СвященникМаксим Максимов
Частьпервая.
1. Свидетельство Священного Писания о мучениках имученичестве.
Церковьс первых дней бытия, начиная с апостольского периода, была Церковью мучеников.Характерный признак положения первенствующей Церкви определяется ее названием«ecclesia pressa» («гонимая, угнетаемая Церковь»).
Словомученик — μαρτυς с греческого переводится как«свидетель». У славян это греческое слово, было переведено как «мученик», ипередает лишь второстепенную черту факта, является как бы отзывомнепосредственного человеческого чувства на повествование о тех ужасныхстраданиях, которые переносили мученики. Христиане-славяне в мученичестве болеевсего поражены были истязаниями мучеников. Для греко-римского мира жестокостьбыла привычным явлением, страдание и мучение никого в этом мире не удивляли, ипотому они видели иную сторону подвига – идейную и нравственную красоту.Христианин-грек смотрел на явление с другой стороны. Мученики — это идейныесвидетели веры; их мучение — это подвиг с оттенком торжественности.Следовательно, мученик не пассивный страдалец, а герой, деятель.
Овысоте подвига мучеников свидетельствует уже то, что Сам Господь наш ИисусХристос благоволил назвать Себя μαρτυς —«свидетелем верным» (Откр. 1:5; 3:14) и мучеников Своими «свидетелями» (Откр.2:13; 17:6; Деян. 22, 20).
ВСвященном Писании Христос Спаситель также именуется «Апостолом исповеданиянашего» (Евр. 3, 1). Именно на апостолов возложил Он труд быть Его свидетелями(Деян. 1:8; 26:16, 22). И апостолы свою миссию называют «свидетельство ИисусаХриста» (Откр. 1:2). Поэтому мученичество есть продолжение апостольскогослужения в мире.
Христианствоявилось в тот исторический момент, когда языческий мир изверился в своейрелигии. «Нужно удивляться, — замечает историк Церкви Христовой В.В. Болотов, —как он (языческий мир) мог отстаивать эту религию целых три века. Язычники вбогов своих верили меньше, чем сами христиане, боровшиеся с ними. Для христианэти боги были, по крайней мере, демонами, тогда как интеллигентный язычниксклонен был считать их просто за выдумку. В религии римлян вера не имела такогозначения, как в христианстве… Римская религия состояла не в убеждении, а ввыражении этого убеждения в культе. А культ было легко… воздать и без веры…Всякие возражения христиан, что культ, воздаваемый богам по принуждению, можеттолько прогневлять богов, что невозможно чтить ложных богов — эти каменные идеревянные изваяния, пролетали бесследно сквозь мысль индифферентистов, которыегнев богов охотно брали на свой страх, а отказываться от культа статуй невидели цели ввиду его полной безвредности.
Религиознаяповерхностность язычников, смотревших на свою религию более как на культ, чемкак на веру, сделала возможным то явление, что христиан за убежденияпреследовали люди индифферентных убеждений, преследовали холодно, без личногоучастия или озлобления. При легком отношении к своей вере государственные людиРима не могли оценить значения христианства как факта совести, не могли понятьтяжести того пожертвования, которого они от христиан желали, предполагая, чтоони требуют от них minimum. Из этого открывается, что жизненная задача христианпервых веков, смысл такого явления христианской истории как мученичество, былив главном своем элементе положительны, а не отрицательны. Эта задача состоялане в том, чтобы разрушить какие-либо существующие религиозные воззрения техязычников, с которыми им приходилось иметь дело, но главным образом в том, чтобыпробудить уснувшую и исторически изжившуюся религиозную совесть окружающегохристиан язычества, заставить их серьезнее взглянуть на свои религиозныеобязанности, на свое религиозное положение, своим личным примером высокогосамоотвержения показать окружающему их миру, что религия есть дело настольковажное, что в известных случаях приходится лучше пожертвовать самою жизнью, чемпоступиться ею. Мученики были проповедниками христианства, продолжателямиапостольского служения, и эту миссию они исполняли именно какμαρτυρες, т.е. являясь свидетелями».
2. Мученики и исповедники.
Имяисповедник — ομολογητης —усвояется Церковью тем верующим, которые исповедали Христа и даже подвергалисьжестоким пыткам за веру, но не умерли во времяαγωνος; («состязания, борьбы»), а скончалисьестественною смертью. Но логический смысл того оттенка смирения, который дан вимени исповедник — ομολογητηςвыясняется только из лексического значения этого слова.
ομολογητηςслагается из ομου и λεγειν исогласно со своим составом означает то лицо, которое имеет одно слово вместе сдругим.ομολογουμενονесть одно общее слово, общепризнанное, о чем нет различия мнений, в чем всесогласны. Но по греческому словоупотреблению ομουраспространяется не на одно содержание, но и на факт одновременногопроизношения. Таким образом, «омологи» — те, которые говорят одно и то же исовместно.
μαρτυςже выступает вперед пред другими и говорит, что другим неизвестно. Онсосредоточивает на себе общее внимание и может возбудить противодействие противсебя. Омологи говорят скромно общеизвестное, ноμαρτυς берет подвиг доказывать новую истину. Аэто ведет к таким психологическим предположениям: для того, чтобы возвеститьистину всем известную, от возвещающего не требуется особой нравственной энергии,так как проповедь такой истины не налагает на него чрезвычайной ответственностипред обществом и не подвергает его опасности со стороны общества; да и длясамого общества эта проповедь не имеет высокой ценности. Следовательно, словоммученик обозначается тот, кто возвещает истину не общепризнанную, спорную, ипри том возвещает ее один. А для этого требуется высокая нравственная энергия:μαρτυς занимает пост чрезвычайно важный, но ивесьма ответственный и опасный.
Частьвторая.
Отношение к христианству в Римской империи и в Россиив ХХ веке.
Судьбахристианства в Римской империи определялась в общем участием (или влиянием)следующих основных факторов: а) отношением к нему простого народа и б)правительства.
Отношениек христианству простого народа.
Оставляяв стороне рассуждения о предметах, качестве и содержании языческих верований, заметим,что народному сознанию было ясно, что верховные существа (боги) посылают людямблаго и зло. Поэтому их необходимо задабривать исполнением культа(жертвоприношениями). Христианство препятствовало этому. Народ воспринимал этокак прямую опасность: боги прогневаются и накажут не одних только христиан, нои всю империю. Поэтому, не дожидаясь гнева богов или чтобы этот гневутихомирить, нужно было христиан наказать.
Нежеланиехристиан поклоняться идолам, отсутствие на первых порах за невозможностью своиххрамов, навлекало на них обвинение в безбожии, в смысле того, что они людиневерующие и богов не признают. Поскольку христианское общество было закрытым, зрелищони избегали и не участвовали в разного рода «общественных мероприятиях», товсякие нелепости и домыслы, вроде тех, что христиане вкушают кровь младенцев ина своих собраниях занимаются эдиповскими смешениями [*1], проникали в народноесознание, формируя негативное отношение к Церкви. Выходило так, что христиане –люди развратные, человеконенавистники и безбожники. Подозреваемые в такихпреступлениях христиане являлись в глазах простого народа ненавистными длябогов и виновными во всех общественных бедствиях.
Отношениек христианству со стороны правительства.
ЦерковьХристова есть Царство ни от мира сего, политической программы у Церкви нет. Онав принципе должна уживаться со всеми формами государственного устройства.Государство не должно было сталкиваться с Церковью, а между тем оказалось, чтоименно оно собственно вело борьбу с Нею. Первоначально правительство старалосьсдерживать ненависть народных масс к христианам и только уже после, когда прибольшем знакомстве с христианством народ начал менять свое отношение к Церкви, империясама стала преследовать христиан.
ВРимской империи не было величины, равной Церкви, т.е. не было того, что можнобыло бы назвать церковью языческой. Что христиане относили к сфере церковнойдеятельности, то в империи относилось к сфере деятельности государственной.Жрецы и понтифики были государственными чиновниками. Поэтому тот вызов, которыйв силу исторической необходимости христианство бросило язычеству, и на которыйи должна была бы отвечать языческая церковь, приняло государство. Это и привелок борьбе Церкви и государства.
Языческаярелигия была государственною в преимущественном смысле слова. Рим не толькопризнавал свою религию: идея государственности тесно переплелась у него с идеейрелигии. Все прошлое римское государство протекло под «руководством богов»; вовремена же империи явился культ самого Рима и императоров: самагосударственность, следовательно, сделалась предметом религиозного почитания.Отмена религии грозила падением славному римскому государству. Вот почемуобразованные люди старались поддерживать государственную религию; это было дляних делом политической необходимости.
Характернымдля римского язычества было то, что кроме богов общегосударственных, были богиместные, простиравшие свое влияние только на известный род. Каждая местность, каждыйгород имели своих богов, так что боги Рима были богами только этого города ипритом так, что не только не требовали поклонения со стороны неграждан, но дажеисключали его.
Однако,признавая религию государственною, римляне уважали религии других народов и непретендовали на исключительное ее господство. Покоренным народам они оставлялиих религию, всякие перемены здесь они считали святотатством; римские богиуживались наряду с другими богами. Римляне отождествляли своих богов с богамидругих народов. Если некоторые боги не могли быть отождествлены, то они былиосмеиваемы, но не преследуемы. Все другие культы, кроме установленныхгосударством, были терпимы, но не пользовались правом пропаганды в Риме.
Римскуюрелигиозность нельзя назвать в строгом смысле верой как религиозным убеждениемв существовании Бога и воздействии Его на человека. В римской религиозностиглавное не вера, а культ, внешнее отношение к Божеству. Скептицизм не вносилглубокого противоречия в душу почитателей отечественных богов. Поэтому и скептикмог без затруднений исполнять религиозный обряд. Примечательно, что в римскойрелигии отсутствовало какое-либо «богословие», и она рассматриваласьпреимущественно как подчинение мощи и воле богов.
Государственныйхарактер религии, консерватизм и формализм римского характера и религиознаяповерхностность римлян — вот опоры для борьбы язычества с христианством.
Восставаяпротив религии государственной, христиане становились виновными вгосударственном преступлении; они — принципиальные враги государства, которыедолжны быть наказаны.
Толькорелигиозное воодушевление могло вызвать систематическое преследование христиан,а этого воодушевления и не было. Этим и объясняется, что гонения в первые тривека не только не были повсеместными в империи, но были также инепродолжительными. Если возбуждался против христиан народ, то вступалось захристиан государство, и наоборот. Со всею массой врагов Церковь никогда неимела дела, исключая времена Диоклетиана (284–305), когда язычество в последнийраз и во всей силе выступило против христианства.
Сравниваяположение христианства в Римской империи с эпохой гонений на христиан в ХХ векев России, мы не можем не заметить и очевидного сходства, и некоторого отличия.
Особенностьюгонений на христиан в России является то явление, что и народ (имеется в видута часть его, которая разорвала свою связь с Церковью), и правительствоодновременно выступили гонителями христиан. Гонения были не эпизодическими, аповсеместными и жестокими, а временами чрезвычайно жестокими.
Длябольшинства населения, продолжавшего по инерции исполнять обряды, духхристианского вероучения, высота и глубина его истин, были утрачены или забыты,не вызывали ни священного трепета, ни религиозного умиления.
Вполнеоформившаяся жажда материального благополучия, пообещав которое в самомближайшем будущем, большевики пришли к власти, затмила духовные очи народа, помрачилаего разум. В России начинает строиться новое государство, исключающая как фактверу в бытие Бога, бессмертие души. И такой перелом осуществляется не только небез участия народа, а его руками. При совершенно разнузданном безбожии(атеизме) одних, преступном попустительстве и малодушии других, малому стадуверных овец паствы Христовой оказалось невозможным физически защитить святынюцерковную от поругания.
Материальноеблагополучие всех во всем мире, которое вот-вот должно было наступить, сталонемыслимо без исповедания безбожия (атеизма) как аксиомы. Вера в Бога и вЦерковь, как носительницу иных ценностей, стали восприниматься препятствием напути к всеобщему счастью народов, не уничтожив которое, невозможно достигнутьцели.
Христианеи теперь, как некогда во времена Римской империи, не желая изменять своихрелигиозных принципов, ценность которых для безбожников (как тогда дляязычников) стала непонятна, автоматически навлекали на себя обвинение впротивлении общественному благополучию, делались виновными во всех общественныхбедствиях, поскольку объявлялись носителями идей старых, враждебных всему«общечеловеческому» и «прогрессивному». Неудивительно, что образ церковноговерующего человека в то время карикатурно рисовался как воплощение зла, спомощью религии пытавшегося уничтожить живущее в любом человеке чувство свободы(понимать которую нужно как вседозволенность) и использовать «религиозныепредрассудки» для материальной наживы. Выходило так, что христиане как и раньшепровозглашались людьми развратными (кто не слышал рассказов, как монахи вмонастырях рыли туннели, чтобы по ночам под землей ходить в женский монастырь, иликто не слышал, что иерархия и монашество насквозь состоят из людей порочных иразвратных), человеконенавистники (потому что верующие все мракобесы и врагивсякого благополучия и человеческого счастья, всего разумного, свободного, вечного)и безбожники (потому что сами в Бога не верят, а прикрываются Им для своейкорысти).
Вообщедомыслы, которые были сформированы у нового правительства и народа в это время,показывают, какая глубокая идейная пропасть отделяла их от Церкви. К числутаковых можно отнести ту уверенность, что Церковь за многие столетия накопилатакие несметные богатства, отняв которые, можно решить многие (если не все)экономические проблемы, но изъятие церковных ценностей в 1922 году этих надеждсовсем не оправдало.
Положениехристиан в России было гораздо хуже положения первых христиан в том смысле, чтоязычники не стремились вторгаться во внутреннюю жизнь самой Церкви, для них этобыло неважно. В России же гонители были вчерашние христиане, и они предпринялине просто шаги к физическому уничтожению Церкви, но и организовали массуцерковных расколов, чтобы развалить здание Церкви изнутри, ускорив тем самым ееконец на земле.
Еслираньше литургическая жизнь Церкви была недоступна язычникам в силу закрытостихристианского общества, то теперь гонители, рожденные и выросшие в христианскойтрадиции, обнаруживают сознательную личную неприязнь (проще говоря сатанинскуюненависть) ко Христу и Его Церкви.
Вэпоху гонений в империи были павшие, те, кто отрекся от Христа. Само отречениетребовалось гонителям как условие оправдания человека. Гонитель не редкостремился создать такие, как ему казалось, удобные условия, чтобы христианиндаже вслух не отрекался от Христа, даже не приносил жертву богам, а только наухо бы шепнул, что он признает императора и богов, а вслух было бы объявлено, чтообвинение в принадлежности к христианству не подтвердилось. Отречение сохраняложизнь, имущество, а иногда сулило еще большие жизненные блага.
Павшиебыли и в России во время гонений. Многие прельщались льготами, обещаннымигонителями, шли на компромиссы с безбожниками. От человека теперь требовалосьвслух народа, публично, через печать или еще как, отречься от Христа, спохулением Церкви и служения. Парадоксально, что и они, эти «бывшие», оказалисьсо временем в тех же лагерях, тюрьмах и расстреливались на тех же полигонах, чтои истинные чада Церкви. Вот почему сам по себе факт, что человек пострадал вгоды гонений, даже по имени (т.е. как бывший служитель религиозного культа), ещене поставляет его в один ряд с мучениками Христовыми.
Главенствующуюроль в организации гонений на Церковь в России взяло на себя правительство.Испытывая ненависть к Православию, как личного порядка, так и идеологического, всеруководство страны без исключения «от всей души и от всего помышления» исповедывалоатеизм. Стать руководящим работником правительственного или партийного аппаратачеловеку верующему было просто невозможно, в то время как в Римской империитайные (а иногда и явные) христиане занимали высокие государственные посты всистеме управления страны и в армии.
Еслипадение государства у язычников связывалось с уничтожением религии, тосоветская власть, устанавливая новое безрелигиозное государство, понеобходимости должна была вернуться к языческой системе ценностей и по-своемуобожествить новое государство, царству которого не будет конца. Власть, проявлявшаясебя как кровавая диктатура и тирания народа, сделалась для него культом, и нето что противление, а даже недостаточное усердие в почитании этой власти и еевождя (величества) расценивалось ею как бунт (читай контрреволюция, антисоветскаядеятельность).
Частьтретья.
Юридические основания гонений на христиан.
Римскаяимперия не предоставляла свободного существования христианству не только потому,что против христиан были издаваемы особые распоряжения, но сам правовой стройимперии был таким, что христиане были бы гонимы даже в том случае, если быправительство их игнорировало. Христиане могли подвергаться гонению независимоот какого-нибудь решения центрального правительства просто потому, что к нимможно было применить различные пункты общего действующего римского права.
Обществохристиан имело в глазах римского государства характер «незаконного собрания»(collegii illiciti) – здесь основание преследования по форме. Для христиан первымпрепятствием к свободному существованию являлась сама Церковь, и если бы дажене было других обвинений, то христиан преследовали бы за участие в тайныхсобраниях. Согласно юридической практике Рима признавались только открытыеколлегии, где присутствовал бы представитель римской власти, чего Церковьпозволить тогда не могла. Власти же в недозволенных коллегиях склонны быливидеть не просто заговор, а открытый бунт. Однако достаточно быстро религиозныесобрания христиан стали относительно терпимы, хотя религией дозволеннойхристианство в эпоху гонений никогда не считалось.
Несколькослов о преследовании по содержанию.
1)Различные стороны христианской жизни можно было квалифицировать как занятиеволшебством. Необычайные факты мученического терпения во время истязаний былинепонятны для язычников, которые не верили в нравственную силу мучеников иискренно думали, что имеют дело с искусными магами, натирающимися какими-томазями, которые делают их способными не испытывать страданий. Но не это былоглавным преступлением христиан.
2)Первым и самым главным преступлением, в котором обвиняли христиан, былообвинение в том, что они не почитают богов по закону — это обвинение в безбожии(но не в атеизме в современном смысле), а точнее в святотатстве. Виновными в оскорблениисвятыни признавались те, которые ограбили бы святыни, признанныегосударственными. Наказание этому преступлению – смертная казнь или изгнание.Изгнание ставило человека в такое положение, когда возвращение для него былоневозможно; государство навсегда лишало его огня и воды.
Вразбор религиозных воззрений обвиненных в безбожии язычники не входили:достаточно было одного факта, что они не почитали признаваемых законом богов, чтобыподвести виновных под законы о безбожии. Из этого можно понять, в чем состояласлабая сторона всех заверений христиан, что они не безбожники, что они признаютЕдиного Истинного Бога: они защищались не против того, в чем их обвиняли. Когдахристиан обвинял простой народ, обвинение в безбожии имело прямой и буквальныйсмысл; когда же обвиняло правительство, обвинение в безбожии не имело уже этогосмысла. Государству не было дела до атеизма в нашем понимании, оно видело здесьнарушение религиозного закона, оскорбление святыни и действительная виновностьхристиан в этом, по римским понятиям, не подлежала сомнению. Христианеобвинялись в преступлении против римского культа. Опровергнуть это преступлениеможно было только фактом, то есть принесением жертвы богам, потому что римлянинпонимал под религией не внутреннее убеждение, которое недоказуемо, а фактвнешнего, обрядового почитания богов. Самый легкий способ в деле оправдания отобвинения в безбожии есть клятва именем богов. Нечего и говорить, что подобнаяклятва была противна христианской совести.
3)Отказавшиеся от принесения жертвы богам оказывали презрение к государственнойвласти, таким образом, преступление против религии переходило в преступлениепротив власти, которое состояло в том, что человек отрицал верховенство властив данных вопросах. Лиц, виновных в этом, придавали смерти: либо казнилиусечением головы мечом, либо отдавали на съедение зверям, либо сжигали.Поскольку подобное преступление в глазах римлян угрожало опасностью целомугосударству, то в этом случае допускались пытки обвиняемого, даже если это былолицо знатное.
4)Римский император был в глазах народа сам бог. Поэтому преступление христианпротив религии перерастало не только в преступление государственное, но ивлекло обвинение в нечестии, обвинение в оскорблении величества. Клятва гениемцарствующего государя скоро стала одним из самых сильных заверений в устахверноподданного. Возливать вино и воскурять фимиам перед статуей императораделалось само собой разумеющимся долгом верноподданных. В значительной частислучаев обвинение в нечестии предваряло обвинение в безбожии. Гнев кесаря былдля римлян страшнее гнева богов. Тертуллиан замечал, что язычники более боятсясвоих кесарей, чем богов, и поступают в этом случае совершенно логично, потомучто живой бог страшнее мертвого дерева. Поэтому в мученических актах постоянноповторяется призыв мучителя: почитайте царя нашего и принесите жертву богам.Римское право требовало, чтобы христиане молились не за императора, а самомуимператору, чтобы не испрашивали у Бога счастья ему, а признавали «кесарево счастье»как свершившийся факт. Самое название кесаря только «господином» было, навзгляд римлян, преступлением со стороны христиан. Полный титул императора:«Dominus et deus noster» («Господин и бог наш») безнаказанно сокращать былонельзя.
Оскорблениевеличества – традиционное обвинение против православных христиан не только вовремена господства язычников, но и в последующую христианскую эпоху. Непочтениеимператора, публичное оскорбление его — вот в чем пытались оклеветать мученикови исповедников эпохи христологических и иконоборческого споров врагиправославной веры — еретики и раскольники.
Всеэти обвинения спустя многие годы повторились (конечно, не буквально, а посуществу) во время гонений в России.
РусскаяПравославная Церковь с первых дней революции была фактически объявлена«незаконным собранием». Правовой статус Церкви в России был десятилетиями неопределен. Всякая церковная деятельность, кроме богослужебной, причем не далееограды храма, была законодательно запрещена. Только за частными гражданамигосударство признавало право верить в Бога, одновременно запрещая им заниматьсямиссионерством в любой форме и виде, и всегда было готово преследовать, когдавера сопровождалась делами, государство имело монополию на любую деятельностьчеловека. Во времена коммунистического господства принципиально была невозможна,например, сама форма широкой христианской благотворительности.
Жизньсвященника в соответствии с его церковными убеждениями и такие ее формы, какчтение проповедей священником с амвона, крестные ходы, колокольный звон, ношениесвященнической одежды во внебогослужебное время, — в любой момент при желаниигонителей могли быть истолкованы как антигосударственная деятельность, направленнаяна подрыв мероприятий партии и правительства. Стоило вам рассказать кому-нибудь,к примеру, о богоявленской воде и ее свойствах — могло последовать обвинение вшарлатанстве с целью наживы (чем не обвинение в занятии волшебством?).Обвинение христиан в создании контрреволюционной, антисоветской организации сцелью подрыва мощи советского государства — имело место в силу того, чтоидеология религиозного общества всегда будет враждебна идеологии безбожия.
Посколькув России новая власть запретила любые партии и собрания граждан, а дозволеннымибыла только одна партия и собрания этой партии, то церковное собрание пряморасценивалось безбожниками как единственная легально существующаяконтрреволюция, которую всего лишь до времени терпит государственная власть.
Новаявласть претендовала на верховенство в вопросе выбора человека: верить в Богаили нет. Весь аппарат государства: силы государственной безопасности, милиция, армия,молодежные организации, финансовые организации, все по-своему и на своем местестремились к подавлению в человеке веры в Бога, стремились создать такиеусловия слежки и контроля, чтобы человеку не пришло и в голову задуматься: аесть ли Бог? Все силы науки и искусства были брошены на борьбу с религией.
Коммунистическаяидеология — стала государственным исповеданием, создавшим все наличные государственныеучреждения, и потому любая их критика — почиталась преступлением противгосударства. Нелегально, не под протокол, от христиан зачастую требовали отказаот веры, но поскольку такой отказ не давал гонителям оснований для применения кним репрессий, то от христиан требовали признания в том, что они критикуютгосударственные учреждения и государственные мероприятия, неразрывно связанныес коммунистической идеологией, стержнем которой является безбожие. В глазахгонителей христиане, таким образом, отрицают коммунистические принципы, становясьхулителями безбожия, государственными преступниками.
Центромкоммунистической идеологии, ее основным вероучительным постулатом являетсяучение о построении царства божия на земле; но царство божие на земле, по христианскомуопределению, является царством антихриста, царством, где в культ возведен самчеловек.
Традиционнобыло в те годы обвинение христиан в том, что тот-то сказал против товарищаСталина то-то, ругал народного комиссара товарища такого-то, восхвалял враговнарода таких-то. Величество требовало поклонения только себе. Характернымпротив христиан стало обвинение в том, что они ругают политику партии иправительства, не приемлют мер государства в отношении религии, злоумышляютпротив вождя народа, а также против больших и малых представителей власти, да исаму власть ругают, называя ее властью антихристовой, существовать которой, согласноСвященному Писанию недолго.
Частьчетвертая.
О новых мучениках и исповедниках.
Современноепоколение православных христиан в большинстве своем не застало эпохи гонений, причтении житий новомучеников и исповедников Российских они часто задают вопрос: агде же исповедание ими Христа во время страданий или на следствии?
Первоеи самое важное их исповедание, что они, несмотря на многолетнее гонение нетолько не оставили Церкви, но еще более уверились в ее истинности. Многиеименно во время гонений приняли жребий апостольского служения, но это был и ихвыбор. Лишение гражданских прав, непосильные денежные поборы, аресты, ссылки илагеря, изъятие имущества — все формы такого рода притеснений претерпелипрактически все мученики и исповедники, и эти обстоятельства не заставили ихизменить вере православной. Они арестованы именно за принадлежность к Церкви.
Теперьо самом следствии. Первое, что просил следователь на допросе, это рассказатьсвою биографию. Здесь мы читаем традиционный ответ: в таком-то году родился всемье служителя Церкви, в таком-то году поступил учиться в семинарию, женилсяили принял монашество, рукоположен, служил там-то или с такого-то года состоялчленом церковного совета, церковным старостой. Что следует из таких показаний?А то, что арестован ярый церковник, который всю жизнь служит Церкви, а значит ивраг государства, контрреволюционер, уже потому, что построил свою жизнь наосновании иного мировоззрения, иной веры, враждебной вере безбожников. И первоеобвинение — обвинение по имени, что арестован церковник (читай христианин) —уже доказано.
Нередкодела по обвинению верующих заканчиваются такой формулировкой следователя: «вделе не имеется достаточных сведений, указывающих на прямое участие обвиняемыхв совершении преступления, приписываемого им по статье 58-10 УголовногоКодекса. Настоящее дело дальнейшим следствием прекратить, но, принимая вовнимание социальную опасность обвиняемых… дело направить в Особое Совещание приОГПУ с ходатайством о применении такой-то меры наказания».
Самдопрос состоял из различных вопросов. Были чисто церковные: говорили липроповеди, защищали ли храм от закрытия, выступали ли против политики власти вотношении религии, ходили ли по домам с молебнами. Встречаются, но редко, личныевопросы, ответы на которые служат подтверждением обвинения в том, что человек —христианин («ярый церковник»). Вот следователь допрашивает священномученикаСергия (Любомудрова):
—Вы всю жизнь посвятили служению Церкви из убеждений или материальных выгод?
—Я служу Церкви из своих убеждений, — ответил священник.
—Вам известно, что религия, которую вы проповедуете, есть дурман народа и идет вразрезс наукой?
—Лично я религию дурманом народа не считаю. Что касается того, что религия идетвразрез с наукой, то с этим я согласен.
Наэтом допрос был закончен. Священник приговорен к высшей мере наказания ирасстрелян.
Конечно,не все вопросы и ответы попали в протокол допроса. Некоторые заключенные смоглив письмах воспроизвести более точно вопросы следователя и ход его мыслей.Примером может служить письмо исповедницы Хионии (Архангельской), женысвященника Тихона Архангельского, написанное ею в тюрьме: «Допроса форменногоне было еще, но спросили, верю я в то, что Бог спас евреев, потопив фараона вморе, я сказала, верю, и за это меня назвали троцкисткой, которых нужноуничтожать, как врагов советской власти».
Вопросыследователя об отношении к власти, о том, занимается ли сам человек, или группаединомышленных ему людей антисоветской деятельностью, — вопросы не случайныепри допросе. Задавая их, следствие стремилось доказать вину человека передгосударством, оправдав тем самым жестокости, которые применялись по отношению карестованным, а в совокупности по отношению к самой Церкви. Мучителя и теперь, каки в древности, не интересует богословие, он разбирает сугубо политическоепреступление. Но в том то и подвиг мучеников, что за этими на первый взглядвторостепенными вопросами, они прозревали вопросы существенные, их совестьникак не могла мириться и идти на компромиссы с обвинением, потому что этозначило добровольно или принудительно признать ложь за правду.
Аправда состояла в том, что нельзя по своему малодушию позорить свое служение, путаянебесное с земным, нельзя прямо или косвенно оговорить Церковь Христову вконтрреволюции, потому что это значит признать, что Она есть институтполитический, и все, кто ходит в Церковь имеют определенную антигосударственнуюпозицию, а потому достойны преследования. Человек по страху ли, под давлением, поуговору или еще как, мог подписать лжесвидетельство против себя или ближних.Человек не мог знать, что будет дальше и с ним самим и с теми, кого он оговорил.Но это незнание налагает тем большую ответственность на того, кто говорит илиподписывает что-либо на следствии.
Частослышится мнение, что нет вообще никакой нужды изучать, что подписаларестованный, потому что все это сфальсифицировано. Но ведь тогда нет никакойнаграды тем, кто претерпел до конца, тогда нужно признать, что мы вообще ничегоне знаем о мучениках. Но это не так.
Заподозритьследователя в фальсификации легко, объяснить любое нравственное преступлениепытками тоже легко. Но доказать это теперь невозможно. Зачем следователюзаниматься подделкой подписи, тем самым рисковать, совершая должностноепреступление? Не проще ли вызвать лжесвидетелей, которые подпишут любыепротоколы, а лжесвидетелей и осведомителей у органов надзора было в то времяпредостаточно. Как объяснить, что оговоры встречаются в меньшей частипротоколов допросов. Как тогда объяснить тот факт, что протоколы людейнеграмотных, которые ни читать, ни писать не могли, а ставили вместо подписилибо крестик, либо отпечаток пальца, содержат вовсе не те ответы, которые желалбы услышать следователь? Как объяснить, что многие отказывались от дачипоказаний, что также оказалось запротоколировано? Как объяснить, что показания,данные в начале, человек в конце следствия буквально за несколько дней дорасстрела просит считать недействительными?
Чтокасается предположения, что документы составлялись с перспективой будущегоочернения священнослужителей, то из исследованного документального наследия, подтвержденноемировой практикой, мы знаем, что документы массового характера в принципе несоздаются в предвидении какого-либо будущего: во-первых, потому что оногосударственному чиновнику неизвестно, а во-вторых, такая практика неминуемопривела бы к полному параличу действующее на момент создания документовучреждение.
Любойдобросовестный исследователь увидит, что документы следствия вполне отражаютпозицию человека, которая и изучается Комиссией по канонизации святых, посколькусам человек выразил согласие с этой позицией, подписав ее. И если человекподписал ложь, т.е. стал лжесвидетелем на себя или ближнего, может ли онименоваться мучеником? Что в его подвиге может быть предложено тогда дляподражания?
Отношениек лжесвидетельству у современного человека стало самым легкомысленным. Но ведьоб этом мы должны судить по слову Божию, а не по человеческим рассуждениям.Девятая заповедь Моисеева закона повелевает: не произноси ложного свидетельствана ближнего твоего (Исх. 20:16; Втор. 5:20). Что молот и меч и острая стрела, точеловек, произносящий ложное свидетельство против ближнего своего, — говоритПремудрый (Притч. 25:18).
Свидетельможет сделать максимум зла, какое только способен принести человек ближнемусвоим словом. Какая тяжелая ответственность лежала на свидетеле, видно из книгиВторозаконие (17: 6–7): «По словам двух свидетелей, или трех свидетелей, долженумереть осуждаемый на смерть: не должно предавать смерти по словам одногосвидетеля; рука свидетелей должна быть на нем прежде всех, чтоб убить его, потомрука всего народа; и так истреби зло из среды себя». По свидетельству талмудаиудейский судья, приглашая свидетеля взглянуть в лицо подсудимому, напоминалпервому, что он обязан давать показание так, как будто пред ним в лицеподсудимого стояло все человечество, и судьба всего мира зависела от его, свидетельского,слова.
Заповедьне лжесвидетельствовать, много раз повторена в Новом Завете. Сам Господь былосужден на смерть неправедно по клевете лжесвидетелей. Высочайшая заповедь олюбви к ближнему заключает в себе и эту заповедь (Рим. 13, 9). Христос прямосказал, что из сердца исходят злые помыслы… лжесвидетельства… — это оскверняетчеловека (Мф. 15: 19–20).
АпостолПавел злоречивых причисляет к неправедным, которые, как и блудники, воры, лихоимцы,пьяницы, хищники — Царства Божия не наследует (1 Кор. 6, 9–10).
Страхперед орудиями пыток, перед зверями или костром или мечом, да и сами пытки былииспытанием веры человека. Человечество прожило много веков, нет теперь кострови зверей, но страх перед заключением и связанные с ним мучения, страх передсмертью, страх за судьбу родных и за свою жизнь у человека остался тем жесамым. И в этой глубине человеческого страдания, осуждаемого несправедливо посуду людскому, только сердце сокрушенное и смиренное получало венецмученический — высочайшую награду ученику Христову, потому что воспринималаслучившееся как наказание за свои собственные грехи. Как нужно было умереть длямира, чтобы уже ничего не оставалось притягательным в нем?
Заключение.
Исследовательподвигов наших мучеников и исповедников стоит перед тяжелой проблемой: ондолжен быть беспристрастным в оценках, он должен смиряться сам перед тем, чтоузнаёт; в сущности, он должен научиться осознавать себя ничего не знающим одругих. Поэтому он — не судья, а трудник на ниве церковной истории иагиографии. Это не профессиональное занятие, а служение, требующее большогосамоотречения, совершать которое можно лишь самому укореняясь в живом опытеЦеркви, имея твердые критерии, основанные на Предании Церкви, зафиксированном вСвященном Писании и житиях многих почитаемых Вселенской Церковью святых.
Работапо изучению подвига новомучеников и исповедников Российских состоит не в том, чтобыпрославлено было как можно большее число святых, а в том, чтобы ныне живущиелюди могли двигаться в направлении этих святых, могли, благодаря этим маякамдвигаться по пути к Царству Христову. Если же этого не происходит, то массоваяканонизация становится бесполезной и начинает приобретать абсурдный характер. Всамом деле, чтобы только обозначить маршрут в вечность со Христом, для этоговполне достаточно сотни маяков, если их больше — то тем яснее путь, но если ониостанутся невостребованными, то будут сданы в кладовку человеческой истории, гдесложен всякий ненужный людям скарб.
Теперьдело прославления мучеников не за Комиссией по канонизации святых, не законкретными исполнителями, изучающими архивные документы. Они свою работу взначительной степени уже исполнили, Русская Православная Церковь святыхмучеников и исповедников, ведомых и неведомых миру, но знаемых Богу, ужепрославила. Теперь дело за народом Божиим правильно воспользоваться этимвеликим даром Христовым и даром самих святых.
Список литературы
[*1]В основе термина лежит легенда об Эдипе и его позорном браке с матерью.
1.Болотов В.В. Христианство и мир языческий: борьба христианства с язычеством вжизни и мысли.\\ Сборник церковно-исторических трудов. Том 3. М. Изд. «Мартис». 2001. С. 1–169.
2.Евсевий Памфил. Церковная история. М. Изд. Спасо-Преображенского Валаамскогомонастыря. 1993.
3.Лебедев А.П. Эпоха гонений на христиан. М. Изд. Спасо-ПреображенскогоВалаамского монастыря. 1993.
4.Игумен Дамаскин (Орловский). Мученики, исповедники и подвижники благочестияРусской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Тома1–7. Тверь. Изд. «Булат». 1992–2002.
РОФ«Память мучеников и исповедников РПЦ» — «ТРУДЫ. Выпуск 1.
НовомученикиХХ века.» — Москва, ООО «Издательство „Булат“, 2004 с.18-27.
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.portal-slovo.ru