоединились куниверситетам. В Дании создан Инновационный фонд, который используется какисточник поощрительных инвестиций на объединение аналогичных вузов. Врезультате слияний образуются крупные университеты. Делается это для усилениямеждисциплинарного характера образования и исследований, для экономии намасштабах, а также чтобы «встряхнуть» консервативные организационные культуры.Неявно на этот процесс влияют и международные рейтинги, учитывающие такиепараметры, как количество научных публикаций вне зависимости от числастудентов.
Международныйопыт показывает, что в некоторых странах в долгосрочном плане эта стратегияявляется эффективной. Китайский «Проект 211», программа «Brain Korea XXI» вЮжной Корее и «Институты тысячелетия», недавно созданные в Чили, служатпримерами того, как разные государства стимулируют консолидацию вузов. Какправило, успешный результат достигается не простым слиянием, а присоединениемслабых вузов к сильному (с одновременной санацией слабых) или объединениемсильных специализированных университетов. Кроме того, укрупнение само по себеможет решить проблему ресурсов, но не обеспечивает притока талантов (иногдадаже потеря бренда препятствует этому) или эффективной системы управления.
Слияния – палкао двух концах, поскольку они сопряжены с риском конфликта институциональныхкультур. В 2004 году в Великобритании произошло объединение Манчестерскогоуниверситета и Манчестерского научно-технического института, в результатепоявился самый крупный университет Великобритании, официально заявленная целькоторого – «к 2015 году оказаться среди 25 лучших вузов мира». Пока жеМанчестерский университет столкнулся с негативными последствиями слияния:произошло дублирование штата и учебных планов, поглощение трудовых контрактов идолгов организаций. В результате его бюджетный дефицит составляет 30 млн.фунтов стерлингов. К тому же объединенный вуз вложил много средств вформирование суперзвездного преподавательского состава, что еще большеувеличило задолженность по зарплате, унаследованную этим учебным учреждением – какправопреемником – от своих предшественников.
В странах,где институциональные традиции, громоздкие административные структуры ибюрократические методы управления препятствуют инновационному развитиютрадиционных университетов, третья стратегия (создание новых учебныхзаведений), вероятно, является лучшим подходом, но при условии достаточного финансирования.Основное преимущество новых учебных заведений – их быстрое реагирование наменяющиеся условия внешней среды.
Примеромстраны, последовательно вставшей на этот путь развития, является Казахстан.Казахстанское правительство создает в Астане Международный университет, которыйв сотрудничестве с ведущими мировыми университетами будет реализовыватьинновационные учебные программы. Успешным опытом является создание индийскихтехнологических институтов (ИТИ), постепенно достигших уровня мирового класса.Парламент Индии придал им статус «институтов национального значения» – государственныхучебных заведений, пользующихся максимальной свободой в академическойдеятельности и управлении, предлагающих учебные программы высокого качества изначимости в области инженерной техники, технологии, прикладных наук иуправления. Первоначально ИТИ подвергались критике за содействие «утечкемозгов», поскольку около 40% выпускников уезжало за рубеж. Сегодня, с быстрымростом индийской экономики, этот недостаток становится большим достоинством всмысле развития международного сотрудничества и инвестиций. Успешное развитиенаучного цента Бангалора во многом обязано явлению «обратной утечки мозгов».
Другоймногообещающий пример – Парижская школа экономики, созданная в 2007 году помодели Лондонской школы экономики. В этой инициативе элементы слияниясочетаются с формированием совершенно нового типа учебного заведения.Поддержанная четырьмя Высшими школами (Grands Ecoles), Университетом Париж-I(Пантеон-Сорбонна) и Национальным научно-исследовательским центром, Парижскаяшкола экономики будет действовать как частное учреждение, объединяющее лучшиеэкономические факультеты участвующих вузов. Первоначальное финансированиепредоставляется из средств государства, региона, частных компаний и одним изфондов США. В отличие от традиционных французских университетов школа будетвесьма избирательно подходить к набору студентов и вести обучение в основном наанглийском языке.
Отгосударства ожидается прежде всего содействие в финансовом обеспечениипотенциального элитного университета. Часто правительства по политическимсоображениям предоставляют первоначальные инвестиции и забывают о необходимостипостоянной поддержки новых университетов. Очевидно, что целевая финансоваяподдержка такого проекта должна оказываться в течение как минимум десяти лет.
Усиленноефинансирование способствует привлечению лучших профессоров и научных работниковсо всего мира, но этого мало для быстрого повышения уровня квалификациисотрудников университета. Правительство может помочь в привлечении лучшихстудентов и профессоров за счет поддержки в создании нового бренда университетаи обеспечения международного признания. В Казахстане Министерство образования иМИД ведут диалог с ведущими иностранными университетами для поддержки бренданового университета в Астане. В ОАЭ руководство страны непосредственно былововлечено в поиск управленцев для своих новых университетов на международномрынке.
В целомгосударство играет ключевую роль в изменении основ управления и созданииблагоприятных правовых условий для расширения независимости новогоуниверситета. Например, правительство может установить различные режимы дляразных учебных заведений: тем из них, которые отобраны для участия в мировойконкуренции, могут предоставить больше прав и больше автономии в финансовойдеятельности и в вопросах, связанных с учебными программами.
Но самаяважная роль государства – привлечение новых университетов к осуществлениюнациональной инновационной политики. Это поможет направить большие средства наНИОКР, будет способствовать открытости университетов. Успехи ИТИ объясняются вомногом их активным участием в амбициозных государственных программах вкосмической и атомной промышленности. Наряду с этим правительство можетиспользовать свои полномочия для установления партнерских связей отобранныхуниверситетов с национальными и международными деловыми структурами.
Что должениметь университет, претендующий на мировой уровень? Сильный менеджмент, ясноепредставление о миссии и задачах учебного заведения и четкую стратегиюпреобразований.
Разработкаконцепции отчасти состоит в определении областей, в которых вуз хочет и можетзанять лидирующие позиции. Университет даже мирового класса не должен, да и,вероятно, не может добиваться превосходных результатов во всех областях.Гарвардский университет, признаваемый вузом номер один в мире, имеет лучшийрейтинг только в области экономики, медицины, образования, политологии, права,бизнеса, английского языка и истории. ИТИ специализируются на несколькихтехнических дисциплинах. Лондонская школа экономики известна своими выдающимисяуспехами в экономике, социологии, политологии и антропологии.
Ускоритьпревращение вуза в университет мирового класса поможет и егоинтернационализация. Программы на иностранном языке, прежде всего наанглийском, станут мощным фактором привлечения иностранных студентов. А длятого, чтобы привлечь зарубежных профессоров и исследователей, университетыдолжны предложить им гибкие условия работы и оплаты труда. В некоторых случаяхможно предлагать профессорам не полную занятость, а приглашать их на временнойоснове. Индия и Китай добились больших успехов в интернационализации, используяресурсы диаспоры в разных странах. Пекинский университет в период реорганизациинанимал сотни преподавателей китайского происхождения. Университет тщательноотслеживает китайских преподавателей и ученых, работающих за границей, исоздает благоприятные условия для их возвращения на родину.
В этой жеплоскости лежит вопрос о том, обладают ли национальные исследователинеобходимыми языковыми навыками для публикации своих работ. Поскольку указателицитирования составляются преимущественно по данным англоязычных журналов,возможность распространения результатов исследований на английском языкестановится важнейшим фактором укрепления репутации вуза. Для университетов,ориентирующихся на достижения в области технологий, хорошим показателем того,насколько высока их научная репутация, является возможность заключать контрактына проведение исследований с иностранными фирмами и транснациональнымикорпорациями.
Иногдасчитается целесообразным приглашать из-за границы антикризисных менеджеров – онируководят университетом во время реорганизации. К такой практике прибегалиЮжная Корея, Великобритания и Австралия. Это один из способов, помогающихруководству университетов научиться нестандартно мыслить и дающих шанс изменитьуправленческие установки. Однако этот подход принимается не всеми, и немногиестраны объявляют международные конкурсы на замещение высоких руководящихдолжностей.
Выше былиназваны три фактора, способствующих успеху университета в мировой конкуренции:таланты, ресурсы и управление. Но есть еще ряд базовых условий, без которыхвключаться в конкуренцию вузов мирового класса бессмысленно. К ним относитсякампус: большинство университетов первой сотни любого рейтинга располагаются ввыделенных компактных кампусах с отличными условиями проживания. Другое базовоеусловие – гибкость образовательных стандартов. Не может быть успешным в мировоммасштабе национальный университет, работающий по тем же стандартам, что иуниверситеты массового образования. Важнейшим (особенно для России) являетсяусловие реальной интеграции образования и исследований – возможность дляпрофессоров осуществлять исследования наряду с образовательной деятельностью,что, в свою очередь, требует значительного снижения учебной нагрузки.
Израссмотренных трех стратегий в последнее время в развитии российской системыобразования использовались две: модернизация и слияние. Значительный объемресурсов на конкурсной основе распределялся между вузами в поддержку ихмодернизации. В рамках Инновационного проекта в области образования,реализованного при содействии Всемирного банка, 40 вузам предоставляласьподдержка в таких областях, как совершенствование структуры управления ипреподавания экономики, социологии и политических наук. Все эти гранты былидовольно скромными – до 3 млн. долларов. В рамках национального проекта«Образование» предлагалась другая шкала: отобранные университеты получали до 40млн. долларов на внедрение инновационных программ.
Первыерезультаты этих проектов показывают, что для многих вузов получение грантов вконкурентной борьбе стало толчком к формированию центров качественногообразования и исследований, а в некоторых случаях и к серьезным переменам вуправлении. Однако перспективы превращения этих вузов в университеты мировогоуровня пока неясны. Щедрые гранты в основном истрачены на приобретениеоборудования, которое имеет свойство устаревать. Они в большинстве своемоказались не подкреплены долгосрочной стратегией, которая включала бы в себяследующие элементы: стабильное (не менее пяти-семи лет) финансированиеосуществляемых университетами инноваций; изменение нормативно-правовой базы,позволяющее вузам гибко и эффективно использовать эти средства, привлекатьлучших профессоров и изменять учебные планы по мере необходимости; поддержкусовместных НИОКР, осуществляемых вузами и деловыми структурами; новый порядокнайма сотрудников, позволяющий вузам стимулировать молодые таланты; финансовую,нормативно-правовую и политическую поддержку международного сотрудничества вобласти обучения и научных исследований, включая финансирование совместныхпроектов и программ для получения дипломов в двух университетах.
В последниегоды были также сделаны попытки укрупнения вузов через слияния. В Ростове иКрасноярске из пяти и четырех вузов соответственно было создано два федеральныхуниверситета. Это было воспринято как своего рода сигнал для многих другихрегионов, где подготовлены аналогичные предложения. Еще рано судить овероятности успешного завершения этих экспериментов. Весь международный опытпоказывает, что этот процесс очень труден и без четкой концепции, радикальныхизменений в структуре, кадровом составе и управлении любые ресурсы могут бытьпотрачены напрасно. Труднее всего этим объединенным вузам обновить кадры,поскольку они были объединены без санации слабых факультетов и подразделений.
В Россиимного вузов, и, видимо, этим объясняется то, что правительство в последнее времяне создает новых университетов. В начале 1990-х таких попыток было больше – новымвузам предоставлялись значительные ресурсы и благоприятные условия управления,и некоторые проекты оказались успешными. Например, Высшая школа экономики иРоссийский государственный гуманитарный университет вошли в группу ведущихвузов и имеют хорошую международную репутацию. В это же время появились сильныенегосударственные вузы. Среди них Российская экономическая школа, Московскаявысшая школа социальных и экономических наук, Российский новый университет. Ониначали формировать инновационное поле в высшем образовании.
Придальнейшем реформировании университетов Россия могла бы выбрать стратегию,наиболее соответствующую ее прошлым достижениям и наличным ресурсам. Возможно,следует со вниманием отнестись к третьей стратегии (создание новых вузов),учитывая трудности, с которыми столкнулись две другие.
Не существуетформулы, позволяющей определить оптимальное число университетов мирового уровнядля России. Однако поддержка пяти-шести университетов высшего класса и 15–20университетов с факультетами (специализациями) высшего класса является разумнойзадачей на среднесрочную перспективу. Решение этой задачи зависит, как ужеговорилось, от решения трех проблем: привлечения лучших учащихся иакадемических кадров, надлежащего финансирования высшей школы и появления новыхсхем управления вузами.
Университетам,стремящимся достичь мирового уровня, необходимо изменить соотношение количествастудентов и аспирантов, если они хотят укрепить научно-исследовательскуюнаправленность. Сейчас в МГУ и СПбГУ насчитывается лишь 15 и 11% аспирантов,что значительно ниже показателя лидирующих мировых университетов. В том, чтокасается иностранных студентов, российские вузы сталкиваются со значительнымитрудностями: это и язык обучения, и обеспечение современных академических ибытовых условий, а также участие в глобальной сети, оказывающей поддержкумеждународным выпускникам иностранных вузов.
Два аспектабудут играть ключевую роль в укреплении преподавательского инаучно-исследовательского потенциала российских университетов, стремящихсядостичь мирового уровня. Во-первых, важно определить, является ли структурноеразделение между академиями наук и университетами, ведущиминаучно-исследовательскую работу, оптимальной схемой для развитиянаучно-исследовательской инфраструктуры в России. Во-вторых, необходимопересмотреть систему оплаты труда с тем, чтобы привлекать лучшие академическиекадры из ведущих мировых университетов. Российская диаспора в США и Европеможет быть мощным источником высококвалифицированных преподавательских инаучно-исследовательских кадров, имеющих богатый международный опыт. Однако,как показывает опыт Китая и Индии, бывшие соотечественники не хотятвозвращаться, пока им не созданы соответствующие условия. Кроме того, нужныстимулы для повышения уровня внутрироссийской мобильности педагогическихкадров.
Длядальнейшей интеграции университетов, ведущих научно-исследовательскую работу, вмировое научное сообщество можно выделить на конкурсной основе больший объемсредств на длительные НИОКР, совместные программы для привлечения иностранныхпрофессоров и исследователей мирового уровня, как это делают Сингапур и Китай.
И наконец,никакие вложения не оправдаются, если для потенциально лидирующих университетовне будут приняты специально разработанные модели управления, предусматривающиезначительную автономию (включая гибкость в формировании и расходованиисредств). Невозможно представить высшие учебные заведения мирового класса, живущеепо тем же правилам, что и остальные вузы. Создание независимых руководящихорганов с широким представительством заинтересованных сторон и полномочияминазначать руководителей ведущих университетов на конкурсной основе можетстимулировать процесс инноваций в этих университетах.
Наряду сперечисленными шагами, носящими в основном догоняющий характер, российскомувысшему образованию стоит поискать «безумные» идеи, которые дали бы шанс набыстрый рывок. Речь может идти о создании международного университетскогоцентра в быстро развивающихся отраслях. Можно пофантазировать об университете,построенном на новых технологиях коммуникации и обучения. Инвестиции в подобныефантазии рискованны, но они позволяют резко усилить креативностьуниверситетской системы. В любом случае конкурентоспособность российских вузовзависит от честного сравнения себя с конкурентами и возможности опереться налучший опыт и самые смелые идеи.

Заключение
По окончанииработы были сделаны определенные результаты и выводы. Миграция с момента еенаучного выделения в качестве особого феномена всегда рассматривалась в каком–либоконтексте – экономическом или социальном, историческом или культурном,демографическом или этническом, и это не случайно. Миграционные процессы сильнодетерминированы изменениями, происходящими в жизни общества, и в этом смыслеявляются индикатором развития практически любой из ее сторон.
Современнаямиграционная ситуация в Российской Федерации свидетельствует о том, что необходимогосударственное реформирование миграционных процессов и создание новых методовмиграционного контроля.
На настоящиймомент возвращение мигрантов, находящихся за границей, практически непредставляется возможным. Между тем, если обратиться к возрастной структуремиграций, мы можем наблюдать старение интеллектуального слоя населения, что вдальнейшем приведет к полному обмирщению научной сферы, если не принять меры.Поэтому на настоящий момент следует ориентироваться и делать ставку на молодыхвысококвалифицированных специалистов.
Решением «утечкиумов» за рубеж может послужить вовлечение Российской Федерации в мировоеинтеллектуальное пространство, систему международного обмена знаниями исотрудничество с передовыми государствами в сфере науки. Для этого необходимосоздание качественной системы высшего образования, соответствующеймеждународным стандартам, которая позволит наладить коммуникации с элитнымимеждународными университетами, привлечь в российские университеты мигрантов издальнего зарубежья и полноценно участвовать в обмене знаниями и рабочей силы.

Списокиспользованной литературы
1. БадаеваА. Интеграция европейского образовательного пространства / под ред. Рябова А.В //Мировая экономика и международные отношения. 2009. №4. с. 63–16. 163 c.
2. Беляева Н.,Зайцев Д. «Мозговые центры» в России и странах Запада: сравнительныйанализ / под ред. Рябова А.В. // Мировая экономика и международныеотношения. 2009. №1. с. 26–35. 33 c.
3. Булатов А.С. Мироваяэкономика. М.: Экономистъ, 2008, 858 с.
4. Былов В.Г. Миграционныепроцессы в России / Сборник научных трудов «Экономические и социальныепроблемы России». М.: ИНИОН РАН, 2007. №2. 189 с.
5. Витковская Т.,Панарин С. Миграция и безопасность в России. М.: Интердиалект +, 2000, 341 с.
6. КатровскийА. Учебная миграция в вузы России: факторы и мотивация / под ред. Ж.А. Зайончковской //Миграция и урбанизация в СНГ и Балтии в 90-е годы. М.: 1999, 274 с.
7. Кугеля С.А. Интеллектуальнаямиграция в России. С.-П.: Политехника, 1993, 75 с.
8. КучеренкоА. Контроль над миграционными процессами в США: тенденции эволюции / под ред. Рябова А.В //Мировая экономика и международные отношения. 2009. №2. с. 75–83.
9. Моисеенко В.М. Внутренняямиграция населения. М.: Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 2004, 244 с.
10.  Офер Г. Независимые иоткрытые / Эксперт 2009. №41. с. 72–75
11.  Рахманова Г. Возрастныепрофили миграции в России и ее регионах: 80-е и начало 90-х гг. / под ред. Ж.А. Зайончковской //Миграционные процессы после распада СССР, М.: ИНП РАН, 1994, 82 с.
12.  Фрумин И. Полмиллиардадолларов и головная боль / Эксперт. 2009. №39. с. 78–83