А.Л. Топорков
Современнаянаука видит в мифах не плод фантазии или интеллектуальную схему, но акцентируетих действенную природу и ценностный характер. Касаясь проблемы так называемогомифологического мышления, можно с полной определенностью утверждать: для того,чтобы впасть в мифологию, совершенно не обязательно обладать каким-то особымтипом мышления. Мифология коренится не в сознании человека, а в его отношении кмиру, в системе ценностей, в механизмах социальной регуляции поведения, формахи способах мировидения. Носителями политических мифов вполне могут быть исовременные образованные люди.
Говоряо месте мифа в культурной традиции и о психологии мифа, мы прежде всего должныопределить, что нас интересуют не сами мифы как определенные представления,верования или повествовательные тексты, но то, как мифы воплощаются вритуальных практиках, религиозных или морально-этических системах либоповседневных регламентациях поведения.
Надоотчетливо понимать, что миф для носителя традиции и миф для постороннегонаблюдателя (в частности, и для ученого исследователя) — это две принципиальныеразные вещи. И для постижения психологии мифа важно не столько то, чтопредставляет собой сам миф, сколько то, чем он является для носителя традиции.Своеобразный конфликт внешнего и внутреннего восприятия мифа обусловлен тем,что сторонний наблюдатель видит несоответствие мифа реальности, носитель жетрадиции не сравнивает миф с реальностью, а стремится воплотить его в ней; мифдля него более важен и обладает большей ценностью, чем реальность. Последнейеще предстоит уподобиться мифу; она еще просто недостаточно совершенна для этого.В пределе миф упраздняет реальность и создает на ее место новую, куда болеесовершенную и привлекательную.
Дляносителя традиции миф является также объектом веры, и как таковой не нуждаетсяв верификации; скорее, наоборот, миф всячески оберегается от тех явленийдействительности, которые могли бы посеять в нем сомнение. Мифологическийобъект выше критики, выше всего, что окружает человека в повседневной жизни, ив то же время он придает ей смысл и приобщает к сакральным ценностям. Такиммифологическим объектом в архаическом обществе могут быть сверхъестественныесущества, духи умерших предков, позднее — Бог с окружающими его небеснымисилами. В политической мифологии ХХ в. это вожди, лидеры наций, а также такиесобирательные образы, как Родина, партия, народ.
Отношениямифа к традиции сложны и многообразны. Перечислим 4 основные позиции.
1.Мифы лежат в основании культурной традиции; они дают санкцию существующимобрядам и социально-общественным отношениям, объясняют происхождение мира имироустройство. Смысл мифов как повествовательных текстов в значительнойстепени сводится к рассказам о первособытиях, перворитуалах, появлении первыхлюдей и первых культурных объектов.
2.Мифология проникает в самые различные сферы жизни и может быть извлечена нетолько из текстов повествовательного характера, но и из наблюдений надпраздниками и обрядами, из способов обращения с материальными предметами и т.д.
3.Традиционность является глубоким внутренним свойством мифологии, ибо мифы несоздаются людьми, но достаются им по традиции. Мифология унаследована человекомот предков и перейдет от него к потомкам. Это то, что дает индивиду ощущениеего единства со своим народом, его прошлым и будущим. В традиционности этогознания уже заложена его высокая оценка: оно прошло проверку временем, оно ужебыло опробовано нашими предками, которые не глупее нас были. Не случайно, чтоважнейшая часть этого мифологического комплекса связана с миром мертвых(почитание умерших, сохранение памяти о них, забота о местах захоронений, сохранениесемейных преданий и реликвий и т. п.).
4.Мифология является не только частью культурной традиции определенного народаили племени, но и частью мифологической (или мифопоэтической) традиции всегочеловечества. Сравнивая мифологии разных народов, мы постоянно встречаемсходные образы, повторяющиеся сюжеты и ситуации. Собственно, наука о мифологиии занята главным образом тем, чтобы объяснить природу этой повторяемости: то лиона результат независимого появления одних и тех же мифов у разных народов, толи результат распространения мифов из единого центра (или нескольких центров),то ли результат культурных контактов. Во всяком случае все мифы, о которых мыговорим: и архаические, и религиозные, и политические — имеют свойствоповторяться.
Понятиямифа и мифологии в ХIХ в. разрабатывались по отношению к древним исредневековым обществам и религиям. В нашем столетии мы имеем дело главнымобразом с мифами политическими и идеологическими, которые имеют существеннуюспецифику по сравнению с мифами традиционными (т.е. и мифами архаическими, имифами религиозными). Что общего у мифов традиционных и политических?
1.И те и другие призваны не только объяснить существующее, но и создать образновой реальности, которой еще предстоит воплотиться в действительности.
2.Основным объектом мифологизации в обоих случаях является прошлое данногосоциума, которое сохраняет свою актуальность для настоящего.
3.И традиционные, и политические мифы являются действенной силой, котораяорганизует поведение индивида и человеческих масс, реализуются в общественныхритуалах и укрепляют социальные связи. Они придают осмысленность человеческомусуществованию, выполняют функции психологической компенсации.
Однаконе менее значимы и отличия политических мифов от мифов традиционных. Перечислимлишь некоторые из них.
1.В традиционных мифах объектом мифологизации являются боги, культурные герои илипредки, в мифах ХХ в. — реальные люди и события настоящего и недавнегопрошлого.
2.Политические мифы не наследуются из глубины веков, но создаются определеннымилюдьми или группами людей. Эти люди опираются на научные теории своего времени,стремятся придать политическим мифам видимость правдоподобия и наукообразия.Другой вопрос, что миф начинает со временем существовать независимо от егосоздателей и сами они могут пасть его жертвами.
3.Политические мифы, в отличие от мифов архаических, распространяются не устнымили рукописным путем, а главным образом через средства массовой информации.
Тоталитарная мифология
Мифологиятребует, чтобы в нее верили безоговорочно, просто принимали ее как должное, безрассуждений. Для мифологических образов и символов характерна высокая степеньэмоциональной насыщенности. Они вызывают у человека не размышления, а смешанноечувство любви и страха, обожания и ужаса. Характерные примеры такихмифологических символов — это образы вождей (например, Сталина или Гитлера),образ Родины-матери, знамя воинской части. Человек мечтает о том, чтобы хотя быиздали, хоть на мгновение прикоснуться взглядом к вождю; он видит смысл своегосуществования в том, чтобы сохранять свою кровную связь с Родиной; он готовпожертвовать жизнью, чтобы вынести знамя с поля боя.
Политическаямифология не отражает реальность и не стремится ее объяснить; она призванауправлять коллективным сознанием и поведением человеческих масс. В условияхтоталитарного государства мифология стремится не только заместить собойреальность, но и физически ее уничтожить. Так, например, революция, совершеннаяименем народа, привела к массовому уничтожению того самого народа, во имякоторого она якобы совершалась. Отметим попутно, что столь милая К. Марксу идеяреволюционного преобразования мира несет в себе глубокий мифологическийпотенциал.
Политическаямифология должна быть проста и понятна, она оперирует не отвлеченнымипредставлениями, а доходчивыми, визуально представимыми образами(«враг», «товарищ» и др.). Вообще она апеллирует не столькок разуму человека, сколько к его чувствам и эмоциям, к его личномупсихологическому опыту (не случайно так значимы в политической мифологии образыотца, матери, брата, сына). Она мало проницаема для опыта и для критики извне.Напротив, именно стойкая убежденность, готовность умереть за свои идеалысчитаются наивысшим подвигом и достоинством.
Политическаямифология становится важнейшим средством консолидации общества ипротивопоставления «своих» и «чужих». Она дает человекусилы преодолевать житейские трудности и надежду на то, что все его лишенияокупит счастливое будущее всего человечества. В этом отношении политический мифглубоко дегуманизирован; он внушает человеку мысль о том, что егоиндивидуальная жизнь ничтожна по сравнению с теми задачами, которые стоят передпартией и государством.
Наиболееблагоприятны для политической мифологии эпохи тоталитарного правления.Тоталитаризм превращает свою идеологию в своеобразную мифологию, посколькуприписывает ей абсолютную истинность, считая любые другие взгляды в лучшемслучае ложными, а в худшем — враждебными. Такое отношение распространяется и нанауку, которая призвана подтвердить на конкретном материале справедливостьданной идеологии и ложный характер любого другого взгляда на вещи. Государствоутверждает свою идеологию с помощью репрессий и распространяет ее посредствомвнешней агрессии, вмешательства в дела других государств.
Закономерноформируется образ своего государства как осажденной крепости, со всех сторонокруженной врагами. При этом и внутренние проблемы объясняются проискамивнешнего врага, а несогласные объявляются шпионами иноземных держав. Своему жегосударству придается мессианское значение. Считается, что это не просто одноиз существующих государств, но самое лучшее и передовое; оно представляет собойобразец для других государств и народов; это воплотившаяся мечта всегочеловечества.
Сполитической мифологией связан особый механизм управления людьми: они должны непросто бояться наказания и подчиняться приказам, но искренне и глубоко верить внеобходимость и справедливость такого положения вещей, которое обрекает их нажертвы и лишения. Советская литература и искусство талантливо разработали такуютему, как этика и даже эстетика жертвы, необходимой для достижения великой цели- светлого будущего всех трудящихся. Отсюда образ, известный во множествелитературных и изобразительных воплощений: отряд уходит вдаль, не заметивпотери убитого бойца. Предполагалось, что жертвы не только оправданны, но инеобходимы, причем более всего ценилось принесение в жертву самого себя — самопожертвование.
Туидеологию, которая была создана в нашей стране в сталинский период, вполнеобоснованно можно назвать тоталитарной мифологией. Явно мифологический характеримело учение о коммунистическом будущем человечества (своеобразная модификацияхристианской мифологемы Царства Божия на земле) или учение о мессианскомпредназначении рабочего класса. Сакральное значение приписывалось такимценностям, как народ, партия, социализм, Родина (с уточнением — «социалистическая» Родина), марксизм (с уточнением — «единственно правильное учение»), государство (с уточнением — «государство рабочих и крестьян»). Человеку предписывалось любитьтоварища Сталина, верить в грядущее торжество мировой революции и ненавидетькапиталистическое окружение. И при этом отрицалась религия (которая именовалась«поповщиной») и демократические ценности (которые именовались«псевдогуманизмом»).
Тоталитарнаямифология, как бы ни относился к ней простой человек, абсолютно доминировала вмасштабах государства. Она была замкнутой и монологической; она требовала нестолько понимания, сколько запоминания и веры, убежденности. Она не терпелакритики, которую непременно считала враждебной, и делала ставку на физическоеустранение оппонентов.
Идеи,которые провозглашало государство, разительно не соответствовали повседневнойжизни людей, однако тоталитарная мифология находила воплощение в символическойреальности военных парадов и массовых шествий, всенародных праздников ипартийных съездов, в гигантских стройках и в искусстве социалистическогореализма. В то же время колоссальные фрагменты реальности (например, ГУЛАГ) непокрывались тоталитарной мифологией и в этом отношении как бы не существовалидля официальной культуры.
Советскаяидеология рассматривала себя не просто как теоретическую концепцию, но какединственно правильное учение. Характерно, что марксизм недостаточно былопросто знать, в него нужно было верить. Нельзя было и разувериться в марксизме:это автоматически исключало человека из круга «своих» и выталкивалоего в реальное небытие или в небытие символическое, т.е. в эмиграцию. Отказ отмарксизма оценивался не как смена убеждений, а как предательство.
Вразличных мифологиях известно представление о священной книге, котораяпродиктована Богом или упала с неба; эту книгу никто не может прочитать доконца, но тем не менее в ней заключена истина. Нечто подобное представлялисобой собрания сочинений классиков марксизма-ленинизма, которые стояли навидном месте в каждой библиотеке.
Мифо православном царстве возродился в мифе о первом в мире социалистическомгосударстве трудящихся. Это государство имело свой пантеон, состоящий изосновоположников идеологии и государства, свой некрополь и свою историю,которая осмыслялась исключительно мифологично (подлинная история начиналась какбы только с момента Революции; все, что было до этого, рисовалось какмноговековое царство мрака и несправедливости).
Мифыизображают не конкретные случаи, произошедшие в прошлом, но события,сохраняющие актуальное значение для современности. Поэтому, например, всоветской идеологии такое значение приписывалось годовщине Великой Октябрьскойсоциалистической революции и дню рождения Ленина. В каждом городе и дажепоселке обязательно должен был стоять памятник Ленину, и это символизировалонезыблемость и вечную жизнь его учения.
Мавзолейстал зримым образом преодоления смерти, материализацией личного бессмертия, ккоторому может приобщиться каждый, кто отстоит очередь и войдет внутрь. Вовремя демонстраций и парадов весь народ и особенно армия показывают своюверность ленинскому делу, а руководители Партии и правительства, стоя наМавзолее, символизируют то, что они являются продолжателями дела великогоЛенина.
Фундаментальноезначение для той эпохи имела идея переименования, которое осмыслялось сугубомифологически: как создание нового объекта — города или деревни, завода илиплощади. Первые годы Советской власти, да и все последующие, отмеченыбесконечной вереницей переименований — самой страны, городов, поселков и улиц.Это желание обессмертить самих себя в географических названиях и, наоборот,стереть с лица земли память о прошлом также, несомненно, имели мифологическуюоснову. Центральная улица любого провинциального города обязательнопереименовывалась в улицу (или проспект) Ленина. На центральной площадинепременно стоял памятник Ленину, причем эти памятники имели, как правило,весьма непрезентабельный и даже комический характер.
ПамятникЛенину или площадь его имени становились центрами ритуальной жизни города илипоселка: здесь проводились праздничные демонстрацуии и другие торжественныемероприятия, причем местные партийные руководители стояли на трибуне околомонумента.
Всяэта конфигурация, с одной стороны, дублировала в меньшем масштабе то, чтопроисходило в Москве на Красной площади, а с другой — явно воспринималась всвете архаических представлений. По-видимому, памятник вождю символизировал егоприсутствие, а само имя и образ вождя придавали городскому пространствусакральность и идеологизированный характер. Все, кто здесь находились, дожныбыли даже помимо своей воли приобщиться к марксистско-ленинской идеологии.
Одноиз важнейших средств консолидации социума связано с оппозицией мы — они. Этаоппозиция имеет универсальный характер, ибо любая группа людей, любое обществоосмысляет себя в противопоставлении другим группам людей и другим обществам.Она имеет и свою позитивную составляющую, сплачивая народ в борьбе противвнешнего агрессора, давая человеку чувство причастности к судьбе своего народа,помогая ему преодолевать трудности.
Однакомифологический взгляд на вещи имеет свою специфику. Он проявляется в том,группа, объединяемая местоимением мы, осмысляется не просто как одна из многих,но как единственная в своем роде, а те, кто ей противопоставляются, наделяютсязвериными или демоническими чертами, им приписываются нечеловеческие пороки ижестокость. Именно такое архаическое осмысление оппозиции мы — ониактуализируется в политической мифологии ХХ в.
Врезультате вырабатывается отношение к врагам как к нелюдям, которые незаслуживают жалости; их можно только ненавидеть, а при возможности — уничтожать. В качестве них на протяжении ХХ в. могли выступать в разныхситуациях капиталисты, коммунисты, евреи, немцы, русские, славяне и т.д.
Образврага имеет визуальный характер; ему приписываются черты зверей или физическиеуродства. Этот мифический образ призван заместить собой в коллективном сознанииреальный образ представителя другой страны или другой национальности. Он простдля восприятия, легко опознается и запоминается. В то же время его нелегкозабыть; он западает в подсознание, продолжает тревожить даже тогда, когда о немне думаешь. От него постоянно исходит потенциальная опасность. Образ врагавызывает целую гамму эмоций — от ненависти и ужаса до презрения и желания с нимразделаться, уничтожить.
Вусловиях тоталитарного государства оппозиция мы — они становится важным элементомгосударственной идеологии. Образ врага поддерживается СМИ, получает своевоплощение в литературе и искусстве. Да и реальные события дают богатыйматериал для его формирования. Важно отметить, что образ врага создаетсяпараллельно и нами и ими: только мы создаем врагов из них, а они создают его жеиз нас. Так, например, если мы возьмем советский и американский кинематографэпохи холодной войны, то увидим, что образ русского в американском кино и образамериканца в советском кино создавался по весьма сходным моделям.
Крах тоталитаризма и новая мифология
Тоталитарнаямифология подверглась определенной модернизации в период «оттепели»,однако продолжала функционировать — скорее по инерции — до конца 1980-х гг.,все больше превращаясь в довольно убогую декорацию. Продолжали совершаться всете же ритуалы, произносились все те же слова, но никто уже в них не верил ивоспринималось это обществом не как подлинная мифология, а какбессодержательный спектакль. Тоталитарная мифология лишилась своего психологическогои интеллектуального оправдания. Закономерно, что в начале 1990-х гг., с крахомКПСС и распадом СССР, она просто перестала существовать, и почти ни у кого невозникло желания встать на ее защиту.
Темне менее крах тоталитарной мифологии не привел к демифологизации общественногосознания. Скорее, наоборот, он стал мощным стимулом ремифологизацииобщественной жизни. В основе этого явления прежде всего лежат, как мнепредставляется, социально-экономические причины. Реформы проводилисьнепоследовательно и наспех, так что для большинства населения так и осталосьнеясным, в чем смысл этих реформ и что за общество строится в нашей стране.Приватизация была произведена таким образом, что государственная собственностьна астрономические суммы оказалась в руках узкого круга людей. Невесть откудапоявились сказочно богатые люди, причем остается совершенно неясным, откуда жевзялись их состояния.
Нанаших глазах возникали финансовые империи, фонды и банки, которые проводилишумные рекламные компании в СМИ, собирали деньги у миллионов людей, а потом водин день оказывались мыльными пузырями. Деятельность создателей финансовыхпирамид — это, пожалуй, наиболее яркий пример современного мифотворчества.
Аналогичнаяситуация сложилась и в области общественно-политической. Вчерашние демократыоказывались заурядными взяточниками, вчерашние воинствующие атеисты вставали вочередь за благословением у батюшки, первый всенародно избранный президентпостепенно превращался в общее посмешище и т.д. Новая власть активно занялась созданиемновых символов, и разоренная страна, в который рабочие и учителя годами неполучают зарплаты, стала покрываться отстроенными заново православными храмамии скульптурными монстрами, поражающими своими размерами и нелепостью.
Социальноерасслоение, этнические конфликты, локальные войны и террористические акты, ложьполитиков и их бездарность — все это те дрожжи, на которых поднимаетсясовременное мифотворчество.
Длянынешней ситуации характерно соединение общего неверия в глобальные ценности идоверчивость ко всякого рода слухам и скандальным разоблачениям. Лишенное ясныхориентиров, общественное сознание готово принять на веру любую гипотезу облизком конце света или о тотальной коррупции в высших эшелонах власти. Темболее что эти гипотезы, по-видимому, не так уж далеки от истины. Чем болееневероятна сплетня, тем легче она становится сенсацией и тем охотнеетиражируется СМИ.
Еслитоталитарная мифология была компактной, легко обозримой, замкнутой и достаточнопростой для понимания, то мифология современная характеризуется аморфностью,распыленностью, полицентризмом и неустойчивостью (что, кстати, отчетливо выдаетее переходный характер).
Посколькумы находимся внутри этой мифологии и отчасти сами являемся ее субъектами, нам,конечно, весьма трудно оценить ее аналитически и тем не менее некоторыенаблюдения можно сделать.
1.В современности существует не одна мифология, а множество мифов и мифологий,причем продолжительность их существования может быть весьма незначительной: онивозникают, конфликтуют друг с другом и столь же быстро исчезают илитрансформируются во что-то иное.
2.Современные мифы, как правило, охватывают не все общество в целом, но отдельныегруппы населения (социальные, территориальные, половозрастные, религиозные,этнические и др.).
3.Эти мифы различны по своему происхождению: среди них есть и те, которыеопираются на отечественные традиции, и те, которые представляют собой инновации(например, связаны с влиянием западной массовой культуры). Они различаютсятакже по продолжительности существования: от мифов-однодневок, которые поражаютобщественное сознание на неделю-другую, до мифов, которые продолжаютмноговековые традиции (как, например, религиозные мифы православия или ислама).
Можнонаметить 4 группы современных мифов.
1.Это мифы политической и общественной жизни, которые создаются политиками,партиями, журналистами.
2.Мифы, связанные с этнической и религиозной самоидентификацией (например,различные мифы о России и православии, их прошлом и современном состоянии).
3.Мифы, связанные с внерелигиозными верованиями (например, мифы об НЛО иинопланетянах, о снежном человеке, о всесильных экстрасенсах-целителях и т.д.).
4.Мифы массовой культуры и среди них, несомненно, центральный — миф об Америке иамериканском образе жизни.
Гоненияна народную старину, столь характерные для советского периода, сменились ееапологетикой. Переиздаются большими тиражами дореволюционные книги, посвященныеобрядам и верованиям, гаданиям и суевериям русского народа. Одна за другойпоявляются книги, посвященные славянской мифологии. В рекламных объявленияхпредлагают свои услуги маги и колдуны; книжные прилавки заполнены популярнойлитературой, сборниками заговоров, суеверий, советов на все случаи жизни.Сеансы экстрасенсов одно время передавали на всю страну по телевидению.
Старинныеобряды и верования стали оцениваться не как предрассудки, подлежащиеискоренению, а как важнейшая часть исконных русских традиций. При этом народнаятрадиция уже не противопоставляется христианской, как это было раньше, арассматривается с ней в единстве.
Нанаших глазах из различных элементов формируется новый миф о прошлом русскогонарода, который, оказывается, всегда был народом благочестивым и глубоковерующим и никогда не отказывался от своей веры, даже в эпоху воинствующегоатеизма.
Мифы техногенной цивилизации
Техникав ХХ в. не только радикально изменила соотношение возможного и невозможного, нои сделала вполне реальным то, для чего ранее требовалось вмешательствосверхъестественных сил (например, полеты по воздуху или изрыгание огня).
Благодарякинематографу появилась возможность не только представить себе умственно, но иреально увидеть, а увидев, прочувствовать, как выглядит душа человека послесмерти, как прилетают космические пришельцы и вступают в контакт с землянами,как монстры и вурдалаки разрывают людей или пьют из них кровь и т.д. Для сотенмиллионов людей искусственный мир кинематографа стал не менее реальным, чеммир, окружающий их в повседневной жизни.
Такиекатегории мифологического мышления, как сверхъестественное и чудо, своеобразноактуализировались в ХХ в. Благодаря техническим достижениям многое из того, чтоеще 150 лет назад казалось чистой фантастикой, стало повседневной реальностью.Например, телевизор или видеомагнитофон — это своеобразные модификациисказочного волшебного зеркальца, самолет как бы воплотил в жизнь мечту оковре-самолете и т.д.
Вфольклоре многих народов существовало представление о том, что в мифическиевремена люди обладали чудесными способностями: они умели летать, знали секретывечной молодости и т.д., а потом лишились этих способностей, так как утратилимагические приемы. Можно сказать, что научно-техническая революция вернулачеловека в мифические времена, и он снова может летать, мгновенно передаватьсообщения на гигантские расстояния и т.д.
Техническиедостижения многократно увеличили возможности человека, но не сделали его умнее.Напротив, они создали предпосылки для еще более изощренного подавления личностии оболванивания человеческой массы. Техногенные катастрофы, войны с применениемновейших средств уничтожения противника, стихийные бедствия (в частности, и те,которые связаны с деятельностью человека), — все это способствует ростуэсхатологических настроений. Эти настроения подогреваются слухами о том, чтолюди погибнут то ли от спида, то ли от озоновой дыры, то ли от потопа,вызванного потеплением климата.
Человечествокак бы вернулось к ситуации первых веков христианства, когда вот-вот, буквальносо дня на день ожидалось Пришествие Господне и Страшный Суд. Земля давнооплетена железной паутиной, небо бороздят железные птицы, в городах всю ночьгорят электрические солнца — и трудно назвать, какое еще из предсказанийАпокалипсиса мы не увидели своими глазами.
Родчеловеческий еще никогда не смотрел так осязаемо в лицо смерти. И это, кстати,придает особый характер современным политическим дебатам, ибо в конечном счетеречь идет о том, кто получит возможность управлять ядерными ракетами, которые всилах уничтожить все живое.
Мифы сегодняшнего дня
Всвое время Бердяев описал «душу России» с помощью антиномий. Мывынуждены констатировать, что и на исходе столетия сознание России остаетсястоль же разорванным и противоречивым, как это было в начале века.
Такоесостояние сознания поддерживается социальным неравенством, неожиданной нищетоймиллионов, оставшихся без средств существования, выброшенных на обочину жизни.Отчаяние и нищета не могут долго уживаться рядом с сытостью ивседозволенностью. Нетрудно догадаться, какие чувства вызывает реклама новогошампуня у человека, лишенного возможности накормить своих детей. Это ощущениенестабильности, неуверенности в завтрашнем дне также становится питательнойпочвой для мифологии.
Борьбас тоталитарной идеологией, развернувшаяся с конца 1980-х гг., как известно, имеланепоследовательный и неокончательный характер. В значительной степени онасвелась к разрушению символов тоталитарной мифологии, таких как памятник Ф.Э.Дзержинскому на Лубянской площади. Однако даже это дело не было доведено дологического конца и до сих пор сохраняется пантеон на Красной площади, как бысимволизируя собой, что прошлое нашей страны еще живо и может вернуться.
Запоследние 10 лет ситуация многократно менялась, и мы будем говорить только отом, что происходит непосредственно в момент проведения нашей конференции, т.е.в сентябре 1999 г. (мы легко допускаем, что к моменту публикации сборникаситуация уже совершенно изменится).
Мыживем в поле полнейшей правовой и идеологической неопределенности. Эта общаянеразбериха наиболее наглядно проявляется в области символики: чего стоит,например, сочетание на одном околыше звездочки с двуглавым орлом! Другойхарактерный пример — паралелльное существование таких дефиниций, как«Великая Октябрьская социалистическая революция» и «октябрьскийпереворот».
Стольже противоречива оценка самого русского народа, степени его религиозности,характера народного православия. Одни видят в народных верованиях славянскоеязычество, чуть прикрытое легким флером христианских воззрений, другие пишут ополной православной ортодоксии народа, его благочестии и религиознойправедности. Оба взгляда тщательно аргументируются, обосновываются крупнымиспециалистами, обременными всеми мыслимыми учеными степенями.
Ичто уже совсем странно — столь же противоречиво оцениваются и те события,которые произошли буквально у нас на глазах, в которых многие так или иначесами участвовали — распад СССР, путчи 1991 и 1993 гг., приватизация,экономические реформы.
Запоследние годы не был доведен до конца ни один политический процесс, ни одинраз политические преступники (в том числе и те, кто виновен в гибели людей) непонесли наказания. Однако это не означает и того, что эти люди оправданы идоказана их невиновность.
Скандальныеразоблачения и частые смены правительства порождают уверенность во всеобщейкоррумпированности и вседозволенности. Политик еще только назначен на высокийпост и приступает к ответственной деятельности, а публика уже предчувствует,что вскоре он окажется героем разоблачительного скандала с какими-нибудь банковскимисчетами или с девочками в бане.
Общественноесознание пришло в состояние полнейшего хаоса. Нет ничего достоверного инадежного, все истины поколеблены, все авторитеты разрушены, нет ничего, что быне подвергалось осмеянию и разоблачению.
Ив этом смысле наша современность стала пространством тотального засилия мифа.Есть правительство, но никто не знает, управляет ли оно чем-то на самом деле.Есть политики, бизнесмены, министры, но каждый из них может быть завтра убит,арестован, обвинен в коррупции или связях с проститутками. Двойные стандарты,ложь, лицемерие стали почти обязательными атрибутами нашей повседневной жизни.
Сошлемсяхотя бы на ту характеристику нынешнего положения дел, которую дает С.Алексашенко на страницах «Московских новостей»:
«Лидеродной политической партии может выйти на улицы под лозунгом „Банду Ельцинапод суд“, а милиция охраняет покой и спокойствие демонстрантов, идущих подэтими лозунгами. Лидер другой политической партии может обвинять министров втом, что они являются агентами иностранных разведок, а всем вокруг почему-тостановится весело. Группа вице-премьеров и министров может получать огромныегонорары за так и не написанную книгу. Люди, гордо именующие себя»олигархами", могут довести до банкротства не один банк, оставиввкладчиков ни с чем, и не нести никакой ответственности. Мы в этомживем, мы воспринимаем все это, как само собой разумеющееся, как часть русскойспецифики, которую иностранцы никак не хотят понять. Однако похоже, что онирешили поверить нам и подхватить эту тему, сделав ее «точкой опоры»при описании российской действительности. Если многие иностранцы до сих порверят, что в России медведи ходят по улицам, то почему они не могут поверить вто, что любой чиновник в нашей стране (вплоть до президента) только и думает отом, как бы получить взятку или украсть что-нибудь у государства? Такаяситуация встречается во многих странах, которые не относятся ни к развитым, ник развивающимся. Такая ситуация понятна читателю, который искренне хочет понять,почему, если все знают, что «воруют», никто не несет за этоответственности".
Даннаяситуация опасна прежде всего своей непредсказуемостью, ибо общество, лишенноеясных ориентиров и консолидирующих целей, не в силах вести себя рационально.Оно склонно действовать либо под влиянием эмоций, либо под влиянием сиюминутныхвыгод.
Попытка прогноза
Демократия,плюрализм, свобода слова создают возможность дискуссий и тем самым разрушаюттоталитарную мифологию. Однако процесс демифологизации парадоксальным образомпородил новый всплеск мифотворчества, ибо привел в движение самые разные слоиобщества и предоставил возможность самовыражения представителям самых разныхидейных течений. В условиях паралича власти и роста социальных антагонизмов этопривело к формированию чрезвычайно опасных тенденций, главная из которых — возможность повторного возвращения тоталитаризма.
Демократическаяформа правления, которая выдвигает на первый план идею индивида и его личноговыбора, ведет к разложению мифологии. Однако это не значит, чтодемократические, гуманистистические или какие-либо иные ценности не могут всвою очередь выродиться в своеобразную мифологию. К сожалению, и самидемократические ценности приобретают мифологический характер, когда онистановятся предметом политических спекуляций или когда за них начинают убиватьнесогласных.
Унас нет серьезных оснований для того, чтобы считать, что со временем мифологиистанет меньше или, наоборот, больше. По-видимому, и в обозримом будущемсохранится определенный баланс между рациональным знанием и мифологией. Надеждына то, что человечество поумнеет или сделает рациональные выводы из своегопрошлого, чрезвычайно призрачны. Мы входим в новый век и новое тысячелетиеобремененные многими старыми мифами и слабой надеждой на лучшее будущее.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.ruthenia.ru