--PAGE_BREAK--2. Разновидности общностей. Их характеристика
Общность как целостность (как единое целое) представляет собой не какое-либо новое, особое телесное образование, а определенным образом организованный комплекс социальных действий и взаимодействий отдельных людей, реализующих солидарные ожидания, ориентации, т.е. ожидания того, что совместно им удастся эффективнее решать те или иные задачи. «Как бы мы ни пытались обосновать или объяснить „общность“ сообщества, его единство, настоящую или только желаемую устойчивость, — подчеркивая символическую природу общности, говорит 3. Бауман, — оно всегда есть духовное единство, представляющее общую духовную правомочность, которую мы и имеем в виду прежде всего».
Что же может породить такие ожидания, сделает их постоянными, надежными, обоснованными? Что может «спровоцировать» такой комплекс социальных действий и взаимодействий, который всех делает соратниками, обеспечивает способность разным людям выступать в той или иной мере как единое целое? Можно выделить несколько атрибутивных элементов, свойств социальной общности как таковой.
Целевая переменная. Для того чтобы люди смогли действовать в одном направлении, объединяя свои усилия (а не борясь друг с другом), координируя действия, оказывая друг другу помощь и т.д., прежде всего должны совпадать цели их деятельности в данной обстановке, по данному поводу. Это совпадение целей обусловлено, как правило, совпадением социальных позиций, интересов партнеров в конкретной ситуации.
Так, совершенно разные по своему образованию, профессиям люди могут объединяться в общности типа «Клуб болельщиков „Спартака“». Их объединяет увлеченность этой футбольной командой, желание оказать ей моральную поддержку. При отсутствии совпадения целей (которые в дальнейшем могут быть трансформированы в единую разделяемую соучастниками цель развития общности как единого целого) невозможно объединение людей для совместной координированной деятельности.
Следует учесть, что в некоторых случаях общая цель возникает как бы априори, до формирования реальной общности. Людей подбирают, объединяют в организацию, которая создается для решения заранее заданной цели.
Культурно-регулятивная переменная. Совпадение целей не обеспечит надежное взаимопонимание, взаимную поддержку, если соучастники не будут руководствоваться в своих взаимоотношениях едиными, разделяемыми всеми участниками общности правилами, нормами. Эти нормы, представления о приличиях могут складываться спонтанно в процессе формирования той или иной общности. Но они могут быть и в давно сложившейся общности, в которой из поколения в поколение передаются нормы культуры, традиции, обычаи, и всякий вовлекаемый в нее должен принимать эти нормы как должное.
Единые нормы, правила, ценности должны определять как пути, средства, правила достижения каждым участником совпадающей цели, так и взаимоотношения между партнерами — участниками общности.
Переменная солидарных социальных действий Реально общность возникает не при наличии совпадающих целей и единых представлении о приличиях, нравственности, а при возникновении на основе совпадающих целей и разделяемых норм системы солидарных социальных взаимодействий партнеров.
Общность — это комплекс социальных действий, ориентированных на оказание помощи, содействия, поддержки друг другу. Эти действия могут быть кратковременными или длительными, поверхностными или играть решающую роль в жизнедеятельности личности.
Как видим, общность — явление многомерное и в то же время целостное. Чтобы общность стала реальной, необходимо выполнить множество условии. Вместе с тем рассмотренные три ее элемента позволяют выявить особенности, недостатки или преимущества различных видов социальных общностей. В зависимости от того, каковы цели (совпадают они или едины), насколько партнеры признают для себя обязательными выработанные в общности правила игры, насколько систематически, регулярно осуществляются солидарные взаимодействия, зависят тип, форма общности. При этом последний элемент — характер солидарных социальных взаимодействии — играет особую роль
Основу нашей классификации типов социальных общностей составило солидарное социальное действие как родовое понятие социологии. Солидарные социальные действия воплощаются в определенном типе социальной связи, который определяет тип социальных общностей.
В предложенной схеме выделены три разновидности социальных общностей, мнимые (множества), контактные, групповые.
Во множествах воплощаются мнимые солидарные социальные действия, в контактных общностях — контактные солидарные социальные действия, в групповых общностях — институализированные солидарные взаимодействия. В центре схемы — солидарное действие и солидарная социальная связь как взаимно направленные социальные действия. Над социальными действиями партнеров надстраиваются мнимые социальные действия, которые не имеют никакой связи с социальными действиями: мнимые социальные действия создают видимость социальных связей, преднамеренная взаимная ориентация партнеров друг на друга отсутствует. Разнообразных форм мнимых социальных общностей (множеств) немало, и мы ежедневно вовлечены в них.
Рисунок 1 — Разновидности социальных общностей
Множества
На улице, в транспорте, на работе — везде человек ощущает присутствие других людей, что нередко создает впечатление общности. И первый образ коллективности, сообщности, который предстает в нашем воображении, — это нередко образ совместности, «неодиночности» нашей повседневной жизни. Однако общность не всегда есть признак коллективности, за ней нередко скрываются изолированность индивида, отсутствие его ориентации на другого, соучастия, сопереживания, глубокое одиночество. В этом случае речь идет о множествах, мнимой общности. Главный признак различных ее форм — отсутствие взаимных социальных действий, солидарной социальной связи при наличии совпадающих целей, интересов (примеры — очередь в магазине, пассажиры в автобусе и др.).
Рассмотрим некоторые формы множеств.
Категории
Регулярно в газетах публикуются статистические данные о том, что в нашей стране, насчитывается столько-то рабочих, учащейся молодежи, среди них столько-то школьников, студентов и т.п. Нередко эти данные выдаются за численность такой-то социальной общности, профессиональной группы. Не стоит спешить с такими утверждениями. Факт, что в нашей стране насчитывается столько-то людей, обладающих схожими признаками (например, учащихся, рабочих, пенсионеров и т.д.), не дает социологу оснований для выделения той или иной социальной общности (группы) и определения ее численности.
Категории (а также массы, о которых будем говорить позже) часто выдаются за истинные социальные общности. Но тот факт, что в России имеется определенное количество студентов, вовсе не означает, что эти студенты объединены в единый социальный организм, способный выступить как единое целое за свои интересы, повышение качества учебы, своевременность выплаты достойной стипендии и т.д.
Скорее, можно говорить о том, что статистика определила некое формально-статистическое множество, т.е. выделила людей по какому-то общему признаку (но не по признаку наличия между людьми социальных связей). Этих людей объединяет то, что они одинаковы, имеют общий признак, но они совершенно изолированы друг от друга. На основе формально-статистического принципа можно выделить лишь различные социальные категории: профессиональные, возрастные, половые, имущественные и др. Как правило, в статистических сводках и представлены социальные категории, выделенные на основе принципа множества; этими данными нельзя пренебрегать — они важны для разработки государственных решений о повышении зарплаты, стипендии и т.д.
Агрегация — это объединение людей, пространственно находящихся в одном месте, иными словами, локализованное множество (пассажиры одного поезда, пешеходы на конкретной улице и т.д.). Каждый озабочен своими делами, хотя, казалось бы, есть внешний признак общности — совпадающие цели (скорее, совпадающее местоположение). Здесь уже есть некое ощущение «неодиночности», но это мнимая коллективность: есть единство местоположения, но нет взаимной направленности действий, солидарных отношений друг с другом. Однако они довольно легко могут возникнуть.
Например, если поезд попадает в аварию, то пассажиры могут начать самоорганизовываться, оказывать помощь друг другу, выдвигать лидеров, разделять функции организация питания, налаживание связи с железнодорожной станцией и т.д. Пешеходы тоже могут легко вступить в определенные связи друг с другом, если произошел несчастный случай' кто-то берется вызвать милицию, скорую помощь, другие ему советуют, как это сделать, где найти телефон, и т.д. Еще несколько минут назад эти люди не знали, да и не хотели знать друг друга — но вот они вошли в социальный контакт, и мнимая коллективность внезапно переросла в коллективность подлинную, множество преобразовалось в общность, хотя и хрупкую.
Особое внимание социологов, психологов, философов, да и политологов привлекает другая форма множества — массы. Пожалуй, анализ именно этого вида мнимых общностей имеет наибольшее значение для социологического понимания общественных процессов. В отличие от категории и агрегации, которые бездейственны, массы уже характеризуются действием, но не социальным. М. Вебер отмечал, что «общностным действием не является реакция прохожих на ливень (они открывают зонт), это не совместные действия, а массово-однотипные, таковыми не являются также и действия, вызванные простым влиянием поведения других. например, при общей панике и т.д.». Решающий признак массы, точнее, объединения людей, имеющих массовидно-типичное поведение, — не только однородность социального положения или места положения, но и однородность реакции на внешний объект, ответных действий, ориентации, ожиданий.
На данный признак как отличительный для масс и массовидного поведения обращал внимание Г. Блумер: «Масса. не является формой общности, так как у нее никакой социальной организации. Она просто состоит из некоего конгломерата индивидов, которые сами по себе изолированы, анонимны. индивиды отделены друг от друга и неизвестны друг другу. Вместо того чтобы действовать, откликаясь на внушение и взволнованное возбуждение со стороны тех, с кем он состоит в контакте, он действует, откликаясь на тот объект, который привлек его внимание, и на основании пробужденных им порывов».
Массовидная коллективность проявляется в очень большом спектре форм социальной жизни: паника в горящем кинотеатре, повальное бегство беженцев, масса зрителей телевизионной рекламы, масса избирателей, слушающих по радио выступление кандидата в депутаты, и т.д. Масса может расчленяться по статусам (пролетарская масса, крестьянская масса), функциям (масса избирателей), но может объединять представителей самых разных слоев (масса слушателей, масса покупателей и т.д.). Однако главным признаком остается однородность реакции изолированных индивидов, их ответных действий на какой-то внешний объект, раздражитель, а не на тех, кто рядом.
«Каждый массовизированный индивид делает самостоятельный выбор. Совпадение их выборов сделало массу могучей силой». Именно такой могучей силой были пролетарские массы, когда пролетарии, одинаково отражая условия своей жизни, несли в себе скрытый протест, который внезапно, под влиянием случайных обстоятельств, мог привести сначала к неорганизованным, но совместным действиям толпы протестующих рабочих, а потом к организованным действиям рабочего класса.
Могучая сила масс (массовизированных индивидов) проявляется и в ходе избирательного процесса. Совпадение политических симпатий у людей, не знающих друг друга и живущих в разных концах огромной России, приводит к власти одних людей и обрекает на политическое забвение других.
Массы гораздо легче обмануть, чем людей организованных, обсуждающих друг с другом проблемы, имеющих лидеров, но массы способны учиться на собственных ошибках, хотя эти ошибки могут дорого стоить — например, вторично голосовать за человека, который оказался неспособным выполнить обещанное, индивид вряд ли станет, так же как вряд ли станет вторично покупать товар, качество которого оказалось весьма далеким от указанного в рекламе.
Но есть сферы, в которых масса легко обманывается, ждет одобрения своих не всегда развитых вкусов и т.д. Речь идет о массовой культуре, которая чаще всего спекулирует на непритязательности, необработанности вкусов «человека с улицы». Кроме того, она убеждает массовизированного индивида в том, что его эстетические представления (нередко довольно убогие, примитивные) являются образцом подлинной культуры человечества.
Мы подошли к очень важной проблеме.
Люди выступают в массе как разрозненные индивиды, не отягощенные общими правилами, культурно-нравственными нормами, обязательствами перед другими. Каждый индивид действует по своему усмотрению, не заботясь о том, насколько это способствует решению общих интересов, насколько это соответствует выработанным в обществе (городе, коллективе и т.д.) представлениям о должном, приличном, приемлемом. Ничто его не стесняет в его реакциях на внешний источник. «Каждый сам за себя, сам себе судия».
Это таит множество проблем, в том числе и негативных, на что обращали внимание многие социологи, психологи, философы. Данная проблема актуализировалась особенно в XX в., когда благодаря развитию средств массовой информации, рекламы, установлению всеобщего избирательного права и т.д. произошла резкая массови-зация социальной жизни. Благодаря активному развитию СМИ формы прямого аудиовизуального получения информации вытесняют общение с друзьями, во время которого под влиянием более развитых партнеров вырабатывались коллективные (разделяемые) представления, оценки, и индивид вынужден был придерживаться их, так как существовал определенный групповой контроль со стороны друзей. В результате такого вытеснения имеет место активизация усредненного человека; по меткому выражению X. Ортеги-и-Гассета, произошло восстание масс, «масса захватила авансцену социальной жизни», «герои исчезли, остался хор». По этой причине, отмечает Ортега-и-Гассет, происходит игнорирование основных принципов разума, гражданской законности, общепризнанных норм культуры. Если культура все-таки есть, то это «массовая культура — вульгарная и примитивная, откликающаяся не на общественные, групповые идеалы, вкусы, вырабатываемые коллективно под решающим вниманием аристократов духа, а на примитивные, стандартные представления, вкусы, прихоти людей без особых способностей. В результате безнравственность обрела статус некоего щегольства, массовая посредственность, отвергнув мораль, идею подчинения и служения общественно признанным идеалам, избавляется от чувства долга».
Конечно, анализ последствий массовизации, выполненный Ор-тегой-и-Гассетом, во многом справедлив, но он в какой-то мере упрощает последствия изменений, особенно в сфере средств массовой информации, которые произошли за последнее столетие и, видимо, будут происходить и в нынешнем столетии.
социальная общность группа интеграция
Да, «пресса быстро научила, как массивизировать человека. Она сумела найти его, когда он один, дома, на работе, на улице. С тех пор радио и телевидение пошли дальше. Они приносят ему домой, воссоздают специально для него в четырех стенах то, за чем ему раньше нужно было идти в кафе, на площадь, в клуб».
Да, «организация поднимает интеллектуальный уровень людей, находящихся в массе, так как формирует благодаря взаимообогащению мнений, предложений лидеров — »аристократов духа" наиболее тонкие и глубокие идеи, коммуникация (массовая — А. Э.) понижает его, погружая их в толпы на дому".
Но нельзя, упрощая проблему, считать, что рост массовизации во всех случаях ведет к нарастанию пошлости, глупости, проявляющихся в решении важнейших социальных процессов «человеком с улицы».
Прежде всего классические социальные исследования механизмов влияния средств массовой информации, проведенные П. Лазерсфельдом, показали, что средства информации чаще всего воздействуют на индивида не напрямую, а опосредованно — через лидеров общественного мнения, которые всегда имеются в бригаде рабочих, семье и т.д. Иными словами, и в век средств массовой информации индивид в конечном счете вырабатывает культурную, политическую позицию в групповой дискуссии, а не при непосредственном просмотре телепередач, чтении газет или прослушивании радиопередач.
Далее. Мы забываем о тех, кто передает информацию. Разве они не выразители чьих-то социально-групповых идей, интересов? В конечном счете то, что будет передано массовизированному индивиду, слушателю или зрителю, зависит от того, какие группы людей, достаточно ярких и ловких, сумеют найти доступ к средствам массовой информации, какие идеи они сочтут нужным внушать массовизированному индивиду. Распространяемые идеи, следовательно, есть результат не массовизации, а хорошо продуманных групповых целей и интересов.
Еще один момент. Разве возможности внушения этой группой людей беспредельны? Ведь нельзя же полностью оглуплять массовизированного человека, лишать его элементарной способности анализировать. Как уже отмечалось, массовизированного человека легко обмануть, но он умеет учиться на собственных ошибках. Итак, массовизация социальной жизни — это, видимо, неодолимая тенденция современной социальной жизни, но ее отрицательное воздействие нельзя абсолютизировать. Механизмы массовизации индивида могут органично включать в себя групповое воздействие, групповую обработку и выработку распространяемых, внушаемых идей.
продолжение
--PAGE_BREAK--