Оглавление
Введение… 2
Обзор источников по истории монастыря… 2
Создание обители в 14 веке, её судьба в 14-16 вв… 3
Возрождение монастыря Тюрниными в 17 веке. Второй упадок… 5
Восстановление монастыря в 19 веке Соловецкими монахами… 8
Экономика монастыря с 1866 по 1917 гг… 13
Приемники архимандрита Матфея. Монастырь в 1895 — 1917 гг… 14
Судьба монастыря в советское время… 14
Возрождение обители в 90-х гг. Епископ Питирим… 14
Выводы. Причины упадка и возрождения монастыря… 14
Список использованной литературы… 14
Введение
На севере России, в республики Коми,в селе Ульяново Усть-Куломского района находится Троице-Стефано-Ульяновскиймужской монастырь. Он был основан ещё в 14 веке свт. Стефаном Пермским, и такимобразом, является одной из старейших из ныне существующих монашеских обителейРоссии.
У этого монастыря далеко не простая,и можно сказать – уникальная – судьба: он трижды (!) воссоздавался заново,причем в отличие от других древних монастырей, которые как правило, пришли взапустение только в 20 веке в результате большевистских гонений на Церковь,этот монастырь в дореволюционную эпоху дважды пережил упадок – в 15 и 18 веке,то есть в относительно благополучные для Православной Церкви времена. При этомупадок, пережитый монастырём в 18 веке не был связан с событиямистарообрядческого раскола – эта буря обошла его стороной.
Проследить историю монастыря, понятьпричины произошедших с ним событий, и есть первая задача данной курсовойработы. Другая состоит в необходимости изучения опыта становления обители –духовный, социальный, экономический. Этот опыт – опыт конкретных людей,основавших и возрождавших монастырь на протяжении всей его истории – от свт.Стефана Пермского до епископа Питирима – ныне правящего архиерея Сыктывкарскойепархии. Анализ же этого опыта и является основной целью, которая ставится принаписании курсовой работы.Обзористочников по истории монастыря
Объем источников, касающихся историиУльяновского монастыря, на первый взгляд достаточно велик. В краеведческомкаталоге ГПБ г. Ухты зарегистрировано аж несколько десятков единицхранения, в которых содержится информация об этом монастыре. Это книги,журналы, газеты, атласы и буклеты и т.п. Однако по большей части они дублируют другдруга, и нет смысла указывать каждый из них. Поэтому в конце данной работыприведён лишь приблизительный перечень использованной литературы.
Однако некоторые из этих источников,сведения из которых легли в основу данной курсовой работы, следует упомянутьособо.
Документов, касающихся историимонастыря с 14 века (т.е. с момента его основания свт. Стефаном Пермским)не сохранилось. Поэтому данные об этом периоде истории монастыря можно найти во‑первых,в трудах, посвящённых свт. Стефану. В их числе следует упомянутьканоническую версию жития святителя, составленную св. Епифанием Премудрым,другом святителя, а также весьма содержательную книгу «Святитель СтефанПермский. К 600‑летию со дня преставления», под редакцией Г. М. Прохорова[1],в которой упоминаются также предания коми народа о первосвятителе зырянскогокрая, и которые содержат сведения, не вошедшие в «Житие…».
Весьма подробным источником сведенийпо дореволюционному периоду истории монастыря служит труд выдающегося историкаи этнографа Коми края Флегонта Арсеньевича Арсеньева (1832 – 1889)«Ульяновский монастырь у зырян». Эта книга состоит из трёх частей. Первая частьпосвящена истории зырянского (т.е. коми) народа и истории Ульяновскогомонастыря до середины 19 века. Вторая называется «Повествование монаха Арсенияоб устроении ульяновской обители», написанное одним из первых насельниковмонастыря во время его очередного возрождения в 1860‑х гг… Данноеповествование представляет собой довольно подробный рассказ очевидца о почтидвадцати годах жизни обители с 1866 по 1885 годы. Третья часть – приложения,содержащие документы по истории монастыря.
В сборник «Христианство и язычествонарода коми» вошли две монографии, посвященных Ульяновскому монастырю. Это –«Пермская епархия в XIV-XV веках» М.Б.Рогачева и «Ульяновский монастырь. Историческая справка» М.В. Таскаева.Последнюю публикацию следует отметить особо: лаконичный, но исчерпывающий стильизложения, вполне беспристрастный и объективный; в труде охвачен весь периодистории монастыря – с 14 века и до современности, и особенно подробно –события, имевшие место после 1917 года, когда монастырь был фактическиуничтожен.
Далее, целый раздел данной курсовойработы посвящен экономике и хозяйственной деятельности монастыря в период с1866 по 1917 годы. В его основу положен доклад «Экономика Ульяновскогомонастыря в Коми крае в 1866-1917 гг.», опубликованный в сборнике «Проблемыистории России XVIII-XX веков».
И наконец, крайне важным источникомпо истории монастыря, прежде всего новейшей, является книга, написаннаяправящим архиереем Сыктывкарской и Воркутинской епархии епископом Питиримом(Волочковым). Она называется «Путь становления обители». Во‑первых, этоединственный на сегодняшний день основной источник по новейшей историимонастыря. А во‑вторых, написана она человеком, который стал инициатороми руководителем восстановления обители из небытия – целого этапа монастырскойистории. И его опыт, в том числе пастырский, подробно изложенный в книге,невозможно обойти вниманием.Созданиеобители в 14 веке, её судьба в 14-16 вв.
К западу от Уральских гор, в бассейнерек Вычегда, Печора и Кама, издревле жили угорские племена, относящиеся кфинно-угорской языковой группе, объединяемые общим названием «коми»: пермяки,зыряне, печора и др. Территория, ими населяемая, носила название «ПермьВеликая». По поводу происхождения названия «Пермь» есть немало гипотез, однако,скорее всего, это слово происходит от слова «парма», что в переводе с комиязыка означает «тайга».
Современные коми представлены тремяэтносами – удмурты, коми-пермяки и собственно коми (или «коми-зыряне» – терминв настоящее время практически вышел из употребления).
В 14 веке зырянами называли племя,жившее в бассейне реки Вычегды. Лишь позже к числу зырян стали относить идругие племена, живущие и к северу от Вычегды – вплоть до устья Ижмы.
Численность коми‑зырян внастоящее время составляет более 300 тыс. человек.
С древних времён зыряне, как и другиекоми-племена, занимались охотой, собирательством скотоводством, и отчасти –земледелием. По вере они были язычниками, которые, однако, имели смутноепредставление о Верховном Божестве – Творце всего сущего, которое они называли«Ен», которому они не приносили жертв и не устраивали кумирниц, предпочитаяпокланяться более низшим божествам, принося им жертвы[2].
Так продолжалось до тех пор, пока непоявился человек, который поставил себе цель обратить зырян к христианскойвере. Это был св. Стефан Пермский, сын соборного устюжского причётчика, пофамилии Храп. Он изучил зырянский язык, составил для него особую письменность,отражающие фонетические особенности этого языка и перевёл несколькобогослужебных книг.
Также он основал пять монастырей, вчисле которых был и Ульяновский.
Монастырь был основан, по всейвидимости, в период с 1383 по 1396 годы, то есть в то время, когда он былрукоположен в сан епископа, и параллельно с этим была учреждена Пермскаяепархия, главой которой и стал Стефан. В его каноническом жизнеописании,составленном его другом, св. Епифанием Премудрым, ничего не сказано обосновании именно этого монастыря. Сказано лишь, что Стефан, возвратившись из Москвы,«… по-прежнему заведённых порядков держался, и дело обычное исполнял… И грамотепермской учил их, и книги писал им, и церкви святые ставил им, имонастыри приготовлял, и в монахи постригал, и игуменов им назначал, исвященников, попов и дьяконов сам поставлял
И чудо можно было видеть в земле той: где прежде капища идольские и кумирницы жертвенные были, ижертвенники языческие стояли, здесь церкви святые воздвигнулись, и монастыри, имолельни выросли….»[3].
Из преданий, сохранившихся в коми‑фольклоре,известно, что св. Стефан, поднимаясь вверх по реке Вычегде, дошел до места, гдеи основал монастырь во имя Спаса Нерукотворного. Образ этот одни считаютчудесно явленным, другие же придерживаются мнения, что этот образ принёс ссобой Стефан. Место, где был основа монастырь, было последним пределом,которого достиг св. Стефан лично со своей проповедью[4].
До нашего времени не сохранилосьникаких документальных сведений о монастыре того периода. Неизвестно, сколько внём было братии, какой устав, когда именно пришёл в упадок. Ф. А. Арсеньевпредполагает, что скорее всего, обитель пришла в запустение в результатенабегов банд вогуличей[5],возглавляемых племенным князем по имени Асыка, в 1435, 1447-1448 гг. С этоговремени же появляется название местности – Ульяново: «Сохранилось предание, чторазбойничья шайка, грабившая селения по Вычегде, увезла у одного священникадочь Ульяну. Желая сохранить свою целомудренность, девушка, улучив удобнуюминуту, бросилась с лодки атамана в реку и утонула против того места, гдетеперь находится монастырь. Это место с тех пор стало называться «Ульяновоплесо», а по нём и Ульяновский Монастырь»[6].
Также на упадок монастыря оказали влияниесобытия, связанные с противостоянием архиепископа Геннадия Новгородского имитрополита Московского и всея Руси Зосимы. Зосиму поддерживал царь Иван III,который, с целью ослабления новгородской кафедры, в 1492 году принял решениепередать Вологду и её окрестности в состав Пермской епархии.
Тем самым царь Иван III оказал епархии, что называется,«медвежью услугу»: Пермская земля находится слишком далеко от центральнойРоссии и в те времена была мало заселена, и епископы всё чаще «наезжали» вВологду, со временем сделав её своим постоянным местом жительства[7].
Позже, уже при епископе Макарии, в1571 году, кафедра уже официально была перенесена в Вологду и получила названиеВологодско-Великопермская.
Кроме этого, уже в 16 веке, царь ИванГрозный, любивший Вологду и всячески способствовавший её возвышению, укреплялзависимость Перми от неё. Для упрочения такой зависимости решено было перевестивсё богослужение коми церквей на славянский язык. Возникло гонение на зырянскуюписьменность, в результате чего были сожжены практически все книги, в том числебогослужебные, написанные на зырянском языке, а те, кто пытался спасти книги отуничтожения, подвергались репрессиям со стороны властей[8].
Вышеназванные события 15-16 веков ипривели к тому, что на пермской земле не осталось ни одного монастыря изоснованных св. Стефаном.Возрождениемонастыря Тюрниными в 17 веке. Второй упадок.
Монастырь пребывал в запустении околодвухсот лет до тех пор, пока во второй половине 17 века, во время патриаршестваИоасафа, не нашёлся благородный энтузиаст, вдовый священник одной из московскихцерквей, Фёдор Тюрнин, решивший возродить заброшенную обитель. В 1667 годуФёдор был пострижен в монашество с именем Филарет и, заручившись благословениемпатриарха, который также снабдил его антиминсом, частицами святых мощей имиром, отправился в далёкий путь из Москвы в зырянскую землю. С ним вместеотправились и четыре его сына, давших обет впоследствии также стать монахами.Сыновей звали Гурий, Стефан, Никон и Иван. Из привезенных ими с собой иконнаибольшую известность приобрели две: икона Нерукотворного Образа и иконаПохвалы Пресвятой Богородицы – они стали храмовыми иконами двух церквей,построенных Тюрниными[9].
Когда Тюрнины добрались до Ульянова,они не нашли там даже следов основанной когда-то св. Стефаном обители. Нанеобитаемом в те времена месте Тюрнины, исполняя благословение патриарха,построили небольшую церковь во имя Спаса Нерукотворённого[10]Образа, которую они снабдили утварью, привезённой ими из Москвы и Устюга.
Окрестные зыряне, жившие в радиусе 20км от Ульянова, преимущественно жители Усть-Кулома и Деревянска, приняли новыхпоселенцев крайне недружелюбно. Они воспринимали подвижников как захватчиков,позарившихся на удобные земельные владения. Крестьяне, желая выжить Тюрниных изУльянова, отказывались продавать им продовольствие, самовольно захватывалипашни и сенокосные угодья, а позже обратились к судебным властям с иском.Филарет, уставший от притеснений со стороны местных жителей, поехал в Москву,добился аудиенции у царя Алексея Михайловича, которому рассказал о происходящихв Ульянове событиях. Царь Алексей, войдя в положение Тюрнина, выдал последнемуграмоту для предьявления воеводе Яренского уезда, куда в то время входиливычегодские земли, об ограждении прав Тюрниных от посягательств местныхжителей. Грамота датируется 31 марта 7179г. (1671 г от Р.Х.) и была адресованаяренскому воеводе Михаилу Мусорскому, и в ней в частности говорится: «И мы,великий государь, пожаловали велели отвесть к церкви Всемилостивого Спаса изчерного лесу против иных церквей на пропитание земли на пятнадцать четей. И какк тебе ся наша, великого государя, грамота придет, и ты б велел к церкви из черного лесу отвесть на пропитание земли на пятнадцать четей, будео том черном лесе спору и челобитья никакого ни от кого не будет, и в вотчину ина оброк никому не отдано; да что ему, строителю Филарету, к той пустыне изчерного лесу … будет отведено, и ты б о том к нам, великому государю, отписал…»[11]
Таким образом, Ульяновская обительполучила в пользование «15 четей»[12]земельных угодий.
После царского повеленияпротивостояние местных жителей приняло иную форму: на Тюрниных клеветали,ставили на мирских сходах на суд и земскую расправу. И Филарет своим терпениеми кротостью в конце концов заслужил любовь и уважение местных жителей, которые,посещая Спасскую пустынь, уже извинялись перед ним. Он же, забыв вражду, встрадное время служил молебны и совершал требы безвозмездно.
Некоторые из благочестивых местныхкрестьян, завещали похоронить себя в пустыни.
Филарет скончался 22 июня 1671 года,и его старший сын Гурий в том же году занял место своего отца, будучи постриженв монашество и рукоположен во священники архиепископом Вологодским Симоном.Остальные три брата стали белыми священниками.
В начале священства Гурия понеизвестным причинам опять возникла вражда между ним и жителями Усть-Кулома иДеревянска. В 1673 году двое местных жителей ночью пробрались в храм и выкралиденьги и церковную утварь. Гурий долго разыскивал похищенное, но местные судьине могли (или не хотели) искать преступников, и тогда Гурий отправился в Москвук царю Федору Алексеевичу с челобитной о защите от притеснений и обид местныхжителей. Но даже вмешательство государя, повелевшего Устюжскому воеводе ИовуПояркову и дьяку Андрею Покрышкину сделать строгий (т.е. тщательный) розыскпреступников, ничего не дало – воры так и не были найдены.
Два года спустя – в 1675 году – новаякража, а в 1684 году Спасская церковь сгорела.
Однако братья не унывали, смиреннотерпя испытания, посылаемые им Богом, и в 1689 году церковь была отстроеназаново. С этого же момента окончательно прекратилась вражда местных зырян сбратьями Тюрниными. Один из местных жителей даже перешёл на жительство впустынь, вступив в состав братии – правда, «по обещанию, без принятияиноческого сана»[13].
Местные жители помогали также встроительстве второго храма в пустыни – во имя Похвалы Пресвятой Богородицы. В1695 году, с разрешения Преосвященного Александра, архиепископаВелико-Устюгского и Тотемского, эта церковь была освящена Гурием и Усть-Вымскимдьяконом Алексеем.
Но уже в первой половине 18 века,после смерти Гурия, монастырь опять пришёл в упадок. Обе церкви – Спасская иПохвалы Богородицы – сохранились, однако сам монастырь превратился вбесприходской погост.
После секуляризации, проведённой в1764 году, все монастыри в коми крае были упразднены[14],в результате чего Ульяновский монастырь опять пришёл в упадок.
Здесь следует отметить ещё однупричину, из-за которой древние монастыри, основанные на зырянской земле,приходили в упадок. Это – малочисленность населения, жившего здесь. населения:численность всех зырян в середине 19 века составляла 160 тыс.человек[15].
К середине 19 века деревянные церквипришли в негодность, и вместо двух этих церквей была построена одна,двупрестольная. первый престол был освящён во имя Нерукотворного Образа, авторой – во имя иконы Похвалы Пресвятой Богородицы. Строительство было оконченов 1858 году.
К середине 19 века причт церквисостоял из священника и двух причётчиков. При церкви жили две крестьянскихсемьи.
При генеральном межевании Ульяновскойпустыни было отмежевано в 1785 году 815 десятин и 1116 кв. сажень земли.Фактическими владельцами этой земли были потомки Тюрниных.
К середине 19 века причт Ульяновскойцеркви состоял из священника и двух причётчиков. также при церкви жили двекрестьянских семьи.
Обрабатываемая давала в год до 1130пудов ржи, а с лугов скашивалось до 290 возов сена.
Также держали до 50 голов крупногорогатого скота, 100 овец и 14 лошадей.
До нашего времени сохранилось лишьединственное подробное описание ульяновских церквей. Оно было составленоС Е. Мельниковым, членом-сотрудником Императорского археологическогообщества, сделанное в первой половине 19 века.
«Спасская церковь с трапезною и прирубнымполукруглым алтарём срублена из соснового леса в 8 углов; она длиною 4-х,шириною 3-х, а высотою до главы не более 5 сажень. Крыша круглая, деревянная;на осьмирике выведена небольшая шейка, покрытая грушевидною главою … на которойчетырехконечный крест… внутренность церкви представляет небольшую квадратнуюпалату,4 алтарь отделяется о церкви одним иконостасом, а капитальной стены неимеет… Солеи нет: пол и потолок однорядные как в алтаре, так и в церкви…».
Церковь Похвалы Богородицы былапохожа на Спасскую, но меньше – 3х2х4,5 саж., только «с запада трапезы нет, анебольшое с навесом крыльцо служит преддверием храму»[16].Восстановлениемонастыря в 19 веке Соловецкими монахами.
В середине 19 века вологодскоеепархиальное управление обратилось в Синод с ходатайством учредитьТроице-Стефано-Ульяновский мужской монастырь. консистория мотивировала это тем,что в обширном Коми крае нет ни одной обители, но в то же время есть немаложелающих «найти пристанище для спасения души»[17].по предположению историков советского периода, в частности, Ю. В. Гагарина, онастанет своеобразной школой коми священников перед поступлением на службу, атакже развернет миссионерскую деятельность среди староверов[18].
Укзаом Синода от 18 октября 1860 года«Об учреждении Троице-Стефано-Ульяновского мужского монастыря» в монастырскоевладение было передано 815 десятин земли, принадлежавших ранее ульяновскойцеркви.
Причт церкви был переведён в другиеместа, а во вновь учреждённый монастырь прибыли монахи Лальского[19]монастыря: 3 иеромонаха, 1 иеродьякон и 3 послушника.
За шесть лет братия привела в порядокобветшалую церковь и колокольню при ней, а также построила несколько келий.Работами ведал иеромонах Ириней, а после его смерти – иеромонах Виталий, комипо национальности, бывший эконом вологодской семинарии.
Но лальские монахи не смогли провестиболее существенные строительные работы. Объяснялось это во-первых тем, что онибыли уже преклонного возраста, а во-вторых, «…между ними не было людей ствёрдой волею, с сильным характером и тем непобедимым терпением, котороенеобходимо в подобном деле»[20].Монахи и сами осознавали это, поэтому они просили вологодского епископаХристофора помочь им, прислав более молодых и инициативных насельников.
Идя им на встречу, епископ обратилсяк архимандриту Порфирию, настоятелю Соловецкого монастыря, чтобы тот выслал имодного из опытных в духовной жизни старцев вместе с несколькими иноками.
И наконец, 17 мая 1866 годапоследовал Указ Священного Синода «О назначении иноков Соловецкого монастырядля устроения Ульяновской обители.»[21].Этим указом были назначены: определенный на должность настоятеля иеромонахМатфей, более 10 лет бывший наместником Соловецкого монастыря, казначеем сталиеромонах Паисий, духовником – иеромонах Амвросий, а на должность эконома былназначен иеродьякон Феофилакт. Также были отправлены в Ульяново послушникФеодосий и монах Арсений, составивший свое «Повествование об устроении Ульяновскойобители».
Отъезд иноков из Соловецкогомонастыря состоялся 22 июня 1866 года. Путь их пролегал так: по морю онидобрались до Соломбалы, а оттуда на лошадях до Архангелська, чтобы оттудадоплыть до Устюга на пароходе. Из Устюга они добрались до Сольвычегодска,находящегося недалеко от того места, где реки Вычегда и Сухона сливаются,образуя Северную Двину. Далее вверх по Вычегде они проплыли через Яренск доУсть-Сысольска (ныне Сыктывкар). О. Матфей решил отправиться в Ульяново изЯренска на лошадях, чтобы побыстрее добраться туда, и поэтому был на месте уже21 июля. Остальные же иноки доплыли до Усть-Сысольска и были там до 29июля, собираюя пожертвования, а позже на лошадях отбыли в Ульяново, прибыв туда1 августа.
Инок Арсений в своём повествованиивесьма подробно описывает события, произошедшие с ними в пути. Например, онрассказал о небольшом, но всё-таки чудесном событии: управляющий пароходством вАрхангельске запросил за проезд монахов до Ускорья[22]100 руб., и не соглашался ни на какую скидку. А в то время он был сильно болен.Иноки Паисий и Феофилакт дали ему просфору на телесное здравие. Управляющий, несоглашавшийся на уступки, на следующий день был абсолютно здоров, и объявил,что всех их безвозмездно доставят в Ускорье на барже, причаленной к пароходу[23].
Также инок Арсений, несомненноимевший литературный талант, описывает и те трудности, с которыми пришлосьстолкнуться новым насельникам, когда они прибыли на место: «…принялись мы запредлагаемое, истинное монашеское ястие и питие: перед каждым из нас положенопо ярушнику (хлебцы из ячной муки), в долбленый самодельных чашках – стараякислая капуста … затем грибница, т.е. похлёбка из свежих грибов, вот и весьобед. Но и на том спасибо: время постное, чревоугодничать не приличествует»[24].
Во всём был недостаток: «За что невзяться для простой обыденной потребности, – ничего нет; понадобилась небольшаякадочка и ту привелось идти отыскивать в селении за 9 вёрст. Но не возропталинаши старцы, не упали духом; они проявили в себе в критические минуты силу волинастоящих подвижников и с бодростью принялись за труд. Видя в своём назначенииПромысел Божий, приведший их на это пустынное место, они не усомнились в тойпомощи, которую с упованием ожидали… Все думали о предстоящем деле – как одинчеловек В том-то и заключалась наша сила» – так пишет об ульяновскихподвижниках инок Арсений.
В начале осени 1866 года, сразу послеокончания полевых работ, решено было строить церковь во имя Преподобных Зосимыи Савватия, Соловецких чудотворцев, а также братский корпус. О том, где строитьеё – внизу, у реки, или на холме, где новосоздаваемый монастырь смотрелся быособо живописно, – единого мнения не было. Ведь для строительства монастыря нахолме много сил ушло бы надопьем материалов на гору. Решили бросить жребий, ивыпало строить на горе.
Довольно скоро насельникам при помощиместных крестьян удалось перевезти на холм достаточное для постройки храма ибратского корпуса количества брёвен. Параллельно с этим решено было переложитьпечку в старой церкви. Для этого потребовались кирпичи, производство которыхналадили на месте. Обжигом их занимался сам настоятель.
Также до первых заморозков былапрорублена просека длиной 9,5 вёрст (!), соединившая поселение с ближайшейтрактовой дорогой.
Фундамент под братский корпус былготов уже к 27 сентября, дню памяти прп. Савватия Соловецкого.
Приходилось заниматься также изаготовкой овощей и хлеба, закупаемых в окрестных деревнях. Этим занималисьПаисий и Феофилакт, которые вскоре были отправлены в Усть-Сысольск, Вологду идругие города за сбором пожертвований.
При этом монахи не оставляли имолитвенного делания: «Монастырский день – пишет инок Арсений, – проходил у наспо установленному порядку, однообразно; главные занятия иноков заключались вотправлении церковной службы… По некоторым дням обедни не было, а служили часы;случалось это по неимению вина… Но с ноября нужды в вине мы уже не испытывали:Паисий и Феофилакт прислали нам его из Усть-Сысольска в достаточном количествена целый год…»[25].
С наступлением зимы занималисьвывозкой брёвен, заготовленных в лесу и складированного на месте, так как довыпадения снега невозможно было использовать для перевозки сани.
Число живущих в монастыре к началузимы составило 25 человек (вместе с послушниками и рабочими, а такжепрестарелыми лальскими монахами, жившими в монастыре до прибытия соловецкихиноков). Остается только удивляться трудолюбию и энтузиазму подвижников, всего затри месяца своего пребывания в монастыре сумевших сделать столь много.
Монастырю помогали разные люди. ИнокАрсений сообщает о некоей благочестивой усть‑сысольской купеческой вдовеСидоровой, пожертвовавшей в пользу монастыря двухэтажный дом, в котором впоследствииразместилось монастырское подворье.
Также огромную помощь оказывалобители вятский купец Василий Степанович Сунцев, племянник настоятеля, о.Матфея. Ещё в Архангельске он, направляясь в паломничество на Соловки, встретило. Матфея и его спутников, держащих путь в Ульяново, и помог им деньгами, когдате нуждались в этом. А в январе 1867 года он прислал в создаваемую обительклади на 30 подводах, в числе которой было всё необходимое для церкви,строительства, а также продовольствия. Кроме этого, он же заказал на своисредства 30-пудовый колокол для монастыря.
С наступлением весны работы построительству возобновились. Был найден подрядчик на изготовление 300 тыс. шт.кирпича для постройки каменного храма. Плотники с утра до вечера трудились надпостройкой деревянной церкви и братского корпуса. Во время Великого поста вмонастырь уже съезжалось немало паломников.
В Июле обитель посетил вологодскийархиерей Павел, к моменту появления которого братский корпус был уже построен,и шли работы по его внутренней отделке. Владыка постриг двух послушников вмантию и рукоположил в иеродьяконы, а монаха Феодосия рукоположил воиеромонахи.
В октябре 1867 года постройкадеревянной церкви и братского корпуса была закончена.Новоселье состоялось вдень Казанской Божией Матери, 22 октября. Новый корпус имел 24 братские кельи,трапезу и кухню.
В начале декабря 1867 года доставилииконостас, пожертвованный вологодским купцом П. А. Белозёровым, и 11декабря храм был освящён во имя прп. Зосимы и Савватия.
25 июля 1868 года о. Матфей отбыл вВологду для посвящения в сан архимандрита. В его отсутствие в монастыреслучилась беда – без вести пропал один из монахов, иеродьякон Акиндин, ушедшийв лес за грибами. В его поисках участвовало более ста человек из ближайшихдеревень, но монах так и не был найден.
На 1869 год было намеченостроительство ещё одного – кирпичного – храма. 1 мая начали вынимать землю подфундамент. Подрядчиком для сооружения кладки был выбран Вельский купец Пешков.
За работу принялись усердно, и уже косени был построен под свод нижний этаж храма. Дальнейшее строительство былоотложено до 1871 года, чтобы кладка хорошо просохла, т.к. кирпич был плохогокачества. Из за плохого качества кирпича были даже внесены изменения в проект,в результате чего периметр храма был уменьшен почти на 8 метров.
В том же году был выстроен ещё одинбратский корпус на северной стороне обители. Он имел 13 саженей длины.
Старцы Паисий и Феофилакт,отправившиеся за сбором пожертвований, вернулись в обитель в июле 1870 года.Вместе с обильными пожертвованиями они привезли с собой три чудесно явленныеиконы, из которых самая большая была иконой Спасителя, изображённого на нейсидящем на троне; на голове – корона, в левой руке – держава, а правая рукаприподнята и сложена в благословляющий крест. Размеры иконы были внушительны: 2аршина 10 вершков в высоту, 1 аршин и 6 вершков в ширину[26].На неё была пожертвована благотворителями серебряная с позолотой риза, внизукоторой вычеканена надпись, повествующая о чудесном обретении этой иконы.Надпись эта достаточно многословна (заняла бы не менее половины машинописнойстраницы). В ней говорилось, что монахи Паисий и Феофилакт, собираяпожертвования в Москве, оказались в доме купчихи О. С. Окороковой. Тарешила им кроме всего прочего отдать старую клеёнку, хранившуюся у неё начердаке. В этой клеёнке и была обнаружена эта икона, а также – при вторичномразвёртывании – ещё две иконы[27].
В 1871 году строительство каменногохрама было возобновлено. Технической частью работ руководил отец Феодосий,имевший незаурядные архитектурные и строительные способности.
10 июля 1871 года монастырь посетилПалладий, новый вологодский епископ. Ко времени его прибытия в монастырькаменный храм был доведён до верхней крыши.
Владыка был удивлён, что всего запять лет пребывания в обители Соловецких иноков, кроме двух храмов, былипостроены ещё несколько зданий – двухэтажная гостиница, мастерские, скотныйдвор, мельница и даже небольшой кирпичный завод, на котором уже изготовлялсякирпич для новой колокольни.
В 1871 году число живших в монастыресоставило около 70 человек, в т.ч. монашествующих 36 человек..
К сооружению колокольни приступилиуже в 1872 году. Рядом с ней, по обеим сторонам, ещё два здания – монашескиекельи и братская трапеза.
В 1874 году, 18 и 19 января, былиосвящены два боковых придела в нижней части каменного храма.: правый – во имяПохвалы Пресвятой Богородицы, а левый – Святителя Стефана Пермского.Экономикамонастыря с 1866 по 1917 гг.
Так, всего за шесть лет всего шестероСоловецких подвижников сумели практически на пустом месте создать обитель,прославившуюся на всю Россию. По количеству жителей этот монастырь в числемонастырей, основанных Соловецкими монахами, был на втором месте, уступаятолько Горницко-Успенскому, а по объёму земельных угодий – на втором местесреди монастырей России.
Кроме этого, ульяновский монастырьбыл не только одним из самых известных, но и одним из самых богатых монастырейРоссии. Поэтому его хозяйственная деятельность и экономическое состояние – этоважная составляющая его истории, которая обязательно должна быть рассмотрена вданной курсовой работе.
Существует точка зрения, что быстромуросту монастыря в основном способствовали льготы, предоставленные монастырюСв.Синодом при его создании, прежде всего, право собирать пожертвования втечении десяти лет не только на территории вологодской епархии, но и в другихрегионах России. Этой точки зрения придерживается Л.П. Рощевская, автормонографии «Экономика Ульяновского монастыря в Коми крае в 1866-1917 гг.»[28].
Данная точка зрения заслуживаетуважения, но тем не менее, в данной курсовой работе отмечены успехи,достигнутые новыми насельниками монастыря, в первый год их пребывания в монастыре(1866-1867 гг.), когда объём пожертвований был невелик..
Также Л.П.Рощевской высказываетсямысль о значительном влиянии земляческих связей (в те времена в Сибири жилонемало коми), а также родственных связей[29].
Со вторым утверждением можносогласиться безоговорочно (ведь одним из видных благотворителей обители былплемянник настоятеля – купец В. С. Сунцев). Что же касается «земляческих»связей, то здесь следует отметить тот факт, что сбор пожертвований на монастырьосуществлялся преимущественно в тех регионах, где коми населения практическинет – в Вологде и Москве.
В остальном же указанная работазаслуживает самого пристального внимания[30].
К 1876 году, когда срок, отведённыйна сбор пожертвований, ликвидный капитал монастыря составил 75 тысяч рублей.
Как сказано выше, монастырю быловыделено 815 десятин + 1116 кв. сажень земельных угодий. До революции в Коми надушу населения приходилось 3 — 4 десятины земли.
К концу 19 века ульяновский монастырьвладел 1/10 частью всех церковных землевладений в Коми земле, в то время какчисло церквей в коми было 133 шт.
Однако монастырь имел в пять разбольше земли, чем было положено по закону такому типу церковного хозяйства.Объяснялось это тем, что закон учитывал лишь землю, пригодную длясельскохозяйственного использования, а в северных районах такая землясоставляла меньшую часть от общеё площади земельных угодий.
Согласно данным 1909 года, былозасеяно 60 пудов ржи, 30 – овса, 40 – ячменя и 15 пудов – пшеницы. Вымолоченобыло (в пудах): 200 – ржи, 70 – овса, 90 – ячменя, 40 – пшеницы[31].
размер освоенной пашенной земли выросс середины 19 века до начала 20-го с 13 до 40 десятин.
13 апреля 1887 года монастырьобратился с просьбой в Министерство Госимущества об увеличении земельныхнаделов, главным образом сенокосных. Осенью 1887 года Лесной департамент выделилмонастырю ещё 164 десятины в аренду по 50 копеек арендной платы с десятины вгод.
Для обработки земли в монастыреиспользовалась передовая для того времени сельхозтехника на конной тяге.
Экспериментировали также с посевомредких культур. Пытались также развивать садово-парковое хозяйство: высаживалиаллеи берёз, боярышника и сирени, а также кедров и других хвойных породдеревьев.
Именно эта деятельность монастыряпозволила его сохранить на некоторое время в послереволюционное время.
При монастыре были открытыбогадельня, а также церковно‑приходская школа на 17 детей.
В 1872 году в хозяйстве монастырябыло 35 голов крупного рогатого скота и овец и 16 лошадей.
Ещё одной особенностью хозяйственнойдеятельности монастыря было использование ценных бумаг — акций и облигаций. В1872 году пожертвование графини Орловой, а к 1879 г. – и другие крупныепожертвования были обращены в процентные бумаги. В 1879 г. общий объём вложенийв ценные бумаги составил 35 тыс. руб. в 4%-ных ценных бумагах и 75 тыс. руб. –в 5%-ных.
Это направление экономическойдеятельности монастыря было весьма эффективным, приносящим прибыль,сопоставимую с объемом пожертвований: например, в 1911 году объём пожертвованийсоставил около 15 тыс. руб., а проценты – 12241 руб [32].
Вместе с темЛ. П. Рощевская обращает внимание на ещё ряд фактов, связанных сэкономической деятельностью монастыря: «Любопытная метаморфоза происходила вмонастыре с денежной отчётностью. Сильно отличались сведения даже за один год.Вторая особенность отчётной документации заключалась в том, что как толькомонастырь чуть-чуть разбогател, отчёты стали всё более скромными и из нихвытекал вывод о скромности обители. В-третьих, некоторые монахи имели личныесредства и частные процентные бумаги. В-четвертых, ежегодные финансовые отчётымонастыря в Вологодскую консисторию сопровождались денежным письмом елейноготона «на непредвиденные домашние расходы» суммой до 25 руб. ежегодно[33].
В период с 1866 по 1917 годы вмонастыре было построено в общей сложности 44 строения – 21 деревянное и 23каменных. В числе деревянных строений были: церковь прп. Зосимы и Савватия(1866-1867гг.), Успенская кладбищенская церковь и часовня (1878), два братскихдвухэтажных корпуса (с 1866 по 1869 гг.), 2-этажная гостиница (1870), скотныйдвор и другие постройки.
В числе каменных сооружений были:двухэтажный пятиглавый храм 18 саженей в высоту и 23х10 саженей погоризонтальным размерам (1869-1875 гг.); четырехъярусная колокольня 30 саженей.с четырьмя башнями (1869-1875 гг) и рядом – трапезная на 500 человек (1872-1873гг.), надвратная церковь Михаила Архангела (1879), и, кроме того, взаменсгоревшей в августе 1874 года[34]деревянной церкви была построена одноэтажная церковь на монастырском кладбище.Также уже в 20 веке были сооружены северный братский и больничный корпуса(1908-1912 гг.) и хозяйственные постройки – мастерские, кузница и др. Каменнаястена, окружавшая монастырь, была правильной квадратной формы со стороной 110саженей[35].
Удивительно, но столь невиданныйразмах хозяйственной деятельности, в том числе строительства, имел и важноемиссионерское значение: «Анализ деятельности монастыря в различных сферахпозволяет утверждать, что строительское настоятельство было единственновозможным вариантом самого серьёзного влияния на культуру финно-угорскогонаселения, плохо владевшего русским языком и в связи с этим недостаточнознакомого в своей массе с трудами отцов Церкви. Тихая внутренняя духовнаяработа монахов не дала бы такого эффекта, как строительство в лесной глушикомплекса зданий. Монастырское строительское настоятельство буквально при жизниодного поколения внедрило чувство гордости за величие и размер ульяновскогомонастыря. Именно благодаря созданию великолепного для коми края архитектурногоансамбля монастырь стал частью духовной культуры коми народа»[36].Приемникиархимандрита Матфея. Монастырь в 1895 — 1917 гг
После кончины архимандрита Матфея 11апреля 1895 года должность настоятеля занял иеромонах Палладий, Он был избранна эту должность монашествующей братией, и уже 15 августа того же годаутвержден на эту должность епископом. А 19 ноября 1895 года иеромонах палладийрукоположен в сан игумена. С этим настоятелем монастырь пережил и кризис1900-1903 гг, и Русско-японскую войну, прочие потрясения, испытанные Россией вте годы. Умер о. Палладий 2 марта 1912 года.
С 1912 года настоятелем стал39-летний иеромонах Амвросий (Морозов), который стал последним настоятелеммонастыря в дореволюционный период. О. Амвросий был также избран на должностьнастоятеля братией монастыря, поэтому моно сказать, что участие иноков визбрании настоятеля могло бы стать своеобразной традицией ульяновскогомонастыря. При этом, осуществляя свой выбор, братия проявляла единодушие исогласие – не было никаких споров и долгих прений. Этот дух единства был еслитак можно выразиться, «привезён с собой» Соловецкими монахами, и благодаряэтому духу им удалось сделать столь много. Кроме того, и устав, и порядки вмонастыре были согласны с традициями именно Соловецкого монастыря.
Так, в трудное время становленияТроице-Стефано-Ульяновской обители ближайшим помощником настоятеля былблагочинный монастыря иеромонах Амвросий, имевший опыт старчества в Соловецкоммонастыре. Опираясь на свой опыт, он всегда советовал настоятелю – кто изприбывших в обитель может стать послушником, или кто из послушников достоинпринять монашеский постриг. Он же следил за состоянием духовной жизни братии,помогая инокам советом и молитвой. Особенно его опыт был востребован, когдаепархиальное начальство стало присылать для исправления и духовного воспитанияпровинившихся священнослужителей Вологодской епархии[37].
Поэтому успехи монастыря, достигнутыеим за этот период его существования, были обусловлены прежде всего высокимдуховным уровнем его создателей, а талантливое руководство в хозяйственныхвопросах было следствием этого. В своей работе «Путь становления обители»епископ Питирим, рассуждая о духовном опыте Соловецких иноков, пишет: «…искусность в монашеской жизни прибывших Соловецких старцев, … их духовнаясплочённость в общем деле сыграли решающую роль в решении многих вопросов вделе сыграли решающую роль в деле создания новой обители. Во многомспособствовали успеху задуманного старцами благого дела и правильноеруководство и постановка решения различных вопросов.
В первую очередь это отразилось насамом главном для новой обители – воспитании братии. Братские отношения междустарцами, их искреннее следование строгому соловецкому уставу, делавшие ихчастью соловецкого братства, позволило им воспитать первую братию новой обителив старых, истинно монашеских традициях строгого подвижничества, столь присущихдревнему Соловецкому монастырю»[38].
Таким образом, если бы не потрясения,пережитые Россией и Православной Церковью в 20 веке, тоТроице-Стефано-Ульяновский монастырь стал бы истинной духовной жемчужиной всегоРусского севера.Судьбамонастыря в советское время
Однако этим надеждам не суждено былосбыться. Революции 1917 года и последовавшие за ними гонения на Церковь привелик уничтожению и многолетнему запустению обители.
Вскоре после победы Февральскойреволюции, примерно с середины 1917 года временное правительство началопроводить конфискацию «излишков» продовольствия, в том числе и в монастырях. Вульяновском монастыре такие конфискации проводили Усть‑Сысольский и Усть‑Куломскийпродкомитеты.
В августе 1917 года Усть‑Сысольскимсъездом крестьянских депутатов была проведена попытка изъятия земельных угодиймонастыря. Однако тогда за монастырь заступился еп. Алексий Вологодский,обратившийся к вологодскому губернскому комиссару с просьбой о сохраненииземельного надела за братией «в соответствии с требованием демократии «земля –трудовому народу»»[39].
Однако, если с режимом временногоправительства монастырю удалось наладить отношения, то с приходом к властибольшевиков для Церкви настали чёрные времена.
Напряжённое противостояние монастыряи советской власти началось весной 1918 года. Настоятель о. Амвросий (морозов)еще в начале 1918 г. дал 100 тыс. руб. Усть‑Сысолькому земству «ввидутревожных слухов о том, что большевистская власть покушается на конфискациювсех монастырских имуществ и капиталов»[40].
7 марта 1918 года Усть‑Сысольскийземельный совет постановил передать землю в распоряжение уездного земельногоотдела. Однако земледельческое хозяйство осталось в ведении монахов как«…показательно-культурное… под наблюдением уездного земельного отдела»[41].
18 июня 1918 года настоятельобратился в Усть‑Сысольский уездный исполком, прося оставить за монахамиземлю, принадлежащую монастырю, для обработки трудом насельников накоммунистических началах, пытаясь сохранить хозяйство в виде коммуны.
Уездисполком сначала пошёл навстречу, но вскоре была объявлена продовольственная диктатура, и уже 23 августапод руководством уездного комиссара Е. М. Мишарина в монастыре былапроведена экспроприация 419 пудов хлеба.
2 августа 1918 года в Архангельскебыл совершён антибольшевистский переворот, что было началом Гражданской войнына севере. 11 сентября экспедиционный отряд Морица Мандельбаума, идя на Печору,остановился в монастыре и забрал 40 тыс. руб., 2 коровы, 3 лошади, пуд масла,много хлеба, сахара и вина.
Один из послушников – Гурий Матрёнин– вступил добровольцем в отряд.
В октябре 1918 г. хозяйство монастыряопять подверглось разграблению – на этот раз оно было вызвано введением«Чрезвычайного революционного налога», а фактически – контрибуции, налагаемойна разного рода «классовых врагов». Тогда группа чекистов произвела изъятиеценностей – денег и ценных бумаг на сумму более чем 150 тыс. руб.
И наконец, 23 ноября объединённоезаседание Усть‑Сысольского уездисполкома и уездной коллегии вынеслоследующее решение: «Передать имение Ульяновского монастыря, со всем движимым инедвижимым имуществом, … в полное распоряжение… Усть-Сысольскому сельскохозяйственномуучилищу, учреждаемому с 1 января 1919 года»[42].
Училище фактически представляло собойсовхоз, руководителем которого был Ф. А. Бачуринский. Часть монаховпошла работать в этот совхоз, престарелые монахи были помещены в богадельню,которая продолжала существовать, но уже при совхозе. Церкви также былидействующими.
На момент закрытия в монастыре было25 монахов. в их числе: настоятель о. Амвросий (М.М.Федюнев), духовнико.Геронтий (Г.К.Ситкарев), эконом о.Тихон (М.И.Лапшин).
Однако работавшие в совхозе монахипонимали, что в условиях постоянных экспроприаций, проводимых комбедами,выращенный урожай можно сохранить только одним способом – спрятать. Однако этазатея не удалась, т.к. по доносу Бачуринского в монастыре был проведён обыск, врезультате которого было изъято более 500 пудов хлеба.
Игумен Амвросий, о. Тихон и о.Мелетий, казначей монастыря, и с ними ещё три монаха были арестованы и помещеныв великоустюжский лагерь, где и были до мая 1920 года.
Командовавший обыском следовательгубернской ЧК Губин в газете «Зырянская жизнь» опубликовал заметку подпсевдонимом «Боевой», в которой поведал, как монахи в ульяновском монастыре«обжираются» за счёт голодающих. В конце статьи он предложил изгнать монахов изаключить их в лагерь.
Оставшиеся 19 монахов 7 ноября 1919года были арестованы и отправлены под конвоем в Усть‑Сысольск, но были вдороге отпущены конвоирами, когда дошёл слух о быстром приближении к Усть‑Сысольскубелогвардейцев.
К концу ноября вся территория комикрая уже была под властью белых. Монастырская братия встретила белыхколокольным звоном и благодарственным молебном.
Однако власть белых продержаласьнедолго: уже в январе 1920 года последние очаги белогвардейского сопротивлениябыли подавлены, и победители начали судебное преследование тех, кто поддерживалбелогвардейцев. В числе осуждённых оказалась большая часть братии монастыря, ипрежде всего, иеромонах Платон (Колегов), исполнявший обязанности настоятеля.Большинство монахов было осуждено на 5 лет заключения, но меньше чем через годосуждённые были освобождены в результате ряда амнистий. Многие из освобожденныхвозвращались в Ульяново, но, застав там полный развал, уезжали к себе народину.Лишь некоторые монахи, в том числе игумен Амвросий, освобождённый в мае1920 г., отцы Тихон и Мелетий остались в монастыре. Их усилиями в церквяхмонастыря продолжалось священное служение вплоть до 9 мая 1923 года, когдарешением облисполкома Коми АО ульяновские церкви были закрыты, а последниемонахи выселены.
Игумен Амвросий переехал в Усть‑Сысольск,где был приходским священником. Позже, в 1930 году, он был сослан за «сокрытиевалюты» – нескольких серебряных монет – и сослан на три года. После окончанияссылки он служил в Свято‑Казанском храме в с. Кочпон, а в 1937 году былопять арестован и обвинён в антисоветской агитации и приговорён к расстрелу. 21августа 1937 года приговор был приведен в исполнение. В том же году былирасстреляны бывшие насельники монастыря о. Платон и о. Александр.
Имущество же монастыря былораспределено между различными организациями Коми Автономной Области, отОблфинотдела до сельских клубов.
В 1929-1930 году были сняты с церквейвсе колокола, в том числе и 16-тонный «праздничный» колокол, отлитый вЯрославле в 1904 году.
В 1931 году было начато разрушениеТроицкого собора, который постепенно был разобран на кирпичи, благо они былискреплены не цементом, а известью. В 1935 году было снесено монастырскоекладбище.
В годы войны в зданиях монастыря былгоспиталь, а позже – дом для душевнобольных.
В 1969 году комплекс уцелевшихцерковных зданий был взят под охрану государством как памятник церковногозодчества.
19 апреля 1988 года сооружения былипереданы строившемуся сыктывкарскому заводу «Орбита» для создания пансионата.Считалось, что завод возьмёт на себя расходы по реставрации монастыря. Однаконадежды не сбылись, и в части зданий монастыря разместилось подсобное хозяйствоУсть‑Куломского леспромхоза.
И наконец, в 1994 году архитектурныйкомплекс монастыря был передан Русской Православной Церкви.Возрождениеобители в 90-х гг. Епископ Питирим
И вот, в очередной раз монастырьиспытал возрождение. За это нелёгкое дело взялся иеромонах Питирим (Волчков) иего единомышленники, в числе которых были: будущие иеромонахи Иона, Ефрем,Роман (Овсиенко), послушники Виталий, Константин, Александр и Евгений, которыесвоими трудами заложили основание всем последующим начинаниям[43].
В конце 1993 года эта братия вместеиеромонахом Питиримом (будущим епископом) обратилась Министерство ЮстицииРеспублики Коми с просьбой о регистрации монашеской общины, и 25 февраля 1994года ходатайство было удовлетворено.
В своей книге «Путь становленияобители» еп. Питирим выделяет четыре этапа воссоздания обители. Формированиепервой общины было первым этапом.
Второй этап – восстановлениемонастыря как хозяйственного комплекса, и прежде всего, – получение впользование общины архитектурного комплекса монастыря с целью его реставрации,а также получение в пользование земельных угодий, принадлежавших когда-томонастырю
Третий – возрождение обители какрелигиозного духовно-просветительского комплекса.
И четвёртый – создание на баземонастыря духовного училища для подготовки кадров священнослужителей[44].
Когда 1 июля 1994 года первыенасельники прибыли в монастырь, перед ними предстала унылая картина:монастырский архитектурный комплекс более чем на 70% был разрушен., да и то,что осталось, находилось в аварийном состоянии. На 7/8 была разрушена стена,некогда окружавшая монастырь, захламлённая запчастями сельхозтехникитерритория.
Много труда потребовалось братии,чтобы хоть как-то привести некоторые постройки в порядок, чтобы можно было житьи совершать богослужение. Однако уже через 7 дней – 8 июля – в надвратном храмеАрхистратига Михаила была совершена Божественная Литургия.
Утешало также то обстоятельство, чтобратия была полна энтузиазма, а число желающих вступить в монастырское братстворосло с каждым днём. Прибыли также иноки Михаил (Ветошкин) и Павел, монахСтефан и инок Макарий., а также несколько послушников из Сыктывкара, Воркуты идругих мест. Вот тут-то и стала перед будущим Владыкой главная с его точкизрения проблема – воспитание братии: «Из этих по большей части еще совсеммолодых людей, не имеющих за редким исключением опыта жизни в монастырепредстояло сформировать старшую братию монастыря, способную не толькосамостоятельно сохранять в своих рядах порядок и благочестие, но и воспитыватьи наставлять последующие поколения монашествующих В этом и заключалась самаябольшая сложность … опытных монахов, способных направить сердца этих людей внужное русло, среди старшей братии ещё не было»[45].
Для выхода из сложившейся ситуациинастоятель избрал двоих монахов – Стефана и Михаила. За их жизнью былустановлен особо тщательный контроль, при необходимости их действия болеестрого рассматривались и при необходимости наказывались – так об этом пишет всвоей книге еп. Питирим.
И это воспитание принесло свои плоды:о. Михаил проявил недюжинную силу характера, сумев наладить хозяйственную жизньмонастыря, будучи назначенным на должность эконома.
А о. Стефан, человек философскогосклада ума, склонный к глубоким размышлениям, не перерастающим однако, в пустыемечтания, был назначен благочинным.
И уже к 10 сентября 1994 годамонастырская братия насчитывала в своих рядах 12 человек монашествующих:настоятель иеромонах Питирим, иеромонахи Иона и Ефрем, монахи Стефан, Михаил,Алексий, Серафим и Герасим, рясофорные послушники Павел, Макарий, Петр и Иоанн.
Согласно указу Святейшего Синода от15 сентября 1994 года иеромонах Питирим был возведён в сан игумена.
Всего на конец 1994 года в монастыребыло 13 человек братии: игумен Питирим, два иеромонаха, иеродьякон Серафим,пять монахов и четыре рясофорных послушника, а также несколько послушников итрудников.
Как отмечает еп. Питирим, эти первыеполгода были самые трудные, когда формировались внутренние отношения вмонастыре.
После принятия настоятелем монастыряархиерейского сана стал вопрос о выборе наместника, способного быть мудрымпастырем для братии, каким был Питирим для первых насельников монастыря. О.Михаил и о. Стефан отказались от этой должности, и впоследствии создали ещё двамонастыря. О. Стефан взялся за возрождение Стефановско-Афанасьевской обители[46],в местах существования древнего монастыря, основанного в числе прочих свт.Стефаном Пермским, в селе Вотча. А о. Михаил стал основателем скита(впоследствии – монастыря) в честь Рождества Пресвятой Богородицы в с. Важкурья(в 66 км от Сыктывкара).
В конечном счёте на должностьнаместника был избран иеромонах Иона (Скибин), усердный и послушный монах,отличавшийся особым смирением, как его характеризует еп. Питирим.
Однако, в силу мягкости характера иплохой памяти он так и не смог руководить монастырём, и был направлен на приходв с. Усть‑Кулом.
Вместо него был назначен наместникомиеромонах Роман (Овсиенко), талантливый пастырь, успешно исполнявший долгнаместнического послушания вплоть до недавнего времени.
Возрождённый Троице-Стефано-Ульяновскиймонастырь стал поистине «кузницей кадров2 и для других обителей. Многиенасельники были переведены в Устьвымский Михаило-Архангельский, важкурьинскийБогородице-Рождественский и вотчинский Стефано-Афанасьевский монастыриСыктывкарской епархии.
В 1996 году при монастыре былооткрыто духовное училище. Как отмечает владыка Питирим, открытие училища сталосвоего рода проверкой – сможет ли братия приучить студентов училища – вчерашнихшкольников, к будущему нелёгкому пастырскому служению, которое будет проходитьдля многих из выпускников в сельской местности[47].Выводы.Причины упадка и возрождения монастыря
Итак, в данной курсовой работе былапрослежена история Троице-Стефано-Ульяновского монастыря, начиная от основателяего – первосвятителя зырян Стефана Пермского, до восстановления егоеп.Питиримом со своими единомышленниками в 90‑х годах 20‑го века.Анализ причин событий, повлиявших на судьбу обители, желательно начать с причинеё неоднократного упадка – это кажется на первый взгляд нелогично, но именнотакой подход кажется наиболее приемлемым автору данной курсовой работы.
Главной причиной того, что монастырьисчезал из исторического поля зрения, является малочисленность населения комикрая, из‑за которого в монастыре не хватало достаточно насельников, изчисла которых нашлись бы люди, чьё усердие и любовь к Богу и ближнему смогли быобеспечить существование монастыря как духовного центра земли зырянской. Однакомалочисленность населения – понятие относительное. Ведь распространение поземле христианства, сегодня насчитывающего более полутора миллиардовприверженцев, начиналось усилиями всего лишь двенадцати Галилейских рыбаков, непросто имевших веру в Спасителя, но и имевших стремление принести евангельскуювесть всем народам. Поэтому ошибка свт. Стефана, может быть, была в том,что он, желая быстрейшего распространения истинной веры в зырянской земле,основал несколько монастырей, когда более целесообразно было основать всего один,где собрать и соединить воедино усилия своих последователей? Конечно, авторданной работы не вправе сурово оценивать деяния одного из величайших святителейРусской Церкви, обратившего в христианскую веру целый народ, но факт остаётсяфактом – монастырь погиб под натиском внешних напастей, ибо не нашлось тогоядра, которое могло бы противостоять испытаниям.
Эту проблему не смогли решить и отеци братья Тюрнины. Эти выдающиеся подвижники, возродившие обитель, сумевшиесвоим подвигом укрепить веру во Христа среди окрестного населения, тем неменее, не решили главную проблему – они не смогли найти продолжателей своегодела среди местного населения. И в этом ключе немаловажен тот факт, что детиФёдора Тюрнина, ставшие родоначальниками священнического рода, не сдержали своёобещание стать монахами, а стали белыми священниками (подробности – см. выше).Если бы они стали монахами, то монашеское делание не прекратилось бы, ивозможно, монастырь не исчез бы в 18 веке.
И наконец, монастырь, после почтипятидесяти лет процветания, опять пришёл в запустение из‑забольшевистских гонений… Конечно, коммунистические репрессии – это объективный(и внешний) фактор, способствовавший очередному запустению монастыря. но тем неменее, трудно отрицать тот факт, что опять‑таки причиной уничтожениямонастыря стал вышеуказанный «человеческий фактор» – ну, не нашлось такогочеловека (или группы людей), способного отстоять монастырь перед лицомбогоборческой власти! А ведь это было всё‑таки возможно – ведьсохранилась же и Троице‑Сергиева Лавра, и Оптина, и другие монастыри(пусть даже как «памятники культуры»)…
Поэтому можно с полной уверенностьюутверждать, что монастырь – это прежде всего – люди, а уж потом всё остальное.
Именно люди – и есть главный фактор,благодаря которому каждый раз Ульяновская обитель возрождалась из небытия. Иопыт этих людей и есть самое ценное.
Это и опыт свт. Стефана,понимавшего, какую роль играет монашеские обители в деле просвещения народа, икоторый рассматривал создание монастырей как неотъемлемую часть миссионерства.
И опыт семейства Тюрниных, несущего всвоём сердце совет, данный древними подвижниками, которые говорили: «спасайсясам, и вокруг тебя спасутся тысячи».
Ценен опыт Соловецких монахов –первых, кто понял главную проблему: залог процветания обители – это созданиеядра из подвижников благочестия, которые своим единодушием и пастырскоймудростью способны сплотить вокруг себя людей, ищущих спасения. Поэтому они,можно сказать, возродили Ульяновскую обитель ещё будучи на Соловках, а потомперенесли её в чужую для себя коми‑землю.
И наконец, наиболее ценен опытеп. Питирима (Волочкова), – хотя бы потому, что, возрождая монастырь, онопирался на опыт своих предшественников, усваивал и анализировал его. Взаключении своей книги он подводит итоги, в которых выделяет несколькомоментов, важных для тех, кто себе поставит такую же цель.
Для успешного создания монастыря,считает Владыка, целесообразно направлять не одного, а нескольких опытных вмонашеской жизни иноков, способных своим опытом наставлять новых насельников.Но это не всегда возможно, особенно в наше время. Поэтому настоятелю, какнаиболее опытному, нужно выбрать несколько наиболее способных и терпеливыхиноков, способных в короткое время перенять его опыт.
Кроме того, настоятель должен уметь раскрытьталант насельников, а не губить его, подавляя всякую творческую идею под видомвоспитания и послушания. Полезнее будет попытаться расположить душуталантливого человека к себе, чтобы, как говорит еп. Питирим, он самжаждал помочь своей обители и сам искал путь применения своего таланта на общееблаго[48].
Ещё одним фактором, являющимсязалогом процветания монастыря, является его грамотная хозяйственнаядеятельность, которая способна обеспечить его экономическое благополучие.Архимандрит Матфей и его последователи, как это видно из одного разделакурсовой работы, добились в этом больших успехов. Они с одной стороны,проявляли экономическую смелость, находя для обители новые источники дохода, ас другой стороны, старались (по возможности) не нарушать церковные нормы игражданские законы.
Однако в современное время вэкономических вопросах следует проявлять некую осторожность: «…в условияхнынешней нестабильности экономики[49],подобные операции не всегда приемлемы и могут быть даже опасны для духовногоразвития некоторых ещё молодых в вере насельников, порой не умеющих точноразличать, как в этой области работать Богу, при этом не работая мамоне»[50].
То есть и здесь важен пресловутыйчеловеческий фактор.
Подводя итог, нужно сделать вывод:монастырь – это прежде всего сообщество людей, объединённых общими целями,главная из которых – это помощь друг другу на пути спасения, и чтобы эта цельбыла достигнута, необходимо чётко налаженное взаимодействие членов братии.Монастырь таким образом – эта маленькая модель мира, в котором каждый долженнайти своё место, и употребить свои таланты и способности не ради себя, а радиближних и ради обители, которая и есть их временный дом до того момента, какГосподь призовёт их к себе.
Списокиспользованной литературы
1. св. ЕпифанийПремудрый. Житие Стефана Пермского. Коми книжное изд-во, 1993
2. Арсеньев Ф.А. Ульяновский монастырь узырян. М., 1889
3. Святитель Стефан Пермский (К600-летию со дня преставления). Сост. под ред. Г. М. Прохорова, СПб, 1995
4. еп. Питирим (Волочков). Путьстановления обители. Сы‑р, 2001 г
5. Христианство и язычество народа коми.Сост. Н. Д. Конаков. Сы‑р, 2001 г.
6. Проблемы истории России XVIII-XXвеков (научные чтения памяти профессора Ю. Д. Маоголиса). Сы‑р,1997
7. Жизнь национальностей, №4, 1996 г
8. Северные просторы, №2, 2001 г
9. Историко‑культурный атласРеспублики Коми. М, 1997г.
10. Вера‑Эском, 2002г, – №20.