СОДЕРЖАНИЕ
Введение………………………………………………………..3 стр.
Глава 1. Основные исследовательские принципы драматургической социологии
Методологические принципы И. Гофмана…………..6 стр.
Способы представления себя другим как «уловки» в социальном поведении человека………………………………………………..10 стр.
Глава 2. Представление себя другим в межличностных отношениях (на примере отношений дружбы и любви)
2.1. Постановка дружбы………………………………………15 стр.
2.2. Любовь и романтические отношения с точки зрения исполнения ролей………………………………………………………………..19 стр.
Заключение……………………………………………………26 стр.
Список использованной литературы………………………...27 стр.
Введение
Актуальность исследования. В современном обществе вопросы, связанные с межличностными отношениями людей вызывают интерес. XXI век — век информационного общества, когда возрастает роль различных средств коммуникации (телефон, Интернет), зачастую «живое» общение людей заменяется виртуальным общением в сети, ускоряется темп жизни человека, жить «как белка в колесе» становится обычным явлением для большинства людей. Сегодня с развитием повсеместной инфраструктуры, новых технологий и, вообще, с ускорением ритма жизни меняется и форма взаимодействий. Особенно это влияет на личную жизнь индивидов.
Близкие отношения – неотъемлемая часть существования человека, живущего в обществе. Дружба, в том числе и как составная любви, поддерживает человека в нормальном психическом состоянии и формирует моральные установки. И напротив, её отсутствие зачастую негативно влияет на человека и, в дальнейшем, на общество.
Любовь и дружба сегодня, по многим причинам, очень важны для человека. С детства нам прививается мысль о необходимости наличия для каждого дружбы и любви в его жизни. Такой повышенный интерес к этим сферам отношений и изменения в них говорит о необходимости их разностороннего исследования.
Приоритетом использования драматургического подхода к изучению межличностных отношений является её ориентированность на интеракцию и повседневность. Повседневное событие по сути своей уже есть драматическое представление, поскольку мы, даже в кругу близких, постоянно надеваем и снимаем социальные маски, сами создаем сценарии ситуаций и разыгрываем их. Данный метод лучше всего подходит для изучения межличностных отношений, так как раскрывает латентные структуры повседневных коммуникаций.
Степень разработанности проблемы
Межличностные отношения в большей степени выступали объектом социологических исследований, ставящих своей задачей описание специфики дружбы или любви в определённом возрасте или времени. Изучением дружеских и романтических отношений много занимался российский социолог Игорь Семёнович Кон, который рассматривал их во многих аспектах: историческом, возрастном, психологическом и др. Но, если в работах И.С. Кона больше внимания уделяется дружбе, то Э. Гидденс, Г. Зиммель и Ж. Бордийяр, напротив, больше пишут о романтической любви, рассматривая её через призму эротизма. Необходимость такого подхода обуславливается спецификой объекта исследования, ведь психосексуальные переживания индивида являются основой романтической любви. Исследования современных трансформаций дружеских отношений мы нашли в работе Белькович И.Н. и Репиной Г.В., а также в работах Согомонова А.Ю. В них были описаны и исследованы особенности дружбы, сформировавшиеся в последние десятилетия.
Впервые в отечественной литературе межличностные отношения анализировались в 1975 г. в книге «Социальная психология» под редакцией Г.П. Предвечного и Ю.А. Шерковина, и, в рамках данной дисциплины, с тех пор была довольно полно изучена.
Творчеством Ирвинга Гофмана занимались многие учёные, такие как В.С. Вахштайн, М. Кудрявцева, Х. Абельс, Л.Г. Ионин и другие. Большой вклад в изучение драматургической социологии внёс Рэндалл Коллинз, который является фактически последователем Гофмана. Он отмечает, что данная концепция является интеллектуальным откликом на идеи Дюркгейма и объединяет в континуум фреймов и этнометодологию, и символический интеракционизм.
С точки зрения драматургической социологии межличностные отношения, а конкретно дружба и любовь, в известных источниках не рассматривались, что говорит о необходимости подобного исследования.
Объект исследования: повседневные коммуникации.
Предмет исследования: особенности проявления повседневных коммуникаций сквозь призму драматургической социологии И. Гофмана.
Целью курсовой работы является раскрытие драматургического потенциала повседневных коммуникаций.
Данная цель реализуется при постановке и решении следующих исследовательских задач:
Изучить методологические принципы И. Гофмана.
Изучить способы («уловки») представления себя другим по И. Гофману.
Применить драматургическую социологию к исследованию дружбы.
Применить драматургическую социологию к исследованию романтических отношений.
Глава 1. Основные принципы драматургической социологии
Методологические принципы И. Гофмана
Ирвинга Гофмана относят к представителям символического интеракционизма, хотя споры о его причастности к социологии идут до сих пор. Кто-то считает его выдающимся социологом-исследователем, автором оригинального драматургического подхода в социологии, в котором идеи символического интеракционизма уникальным образом адаптируются к эмпирическому анализу социальной деятельности, а кто-то – писателем, отнюдь не социологом. Такое противостояние было обусловлено, скорее всего, тем, что его современники-социологи (Альфред Шюц, Луи Альтюссер, Пьер Бурдье, Никлас Луман и др.) придерживались строгого систематического мышления в исследованиях, в отличие от Гофмана. Тот факт, что он опирался в своей теории на Макса Вебера, Джорджа Герберта Мида, Георга Зиммеля и других, уже говорит о причастности к социологии. А его понятный способ изречения – это причина его популярности в более широких кругах, в кругах «несоциологов». На этой почве американский социолог А. Гоулднер назвал Ирвинга Гофмана «социологом массового общества», а его социологию – «симптомом глобального кризиса науки», указывая на её ненаучность.1
Гофман является последователем романтизма, о чем свидетельствует его способ исследования. Изучать социальные явления следует в их сравнении друг с другом, но сравнивать несопоставимое: нормальное и ненормальное, повседневное и асоциальное и т.д. У И. Гофмана есть способность к осмыслению очевидного абсурда, и этот интерес к абсурду возникает лишь от того, что абсурд формирует наши основные представления о нормальности. Например, он так поясняет свой интерес к уголовным преступникам: «В отношении уголовников главное не то, какие преступления они совершают и почему… Главное — свет, который проливает контраст их социального положения с нашим на то, что делаем мы».2 Благодаря этому контрасту становятся доступными и очевидными условия социальной нормальности.
Еще один признак романтизма в работах Гофмана – их ироничность. В своих текстах он пытался быть как можно более приближенным к повседневности, так как считал, что выполнить работу, которую нельзя перенести на реальность – значит ничего не проанализировать и ничего не сделать.
Теоретические предпосылки концепции Гофмана также можно найти и у Г. Зиммеля. Ему принадлежит идея рассматривать мир с точки зрения чужака, который только что прибыл в это общество и знакомится с ним, но помнит прошлый опыт. Таким образом, смотря на реальность с дистанции, исследователь не принимает точку зрения, присущую данному обществу, а просто изучает её.
Сохранилась у Гофмана и прагматистская трактовка развития общества в категориях деятельности отдельных людей, вынужденных решать очередные проблемы в отдельных ситуациях, самостоятельно находя новые средства их решения и контроля над ними. «Для интерпретатора-интеракциониста И. Гофман — в первую очередь наследник прагматистской чикагской традиции, исследователь взаимодействия, понимаемого как «конечная инстанция» объяснения человеческой деятельности»3 — писал Вахштайн.
Ирвинг Гофман называет свой подход к изучению общества именно драматургическим, потому что его основная идея состоит в проведении аналогии между социальным миром и миром театра, а социальные роли аналогичны театральным ролям, которые разыгрываются для произведения соответствующего впечатления на участников общения и ответа на их ожидания. Гофман полагал, что когда индивиды взаимодействуют, они хотят изобразить определенное понимание своего «Я», которое будет принято другими. В рамках драматургической социологии, можно рассматривать общие закономерности поведения на разных примерах, таким образом, дихотомические различия здесь не важны. Об этом пишет и А. Ковалёв в предисловии к книге «Представление себя другим в повседневной жизни»: «Порядок взаимодействия» рассматривается Гофманом как содержательно самостоятельная и полноправная область исследований».4
Гофман своей задачей видит анализ обыденных повседневных взаимодействий для раскрытия неосознаваемых участниками моделей их организации. В основе его описаний — учение Джеймса о «мирах опыта», развитое Щютцем в теории «конечных областей значений», переработанное Гарфинкелем в концепции «фоновых ожиданий». Этот факт показывает глубинное идейное родство символического интеракционизма и феноменологической социологии. Социальный мир сторонники социодрамы (К.Берк, Х.Данкен) трактуют как социальный процесс, как процесс выработки и изменения социальных значений, как постоянное определение и переопределение ситуаций взаимодействия их участниками. Различные группы вырабатывают различные миры, и эти миры меняются, когда объекты их составляющие, меняют свои значения.
Показательно, что Гофман — в чем и заключается своеобразие его научного творчества — разрабатывает и широко использует метод «смещения перспектив». Вся социальная жизнь приобретает характер спектакля, розыгрыша, драматического действия, а люди, субъекты действия, становятся «актерами». Гофман полагал, что когда индивиды взаимодействуют, они хотят изобразить определенное понимание своего «Я», которое будет принято другими.
Несмотря на то, что Гофман изучал передний план и другие аспекты своей системы как символический интеракционист, он исследовал и их структурный характер. Например, он утверждал, что передние планы («фронты») имеют тенденцию к институционализции, так как относительно того, что должно происходить в определенной ситуации, возникают «коллективные представления». Очень часто, когда исполнители играют установленные роли, они обнаруживают определенные, уже установленные для таких представлений передние планы. В результате, как утверждает Гофман, существует тенденция выбирать, а не создавать передние планы. Эта идея передает гораздо более структурный образ, чем обычно ожидают от большинства символических интеракционистов.
Индивид, с точки зрения драматургической социологии, поступает предсказуемо и при помощи определенных закономерностей поведения с учетом расчета выгоды для него самого, можно вычислить его возможное поведение. Здесь данная концепция близка с теорией социального обмена, но рознит их то, что по Гофману, человеком движет не жажда выгоды, а в большей степени, стремление к самовыражению и признанию.
Метод «смещение перспектив» основан на исследованиях повседневности и крайних девиациях, и, самое главное, на их сравнении. Сравнение повседневности и театра, душевнобольного и психически здорового человека и т.д. Данным методом Гофман также изучает социальное действие, совмещая понятия М. Вебера и Дж. Г. Мида. Он рассматривает социальное действие с точки зрения управления смыслом, как спектакль, развивая теоретическое положение Вебера о смысле социального действия и теоретическое положение Мида о калькуляции последствий социального действия.
Г.С. Батыгин, интерпретируя социальную драматургию как разновидность «драматургического реализма», особо подчеркивает значимость гофмановского методологического инструментария для распознавания структур повседневной жизни, составляющих микро/макро «континуум фреймов»5, который соединяет индивидуальное действие с социальной структурой и институтами «большого» общества. Данный метод лучше всего подходит для описания межличностных отношений, так как раскрывает латентные структуры повседневных коммуникаций,
Итак, при помощи метода смещения перспектив нам становится видно то, что невооруженным Гофмановской теорией взглядом было не видно. Различия и сходства жизни и театра, проявляющиеся при их сравнении, наглядно показывают нам способы и особенности взаимодействия индивидов в повседневном мире.
1.2. Способы представления себя другим как «уловки» в социальном поведении человека
И. Гофман анализирует социальное взаимодействие как процесс управления впечатлением. Управление впечатлениями – неотъемлемая часть поведения любого человека. Для того, чтобы делать это качественно, то есть так, чтобы «публика» не усомнилась в достоверности исполняемого спектакля, необходимо использовать уловки и всевозможные защитные меры.
Первая, самая надежная уловка – действительно верить в реальность исполняемой роли. С одной стороны – это вряд ли можно назвать уловкой, т.к. многие люди даже не подозревают о том, что сами исполняют роль. А с другой стороны, чтобы удачнее сыграть роль и не быть пойманным на обмане, человек может убедить себя в том, что роль и есть доподлинная реальность. Это поможет также и избавиться от угрызений совести. Данная закономерность более яркая на примере скрывающегося преступника. Однако, не стоит думать, что она неприменима для обычного человека, не ведущего двойную жизнь. «Некоторые исполнения достигают успеха при полной бесчестности исполнителя, другие вполне честно, но, вообще говоря, для исполнений ни одна из этих крайностей несущественна и, возможно, драматургически нежелательна».6
Если рассматривать исполнения с другой, так сказать «технической», постановочной стороны, то встает вопрос: Какие исполнения более достоверны – импровизационные или заученные на зубок? Любой не особо талантливый актер может «зазубрить» свою сцену так, что никто не усомнится в её реальности. В жизни же у нас нет возможности тщательно подготавливаться к каждой «сцене», но тем не менее, мы готовы исполнять разные роли. Всё дело в том, что мы всё-таки подготавливаемся к этим сценам – наблюдая за тем, как их исполняют другие, или беря их из своего прошлого опыта. «Индивид может ясно представлять себе, как выглядят скромность, уважение или праведное негодование, и способен, когда нужно, плутовать в игре этими образами».7 Пародист, ни разу не видевший Эдит Пиаф, не сможет её спародировать, как бы он ни старался.
Некоторые роли не требуют особых хитростей для того, чтобы в них поверили, а предполагают четкое следование инструкции. Например, торговец на рынке должен вести себя приветливо и расхваливать продукцию. В случае, если он этого делать не будет, торговцы соседних лавок будут говорить, что он не умеет торговать и давать ему советы, как надо привлекать клиентов. Одним словом, требовать соблюдения своей роли. То же требуют и от официантов, уборщиков, учителей, директоров и др. Здесь не встает вопрос о реальности происходящего: люди получают деньги за исполнения ролей.
Ирвинг Гофман выделяет не только индивида, но и команду, как единицу исполнения. Командное исполнение более опасно, так как: во-первых, любой член команды может подвести спектакль, а во-вторых, члены команды не могут производить соответствующее впечатление друг на друга. Поэтому исполнение в команде требует своих защитных мер и практик.
Первая из них – «драматургическая верность». Она означает приверженность группе каждого члена команды и исключает открытие закулисного пространства посторонним. Поводом для нарушения драматургической верности может стать смена значимой группы или значимых других. Например, первые годы сознательного детства ребенок привержен своей семье, а родители – его лучшие друзья. В более позднем возрасте, у него может появиться близкий друг, который станет для него более значимым (имеется ввиду понятие Дж. Г. Мида), чем родители. В таком случае, он будет «выносить сор из избы» и делиться им со своим другом. Такое часто случается и в пубертатный период, когда многие подростки переоценивают своих родителей, находят их недостатки и т.д.
Согласно Ирвингу Гофману, существует два способа предотвращения драматургической неверности. Первый – развить в команде сильную внутригрупповую солидарность, что означает – показать положительные стороны команды (или исполнения) и отрицательные качества публики. Этот способ не только делает членов команды преданнее, но и избавляет их от чувства вины и они могут пустить в ход любой вид обмана. Второй способ избежать эмоциональных связей между исполнителями и публикой – менять публику.
Вторая необходимая составляющая успешного командного исполнения – драматургическая дисциплина. Слово «дисциплина» здесь означает эмоциональную сдержанность исполнителя. Такая эмоциональная отстраненность от исполнения поможет справиться с возникающими неожиданностями в спектакле (например, другой исполнитель из команды забудет свою «партию»). Драматургически дисциплинированный исполнитель – исполнитель с самоконтролем, он может сдерживать смех или отчаяние, если его роль этого требует. Хорошая дисциплина способна обманывать даже очень качественных психологов. Чем сложнее скрыть свои эмоции, тем сложнее роль. Исполнитель, способный играть сложные роли пользуется в команде признанием и уважением. Чем труднее роли он выбирает, тем более бесчувственно он к ним относится.
Третья защитная мера – Драматургическая осмотрительность. Драматургическая осмотрительность предполагает способность к предвидению возможных поворотов спектакля и выпадов аудитории. Для подготовки к этим поворотам необходимо упражняться и проводить различные тренировки. Только проводить такие тренировки надо перед аудиторией, «которая доставит минимум хлопот». Например, сохранить образ священника и таинство церковных обрядов намного легче перед аудиторией верующих; перед аудиторией атеистов это будет почти невозможно. «С теми, кого не знаешь, требуется осторожность в любых исполнениях».8 Чем больше упражняется команда, тем лучше она готова к выступлению.
Осмотрительная команда также должна знать о той информации, коей обладают о ней аудитория. Например, если вчера по телевидению показали научную программу о вреде ГМО в продуктах, то будет глупо со стороны продавца нахваливать эти продукты сегодня. Или, если соседи сверху каждый день громко ругаются, так что их слышно другим, им уже будет недоступна роль мирной семьи для аудитории своих соседей. Однако перед своими соседями они могут играть другую положительную роль, если хотят всё-таки произвести хорошее впечатление. Например, показать свои отношения со стороны «мы ругаемся, но всё равно мы счастливы». Таким образом при представлении себя другим необходимо выяснить какой информацией располагает аудитория.
Бывает и такое, что закулисная область легкодоступна публике и в этом случае необходимо её приукрашивать. Вследствие этого появилась, например, красивая домашняя одежда у сельских домохозяек. В сельском домохозяйстве много грязной работы, которую женщина выполняет в той одежде, которую не жалко испортить. Но если к ней внезапно прибудут гости из города, она наденет прибереженный для такого случая чистый и красивый халат, что поможет создать нужное о ней впечатление. Если бы она надела выходной костюм, гости сочли бы себя слишком важными или представление стало бы слишком очевидным и абсурдным. А красивая домашняя одежда усыпляет бдительность аудитории и создает впечатление о том, что и в их отсутствие женщина ходит в том же.
Часто спектакль стоит под угрозой срыва, когда роли слишком заучены и последовательность сильно организована. Во-первых, участникам команды легко запутаться, в случае, например, если один забудет свою реплику. Во-вторых, это выступление может казаться чересчур наигранным. Но общество стало смотреть на это через призму этикета и традиций. За столом надо сидеть по старшинству, глава семьи читает молитву и т.д. – все эти указания делают спектакль более организованным, а знать и следовать этим правилам, значит быть человеком благовоспитанным. Через ошибки в таком спектакле аудитории не откроется обман, он подразумевается. Например, если при смене караула один солдат перепутает движение, его могут уличить в неаккуратности, но не в том, что он обманывает аудиторию. Ведь зрителям и так известно, что это церемония, и дома этот солдат так не ходит.
Гофман разделяет впечатление, которое человек хочет произвести, и впечатление, которое он производит. Ключ к данному разделению — намерения индивида. Проблема заключается в осознании исполнителем собственного исполнения.
Глава 2. Представление себя другим в межличностных отношениях
(на примере отношений дружбы и любви)
2.1. «Постановка» дружбы
Стоит выяснить понятие слова «дружба». В разных источниках определение этого слова примерно одинаковое: «Дружбой называют отношения глубокой привязанности, основанные на общности убеждений, интересов, личной симпатии, испытанные временем и трудностями».9 Казалось бы, что близкие отношения предполагают свободный вход за кулисы друг к другу и, в таком случае концепция И.Гофмана не работает. Но, как и любой другой тип социального взаимодействия, дружба обладает определенными шаблонами поведения акторов.
Начало дружеских отношений, как правило, происходит по интересам или по ситуации. Эти две причины могут и совмещаться, а постоянное преобладание какой-то одной причины при выборе друзей зависит от привычек данного человека действовать в жизни. Человек, привыкший «плыть по течению», будет дружить с теми, с кем получится, выйдет по стечению обстоятельств. Человек же, привыкший действовать сам, скорее найдет себе друга по интересам. Важное значение совместной деятельности для возникновения дружбы доказывается и социально-психологическими экспериментами. Известен, например, эксперимент американского социального психолога М. Шерифа .
Группу мальчиков 11-12-летнего возраста, взятых из разных школ и ранее никогда не встречавшихся друг с другом, вывезли в загородный лагерь. Уже в течение трех дней подростки стали совершенно свободно общаться друг с другом. Спустя несколько дней был проведен социометрический тест, в ходе которого каждый назвал своих лучших друзей. Затем ребята были разделены на две команды таким образом, чтобы две трети лучших друзей каждого оказались в противоположной команде. Каждая команда получила собственное задание, общение между членами разных команд было сведено к минимуму, а сами команды поставлены в отношения соревнования и соперничества. Через несколько дней мальчиков снова просили назвать своих лучших друзей, подчеркнув, что они могут выбирать но только из собственной команды, но и из другой. На сей раз выбор оказался совершенно другим. Членство в команде решительно перевесило первоначальные личные симпатии: число «лучших друзей» из собственной команды составило в одном случае 95%, в другом — 88%.
Этот эксперимент наглядно показывает высокую значимость совместной деятельности для возникновения дружбы.
Какими бы ни были обстоятельства начала дружбы, один факт в них неизменен – люди хотят понравиться друг другу и для этого играют какие-либо роли. Таким образом, человек, который хочет стать другом ярого защитника природы может принять похожую роль на себя, чтобы заинтересовать потенциального друга собой, продемонстрировав ему факт ваших с ним общих интересов. Или же, он может попросить записать его в ту же организацию по защите природы, в которой состоит возможный друг, и, в таком случае, дружба может возникнуть не только по интересам, но и по ситуации (они будут часто общаться в силу обстоятельств).
Следует различать моменты знакомства и начала дружбы. Знакомство – это период накапливания знаний о человеке, в это время актор еще только формирует свою роль для потенциального друга. Только ознакомившись, он может начать полноценное представление. «Сведения о данном индивиде помогают определить ситуацию, позволяя другим заранее знать, чего он ждет от них и чего они могут ожидать от него. Обладая подобной информацией, другие знают, как лучше всего действовать, чтобы получить от этого индивида желаемую реакцию».10
Однако, для начала дружбы не достаточно только лишь симпатии. Люди могут долгое время быть в одном коллективе и симпатизировать друг другу, но так и не стать друзьями. По данным социологического опроса Фонда «Общественное мнение» за 2006 год, 30% респондентов понимают дружбу как полное доверие и откровенность в отношениях. В 40% случаев люди связывали дружбу с преданностью и верностью, безусловной и самоотверженной поддержкой друг друга. Таким образом, дружба начинается тогда, когда симпатичные друг другу знакомые проявляют какие-либо качества из перечисленных. Поэтому для начала дружбы характерно открытие закулисного пространства, что показывает доверие данному человеку и его избранность. Когда актор приоткрывает своё закулисье знакомому, этот знакомый становится опасным для представления – он может сорвать его. Возникает вопрос: зачем человеку намеренно подвергать себя опасности? Актор нуждается в своём мини-разоблачении для психологической разгрузки, и таким образом набирает себе «команду». Командное исполнение предполагает драматургическую верность, сокрытие репетиционного пространства от посторонних – именно поэтому при характеристике дружбы нам важна преданность друга.
Друзья являются командой в большей мере в детстве и в юности. С появлением собственной семьи, дружба может отойти на второй план. Это связано с тем, что семья становится более значимой командой. Например, незамужние подруги часто обсуждают парней, а замужние женщины обсуждают с мужьями своих подруг. Это означает, что муж для женщины со временем стал более близким другом, нежели былая подруга. «В социально активном среднем возрасте интенсивность дружеского общения и психологическая интимность дружбы в большинстве случаев снижаются».11 Конечно же, специфика дружбы различна в зависимости от гендерных и возрастных причин, поэтому предлагаю рассмотреть более общие закономерности.
Друзья так или иначе проводят время вместе, будь то совместные вечеринки, разговоры по душам или даже переписка. С появлением новых средств связи (Интернет, сотовая связь) вид дружбы видоизменился: для многих личные встречи с другом не так важны и необязательны. Создавать о себе впечатление по телефону или через переписку легче, так как весь исполнитель недоступен публике, а только одна какая-либо сторона его. Пользуясь такими видами исполнений, человек облегчает себе жизнь и уменьшает время и силы, потраченные на друзей. Выходит, что современному человеку жалко тратить свои время и силы на друзей. Эта тема рассматривается и в работе «Может ли дружба «затеряться» во времени?», Минской исследовательской лаборатории: «среди жизненных ценностей для многих на первое место выходит карьера, успех, материальное благополучие — и, как нам кажется, утрачивается важность межличностных отношений людей».12 Поэтому, всё чаще можно замечать, что дружба и общение сводятся к негласным уверениям друг друга в существовании этой дружбы. Например, две подруги могут долго не созваниваться и не встречаться, а при встрече будут упрекать друг друга, чувствуя собственную вину, фразами вроде «что ты мне не звонишь? Совсем забыла» или «давно что-то с тобой не виделись, тебе всё некогда».
Немного по-другому происходит с тусовками, где друг не один, а несколько. Больше людей – значит больше вариантов проведения совместного отдыха, больше идей и меньше ответственности на каждого за успех встречи компании. И что немаловажно – больше зрителей. Современный человек экономит своё время на друзьях, но всё-таки нуждается в них, и в тусовке он получает во много раз больше признаний, больше советов и мнений за максимально короткое время. Поэтому тусовки как вид дружбы так широко распространенны в последнее время. В то же время, такой способ взаимодействия более свободный. Ведущий научный сотрудник Института социологии РАН. А.Ю. Согомонов даёт такое определение: «Тусовка есть принципиальная возможность выхода в публичную сферу того, что ранее было приватным».13 В тусовке сильно развита толерантность к действиям её участников и к их ошибкам.
В дружбе могут присутствовать ссоры или обиды, которые, как правило, являются способом воспитания другого, неодобрением его поведения. Исполняя роль обиженного, индивид очерчивает рамки отношения друга к себе.
При постановке дружбы акторам важна реакция не только друг друга, но и других людей. Друзья играют в одном спектакле и впечатление, сложившееся о каждом из них зависит от обоих, что возлагает на них ответственность за своё поведение перед другом. Взаимосвязь впечатлений подтверждает известная пословица «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу кто ты». Таким образом, индивид может выбирать себе друзей с более высоким статусом, чтобы окружающие и его считали таким.
В наше время выбор друзей не является таким тщательным, популярно иметь много друзей, так как это снимает ответственность за их действия и даёт большую свободу. Повышенная комфортабельность жизни и почти отсутствие экстремальных ситуаций, таких как войны, революции, сводят дружеское общение только к развлечениям.
2.2 Любовь и романтические отношения с точки зрения исполнения ролей
Сегодня важность романтических отношений для отдельного человека очень велика в сравнении с предыдущими столетиями, когда их вообще не существовало, а основой брака был экономический расчет и традиция. «Состояние влюбленности переживали отнюдь не во все времена, и ее редко связывали с браком».14 Возникает понятие «романтической любви». Романтическая любовь – «это усиление и идеализация любовного отношения, в котором объект любви наделяется экстраординарными достоинствами, красотой и т.д. настолько, что это отношение берет верх над всеми иными соображениями, включая материальные».15
Романтические отношения, особенно в своём начале, предполагают большое желание произвести на второго человека положительное впечатление. Даже все ритуалы, присущие данному этапу отношений, направлены на это: свидания, подарки, «усиленное» знакомство. Сегодня можно найти массу советов для мужчин и женщин о том, как познакомиться или провести свидание. Все эти советы востребованы, что и говорит о желании людей понравиться друг другу. И особенностью данного вида межличностных отношений является тот факт, что индивиду самому нравится играть эти роли, т.е. приоритетен не так результат, как процесс. Романтические отношения включают в себя различные способы поведения. Наиболее стереотипным из них является свидание.
Свидание – яркий пример того, как индивиды создают о себе впечатление. Собственно, сама цель свидания – создать о себе впечатление и узнать больше о своём спутнике или спутнице. Согласно Толковому словарю Д.Н. Ушакова, «свидание – это встреча — преимущественно не случайная — двух или нескольких лиц».16 Похоже, но более подходит в данную работу определение свидания в словаре Ожегова: «Заранее условленная встреча двух влюбленных, вообще встреча мужчины и женщины, ищущих знакомства, взаимных отношений».17 Из этих двух определений мы выводим два важных момента – свидание должно быть назначено; свидание имеет цель завязывания отношений.
В социальной психологии есть термин «межличностная совместимость», который означает «оптимальное сочетание психологических особенностей партнеров, способствующих оптимизации их общения и деятельности».18 Межличностная совместимость – это то, чего человек ожидает от общения на свидании и то, чем он это общение оценивает. Ее показателями являются удовлетворенность совместным взаимодействием и его результатом. На свидании индивид сначала рассматривает в другом его качества, потом сопоставляет их со своими и в дальнейшем стремится сделать очевидным их сходство, если оно есть. Как правило, изначально индивиды стараются соответствовать известным им более общим предпочтениям других людей противоположного пола. Например, девушка, которая знает, что многим мужчинам нравятся девушки на каблуках, вероятно оденет туфли на шпильке, собираясь на свидание, и т.п. Готовясь на свидание она будет тщательно подбирать наряд, костюм и прочее. Наблюдающая за этим мать или сестра – это чаще всего незначимые свои, которые могут видеть технологию красоты, испытать на себе несдерживаемую нервозность. Но вот поднят занавес, начинается свидание. В зале появляется Он. Ему не надо знать ни подлинной длины ресниц, ни настоящего цвета лица, ни тёмных сторон характера.
Неотъемлемой частью женского поведения зачастую бывает и такое явление как флирт. Георг Зиммель задолго до Ирвинга Гофмана коснулся темы представления индивидом себя на примере женского флирта. Его суть он видел в игре женщины со знаками доступности и недоступности, уступчивости и несогласия. «В свою очередь мужчина рассматривает эту игру как своего рода переплетение шансов добиться и не добиться у нее успеха».19 Конечная цель флирта – искушение, соблазн, что означает не просто привлечение внимания к себе, но и манипуляция чувствами, поведением. О природе соблазнения писал и Ж.Бордийяр: «В обольщении девушка становится жертвой — но она управляет обольстителем, она заставляет приносить себя в жертву, она сама себе вызов».20 Здесь очевидно, что девушка играет и сменяет роли, но итересно и то, что такая открытая игра не вызывает отвращения у мужчины, а наоборот, вовлекает в эту игру его самого.
Свидание – это ритуал встречи, знакомства и выбора. Выбор парня или девушки для романтических отношений имеет сходство с выбором в социологии потребления, так как выбирая, мы думаем о том, как этот молодой человек или девушка будут нас характеризовать в глазах окружающих. Например, девушка, которую в семье или в кругу сверстников считают неудачницей, будет искать себе идеального мужчину, дабы исправить мнение о себе; молодой человек поддерживает репутацию «мачо», меняя красивых девушек и т.п. Таким образом, индивид создаёт впечатление о себе и демонстрирует свои предпочтения в этой сфере жизни. В данном случае, индивид играет для двух аудиторий – для партнёра и для окружающих, что может вызвать неудобства. Например, если девушка ждёт парня в ресторане за столиком, а он опаздывает, то она может беспокоиться за свой вид перед теми, кто в этом ресторане находится. Но когда он придёт и будет извиняться, она скажет, что сама только что пришла, чтобы не показывать того, что она унижена. В этом случае девушка решила сделать аудиторию посетителей незначительной, чтобы произвести нужное впечатление на молодого человека.
Проблема двух аудиторий возникает и при знакомстве выбранного партнера со своими друзьями или родителями. Спектакль «Знакомство с родителями» — спектакль, где главная роль отводится избраннику или избраннице, так как он/она претендует на владение тем, что принадлежит родителям. Поэтому родители чаще всего принимают на себя статус зрителей или жюри в таких спектаклях. Жюри, как правило, чувствует себя комфортно, в отличие от молодой пары. И девушка, и парень оказываются между двумя аудиториями – друг перед другом и перед родителями. Сын/дочь, не являясь основным актором, зачастую примыкает к исполнению своего/своей избранника/цы, помогая ему. Но это не значит, что он/она сделал/а аудиторию своих родителей более значимыми. Наоборот, такое поведение является примером успешного исполнения для двух аудиторий. Родители получат более качественное впечатление об избраннике/избраннице, а он/она будет считать актора отзывчивым и будет даже испытывать благодарность за это.
Романтическая любовь и, вообще, романтика – описывается многими социологами как явление нелогичное, построенное на эмоциях и чувствах и не несущее в себе практического смысла. Однако индивид нуждается в ней. «Одна из важнейших экзистенциальных потребностей человека – потребность в единении».21 Влюблённый хочет удовлетворить эту потребность, но целью является не столько результат, сколько процесс его достижения. Виной тому является массовая культура, которая ярко показывает процесс возникновения пары, любви, страсти, но не показывает того, что происходит потом. Копируя образы, привитые обществом, индивид играет роли то влюблённого, то отвергнутого, то ревнивого и др. План действий здесь подсказывают чувства и ситуация, но зачастую больше ситуация, если учитывать факт того, что индивид в зависимости от неё способен стимулировать нужные ему чувства.
Неотъемлемая часть любовных отношений – романтические поступки. Данные поступки имеют цель передачи индивиду представления об отношении к нему. Эти поступки всегда имеют косвенный смысл, т.е., если молодой человек говорит девушке, что любит её, это не значит конкретно то, что он её любит. Это значит, что они с девушкой находятся в таких отношениях, что он может об этом сказать. Романтические поступки, являющиеся по своей природе демонстрационными, интерпретируются по-разному в разных ситуациях. То же признание любви в другом контексте может означать «прости меня» или «я всё же тебя люблю».
Романтические поступки можно разделить на несколько видов: неожиданные подарки, различные сюрпризы, демонстративный отказ от чего-либо в угоду возлюбленного/ной (вплоть до отказа от жизни) и поступки, означающие переход на «новую ступень» отношений (например, предложение совместного проживания). Эти поступки довольно клишированы, поэтому их исполнение не затрачивает много сил, но это обстоятельство может сделать спектакль неправдоподобным. Наиболее тривиальные романтические сюрпризы (написать что-нибудь приятное для второй половинки под её окном, спеть серенаду, посвятить ей стихи) сегодня всё чаще наполнены юмористическим смыслом и своей целью имеют реакцию, отличную от той, что была раньше, когда эти поступки были не столь общеизвестными. Индивиды, исполняющие данный спектакль сами могут специально придавать своим действиям комичность. Таким образом, одно и то же представление вызывает разные реакции.
По Гофману, исполнители часто пытаются создать впечатление, что они ближе к аудитории, чем это есть на самом деле. Например, они могут пытаться способствовать впечатлению, что представление, в котором они участвуют в данный момент, является их единственным или, по крайней мере, самым важным выступлением. Необходимость в этом возникает, когда парень или девушка ведёт двойную жизнь. Например, если у молодого человека две девушки, он должен каждую из них уверять в том, что она единственная для него. Для этого исполнитель должен быть уверен, что их аудитории изолированы друг от друга таким образом, что фальшивость представления не будет никем замечена.
В отличие от дружеских, романтические отношения на начальном этапе предполагают большую скрытность, что обуславливается, вероятно, разнополостью участников взаимодействия. Но постепенное преодоление этой скрытности и является завязыванием отношений. Индивид выбирает – что показывать другому, а что – нет.
Как известно, важным условием качественного спектакля является поддержание созданного впечатления. Брак создает проблему нового очерчивания границ спектакля и реструктуризации его участников. Жить 24 часа в сутки на сцене – настоящая мука, если играешь не себя, а свое идеальное «Я». И тут возникает дилемма: либо превратить свое реальное «Я» в идеальное, т. е. всегда или почти всегда быть таким человеком, которого выбрали в качестве супруга или супруги, либо превратить спутника жизни в незначащего своего, перед которым не надо играть и можно быть собой.
Заключение
Согласно концепции И. Гофмана, человек в присутствии других людей всегда оказывается участником так называемого «театрального представления» в качестве зрителя или актёра. С точки зрения И. Гофмана, все люди – стихийные актеры, которые знают, как произвести на зрителя нужное впечатление и владеют необходимыми уловками, находясь, в свою очередь, под постоянным контролем общества. Изучение техник манипуляций, описанных в книге «Представление себя другим в повседневной жизни» позволяет нам интерпретировать привычные, казалось бы искренние действия как способ управления впечатлениями и, как следствие, поведением окружающих.
Выяснилось, что уловки в представлении себя другим действуют и на примере межличностных отношений, таких как дружба и любовь. Индивиды используют их как для получения данных взаимоотношений, так и для желаемого их развития. Впитывая шаблоны поведения для близких отношений из всевозможных источников информации (художественная литература, СМИ, личный опыт и др.), индивид применяет их в своей жизни. Тем более, что сегодня этих шаблонов транслируется больше, чем когда-либо в истории общества.
Участвуя в дружеских или романтических отношениях, индивид удовлетворяет свою потребность в единении, общении и, самое главное, представлении себя в роли друга или влюблённого/возлюбленного. Играя эти роли, актор использует описанные в работе уловки в типичных ситуациях, таких как свидания, встречи с друзьями и др.
В данной работе мы выяснили, что исследование дружеских и романтических отношений с точки зрения драматургической социологии не просто позволяет посмотреть на эти сферы в новом свете, но и открывает нам тенденции их развития в современном обществе.
Список использованной литературы
Абельс Х. Интеракция, идентичность, презентация. Введение в интерпретативную социологию / Пер. с нем. под общ. ред. Н.А. Головина и В.В. Козловского. СПб.: Алетейя, 1999. — 22с.
Апресян Р.Г Идеал романтической любви в «постромантическую эпоху» // Этическая мысль. — 2003. — Вып. 4. – С. 45-59.
Батыгин Г.С. Континуум фреймов: драматургический реализм Ирвинга Гофмана // Социологический журнал. – 2001. — №3. С. 5 – 37.
Белькович И.Н., Репина Г.В. и др. Может ли дружба «затеряться» во времени? [Электронный ресурс] / Белькович И.Н., Репина Г.В. url.http://revolution.allbest.ru/sociology/00081145_0.html
Бодрийяр Ж. Соблазн [Электронный ресурс]
// url.http://filosof.historic.ru/books/item/f00/s00/z0000322/index.shtml
Большой толковый социологический словарь / под ред. Д.Дэвид, Джерри Дж. – 2001. URL: http://voluntary.ru/dictionary/567/
Вахштайн В.С. Интеракционистские и структуралистские интерпретации наследия И.Гофмана//Социологический журнал. — 2003. — №3. С. 34 – 42.
Гидденс Э. Социология. — М.: Эдиториал УРСС, 1999. — 531 с.
Гофман И. Представление себя другим // Современная зарубежная социальная психология. М.: Издательство Московского университета, 1984. — 280 с.
Ковалев А.Д. Книга Ирвинга Гофмана «Представление себя другим в повседневной жизни» и социологическая традиция // И. Гофман. Представление себя другим в повседневной жизни / Пер. с англ. и вступ. статья А.Д. Ковалева. М.: Канон-Пресс-Ц, Кучково поле, 2000. — 303 с.
Кон И.С. Дружба: этико-психологический очерк // М.: Политиздат, 1987. – 91 с.
Кон И.С. Психология юношеской дружбы. // М.: Знание, 1973. – 92 с.
Немов Р. С. Психология. В 3 кн. Кн.1. — М.: Владос,2001. – 688 с.
Осипов Г. Социология Георга Зиммеля [Электронный ресурс]
//url. http://www.minsboard. ru/22/dk.php?id=0182
Согомонов А.Ю. Тусобщество с правом на «вход» и на «выход»//Художественный журнал. – 1999. — Вып.25. С. 23-27.
Социальная психология. Под ред. Журавлева А.Л. М.: ПЕР СЭ, 2002. — 351 с.
Толковый словарь русского языка / Под ред. С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой. М.: Знание, 1992. С. 1980.
Толковый словарь русского языка: В 4 т. Т.3 / Под ред.Д. Н. Ушакова. — М.: Гос. ин-т «Сов. энцикл.»; ОГИЗ; Гос. изд-во иностр. и нац. слов., С. 1935.