Законы Паркенсона и их модификация в условиях соверменной российскойбюрократии
Законы Паркинсона и их модификация
в условиях современной российской бюрократии.
Содержание
Введение..………………………………………………………… ……………………………..2
I Бюрократия и Законы Паркинсона.…………………………………………………………..2
1.1 Бюрократия как явление…………………………………………………………………….2
1.2 Закон Паркинсона……………………………………………………………………………4
1.3 Проявление законов Паркинсонав современной России………………………………..11
II Анализ сущности бюрократии………………………………………………………………15
2.1 Экскурс в историю изучениябюрократии……………………………………...………...15
2.2 Бюрократия в работах Питера идругих ученых и литераторов……………………...…18
III Способы борьбы с бюрократией………………………………………………………...…23
Заключение…………………………………………………………………………………...…38
Список литературы……………………………………………………………………………..40
Введение
Социальныеявления, возникающие в человеческой среде, издавна привлекали внимание ученых илитераторов. Философы, социологи, писатели, поэты и драматурги оставили послесебя обширное наследие, в виде работ, прямо или косвенно посвященным наиболеезаметным и значимым из них. Такие явления, например, как войны, семья, религия,частная собственность и др. были известны еще на заре зарождения человечества ивследствии этого оказались достаточно хорошо изучены.
Вместе с темсуществуют общественные процессы, которые, будучи практически неразличимы впервобытном обществе, приобрели, в настоящее время большую силу и влияние нажизнь современного человека. Одно из таких прогрессирующих явлений — бюрократия, проявления которой в наши дни превратились в опасную социальнуюболезнь. Достаточно серьезные и глубокие исследования этого социального явленияпоявились лишь сравнительно недавно.
В даннойкурсовой работе сделана некоторая систематизация исследований в этой области. Этонеобходимо для того, чтобы опираясь на их выводы попробовать несколько глубжепроникнуть в суть проблемы. Далее рассматриваются особенности бюрократическихпроявлений в современной России.
Надо отметить,что для раскрытия принципов функционирования российской бюрократической машины частоприходится обращаться к российскому историческому прошлому. Аналогично, именносравнение России с другими странами помогает лучше понять особенностироссийской действительности.
1 Бюрократия и Законы Паркинсона.
1.1 Бюрократия какявление.
Поскольку подтермином бюрократия нередко понимают разные сущности, необходимопроанализировать и определиться что будет являться предметом нашегоисследования.
В буквальномпереводе бюрократия означает власть канцелярии, господство аппарата управления.Так как аппарат управления является практически обязательным атрибутом любогогосударства и частных корпораций и предполагает определенные, ограниченныерамками своей компетенции, властные полномочия, то в этом в этом смыслебюрократия не несет негативной смысловой нагрузки. Ее можно представить каксиноним понятия административное управление, администрация.
Вместе с темшироко практикуется употребление этого термина в негативном смысле,подразумевая при этом все известные недостатки административного способа управления- волокита, явно нелепые, противоречащие здравому смыслу решения, коррупция,черезвычайная запутанность, недоступность, формализм и др.
В литературеможно найти метафорическое сравнение бюрократии с вредным сорняком которыйпереплелся корнями с благородным растением так, что их невозможно разделить, неповредив полезное растение. В таком случае бюрократия представляется социальныморганизмом-паразитом. Но такая аналогия не слишком уместна, ведь сорнякиспособны жить и самостоятельно. В другой, представляющейся более убедительнойконцепции бюрократизм необходимо воспринимать как болезнь или врожденный пороксамой административной системы управления.
Мы видим чтоявление это для современного мира является всеобъемлющим, и, возникнув видимово времена создания административного управления, постоянно прогрессирующим. Социологам, а данное явлениеотносится как раз к предмету изучаемому социологией, приходится поэтому уделятьвсе более пристальное внимание этому явлению.
Бюрократию,так или иначе, в своих трудах затрагивали еще классики марксизма. Марксистами онапонималась в негативном смысле, как склонность аппаратных работников подменятьгосударственные (общественные) цели своими личными — погоней за чинами,деланием карьеры. В своих попытках найти корни бюрократии ими было вернозамечено, что «бюрократический формализм приобретает тем большие масштабычем авторитарнее государство».
Они отметилитакже и связь бюрократизации со степенью разделения труда в обществе: "…выделенния из человеческого общества аппарата управления… особого разрядалюдей специалистов, чтобы управлять..."[1], исложностью государственного устройства. Вместе с тем, несмотря на частичныеверные выводы, они допустили ряд грубых просчетов. Например, они считали чтосоциальной почвой бюрократии является частная собственность и материальныеинтересы. Глубокого осознания значимости феномена бюрократии они, очевидно, таки не достигли, как можно предположить, например, из их наивной веры, что«кухарка способна управлять государством».
В итоге,несмотря на победу социалистической революции в России и небывалый энтузиазмнаселения в отношении новых идей, неожиданно возникшие и прогрессирующиебюрократические проблемы привели общество совсем не к тем результатам, накоторые расчитывали романтичные основатели нового строя.
На рубеже 19 и20 веков крупные исследования в этой области проводил и немецкийученый-социолог Макс Вебер.
ИсследованияМакса Вебера более сосредоточены на рациональной, полезной стороне бюрократии,в его трудах бюрократия это скорее обособленный от общества административныйаппарат (такой, например, как монархия или аристократия). Cоциальные корнитакой рациональной бюрократии — потребность человека в социальнойструктурированности и организации для обеспечения своей повседневнойбезопасности. Социальная структурированность, по мнению М. Вебера, необходимане только для сил (социальных групп, сословий и т.д.), находящихсянепосредственно в системе аппарата управления, но и для всех членов общества.Таким образом, он, в некотором смысле оправдывает господство (в том числе ипутем прямого насилия) узкой группы лиц (управленцев) над обществом, какосуществляющееся в интересах всего общества.
Вместе с тем,признавая и негативные стороны административного управления (формализм, личныйкарьеризм, корыстолюбие) Вебер не дает ответ, как исправить самадминистративный аппарат. Вместо этого он придумывает ему«противовесы» в виде хозяйственной самостоятельности частныхсобственников, то есть пытается противопоставиь управленческому аппаратурациональную основу капиталистического общества. Лишь полное административное(государственное) управление обществом и экономикой, по его терминологии — «универсальная бюрократизация» имеет у него тот негативный смыслкоторый обычно и вкладывается в понятие «бюрократия». Ирония вещейзаключается в том марксисты как раз и строили такое (по Веберу) обществототального административного управления, без каких бы то ни было противовесов.
Так или иначе,тему бюрократических проявлений, косвенно, затрагивали и другие писатели,социологи и философы, задолго до М Вебера и К Маркса. В свете увеличенияобщественной значимости данной проблемы, в последнее время появилось многоновых теорий в этой области социологии. Однако современные ученые пока еще не пришлик всестороннему объяснению феномена бюрократии и методам борьбы с ней, и помногим аспектам расходятся во мнениях.
1.2 Закон Паркинсона.
Спустя полвекапосле работ Маркса и Вебера с несколько неожиданной стороны подошел к изучениюбюрократизма ученый и публицист середины 20 века — Норткот Паркинсон. Его книга«Закон Паркинсона», вышедшая в свет в 1957г, написана в форме сатирына современное общество. Хотя в ней автор подвергает глубокому анализумеханизмы функционирования бюрократического аппарата, главным достоинством этойработы стала популяризация исследований в этой области.
Книга написанаочень живым, понятным для широкого круга читателей языком, со множествомпримеров, и, типично английским тонким юмором. Хотя обилие примеров, вподдержку того или иного факта, часто выдержанных в весьма анекдотическомстиле, несколько размывает логику доказательств, тем не менее выделить основнуюлогическую цепочку вполне возможно.
ИдеиПаркинсона весьма отличны, как от идей Вебера, так и от марксистских объясненийбюрократического феномена. В отличие от Вебера и марксистов, почвой, на которойпроизрастает бюрократия, Паркинсон считает всевозможные административныеиерархические структуры, и, в том числе, сложнейшее их переплетение — государство.
Паркинсон ставитпод сомнение, широко распространенную в обществе точку зрения о разумномустройстве современного западного общества. Первые сомнения возникли у него приобнаружени (в результате историко-архивных исследований) сколь парадоксального,столь и бесспорного факта, что численность штатов в управленческих структурахрастет вне связи с увеличением или уменьшением объема исполняемых ими работ.
Такаязакономерность вскоре была обнаружена им практически во всех отрасляхчеловеческой деятельности, в которых, так или иначе, используется принципиерархического (административного) управления (особо отмечена военная сфера — по мнению Паркинсона, во время войны ряды чиновников умножаются удвоеннымитемпами)
Для объяснияэтого явления Паркинсон, предположил существование, так называемого, законаПаркинсона — «Любая работа заполняет собой время, предназначенное для еговыполнения». Если отбросить иронию, автор очевидно имел в виду, что скольбы мало работы ни имелось у чиновника, он всегда найдет возможность занять этойработой все, положенное ему по распорядку, рабочее время.
Один изинтересных и смелых выводов, сделанных исследователем из этих посылок, то, что,теоретически, могут существовать учреждения, вообще не выполняющие никакойработы, при том, что все их сотрудники будут всецело занятыми работой (обычноделовой канцелярской перепиской друг с другом).
Паркинсонназвал такие учреждения административно-самодостаточными, и отметилопределенную связь между размерами учреждения и его склонностью к такомусамозамыканию — «Была выдвинута теория, согласно которой любое учреждение,где наберется больше тысячи сотрудников, может статьадминистративно-самодостаточным.»[2] Это,по видимому, пример крайнего, предельного случая бюрократизации, реальныеучреждения, на протяжении большинства времени своего существования, обычно лишьв большей или меньшей степени подвержены такой болезни. Паркинсон объясняет,что к такому состоянию учреждение приходит обычно на конечной стадии своегожизненного пути. Болезнь обюрокрачивания, которую Паркинсон не без иронииназвал «болезнью Паркинсона», делится им на несколько стадий — отпервой, самой легкой формы (поддающейся лечению) до третьей (последней ибезнадежной).
Движущие силыбюрократии Паркинсон находит прежде всего в психологии человека. Он выделяетнекоторое качество характера человека, для которое вводит новый термин«injelitance» (от сочетания incompetence — некомпетентность иjealousy — зависть). В качестве иллюстрации Паркинсон остроумно описываетфеномен, возникающий, когда на работу принимается человек, который«отличается сочетанием высокой некомпетентности и чрезмернойзавистливости». Когда такие люди попадают на руководящие посты, то они “избавляютсяот всех сотрудников, которые представляются им более способными, чем онисами", постепенно устраняя из своей организации всех мыслящих людей итаким образом повышая в ней внутреннее самодовольство и апатию, в результатечего организация становится бесполезной. Таким образом, если так можно понятьПаркинсона, именно такие люди являются носителями своего рода «вирусабюрокартии».
Паркинсонвпрочем отмечает и объективный фактор обюрокрачивания, который состоит в том,что статус администратора, как правило, измеряется количеством его подчиненных.Ввиду этого любой администратор имеет объективную заинтересованность, в том,чтобы множить себе подчиненных. Как следствие — учреждение будет стремитьсярасти, увеличивая тем самым накладные расходы.
В своей книгеавтор приводит большое количество иллюстраций для новооткрытых имзакономерностей административной механики. Несмотря на очевидный гротеск исаркастический стиль изложения примеров, многие из них, очевидно, взяты изреальной жизни и административного опыта самого исследователя. Паркинсон неусматривал негативной стороны в самом принципе иерархического устройстваобщества и административного подчинения людей друг другу (в отличие, например,от анархистов).
Если Вебер,объяснял структуризацию общества естественным стремлением людей обеспечить своюбезопасность и предсказуемость окружающей их социальной среды (то, что обычноназывают словом «порядок» или «стабильность»), то Паркинсонобъясняет создание громадных административных иерархий необходимостьюосуществления все более сложной экономической и технической деятельности.
Так, он поясняет,например, что, создание современного пассажирского лайнера немыслимо безскоординированной работы в течении значительного промежутка времени огромногоколичества людей. Под бюрократизмом в его негативном смысле он имел в видулишь, некий комплекс явлений в управленческой структуре, вызывающийдезорганизацию и снижение эффективности ее работы — то что он называет в одномслучае «болезнью Паркинсона», а, в другом — административной-самодостаточностью.
Если говоритьв терминах Вебера, идеи Паркинсона всегда имели явно выраженное неприятиерациональной (корыстной) бюрократии, которая рассматривалась как угрозасуществовния и нормального функционирования полезных административных структуробщества. При этом Паркинсон, очевидно, считал, что здоровый органическийкарьеризм является естественным двигателем развития общества.
В продолжениисвоего исследования Паркинсон находит еще много закономерностей в современномцарстве администрирования, которые и формулирует в своем избранном стиле — полушутя полусерьезно, предоставляя читателю как бы самому домысливать, каковав них доля шутки, а какова серьезности.
Паркинсон неприводит рецептов борьбы против бюрократии кроме, разве что совершенноюмористических, типа «сотрудников уволить, и, снабдив самыми благозвучнымихарактеристиками, направить во враждебные фирмы; а само здание учреждениязастраховать и поджечь». Сам он объясняет эту позицию по отношению кпредмету своего исследования так: «ботаник не должен полоть сорняки. Онвычислит скорость их роста, и с него довольно.»[3]
По некоторым(скорее всего политическим) причинам, его работы не получили признанияофициальной классической социологии, однако сочинения Паркинсона нередкосодержали более глубокие интуитивные догадки и обладали большей мудростью, чемкниги многих признанных авторитетов в областях бизнеса и менеджмента1980-1990-х годов. Его книги, использующие ясные и образные аргументы,написанные прекрасным языком, намного превосходят в том числе и многие недавниенаучные работы с точки зрения надежности их выводов и результатов. Оригинальныйстиль его работ открыл возможность взглянуть на привычные социальные явления снеожиданной перспективы, что сделало его одиним из основоположников новогооригинального направления философско-социологических исследований.
Не менее яркимпредставителем этого направления примерно в то же самое время стал канадскийписатель Лоуренс Дж Питер, книга которого «Принцип Питера или почему делаидут вкривь и вкось» стала не менее популярна в мире чем «ЗаконПаркинсона». Предметом своего исследования Питер называет всевозможныеадминистративные иерархии, созданные людьми, считая что именно этот феноменструктурной организации человеческого общества заслуживает самого глубокогоизучения. Он даже предложил назвать ту область социологической науки которуюоткрыл своими работами — «иерархологией».
Можно сказать,что предмет исследования у Паркинсона и у Питера совпадают, во всяком случаеочень близки. Сходно у них и отношение к этому предмету — оба автора считаютобщественную структуризацию явлением в целом полезным, и свою критику направляютв основном на негативные явления снижающие эффективность функционирования этихструктур.
Однако можновидеть и принципиальное отличие идеи Питера от идеи Паркинсона. Паркинсонобъясняет действие своего закона некими корыстными мотивами индивидовсоставляющих иерархию и облеченных властью. Питер же, полагает, что негативныеявления в административной и общественной жизни проистекают скорее от неумышленной некомпетентности,профессиональной негодности к своим должностным обязанностям людей, занимающихответственные посты в учреждениях или обществе.
Прослеживаяцепочку причин, по которым столь много людей оказываются на должностях где онинеспособны справиться со своими обязанностями Питер выводит свой знаменитыйПринцип Питера — «Каждый достигает уровня своей некомпетентности». Основнойсмысл этого принципа состоит в том, что любого работника, как правило, повышаютв должности до тех пор пока он рано или поздно не оказывается на месте которыепотребует от него более высоких профессиональных качеств чем он имеет. Толькотогда начальству становится очевидным, что работник на новом местенекомпетентен, и его уже больше не повышают, но, по неписанным правиламадминистративной игры его не могут ни понизить в должности, ни уволить — такимобразом работник надолго застревает на том месте где он неспособен справитьсясо своей работой. Очевидно, что чем больше в учреждении таких работников,достигших «уровня своей некомпетентности», резюмирует автор, темнеэффективнее работа учреждения. Чем больше подобного балласта накапливается вобществе тем ближе это общество к своему упадку и, напротив, вся полезнаядеятельность в обществе выполняется именно теми, кто еще не достиг «уровнясвоей некомпетенции».
Питер очень подробноописывает изощренные административные приемы, которые применяются в учрежденияхчтобы исключить или минимизировать ущерб от таких работников. Там же он дает имногочисленные шуточные рекомендации работникам, как в стремлении к продвижениипо служебной лестнице распознать и обойти тупиковые места, созданные чужойнекомпетентностью.
Книга Питеране уступает произведениям Паркинсона ни в образности языка, ни в тонкости имногогранности юмора. Как и у Паркинсона книга Питера ценна главным образомоткрытием (прежде всего широкой публике) множества неочевидных закономерностейжизни современного общества.
Паркинсонпосвятил целую главу саркастической критике (и довольно обоснованной) ПринципаПитера. Суть этой критики сводилась к тому, что некомпетентность вовсе неокружает нас со всех сторон, как об этом писал Питер. Напротив, мы всецелодоверяем свою жизнь водителю автобуса, пилоту гражданского авиалайнера и т д — именно потому, что достаточно уверены в их компетентности. В защиту Питераможно указать, что примеров вопиющей некомпетентности в обществе действительноочень много. Многочисленная армия «экспертов-интеллектуалов»,высоконаучно отстаивающих совершенно противоположные утверждения; политики,систематически не выполняющие свои обещания; сейсмологи не способныепредсказать землятресение; даже метеорология — все это очевидные свидетельстваправоты Питера.
Питер такжеупомянул в своей книге о Паркинсоне и его законе, где с признательностьюотозвался о заслугах своего коллеги.
Следуетпризнать, что в философском аспекте идеи Питера превзошли достиженияПаркинсона. Особенно это касается последней части его книги, которая выходитуже за рамки бесстрастного сатирического анализа и переходит в областьфилософского осмысления современной жизни и прогресса. Там же проявляются инекоторые сомнения автора в разумности современного общественного устройствасамого по себе. Тогда сквозь бесстрастную учительскую браваду начинаетпроступать очевидное беспокойство и даже пессимизм.
Справедливостиради, надо сказать, что работы обоих исследователей органично дополнили другдруга. Каждая из этих книг содержит целую палитру обобщений, ставшимирезультатом внимательных наблюдений за событиями нашей реальной жизни ипозволяющих по новому понять суть этих событий.
В заключениеглавы о законе Паркинсона необходимо упомянуть еще и так называемый законМэрфи, который в общем случае гласит, что «если что-то может пойтинаперекосяк, оно непременно пойдет наперекосяк».
Забежавнемного вперед, можно указать на очевидную связь этого закона сраспространенным в России техническим термином — так называемой «защитойот дурака». Суть этого термина состоит в том что любой техническаяконструкция должна быть сконструированна так чтобы исключить неправильное ееиспользование (или выход ее из строя в результате такого нештатногоиспользования). Предполагается, что если вещь принципиально (конструктивно) неисключает возможность неправильного подключения, то рано или поздно обязательнонайдется «дурак» который, несмотря на все инструкции и руководстваподключит ее именно таким ненадлежащим способом. В отличие от Питера и ПаркинсонаМэрфи не был ни писателем, ни философом, ни социологом, он был простыминженером, и сформулировал свой закон совершенно случайно, исходя из личногопечального опыта (этот случай подробно описан Питером в его книге). И попал вточку — одной лаконичной формулой Мэрфи выразил то, что, вероятно, интуитивнопонимали уже многие изобретатели-конструкторы — его фраза стал крылатой.
Закон Мэрфиоказался более общим чем просто технический принцип (это было лишь одно из егочастных проявлений), он оказался вполне применим и к социологии. Этот законзаняло свое достойное место в одном ряду с Законом Паркинсона и ПринципомПитера.
Несмотря на точто данная глава посвящена прежде всего Закону Паркинсона мы не случайноупомянули здесь подобные же вещи, открытые иными авторами. Дело в том
что выражение «ЗаконПаркинсона» часто используется в более широком и нарицательном смысле, какформа меткого обобщения, одной короткой остроумной фразой позволяющее выразитьсуть событий в их взаимосвязи. В таком расширительном толковании ЗаконПаркинсона, Закон Мэрфи и Принцип Питера лишь наиболее известные и популярныеиз множества подобных законов, сформулированных как Паркинсоном и Питером, таки рядом других авторов.
В книге АртураБлоха «Закон Мэрфи» (Arthur Bloch. Murphi's law) составлен свод такихзаконов, имеющих хождение наравне с Законом Паркинсона. Ниже мы приводимизбранную часть этого списка, имеющую отношение, главным образом, к бюрократии:
Первый закон Паркинсона. Любая работазаполняет все отведенное для нее время. Значимость и сложность ее растут прямопропорционально времени, затраченному на ее выполнение.
Второй закон Паркинсона. Расходы стремятсясравняться с доходами.
Третий закон Паркинсона. Расширение означаетусложнение, а усложнение — разложение.
Четвертый закон Паркинсона. Число людей врабочей группе имеет тенденцию возрастать независимо от объема работы, которуюнадо выполнить.
Пятый закон Паркинсона. Если есть способотложить принятие важного решения, настоящий чиновник всегда им воспользуется.
Шестой закон Паркинсона. Прогресс наукиобратно пропорционален числу выходящих журналов.
Аксиома 1. Всякий начальник стремится кувеличению числа подчиненных, а не соперников.
Аксиома 2. Начальники создают работу другдля друга.
Правило 20/80. 20% людей выпивают 80% пива.Такое же соотношение наблюдается в остальных областях человеческойдеятельности.
Правило «золотой середины». Любойработник, который двумя годами моложе вас — неопытен. Любой работник, которыйпятью годами старше вас — отсталый старик.
Принцип Питера. В любой иерархическойсистеме каждый служащий стремится достичь своего уровня некомпетентности.
Следствие 1. С течением времени каждаядолжность будет занята служащим, который некомпетентен в выполнении своихобязанностей.
Следствие 2. Работа выполняется темислужащими, которые еще не достигли своего уровня некомпетентности.
Преобразование Питера. Внутренняясогласованность ценится больше эффективности работы.
Наблюдение Питера. Сверхкомпетентность болеенежелательна, чем некомпетентность.
Плацебо Питера. Унция репутации стоит фунтаработы.
Закон Мэрфи — Если какая-нибудь неприятностьможет произойти, то она случается.
Следствие 1. Как только вы принимаетесьделать какую-то работу, находится другая, которую надо сделать еще раньше.
Следствие 2. Всякое решение плодит новыепроблемы.
Второй закон Чизхолма. Когда дела идутхорошо, что-то должно случиться в самом ближайшем будущем.
Следствие 1. Когда дела идут хуже некуда, всамом ближайшем будущем они пойдут еще хуже.
Следствие 2. Если вам кажется, что ситуацияулучшается, значит вы чего-то не заметили.
Третий закон Чизхолма. Любые предложениялюди понимают иначе, чем тот, кто их вносит.
Следствие 1. Даже если ваше объяснениенастолько ясно, что исключает всякое ложное толкование, все равно найдетсячеловек, который поймет вас неправильно.
Следствие 2. Если вы уверены, что вашпоступок встретит всеобщее одобрение, кому-то он обязательно не понравится.
Второй закон термодинамики Эверитта.Неразбериха в обществе постоянно возрастает. Только очень упорным трудом можноее несколько уменьшить. Однако сама эта попытка приведет к росту совокупнойнеразберихи.
Закон Паддера. Все, что хорошо начинается,кончается плохо. Все, что начинается плохо, кончается еще хуже.
Закон Мескимена. Всегда не хватает времени,чтобы выполнить работу как надо, но на то, чтобы ее переделать, времянаходится.
Закон Хеллера. Первый миф науки управлениясостоит в том, что она существует.
Следствие Джонсона. Никто не знает, чтопроисходит в действительности в пределах данной организации.
Аксиома Вэйля. В любой организации работатяготеет к самому низкому уровню иерархии.
Закон Имхоффа. Всякая бюрократическаяорганизация похожа на отстойник: самые крупные куски всегда стремятся поднятьсянаверх...
Закон Корнуэлла. Начальство склонно даватьработу тем, кто менее всего способен ее выполнить.
Закон добровольного труда Зимерги. Людивсегда согласны сделать работу, когда необходимость в этом уже отпала.
Закон связей. Неизбежным результатомрасширяющихся связей между различными уровнями иерархии является возрастающаяобласть непонимания.
Закон Х.Л. Менкена. Кто умеет делать — делает. Кто не умеет — учит.
Дополнение Мартина. Кто не может учить — управляет.
Закон Оулда и Кана. Эффективность совещанияобратно пропорциональна числу участников и затраченному времени.
Закон Хендриксона. Если проблема требуетмножества совещаний, они в конечном счете станут важнее самой проблемы.
Правило Фалькланда. Когда нет необходимостипринимать решение, необходимо не принимать его.
и т. д.
Можно конечнос достаточной степени иронии относиться к подобным законам, которые обладают ктому же и совершенно разным качеством. Вот тут то и уместно все же вспомнитьеще один афоризм, который со всей очевидностью может быть отнесен ко все той жекатегории законов Паркинсона: «В каждой шутке есть только доляшутки».
1.3 Проявление законов Паркинсонав современной России
Изданная в1957г первая книга Паркинсона познакомила с этим Законом широкий круг читателейи было безоговорочно принято, что он имеет глобальное значение, что в поле егодействия находятся все бюрократии мира.
Применительнок России, с ее традиционной бюрократизированностью и сверхцентрализацией, можноожидать что она является поистине благодатным полем для проявления законовПаркинсона. Экстремально большие размеры централизованного управленческогоаппарата со всей очевидностью должны приводить и к экстремальным проявлениям законовПаркинсона.
Действительно,многие представители других стран, побывавшие в России, неизменно замечалицарящее здесь абсолютное всевластие бюрократии, превосходящее все виденное имипрежде. Немало подтверждений этого можно встретить и в российской историческойлитературе, в частности у Салтыкова-Щедрина и Чехова.
Одну из работпосвященную проявлению законов Паркинсона в России написал в конце 90х годовмэр Москвы Ю Лужков. Говоря о законах Паркинсона он отметил — «По какой-тоневедомой причине эти юморные законы, открытые „где-то там“, наЗападе, оказались адекватны именно нашей ситуации. Больше того: то, что „уних“ — лишь исключения на фоне общей рациональной обустроенности жизни,для нас привычная повседневность.»[4]
Нельзя несогласиться и с его замечанием, что многие давно известные русские пословицы ипоговорки во многом представляют из себя аналог все тех же законов Паркинсона,например:
«Тише едешь — дальше будешь»
«Работа не волк — в лес не убежит»
Это изпрежнего российского крестьянского фольклора. Cовременные реалии породили новыевыражения:
«Что бы русские ни пытались делать,всегда выходит автомат Калашникова»
«Хотели как лучше, а получилось каквсегда»
Интереснопроследить за метаморфозой закона который прошел сквозь все общественные формациичерез которые прошла Россия, и который Лужков назвал «не нарушишь — неуснешь.» В советское время: «Тащи с завода каждый гвоздь, ты здесьхозяин, а не гость!» (как вариант — «все вокруг колхозное, все вокругмое»). Из словаря Даля (царское время): «Тащи с казны, что с пожару — казна на поживу дана».
Из старогочиновничьего фольклора: «Мы у Матушки-России детки, она наша матка — ее исосем».
И совсем ужкратко у Карамзина: «Воруют...»
В наиболееобщем виде это очевидно связано с традиционным неуважением к закону выраженными в известной русской пословицей: «Закон что дышло, куда повернул туда ивышло.»
Данный рядзаконов можно продолжить например такими наблюдениями высказаннымиспециалистами из Европы:
«Русскиесами создают себе трудности, потом героически их преодолевают, и затем самивручают себе награды за их преодоление.»
Не лишнепривести (хотя она и не вошла в статью Лужкова) последнюю крылатую фразукоторая принадлежит председателю Мосгордумы Платонову: «Мы не идиоты — мыроссияне!». Здесь налицо очевидная связь с Тютчевским «умом Россию непонять...»
Если обобщитьидеи Лужкова, можно сказать, что он видит почву на которой проявляютсяроссийские законы Паркинсона в ментальности русского человека, в его особомхарактере. Соответственно он верит что культивированием определенных полезныхчерт у русских можно добиться их исправления до уровня западного человека. Увы,те реформаторы которых он критикует в начале своей работы скорее всегоизначально считали так же:
«Нашибравые радикал-реформаторы исходили из постулата, что „не надо ничегопридумывать“, что „дважды два четыре и здесь, и в Париже“, каклюбил повторять один юный премьер. С бесшабашной настойчивостью эти ретивыемолодые люди копировали один к одному все, что чуждо местной хозяйственнойтрадиции, исторически сложившимся навыкам экономического мышления иповедения… И вот результат.
Вместо тогочтобы признать простую истину — что неудачи реформ есть закономерный результатнебрежного отношения к российским реалиям, — стали винить страну и ее народ.Дошло до утверждений, что „эта неправильная страна“ не имеет права насуществование, только вредит миру, что ее удел — быть „черной дырой“,превратиться в „мировой отстойник“, из которого, по мнению одного изнедавних приватизаторов, вынуждены будут уехать все мыслящие люди...»[5]
Здесь Лужковочевидно, считал что необходим был более постепенный переход на рыночныерельсы, но его метод формирования «нового человека» удивительнонапоминает и петровские и столыпинские реформы и стратегию большевиков. Так илииначе, в их основе лежат те же насильственные принудительные меры к созданию,лепке «нового человека». То есть опять мы видим исскуственноенавязывание людям своей «просвещенной воли» что и было у критикуемыхим реформаторов.
«Что жеэто за менталитет такой, как заставить его служить процветанию России? Какосмыслить фундаментальные особенности деловой и трудовой этики россиян?» — восклицает Лужков. И тут же признается — «Попыток таких было множество, мытут вовсе не первооткрыватели. Почти каждый отечественный мыслитель, не говоряуже об иноземцах, пытался дать свое описание.»
Да,царей-реформаторов было много, и злых и добрых, и сильных и слабых, и глупых иумных, (надо полагать были и не глупее Лужкова), и они обладали всей полнотойсамодержавной власти, всеми рычагами воздействия на российское население но,как говорится, — «а воз и ныне там». Это, очевидно, тожефундаментальный российский закон Паркинсона, в которой, правда, угадываетсястарая формулировка все того же «закона автомата Калашникова».
Далее Лужков вобщем правильно подмечает некоторые черты типичного россиянина — «Я бысказал так. Мы наблюдаем две взаимосвязанные тенденции, две склонности российскогочеловека: потребность в вожде, царе, сильной верховной власти и потребностьобязательно эту власть обмануть. Это вещи взаимодополняющие.»
Отсюдавытекает еще один российский закон Паркинсона: «Строгость российскихзаконов компенсируется необязательностью их выполнения»
Здесь Лужковприходит к такой мысли: «Классический метод управления строится на том,что приказы исполняются более-менее точно. Он имеет массу достоинств, этотметод, но при одном условии: приказы должны быть разумными. Ибо принекомпетентном управлении такой механизм быстро разваливает систему. У насработает