Сафонов Д.В. (г. Москва)
Летом1923 г., вскоре после своего освобождения из тюремного заключения, патриархТихон предпринимает усилия по преодолению всех тех церковных разделений,которые проявились в Российской православной церкви с весны 1922 г. Уже в посланииот 15 июля 1923 г. он называет обновленческое Высшее церковное управление (ВЦУ)самовольно установленным органом. «Все эти столь решительные заявления о соглашениис Нами и о передаче Нами прав и обязанностей Патриарха Российской Церкви ВЦУ,составленному священниками Введенским, Красницким, Калиновским и Белковым, естьложь и обман! И что перечисленные лица овладели церковной властью путемзахвата, самовольно, без всяких установленных правилами Нашей Церкви законныхполномочий. А в силу этого все распоряжения не имеющей канонического преемстванезаконной власти, правившей Церковью в Наше отсутствие, недействительны и ничтожны!». Патриарх объявляет о восприятии патриарших полномочий, временно переданныхмитрополиту Агафангелу (Преображенскому).
Однимиз ближайших сподвижников патриарха в противостоянии обновленчеству в этотпериод стал архиепископ Иларион (Троицкий). 5 июля 1923 г., сразу по освобождениииз ссылки в Архангельскую область, он прибыл в Донской монастырь к патриарху и становитсявплоть до своего последнего ареста в ноябре 1923 г. ближайшим его помощником.Именно ему патриарх поручает главную задачу — искоренение обновленческогораскола.
Первымшагом на этом пути стало переосвящение собора Сретенского монастыря, где с 1922г. находились последователи одного из лидеров обновленчества митрополитаАнтонина (Грановского). Накануне праздника в честь иконы Владимирской БожиейМатери 5 июля 1923 г. епископ Иларион освятил великим чином собор Сретенскогомонастыря. На этом, как и на других богослужениях Иллариона, как правило,присутствовали агенты Главного политического управления (ГПУ). По представляемымими докладам, мы можем восстановить обстоятельства богослужений, отношениеверующих к Патриаршей церкви и обновленчеству.
Водном из таких докладов говорится, что епископ Иларион «произнес проповедь, в которойобратился к священству, вступившему в обновленческие группы, чтобы онипокаялись в церкви всенародно, иначе он не допустит их к службе в алтаре.Присутствующее духовенство публично покаялось, и Иларион освятил церковь от оскверненияеретиков» .
Самогоже епископа автор доклада характеризует так: «известнейший проповедник, по своимспособностям превосходящий известного проповедника Храповицкого (митрополитаАнтония (Храповицкого) — Д.С.). Иларион пользуется громаднейшей популярностьюсреди верующих, и любим за свои проповеди, проникнутые чистейшей тихоновщиной».
Согласносведениям из докладов тех же сотрудников ГПУ, 6 июля богослужение в Сретенскоммонастыре совершалось патриархом Тихоном. Во время проповеди он назвал прежних«хозяев» монастыря антониновцев «самозванцами». Патриарх спросил верующих, за какуюони Церковь. «За старую! Долой самозванцев антоновцев!» — был ответ. Послебогослужения «чуть ли не на руках толпа вынесла его на Лубянку, где он сел на ожидавшийего извозчик и поехал по направлению к Лубянской площади». В этот же деньпатриарх объявил о возведении епископа Илариона в сан архиепископа и о назначенииего наместником Сретенского монастыря.
АрхиепископИларион в этот день произнес яркую речь, направленную против обновленцев, чемне мало взволновал последних. Об этом сообщил в своем письме в ГПУ один из лидеровобновленчества В.Д. Красницкий: «Усердно прошу обратить внимание на крайнепровокаторскую, контрреволюционную деятельность Тихоновского ессесента (так в тексте— Д.С.) Илариона, 6/VII, проповедуя в Сретенском монастыре, он произнес такуюпогромную речь… в толпе, в ограде и на улице произвели физические толкования и делокончилось арестами. За пережитых 10 дней тихоновцы чрезвычайно обнаглели,держатся вызывающе и готовы перейти к избиению — и это настроение — определеннопогромное и ярко антисоветское создается им, епископом Иларионом. Если его явноконтрреволюционной деятельности не будет положен предел, то неизбежныеобщественные беспорядки и избиение церковников-обновленцев» .
АрхиепископИлларион практически ежедневно вел прием священнослужителей. Именно к немупосылал патриарх всех приходящих к нему для принесения покаяния за уход в обновленчество.Особую известность получили публичные диспуты с обновленцами, которые проводилархиепископ Иларион. На них незримо присутствовали агенты ГПУ, докладывавшиесвои впечатления.
Первыйиз диспутов состоялся 17 августа 1923 г. в Политехническом музее. В своемвыступлении архиепископ осудил все обновленческие группы как раскольнические и антиканонические.
Следующееизвестное нам выступление архиепископа Илариона состоялось 4 сентября 1923 г. Еготемой стал обновленческий собор, состоявшийся в мае 1923 г. Архиепископ Иларионпоследовательно и методично показал антицерковный и неканоничный характерсобора. Он прямо говорил о подлогах, осуществленных обновленцами, выразившихсяв присвоении группой живоцерковников патриарших полномочий в мае 1922 г., в распространении«победных реляций» о, якобы, «всеобщем обновленчестве». Архиепископ указал и нато, что сторонникам патриарха Тихона не было разрешено присутствовать на соборе,что в деятельности собора участвовали женатые епископы, что патриарху Тихонудаже не был послан вызов на собор .
Последнеепубличное выступление архиепископа Илариона состоялось 13 октября 1923 г. во времядиспута с А.И Введенским на тему «Враги церкви». В своем выступленииархиепископ указал на тесную связь властей и обновленцев. О патриархе он сказал,что последний не является контрреволюционером, не выступал против изъятияцерковных ценностей и подчеркнул, что сторонники Патриарха никогда врагамиЦеркви не были, «а если являемся врагами, то не церкви, а раскольническо-обновленческойцеркви, поэтому мы освящаем соборы после обновленцев». Заканчивая своевыступление, архиепископ подчеркнул, что патриарх Тихон никогда не пойдет на компромиссс обновленцами. Введенский на этом диспуте потерпел полное поражение.
Популярностьархиепископа Илариона, действенность его антиобновленческих проповедей вызывалиозабоченность и раздражение в ГПУ. В конце октября 1923 г. его сотрудники,обобщив имевшийся в их распоряжении агентурный материал, подготовилиобвинительное заключение. В нем упор делался на «антисоветской,контрреволюционной» деятельности Илариона. По мнению ГПУ, она выражалась в такихдеяниях, как: распространение «слухов о связи ВЦУ с Соввластью»; характеристикасоциализма «величайшей мерзостью», а изъятия церковных ценностей «ненужнымпредприятием»; проведение «тайных» собраний епископов«; поддержка патриархаТихона. В качестве необходимой и единственно возможной меры пресечениядеятельности Илариона предлагалось — »подвергнуть административной высылке на тригода«. 15 ноября 1923 г. последовал арест и высылка из Москвы в концлагерь .
Кромеареста и высылки наиболее стойких «тихоновских архиереев», органы ГПУпредпринимали и другие меры для поддержания обновленчества. В частности,пользуясь тем, что Патриаршая церковь не имела легализации, ГПУ пыталосьподтолкнуть патриарха к ее получению через объединение с обновленчеством. Какписал очевидец событий тех лет протоиерей В. Виноградов: «примириться с фактомвозрождения и укрепления патриаршей власти Патриарха Тихона Советская властьникак не хотела и потому начала в лице начальника церковного отделацентрального ГПУ — Тучкова скрытую закулисную, но беспрерывную подрывную работус целью взорвать патриарший авторитет и патриаршее управление изнутри.Отношение Тучкова к Патриаршему Управлению — это было нечто вроде игры кошки с мышкой».
Тучковобещал легализацию органов патриаршего управления в случае выполнения еготребований и грозил репрессиями в случае отказа. Одним из требований Тучковабыли переговоры и примирение с обновленцами.
Летом1923 г. был образован обновленческий «Священный Синод» во главе с митрополитомЕвдокимом (Мещерским). Как писал в своих отчетах Тучков, Евдокиму была оказанаГПУ всесторонняя поддержка для того, чтобы он смог привлекать на свою сторонуархиереев старого поставления и видных священников. В частности, Тучковуказывал: «Конечно, привлечение Евдокимом таких архиереев и попов без нашегонегласного содействия было бы равно нулю, но благодаря все того же осведомленияприток оказался весьма внушительных размеров, так, например, к настоящемувремени у синода одних только епископов насчитывается более 200 человек». Притакой активной поддержке ГПУ «евдокимовский» синод смог определенным образомукрепиться.
Поуказке ГПУ Евдоким начал переговоры с архиереями сторонниками Патриаршейцеркви. Замысел ГПУ состоял в том, чтобы, организовав встречу с «тихоновскими»архиереями, затем скомпрометировать последних, выставив их как сторонниковотречения патриарха и примирения с обновленцами на их условиях. Для этой целииспользовались возможности газет и то обстоятельство, что у «тихоновских»архиереев не было возможности опровергнуть клевету обновленцев. К сожалению,эта провокация во многом удалась.
Действительно,26 августа 1923 г. состоялась встреча представителей патриарха архиепископовСерафима (Александрова), Илариона (Троицкого) и Тихона (Оболенского) с Евдокимом(Мещерским). Действовали они по благословению патриарха, и цель этих предварительныхпереговоров состояла исключительно в ознакомлении с предложениями Евдокима,которые они «обязаны были потом повергнуть на благоусмотрение св. ПатриархаТихона и на обсуждение православных епископов». Об этом сразу же было заявленои митрополиту Евдокиму. Об этом же свидетельствовал в своих воспоминаниях и другойучастник событий протоиерей В. Виноградов, который тоже участвовал в этойвстрече .
Далееначали реализовываться задуманные Тучковым и Евдокимом акции: в епархиинаправляются сообщения, в которых состоявшаяся встреча расценивалась, какстремление «тихоновских иерархов» воссоединиться с обновленческим Синодом и, одновременно,как их согласие на участие в объединенном Поместном соборе, где должен былсостояться церковный суд над патриархом Тихоном. Затем, через несколько дней, вгазетах появилось интервью Евдокима, в котором он заявил, что будто бы теперь«даже такие ближайшие сотрудники патриарха, как епископ Иларион, пришли к убеждениюо необходимости, ради пользы церкви, отречения патриарха от власти и что ониуже уговаривали Патриарха согласиться на это отречение» .
Наэтом поток лжи не был остановлен. 25 октября 1923 г. в газете «Известия» былоопубликовано официальное отношение Евдокима на имя митрополита Антония(Храповицкого) следующего содержания: «Бывший Патриарх Тихон запуталсясовершенно и, поняв это, подал заявление в Священный синод о примирении с отклонившемсяот него духовенством и народом. Смешанная комиссия устами даже его ярыхзащитников (еп. Илариона) вынесла ему следующую резолюцию: »сложить всеполномочия и удалиться в монастырь и ждать над собой суда собора епископов« .
Наконец,26 октября Евдоким вновь направил письмо архиереям, где предлагал продолжитьпереговоры на своих прежних условиях: «а) удаление п[атриарха] Тихона от делуправления б) удаление его на жительство вплоть до собора в Гефсиманский скитв) перенесения окончательного решения дела на собор» .
Нечегоговорить, что «тихоновские архиереи» не имели возможность публично, на страницахпечати изложить свое отношение к измышлениям Евдокима. Единственно, что моглиони сделать, направить письмо Евдокиму с разоблачением его лжи. В нем, в частности,говорилось: «с великим огорчением встречаем распространяемые Вами заведомоневерные известия, мы считаем своим долгом заявить, что указанные фактыявляются серьезным препятствием делу церковного мира. Мы полагаем, что преждевсяких новых переговоров должен быть исправлен вред, который нанесен делуцерковного мира Вашими известиями, противоположными истине» .
Спрекращением в марте 1924 г. уголовного дела патриарха Тихона у Тучкова исчезмощный рычаг давления на патриарха. На смену неудавшемуся плану «объединения»Патриаршей церкви с обновленчеством пришел другой — внедрить в органыпатриаршего церковного управления людей, полностью дискредитировавших себя в церковнойсреде. Выбор Тучкова пал на обновленца В.Д. Красницкого, который имел стойкуюрепутацию «агента ГПУ, носившего под рясой браунинг».
Антирелигиознаякомиссия при ЦК РКП(б) (АРК) на одном из своих заседаний в апреле 1924 г. специальнорассматривала вопрос о введении Красницкого в патриарший Синод и постановила:«Принимая во внимание, что введение Красницкого к Тихону в управлениеполитически выгодно, поручить тов. Тучкову таковое осуществить, и если однихсловесных воздействий будет недостаточно, тактично применить другие меры,могущие оказать на Тихона и его приближенных епископов соответствующеевоздействие» .
Тучков,в соответствии с решением АРК начинает оказывать давление на патриарха с цельюдобиться от него согласия на введение Красницкого в состав Высшего церковногоуправления и Московского епархиального управления. В Следственном делепатриарха Тихона сохранился документ, содержащий прямые инструкции Тучкова дляКрасницкого: «Сказать Т[ихону], что Синод нельзя ввиду того, что есть Даниловмонастырь. Он его должен ликвидировать. 2) От него же — о Даниловском взятьбумагу о их вредности Сов. власти. 3) О возможности вместо Донского Данилов —если те очистят для тихоновцев». То есть Тучков требовал от Патриарха какусловие организации Синода «ликвидировать» так называемую «даниловскуюоппозицию», т.е. осудить, объявить о «вредности соввласти» наиболеебескомпромиссно настроенных по отношению к власти епископов. Тучков хотел темсамым расколоть Патриаршую церковь. Между тем, для патриарха мнениеепископов-«даниловцев«, прежде всего, архиепископа Феодора (Поздеевского),было очень весомо.
Патриарх,не имея возможности прямо отказаться от переговоров, так как это было бывоспринято как проявление «нелояльности к власти», вынужден был лавировать и создаватьвидимость переговоров. Однако в отношении «осуждения даниловцев» патриархответил отказом.
ТогдаТучков, стремясь к тому, чтобы «даниловцы» не препятствовали переговорам с Красницким,сам приступил к постепенной «ликвидации даниловцев». 16 апреля 1924 г. быларестован глава «Даниловского синода» архиепископ Феодор (Поздеевский). В течениенедели 6 отделением Секретного отдела ОГПУ было проведено 67 обысков и 50 арестов.Репрессиям подверглись иерархи и священники, которые могли воспрепятствоватьпланам Тучкова. С другой стороны, арестованные епископы становились, как бызаложниками, необходимыми для оказания давления на патриарха. Важно отметитьтот факт, что именно после этих обысков и арестов патриарх подписал первоепрошение Красницкого, в котором выразил готовность принять его в церковноеобщение при принесении им покаяния.
Всоветских газетах данный шаг патриарха интерпретировался как объединениепатриаршей церкви и обновленчества. Патриарху и его сторонникам не даваливозможности изложить публично свое отношение к этим событиям, а оно,естественно, было совсем другим. Об этом свидетельствует послание главныхучастников переговоров — митрополита Петра (Полянского) и митрополита Серафима(Александрова), тайно направленное на Украину и перехваченное спецслужбами. Из негоследовало, что патриарх готов был рассматривать вопрос о прощении кающегосясвященника-обновленца и возвращении его в лоно Русской православной церкви, а необ объединении и примирении патриаршей церкви с обновленческой церковью.Митрополиты Петр и Серафим причинами, по которым патриарх пошел на этипереговоры, называли: «Умиротворение Церкви, легализация наших и Высшихепархиальных учреждений, возможность епархиальным архиереям возвратиться в своиепархии, возможность возвратить из ссылки и тюрем архипастырей и пастырей и возможностьсобора, и вообще успокоение на местах, измученных неурядицами церковной жизни».
Онамерениях Красницкого, его действительном отношении к патриарху Тихону можносудить по сохранившимся его многочисленным докладным запискам в ГПУ. Онипропитаны неприязненностью к патриарху и его сторонникам, содержатмногочисленные призывы организовать репрессии по отношению к ним. Так, в запискахот 13 и 14 мая 1924 г., он призывал: «в интересах Государственной безопасностипора уже положить конец Тихоновской »свободе« от действия Сов. Законов и подвергнутьих законному преследованию за чрезмерные испытания Советского долготерпения» .
Вэто же время Красницкий без согласования с патриархом поселился в Донскоммонастыре, пытаясь создать видимость сближения с ним.
19мая Красницкий обратился к патриарху Тихону с просьбой принять его и его«собратьев» в молитвенно-каноническое общение и «благословить потрудиться надвосстановлением общецерковного мира и подготовке очередного Поместного собора ворганизующемся при Вашем Святейшестве Церковном управлении, покрыв своейархипастырской любовью все, в чем я прегрешил в период церковно-обновленческогодвижения» .
Патриархнаписал на этом письме следующую резолюцию: «Ради мира и блага церковного, в порядкепатриаршей милости, согласен принять в общение протопресвитера Влад[имира]Красницкого. Св. Синоду предлагаю обсудить вопрос о его включении в составобразуемого Высшего Церков[ного] Совета. Патр[иарх] Тихон» .
Вэтот же день Красницкий подал патриарху и проект другого документа. Это такназываемое «Послание патриарха Тихона епархиальным архиереям об организацииепархиальных советов». Согласно этому документу, в епархиях должны были бытьсозданы епархиальные советы, в состав которых предполагалось ввести и лиц,принадлежащих к «революционной группе православного белого духовенства и мирян»Живая Церковь«». На создаваемые Советы возлагалась задача подготовкиПоместного собора. Патриарх данный документ подписал, очевидно, рассматриваяэто свое решение в качестве тактической уловки в противостоянии Тучкову и Красницкому.
ПротоиерейВ. Виноградов сообщает о специальном заседании Синода, состоявшемся в эти жедни. На нем присутствовали Красницкий и Тучков. Речь шла о формировании высшихцерковных органов управления. Виноградов представлял так называемую«профессорскую группу» и вел активные дебаты с Красницким, который выдвинул двановых условия: сохранение за ним обновленческого сана «протопресвитера всеяРоссии» и включение его в состав ВЦС не в качестве рядового члена, а в качествезаместителя председателя. Виноградов активно возражал против принятия этихусловий, и в знак протеста вся «профессорская группа» покинула заседание. ДалееВиноградов пишет: «После этого заседания ни у кого не осталось ни малейшегосомнения, что ни Красницкий, ни Тучков ни о какой легализации Патриаршегоуправления… не помышляют, а помышляют лишь скомпрометировать патриарха и Патриаршееуправление в глазах церковного народа и патриаршей Церкви. Патриаршееуправление тогда окончательно пришло к решению, что переговоры с Тучковым и Красницкимпо этому делу нужно прекратить, и в этом смысле оно представило патриарху своерешение. Патриарх согласился, но из предосторожности, ввиду возможных репрессийсо стороны Тучкова, некоторое время медлил, пока не явился в Москву митрополитКирилл и окончательно убедил Патриарха формально объявить о прекращении всякихпереговоров с Красницким» .
21мая патриархом Тихоном, митрополитами Тихоном (Оболенским), Серафимом(Александровым) и Петром (Полянским) был подписан протокол деяний Св. Синода оборганизации полного присутствия Высшего церковного управления в составе обоихорганов: Священного синода и Высшего церковного совета. В состав Синода включалось12 епископов, семь из которых находились в ссылках и тюрьмах. Патриархнадеялся, что тем самым ему удастся добиться их освобождения. В состав Совета,до созыва Поместного собора, в качестве рядовых членов были намечены к принятиюпредставители обновленческой церкви — В. Красницкий, И. Артоболевский, В. Немов,В. Архангельский, В. Белоликов.
Поитогам обсуждения был выработан и одобрен только проект будущего составаСвященного синода. Проект же состава Высшего церковного совета патриарх, каксвидетельствовали митрополиты Петр и Серафим, «положил в ящик стола, не сдаваяего Синоду, и не пустил его в ход». Такое поведение патриарха Тихона можнообъяснить двумя причинами: во-первых, Красницкий еще не был прощен и принят в общениес Русской церковью, а, во-вторых, это было частью политики лавированияпатриарха. Никаких действительных намерений работать с Красницким у патриархаТихона не было, он лишь пытался использовать представившуюся возможность дляосвобождения многих заключенных епископов и легализации органов церковногоуправления. Тогда же патриарх написал заявление в НКВД с просьбой рассмотретьвопрос о регистрации высших органов церковного управления.
24мая 1924 г. в газете «Известия» было опубликовано Послание патриарха Тихонаепархиальным архиереям об организации епархиальных советов. Там же был помещенматериал, в котором Красницкий говорил о своем признании обновленческого собора1923 г., а также утверждал, что не он просил патриарха принять его в общение, апатриарх вошел с такой просьбой. По его мнению, цель состоявшегося объединениясостояла в проведении политики «Живой церкви» .
Прочитавгазетные выступления Красницкого, патриарх тотчас же написал резолюциюследующего содержания: «предлагаю Св. Синоду все мои резолюции и все акты Св. Синодапо делу о. Красницкого и его группы считать не состоявшимися — аннулированными».
Однакогазеты продолжали публиковать многочисленные измышления обновленцев о примирениипатриарха Тихона с «Живой церковью» и Красницким, о привлечении патриарха к управлению«Живой церковью» и разделении с нею церковной власти.
Несмотряна то, что патриарх аннулировал все соглашения с Красницким, последнийпродолжал действовать от имени Патриаршего церковного управления. 28 мая 1924г. Красницкий подал в ГПУ рапорт об организации Высшего церковного управления,приложив заявление патриарха в НКВД, содержащее соответствующую просьбу.Заявление о регистрации Синода и Высшего церковного совета было принятоЦентральным административным управлением НКВД. Высшему церковному совету разрешалосьосуществление деятельности до регистрации.
То,что патриарх 24 мая прервал все и всяческие переговоры с Красницким, былоизвестно ГПУ. В донесениях агентов, ведших наблюдение за патриархом,сообщалось, что после публикации газетных сообщений Красницкого он был предананафеме. «Некоторые из архиереев, настаивавшие к преданию анафеме, — писалнеизвестный информатор. — испугались ареста и срочно выезжают из Москвы, так,например, епископ Вассиан ушел временно в отставку на покой, Митрополит Тихонуехал в Арзамас». Перечислялись и известные всей Москве священники, которыетакже в срочном порядке покинули Москву: настоятель храма Св. Николая на Маросейкео. Сергий Мечев, настоятель храма Параскевы Пятницы о. Сергий Фрязинов,настоятель церкви Воскресения в Кадашах профессор-протоиерей Илья Громогласов инастоятель церкви Св. Софии на Софийской набережной прот. Александр Андреев,сестры Марфо-Мариинской обители и многие другие. В другом донесении сотрудникТучкова, сообщая о поездке патриарха Тихона в Серпухов, отмечал: «Тихон с приближеннымив г. Серпухове говорил, что то, что о нем пишут в газетах неправда, и он ни с какимКрасницким не соединялся и не мирился, а понимай так, что Красницкий пришел к немуТихону и предложил мириться» .
Патриархне спешил официально сообщать Тучкову о своем решении прекратить переговоры с Красницкими аннулировать проект деяний Синода, потому что все еще сохранял надежду на освобождениенекоторых епископов и регистрацию епархиальных управлений на местах. Патриархнеоднократно подавал Тучкову прошения об освобождении епископов, находящихся в тюрьмахи лагерях.
Однаков июне стало ясно, что надежды эти тщетны. 17 июня 1924 г. АРК принимаетрешение: «Организацию временных епархиальных тихоновских советов считатьвозможным только в том случае, если у последних будут отсутствоватьантисоветские тенденции и произойдет слияние на местах тихоновских епископов с потерявшимиавторитет живоцерковниками» .
Надеждына облегчение положения исчезали. Между тем многочисленные слухи и публикации впрессе о «слиянии» с Красницким вызвали волнения среди священнослужителей и верующих.Дальнейшее молчание могло усугубить положение Патриаршей церкви, вводя в заблуждениео действительности объединения патриарха с обновленцами. Все это и побудило патриархаоткрыто заявить о прекращении всяких переговоров и аннулировании ранеедостигнутых промежуточных договоренностей с Красницким.
28июня патриарх написал письмо Тучкову, в котором говорилось: «почитаюблаговременным прекратить всякие переговоры о примирении с о. Красницким и подписина журнале от 21 мая 1924 г. об организации при мне Высшего церковногоуправления считаю недействительными — аннулированными» .
Кэтому времени и сам Красницкий понял, что его план «разложения тихоновскойцерковной партии» провален, о чем сообщил 30 июня в своей очередной докладнойзаписке в ГПУ. Правда, он при этом предложил новый план борьбы с «тихоновщиной»,сводившийся к усилению помощи его церковной группе со стороны государства приодновременном усилении репрессий в отношении иерархов и духовенства патриаршейцеркви .
ОднакоТучков от услуг Красницкого отказался и избрал другой путь, начав массированнуюкампанию дискредитации патриарха в прессе. В нескольких номерах газеты«Известия» сначала публикуется резолюция патриарха на прошении Красницкого и проектдеяний Св. Синода от 21 мая, которые уже официально были аннулированыпатриархом. А затем появляется интервью с Красницким. В нем утверждалось, чтово время переговоров, которые длились шесть недель, патриарх раскаялся в своихпрошлых деяниях и, более того, патриарх и члены Синода «полностью признаютполитические постановления Собора 1923 г. о мирных отношениях церкви и Советскойвласти, об отмене анафематствования Советской власти, выражают желаниепродолжить и усилить в значительной степени начатую Поместным собором 1923 г. борьбус заграничной контрреволюцией, не возражают принципиально и против белогоепископата, и второбрачия духовенства». Красницкий также заявил, что примирениеего с патриархом он считает «совершенно законченным и все внимание обращаетисключительно на подготовку очередного Поместного собора», а также, что он вошели в Синод, и в Высший церковный совет. Слухи же о том, что у него возниклинедоразумения с патриархом, Красницкий назвал антисоветскими по происхождению.Вымыслом было и утверждение Красницкого о том, что соединение патриарха и «Живойцеркви» «среди широких кругов верующих…встречает полное сочувствие».
Однако,зная, что Красницкий не пользуется авторитетом, и его измышлениям вряд ли поверят,Тучков осуществляет публикацию фальсифицированного «интервью» патриарха. Онобыло опубликовано в «Известиях» от 10 июля 1924 г. Патриарх Тихон якобы просилопубликовать, что он «считает своим долгом опровергнуть все нелепые слухи,которые исходят из уст злонамеренных людей» о недействительности его подписейна прошении Красницкого от 19 мая и постановлении Синода от 21 мая. Патриархякобы заявил: «Оба эти акта подписаны мною, и я от них не намеренотказываться». В этой публикации патриарху также приписывались следующие слова:«Я пошел навстречу искреннему желанию Красницкого поработать со Мной в делеводворения церковного мира, принял его покаяние, несмотря на отрицательноеотношение верующих масс к прошлой его деятельности, и назначил его в Высшийцерковный совет, но он там является всего лишь министром без портфеля,поскольку сам Совет не может функционировать, ввиду объективных условий, а именно— отсутствия помещения» .
Приотсутствии возможности опровергнуть эти лживые измышления через печать единственнойвозможностью донести правдивую информацию духовенству и верующим была рассылкапосланий на места, а также устные объяснения. Такая форма связи быланенадежной, поскольку нередко ГПУ перехватывало и курьеров, и почту, но все жезначительная часть церковного мира постепенно узнала подлинную историювзаимоотношений патриарха и Красницкого, и твердо держалась позиции патриарха:не вступать в какие-либо переговоры и отношения с обновленчеством.
Сегодня,по мере открытия ранее секретных архивов, мы можем расширить круг источников,свидетельствующих об отношении патриарха Тихона к идее «объединения» с обновленчеством.
Кпримеру, в следственном деле митрополита Кирилла есть его собственноручноепоказание, данное в 1930 г., о событиях 1924 г. В частности, митрополит пишет:«В 1924 году возникла попытка воссоздать учрежденное Собором 1917 г. В.Ц. Управление…В состав предположительного присутствия в Синоде 12-ти архиереев был включен и я.Поэтому в июне месяце 1924 г. я неожиданно для себя был вызван в Москву с местасвоей ссылки, из Усть-Кулома Коми области. Прибывши в Москву и явившись в ОГПУя узнал от Е.А. Тучкова, что цель моего вызова — привлечение меня к сотрудничествув учреждаемом при Патриархе Синоде. Восстанавливается и Высший Церковный Совет,словом весь учрежденный Собором 1917 г. аппарат. Но в состав Высшего ЦерковногоСовета должны войти шесть членов из обновленческой группы с прот. Красницким воглаве. Красницкий же принес покаяние и находится в общении с Патриархом, о чемПатриарх сам меня осведомил, и к нему было разрешено отправиться для беседы. Изпоследовавшей затем беседы с Патриархом я узнал, что переговоры с Красницким о примирениидействительно были, но никаких положительных результатов не дали и, судя по газетнымвыступлениям Красницкого, заявлявшего, что ему каяться не в чем, дать не могут.Считать восстановлением общения молитвенного с Красницким то обстоятельство,что Красницкий явился на Пасхе к Патриарху и произнес »Христос воскресе«, такженельзя. В виду такого положения дела я в следующих беседах с Е.А. Тучковымсовершенно утвердительно заявил, что участвовать в учреждении присотрудничестве Красницкого я не могу, так как не верю в искренность егопокаяния, если бы он даже и принес таковое. Но и при возможности искренностипокаяния нахожу непозволительным премировать кающегося грешника высшимвозможным для пресвитера положением в Церкви вместо провождения покаяннойдисциплины» .
Опозиции патриарха Тихона в отношении с обновленчеством мы можем почерпнутьсведения и из послания пастырям и пастве Черниговской епархии епископа Дамаскин(Цедрик). Оно датировано 27 июня 1924 г. и в нем говорится: «Для уяснения себесоздавшегося положения я нарочно побывал в Москве и теперь, возвратившисьоттуда, со слов самого патриарха, освещаю перед вами истинное положение вещей,дабы рассеять возникшее в нашей среде недоумение. Никакого признания святителемпатриархом Тихоном »живой церкви« и никакого сдвига в этом направлении не произошло,и патриарх Тихон, сам пребывая в православии, и вас всех призывает твердостоять на страже его. Ни в какой совет при патриархе Красницкий не введен, да такогосовета и не существует» .
Подводяитоги, можно сделать выводы о том, что для Патриаршей церкви в изучаемый периододной из основных была задача противоборства обновленчеству. Она осложняласьтем, что обновленческие группировки пользовались поддержкой органов власти, и, особенно,со стороны ГПУ-ОГПУ. Для них церковный раскол был удобным средством оказанияморального и репрессивного воздействия на патриарха Тихона, и одновременноформой «антирелигиозной борьбы», понимаемой ими как политическоепротиводействие деятельности церковных институтов в новой «социалистическойдействительности». Патриарху Тихону после освобождения из тюремного заключенияудалось сплотить вокруг себя своих сторонников, восстановить устойчивостьПатриаршей церкви и преодолеть массовый отход от нее верующих.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.rusoir.ru/