(1762-1848)
Иеромонах Дамаскин (Орловский)
Многолет тому назад в селе Бортсурманы (Симбирской губернии Курмышского уезда) жилправедный старец священник о. Алексей. Со всех сторон шло к нему множествонарода. Далеко расходилась молва о его праведности и угодности Богу. Кто бы ниприходил к нему, всех он принимал с любовью. Для богатого, равно и для убогого,всегда, во всякое время были открыты двери его дома. Шли к нему больные истраждущие, шли со всяким горем, несчастьем и нуждой, и никто не уходил безпомощи, совета и утешения.
Всяжизнь его была посвящена Богу и ближним и была поистине труженическая и святая.Все время пребывал он в непрестанной молитве, незлобии и добрых делах. Молилсяне только днем, но и ночью, молился неустанно и непрерывно, не давая себе покоятелесного, до самой смерти. За праведность свою получил он от Бога великиедары: дар прозорливости и благодать исцеления. Преподобный Серафим, чудотворецСаровский, высоко ставил его молитвенный подвиг и почитал его за великогоугодника и подвижника Божия. Преподобный Серафим никогда не встречался с о.Алексеем, но знал его хорошо по своей святой прозорливости и говорил про неготакие слова: «Сей человек своими молитвами подобен свече, возженной предпрестолом Божиим. Вот труженик, который, не имея обетов монашеских стоит вышемногих монахов. Он как звезда горит на христианском горизонте». Когда кпреподобному Серафиму приходил кто-нибудь из той местности, где жил о. Алексей,он всегда этих людей отсылал обратно, смиренно уверяя, что у них есть свойусердный ходатай и молитвенник пред Богом, священник села Бортсурманы о.Алексей, который нисколько не ниже его, Серафима.
Инойчеловек и возгордиться бы мог, видя, как его все почитают, но о. Алексей нетолько никогда не гордился и не возносился ни перед кем, а напротив ставил себявсегда ниже всех людей и почитал за самого большого грешника. Как многиедревние праведники и угодники Божий, он до самой смерти неустанно скорбел освоей греховности и своем недостоинстве перед Богом.
Дожило. Алексей до глубокой старости, и когда наступило время ему умирать, то народсильно плакал по нему. Он всех утешал, просил не печалиться и говорил, что онне совсем уходит от народа, что кто его будет помнить, того и он не забудет.Непонятны были эти слова людям, и никто не умел истолковать их. Впрочем, вскорепосле его кончины все прояснилось.
Приехалив Бортсурманы две купчихи, мать с дочерью, и остановились в избе, недалеко отдома священника. Стала дочь рассказывать, что привезла свою больную мать к о.Алексею, чтобы он помолился о ее исцелении. Мать ее была безумная и буйная ктому же. Хоть и далеко жили они от Бортсурман, а все-таки и до них дошел слух,что много таких больных возят к о. Алексею, и что все они по молитве егополучают исцеление. Когда дочь узнала, что о. Алексея несколько дней уже каксхоронили, то заплакала и стала жаловаться на судьбу, что теперь уже некомупомочь ее матери. Дочь заливается слезами, а мать буйствует, непристойные словавыкрикивает, о. Алексея псом ругает. Так стало тяжко несчастной, что попросилаона добрых людей покараулить ее мать, а сама побежала на могилу о. Алексея:захотелось ей хоть немного поплакать на ней, хоть немного душу свою отвести.Отслужила по нему панихиду, поплакала, помолилась и пришла домой — мать еесидит на лавке, совершенно спокойно, разумно со всеми разговаривает, не шумит,не бушует, словно больна никогда не бывала. Переночевала здесь дочь с матерью ина другое утро повезла ее домой совсем здоровой. Тут только понял народ, чтозначили слова, которые говорил о. Алексей перед смертью: «Кто меня будетпомнить, того и я не забуду», и с тех пор стали ходить к нему молиться намогилу, как прежде, при жизни его, ходили к нему самому. И много людей ходит досего дня на могилу с молитвою, и много чудес творится на ней.
Родилсяо. Алексей Гнеушев 13 мая 1762 года. Отец его был священником. Когда подошлигода, отец отдал его учиться в духовную семинарию в Нижний Новгород, которую онокончил в двадцать два года. Преосвященный Нижегородский Дамаскин посвятил егово диаконы Успенской церкви села Бортсурманы, а через тринадцать летпреосвященный Нижегородский Павел посвятил его во священники к той же самойцеркви. При ней он служил до глубокой старости, при ней и схоронен.
Первоевремя своего служения о. Алексей не отличался особенной строгостью жизни ипредавался иногда пьянству. Но жизнь его круто изменилась после одного случая.Раз как-то ночью приехали его звать к умирающему в соседнюю деревню. ОтецАлексей рассердился на посланного, стал ему выговаривать за то, что он тревожитего по пустякам, что, верно, больной не так уж плох и доживет до утра, чтонечего было будить его ночью; отправил посланного назад, а сам лег спать. Нозаснуть, однако, не мог: все ему мерещился крестьянин, к которому его звали.Наконец он не выдержал и поехал к нему. Застал он его уже мертвым на лавке подобразами, а рядом с ним стоял Ангел со Святою Чашею в руках. Это видение такпоразило о. Алексея, что он упал на колени перед покойником и всю ночь молился.Вернулся домой он уже другим человеком. С этого дня он всего себя посвятилслужению Богу и людям; с этого дня повел праведную, подвижническую и святуюжизнь, которой не изменил до самой кончины. Каждый день он неизменно служилобедню и, насколько было сил и возможности, придерживался монастырского уставаи келейного правила. Правило у него было такое: полуночное — полуночница, 12псалмов избранных, житие святого того дня, из пролога поучение того дня;утреннее — молитвы утренние, часы, акафист или преподобному Сергию, иливеликомученице Варваре, или святителю Митрофанию; полуденное — четыре кафизмы;вечернее — канон Спасителю с акафистом, канон Ангелу Хранителю, молитвы на сонгрядущим; при этом он клал поклоны с молитвой Иисусовой. Ночью при всякомпробуждении также клал поклоны. Вообще всех поклонов в течение суток у негобыло 1500.
Всевремя, которое оставалось у него от треб и служб церковных, он принималприходивших к нему людей. Желавших предпринять какой-нибудь подвиг он илиблагословлял на него, или же отговаривал, смотря по Божию откровению иуказанию; больных и немощных исцелял по святым молитвам своим; страждущихутешал и укреплял словом Божиим; порой читал приходившим к нему наставления, новсегда с такой кротостью и любовью, что невольно привлекал к себе сердца иглубоко действовал на слушателей. Единственно, к кому он относился с большойстрогостью, были колдуны и ворожеи; их он даже не впускал к себе и приказывалпередавать им, что примет их только тогда, когда они покаются перед Богом ибросят свое бесовское занятие. Порицал он не только самих колдунов, но и всех,кто к ним обращался.
Бедныхи неимущих о. Алексей наделял чем мог. Часть денег, которые он получал отбогатых почитателей, он отдавал на украшение Бортсурманской церкви, остальныераздавал неимущим. Сам он ничего с них не брал, даже за исполнение церковныхтреб. Бедным раздавал холсты, чулки, лапти собственной работы и другие вещи.Лапти плел обыкновенно после обедни, садясь на лавочке перед своим домом. Оченьчасто крестьяне, которых постигало бедствие, например, пожар или падеж скота,находили у себя неизвестно кем подкинутые деньги, которые помогали им зановоотстроиться и поправить хозяйство. Никто не знал, откуда приходила им этамилостыня, пока однажды не увидели, как о. Алексей тайком клал деньги одномупогоревшему мужику.
Порой,когда у о. Алексея оставалось немного свободного времени, он занимался полевымиработами и разного рода домашними делами. Был у него небольшой пчельник,который он сам завел.
Каксам о. Алексей не любил праздности, так и других всегда учил трудиться.
Семействоо. Алексея состояло из жены Марии Борисовны, женщины очень трудолюбивой инабожной, сына Льва и двух дочерей: Надежды и Татьяны. Позднее у него жиливосприемная дочь Матрона и родной брат его Александр, заштатный дьякон.
Какуже было сказано раньше, за праведность свою получил о. Алексей от Бога дарцеления и прозорливости. Удостоился он также от Бога многих видений иоткровений. Одно из видений записано игуменией Арзамасского монастыря Марией,которую о. Алексей очень уважал и которой рассказывал про себя то, чего неоткрывал другим людям. Вот как она говорит: «Во время опасной болезни,когда сей праведный старец лежал на одре своем с великим терпением, онудостоился слышать такое сладкое пение, которое никакой язык человеческийпередать не может, и Сама Царица Небесная с великомученицей Варварой, одеяннаяв белые ризы, посетила раба Своего страждущего и без всяких врачей сотворила егоздрава».
Само. Алексей также записывал свои видения и откровения, и в его запискахговорится, что однажды ночью ему явился Господь Иисус Христос в царской одежде,пришедший с неба, и благословил его. Рядом со Христом стояли три девы в белыходеждах, то есть три добродетели: Вера, Надежда и Любовь; явилась с неба иЦарица Небесная, и слышал он голос, который вещал: «Сей есть Сын Мойединородный, Сын Божий».
Вовремя французского нашествия, в 1812 году, о. Алексей молился за обедней, чтобыГосподь даровал России победу над врагом, и вдруг он увидел Ангела, посланногоБогом, который возвестил ему, что силы небесные двинулись на помощь, что врагбудет сокрушен, и что возрадуется вся Россия.
Однаждыза обедней, когда о. Алексей произносил слова: «Господи, Иже ПресвятагоТвоего Духа в третий час Апостолом Твоим ниспославый...» — он услыхалголос, сходящий с неба на Тело и Кровь Христову, и голос этот вещал: «Сейесть Сын Мой возлюбленный».
Вдругой раз услыхал о. Алексей райское пение и увидал Самого Господа, Которыйповелевал ему пасти стадо Христово: «Паси овцы Моя, паси избранныя Моя, ивнемли стаду Моему. Аз же тя поставив над оным стадом горою святою Моею истража церкви».
14февраля 1814 года за божественной литургией возвещено было ему от АнгелаГосподня, что с этого дня он начал проходить ангельскую службу, и в ту же ночьв сонном видении он поклонялся в алтаре Сущему в огне и в свете неизреченномСамому Богу.
Задевять лет до своей кончины о. Алексей вышел за штат и передал свое место о.Павлу Вигилянскому, женатому на его внучке от старшей дочери Надежды. Передавсвое место, он передал также и все заботы по дому и хозяйству о. Павлу и ужебольше не входил в них. Сам он перешел в малую келью, построенную под однойкрышей с домом. В келье этой было одно окно, всегда занавешенное, котороевыходило к церкви. Удалив от себя всякие мирские хлопоты, о. Алексей предалсямолитвенному подвигу. Домашние не тревожили его в уединении и приходили тольков тех редких случаях, когда требовались их услуги.
Навид о. Алексей в это время был совсем дряхлым и согбенным старцем. Лицом своим,как говорят, он был очень похож на преподобного Серафима. Глаза светились мироми любовью, какой-то внутренней духовной радостью и словно озаряли все вокругнего. Взор у него был проникновенный. Казалось, что он насквозь видел каждогочеловека и читал в его душе самые сокровенные мысли. Роста о. Алексей былнебольшого и очень худ. Голос у него был тихий и мягкий, как в обыденной жизни,так и при совершении службы Божией. В одежде он придерживался крайней простотыи суровости, как и вообще во всей своей обстановке. Белье носил из простогокрестьянского холста; рясы он почти не надевал, а ходил в полукафтане из нанки.Последние тридцать лет своей жизни он совсем не ходил в баню, а под конец носилвласяницу, в которой его и похоронили по его желанию. Спал он на жесткомвойлоке; ходил постоянно в лаптях, а сапоги надевал только в храм Божий. Кстарости от долгих молитвенных стояний у него сильно болели и пухли ноги, и ондома иногда ходил в вязанках. В маленькой убогой келье его были тольконебольшая печь, жесткая постель; стол с несколькими стульями и аналой,поставленный перед образом с теплящейся лампадкой.
Главнымзанятием его была молитва и совершение служб церковных. По заповедиапостольской о. Алексей молился непрестанно. Он и раньше придерживалсямонастырских уставов и келейных правил, а тут, с переходом в келью, он уже совсей строгостью мог исполнять их. В какое бы время ни входили к нему, еговсегда заставали молящимся. Служил о. Алексей почти каждый день даже и тогда,когда вышел за штат. Уставов он не любил сокращать и всегда строго относился кнебрежности в службе. Пищу вкушал только один раз в день. Мяса не употреблялсовсем. По средам и пятницам не вкушал ничего горячего; строго соблюдал посты иво время постов не вкушал ни рыбы, ни масла. В первую и последнюю неделюВеликого поста никто в доме не знал, чем он питался; в эти дни, по егоприказанию, ему вовсе не приносили никакой пищи.
Таквелика была его вера и любовь ко Всемогущему Богу, так глубоки и искренни былиего молитвы, что враг рода человеческого, по своей исконной злобе к Богу илюдям, не мог оставить его в покое и посылал ему многие искушения. Проискушения эти о. Алексей рассказывал игумений Марии, и вот что ею было записанос его слов: во время ночных молитв и поклонов враг так сильно смущал его, чтоприподымал от земли и сильно ударял об пол, и только Божие подкрепление изащита хранили его. Когда же, по немощи телесной, он успокаивался сном, то итут бесы не оставляли его разными видениями; например, толкали его и кричали:«Что ты спишь? Царь едет», или: «Пожар у тебя в келье, и тыпогибнешь», или: «Воры расхитят все у тебя!» Каждый раз,пробуждаясь от таких видений, праведный иерей творил поклоны или читал Псалтирьи тем укреплял телесную немощь. В собственных записках о. Алексея есть такиеслова: «Попусти Бог на мя искушение и множество многое дьяволов снидеся;едва-едва мог именем Господа Бога моего избавитися от них. И литургию едва моготправити, сопротивляхся им и заступи мя Пречистая Богородица Владычица исвятые Ангелы и угодники Христовы, а, впрочем, что скорбей и болезней от злыхдиаволов принял, также нощных злых видений Божиим попущением за грехи моитяжкие, но милостию Божиею спасен был». Однажды, измученный диавольскимиискушениями, о. Алексей молился перед образом Спасителя, чтобы Господь разлучилего душу с телом. В ответ на эту молитву о. Алексей увидал, что образ Спасителяпрослезился, и услыхал голос, который обещал ему венец праведный.
Каксам о. Алексей молитвой и постом отгонял от себя искушения, так он и других всюжизнь учил бороться с ними и твердо верить в помощь Божию. Вот какими словамипоучал он, например, игумению Марию в одном своем письме к ней: «Терпи инадейся получить помощь Божию, а с ней можешь победить и все восстания врагадуш человеческих. Не было бы искушений, не было бы венцов. Воина за то венчают,что он грудью стоит против врага за свое отечество. Враг же души нашей гораздоопасней всех тех врагов, которые бывают в обыкновенном сражении».
Предавшисьпосту и молитве, о. Алексей последние годы своей жизни никуда не ходил, кромехрама Божия, и все время пребывал в своей келье. До выхода заштат, о. Алексеюмного приходилось ездить по приходу и исполнять всевозможные требы, и ездил онко всем с великой радостью и готовностью. Ходить же в гости он не любил, нелюбил праздно проводить время, не любил праздных разговоров и всегдаотказывался от всяких приглашений. Бывал он только, да и то в самых крайнихслучаях, у своей внучки, у сына Льва (бездетного священника в соседнем селе) ив барском доме у помещика села Бортсурманы Д. С. Пазухина, которого он оченьлюбил и уважал.
Сампомещик и вся его семья в свою очередь глубоко почитали о. Алексея,преклонялись перед его многотрудной и святой жизнью и оказывали ему всякоевнимание и почтение. Уважали и глубоко почитали его и многие другие помещики,не только из его округи, но и из соседних губерний; ездили к нему, писали емуписьма, просили его благословения, совета, его святых молитв. Все, кто только зналего, признавали его за великого угодника, молитвенника и целителя.
Инемудрено, что шла такая молва о нем.
Вотпримеры чудесных исцелений. В сороковых годах XIX века в городе Курмыше жилимуж с женой Растригины. У них была дочь Татьяна, которая с рождения не владеланогами. Они у нее были сухими. Наслышавшись много про святость о. Алексея,родители решили отправиться к нему и попросить его помолиться о ребенке.Девочке в это время было шесть лет. Несмотря на то, что сам Растригин былчеловек состоятельный (он торговал красным лесом и держал паром на реке Суре) имог бы нанять лошадей, жена его из усердия отправилась в Бортсурманы (двадцатьпять верст от Курмыша) пешком, неся всю дорогу ребенка на руках. В Бортсурманыпришли они уже к вечеру. Когда вошли в келью к о. Алексею, он тут же назвалдевочку по имени, хотя видел ее первый раз в жизни, положил руку ей на голову,благословил их обеих и помолился с ними. На другое утро опять помолился ипомазал больные ноги ребенка маслом из горящей перед образом лампадки.Благословив, он отпустил их, сказав, что будет молиться о них.
КогдаРастригина со своею дочерью отошла двенадцать верст от Бортсурман, девочкастала просить спустить ее на землю. Хорошо знала мать, что дочка не может самадвигаться, и так ей стало горько от ее просьбы, что она даже заплакала; новсе-таки спустила девочку на землю. К великому удивлению своему, она увидала,что дочка ее, слабо шевеля ножками, поползла вперед. Вскоре она опять взяла еена руки, но несколько раз по просьбе ее спускала на землю, и каждый раз девочкавсе лучше и лучше владела ногами. Когда же они пришли в Курмыш, то девочка, ужесовсем твердо стоя на ногах, вошла к себе в дом.
Приблизительнов то же время жил в городе Курмыше один рыбак, Лука Шулаев. Раз как-то ему вруку вошел крючок от удочки. Рука сильно вспухла и разболелась. Его уговаривалиидти к доктору, но он все отказывался. Стало ему очень плохо, день ото дня всехуже; он решился, наконец, последовать доброму совету и отправился к доктору.Доктор, увидев его руку, сказал ему, что он пришел слишком поздно и что теперьему ничем нельзя помочь. Тогда он в страхе пошел в Бортсурманы к о. Алексею ипопросил его помолиться о себе. В ту же ночь он увидел во сне, будто к немуподбежала крыса и выкусила все то место, куда вошел крючок, наутро он проснулсяздоровым.
Умерв приходе о. Алексея мальчик. Родители души в нем не чаяли, и все в селе любилиего. Неделю не хоронили его, пока не показались признаки разложения. Тогдапринесли в церковь гробик и началось отпевание. От слез о. Алексей едва могслужить, а певчие петь.
ОтецАлексей стоял в алтаре перед престолом с высоко поднятыми руками и сдерзновением взывал к Богу: «Боже мой, Боже мой, Ты видишь, что нет у менясил дать отроку сему последнего целования. Не попусти же меня, старца, рабаТвоего, иерея, уйти из храма сего посрамленным, да не посмеется надо мною,служителем Твоим, враг рода человеческого, что я, по немощи своей, прервалтребу сию… Внемли стенанию и плачу народа Твоего, внемли страданиямродительского сердца, внемли моему старческому иерейскому прошению… Неотнимай от нас отрока, Тобою нам данного во исправление, для вразумления, дляпрославления Имени Твоего Святаго… Не Ты ли, Господи, сказал, что дашь намвсе, о чем мы с верою будем просить Тебя. Не Ты ли, Милосердный, сказал нам:просите и дастся вам… О, Боже Праведный, в храме сем нет никого, кто бы смогподойти к отроку сему с целованием последним… Нет этих сил и у меня, старца,Боже наш, помилуй нас, услыши нас, Господь наш и Бог наш...»
Ивдруг в алтаре все стихло.
Несколькомгновений спустя священник упал на колени и все услышали: «Так, Господи,так, но воскреси же отрока сего, ибо Ты все можешь… по смирению, а не погордости дерзаю...»
Ивслед за этим раздался пронзительный крик.
Оглянувшись,священник увидел, что мальчик сидит в гробу и смотрит по сторонам. Отец Алексейснова встал на колени перед престолом, чтобы поблагодарить Бога за совершенноечудо, а затем, опираясь на руку диакона, молча подошел ко гробу.
Причастивмальчика, родители увезли его домой; о. Алексей попросил принести на серединуцеркви стул и, сидя, отслужил молебен Спасителю и прочитал акафист БожиейМатери. От крайнего потрясения и волнения он не мог уже ни стоять, ни выйти изхрама. На этом же стуле его принесли домой и уложили в постель, где он пролежалцелую неделю.
Послеэтого чуда о. Алексей прожил еще три года, а мальчик прожил шесть лет и умер надвенадцатом году.
Укрестьянки Зиновии из деревни Лисья Поляна пять лет болели нога и бок. Ходилаона к о. Алексею; он молился над ней, несколько раз благословлял, и по молитвеего она совсем выздоровела; скоро она вышла замуж и дожила потом до глубокойстарости.
КрестьянинНижегородской губернии Сергачского уезда села Ожгибовка Алексей Шляпниковстрадал несколько месяцев болезнью, от которой его скрючило. Знакомая женщинапосоветовала ему отправиться к о. Алексею и попросить его помощи. Отец Алексейоставил его у себя и сказал, что даст знать родным, когда за ним приезжать.Через неделю он послал за ними. Они приехали и застали Алексея Шляпниковасовсем здоровым. Он рассказывал, что о. Алексей не давал ему никаких лекарств,а только молился над ним, читал книжку и три раза в день благословлял. Черезнеделю он стал совсем здоров.
Как-тораз привезли в Бортсурманы бесноватого, здоровенного, огромного роста,связанного по рукам и по ногам железными цепями. С ним вместе приехали отец ибрат его. Остановились в избе недалеко от дома священника. Укладываясь спать,родные, помимо цепей, окрутили бесноватого еще веревками и привязали концы их кматице (к потолку). Ночью весь дом был разбужен страшным шумом и криками.Оказалось, что привезенный больной перервал на себе все цепи и веревки и четыремужика едва-едва могли справиться с ним и снова уложить его на лавку. Наутроотец с братом повели его к о. Алексею. Как рассказывали они потом, о. Алексейположил его на пол, им приказал стать по правую руку, а сам начал читатьмолитвы над больным, потом благословил и велел привести его к себе на другоеутро. Вышел он оттуда совсем тихим и спокойным, ночь провел тихо и не бушевал.На другой день о. Алексей опять положил его на пол, но ничего не читал над ним,а только поставил ему на грудь икону Смоленской Божией Матери, перед которой онсам всегда молился; потом благословил и отпустил с миром. Перед выездом изБортсурман с бесноватого сняли кандалы в кузнице, и он отправился домой совсемздоровым.
Вообщеочень много сумасшедших и бесноватых возили со всех сторон к о. Алексею, и всеони выздоравливали по его молитве. Один бесноватый купец, которого привезлииздалека и который выздоровел по молитве о. Алексея, в память своего исцеленияпожертвовал в Бортсурманскую церковь чугунный пол. Пол этот и по сие времянаходится в ней.
Авот несколько примеров исцелений, которые совершились после смерти о. Алексея,на его могиле.
Крестьянкасела Ожгибовка Анна Аполлоновна жестоко страдала несколько лет тяжкой болезньюи лежала неподвижно. Раз в бреду или во сне, она хорошо не помнит, увидала онадвух старцев, которые коснулись ее ног. Придя в себя, она почувствоваланекоторое облегчение и дала обет отслужить панихиду на могиле о. Алексея. Чтобыне откладывать, она через силу собралась и с посторонней помощью, временамиползком, прибрела в Бортсурманы и отслужила панихиду. После этого она быстропоправилась.
Удругой ожгибовской крестьянки, Натальи Матюшиной, заболела дочь Анастасия,десяти лет. Несколько дней подряд у нее болело под ложечкой, есть она почтиничего не могла и очень трудно дышала. Пошла Матюшина к помещице села Ожгибовкапросить для дочери лекарства. Лекарства у барыни не оказалось, и она далаНаталье крошечку земли с могилы о. Алексея, велела ей хорошенько помолитьсяБогу вместе с девочкой и после этого дать ей выпить немного воды с этой землей.Матюшина обещалась через сутки прийти и сказать барыне, что будет. На третийдень она пришла, очень благодарила и рассказала, что дочка ее выздоровела, кактолько приняла этого питья.
Хворалв Ожгибовке от желудка один четырехлетний мальчик Шляпников; особенно мучился икричал по ночам. Как только, по совету добрых людей, мать дала ему немного водыс землей с могилы о. Алексея, так в ту же ночь ребенку стало лучше и он началпоправляться.
В1893 году, схоронив своего мужа, приехала в город Курмыш вдова лесничегоНаталья Петровна Мурзанева с грудной дочерью Верой. Девочка была слабенькая,малокровная, постоянно хворала и страдала какими-то непонятными припадками.Несчастная мать обращалась к докторам, клала ребенка в больницу — ничего непомогало. Когда девочке было пять лет, Наталье Петровне кто-то посоветовалотвезти дочь на могилу о. Алексея и отслужить по нему панихиду. Так она исделала. В родительскую субботу отправилась она с дочерью в Бортсурманы,простояла обедню, потом вместе с крестным ходом пошла на кладбище; во времяпанихиды по о. Алексею посадили девочку на землю возле его могилы. С того дняпрошли у нее бесследно и припадки и малокровие.
В1908 году у Веры Александровны Пазухиной отравился маленький сын. В городе, гдеони жили, помощник кондитера, подросток, рассердился на повара и, чтобы ему отомстить,насыпал в шоколадную массу для конфет сильнодействующий яд. В городе было многоотравлений, но о причине их догадались не сразу. Принесли конфет и ВереАлександровне. Яд попал неравномерно, и отравился в семье только сын ВерыАлександровны, Саша. Врач признал положение безнадежным и сказал, что придетутром, да и то для того, чтобы поддержать Веру Александровну.
Мальчикуже вытягивался и холодел. Вера Александровна положила крупицу земли с могилыо. Алексея в воду и эту воду влила мальчику в рот.
Судорогипрекратились, вскоре тело потеплело; утром пришел доктор и сразу спросил:
—В котором часу умер мальчик?
—Он жив.
—Это чудо Божие,— сказал доктор.
Чудесноеисцеление было в семье бортсурманской крестьянки Прасковьи Сеяновой. Зимой 1911года одна из ее внучек, четырехлетняя Маша, тяжело заболела корью. Корь,наконец, прошла, но девочка продолжала лежать пластом; ноги у нее отнялись ивисели, как плети. Накануне Николина дня, храмового праздника в селеБортсурманы, посоветовала Прасковья дочери своей отнести девочку причастить иотслужить панихиду на могиле о. Алексея. Та так и сделала.
Надругое утро, 9 мая, все дети побежали в палатки, которые в этот день вБортсурманах раскидывали на площади перед церковью. Вслед за ними потянулась ималенькая Маша, которая до того все время лежала неподвижно; она сама наделачулки и башмаки и вышла за детьми на улицу. С этого дня девочка стала здорова.
Бортсурманскийкрестьянин Иван Губин, будучи солдатом в Сибири во время Японской войны,захворал поносом. Долго он мучился, пока не вспомнил, что у него взята была ссобой земля с могилы о. Алексея. Он насыпал щепотку ее в стакан воды, сам смолитвой выпил несколько глотков, а остальное передал другому бортсурманскомусолдату Гавриле Мигунову, захворавшему с ним в одно время, и оба выздоровели.
КрестьянкаЕлена Небасова мучилась зубной болью. Как только она приняла воды с землей смогилы о. Алексея, боль у нее прошла.
Другаябортсурманская крестьянка, Аграфена Крылова заболела лихорадкой. Лечил еефельдшер, давал разные лекарства, но ничто не помогало; тогда мать принесла ейземли с могилы о. Алексея. Три раза приняла она ее с водой, и лихорадкаоставила ее и уже больше не возвращалась.
Укрестьянки села Майданы (Курмышского уезда) Анастасии Степановой хворалчетырехлетний сын Ванюша. Временами у него делались припадки, и изо рта валилицелые клубки пены. Мать приехала с ним и отслужила панихиду на могиле о.Алексея, с того дня мальчик выздоровел.
КрестьянинНижегородской губернии Васильевского уезда деревни Высокая Слобода по имениНиколай Юдин опасно захворал; сначала заболела спина, потом грудь, ноги; дышатьстало трудно, начали отказывать ноги, потом его всего свело, и он стал калекой.Так он хворал четыре года; лечился у разных докторов, но ни один не мог емупомочь. По совету бортсурманского крестьянина Семена Губина поехал Николайпомолиться на могилу о. Алексея, и стало ему тут же гораздо легче, а черезнесколько дней он был уже совсем здоров.
Вселе Майданы жила Люба Кузькина. От рождения она была убогая, слабая глазами, аноги совсем не ходили. Ей было около десяти лет, когда храм в Бортсурманахразорили. Но ее мать, Анастасия, слыша о множестве чудес, происходящих помолитве праведника, отвезла дочь на могилу и сама, как могла (священники былиуже арестованы), отслужила панихиду. Когда они вернулись домой, дочьисцелилась, стала ходить и зрение исправилось.
Послетого как храм был разорен и закрыт, чудеса и исцеления не только непрекратились, но даже умножились. Безбожники многократно пытались разоритьмогилу, но почитание чудотворца народом, очевидность чудес, когда исцелялисьбезнадежные раковые больные, все это понудило власти отступиться.
Было. Алексей не только целителем, но и прозорливцем.
Однаждыпомещику села Бортсурманы Д. С. Пазухину пришлось уехать по делам в Москву.Долго не было от него никаких известий, и жена его, Елизавета Николаевна,сильно тревожилась о нем. Жили они душа в душу, и он часто писал ей, когдабывал в отлучке; а тут она не знала, что и подумать: не заболел ли он, неслучилось ли с ним чего. В это время пришел к ней о. Алексей. Она ему оченьобрадовалась, стала говорить про мужа, как у нее сердце болит по нему; думала,что он успокоит ее. Но о. Алексей точно и не слыхал того, что она рассказывала,и вдруг говорит ей:
—Не горюйте об Екатерине Николаевне, она довольно пострадала, теперь наступилапора ей отдохнуть.
(ЕкатеринаНиколаевна была ее родной сестрой, жила она в Москве и с самой молодостипостоянно хворала). Очень ее удивили такие слова о. Алексея, и она ему в ответна это сказала:
—Что вы, батюшка, так говорите про Екатерину Николаевну, точно про покойницу? Унее, правда, здоровье плохое, но только она не умирала, она жива.
Ао. Алексей ей опять на это:
—Не горюйте о ней, много она помучилась, а теперь она отдохнет.
Датак с этими словами и ушел. И осталась бедная барыня в большой тревоге: и омуже тревожится и, после слов о. Алексея, о сестре беспокоится. Тут вскореполучила она письмо от мужа, в котором говорилось, что он долго не писал, таккак думал скоро вернуться, и что его задержала в Москве Екатерина Николаевна:она вдруг захворала; все думали, что она поправится, а она неожиданноскончалась. И скончалась она как раз в тот самый день и час, как приходил о.Алексей.
Упомещика Шипилова жила в усадьбе птичница Пелагея Тюрина. Муж ее, Гавриил,человек был жестокий и нещадно бил ее. Не только сама несчастная женщина, но иокружавшие ее люди были уверены, что он когда-нибудь убьет ее. Раз как-то вполном отчаянии пришла она просить заступничества о. Алексея. Помолясь вместе снею, о. Алексей отпустил ее с миром, сказав, чтобы она не беспокоилась, так какэти дни муж не тронет ее пальцем, что скоро приедет барин, поговорит с ним, ипосле этого он уже никогда больше не будет бить ее. И правда, несколько днейподряд, ко всеобщему удивлению, прошли спокойно для Пелагеи. Потом приехалбарин и вызвал к себе Гаврилу. Вышел он на себя не похож, голова низко опущена.Пелагея думала, что он сейчас набросится и начнет бить ее, но он ее не тронул.Стала она со страхом ждать ночи, думая, что уже тогда ей, наверно, не миноватьсмерти. Но ночь прошла без побоев; так же прошли и все следующие дни, так досамой смерти, как предсказывал о. Алексей, он уже ни разу не бил ее.
Жилав Бортсурманах одна крестьянская девушка, Афимья Аникичева. Собралась онакак-то идти в Киев на богомолье и пришла к о. Алексею за благословением. Онсказал ей, что во время путешествия ей придется нести тяжкий крест. Ее это такнапугало, что она подумала отказаться от путешествия; но о. Алексей уговорил еене отступаться и надеяться на помощь Божию. Тут же он сказал, что это непоследнее ее паломничество, и что она еще раз после этого побывает в Киеве. Послову его она отправилась и благополучно дошла, но на обратном пути заболеласильнейшей горячкой и сильно мучилась. Больную, измученную, ее никто непринимал у себя, когда она просила крова и отдыха. В одном месте ее однакопродержали три недели. Еще очень слабой пошла она дальше и, как самарассказывала, пролеживала иногда целые дни возле дороги; временами подвигаласьвперед ползком. Однако дошла до Бортсурман и, в самом деле, еще раз после этогобыла в Киеве.
Афимьяприходила иногда в келью к о. Алексею, приносила дрова, когда и пол мыла. Разкак-то она заметила кровь на одежде о. Алексея, и ее очень обеспокоило, откудаона могла взяться. Ночью, когда он крепко спал, она подошла к нему. Около егопостели в ногах всегда лежал какой-то предмет, тщательной скрытый грубойкрестьянской дерюгой. Мучимая любопытством, она подняла дерюгу и увидела подней камень. Она поняла, что об этот камень и разбил себе о. Алексей на молитвеноги в кровь. Пораженная виденным, она опустила дерюгу и тихо отошла откровати, не разбудив его. На следующее утро, к ее великому удивлению, о.Алексей начал мягко выговаривать ей: «А ведь ты, Афимьюшка, согрешила этойночью. Любопытство большой грех, никогда не следует допытываться и тайкомузнавать то, что скрывают». При этом он запретил ей рассказывать провиденное, и она никому не говорила об этом до самой его смерти.
Курмышскаямещанка Наталья Григорьевна Кузнецова рассказывала, что как-то раз мать ее,Ульяна Лукинична, пришла к о. Алексею. Хотя он видел ее в первый раз, он назвалее по имени и обратился к ней с такими словами: «Ульянушка, берегись, твоясмерть на пороге». И в самом деле, очень скоро после этого она вдругумерла от удара.
Рассказываютеще такой случай с одной старушкой из деревни Козловки (Бортсурманскогоприхода). Пришла она как-то Великим постом ко всенощной в Бортсурманы. Стоялабольшая распутица, и трудно было добираться домой и опять на другое утровозвращаться в церковь, и она попросила у о. Алексея позволения переночевать унего. Ночью она проснулась и видит, что о. Алексей стоит перед аналоем,молится, усердно кладет поклоны. В келье полутемно, горит одна только лампадаперед образом. Стала она раздумывать о том, как это о. Алексей может такбеспрерывно молиться; на что утомительны службы великопостные, а он и ночью недает себе покоя. С этими мыслями она опять заснула. Проснулась во второй раз,видит: вся келья залита каким-то необыкновенным ярким светом, о. Алексей — своздетыми руками, сам весь светится и отделяется от земли. Увидала она это,перепугалась и закричала. Свет тут же исчез, о. Алексей опустился на землю,подошел к ней, стал ее успокаивать и уговаривать и велел никому не рассказыватьпро то, что она видела. Долго хранила она свое обещание и только после смертио. Алексея рассказала нескольким близким людям про то, что ей удалось видетьтой ночью.
Сколькобы народу ни приходило к о. Алексею, в какое бы то ни было время, он всегдавсех принимал. Ни слабость, ни болезнь не останавливали его.
С1 января 1848 года силы заметно стали покидать о. Алексея, он не в состоянииуже был совершать служб церковных и, по просьбе его, родные водили его в храмБожий. Несмотря на это, он почитал за великий грех отказывать приходящим к немуи через силу исполнял прошения каждого. К Великому Четвергу Страстной недели онтак ослабел, что не в силах был приподняться сам, пройти по комнате, вкушатьпищу. Прострадав таким образом до 21 апреля 1848 года, ежедневно приобщаясьСвятых Тайн, он окончил свою многотрудную жизнь к великому горю всех егознавших. День его кончины был ясный и теплый. Вся площадь перед церковью былаполна народа, который сошелся, чтобы в последний раз увидеть о. Алексея. Онсидел у открытого окна; взор его переходил от иконы в переднем углу комнаты кнароду, который стоял на площади. Многие стояли на коленях, многие тихоплакали, никто не осмеливался нарушать торжественную тишину. От времени довремени о. Алексей в открытое окно благословлял народ, благословлял до тех пор,пока не опустилась его благословляющая рука, чтобы больше уже не подняться,пока не закрылись навеки его глаза, в которых до последней минуты отражаласьмолитва к Богу о людях.
Похоронено. Алексей в церковной ограде против алтаря. Памятник над ним поставил одиннижегородский помещик, который почитал о. Алексея как великого подвижника, былего духовным сыном и всю жизнь ездил к нему за молитвами и советами.
Пословам бортсурманского священника и местных крестьян, не проходит ни одноговоскресенья, ни одного праздника, чтобы не служили панихид на могиле о.Алексея. Почти все увозят с собой землю с его могилы и землю эту как целебнуюберегут и принимают с водой в случае болезни. Народ ждет открытия его мощей, имного ходит рассказов о том, что настало время «выходить ему наземлю». Еще больше пошло об этом толков после одного случая, которыйприключился с бортсурманским печником Герасимом Чудаковым. Он договорилсяпоставить памятник над могилой о. Павла Вигилянского, которому о. Алексейпередал свое место. Похоронен он недалеко от о. Алексея. Герасим выкопал яму иположил брусья, которые должны были поддерживать памятник, а так как могилыочень близко одна от другой, то брусья эти уперлись прямо в могилу о. Алексея.Ночью — он сам хорошенько не знает, было ли то во сне или наяву,— но только, невидя никого около себя, он явственно услыхал голос, который говорил ему:«Герасим, неладно ты начал твою работу». Очень его это удивило, и онспросил, что же в ней неладного. Тот же голос ответил, что он должен знать, какзнают и как говорят все на селе, что о. Алексею должно «выходитьмощами», и что, если он оставит брусья так, как он их сейчас положил, топри вскрытии мощей, памятник о. Павлу непременно сломают и сбросят на землю, иработа его пропадет даром. Так его поразили эти слова, что на другое утро онпошел посоветоваться с матушкой, и они вдвоем решили переложить брусья в другуюсторону, чтобы они не касались могилы о. Алексея.
Ходитв Бортсурманах еще такой рассказ. Перед смертью о. Павел завещал похоронитьсебя рядом с о. Алексеем, так чтобы гробы их касались стенками. Когда началиразбивать землю (время было зимнее, и земля была промерзшая), то лом, которымработали, согнулся в дугу; принесли новый лом, он так же, как и первый,согнулся дугой. В этом увидали указание, что о. Алексей не допускает о. Павла ксебе, и ему вырыли могилу, хотя и рядом с о. Алексеем, но все-таки не совсемвплотную с ним. Как отнесли могилу подальше, так уже ни один лом больше несгибался.
Таковбыл о. Алексей, такова была его жизнь; множество чудес творил он при жизни, идо сего времени творятся им чудеса. Недаром почитает его народ скорымпомощником и ходатаем перед Богом, и великое множество людей с теплой верой илюбовью ходит молиться на его могилу.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.portal-slovo.ru/