Рязанова Е.В.
Термином“бихевиоризм" обозначают не единичную теорию, а определенный единый длямногих теорий подход в основе бихевиористских концепций лежит принципобъяснения наблюдаемого поведения воздействием окружающей, среды. Значительноевлияние, которое оказала на это направление теория рефлексов И. П. Павлова,сказалось, в частности, на выборе ключевых терминов бихевиоризма: как правило,речь идет о стимулах и реакциях, и главной задачей исследователя становитсявыявление устойчивых стимул-реактивных пар и условий их формирования. Внекоторых теориях присутствует понятие “промежуточных переменных”, под которымипонимается субъективный фактор, опосредующий связь реакции и стимула, однакоклассический бихевиоризм — Дж. Уотсон, Б. Скиннер — провозглашаетпринципиальный отказ от рассмотрения каких бы то ни было субъективных факторов.Это программное требование бихевиористов обусловлено двумя предпосылками: во-первых,субъективные факторы могут быть выявлены только с привлечением методовинтроспекции, которые не являются строго научными с точки зрения позитивистскойметодологии; во-вторых, поведение, будучи фактором адаптации к среде, должнополностью объясняться исключительно внешними причинами и может быть целиком иполностью проконтролировано и направлено ими (что означало бы полное отрицаниесвободы воли). Отсюда логически вытекают основные принципы бихевиоризма:радикальный отказ от использования интроспекции как метода исследования, опораисключительно на методы лабораторного Наблюдения; признание идентичностимеханизмов, направляющих поведение человека и животных, привнесение в анализповедения человека результатов, полученных в экспериментах над животными; решительноеотрицание любых внутренних факторов, участвующих в формировании поведения(врожденных различий между людьми, инстинктов, дарований, и т. п.).
Однимиз первых “пророков” бихевиоризма был американский психолог Дж.Уотсон,выступивший со статьей “Психология глазами бихевиориста”, в которой излагаласьпрограмма предлагаемого подхода. “Психология, как ее видит представительбихевиоризма, — писал он, — представляет собой чисто объективнуюэкспериментальную отрасль естественных наук. Ее теоретической задачей являетсяпрогнозирование поведения и управление поведением. Интроспекция не являетсясущественной частью этого метода, так как научные данные интроспекции зависятот того, каким образом они могут быть выражены в терминах существованиясознания. Бихевиорист в своем стремлении выработать унитарную схему реакцийживотного не видит никакой разделительной черты между человеком и животным...
Похоже,что наступили такие времена, когда психология должна полностью отказаться откаких-либо ссылок на сознание. Нет больше необходимости обманывать себяизмышлениями о том, что именно психические состояния являются Предметомнаблюдения. Мы настолько запутались в спекулятивных вопросах, связанных сэлементами сознания, с природой содержимого сознания… что я, как исследователь-экспериментатор,чувствую неправомерность самих наших исходных положений и тех проблем, которыемы развиваем на их основе”.
Объектомизучения Уотсона были процессы научения, анализируемые в терминах“стимул-реакция”. Реакции могут быть явными и неявными (к последним относятсявнутренние процессы в организме, не выходящие на уровень внешних проявлений,например, деятельность желез внутренней секреции). На базе набора простых илипервичных реакций формируются реакции более сложные, которые Уотсон называлактами. В качестве таковых может рассматриваться употребление пищи, написаниекниги, игра в бейсбол, строительство дома, бег, произнесение слов и т. п. Любаяситуация представляет собой комбинацию стимулов и может быть разложена на этистимулы. Если учесть, что реакции бывают не только безусловными, но иусловными, т. е. отражают весь предшествующий опыт человека, все процессынаучения, а всякая ситуация включает в себя достаточно большое число стимулов,станет понятно, что надежды бихевиористов описать при помощи подобного подходавсе формы поведения человека не столь уж беспочвенны. Формами реактивногоповедения считаются также речь, мышление (как неявное моторное поведение,неявная речевая реакция), эмоции (как неявное поведение, при котором внутренниетрансформации проявляются в изменении цвета лица, появлении потливости илиучащенного сердцебиения).
Уотсонне оставил работ, специально посвященных проблемам психологии религий, но своеотношение к ней и понимание ее природы он высказал достаточно ясно:“Религиозные философские догмы… долго удерживали нас от того, чтобы дать хотябы самые скромные логические формулировки тех Путей, которые проходит нашемышление. На протяжении веков церковники — фактически те же шаманы — держалипублику под контролем, заставляя ее верить, будто все, что ни есть на свете изненаблюдаемых вещей, должно быть таинственным и непостижимым, должно бытьколдовским, должно быть гораздо более могущественным, чем вещи, которые можнонаблюдать. Мотивы этого очевидны. Только таким единственным путем шаманы могутсохранить свой контроль. Науке приходится чуть ли не подрывными методамипрокладывать свой путь через эту стену религиозной защиты”.
Религия,считал Уотсон, в двух отношениях противоположна, науке: первая настаивает надогмах, которые являются неверифицируемыми, например, независимое от теласуществование души; использует методы, несовместимые С объективным научнымисследованием, В частности авторитет и запугивание. Образованные люди должны,отказавшись от религии, заменить ее экспериментальной этикой.
ЗаложеннаяУотсоном традиция негативного отношения к религии оставалась преобладающей вбихевиористских концепциях практически на протяжении всего XX в.Научно-методологические принципы, на базе которых разрабатывалось пониманиепсихологической природы религии, формулировались в терминах, стимул-реактивнойтеории. Так, типичным можно считать подход Л. Кеслера: “В религиозныхубеждениях любого человека можно при желании увидеть не что иное, как сложныйнабор заученных реакций на сложный набор стимулов. Возражение, что знание оБоге и почитание Бога является врожденным, находит свое полное опровержение впрактике большинства религий, уделяющих огромное внимание религиозному обучениюи не слишком рассчитывающих на Откровение или врожденное знание. Комбинацияформального религиозного научения, неформального родительского внушения ивездесущего социального давления делает понятным, почему так много детейоказываются вовлечены в религиозное поведение. Независимо от того, являются лиопосредующими в таких случаях заученные мотивы приспособления или имитации, онипозитивно поддерживают религиозные высказывания и другие формы религиознойактивности. Интенсивная эмоциональность, которая столь часто сопровождает илиопределяет “религиозное переживание”, может быть результатом того, что религияспособна удовлетворять потребность в зависимости, общении, принадлежности ксообществу… Представляется, следовательно, что принцип причинности достаточендля объяснения того, в какой мере религиозность подразумевается поведением”.
Однаконе все бихевиористы занимали последовательные антирелигиозные, позиции —существовали теории, в рамках кото-рых религия получала позитивную оценку каквид поведения, способствующий выживанию и приспособлению к среде, или какфактор оптимизации биологических процессов в организме. Характернымипредставителями такого подхода к религии были У. Уэллс и Д. Траут. Ихпроизведения, написанные в период относительно раннего бихевиоризма, еще отдаютдань биологизму в психологии; авторы оперируют такими терминами, как“наследственность, приспособление к среде, видовой отбор, принцип экономии,инстинкт”. Религия выступает здесь как врожденная инстинктивнаяпредрасположенность, сформировавшаяся в результате естественного отбора, что, посути, восходит к взглядам, И. П. Павлова.
Вработе Уэллса «Биологические основания веры” религиозная вера представалакак реакция, в основе которой лежит система рефлекторных дуг, сгруппированныхтаким образом, что некоторые конкретные высказывания и утверждения могутполучать позитивное подкрепление. Биологические предпосылки веры принципиальнодвояки. С одной стороны, она базируется на первичных инстинктах любопытства,самоуничижения, бегства и родительской заботы, им сопутствуют эмоции удивления,негативного самоощущения, страха и нежности (тут, несомненно, сказалось влияниеВ. Мак-Даугалла, позднее ставшего одним из активнейших оппонентовбихевиоризма). С другой стороны, вера обладает прямой ценностью для выживания всилу ее оптимизирующего биологического воздействия на организм.
Подобноеисключительно сильное влияние Уэллс иллюстрировал таким фактом: у первобытныхнародов наблюдались случаи внезапной смерти человека, убежденного в том, что оннарушил некое табу и теперь должен умереть. “То обстоятельство, что ре-лигиозная вера существует среди первобытных народов повсюду, с очевидностьюсвидетельствует о ценности ее для процессов выживания”, — писал Уэллс. Онзаключал книгу адвокатской речью в защиту обучения детей религии, а студентовколледжей — идеалистической философии не потому, что эти учения обязательноистинны, а потому, что они полезны с биологической точки зрения.
КогдаТраут работал над своим крупномасштабным трудом “Религиозное поведение”, вамериканской психологии уже преобладала тенденция к отрицанию инстинктов учеловека. Траут как, протестант и активный прихожанин отвергал механистическийматериализм радикального бихевиоризма, но, с другой стороны, искал возможностиостаться верным главным бихевиористским принципам. При различении религиозногои нерелигиозного поведения он ссылался на критерии апостола Павла: веру,надежду, любовь. За этими переживаниями (названными модусами поведенияорганизма) стоят определенные телесные процессы — каждое из них сигнализируетоб определенной динамической организации нейронов, мускулов и желез.Соответственно, как физиологический процесс может и должно быть описано,например, превращение надежды в уверенность и переживание индивидом состоянияверы. „Его мускулы, — утверждал Траут, — приходят в состояние полнойкоординации, его нейроны организованы в специфические паттерны, деятельностьего желез находится в теснейшем взаимодействии со всеми прочими органическимипроцессами таким образом, что их тотальная организация максимально приближена ктой, которая будет преобладать, когда ожидаемое событие действительнопроизойдет”. Любовь — это вера, которой сопутствует энтузиазм, переживаниеинтенсификации реакций, вызванное действием желез внутренней секреции, нервов,мускулов и одновременным ослаблением доминантного стимула. Религиозноеповедение, определяемое как набор Органических реакций, целенаправленно, считалТраут. Оно устремлено к позитивным целям, каковыми могут выступать какудовлетворение биологических потребностей, так и достижение Определенных форм жизнив потустороннем мире. Факторы, влияющие на формирование реакций, различны:частота, с которой ассоциируются стимулы и реакции; интенсивность стимулов и ихблизость друг от друга; эмоциональное состояние организма в момент действия какпервого, так и последующих стимулов.
Особоеместо отводил Траут вопросу об элементе предвидения, связанном с процессомвоспроизведения. Идея о психологическом воспроизведении как одной из главныхфункций религии, была высказана У. Гамильтоном,.подхвачена У. Джемсом и систематическиразвита Г. Холлингвортом. Имеется в виду, что стимул имеет тенденциювоссоздавать в сознании (памяти) те переживания, которые были связаны спервоначальным опытом, ассоциированным с данным предметом. Например, ребенкудостаточно один раз обжечься огнем свечи, чтобы научиться отдергивать рукувсякий раз, когда есть опасность соприкосновения с пламенем. Внешний образсвечи в его психике соединился с реакций отдергивания. Одновременно на этотобраз могут наложиться случайные впечатления, сопутствовавшие болезненномуопыту, и вызывать впоследствии аналогичную реакцию. Так Г. Холлинг-ворт писал:“Большая часть религиозных церемоний обязана своей эффективностью процессувоспроизведения. Трепет благочестия пробуждается тривиальными деталями,предложенными в оригинальной комбинации — крест, гимн, свечи в подсвечниках”.Траут также рассматривал религиозное поведение как средство воспроизведенийреакций, обеспечивающих достижения цели. Религиозные образы и нормы имеютзначение гарантов в достижении определенных целей, которые иным способомнедостижимы, — взаимопонимание, пища, кров, покой или секс. Напрасно психологияразоблачает религиозные взгляды как иллюзорные, аутические или патологические.Если развитие науки и разрушит эту технику адаптации, то оно же создаст новуюверу, веру ученых. Научное поведение, по мнению Траута, является не менеерелигиозным, поскольку направлено на достижение тех же позитивных целей.
Крометого, для религиозного поведения характерна свобода от конфликта, постоянство инеослабевающая интенсивность. Другие способы реагирования расцениваютсяверующим человеком как грех, отсутствие твердости, и они более или менеезаторможены. Выбор религиозного типа поведения представляется верующемуединственно правильным путем, единственным средством спасения — индивидостается относительно нечувствителен к отвлекающим, рассеивающим стимулам.Устойчивость религиозного поведения проявляется в том, что избранные целипреследуются иногда ценой значительных затрат времени и энергии. Наконец,религиозные поведенческие акты отличаются необыкновенным рвением в достижениижелаемого. Интенсификация облегчает воспроизведение путем усиления внимания исокращения количества повторений, служащих для достижения необходимых действийи состояний, давая в результате чувство большей уверенности.
Наиболеерелигиозными следует считать те реакции, которые развивают наибольшуюинтенсивность воспроизведения, а субъективно переживаются как вера, надежда илюбовь. Любой вид поведения, утверждал Траут, воспринимаемый как дополнение кнаблюдаемым способам Достижения тех целей, которые представляются индивидунаиболее ценными, представляет собой религиозный акт.
Религиозноеповедение может быть обнаружено практически везде и почти во всех живущихорганизмах. Муравей и шимпанзе, не знающий письменности дикарь и эрудитновейшей школы, родители и ребенок, мужчина и женщина могут реагироватьпо-разному на различные объекты, но их реакция будет религиозной, еслинаправлена на некоторые позитивные цели и имеет должную степень интенсивности.Когда индивид действует без воодушевления, автоматически, его поведение можнорасценивать как нерелигиозное; она не обнаруживает интегрированного движения вбудущее, не включает в себя ожидания или надежды.
Вопросамрелигии уделял внимание и наиболее известный представитель бихевиористскогонаправления Б. Скиннер. Он не оставил разработанной концепции религии, однакопосвященная ей глава в книге “Наука и человеческое поведение”, а такжеотдельные замечания о религии, которые встречаются в других работах, достаточноотчетливо представляют его позицию. Высказывания Скиннера распределяются междудвумя темами: источник религиозного поведения и роль религиозных институтов иконтроле поведения.
Религиозноеповедение, по Скиннеру, оказывается прежде всего одним из видов Так называемогооперантного поведения. Оно в отличие от респондентного (которое, как поведениесобаки в экспериментах И.П.Павлова, обусловлено предшествующим стимулом);определяется событиями, следующими за реакцией. Природа этих событий изменяеттенденцию организма повторять данное поведение в будущем. Если последствияблагоприятны для организма, то вероятность повторения данного поведенческогоакта усиливается. Эффективность подкрепляющего стимула оценивается повозрастанию или убыванию частоты последующих реакций. Такое поведение являетсяинструментальным, т. е. оно действует на окружающую среду, изменяя ее такимобразом, чтобы она обеспечивала его подкрепление. Неблагоприятные последствияповедения уменьшают вероятность его повторения. Негативные стимулы такжеявляются причиной некоторого поведения. Подкрепленное поведение имеет тенденциюповторяться, а неподкрепленное или наказуемое — не повторяться или подавляться.Соответственно, религиозное поведение осуществляется потому, что оно однаждыимело место в сопровождении подкрепляющих стимулов. Нет необходимости в том,чтобы между практикуемым поведением и подкреплением существовалапричинно-следственная или логическая связь, — это показало исследованиеСкиннера о “суевериях” у голубей. В поставленном им эксперименте подкрепление(подача пищи) проводилось с регулярными интервалами безотносительно к действиямптиц. Оказалось, что случайное совпадение подкрепления с той или инойспонтанной реакцией голубя приводило к закреплению и устойчивому сохранениютакой реакции. Шестеро из восьми голубей начали демонстрировать вариантыотчетливо выраженного и часто повторяемого суеверного” поведения. Один ходилкругами, другой засовывал голову в угол клетки, третий наклонялся к полу, недотрагиваясь до него. Однажды установившиеся “суеверные” реакции имелиотчетливую тенденцию сохраняться, даже когда подкрепление становилось весьманерегулярным.
Разумеется,репертуар человеческого поведения значительно сложнее, чем у голубей, нопринципы, открытые у более простых видов, обязательно Должны быть приложимы квидам более сложным. “Невозможно, чтобы люди оказались менее восприимчивы кслучайному подкреплению”, — писал Скиннер. Ведь св. Павел сам подтверждает это,когда говорит, что благодать (позитивное подкрепление) независима от дел(благочестивого поведения).
Конечно,человеку трудно согласиться с тем, что привычные ему ритуалы имеют своимисточником случайные причины — такому поведению предшествовало осознанноенаучение, использующее сложные, глубоко разработанные системы мифов, которыетакже служат увековечиванию религии. Вера, традиционно привлекаемая дляобъяснения религиозного поведения, считал Скиннер, просто обстоятельство,говорящее нам, с какой вероятностью следует ожидать того или иного поведения. Влучшем случае, вера — это побочный продукт поведения в его отношении кпредшествовавшим событиям. Религиозная вера есть наш обычный способ объяснятьустойчивое поведение, если мы игнорируем окружающие события, которые егоподкрепляли. Бог — “архетипический паттерн объяснительной фикции, плод разума,творящего призраков, плод метафизики”. Соответственно, для бихевиориста этосовершенно бесполезное понятие.
Однакона основе суеверия возникает не все религиозное поведение, для него болеесущественно подкрепление, идущее от социальных норм. Набожность, моральность,греховность и другие религиозно окрашенные представления — в действительностине внутренние мотивы и установки индивида или человечества как целого, но,скорее, этикетки для тех поведенческих форм, которые создаются определеннымсоциальным окружением. “Мы называем это набожностью и приучаем человека считатьсебя набожным и сообщать, что рн ощущает в качестве “набожного”, — писалСкиннер. Люди, обладающие авторитетом, порой практикуют благотворительность, религиозноервение и сострадание ради того, чтобы избежать контрконтроля, который мог быослабить или разрушить их силу.
Религиозныеинституты, равно как и этические, и политические, созданы для того” чтобыконтролировать поведение. При этом идея контроля вызывает возражения лишь утех, кто привык опираться на фикцию суверенного, автономного индивида. Новопрос не в существовании контроля, а только в том, кто его производит и какимисредствами. Религиозный контроль — независимо от тех фикций, на которых он базируется— отвергался. Скиннером, главным образом, из-за связи преимущественно саверсивным подкреплением, или угрозой наказания (Скиннер был противникомподобных подкреплений, считая их менее фективными, чем позитивные).
Многиеположения вероучения просто суммируют существующие паттерны социальногоподкрепления, созданные для тог чтобы редуцировать эгоистическое, первичноподкрепленное поведение или поощрить поведение, полезное для других. Формальныеправила религиозных институтов “точно устанавливают обстоятельстваподкрепления, включая те причины, по которым осуществляется поведение иподкрепляющие следствия”, полагал Скиннер.Особое место в его наследии занимаетфантастический роман “Два”, представляющий собой социальную утопию. В немисследуется возможность сконструировать инженерными методами основанное напринципах бихевиоризма идеальное общество, все члены которого были бысчастливы. Главный герой Фрэзер, психолог-экспериментатор, основывает коммуну;по поводу вопроса о религии возникает конфликт между ним и правлением общины;Фрэзер отказывается принять “что бы то ни было по ту сторону истины; общинаотвергает его мнение и пускает религию. Правда, роль последней ни в коем случаеолжна напоминать ту, которую она играет в “идеологизированных сообществах”(indoctrinated communities), каковыми являются монастыри, а иногда даже целыенароды, проникнутые религиозностью, как в Индии. Подобные религиозные культурызаключает Фрезер, увековечили сами себя, воспитывая своих детей в таком образежизни, который, по нашим представлениям попирает все человеческие инстинкты.Какой ценой далось это увековечение? “Если эти сообщества и выжили, — говоритсяв романе, — то лишь потому, что отказались от участия в конкуренции. Всякомуочевидно — цивилизация оставила их далеко позади. Они не захотели (не смогли)идти в.ногу с прогрессом человечества, и весьма возможно в скором будущем онифактически разрушатся, подобно тому, как уже разрушен принцип, на котором онипостроены. Их слабость проявляется в неспособности соревноваться с другимиформами общества. Их дефекты фатальны, и ясно; что долгое время на эти дефектыне обращали внимания только от того, что слишком сильна была в них идеология.Чтобы подобная культура могла существовать, необходимо подавлять наиболеесильные эмоции и мотивы. Интеллект сводится на нет или находит выход вгипнотической медитации, ритуальных заклинаниях и т. д. Базовые потребностисублимируются. Создаются ложные потребности, чтобы отвести энергию. Посмотритена Индию, нужно ли вам более ясное доказательство того, что идеологизация ипрогресс — вещи взаимоисключающие?”.
Тенденциябихевиористских теорий брать на себя не только объяснительные, но инормотворческие функции, а также необычно широкая популярность этого учения ивоодушевление, с которым оно распространялось, заставляли современниковсравнивать с религией сам бихевиоризм. Например, Скиннер пришел к этой теорииблагодаря знакомству с книгой Бермана “Религия по имени бихевиоризм”.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта megapolis.alt.ru/