Целью настоящей статьи мы видим рассмотрение архитектуры имозаик храма Св. Полиевкта в контексте столичного строительства и церковнойистории Византии VI века. Интерес к церкви Св. Полиевкта, построенной АникиейЮлианой, обусловлен множеством причин. Во-первых, это архитектурные особенностипостройки: до сравнительно недавнего времени место ключевой и самойзначительной постройки византийского Константинополя – турецкого Стамбула былоотведено храму Св. Софии, построенному Юстинианом [11,71–80; 8]. До обнаруженияв 1960 году нового объекта ранневизантийской археологии Константинополя ипубликации материалов его раскопок линия развития столичной архитектуры имеладлительный перерыв почти в 90 лет: от строительства базилики в Студийскоммонастыре (453/4–463 гг.) и постройкой Юстинианом кафедрала Св. Софии иосвящением его патриархом Миной 27 декабря 537г. [Proсop. De Aed. I,1,20–78].После проведения раскопок архитектурная история византийской столицыприобретает новый характер. Касаться вплотную архитектурных реалий этойпостройки здесь мы не будем, обозначим лишь некоторые из них: храм Св.Полиевкта тесно связан с постройкой Юстиниана, церковью Св. Софии и эти двепостройки, несмотря на оппозиционное положение по отношению друг к другу, имеютряд общих черт и мотивов, связаны между собой как композиционно (общаяконструктивная идея), так и на уровне декоративной программы. Вполне возможно,что часть мастеров, занятых при строительстве Св. Полиевкта, позже привлекаласьЮстинианом для работы в Св. Софии.
Реконструкция этого здания чрезвычайно важна для историиархитектуры Константинополя по многим причинам. Первая из них – та, что зданиеможет быть реконструировано как купольная базилика. Если это так, то церковьСв. Полиевкта становится первой купольной постройкой столицы, кроме того, еестроительство предшествует строительству Юстинианом Св. Софии. Этообстоятельство по-новому расставляет акценты в строительной историизнаменитейшего храма христианского Востока: храм Св. Софии становится простойрепликой постройки Аникии Юлианы, не лишенной, правда, определеннойэлегантности конструктивных решений, которые следовали уже существующемуобразцу. Как мы увидим далее, храм Св. Софии занимал оппозиционное положение кцеркви Св. Полиевкта, и Юстиниан не мог по разным причинам просто скопироватьконструкцию храма Св. Полиевкта.
Принимая во внимание храмПолиевкта, картина развития архитектуры и положение Св. Софии в ее контекстеменяется, исчезает ряд казусов, связанных с теориями генезиса Св. Софии.Юстиниановский кафедрал получает типологическую опору среди своих прямыххронологических предшественников. Если в конструктивном отношении храмЮстиниана во многом опирается на структуру постройки Аникии Юлианы (но это неисключает самостоятельных экспериментов, например, в виде храма Свв. Сергия иВакха, который также, возможно, построен не без оглядки на Св. Полиевкта), то вскульптурной программе Юстиниан придерживается более консервативной линии,опираясь на отвергнутые Аникией Юлианой принципы декораций, находящие аналогиив александрийской и египетской архитектуре; можно также указать на актуальностьнаследования символики декора храма Соломона, восходящей также к Египту, вновом христианском контексте.
Авторская реконструкцияпостройки основывается на следующих данных: во-первых, на тексте посвятительнойнадписи, во-вторых, на мраморных фрагментах ниш, несших эпиграмму, и насведениях в источниках о размещения этих надписей внутри храма [20,406–411;16,127–134], которое зафиксировано схолиастом к тексту Anthologia Palatina,помещающего строки 1–41 вокруг пространства нефа [27,243–257]. Были обнаруженысемь больших фрагментов этой надписи: три происходили с арок, два из ниш и двафрагмента принадлежали угловым конструкциям. Места находок пяти фрагментовпозволяют разместить пять мест из текста эпиграммы: два блока были найденыупавшими в проход на оси здания, три блока обнаружены в северном нефе.Остальные фрагменты найдены либо случайно, например, при земляных работах, либопроисхождение их неизвестно. К тому же они несут очень незначительные частинадписи. Только три блока несут последовательный текст и их конфигурацияуказывает на размещение соответственно на арке, нише, и снова на арке; все ониимеют вогнутый профиль. Из их конфигурации становится ясно, что вместе онисоставляли центральную часть открытой экседры, чья ширина может быть вычислена– 6.50 м.
Таким образом, мы имеем двепары экседр, расположенных друг напротив друга, каждая из которых былаобрамлена арками, несущими посвятительную надпись. Как видно по субструкциям,наос отделялся от апсиды при помощи стены неправильной формы, которая отдаленаот центра фундамента амвона на дистанцию в 9.25 м к востоку. Если же поместитьпары экседр на основания фундамента лицом друг к другу, то центры простенковмежду каждой парой экседр будут удалены от центра амвона на то же расстояние9.25 м. Далее, удвоив это расстояние, мы получим размер центральногоподкупольного пространства: 9.25 х 2 = 18.50 м. Обращает на себя внимание и тотфакт, что сумма длин хорд двух экседр, длин их двух внешних простенков и длиныарки между ними равна 13.0 м + 1 м + 4.50 м = 18.50 м. Т.е. центральноепространство образовывается двумя парными экседрами, соединенными аркой междуними, расположенными на двух фундаментных полосах так, что центр основанияамвона является центром всей композиции и внутреннего подкупольногопространства. В таком случае, западная часть постройки перекрываласьцилиндрическим или крестовым сводом, как в более поздней юстиниановской церквиСв. Софии [20,407].
Купол в константинопольскойархитектуре VI в., как правило, был обусловлен центрическим характеромпостройки. В нашем случае, мы имеем исключительно мощный фундамент, наличиеоткрытых экседр (их наличие является показателем центрического плана постройкиеще со времен Адриана, Пантеона в Риме и Piazza d’Oro виллы Адриана в Тиволи.Смотри подробнее: [44,163–194; 46; 33;]. Рецензии на последние две работы в:Bonner Jahrbucher 195 (1995), S.745–51, 834–38. О месте центрическихконструкций с экседрами среди купольных построек. О конструкцияхпозднеантичного купола см. блестящую работе этого же автора [32,311–383]), и,наконец, свидетельство эпиграммы [Anthol.Pal. I,10,57]: aktina" можетобозначать радиально расходящиеся лучи света из-под купола [20,424, note 10].Конструктивными свидетельствами в пользу центрального расположения купола могуттакже служить квадратный план здания и фундаментная конструкция в центре,которая может быть только амвоном. Кроме того, вспоминая обстоятельствастроительства Аникией Юлианой этого храма, что церковь Св. Софии построена какимперская оппозиция частной постройке, то в пользу купольного завершения Св.Полиевкта может также свидетельствовать факт, что Прокопий, описав купольнуюконструкцию Св. Софии, умалчивает о существовании храма Св. Полиевкта когдаописывает второе купольное “детище” Юстиниана – церковь Св. Ирины [Procop. Deaed. I, II, 13–19]. Храм Аникии игнорируется в письменном источнике именно попричине его купола, а его упоминание в списке столичных храмов мог уронитьпрестиж императора. Цели поддержания имиджа Юстиниана служила рассказаннаятакже Прокопием история о его советах строителям храма, последовав которым, онипредотвратили казавшуюся неизбежной беду [Procop. De aed. I,I, 69–78].
Храмы объединяет и тообстоятельство, что они восходят к одному и тому же прообразу – храму Соломона.Несмотря на то, что аллюзия на строительство Соломоном храма в Иерусалимедовольно традиционна (отождествление строителя с Соломоном, а постройки – сХрамом), первая постройка (в церкви Св. Полиевкта мотивы ВЗ могут быть найденына уровне композиции [18; 19,141–142; 20,405ff.; 16,137–144] и декоративнойпрограммы [29,73–81]. Этот автор в своей статье соглашается с версией о том,что Аникия во многом следовала композиции храма Соломона, описанного в виденииИезекииля (XL–XLVIII). Кроме того, автор усматривает в источнике воды,фигурирующем в описании храма Иезекииля (ставшим изображением воды крещения у христианскихписателей) параллель со сценой крещения Константина) была сооружена следуябиблейской модели, вторая (храм Св. Софии) только спропорционирована [34,44–45]по ветхозаветному описанию и описана в Dihgesi"[10] по библейской модели[6,265ff.].
/>
/>
Топография храма. Здание храма Св. Полиевкта находилось в районеСарач-хане, т.е. приблизительно в центре византийского города, на середине путиот восточной оконечности мыса (Saray Burnu) к напольным стенам города, и наполпути между Золотым рогом и Мраморным морем. Когда строительство города,развернутое Константином, включило эту местность в состав византийской столицы,пространство было очень быстро заселено и благоустроено: акведук Валента былпостроен в 368 г., колонна Маркиана в 450–52 гг. и большинство открытых в ходераскопок 1965 г. построек относятся тоже к этому периоду [20,5].
Датировка истроительная хронология.Датировка К. Манго и И.Шевченко [27,243–247], высказанная еще при появлении насвет первых архитектурных фрагментов в 1960 г., стала традиционной практическисразу. Основывалась она на прочтении части надписи на архитектурных фрагментахи их соотнесении с текстом эпиграммы, сохранившимся в Anthologia Palatina I,10. Археологические раскопки памятника добавили материал для интерпретации вэтом вопросе: в первую очередь, были обнаружены штампы на кирпичах,происходящих из различных частей здания. Анализу хронологии здания по даннымштампов посвящена X глава в общем томе материалов по раскопкам церкви,написанная С.Хиллом [20,207–225]. Общее число кирпичей со штампами достигает1.217, на которых оставлено 134 различных типов штампа. Распределение штамповпо идиктионам приведено в Tab. 2, но значительных выводов на их основании неделается. Среди кирпичей со штампами, дающих возможность датировки, 42.4%концентрируются около индиктионов от 11 до 14, которые в рамках этого периодамогут располагаться между сентябрем 517 и августом 521 гг., а 46.3% тяготеют к3–4 индиктионам, т.е. период сентябрь 509 – август 511 или сентябрь 524 –август 526 г. [2,67ff.]. Кирпичи, найденные или относящиеся к нижним уровнямздания, его субструкциям, относятся к 3 индиктиону, а происходящие из верхнихуровней датируются преимущественно индиктионами 12–13 [20,222,225]. Приоговорке, что кирпичи могли храниться где-то длительный отрезок времени,следующая реконструкция строительной хронологии церкви представляется вполневозможной [22,274–284, oc.275]: субструкции здания относятся к периоду либо ок.509–51 гг. или несколько позже, а ее верхние части были возведены спустянекоторое время, в промежуток между 517 и 521 гг. или несколько позже. Такаяпауза в строительстве и факт начала строительства не “с нуля” могли бытьзафиксированы в упоминании, что храм построен в несколько лет [Antol.Pal. I,10,46–47].
Скульптурнаядекорация.Все авторы, занимавшиеся скульптурной декоративнойпрограммой храма Св. Полиевкта [20,414–418], подчеркивали ее широкий репертуарсассанидских мотивов [39,88], экзотических, натуралистических и геометрическихорнаментальных форм [17,325]. Впервые же, кто обратил внимание на богатый наборперсидских мотивов в декоре храма Св. Полиевкта, были Ч. Диль [9,49] и А.Грабар
Стоит вспомнить, чтостроительство храма падает и на период правления императора Анастасия(491–518), во время которого интенсивно развиваются отношения с Сассанидами. Надревнем пути, связывавшем Нисибис, Эдессу, и Антиохию строится и освящается в507 г. город-крепость Дара-Анастасиополис, и это не единственный примерстроительной деятельности в этом регионе, на восточной границе империи,познакомившей архитекторов и инженеров Византии с традициями строительствамесопотамских и сасанидских районов. А муж Аникии Юлианы – Флавий Ареобинд, былв это время Magister militum per orientem [41, s.v. ”Areobindus”]. Как отмечаетряд авторов, именно при правлении Анастасия складывается система контактов ссасанидским Ираном, обеспечивавшая трансляцию художественных мотивов, но онапроисходила не на уровне больших и монументальных форм (типа архитектурногодекора), а косвенными путями, через произведения малых форм,декоративно-прикладное искусство, в первую очередь через торевтику и ювелирноеискусство [40, 61]. Характерно, что в убранстве Св. Полиевкта эти мотивызаняли место не скульптуры (которая более тяготеет, как мы увидим, кэллинистическим центрам), а рельефного декора [13,679–707; 25].
Исток целого ряда мотивов вдекорации храма может быть найден как в римском наследии, так и вэллинистических провинциях. Ранние примеры скульптурных изображений животных иптиц в протомах появляются в восточных районах, в Персеполисе [20,416], в Хатреи Баальбеке [45,175–199]. Из внутри-столичных аналогий, предшествующихпоявлению храма Св. Полиевкта, могут быть указаны такие сооружения, каккапители и/или карнизы из триумфальной арки Феодосия I (ок. 393 г.)[31,256–265], портика Св. Софии (ок. 404–415 гг.) [36,85; 35,6], колонныМаркиана (ок.450–452 гг.) [31,54–55] и церкви Св. Иоанна Предтечи в Студийскоммонастыре (ок. 463 г.) [31,147–148]. Все эти постройки демонстрируют стиль, развивающийсяв Малой Азии со II в.н.э. [28,140]. Как считает этот автор, единственнымместом, откуда могут происходить такие декоративные элементы, естьпозднеантичный и раннехристианский Египет. Так, например, центральный неф храмаСв. Полиевкта был украшен нишами, завершения которых содержали изображениявиноградной лозы и павлинов, распущенные хвосты которых образовывали внутреннююповерхность полусферы: такая ниша с павлином внутри была использована в Беломмонастыре, основанного в 341 г. Пжолем, но перестроенном и значительнорасширенном при настоятеле Шенуте (333–451) [1,112; 47,13; 38,1–26]. Т.е. такоеоформление встречается уже почти за сто лет до употребления вконстантинопольском храме. Виноградные лозы занимали значительное место воформлении завершений ниш в этом монастыре, они также использовались в базиликеV в. в Ашмунейн [43, pl.25,fig.4]. Мотив раковины, использующийся в оформлениикарнизов, как в Св. Полиевкте, очень редок, но сохранились экземпляры изОксиринха [3,pls.33,36]; мотив симметричных пальметок также имеет аналогиюсреди примеров из Оксиринха [Ibid., pl.36].
Обратимся теперь к персонестроительницы церкви Св. Полиевкта, Аникии Юлиане [41,635–636], личностинезаурядной и очень известной в свое время, не только своими богатствами, но изнаменитой меценаткой. Она родилась в Константинополе [John Malala, Chronogr.368, ed. Dindorf 1831], в 461 или 463 гг., умерла там же в 527 или 529 г. Ееотец Аникий Олибрий в 472 г. становится императором и уезжает в Италию, аАникия остается с матерью в столице. Скорее всего, в 478 г. она становитсяединственной наследницей своих знаменитых родителей. Как пишет КириллСкифопольский, она сделала много хороших дел в Константинополе (pollasagathoergaias) [Cyr. Scythop. Vita Sabae, 69]: восстановила и украсила многиецеркви в столице [Anthol. Graeca I, 10, vv. 20–33], включая церкви Св. Евфимии[Anthol. Graeca I, 12, vv.14–17], построенную ее бабушкой Евдокией, женойимператора Феодосия II и перестраивавшуюся ее родителями, перестраиваетсогласно Anthologia Palatina [Anthol. Graeca I, 10, vv.10–11] построенныйЕвдокией храм Св. Полиевкта и строит церковь, посвященную Богоматери в районеHonoratae вблизи Константинополя [Theoph., Chronogr. A.M. 6005].
Аникия, отличаясь большойрелигиозностью, часто посещала Св. Саву в Константинополе в 511/12 гг. [Cyr.Scythop. Vita Sabae, 53]. Об этом же говорит и тот факт, что служившее при нейнекоторое количество евнухов после ее смерти становятся монахами монастыря Св.Савы в Палестине. Она была преданная халкедонитка, представительница церковнойпартии, сопротивлявшейся богословскому прессингу со стороны императораАнастасия и константинопольского патриарха Тимофея (511–18) [Theoph. Chronogr.,A.M.6005]. Она связывалась с папой Гормиздом по поводу помощи папским легатамв Константинополе [CSEL 35 (1895–98), 164, 179, 198] и содействовалапрекращению т.н. акакиевой схизмы, временного разногласия междуконстантинопольской церковью и папством, названного так по имени столичногопатриарха Акакия [15,913; 22,42–43; 37; 42,78–86], начавшейся в 484 году идлившейся 35 лет. Конфликт был прекращен при Юстине I, когда ортодоксальнаяпартия заняла доминирующее положение и начался поиск альянса с папой. 28 марта519 г. Юстин отменяет Энотикон и завершает тем самым разрыв с Римом.
Мозаики. Исторический контекст появления храма Св. Полиевктаво многом связан именно с акакиевой схизмой и положением дел в церкви приимператорах Анастасии, Юстине и Юстиниане. Ключевым пунктом в декоративнойпрограмме оформления храма является мозаика с изображением крещения КонстантинаВеликого [Anthologia Palatina I, 10, 70–76], расположенная над главным входом внартекс храма, другими словами, на самом фасаде здания (большое числофрагментов мозаики было найдено при раскопках, но только немногие из них способнысоставить представление о декоративной схеме и иконографии. Большая частьпредставляет группу черно-белых кусочков, есть вариации с зеленым, красным ижелтым цветами. Самый большой фрагмент мозаики имеет размер 0.47х0.52 м. Средиизображений есть часть лицевого письма). Уже само расположение мозаикиуказывает на ее центральное положение в декоративном оформлении храма, а сценакрещения Константина занимает кульминационное положение. Далее, расположениетекста эпиграммы также позволяло сконцентрировать внимание на изображении:первая часть надписи была выбита, согласно схолии, внутри нефа, а вторая частьначинается с новой позиции, в области главного входа в нартекс, т.е. внепосредственной близости от мозаики [27,243–247]. Впервые на столь близкое расположениеизображения и текста, его касающегося, обратил внимание Г. Фоуден [12,274–284].
История с крещениемКонстантина и иконографический сюжет приобретает совершенно новое звучание висторическом и религиозном контексте, получив свою определенную трактовку вмозаиках храма Св. Полиевкта. Существует две версии относительно принятияКонстантином крещения, точнее, о лице, его крестившем. По одной версии это былместный епископ Никомедии, Евсевий. Позже он становится “ЕвсевиемКонстантинопольским”, затем “Евсевием Римским”, помня о том, чтоКонстантинополь есть второй Рим [12,277]. Эта традиция получила широкоераспространение, но уже в синтезе с личностью реального епископа РимаСильвестра, занимавшего эту должность с 314 по 335 г. Какой же вариант историикрещения был избран Аникией для помещения на фасаде новой церкви – вопрос,который может быть разрешен только на основании анализа историческогоконтекста. Как считает Г. Фоуден, наиболее вероятный вариант использованногосюжета основан на легенде о Сильвестре. Согласно этой легенде Константинжестоко преследовал христиан, за что был наказан проказой, избавление откоторой могло прийти только в случае крещения епископом Сильвестром. Иисцеление действительно наступило, когда Константин был крещен в Латеранскомдворце в Риме.
Как мы уже говорили, АникияЮлиана была строгой приверженницей ортодоксального христианства,симпатизировавшей Халкидонскому собору 451 г., решения которого принималисьРимом, но не всеми признавались в восточной Империи [12,278; 21,73–94]. АникияЮлиана начинает строительство церкви Св. Полиевкта при Анастасии и прекращаетего после политических неурядиц у ее мужа Ареобинда в 512 г. Главнаястроительная фаза падает на поворотный период в имперской и церковной истории,результаты которого были ей очень близки. Учитывая сближение папства ивосточной церкви, наметившееся при Юстине, признание принятия Константиномкрещения от римского епископа Сильвестра имело несомненно большоегеополитическое значение.
Как считает Г. Фоуден наосновании анализа текста Liber pontificalis 55 [12,281], папа Иоанн посещаетАникию Юлиану в ее дворце во время своего визита в Константинополь,происшедшего между 530ми гг. и 546 г. и благодарит ее за помощь и службу,оказанную папству. А Аникия, в свою очередь, приглашает папу в свою церковь длямолитвы, преследуя еще одну цель: показать ему мозаику со сценой крещенияКонстантина [30]. Косвенное свидетельство этого контакта можно усмотреть вприсутствии в Сан-Витале реплик с некоторых капителей, происходящих из церквиСв. Полиевкта. Изготовлением же равеннских капителей занималась артельмастеров, контролировавшаяся епископом Равенны Екклесиусом, сопровождавшим папуИоанна в Константинополь [26,178,fig.9]. Автор раскопок считает, что равеннскиекапители были изготовлены теми же мастерами, что и в восточной столице[16,141]. Вопрос о том, были ли эти капители присланы готовыми изКонстантинополя, или изготовлены столичными мастерами прямо в Равенне, остаетсяспорным [7,273–76]. U.Peschlow в рецензии на последнюю книгу R.M.Harrison[//Gnomon 65 (1993), p.630] склоняется к последней версии.
К 526 г., еще до завершениястроительства юстиниановского храма Св. Софии, церковь Св. Полиевкта являласьсамой большой и представительной постройкой не только столицы, но и Восточнойимперии. К 520м годам храм уже стоял на своем месте на протяжении трехпоколений [Anthol.Pal. I, 10, 1–2, 8], а посвящение его восточному святомуоставалось также показательно, как и ранее. Церковь образовывала часть дворцаАникии, и являлась своего рода фамильным монументом (посвятительная надписьуказывает на то, что строительство было начато еще бабушкой Аникии, Евдокией),делом чести и гордости всей семьи. Кроме того, церковь была назиданием потомкамимператоров, напоминая о том, как Аникии удалось превзойти выскочку-крестьянинаЮстина и его племянника Юстиниана [20,XII,420]. Такая трактовка во многомподтверждается сообщением Григория Турского о том, как Аникия перехитрилаЮстиниана, покушавшегося на ее богатства. Она тратит и вкладывает их все в строительствои украшение своей церкви, а затем приглашает императора ее посетить. Придя же вхрам Юстиниан понял, что ему будет очень трудно обокрасть мученика [Gregoriusep. Turonensis, Miraculum lib.1 de gloria martyrum 102].
Постройка эта была “адресована”как Востоку, так и Западу, выступала свидетелем и реакцией на событияполитической и религиозной жизни этих империй, была первым уроком, преподаннымЮстиниану уже старой Аникией Юлианой.
Дальнейшая судьба храмадостаточно темна. Сын Аникии Юлианы, Олибрий, оказывается замешанным ввосстании Ника в 532 г., за что Юстиниан изгоняет его из столицы, попутноконфисковав его имущество. Но уже в следующем году он возвращен и емувозвращается вся собственность. Он не имеет наследников по мужской линии,ничего не известно о владельцах дворца и об использовании храма после него. Издокументов известно, что в X–XI вв. церковь еще существовала и использовалась[4,211–267]./>
Литература
1. Akerman P. Le DecorSculpte du Couvent Blanc, Niches et Frises. — Cairo, 1976.
2. Bardill J. Brikstamps and the Date of St.Polyeuktos // Bulletin of theBritish Byzantine Studies 20 (1994), p.67ff.
3. Breccia E. Le Musee greco-romain d'Alexandria 1931-1932. Bergamo, 1933.
4. Ciggar K.N. Une Description de Consatntinople traduite par un pelerinanglais // Revue des Etudes Byzantines 34 (1976), p.211-267.
5. Collectio Avellana: epistulae imperatorum, pontificum, aliorum A.D. 367-553/ Ed. O.Guethner // CSEL 35 (1895-98).
6. Dagron G. Constantinople Imaginaire: Etudes sur le recueil des Patria. — Paris: Presses univ. de France, 1984. — (Bibliotheque Byzantine. Etudes; 8).
7. Deichmann F.W. Ravenna: Hauptstadt des spatantiken Abendlandes. — Bd.2, Teil3. — Wiesbaden: Steiner, 1989.
8. Die Erzahlung uber den Bau der Hagia Sophia in Konstantinopel: KritischeEdition mehrerer Versionen / Ed. E.Vitti. — Amsterdam, 1986.
9. Diehl Ch. Manuel d'art byzantin. — Paris, 1976.
10. Scriptores originum Constantinopolitenarum / Ed. Th.Preger. — Fasc. I. — Lipsiae: Teubner, MCMI, p.74-108.
11. Douglas J.A. The Importance of S.Sophia // The Christian East 1 (1920),p.71-80.
12. Fowden Garth. Constantine, Silvester and the Church of S.Polyeuctus //Journal of Roman Archaeology 7 (1994), p.274-284.
13. Grabar A. Le rayonnement de l'art sassanide dans le monde chretien //Quaderno dell Accademia Nazionale dei Lincei 160 (1971), p. 679-707.
14. Grabar A. Sculptures byzantines de Constantinople, IVe-Xe siecle. — Paris,1982.
15. Gregory T.E. Henotikon // The Oxford Dictionary of Byzantium / Prep. atDumbarton Oaks; Ed. by A.P.Kazhdan et al. — Vol. I-III. — N.Y., Oxford: OxfordUniversity press, 1991. — Vol. II.
16. Harrison [R.] M. Ein Tempel fur Byzanz: Die Entdeckung und Ausgrabung vonAnicia Juliana Palastkirche in Stambul / Mit Geleitwort von St.Runciman; Ubers.von Brigitte Weitbrecht. — Zurich; Stuttgart: Belser, 1990. — S.137-144.
17. Harrison R. M. The Sculptural Decoration of the Church of St.Polyeuktos //Acta di Congresso Internationale di Arqueologia Cristiana, Barcelona. — Vatikan-Barcelona, 1972. — p.325.
18. Harrison R.M. Solomon's Temple and excavations in Byzantium // NewScientist, 10 february 1983.
19. Harrison R.M. A Source for Anicia Juliana's Palace-Church // Philadelphieet autres etudes / Centre de recherches d'histoire et de civilisationbyzantines. — Paris, 1984. — (Publication de la Sorbonne. Ser. ByzantinaSorbonensia; 4). — p. 141-142.
20. Harrison R.M. Excavations at Sarachane in Istanbul. Vol. 1: TheExcavations, Structures, Architectural Decoration. — Princeton & Washington(D.C.): Princeton University Press & Dumbarton Oaks Research Library andCollection, 1986.
21. Hoffmann F. Der Kampf der Papste um Konzil und Dogma von Chalkedon von Leodem Grossen bis Hormisdas (451-519) // Das Konzil von Chalkedon: Geschichte undGegenwart 2 / Ed. A.Grillmeier, H.Bacht. — Wurzburg, 1953. — S.73-94.
22. Kazhdan A.P., Gregory T.E. Akakian Shism // The Oxford Dictionary ofByzantium / Prep. at Dumbarton Oaks; Ed. by A.P.Kazhdan et al. — Vol. I-III. — N.Y., Oxford: Oxford University press, 1991. — Vol. I. — p.42-43.
23. Levison W. Aus rheinischer und frankischer Fruhzeit: Ausgewahlte Aufsatze.- Dusseldorf, 1948.
24. Levison W. Konstantinische Schenkungen und Silvester-Legende // MiscellaneaFrancesco Ehrle: Scritti di storia e paleogarfia. — Roma, 1924.
25. Lewis C.N. The Origin of the Sculptural Style of St.Polyeuctos / M.A.thesis. — Columbia univ. press, 1971.
26. Mango C., Hawkins E.J.W. Additional finds at Fenari Isa Camii // DumbartonOaks Papers 22 (1968), p.178ff.
27. Mango C., Sevcenko I. Remains of the Church of St. Polyektos atConstantinople // Dumbarton Oaks Papers 15 (1961), p. 243-247.
28. McKenzie Judith. The Architectural Style of Roman and Byzantine Alexandriaand Egypt // Archaeological Research in Roman Egypt: Proc. of the 17thClassical Colloquium of The Department of Greek and Roman Antiquities, BritischMuseum, 1-4 december 1993; Ed. by Danald M. Bailey. — Ann Arbor, MI, 1996. — (Journal of Roman Archaeology; Suppl. Ser.; N 19). — p.140ff.
29. Milner Chr. The image of the rightfull ruler: Anicia Juliana's Constantinemosaic in the church of Hag.Polyeuktos // New Constantines: The Rhythm ofImperial Renewal in Byzantium, IVth — XIIIth centuries. Papers from the 26thSpring Symp. of Byzantine Studies, St-Andrews, March 1992. — (Society for thePromotion of Byzantine Studies. Publicatons; 2). — Aldershot: Variorum, 1994. — p.73-81.
30. Moorhead J. Justinian. — London & N.Y.: Longmann, 1994. — (The MedievalWorld). См. аннотацию в: Speculum 71 (1996) № 2, p.181-183.
31. Muller-Wiener W. Bildlexicon zur Topographie Istanbuls: Byzantion — Konstantinopolis — Istanbul bis zum Beginn des 17. Jahrhunderts. — Tubingen:Wasmuth, 1977.
32. Rasch J. J. Zur Konstruktion spatantiker Kuppeln vom III. bis VI. Jahrhundert:Neue Ergebnisse photogrammetrischen Untersuchungen // Jahrbuch des DeutschenArchaologischen Instituts 106 (1991), S.311-383.
33. Rasch Jurgen J. Das Mausoleum bei Tor de'Schiavi in Rom: SpatantikeZentralbauten in Rom und Latium / Mit einem Beitrag von H.Mielsch. — Bd. 2. — Mainz: Ph. von Zabern, 1993.
34. Scheja G. Hagia Sophia und Templum Salomonis // Istanbuler Mitteilungen 12(1962), S.44-58.
35. Schneider A.M. Die Grabung im Westhof der Sophienkirche in Istanbul //Istanbuler Forschungen 8 (1936), S.6ff.
36. Schneider A.M. Die vorjustiniаnische Sophienkirche //ByzantinischeZeitschrift 36 (1936), S.85ff.
37. Schwartz E. Publizistische Sammlungen zum acacianischen Schisma //Abhandlungen der Bayerischen Akademie der Wissenschaften. Philos.-HistorischeAbteilung, N.S. 10 (1943).
38. Sedlmayr H. Architektur als abbildene Kunst // Osterreichische Akademie derWissenschaften. Philos.-Historische Klasse. Sitzungsberichte, Bd. 225,Abhandlung 3. — Wien, 1948. — S.1-26.
39. Spatantike und fruhes Christentum / Hrsg. von B.Brenk. — Frankfurt-Berlin-Wien, 1977. — (Propylaen Kunstgeschichte. Suppl.; Bd. 1).
40. Strube Chr. Polyektoskirche und Hagia Sophia: Umbildung und Auflosungantiker Formen, Entstehen des Kampferkapitells. — (Bayerische Akademie der Wissenschaft,Philos.-Hist. Klasse, Heft 92). — Munchen, 1984.
41. The Prosopography of the Later Roman Empire / Ed. by J.R.Martindale. — Vol.II: A.D. 395-527. — Cambridge: Cambridge University press, 1980.
42. Townsend W.T. The Heniticon Schism and the Roman Church // The Journal ofReligion 16 (1936), p.78-86.
43. Wace A., Megaw A., Skeat T. Hermopolis Magna, Ashminein. — Alexandria,1959.
44. Ward-Perkins J.B. The Italian Element in Late Roman and Early MedievalArchitecture: Annual Italian Lecture // Proceedings of the British Academy 33(1947), p.163-194.
45. Ward-Perkins J.B. The Roman West and Perthian East // Proceedings ofBritish Academy 51 (1965), p. 175-199.
46. Ward-Perkins J.B. The Severan Buildings of Lepcis Magna: An ArchitecturalSurvey / Hrsg. von Ph.M.Kenrick. — London, 1993. — (Society for LybbianStudies; Monograph, 2).
47. Еланская А.И. Копты и их литература // Изречения египетских отцов:Памятники литературы на коптском языке / Введение, перевод и комментарииА.И.Еланской. — С.-Пб.: Изд.Чернышева, 1993.